Кей Гай. Самая тёмная дорога (Гобелены Фьонавара - 3)

Кей Гай Гэвриел
Самая тёмная дорога (Гобелены Фьонавара - 3)

   Гай Гэвриел Кей
   Самая тёмная дорога
   (Гобелены Фьонавара-3)
   Армии правителя Айлерона и сил зла готовы сойтись в последнем бою на равнине Андарьен. Но исходы битв зависят порой не от численности войск, а от случайности, предусмотреть которую может разве что великий Ткач. Дариен, сын Ракота Могрима, Разрушителя, наделенный невероятной магической силой, и становится такой случайностью. Именно его выбор между Светом и Тьмой, между любовью и могуществом определит: существовать ли дальше миру Фьонавара или стать узором прошлого на ткани бесконечного Гобелена. Только выбор этот должен быть совершенно свободным, а для этого Дариену нужно пройти дорогой, полной боли и непонимания. В полном одиночестве...
   В конце этой дороги и в начале
   всех дорог - мои родители,
   Сибил и Сэм Кей.
   Это их гобелен.
   Часть I
   ПОСЛЕДНИЙ КАНИОР
   Глава 1
   - Какое твое самое заветное желание?
   Однажды, когда Ким Форд еще только поступила в колледж, один парень на первом свидании задал ей этот вопрос за чашкой капуччино. Он произвел на нее очень большое впечатление. Позже, уже повзрослев, она часто улыбалась, когда вспоминала о том, что ему тогда почти удалось уложить ее к себе в постель, покорив удачной фразой и непринужденными манерами. А вопрос она запомнила.
   И теперь, не намного старше возрастом, но уже седая, и так далеко от дома, что и представить невозможно, Ким узнала ответ.
   Ее самым заветным желанием было, чтобы этот бородатый, с зеленой татуировкой на лбу и на щеках, стоящий над ней, умер прямо сейчас и самой мучительной смертью.
   Бок болел от его удара, каждый вдох отзывался острой болью. Рядом с ней лежал без сознания гном Брок, и кровь сочилась из раны на его виске. Со своего места Ким не могла определить, жив он или нет, и если бы она в тот момент способна была убить, татуированный был бы уже мертв. Она огляделась сквозь пелену боли. Вокруг на высоком плато стояло человек пятьдесят, и у большинства из них имелись зеленые татуировки жителей Эриду. Бросив взгляд на собственную руку, она увидела, что Бальрат спокоен, всего лишь красный камень в кольце. Неоткуда почерпнуть силы, невозможно осуществить свое страстное желание.
   Ее это почти не удивило. Магия Камня Войны никогда, с самого начала, не приносила ей ничего, кроме боли, да и как могло быть иначе?
   - Знаешь, что сделали дальри там, внизу? - с грубой насмешкой в голосе спросил бородатый.
   - Что? Что они сделали, Кериог? - спросил один из стоящих вокруг них людей, слегка выдвигаясь вперед. Он старше большинства из них, поняла Ким. В его темных волосах блестела седина, и на нем не было и следа зеленой татуировки.
   - Я так и знал, что тебе будет интересно, - ответил тот, кого назвали Кериог, и рассмеялся. Что-то дикое было в этом смехе, очень близкое к боли. Ким попыталась не слышать ее, но она была прежде всего Ясновидящей, и при звуках этого смеха ее охватило предчувствие. Она снова взглянула на Брока. Он не шевелился. Кровь продолжала медленно сочиться из раны на его виске.
   - Мне интересно, - мягко подтвердил тот, кто задал вопрос.
   Смех Кериога оборвался.
   - Вчера ночью они ускакали на север, - сказал он, - все мужчины, кроме слепых. Они оставили женщин и детей без охраны в лагере к востоку от Латам, прямо под нами.
   Среди его слушателей пронесся ропот. Ким закрыла глаза. Что произошло? Что могло заставить Айвора поступить так?
   - И какое все это имеет к нам отношение? - все еще тихим голосом спросил пожилой. Кериог шагнул к нему.
   - Ты, - презрительно проговорил он, - совсем глупый. Ты изгой даже среди изгоев. Почему мы должны отвечать на твои вопросы, если ты до сих пор не назвал нам своего имени?
   Пожилой чуть-чуть повысил голос, но на безветренном плато его слова разносились далеко.
   - Я прожил у подножия гор и в горах столько лет, что и сам не помню. И все эти годы называл себя Дальриданом, сыном дальри, так я предпочел назвать себя, и до сегодняшнего дня никто не говорил, что его не устраивает мое имя. Почему тебя задевает, Кериог, что я предпочитаю не позорить могилу отца и не включать его имя в свое?
   Кериог презрительно фыркнул.
   - Здесь нет никого, кто не совершил бы преступления. Почему ты должен отличаться от нас?
   - Потому, - ответил Дальридан, - что я убил мать и дитя.
   Ким открыла глаза и посмотрела на него, освещенного послеполуденным солнцем. На плато воцарилась тишина, но ее провнал смех Кериога. И снова Ким услышала в нем надрывную ноту, нечто среднее между безумием и горем.
   - Наверняка, - с издевкой сказал Кериог, - ты должен был войти во вкус! - Он широко раскинул руки. - Наверняка вам всем теперь нравится убивать! Я вернулся, чтобы сообщить вам о женщинах и детях внизу, на которых можно поохотиться. Не думал, что ко мне в руки так быстро попадет гном.
   Он больше не смеялся. Вместо этого он повернулся и посмотрел вниз, на бесчувственное тело Брока, распростертое на раскаленных камнях плато.
   Болезненное предчувствие охватило Кимберли. Воспоминание, принадлежащее не ей, а Исанне, чья душа была теперь частью ее души. Воспоминание о легенде, о кошмарной сказке детства, о великом зле, содеянном очень давно.
   - Что случилось? - вскричала она, морщась от боли, стремясь в отчаянии понять. - Что они сделали?
   Кериог посмотрел на нее. Все смотрели на нее. Впервые она встретилась с ним взглядом и отпрянула, содрогнувшись, потому что увидела в его глазах неприкрытую боль. Голова его судорожно дернулась.
   - Фейбур! - внезапно крикнул он. Светлобородый мужчина помоложе вышел вперед. - Расскажи! Ей хочется знать, что сделали гномы. Расскажи ей!
   Она была Ясновидящей. Ее душа путешествовала по нитям Великого Гобелена. Едва лишь Фейбур начал свой рассказ, как Ким проникла сквозь его слова к образам, заключенным в них, и пришла в ужас.
   Начало этого повествования она знала, хоть от этого горечь не стала меньше: история о Каэне и Блоде, братьях-гномах, которые сорок лет назад повели гномов на поиски потерянного Котла из Кат Миголя. Когда Совет старейшин гномов проголосовал за оказание им помощи, Мэтт Сорин, молодой король, бросил свой скипетр, снял Алмазный Венец и покинул страну. Он нашел совсем другую судьбу и стал Источником для мага Лорина Серебряного Плаща.
   Затем, год назад, гном, лежащий сейчас рядом с ней, пришел в Парас Дерваль с сообщением о том, что свершилось великое зло: Каэн и Блод не смогли найти Котел сами и, почти обезумев после сорока лет безуспешных поисков, вступили в преступный сговор. С помощью Метрана, мага-предателя, они в конце концов нашли под землей Котел великанов и вынуждены были заплатить за это. Они заплатили дважды: гномы разбили Сторожевой Камень в Эриду и таким образом разорвали связь между пятью камнями, а потом они отдали Котел в руки их нового хозяина, того самого, кто был в заточении под горой Рангат и кого должны были стеречь связанные друг с другом камни, Ракота Могрима, Разрушителя.
   Все это она знала и раньше. И еще знала, что Метран использовал Котел, чтобы наслать убийственную зиму, конец которой наступил пять месяцев назад, после той ночи, когда Кевин Лэйн принес себя в жертву, чтобы ее прекратить. Но она не знала того, что случилось после. То, что она сейчас читала на лице Фейбура и слышала из его уст, оставляло кровоточащие рубцы в ее душе. Дождь смерти в Эриду.
   - Когда снег начал таять, - говорил Фейбур, - мы возликовали. Я слышал звон колоколов из-за стен Ларака, хоть и не мог туда вернуться. Изгнанный в горы отцом, я тоже вознес благодарность за окончание убийственного холода. - Ким это помнила. Она тоже преисполнилась благодарности, сама проливая слезы и слыша плач жриц на рассвете у темной пещеры Дан Моры. О, дорогой мой человек!
   - Три дня сияло солнце, - продолжал Фейбур тем же равнодушным, холодным голосом. - За одну ночь вернулись трава и цветы. Когда на четвертый день начался дождь, это тоже казалось естественным и вызывало радость.
   Пока я не взглянул вниз с высоких гор к западу от Ларака и не услышал вопли. Дождь еще не добрался до гор, но я видел пастухов неподалеку, на нижних склонах, их коз и кере. Я слышал, как они кричали, когда пошел дождь, и видел, как от него появлялись огромные черные язвы у людей и животных и они умирали.
   Ясновидящие могут увидеть за словами картины, подвешенные в петлях времени, их дар вынуждает видеть. Как бы она ни старалась, второе, внутреннее, зрение Ким не позволяло ей отвернуться от картин, сотканных словами Фейбура. И поскольку она была такой, какой была, с двумя душами и двумя сокровищницами воспоминаний, она знала даже больше, чем Фейбур. Так как у нее были детские воспоминания Исанны, теперь даже более четкие, она знала, что в далекие времена тьмы такой дождь уже шел и что мертвые представляли смертельную опасность для тех, кто к ним прикасался, и поэтому их нельзя было хоронить. Это означало эпидемию чумы. Даже после того, как дождь прекратится.
   - Как долго он шел? - внезапно спросила она.
   Резкий смех Кериога сообщил ей о промахе, и ее охватил еще более сильный страх даже прежде, чем он заговорил.
   - Как долго? - рявкнул он, и его голос сорвался на визг. - Седые волосы должны бы сделать тебя более мудрой. Взгляни на восток, глупая женщина, на долину Карн. Посмотри за Кат Миголь и скажи мне, как долго он шел!
   Ким посмотрела. Горный воздух был прозрачен и ясен, летнее солнце ярко сияло над головой. Она видела далеко с высоты плато, почти до самого Эриду.
   Видела дождевые тучи, сгрудившиеся к востоку от гор.
   Дождь не прекратился. И она была уверена, что, если его не остановить, он двинется в их сторону. Над горами Карневон и Скеледарак, по направлению к Бреннину и Каталу, к широкой Равнине дальри, а затем, конечно, к тому месту, которое неумирающий Ракот ненавидит неумирающей ненавистью - к Данило-ту, где живут светлые альвы.
   Ее мысли, окутанные ужасом, полетели на запад, за край земли, над морем, туда, где плыл корабль к обители смерти. Его назвали "Придуин", как она знала. Она знала названия многих вещей, но не всякое знание есть власть. Только не перед лицом того, что падало с темного неба к востоку от них.
   Ощущая свою беспомощность и страх, Ким снова повернулась к Кериогу. И увидела, что Бальрат на ее руке мерцает. Это она тоже понимала: дождь, который ей только что показали, был актом войны, и Камень Войны среагировал на него. Она незаметно повернула кольцо внутрь камнем и сжала кулак, чтобы его не заметили.
   - Ты хотела знать, что сделали гномы, теперь ты знаешь, - сказал Кериог тихим, угрожающим тоном.
   - Не все гномы! - возразила она и с трудом села, задохнувшись от боли. - Послушай! Я знаю об этом больше тебя. Я...
   - Не сомневаюсь, что ты знаешь больше, раз путешествуешь вместе с одним из них. И ты мне все расскажешь прежде, чем мы с тобой покончим. Но первым будет гном. Я очень рад, что он не умер, - сказал Кериог.
   Ким резко повернула голову. И невольно вскрикнула. Брок застонал, слабо шевельнул рукой. Не думая об опасности, она подползла, чтобы помочь ему.
   - Мне нужна чистая ткань и горячая вода! - крикнула она. - Быстрее!
   Никто не двинулся с места. Кериог рассмеялся.
   - Кажется, ты меня не поняла, - сказал он. - Я рад, что он не умер, потому что собираюсь убивать его очень медленно.
   Ким уже не могла ненавидеть, как не могла удержаться от жалости к одному из тех, чей народ подвергался сейчас полному уничтожению. Но в то же время она не могла позволить ему совершить задуманное. Он подошел ближе, достал кинжал. Ким услышала тихий, почти деликатный ропот предвкушения среди наблюдающих за ними разбойников, большинство из которых были родом из Эриду. От них пощады ждать не приходилось.
   Ким снова повернула кольцо камнем наружу и высоко подняла руку с кольцом.
   - Не трогайте его! - крикнула она так сурово, как только смогла. - Я Ясновидящая Бреннина. Я ношу на пальце Бальрат, а на запястье - подаренный магом камень веллин!
   И еще она была дьявольски слаба, и бок ее болел зверски, и она представления не имела, как остановить их.
   Кериог, казалось, все это почувствовал, или его так разъярило присутствие гнома, что остановить его было уже невозможно. Его тонкие губы под бородой и татуировкой слегка улыбнулись.
   - Мне он нравится, - сказал он, глядя на Бальрат. - Красивая игрушка, я его с удовольствием буду носить те часы, которые нам остались, пока дожди не продвинутся на запад и все мы не почернеем и не умрем. Но сначала, пробормотал он, - я очень медленно буду убивать гнома, а ты смотри.
   Она не сможет его остановить. Она - Ясновидящая, призывающая. Буревестник в ветрах войны. Она способна разбудить силу и собрать ее, и иногда, чтобы этого достичь, она может вспыхнуть алым пламенем и перелететь из одного места в другое, из одного мира в другой. У нее две души, а на пальце и в сердце - бремя Бальрата. Но она не может остановить одного человека с кинжалом, не говоря уже о пятидесяти, доведенных до безумия горем, и яростью, и сознанием приближающейся смерти.
   Брок застонал. Ким чувствовала, как его кровь пропитывает ее одежду, вытекая вместе с жизнью из головы, лежащей на ее коленях. Она в упор посмотрела на Кериога и сделала последнюю попытку.
   - Послушай меня...
   - А ты смотри, - повторил он, не слушая ее.
   - Лучше не надо, - произнес Дальридан. - Оставь его в покое, Кериог.
   Бородатый резко обернулся. Его темное лицо вспыхнуло от странного удовольствия.
   - Ты меня хочешь остановить?
   - Мне это не понадобится, - спокойно ответил Дальридан. - Ты же не дурак. Ты слышал, что она сказала: Ясновидящая Бреннина. С кем еще и как еще мы отвратим то, что надвигается на нас?
   Казалось. Кериог его почти не слушает.
   - За гнома? - оскалился он. - Ты готов заступиться за гнома? - Голос его поднялся до высоких тонов, в нем звучало недоверие. - Дальридан, это назревало между нами уже давно.
   - Ничего не назревало. Ты только прислушайся к голосу разума. Я не стремлюсь к власти, Кериог. Только...
   - Только ты указываешь вожаку, что он может делать и чего не может! злобно воскликнул тот. На мгновение все застыло, затем рука Кериога взлетела, и в воздухе мелькнул брошенный кинжал.
   Он пролетел над плечом Дальридана, потому что тот нырком упал, перекатился и снова оказался на ногах тем одним движением, которое на Равнине уже тысячу лет тренируются выполнять на полном скаку. Никто не видел, как он выхватил свой кинжал и как он его бросил.
   Но все видели, как кинжал вонзился в сердце Кериога. И мгновение спустя, после того как прошел шок, они также увидели, что мертвый улыбается улыбкой человека, избавившегося от невыносимой боли.
   Внезапно Ким осознала воцарившуюся тишину. Почувствовала солнце над головой, прикосновение ветра, тяжесть головы Брока на своих коленях - те детали времени и места, которые неестественно ярко проступили после взрыва насилия.
   Оно пришло и ушло, оставив после себя эту тишину и неподвижность пятидесяти людей на плато. Дальридан пошел за своим кинжалом. Звук его шагов по камням был очень громким. Все молчали. Дальридан опустился на колени, вытащил кинжал и вытер кровь о рукав мертвеца. Потом медленно поднялся и оглядел лица окружающих.
   - Первый бросок сделал он, - сказал он. Напряжение спало, все зашевелились, словно все присутствующие до этого стояли затаив дыхание.
   - Это правда, - тихо произнес один из эриду, старше самого Дальридана, у которого зеленая татуировка пряталась в глубоких морщинах на лице. - В таком случае мстить не за что, ни по законам Льва, ни по закону гор.
   Дальридан медленно кивнул головой.
   - Мне ничего не известно о первых и слишком много о последнем, сказал он, - но думаю, вы знаете, что я не желал смерти Кериога и совсем не хочу занять его место. Через час я уйду отсюда.
   При этих словах все снова зашевелились.
   - Какое это имеет значение? - спросил молодой Фейбур. - Тебе нет нужды уходить, дождь скоро сам придет сюда.
   И эти слова вернули Ким к действительности. Она оправилась от шока смерть Кериога не была первой насильственной смертью, свидетельницей которой она стала в Фьонаваре, - и уже была готова, когда все взоры устремились на нее.
   - Он может и не прийти, - сказала она, глядя на Фейбура. Оживший Бальрат все еще испускал короткие вспышки, но не слишком яркие.
   - Ты действительно Ясновидящая Бреннина? - спросил он. Она кивнула.
   - Путешествую по делам Верховного правителя Бреннина вместе с гномом Броком из Банир Тала. Это он принес нам известие о предательстве других гномов.
   - Гном на службе у Айлиля? - спросил Дальридан. Ким покачала головой.
   - У его сына. Айлиль умер более года назад, в тот день, когда взорвалась гора Рангат. Айлерон правит в Парас Дервале.
   Дальридан криво усмехнулся.
   - В горы новости доходят медленно.
   - Айлерон? - вмешался Фейбур. - О нем говорили в Лараке. Он был в изгнании, да?
   Ким услышала в его голосе надежду, невысказанную мысль. Он был очень молод, и борода лишь отчасти это скрывала.
   - Был, - мягко ответила она. - Иногда из изгнания возвращаются.
   - Если, - вставил старший из эриду, - есть дом, куда можно вернуться. Ясновидящая, ты можешь прекратить этот дождь?
   Она заколебалась, глядя поверх его головы на восток, где громоздились тучи. Потом ответила:
   - Не могу, сама не могу. Но на службе у короля есть и другие люди, и я вижу сейчас, при помощи своего дара, что некоторые из них плывут к тому месту, где творят этот смертоносный дождь, как раньше зиму. А если мы остановили зиму, значит...
   - ...значит, мы можем прекратить и дождь! - произнес низкий голос, тихо и страстно. Ким посмотрела на гнома. Его глаза были открыты.
   - Ох, Брок! - воскликнула она.
   - На этом корабле, - продолжал гном медленно, но четко произнося слова, - отправились Лорин Серебряный Плащ и мой повелитель. Мэтт Сорин, истинный король гномов. Если кто-нибудь на свете и может нас спасти, то только эти двое. - Он замолчал, тяжело дыша.
   Ким крепко прижимала его к себе, испытывая огромное облегчение.
   - Побереги себя, - сказала она. - Постарайся не говорить.
   Он посмотрел на нее снизу.
   - Не надо так волноваться, - сказал он. - Не то на лбу морщинки появятся. - Ким тихо рассмеялась. - Не так-то просто прикончить гнома, продолжал он. - Мне надо наложить повязку, чтобы кровь не заливала глаза, и побольше воды, чтобы напиться. Тогда, если я отдохну часок в тени, мы сможем идти дальше.
   Его рана все еще кровоточила. Ким осознала, что плачет и слишком сильно сжимает в объятиях его широкую грудь. Она отпустила руки и открыла рот, чтобы сказать нечто очевидное.
   - Куда? Идти куда? - Этот вопрос задал Фейбур. - Почему твой путь лежит в горы Карневон, Ясновидящая Бреннина? - Он старался говорить суровым тоном, но эффект получился противоположным.
   Она долго смотрела на него, затем, пытаясь выиграть время, спросила:
   - Фейбур, а почему ты здесь? За что тебя изгнали?
   Он вспыхнул, но, помолчав, ответил тихо:
   - Меня выгнал из дома отец, это право всех отцов Эриду.
   - За что? - спросила Ким. - Почему он это сделал?
   - Ясновидящая... - начал было Дальридан.
   - Нет, - жестом прервал его Фейбур. - Ты только что назвал нам свою причину. Едва ли это теперь имеет значение. Я отвечу. Я не запятнал ткань Гобелена кровью, всего лишь предательством своего города, а предательство в Эриду считается красной нитью в Гобелене, как и кровь. Проще говоря, произошло вот что. Год назад, на Летних Играх Тад Сироне в Тег Вейрене я увидел и полюбил девушку из северного города Аккаизе за высокими стенами, и она... увидела и полюбила меня тоже. Когда мы снова вернулись в Ларак осенью того года, мой отец объявил мне, кого он выбрал для меня в жены, а я... отказался и назвал причину.
   Ким услышала сочувственные возгласы других эриду и поняла, что они не знали, почему Фейбур оказался в горах; и о Дальридане, между прочим, тоже, пока он только что сам не рассказал о совершенных им убийствах. Кодекс гор, догадалась она: здесь не задают вопросов.
   Однако она спросила, и Фейбур отвечал ей:
   - Когда я это сделал, мой отец надел белые одежды и вышел на площадь Льва в Лараке, и он призвал четырех герольдов в свидетели и проклял меня, изгнал из Эриду, лишив права жить на пространстве до самых гор Карневона и Скеледарака на западе. Это означает, - теперь в его голосе слышалась горечь, - что мой отец спас мне жизнь. То есть в том случае, если ваш маг и король гномов смогут прекратить дождь Ракота. Ты этого не можешь, Ясновидящая, так ты нам сказала. Позволь мне снова задать тебе вопрос: куда ты идешь через горы?
   Он ей ответил, поведал свою сокровенную тайну. У нее были причины не отвечать ему, но ни одна не была достаточно веской здесь, где они находились, по сравнению с тем смертоносным дождем, что шел к востоку от них.
   - В Кат Миголь, - ответила она и увидела, как горные разбойники замерли и замолчали. Многие машинально сделали охранительный жест против зла.
   Даже Дальридан казался потрясенным. Ким увидела, как он побледнел. Он присел перед ней на корточки и несколько секунд набирал в горсть и просеивал сквозь пальцы мелкие камушки. Наконец он сказал:
   - Ясновидящая не может быть глупой, поэтому я не скажу ничего из того, что первым просится на язык, но у меня к тебе вопрос.
   Он подождал, пока она кивнет, разрешая ему продолжать.
   - Как ты можешь пригодиться в этой войне своему Верховному правителю или кому-либо еще, если на тебе будет лежать проклятие крови духов параико?
   И снова Ким увидела, как стоящие вокруг люди сделали знак, отводящий беду. Даже Брок с трудом удержался от этого жеста. Она покачала головой.
   - Это справедливый вопрос... - начала Ким.
   - Выслушай меня, - перебил ее Дальридан, не в силах дождаться ответа. - Проклятие крови - не пустые сказки, я это знаю. Однажды, много лет назад, я охотился на дикого кере к северо-востоку отсюда и так увлекся преследованием добычи, что не заметил, как далеко забрался. Только в сумерках я понял, что нахожусь на границе Кат Миголя. Ясновидящая Бреннина, я уже не молод, но еще не принадлежу к числу тех стариков, которые любят рассказывать сказки у зимнего очага, растягивая правду, словно негодную шерстяную нить. Я побывал там и могу сказать тебе, что проклятие существует, оно действует на всех, кто попадает в это место, навлекает беду, приносит смерть, душа теряется во времени. Это правда, Ясновидящая, а не сказка. Я сам ощутил это там, на границе Кат Миголя.
   Ким понурилась.
   "Спаси нас", - услышала она. Руана. Она открыла глаза и сказала:
   - Я знаю, что это не сказка. Проклятие существует. Но не думаю, что оно такое, каким его себе представляют.
   - Не думаешь, Ясновидящая, или знаешь точно?
   Знает ли она? Не знает, это правда. Знание о древних великанах уходило так далеко в глубину времен, было недоступно ни Исанне, ни Лорину, ни жрицам Даны. Недоступно даже гномам и светлым альвам. Все, чем владела она, - это лишь собственный опыт: она приобрела его тогда в Гуин Истрат, когда совершала то ужасное путешествие в глубину замыслов Разрушителя, под защитой магии своих друзей.
   И когда она ушла слишком далеко, потеряла с ними связь и погибала, сгорая, тогда пришел кто-то другой, из глубин Тьмы, и защитил ее. Тот, другой разум назвал себя Руаной из рода параико в Кат Миголе и умолял о помощи. Они были живы, они еще не умерли, не стали призраками. Вот что она знала, и больше ничего.
   Сейчас Ким покачала головой, глядя в тревожные глаза человека, называющего себя Дальриданом.
   - Нет, - ответила она. - Я ничего точно не знаю, кроме одной вещи, о которой сказать тебе не могу, и еще одной, о которой я могу сказать.
   Он ждал.
   - Мне надо отдать долг.
   - В Кат Миголе? - В его голосе прозвучала настоящая боль. Она кивнула. - Свой личный долг? - спросил он, пытаясь осознать это.
   Она задумалась над этим: подумала о Котле, который обнаружила с помощью Руаны, о его изображении, которое подсказало Лорину, откуда приходит зима. А теперь смертоносный дождь.
   - Не только мой, - сказала она. Он вздохнул. Казалось, напряжение его несколько спало.
   - Хорошо. Ты говоришь, как шаманы на Равнине. Я верю, что ты та, кем себя называешь. Если нам суждено умереть через несколько дней или несколько часов, то мне бы хотелось умереть, помогая Свету, а не наоборот. Я знаю, что у тебя есть проводник, но я уже десять лет живу в горах и побывал у границы тех мест, куда ты идешь. Ты позволишь изгнаннику сопровождать тебя на этом последнем отрезке твоего пути?
   Больше всего ее тронула неуверенность, прозвучавшая в его голосе. А ведь он только что спас их, рискуя собственной жизнью.
   - Ты знаешь, во что ввязываешься? Ты... - Она замолчала, осознав иронию. Никто из них не знал, во что ввязывается, но его предложение было сделано добровольно и благородно. В кои-то веки ей не пришлось призывать на помощь, ее не принуждала та сила, которую она носила в себе. Ким замигала, чтобы сдержать слезы.
   - Почту за честь, - сказала она. - Мы оба почтем за честь. - И услышала, как Брок что-то одобрительно пробормотал.
   Чья-то тень упала на камни перед ней. Все трое подняли головы.
   Перед ними стоял бледный Фейбур. Но голос его звучал по-мужски сдержанно.
   - На играх Тад Сироне в Тег Вейрене, до того, как отец меня изгнал, я... я занял третье место в стрельбе из лука. Могли бы вы мне позволить... - Он замолчал. Косточки пальцев, сжимавших лук, стали такими же белыми, как и его лицо.
   У Ким комок встал в горле, и она не могла говорить. На этот раз за нее ответил Брок.
   - Да, - мягко произнес он. - Если ты хочешь пойти с нами, мы будем тебе благодарны. Лучник не бывает лишним.