Кертц Кэтрин. Камбер Кулдский

Король стоял, прислонившись к двери и заложив руки за спину. Катан замер. Он
не слышал, как вошел король.
-- Ты так печален перед самым праздником?--спросил Имр, медленно
приближаясь к Катану.
Он был одет с головы до ног в белый бархат, отделанный внизу, на
рукавах и на воротнике мехом белой лисицы. Пояс из светлых серебряных
пластин довершал его туалет, стягивая у талии свободную мантию так, что она
спадала просторными складками. Тяжелая серебряная цепь висела у него на шее,
опускаясь до самого пояса. Голова его была обнажена, и каштановые волосы
блестящими волнами падали на плечи. Имр смотрел на Катана, и лицо его было
спокойным.
Катан упал на колени и поцеловал протянутую руку.
-- Прошу прощения, сир. Я не был уверен, что вы примете меня.
-- У тебя есть причины бояться этого?--поинтересовался Имр.
Он похлопал Катана по плечу и прошел в молельню. Катан заморгал,
поднялся на ноги и пошел за королем в нескольких футах сзади.
-- Причин нет, сир. Если я каким-то образом вызвал ваше недовольство,
то, умоляю, скажите, как мне заслужить прощение. Король знает, что я всегда
был честным и преданным слугой, когда-то он оказывал мне честь, называя
своим другом.
Имр опустил голову и оперся руками о дверь молельни. Серебряный кинжал
в ножнах четко обозначался под мантией. Не повернув головы, он заговорил:
-- Да, Катан,--сказал он спокойно,--ты прости, но я сегодня плохой
компаньон. Я узнал о смерти друга.
Катан с трудом сдержал вздох облегчения. Может, вовсе и не он причина
плохого настроения Имра.
-- Мне очень жаль, сир.
-- Ты не хочешь узнать, кто он?--спросил Имр, полуобернувшись, чтобы
видеть реакцию Катана.--Это лорд Молдред. У Катана глаза округлились от
удивления.
-- Его убил наемный убийца,--сказал Имр. Он наблюдал, как меняется
выражение лица Катана.--Ты удивлен. Когда я вошел, то решил, что ты молишься
за его душу, но вспомнил, что ты еще не знаешь об этом.
-- Нет, я...
Катан отвернулся и попытался собраться с мыслями. Его беспокоили
внимательные, изучающие глаза Имра.
Молдред убит! И убит наемником-убийцей! Нет, здесь не только скорбь по
придворному. В лице Имра было какое-то напряжение. Он как бы ждал, что
скажет на это Катан.
-- Если вы печалитесь по нему, то я присоединяюсь к вам,--осторожно
сказал Катан.
-- Ты скорбишь потому, что скорблю я, а не потому, что Молдред убит!
Имр громко рассмеялся.
-- Ну что же, хорошо хоть так. Ведь это он руководил казнями крестьян.
По-твоему, он заслужил такую участь?
Катан в смятении опустил глаза, не понимая, в каком направлении ведется
разговор. Затем он испугался.
-- Сир, если вы думаете, что я желал такой судьбы Молдреду, то, умоляю,
выбросьте это из головы. Может, Молдред исполнял свои обязанности с большей
жестокостью, чем того требовала необходимость, в этом я почти уверен,--тихо
добавил он,--но я не могу упрекнуть его, ведь он исполнял свой долг.
-- Но зато ты можешь упрекнуть меня, не так ли?--рявкнул Имр, заставляя
Катана встретиться с ним взглядом.--Я приказал проводить казни, Катан.
Я--король. Закон есть закон. Ты рискнешь упрекнуть меня что я требую
выполнения закона?
-- Сир, я никогда не говорил...
-- Конечно, ты не говорил!--крикнул Имр.--Даже ты не рискнул бы зайти
так далеко, несмотря на нашу дружбу. Но ты так думал, не так ли? Ах, Катан,
я ждал от тебя лучшей службы. Большей преданности!
Катан покачал головой. Он не мог понять логики Имра, если, конечно, она
была в его словах.
-- Я никогда не ругал лично вас, сир, клянусь в этом! Если в моем
сердце и была горечь, то ее вызывали не вы, а ваши законы. Вы--просто
человек, который должен выполнять законы, склоняясь под их тяжестью.
Когда Катан поднял голову и посмотрел на Имра, в глазах его стояли
слезы. Имр отвернулся, руки его были сложены на груди.
-- Ты никогда, даже в мыслях, не упрекал меня в смерти крестьян?
Катан рухнул на колени, и в мольбе воздел руки вверх.
-- Бог свидетель, я клянусь в этом, Имр,--прошептал он. Наступила
долгая, тиши на, которую нарушало только их дыхание. Имр медленно прошел к
молельне и плотно прикрыл ее дверь. Он долго стоял, повернувшись спиной к
Катану, затем обернулся к нему и прислонился спиной к двери.
-- Может, это виллимиты убили Молдреда, те же, что убили
Раннульфа,--сказал он спокойно.--Встань, встань.
Катан повиновался и встал перед успокоившимся Имром, но тот не смотрел
ему в глаза.
Катан почувствовал, что Имр ждет его слов. Но Катан слов не находил, он
молча смотрел на Имра, затем перевел взгляд на горящую свечу и коснулся
пальцем расплавленного воска.
Что он мог сказать? И чего ждал от него Имр?
-- Ходят странные слухи об убийстве Раннульфа, Катан. Ты знаешь об
этом?
-- Странные слухи, сир?--переспросил Катан, беспокойно облизнув губы.
-- Да, говорят, что ты как-то связан с этим делом.
--Я?!
-- Да. Чудовищно, не правда ли?--усмехнулся Имр. Губы его улыбались, но
глаза были холодны как лед.
-- Говорят, что ты потому так был подавлен казнями крестьян, что
чувствовал себя виноватым в их гибели. Говорят, что ты связан с виллимитами
и организовал убийство Раннульфа. Это, конечно, чушь, но ведь ты не раз
встречался с Раннульфом?
-- Сир, это был жестокий человек, садист,--сказал Катан.--Независимо от
того, дерини он или нет, ни я, ни мой отец не могли позволить ему оставаться
в наших владениях. Каждый знал об этом. Я, конечно, его убийства не
организовывал, но я не могу сказать, что сожалею о его смерти.
-- Даже когда узнал, что он умер страшной смертью предателя? Он ведь
дерини, дворянин!
-- Его убийцы знали, что он заслужил такую смерть,--ответил Катан
твердо.
Имр замолчал, отвернулся и закрыл глаза, словно от боли, но Катан не
видел этого.
-- Благородные дворяне должны погибать от меча или топора, а не от
предательского кинжала и петли. Они не должны испытывать предсмертные муки,
какие испытал Раннульф.
-- Благородство не дается одним фактом рождения, сир,--мягко сказал
Катан.--Если человек не обладает внутренним благородством, никакие диадемы,
никакие короны, Цепи не смогут сделать его благородным!
-- Нет!--выдохнул Имр.--Даже смерть не может отнять благородства!
Он опустил глаза и посмотрел на свои руки, поворачивая их ладонями
вверх и вниз, будто видел их впервые, и придал лицу мягкое выражение.
-- Но мы заговорились,--сказал он.
Он медленно повернулся к Катану с распростертыми руками.
Он подошел, как будто хотел обнять Катана, улыбаясь, хотя сердце
переворачивалось в груди. Рука его легла на плечо Катана, и тот с
облегчением улыбнулся. Другая рука Имра нащупала рукоятку кинжала,
спрятанного под одеждой.
Легкое движение корпусом, поворот кисти, и все было кончено. Кинжал
вошел между ребрами, разорвав артерию и нервы, и вонзился в сердце.
Катан умер на руках Имра. На его красивом лице застыло выражение
удивления и недоумения, оно было невинным, как лицо ребенка.
Имр опустился на пол вместе с мертвым Катаном. Он без слов, без мыслей
смотрел на своего обожаемого друга. Кровь Катана окрасила праздничную одежду
снежно-белого цвета.
И в таком положении их нашел Коль Ховелл через четверть часа после
многократных расспросов слуг короля, из ответов которых он смог узнать
только то, что король уединился с лордом Катаном и не желает, чтобы их
беспокоили.
В тревоге поигрывая набалдашником палки, Коль ждал. Наконец нервы его
не выдержали. Не в силах больше выносить неизвестность, он подскочил к двери
и постучал, затем постучал громче. Не услышав ответа, он рискнул открыть
дверь и заглянуть в щель.
Коль замер при виде открывшейся перед ним сцены.
Он проскользнул внутрь, тихо закрыв за собой дверь. У него перехватило
дыхание.
Имр лежал на спине, не двигаясь. На белой одежде и белом полу
расплылось красное пятно. На мгновение Коль подумал, что король убит.
-- Сир? Ваше Величество, с вами ничего не случилось? Имр не отвечал, но
Коль заметил, что он дышит. Король держал безжизненное тело Катана на руках,
прижав голову бывшего друга к груди. Темные волосы Катана закрывали лицо
Имра. На руках короля и на серебряном кинжале, валявшемся на полу, была
кровь.
Коль тихо опустился возле них на колени, морщась от боли в ноге.
-- Ваша милость, вы ранены? Что случилось? Имр вздрогнул, но головы не
поднял.
-- Я убил его, Коль,--прошептал он так тихо, что Коль не расслышал
первые слова.--Все что ты говорил, оказалось правдой. Он лгал мне. О, Боже,
что мне делать? Я убил его!
Он поднял заплаканное лицо, посмотрев с несчастным видом на Коля. Глаза
его распухли и покраснели. Затем он, взглянув на Катана, разжал руки, и тело
Катана медленно выскользнуло на колени.
Лицо Катана все еще было спокойным и хранило удивленное выражение.
Глаза были полуоткрыты. Имр вздрогнул, увидев эти глаза, но когда Коль хотел
закрыть их, Имр отстранил его руку и сделал это сам.
Положив тело на пол, король опустил голову и еле сдержал душившее его
рыдание.
Коль нервно сглотнул и вытер вспотевшие ладони о штаны. Имр поверил,
что Катан предал его, и он должен продолжать верить в это. Только тогда
смерть Катана пойдет на пользу Колю. Пока Имр не пришел в себя, необходимо
еще подлить масла в огонь. Может, пустить в ход результаты расследования
деятельности Йорама МакРори и Риса Турина? Потом все это будет выглядеть не
столь убедительно.
-- Идемте, сир,--сказал он мягко.--Теперь уже ничего нельзя изменить.
Прошлое всегда остается в прошлом. Вы сделали то, что должны были сделать.
Имр несколько раз высморкался и покачал головой.
-- Он лгал мне, Коль,--прошептал он.--Я дал ему свою любовь и доверие,
а он ответил мне предательством.
-- И все же вы ответили ему любовью, оказав милосердие, сир. Не каждый
король позволит предателю умереть такой достойной смертью.
-- Он--не предатель,--выдохнул Имр.--У нас с ним личные счеты, и я не
мог отдать его под топор палача.
-- Все равно, лучше умереть такой смертью, как он. До того, как все
будет раскрыто и предательство его обнаружится,--пробормотал Коль.
Он бросил новые зерна и надеялся, что они упадут на благодатную почву.
Наступила пауза, и Имр посмотрел на Коля с некоторым интересом.
-- Что?
-- Я очень сожалею, сир. Но есть данные, что он может быть замешан в
чем-то худшем. Умоляю, не думайте больше об этом. Он уже мертв.
-- Что еще?--настаивал Имр.--Я хочу знать.
-- Я пока точно не знаю, но тут замешана его семья, его брат Йорам,
Целитель по имени Рис Турин и, возможно, его отец.--Он изображал нежелание
говорить.--У меня пока нет доказательств, только подозрения, но за всеми
нужно следить. Должен ли я этим заниматься?
Король заморгал, проглотил слюну. В глазах его отразилась тревога. Он
кивнул и поднял руку, чтобы вытереть лицо, но на рукаве была кровь. Кровь
была и/на меховой оторочке, и на груди--кровь Катана. Имр замер, словно
впервые увидев кровь, взглянул на Коля и испугался.
-- Боже, он мертв. Что скажет его отец?!
-- Разве дело в этом?--ответил Коль.--Несмотря на ваше к нему уважение,
вам совсем не нужно согласовывать свои действия с ним. А кроме того, он и
сам под подозрением...
-- Но...
-- Об убийстве Катана можно не говорить. Достаточно сказать, что он
умер от разрыва сердца во время беседы с вами перед праздником,--упрямо
сказал Коль, стараясь поймать взгляд Имра.--Вы--король, кто осмелится
усомниться в ваших словах?
-- Но рана...
-- Если вы никому о ней не скажете, никто и не узнает,-- твердо сказал
Коль.--Идемте, сир. Коль взял короля под руку.
-- Прием скоро начнется, и вам нужно переодеться. А я пока распоряжусь,
чтобы тело отправили в Кэррори.
С сожалением, но без прежнего ужаса Имр еще раз взглянул на труп Катана
и коснулся его плеча, как бы прощаясь с ним. Он вздохнул и поднялся на ноги.
Но он не принял руку, протянутую Колем, и не взглянул ему в глаза.

* * *
Оставив короля в руках слуг, бросившихся мыть и переодевать его, старый
интриган был очень задумчив и обеспокоен, и когда он отдавал распоряжения
охранникам, слова его были обдуманны и осторожны.
Через полчаса с приказами, которые он написал, Коль постучал в покои
короля и вошел туда, не дожидаясь, пока слуга впустит его.
Из соседней комнаты раздался звон разбитой бутылки, и тут же оттуда
вылетел слуга, стараясь стереть ярко-красное пятно на своей белой ливрее.
Почти сразу же раздался голос Имра, требовавшего еще вина. По голосу можно
было понять, что он и так уже выпил больше чем достаточно.
-- Сир,--начал Коль, осторожно входя в спальню.--Уже давно пора.
Занавеси алькова откинулись, и оттуда показалась всклокоченная, с
дикими глазами голова Имра. Одной рукой он стискивал ткань занавеси, а в
другой держал серебряный бокал. Имр был одет в короткую тунику алого
бархата, разукрашенную золотым шитьем.
Двое слуг, одетых в белые ливреи с белым мехом, были очень испуганы.
Один держал в дрожащих пальцах корону, а другой стискивал гребень из
слоновой кости. Во второй комнате, служившей гардеробной Имра, царил хаос:
перевернутые стулья, ящики с одеждой, а посреди комнаты, на полу, валялась
окровавленная белая бархатная одежда. Нетрудно было представить, что творил
здесь Имр, оставшись в обществе бессловесных перепуганных слуг и выпив
огромное количество вина на пустой желудок.
Слуга с гребнем шевельнулся и поднес руку к голове короля, но
остановился и испуганно оглянулся на Коля.
-- Его милость решил сегодня надеть алую тунику, милорд,--объяснил он
дрожащим голосом.
В его тоне слышалось явное неодобрение, и он ждал поддержки знатного
дворянина.
-- Это его воля,--ответил Коль. Он поклонился королю и спрятал
документ, который Держал в руке, в складках своей туники.
-- Сир, вашего появления ожидает весь двор. Если вы позволите, я помогу
вам закончить туалет, и мы сможем отослать слуг, чтобы они выполнили другие
свои обязанности.
Имр посмотрел на него, покачиваясь на нетвердых ногах, и глупо
хихикнул.
-- Конечно, мой друг. Отошли прочь этих идиотов.
Схватив гребень, он сделал отчаянную попытку расчесать волосы,
выплеснув при этом вино из бокала на новую тунику. Тогда он встал и без слов
отдал Колю бокал, который тот поставил на маленький столик.
Коль показал слугам на кучу окровавленной одежды и шепотом приказал
немедленно сжечь ее.
Выпроводив слуг, он закрыл дверь и вернулся к Имру, который, стараясь
причесаться, взлохматил волосы еще больше.
С улыбкой и поклоном Коль взял гребень из рук Имра и стал расчесывать
каштановые волосы.
Закончив, он повернулся, чтобы взять в руки корону, но тут же отложил
ее, чтобы воспрепятствовать Имру допить оставшееся в бокале вино.
К счастью, Имр находился в благодушном настроении, так что он не
сопротивлялся и покорно отдал Колю бокал. Но Имр и так уже много выпил.
Сможет ли король без посторонней помощи покинуть Большой зал, это Коля
не волновало, но он по крайней мере должен прийти туда сам, иначе принцесса
Ариэлла, которая и так была в ярости из-за его опоздания, разозлится еще
больше. Коль отставил подальше бокал с вином. Он надеялся, что Имр не будет
устраивать сцен,--король, когда напивался, становился упрям и несговорчив.
Но на этот раз Имр не сопротивлялся. Он полностью подчинился Колю, и
тот водрузил на него корону. Затем король спокойно стоял, пока Коль
накидывал и поправлял горностаевую мантию.
Мех горностая эффектно контрастировал с кроваво-красной туникой. И
только когда они вышли из дверей и Имр тяжело оперся на его руку, Коль
вспомнил о документе, спрятанном в тунике. Он развернул Имра и повел к
письменному столу.
Там он положил перед ним документ.
-- Еще одно, сир,--сказал он,--и мы пойдем в зал, где сможем хорошенько
выпить.
Он макнул перо в чернила и протянул его Имру. Глаза короля стали
холодными, как два агата, и Коль внезапно понял, что весь пьяный вид короля
был лишь маской.
-- Это приказ относительно Камбера?--спросил Имр, тщательно выговаривая
каждый слог.
Коль кивнул. Искра сомнения вспыхнула в его мозгу, хотя на лице не
отразилось никаких эмоций.
Имр долго смотрел на Коля, выхватил перо из его рук и написал свое имя
внизу страницы. Изумленный Коль смотрел, как Имр с силой воткнул перо в
чернильницу, будто ставя точку над всем делом, и отвернулся. Король даже не
прочел бумагу.
-- Вы не хотите прочесть, сир?
-- Нет.
Король отошел в сторону, опустив голову. Коль посмотрел на подпись
Имра, на слова, им написанные, и после некоторых колебаний рискнул спросить:
-- Я ведь много написал, сир. А если это смертный приговор для всех?
-- Даже ты не решился бы на это,--тихо ответил Имр, не глядя на
Коля.--Я подписал; многие сочли бы это за знак доверия. Ты сомневаешься в
моей способности мыслить?
Коль, изображая улыбку, взял бумагу в руки и посмотрел на
подпись--чернила уже высохли.
-- Конечно, нет, сир. Вы сами поставили подпись. И сами поставите
печать, или это сделать мне?
-- Печать в ящике,--мягко сказал Имр.--Когда-то это была привилегия
Катана. Теперь, после того как я убил его, твоя.
-- Эта грустная история позади, сир,--сказал Коль.--Печальная, но
необходимая,--добавил он, доставая печать.
-- Необходимая...--повторил Имр сдавленным голосом.
Он уже не замечал, как зашипел расплавленный воск, как капля упала на
бумагу, как прижалась к ней королевская печать. Вскоре они уже шли по
коридору к Большому залу.
Имр держал в руке бокал, и Коль уже не осмелился забрать у короля вино.
Солдаты, которые должны были сопровождать тело Катана в дом Камбера,
уже получили подписанные приказы.
На празднике в эту ночь все оказалось гораздо хуже, чем предполагал
Коль, -основываясь на том, что Имр опоздал к открытию и пришел пьяным.
Ариэлла, встревоженная опозданием брата, подождала разумное время,
заставив гостей слоняться по залу, затем вышла, приказав всем садиться за
столы, хотя даже она не имела права открывать этот праздник Зимы без короля.
Зазвучала музыка, вино полилось рекой, начались оживленные разговоры.
Сидя на возвышении рядом с пустым креслом брата, Ариэлла смеялась, пила
вино, флиртовала с дворянами, сидевшими рядом с ней.
Ее красоту подчеркивала роскошь одежды: белый бархат, шелк и мех.
Алмазы сверкали на шее, на руках и по подолу платья. На лбу соблазнительно
трепетала прядь волос, как бы случайно выбившаяся из-под мехового капюшона,
обрамляющего ее прекрасное лицо, делая похожим на волшебный, зимний цветок.
Сегодня все были одеты в белое--такова была воля Имра. Каково же было
изумление гостей, когда на пороге показался монарх, с ног до головы одетый в
ярко-красную одежду, за исключением королевской мантии. По его виду все
поняли, что именно задержало его королевскую милость.
Не ожидая церемоний, Имр пошел по залу.
Коль в легком замешательстве следовал за ним. Удивленные гости
вскакивали с мест и кланялись, когда он проходил мимо, хотя Имр не заметил
бы, даже если бы они оставались на местах. Ариэлла, привыкшая к чудачествам
брата, подняла бокал с вином и предложила его с поклоном Имру, когда он
поднялся на возвышение и плюхнулся в кресло.
-- Ты пьян и опоздал,--прошептала она тихо, но угрожающе, когда он
принял кубок из ее рук.--Где ты был?
-- В аду, мадам, в аду!
Имр икнул и махнул рукой, позволяя всем садиться и продолжать праздник.
Как только музыка и разговоры возобновились, Коль сел в свое кресло
рядом с королевским возвышением и стал с беспокойством наблюдать за Имром.
Тот выпил второй бокал, полностью игнорируя все расспросы Ариэллы, затем,
подождав, пока паж наполнит следующий, выпил и его.
Слуги не успели поставить перед королем первое блюдо, как он уже
вскочил на ноги. Лицо его было красно от выпитого вина, нетвердой рукой он
держал бокал, выплескивая его содержимое на скатерть, на себя и Ариэллу.
-- Почему вы все смеетесь и развлекаетесь?--громовым голосом возопил
он.
Музыканты с перепугу сбились, начали фальшивить и прекратили игру.
Наступила мертвая тишина.
-- Почему вы так веселы?--повторил король.
Голос его был хриплым от негодования, глаза сверкали зловещим блеском.
-- Вот ты, Селкирк, скажи, почему сегодня ночью такое веселье?
Старый мастер фехтования, сидевший в дальнем углу в окружении своих
учеников, поклонился. Лицо его стало бледным, бледнее снега. Белее, чем его
праздничная одежда.
-- Вы сами приказали веселиться, ваша милость.
--Я?..
Имр сделал паузу и воспользовался ею, чтобы сделать большой глоток
вина.
-- Я приказал?..--повторил он язвительно, словно никогда не слышал
ничего более чудовищного.--Черт побери, Селкирк, разве ты не знаешь, что
убит человек?
Он швырнул бокал в учителя, и тяжелый снаряд едва не размозжил голову
неуспевшему увернуться пажу. Затем Имр с силой ударил кулаком по столу так,
что блюда, ложки и вилки посыпались на пол.
-- Черт возьми! Уходите прочь отсюда! Все прочь отсюда!
Он схватил тарелку и с силой швырнул ее на пол, повернулся и выбежал из
холла, переворачивая на ходу кресла.
Его сестра, безмерно удивленная и разгневанная, дала шепотом указания
слугам и управляющему и пошла за Имром. Испуганный охранник, держась за
скулу, показал на дверь, за которой скрылся король. Но ни мольбы, ни ругань
Ариэллы не помогли ей проникнуть в комнату.
Тогда, сама придя в ярость, она вернулась в зал, чтобы посмотреть, как
выполняются ее приказы, а затем пошла к себе.
Имр спал в своем убежище, распростертый на полу, лицом вниз. Бокал вина
стоял рядом с ним. Однако чувство вины скоро разбудило его. Он все еще был
пьян и с трудом Поднялся на ноги. Голова отчаянно кружилась, дрожащими
руками он поднес к губам бокал. Только после этого он подошел к двери,
откинул засов и вышел.
Коридор был пуст, настенные факелы почти догорели. Охранник вскочил и
отдал салют. Король, покачиваясь и придерживаясь рукой за стену, прошел
мимо. До Имра донеслись звуки--это слуги убирали Большой зал после неудачно
закончившегося праздника. Внезапно Имр вспомнил, почему он так напился.
Он содрогнулся, и снова поднес бокал вина, взятый из комнаты, к губам.
Он начал подниматься по винтовой лестнице, ведущей в его покои, но на
полпути остановился. Имр снова направился вниз и, спустившись, прошел по
узкому коридору к другой лестнице.
Он должен увидеть Ариэллу. Она все поймет, она знает, что делать. Она
всегда помогала ему в детстве, защищала его от всех невзгод, и теперь у нее,
наверное, найдутся слова, которые дадут ему душевный покой. Она-то не
предаст его, как Катан и другие.
Через несколько минут он стоял перед ее покоями, в нерешительности
переминаясь с ноги на ногу и глядя в пустой бокал.
-- Ари!--позвал он внезапно охрипшим голосом.--Ари! Открой дверь,
пожалуйста.
-- Кто там?--послышался из-за двери сонный голос. Это, несомненно, был
кто-то из слуг.
-- Мне нужно увидеть Ари. Это я, Имр.
Послышался возглас удивления, издалека донеслись какие-то неразборчивые
слова.
Дверь отворилась, и служанка присела перед ним в низком поклоне. Не
обращая на нее внимания, Имр прошел прямо в дверь спальни. Там уже другая
служанка зажигала свечи, и, войдя, Имр увидел сестру, натягивающую халат
поверх ночной сорочки. Она стояла у большой кровати с балдахином. Свечи
ослепили Имра, и ему пришлось зажмуриться.
-- Мой бокал пуст, Ари,--прошептал он. Имр жалобно повторил эти слова,
переворачивая бокал, показывая, что это действительно так.
Во тьме послышался голос сестры, спокойный, ровный.
-- Карие, налей вина его милости и оставь нас.
Девушка оставила свечи, подошла к королю и с низким поклоном наполнила
бокал.
Когда она повернулась, чтобы уйти, Имр схватил ее за рукав и, крепко
держа ее, быстро выпил вино и снова протянул пустой бокал.
Виновато взглянув на госпожу, девушка наполнила бокал снова, поставила
бутылку на стол и вышла из спальни. Имр, запрокинув голову, стал пить, но
заметив, что на него упала тень, поднял глаза. Перед ним стояла сестра. Ее
упавшие на плечи волосы в свете свечей были похожи на золотой пожар. Этот
пожар ослепил, и он не мог рассмотреть ее лица.
-- Ари,--тихо сказал он.
Узкая рука протянулась к нему и опустилась на руку, державшую бокал.
-- Тебе не кажется, что на сегодня хватит?!
-- Никакого вина не хватит, чтобы смыть то, что произошло,--промямлил
он, снова пытаясь поднять бокал, и, когда сестра не отпустила его руку, он
нахмурился.--Ты не понимаешь, Ари. Он мертв. Я убил его.
-- Кто мертв? Кого ты убил, Имр?!
Ее рука была неподвижна.
Он вздрогнул и выронил бокал, который Ариэлла подхватила. Все тело Имра
стала бить дрожь, он застонал и спрятал лицо в ее ладони.
-- Катан! Я убил Катана! Он предатель, и я должен был сделать это!
Но... О, Боже, Ари! Я убил его! Но я люблю его!..
Ариэлла, прикрыв глаза, вспомнила величественного, уверенного в себе
лорда-дерини, который так много сделал для них с братом, что переоценить его
помощь было невозможно.
Она медленно поднесла бокал к губам и выпила, как бы отдавая дань
погибшему.
Бросив пустой бокал на пол, она обняла брата так, как обнимала в
детстве.
-- Ты--король, и ты должен выполнять свой долг. Но ты--человек, и ты
должен оплакивать смерть друга.
При этих словах Имр зарыдал еще сильнее.
Он упал на колени и зарылся лицом в ее одежду. Она Ладила его волосы,
плечи, целовала его голову.
Наконец он стал успокаиваться, всхлипывания стали реже и тише. Дрожь,
пронизывающая его тело, передалась и ей.
Подняв заплаканное лицо, он прочел страсть в ее глазах, почувствовал