Страница:
дать Траму шанс в чем-нибудь еще. Не хотите ли посостязаться в стрельбе с
моей сестрой? Ведь в стрельбе не может быть никаких уловок.
- Да, вы шутники, - сказал гном. - Теперь я понимаю. Как будто я после
сегодняшнего утра не знаю, как она умеет стрелять. Но я все же попытаюсь. -
Он говорил сердито, но глаза его заблестели. (У него была слава отличного
стрелка.) Все пятеро вышли на открытое пространство.
- Что будет целью? - спросил Питер.
- Я думаю, яблоко, которое висит над стеной вот на той ветке, -
предложила Сьюзен.
- Отлично, девица, - сказал Трам, - ты имеешь в виду то желтое яблоко,
которое висит в середине арки?
- Нет, что вы, - ответила Сьюзен, - то красное, что висит прямо над
зубцом стены.
Гном переменился в лице. "Больше похоже на вишню, чем на яблоко", -
пробормотал он, но вслух не сказал ничего.
Они бросили жребий, кому стрелять первому (это очень заинтересовало
Трама - он никогда раньше не видел, как бросают жребий с помощью монетки), и
Сьюзен проиграла. Они договорились стрелять с верхней ступеньки лестницы,
которая вела из зала во двор. Все смотрели, как он занял позицию, поднял лук
и приготовился стрелять.
Зазвенела тетива. Это был отличный выстрел. Стрела прошла так близко,
что крошечное яблоко закачалось, а какой-то листок порхнул вниз. Тогда
Сьюзен подошла к верхней ступеньке и натянула лук. Она и вполовину не
наслаждалась этим состязанием так, как Эдмунд предыдущим; она не сомневалась
в исходе, но ей было жалко побеждать того, кто только что проиграл. Гном с
волнением наблюдал, как она оттягивала тетиву до уха. Через мгновение
раздался слабый удар, он был хорошо слышен в тишине этого места - яблоко,
пробитое стрелой Сьюзен, упало на траву.
- Отлично, Сью, - закричали дети.
- Этот выстрел не лучше вашего, - сказала Сьюзен гному. - Я думаю, что
когда стреляли вы, подул слабый ветерок.
- Это не так, - возразил Трам, - можешь не утешать меня. Я знаю, что
побежден честно, и даже не буду ссылаться на то, что рубец от последней раны
еще немного мешает мне, когда я отвожу руку назад.
- Вы были ранены? - спросила Люси. - Позвольте мне посмотреть.
- Это зрелище не для маленьких девочек... - начал Трам, но вдруг
осекся. - Я снова собирался сказать глупость. Если твой брат великий воин, а
сестра - прекрасный лучник, то ты можешь оказаться искусным врачом. - Он сел
на ступеньки, снял кольчугу, спустил рубашку, обнажив пропорционально
сложенную волосатую и мускулистую как у моряка руку, размером не больше руки
ребенка. На плече была грубая повязка. Люси размотала ее и под ней
обнаружилась сильно вспухшая и неприятно выглядевшая рана. "Бедный Трам, -
сказала Люси. - Какой ужас!" Затем она заботливо капнула одну-единственную
капельку из своего флакона.
- Эй, что ты делаешь? - закричал Трам. Но как он ни поворачивал голову,
ни скашивал глаза и ни мотал бородой взад и вперед, разглядеть плечо он не
смог. Потом он попытался ощупать его, и начал двигать рукой так, как будто
пытался почесать место, до которого не дотянешься. Затем помахал рукой,
поднял ее, напряг мышцы и наконец вскочил на ноги с криком: "Вереск и
великаны! Не болит! Как новенькая!" Он разразился смехом и сказал; "Я вел
себя как самый глупый из всех гномов. Я надеюсь, вы не обиделись? Смиренно
кланяюсь вашим величествам - смиренно кланяюсь. Благодарю за спасение,
исцеление, завтрак - и урок".
Дети хором отозвались, что не стоит даже и говорить об этом.
- А теперь, - сказал Питер, - если ты действительно решился поверить в
нас...
- О, да, - воскликнул гном.
- Тогда совершенно ясно, что мы должны делать. Мы должны сейчас же
присоединиться к королю Каспиану.
- Чем скорее, тем лучше. Моя глупость уже отняла у нас целый час.
- Если идти тем путем, которым шел ты, это займет два дня, во всяком
случае у нас. Мы не можем идти день и ночь как вы, гномы, - Питер повернулся
к остальным. - Очевидно, то, что Трам называет курганом Аслана, это сам
Каменный Стол. Вы помните, что оттуда полдня (или немного меньше) пути до
брода у Беруны...
- До моста у Беруны, - вставил Трам.
- Там не было моста в наше время, - объяснил Питер. - И от Беруны до
Кэр-Паравела еще день с лишним. Если мы не торопились, то обычно
возвращались к чаю на второй день. Если идти быстро, то, может быть, мы
придем за полтора дня.
- Не забывайте, что все заросло лесом, - сказал Трам, - и придется
прятаться от врагов.
- Послушайте, - вступил в разговор Эдмунд, - а зачем нам идти тем
путем, каким шел наш Дорогой Маленький Друг?
- Если вы хорошо относитесь ко мне, не надо больше об этом, ваше
величество, - попросил гном.
- Отлично, можно я буду говорить "наш Д.М.Д."?
- Эдмунд, - сказала Сьюзен, - не дразни его.
- Не беспокойся, девица, - я хотел сказать, ваше величество, -
усмехнулся Трам. - От насмешки волдыря не будет. (С тех пор они часто
называли его Д.М.Д., пока не забыли окончательно, что это значило).
- Как я говорил, - продолжал Эдмунд, - нам не обязательно идти тем же
путем. Почему бы не проплыть на юг до Зеркального залива? Это сильно
приблизит нас к Каменному Столу, а у моря мы будем в безопасности. Если мы
отправимся сейчас же, то попадем в залив до темноты, поспим несколько часов,
и ранним утром будем с Каспианом.
- Важно знать побережье, - сказал Трам, - никто из нас ничего не знает
о Зеркальном заливе.
- А что мы будем есть? - спросила Сьюзен.
- Нужно взять с собой яблок, - предложила Люси. - И давайте что-нибудь
делать. Мы тут уже два дня, а еще ничего не сделали.
- Почему бы снова не использовать мою шляпу, как корзину для рыбы? -
добавил Эдмунд.
Они связали один из плащей как мешок и набили его яблоками. Затем
хорошенько напились из колодца (ведь до того, как они пристанут к берегу,
неоткуда будет взять пресную воду) и отправились к лодке. Детям жаль было
оставлять Кэр-Паравел. Хоть он и был в развалинах, они все равно чувствовали
себя там как дома.
- Д.М.Д. лучше сесть к рулю, - сказал Питер, - Эд и я возьмемся за
весла. Подождите минутку. Лучше снять кольчуги - будет достаточно жарко.
Девочки пусть сядут на нос и указывают Д.М.Д. направление. Пока мы не
пройдем остров, держите курс в море.
Вскоре зеленый лесистый берег острова был уже далеко позади, очертания
маленьких бухт и мысов сгладились, а лодка поднималась и опускалась на тихой
ряби. Море окружало их, и вдали казалось голубым, а вокруг них зеленело и
вспенивалось. Пахло солью, было очень тихо, раздавался только шум воды,
бьющейся о борта лодки, да плеск весел и скрип уключин. Солнце грело все
сильней.
Люси и Сьюзен сидели на носу лодки, пытались достать руками до воды,
чувствовали себя превосходно и видели дно моря, устланное чистым бледным
песком с редкими пятнами пурпурных водорослей.
- Как в старые времена, - проговорила Люси. - Ты помнишь наши
путешествия в Теревинфию и Гальму, к Семи Островам и к Одиноким Островам?
- Конечно, помню, - ответила Сьюзен, - и наш корабль "Кристалл" с
головой лебедя на носу и резными крыльями по бокам палубы.
- И шелковые паруса, и огромные фонари на корме.
- И пиры на полуюте, и музыкантов.
- А ты помнишь, как музыканты поднялись на мачту и играли на флейтах
так, что казалось, будто музыка звучит прямо с неба?
Потом Сьюзен взяла у Эдмунда весло, а он сел рядом с Люси. Они уже
прошли остров и держались ближе к берегу, все такому же лесистому и
пустынному. Они старались не вспоминать то время, когда не было лесов, дул
легкий ветерок, а вокруг были друзья.
- Уф, до чего же изнурительная работа, - сказал Питер.
- Можно я погребу немного? - спросила Люси.
- Весла слишком велики для тебя, - коротко ответил Питер (не потому,
что злился, просто у него не хватало дыхания для разговоров).
Сьюзен и мальчики устали грести еще задолго до того, как обогнули
последний мыс и попали в Зеркальный залив. У Люси от солнца и блеска воды
болела голова. Даже Трам мечтал о конце путешествия. Скамья, на которой он
сидел у руля была предназначена для людей, а не для гномов, ноги его не
доставали до днища лодки: всякий знает, как это неудобно. И чем больше они
уставали, тем больше падали духом. Сначала дети думали только о том, как
добраться до Каспиана. Потом стали размышлять о том, что будут делать, когда
найдут его и удастся ли с помощью гномов и лесных жителей нанести поражение
армии взрослых людей.
Начало темнеть, а они все еще медленно продвигались по изгибам
Зеркального залива. Берега сближались, деревья нависали над их головами,
сгущались сумерки. Стало очень тихо - все звуки моря умерли позади них. Было
слышно даже журчание маленьких ручейков, впадающих в залив.
Наконец, они пристали к берегу. Все слишком устали, чтобы разжигать
костер и предпочли есть на ужин яблоки (они понимали, что не скоро захотят
их снова), чем пытаться поохотиться. Молча пожевав яблоки, они зарылись в
мох и опавшие листья между четырьмя огромными буками.
Все, кроме Люси, тут же заснули. Люси, уставшая куда меньше остальных,
никак не могла устроиться поудобнее. К тому же она забыла, как храпят гномы.
Она знала, что если не пытаться заснуть, то заснешь быстрее, поэтому открыла
глаза. Сквозь просветы в ветвях были видны вода в заливе и небо над ней.
Люси с радостью узнавала нарнийские звезды (она знала их лучше, чем звезды
нашего мира - ведь нарнийская королева может ложиться спать позже, чем
английская девочка). С того места, где она лежала, ей были видны три летних
созвездия - Корабль, Молот и Леопард. "Старый дружище Леопард", - радостно
пробормотала она.
Вместо того, чтобы задремать, она окончательно проснулась - это было
странное, ночное, сонное бодрствование. Залив светился все ярче - вышла
луна, но за деревьями ее не было видно. Люси почувствовала, что лес
проснулся вместе с ней. Сама не зная почему, она быстро встала и отошла от
лагеря.
- Как чудесно, - сказала она себе. Было прохладно и свежо, вокруг пахло
чем-то удивительно приятным. Поблизости послышалась первая трель соловья, он
начал петь, остановился, снова запел. Впереди было еще свежее. Она пошла и
вышла туда, где деревья росли реже, повсюду были пятна и лужи лунного света,
но свет и тень так смешались, что она ничего не могла разглядеть, В этот
момент соловей, закончив, наконец, распеваться, разразился великолепной
трелью.
Глаза Люси привыкли к свету, и она смогла разглядеть деревья рядом с
собой. И страстная мечта о тех днях, когда деревья разговаривали, охватила
ее. Она знала, как бы заговорили деревья, если бы она смогла их разбудить, и
помнила, на каких людей они были похожи. Люси посмотрела на серебристую
березу: у нее был мягкий льющийся голос, и она походила на стройную девушку,
с развевающимися вокруг лица волосами. Она взглянула на дуб: это был
высохший, но крепкий старик с курчавой бородой и бородавками на лице и руках
(из них тоже росли волосы), но лучше всех было буковое дерево, под которым
она стояла: это была грациозная богиня, спокойная и величественная, госпожа
леса.
- Деревья, деревья, деревья, - начала Люси (хотя вовсе не собиралась
говорить). - Проснитесь, деревья, проснитесь. Разве вы не помните? Разве вы
не помните меня? Дриады и нимфы, придите, придите ко мне!
Хотя не было ни дуновения ветерка, они зашелестели, и шум листвы был
похож на слова. Соловей перестал петь, как будто что-то услышал. Люси
показалось, что она вот-вот поймет то, что пытаются сказать деревья. Но
ничего не произошло. Шелест умер, соловей запел снова. Лес опять выглядел
как обычно. Люси знала (так бывает, когда стараешься вспомнить имя, и почти
вспоминаешь, но оно исчезает раньше, чем ты его произнесешь), что она в
чем-то ошиблась: то ли заговорила с деревьями на секунду раньше, то ли на
секунду позже; не сказала какого-то важного слова или что-то сказала
неправильно.
Внезапно она почувствовала, что очень устала. Вернувшись назад в
лагерь, она втиснулась между Сьюзен и Питером и тут же заснула.
Утро было холодным и безрадостным. В лесу царили серые сумерки (солнце
еще не встало), тело ломило, все были грязные.
- Яблоки, хей-хо, - сказал Трам с печальной усмешкой. - Я должен
заметить вам, древние короли и королевы, что вы не слишком хорошо кормите
своих подданных!
Они встали, отряхнулись и огляделись кругом. За толстыми стволами
деревьев ничего не было видно.
- Я надеюсь, ваши величества хорошо знают дорогу? - спросил гном.
- Я не знаю, - произнесла Сьюзен, - я никогда раньше не видела этих
лесов. Теперь мне кажется, что мы должны были идти вдоль реки.
- Ты могла сказать это раньше, - ответил Питер со вполне понятной
жесткостью.
- Не обращай на нее внимания, - сказал Эдмунд, - она всегда была
занудой. У тебя есть карманный компас? Мы в отличной форме. Надо идти на
северо-запад и пересечь маленькую речку - как бишь ее звали - Стремнинку.
- Я помню, - отозвался Питер, - она впадает в большую реку около брода
у Беруны, или моста у Беруны, как говорит Д.М.Д.
- Правильно. Пересечем речку, поднимемся на холм, и будем у Каменного
Стола (я имею в виду курган Аслана) около восьми утра. Надеюсь, король
Каспиан накормит нас завтраком!
- Хорошо, если ты прав, - вздохнула Сьюзен, - я не помню таких
подробностей.
- Как тяжело с девчонками, - обратился Эдмунд к Питеру и гному, - они
никогда не помнят карты.
- Зато мы помним еще что-нибудь, - сказала Люси. Сначала все шло
неплохо. Им показалось даже, что они отыскали старую тропу: в лесу всегда
кажется, что ты нашел тропу. Но такие тропы исчезают через пять минут, и ты
находишь следующую (надеясь, что это не новая, а та же самая тропа) и когда
ты окончательно потеряешь направление, то поймешь, что это были вовсе и не
тропы. Однако мальчики и гном привыкли к лесам и не слишком доверяли
тропинкам.
Они брели уже полчаса (у троих еще немело тело от вчерашней гребли),
когда Трам внезапно прошептал: "Стойте". Все остановились. "Кто-то идет за
нами, - тихо сказал он, - или, вернее, рядом с нами, здесь, слева". Все
замерли, вглядываясь и вслушиваясь, пока не заболели глаза и уши. "Давай
натянем луки", - предложила Сьюзен Траму. Гном кивнул, и оба лука были взяты
на изготовку.
Они шли теперь по более редкому лесу, держась все время настороже,
потом вошли в густой подлесок. Как только они миновали его, послышалось
рычание, и кто-то с быстротой молнии выскочил из сломанных кустов, сбив Люси
с ног. Падая, она услышала звон тетивы, а когда пришла в себя, увидела
огромного страшного серого медведя, лежавшего мертвым со стрелой Трама в
боку.
- В этом состязании Д.М.Д. побил тебя, Сью, - сказал Питер с вымученной
улыбкой. Даже он слегка испугался.
- Я... я выстрелила слишком поздно, - ответила Сьюзен смущенно. - Я
побоялась, что это один из наших медведей, говорящий медведь. (Она
ненавидела убивать кого бы то ни было.) - Ужасно, - заметил Трам, -
большинство зверей стали немыми созданиями и врагами, но ведь и другие
остались. И никогда нет уверенности, но медлить нельзя.
- Бедный старый мишка, - воскликнула Сьюзен, - ты думаешь, что он был
говорящий? - Ну нет, - отозвался гном. - Я видел его морду и слышал рычание.
Просто он хотел на завтрак маленькую девочку. Кстати о завтраке: я не хотел
бы лишать ваших величеств надежды на хороший завтрак у короля Каспиана, но
запасы в лагере очень скудны. А медвежатина - отличная еда. Стыдно оставить
всю тушу ничего не взяв. Это не займет много времени. Полагаю, что юноши - я
хотел сказать - короли - знают, как освежевать медведя.
- Отойдем подальше, - сказала Сьюзен Люси. - Я знаю, что это страшно
противное дело. - Люси кивнула с содроганием. Когда они уселись, Люси вдруг
произнесла: "Мне пришла в голову ужасная мысль, Сью".
- Какая?
- Что будет, если когда-нибудь в нашем мире люди станут дикими, как
звери, а выглядеть будут как люди, и невозможно будет разобрать, кто есть
кто?
- У нас тут в Нарнии достаточно забот и без того, чтобы воображать
такое, - ответила практичная Сьюзен.
Когда они вернулись к остальным, лучшие куски мяса, которые можно
унести с собой, были уже срезаны. Не слишком приятно класть в карманы сырое
мясо, но они завернули его в свежие листья. У них было достаточно опыта,
чтобы понимать, как они отнесутся к этим мягким и противным сверткам, когда
по-настоящему проголодаются.
Они тащились (остановившись у первого же ручья, чтобы вымыть сильно
нуждавшиеся в этом руки), пока не взошло солнце и не запели птицы. В
папоротниках зажужжало куда больше мух, чем хотелось бы. Руки от вчерашней
гребли уже не болели. У всех поднялось настроение. Солнце пригрело, и они
сняли шлемы.
- А мы правильно идем? - спросил Эдмунд часом позже.
- Важно только не слишком уклониться влево, - сказал Питер. - Если мы
возьмем правее, то, в худшем случае, потеряем время, потому что очень быстро
наткнемся на Великую реку и не срежем угол.
Они пошли дальше, и ничего не было слышно, кроме звука шагов и звяканья
кольчуг.
- Где же эта проклятая Стремнинка? - после долгого молчания произнес
Эдмунд.
- Мы скоро наткнемся на нее, я уверен, - ответил Питер, - ничего не
остается, как идти вперед. - Оба понимали, что гном сердится на них, хоть он
и молчал.
Они продолжали идти, и в кольчугах становилось все жарче и тяжелее.
- Что это? - внезапно воскликнул Питер.
Они не заметили, как вышли на край небольшого обрыва, откуда можно было
заглянуть в овраг, где по дну текла речка. На другой стороне скалы были еще
выше. Никто кроме Эдмунда (а может быть и Трама) не умел лазать по скалам.
- Прошу прощения, - сказал Питер, - это я виноват, что мы пришли сюда.
Мы заблудились. Я никогда раньше не видел этого места.
Гном присвистнул сквозь зубы.
- Тогда идем назад и отыщем другой путь, - предложила Сьюзен. - Я с
самого начала знала, что мы потеряемся в этих лесах.
- Сьюзен, - голос Люси звучал укоризненно, - не придирайся к Питеру.
Это нечестно, он сделал все, что мог.
- А ты не огрызайся на Сью, - сказал Эдмунд. - Я думаю, она совершенно
права.
- Чашки и черепахи! - воскликнул Трам. - Если мы уже заблудились, то
сумеем ли найти дорогу назад? Возвращаться к острову и начинать все сначала
- даже если это нам и удастся - не имеет смысла. Мираз наверняка покончит с
Каспианом раньше, чем мы туда доберемся.
- Думаешь, надо идти вперед? - спросила Люси.
- Я не уверен, что Верховный Король действительно заблудился, - ответил
Трам. - Что мешает этой реке быть той самой Стремнинкой? - Но ведь
Стремнинка не течет по оврагу - Питер с трудом сдерживал гнев.
- Ваше величество говорит "не течет", - возразил гном. - Но правильнее
сказать - "не текла". Вы знали эту страну сотни, или даже тысячу лет назад.
Разве она не могла измениться? С той стороны мог произойти обвал, остался
голый камень, и образовался обрыв. Стремнинка год за годом углубляла русло,
пока обрыв не появился и тут. Могло быть землетрясение или еще что-нибудь.
- Мне это не приходило в голову, - сказал Питер.
- К тому же, - продолжал Трам, - даже если это не Стремнинка, она течет
прямо на север и конечно, впадает в Великую реку. Мне кажется, я заметил
что-то вроде притока, когда шел вниз по реке. Так что если мы пойдем по
течению, направо, то дойдем до Великой реки. Тут не так близко, как мы
надеялись, но этот путь не хуже того, которым шел я.
- Трам, ты молодчага, - воскликнул Питер. - Пойдемте. Спустимся по этой
стороне оврага.
- Смотрите! Смотрите! - закричала Люси.
- Что? Где? - заволновались остальные.
- Лев, - показала Люси, - сам Аслан. Разве вы не видите? - Ее лицо
преобразилось, глаза засияли.
- Ты имеешь в виду... - начал Питер.
- Где же, как тебе кажется, ты его видишь? - спросила Сьюзен.
- Ну, не говорите как взрослые, - Люси топнула ногой. - Мне ничего не
кажется, я его вижу.
- Где, Лу? - спросил Питер.
- Между теми рябинами, на этой стороне оврага. Вверху, а не внизу,
совсем не там, куда мы собирались идти. Он хочет, чтобы мы шли туда, где он
- наверх.
- Откуда ты знаешь, чего он хочет? - спросил Эдмунд.
- Он... я... я просто знаю... по его лицу.
Все переглянулись в недоуменном молчании.
- Ее величество могло увидеть льва, - сказал Трам, - мне рассказывали,
что в этих лесах водятся львы. Но, как и медведь, он вряд ли будет
дружелюбным и говорящим,
- Не глупите, - воскликнула Люси, - вы что, думаете, я не узнаю Аслана?
- Он теперь, наверно, совсем старый, - начал Трам, - если вы знали его
в прежние времена, и, может быть, он тоже стал диким и немым как многие
другие.
Люси покраснела, и если бы Питер не положил руку ей на плечо, наверно,
накинулась бы на Трама. "Д.М.Д. не понимает. Как он может понять? Ты просто
должен поверить, Трам, что мы действительно знаем Аслана, ну, немного знаем.
И не говори так о нем. Это глупо и не сулит удачи. Только важно понять,
Аслан ли это на самом деле", - объяснил Питер.
- Я знаю, что это он, - глаза Люси наполнились слезами.
- Конечно, Лу, но понимаешь, мы ведь его не видим, - сказал Питер.
- Тут поможет голосование, - предложил Эдмунд.
- Верно, - отозвался Питер, - ты старший, Д.М.Д., за что ты голосуешь?
Вверх или вниз?
- Вниз, - решил гном. - Я ничего не знаю об Аслане. Но я знаю, что если
мы повернем налево и пойдем вдоль оврага вверх, то пройдет весь день, пока
найдется место, где его можно пересечь. Если же мы повернем направо и пойдем
вниз, то дойдем до Великой реки через пару часов. И если тут водятся
настоящие львы, лучше с ними не встречаться.
- Что ты скажешь. Сьюзен?
- Не сердись, Лу, - ответила Сьюзен, - но мне кажется, что нужно пойти
вниз. Я смертельно устала. Нам надо выйти из этого гнусного леса как можно
быстрее. И, кроме тебя, никто ничего не видел.
- Эдмунд? - спросил Питер.
- Все это так, - быстро проговорил Эдмунд и слегка покраснел. - Когда
мы впервые попали в Нарнию год (или, быть может, тысячу лет) назад - первой
ее обнаружила Люси, и никто ей не поверил. И я знаю, что я был хуже всех. Но
она оказалась права. Вы не боитесь не поверить ей и на этот раз? Я голосую
за то, чтобы идти вверх.
- О, Эд! - воскликнула Люси и схватила его за руку.
- Теперь твоя очередь, Питер, - сказала Сьюзен, - и я надеюсь...
- Замолчи и дай человеку подумать, - прервал ее Питер. - Ведь решение
теперь зависит от меня.
- Ты - Верховный Король, - сурово отозвался Трам.
- Вниз, - скомандовал Питер после долгой паузы. - Я знаю, что Люси
может оказаться права, но ничем не могу помочь. Мы должны на что-то
решиться.
И они двинулись по краю оврага направо, вниз по течению. Люси шла самая
последняя и горько плакала.
Держаться края оврага не так легко, как кажется. Пройдя немного, они
наткнулись на молодой еловый лесок, росший на самом краю. Они попытались
пройти напрямик, но это не удалось - так как невозможно было идти быстро.
Повернув назад, они выбрались из леса и пошли в обход, но взяли слишком
вправо, потеряли из виду скалы, перестали слышать шум реки и испугались, что
снова заблудились. Никто не знал который час, но жара была ужасная.
Когда они снова вышли к краю оврага (милей ниже по течению реки), то
увидели, что скалы на берегу уже не такие высокие. Скоро они отыскали спуск
в овраг и пошли по берегу речки. Но прежде все отдохнули и напились воды.
Никто уже не заговаривал о завтраке или даже обеде у Каспиана.
Они были правы, спустившись к реке, вместо того, чтобы идти поверху.
Теперь они были уверены, что идут в нужном направлении, и не боялись больше
заблудиться в лесу. Лес был старый, без всяких тропинок и по нему трудно
было идти напрямик, мешали заросли ежевики, упавшие деревья, болотистые
места и частый подлесок. Овраг, где текла Стремнинка, тоже был не особенно
приятен. Тем более людям, которые торопятся. Если бы впереди их ждал пикник
с чаем, тогда другое дело. В овраге было все: грохочущие водопады,
серебристые каскады, глубокие, цвета янтаря озерца, замшелые камни, мох на
берегу, в который так приятно погрузиться по щиколотку, разные папоротники,
похожие на драгоценные камни стрекозы; а иногда над головой пролетал ястреб
и даже (как думали Питер и Трам) один раз орел. Но детям и гному хотелось
поскорее увидеть Великую реку, Беруну, и дорогу к кургану Аслана.
Так они шли, и тропа становилась все круче и круче. Их путешествие
превращалось в альпинистский поход. Они преодолевали опасные места со
скользкими камнями и противными лужами в расселинах, а внизу сердито ревела
река.
Можете быть уверены, они жадно всматривались в скалы на другом берегу,
ища расселину или место, где можно было бы подняться. Но скалы оставались
неприступными. Это сводило с ума: все понимали, что на той стороне оврага их
ждет короткая и легкая прогулка к штаб-квартире Каспиана.
Мальчики и гном мечтали теперь только о костре и жареной медвежатине.
Сьюзен не нравился такой план, ей хотелось "хоть куда-нибудь продвинуться и
выйти наконец из этого ужасного леса". Люси была слишком усталой и
расстроенной, чтобы участвовать в споре. Но что бы они ни говорили, а сухих
дров вокруг не было. Мальчики засомневались, так ли уж противно есть сырое
мясо. Трам заверил их, что ужасно противно.
Конечно, попытайся дети совершить такое путешествие несколько дней
назад, в Англии, они бы давно выбились из сил. Кажется, я уже объяснял
раньше, как они изменились в Нарнии. Даже Люси была теперь, так сказать,
всего на треть маленькой девочкой, первый раз ехавшей в интернат, а на две
трети - нарнийской королевой.
- Наконец-то! - сказала Сьюзен.
- Урра! - воскликнул Питер.
Река сделала поворот, и перед ними развернулась широкая панорама. Они
моей сестрой? Ведь в стрельбе не может быть никаких уловок.
- Да, вы шутники, - сказал гном. - Теперь я понимаю. Как будто я после
сегодняшнего утра не знаю, как она умеет стрелять. Но я все же попытаюсь. -
Он говорил сердито, но глаза его заблестели. (У него была слава отличного
стрелка.) Все пятеро вышли на открытое пространство.
- Что будет целью? - спросил Питер.
- Я думаю, яблоко, которое висит над стеной вот на той ветке, -
предложила Сьюзен.
- Отлично, девица, - сказал Трам, - ты имеешь в виду то желтое яблоко,
которое висит в середине арки?
- Нет, что вы, - ответила Сьюзен, - то красное, что висит прямо над
зубцом стены.
Гном переменился в лице. "Больше похоже на вишню, чем на яблоко", -
пробормотал он, но вслух не сказал ничего.
Они бросили жребий, кому стрелять первому (это очень заинтересовало
Трама - он никогда раньше не видел, как бросают жребий с помощью монетки), и
Сьюзен проиграла. Они договорились стрелять с верхней ступеньки лестницы,
которая вела из зала во двор. Все смотрели, как он занял позицию, поднял лук
и приготовился стрелять.
Зазвенела тетива. Это был отличный выстрел. Стрела прошла так близко,
что крошечное яблоко закачалось, а какой-то листок порхнул вниз. Тогда
Сьюзен подошла к верхней ступеньке и натянула лук. Она и вполовину не
наслаждалась этим состязанием так, как Эдмунд предыдущим; она не сомневалась
в исходе, но ей было жалко побеждать того, кто только что проиграл. Гном с
волнением наблюдал, как она оттягивала тетиву до уха. Через мгновение
раздался слабый удар, он был хорошо слышен в тишине этого места - яблоко,
пробитое стрелой Сьюзен, упало на траву.
- Отлично, Сью, - закричали дети.
- Этот выстрел не лучше вашего, - сказала Сьюзен гному. - Я думаю, что
когда стреляли вы, подул слабый ветерок.
- Это не так, - возразил Трам, - можешь не утешать меня. Я знаю, что
побежден честно, и даже не буду ссылаться на то, что рубец от последней раны
еще немного мешает мне, когда я отвожу руку назад.
- Вы были ранены? - спросила Люси. - Позвольте мне посмотреть.
- Это зрелище не для маленьких девочек... - начал Трам, но вдруг
осекся. - Я снова собирался сказать глупость. Если твой брат великий воин, а
сестра - прекрасный лучник, то ты можешь оказаться искусным врачом. - Он сел
на ступеньки, снял кольчугу, спустил рубашку, обнажив пропорционально
сложенную волосатую и мускулистую как у моряка руку, размером не больше руки
ребенка. На плече была грубая повязка. Люси размотала ее и под ней
обнаружилась сильно вспухшая и неприятно выглядевшая рана. "Бедный Трам, -
сказала Люси. - Какой ужас!" Затем она заботливо капнула одну-единственную
капельку из своего флакона.
- Эй, что ты делаешь? - закричал Трам. Но как он ни поворачивал голову,
ни скашивал глаза и ни мотал бородой взад и вперед, разглядеть плечо он не
смог. Потом он попытался ощупать его, и начал двигать рукой так, как будто
пытался почесать место, до которого не дотянешься. Затем помахал рукой,
поднял ее, напряг мышцы и наконец вскочил на ноги с криком: "Вереск и
великаны! Не болит! Как новенькая!" Он разразился смехом и сказал; "Я вел
себя как самый глупый из всех гномов. Я надеюсь, вы не обиделись? Смиренно
кланяюсь вашим величествам - смиренно кланяюсь. Благодарю за спасение,
исцеление, завтрак - и урок".
Дети хором отозвались, что не стоит даже и говорить об этом.
- А теперь, - сказал Питер, - если ты действительно решился поверить в
нас...
- О, да, - воскликнул гном.
- Тогда совершенно ясно, что мы должны делать. Мы должны сейчас же
присоединиться к королю Каспиану.
- Чем скорее, тем лучше. Моя глупость уже отняла у нас целый час.
- Если идти тем путем, которым шел ты, это займет два дня, во всяком
случае у нас. Мы не можем идти день и ночь как вы, гномы, - Питер повернулся
к остальным. - Очевидно, то, что Трам называет курганом Аслана, это сам
Каменный Стол. Вы помните, что оттуда полдня (или немного меньше) пути до
брода у Беруны...
- До моста у Беруны, - вставил Трам.
- Там не было моста в наше время, - объяснил Питер. - И от Беруны до
Кэр-Паравела еще день с лишним. Если мы не торопились, то обычно
возвращались к чаю на второй день. Если идти быстро, то, может быть, мы
придем за полтора дня.
- Не забывайте, что все заросло лесом, - сказал Трам, - и придется
прятаться от врагов.
- Послушайте, - вступил в разговор Эдмунд, - а зачем нам идти тем
путем, каким шел наш Дорогой Маленький Друг?
- Если вы хорошо относитесь ко мне, не надо больше об этом, ваше
величество, - попросил гном.
- Отлично, можно я буду говорить "наш Д.М.Д."?
- Эдмунд, - сказала Сьюзен, - не дразни его.
- Не беспокойся, девица, - я хотел сказать, ваше величество, -
усмехнулся Трам. - От насмешки волдыря не будет. (С тех пор они часто
называли его Д.М.Д., пока не забыли окончательно, что это значило).
- Как я говорил, - продолжал Эдмунд, - нам не обязательно идти тем же
путем. Почему бы не проплыть на юг до Зеркального залива? Это сильно
приблизит нас к Каменному Столу, а у моря мы будем в безопасности. Если мы
отправимся сейчас же, то попадем в залив до темноты, поспим несколько часов,
и ранним утром будем с Каспианом.
- Важно знать побережье, - сказал Трам, - никто из нас ничего не знает
о Зеркальном заливе.
- А что мы будем есть? - спросила Сьюзен.
- Нужно взять с собой яблок, - предложила Люси. - И давайте что-нибудь
делать. Мы тут уже два дня, а еще ничего не сделали.
- Почему бы снова не использовать мою шляпу, как корзину для рыбы? -
добавил Эдмунд.
Они связали один из плащей как мешок и набили его яблоками. Затем
хорошенько напились из колодца (ведь до того, как они пристанут к берегу,
неоткуда будет взять пресную воду) и отправились к лодке. Детям жаль было
оставлять Кэр-Паравел. Хоть он и был в развалинах, они все равно чувствовали
себя там как дома.
- Д.М.Д. лучше сесть к рулю, - сказал Питер, - Эд и я возьмемся за
весла. Подождите минутку. Лучше снять кольчуги - будет достаточно жарко.
Девочки пусть сядут на нос и указывают Д.М.Д. направление. Пока мы не
пройдем остров, держите курс в море.
Вскоре зеленый лесистый берег острова был уже далеко позади, очертания
маленьких бухт и мысов сгладились, а лодка поднималась и опускалась на тихой
ряби. Море окружало их, и вдали казалось голубым, а вокруг них зеленело и
вспенивалось. Пахло солью, было очень тихо, раздавался только шум воды,
бьющейся о борта лодки, да плеск весел и скрип уключин. Солнце грело все
сильней.
Люси и Сьюзен сидели на носу лодки, пытались достать руками до воды,
чувствовали себя превосходно и видели дно моря, устланное чистым бледным
песком с редкими пятнами пурпурных водорослей.
- Как в старые времена, - проговорила Люси. - Ты помнишь наши
путешествия в Теревинфию и Гальму, к Семи Островам и к Одиноким Островам?
- Конечно, помню, - ответила Сьюзен, - и наш корабль "Кристалл" с
головой лебедя на носу и резными крыльями по бокам палубы.
- И шелковые паруса, и огромные фонари на корме.
- И пиры на полуюте, и музыкантов.
- А ты помнишь, как музыканты поднялись на мачту и играли на флейтах
так, что казалось, будто музыка звучит прямо с неба?
Потом Сьюзен взяла у Эдмунда весло, а он сел рядом с Люси. Они уже
прошли остров и держались ближе к берегу, все такому же лесистому и
пустынному. Они старались не вспоминать то время, когда не было лесов, дул
легкий ветерок, а вокруг были друзья.
- Уф, до чего же изнурительная работа, - сказал Питер.
- Можно я погребу немного? - спросила Люси.
- Весла слишком велики для тебя, - коротко ответил Питер (не потому,
что злился, просто у него не хватало дыхания для разговоров).
Сьюзен и мальчики устали грести еще задолго до того, как обогнули
последний мыс и попали в Зеркальный залив. У Люси от солнца и блеска воды
болела голова. Даже Трам мечтал о конце путешествия. Скамья, на которой он
сидел у руля была предназначена для людей, а не для гномов, ноги его не
доставали до днища лодки: всякий знает, как это неудобно. И чем больше они
уставали, тем больше падали духом. Сначала дети думали только о том, как
добраться до Каспиана. Потом стали размышлять о том, что будут делать, когда
найдут его и удастся ли с помощью гномов и лесных жителей нанести поражение
армии взрослых людей.
Начало темнеть, а они все еще медленно продвигались по изгибам
Зеркального залива. Берега сближались, деревья нависали над их головами,
сгущались сумерки. Стало очень тихо - все звуки моря умерли позади них. Было
слышно даже журчание маленьких ручейков, впадающих в залив.
Наконец, они пристали к берегу. Все слишком устали, чтобы разжигать
костер и предпочли есть на ужин яблоки (они понимали, что не скоро захотят
их снова), чем пытаться поохотиться. Молча пожевав яблоки, они зарылись в
мох и опавшие листья между четырьмя огромными буками.
Все, кроме Люси, тут же заснули. Люси, уставшая куда меньше остальных,
никак не могла устроиться поудобнее. К тому же она забыла, как храпят гномы.
Она знала, что если не пытаться заснуть, то заснешь быстрее, поэтому открыла
глаза. Сквозь просветы в ветвях были видны вода в заливе и небо над ней.
Люси с радостью узнавала нарнийские звезды (она знала их лучше, чем звезды
нашего мира - ведь нарнийская королева может ложиться спать позже, чем
английская девочка). С того места, где она лежала, ей были видны три летних
созвездия - Корабль, Молот и Леопард. "Старый дружище Леопард", - радостно
пробормотала она.
Вместо того, чтобы задремать, она окончательно проснулась - это было
странное, ночное, сонное бодрствование. Залив светился все ярче - вышла
луна, но за деревьями ее не было видно. Люси почувствовала, что лес
проснулся вместе с ней. Сама не зная почему, она быстро встала и отошла от
лагеря.
- Как чудесно, - сказала она себе. Было прохладно и свежо, вокруг пахло
чем-то удивительно приятным. Поблизости послышалась первая трель соловья, он
начал петь, остановился, снова запел. Впереди было еще свежее. Она пошла и
вышла туда, где деревья росли реже, повсюду были пятна и лужи лунного света,
но свет и тень так смешались, что она ничего не могла разглядеть, В этот
момент соловей, закончив, наконец, распеваться, разразился великолепной
трелью.
Глаза Люси привыкли к свету, и она смогла разглядеть деревья рядом с
собой. И страстная мечта о тех днях, когда деревья разговаривали, охватила
ее. Она знала, как бы заговорили деревья, если бы она смогла их разбудить, и
помнила, на каких людей они были похожи. Люси посмотрела на серебристую
березу: у нее был мягкий льющийся голос, и она походила на стройную девушку,
с развевающимися вокруг лица волосами. Она взглянула на дуб: это был
высохший, но крепкий старик с курчавой бородой и бородавками на лице и руках
(из них тоже росли волосы), но лучше всех было буковое дерево, под которым
она стояла: это была грациозная богиня, спокойная и величественная, госпожа
леса.
- Деревья, деревья, деревья, - начала Люси (хотя вовсе не собиралась
говорить). - Проснитесь, деревья, проснитесь. Разве вы не помните? Разве вы
не помните меня? Дриады и нимфы, придите, придите ко мне!
Хотя не было ни дуновения ветерка, они зашелестели, и шум листвы был
похож на слова. Соловей перестал петь, как будто что-то услышал. Люси
показалось, что она вот-вот поймет то, что пытаются сказать деревья. Но
ничего не произошло. Шелест умер, соловей запел снова. Лес опять выглядел
как обычно. Люси знала (так бывает, когда стараешься вспомнить имя, и почти
вспоминаешь, но оно исчезает раньше, чем ты его произнесешь), что она в
чем-то ошиблась: то ли заговорила с деревьями на секунду раньше, то ли на
секунду позже; не сказала какого-то важного слова или что-то сказала
неправильно.
Внезапно она почувствовала, что очень устала. Вернувшись назад в
лагерь, она втиснулась между Сьюзен и Питером и тут же заснула.
Утро было холодным и безрадостным. В лесу царили серые сумерки (солнце
еще не встало), тело ломило, все были грязные.
- Яблоки, хей-хо, - сказал Трам с печальной усмешкой. - Я должен
заметить вам, древние короли и королевы, что вы не слишком хорошо кормите
своих подданных!
Они встали, отряхнулись и огляделись кругом. За толстыми стволами
деревьев ничего не было видно.
- Я надеюсь, ваши величества хорошо знают дорогу? - спросил гном.
- Я не знаю, - произнесла Сьюзен, - я никогда раньше не видела этих
лесов. Теперь мне кажется, что мы должны были идти вдоль реки.
- Ты могла сказать это раньше, - ответил Питер со вполне понятной
жесткостью.
- Не обращай на нее внимания, - сказал Эдмунд, - она всегда была
занудой. У тебя есть карманный компас? Мы в отличной форме. Надо идти на
северо-запад и пересечь маленькую речку - как бишь ее звали - Стремнинку.
- Я помню, - отозвался Питер, - она впадает в большую реку около брода
у Беруны, или моста у Беруны, как говорит Д.М.Д.
- Правильно. Пересечем речку, поднимемся на холм, и будем у Каменного
Стола (я имею в виду курган Аслана) около восьми утра. Надеюсь, король
Каспиан накормит нас завтраком!
- Хорошо, если ты прав, - вздохнула Сьюзен, - я не помню таких
подробностей.
- Как тяжело с девчонками, - обратился Эдмунд к Питеру и гному, - они
никогда не помнят карты.
- Зато мы помним еще что-нибудь, - сказала Люси. Сначала все шло
неплохо. Им показалось даже, что они отыскали старую тропу: в лесу всегда
кажется, что ты нашел тропу. Но такие тропы исчезают через пять минут, и ты
находишь следующую (надеясь, что это не новая, а та же самая тропа) и когда
ты окончательно потеряешь направление, то поймешь, что это были вовсе и не
тропы. Однако мальчики и гном привыкли к лесам и не слишком доверяли
тропинкам.
Они брели уже полчаса (у троих еще немело тело от вчерашней гребли),
когда Трам внезапно прошептал: "Стойте". Все остановились. "Кто-то идет за
нами, - тихо сказал он, - или, вернее, рядом с нами, здесь, слева". Все
замерли, вглядываясь и вслушиваясь, пока не заболели глаза и уши. "Давай
натянем луки", - предложила Сьюзен Траму. Гном кивнул, и оба лука были взяты
на изготовку.
Они шли теперь по более редкому лесу, держась все время настороже,
потом вошли в густой подлесок. Как только они миновали его, послышалось
рычание, и кто-то с быстротой молнии выскочил из сломанных кустов, сбив Люси
с ног. Падая, она услышала звон тетивы, а когда пришла в себя, увидела
огромного страшного серого медведя, лежавшего мертвым со стрелой Трама в
боку.
- В этом состязании Д.М.Д. побил тебя, Сью, - сказал Питер с вымученной
улыбкой. Даже он слегка испугался.
- Я... я выстрелила слишком поздно, - ответила Сьюзен смущенно. - Я
побоялась, что это один из наших медведей, говорящий медведь. (Она
ненавидела убивать кого бы то ни было.) - Ужасно, - заметил Трам, -
большинство зверей стали немыми созданиями и врагами, но ведь и другие
остались. И никогда нет уверенности, но медлить нельзя.
- Бедный старый мишка, - воскликнула Сьюзен, - ты думаешь, что он был
говорящий? - Ну нет, - отозвался гном. - Я видел его морду и слышал рычание.
Просто он хотел на завтрак маленькую девочку. Кстати о завтраке: я не хотел
бы лишать ваших величеств надежды на хороший завтрак у короля Каспиана, но
запасы в лагере очень скудны. А медвежатина - отличная еда. Стыдно оставить
всю тушу ничего не взяв. Это не займет много времени. Полагаю, что юноши - я
хотел сказать - короли - знают, как освежевать медведя.
- Отойдем подальше, - сказала Сьюзен Люси. - Я знаю, что это страшно
противное дело. - Люси кивнула с содроганием. Когда они уселись, Люси вдруг
произнесла: "Мне пришла в голову ужасная мысль, Сью".
- Какая?
- Что будет, если когда-нибудь в нашем мире люди станут дикими, как
звери, а выглядеть будут как люди, и невозможно будет разобрать, кто есть
кто?
- У нас тут в Нарнии достаточно забот и без того, чтобы воображать
такое, - ответила практичная Сьюзен.
Когда они вернулись к остальным, лучшие куски мяса, которые можно
унести с собой, были уже срезаны. Не слишком приятно класть в карманы сырое
мясо, но они завернули его в свежие листья. У них было достаточно опыта,
чтобы понимать, как они отнесутся к этим мягким и противным сверткам, когда
по-настоящему проголодаются.
Они тащились (остановившись у первого же ручья, чтобы вымыть сильно
нуждавшиеся в этом руки), пока не взошло солнце и не запели птицы. В
папоротниках зажужжало куда больше мух, чем хотелось бы. Руки от вчерашней
гребли уже не болели. У всех поднялось настроение. Солнце пригрело, и они
сняли шлемы.
- А мы правильно идем? - спросил Эдмунд часом позже.
- Важно только не слишком уклониться влево, - сказал Питер. - Если мы
возьмем правее, то, в худшем случае, потеряем время, потому что очень быстро
наткнемся на Великую реку и не срежем угол.
Они пошли дальше, и ничего не было слышно, кроме звука шагов и звяканья
кольчуг.
- Где же эта проклятая Стремнинка? - после долгого молчания произнес
Эдмунд.
- Мы скоро наткнемся на нее, я уверен, - ответил Питер, - ничего не
остается, как идти вперед. - Оба понимали, что гном сердится на них, хоть он
и молчал.
Они продолжали идти, и в кольчугах становилось все жарче и тяжелее.
- Что это? - внезапно воскликнул Питер.
Они не заметили, как вышли на край небольшого обрыва, откуда можно было
заглянуть в овраг, где по дну текла речка. На другой стороне скалы были еще
выше. Никто кроме Эдмунда (а может быть и Трама) не умел лазать по скалам.
- Прошу прощения, - сказал Питер, - это я виноват, что мы пришли сюда.
Мы заблудились. Я никогда раньше не видел этого места.
Гном присвистнул сквозь зубы.
- Тогда идем назад и отыщем другой путь, - предложила Сьюзен. - Я с
самого начала знала, что мы потеряемся в этих лесах.
- Сьюзен, - голос Люси звучал укоризненно, - не придирайся к Питеру.
Это нечестно, он сделал все, что мог.
- А ты не огрызайся на Сью, - сказал Эдмунд. - Я думаю, она совершенно
права.
- Чашки и черепахи! - воскликнул Трам. - Если мы уже заблудились, то
сумеем ли найти дорогу назад? Возвращаться к острову и начинать все сначала
- даже если это нам и удастся - не имеет смысла. Мираз наверняка покончит с
Каспианом раньше, чем мы туда доберемся.
- Думаешь, надо идти вперед? - спросила Люси.
- Я не уверен, что Верховный Король действительно заблудился, - ответил
Трам. - Что мешает этой реке быть той самой Стремнинкой? - Но ведь
Стремнинка не течет по оврагу - Питер с трудом сдерживал гнев.
- Ваше величество говорит "не течет", - возразил гном. - Но правильнее
сказать - "не текла". Вы знали эту страну сотни, или даже тысячу лет назад.
Разве она не могла измениться? С той стороны мог произойти обвал, остался
голый камень, и образовался обрыв. Стремнинка год за годом углубляла русло,
пока обрыв не появился и тут. Могло быть землетрясение или еще что-нибудь.
- Мне это не приходило в голову, - сказал Питер.
- К тому же, - продолжал Трам, - даже если это не Стремнинка, она течет
прямо на север и конечно, впадает в Великую реку. Мне кажется, я заметил
что-то вроде притока, когда шел вниз по реке. Так что если мы пойдем по
течению, направо, то дойдем до Великой реки. Тут не так близко, как мы
надеялись, но этот путь не хуже того, которым шел я.
- Трам, ты молодчага, - воскликнул Питер. - Пойдемте. Спустимся по этой
стороне оврага.
- Смотрите! Смотрите! - закричала Люси.
- Что? Где? - заволновались остальные.
- Лев, - показала Люси, - сам Аслан. Разве вы не видите? - Ее лицо
преобразилось, глаза засияли.
- Ты имеешь в виду... - начал Питер.
- Где же, как тебе кажется, ты его видишь? - спросила Сьюзен.
- Ну, не говорите как взрослые, - Люси топнула ногой. - Мне ничего не
кажется, я его вижу.
- Где, Лу? - спросил Питер.
- Между теми рябинами, на этой стороне оврага. Вверху, а не внизу,
совсем не там, куда мы собирались идти. Он хочет, чтобы мы шли туда, где он
- наверх.
- Откуда ты знаешь, чего он хочет? - спросил Эдмунд.
- Он... я... я просто знаю... по его лицу.
Все переглянулись в недоуменном молчании.
- Ее величество могло увидеть льва, - сказал Трам, - мне рассказывали,
что в этих лесах водятся львы. Но, как и медведь, он вряд ли будет
дружелюбным и говорящим,
- Не глупите, - воскликнула Люси, - вы что, думаете, я не узнаю Аслана?
- Он теперь, наверно, совсем старый, - начал Трам, - если вы знали его
в прежние времена, и, может быть, он тоже стал диким и немым как многие
другие.
Люси покраснела, и если бы Питер не положил руку ей на плечо, наверно,
накинулась бы на Трама. "Д.М.Д. не понимает. Как он может понять? Ты просто
должен поверить, Трам, что мы действительно знаем Аслана, ну, немного знаем.
И не говори так о нем. Это глупо и не сулит удачи. Только важно понять,
Аслан ли это на самом деле", - объяснил Питер.
- Я знаю, что это он, - глаза Люси наполнились слезами.
- Конечно, Лу, но понимаешь, мы ведь его не видим, - сказал Питер.
- Тут поможет голосование, - предложил Эдмунд.
- Верно, - отозвался Питер, - ты старший, Д.М.Д., за что ты голосуешь?
Вверх или вниз?
- Вниз, - решил гном. - Я ничего не знаю об Аслане. Но я знаю, что если
мы повернем налево и пойдем вдоль оврага вверх, то пройдет весь день, пока
найдется место, где его можно пересечь. Если же мы повернем направо и пойдем
вниз, то дойдем до Великой реки через пару часов. И если тут водятся
настоящие львы, лучше с ними не встречаться.
- Что ты скажешь. Сьюзен?
- Не сердись, Лу, - ответила Сьюзен, - но мне кажется, что нужно пойти
вниз. Я смертельно устала. Нам надо выйти из этого гнусного леса как можно
быстрее. И, кроме тебя, никто ничего не видел.
- Эдмунд? - спросил Питер.
- Все это так, - быстро проговорил Эдмунд и слегка покраснел. - Когда
мы впервые попали в Нарнию год (или, быть может, тысячу лет) назад - первой
ее обнаружила Люси, и никто ей не поверил. И я знаю, что я был хуже всех. Но
она оказалась права. Вы не боитесь не поверить ей и на этот раз? Я голосую
за то, чтобы идти вверх.
- О, Эд! - воскликнула Люси и схватила его за руку.
- Теперь твоя очередь, Питер, - сказала Сьюзен, - и я надеюсь...
- Замолчи и дай человеку подумать, - прервал ее Питер. - Ведь решение
теперь зависит от меня.
- Ты - Верховный Король, - сурово отозвался Трам.
- Вниз, - скомандовал Питер после долгой паузы. - Я знаю, что Люси
может оказаться права, но ничем не могу помочь. Мы должны на что-то
решиться.
И они двинулись по краю оврага направо, вниз по течению. Люси шла самая
последняя и горько плакала.
Держаться края оврага не так легко, как кажется. Пройдя немного, они
наткнулись на молодой еловый лесок, росший на самом краю. Они попытались
пройти напрямик, но это не удалось - так как невозможно было идти быстро.
Повернув назад, они выбрались из леса и пошли в обход, но взяли слишком
вправо, потеряли из виду скалы, перестали слышать шум реки и испугались, что
снова заблудились. Никто не знал который час, но жара была ужасная.
Когда они снова вышли к краю оврага (милей ниже по течению реки), то
увидели, что скалы на берегу уже не такие высокие. Скоро они отыскали спуск
в овраг и пошли по берегу речки. Но прежде все отдохнули и напились воды.
Никто уже не заговаривал о завтраке или даже обеде у Каспиана.
Они были правы, спустившись к реке, вместо того, чтобы идти поверху.
Теперь они были уверены, что идут в нужном направлении, и не боялись больше
заблудиться в лесу. Лес был старый, без всяких тропинок и по нему трудно
было идти напрямик, мешали заросли ежевики, упавшие деревья, болотистые
места и частый подлесок. Овраг, где текла Стремнинка, тоже был не особенно
приятен. Тем более людям, которые торопятся. Если бы впереди их ждал пикник
с чаем, тогда другое дело. В овраге было все: грохочущие водопады,
серебристые каскады, глубокие, цвета янтаря озерца, замшелые камни, мох на
берегу, в который так приятно погрузиться по щиколотку, разные папоротники,
похожие на драгоценные камни стрекозы; а иногда над головой пролетал ястреб
и даже (как думали Питер и Трам) один раз орел. Но детям и гному хотелось
поскорее увидеть Великую реку, Беруну, и дорогу к кургану Аслана.
Так они шли, и тропа становилась все круче и круче. Их путешествие
превращалось в альпинистский поход. Они преодолевали опасные места со
скользкими камнями и противными лужами в расселинах, а внизу сердито ревела
река.
Можете быть уверены, они жадно всматривались в скалы на другом берегу,
ища расселину или место, где можно было бы подняться. Но скалы оставались
неприступными. Это сводило с ума: все понимали, что на той стороне оврага их
ждет короткая и легкая прогулка к штаб-квартире Каспиана.
Мальчики и гном мечтали теперь только о костре и жареной медвежатине.
Сьюзен не нравился такой план, ей хотелось "хоть куда-нибудь продвинуться и
выйти наконец из этого ужасного леса". Люси была слишком усталой и
расстроенной, чтобы участвовать в споре. Но что бы они ни говорили, а сухих
дров вокруг не было. Мальчики засомневались, так ли уж противно есть сырое
мясо. Трам заверил их, что ужасно противно.
Конечно, попытайся дети совершить такое путешествие несколько дней
назад, в Англии, они бы давно выбились из сил. Кажется, я уже объяснял
раньше, как они изменились в Нарнии. Даже Люси была теперь, так сказать,
всего на треть маленькой девочкой, первый раз ехавшей в интернат, а на две
трети - нарнийской королевой.
- Наконец-то! - сказала Сьюзен.
- Урра! - воскликнул Питер.
Река сделала поворот, и перед ними развернулась широкая панорама. Они