Казанцев Александр Петрович. Планета бурь

   Богатырев, Алеша и Добров вышли в радиорубку, которая временно превращалась в воздушный шлюз.
   С ними вместе было и население "зверинца" все, кроме кошек. Собака боязливо повизгивала.
   Белых мышей Илья Юрьевич держал на ладони.
   Ящерица забилась под пульт. Голубь сидел у Алеши на плече.
   Дверь в кабину плотно закрыли. Добров деловито отвинчивал барашки люка, ведущего на Венеру.
   Исследователи, одетые в скафандры со шлемами, походили на водолазов.
   Воздух Венеры, более плотный, чем в кабине, со свистом врывался снаружи в щель приоткрытого люка.
   Собака первая услышала свист и навострила уши.
   Алеша и Илья Юрьевич переглянулись.
   Добров наблюдал за вараном. Ящерица тяжело дышала, как после быстрого бега.
   На лайке шерсть встала дыбом, и собака жалась к Алешиным ногам. Голубь замахал крыльями, но остался на Алешином плече.
   Мыши вытянули лапки и недвижно лежали на огром-ной ладони Ильи Юрьевича. Люк еще полностью не открылся, а они уже издохли.
   Пулька легла на пол. Бока ее провалились.
   Люк открылся. Внизу виднелись черные камни, острые и мокрые.
   Алеша взял собаку на руки. Добров захватил два гранатных ружья и автомат. У Ильи Юрьевича был другой груз...
   Он стал спускаться первым, отыскивая ногой ступеньки алюминиевой лестницы.
   Было видно, как он коснулся камней, стал на влажную почву и тяжело опустился на колени.
   Алеша и Добров понимающе переглянулись.
   Русский ученый Богатырев стал на колени на чужой космической земле, словно хотел выразить уважение к неведомой природе и взволнованность ступившего на нее человека.
   Но Богатырев не просто стал на колени, он еще и нагнулся, словно в земном поклоне... Но он не касался лбом земли, а заботливо рыхлил ее совком, разгребал руками.
   Спустившийся за ним следом Добров стоял, как на часах, с одним гранатным ружьем в руках, с другим ружьем за плечами и с автоматом на шее. Он охранял Богатырева.
   Илья Юрьевич сажал на чужезвездной планете растения Земли.
   Спрыгнувший с последних ступенек лестницы Алеша спустил тяжело дышавшую собаку и стал выкапывать лопатой ямки.
   Первые посланники Земли посадили на здешней Венере четыре растения: тополь, кипарис, кактус и бамбук, и четыре зернышка: пшеницы, кукурузы, винограда и риса...
   Илья Юрьевич поднялся с колен, выпрямился во весь свой огромный рост, одной рукой обнял за плечи Алешу, другой - Доброва.
   - Ну вот!.. Здравствуй, Венера-вторая! Принимай искателей! - сказал он.
   Собака встала, обнюхивая почву, сделала несколько шагов и ткнулась носом в ногу Богатырева.
   - А ведь дышит, дышит! Жива наша Пулька! - сказал Богатырев, потрепал собаку по загривку и посмотрел вверх.
   Туман улетал лохматым облаком, обнажив островерхую, в подпалинах ракету и вершины папоротников.
   Почти невидимые в летящей дымке, над лесом проносились крылатые существа.
   Добров сменил гранатное ружье на автомат и настороженно поглядывал на опасные облака:
   - А ну, Алеша, пусти-ка в полет голубка нашего. Что он у тебя на плече отсиживается?
   Алеша взял в руку голубя. Казалось, он дышал совсем нормально. Черные бусинки глаз у него поблескивали. Это был самый обыкновенный сизый голубок.
   - Ну, лети, вестник мира! - сказал Алеша и подбросил голубя.
   Голубь сначала затрепетал и поднялся по вертикали почти к облакам. Потом стал махать крыльями медленно, совсем не по-земному, не по-голубиному, скорее как летящая над волнами чайка. Плотная атмосфера позволяла ему парить. Он стал кружить вокруг ракеты.
   Исследователи с интересом следили за ним.
   И вдруг черной молнией вырвался из низкой тучи крылатый зверь с оскаленной зубастой пастью и на миг закрыл голубя перепончатым крылом. Потом почти упал на камни, взмыл над ними и скрылся в туманных вершинах.
   Голубь исчез.
   Собака рычала. Шерсть у нее на загривке встала дыбом.
   - Это птеродактиль, - сказал Богатырев. - Жаль сизого...
   - Что ж вы не стреляли в эту гадину! - накинулся на Доброва Алеша.
   - Стрелять только в крайнем случае, обороняясь, - строго сказал Богатырев. - Роман прав. Выдержка у него есть. Жаль голубка. А дело свое он сделал...
   Добров выпустил на камни варана. Ящерица оживилась, забегала, забралась на камень, соскользнула с него, притаилась, высунула голову и стала оглядываться, словно высматривая добычу.
   - Чует, что мир гадов тут, - заметил Добров.
   Пуля зарычала, смотря в чащу.
   Туман исчез. Высоко в красноватом небе неслись белые облака.
   Илья Юрьевич приказал дать планеру американцев радиопеленг.
   Добров принялся за монтаж спущенной Алешей через люк автоматической станции.
   Птеродактили исчезли вместе с туманом.
   Илья Юрьевич расхаживал теперь с ружьем и автоматом, пытливо всматриваясь в чащу, молчаливую и угрожающую.
   Пулька тревожно нюхала камни.
   Добров, работая, что-то мурлыкал себе под нос. Отвертка два раза срывалась и падала на камни. В перчатках все-таки неловко было работать.
   Но вот он включил станцию, снабженную световой батареей, заряжавшейся от дневного света. Теперь что бы ни случилось с исследователями, защищенные яйцевидной броней приборы будут триста дней записывать венерианскую погоду, фотографировать небо и окружающую местность, а в случае приближения какого-нибудь существа снимут его на кинопленку. Ровно через триста дней могучий радиоимпульс, пробив ионизированный слой венерианской атмосферы, пошлет на "Землю" в сотню тысяч раз убыстренную запись "отчета", который расшифруют, замедлят и воспроизведут приборы на звездолете, отправят на родную планету.
   Первыми существами, запечатленными на ленте, изображение которых почти через десятилетия увидят люди на экранах Земли, были три советских звездолетчика, обнявшихся перед объективом станции.
   Алеша схватил Илью Юрьевича за руку, показал на небо.
   Над их головами, почти задевая вершины папоротников, пронесся планер.
   Алеша замахал руками, перескакивая с камня на камень. Планер исчез...
   За ним, словно в погоню, неслись по ветру растения с раскоряченными корнями.
   - Плохо, - сказал Илья Юрьевич.
   Пулька завыла.
   Глава седьмая
   МЕСТНОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО
   Аллан Керн и Гарри Вуд стояли на дымящейся кочке посреди туманного болота и смотрели друг на друга.
   Все было понятно без слов. Погиб не только планер с аппаратами дальней радиосвязи - погибли запасы продовольствия, а главное, запасы кислорода...
   Железный Джон медленно поворачивал шлемовидную голову и "запасался впечатлениями".
   Берег болота представлял собой узкую полосу более сухой почвы, за которой мрачной стеной вставали заросли папоротников, вершины которых скрывались в клочковатом тумане.
   - Этой картиной я грезил на Земле, - чуть насмешливо сказал Гарри Вуд. - Мне всегда казалось, что я уже видел это...
   - ...в каменноугольных шахтах, - мрачно отозвался Керн. - Там встречаются отпечатки этих чертовых растений, иногда даже окаменевшие стволы... Надеюсь, в венерианской каменноугольной шахте через сто миллионов лет наткнутся на наши окаменевшие тела и мы попадем в музей.
   - Признаться, шеф, я предпочел бы иным путем способствовать процветанию науки.
   - К сожалению, у нас не осталось шансов сообщить в газеты, что мы видим.
   - Вы хотите сказать, что русские не будут искать нас?
   - Не будьте бэби в очках, с национальной премией в кармане, усмехнулся Керн. - Русские заправятся топливом у вашей безутешной вдовы Мэри, доставят на звездолет, а потом и на Землю сенсационные экспонаты и получат все причитающиеся вам премии.
   - Во-первых, я еще не женат...
   - Боюсь, вы так и останетесь холостяком.
   - Во-вторых, как же мы?
   - Нас стали бы искать, если бы на "Знании" были не люди, а роботы... И лишь в том случае, если бы у этих роботов было выключено "самосохранение". Кто разумный решится идти на погибель, пробиваясь пятьдесят миль через эти чертовы джунгли, болота, морской пролив? И только для того, чтобы убедиться, что мы уже задохнулись без кислорода.
   - Все ясно, сэр. Начнем с этого, - сказал Гарри и стал решительно снимать с себя шлем.
   - Безумец! - крикнул было Керн, но махнул рукой. - Впрочем... Это право каждого из нас.
   Гарри снял шлем. Лоб его покрылся потом, грудь судорожно вздымалась, рот широко открылся.
   - Носом... дышите носом, Гарри, - посоветовал внимательно наблюдавший за ним Керн. - Получите кислорода на двадцать пять процентов больше.
   - О'кэй, шеф! - отозвался Гарри; голос его звучал глухо. - Дышу... и, кажется, жив...
   - Это в самом деле любопытно, Гарри.
   - Это шанс, шеф.
   - Протянуть подольше? Что ж... Тогда придется разведать берег.
   Гарри опустился на кочку. Он дышал с трудом. Воздух был жаркий и влажный, насыщен какими-то странными запахами. Голова кружилась, и от этого казалось, что воздух опьяняет, хотя его все время не хватало. Перед глазами плыли круги и клочья тумана. Сквозь них Гарри едва различал, как его сухопарый шеф перепрыгивает с кочки на кочку, приближаясь к гигантским папоротникам. Папоротники, папоротники... В сознании Гарри всплывали латинские названия. Непроизвольно он занимался систематикой венерианской флоры. Это означало, что дышать все-таки было возможно.
   Гарри отметил, что в этом мире нет травы. Любое, казалось бы, травянистое растение имело здесь древообразную форму, и к земному латинскому названию требовалось прибавлять дополнительное слово. Особенно много было тянущихся даже по болоту с кочки на кочку змеевидных корней. Они переплетались, чуть погруженные в топь, там и тут выпирая из нее. Они походили на отвратительных пресмыкающихся.
   По ним и перебирался к берегу Керн.
   Кочки были покрыты шаровидными бесцветными грибами. Когда Керн наступал на них, они взрывались черным облаком.
   Солнца, конечно, не было видно. Все вокруг казалось красноватым: багровое низкое небо, медные лужицы воды между кочками и растительность.
   Да! И карминовая растительность!
   "Так и должно было быть, - подумал Гарри, надевая шлем, чтобы отдышаться; теперь он снова мог соображать. - Здесь слишком жарко, растения излучают излишнее тепло, отражают лучи теплоносной части спектра... Потому и красные..." Гарри Вуд встал на ноги рядом с бесчувственным роботом. Оба они наблюдали, как Керн ступил на берег.
   И тотчас берег ожил. Со всех сторон к Керну устремились вереницы маленьких существ.
   - Жизнь! Вот она, жизнь, шеф! - радостно воскликнул Гарри.
   - Из всех видов жизни на Венере предпочитаю лишь собственную, отозвался через шлемофон Керн.
   - Эгей, шеф! Осторожнее! Боюсь, вашей точки зрения не разделяет местная живность.
   - Кажется, это ящерицы, - отозвался Керн, отступая. - Притом очень почтительные. Они встали передо мной на задние лапки.
   - Берегитесь, шеф! Динозавры и тиранозавры ходили тоже на задних лапах!
   Все произошло мгновенно. Небольшие ящерицы, опираясь на задние лапы и длинный хвост, похожие на сусликов или маленьких кенгуру, настигли Керна и вцепились ему в сапоги. Другие перелезли по спинам передних и стали взбираться по ногам Керна. Американец резким движением стряхнул их, но новые ящерки осаждали его со всех сторон. Керн отступил на несколько шагов и оказался среди лужи.
   Ящерки, по-видимому, избегали воды. Они заполнили берег и жадно раскрывали маленькие зубастые пасти.
   - Проклятые твари! - ругался Керн, перебираясь в безопасное место. Подозреваю, что это называется у них местным гостеприимством. Мы едва не потеряли шанс попасть в будущий музей. Надеюсь, они уберутся отсюда когда-нибудь?
   - Вряд ли, - усомнился Гарри, снова усаживаясь поудобнее у ног робота. - Я помню, на Земле был подобный случай.
   Керн добрался до Гарри. "Любопытный парень, - подумал Керн. - Он в самом деле таков или не хочет ударить лицом в грязь?"
   - Что же случилось за десяток световых лет отсюда? - бодро поинтересовался Керн.
   - Однажды войско, не помню, каких завоевателей, встало лагерем в пустыне, - спокойно начал рассказывать Гарри.
   - Завоевателей? - деловито переспросил Керн.
   - Сторожевые слишком поздно заметили, что на войско движется море мышей... Их легко было уничтожить ударом сапога, но... их было, шеф, невероятное множество. Люди защищались щитами, рубили мышей мечами, но новые массы грызунов лезли по горам трупов. Воины валились обессиленные... Лошади ржали, обрывая поводья, унося на крупах вгрызшихся в них мышей... Они падали, и на месте их падения оставались начисто обглоданные кости... От целого войска завоевателей не осталось ничего... Были съедены даже ремешки от конской сбруи и от богато украшенных шлемов военачальников... Лавина мышей прошла дальше...
   - Не пойму, парень, хотите ободрить или разозлить?
   - Может быть, и то и другое, - усмехнулся Гарри.
   - О'кэй! - в ярости крикнул Керн. - Не будем равнять с собой съеденных мышами варваров. Мы располагаем кое-чем более совершенным, чем мечи и стрелы. Не задать ли этим гадинам железного перцу?
   - Если вы под перечницей имеете в виду Железного Джона...
   - Вот именно! Попрошу вас, Джон, перебраться на берег и познакомиться с местным гостеприимством.
   Робот послушно тронулся в путь.
   - Прошу вас, Джон, осторожно выбирать дорогу.
   Здесь легко провалиться.
   Железный Джон замер с занесенной ногой.
   - Да, сэр, - бесстрастно произнес он. - Неизвестно допустимое давление на кочку, корни и топь. Недостаток цифрового материала.
   - Делайте осторожные экспериментальные шаги, Джон. Накапливайте новые сведения, прошу вас.
   - Да, сэр, - ответил робот и стал топтаться на месте. - Собираю информацию.
   Наконец он тронулся в путь. Гарри и Керн с разных кочек с тревогой наблюдали за ним.
   Провалившись два раза по колено, робот научился выбирать правильный путь и вышел на берег почти посуху.
   Жадные, ящерицы с яростью набросились на него.
   Их накопилось теперь так много, что, разноцветные - синие и желтые, они покрыли берег движущейся пестрой массой.
   Не обращая на ящериц внимания, закованный в доспехи робот вышел на берег и остановился. Зверьки буквально облепили его, стали цепляться за железо, очевидно, липкими лапками, вскарабкивались по его ногам, по туловищу, на плечи и на голову. Серебристый робот преобразился, покрылся вдруг безобразной пестрой шкурой.
   Робот размышлял. Математическая машина перебирала сотни тысяч поступков, которые компьютер мог бы совершить, и никак не могла на чем-нибудь остановиться.
   - Информируйте, Джон, прошу вас, - радировал Керн, с трудом оставаясь вежливым. (Напомним, что его брат создал такую машину, которая реагировала только на вежливое обращение.) - Информируйте меня, пожалуйста.
   Робот невозмутимым голосом сообщил, что он подсчитал количество ящериц на квадратном футе, определил общую площадь, занятую ими, и, наконец, общее их число: двести семь тысяч триста сорок восемь штук, с точностью до двух-трех ящериц. Если давить ящериц ногами, то, для того чтобы вытоптать фут за футом всю упомянутую площадь, понадобится при оптимальной скорости передвижения восемнадцать часов тридцать две минуты шестнадцать секунд.
   - Черт возьми, шеф! - закричал Гарри. - Этот подсчет больше годится для натирки паркетных полов! Здесь нужно действовать быстро.
   - К сожалению, огнестрельное оружие тут бесполезно, а огнеметов мы не предусмотрели. Лучше всего подошел бы тяжелый механический каток, которым укатывают асфальт на дорогах.
   - Прекрасная идея, шеф! Нельзя ли внушить ее Джону?
   - К сожалению, асфальтовые дороги, кажется, не затронуты в его запоминающем устройстве.
   - Тогда переключите робота на меня, чтобы он повторял мои движения. Ведь он рассчитан на телеуправление.
   - О'кэй, Гарри! Вы начинаете мне нравиться. Внимание, Джон, прошу вас. Я переключаю вас на телеуправление. Не теряйте времени, Гарри. Передвиньте рычажок своего радиоаппарата на цифру "девять".
   Теперь робот должен был действовать не размышляя, а лишь точно повторяя движения Гарри Вуда.
   Гарри, стоя на дальней кочке, поднял ногу. Занес ногу и робот на берегу. Гарри топнул ногой. Опустил свою тяжелую ступню и робот. Раздался отчаянный визг.
   Ящерицы отбежали, оставив несколько трупов.
   Но снова они ринулись на Железного Джона.
   Гаррн неистовствовал на своей кочке. Он подпрыгивал, топтался, ударяя по кочке ногами, кажется, готов был лечь и кататься по болоту, давя тяжелым телом, как катком, несчетных врагов. Робот точно копировал все его движения. На берегу скопилась гора уничтоженных ящериц. Она мешала роботу двигаться, но он не мог перейти на новое место, потому что его повелитель был прикован к кочке.
   Ящерицы учли малую подвижность противника. Собираясь для новой атаки, они не переходили невидимую запретную черту. Робот бросился на них, но вдруг неуклюже оступился и упал, растянувшись во весь рост.
   И тотчас, повергнутый, он был покрыт толстым слоем прожорливых победителей. Их зубы скрежетали о металл.
   Робот беспомощно взмахивал руками, под ударами которых гибли исступленные ящерицы. Их место занимали новые свирепые собратья.
   Движения робота становились все беспорядочнее.
   Он трепыхался в массе налипших на него хищников...
   Но робот лишь воспроизводил движения Гарри Вуда, который в пылу борьбы с невидимыми врагами оступился и угодил в топь. Он завяз в ней по самые плечи и судорожно цеплялся за ближние кочки... Потому и были так беспомощны, движения Железного Джона.
   Аллан Керн, перепрыгивая с кочек на узлы корней, спешил Буду на помощь.
   Еще немного - и она была бы уже не нужна. Вместе с Вудом замер бы и робот, которого не удалось бы уже переключить...
   Вымазанного по самое горло, облепленного грязью, вытащил Керн Вуда на кочку. Раздавленные грибы дымились...
   - Топчите, топчите их, подлых! - кричал Керн. - Переходите за мной, держитесь за руку! Наступайте на них!
   Робот, воспроизводя движения Гарри, снова поднялся. Он стряхивал с себя ящериц, как стряхивал с себя тину Гарри. Он делал прыжки на берегу, как Гарри на болоте. Ящерицы в страхе рассыпались из-под его ног, а у Гарри под ногами клубился дым от раздавленных грибов. Ящерицы, почуя наступательный дух бросавшегося на них железного чудовища, отбежали на почтительное расстояние, оставив на поле боя огромное количество павших. Трупы покрывали дорожку, ведшую в чащу зарослей.
   Керн заметил, что ящерицы свободно движутся лишь по открытой полосе между джунглями и болотом. Он решил этим воспользоваться и скрыться от ящериц в чаще.
   - Переключайте Джона на самостоятельные действия! - скомандовал Керн. - Он уже накопил теперь опыт. Сами - за мной!
   Гарри переключил аппарат. Робот словно и не почувствовал этого. Он продолжал выплясывать на берегу, наступая на ящериц, будто его хозяин продолжал задавать ему эти движения.
   Ящерицы бежали, уступая металлу.
   Керн и Вуд одним духом пересекли открытую полосу и остановились только в лесу, стараясь отдышаться.
   Робот двигался к ним, пятясь, устрашая ящериц тяжелыми ногами.
   - Уничтожено девять тысяч триста сорок одна штука, - равнодушно докладывал он. - Для полного уничтожения вставших потребуется...
   - Разве это не чудо техники! - воскликнул Керн. - О мой покойный брат! Его дух был с нами!
   - Во всяком случае, машина поработала с душой, - аметил Гарри. - Но какие здесь растения! Вы только посмотрите, шеф! Докторские диссертации, профессорские звания, даже Нобелевская премия - все здесь находится на расстоянии вытянутой руки!
   - К сожалению, ракета, нужная для возвращения, находится несколько дальше, - буркнул Керн.
   Глава восьмая
   МНИМАЯ ВЕЛИЧИНА
   Два человека в скафандрах без шлемов брели по венерианскому лесу. Они казались пигмеями рядом с исполинскими папоротниками. Веерообразные кроны в клочад рвали низкие, гонимые ветром тучи.
   Почва чмокала при каждом шаге, готовая засосать, поглотить.
   Стоять можно было только на узловатых корнях.
   Сети лиан проволочными заграждениями вставали на пути, угрожая острыми шипами на гибких стеблях.
   Дорогу пробивал робот.
   Во влажных блестящих латах, он крушил топором заросли, как мечом.
   Керн был мрачен и что-то шептал, может быть молитвы.
   Гарри Вуд принуждал себя смотреть по сторонам, вспоминать джунгли Амазонки, которые он когда-то мечтал сравнить с лесами Венеры.
   Теперь он мог сравнивать.
   Заросли Венеры-2 похожи и чудовищно непохожи на земные. Если джунгли Амазонки прозвали "зеленым адом", если под сводами сросшихся вверху деревьев там всегда зеленая ночь, сменяющаяся черной ночью, полной злых огоньков и пугающих звуков, то в чужезвездном венерианском лесу был "красный ад". Багровые туманные сумерки, низкое мчащееся небо, голые стволы, без коры и сучьев, поднимающиеся прямо из болота, ни трав, ни цветов...
   Вверху что-то пролетало со свистом и хлопаньем.
   Впереди слышалось рычание или рокот. Сзади, то приближаясь, то удаляясь, что-то клокотало.
   Гарри заставлял себя оставаться ученым, все видеть, замечать, относить к тому или иному земному виду или неизвестной форме... Но сознание было подавлено безысходностью. Леденящее равнодушие парализовало мозг. Он оставался равнодушным к ящерицам с недоразвитыми крыльями, которыми они пользовались, как рулями, зигзагообразно и неуловимо скользя над водой, или к крылатому ящеру с зубастой пастью, запутавшемуся в колючей сети лиан... Когда Гарри жил на Земле, он готов был отдать полжизни за то, чтобы лишь взглянуть на такой мир... Теперь он мог видеть, ощутить, познать его, но... платил за это жизнью...
   Он понимал, что на спасение надежды не было, и все же искал эту надежду. Он представлял себе русских, командора Богатырева, расчетливого инженера Доброва, пылкого Алешу... Как поступят они? Пожмут плечами, улетая? Вздохнут притворно? Неужели прав воспитавший шефа Томас Керн и всем на свете движет выгода?
   В довершение всего пошел дождь. Он бил сверху толстыми редкими струями. Скоро он перешел в ливень, и в какой ливень! Воздух превратился в водяной поток, сбивавший с ног. Болото бурлило, стало озером, поднялось до колен.
   Гигантские папоротники сгибались от тяжести струй.
   Путники, экономившие кислород, не успели надеть шлемы. Их мокрые волосы липкими прядями сбились на лоб. К счастью, за герметические воротники вода не затекала.
   Но дышать стало легче!
   Ливень принес с собой кислород.
   Поразительно свойство человеческого организма приспосабливаться к различным условиям! Человек живет даже в Антарктиде, где температура падает почти до -90° С, когда погибает все живое. Он переносит жару, вызывающую ожоги. Он в состоянии дышать на горных вершинах, задерживает дыхание на несколько минут под водой, испытывает давление в несколько атмосфер в кессонах, выдерживает удар электрического тока, убивающий слона!..
   Когда Гарри впервые снял шлем на болоте, он едва мог дышать венерианским воздухом. А потом... потом и он и Керн приспособились, научились дышать... Помогло учение йогов о дыхании, которое они оба знали. Если дышать реже, глубже и через нос, организм лучше усваивает кислород. И если альпинисты довольствовались на большой высоте малой долей кислорода, Вуд и Керн в чужезвездном венерианском лесу обходились еще меньшей. А когда пошел дождь, дышать стало совсем легко. Нужно было лишь защищать рот и нос от воды, потому что по сравнению с дождем на Венере земной тропический ливень показался бы накрапывающим дождиком.
   А вокруг грохотало, как во время землетрясения, когда рушатся здания и обваливаются горные склоны, сметая каменной лавиной все на пути. Над головой сверкали молнии. Красный ад на мгновение становился мертво-голубым. И резкие тени стволов ложились то вправо, то влево, первые тени, которые видели люди на Венере.
   Вздрогнув при очередном ударе молнии, робот сказал:
   - Мои механизмы в опасности. Слишком много воды течет сверху.
   - О'кэй! - с горькой иронией отозвался Керн. - Правильный вывод не только в отношении механизмов.
   Гарри лишь по движению губ Керна понял, что он сказал.
   Робот же автоматически увеличил усиление и проревел, перекрывая венерианский гром: - Нужна крыша.
   - Какая тут, к черту, крыша, - заорал Керн, - когда мы не в лучшем положении, чем люди каменного века в дни всемирного потопа!
   - Каменный век... каменный дом... каменный свод... грот, пещера, последовательно отразил робот фазы своего мышления.
   - Браво! - отозвался Керн. - Мой брат Томас на моем месте отдал бы часть будущих прибылей за самую гнусную пещеру на свете.
   - Ищу пещеру, - доложил робот. - Включил радиолокатор. По азимуту семнадцать обнаружил скалы с выемкой.
   - Идите, почтенный Джон, уступаю вам руководство! - прокричал Керн.
   В отсвете молний сверкнула серебристая спина робота, который, взмахивая топором, пробивал путь в намеченном направлении.
   Вуд едва вытаскивал ноги из липкой грязи, с трудом взбирался на корни, соскальзывал с них в пузырящуюся воду.
   Керн властно взял Вуда под локоть:
   - Не будьте прочитанной газетой на панели, парень! Нам остается полагаться только на бога да на робота.
   Вуд не ответил. Он сосредоточил все свое внимание на том, чтобы держаться на ногах.
   Робот точно вывел астронавтов к скалам, с которых каскадами, пенясь и вздымаясь фонтанами, сбегала вода.
   Обнаруженное радиолокатором углубление оказалось гротом.
   Люди уже не могли идти. Повинуясь указанию, робот втащил их по скользким камням в пещеру.
   Вуд и Керн свалились на каменный пол.
   Вуд видел, как приподнялся на локте Керн, как подполз к роботу и стал протирать его тряпкой.