На это Айвену нечего было ответить, и Джози громко и горько рассмеялась.
– Это тебе хороший урок на будущее, – безжалостно сказала она. – Не связывайся с богатыми и могущественными людьми вроде моей матушки. Пойдешь за ними и окажешься в забытой богом дыре типа этой, и компанию тебе составит только племя дикарей.
Она резко замолчала, услышав, как совсем недалеко в лесу хрустнула ветка. Айвен инстинктивно упал навзничь.
– Что это было? – спросила Джози. В угасающем свете заката ее было слишком хорошо видно, и Айвен рывком заставил ее лечь рядом.
– Слушай! – прошептал он, и за гулом насекомых они услышали, как кто-то или что-то медленно и скрытно пробирается по лесу.
Поскольку дорога вперед была теперь блокирована, им оставался только один путь для отступления – спускаться вниз по крутому обрыву. В сгущающихся сумерках это оказалось труднее, чем они предполагали. Дважды Айвен хватался за торчащие лианы, обрывавшиеся у него в руках, и когда до земли оставалось метра два, он все-таки сорвался и полетел вниз головой, свалившись прямо на Джози.
С треском и плеском они упали в воду недалеко от берега.
– Ты что, убить нас хочешь? – с яростью прошипела Джози и, отряхнувшись, стала выходить из воды.
К тому времени уже совсем стемнело, и край леса чернел неприступной стеной, отбивая желание приближаться к нему. С другой стороны, оставаться на берегу не было никакого смысла. На фоне озера они были слишком заметны, служили слишком хорошей мишенью для любого животного с острым ночным зрением. К тому же на вершине холма зашевелились ветки деревьев. На фоне закатного неба обрисовалась какая-то бесформенная фигура, и они, не сговариваясь, нырнули в заросли кустов на опушке леса.
3
4
– Это тебе хороший урок на будущее, – безжалостно сказала она. – Не связывайся с богатыми и могущественными людьми вроде моей матушки. Пойдешь за ними и окажешься в забытой богом дыре типа этой, и компанию тебе составит только племя дикарей.
Она резко замолчала, услышав, как совсем недалеко в лесу хрустнула ветка. Айвен инстинктивно упал навзничь.
– Что это было? – спросила Джози. В угасающем свете заката ее было слишком хорошо видно, и Айвен рывком заставил ее лечь рядом.
– Слушай! – прошептал он, и за гулом насекомых они услышали, как кто-то или что-то медленно и скрытно пробирается по лесу.
Поскольку дорога вперед была теперь блокирована, им оставался только один путь для отступления – спускаться вниз по крутому обрыву. В сгущающихся сумерках это оказалось труднее, чем они предполагали. Дважды Айвен хватался за торчащие лианы, обрывавшиеся у него в руках, и когда до земли оставалось метра два, он все-таки сорвался и полетел вниз головой, свалившись прямо на Джози.
С треском и плеском они упали в воду недалеко от берега.
– Ты что, убить нас хочешь? – с яростью прошипела Джози и, отряхнувшись, стала выходить из воды.
К тому времени уже совсем стемнело, и край леса чернел неприступной стеной, отбивая желание приближаться к нему. С другой стороны, оставаться на берегу не было никакого смысла. На фоне озера они были слишком заметны, служили слишком хорошей мишенью для любого животного с острым ночным зрением. К тому же на вершине холма зашевелились ветки деревьев. На фоне закатного неба обрисовалась какая-то бесформенная фигура, и они, не сговариваясь, нырнули в заросли кустов на опушке леса.
3
Полная темнота напугала их обоих, и несколько секунд они могли только жаться друг к дружке. Джози первая нарушила молчание.
– Мы больше не можем встречаться вот так, в лесу, – пробормотала она, пытаясь разрядить обстановку шуткой, и они стали продвигаться в глубь леса.
Они медленно пробирались вверх по склону, иногда натыкаясь на стволы деревьев, иногда цепляясь за торчащие корни и растягиваясь на мягкой земле.
Больше всего Айвена сейчас волновало то, что они не могли двигаться бесшумно. И он не удивился, когда, остановившись, явственно услышал звуки погони: шуршание листьев где-то внизу и все ту же скрытную поступь.
– Какого черта я вообще во все это влипла? – простонала Джози и рванула вперед, так что Айвену оставалось только догонять ее.
Но как бы быстро они ни продвигались по темному лесу, незримый преследователь шел по пятам. Они в отчаянии меняли направление, сворачивая то в одну сторону, то в другую, передвигаясь зигзагами по склону, но это ни к чему не привело. Казалось, их преследователь заранее знал, куда они пойдут, потому что каждый раз, когда они останавливались и прислушивались, они слышали его шаги позади себя.
Один раз он так близко подошел к ним, что они даже услышали тяжелое дыхание и непривычный, незнакомый запах тела. Это их совсем напутало, и они бросились бежать сквозь заросли. Ветки цепляли их за волосы, оставляя царапины на лице и руках.
Их бегству положил конец огромный лесной исполин. Рука об руку они наткнулись на его ствол и упали, оглушенные. Через некоторое время Айвен, пытаясь прийти в себя, увидел пару светящихся огоньков и быстро вскочил на ноги.
– Господи, кто это идет за нами? – простонала Джози.
Но сейчас Айвена больше беспокоили огоньки, а не погоня сзади. Даже когда он протер глаза, огни не исчезли, а продолжали плясать в темноте. Ему пришла в голову дикая мысль, что глухих терзают и преследуют звуки, которые они якобы слышат. Может, со слепыми происходит то же самое? Вдруг их всю жизнь потом преследует видение каких-то огней? А если он и вправду ослеп?..
Топот приближающихся шагов вернул его к действительности, и он снова увидел огоньки.
– Стоянка неандертальцев! – выдохнул он и, схватив Джози за руку, потянул к себе. – Вон там!
Она слабо сопротивлялась.
– А что, если это те, кто преследует нас?
– Тогда нам нечего терять.
– Но…
До них снова донесся незнакомый запах тела, он приближался, и они снова побежали, теперь уже в сторону мерцающих огоньков.
Несмотря на охвативший их ужас, они все-таки не выскочили к кострам. Остановившись на краю леса, молодые люди прислушались к звукам погони. К их облегчению, они услышали только гул насекомых и еще резкий звук пения, очень напоминавший колыхания полога палатки при сильном ветре.
Потом они повернулись и стали рассматривать стоянку. Небольшая группка людей сидела вокруг главного костра. Стояла только одна девушка – та самая, которую они видели днем у озера. Это она пела, издавая хриплые гортанные звуки, сливавшиеся с ночью. Ее пение сопровождалось какими-то жестами, будто она пыталась что-то изобразить. Скорее всего, это была сцена ужаса, потому что девушка округлила глаза и резко выбросила вперед руки, будто отталкивая невидимого врага.
– Что это она делает? – шепотом спросила Джози, прикрывая рот рукой, чтобы ветер не разнес ее слова.
Айвен не спешил с ответом. В неверном свете костра перед ним развернулась гротескная, но вместе с тем странно красивая сцена. Женщина была грациозна во всем, что делала, хотя ее тело было тяжеловесным и приземистым.
– Я думаю, она показывает им то, что увидела сегодня днем, – прошептал он в ответ.
– Так она все-таки видела корабль.
– Не обязательно. Возможно, она поет о том животном. Посмотри, она изображает свой страх. А теперь послушай ее.
Пение девушки перешло в какое-то хриплое рычание, больше напоминавшее зверя, нежели человека, и оно, разлетевшись в стороны, растревожило лес. Откуда-то из темноты донеслось что-то похожее на ответное рычание – или это было просто эхо? – и в этот момент пение оборвалось, потому что из леса на противоположной стороне поляны выбежал мужчина.
– Ваарк! – пролаял тот, потом издал еще какие-то звуки, похожие на речь. Айвен тут же узнал в нем охотника, который сопровождал девушку к озеру. Только теперь он весь вспотел и дико озирался по сторонам, указывал копьем туда, где как раз скрывались Айвен и Джози. Он снова повторил свой предупредительный окрик, в котором явственно выделялось все то же слово «ваарк».
На этот раз сомнений не было – из леса донеслось ответное сопение и глухое рычание, от которого у Айвена и Джози волосы встали дыбом.
Люди на поляне образовали плотное кольцо, приготовившись обороняться. Воины встали снаружи кольца, а женщины и дети столпились в середке. Из круга вышел единственный человек – женщина средних лет, закутанная в одеяние, целиком состоявшее из перьев. Перья украшали и ее длинные седые волосы, в которые были вплетены также зубы животных, скорлупа и кости. Но особенно привлекало ее лицо, на котором тяжелые надбровные дуги были очерчены широкой полосой красно-желто-коричневого цвета. Такие же полосы были вокруг глаз, а вот рот был окрашен мертвенным серо-синим цветом. Общее впечатление было внушительным и устрашающим, особенно там, где свет костра перемешивался с ночными тенями, отчего она больше напоминала птицу-призрака, вставшую из земли, чем человека из плоти и крови. И Айвен, и Джози, несмотря на боязнь темноты, в страхе отпрянули от нее.
Откуда-то из глубин своего одеяния из перьев женщина извлекла длинную нитку, унизанную костями, пожелтевшими от времени. Она протянула ее к костру, будто собираясь бросить в огонь, но потом угрожающе махнула в сторону леса. Она исполнила этот ритуал трижды, заканчивая его какой-то резкой командой.
В ответ на ее заклинания из темноты донеслись фырканье и рычание, раздававшиеся в такой опасной близости от того места, где прятались Айвен и Джози, что они совсем распластались на земле. Но мгновением позже животное с тихим шуршанием удалилось. Они не услышали, как оно ушло, лишь почувствовали пустоту у себя за спиной.
Люди на поляне, должно быть, тоже почувствовали это, потому что с ревом одобрения и громким топотом ринулись к краю поляны, бросая вызов ночи. Наблюдая за ними из своего укрытия, из-за ветвистой поросли, Айвен видел в их глазах торжествующий блеск и чувствовал потный запах страха, когда они победно вскидывали руки.
– Ваарк! – пели они. – Ваарк! – Но на этот раз они говорили это не для себя, а для той твари, которая растворилась в ночном лесу. Берегись, будто хотели сказать они, приближение к этой поляне гибельно.
Наконец люди разошлись по пещерам, входы в которые виднелись в скоплении огромных валунов на краю поляны. Только молодая женщина и ее спутник-воин задержались. Она начала танцевать, шаркая ногами и поднимая облачка пыли, двигаясь вокруг костра. Потом и она ушла.
Оставшись один, воин уселся в центре поляны прямо на голую землю, скрестив ноги и прислонив копье к плечу. В этой позе, с совершенно бесстрастным лицом и гривой волос, спадавших на плечи, он напомнил Айвену примитивную резную картинку, которую он однажды видел: талисман, призванный защищать от неизвестных опасностей, таящихся в ночи.
Джози молча подползла к Айвену и, прижав губы к его уху, прошептала:
– Может, смоемся отсюда, пока есть такая возможность?
В ответ он только глянул через плечо на мрачные дебри леса.
– Да, я понимаю, что ты хочешь сказать, – ответила она и попыталась вернуть себе свои обычные невозмутимые манеры. – Мы словно между молотом и наковальней.
– Нет, – сказал он, не сводя глаз с мужчины. – Мне здесь кажется безопаснее. Эти люди привыкли бороться за выживание.
– Люди? – тихо перебила она его. – Ты что, шутишь? Да ты взгляни на этого головореза, на черты его лица. Он же только на один шаг отошел от диких животных, живущих в этом проклятом месте. Лично я при первой же возможности смотаюсь отсюда.
Но при этом Джози не сделала никакой попытки уйти. Вместо этого она прикорнула в кустах. Ее, так же как и Айвена, успокаивала сама близость огня и фигуры с каменным лицом, сидящей в двадцати-тридцати шагах от них.
В последующие несколько часов Айвен не раз раздвигал ветки, чтобы убедиться, что мужчина все еще там. Постепенно костер становился все меньше и меньше, а ночь холоднее и холоднее. Когда он выглянул в последний раз, где-то около полуночи, от костра остались только тускло мерцающие красные угли. К тому времени Джози уже заснула беспокойным сном и вздрагивала, когда ей снилось что-то из ужасов прошедшего дня. А мужчина все нес свою вахту, оставаясь столь же неподвижным, как сама ночь.
Во всяком случае, так казалось Айвену.
– Ваарк, – пробормотал он, подражая этому воину, будто общее слово могло как-то сблизить их. Убаюканный этим простым звуком, он тоже провалился в сон.
Они проснулись, продрогнув до костей и промокнув до нитки от мелко моросящего дождика, шуршащего в листве. В неверном предрассветном свете лес выглядел неуютно. Его яркая зелень сейчас сливалась в единую серую массу, а мощные, как колонны, стволы черными пятнами проступали сквозь дождь и туман. Поляна совсем опустела, потому что часовой тоже укрылся в пещере. Единственным доказательством присутствия неандертальцев была тонкая струйка дыма от догоревшего костра, которая вместе с туманом поднималась в небо.
– Если ад существует, – простонал Айвен, – то это здесь.
Он и Джози, пошатываясь, поднялись, стуча зубами от холода, с застывшими от сна на жесткой земле мышцами. В темноте под дождем они, как и лес, выглядели совсем по-другому: лица понурые, одежда заляпана грязью, руки исцарапаны.
– Если уж говорить о преисподней, – шепотом отметила Джози, – то ты выглядишь так, будто провел эту ночь как раз там.
– Люди, живущие в стеклянных домах… – начал было Айвен, но она тут же поднесла палец к губам.
Предостережение было своевременным, потому что уже через пару секунд кто-то отдернул полог из грубых шкур, занавешивавший вход в одну из пещер. Не дожидаясь, пока кто-нибудь выйдет, Айвен и Джози растворились в туманном утре.
Найти дорогу назад к озеру было несложно. Уклон холма быстро привел их все к той же скале у западного берега бухты. Это было самое подходящее место для укрытия: густые кусты скрывали их от чужих глаз, а с ее высоты им открывался вид на все озеро. Они укрылись от дождя под развесистым деревом и приготовились ждать.
– Подумать только, я раньше отказывалась от завтрака! – сказала Джози, стуча зубами. – А сейчас убила бы за яичницу с беконом. А ты как?
Айвен ничего не ответил, и она нетерпеливо толкнула его плечом.
– Ну же, – подзуживала она, будто нарочно стараясь его разозлить. – Ты, похоже, ранняя пташка. Что тебе сейчас готовила бы твоя старая тетушка?
– Я сам готовлю себе завтрак, если тебе угодно знать, – коротко ответил он. – А вообще-то сейчас не лучшее время говорить о еде.
– Почему? Потому что ее нет? Или потому что нам придется еще очень долго ждать?
– Просто в этом нет смысла, – упрямо повторил он. – Нам от этого только хуже станет.
– Но завтра-то нам будет гораздо хуже, – продолжала она дразнить его. – Если мы, конечно, все еще будем здесь. К тому времени мы по-настоящему проголодаемся. А через несколько дней еще больше. Может быть, настолько, что и сами начнем действовать так же, как эти дикари.
– Мы больше не можем встречаться вот так, в лесу, – пробормотала она, пытаясь разрядить обстановку шуткой, и они стали продвигаться в глубь леса.
Они медленно пробирались вверх по склону, иногда натыкаясь на стволы деревьев, иногда цепляясь за торчащие корни и растягиваясь на мягкой земле.
Больше всего Айвена сейчас волновало то, что они не могли двигаться бесшумно. И он не удивился, когда, остановившись, явственно услышал звуки погони: шуршание листьев где-то внизу и все ту же скрытную поступь.
– Какого черта я вообще во все это влипла? – простонала Джози и рванула вперед, так что Айвену оставалось только догонять ее.
Но как бы быстро они ни продвигались по темному лесу, незримый преследователь шел по пятам. Они в отчаянии меняли направление, сворачивая то в одну сторону, то в другую, передвигаясь зигзагами по склону, но это ни к чему не привело. Казалось, их преследователь заранее знал, куда они пойдут, потому что каждый раз, когда они останавливались и прислушивались, они слышали его шаги позади себя.
Один раз он так близко подошел к ним, что они даже услышали тяжелое дыхание и непривычный, незнакомый запах тела. Это их совсем напутало, и они бросились бежать сквозь заросли. Ветки цепляли их за волосы, оставляя царапины на лице и руках.
Их бегству положил конец огромный лесной исполин. Рука об руку они наткнулись на его ствол и упали, оглушенные. Через некоторое время Айвен, пытаясь прийти в себя, увидел пару светящихся огоньков и быстро вскочил на ноги.
– Господи, кто это идет за нами? – простонала Джози.
Но сейчас Айвена больше беспокоили огоньки, а не погоня сзади. Даже когда он протер глаза, огни не исчезли, а продолжали плясать в темноте. Ему пришла в голову дикая мысль, что глухих терзают и преследуют звуки, которые они якобы слышат. Может, со слепыми происходит то же самое? Вдруг их всю жизнь потом преследует видение каких-то огней? А если он и вправду ослеп?..
Топот приближающихся шагов вернул его к действительности, и он снова увидел огоньки.
– Стоянка неандертальцев! – выдохнул он и, схватив Джози за руку, потянул к себе. – Вон там!
Она слабо сопротивлялась.
– А что, если это те, кто преследует нас?
– Тогда нам нечего терять.
– Но…
До них снова донесся незнакомый запах тела, он приближался, и они снова побежали, теперь уже в сторону мерцающих огоньков.
Несмотря на охвативший их ужас, они все-таки не выскочили к кострам. Остановившись на краю леса, молодые люди прислушались к звукам погони. К их облегчению, они услышали только гул насекомых и еще резкий звук пения, очень напоминавший колыхания полога палатки при сильном ветре.
Потом они повернулись и стали рассматривать стоянку. Небольшая группка людей сидела вокруг главного костра. Стояла только одна девушка – та самая, которую они видели днем у озера. Это она пела, издавая хриплые гортанные звуки, сливавшиеся с ночью. Ее пение сопровождалось какими-то жестами, будто она пыталась что-то изобразить. Скорее всего, это была сцена ужаса, потому что девушка округлила глаза и резко выбросила вперед руки, будто отталкивая невидимого врага.
– Что это она делает? – шепотом спросила Джози, прикрывая рот рукой, чтобы ветер не разнес ее слова.
Айвен не спешил с ответом. В неверном свете костра перед ним развернулась гротескная, но вместе с тем странно красивая сцена. Женщина была грациозна во всем, что делала, хотя ее тело было тяжеловесным и приземистым.
– Я думаю, она показывает им то, что увидела сегодня днем, – прошептал он в ответ.
– Так она все-таки видела корабль.
– Не обязательно. Возможно, она поет о том животном. Посмотри, она изображает свой страх. А теперь послушай ее.
Пение девушки перешло в какое-то хриплое рычание, больше напоминавшее зверя, нежели человека, и оно, разлетевшись в стороны, растревожило лес. Откуда-то из темноты донеслось что-то похожее на ответное рычание – или это было просто эхо? – и в этот момент пение оборвалось, потому что из леса на противоположной стороне поляны выбежал мужчина.
– Ваарк! – пролаял тот, потом издал еще какие-то звуки, похожие на речь. Айвен тут же узнал в нем охотника, который сопровождал девушку к озеру. Только теперь он весь вспотел и дико озирался по сторонам, указывал копьем туда, где как раз скрывались Айвен и Джози. Он снова повторил свой предупредительный окрик, в котором явственно выделялось все то же слово «ваарк».
На этот раз сомнений не было – из леса донеслось ответное сопение и глухое рычание, от которого у Айвена и Джози волосы встали дыбом.
Люди на поляне образовали плотное кольцо, приготовившись обороняться. Воины встали снаружи кольца, а женщины и дети столпились в середке. Из круга вышел единственный человек – женщина средних лет, закутанная в одеяние, целиком состоявшее из перьев. Перья украшали и ее длинные седые волосы, в которые были вплетены также зубы животных, скорлупа и кости. Но особенно привлекало ее лицо, на котором тяжелые надбровные дуги были очерчены широкой полосой красно-желто-коричневого цвета. Такие же полосы были вокруг глаз, а вот рот был окрашен мертвенным серо-синим цветом. Общее впечатление было внушительным и устрашающим, особенно там, где свет костра перемешивался с ночными тенями, отчего она больше напоминала птицу-призрака, вставшую из земли, чем человека из плоти и крови. И Айвен, и Джози, несмотря на боязнь темноты, в страхе отпрянули от нее.
Откуда-то из глубин своего одеяния из перьев женщина извлекла длинную нитку, унизанную костями, пожелтевшими от времени. Она протянула ее к костру, будто собираясь бросить в огонь, но потом угрожающе махнула в сторону леса. Она исполнила этот ритуал трижды, заканчивая его какой-то резкой командой.
В ответ на ее заклинания из темноты донеслись фырканье и рычание, раздававшиеся в такой опасной близости от того места, где прятались Айвен и Джози, что они совсем распластались на земле. Но мгновением позже животное с тихим шуршанием удалилось. Они не услышали, как оно ушло, лишь почувствовали пустоту у себя за спиной.
Люди на поляне, должно быть, тоже почувствовали это, потому что с ревом одобрения и громким топотом ринулись к краю поляны, бросая вызов ночи. Наблюдая за ними из своего укрытия, из-за ветвистой поросли, Айвен видел в их глазах торжествующий блеск и чувствовал потный запах страха, когда они победно вскидывали руки.
– Ваарк! – пели они. – Ваарк! – Но на этот раз они говорили это не для себя, а для той твари, которая растворилась в ночном лесу. Берегись, будто хотели сказать они, приближение к этой поляне гибельно.
Наконец люди разошлись по пещерам, входы в которые виднелись в скоплении огромных валунов на краю поляны. Только молодая женщина и ее спутник-воин задержались. Она начала танцевать, шаркая ногами и поднимая облачка пыли, двигаясь вокруг костра. Потом и она ушла.
Оставшись один, воин уселся в центре поляны прямо на голую землю, скрестив ноги и прислонив копье к плечу. В этой позе, с совершенно бесстрастным лицом и гривой волос, спадавших на плечи, он напомнил Айвену примитивную резную картинку, которую он однажды видел: талисман, призванный защищать от неизвестных опасностей, таящихся в ночи.
Джози молча подползла к Айвену и, прижав губы к его уху, прошептала:
– Может, смоемся отсюда, пока есть такая возможность?
В ответ он только глянул через плечо на мрачные дебри леса.
– Да, я понимаю, что ты хочешь сказать, – ответила она и попыталась вернуть себе свои обычные невозмутимые манеры. – Мы словно между молотом и наковальней.
– Нет, – сказал он, не сводя глаз с мужчины. – Мне здесь кажется безопаснее. Эти люди привыкли бороться за выживание.
– Люди? – тихо перебила она его. – Ты что, шутишь? Да ты взгляни на этого головореза, на черты его лица. Он же только на один шаг отошел от диких животных, живущих в этом проклятом месте. Лично я при первой же возможности смотаюсь отсюда.
Но при этом Джози не сделала никакой попытки уйти. Вместо этого она прикорнула в кустах. Ее, так же как и Айвена, успокаивала сама близость огня и фигуры с каменным лицом, сидящей в двадцати-тридцати шагах от них.
В последующие несколько часов Айвен не раз раздвигал ветки, чтобы убедиться, что мужчина все еще там. Постепенно костер становился все меньше и меньше, а ночь холоднее и холоднее. Когда он выглянул в последний раз, где-то около полуночи, от костра остались только тускло мерцающие красные угли. К тому времени Джози уже заснула беспокойным сном и вздрагивала, когда ей снилось что-то из ужасов прошедшего дня. А мужчина все нес свою вахту, оставаясь столь же неподвижным, как сама ночь.
Во всяком случае, так казалось Айвену.
– Ваарк, – пробормотал он, подражая этому воину, будто общее слово могло как-то сблизить их. Убаюканный этим простым звуком, он тоже провалился в сон.
Они проснулись, продрогнув до костей и промокнув до нитки от мелко моросящего дождика, шуршащего в листве. В неверном предрассветном свете лес выглядел неуютно. Его яркая зелень сейчас сливалась в единую серую массу, а мощные, как колонны, стволы черными пятнами проступали сквозь дождь и туман. Поляна совсем опустела, потому что часовой тоже укрылся в пещере. Единственным доказательством присутствия неандертальцев была тонкая струйка дыма от догоревшего костра, которая вместе с туманом поднималась в небо.
– Если ад существует, – простонал Айвен, – то это здесь.
Он и Джози, пошатываясь, поднялись, стуча зубами от холода, с застывшими от сна на жесткой земле мышцами. В темноте под дождем они, как и лес, выглядели совсем по-другому: лица понурые, одежда заляпана грязью, руки исцарапаны.
– Если уж говорить о преисподней, – шепотом отметила Джози, – то ты выглядишь так, будто провел эту ночь как раз там.
– Люди, живущие в стеклянных домах… – начал было Айвен, но она тут же поднесла палец к губам.
Предостережение было своевременным, потому что уже через пару секунд кто-то отдернул полог из грубых шкур, занавешивавший вход в одну из пещер. Не дожидаясь, пока кто-нибудь выйдет, Айвен и Джози растворились в туманном утре.
Найти дорогу назад к озеру было несложно. Уклон холма быстро привел их все к той же скале у западного берега бухты. Это было самое подходящее место для укрытия: густые кусты скрывали их от чужих глаз, а с ее высоты им открывался вид на все озеро. Они укрылись от дождя под развесистым деревом и приготовились ждать.
– Подумать только, я раньше отказывалась от завтрака! – сказала Джози, стуча зубами. – А сейчас убила бы за яичницу с беконом. А ты как?
Айвен ничего не ответил, и она нетерпеливо толкнула его плечом.
– Ну же, – подзуживала она, будто нарочно стараясь его разозлить. – Ты, похоже, ранняя пташка. Что тебе сейчас готовила бы твоя старая тетушка?
– Я сам готовлю себе завтрак, если тебе угодно знать, – коротко ответил он. – А вообще-то сейчас не лучшее время говорить о еде.
– Почему? Потому что ее нет? Или потому что нам придется еще очень долго ждать?
– Просто в этом нет смысла, – упрямо повторил он. – Нам от этого только хуже станет.
– Но завтра-то нам будет гораздо хуже, – продолжала она дразнить его. – Если мы, конечно, все еще будем здесь. К тому времени мы по-настоящему проголодаемся. А через несколько дней еще больше. Может быть, настолько, что и сами начнем действовать так же, как эти дикари.
4
Она совсем разбередила ему душу, так что он даже отодвинулся от нее.
– Послушай, перестань! Корабль скоро придет. Вот увидишь.
– А если нет?
– Должен.
– Да, но что, если не придет? – продолжала давить она. – Что ты собираешься делать? Ты же все знаешь об этой эпохе.
Он понимал, что его проверяют, но не смог удержать слез.
– Я не знаю, – жалобно признался он. – Ни малейшей идеи.
Если он ждал от нее сочувствия, то очень ошибался.
– Поверить не могу, – вздохнула она. – Ну почему из всех людей я оказалась в этой дыре с таким?..
Она еще не договорила, а он уже вскочил на ноги, намереваясь уйти от нее в лес, но, поворачиваясь, краем глаза уловил какое-то движение. В первое мгновение он подумал, что это корабль, который ждет их в бухте, и чуть не закричал от радости. Но, отодвинув сырую ветку, он увидел группу неандертальцев, которая плыла через мелководье на плоту, сплетенном из молодых побегов, удерживаемом на плаву надутыми пузырями из внутренностей животных.
Они пели ту же ритмичную песню, которую молодые люди слышали тогда, когда вышли из бухты, и весла гребцов поднимались и опускались в такт пению. За первым плотом появился второй, и они оба уплывали все дальше и дальше, пока совсем не скрылись за стеной дождя и тумана. И только песню все еще было слышно. В это промозглое утро она звучала на удивление жизнерадостно, разносясь над гладью озера как очень своевременное напоминание о том, что отчаяние не властвует здесь безраздельно.
– Могу тебе обещать только вот что, – тихо сказал Айвен, приободряясь от этой песни. – Мы здесь не погибнем – как-нибудь выживем.
– Да, только как?
Айвен быстро соображал, стараясь направить свой энтузиазм в практическое русло.
– Неандертальцы – хорошие охотники, – заявил он с внезапной решительностью. – Если придется, будем у них воровать.
– У них?! – Ее лицо вытянулось. – На меня не рассчитывай. Я лучше буду голодать.
– Посмотрим, – только и сказал он и снова уселся рядом с ней. Они вынуждены были жаться друг к другу, стараясь согреться.
Постепенно небо стало проясняться, и к полудню ребята обсохли и согрелись, нежась в лучах яркого солнца. Вдалеке были видны плоты с рыбаками. Время от времени кто-то из них метал в воду длинное копье. По большей части они промахивались и неудачу встречали гробовым молчанием. Но иногда, когда какой-нибудь счастливчик вылавливал серебристую рыбину, они были по-настоящему довольны.
– Такое ощущение, что некоторые вещи никогда – не меняются, – заметила Джози и презрительно пожала плечами, когда в тишине в очередной раз раздался гул мужских голосов.
– В каком смысле?
– Ну, ты послушай, как они орут. Тебе это не напоминает шум, который мальчишки поднимают на футболе?
Айвен внимательно прислушался к крикам. В них действительно звучал какой-то грубый триумф, но еще и веселье и детская радость, которые трудно ожидать от взрослых мужчин.
– Мне кажется, что они просто счастливы, – пробормотал он и внезапно испытал острый приступ зависти.
– Ой, тоже мне счастливы! – Джози, щурясь, смотрела вдаль. – Смеяться может даже кретин. Лично я не вижу, над чем тут смеяться. – Она пристально и изучающе взглянула на Айвена. – Мы застряли в этом доисторическом болоте, да? Скажи честно.
– Я бы так не сказал, – попытался уйти от ответа Айвен.
– А как бы ты сказал?
– За нами пришлют корабль, – уверенно сказал он, стараясь не допустить в своем голосе сомнений. – Просто им нужно время, вот и все.
– Время! – Она мрачно хохотнула. – У них его уйма, в отличие от нас. Наше время быстро истекает. – Она показала на стену леса, возвышавшуюся у них за спиной. – Какие у нас шансы? Рано или поздно какая-нибудь тварь нас достанет. Если мы раньше не умрем от голода!
Одна только мысль о голоде заставила Айвёна с тоской посмотреть в сторону плотов. Мужчины закончили рыбалку и сейчас гребли к берегу. Когда они проплывали под утесом, ребята их хорошенько рассмотрели: кустистые брови, истертые одежды из шкур, большие и сильные руки и ноги. Они все еще тихенько пели, и веселая ритмичная мелодия сливалась с настроением дня.
Причалив, рыбаки втащили плоты под деревья и занялись своей добычей. Они чистили и потрошили рыбу кремниевыми ножами. Они еще не закончили, когда из леса вышла группа женщин и детей под предводительством пожилой женщины в одеянии из перьев.
Сейчас она не казалась такой отталкивающей, как прошлой ночью, но что-то устрашающее в ней все же было. В раскрашенном лице, длинных волосах, в которые были вплетены черепки, зубы и кости, было что-то потустороннее, несмотря на то, что ярко светило солнце. Приблизившись к рыбакам, она показала рукой куда-то вдаль, на середину озера, будто пытаясь привлечь их внимание к тому, что не было видно из-за слепящего солнца. Потом она протянула руки вперед, читая заклинание, а в конце взметнула их к небу. В ответ все ахнули. Она повторила ритуал во второй раз, в третий, и каждый раз ответ был одинаковым.
– Что происходит? – прошипела Джози. – Может быть, там корабль? Ты не видишь?
Айвен покачал головой, догадываясь, что разыгрывала женщина.
– Я думаю, она изображает отлет корабля, – прошептал он.
– Так они его все-таки видели!
– Да, но, возможно, не сегодня. Судя по тому, как они ведут себя, корабль здесь частый гость. Может, по их счету он уже многие годы сюда прилетает.
– Не говори так! – мрачно сказала Джози. – Только не годы! Если временной коридор такой широкий, то они никогда не найдут нас здесь.
Она внезапно замолчала, потому что охотник, который охранял стоянку прошлой ночью, вдруг вскочил, развернулся и посмотрел в их сторону. В первый момент они с ужасом подумали, что он их услышал, и застыли в своем жалком укрытии из листвы.
– О господи! – выдохнула Джози.
Айвен весь сжался и почувствовал, как струйка пота змейкой стекает у него по спине.
Но оказалось, что охотник заметил птицу, певшую в ветвях, потому что он улыбнулся, узнав пение, и снова повернулся к старой шаманке, которая теперь обратила внимание на утренний улов.
По ее команде из всей кучи выбрали самую крупную серебристую рыбину, подняли вверх и стали поворачивать, чтобы солнце играло и переливалось на ее чешуе.
– А сейчас что они делают? – с шепотом и искренним интересом спросила Джози.
А Айвен, кажется, и на этот раз угадал, в чем состоял замысел шаманки.
– Рыба напоминает им корабль. Они одинаковые и по форме, и по цвету. Посмотри, что они делают. – Он показал туда, где один из охотников раскладывал рыбину на выступе скалы у берега. – Они оставляют ее там как знак.
– Знак чего?
Айвен покачал головой.
– Я не знаю. Может быть, так они хотят привлечь корабль.
– Или отпугнуть его, – мрачно предположила Джози.
– Да, может, и так.
По какой бы причине неандертальцы ни сделали это подношение, сейчас они, довольные своей работой, стали удаляться в лес. И как обычно, тылы прикрывал все тот же стареющий воин. Прежде чем покинуть берег, он внимательно осмотрел скалы и деревья, будто желая, чтобы они выдали ему свои секреты, а потом, недовольно хмурясь, тоже скрылся в зарослях.
– Он знает, что мы здесь! – потрясенно прошептала Джози и топнула ногой.
– Вряд ли, – возразил Айвен. – Если бы он знал, он бы уже был здесь.
– Тогда почему он так оглядывался по сторонам?
– Он же охотник. Неандертальцы все были охотниками… то есть они и есть охотники. Знают, как читать следы и ориентироваться по знакам. Возможно, он чувствует, что что-то не так, но не может понять что.
– И как скоро он поймет? Когда он поймет, что мы здесь, и выследит нас?
Айвен пожал плечами:
– Трудно сказать. Мы не ходили по их тропам, а вчерашний ночной дождь должен был смыть все наши следы. Так что если корабль отыщет нас за день-два, мы должны быть…
– Да, конечно, корабль! – перебила его Джози и встала. – В нем все дело. Если заставить неандертальцев думать, что корабль прилетал еще раз и, возможно, забрал тех, кто тут оставался, тогда они не будут такими подозрительными. Для них все вернется к обычной жизни.
– Как мы можем убедить их в том, чего еще не было? – осторожно спросил Айвен.
– Легко. – Она показала на рыбину, лежащую на выступе скалы. – Это же что-то вроде подношения, верно?
– Думаю, да.
– Если оно исчезнет, они подумают, что его приняли. Даже такие животные, как они, смогут до этого додуматься. Они подумают, что корабль возвращался, чтобы закончить свои дела здесь. Я бы так подумала, а ты?
– Не обязательно. Рыбу мог бы утащить какой-нибудь зверь.
– Ни в коем случае, – ответила Джози с такой уверенностью, за которую Айвен многое бы отдал. – Звери оставляют следы, а в этот раз никаких следов не будет. Смотри, я тебе покажу.
И прежде чем Айвен успел ее остановить, она соскользнула вниз, к воде, и пошла по мелководью. Ей удалось добраться до уступа с рыбиной, ни разу не ступив ногой на сушу. Вернувшись обратно через несколько минут, она бросила рыбу на землю перед Айвеном.
– Вот, корабль прилетал и улетел, – торжествующе заявила она. – Единственное, что надо сделать, – это уничтожить улику.
Она уже начала было копать ямку в земле, но Айвен вынул из кармана швейцарский складной армейский нож.
– У меня есть идея получше, – сказал он, раскрывая лезвие. – Улику можно съесть.
– Что? Сырую? – Она с отвращением посмотрела на него.
– Я где-то читал, что голодные люди могут есть что угодно, – сказал он и вонзил нож в бок рыбины.
Но, несмотря на всю свою храбрость, проявленную на словах, вид белой окровавленной плоти обескуражил его.
– Ну уж нет! – воскликнула Джози и отшатнулась. – Я подожду еще пару дней, если не возражаешь.
Айвен сделал еще один надрез и снял серебристое мясо с костей. Он вынужден был признать, что выглядело оно далеко не аппетитно. С другой стороны, он уже изрядно проголодался. В желудке образовалась неприятная пустота, и с самого раннего утра его мысли упрямо возвращались к теме еды, как бы он ни старался думать о чем-нибудь другом. Он снова посмотрел на кусок мяса, наколотый на лезвие, собрался с духом и уже собрался откусить, как Джози схватила его за руку.
– Может, не стоит?
– Почему? Нам же надо что-то есть.
Джози посмотрела на него голодным взглядом и вытерла губы.
– Да, но не это же, – сказала она, указывая на кусок мяса. – В любом случае лучше бы нам не… ну, ты понимаешь.
В первый раз Айвен видел, что она в чем-то сомневается.
– Что не?.. – поторопил он ее. Она нервно засмеялась.
– Я просто подумала, что может быть рискованно вообще что-либо здесь есть.
– Из-за болезней?
– Да нет, не в этом дело, – отмахнулась она. – Перед отъездом я слышала, как мои родители говорили о каком-то эффекте бабочки или жучка. Я слушала вполуха, поэтому точно не помню, но знаю, что это научная теория о том, что любое малейшее изменение в прошлом может сильно изменить будущее. Ты не слышал об этом? Айвен кивнул.
– И ты считаешь, что, если мы съедим эту рыбу, мы изменим наше будущее? Это помешает нам вернуться назад?
Она болезненно улыбнулась.
– Что-то вроде того, если… если не хуже.
– Насколько хуже?
Она отвернулась, будто не хотела, чтобы он видел ее лицо.
– Когда ты резал эту рыбу, мне в голову пришла мысль… что одним только своим пребыванием здесь мы уже все изменили. Может быть, поэтому… – Она остановилась, чтобы набрать побольше воздуху, – поэтому они не вернулись за нами. Потому что они не могут. Потому что будущее уже не такое, каким было, когда мы улетали. Там уже, может быть, и нет никаких кораблей. Может, в том будущем люди еще и не открыли маршруты во времени.
– Послушай, – он развернул ее лицом к себе, – я знаю, о какой теории ты говоришь. Эта не совсем научная теория в строгом смысле слова. Она основана на одном научно-фантастическом рассказе, только и всего. Я сам не читал его, но помню, что там рассказывается об одном путешественнике во времени, который раздавил в прошлом крохотного жучка. Это небольшое изменение умножилось за века и изменило развитие будущего.
– Послушай, перестань! Корабль скоро придет. Вот увидишь.
– А если нет?
– Должен.
– Да, но что, если не придет? – продолжала давить она. – Что ты собираешься делать? Ты же все знаешь об этой эпохе.
Он понимал, что его проверяют, но не смог удержать слез.
– Я не знаю, – жалобно признался он. – Ни малейшей идеи.
Если он ждал от нее сочувствия, то очень ошибался.
– Поверить не могу, – вздохнула она. – Ну почему из всех людей я оказалась в этой дыре с таким?..
Она еще не договорила, а он уже вскочил на ноги, намереваясь уйти от нее в лес, но, поворачиваясь, краем глаза уловил какое-то движение. В первое мгновение он подумал, что это корабль, который ждет их в бухте, и чуть не закричал от радости. Но, отодвинув сырую ветку, он увидел группу неандертальцев, которая плыла через мелководье на плоту, сплетенном из молодых побегов, удерживаемом на плаву надутыми пузырями из внутренностей животных.
Они пели ту же ритмичную песню, которую молодые люди слышали тогда, когда вышли из бухты, и весла гребцов поднимались и опускались в такт пению. За первым плотом появился второй, и они оба уплывали все дальше и дальше, пока совсем не скрылись за стеной дождя и тумана. И только песню все еще было слышно. В это промозглое утро она звучала на удивление жизнерадостно, разносясь над гладью озера как очень своевременное напоминание о том, что отчаяние не властвует здесь безраздельно.
– Могу тебе обещать только вот что, – тихо сказал Айвен, приободряясь от этой песни. – Мы здесь не погибнем – как-нибудь выживем.
– Да, только как?
Айвен быстро соображал, стараясь направить свой энтузиазм в практическое русло.
– Неандертальцы – хорошие охотники, – заявил он с внезапной решительностью. – Если придется, будем у них воровать.
– У них?! – Ее лицо вытянулось. – На меня не рассчитывай. Я лучше буду голодать.
– Посмотрим, – только и сказал он и снова уселся рядом с ней. Они вынуждены были жаться друг к другу, стараясь согреться.
Постепенно небо стало проясняться, и к полудню ребята обсохли и согрелись, нежась в лучах яркого солнца. Вдалеке были видны плоты с рыбаками. Время от времени кто-то из них метал в воду длинное копье. По большей части они промахивались и неудачу встречали гробовым молчанием. Но иногда, когда какой-нибудь счастливчик вылавливал серебристую рыбину, они были по-настоящему довольны.
– Такое ощущение, что некоторые вещи никогда – не меняются, – заметила Джози и презрительно пожала плечами, когда в тишине в очередной раз раздался гул мужских голосов.
– В каком смысле?
– Ну, ты послушай, как они орут. Тебе это не напоминает шум, который мальчишки поднимают на футболе?
Айвен внимательно прислушался к крикам. В них действительно звучал какой-то грубый триумф, но еще и веселье и детская радость, которые трудно ожидать от взрослых мужчин.
– Мне кажется, что они просто счастливы, – пробормотал он и внезапно испытал острый приступ зависти.
– Ой, тоже мне счастливы! – Джози, щурясь, смотрела вдаль. – Смеяться может даже кретин. Лично я не вижу, над чем тут смеяться. – Она пристально и изучающе взглянула на Айвена. – Мы застряли в этом доисторическом болоте, да? Скажи честно.
– Я бы так не сказал, – попытался уйти от ответа Айвен.
– А как бы ты сказал?
– За нами пришлют корабль, – уверенно сказал он, стараясь не допустить в своем голосе сомнений. – Просто им нужно время, вот и все.
– Время! – Она мрачно хохотнула. – У них его уйма, в отличие от нас. Наше время быстро истекает. – Она показала на стену леса, возвышавшуюся у них за спиной. – Какие у нас шансы? Рано или поздно какая-нибудь тварь нас достанет. Если мы раньше не умрем от голода!
Одна только мысль о голоде заставила Айвёна с тоской посмотреть в сторону плотов. Мужчины закончили рыбалку и сейчас гребли к берегу. Когда они проплывали под утесом, ребята их хорошенько рассмотрели: кустистые брови, истертые одежды из шкур, большие и сильные руки и ноги. Они все еще тихенько пели, и веселая ритмичная мелодия сливалась с настроением дня.
Причалив, рыбаки втащили плоты под деревья и занялись своей добычей. Они чистили и потрошили рыбу кремниевыми ножами. Они еще не закончили, когда из леса вышла группа женщин и детей под предводительством пожилой женщины в одеянии из перьев.
Сейчас она не казалась такой отталкивающей, как прошлой ночью, но что-то устрашающее в ней все же было. В раскрашенном лице, длинных волосах, в которые были вплетены черепки, зубы и кости, было что-то потустороннее, несмотря на то, что ярко светило солнце. Приблизившись к рыбакам, она показала рукой куда-то вдаль, на середину озера, будто пытаясь привлечь их внимание к тому, что не было видно из-за слепящего солнца. Потом она протянула руки вперед, читая заклинание, а в конце взметнула их к небу. В ответ все ахнули. Она повторила ритуал во второй раз, в третий, и каждый раз ответ был одинаковым.
– Что происходит? – прошипела Джози. – Может быть, там корабль? Ты не видишь?
Айвен покачал головой, догадываясь, что разыгрывала женщина.
– Я думаю, она изображает отлет корабля, – прошептал он.
– Так они его все-таки видели!
– Да, но, возможно, не сегодня. Судя по тому, как они ведут себя, корабль здесь частый гость. Может, по их счету он уже многие годы сюда прилетает.
– Не говори так! – мрачно сказала Джози. – Только не годы! Если временной коридор такой широкий, то они никогда не найдут нас здесь.
Она внезапно замолчала, потому что охотник, который охранял стоянку прошлой ночью, вдруг вскочил, развернулся и посмотрел в их сторону. В первый момент они с ужасом подумали, что он их услышал, и застыли в своем жалком укрытии из листвы.
– О господи! – выдохнула Джози.
Айвен весь сжался и почувствовал, как струйка пота змейкой стекает у него по спине.
Но оказалось, что охотник заметил птицу, певшую в ветвях, потому что он улыбнулся, узнав пение, и снова повернулся к старой шаманке, которая теперь обратила внимание на утренний улов.
По ее команде из всей кучи выбрали самую крупную серебристую рыбину, подняли вверх и стали поворачивать, чтобы солнце играло и переливалось на ее чешуе.
– А сейчас что они делают? – с шепотом и искренним интересом спросила Джози.
А Айвен, кажется, и на этот раз угадал, в чем состоял замысел шаманки.
– Рыба напоминает им корабль. Они одинаковые и по форме, и по цвету. Посмотри, что они делают. – Он показал туда, где один из охотников раскладывал рыбину на выступе скалы у берега. – Они оставляют ее там как знак.
– Знак чего?
Айвен покачал головой.
– Я не знаю. Может быть, так они хотят привлечь корабль.
– Или отпугнуть его, – мрачно предположила Джози.
– Да, может, и так.
По какой бы причине неандертальцы ни сделали это подношение, сейчас они, довольные своей работой, стали удаляться в лес. И как обычно, тылы прикрывал все тот же стареющий воин. Прежде чем покинуть берег, он внимательно осмотрел скалы и деревья, будто желая, чтобы они выдали ему свои секреты, а потом, недовольно хмурясь, тоже скрылся в зарослях.
– Он знает, что мы здесь! – потрясенно прошептала Джози и топнула ногой.
– Вряд ли, – возразил Айвен. – Если бы он знал, он бы уже был здесь.
– Тогда почему он так оглядывался по сторонам?
– Он же охотник. Неандертальцы все были охотниками… то есть они и есть охотники. Знают, как читать следы и ориентироваться по знакам. Возможно, он чувствует, что что-то не так, но не может понять что.
– И как скоро он поймет? Когда он поймет, что мы здесь, и выследит нас?
Айвен пожал плечами:
– Трудно сказать. Мы не ходили по их тропам, а вчерашний ночной дождь должен был смыть все наши следы. Так что если корабль отыщет нас за день-два, мы должны быть…
– Да, конечно, корабль! – перебила его Джози и встала. – В нем все дело. Если заставить неандертальцев думать, что корабль прилетал еще раз и, возможно, забрал тех, кто тут оставался, тогда они не будут такими подозрительными. Для них все вернется к обычной жизни.
– Как мы можем убедить их в том, чего еще не было? – осторожно спросил Айвен.
– Легко. – Она показала на рыбину, лежащую на выступе скалы. – Это же что-то вроде подношения, верно?
– Думаю, да.
– Если оно исчезнет, они подумают, что его приняли. Даже такие животные, как они, смогут до этого додуматься. Они подумают, что корабль возвращался, чтобы закончить свои дела здесь. Я бы так подумала, а ты?
– Не обязательно. Рыбу мог бы утащить какой-нибудь зверь.
– Ни в коем случае, – ответила Джози с такой уверенностью, за которую Айвен многое бы отдал. – Звери оставляют следы, а в этот раз никаких следов не будет. Смотри, я тебе покажу.
И прежде чем Айвен успел ее остановить, она соскользнула вниз, к воде, и пошла по мелководью. Ей удалось добраться до уступа с рыбиной, ни разу не ступив ногой на сушу. Вернувшись обратно через несколько минут, она бросила рыбу на землю перед Айвеном.
– Вот, корабль прилетал и улетел, – торжествующе заявила она. – Единственное, что надо сделать, – это уничтожить улику.
Она уже начала было копать ямку в земле, но Айвен вынул из кармана швейцарский складной армейский нож.
– У меня есть идея получше, – сказал он, раскрывая лезвие. – Улику можно съесть.
– Что? Сырую? – Она с отвращением посмотрела на него.
– Я где-то читал, что голодные люди могут есть что угодно, – сказал он и вонзил нож в бок рыбины.
Но, несмотря на всю свою храбрость, проявленную на словах, вид белой окровавленной плоти обескуражил его.
– Ну уж нет! – воскликнула Джози и отшатнулась. – Я подожду еще пару дней, если не возражаешь.
Айвен сделал еще один надрез и снял серебристое мясо с костей. Он вынужден был признать, что выглядело оно далеко не аппетитно. С другой стороны, он уже изрядно проголодался. В желудке образовалась неприятная пустота, и с самого раннего утра его мысли упрямо возвращались к теме еды, как бы он ни старался думать о чем-нибудь другом. Он снова посмотрел на кусок мяса, наколотый на лезвие, собрался с духом и уже собрался откусить, как Джози схватила его за руку.
– Может, не стоит?
– Почему? Нам же надо что-то есть.
Джози посмотрела на него голодным взглядом и вытерла губы.
– Да, но не это же, – сказала она, указывая на кусок мяса. – В любом случае лучше бы нам не… ну, ты понимаешь.
В первый раз Айвен видел, что она в чем-то сомневается.
– Что не?.. – поторопил он ее. Она нервно засмеялась.
– Я просто подумала, что может быть рискованно вообще что-либо здесь есть.
– Из-за болезней?
– Да нет, не в этом дело, – отмахнулась она. – Перед отъездом я слышала, как мои родители говорили о каком-то эффекте бабочки или жучка. Я слушала вполуха, поэтому точно не помню, но знаю, что это научная теория о том, что любое малейшее изменение в прошлом может сильно изменить будущее. Ты не слышал об этом? Айвен кивнул.
– И ты считаешь, что, если мы съедим эту рыбу, мы изменим наше будущее? Это помешает нам вернуться назад?
Она болезненно улыбнулась.
– Что-то вроде того, если… если не хуже.
– Насколько хуже?
Она отвернулась, будто не хотела, чтобы он видел ее лицо.
– Когда ты резал эту рыбу, мне в голову пришла мысль… что одним только своим пребыванием здесь мы уже все изменили. Может быть, поэтому… – Она остановилась, чтобы набрать побольше воздуху, – поэтому они не вернулись за нами. Потому что они не могут. Потому что будущее уже не такое, каким было, когда мы улетали. Там уже, может быть, и нет никаких кораблей. Может, в том будущем люди еще и не открыли маршруты во времени.
– Послушай, – он развернул ее лицом к себе, – я знаю, о какой теории ты говоришь. Эта не совсем научная теория в строгом смысле слова. Она основана на одном научно-фантастическом рассказе, только и всего. Я сам не читал его, но помню, что там рассказывается об одном путешественнике во времени, который раздавил в прошлом крохотного жучка. Это небольшое изменение умножилось за века и изменило развитие будущего.