Казанцев Александр Петрович. Планета бурь

   Мэри перечитала радиограмму, которую должны были передать на Землю автоматы, и лицо ее стало каменным. "Просперити", последняя ступенька, которой должны были воспользоваться те, кто спустился на Венеру, уходил к Земле.
   Конец второй части
   Часть третья. СОЛНЕЧНОЕ ПЛЕМЯ
   Проржавели, исчезли привезенные когдато машины, забыты были старинные книги, да и сама ненужная охотникам письменность. Все изменилось у переселенцев, кроме мозга, способного к восприятию знаний, но не загруженного ими. Понадобились сотни тысяч лет, чтобы "внуки условного Марса", давно забыв о своем происхождении, снова поднялись по лестнице
   земной теперь цивилизации".
   Глава первая
   НАВАЖДЕНИЕ
   Три исследователя, одетые в космические скафандры, погружались на дно...
   Их межпланетное одеяние из мягкой пластмассы, шлемы и аппаратура для дыхания не уступали водолазным костюмам. Тяжелое снаряжение увлекало на дно.
   В первый миг все потеряли друг друга из виду. В глубине уже не красная, а зеленоватая вода становилась вее гуще, темнее, пока не превратилась в черную мглу.
   Радиосвязь под водой не действовала.
   Алеше стало не по себе. Только что без тени страха снимавший кинокамерой птеродактиля, сейчас он, никого не слыша, ничего не видя и не ощущая, закричал чужим, хриплым голосом. Его не услышали... Он рванулся в сторону, протянул руки, чтобы достать товарищей.
   Что-то скользнуло по его руке. Он отдернул ее с омерзением.
   До боли сжав челюсти, он медленно опускался на дно.
   Когда наконец он стал на мягкий ил, то почувствовал стыд за свой крик. Он даже обрадовался, что не был услышан.
   Справа, разрезая чернильную толщу воды, вспыхнул яркий серебристый конус, упирающийся в размытый туман.
   В луче метнулись диковинные рыбы с пилообразными хребтами, с глазами, горящими в луче, как у кошек, мелькнули и исчезли... А вместо них в освещенное пространство вошел Илья Юрьевич, огромный, спокойный, бородатый и улыбающийся. Он словно стоял не на дне венерианского моря, а на берегу, где недавно сказал своим помощникам, что в крайнем случае вездеход опустится под воду и они перейдут пролив по дну...
   Алеша, преодолевая плотную преграду, добрался до Богатырева и обнял его. Илья Юрьевич не отстранился, как обычно.
   Прожектор на вездеходе зажег Добров.
   Затонувший вездеход был цел!
   В свете прожектора виднелось исполинское перепончатое крыло и часть гороподобной туши уничтоженного ящера, хвост которого придавил вездеход ко дну.
   Освободить вездеход оказалось нелегким делом.
   Пришлось включить двигатели. Насосы засасывали не воздух, а воду. Отбрасывая ее вниз, они приподняли вездеход вместе с чудовищным хвостом. Богатырев и Алеша подставили плечи, чтобы удержать этот хвост.
   Добров выключил насосы и включил реактивный двигатель. Вездеход опустился ко дну и рванулся.
   Машина была свободна.
   Алеша и Илья Юрьевич выбрались из-под хвоста дракона.
   Илья Юрьевич наклонился, чтобы коснуться корпуса вездехода антенной, и дал знак, чтобы его товарищи сделали то же. Теперь можно было переговариваться через шлемофоны.
   - Вижу, двигаться он может свободно, - кивнул на вездеход Богатырев.
   - Лишь бы не сбиться с пути, - отозвался Добров.
   - Как хорошо, что магнитное поле на Венере такое сильное! - вставил Алеша. - Компас действует. А я ведь струсил... закричал, - признался он.
   - Трусить еще придется всем, - проворчал Добров. - Теперь жди ихтиозавра какого-нибудь. Не знаю, пригодятся ли против них наши подводные ружья.
   - Все-таки достань их, - посоветовал Илья Юрьевич.
   Добров снова включил насосы, создававшие воздушную подушку. Они засосали воду и направили вниз струю.
   Добров так отрегулировал работу насосов, чтобы машина оставалась во взвешенном состоянии. Самому ему пришлось выбраться на дно. Доставая рукой приборы управления, он включил горизонтальный двигатель на самый тихий ход.
   Держась за борта, все двинулись вперед.
   Антенны не касались теперь металлического корпуса, и связи между путниками не было.
   Прожектор освещал странное пестрое дно. Ил был усеян самоцветными камнями, которые радугой играли в луче прожектора. Но скоро выяснилось их удивительное свойство. Синие, желтые, золотистые, под влиянием света они быстро меняли окраску, становясь все яркокрасными, а потом коричневыми, в тон ила... Многие из них не только меняли окраску, но и уползали из светлой полосы в тень. Скорее всего это были раковины моллюсков или крабовидных.
   Рыбы, кроме стаек проворных мальков, проносившихся прозрачным веером, избегали попадать на свет.
   На самом краю освещенного конуса глаза их горели поволчьи.
   Илья Юрьевич взял гранатное ружье. Оно могло помочь и под водой. Добров и Алеша вооружились ружьями-острогами.
   Илья Юрьевич шел первым, и его силуэт выделялся на фоне освещенной воды. Он поворачивал голову, тревожно всматриваясь в темноту.
   В луче прожектора стали попадаться скалы неправильной формы, занесенные илом, поросшие водорослями.
   Доброву приходилось лавировать между ними.
   Алеша жадно всматривался в их неясные, исчезающие в мутном тумане очертания.
   Добров нашел проход, вдоль которого скалы тянулись по обе стороны, уходя ровными рядами в темноту.
   У Алеши сжалось сердце. Он не мог отделаться от ощущения, что они движутся по... улице.
   Это было смешно. Романтическая уверенность Алеши в том, что на этой Венере есть разумная жизнь, под давлением неопровержимых аргументов Доброва давно уже пошатнулась. Эра развития планеты оказалась слишком ранней, чтобы можно было ждать появления разумных существ. Венерианку он видел только в бреду. Но всетаки, какие странные скалы!..
   Конечно, Добров возмутился бы, узнав о диком предположении Алеши. Илья Юрьевич, возможно, пожурил бы его, назвав мечтателем...
   Однако нельзя же пройти мимо таких скал, даже не посмотрев хоть на одну из них вблизи...
   Алеша догнал Богатырева и дотронулся до его плеча. Тот вздрогнул и резко обернулся.
   Алеша показал на скалы, потом на свои глаза, сделал умоляющий жест руками.
   Богатырев взглянул на герметические наручные часы и отрицательно покачал головой.
   Алеша поднял один палец. Одну только минуту, одну только скалу. Ведь единственная возможность!..
   Илья Юрьевич нахмурился, скрестил руки на груди, показывая, что он будет ждать, но лишь недолго.
   Алеша двинулся вперед к освещенной скале.
   Удары сердца отдавались в висках.
   Если бы это на самом деле оказались руины!..
   Однако скала, полускрытая илом, меньше всего походила на развалины строения.
   Но почему все эти скалы вытянуты в линейку? И по другую сторону "улщы" так же!..
   Когда-то Алеша ездил в туристическую поездку по Италии и побывал в Помпее. Он как завороженный рассматривал тогда древний город развалин, более тысячелетия пролежавший под пеплом Везувия.
   Его поразили ровные улицы, ряды примыкающих один к другому каменных домов без крыш... В каменной мостовой были глубокие выбоины от колесниц...
   Сколько столетий нужно было ездить по этим мостовым, чтобы выбить в камне такие колеи!.. Он заглядывал в дома без крыш, старался представить, какие здесь жили люди... Маленький городок тысяч на двадцать жителей, но в нем были и общественные бани, и спортивный зал для юношей, и античный театр с великолепным полукружием амфитеатра, и открытый форум для собраний, и храм с сохранившимися колонками!..
   О, если бы увидеть сейчас хоть одну колонну!
   Алеша шел впереди вездехода в широкой части расходящегося луча, где свет захватывал странно ровный ряд скал.
   Но колонн не было...
   Неужели эти подводные жилища сооружены какиминибудь животными? Строят же бобры плотины и хатки...
   Не говоря уж о геометрически правильных муравейниках.
   Расстаться с мечтой всегда очень трудно.
   Алеша упрямо шел, разглядывая каждую скалу. При близком рассмотрении они оказывались разной формы и совсем не напоминали Помпеи. Если бы найти хоть один вход в скалу!..
   Он так и подумал - "вход в скалу". Не решился подумать "в дом", но слово "вход" мысленно произнес.
   Некоторые скалы были много выше других. Их геометрически правильная форма казалась нарочито подчеркнутой...
   Хотелось осмотреть хоть одну скалу поближе. Он обошел подножие скалы, но входа не нашел. И вдруг он вспомнил, что животный мир Венеры, вероятно, должен был приспособиться к особым условиям ее бешеной атмосферы. Алеше не хотелось допустить, что он имеет дело с жилищами подводных существ. Нет! Он уже мечтал, что перед ним древний, когда-то затопленный город!.. Но если на Венере летает птеродактиль, чудовище, то и разумные строители города могли летать. Тогда вход в их дома надо искать не снизу, а сверху... в несохранившихся, быть может, крышах...
   Алеша всплыл на скалу.
   Прожектор замигал. Предостерегает Добров...
   Алеша, перебирая руками, двигался по поверхности скалы, как по крыше...
   Здесь света не было, и ничего нельзя было разобрать. Алеша искал провал на ощупь...
   Может быть, это было просто углубление в скале, но разгоряченному фантазеру казалось, что он опускается в жилище разумных летающих существ...
   Богатырев и Добров видели, как всплыл и исчез Алеша. Молча они ждали минуту, две, три... пять...
   Богатырев прикоснулся антенной к корпусу вездехода. Добров, увидев это, сделал то же,
   - Мальчишка! - услышал Богатырев его голос. - Разреши, Илья, я приведу его. Если бы можно было снять шлем, я отодрал бы его за уши!
   - Иди. Возвращайтесь поскорее, - скомандовал Богатырев. - Я поверну вездеход, посвечу вам.
   Добров всплыл на скалу, как и Алеша...
   Вершина скалы, теперь освещенная, выделялась в мутном тумане. Но в углублении, в котором исчез Алеша, было темно.
   Добров оказался предусмотрительнее Алеши. Он захватил электрический фонарь. Он осветил им странный колодец, вернее, вертикальный грот...
   В глубине Добров заметил движение.
   Не попал же Алеша в логово ихтиозавра!..
   Добров не раздумывал. Зажав в одной руке фонарь, в другой нож, он ринулся вниз.
   В луче света блеснул шлем биолога.
   Добров опустился на мягкий ил рядом с Алешей, почти грубо схватил его за руку и показал наверх.
   Губы у Алеши шевелились, он в чем-то хотел убедить Доброва. Но Доброву даже в голову не пришло то, что хотел ему сказать Алеша. Он не мог и не желал его понять. Слишком на разных языках если не говорили, го мыслили они...
   Алеша указал Доброву на выход из грота внизу - он все-таки отыскал его изнутри!
   Алеша засунул в мешок попавшийся под руку покрытый илом камень.
   Следом за Алешей Добров на четвереньках выбрался из грота и с облегчением увидел освещенный конус.
   Схватив Алешу за руку, он решительно двинулся к вездеходу.
   Алеша шел взволнованный, смятенный, слегка упираясь. Он почти был уверен, что побывал в жилище каких-то существ... Но были ли эти существа разумными?
   Подойдя к вездеходу, он прислонил антенну к корпусу, чтобы Богатырев выслушал его, но тот посмотрел сердито, повернулся спиной и двинулся впереди вездехода.
   Добров включил мотор. Положив руку на борт, Алеша пошел рядом.
   Он больше не думал о нападении ихтиозавров. Скалы по правую и по левую стороны от освещенного конуса казались ему причудливыми, строениями, а впереди, на занесенном илом дне, он готов был увидеть выбитые в камне колеи колесниц...
   Хорошо, что Добров не "слышал" этих сумасбродных мыслей!..
   Скалы, превращенные фантазией Алеши в дворцы и башни, в кубы и пирамиды домов, медленно проплывали назад.
   Это было как наваждение.
   Глава вторая
   ПЕРВЫЙ КОСТЕР
   Ураганы на чужезвездной Венере рождались циклонами. Бешено закрученные атмосферные воронки охватывали целые материки. На ободе жернова ветер дул с непостижимой силой, в центре стоял мертвый покой.
   Следом за штормом наступила тишина...
   Волны моря еще не утихли, они вздымались холмами, но уже без гребней, сглаженные, мягкие... Они набегали на песчаный берег, выбрасывая в кипящей пене яркие разноцветные ракушки. С недовольным шипением они всё больше отступали, уже не доставая пенными лапами до тускнеющих на песке выброшенных из моря самоцветов.
   Недалеко от берега в отхлынувшей воде показался шлем с остроконечным шишаком антенны. Как в славной сказке, выходили из смирившейся воды один за другим три фигуры, оставляя следы на влажном песке.
   Следом за ними, как верный конь, выплыл из волн вездеход.
   Илья Юрьевич снял шлем с колпаком и всей грудью вдохнул морской воздух. Алеша тоже снял шлем, счастливо озираясь. Добров возился с вездеходом.
   - Благодать-то какая! - сказал Богатырев.
   Вместо заросших папоротником болот противоположного берега здесь от желтой каемки песка начинался ковер алых цветов, о которых так мечтал Алеша. Пошатываясь от усталости, Алеша добрался до цветов, опустился перед ними на колени и стал собирать букет из огоньков. Цветы пламенели у него в руках, каждый чуть отличного от других оттенка: букет жил, переливался, пылал...
   - На Землю бы такое привезти! - воскликнул Алеша.
   Он вынул было из мешка взятый им со дна камень, чтобы освободить место для букета, но почему-то снова положил его обратно.
   Прямо с берега поднималась коническая гора вулкана. Вершина ее казалась окутанной тучами. Это дымился кратер. От него струями спускались каменистые гряды - потоки застывшей лавы. Лес рос лишь у подножия, все тот же лес папоротников и хвощей.
   - К сожалению, сразу не двинемся, - сказал Илья Юрьевич.
   - Здесь так красиво! - отозвался Алеша.
   - Нужно узнать, в какой стороне американцы. Как ты, Роман, не слышишь их?
   - Может быть, нашему радисту удастся установить связь вместо того, чтобы собирать цветы для местных дам? - едко заметил Добров. - Радиоволны не проходят. Магнитная буря продолжается. Чувствуется, что местная Венера ближе к своему Солнцу...
   - Планета бурь... В воздухе, в море, в эфире, - сказал, не обижаясь, Алеша.
   - Что ж, отдых нам нужен, - решил Богатырев.
   - Можно развести костер, - предложил Алеша.
   - Что ж, - согласился Илья Юрьевич. - На Венере еще никто не разводил костров. Будем первыми.
   Алеша вернулся с охапкой сухих корней, отломившихся от венерианских перекати-поле. Разжигая диковинный хворост, он вдруг спросил:
   - Вы думаете, Илья Юрьевич, что это первый костер на планете?
   Костер разгорался, потрескивая и стреляя искрами.
   - А ты сомневаешься? - пытливо посмотрел Богатырев.
   - Сомневаюсь, - чистосердечно признался Алеша.
   Добров поморщился, как от зубной боли.
   Алеша стал на колени, вороша горящие сучья длинным корнем.
   - А подводная улица? - спросил он, не оглядываясь.
   - Какая улица? - возмутился Добров.
   - Разве два ряда похожих на скалы руин не напоминали улицу затопленного города?
   Богатырев улыбнулся, .
   Добров позеленел:
   - Ну, знаете ли! Ему мало заработать кандидатскую степень на вздорных да к тому же и чужих гипотезах о существовании разумной жизни на других мирах, так и теперь она мерещится ему повсюду! В таких случаях лечиться надо. Понимать, что космос противопоказан...
   Алеша смертельно обиделся, отошел в сторону. Добров деловито занялся консервами. Богатырев задумчиво теребил бороду.
   Гипотезы разумной жизни на других мирах!
   Алеша вовсе не присваивал их себе, но он был их горячим сторонником.
   И конечно, он был одним из самых яростных сторонников когда-то смутившей многие умы гипотезы о тунгусской катастрофе 1908 года, объяснявшей ее атомным взрывом не успевшего приземлиться инопланетного корабля.
   Кто же мог прилетать на Землю? Кто?
   Французский профессор Анри Лот исследовал в Сахаре древнейшие наскальные рисунки, среди которых оказались изображения существ в скафандрах. Анри Лот назвал их марсианами.
   Может, в самом деле марсиане летали и на Землю?..
   Или разумяне от другой звезды?
   Летали... Они испытывали в полете непередаваемое чувство невесомости, которое так любил Алеша, уже став космонавтом, но которое он знал еще до этого!
   Да, да, знал! Он понял это после первого же своего полета на Луну вместе с Богатыревым.
   Чувство невесомости было известно ему еще по детским снам, чувство невыразимого блаженства, ощущение, когда без всякого мышечного напряжения вдруг взмываешь вверх и медленно плывешь над землей, даже не уподобляясь птице, не затрачивая усилий, летишь в воздухе, невесомый!..
   И вдруг совсем то же ощущение в космической кабине!
   Откуда эта память предков?
   Алеша отогнал дерзкую мысль...
   Во всяком случае, есть возможность объяснить, почему разумные существа появились на планете в эру ящеров.
   И Алеша вернулся к костру.
   - Это не первый костер Венеры! - решительно заявил он.
   Добров удивленно посмотрел на него. Богатырев улыбнулся:
   - Снова разумные существа и ящеры на одной планете?
   - А мы? - вскинул Алеша голову.
   Добров пожал плечами.
   - Мы прилетели, - сказал Алеша, вспоминая слова венерианки. - Они тоже могли прилететь. И не только прилететь, но и остаться здесь... я не знаю, по какой причине.
   Богатырев даже крякнул, но посмотрел на Алешу одобрительно. Добров злился:
   - Откуда прилетели? С Земли во времена Атлантиды?
   - Нет! С Марса! Со здешнего Марса, который обитаем!..
   - Чепуха! Там кислорода одна тысячная того, что есть в земной атмосфере. Разумному существу с его высшей энергетикой не обойтись без кислорода. Это данные звездолета.
   - Но прежде там был кислород, - не уступал Алеша. - Была более плотная атмосфера, вода...
   - Ну что ж, - пожал плечами Добров. - Допускаю, что Дарвинова теория распространяется и на Марс. Там тоже была обезьяна, только марсианская обезьяна, от которой произошли давно уже погибшие марсиане.
   - Нет! Никогда! Никогда разумное племя, раз возникнув, не погибнет от изменения внешних условий! Оно не только будет приспосабливаться - оно будет менять их. Оно не может погибнуть.
   - Где же оно, это разумное племя? - ехидно спросил Добров.
   Алеша смешался.
   - В самом деле, где? - многозначительно спросил и Богатырев.
   Алеша оглянулся, посмотрел на океан, повернулся к лесу, словно искал кого-то глазами, потом сказал:
   - Я не знаю, где они сейчас. Но они были здесь. И они есть где-то и ныне!
   Добров покачал головой.
   - Я допускаю, что фантазия нужна на Земле, но на другой планете, где мы находимся, нужно оставаться на почве реальности, - внушительно закончил он.
   - Не знаю, братцы, сколько найдем мы здесь разумных существ, - сказал Богатырев, вставая, - но два сушества мы обязаны найти: наших братьев по племени...
   - Братьев по племени? - взволнованно повторил Алеша, следя за Ильей Юрьевичем.
   Подойдя к вездеходу, он стал налаживать связь с роботом.
   - Братья по племени! - тихо сказал Алеша, идя по песчаной отмели и смотря на оставленные им самим следы.
   Глава третья
   ОГНЕННЫЙ ПОТОК
   По заболоченной чаще двигались три фигуры.
   Керн и Вуд едва оправились от болезни. Затянувшаяся лихорадка иссушила их лица, отняла силы. Они шли, шатаясь, едва удерживаясь на ногах, балансируя, как канатоходцы.
   Особенно скверно приходилось Железному Джону.
   Не приспособленный к упражнениям в равновесии, он то и дело срывался со скользких корней и оказывался по колено в трясине.
   Керну пришлось проводить с ним специальные занятия, чтобы он усвоил "хождение по корням". Робот прекрасно все запоминал, мог слово в слово повторить, но... поминутно срывался в топь, с хлюпаньем и чмоканьем вытаскивая из грязи железные ноги.
   - Придется усовершенствовать машину, - мрачно заметил Керн.
   Но, когда нужно было пробиваться через лианы, закованный в доспехи робот был на высоте, сокрушая преграды топором, как рыцарь толпу врагов...
   Эти минуты Вуд использовал для собирания гербария. Аллан Керн насмешливо наблюдал за ним:
   - Рассчитываете на профессорское звание?
   - Боюсь, что маловато знаю, чтобы быть профессором!..
   - Мелкое ваше море, Вуд. Мой брат Томас всегда говорил мне, что профессор получает в США меньше полицейского.
   - Посмотрите, шеф, на этот листок. Клянусь, я видел его отпечаток на камне. Разве я привезу его ради профессорского оклада? Нет, шеф, ради науки!..
   - Наука не может быть целью. Наука - средство. Полюбуйтесь на Джона. Колония таких машин, создавая себе подобных, переделает эту планету, откопает здесь мне такие богатства...
   - Вы, кажется, ищете новую форму рабовладения?
   - О нет! Электронный мозг осведомлен и об американской декларации прав, и о социализме.
   Внезапно все вокруг потемнело, словно спустилась ночь. Послышалось щелканье, свист и завывание.
   - Ничего не понимаю, - сказал Керн, зажигая фонарь и смотря на часы.
   - Шеф, над нами туча пепла...
   - Вулкан? Этого только недоставало!..
   По лесу пронесся грозный гул. Голоса сразу смолкли. Закачались папоротники.
   Керна и Вуда так тряхнуло, что они еле устояли на ногах, вцепившись друг в друга. Робот соскользнул с корня и завяз в трясине. Керн и Вуд помогли ему выбраться.
   Какое-то зверье шмыгало вокруг. Их горящие глаза словно искры проносились во тьме...
   - Если деревья начнут валиться, лучше выйти из чащи, - предложил Керн.
   Люди и машина бежали из лесу... навстречу спасающимся ящерицам...
   Лес кончился у крутого склона вулкана. Сверху, дымясь и сверкая, катилась огненная рекаПочва колебалась под ногами, как море в мертвую зыбь. Керн и Вуд повернулись к лесу, но увидели, как валятся исйолинские папоротники.
   - Сюда! - скомандовал Керн, указывая на каменистое возвышение.
   Лава медленно стекала, набухая тестообразной волной.
   Люди и робот стояли на камнях. Лава обтекала их с двух сторон.
   Магма добралась до крайних деревьев, и они вспыхнули свечками. Начался лесной пожар, раздуваемый сильным ветром.
   Огненный поток набухал, разливаясь все шире. Он сыпал искрами, яркие блики играли на нем, Черная туча висела над головой и сливалась с дымом лесного пожара. Все вокруг, освещенное лавой, зловеще переливалось красными отблесками.
   Пузыри вздувались на сверкающей поверхности магмы и лопались, разбрасывая фонтаны огненных брызг.
   Клубы дыма поднимались с горящего потока, как диковинный туман, окутывая ноги стоящих на каменном островке.
   - Хорошо, что с нами нет Мэри, - тихо прошептал Вуд.
   - Лучше помолимся, - сказал Керн, доставая молитвенник. Он протянул руку, чтобы выключить робота. - Это его не касается.
   Но Гарри перехватил руку шефа: - Слушайте, слушайте!..
   Почва под ногами гудела, лес трещал, горящие деревья стреляли. С вершины горы доносились взрывы.., Робот повторял безучастным голосом:
   - Слышимость улучшается. Стала пятьдесят два процента. Грозовые разряды все еще мешают.
   - С кем он говорит? - спросил Гарри.
   - Молчите! - прошипел вцепившийся в его руку Керн.
   - Даю радиопеленг, даю радиопеленг по требованию, - повторял робот. Определяю расстояние в две мили.
   - Схожу с ума! - воскликнул Керн. - Галлюцинация! Но у машины ее не может быть, Гарри! Это невозможно, но это русские!..
   - Русские? - не веря ушам, переспросил Вуд.
   - Вы слышите? Робот говорит с ними. У него более чувствительная аппаратура, чем в наших шлемофонах.
   - Поздно!
   - Никогда не думал, что мне так поздно придется менять взгляды моего несравненного брата Томаса!
   - Находимся на камне посредине огненной жидкости, - безучастно сообщал робот. - Она прибывает по одному дюйму в минуту. Через тридцать семь минут сорок восемь секунд камень будет затоплен. Еще через семнадцать минут огненная жидкость дойдет до колен...
   - Они мчатся сюда! Слышите, шеф? Они запрашивают обстановку, они идут нам на помощь!
   - Никогда не думал, что они на это способны! На этой планете многому научишься, Гарри... Жаль, что не придется учесть этого в жизни...
   - Робот тоже не учел этого... Но они помогут нам, спасут нас...
   - Эх, малыш, - почти нежно сказал Керн, - какой вездеход пройдет по огню? Рассчитывать надо только на самих себя... Есть лишь одна машина на свете, которая может выручить нас...
   - Вы так думаете, шеф?
   - Хэлло, Джон, прошу вас. Возьмите мистера Вуда и перенесите его через огненный поток.
   - Что вы, шеф?.. А вы?..
   - Высший закон природы, Гарри... Молодости - жить. Передайте привет Мэри. Я не всегда был прав по отношению к ней... Итак, Джон, прошу вас...
   - Ширину потока можно преодолеть за двенадцать минут, через двадцать пять минут можно вернуться за мистером Керном, - проскрипел робот.
   - О, мой незабвенный брат Томас! Он создал не просто мыслящую, но и чувствующую, гуманную машину! Идите, Джон, я буду ждать вас, у которого есть не только мозг, но и сердце!
   Робот посадил Гарри на плечо и бесстрашно ступил в огненный поток.
   Лава дошла ему до щиколоток и бурлила, обтекая его ноги. Дым поднимался, полускрыв оставшегося на камне Керна. Гарри не задохся только потому, что был в шлеме.
   Робот прошел несколько шагов, но вдруг остановился.
   -- Жидкость прибывает по полтора дюйма в минуту. Когда можно будет вернуться за мистером Керном, она достанет ему выше колена, что может повредить его здоровью.
   - Значит, нужно вернуться за ним, скорее вернуться, Джон! Надо попробовать нести обоих, Джон, прошу вас, - заторопил машину Гарри.