Страница:
- Что же ты молчишь? - нетерпеливо вскричал Зай Атс.
Но Болванс Чик только откусил еще хлеба и запил его чаем.
- Что же ты молчишь? - воскликнул Король. - Как тут они дерутся?
Болванс Чик сделал над собой отчаянное усилие и разом проглотил большой
кусок хлеба с маслом.
- Очень хорошо, - отвечал он, давясь. - Каждый из них вот уже около
восьмидесяти семи раз был сбит с ног!
- Значит, скоро им подадут черный хлеб и пирог? - спросила, осмелев,
Алиса.
- Да, уже все готово, - отвечал Болванс Чик. - Я даже отрезал себе
кусочек.
Тут бой прекратился, и Лев с Единорогом уселись, тяжело дыша, на землю.
- Перерыв - десять минут! - закричал Король. - Всем подкрепиться!
Гонцы вскочили на ноги и обнесли всех хлебом. Алиса взяла кусочек на
пробу, но он был очень сухой.
- Вряд ли они будут сегодня еще драться, - сказал Король Болванс Чику.
- Поди, вели барабанщикам начинать!
Болванс Чик кинулся исполнять приказание.
Алиса молча смотрела ему вслед. Вдруг она оживилась.
- Смотрите! Смотрите! - закричала она. - Вон Белая Королева! Выскочила
из лесу и бежит через поле! (*58) Как эти Королевы _носятся_!
- Ей, видно, кто-то грозит, - проговорил Король, не поднимая глаз. -
Какой-нибудь враг! Тот лес ими так и кишит!
- Разве вы не поспешите ей на помощь? - спросила Алиса, не понимая,
почему он так спокоен.
- Ни к чему! Ни к чему! - сказал Король. - Она так бегает, что ее не
догонишь! Все равно что пытаться поймать Брандашмыга! Но, если хочешь, я
сделаю о ней запись в своей книжке...
Он открыл книжку и начал писать.
"Она такое милое и доброе существо", - произнес он вполголоса и
взглянул на Алису. - Как писать "существо" - через "е" или "и"?
Мимо, сунув руки в карманы, прошествовал Единорог.
- Сегодня я взял верх, - бросил он небрежно, едва взглянув на Короля.
- Слегка, - нервно отвечал Король. - Только зачем вы проткнули его
насквозь?
- Больно ему не было, - сказал Единорог спокойно.
И пошел было мимо. Но тут взгляд его упал на Алису. Он круто повернулся
и начал разглядывать ее с глубочайшим отвращением.
- Это... что... такое? - спросил он наконец.
- Это детеныш, - с готовностью ответил Зай Атс. Он подошел к Алисе и,
представляя ее, широко повел обеими руками, приняв одну из англосаксонских
поз. - Мы только сегодня ее нашли! Это самый настоящий, живой детеныш -
живее некуда!
- А я-то всегда был уверен, что дети - просто сказочные чудища, -
заметил Единорог. - Как ты сказал? Она живая?
- Она говорящая, - торжественно отвечал Зай Атс.
Единорог задумчиво посмотрел на Алису и проговорил:
- Говори, детеныш!
Губы у Алисы дрогнули в улыбке, и она сказала:
- А, знаете, я всегда была уверена, что единороги - просто сказочные
чудища! Я никогда не видела живого единорога!
- Что ж, теперь, когда мы _увидели_ друг друга, - сказал Единорог, -
можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя!
Идет?
- Да, если вам угодно, - отвечала Алиса.
- Подавай-ка пироги, старина, - продолжал Единорог, поворачиваясь к
Королю. - Черный хлеб я в рот не беру!
- Сейчас, сейчас, - пробормотал Король и подал знак Болванс Чику. -
Открой сумку - да поживее! - прошептал он. - Да не ту, там одни занозы!
Болванс Чик вынул из сумки огромный пирог и дал его Алисе подержать, а
сам достал еще блюдо и большой хлебный нож. Как там столько уместилось,
Алиса понять не могла. Все это было похоже на фокус в цирке.
В это время к ним подошел Лев - вид у него был усталый и сонный, глаза
то и дело закрывались.
- А это что такое? - спросил он, моргая, голосом глухим и глубоким,
словно колокол (*59).
- Попробуй _отгадай_! - воскликнул радостно Единорог. - Ни за что не
отгадаешь! Я и то не смог!
Лев устало посмотрел на Алису.
- Ты кто? - спросил он, зевая после каждого слова. - Животное?..
Растение?.. Минерал?..
Не успела Алиса и рта раскрыть, как Единорог закричал:
- Это сказочное чудище - вот это кто!
- Что ж, угости нас пирогом, Чудище, - сказал Лев и улегся на траву,
положив подбородок на лапы.
И, взглянув на Короля и Единорога, прибавил:
- Да сядьте вы! Только смотрите мне - пирог делить по-честному!
Королю, видно, не очень-то хотелось сидеть между Единорогом и Львом, но
делать было нечего: другого места для него не нашлось.
- А вот _сейчас_ можно бы устроить великолепный бой за корону, - сказал
Единорог, хитро поглядывая на Короля. Бедный Король так дрожал, что корона
чуть не слетела у него с головы.
- Я бы легко одержал победу, - сказал Лев.
- Сомневаюсь, - заметил Единорог.
- Я ж тебя прогнал по всему городу, щенок, - разгневался Лев и
приподнялся.
Ссора грозила разгореться, но тут вмешался Король. Он очень нервничал,
и голос его дрожал от волнения.
- По всему городу? - переспросил он. - Это немало! Как вы гонялись -
через старый мост или через рынок? Вид со старого моста не имеет себе
равных...
- Не знаю, - проворчал Лев и снова улегся на траву. - Пыль стояла
столбом - я ничего не видел. Что это Чудище так долго режет пирог?
Алиса сидела на берегу ручейка, поставив большое блюдо себе на колени,
и прилежно водила ножом.
- Ничего не понимаю! - сказала она Льву (она уже почти привыкла к тому,
что ее зовут Чудищем). - Я уже отрезала несколько кусков, а они опять
срастаются!
- Ты не умеешь обращаться с Зазеркальными пирогами, - заметил Единорог.
- Сначала раздай всем пирога, а потом разрежь его!
Конечно, это было бессмысленно, но Алиса послушно встала, обнесла всех
пирогом, и он тут же разделился на три части.
- А _теперь_ разрежь его, - сказал Лев, когда Алиса села на свое место
с пустым блюдом в руках.
- Это нечестно! - закричал Единорог (Алиса в растерянности смотрела на
пустое блюдо, держа в руке нож.). - Чудище дало Льву кусок вдвое больше
моего! (*60)
- Зато себе оно ничего не взяло, - сказал Лев. - Ты любишь сливовый
пирог, Чудище?
Не успела Алиса ответить, как забили барабаны.
Она никак не могла понять, откуда раздается барабанная дробь, но воздух
прямо дрожал от нее. Барабаны гремели все громче и громче и совсем
оглушили Алису.
Она вскочила на ноги и в ужасе бросилась бежать, перепрыгнув через
ручеек. Краем глаза она увидала, как Лев и Единорог поднялись с места,
разгневавшись, что их оторвали от еды, а потом упала на колени и зажала
руками уши, тщетно стараясь приглушить этот отчаянный грохот.
- Если сейчас они не убегут из города, - подумала она, - тогда уж они
останутся тут навек!
Немного спустя шум постепенно затих, и наступила такая мертвая тишина,
что Алиса в тревоге подняла голову. Вокруг не было видно ни души. Уж не
приснились ли ей и Лев, и Единорог, и странные Англосаксонские Гонцы,
подумала Алиса. Но на земле, у ее ног все еще лежало огромное блюдо, на
котором она пыталась разрезать пирог.
- Значит, все это мне не приснилось! - сказала про себя Алиса. - А,
впрочем, может, все мы снимся кому-нибудь еще? Нет, пусть уж лучше это
будет _мой_ сон, а не сон Черного Короля!
Подумав, она жалобно продолжала:
- Не хочу я жить в чужом сне! Вот пойду и разбужу его! Посмотрим, что
тогда будет!
В эту минуту мысли ее были прерваны громким криком:
- Эй, остановись! Шах тебе! Шах!
Она подняла глаза и увидела, что на нее во весь опор несется Черный
Конь, на котором, размахивая огромной дубинкой, сидит закованный в черные
латы Рыцарь. Доскакав до Алисы, Конь остановился (*61).
- Ты моя пленница! - крикнул Рыцарь и свалился с коня.
Алиса попятилась; правда, она испугалась больше за него, чем за себя, и
с волнением следила, как Рыцарь снова вскарабкался в седло. Усевшись
поудобнее, он снова начал:
- Ты моя плен...
Но тут его прервал чей-то голос:
- Эй, остановись! Шах тебе! Шах!
Алиса удивленно оглянулась.
Это был Белый Рыцарь, сидящий на Белом Коне (*62). Он подскакал к Алисе
и тоже свалился на землю, а потом снова вскарабкался в седло.
Рыцари сидели на своих Конях и молча смотрели друг на друга. Алиса с
недоумением переводила взгляд с одного на другого.
- Это _я_ взял ее в плен! - сказал, наконец, Черный Рыцарь.
- Да, но потом явился _я_ и спас ее! - ответил Белый Рыцарь.
- Что ж, в таком случае придется нам решить спор в честном поединке, -
предложил Черный Рыцарь, снимая с луки шлем в форме конской головы и
надевая его на голову.
- Биться будем по всем правилам, конечно? - спросил Белый Рыцарь и тоже
надел шлем.
- Я всегда бьюсь только так, - ответил Черный Рыцарь.
И они скрестили дубинки с такой силой, что Алиса в страхе спряталась за
дерево.
- Интересно, - подумала она, робко выглядывая из своего убежища, -
какие у них правила? Первое, по-моему, такое: если один Рыцарь ударит
другого дубинкой, он сшибает его с лошади, а если промахнется - падает
сам... А второе правило должно быть такое: дубинки надо держать обеими
руками, как держат их Панч и Джуди, когда дерутся (*63). Как эти Рыцари
гремят, когда падают на землю! Можно подумать, что дюжину каминных щипцов
швыряют о каминную решетку. А Кони какие спокойные! Рыцари падают,
залезают на них снова, а они и ухом не ведут!
Было еще одно правило, которого Алиса, видно, не заметила: когда Рыцари
летели с коней, падали они всегда на голову. Этим и кончилась битва: оба
Рыцаря ударились о землю головами и полежали немного рядышком. Потом они
поднялись и пожали друг другу руки; Черный Рыцарь уселся в седло и
ускакал.
- Блестящая победа, правда? - спросил, подъезжая к Алисе, Белый Рыцарь
и перевел дыхание.
- Не знаю, - отвечала с сомнением Алиса. - Мне что-то не хочется, чтобы
меня брали в плен. Я хочу быть Королевой.
- Ты ею и будешь, когда перейдешь через следующий ручеек, - сказал
Белый Рыцарь. - Я провожу тебя до опушки, а потом вернусь обратно - такой
у меня ход!
- Большое спасибо, - сказала Алиса. - Помочь вам снять шлем?
Самому Рыцарю это, видно, было не под силу. С большим трудом Алиса
освободила его наконец из шлема.
- Вот теперь можно вздохнуть свободнее, - сказал Рыцарь, пригладил
обеими руками взлохмаченные волосы и повернулся к Алисе. У него было
доброе лицо и большие кроткие глаза (*64). Алиса подумала, что в жизни не
видала такого странного воина.
На нем были жестяные латы - огромные, словно с чужого плеча, а на спине
болтался вверх дном и с откинутой крышкой необычной формы деревянный ящик
для писем. Алиса разглядывала его с большим любопытством.
- Я вижу, тебе нравится мой ящик, - приветливо заметил Рыцарь. - Это
мое собственное изобретение! У меня в нем одежда и бутерброды. Надеваю я
его, как видишь, вверх дном, и дождь в него не попадает.
- Зато все остальное из него _выпадает_! - мягко сказала Алиса. - Вы
знаете, что крышка у него открыта?
- Нет, - ответил Рыцарь, и тень досады скользнула по его лицу. -
Значит, все мои вещи выпали! Тогда зачем он мне?
С этими словами он отстегнул ящик и размахнулся, чтобы бросить его в
кусты, но тут, видно, в голову ему пришла какая-то мысль, и он осторожно
повесил его на дерево.
- Догадываешься, зачем? - спросил он Алису.
Алиса покачала головой.
- А вдруг пчелы совьют там гнездо - тогда у меня будет мед!
- Но у вас на седле висит улей... или что-то вроде улья, - сказала
Алиса.
- Да, это очень хороший улей, - недовольно согласился Рыцарь. - Самого
лучшего качества! Но пчелам он почему-то не нравится! У меня здесь есть
еще и мышеловка. Видно, мыши отгоняют пчел. Или пчелы - мышей. Не знаю...
- А я как раз думала: зачем вам мышеловка, - сказала Алиса. - Трудно
представить себе, что на Конях живут мыши...
- Трудно, но _можно_, - ответил Рыцарь. - А я бы не хотел, чтобы они по
мне бегали.
- Видишь ли, - продолжал он, помолчав, - нужно быть готовым _ко всему_!
Вот почему у моего Коня на ногах браслеты.
- А это зачем? - заинтересовалась Алиса.
- Чтобы акулы не укусили, - ответил Белый Рыцарь. - Это мое собственное
изобретение! Помоги-ка мне забраться на коня. Я выведу тебя на опушку. А
это блюдо для чего?
- Для пирога, - сказала Алиса.
- Тогда давай прихватим его с собой, - предложил Рыцарь. - Оно нам
очень пригодится, если мы найдем пирог. Подержи-ка суму, - я его туда
засуну...
Это оказалось нелегко. Алиса крепко держала суму в руках, но Белый
Рыцарь был _очень_ неловок: вместо того, чтобы положить в суму блюдо, он
все падал в нее сам. Наконец, блюдо было втиснуто.
- Конечно, места там для него маловато, - заметил Рыцарь. - Сума битком
набита подсвечниками, но что поделаешь!
И он подвесил суму к седлу, с которого свисали пучки моркови, каминные
щипцы и еще всякая всячина.
- Надеюсь, волосы у тебя сегодня хорошо приклеены? - спросил Рыцарь,
когда они тронулись в путь.
- Не лучше, чем всегда, - с улыбкой отвечала Алиса.
- Этого мало, - встревожился Рыцарь. - Ветер тут в лесу _такой_
сильный, что прямо рвет волосы с корнем!
- А вы еще не придумали средства от вырывания волос? - спросила Алиса.
- Нет, но зато я придумал средство от _выпадания_, - отвечал Рыцарь.
- Какое же? Мне бы очень хотелось узнать!
- Берешь палочку и ставишь ее на голову, чтобы волосы вились вокруг
нее, как плющ. Волосы почему падают? Потому, что свисают _вниз_. Ну а
_вверх_ падать невозможно! Это мое собственное изобретение! Можешь его
испробовать, если хочешь!
Средство это показалось Алисе не очень-то хорошим, и она молча шла
рядом, время от времени останавливаясь, чтобы помочь бедному Рыцарю,
который _не слишком-то_ хорошо держался на Коне.
Стоило Коню остановиться (а он то и дело останавливался), как Рыцарь
тут же летел вперед, а когда Конь снова трогался с места (обычно он делал
это рывком), Рыцарь тотчас падал назад. В остальном он совсем неплохо
держался в седле - только временами валился еще и набок. Падал он, как
правило, прямо на Алису - поэтому она вскоре решила не держаться _слишком_
близко к Коню.
В пятый раз помогая Рыцарю подняться с земли, она рискнула заметить:
- Вы, должно быть, не часто ездите верхом?
Белый Рыцарь очень удивился.
- Почему ты так думаешь? - спросил он дрожащим от обиды голосом и залез
в седло, держась одной рукой за Алисины волосы, чтобы не свалиться с
другого бока.
- Если много ездить верхом, то не будешь так часто падать.
- Я езжу много, - отвечал Рыцарь торжественно. - Очень много!
- Ах, вот как! - сказала Алиса как могла сердечнее.
Больше она ничего не могла придумать. Они продолжали свой путь молча -
Рыцарь ехал, крепко закрыв глаза, и лишь изредка что-то бормотал, а Алиса
с тревогой ждала, когда он опять упадет.
- Великое искусство верховой езды, - сказал вдруг громко Рыцарь и
взмахнул правой рукой, - заключается в том, чтобы держать...
Он замолчал так же внезапно, как и начал, потому что свалился головой
вперед - прямо на дорожку, по которой шла Алиса. На этот раз она
перепугалась и, помогая ему подняться, взволнованно спросила:
- Вы ничего себе не сломали?
- Ничего существенного, - отвечал Рыцарь, словно одно-два ребра не шли
в счет. - Как я и говорил, великое искусство верховой езды заключается в
том, чтобы... правильно держать равновесие. Вот так...
Он отпустил узду и распростер руки в стороны, чтобы показать Алисе, что
он имеет в виду, - на этот раз он упал навзничь, прямо под копыта своего
Коня.
И, пока Алиса ставила его на ноги, он, не переставая, бормотал:
- Я езжу много. Очень много!
Тут Алиса потеряла терпение.
- Нет, это просто смешно! - воскликнула она. - Вам бы ездить на
деревянной лошадке! Знаете, такая... на колесиках!
- А что, у таких ход легче? - заинтересовался Рыцарь и обнял своего
Коня обеими руками за шею. И хорошо сделал, а то свалился бы опять на
землю.
- О, гораздо легче, - фыркнула Алиса.
- Достану себе такую лошадку, - задумчиво сказал Рыцарь. - Одну или
две... Или несколько...
Наступило молчание. Немного спустя Рыцарь произнес:
- Я сделал много замечательных открытий. Ты, конечно, заметила, когда
меня поднимала, что я о чем-то думал?
- Да, вид у вас был _задумчивый_, - согласилась Алиса.
- В этот миг я как раз изобретал новый способ перелезания через
калитку. Хочешь послушать?
- Пожалуйста, - сказала Алиса вежливо.
- Вот как я до этого додумался, - продолжал Рыцарь. - Понимаешь, я
рассуждал так: единственная трудность в ногах - как поднять их наверх.
_Голова_ и так наверху! Значит, так: сначала кладем голову на калитку -
голова, значит, уже наверху. Потом становимся на голову - тогда и ноги
тоже наверху, правда? И перемахиваем на ту сторону!
- Конечно, если удастся это сделать, через калитку перелезешь, -
сказала с сомнением Алиса. - Но вам не кажется, что все это не так-то
просто?
- Я еще не пробовал, - отвечал серьезно Рыцарь, - и ничего не могу
сказать наверняка... Но ты, пожалуй, права, это _не очень_ просто...
Эта мысль его так огорчила, что Алиса поспешно переменила тему.
- Какой у вас шлем забавный! - весело заметила она. - Это тоже ваше
изобретение?
Рыцарь с гордостью поглядел на шлем, свисавший с седельной луки.
- Да, - ответил он. - Но я изобрел и другой, гораздо лучше этого. С
виду он похож на огромную сахарную голову. Когда я падал с лошади, он
упирался тут же концом в землю, так что падать мне было _совсем_ недалеко.
Одно нехорошо, конечно, было - я мог упасть и _в_ него. Однажды так и
случилось; хуже всего, что только я застрял в шлеме, как вдруг подъезжает
второй Белый Рыцарь и надевает его на себя. Он думал, это его шлем...
Белый Рыцарь рассказывал все это так серьезно, что Алиса не посмела
улыбнуться.
- Должно быть, шлем оказался ему до боли тесен, - проговорила она, едва
сдерживая смех. - Ведь в нем сидели вы!
- Пришлось мне лягнуть его ногой, - отвечал Рыцарь без тени улыбки. -
Тогда он, наконец, догадался снять шлем. Нелегко ему было вытащить меня
оттуда, а ведь хватка у него крепкая, как... как... как... ром!
- Ну, это совсем другая крепость! - заметила Алиса.
- Уверяю тебя, тут были всякие крепости - и та и эта!
В волнении Рыцарь воздел руки к небу - и тотчас вылетел из седла и
шлепнулся головой в канаву. Алиса бросилась к нему. Падение было
неожиданным - на этот раз ему удалось довольно долго продержаться в седле,
и Алиса боялась, не _ушибся_ ли он. Из канавы торчали одни лишь ноги, но,
услышав, что он продолжает как ни в чем не бывало говорить, она
успокоилась.
- Самые разные крепости, уверяю тебя! И все же с его стороны это было
неосторожно - взять и надеть чужой шлем, да еще вместе с хозяином!
- Как это вы можете _говорить_ вниз головой, да еще так спокойно? -
спросила Алиса, вытаскивая его за ноги из канавы.
Рыцарь, казалось, очень удивился ее вопросу.
- Неважно, где находится мое тело, - сказал он. - Мой ум работает, не
переставая. Чем ниже моя голова, тем глубже мои мысли! Да-да! Чем ниже -
тем глубже!
Помолчав, он прибавил:
- Самым остроумным моим изобретением был новый пудинг! Я изобрел его,
пока ел второе!
- И его успели приготовить на третье? - спросила Алиса. - Вот это
_быстрота_!
- _Нет_, - протянул задумчиво Рыцарь, - на третье не успели! Не успели
на _третье_!
- Значит, его приготовили на завтра? Вряд ли вам захотелось два пудинга
в день?
- Нет, не _на завтра_! - повторил Рыцарь все так же задумчиво. - На
завтра _не успели_!
Он повесил голову и мрачно произнес:
- Боюсь, что его вообще не _приготовили_! Боюсь, что его вообще
_никогда_ не приготовят! А какое это было остроумное изобретение!
- А из чего он делается? - спросила Алиса, желая хоть как-то его
приободрить. Она увидела, что бедный Рыцарь совсем пал духом.
- В основном из промокашки, - отвечал Рыцарь со стоном.
- Боюсь, что это не очень-то вкусно...
- _Одна_ промокашка, конечно, не очень вкусна, - прервал ее с волнением
Рыцарь. - Но если смешать ее еще кое с чем - с порохом, например, или с
сургучом - тогда совсем другое дело! Но здесь я должен тебя оставить...
Они вышли на опушку леса. Алиса вздрогнула от неожиданности - в эту
минуту она думала только о пудинге.
- Ты загрустила? - огорчился Рыцарь. - Давай я спою тебе в утешение
песню.
- А она очень длинная? - спросила Алиса.
В этот день она слышала столько стихов!
- Она длинная, - ответил Рыцарь, - но очень, _очень_ красивая! Когда я
ее пою, все _рыдают_... или...
- Или что? - спросила Алиса, не понимая, почему Рыцарь вдруг
остановился.
- Или... не рыдают (*65). Заглавие этой песни называется "_Пуговки для
сюртуков_".
- Вы хотите сказать - песня так называется? - спросила Алиса, стараясь
заинтересоваться песней.
- Нет, ты не понимаешь, - ответил нетерпеливо Рыцарь. - Это _заглавие_
так называется. А _песня_ называется "_Древний старичок_".
- Мне надо было спросить: это _у песни_ такое _заглавие_? - поправилась
Алиса.
- Да нет! _Заглавие_ совсем другое. "_С горем пополам_!" Но это она
только так _называется_!
- А песня эта _какая_? - спросила Алиса в полной растерянности.
- Я как раз собирался тебе об этом сказать. "_Сидящий на стене_"! Вот
какая это песня! Музыка собственного изобретения! (*66)
С этими словами он остановил Коня, отпустил поводья и, медленно отбивая
такт рукой, запел с выражением блаженства на своем добром и глупом лице.
Из всех чудес, которые видела Алиса в своих странствиях по Зазеркалью,
яснее всего она запомнила это. Многие годы спустя сцена эта так и стояла
перед ней, словно все это случилось только вчера: кроткие голубые глаза и
мягкая улыбка Рыцаря, заходящее солнце, запутавшееся у него в волосах,
ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий траву у ее ног,
свесившиеся на шею Коня поводья и черная тень леса позади - она запомнила
все, все до мельчайших подробностей, как запоминают поразившую воображение
картину. Она прислонилась к дереву, глядя из-под руки на эту странную пару
и слушая, словно в полусне, грустный напев (*67).
- А музыка вовсе _не его_ изобретения, - подумала Алиса. - Я эту музыку
знаю. Это песня "_Я все вам отдал, все, что мог_..." (*68).
Она стояла и внимательно слушала Рыцаря, но рыдать - не рыдала.
Я рассказать тебе бы мог.
Как повстречался мне
Какой-то древний старичок.
Сидящий на стене.
Спросил я: "Старый, старый дед,
Чем ты живешь? На что?"
Но проскочил его ответ,
Как пыль сквозь решето.
- Ловлю я бабочек больших
На берегу реки,
Потом я делаю из них
Блины и пирожки
И продаю их морякам -
Три штуки на пятак.
И, в общем, с горем пополам.
Справляюсь кое-как.
Но я обдумывал свой план,
Как щеки мазать мелом,
А у лица носить экран,
Чтоб не казаться белым (*69).
И я в раздумье старца тряс,
Держа за воротник:
- Скажи, прошу в последний раз,
Как ты живешь, старик?
И этот милый старичок
Сказал с улыбкой мне:
- Ловлю я воду на крючок
И жгу ее в огне,
И добываю из воды
Сыр под названьем бри.
Но получаю за труды
Всего монетки три.
А я раздумывал, как впредь
Питаться манной кашей,
Чтоб ежемесячно полнеть
И становиться краше.
Я все продумал наконец
И, дав ему пинка,
- Как поживаете, отец? -
Спросил я старика.
- В пруду ловлю я окуньков
В глухой полночный час
И пуговки для сюртуков
Я мастерю из глаз.
Но платят мне не серебром,
Хоть мой товар хорош.
За девять штук, и то с трудом,
Дают мне медный грош.
Бывает, выловлю в пруду
Коробочку конфет,
А то - среди холмов найду
Колеса для карет.
Путей немало в мире есть,
Чтоб как-нибудь прожить,
И мне позвольте в вашу честь
Стаканчик пропустить.
И только он закончил речь,
Пришла идея мне,
Как мост от ржавчины сберечь,
Сварив его в вине.
- За все, - сказал я, - старикан,
Тебя благодарю,
А главное - за тот стакан,
Что выпил в честь мою.
С тех пор, когда я тосковал,
Когда мне тяжко было,
Когда я пальцем попадал
Нечаянно в чернила,
Когда не с той ноги башмак
Пытался натянуть,
Когда отчаянье и мрак
Мне наполняли грудь,
Я плакал громко на весь дом
И вспоминался мне
Старик, с которым был знакам
Я некогда в краю родном,
Что был таким говоруном,
Таким умельцем а притом
Незаурядным знатоком -
Он говорил о том о сем,
И взор его пылал огнем,
А кудри мягким серебром
Сияли над плешивым лбом,
Старик, бормочущий с трудом,
Как будто бы с набитым ртом,
Храпящий громко, словно гром,
Сидящий на стене.
Пропев последние слова своей баллады, Рыцарь подобрал поводья и
повернул Коня.
- Тебе осталось пройти лишь несколько шагов, - сказал он. - Спустишься
под горку, перейдешь ручеек - и ты Королева! Но ты подождешь и помашешь
мне вслед? - прибавил он, увидев, что Алисе не терпится перепрыгнуть через
последний ручеек, отделяющий ее от заветной цели. - Я тебя долго не
задержу. Как увидишь, что я доехал до поворота, махни мне платком. А то я
боюсь совсем упасть духом.
- Конечно, я подожду, - сказала Алиса. - Спасибо вам за то, что вы меня
проводили... И за песню... Она мне очень понравилась.
- Надеюсь, - проговорил Рыцарь с сомнением. - Только ты почему-то не
очень рыдала...
Они пожали друг другу руки, и Рыцарь медленно поехал назад по лесной
дороге.
- Боюсь, что он очень скоро _упадет_... духом. Так, кажется, он сказал,
- подумала Алиса, глядя ему вслед. - Ну, конечно! Опять упал... Но только
не духом, а, как всегда, головой. Но на Коня он опять садится довольно
легко, а Конь стоит как вкопанный, оттого, видно, что на него столько
всего понавешено!
Так она размышляла, глядя, как Конь мерно трусит по дороге, а Рыцарь
падает то в одну сторону, то в другую. После четвертого или пятого падения
он подъехал к повороту, она помахала ему платком и подождала, пока он не
скрылся из вида (*70).
- Надеюсь, это его приободрило, - подумала Алиса, сбегая с пригорка. -
Последний ручеек - и я Королева! Звучит великолепно!
Еще несколько шагов - и она очутилась на берегу ручья.
- Наконец-то, восьмая линия! - воскликнула Алиса, прыгнула через
ручеек...
...и бросилась ничком на мягкую, как мох, лужайку, на которой пестрели
цветы.
- Ах, как я рада, что я, наконец, здесь! Но что это у меня на голове? -
воскликнула она и в страхе схватилась руками за что-то тяжелое, охватившее
обручем голову.
- И _как_ оно сюда попало без моего ведома? - спросила Алиса, сняла с
головы загадочный предмет и положила к себе на колени, чтобы получше
Но Болванс Чик только откусил еще хлеба и запил его чаем.
- Что же ты молчишь? - воскликнул Король. - Как тут они дерутся?
Болванс Чик сделал над собой отчаянное усилие и разом проглотил большой
кусок хлеба с маслом.
- Очень хорошо, - отвечал он, давясь. - Каждый из них вот уже около
восьмидесяти семи раз был сбит с ног!
- Значит, скоро им подадут черный хлеб и пирог? - спросила, осмелев,
Алиса.
- Да, уже все готово, - отвечал Болванс Чик. - Я даже отрезал себе
кусочек.
Тут бой прекратился, и Лев с Единорогом уселись, тяжело дыша, на землю.
- Перерыв - десять минут! - закричал Король. - Всем подкрепиться!
Гонцы вскочили на ноги и обнесли всех хлебом. Алиса взяла кусочек на
пробу, но он был очень сухой.
- Вряд ли они будут сегодня еще драться, - сказал Король Болванс Чику.
- Поди, вели барабанщикам начинать!
Болванс Чик кинулся исполнять приказание.
Алиса молча смотрела ему вслед. Вдруг она оживилась.
- Смотрите! Смотрите! - закричала она. - Вон Белая Королева! Выскочила
из лесу и бежит через поле! (*58) Как эти Королевы _носятся_!
- Ей, видно, кто-то грозит, - проговорил Король, не поднимая глаз. -
Какой-нибудь враг! Тот лес ими так и кишит!
- Разве вы не поспешите ей на помощь? - спросила Алиса, не понимая,
почему он так спокоен.
- Ни к чему! Ни к чему! - сказал Король. - Она так бегает, что ее не
догонишь! Все равно что пытаться поймать Брандашмыга! Но, если хочешь, я
сделаю о ней запись в своей книжке...
Он открыл книжку и начал писать.
"Она такое милое и доброе существо", - произнес он вполголоса и
взглянул на Алису. - Как писать "существо" - через "е" или "и"?
Мимо, сунув руки в карманы, прошествовал Единорог.
- Сегодня я взял верх, - бросил он небрежно, едва взглянув на Короля.
- Слегка, - нервно отвечал Король. - Только зачем вы проткнули его
насквозь?
- Больно ему не было, - сказал Единорог спокойно.
И пошел было мимо. Но тут взгляд его упал на Алису. Он круто повернулся
и начал разглядывать ее с глубочайшим отвращением.
- Это... что... такое? - спросил он наконец.
- Это детеныш, - с готовностью ответил Зай Атс. Он подошел к Алисе и,
представляя ее, широко повел обеими руками, приняв одну из англосаксонских
поз. - Мы только сегодня ее нашли! Это самый настоящий, живой детеныш -
живее некуда!
- А я-то всегда был уверен, что дети - просто сказочные чудища, -
заметил Единорог. - Как ты сказал? Она живая?
- Она говорящая, - торжественно отвечал Зай Атс.
Единорог задумчиво посмотрел на Алису и проговорил:
- Говори, детеныш!
Губы у Алисы дрогнули в улыбке, и она сказала:
- А, знаете, я всегда была уверена, что единороги - просто сказочные
чудища! Я никогда не видела живого единорога!
- Что ж, теперь, когда мы _увидели_ друг друга, - сказал Единорог, -
можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя!
Идет?
- Да, если вам угодно, - отвечала Алиса.
- Подавай-ка пироги, старина, - продолжал Единорог, поворачиваясь к
Королю. - Черный хлеб я в рот не беру!
- Сейчас, сейчас, - пробормотал Король и подал знак Болванс Чику. -
Открой сумку - да поживее! - прошептал он. - Да не ту, там одни занозы!
Болванс Чик вынул из сумки огромный пирог и дал его Алисе подержать, а
сам достал еще блюдо и большой хлебный нож. Как там столько уместилось,
Алиса понять не могла. Все это было похоже на фокус в цирке.
В это время к ним подошел Лев - вид у него был усталый и сонный, глаза
то и дело закрывались.
- А это что такое? - спросил он, моргая, голосом глухим и глубоким,
словно колокол (*59).
- Попробуй _отгадай_! - воскликнул радостно Единорог. - Ни за что не
отгадаешь! Я и то не смог!
Лев устало посмотрел на Алису.
- Ты кто? - спросил он, зевая после каждого слова. - Животное?..
Растение?.. Минерал?..
Не успела Алиса и рта раскрыть, как Единорог закричал:
- Это сказочное чудище - вот это кто!
- Что ж, угости нас пирогом, Чудище, - сказал Лев и улегся на траву,
положив подбородок на лапы.
И, взглянув на Короля и Единорога, прибавил:
- Да сядьте вы! Только смотрите мне - пирог делить по-честному!
Королю, видно, не очень-то хотелось сидеть между Единорогом и Львом, но
делать было нечего: другого места для него не нашлось.
- А вот _сейчас_ можно бы устроить великолепный бой за корону, - сказал
Единорог, хитро поглядывая на Короля. Бедный Король так дрожал, что корона
чуть не слетела у него с головы.
- Я бы легко одержал победу, - сказал Лев.
- Сомневаюсь, - заметил Единорог.
- Я ж тебя прогнал по всему городу, щенок, - разгневался Лев и
приподнялся.
Ссора грозила разгореться, но тут вмешался Король. Он очень нервничал,
и голос его дрожал от волнения.
- По всему городу? - переспросил он. - Это немало! Как вы гонялись -
через старый мост или через рынок? Вид со старого моста не имеет себе
равных...
- Не знаю, - проворчал Лев и снова улегся на траву. - Пыль стояла
столбом - я ничего не видел. Что это Чудище так долго режет пирог?
Алиса сидела на берегу ручейка, поставив большое блюдо себе на колени,
и прилежно водила ножом.
- Ничего не понимаю! - сказала она Льву (она уже почти привыкла к тому,
что ее зовут Чудищем). - Я уже отрезала несколько кусков, а они опять
срастаются!
- Ты не умеешь обращаться с Зазеркальными пирогами, - заметил Единорог.
- Сначала раздай всем пирога, а потом разрежь его!
Конечно, это было бессмысленно, но Алиса послушно встала, обнесла всех
пирогом, и он тут же разделился на три части.
- А _теперь_ разрежь его, - сказал Лев, когда Алиса села на свое место
с пустым блюдом в руках.
- Это нечестно! - закричал Единорог (Алиса в растерянности смотрела на
пустое блюдо, держа в руке нож.). - Чудище дало Льву кусок вдвое больше
моего! (*60)
- Зато себе оно ничего не взяло, - сказал Лев. - Ты любишь сливовый
пирог, Чудище?
Не успела Алиса ответить, как забили барабаны.
Она никак не могла понять, откуда раздается барабанная дробь, но воздух
прямо дрожал от нее. Барабаны гремели все громче и громче и совсем
оглушили Алису.
Она вскочила на ноги и в ужасе бросилась бежать, перепрыгнув через
ручеек. Краем глаза она увидала, как Лев и Единорог поднялись с места,
разгневавшись, что их оторвали от еды, а потом упала на колени и зажала
руками уши, тщетно стараясь приглушить этот отчаянный грохот.
- Если сейчас они не убегут из города, - подумала она, - тогда уж они
останутся тут навек!
Немного спустя шум постепенно затих, и наступила такая мертвая тишина,
что Алиса в тревоге подняла голову. Вокруг не было видно ни души. Уж не
приснились ли ей и Лев, и Единорог, и странные Англосаксонские Гонцы,
подумала Алиса. Но на земле, у ее ног все еще лежало огромное блюдо, на
котором она пыталась разрезать пирог.
- Значит, все это мне не приснилось! - сказала про себя Алиса. - А,
впрочем, может, все мы снимся кому-нибудь еще? Нет, пусть уж лучше это
будет _мой_ сон, а не сон Черного Короля!
Подумав, она жалобно продолжала:
- Не хочу я жить в чужом сне! Вот пойду и разбужу его! Посмотрим, что
тогда будет!
В эту минуту мысли ее были прерваны громким криком:
- Эй, остановись! Шах тебе! Шах!
Она подняла глаза и увидела, что на нее во весь опор несется Черный
Конь, на котором, размахивая огромной дубинкой, сидит закованный в черные
латы Рыцарь. Доскакав до Алисы, Конь остановился (*61).
- Ты моя пленница! - крикнул Рыцарь и свалился с коня.
Алиса попятилась; правда, она испугалась больше за него, чем за себя, и
с волнением следила, как Рыцарь снова вскарабкался в седло. Усевшись
поудобнее, он снова начал:
- Ты моя плен...
Но тут его прервал чей-то голос:
- Эй, остановись! Шах тебе! Шах!
Алиса удивленно оглянулась.
Это был Белый Рыцарь, сидящий на Белом Коне (*62). Он подскакал к Алисе
и тоже свалился на землю, а потом снова вскарабкался в седло.
Рыцари сидели на своих Конях и молча смотрели друг на друга. Алиса с
недоумением переводила взгляд с одного на другого.
- Это _я_ взял ее в плен! - сказал, наконец, Черный Рыцарь.
- Да, но потом явился _я_ и спас ее! - ответил Белый Рыцарь.
- Что ж, в таком случае придется нам решить спор в честном поединке, -
предложил Черный Рыцарь, снимая с луки шлем в форме конской головы и
надевая его на голову.
- Биться будем по всем правилам, конечно? - спросил Белый Рыцарь и тоже
надел шлем.
- Я всегда бьюсь только так, - ответил Черный Рыцарь.
И они скрестили дубинки с такой силой, что Алиса в страхе спряталась за
дерево.
- Интересно, - подумала она, робко выглядывая из своего убежища, -
какие у них правила? Первое, по-моему, такое: если один Рыцарь ударит
другого дубинкой, он сшибает его с лошади, а если промахнется - падает
сам... А второе правило должно быть такое: дубинки надо держать обеими
руками, как держат их Панч и Джуди, когда дерутся (*63). Как эти Рыцари
гремят, когда падают на землю! Можно подумать, что дюжину каминных щипцов
швыряют о каминную решетку. А Кони какие спокойные! Рыцари падают,
залезают на них снова, а они и ухом не ведут!
Было еще одно правило, которого Алиса, видно, не заметила: когда Рыцари
летели с коней, падали они всегда на голову. Этим и кончилась битва: оба
Рыцаря ударились о землю головами и полежали немного рядышком. Потом они
поднялись и пожали друг другу руки; Черный Рыцарь уселся в седло и
ускакал.
- Блестящая победа, правда? - спросил, подъезжая к Алисе, Белый Рыцарь
и перевел дыхание.
- Не знаю, - отвечала с сомнением Алиса. - Мне что-то не хочется, чтобы
меня брали в плен. Я хочу быть Королевой.
- Ты ею и будешь, когда перейдешь через следующий ручеек, - сказал
Белый Рыцарь. - Я провожу тебя до опушки, а потом вернусь обратно - такой
у меня ход!
- Большое спасибо, - сказала Алиса. - Помочь вам снять шлем?
Самому Рыцарю это, видно, было не под силу. С большим трудом Алиса
освободила его наконец из шлема.
- Вот теперь можно вздохнуть свободнее, - сказал Рыцарь, пригладил
обеими руками взлохмаченные волосы и повернулся к Алисе. У него было
доброе лицо и большие кроткие глаза (*64). Алиса подумала, что в жизни не
видала такого странного воина.
На нем были жестяные латы - огромные, словно с чужого плеча, а на спине
болтался вверх дном и с откинутой крышкой необычной формы деревянный ящик
для писем. Алиса разглядывала его с большим любопытством.
- Я вижу, тебе нравится мой ящик, - приветливо заметил Рыцарь. - Это
мое собственное изобретение! У меня в нем одежда и бутерброды. Надеваю я
его, как видишь, вверх дном, и дождь в него не попадает.
- Зато все остальное из него _выпадает_! - мягко сказала Алиса. - Вы
знаете, что крышка у него открыта?
- Нет, - ответил Рыцарь, и тень досады скользнула по его лицу. -
Значит, все мои вещи выпали! Тогда зачем он мне?
С этими словами он отстегнул ящик и размахнулся, чтобы бросить его в
кусты, но тут, видно, в голову ему пришла какая-то мысль, и он осторожно
повесил его на дерево.
- Догадываешься, зачем? - спросил он Алису.
Алиса покачала головой.
- А вдруг пчелы совьют там гнездо - тогда у меня будет мед!
- Но у вас на седле висит улей... или что-то вроде улья, - сказала
Алиса.
- Да, это очень хороший улей, - недовольно согласился Рыцарь. - Самого
лучшего качества! Но пчелам он почему-то не нравится! У меня здесь есть
еще и мышеловка. Видно, мыши отгоняют пчел. Или пчелы - мышей. Не знаю...
- А я как раз думала: зачем вам мышеловка, - сказала Алиса. - Трудно
представить себе, что на Конях живут мыши...
- Трудно, но _можно_, - ответил Рыцарь. - А я бы не хотел, чтобы они по
мне бегали.
- Видишь ли, - продолжал он, помолчав, - нужно быть готовым _ко всему_!
Вот почему у моего Коня на ногах браслеты.
- А это зачем? - заинтересовалась Алиса.
- Чтобы акулы не укусили, - ответил Белый Рыцарь. - Это мое собственное
изобретение! Помоги-ка мне забраться на коня. Я выведу тебя на опушку. А
это блюдо для чего?
- Для пирога, - сказала Алиса.
- Тогда давай прихватим его с собой, - предложил Рыцарь. - Оно нам
очень пригодится, если мы найдем пирог. Подержи-ка суму, - я его туда
засуну...
Это оказалось нелегко. Алиса крепко держала суму в руках, но Белый
Рыцарь был _очень_ неловок: вместо того, чтобы положить в суму блюдо, он
все падал в нее сам. Наконец, блюдо было втиснуто.
- Конечно, места там для него маловато, - заметил Рыцарь. - Сума битком
набита подсвечниками, но что поделаешь!
И он подвесил суму к седлу, с которого свисали пучки моркови, каминные
щипцы и еще всякая всячина.
- Надеюсь, волосы у тебя сегодня хорошо приклеены? - спросил Рыцарь,
когда они тронулись в путь.
- Не лучше, чем всегда, - с улыбкой отвечала Алиса.
- Этого мало, - встревожился Рыцарь. - Ветер тут в лесу _такой_
сильный, что прямо рвет волосы с корнем!
- А вы еще не придумали средства от вырывания волос? - спросила Алиса.
- Нет, но зато я придумал средство от _выпадания_, - отвечал Рыцарь.
- Какое же? Мне бы очень хотелось узнать!
- Берешь палочку и ставишь ее на голову, чтобы волосы вились вокруг
нее, как плющ. Волосы почему падают? Потому, что свисают _вниз_. Ну а
_вверх_ падать невозможно! Это мое собственное изобретение! Можешь его
испробовать, если хочешь!
Средство это показалось Алисе не очень-то хорошим, и она молча шла
рядом, время от времени останавливаясь, чтобы помочь бедному Рыцарю,
который _не слишком-то_ хорошо держался на Коне.
Стоило Коню остановиться (а он то и дело останавливался), как Рыцарь
тут же летел вперед, а когда Конь снова трогался с места (обычно он делал
это рывком), Рыцарь тотчас падал назад. В остальном он совсем неплохо
держался в седле - только временами валился еще и набок. Падал он, как
правило, прямо на Алису - поэтому она вскоре решила не держаться _слишком_
близко к Коню.
В пятый раз помогая Рыцарю подняться с земли, она рискнула заметить:
- Вы, должно быть, не часто ездите верхом?
Белый Рыцарь очень удивился.
- Почему ты так думаешь? - спросил он дрожащим от обиды голосом и залез
в седло, держась одной рукой за Алисины волосы, чтобы не свалиться с
другого бока.
- Если много ездить верхом, то не будешь так часто падать.
- Я езжу много, - отвечал Рыцарь торжественно. - Очень много!
- Ах, вот как! - сказала Алиса как могла сердечнее.
Больше она ничего не могла придумать. Они продолжали свой путь молча -
Рыцарь ехал, крепко закрыв глаза, и лишь изредка что-то бормотал, а Алиса
с тревогой ждала, когда он опять упадет.
- Великое искусство верховой езды, - сказал вдруг громко Рыцарь и
взмахнул правой рукой, - заключается в том, чтобы держать...
Он замолчал так же внезапно, как и начал, потому что свалился головой
вперед - прямо на дорожку, по которой шла Алиса. На этот раз она
перепугалась и, помогая ему подняться, взволнованно спросила:
- Вы ничего себе не сломали?
- Ничего существенного, - отвечал Рыцарь, словно одно-два ребра не шли
в счет. - Как я и говорил, великое искусство верховой езды заключается в
том, чтобы... правильно держать равновесие. Вот так...
Он отпустил узду и распростер руки в стороны, чтобы показать Алисе, что
он имеет в виду, - на этот раз он упал навзничь, прямо под копыта своего
Коня.
И, пока Алиса ставила его на ноги, он, не переставая, бормотал:
- Я езжу много. Очень много!
Тут Алиса потеряла терпение.
- Нет, это просто смешно! - воскликнула она. - Вам бы ездить на
деревянной лошадке! Знаете, такая... на колесиках!
- А что, у таких ход легче? - заинтересовался Рыцарь и обнял своего
Коня обеими руками за шею. И хорошо сделал, а то свалился бы опять на
землю.
- О, гораздо легче, - фыркнула Алиса.
- Достану себе такую лошадку, - задумчиво сказал Рыцарь. - Одну или
две... Или несколько...
Наступило молчание. Немного спустя Рыцарь произнес:
- Я сделал много замечательных открытий. Ты, конечно, заметила, когда
меня поднимала, что я о чем-то думал?
- Да, вид у вас был _задумчивый_, - согласилась Алиса.
- В этот миг я как раз изобретал новый способ перелезания через
калитку. Хочешь послушать?
- Пожалуйста, - сказала Алиса вежливо.
- Вот как я до этого додумался, - продолжал Рыцарь. - Понимаешь, я
рассуждал так: единственная трудность в ногах - как поднять их наверх.
_Голова_ и так наверху! Значит, так: сначала кладем голову на калитку -
голова, значит, уже наверху. Потом становимся на голову - тогда и ноги
тоже наверху, правда? И перемахиваем на ту сторону!
- Конечно, если удастся это сделать, через калитку перелезешь, -
сказала с сомнением Алиса. - Но вам не кажется, что все это не так-то
просто?
- Я еще не пробовал, - отвечал серьезно Рыцарь, - и ничего не могу
сказать наверняка... Но ты, пожалуй, права, это _не очень_ просто...
Эта мысль его так огорчила, что Алиса поспешно переменила тему.
- Какой у вас шлем забавный! - весело заметила она. - Это тоже ваше
изобретение?
Рыцарь с гордостью поглядел на шлем, свисавший с седельной луки.
- Да, - ответил он. - Но я изобрел и другой, гораздо лучше этого. С
виду он похож на огромную сахарную голову. Когда я падал с лошади, он
упирался тут же концом в землю, так что падать мне было _совсем_ недалеко.
Одно нехорошо, конечно, было - я мог упасть и _в_ него. Однажды так и
случилось; хуже всего, что только я застрял в шлеме, как вдруг подъезжает
второй Белый Рыцарь и надевает его на себя. Он думал, это его шлем...
Белый Рыцарь рассказывал все это так серьезно, что Алиса не посмела
улыбнуться.
- Должно быть, шлем оказался ему до боли тесен, - проговорила она, едва
сдерживая смех. - Ведь в нем сидели вы!
- Пришлось мне лягнуть его ногой, - отвечал Рыцарь без тени улыбки. -
Тогда он, наконец, догадался снять шлем. Нелегко ему было вытащить меня
оттуда, а ведь хватка у него крепкая, как... как... как... ром!
- Ну, это совсем другая крепость! - заметила Алиса.
- Уверяю тебя, тут были всякие крепости - и та и эта!
В волнении Рыцарь воздел руки к небу - и тотчас вылетел из седла и
шлепнулся головой в канаву. Алиса бросилась к нему. Падение было
неожиданным - на этот раз ему удалось довольно долго продержаться в седле,
и Алиса боялась, не _ушибся_ ли он. Из канавы торчали одни лишь ноги, но,
услышав, что он продолжает как ни в чем не бывало говорить, она
успокоилась.
- Самые разные крепости, уверяю тебя! И все же с его стороны это было
неосторожно - взять и надеть чужой шлем, да еще вместе с хозяином!
- Как это вы можете _говорить_ вниз головой, да еще так спокойно? -
спросила Алиса, вытаскивая его за ноги из канавы.
Рыцарь, казалось, очень удивился ее вопросу.
- Неважно, где находится мое тело, - сказал он. - Мой ум работает, не
переставая. Чем ниже моя голова, тем глубже мои мысли! Да-да! Чем ниже -
тем глубже!
Помолчав, он прибавил:
- Самым остроумным моим изобретением был новый пудинг! Я изобрел его,
пока ел второе!
- И его успели приготовить на третье? - спросила Алиса. - Вот это
_быстрота_!
- _Нет_, - протянул задумчиво Рыцарь, - на третье не успели! Не успели
на _третье_!
- Значит, его приготовили на завтра? Вряд ли вам захотелось два пудинга
в день?
- Нет, не _на завтра_! - повторил Рыцарь все так же задумчиво. - На
завтра _не успели_!
Он повесил голову и мрачно произнес:
- Боюсь, что его вообще не _приготовили_! Боюсь, что его вообще
_никогда_ не приготовят! А какое это было остроумное изобретение!
- А из чего он делается? - спросила Алиса, желая хоть как-то его
приободрить. Она увидела, что бедный Рыцарь совсем пал духом.
- В основном из промокашки, - отвечал Рыцарь со стоном.
- Боюсь, что это не очень-то вкусно...
- _Одна_ промокашка, конечно, не очень вкусна, - прервал ее с волнением
Рыцарь. - Но если смешать ее еще кое с чем - с порохом, например, или с
сургучом - тогда совсем другое дело! Но здесь я должен тебя оставить...
Они вышли на опушку леса. Алиса вздрогнула от неожиданности - в эту
минуту она думала только о пудинге.
- Ты загрустила? - огорчился Рыцарь. - Давай я спою тебе в утешение
песню.
- А она очень длинная? - спросила Алиса.
В этот день она слышала столько стихов!
- Она длинная, - ответил Рыцарь, - но очень, _очень_ красивая! Когда я
ее пою, все _рыдают_... или...
- Или что? - спросила Алиса, не понимая, почему Рыцарь вдруг
остановился.
- Или... не рыдают (*65). Заглавие этой песни называется "_Пуговки для
сюртуков_".
- Вы хотите сказать - песня так называется? - спросила Алиса, стараясь
заинтересоваться песней.
- Нет, ты не понимаешь, - ответил нетерпеливо Рыцарь. - Это _заглавие_
так называется. А _песня_ называется "_Древний старичок_".
- Мне надо было спросить: это _у песни_ такое _заглавие_? - поправилась
Алиса.
- Да нет! _Заглавие_ совсем другое. "_С горем пополам_!" Но это она
только так _называется_!
- А песня эта _какая_? - спросила Алиса в полной растерянности.
- Я как раз собирался тебе об этом сказать. "_Сидящий на стене_"! Вот
какая это песня! Музыка собственного изобретения! (*66)
С этими словами он остановил Коня, отпустил поводья и, медленно отбивая
такт рукой, запел с выражением блаженства на своем добром и глупом лице.
Из всех чудес, которые видела Алиса в своих странствиях по Зазеркалью,
яснее всего она запомнила это. Многие годы спустя сцена эта так и стояла
перед ней, словно все это случилось только вчера: кроткие голубые глаза и
мягкая улыбка Рыцаря, заходящее солнце, запутавшееся у него в волосах,
ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий траву у ее ног,
свесившиеся на шею Коня поводья и черная тень леса позади - она запомнила
все, все до мельчайших подробностей, как запоминают поразившую воображение
картину. Она прислонилась к дереву, глядя из-под руки на эту странную пару
и слушая, словно в полусне, грустный напев (*67).
- А музыка вовсе _не его_ изобретения, - подумала Алиса. - Я эту музыку
знаю. Это песня "_Я все вам отдал, все, что мог_..." (*68).
Она стояла и внимательно слушала Рыцаря, но рыдать - не рыдала.
Я рассказать тебе бы мог.
Как повстречался мне
Какой-то древний старичок.
Сидящий на стене.
Спросил я: "Старый, старый дед,
Чем ты живешь? На что?"
Но проскочил его ответ,
Как пыль сквозь решето.
- Ловлю я бабочек больших
На берегу реки,
Потом я делаю из них
Блины и пирожки
И продаю их морякам -
Три штуки на пятак.
И, в общем, с горем пополам.
Справляюсь кое-как.
Но я обдумывал свой план,
Как щеки мазать мелом,
А у лица носить экран,
Чтоб не казаться белым (*69).
И я в раздумье старца тряс,
Держа за воротник:
- Скажи, прошу в последний раз,
Как ты живешь, старик?
И этот милый старичок
Сказал с улыбкой мне:
- Ловлю я воду на крючок
И жгу ее в огне,
И добываю из воды
Сыр под названьем бри.
Но получаю за труды
Всего монетки три.
А я раздумывал, как впредь
Питаться манной кашей,
Чтоб ежемесячно полнеть
И становиться краше.
Я все продумал наконец
И, дав ему пинка,
- Как поживаете, отец? -
Спросил я старика.
- В пруду ловлю я окуньков
В глухой полночный час
И пуговки для сюртуков
Я мастерю из глаз.
Но платят мне не серебром,
Хоть мой товар хорош.
За девять штук, и то с трудом,
Дают мне медный грош.
Бывает, выловлю в пруду
Коробочку конфет,
А то - среди холмов найду
Колеса для карет.
Путей немало в мире есть,
Чтоб как-нибудь прожить,
И мне позвольте в вашу честь
Стаканчик пропустить.
И только он закончил речь,
Пришла идея мне,
Как мост от ржавчины сберечь,
Сварив его в вине.
- За все, - сказал я, - старикан,
Тебя благодарю,
А главное - за тот стакан,
Что выпил в честь мою.
С тех пор, когда я тосковал,
Когда мне тяжко было,
Когда я пальцем попадал
Нечаянно в чернила,
Когда не с той ноги башмак
Пытался натянуть,
Когда отчаянье и мрак
Мне наполняли грудь,
Я плакал громко на весь дом
И вспоминался мне
Старик, с которым был знакам
Я некогда в краю родном,
Что был таким говоруном,
Таким умельцем а притом
Незаурядным знатоком -
Он говорил о том о сем,
И взор его пылал огнем,
А кудри мягким серебром
Сияли над плешивым лбом,
Старик, бормочущий с трудом,
Как будто бы с набитым ртом,
Храпящий громко, словно гром,
Сидящий на стене.
Пропев последние слова своей баллады, Рыцарь подобрал поводья и
повернул Коня.
- Тебе осталось пройти лишь несколько шагов, - сказал он. - Спустишься
под горку, перейдешь ручеек - и ты Королева! Но ты подождешь и помашешь
мне вслед? - прибавил он, увидев, что Алисе не терпится перепрыгнуть через
последний ручеек, отделяющий ее от заветной цели. - Я тебя долго не
задержу. Как увидишь, что я доехал до поворота, махни мне платком. А то я
боюсь совсем упасть духом.
- Конечно, я подожду, - сказала Алиса. - Спасибо вам за то, что вы меня
проводили... И за песню... Она мне очень понравилась.
- Надеюсь, - проговорил Рыцарь с сомнением. - Только ты почему-то не
очень рыдала...
Они пожали друг другу руки, и Рыцарь медленно поехал назад по лесной
дороге.
- Боюсь, что он очень скоро _упадет_... духом. Так, кажется, он сказал,
- подумала Алиса, глядя ему вслед. - Ну, конечно! Опять упал... Но только
не духом, а, как всегда, головой. Но на Коня он опять садится довольно
легко, а Конь стоит как вкопанный, оттого, видно, что на него столько
всего понавешено!
Так она размышляла, глядя, как Конь мерно трусит по дороге, а Рыцарь
падает то в одну сторону, то в другую. После четвертого или пятого падения
он подъехал к повороту, она помахала ему платком и подождала, пока он не
скрылся из вида (*70).
- Надеюсь, это его приободрило, - подумала Алиса, сбегая с пригорка. -
Последний ручеек - и я Королева! Звучит великолепно!
Еще несколько шагов - и она очутилась на берегу ручья.
- Наконец-то, восьмая линия! - воскликнула Алиса, прыгнула через
ручеек...
...и бросилась ничком на мягкую, как мох, лужайку, на которой пестрели
цветы.
- Ах, как я рада, что я, наконец, здесь! Но что это у меня на голове? -
воскликнула она и в страхе схватилась руками за что-то тяжелое, охватившее
обручем голову.
- И _как_ оно сюда попало без моего ведома? - спросила Алиса, сняла с
головы загадочный предмет и положила к себе на колени, чтобы получше