Страница:
Вадим Казаков
Происхождение видов
1
Мерзкий бледно-желтый туман немного рассеялся, и на трибуну вылезла какая-то загогулина.
– Итак, господа млекопитающие и прочие головоногие! Сегодня, 27 июля 3000 года, произошло важнейшие событие, потрясшее основы мироздания от черных дыр до созвездия Бешеной собаки. Мы наконец-то обнаружили неоспоримое доказательство существования разумной жизни на так называемой планете Земля.
Конечно, и раньше мы находили развалины каких-то неведомых строений, куски машин и иные предметы сомнительного прошлого. Вспомните только знаменитую фигуру с именем гениального скульптора на постаменте – Ленин. Какие пропорции, какая непревзойденная мужественность торса! Жаль, конечно, что у этого величайшего произведения искусства отсутствуют голова и правая рука. Уже сотни лет среди выдающихся умов обеих галактик не утихают споры, кого же олицетворяет эта статуя великого зодчего древности Ленина и что в конце концов находится у нее в руке. Некоторые не без основания считают, что он держит в руке таракана. Известно ведь, что это было самое распространенное живое существо в те дикие годы.
Но перейдем непосредственно к теме нашего сегодняшнего заседания. Недавно на месте так называемого городища Амстердам была найдена видеокассета, запечатлевшая нравы и обычаи местных аборигенов. Датирована она маем 2007 года. Прошу подключить мозговые отростки, извините, у тех, у кого они есть, непосредственно к этой так называемой кассете.
Итак, что мы наблюдаем, простите, это тем, у кого есть глазные рецепторы. По одиннадцать так называемых человек с каждой стороны гоняют круглый предмет по огромной поляне. Вы можете по спектральному анализу различить цвета одежды так называемых команд. Извините, это для тех, кто способен различать цветовую гамму. Вокруг поля сидят множество аборигенов и хлопают передними отростками.
Мнения ученых по поводу этого действия разделились.
Большая часть склоняется к мысли, что это языческий праздник плодородия. Во-первых, так называемый мяч повторяет очертания планет и солнца. И потом, когда он попадает в так называемые ворота, аборигены присасываются друг к другу и танцуют. Ворота установлены так, что соответствуют восходу и заходу солнца. Что может сообщить им о времени сбора урожая.
Другая часть ученых, однако, считает, что это прелюдия к варварскому акту самосожжения. Этим объясняются многочисленные взрывы и пожары среди окружающих поле людей.
Лично же я полагаю, что это ритуальный танец, связанный с жестоким тогдашним обычаем. Тогда было принято одурманивать себя спиртосодержащими жидкостями. Отчего люди начинали впадать в безумие, бить друг другу лица и морды, бросаться на самок, орать на неизвестных самим орущим языках. Вы обратили внимание, чем занимаются люди после этих действ? Правильно, бродят, орут, падают, купаются в священных источниках питьевой воды. Так весь этот так называемый футбол и существовал исключительно ради этого.
Кстати, желающие, естественно, те, у которых есть органы пищеварения, могут попробовать эту жидкость – так называемое пиво. Найденное при раскопках там же.
Да, между прочим, есть по поводу футбола и другое мнение. Некоторые считают, что таким образом люди изучали движение примитивных летательных аппаратов. Для этого они ударяли круглый предмет с разной силой.
Итак, господа ученые млекопитающие и головоногие, прошу поразмыслить над сутью великого открытия и о результатах доложить на следующем заседании нашего общества. У кого, конечно, есть рот. А сейчас попрошу пройти на небольшой фуршетик, ну это тем, у кого есть ноги. У меня от экспедиции осталась пара ящиков этого, как его, пива…
Сквозь сон я облизывал казавшиеся мне многотонными засохшие губы и ностальгически захлюпал виртуальным пивом. Слегка приоткрыл один полусвободный ото сна глаз. Пива не было.
– Э-эх, – от отчаяния я осторожно, чтобы не расплескать сновидение, крутанулся вокруг собственной оси и отрубился опять.
Собирался я в гости на юбилей Бориса Николаевича Ельцина долго, упорно и вдумчиво. Семьдесят пять лет все-таки. Не мальчик уже. В прошлом году от его крепкого и здорового рукопожатия у меня неделю болела шея. Долго мучился над подарком. Действительно, что можно презентовать человеку, у которого все есть? Может, чего-нибудь по хозяйству? Ну, типа серебряного тазика для салата оливье, не похожего на больничную утку, или набор разноцветных кубиков «Построй сам себе мавзолей»? А вдруг сгоряча обидится?
После длительных размышлений остановился на китайском наборе переводилок-татуировок. С надписями типа «Не забуду Русь святую!» или «Привет участникам соревнований!». Пусть старикан потешится. Да еще перелил две пол-литры в грелки, прикрепил их скотчем под штаны к ногам. На всякий случай. А то в прошлом году Наина Иосифовна запретила Николаичу пить на корню и первый президент России метался по даче аки вепрь, сшибая на ходу все углы и зятя Юмашева в придачу. Так что, когда я наконец добрался до поселка Барвиха-4, я, считай, был во всеоружии.
Дверь открыл Витя Окулов, который по «Аэрофлоту», тоже зять, муж Елены.
– А, Вов, наконец-то, а то Борис Николаевич совсем извелся. Без тебя не начинаем.
Я вошел в комнату. Стол, естественно, ломился от различных вкусностей. Но во главе его традиционно стояла хрустальная ваза с горкой телячьих котлеток, столь любимых Борисом Николаевичем.
– О-о, вот Казаков пришел, спасибо, почтил старика!
Я аккуратно присел с краешку. За столом наблюдались: Черномырдин с баяном, Ростропович с виолончелью, Никита Михалков с усами, Степашин со счетами, дочка Таня с мужем Юмашевым, дочка Лена с мужем Окуловым, внуки и внучки Катя, Борис, Глеб и Маруся. Остальных я сразу и не разглядел. С моим приходом народ сразу оживился, стали разливать.
– Неправильно сидим, – неожиданно громко рявкнул Борис Николаевич. – Степашина посадите во-он туда. – Ельцин неопределенно махнул рукой. – А Казакова ко мне поближе!
– Извини, Серег, – пытался я объяснить председателю Счетной палаты возникшее недоразумение.
– Да ладно, Володя, не бери в голову, – махнул рукой Сергей Вадимович, унося прибор, – я к этим пересаживаниям давно привык.
Ну и пошло-поехало. Сначала Никита Михалков поднял бокал за величие России и Бориса Николаевича лично. Затем Мстислав Ростропович предложил выпить за величие демократии и Бориса Николаевича лично. Затем встал сам именинник и рассказал, как он ездил на рыбалку на Аляску. Между тем анисовая, сливовая и кориандровая водки лились рекой.
Неизвестно откуда выпрыгнувший художник Никас Сафронов пытался всучить Ельцину картинку собственного производства. Картина представляла собой вольную фантазию на тему известного полотна Репина, под народным названием «Иван Грозный убивает своего сына», только называлась «Б. Н. Ельцин после охоты на аллигаторов в дебрях Амазонки». То есть Ельцин в царских шмотках держит на руках окровавленного крокодила.
Виктор Степанович Черномырдин кормил с руки контрабандным украинским салом кинорежиссера Эльдара Рязанова. Иосиф Кобзон в русской расписной косоворотке и ермолке выводил: «Эх, лапти, вы лапти, вы лапти мои»…
Наина Иосифовна уже не просто толкала Бориса Николаевича в бок, когда он залихватски опрокидывал одну за одной, а откровенно стучала кулачком по его спине. На что Николаич только изредка басил: «Кышь!»
Неожиданно все как-то стихло. Кто-то вполголоса, но четко сказал: «Президент Российской Федерации…» – ну и так далее. Ельцин встал, для приличия отер губы полой пиджака и неожиданно голосом Джигарханяна из «Места встречи…» сказал: «Володенька!..»
Новый гость, широко улыбаясь, протянул обе руки Ельцину: «Борис Николаевич, от всей души! От всего сердца поздравляю! И конечно, с пополнением в славном семействе первого президента!»
Ельцин по-детски недоуменно захлопал глазами.
– Так внучка ваша Машенька родила. Вы что, не в курсе?
Николаич радостно, но грозно посмотрел на домочадцев.
– Да мы, да мы хотели сюрприз, да и потом лишние волнения, а у тебя печень, сердце в шунтах, как в пулеметных лентах…
– Ишь, распустились! – качал головой Борис Николаевич, чокаясь со мной и с гостем. – Ну, давайте, два Вовы, чокнемся за мою пра-пра-а…
В словах «пра» Ельцин запутался и стал загадывать желание, выпивая между ними и нами.
– Да, Борис Николаевич, – отхлебывая шампанского, продолжал мой тезка, – а мы вам подарочек привезли.
– Орденок, что ли, какой?
– Да нет, гораздо лучше! Вот вы столько лет Россию возглавляли, к ядерному чемоданчику поди привыкли, скучаете без него?
Ельцин тяжко вздохнул и пустил слезу.
– Так вот, мы сделали точную копию, но с гораздо более важными функциями.
Николаич явно был заинтригован.
– Какие такие функции?
– А вот, новейшие разработки российских ученых. Засыпаете вот в эту дырочку сахар, в эту наливаете воды. – Тезка показал два отверстия. – И через двенадцать часов вот отсюда выливаете чистейший первач!
Николаич просто расцвел от счастья.
– Ох удружил, Владимир Владимирович, ох удружил!
И счастливый первый президент пошел ссыпать из сахарниц волшебное топливо для ядерного чемоданчика. А потом вдруг неожиданно снова подошел ко мне и пытливо спросил: «Вов, ты меня уважаешь?»
– Конечно, Борис Николаевич! – ответил я и потянулся к нему с поцелуем.
– За что? – остановил он меня рукой.
– Как за что?! Вы же дали нам свободу матерновыражения! – я все-таки чмокнул его в щеку.
Гулянка шла своим ходом. На этот раз Эльдар Рязанов решил спеть новомодную песню «Птичий грипп» на мотив всенародно любимой «Пять минут» из его «Карнавальной ночи». Аккомпанировали: виолончель – Ростропович, баян – Черномырдин, ложки – Ельцин. Кстати, попробуйте напеть на этот мотив слова «Я вам песенку спою про птичий грипп, птичий грипп, птичий грипп, подружитесь те, кто в ссоре…»
Тут ко мне подошел Владимир Владимирович, взял за локоть и тихонько сказал: «Поехали отсюда, Володь, надо с тобой посоветоваться. По Ирану».
И мы покинули благородное собрание. Президентский автомобиль медленно поволочил меня по сильно рваному на куски и весьма потрепанному желтоватому туману.
Фу, черт! К чему это покойники снятся? Ельцин, Ростропович, ах да, еще в самом начале какой-то инопланетный бред… Я окончательно проснулся. Голова не то чтобы раскалывалась, но поднимать ее с подушки приходилось обеими руками. Что же я так надубасился вчера?! Хорошо хоть не надо сегодня ползти в присутствие. С тех пор как год назад я окончательно разошелся с газетой «Утренний экспресс» во взглядах о несомненном влиянии жесткого космического излучения на процесс моего потребления алкоголя, каждодневные редакционные будни отменились сами собой. Но я же этот самый, как его, член Союза журналистов. Тем более что, скорее всего, я больше-то и делать ничего не умею. Так что работаю на кучу разных изданий, причем не по их волюнтаристским желаниям, а токмо из-за моей припертости с дензнаками.
Несомненно, да просто наверняка должна же быть какая-то первооснова моего катастрофического вчерашнего нажора?! Хотя… Да нет, что-то было. Я, конечно, мог навонзаться и совершенно спонтанно, без объяснения причин, но тут просто жопой чую – все это неспроста. Ох, неспроста.
– Хорошо, что в квартире есть стены, – благостно промелькнула в мозгах глубокомысленная идея, когда, хватаясь за окружающее пространство, я меланхолично сучил копытцами в сторону холодильника. Вдруг там чего-то есть? Наверняка нет. А вдруг? Снилось же мне что-то пивосоотносительное. Под оглушительный бой сердца открыл дверцу. Ни хрена! Попил воды из чайника. Пользуясь люфтом пятисекундного просветления, доковылял до ноутбука. Опять вчера его не вырубил, идиот! Тыркнул негнущейся конечностью в сторону клавиатуры. На дисплее книжными карточками из ленинской библиотеки завертелись Маши, Бэлы, Стэллы и прочие услады «состоятельных джентльменов», к которым обращаются вышеупомянутые особы с целью предоставить в аренду все щели своего организма. Вдруг взгляд уцепился за огромные синие буквы, высвеченные над фотографией очередной бляди. Надпись гласила: «Бизнес-ланч. Строго с 12 до 16 часов. Классический секс всего по тысяча пятьсот рублей!»
Все. Вспомнил. Инна вчера звонила. Моя бесцельная и вечная, как дубиноголовое дерево секвойя, любовь. Блондинка с голубыми глазами. Года два не общались. А тут вдруг позвонила. Как, мол, проистекает твоя жизнь и вообще… Я крайне удивился. Во время последнего разговора она меня легко называла мудаком и почему-то блядью. На последнее я особенно обиделся. Слово «блядь» как-никак женского рода. А тут… Короче, беседа выглядела примерно так: – Как дела?
– Отлично.
– Чем занимаешься?
– Да в принципе ничем. Так, в ноутбуке ковыряюсь. Мой приятель Лёнечка подписался наваять сценарий для одного телевизионного сериала. Ну, типа мелодрамы. Получил аванс и, естественно, рухнул в запой.
Месяца на три. В периодкраткого просветления позвонил и скрюченным от отчаяния голосом просил меня написать вместо него хоть что-нибудь. Вот я и пытаюсь что-нибудь изобразить, но насчет идей – круглый ноль без дырочки. Может, какую мыслю подкинешь?
– Надо писать про любовь.
– Да это понятно! Сериал же ведь, тем более что ему говорили, что все должно быть и сопливо, и слезливо, и со счастливым концом. Чтоб вся женская территория России рыдала взахлеб. А я совершенно не представляю, как это изобразить!
– Да все, Володь, очень просто. Главный герой женится на своей старой любви, которая одна воспитывает ребенка.
– Его ребенка?
– Да в том-то все и дело, что не его! Представляешь, какая коллизия!
– Да-а, но, по-моему, об этом снимают примерно каждый первый сериал, даже чаще. Нет, это явная чушь.
– Ничего не чушь. Вот ты бы смог жениться на девушке с ребенком?
– Ну не знаю, наверное, смог.
– А на беременной девушке мог бы?
– От него?
– От кого?
– Ну, я про сериал…
– А я про себя. В смысле про сериал, нет, не от героя. А ты бы смог?
– Чего?
– Жениться на мне при некоторых обстоятельствах…
Я, конечно, начал мямлить что-то несусветное, типа скорее да, чем нет, стремительно пытаясь оттянуть продолжение разговора, чтоб хоть как-то уложить в башку только что сказанное мне Инной. Так, Казаков, Инна беременна и, мгновенно вспомнив о том, что уже лет семь я безутешно добиваюсь ее взаимности, решила сделать ход конем. А что я? А я… Ну допустим, раньше я ее любил. До помутнения рассудка. Правда, у моих друзей есть четкое мнение, что мой рассудок помутился гораздо раньше, но это не важно. А люблю ли я ее сейчас?! Не знаю. Как-то все слишком непонятно и экстравагантно. Раньше я плакался по пьянке приятелям, что вот мне уже сорок пять, а у меня ни жены, ни детей… А тут вдруг бац, сразу и жена, и дети вытанцовываются. Бред какой-то. А как же другие современнолюбимые барышни? Карина, например, или Дина. Фу, черт! Имена-то какие я себе подобрал! Не имена, а собачьи клички какие-то. Хотя красиво… Нет, это я не о том. Значит, так. Инна беременна. Не от меня, естественно. И что делать? Я раньше думал, что выражение «ум за разум зашел» чисто аллегорическое, ан нет. Вдруг представил себя в загсе в костюме и рядом беременная Инна в фате и истерически нервно засмеялся.
– Э-ей, Казаков, ты еще здесь? Да ладно, не парься. Это я так спросила. К примеру. А сюжет для твоей мелодрамы я придумаю. Чао-чао.
Конечно! Пошло-поехало! Отличнейшая мелодрама образовывается. Как там, «Ах, какая драма, „Пиковая дама“! „Просто Мария“ отдыхает. Куда деваться с этими булькающими в черепушке мыслями, мне было совершенно ясно. Понятное дело, в кабак. То ли от широты мироощущения, то ли, наоборот, от скудоумия сознания я выискал в Интернете ценнейшую хохлуху под именем Владислава и вместо закорячивания ее под ближайшей пихтой пригласил ее в кабак, жрать и пить, ну то есть тоже жрать, за мой счет, причем оплачивая ей упущенную выгоду.
Как это, блядский оскал капитализма, вот что это такое!
Потом я дарил ей цветы, кормил осетриной, пачкал соплями скатерть, рассказывало неземной любви к Карине, Дине, Лене, Ире, а тут еще беременная Инна. Что я уже старый пердун, и вообще, надо бросать эту идиотскую Москву и ехать в Тулу, а еще лучше в Белоруссию, к батьке Лукашенко, там, по слухам, вообще ностальгическая Советская власть, а здесь одни бляди и беременные Инны! А может, я ее правда люблю, даже беременную!? Последнее, что я помню, что Владислава уговаривала меня куда-то ехать, мол, заплатил уйму денег, а ничего с ней и не сделал. На что, господи прости, я говорил, что я не могу ебаться с какими-то шлюхами при живой беременной жене. Видимо, я уже считал Инну своей женой. После того как Владислава сказала, что у нее в принципе есть ребенок и если уж так мне приспичило жениться на одиноких матерях или беременных, она готова предоставить мне и эти услуги, ласковая хохлушка была послана вон. Ну и дальше пошло-поехало. Чудеса обетованные в кабаке, шампанское в оркестр, хамы, вас здесь не сидело и все как обычно.
За диваном что-то звякнуло и наполненно-стеклянно бамкнуло об пол. Высунулась чуть виноватая, но неизменно наглая мордища моего кота Матроскина. Внутри призывно ёкнуло. Неужели?! Прильнув к задиванному пространству, я увидел три милые бутылочки пива. Одна сиротливо лежала на полу. Вот оно счастье. А то Инна, Владислава с ребенком…
Открыл – глотнул. В голове, немного покряхтев, с натугой проворачиваясь, все быстрее и быстрее заиграла идиотская мелодия: «Жил да был черный кот за углом, и кота ненавидел „Газпром“. При чем здесь „Газпром“, мне уже, видимо, не объяснит никто. Но бывают такие дикие похмельные состояния, когда независимо от тебя в башке проигрывается дурацкая песенка и избавиться от нее нет никакой возможности.
Сладко позевывая за утренним пивом, жизнь-то налаживается, я от нахлынувшей меланхолии и чтоб немного отвлечься стал перелистывать неизвестно откуда валяющийся на полу дореволюционный путеводитель по Москве.
Памятник Пушкину, Третьяковскую галерею, колокольню Ивана Великого, Царь-пушку – все эти радости гостей столицы я проскочил без всяческого интереса, но вдруг в разделе «Московские достопримечательности» взгляд сиротливо наткнулся на любопытнейшую надпись: «Антиалкогольный музей».
Вот тебе раз! Это же явно что-то родное, почему не знал раньше. Музей-то хоть и «анти», но ключевое слово «алкоголь» – то имеется!
Ну и чем же отвращало прогнившее самодержавие тогдашнюю общественность от любимой русской забавы? Читаю: «В музее диаграммы, картограммы, натуральные препараты и муляжи, показывающие вред алкоголя». Прямо скажем, грустноватая картинка вырисовывается. Видимо, наш народ так и не вдохновился всякими там стрелочками и синусоидами, коль продолжает вдумчиво и бескомпромиссно жрать по сей день. Заинтересовала только одна фраза: «Коллекция диаграмм Московской комиссии для борьбы со школьным алкоголизмом».
Ага, это в простонародье называется «пламенный привет Никите Михалкову!».
Это же только он в здравом уме не устает долдонить, что при царе-батюшке все население Российской империи поголовно обращалось друг к другу на «вы», говорило «миль пардон» с парижским прононсом даже при падении кирпича на голову и при случае сморкалось в белоснежные носовые платки. И вообще носило шелковые кальсоны и кушало крем-марго. Ан нет, пьянство школьников – это не порождение кровожадной Советской власти и даже торжество нынешней демократии, а, как выясняется, зловещие метастазы царизма. Но это так, нюансы.
Я глотнул пива еще. «Жил да был черный кот за углом…». Желудок услужливо зашумел. А вот, а вот… А если бы этот, упаси господи, антиалкогольный музеум сделать сейчас. В нынешний, так сказать, исторический отрезок времени. У-у-у… Я аж зажмурился от удовольствия, представляя, что можно было бы там навертеть. Итак, начинаю!
Все должно быть по-взрослому и сверхпафосно. Ну, как в Эрмитаже или, на худой конец, в Зоологическом музее.
В фойе посетителей встречает огромный портрет князя Владимира работы Шилова. Экскурсовод напоминает, что однажды после безудержной пьянки великий князь изрек: «Веселие на Руси есть питие!» – и встал на путь исправления, завязал, принял христианство и вообще стал приличным человеком и к тому же святым.
На стене висит карта боевых действий русских войск в сражении при реке Пьяной в 1377 году, многочисленное русское ополчение пережралось до такой степени, что какой-то безвестный татарский царевич Арапша маленьким отрядом порубил всех к едрене фене. Как писала летопись, русские воины «ездать порты своя с плечь спускав, аки роспрели, а где наехаху в зажитьи мед или пиво испиваху». Сюда хорошо бы водить молодых солдат, объясняя, к чему приводят боевые действия без штанов и с полным отсутствием, из-за невменяемости, понятия, с кем вообще воюют!
Да, обязательно привлечь лучшие творческие силы к оформлению экспозиции. Шилова я уже пристроил. Илья Глазунов напишет картину, ну допустим, «Пьяные революционные матросы громят винные подвалы Зимнего дворца». Размером, этак, шесть на двенадцать. Там, кроме матросов, будет еще 362 фигуры. Среди них Мао, Че Гевара, шахтер Стаханов, граф Витте, сам Глазунов, иранский шах Мухаммед Реза Пехлеви, Ксения Собчак, изобретатель телеграфа Морзе, кубинский бегун Альберто Хуанторена, Карлсон, который живет на крыше, и прочие выдающиеся исторические персонажи. Каким боком они все относятся к антиалкогольной пропаганде, раз в месяц будет объяснять сам мэтр.
Да, чуть не забыл про Церетели, куда же без него? Он отольет в бронзе Михаила Сергеевича Горбачева в виде древнегреческого жреца Лаокоона, ну есть такая классическая статую, Фидия, что ли, вместо змей рвущего на себе стягивающие его и весь советский народ виноградные лозы. Сыновьями жреца-Горбачева, жутко страдающих от коварных змей-лоз, выступят Борис Ельцин и Егор Лигачев. По-моему, композиция ошарашит общественность не меньше, чем вся антиалкогольная кампания 1985 года.
Всю экскурсию сопровождает ненавязчивая песенка из старого советского фильма «Медведь» в исполнении актера Михаила Жарова: «Мой папаша пил, как бочка, и погиб он от вина, а я папенькина дочка, и зовут меня Нана».
Обязательно предусмотрены специальные экскурсии для подрастающего поколения. Сначала им рассказывают сказку про Аленушку и братца Иванушку из серии: «Не пей, козленочком станешь». Далее правильное толкование любимых мультфильмов. Типа: Чебурашка очень много пил и раз дошел до такой кондиции, что пропил квартиру и теперь живет в телефонной будке. Или Удав так ушел в запой, что мог передвигаться только ползком и вместо одного своего собутыльника Попугая видел с бодуна тридцать восемь…
Обязательно лекторий. Какой же солидный музей без него. Да и тему для первого обсуждения могу предложить весьма нетривиальную – «Деньги – причина пьянства?». Действительно, крайне непонятно: деньги есть – выпиваешь, денег нет – нажираешься еще больше. Явное нарушение баланса в природе. Как там, у старика Ломоносова: где, мол, что убыло – значит, где-то прибыло. Ане получается это насчет пьянки: хоть убудет, хоть прибудет, наквасишься все равно. Кстати, не забыть про портрет Ломоносова. Он же тоже из этих, благополучно вставших на путь исправления. Оказывается, перед тем, как, ковыряя в носу, рассуждать о природе магнетизма и прочей наивной дребедени, он, будучи в Пруссии, нажрался и по причине невменяемости записался в местную армию, где оттарабанил почти год, пока не сбег. С тех пор бросил пить и стал люто ненавидеть немцев и бороться против германского засилья в науке. Видимо, по той же причине он и женился на немке. Чтобы в период антигерманского обострения далеко не ходить. Немка под рукой, и чуть что – сразу в лоб.
Да, планы грандиозные. Может, Лужкову приглянется моя идейка, тем более он вроде как непьющий. Опять же явная забота о здоровье московского населения. Опять же, если Господь Бог даст мне возможность доползти в сумеречном жизненном пути до пенсии, то попрошусь в будущий антиалкогольный музей экскурсоводом или смотрителем там. Вот в прежние времена, когда всяческие разбойники и убивцы, которые по старости али по болезни не могли больше злодейства творить, шли в сыскное консультантами. Ну и я туда же. Может, даже музей этот, чем черт не шутит, назовут моим именем. Как там в «Бриллиантовой руке» у Никулина – «Посмертно».
Так как у меня на сегодня еще были дела, пиво предусмотрительно закончилось. Чего там на сегодня? А, нужно швырануться на презентацию фильма Юлия Соломоновича Гусмана «Парк советского периода». Что Гусман, мягко скажем, режиссер никакой, я знал совершенно точно. Еще по его давней киношке «Не бойся, я с тобой!» с Поладом Бюль-бюль оглы и Львом Дуровым. Актеры-то хорошие, а фильм говно. Ладно, главное, там можно глотануть и покупать ничего не надо, можно прямо так валить, наверняка Соломоныч наливать будет, опять же тема актуальная, можно сказать, наша, пролетарская, статейку сбацаю.
Вокруг кинотеатра «Октябрь» хмуро ходили тучи и Миша Ефремов. Увидев меня, он замахал руками, как сигнальщик на боевом корабле при команде отдать концы.
– Ну давай, Казаков, шевели копытами, там уже дают, фильм уже заканчивается, я раньше смахнул, уже сто раз его видел.
И подталкиваемый, как ледоколом, Мишей я и ввалился в фойе. Сексуальные пионерки, стыдливо прикрывая выпирающую из-под пионерской формы грудь красными галстуками, задорно били в барабан. Многочисленные Александры Лазаревы, старший, младший и совсем мелкий, важно ходили по залу и галантно раскланивались с окружающими. Продюсер Михаил Топалов, глотнув розового советского шампанского, надрываясь, объяснял скучающему композитору Максиму Дунаевскому о сложных взаимоотношениях с сыном Владом.
– Итак, господа млекопитающие и прочие головоногие! Сегодня, 27 июля 3000 года, произошло важнейшие событие, потрясшее основы мироздания от черных дыр до созвездия Бешеной собаки. Мы наконец-то обнаружили неоспоримое доказательство существования разумной жизни на так называемой планете Земля.
Конечно, и раньше мы находили развалины каких-то неведомых строений, куски машин и иные предметы сомнительного прошлого. Вспомните только знаменитую фигуру с именем гениального скульптора на постаменте – Ленин. Какие пропорции, какая непревзойденная мужественность торса! Жаль, конечно, что у этого величайшего произведения искусства отсутствуют голова и правая рука. Уже сотни лет среди выдающихся умов обеих галактик не утихают споры, кого же олицетворяет эта статуя великого зодчего древности Ленина и что в конце концов находится у нее в руке. Некоторые не без основания считают, что он держит в руке таракана. Известно ведь, что это было самое распространенное живое существо в те дикие годы.
Но перейдем непосредственно к теме нашего сегодняшнего заседания. Недавно на месте так называемого городища Амстердам была найдена видеокассета, запечатлевшая нравы и обычаи местных аборигенов. Датирована она маем 2007 года. Прошу подключить мозговые отростки, извините, у тех, у кого они есть, непосредственно к этой так называемой кассете.
Итак, что мы наблюдаем, простите, это тем, у кого есть глазные рецепторы. По одиннадцать так называемых человек с каждой стороны гоняют круглый предмет по огромной поляне. Вы можете по спектральному анализу различить цвета одежды так называемых команд. Извините, это для тех, кто способен различать цветовую гамму. Вокруг поля сидят множество аборигенов и хлопают передними отростками.
Мнения ученых по поводу этого действия разделились.
Большая часть склоняется к мысли, что это языческий праздник плодородия. Во-первых, так называемый мяч повторяет очертания планет и солнца. И потом, когда он попадает в так называемые ворота, аборигены присасываются друг к другу и танцуют. Ворота установлены так, что соответствуют восходу и заходу солнца. Что может сообщить им о времени сбора урожая.
Другая часть ученых, однако, считает, что это прелюдия к варварскому акту самосожжения. Этим объясняются многочисленные взрывы и пожары среди окружающих поле людей.
Лично же я полагаю, что это ритуальный танец, связанный с жестоким тогдашним обычаем. Тогда было принято одурманивать себя спиртосодержащими жидкостями. Отчего люди начинали впадать в безумие, бить друг другу лица и морды, бросаться на самок, орать на неизвестных самим орущим языках. Вы обратили внимание, чем занимаются люди после этих действ? Правильно, бродят, орут, падают, купаются в священных источниках питьевой воды. Так весь этот так называемый футбол и существовал исключительно ради этого.
Кстати, желающие, естественно, те, у которых есть органы пищеварения, могут попробовать эту жидкость – так называемое пиво. Найденное при раскопках там же.
Да, между прочим, есть по поводу футбола и другое мнение. Некоторые считают, что таким образом люди изучали движение примитивных летательных аппаратов. Для этого они ударяли круглый предмет с разной силой.
Итак, господа ученые млекопитающие и головоногие, прошу поразмыслить над сутью великого открытия и о результатах доложить на следующем заседании нашего общества. У кого, конечно, есть рот. А сейчас попрошу пройти на небольшой фуршетик, ну это тем, у кого есть ноги. У меня от экспедиции осталась пара ящиков этого, как его, пива…
Сквозь сон я облизывал казавшиеся мне многотонными засохшие губы и ностальгически захлюпал виртуальным пивом. Слегка приоткрыл один полусвободный ото сна глаз. Пива не было.
– Э-эх, – от отчаяния я осторожно, чтобы не расплескать сновидение, крутанулся вокруг собственной оси и отрубился опять.
Собирался я в гости на юбилей Бориса Николаевича Ельцина долго, упорно и вдумчиво. Семьдесят пять лет все-таки. Не мальчик уже. В прошлом году от его крепкого и здорового рукопожатия у меня неделю болела шея. Долго мучился над подарком. Действительно, что можно презентовать человеку, у которого все есть? Может, чего-нибудь по хозяйству? Ну, типа серебряного тазика для салата оливье, не похожего на больничную утку, или набор разноцветных кубиков «Построй сам себе мавзолей»? А вдруг сгоряча обидится?
После длительных размышлений остановился на китайском наборе переводилок-татуировок. С надписями типа «Не забуду Русь святую!» или «Привет участникам соревнований!». Пусть старикан потешится. Да еще перелил две пол-литры в грелки, прикрепил их скотчем под штаны к ногам. На всякий случай. А то в прошлом году Наина Иосифовна запретила Николаичу пить на корню и первый президент России метался по даче аки вепрь, сшибая на ходу все углы и зятя Юмашева в придачу. Так что, когда я наконец добрался до поселка Барвиха-4, я, считай, был во всеоружии.
Дверь открыл Витя Окулов, который по «Аэрофлоту», тоже зять, муж Елены.
– А, Вов, наконец-то, а то Борис Николаевич совсем извелся. Без тебя не начинаем.
Я вошел в комнату. Стол, естественно, ломился от различных вкусностей. Но во главе его традиционно стояла хрустальная ваза с горкой телячьих котлеток, столь любимых Борисом Николаевичем.
– О-о, вот Казаков пришел, спасибо, почтил старика!
Я аккуратно присел с краешку. За столом наблюдались: Черномырдин с баяном, Ростропович с виолончелью, Никита Михалков с усами, Степашин со счетами, дочка Таня с мужем Юмашевым, дочка Лена с мужем Окуловым, внуки и внучки Катя, Борис, Глеб и Маруся. Остальных я сразу и не разглядел. С моим приходом народ сразу оживился, стали разливать.
– Неправильно сидим, – неожиданно громко рявкнул Борис Николаевич. – Степашина посадите во-он туда. – Ельцин неопределенно махнул рукой. – А Казакова ко мне поближе!
– Извини, Серег, – пытался я объяснить председателю Счетной палаты возникшее недоразумение.
– Да ладно, Володя, не бери в голову, – махнул рукой Сергей Вадимович, унося прибор, – я к этим пересаживаниям давно привык.
Ну и пошло-поехало. Сначала Никита Михалков поднял бокал за величие России и Бориса Николаевича лично. Затем Мстислав Ростропович предложил выпить за величие демократии и Бориса Николаевича лично. Затем встал сам именинник и рассказал, как он ездил на рыбалку на Аляску. Между тем анисовая, сливовая и кориандровая водки лились рекой.
Неизвестно откуда выпрыгнувший художник Никас Сафронов пытался всучить Ельцину картинку собственного производства. Картина представляла собой вольную фантазию на тему известного полотна Репина, под народным названием «Иван Грозный убивает своего сына», только называлась «Б. Н. Ельцин после охоты на аллигаторов в дебрях Амазонки». То есть Ельцин в царских шмотках держит на руках окровавленного крокодила.
Виктор Степанович Черномырдин кормил с руки контрабандным украинским салом кинорежиссера Эльдара Рязанова. Иосиф Кобзон в русской расписной косоворотке и ермолке выводил: «Эх, лапти, вы лапти, вы лапти мои»…
Наина Иосифовна уже не просто толкала Бориса Николаевича в бок, когда он залихватски опрокидывал одну за одной, а откровенно стучала кулачком по его спине. На что Николаич только изредка басил: «Кышь!»
Неожиданно все как-то стихло. Кто-то вполголоса, но четко сказал: «Президент Российской Федерации…» – ну и так далее. Ельцин встал, для приличия отер губы полой пиджака и неожиданно голосом Джигарханяна из «Места встречи…» сказал: «Володенька!..»
Новый гость, широко улыбаясь, протянул обе руки Ельцину: «Борис Николаевич, от всей души! От всего сердца поздравляю! И конечно, с пополнением в славном семействе первого президента!»
Ельцин по-детски недоуменно захлопал глазами.
– Так внучка ваша Машенька родила. Вы что, не в курсе?
Николаич радостно, но грозно посмотрел на домочадцев.
– Да мы, да мы хотели сюрприз, да и потом лишние волнения, а у тебя печень, сердце в шунтах, как в пулеметных лентах…
– Ишь, распустились! – качал головой Борис Николаевич, чокаясь со мной и с гостем. – Ну, давайте, два Вовы, чокнемся за мою пра-пра-а…
В словах «пра» Ельцин запутался и стал загадывать желание, выпивая между ними и нами.
– Да, Борис Николаевич, – отхлебывая шампанского, продолжал мой тезка, – а мы вам подарочек привезли.
– Орденок, что ли, какой?
– Да нет, гораздо лучше! Вот вы столько лет Россию возглавляли, к ядерному чемоданчику поди привыкли, скучаете без него?
Ельцин тяжко вздохнул и пустил слезу.
– Так вот, мы сделали точную копию, но с гораздо более важными функциями.
Николаич явно был заинтригован.
– Какие такие функции?
– А вот, новейшие разработки российских ученых. Засыпаете вот в эту дырочку сахар, в эту наливаете воды. – Тезка показал два отверстия. – И через двенадцать часов вот отсюда выливаете чистейший первач!
Николаич просто расцвел от счастья.
– Ох удружил, Владимир Владимирович, ох удружил!
И счастливый первый президент пошел ссыпать из сахарниц волшебное топливо для ядерного чемоданчика. А потом вдруг неожиданно снова подошел ко мне и пытливо спросил: «Вов, ты меня уважаешь?»
– Конечно, Борис Николаевич! – ответил я и потянулся к нему с поцелуем.
– За что? – остановил он меня рукой.
– Как за что?! Вы же дали нам свободу матерновыражения! – я все-таки чмокнул его в щеку.
Гулянка шла своим ходом. На этот раз Эльдар Рязанов решил спеть новомодную песню «Птичий грипп» на мотив всенародно любимой «Пять минут» из его «Карнавальной ночи». Аккомпанировали: виолончель – Ростропович, баян – Черномырдин, ложки – Ельцин. Кстати, попробуйте напеть на этот мотив слова «Я вам песенку спою про птичий грипп, птичий грипп, птичий грипп, подружитесь те, кто в ссоре…»
Тут ко мне подошел Владимир Владимирович, взял за локоть и тихонько сказал: «Поехали отсюда, Володь, надо с тобой посоветоваться. По Ирану».
И мы покинули благородное собрание. Президентский автомобиль медленно поволочил меня по сильно рваному на куски и весьма потрепанному желтоватому туману.
Фу, черт! К чему это покойники снятся? Ельцин, Ростропович, ах да, еще в самом начале какой-то инопланетный бред… Я окончательно проснулся. Голова не то чтобы раскалывалась, но поднимать ее с подушки приходилось обеими руками. Что же я так надубасился вчера?! Хорошо хоть не надо сегодня ползти в присутствие. С тех пор как год назад я окончательно разошелся с газетой «Утренний экспресс» во взглядах о несомненном влиянии жесткого космического излучения на процесс моего потребления алкоголя, каждодневные редакционные будни отменились сами собой. Но я же этот самый, как его, член Союза журналистов. Тем более что, скорее всего, я больше-то и делать ничего не умею. Так что работаю на кучу разных изданий, причем не по их волюнтаристским желаниям, а токмо из-за моей припертости с дензнаками.
Несомненно, да просто наверняка должна же быть какая-то первооснова моего катастрофического вчерашнего нажора?! Хотя… Да нет, что-то было. Я, конечно, мог навонзаться и совершенно спонтанно, без объяснения причин, но тут просто жопой чую – все это неспроста. Ох, неспроста.
– Хорошо, что в квартире есть стены, – благостно промелькнула в мозгах глубокомысленная идея, когда, хватаясь за окружающее пространство, я меланхолично сучил копытцами в сторону холодильника. Вдруг там чего-то есть? Наверняка нет. А вдруг? Снилось же мне что-то пивосоотносительное. Под оглушительный бой сердца открыл дверцу. Ни хрена! Попил воды из чайника. Пользуясь люфтом пятисекундного просветления, доковылял до ноутбука. Опять вчера его не вырубил, идиот! Тыркнул негнущейся конечностью в сторону клавиатуры. На дисплее книжными карточками из ленинской библиотеки завертелись Маши, Бэлы, Стэллы и прочие услады «состоятельных джентльменов», к которым обращаются вышеупомянутые особы с целью предоставить в аренду все щели своего организма. Вдруг взгляд уцепился за огромные синие буквы, высвеченные над фотографией очередной бляди. Надпись гласила: «Бизнес-ланч. Строго с 12 до 16 часов. Классический секс всего по тысяча пятьсот рублей!»
Все. Вспомнил. Инна вчера звонила. Моя бесцельная и вечная, как дубиноголовое дерево секвойя, любовь. Блондинка с голубыми глазами. Года два не общались. А тут вдруг позвонила. Как, мол, проистекает твоя жизнь и вообще… Я крайне удивился. Во время последнего разговора она меня легко называла мудаком и почему-то блядью. На последнее я особенно обиделся. Слово «блядь» как-никак женского рода. А тут… Короче, беседа выглядела примерно так: – Как дела?
– Отлично.
– Чем занимаешься?
– Да в принципе ничем. Так, в ноутбуке ковыряюсь. Мой приятель Лёнечка подписался наваять сценарий для одного телевизионного сериала. Ну, типа мелодрамы. Получил аванс и, естественно, рухнул в запой.
Месяца на три. В периодкраткого просветления позвонил и скрюченным от отчаяния голосом просил меня написать вместо него хоть что-нибудь. Вот я и пытаюсь что-нибудь изобразить, но насчет идей – круглый ноль без дырочки. Может, какую мыслю подкинешь?
– Надо писать про любовь.
– Да это понятно! Сериал же ведь, тем более что ему говорили, что все должно быть и сопливо, и слезливо, и со счастливым концом. Чтоб вся женская территория России рыдала взахлеб. А я совершенно не представляю, как это изобразить!
– Да все, Володь, очень просто. Главный герой женится на своей старой любви, которая одна воспитывает ребенка.
– Его ребенка?
– Да в том-то все и дело, что не его! Представляешь, какая коллизия!
– Да-а, но, по-моему, об этом снимают примерно каждый первый сериал, даже чаще. Нет, это явная чушь.
– Ничего не чушь. Вот ты бы смог жениться на девушке с ребенком?
– Ну не знаю, наверное, смог.
– А на беременной девушке мог бы?
– От него?
– От кого?
– Ну, я про сериал…
– А я про себя. В смысле про сериал, нет, не от героя. А ты бы смог?
– Чего?
– Жениться на мне при некоторых обстоятельствах…
Я, конечно, начал мямлить что-то несусветное, типа скорее да, чем нет, стремительно пытаясь оттянуть продолжение разговора, чтоб хоть как-то уложить в башку только что сказанное мне Инной. Так, Казаков, Инна беременна и, мгновенно вспомнив о том, что уже лет семь я безутешно добиваюсь ее взаимности, решила сделать ход конем. А что я? А я… Ну допустим, раньше я ее любил. До помутнения рассудка. Правда, у моих друзей есть четкое мнение, что мой рассудок помутился гораздо раньше, но это не важно. А люблю ли я ее сейчас?! Не знаю. Как-то все слишком непонятно и экстравагантно. Раньше я плакался по пьянке приятелям, что вот мне уже сорок пять, а у меня ни жены, ни детей… А тут вдруг бац, сразу и жена, и дети вытанцовываются. Бред какой-то. А как же другие современнолюбимые барышни? Карина, например, или Дина. Фу, черт! Имена-то какие я себе подобрал! Не имена, а собачьи клички какие-то. Хотя красиво… Нет, это я не о том. Значит, так. Инна беременна. Не от меня, естественно. И что делать? Я раньше думал, что выражение «ум за разум зашел» чисто аллегорическое, ан нет. Вдруг представил себя в загсе в костюме и рядом беременная Инна в фате и истерически нервно засмеялся.
– Э-ей, Казаков, ты еще здесь? Да ладно, не парься. Это я так спросила. К примеру. А сюжет для твоей мелодрамы я придумаю. Чао-чао.
Конечно! Пошло-поехало! Отличнейшая мелодрама образовывается. Как там, «Ах, какая драма, „Пиковая дама“! „Просто Мария“ отдыхает. Куда деваться с этими булькающими в черепушке мыслями, мне было совершенно ясно. Понятное дело, в кабак. То ли от широты мироощущения, то ли, наоборот, от скудоумия сознания я выискал в Интернете ценнейшую хохлуху под именем Владислава и вместо закорячивания ее под ближайшей пихтой пригласил ее в кабак, жрать и пить, ну то есть тоже жрать, за мой счет, причем оплачивая ей упущенную выгоду.
Как это, блядский оскал капитализма, вот что это такое!
Потом я дарил ей цветы, кормил осетриной, пачкал соплями скатерть, рассказывало неземной любви к Карине, Дине, Лене, Ире, а тут еще беременная Инна. Что я уже старый пердун, и вообще, надо бросать эту идиотскую Москву и ехать в Тулу, а еще лучше в Белоруссию, к батьке Лукашенко, там, по слухам, вообще ностальгическая Советская власть, а здесь одни бляди и беременные Инны! А может, я ее правда люблю, даже беременную!? Последнее, что я помню, что Владислава уговаривала меня куда-то ехать, мол, заплатил уйму денег, а ничего с ней и не сделал. На что, господи прости, я говорил, что я не могу ебаться с какими-то шлюхами при живой беременной жене. Видимо, я уже считал Инну своей женой. После того как Владислава сказала, что у нее в принципе есть ребенок и если уж так мне приспичило жениться на одиноких матерях или беременных, она готова предоставить мне и эти услуги, ласковая хохлушка была послана вон. Ну и дальше пошло-поехало. Чудеса обетованные в кабаке, шампанское в оркестр, хамы, вас здесь не сидело и все как обычно.
За диваном что-то звякнуло и наполненно-стеклянно бамкнуло об пол. Высунулась чуть виноватая, но неизменно наглая мордища моего кота Матроскина. Внутри призывно ёкнуло. Неужели?! Прильнув к задиванному пространству, я увидел три милые бутылочки пива. Одна сиротливо лежала на полу. Вот оно счастье. А то Инна, Владислава с ребенком…
Открыл – глотнул. В голове, немного покряхтев, с натугой проворачиваясь, все быстрее и быстрее заиграла идиотская мелодия: «Жил да был черный кот за углом, и кота ненавидел „Газпром“. При чем здесь „Газпром“, мне уже, видимо, не объяснит никто. Но бывают такие дикие похмельные состояния, когда независимо от тебя в башке проигрывается дурацкая песенка и избавиться от нее нет никакой возможности.
Сладко позевывая за утренним пивом, жизнь-то налаживается, я от нахлынувшей меланхолии и чтоб немного отвлечься стал перелистывать неизвестно откуда валяющийся на полу дореволюционный путеводитель по Москве.
Памятник Пушкину, Третьяковскую галерею, колокольню Ивана Великого, Царь-пушку – все эти радости гостей столицы я проскочил без всяческого интереса, но вдруг в разделе «Московские достопримечательности» взгляд сиротливо наткнулся на любопытнейшую надпись: «Антиалкогольный музей».
Вот тебе раз! Это же явно что-то родное, почему не знал раньше. Музей-то хоть и «анти», но ключевое слово «алкоголь» – то имеется!
Ну и чем же отвращало прогнившее самодержавие тогдашнюю общественность от любимой русской забавы? Читаю: «В музее диаграммы, картограммы, натуральные препараты и муляжи, показывающие вред алкоголя». Прямо скажем, грустноватая картинка вырисовывается. Видимо, наш народ так и не вдохновился всякими там стрелочками и синусоидами, коль продолжает вдумчиво и бескомпромиссно жрать по сей день. Заинтересовала только одна фраза: «Коллекция диаграмм Московской комиссии для борьбы со школьным алкоголизмом».
Ага, это в простонародье называется «пламенный привет Никите Михалкову!».
Это же только он в здравом уме не устает долдонить, что при царе-батюшке все население Российской империи поголовно обращалось друг к другу на «вы», говорило «миль пардон» с парижским прононсом даже при падении кирпича на голову и при случае сморкалось в белоснежные носовые платки. И вообще носило шелковые кальсоны и кушало крем-марго. Ан нет, пьянство школьников – это не порождение кровожадной Советской власти и даже торжество нынешней демократии, а, как выясняется, зловещие метастазы царизма. Но это так, нюансы.
Я глотнул пива еще. «Жил да был черный кот за углом…». Желудок услужливо зашумел. А вот, а вот… А если бы этот, упаси господи, антиалкогольный музеум сделать сейчас. В нынешний, так сказать, исторический отрезок времени. У-у-у… Я аж зажмурился от удовольствия, представляя, что можно было бы там навертеть. Итак, начинаю!
Все должно быть по-взрослому и сверхпафосно. Ну, как в Эрмитаже или, на худой конец, в Зоологическом музее.
В фойе посетителей встречает огромный портрет князя Владимира работы Шилова. Экскурсовод напоминает, что однажды после безудержной пьянки великий князь изрек: «Веселие на Руси есть питие!» – и встал на путь исправления, завязал, принял христианство и вообще стал приличным человеком и к тому же святым.
На стене висит карта боевых действий русских войск в сражении при реке Пьяной в 1377 году, многочисленное русское ополчение пережралось до такой степени, что какой-то безвестный татарский царевич Арапша маленьким отрядом порубил всех к едрене фене. Как писала летопись, русские воины «ездать порты своя с плечь спускав, аки роспрели, а где наехаху в зажитьи мед или пиво испиваху». Сюда хорошо бы водить молодых солдат, объясняя, к чему приводят боевые действия без штанов и с полным отсутствием, из-за невменяемости, понятия, с кем вообще воюют!
Да, обязательно привлечь лучшие творческие силы к оформлению экспозиции. Шилова я уже пристроил. Илья Глазунов напишет картину, ну допустим, «Пьяные революционные матросы громят винные подвалы Зимнего дворца». Размером, этак, шесть на двенадцать. Там, кроме матросов, будет еще 362 фигуры. Среди них Мао, Че Гевара, шахтер Стаханов, граф Витте, сам Глазунов, иранский шах Мухаммед Реза Пехлеви, Ксения Собчак, изобретатель телеграфа Морзе, кубинский бегун Альберто Хуанторена, Карлсон, который живет на крыше, и прочие выдающиеся исторические персонажи. Каким боком они все относятся к антиалкогольной пропаганде, раз в месяц будет объяснять сам мэтр.
Да, чуть не забыл про Церетели, куда же без него? Он отольет в бронзе Михаила Сергеевича Горбачева в виде древнегреческого жреца Лаокоона, ну есть такая классическая статую, Фидия, что ли, вместо змей рвущего на себе стягивающие его и весь советский народ виноградные лозы. Сыновьями жреца-Горбачева, жутко страдающих от коварных змей-лоз, выступят Борис Ельцин и Егор Лигачев. По-моему, композиция ошарашит общественность не меньше, чем вся антиалкогольная кампания 1985 года.
Всю экскурсию сопровождает ненавязчивая песенка из старого советского фильма «Медведь» в исполнении актера Михаила Жарова: «Мой папаша пил, как бочка, и погиб он от вина, а я папенькина дочка, и зовут меня Нана».
Обязательно предусмотрены специальные экскурсии для подрастающего поколения. Сначала им рассказывают сказку про Аленушку и братца Иванушку из серии: «Не пей, козленочком станешь». Далее правильное толкование любимых мультфильмов. Типа: Чебурашка очень много пил и раз дошел до такой кондиции, что пропил квартиру и теперь живет в телефонной будке. Или Удав так ушел в запой, что мог передвигаться только ползком и вместо одного своего собутыльника Попугая видел с бодуна тридцать восемь…
Обязательно лекторий. Какой же солидный музей без него. Да и тему для первого обсуждения могу предложить весьма нетривиальную – «Деньги – причина пьянства?». Действительно, крайне непонятно: деньги есть – выпиваешь, денег нет – нажираешься еще больше. Явное нарушение баланса в природе. Как там, у старика Ломоносова: где, мол, что убыло – значит, где-то прибыло. Ане получается это насчет пьянки: хоть убудет, хоть прибудет, наквасишься все равно. Кстати, не забыть про портрет Ломоносова. Он же тоже из этих, благополучно вставших на путь исправления. Оказывается, перед тем, как, ковыряя в носу, рассуждать о природе магнетизма и прочей наивной дребедени, он, будучи в Пруссии, нажрался и по причине невменяемости записался в местную армию, где оттарабанил почти год, пока не сбег. С тех пор бросил пить и стал люто ненавидеть немцев и бороться против германского засилья в науке. Видимо, по той же причине он и женился на немке. Чтобы в период антигерманского обострения далеко не ходить. Немка под рукой, и чуть что – сразу в лоб.
Да, планы грандиозные. Может, Лужкову приглянется моя идейка, тем более он вроде как непьющий. Опять же явная забота о здоровье московского населения. Опять же, если Господь Бог даст мне возможность доползти в сумеречном жизненном пути до пенсии, то попрошусь в будущий антиалкогольный музей экскурсоводом или смотрителем там. Вот в прежние времена, когда всяческие разбойники и убивцы, которые по старости али по болезни не могли больше злодейства творить, шли в сыскное консультантами. Ну и я туда же. Может, даже музей этот, чем черт не шутит, назовут моим именем. Как там в «Бриллиантовой руке» у Никулина – «Посмертно».
Так как у меня на сегодня еще были дела, пиво предусмотрительно закончилось. Чего там на сегодня? А, нужно швырануться на презентацию фильма Юлия Соломоновича Гусмана «Парк советского периода». Что Гусман, мягко скажем, режиссер никакой, я знал совершенно точно. Еще по его давней киношке «Не бойся, я с тобой!» с Поладом Бюль-бюль оглы и Львом Дуровым. Актеры-то хорошие, а фильм говно. Ладно, главное, там можно глотануть и покупать ничего не надо, можно прямо так валить, наверняка Соломоныч наливать будет, опять же тема актуальная, можно сказать, наша, пролетарская, статейку сбацаю.
Вокруг кинотеатра «Октябрь» хмуро ходили тучи и Миша Ефремов. Увидев меня, он замахал руками, как сигнальщик на боевом корабле при команде отдать концы.
– Ну давай, Казаков, шевели копытами, там уже дают, фильм уже заканчивается, я раньше смахнул, уже сто раз его видел.
И подталкиваемый, как ледоколом, Мишей я и ввалился в фойе. Сексуальные пионерки, стыдливо прикрывая выпирающую из-под пионерской формы грудь красными галстуками, задорно били в барабан. Многочисленные Александры Лазаревы, старший, младший и совсем мелкий, важно ходили по залу и галантно раскланивались с окружающими. Продюсер Михаил Топалов, глотнув розового советского шампанского, надрываясь, объяснял скучающему композитору Максиму Дунаевскому о сложных взаимоотношениях с сыном Владом.