Керн Людвик. Проснись, Фердинанд !

   - Слушаюсь, генерал!
   - Кругом марш!
   Щёлкнув каблуками, адъютант вышел из комнаты, а в коридоре, прикрыв за собой дверь, долго крутил в изумлении головой.
   II
   - Как это ты на мне очутился? - спросил у мундира Фердинанд, когда они остались одни.
   - О, это длинная история, - пробасил в ответ мундир.
   - Расскажи хоть в двух словах, - попросил Фердинанд, который обожал слушать истории.
   - Сядем где-нибудь, - произнес мундир, - стоя неудобно рассказывать.
   - Прошу... - ответил Фердинанд, указывая на большое глубокое кресло. Тебя это кресло устраивает?
   - Пожалуй... - отозвался мундир. - Итак, сядем.
   И они сели в одну и ту же секунду. Хотя, по правде сказать, на какую-то долю секунды мундир уселся раньше Фердинанда, по той причине, что мундир был снаружи, а Фердинанд внутри.
   - Как я на тебе очутился?.. - заговорил мундир, удобно расположившись в кресле. - Насколько я припоминаю, такой именно вопрос задал ты мне в начале нашего разговора...
   - Да, - ответил Фердинанд. - Это меня очень интересует.
   - То, что я очутился на тебе, а не на ком-нибудь другом, является всего лишь стечением обстоятельств, - сказал мундир. - Просто я случайно напялился на тебя, вот и всё, понятно?
   - То есть как "напялился"? - не удержался от вопроса Фердинанд.
   - Видишь ли, - заметил мундир, понижая голос, - уже много лет живу я в музее. В музее приходится скучать, и вот, чтоб немного проветриться, я выхожу время от времени в город. Но поскольку я мягкий, гулять сам по себе я не могу, и я ищу всегда попутчика, который меня носит...
   - Начинаю догадываться, - протянул Фердинанд.
   - Разумеется, я стараюсь напялиться на кого-нибудь посимпатичней. Я думаю, ты знаешь и сам: лучше путешествовать с кем-нибудь симпатичным...
   - Ещё бы, - согласился Фердинанд.
   - На этот раз я напялился на тебя, ты показался мне симпатичным, и это всё. Кроме того, я очень удачно тебя облегаю, что тоже имеет немалое значение. Иначе говоря, я на тебе красуюсь.
   - Я очень рад, - поспешно проговорил Фердинанд, который, как многие из нас, радовался, услышав про себя приятное слово.
   - Прошу тебя только об одном: вынь руку из моего кармана, - заметил мундир. - Когда руку держат в кармане, карман оттопыривается, и вид теряется.
   - Вынул, вынул, - послушался друга Фердинанд. - Интересует меня ещё одно, мой дорогой мундир...
   - Да, да...
   - Один ли ты на свете или у тебя есть родственники?
   - Мои родственники, дорогой Фердинанд, разбросаны по разным музеям. Мой отец, который погиб много лет назад от нападения этой проклятой моли, тоже был генеральским мундиром...
   - А мать? - спросил Фердинанд, чьё любопытство росло.
   - Моя мать была платьем одной генеральши.
   - А мать жива?
   - Жива. Должен тебе сказать, она хорошо сохранилась. В прошлом году её омолодили с помощью операции, и, надо признать, выглядит она сейчас восхитительно.
   - Ты с ней где-то встречался?
   - Нет, - ответил мундир. - Вот уже много лет, как мы не виделись. Но мне показали её последнюю фотографию. Директор моего музея получил её от директора того музея, где хранится моя мать. Мне довелось также видеть одного из моих прапрапрапрадедов, который был гусарским панцирем, а также одну из моих прапрапрапратёток, которая прославилась как старинное японское кимоно.
   - Она была японка? - заинтересовался Фердинанд.
   - Ничего подобного. В юности она была великолепным бальным платьем с длиннейшим шлейфом, на много метров. Но её похитили японские пираты и перешили на кимоно.
   - Это ужасно! - посочувствовал Фердинанд.
   - Отнюдь, - возразил мундир. - Моя прапрапрапратётка чувствует себя замечательно и очень довольна.
   - К чему не привыкнешь, - отозвался Фердинанд. - Должен, впрочем, заметить, что о японцах я знаю очень мало: всегда такие замкнутые, подтянутые, застёгнутые...
   - Застёгнутые?..
   - Да, застёгнутые... На все пуговицы.
   - Пуговицы!!! - застонал мундир. - Спасибо, что напомнил!
   - О чём?
   - О пуговицах! О двух пуговицах!
   - Я говорил о всех пуговицах.
   - А мне припомнились две, - пояснил мундир и шёпотом добавил: - Проигрался я, страшно проигрался...
   - Что же ты проиграл?
   - Две пуговицы. Посмотри.
   Сказав так, мундир оттопырил два ряда золотых, горящих, словно крохотные солнца, пуговиц. В одном ряду не хватало пуговицы внизу, в другом - наверху.
   - Видишь?
   - Вижу, - ответил Фердинанд.
   - Отец с матерью всегда мне твердили: не играй в пуговицы! Но я неисправим. Стоит мне только увидеть, что где-то играют, никак не удержаться. Вот и сегодня... Как только вышел из музея, увидел мальчишек, которые играли в пуговицы, остановился, стал смотреть...
   - Я тоже люблю...
   - Что "люблю"?..
   - Стать так и посмотреть.
   - Ещё бы! Каждый любит. Смотрел я, смотрел, потом подумал: "А что, если рискнуть разок-другой, одна пуговица, в конце концов, погоды не делает". Поставил и проиграл. Потом ещё, и ещё проиграл... Ты погляди, какой у меня теперь вид!
   - В самом деле, - согласился Фердинанд.
   - Если на мундире не хватает даже полпуговицы, это бросается в глаза, простонал мундир.
   - Ты прав. На обыкновенном костюме пуговица не такая важная вещь, но на мундире...
   - В том-то и дело! Не могу ж я в таком виде вернуться в музей...
   - Не можешь, - подтвердил Фердинанд.
   - Надо что-то предпринять...
   - Надо, - снова поддакнул Фердинанд.
   - Но что?
   - Думаешь, я знаю?.. - произнёс Фердинанд и почесал в затылке. - Если не отдадут по-хорошему, мы их покусаем!
   - Ты забываешь, что зубов у мундира нет.
   - Зато у меня есть, - заверил своего друга Фердинанд. - Хватит на нас обоих. Вот увидишь, сразу отдадут.
   - Мы не имеем права действовать таким образом, - возразил мундир. - Раз выиграли, значит, выиграли. Я сам виноват... Зачем полез играть?
   - Тогда никакого выхода я не вижу.
   - Выхода... Выход есть.
   - Какой?
   - Надо поискать по городу...
   - Поискать?..
   - Да, поискать...
   - Где ж ты собираешься их искать?
   - Как это "где"? В магазинах, где продаются пуговицы, - пророкотал мундир.
   - Думаешь, найдём точно такие же? - спросил с сомнением Фердинанд.
   - Попробуем, мой друг, - ответил мундир. - Попробуем! Нечего тут сидеть!
   Оба они разом поднялись с кресла - Фердинанд в мундире и мундир на Фердинанде - и направились к двери.
   III
   Прохожие на улице с изумлением наблюдали за странным человеком в нарядном мундире, который всё время сам с собой разговаривал, да ещё разными голосами. Откуда им было знать, что один из голосов, басовитый, - это голос мундира. Фердинанд заметил, что все обращают на него внимание.
   - Что ты, собственно, за мундир? - спросил он вполголоса у мундира.
   - Генеральский, - также вполголоса ответил мундир.
   - Откровенно говоря, у меня и права-то нет тебя носить.
   - А это почему же?
   - А потому, что никакой я не генерал. А генеральские мундиры носят только генералы.
   - В сущности, так оно и есть. Но ты не принимай это близко к сердцу! Шагай себе как ни в чём не бывало.
   - Чего доброго, меня арестуют...
   - За что?
   - За то, что я оделся генералом.
   - Брось, пожалуйста, - ответил на это мундир. - Тебе ничего не сделают. В крайнем случае, вали всё на меня.
   - Страшно не люблю валить на других, - признался Фердинанд.
   - Не ломайся, Фердинанд, - сказал на это мундир. - Если к тебе прицепятся, объяснишь, как было дело, скажешь, что я сам напялился на тебя. Другое дело, если б ты меня присвоил и злонамеренно во мне красовался, изображая из себя генерала. А так всё в порядке. Гляди, магазин с пуговицами!
   - Пошли!
   - Пошли!
   - Здравствуйте! - сказал Фердинанд продавщице.
   - Здравствуйте, - повторил, как эхо, мундир.
   - Нам нужны две золотые генеральские пуговицы... - сказал Фердинанд.
   - Вот такие! - пояснил мундир и выпятил грудь с двумя рядами золотых блестящих пуговиц.
   Продавщица глянула на пуговицы из-за прилавка, внимательно рассмотрела их вблизи, и глаза у неё засветились от восхищения.
   - До чего хороши! - сказала она. - До чего хороши эти пуговицы! Не видала ничего подобного.
   - Значит, таких пуговиц у вас нет, - догадался Фердинанд.
   - Да вы, кажется, ясновидец, - удивилась продавщица. - У меня и в самом деле таких пуговиц нет. Как это вы догадались?
   - Вы же сами сказали... - заметил Фердинанд.
   - Я ничего не сказала.
   - Простите, пожалуйста. Вы сказали, что таких пуговиц никогда не видали. Если б в магазине такие пуговицы были, вы б этого не сказали.
   - А ведь правда, - призналась продавщица.
   - Значит, нам надо в другой магазин, - заключил Фердинанд.
   - Надо, - поддержал его мундир.
   - Погодите ещё минуточку, - сказала продавщица умоляющим голосом. - Так приятно любоваться этими замечательными пуговицами. Кто знает, доведётся ли в жизни увидеть что-нибудь подобное. К тому же вы так чудно говорите в два голоса!
   Фердинанд даже покраснел от удовольствия. Собственно говоря, следовало бы тут же объяснить, как обстоит со вторым голосом, но Фердинанду пришло в голову, что дело это щекотливое, да и продавщица всё равно ему не поверит.
   - Будьте так любезны... - И Фердинанд сделал рукой изящный жест. - Вы можете любоваться этими пуговицами сколько вам заблагорассудится!
   - ...Сколько вам заблагорассудится! - повторил, как эхо, мундир.
   И продавщица любовалась пуговицами сначала с левой, потом с правой стороны, потом принесла увеличительное стекло и стала детально их изучать.
   Посыпались восторженные возгласы:
   - Шедевр!
   - Уникальная работа!
   - Исключительно!
   - Идеал пуговицы!
   - Какая прелесть!
   - А этот блеск!
   - С ума можно сойти!
   Фердинанд смотрел на неё с удивлением. Ему и в голову не приходило, что можно так тонко разбираться в пуговице. Когда миновал час, Фердинанд сказал:
   - Извините, что мы покидаем ваш очаровательный магазин, но нас вынуждает к тому необходимость: мы хотим где-нибудь найти недостающие пуговицы...
   - Недостающие пуговицы... - повторил мундир.
   - Почему вы говорите о себе во множественном числе? - спросила продавщица, высоко подняв брови.
   - Я говорю от своего имени и от имени мундира, - пояснил Фердинанд.
   - То есть от моего имени, - добавил мундир.
   - Вы необыкновенный! - воскликнула с восхищением продавщица. - Если вам когда-нибудь понадобятся пуговицы, разумеется, не такие редкие, как эти, то прошу ко мне в магазин. Мои пуговицы - это ваши пуговицы!
   - Большое спасибо, - раскланялся с продавщицей Фердинанд. - Я постараюсь запомнить это навеки!
   - И я! И я! - повторил мундир.
   - До свиданья, - произнёс Фердинанд, направляясь к двери.
   - До свиданья! - повторил мундир.
   - До свиданья, двухголосый покупатель, - попрощалась продавщица и послала вслед Фердинанду улыбку, а тот красовался напропалую в своём мундире.
   IV
   Они побывали ещё в трёх магазинах с пуговицами. Но безуспешно. Дело приняло трагический оборот.
   - Я не смогу принимать парад, - сказал убитый горем Фердинанд. - Кто это видывал чтоб генерал стоял на трибуне и принимал па-рад в мундире, на котором недостаёт двух пуговиц!
   - А мне нельзя вернуться в музей! - просто-нал мундир. - Стоит директору на меня взгля-нуть, как он скажет: "Опять проигрался, олух!"
   - Это послужит тебе уроком! - не выдержал Фердинанд. - Не будешь впредь играть в эти ду-рацкие пуговицы. Так тебе и надо!
   Погружённые в свои печальные мысли, они уселись в парке на скамейке.
   Сидели так, сидели, может, два, а может и три часа, как вдруг к ним стали приближаться чьи-то голоса.
   - Вот очень хорошее место, - сказал один голос.
   - Можно и сыграть, - весело отозвался другой.
   - Давай! - крикнул третий.
   И вскоре за кустами, которые отделяли их от трёх голосов, послышалось характерное звяканье пуговиц.
   - Слышишь? - шёпотом спросил Фердинанд.
   - Слышу, - басовитым шёпотом ответил ему мундир.
   - Может, это те самые?
   - Очень даже возможно, - ответил мундир.
   - У меня есть план, - сообщил Фердинанд.
   - Какой? - поинтересовался мундир.
   - Если это те самые юнцы, - сказал Фердинанд, - то я попробую пуговицы отыграть. Я мог бы попросту отнять их силой, они б даже не пикнули, уверяю тебя... Но ведь ты на это не пойдёшь, скажешь, неблагородно...
   - Уж конечно! - ответил мундир.
   - Значит, пуговицы я отыграю, - с решительностью повторил Фердинанд. Давай высунемся. Надо посмотреть, те ли это...
   И они слегка высунулись, так, чтоб юнцы, которые были поблизости, их не заметили.
   - Те самые, - подтвердил мундир.
   - Слоняются, видно, по городу взад и вперёд и играют в пуговицы там и сям, - заметил Фердинанд. - Слезай с меня!
   - И не подумаю, - заупрямился мундир. - На тебе я прекрасно сижу и слезать не желаю.
   - Слезай, да поскорей! - повторил Фердинанд. - Если они тебя заметят, они сразу почувствуют, чем дело пахнет, и будут настороже.
   - Может, ты и прав, - буркнул мундир и с неохотой, медленно-медленно, сполз с Фердинанда.
   Фердинанд оказался в одном только белье. Он стал похож на спортсмена-одиночку, который пришёл в парк потренироваться.
   - Сиди на скамеечке и не шуми, - сказал Фердинанд мундиру. - Чтоб ни гугу! Я постараюсь вернуться как можно скорее.
   Мундир остался на скамейке, а Фердинанд, весело насвистывая, скрылся за кустами.
   - В пуговки играем, да? - спросил Фердинанд, подойдя к трём юнцам, увлечённым игрой.
   - Играем, - сказал первый юнец.
   - Ну и как? - спросил Фердинанд.
   - А так... - ответил второй.
   - Великолепная игра! - заметил Фердинанд.
   - Вы тоже играете? - заинтересовался третий юнец.
   - Когда-то я играл, - скромно заметил Фердинанд. - Но уже давным-давно не держал в руках пуговицы. Разве что застегнуться...
   - Ха-ха-ха! - загоготали одновременно все три юнца. - Хорошая шутка!
   - Сыграть не желаете? - осведомился первый юнец, предчувствуя, видимо, лёгкую добычу.
   - Попробуйте! - присоединился к товарищу второй.
   - Мы с удовольствием... - И третий юнец хитро ухмыльнулся.
   - Я не очень-то умею... - стал выкручиваться Фердинанд.
   - Мы тоже не ахти как играем... - сказал первый юнец.
   - Едва разбираемся, - заявил второй.
   - Мы, собственно, начинающие, - добавил третий.
   - У меня и пуговиц-то порядочных нет, - заметил Фердинанд и небрежно провёл по тусклым пуговкам на белье.
   - Неважно, - сказал старший юнец, - мы сыграем с вами в кредит...
   - Уж наверно, дома у вас есть всякие там костюмчики с пуговицами, правда?.. - спросил второй.
   - Разумеется, есть, - ответил Фердинанд. - А потом, я ещё получил от отца целую кучу пуговиц в наследство.
   - Большую кучу? - оживился вдруг третий.
   - Как вам сказать... - протянул в задумчиво-сти Фердинанд. - Ящика четыре наберётся...
   - И большие ящики? - спросили все трое разом.
   - Вместительные, - пояснил Фердинанд. Все трое, не в силах удержаться, потёрли одновременно руки.
   - Мы вам верим, - сказал старший юнец. - Если вы всё-таки проиграете, чего, разумеется не случится, вы, конечно, отпираться не станете. правда?
   - Уж конечно, нет, - заверил юнцов Ферди-нанд.
   - По виду вы человек солидный, - сказал второй.
   "Не то что вы", - подумал про себя Фердинанд.
   - Такие, как вы, не проигрывают! - воскликнул третий и дерзко подмигнул своим дружкам.
   - Раз уж вам так хочется, я готов, - согласился Фердинанд. - Только чтоб не очень долго.
   - Можете быть спокойны, - хором отозвались юнцы. - Мы это провернём раз-два...
   - Итак, начинаем! - воскликнул Фердинанд. Уже после нескольких бросков в кармане у Фердинанда скопилось, наверно, с полкилограмма пуговиц, которые он молниеносно выиграл у юнцов. Юнцы заволновались, но бросать игру было им не к лицу.
   - Итак, продолжаем, не правда ли? - то и дело повторял Фердинанд, сгребая пригоршнями пуговицы.
   - Продолжаем, продолжаем, - твердили юнцы, но физиономии у них вытягивались всё больше и больше.
   Фердинанд выиграл у каждого все пуговицы с пиджака и теперь выигрывал последние пуговицы от брюк. Юнцы придерживали уже брюки руками.
   - Больше я не играю! - воскликнул первый юнец. - У меня кончились пуговицы.
   - И у меня, - сказал второй.
   - И у меня, - подхватил третий.
   - Не ври! - крикнул первый юнец, подступая к третьему. - Не ври! повторил он с угрозой. - У тебя есть ещё две пуговицы!
   - Какие? - спросил третий, сделав невинное лицо.
   - Ну, ты это брось! - присоединился к первому второй и тоже стал подступать к третьему. - Сам знаешь какие! Те, которые ты выиграл сегодня утром у этого лопуха.
   - О, это редкие пуговицы, - сказал третий. - Я спрятал их на счастье.
   - Не придуривайся! - заорали оба его дружка. - Выкладывай пуговицы, нам надо отыграться. Не дашь - пожалеешь.
   Третий помедлил, сунул нехотя руку в карман и вынул оттуда две великолепные золотые пуговицы. Фердинанд тотчас их узнал. Не было ни малейшего сомнения в том, что это пуговицы от, мундира. От мундира, который в это самое время томился в одиночестве в нескольких шагах отсюда. Сердце у Фердинанда забилось сильнее.
   - Спокойно, Фердинанд, спокойно, - шепнул он сам себе. - Только не спугнуть...
   - Играем! - крикнул первый юнец, выхватив у третьего две золотые пуговицы.
   - Стану я играть из-за каких-то жестянок! - проговорил с пренебрежением Фердинанд. - Вообще-то я играю только на костяные или на роговые пуговицы. В крайнем случае, на перла-мутровые... Но не на жестяные, не на жестяные!
   - Но они очень красивые... - попытался по-. править дело второй юнец.
   - Может быть, - ответил Фердинанд. - Только мне они не нравятся.
   - Посмотрите, как они сверкают! - восклик-нул третий юнец, в котором тоже пробудился азарт.
   - Говоря по правде, - заметил Фердинанд, - меня абсолютно не интересуют блестящие предметы.
   - Послушайте! - со слезами на глазах воскликнул первый юнец. - Это нехорошо!..
   - Дайте нам возможность отыграться! - зарыдал второй.
   - Имейте ж хоть капельку жалости, - простонал третий.
   - Ну ладно, - великодушно согласился Фердинанд. - Бросим ещё разок, но имейте в виду - это конец. Ставлю на обе жестянки!
   - Согласны! - крикнули хором юнцы, назначив одновременно в партнёры Фердинанду старшего юнца, который мастерски умел обманывать и был силён в броске.
   Метнули.
   И на этот раз бросок Фердинанда был несравненно лучше, чем бросок противника. Фердинанд сыграл как виртуоз. Он сгрёб в карман обе золотые пуговицы. Улыбнувшись присущей одному только ему улыбкой, в которой обнажались оба ряда его великолепных, внушающих трепет зубов, Фердинанд проговорил:
   - Играть с вами сплошное удовольствие. Может, сразимся как-нибудь ещё? Я в вашем распоряжении.
   Юнцы, переступая с ноги на ногу, тупо смотрели в землю.
   - Что ж... мы с удовольствием... только у нас... в ближайшее время... нет этого самого... времени, - сказал первый.
   - Вот именно... времени... - подхватил второй.
   - Да... со временем... у нас не того... - промямлил третий.
   Все трое повернулись и, придерживая руками брюки, отправились прочь несолоно хлебавши.
   Фердинанд вернулся к мундиру, который дремал в ожидании на скамейке. Прежде чем выйти из-за кустов, он зажал обе золотые пуговицы между зубами.
   - Гляди, - прошепелявил Фердинанд, - я несу их тебе в зубах.
   - Просто не верится! - пророкотал мундир. - Невероятно! Как тебе это удалось?
   - Секрет... - скромно ответил Фердинанд. - Если б ты не спал, ты б, наверно, всё слышал...
   - Да, я слегка вздремнул, - признался мундир. - Боже, мои родные пуговки!
   - Пошли, сейчас мы их пришьём, - сказал Фердинанд и помог мундиру напялиться на себя.
   V
   Едва обе чудом обретённые пуговицы очутились на своём месте, как появился адъютант и, вытянувшись перед Фердинандом в струнку, отрапортовал:
   - Разрешите доложить: сегодня воскресенье!
   - Как, уже? - удивился Фердинанд. - По-моему, ещё только четверг.
   - Время летит, генерал, - отвечал, щёлкнув каблуками, адъютант. - Машина стоит внизу, пора ехать.
   - Куда? - спросил Фердинанд.
   - На парад, генерал. Сегодня вам предстоит принимать парад.
   - Припоминаю... В самом деле, был какой-то разговор о параде. Это обязательно?
   - Все ждут, генерал.
   - Может, кто-нибудь меня заменит... Ужасно не хочется сегодня принимать парад.
   - Исключено, генерал! - решительно произнёс адъютант. - Заменить генерала не может никто.
   - А почему?
   - А потому что у вас самый красивый мундир, какой только можно себе представить. Никакой другой мундир не выглядит на трибуне так внушительно, как ваш.
   - Я разрешу надеть его тому, кто меня заменит, - простодушно пообещал Фердинанд.
   - Вот уж нет! Никогда я на это не пойду! - закричал басом мундир. - Ни на ком другом не намерен болтаться на трибуне!
   - Опять заважничал... - заявил Фердинанд. - Ничего не поделаешь, придётся ехать на парад...
   Ровно в десять Фердинанд в парадном мундире появился на празднично украшенной трибуне. Рядом адъютант - руки по швам. Тотчас в отдалении прокатился гром пушечных выстрелов и послышался мерный гул шагов марширующего войска.
   Чем ближе к трибуне выстукивали ритм тяжёлые сапоги с подковами, тем больше росла в Фердинанде уверенность, что отряды состоят из одних только котов.
   - Что за часть? - шёпотом спросил он у адъютанта.
   - Полк Котов в Сапогах, - также шёпотом сообщил адъютант.
   - Хорошие солдаты?
   - Замечательные.
   - Чем же они замечательные?
   - Могут без малейшего шороха подкрасться к неприятелю.
   - Любопытно, как это им удаётся, - поинтересовался Фердинанд, - в этих сапогах с подковами?
   - На поле сражения, генерал, полк Котов в Сапогах отправляется босиком, сапоги у них только для парада, - с улыбкой пояснил адъютант.
   - Ах, так... - протянул Фердинанд. - А вооружение какое?
   - Самое современное, генерал. Дистанционно управляемые когти.
   - То есть как это "дистанционно управляемые"?
   - Управляемые из центра, который находится у них в мозгу.
   - Каков же принцип устройства? - осведомился Фердинанд, который очень любил вникать в научные проблемы.
   - Весьма простой, генерал, - пояснил адъютант. - Немного напоминает шасси самолёта. Когда самолёт в воздухе, шасси убрано в фюзеляж, когда самолёт приземляется - шасси выпускается наружу. В обычном положении когти убраны вовнутрь, но в момент атаки они автоматически выбрасываются наружу и превращаются в грозное оружие.
   - Удивительно интересно! - с восторгом воскликнул Фердинанд.
   Под приветственные клики всё новые отряды Котов в Сапогах проходили перед трибуной, выстраиваясь в широкое каре на Площади Увеселений. Окутанные клубами дыма, появились, в свою очередь, отряды котов с зажжёнными трубками в зубах.
   - А это что такое? - спросил Фердинанд.
   - Трубочники, - пояснил адъютант. - Когда необходимо, они зажигают по команде на поле битвы свои огромные трубки и ставят дымовую завесу, которая сбивает неприятеля с толку.
   - Эти отряды сформированы недавно?
   - В прошлом месяце, - подтвердил адъ-ютант. - Хотя следует признать, что в поэзии идея существует давно...
   - Что вы говорите! В каком именно произведении? - осведомился Фердинанд.
   - В знаменитой поэтической эпопее, которая, как вы, вероятно, помните, начинается словами:
   "Слушай сказку: у ворот курит трубку старый кот". Именно оттуда пошла идея...
   - Удивительно интересно, - протянул Фердинанд. - А это что? заинтересовался он, увидев отряды котов на мотоциклах.
   - Это специальные отряды Крысоловов. Благодаря мотоциклу они развивают бешеную скорость.
   - А если крыса юркнёт в нору?
   - Как раз эта проблема, генерал, окончательно не решена. Если, скажем, нора достаточно велика, чтоб в ней поместился Крысолов вместе с мотоциклом, всё обстоит благополучно. Но если нора узкая, то погоня может обернуться для Крысолова трагедией;
   - В самом деле... Я вижу, это трудная служба.
   - Ещё бы! - подхватил адъютант.
   - Зато какая приятная, - добавил Фердинанд.
   - Вы полагаете? - спросил адъютант, испытующе посмотрев на Фердинанда.
   - А то как же! Катайся себе на мотоцикле сколько угодно. Будь у меня чуть побольше времени, - размечтался Фердинанд, - я бы сам пошёл в Крысоловы.
   - Генералу не положено, - заявил раздосадованный адъютант.
   - Вот жизнь... - с иронией проговорил Фердинанд. - Чуть узнаешь о чём-то интересном, сразу выясняется, что это не для тебя!
   - Генерал обязан ездить в лимузине, - заметил адъютант. - Можно и на коне, при условии, конечно, что конь породистый.
   - На породистом мотоцикле я тоже могу! - воскликнул Фердинанд.
   - Как вам будет угодно, генерал, - проговорил адъютант, - только я не уверен...
   - Хватит умничать! - рявкнул Фердинанд и так топнул, что эхо пошло кругом. - Захочу и буду ездить на мотоцикле днём и ночью, понятно?
   - Так точно, - оробев, пролепетал адъютант. Сгрудившаяся у трибуны толпа, видя, что генерал не на шутку разгневался, в страхе оцепенела. В тишине слышался мерный гул шагов да грохот мотоциклов. Наконец все отряды стали в каре. И тут к адъютанту подлетел какой-то человечек в чёрном костюме и сказал ему что-то на ухо. Адъютант кивнул в знак согласия и на цыпочках приблизился к Фердинанду.
   - Генерал, - прошептал он, - вас просят произнести речь. Ваши верные солдаты ждут вашего слова.
   - А мне не хочется, - коротко ответил Фердинанд.
   - Так нельзя, генерал, - снова зашептал адъютант.
   - Скажите им что-нибудь от моего имени.
   - Не имею права, генерал.
   - Вот видите! - воскликнул, ликуя, Фердинанд. - Вам тоже не хочется... Как и мне. Вы только ссылаетесь на то, что не имеете права...
   - Я правду сказал!
   "Как бы не так!" - буркнул про себя Фердинанд.
   - Да и не меня просят сказать речь, просят вас,- - проговорил в отчаянии адъютант. Парад сильно уже затянулся, а всякая затяжка, как было известно адъютанту по опыту, производит на торжествах крайне неблагоприятное впечатление.