Кей Гай. Самая тёмная дорога (Гобелены Фьонавара - 3)

   За что? Пол не знал. Никто из них не знал, даже Дженнифер. И в ее глазах ничего нельзя было прочесть, когда Ланселот рассказал, как был освобожден филин в Данилоте и как он полетел на север: произвольная нить в ткани войны.
   Войны, которая уже их настигла. Армия подошла ближе; она огибала оконечность озера Селин. Под насмешливой бравадой Дьярмуда Пол угадывал нарастающее, лихорадочное напряжение: воссоединение с братом, близость сражения. Теперь уже можно было различить отдельные фигуры. Пол увидел Айлерона под знаменем Бреннина, а затем понял, что знамя изменилось: на нем оставалось дерево, Древо Жизни, в честь которого он сам получил имя, но луна над ним больше не была серебряным полумесяцем, как прежде.
   Вместо него луна над деревом была красной, полной луной, которую заставила сиять Дана в новолуние - вызов Богини Могриму, и этот вызов Айлерон теперь нес перед армией Света.
   И вот так армия обогнула озеро, и два сына Айли-ля снова встретились на границе Данилота, к северу от реки Селин, среди широколиственных деревьев ом и серебристых и красных цветов сильваина на ее берегах.
   Дьярмуд вместе с Шаррой, которая держала его за руку, немного опередили остальных, и Айлерон тоже отделился от возглавляемой им армии. Пол увидел Айвора и светлого альва, должно быть, Ра-Тенниэля, и Мэтт был там, рядом с Лорином. Ким улыбалась ему, а рядом с ней стоял Дейв с кривой, неумелой улыбкой на лице. Они все собрались здесь, у Андарьен, ради начала конца. Все. Или не все. Одного недоставало. Одного всегда будет недоставать.
   Дьярмуд торжественно поклонился Верховному правителю.
   - Что вас так задержало? - весело спросил он.
   Айлерон не улыбнулся.
   - Потребовались усилия, чтобы провести колесницы через лес.
   - Понятно, - серьезно кивнул Дьярмуд.
   Глаза Айлерона, непроницаемые, как всегда, внимательно оглядели брата с головы до ног, затем он произнес без всякого выражения:
   - Твои сапоги нуждаются в починке.
   Первой рассмеялась Ким, давая всем понять, что можно смеяться. Среди наступившего облегчения Дьярмуд выразительно выругался, внезапно сильно покраснев.
   Айлерон наконец улыбнулся.
   - Лорин и Мэтт рассказали нам, что вы сделали на острове и на море. Я видел посох Амаргина. Мне не надо вам говорить, вы и сами знаете, какое это было героическое путешествие.
   - Мог бы и сказать мне. - пробормотал Дьярмуд.
   Айлерон пропустил его слова мимо ушей.
   - Среди вас есть человек, которого я бы хотел поприветствовать, сказал он.
   Они смотрели, как Ланселот спокойно вышел вперед, чуть прихрамывая.
   Дейв Мартынюк кое-что вспомнил: охоту на волков в лесу Линан, где Верховный правитель своей рукой убил семерых последних волков. И Артур Пендрагон сказал тогда странным тоном: "Я знал только одного человека, который смог бы сделать то, что только что сделал ты".
   Теперь этот человек был здесь и опустился на колено перед Айлероном. И Верховный правитель попросил его подняться и мягко, стараясь не задеть его раны, обнял его за плечи так, как не обнял своего брата. Который стоял чуть позади с легкой улыбкой на лице, держа за руку принцессу Катала.
   - Господин мой Верховный правитель, - произнес Мабон из Родена, выезжая вперед из рядов армии, - дневной свет меркнет, и позади долгий день езды до этого места. Вы желаете разбить лагерь здесь? Следует ли мне отдать распоряжения?
   - Я бы не советовал, - быстро возразил Ра-Тенниэль из Данилота, прерывая беседу с Бренделем.
   Айлерон уже и сам качал головой.
   - Не здесь, - ответил он. - Не в такой близости от Страны Теней. Если армия Тьмы решит наступать ночью, у нас будет самое невыгодное положение в битве: за спиной у нас река, и отступить за нее в туман нельзя. Нет, мы двинемся дальше. У нас есть еще несколько часов светлого времени.
   Мабон кивнул в знак согласия и удалился, чтобы предупредить командиров армии. Айвор, как заметил Пол, уже снова посадил своих дальри на коней и ждал сигнала к выступлению.
   Дьярмуд громко кашлянул.
   - Могу ли я, - жалобным голосом произнес он, когда брат повернулся к нему, - взять на себя смелость нижайше просить одолжить моим людям коней? Или ты хочешь, чтобы я топал пешком вслед за тобой?
   - Это, - сказал Айлерон, впервые рассмеявшись, - более привлекательный вариант, чем ты думаешь. - Он повернулся и пошел обратно к своему войску, но небрежно прибавил через плечо: - Мы привели тебе твоего коня, Дьяр. Я так и думал, что ты найдешь способ вернуться вовремя.
   Они сели на коней. Позади них, когда они покинули реку и вступили на каменистую почву долины Андарьен, вниз по течению Селин медленно плыла лодка. На этом суденышке Лейзе с Лебединой марки слушала свою последнюю песню. Она вышла в море и поплыла вслед за заходящим солнцем среди волн по широким морским просторам.
   Ким посмотрела на Дейва в поисках ободрения. У нее в самом деле не было права на поддержку, но тот ответил ей неожиданно хитрым взглядом, и, когда она начала продвигаться вперед и влево, туда, где ехала Дженнифер, он покинул Айвора и последовал за ней.
   Ей нужно было кое-что казать Дженнифер, и она не испытывала по этому поводу никакой радости. Особенно когда вспомнила, к каким печальным результатам привела ее попытка послать Дариена к Анор Лизен два дня назад. И все равно, уклониться было невозможно, да она и не собиралась этого делать.
   - Привет, - весело сказала она своей ближайшей подруге. - Ты со мной еще разговариваешь?
   Дженнифер устало улыбнулась, нагнулась в седле и поцеловала Ким в щеку.
   - Не говори глупости, - сказала она.
   - Не такие уж глупости. Ты была очень сердита.
   Дженнифер опустила глаза.
   - Знаю. Прости меня. - Она помолчала. - Жаль, что я не могу лучше объяснить, почему я поступаю так, а не иначе.
   - Ты хотела, чтобы его оставили в покое. Это не так сложно.
   Дженнифер снова подняла глаза.
   - Нам необходимо оставить его в покое, - тихо сказала она. - Если бы я попыталась привязать его, мы бы никогда не узнали, какой он в действительности. Мы бы никогда не были уверены в том, что он может сделать.
   - Мы и сейчас не очень-то уверены, - сказала Ким, несколько более резко, чем намеревалась.
   - Я знаю, - ответила Дженнифер. - Но, по крайней мере, что бы он ни сделал, его поступок будет результатом его собственного выбора. Думаю, в этом все дело, Ким. Думаю, так должно быть.
   - Разве было бы так ужасно, - спросила Ким, это было неразумно, но она не смогла удержаться от вопроса, - если бы ты просто сказала ему, что любишь его?
   Дженнифер не дрогнула и не вспыхнула от гнева, как в тот раз.
   - Я сказала, - мягко ответила она с оттенком удивления в голосе. - Я дала ему понять. Ведь ты наверняка это видела. Я оставила ему свободу выбора. Я... поверила ему.
   - Вполне справедливо, - вмешался Пол Шафер. Они не слышали, как он подъехал. - Ты была единственной из нас, кто ему поверил, - прибавил он. Все остальные были заняты тем, что пытались его обмануть или переделать. В том числе и я, наверное, когда повел его в лес Бога.
   - Ты знаешь, - внезапно спросила Дженнифер у Пола, - почему Ткач создал Дикую Охоту? Знаешь, что означает Оуин?
   Пол покачал головой.
   - Напомни мне рассказать тебе, если у нас когда-нибудь будет для этого время, - сказала она. - И тебе тоже, - прибавила она, поворачиваясь к Ким. - Думаю, это может помочь тебе понять.
   Ким молчала. Она и правда не знала, как реагировать. Слишком трудной была вся эта проблема Дариена, а после того, что она сделала, вернее, не захотела сделать вчера ночью у Калор Диман, она больше ни в чем не доверяла своим инстинктам. Кроме того, она подъехала к Дженнифер не ради конфронтации.
   Она вздохнула:
   - Возможно, ты меня все же возненавидишь. Боюсь, я снова вмешалась.
   Но зеленые глаза Джен оставались спокойными. Она сказала:
   - Могу догадаться. Ты рассказала Айлерону и остальным о Дариене.
   Ким замигала. Наверное, она выглядела комично, потому что Дейв внезапно ухмыльнулся, а Дженнифер снова нагнулась в седле и похлопала ее по руке.
   - Я подумала, что ты могла это сделать, - объяснила Дженнифер. - И не могу сказать, что ты поступила неправильно. Теперь ему следует знать. Артур сказал мне это на корабле вчера ночью. Я бы сама поговорила с Айлероном, если бы ты меня не опередила. Это может повлиять на его планы, хотя я не понимаю, каким образом. - Она помолчала и потом прибавила уже другим тоном: - Разве ты не видишь? Теперь эта тайна не имеет значения, Ким. Никто из них не сможет помешать ему сделать то, что он собирается сделать. Ланселот освободил его из ловушки Данилота вчера утром. Он теперь далеко к северу от нас.
   Ким невольно устремила взгляд вперед, через простирающиеся перед ними земли. Она видела, как то же самое сделал Дейв Мартынюк. Земли вокруг Андарьен уходили вдаль, дикие и пустые в предвечернем свете, с каменистыми холмами, бесплодными оврагами, и она знала, что таковы они до самой реки Унгарх. До моста Вальгринд через реку, до Старкадха на другой стороне.
   Но вышло так, что им самим не пришлось идти так далеко.
   Они ехали совсем близко от первых рядов армии, всего в нескольких шагах позади Айлерона и Ра-Тенниэля, и спускались по широкому, пологому склону, за которым открывалась очередная мрачная расселина. Покрасневшее солнце стояло низко на западе, поднимался ветер, предвестник сумерек.
   Тут они увидели, как скачущие впереди обри внезапно снова появились на гребне кряжа. Верховный правитель поднялся на вершину. Он натянул поводья своего черного жеребца и замер совершенно неподвижно. Они все вчетвером одолели подъем, бок о бок в первый и единственный раз, и посмотрели вниз, на обширную каменистую равнину, и увидели армию Тьмы.
   Долина Андарьен, наверное, была самым обширным плоским пространством из всех тех, что попадались им во Фьонаваре, и Пол понимал, что это не случайное совпадение. Он также догадывался, стараясь унять стремительно бьющееся сердце, что это самая широкая равнина между тем местом, где они стояли, и Льдом. Так и должно было быть. В отсутствии каких-либо особенностей рельефа, впадин и возвышений военное искусство Айлерона и его жизненный опыт не будут играть решающую роль. Гряда, на которой они сейчас стояли, глядя вниз с пологого склона, была единственной возвышенностью на всей ровной земле, простирающейся с востока на запад. Это будет битва силы против силы, когда негде укрыться или искать преимущества, где все решает простая численность.
   Между ними и землями, уходящими вдаль, стояла армия настолько громадная, что ум отказывался верить. Ее невозможно было охватить глазом. Это была еще одна причина, по которой выбрали эту равнину: больше нигде такое огромное количество войск нельзя было собрать и перемещать свободно, не создавая помех друг другу. Пол взглянул вверх и увидел сотни лебедей: все они были черные и описывали грозные круги над армией Ракота.
   - Хорошая работа, Тейрнон, - спокойно произнес Верховный правитель. Пол с изумлением понял, что Айлерон, как всегда, был готов даже к этому. Маг использовал свою силу и видел эту картину заранее. Айлерон догадался о том, что армия стоит здесь; вот почему он так возражал против ночлега у границ Страны Теней.
   Глядя вниз с ужасом в душе на то, что их ожидало, Пол почувствовал прилив гордости за молодого, воинственного короля, который командовал ими. Совершенно невозмутимо Айлерон оценивал армию, которую ему предстояло каким-то образом попытаться победить. Не оглядываясь назад, не отрывая взгляда от равнины внизу, он начал отдавать одно за другим тихие распоряжения.
   - Сегодня ночью они не станут атаковать, - уверенно произнес он. - Не захотят взбираться на этот кряж, и ночью они потеряют то преимущество, которое дают глаза лебедей. Нам предстоит сражаться с восходом солнца, друзья мои. Жаль, что у нас нет способа лишить их преимущества в воздухе, но этому нельзя помочь. Тейрнон, тебе придется стать моими глазами на столько времени, сколько вы с Бараком сможете выдержать.
   - Мы выдержим столько, сколько будем тебе нужны, - ответил последний маг Бреннина.
   Пол заметил, что Ким при словах Айлерона побледнела. Он попытался поймать ее взгляд, но она избегала смотреть на него. Он не успел выяснить, почему.
   - В этом могут помочь альвы, - тихо предложил Ра-Тенниэль. Его голос все еще звучал музыкой, но в нем больше не было деликатности и утешения. Я могу расставить самых дальнозорких из нас на гребне этого холма для наблюдения за битвой.
   - Хорошо, - коротко ответил Айлерон. - Сделай это. Поставь их сегодня на ночь в качестве часовых. И завтра пусть они тоже здесь останутся. Айвор, прикрепи по паре обри к каждому из альвов-часовых, чтобы они могли доставлять сообщения.
   - Хорошо, - просто ответил Айвор. - А мои лучники знают, что делать, если лебеди спустятся слишком низко.
   - Я это знаю, - мрачно ответил Айлерон. - На эту ночь все прикажите своим людям разбиться на три вахты и держать оружие под рукой во время отдыха. Что же касается утра...
   - Погоди, - произнес Дьярмуд, стоящий рядом с Полом. - Смотрите. Кажется, у нас гость. - Его голос звучал так же непринужденно и легко, как всегда.
   Пол увидел, что он прав. Красный свет заката высветил одну громадную фигуру в белом, которая отделилась от колышущейся массы войска на равнине. Всадник на одном из чудовищных шестиногих слогов пробирался по каменистой почве к тщательно выбранному месту вне пределов досягаемости полета стрелы с холма.
   Воцарилась неестественная тишина. Пол остро ощущал ветер, косые лучи солнца, облака, бегущие над головой. Он с некоторым отчаянием попытался почувствовать в себе то спокойствие, которое означало присутствие Морнира. Оно было там, но слабое и безнадежно далекое. Он покачал головой.
   - Уатах! - внезапно сказал Дейв Мартынюк.
   Это прозвучало как рык.
   - Кто он? - спросил Айлерон очень спокойно.
   - Он командовал в битве у Адеин, - ответил Айвор голосом, полным ненависти. - Это ургах, но гораздо больше чем ургах. Ракот с ним что-то сделал.
   Айлерон кивнул, но больше ничего не сказал.
   Тут заговорил Уатах.
   - Слушайте меня! - крикнул он голосом, похожим на злобный вой, таким громким, что он, казалось, рвет воздух. - Приветствую тебя в Андарьен, Верховный правитель Бреннина. Мои друзья сегодня голодны, и я обещал им завтра мясо воинов и еще более вкусный деликатес после, в Данилоте. - Он рассмеялся, огромная, адская фигура на этой равнине. Красное солнце окрасило его вызывающе белый наряд.
   Айлерон не ответил, и никто другой из стоящих наверху. В мрачном, гнетущем молчании, каменном, как та земля, по которой они ехали, они смотрели вниз на предводителя армии Ракота.
   Слог беспокойно отпрянул в сторону. Уатах злобно дернул поводья. Затем второй раз рассмеялся, и от этого звука Пола окатило холодом.
   Уатах продолжал:
   - Я пообещал цвергам на завтра мяса, а на сегодня предложил им развлечение. Скажите, воины Бреннина, Данилота, дальри и гномы-предатели, скажите, найдется ли среди вас тот, кто выйдет сейчас со мной на поединок. Или вы все прячетесь, как слабые альвы, в своих тенях? Я бросаю вам вызов перед этими войсками! Найдется ли тот, кто примет его, или вы все дрожите от ужаса перед моим мечом?
   Люди на возвышении шевельнулись. Пол увидел, как Дейв, стиснув челюсти, быстро повернулся и взглянул на сына авена. Ливон дрожащей рукой уже наполовину вытащил свой меч.
   - Нет! - произнес Айвор дан Банор, обращаясь не только к сыну. - Я видел его в бою. Мы не можем с ним сражаться, и мы не можем себе позволить потерять ни одного человека!
   Прежде чем кто-либо успел заговорить, снова раздался хриплый смех Уатаха, поток липких звуков. Он услышал.
   - Так я и думал! - крикнул он. - Тогда я скажу еще одну вещь всем храбрецам на этом холме. У меня послание от моего господина. - Голос его изменился: он стал более холодным, менее грубым, более пугающим. - Год с небольшим тому назад Ракот получил удовольствие с одной из женщин из вашей компании. Он готов снова это повторить. Она проявила редкую покладистость и была очень хороша. Со мной сейчас Черная Авайя, готовая отнести ее назад в Старкадх по его приказу. Найдется ли среди вас тот, кто оспорит право Ракота на ее тело?
   Пола затошнило от отвращения и дурного предчувствия.
   - Господин Верховный правитель, - сказал Артур Пендрагон, когда хохот Уатаха и завывания цвергов за его спиной утихли, - скажите мне, пожалуйста, название этого места.
   Пол увидел, как Айлерон повернулся к Воину.
   Но ответил ему Лорин Серебряный Плащ, с грустным пониманием в голосе.
   - Эта равнина была зеленой и плодородной тысячу лет назад, - сказал он. - И в те дни она называлась Камланн.
   - Я так и предполагал, - очень тихо ответил Артур. Не прибавив ни слова, он начал проверять подгонку перевязи с мечом и крепление королевского Копья у седла.
   Пол повернулся к Дженнифер - к Джиневре. И то, что он увидел на ее лице, когда она смотрела на спокойные приготовления Воина, поразило его в самое сердце.
   - Милорд Артур, - сказал Айлерон. - Я вынужден вас просить уступить мне право сразиться с этим чудовищем. Предводитель их армии должен сражаться с предводителем нашей. Это мой бой, и я заявляю на него права.
   Артур даже не поднял глаз, продолжая свои приготовления.
   - Это не так, - сказал он, - и вы это знаете. Вы нужны завтра больше, чем любой из нас. Я вам говорил уже давно, перед путешествием на Кадер Седат, что мне никогда не позволяют увидеть конец событий, когда меня призывают. А то имя, которое произнес Лорин, сделало все понятным: в каждом из миров меня ждал Камланн. Это то, для чего я был перенесен сюда, Верховный правитель.
   У стоящего рядом с хозяином Кавалла вырвался звук, больше напоминающий рыдание, чем рычание. Красное солнце висело низко, освещая странным светом их лица. Смех внизу затих.
   - Артур, нет! - страстно воскликнула Кимберли. - Вы здесь ради более крупных свершений. Вы не должны спускаться туда. Мы слишком нуждаемся во всех вас. Разве вы не видите, что он собой представляет? Никто из вас не может с ним сражаться! Дженнифер, скажи им, что это глупо. Ты должна им сказать!
   Но Дженнифер смотрела на Воина и молчала.
   Артур закончил свои приготовления. После этого он поднял взгляд и посмотрел прямо на Кимберли, которая призвала его сюда. Которая привела его в это место властью его имени. И ей он ответил словами, которые Пол запомнил на всю жизнь.
   - Как можем мы отказаться сражаться с ним, Ясновидящая? Как можем утверждать, что носим свои мечи во имя Света, если будем трусами, стоя перед лицом Тьмы? Этот вызов уходит корнями в глубь времен дальше любого из нас. Даже дальше, чем я. Кем мы будем, если откажемся от этого танца?
   Айлерон медленно кивнул, в глазах Ливона и Ра-Тенниэля ясно читалось согласие. Сердцем Пол чувствовал древнюю, как сама вечность, силу в словах Воина, и, принимая их с сожалением, он ощутил еще одно: пульс Бога. Это было правдой. От этого танца нельзя отказаться. И, кажется, все же это был танец Артура.
   - Нет, - произнесла Джиневра.
   Все взоры обратились к ней. В пронизанной ветром тишине этого пустынного места ее красота сияла, словно вечерняя звезда, спустившаяся к людям, она почти ослепляла.
   Неподвижно сидя верхом на коне, вцепившись пальцами в гриву, она сказала:
   - Артур, я не хочу снова потерять тебя вот так. Я этого не вынесу. Не ради единственного боя ты был призван, любимый, этого не может быть. Камланн или нет - этот бой не может быть твоим.
   Его лицо в обрамлении седеющих волос застыло. Он сказал:
   - Мы - пленники сотканной судьбы, и спасения нет. Ты знаешь, что я должен идти к нему.
   На ее глазах закипели слезы. Она не ответила, но медленно покачала головой.
   - Тогда чье же это место, если не мое? - спросил он едва слышным шепотом.
   Она опустила голову. Ее руки взлетели в коротком, бессильном жесте отчаяния.
   А потом, не поднимая глаз, она сказала с внезапной ужасающей официальностью в голосе:
   - На этом месте и перед множеством людей мое имя было опорочено. Мне необходим мужчина, который примет этот вызов и сотрет позор своим мечом.
   Теперь она подняла голову, теперь она повернулась. К тому, который молча сидел на коне, ничего не говоря, не двигаясь, терпеливо ожидая того, что, казалось, предвидел. И Джиневра сказала:
   - Согласен ли ты, который так много раз был моим рыцарем, стать им снова? Примешь ли ты вызов, чтобы защитить мою честь, милорд Ланселот?
   - Приму, госпожа, - ответил он.
   - Ты не можешь! - воскликнул Пол, не в силах сдержаться, и его голос вспорол тишину. - Дженнифер, он ранен! Посмотри на его ладонь, он даже не может держать меч! - Рядом с ним у кого-то вырвался странный, задыхающийся звук.
   Три фигуры в центре не обратили на него никакого внимания. Совершенно никакого. Словно он не произнес ни слова. Последовало новое молчание, полное невысказанных слов и многих слоев времени. Порыв ветра сдвинул волосы с лица Дженнифер.
   - Госпожа моя, - произнес Артур, - я слишком давно знаю слишком многое, чтобы отказывать Ланселоту в праве быть твоим рыцарем. Будучи здоровым, он гораздо больше меня достоин встретиться с этим противником. Но сейчас я этого не допущу. На этот раз нет, любимая. Ты просишь его, серьезно раненного, взять это на себя не ради тебя самой, не ради него, а ради меня. Ты просишь его без любви.
   Джиневра резко вскинула голову. Ее зеленые глаза широко раскрылись, затем вспыхнули гневом. Она затрясла головой так энергично, что слезы брызнули во все стороны, и голосом королевы, голосом, в котором звучало горе, заставившее их застыть на месте, она закричала:
   - Так ли это, милорд? И тебе ли говорить мне об этом? Желаешь ли разорвать мою плоть, чтобы все присутствующие здесь могли проникнуть в мое сердце, как это сделал Могрим?
   Артур отшатнулся, словно от удара, но она еще не закончила. С ледяной, беспощадной яростью она продолжала:
   - Какой мужчина, даже вы, милорд, посмеет в моем присутствии говорить о том, просила ли я с любовью или без любви?
   - Джиневра... - начал было Ланселот, но в свою очередь дрогнул, когда она обожгла его взглядом.
   - Ни слова! - резко приказала она. - Ни слова от тебя и ни от кого другого!
   Артур спрыгнул с коня. Встал перед ней на колени с лицом, искаженным от боли. Открыл рот, чтобы заговорить.
   И в этот момент, именно в этот, Пол осознал чье-то отсутствие и вспомнил тот тихий, задыхающийся звук, раздавшийся рядом с ним, на который он не обратил внимания.
   Но теперь рядом уже никого не было.
   Он обернулся с замирающим сердцем и взглянул на север, на вьющуюся вниз с холма тропинку, возле которой на каменистой равнине ждал Уатах.
   Он увидел, а затем услышал - все они услышали - звенящий крик, эхом отразившийся в сумеречном воздухе между армиями Света и Тьмы:
   - За "Черного кабана"! - услышал он. Все услышали: - За "Черного кабана"!
   И вот так Дьярмуд дан Айлиль сам принял вызов Уатаха и один поскакал вниз на коне, которого привел ему брат, высоко подняв меч. Его светлые волосы освещал закат, когда он мчался навстречу тому танцу, от которого не смогло отказаться его горящее сердце.
   Дейв знал, что он мастер. Сражаясь рядом с Дьярмудом в стычке у Латам, а затем во время охоты на волков в лесу Линан, он имел возможность узнать, на что способен брат Айлерона. И сердце Дейва, уже почти охваченного яростью битвы, подпрыгнуло при виде первого быстрого соприкосновения Дьярмуда с ургахом.
   А затем, через секунду, безрассудный задор битвы уступил место леденящему горю. Потому что он тоже помнил Уатаха по первому сражению на кровавых берегах Адеин в ту весну Кевина. И мысленным взором, более ярко, чем любые из подобных воспоминаний, он увидел ургаха в белом, который одним взмахом своего колоссального меча разрубил Барта и Нейвона, обоих, совсем еще детей.
   Он помнил Уатаха, а теперь снова увидел его, и воспоминания, какими бы они ни были мрачными, сильно уступали реальности. При свете заходящего солнца, на пустоши между двумя войсками, Дьярмуд на своем быстром, умном коне встретил, в грохоте копыт и звоне столкнувшихся клинков, такого противника, который превосходил всех смертных, и смертный человек не мог ему противостоять.
   Ургах был слишком большой, сверхъестественно быстрый, несмотря на свое массивное туловище. И он превосходил хитростью любых подобных ему созданий, так как его как-то изменили в недрах Старкадха. Кроме того, его слог сам по себе наводил страх. Он непрерывно делал выпады своим изогнутым рогом, стремясь достать коня Дьярмуда, двигался на четырех ногах, а двумя другими дрался. Дьярмуду только и хватало времени, чтобы пытаться избежать этих ударов, иначе его конь был бы растерзан или затоптан, и он остался бы беспомощным на голой земле. И так как он не мог приблизиться на достаточное расстояние, его тонкий клинок не задевал Уатаха, а сам Дьярмуд представлял собой легкую мишень для громадного черного меча ургаха.
   Рядом с Дейвом наблюдал за разыгрывающейся внизу драмой с бледным от огорчения лицом Ливон дан Айвор. Дейв знал, как отчаянно Ливон желал смерти этому чудовищу, и помнил, как настойчиво Торк, который больше ничего на свете не боялся, - требовал от Ливона клятвы не вступать один на один в бой с Уатахом.
   Не делать того, что сейчас делал Дьярмуд.
   Он сражался, несмотря на ужас того, с чем сейчас столкнулся, с кажущейся легкой грацией, в которой отражался непредсказуемый, блестящий, острый ум этого человека, в каждом его движении. Так внезапны были его остановки и наскоки, перемены направлений, - а конь казался продолжением его мыслей.