Керн Людвик. Фердинанд Великолепный

   - Как его, собственно, зовут?
   - Кого? - также шепотом переспросил портье.
   - Ну того, которого мы разбудили.
   - Великолепный. Фердинанд Великолепный.
   - Великолепно, - буркнул директор. Портье еще раз наклонился к уху директора:
   - Не "великолепно", а "Великолепный".
   - Знаю, что "Великолепный", - отрезал директор.
   - Мне показалось, вы сказали "великолепно", - торопливо зашептал портье.
   - Я действительно так сказал, - прошептал в ответ директор, сердясь все больше и больше. - Я сказал, что это великолепно, что он Великолепный.
   - Ага...
   - Простите, пожалуйста, о чем вы шепчетесь? - спросил Фердинанд, который почувствовал вдруг, что ему скучно.
   - Ни о чем, - смутился директор, - мы просто обсуждаем служебные дела...
   - Служебные... о, это очень важно, - почтительно протянул Фердинанд.
   - Видите ли, дорогой Фердинанд, - торжественно начал директор, руководство гостиницы "Под веселым драконом" решило исправить свою оплошность...
   - Какую оплошность? - спросил удивленный Фердинанд.
   - Мы только что совершили ужасный поступок...
   - Какой поступок?
   - Мы разбудили нашего гостя...
   - Кого? - заинтересовался Фердинанд.
   - Вас, дорогой Фердинанд, - сказал с раскаянием в голосе директор.
   - Подууууумаешь! - пренебрежительно протянул Фердинанд. - Стоит ли вспоминать.
   - Нет, я никогда себе этого не прощу! - горячо запротестовал директор. - мы должны хоть как-то загладить вину. Час еще ранний, и мы не имеем права поднимать по своей прихоти гостей с постели.
   - Мне не хочется спать, я прекрасно выспался, - заверил директора Фердинанд.
   - Все равно, наш долг - загладить свою вину. У вас есть какое-нибудь желание?
   Фердинанд подумал, подумал и ответил.
   - Нет.
   - В самом деле никакого?
   - Никакого.
   - Может, вам хочется шоколаду?
   - Если говорить правду, я не очень-то люблю шоколад, в особенности натощак.
   - Может, пригласим в номер парикмахера?
   - Спасибо, я бреюсь сам, - соврал Фердинанд.
   - Не хотите ли покататься на нашем автомобиле? - не унимался директор.
   - Я больше люблю ходить пешком, честное слово.
   - Мы закажем для вас на вечер билет в оперу.
   - О, там так воют, - чуть не плача ответил Фердинанд.
   - Мы поставим к вам в номер телевизор.
   - В нем всегда что-то ужасно мелькает.
   - Может, выгладить ему брюки? - предложил портье.
   - Не терплю острых складок.
   - Дорогой Фердинанд! - Директор стал на колени посреди комнаты. Скажите, что мы можем для вас сделать? Какой сюрприз вам приготовить?
   - Зачем сюрприз?
   - Мы обязаны, поймите, обязаны. Этого требует наша профессиональная честь.
   - Пожалуй, вы правы, - согласился Фердинанд. Он поспешил поднять директора с пола, заглянул ему в глаза и спросил:
   - А лифт у вас есть?
   - Есть, разумеется, есть, - закричали в один голос портье и директор.
   - Знаете, - робко сказал Фердинанд, - я еще ни разу в жизни не катался в лифте.
   - Наш лифт в вашем распоряжении, дорогой Фердинанд! - воскликнул обрадованный директор. - Можете ездить сколько угодно.
   - Знаете, - разоткровенничался взволнованный Фердинанд, - я безумно люблю путешествовать. До сих пор мне приходилось ездить вдоль и поперек, но мне еще не случалось путешествовать сверху вниз и снизу вверх.
   - Увы, это путешествие не будет продолжительным, - заметил директор. У нас всего девять этажей.
   - Для первого раза достаточно, - заверил Фердинанд, - Можно приступить сейчас?
   - Разумеется! - сказал портье. - Вот ключ от лифта.
   - Вперед! - завопил Фердинанд от радости.
   - Вперед, - весело отозвался директор.
   Все трое выбежали из комнаты.
   Кабина лифта находилась на первом этаже.
   - Сейчас мы ее сюда вызовем, - сказал директор.
   - То есть как вызовем, - удивился Фердинанд.
   - А вот увидите, она сама к нам приедет.
   - Любопытно...
   Портье достал из кармана ключ, вложил его в замок на дверях лифта и повернул.
   Загудел мотор, и через минуту на четвертый этаж прибыла кабина. Они открыли дверь и вошли внутрь. Кабина была квадратная, со стеклянными стенками, с зеркалом, с обитой кожей скамеечкой. Портье захлопнул дверь и нажал кнопку.
   Кабина послушно заскользила вниз.
   - Нравится? - спросил директор.
   - Очень, - ответил Фердинанд. На этом разговор и оборвался, потому что кабина остановилась на первом этаже.
   - Я здесь, пожалуй, сойду, - сказал портье. - А то у конторки собралось много народу.
   Фердинанд бросил взгляд через стеклянную дверцу кабины и увидел толпу людей. Это были разбуженные урчанием постояльцы. Но он, конечно, не мог этого знать.
   - Хорошо, - сказал директор, - выходите. А я еще ненадолго здесь задержусь и объясню нашему милому гостю, как управлять лифтом.
   Портье вышел. Фердинанд остался в кабине вдвоем с директором.
   - Видите кнопки, - сказал директор, указывая на ряд белых кнопок. - Под каждой есть надпись. Под самой нижней написано: ТРЕВОГА. Это на случай, если лифт застрянет между этажами или произойдет какая-нибудь авария. Выше кнопка с надписью: 1 ЭТАЖ. Мы нажимаем на нее, если нам надо спуститься вниз. Затем кнопка с надписью: 2 ЭТАЖ, потом 3 ЭТАЖ, потом 4 ЭТАЖ, потом 5 ЭТАЖ, потом 6 ЭТАЖ, потом 7 ЭТАЖ, потом 8 ЭТАЖ и, наконец, 9 ЭТАЖ. Вот и все кнопки...
   - Как все продуманно, - удивился Фердинанд. - Можно, я нажму какую-нибудь?
   - Ну, разумеется, нажимайте на все кнопки.
   - Для начала высоко забираться не будем. И Фердинанд нажал кнопку второго этажа.
   Через несколько секунд они были уже на месте.
   - Теперь поедем на седьмой.
   - Прекрасно! - сказал директор.
   - А теперь с седьмого на третий.
   - Чудесно!
   - А теперь с третьего на девятый.
   - Замечательно!
   И они принялись ездить сверху вниз и снизу вверх, останавливаясь на секунду и тотчас отправлялись дальше.
   А внизу стояли люди. Марианна Донаувеллен из номера 424, говорливая женщина, которая, общаясь с собеседником, повторяла каждое слово дважды, и рокочущий басом человечек из 523 номера, и знаменитый пианист из 241 номера, и Лилля да Парма из 118, и маг Мондрапарада из 303, и боязливая дама из 323, и жилец из 422, и вся футбольная команда, занимающая комнаты с 401 по 412 включительно, - все с интересом наблюдали за необычным поведением лифта. Они были так захвачены этим зрелищем, что забыли даже о претензиях, с которыми прибежали к портье.
   Задрав голову, стояли они внизу и старались угадать, на каком этаже остановится сейчас лифт.
   - А я говорю, на восьмом, - кричала Лилля да Парма.
   - А я говорю, на четвертом, - кричал маг Мондрапарада.
   - А я говорю, на шестом, - надрывался пианист.
   Тем временем лифт поднялся снова на девятый этаж. С девятого опустился на первый, и тут же снова устремился на девятый, даже никто рта не успел раскрыть.
   Фердинанд с директором удобно устроились в лифте на скамеечке, и только время от времени кто-нибудь из них нажимал на облюбованную заранее кнопку. Потом это им надоело, и с закрытыми глазами они стали тыкать пальцем наугад.
   Так они уже сделали, наверно, добрых несколько километров, как вдруг Фердинанд спросил:
   - А для чего самая верхняя кнопка?
   - Самая верхняя на девятый этаж, - ответил директор.
   - Это я вижу, - ответил Фердинанд, - но для чего та кнопка, которая над ней?
   - Там нет никакой кнопки, - ответил директор, который все еще сидел с закрытыми глазами.
   - Как же, есть! - возразил Фердинанд. - Посмотрите сами.
   Директор открыл глаза.
   - Действительно, еще одна кнопка, - удивился он. - Я готов поклясться, что раньше ее не было. Я никогда ее раньше не видел.
   - Интересно, для чего эта кнопка? - задумчиво спросил Фердинанд.
   - Можно попробовать, - сказал директор.
   - Вам никогда не приходилось на нее нажимать? - спросил Фердинанд.
   - Никогда, - ответил директор.
   - Знаете что, - предложил Фердинанд, - чтоб никому не было обидно, давайте нажмем на нее вместе, ладно?
   - Превосходно, - ответил директор. - С вами, дорогой Фердинанд, не соскучишься.
   Они вместе нажали на кнопку, и толпящиеся в холле люди с ужасом увидели, как лифт, дойдя до девятого этажа, не остановился, прошел выше, миновал чердак, потом крышу, которая вдруг раздвинулась перед кабиной, и устремился вверх, в светло-голубое, подернутое легкими облаками небо.
   VIII
   Портье посмотрел вслед исчезающей в голубых просторах кабине, почесал затылок - и, не теряя времени даром, вывесил на лестнице табличку
   СЕГОДНЯ ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ
   А Фердинанд и директор никак не могли взять в толк, что же, собственно, произошло.
   - Кажется, мы поднялись в воздух, - сказал Фердинанд, когда стало ясно, что они покинули здание гостиницы.
   - У меня точно такое же впечатление, - сказал перепуганный директор.
   - Может, не стоило нажимать эту кнопку?
   - Теперь ничего не поделаешь.
   Кабина все поднималась. Дома становились меньше и меньше, улицы уже, а трамваи и автобусы напоминали детские игрушки. Навстречу им плыли облака.
   - Интересно, на какой высоте мы находимся? - подумал вслух Фердинанд.
   - Вы находитесь на высоте четырехсот восьмидесяти пяти метров, сообщила набегающая тучка.
   - О, вы очень любезны! - воскликнул Фердинанд, галантно раскланявшись. - Благодарю вас за сообщение, милая тучка.
   Тучка, помахав рукой, поплыла дальше.
   - Вы меня удивили, дорогой Фердинанд, - сказал директор, - я и не предполагал, что вы умеете разговаривать с облаками.
   - С каждым можно найти общий язык, нужен только подход, - не без самодовольства отозвался Фердинанд, забыв о том, что тучка заговорила с ним первая. - Попробуйте теперь вы, тут нет ничего особенного.
   Директор незамедлительно принялся высматривать тучку. Как только она подплывала, он открывал дверь, высовывался наружу и кричал:
   - Здравствуй, малышка!
   - Здавствуйте, директор, - отвечала тучка. - Желаю приятного путешествия.
   - Как дела, розовая тучка? - обращался он к следующей.
   - Большое спасибо. Неплохо. Куда держите путь?
   - Да так, вообще, - отвечал директор, потому что не знал сам, куда и зачем они направляются. - Хотим посмотреть сверху на землю.
   - Что ж, приятной прогулки! - кричала в ответ тучка и исчезала, а директор затевал уже новый разговор.
   - Привет, хорошенькая тучка, как спалось?
   - Неплохо, - отвечала тучка - Нынче ночью небо изволило быть безоблачным, и мы все хорошо выспались.
   - Очень приятно беседовать с тучками, - сказал директор, потирая от удовольствия руки.
   - Может быть, хватит? - заметил Фердинанд. - А то вы без конца высовываетесь.
   Как бы не вывалиться...
   Директор глянул вниз, и голова у него закружилась. Он захлопнул дверь и уселся на скамейке.
   - Не отчаивайтесь, - подбодрил его Фердинанд. - Пока мы не падаем, у нас нет оснований отчаиваться.
   - Неужели мы все еще поднимаемся? - простонал директор.
   - По-моему, да, - ответил Фердинанд. - Наша кабина, к сожалению, не оснащена высотомером, и мы не можем судить...
   - А что если спросить?
   - У кого?
   - Я вижу птицу, - крикнул директор, - спросите у птицы.
   - Эй, птица, птица! - крикнул Фердинанд. - Не можете ли вы сказать, на какой высоте мы находимся? Птица подлетела ближе и села на крышу.
   - Спуститесь, пожалуйста, в кабину, - закричали в один голос оба путешественника.
   Птица впорхнула в кабину и устроилась на скамейке между директором и Фердинандом.
   - Вас интересует высота? - осведомилась птица.
   - Да, нам нужно знать, далеко ли земля.
   - В настоящий момент вы находитесь на высоте пятнадцати тысяч ста одиннадцати клювов... - деловым тоном ответила птица.
   - Я что-то не очень понимаю... - замялся Фердинанд.
   - Клюв - это мера длины, - объяснила птица.
   - Сколько получится, если клювы перевести на сантиметры? - спросил директор.
   - Этого я не знаю, - ответила птица.
   - Ну хотя бы примерно, - попросил Фердинанд.
   - Взгляните на мой клюв, - сказала птица.
   - Очень красивый клюв, - отозвался Фердинанд.
   - Не в том дело... Сколько в нем сантиметров?
   - Трудно сказать, сантиметра четыре...
   - А по-вашему? - обратилась птица к директору.
   - Наверно, сантиметров шесть.
   - Ну, скажем пять... Согласны?
   - Конечно, согласны!!! - воскликнули Фердинанд и директор.
   - Тогда все очень просто, - сказала птица, гордясь своей сообразительностью, - клювы нужно перевести в сантиметры, а сантиметры - в метры.
   - Считать!.. Терпеть не могу! - заволновался Фердинанд. - Может, вы этим займетесь, - предложил он директору.
   - Попробую, - ответил директор. - Предположим, один клюв равен пяти сантиметрам.
   Тогда десять клювов - это пятьдесят сантиметров, сто клювов - пятьсот сантиметров, тысяча клювов - пять тысяч сантиметров, десять тысяч клювов пятьдесят тысяч сантиметров, пятнадцать тысяч клювов - семьдесят пять тысяч сантиметров, а семьдесят пять тысяч сантиметров равны семистам пятидесяти метрам. К этому остается прибавить еще сто одиннадцать клювов, что составляет пять метров пятьдесят пять сантиметров. Итак, пятнадцать тысяч сто одиннадцать клювов равняется семистам пятидесяти метрам и пятидесяти пяти сантиметрам. Это как раз и есть высота, на которой мы находимся. Я весь взмок от этих подсчетов.
   - Вы решили эту задачу замечательно, - сказал с восхищением Фердинанд. - Поздравляю вас, дорогой директор.
   - Ничего здесь нет замечательного, - скромно ответил директор. - Когда работаешь директором, надо уметь считать. Мы все еще поднимаемся?
   - Да, - ответила птица, - мы поднялись еще клювов на пятнадцать.
   - Ужасно! - испустил отчаянный вздох директор. - Дорогой Фердинанд, надо что-то предпринимать. Не можем же мы без конца подниматься и подниматься.
   - Будем надеяться, нам подскажут, что делать в таких случаях, Фердинанд вопросительно посмотрел на птицу.
   Птица в свою очередь с серьезным видом взглянула на Фердинанда.
   - Прежде всего, позвольте представиться. Я вошел в вашу ракету и даже не представился.
   - Какая там ракета... - махнули рукой директор и Фердинанд, - самая обыкновенная кабина лифта, которой вздумалось вдруг взлететь в воздух. Вот мы и летим.
   - Это не имеет значения, кабина... лифт... В настоящий момент это воздушный корабль, иначе не назовешь. Можете мне верить, уж я-то в этих делах толк знаю.
   Моя фамилия Голубовский.
   Фердинанд с директором глянули на птицу повнимательней. Действительно, в ней было что-то голубиное. Это лишний раз подтверждало, что фамилия невымышленная.
   Каждый по очереди назвал свое имя.
   - Великолепный. Фердинанд Великолепный, - представился Фердинанд.
   - Девон. Алексей Девон, - представился директор.
   - Очень приятно, - сказал Голубовский.
   - О нет, это нам приятно! - воскликнули директор и Фердинанд.
   - Итак, чем могу быть полезен? - спросил у путешественников Голубовский.
   - Дело в том, - сказал директор, - что мы не представляем себе, как спуститься на землю. До сих пор мы только поднимались. А это становится опасно.
   - Насколько мне известно, - ответил Голубовский, - существует несколько способов: если мы складываем крылья, мы падаем камнем вниз; если мы используем воздушные течения, мы плавно снижаемся, распластав крылья, при этом мы делаем круги, если мы поворачиваем определенным образом хвост...
   - А других способов нет? - спросил сдавленным голосом Фердинанд.
   - Может, и есть, но мне они не известны.
   - У нас, видите ли, нет крыльев, - сказал, заламывая руки, директор.
   - И хвостов, - добавил со слезами на глазах Фердинанд.
   - И все же надо что-то предпринять, - сказал, тряхнув головой, директор.
   - Надо! - поддержал его окрепшим голосом Фердинанд.
   - Но что? - сказал упавшим голосом директор.
   - Что? - простонал Фердинанд.
   - Что? - задумался Голубовский.
   - Мне кажется, если положить к нам в кабину какие-нибудь тяжести, то она в силу законов земного тяготения начнет снижаться, - заметил директор.
   - Тяжести... - отозвался Фердинанд. - Но какие?
   - Любые. Например, кирпичи, - сказал директор.
   - Смешно и говорить, - отозвался Фердинанд, - откуда здесь кирпичи? Насколько мне известно, кирпичи по воздуху не летают.
   - Одну минуточку, - вмешался в разговор Голубовский. - Мне в голову пришла мысль. Может быть, нам удастся загрузить вашу кабину и заставить ее опуститься.
   - Если вы этого добьетесь, вы - маг и волшебник, - не без ехидства заметил Фердинанд.
   - Я дам вам премию: сто мешков с горохом, - заявил директор, которому эти слова тоже показались забавными.
   - Ловлю вас на слове, - ответил Голубовский. - Ненадолго мне придется вас покинуть. Откройте, пожалуйста, дверь.
   Фердинанд открыл дверь, птица привстала на скамейке, взмахнула крыльями и выпорхнула наружу. Она сделала несколько кругов над кабиной, которая тем временем поднялась еще клювов на двадцать, махнула на прощание хвостом и улетела.
   Директор и Фердинанд остались одни. Где-то далеко-далеко внизу виднелась земля.
   Высоко-высоко над ними сияло солнце. Даже облака попрятались куда-то.
   Путешественников окружала сплошная ровная синева. Чувство одиночества щемило сердце.
   - Кажется, мы уже не вернемся на землю, - с отчаянием предположил директор.
   - Эх, и понадобилось же нам... - заскулил Фердинанд.
   - Никогда-никогда не увижу я своей любимой гостиницы, - стал всхлипывать директор.
   - А я не увижу своих друзей, - присоединился к директору Фердинанд.
   - Нужно было вам нажимать на эту кнопку! - сказал с укором директор.
   - Мне? - возмутился Фердинанд. - Да ведь это вы нажали!
   - Это не я! - крикнул директор. - Это вы! А я только сделал вид, что нажал.
   - Неправда! - завопил задетый за живое Фердинанд. - Это я сделал вид, а вы нажали по-настоящему.
   - Есть о чем спорить... - сказал директор, и его глаза наполнились слезами. - Мы оба нажали на эту кнопку...
   - Да, вы правы, - сказал Фердинанд примирительным тоном. - Оба мы виноваты.
   Зачем только мы нажали на эту кнопку?..
   - Зачем мы нажали на эту кнопку, дорогой Фердинанд? Пока они вели этот разговор, вдали показалась большая серая туча. Она росла, росла и окружила кабину со всех сторон. Стало темно, и в темноте послышался ровный шорох крыльев. Это Голубовский призвал на помощь стаю знакомых голубей.
   - Садитесь на крышу! - кричал он охрипшим голосом. - На крышу!
   Голуби быстро расселись на крыше. Кабина перестала подниматься. Она повисла в воздухе.
   - Делаем пирамиду! - скомандовал Голубовский. Следующая стая уселась на спинах тех голубей, которые перед этим умостились на крыше. Кабина стала медленно опускаться. А голуби строили свою пирамиду все выше и выше, и кабина опускалась и опускалась. Директор и Фердинанд принялись скакать от радости и бить в ладоши.
   Наконец голубиная пирамида была готова. На вершине ее сидел Голубовский.
   Фердинанд приоткрыл дверь и крикнул:
   - Голубовский, вы маг и волшебник!
   А директор добавил:
   - За мной сто мешков гороха!
   IX
   - Теперь главное - приземлиться на ровном месте, - уже спокойнее сказал Фердинанд.
   - Вы правы, Фердинанд, - подхватил директор, - только с высоты и замечаешь, что вся земля утыкана торчащими предметами. Совсем, как подушечка для иголок и булавок.
   - Бррр! Даже мороз подирает по коже! - содрогнулся Фердинанд, глянув вниз.
   - Кто может поручиться, что мы не приземлимся на дерево?.. - упавшим голосом проговорил директор.
   - Или на телеграфный столб.. - добавил Фердинанд.
   - Или на фабричную трубу...
   - Или на башню...
   - Или на антенну радиостанции...
   - Или на грамоотвод...
   - Или на вершину горы...
   - Или на фонарный столб...
   - Или на остроконечную крышу...
   - Минуточку, - прервал Фердинанд этот леденящий душу перечень. Взгляните-ка, далеко ли еще до земли.
   - Еще порядочно, - ответил директор.
   - Тогда продолжаем. Или на телевизионную вышку...
   - Или на памятник...
   - Или на парашютную вышку...
   - Или на дерево...
   - Дерево уже было, - воскликнул обиженно Фердинанд.
   - Это ничего, - ответил директор, - я имел в виду другое дерево, не то, которое вы.
   - Откуда вы можете знать, какое дерево я имел в виду?
   - Мне кажется, вы подразумевали высокое дерево.
   - Угадали! - воскликнул Фердинанд. - Это правда. Я имел в виду высокое дерево. А вы?
   - Я подумал о другом дереве, тоже высоком, но не таком высоком, как ваше.
   - Тогда все в порядке. Далеко еще?
   - Далеко.
   - Или на ратушу...
   - Или на колокольню...
   - Или на фонарь...
   - Фонарь уже был, - поспешил взять свое директор.
   - Вы ошибаетесь, - заявил Фердинанд. - Было сказано "фонарный столб", а о фонаре речи не было.
   - Не вижу никакой разницы между фонарем и фонарным столбом, пренебрежительно заметил директор.
   - А я вижу. Впрочем, стоит ли спорить? - сказал примиряюще Фердинанд. Лучше посмотрите, далеко ли до земли?
   Директор высунулся из кабины, глянул вниз и сказал:
   - Не так далеко, как раньше, но все-таки еще порядочно.
   - Тогда продолжаем.
   - Или на колючую проволоку.
   - Аууу! - взвыл Фердинанд.
   - Что с вами? - спросил с испугом директор.
   - Лучше об этом не вспоминать, мы можем покалечиться.
   - Можем, можем, - печально согласился директор.
   - Я предпочел бы приземлиться на что-нибудь помягче, - признался Фердинанд.
   - Больше всего нам подошел бы торт с шоколадным кремом, - сказал с насмешливой улыбкой директор.
   - О торте не приходится и мечтать, - вздохнул Фердинанд. - Впрочем, хорошо ли это? Мы испачкаем костюмы...
   - А химчистка на что? - возразил директор.
   - Это уж слишком, - запротестовал Фердинанд. - По-моему, лучше вылизать.
   - Покорнейше благодарю, - оскорбился директор.
   - Если вам не хочется, я сам вылижу ваш костюм, - заверил директора Фердинанд и невольно облизнулся.
   - Стоит ли говорить на эту тему, - довольно сухо отозвался директор, на торт мы пока не приземлились.
   - Это верно, - сказал Фердинанд. - Далеко еще?
   - Уже близко, - ответил, высунувшись, директор.
   - Только б не на битое стекло... - буркнул Фердинанд.
   - Ооо! - завопил во весь голос директор.
   - Что случилось? - с тревогой спросил Фердинанд.
   - Как у вас язык повернулся сказать мне такое!
   - Вы думаете, мое битое стекло лучше вашей колючей проволоки?
   - Если говорить откровенно: ни то, ни другое мне не нравится.
   - Вот видите. Стоит ли пугать друг друга. Далеко еще? Директор снова высунулся и в ужасе отпрянул.
   - Караул! Земля рядом.
   - Прекрасно! - ответил Фердинанд.
   - Взгляните сами, тогда увидите, прекрасно или нет, - со стоном выдавил из себя директор.
   Фердинанд высунулся наружу, и у него от страха шерсть под костюмом встала дыбом.
   Внизу, насколько хватал глаз, виднелись вбитые в землю высокие колья, какие расставляют в огороде под фасоль или под горох.
   - Вот так штука! - и перепуганный Фердинанд, сдвинув на лоб котелок, стал почесывать затылок. - Что же делать? Через минуту мы напоремся на эти дурацкие колья, и тогда? Хотел бы я посмотреть на вас, директор, как вы сядете на кол?
   - Подумайте лучше о себе, - с горечью отозвался директор. - Нашли время для шуток. Нужно подумать о спасении.
   - Но ведь это не в вашей власти, - отозвался Фердинанд.
   - Не совсем, - решительно возразил директор. - Нужно только снова начать подъем.
   - Да, но как?
   - Очень просто - согнать с крыши голубей.
   - Понял! - с готовностью подхватил Фердинанд и, высунувшись из кабины, закричал:
   - Голубовский, а Голубовский!
   Но Голубовский не отзывался. Тогда принялся кричать директор. Опять молчание.
   Тогда они закричали вместе:
   - Го-лу-бов-ский! Го-лу-бов-ский!
   Снова никакого ответа. Оказывается, Голубовский уснул на вершине пирамиды и ничего не слышал. Он проснулся только тогда, когда один из примостившихся внизу голубей легонько клюнул его в живот.
   - Что случилось? - спросил с досадой Голубовский. - Даже вздремнуть нельзя.
   Директор и Фердинанд сразу узнали его голос.
   - Голубовский, спасите нас, мы погибнем на кольях для гороха, спасите!
   Голубовский покинул свой пост на вершине пирамиды и впорхнул в кабину.
   - Что делать? - спросил он.
   - Забирайте своих голубей! - крикнули полуживые от страха пассажиры.
   - Все с крыши! - крикнул Голубовский, и, послушные приказу, голуби разлетелись в разные стороны. Кабина подскочила вверх и, набирая скорость, устремилась ввысь, к облакам.
   - Помогите нам, Голубовский! - завопили опять директор с Фердинандом. Мы погибаем в космическом пространстве.
   - Что делать? - спросил с готовностью Голубовский.
   - Пусть голуби снова сядут на крышу.
   - Всем на крышу! - скомандовал Голубовский. - Нет, не всем, пусть на крышу сядет половина. А остальные пусть летают поблизости.
   Часть голубей забралась на крышу, и кабина сразу перестала подниматься. Но и вниз не опускалась. Она просто висела в воздухе.
   - Великолепно, - сказал Фердинанд. - Только мы не можем висеть до скончания века в воздухе.
   - Не огорчайтесь, дорогой Фердинанд, - сказал Голубовский, - сейчас подует ветер и унесет нас от этих ощетинившихся кольями полей. Когда мы окажемся над подходящим местом, я велю остальным голубям снова сесть на крышу, и уж тогда-то, я думаю, вы приземлитесь без помех.
   - Просто диву даешься, до чего вы предусмотрительны, - не мог сдержать восхищения директор. - Что касается меня, то я с удовольствием высадился бы в городском парке.
   - Почему именно в парке? - поинтересовался Фердинанд.
   - Потому что там сегодня выставка всенародных собак, которую я собираюсь посетить. В ней принимает участие моя любимая такса Мерседес. Вы не можете себе представить, дорогой Фердинанд, какая это замечательная собака.
   - По-моему, "мерседес" - марка автомобиля, - заметил Фердинанд.