Позвоню сначала Кейт! – решила Оливия, перебираясь с едой и телефоном в гостиную. Что мне мешает потом позвонить Эмилии? Все же у нее сейчас еще глубокая ночь!
Она отправила в рот очередную ложку джема, понимая, что это теперь ее любимое лакомство на неопределенный период, и набрала номер Кейт.
Подруга ответила сонным голосом, и Оливии даже стало немного стыдно, ведь сегодня последний выходной.
– Алло, – сказала Кейт, удивительным образом вкладывая в это простое слово все свое недовольство людьми, которые не имеют совести и звонят в такую рань.
– Кейт! У меня такая новость! – закричала Оливия.
– Что ты орешь?! – возмутилась подруга. – Ты выходишь замуж за Джека? Так этого следовало ожидать...
– Вообще-то о свадьбе мы еще не говорили, – смутилась Оливия.
– А пора бы. От тебя скоро останется один живот. И как ты себе представляешь эту картину – в белоснежных кружевах?
– К черту кружева! – завопила Оливия и пустилась по комнате в первобытном танце.
– Эй, что ты там делаешь? – испуганно спросила Кейт. – Оливия, не сходи с ума, ты только что вышла из больницы. Не хочешь же туда попасть еще раз?
– Я радуюсь жизни, – ответила она, обессиленно падая на диван.
– Мне уже не удастся поспать? – спросила Кейт позевывая.
– Нет! – отрезала Оливия. – Потому что ты должна порадоваться за меня! Можешь считать это обычным эгоизмом беременной женщины, но...
– Ясно. Что там у тебя?
– У меня прошлой ночью был просто потрясающий, сводящий с ума секс! – выпалила Оливия.
– У меня тоже. Вот только я в отличие от тебя хочу спать!
– И ты даже не спросишь с кем? – В голосе Оливии прозвучала обида.
– А что тут спрашивать? И так ясно, что переспать ты могла только с Джеком.
– Почему это ясно?
– Оливия, ваши отношения развивались так, что с первого мгновения становилось понятно: Джек тебя не отпустит. Ни за что на свете. Так что тебе оставалось или продолжать бесполезный бунт, или смириться и признаться самой себе, что ты тоже к нему неравнодушна.
– С чего ты взяла, что я к нему неравнодушна?
– Господи, Оливия, ты меня сводишь с ума!
– Ну, Кейт, миленькая! – простонала она в трубку. – Мне так хочется знать!
– Хорошо, – сдалась подруга. – Начать с того, что ты постоянно устраивала ему сцены и ходила надутая как мышь на крупу.
– Он меня сильно обидел.
– Оливия, обидеть может только человек, который что-то для нас значит.
– Джек для меня много значит. Ты же помнишь, как хорошо мы с ним дружили, а он предал мою дружбу.
– Я так понимаю, Джека сейчас нет дома? – спросила Кейт.
– Нет. Если бы он был дома, я бы к тебе не приставала.
– Попрошу Джека сообщать об отлучках из дома, чтобы успеть спрятаться куда-нибудь.
Оливия обиженно замолчала.
– Ладно, – смилостивилась Кейт. – Если бы это был какой-то другой мужчина, ты бы, ни секунды не задумываясь, порвала с ним все отношения. А Джеку ты, конечно, устраивала скандалы, даже уходила из дома, но все же вернулась. Если он будет достаточно терпелив – а Джеку терпения не занимать, – он может в итоге заставить тебя сделать все так, как нужно ему. И ты, что самое удивительное, поддашься и даже ничего не заметишь! Мне кажется, если бы ты не придавала так много значения цветам-конфетам и импозантности очередного кавалера, ты бы уже давно заметила тихую и нежную привязанность Джека. Да и за собой бы внимательно посмотрела. Ты ведь таешь, когда он рядом. А стоит только Джеку что-то сказать, как ты сразу же начинаешь заглядывать ему в рот и ловить каждое слово. Видела бы ты свое лицо в эти моменты!
– Что все и правда так плохо? – спросила Оливия.
– Глупая! – рассмеялась Кейт. – Все просто замечательно! Говоришь, он супер в постели?
– Он просто бог! – благоговейно сказала Оливия и закатила глаза, вспоминая прошлую ночь. – Ни с одним мужчиной до него я не испытывала ничего подобного. Знаешь, я всегда занималась сексом, а этой ночью я занималась любовью. Кажется, теперь я поняла, в чем разница.
– Очень хорошо, вы, мисс Хэмстон, просто на глазах прогрессируете. Осталось только признаться, что ты любишь Джека, и я могу задуматься над нарядом для вашей свадьбы.
Оливия замолчала и удивленно уставилась на баночку с джемом. Впрочем, ни баночки, ни джема она не видела. Почему раньше ей не приходила в голову эта простая мысль? Ведь если бы Джек был ей безразличен, ей даже в голову бы не пришло жить с ним под одной крышей, не то что спать! Да, для хорошего секса, на взгляд Оливии, любовь не была необходимым условием. В ее жизни было много мужчин, и лишь об одном она могла бы сказать: да я любила его. Но это было так давно, что его черты почти стерлись из памяти и она уже забыла то чудное чувство.
– Ну, что надумала? – ворвался в ее мысли голос Кейт.
– Мне нужно в себе разобраться. Да, мне хорошо с Джеком. И как с человеком вообще, и как с мужчиной...
– И что тебе еще нужно?
– Я боюсь сделать ошибку, Кейт. Кто знает, вдруг я еще встречу мужчину своей мечты?
– О боже! Оливия, скорее всего к тому моменту тебе исполнится девяносто девять лет! И ты вообще-то помнишь, что беременна от Джека?
– Конечно, помню! Но это еще не значит, что я должна любить его.
– Дело твое, но я просто никак не могу понять, зачем ты себя обманываешь. Чего ты боишься, Оливия? – настойчиво спрашивала Кейт. – Серьезных отношений? Так у тебя и так все куда уж серьезней. Что тебя останавливает?
– Если бы я знала ответы на эти вопросы, я бы уже давно была бы счастлива. Хорошее настроение испарилось, словно роса под жаркими лучами августовского солнца.
– Прекрати немедленно хандрить! – потребовала Кейт. – На тебя беременность плохо влияет. Ты то кидаешься на всех подряд, то закатываешь истерики, то мучаешься мировой скорбью. Прекрати самокопание и постарайся быть счастливой. Это ведь тоже искусство. Жалко, что ему не учат в школах.
– Ты права, – со вздохом ответила Оливия. – Я не знаю, что со мной такое творится. Может быть, я просто боюсь поверить Джеку? Боюсь, что он вдруг окажется совсем не таким, каким я его себе представила? Как Джордж, Адам и Ник...
– Оливия, прошу тебя, остановись: если ты будешь перечислять всех своих мужчин, мы будем разговаривать до утра следующего дня! – попросила Кейт.
Оливия рассмеялась.
– На самом деле тех, на кого я возлагала какие-то надежды, было не так уж и много. И что самое интересное, последний был лет пять назад. С тех пор – ничего серьезного.
– Да ты, оказывается, трусиха! – Кейт рассмеялась.
– Никакая я не трусиха. Но, если бы ты только знала, как больно каждый раз ждать чего-то такого, а потом обманываться!
– На этот раз ты ничего такого не ждала! Он сам пришел к тебе. Ты ведь даже палец о палец не ударила, а получила самого потрясного мужика километров на сто вокруг. Надеюсь только, мой этого не слышал.
– Ты и правда считаешь, что он... – Оливия хмыкнула, – потрясный?
– Твой Джек просто золото. Кстати, если ты все же не решишься ни на что в этот раз, можешь за будущее Джека не волноваться. Помнишь Бетти из финансового?
– Крашеная блондиночка с силиконовой грудью? Плохо помню...
– Именно. Так вот, в последнее время Бетти просто замирает, когда Джек проходит мимо. А если бы ты только видела, как колышется ее грудь!..
– Так, – протянула Оливия. – И что Джек?
– Пока что ходит мимо, не замечая силиконового счастья. Но учти, Оливия, как только ты окончательно и бесповоротно откажешь ему, он может и поддаться. По крайней мере Бетти будет его обожать, а не устраивать истерики раз в неделю.
– Я не устраиваю истерики! – возмутилась Оливия.
– Конечно! Ты просто орешь так, что уже весь район в курсе ваших взаимоотношений, и кидаешься в Джека всем, что только попадается под руку. Хорошо, что у него отличная реакция! Тебя спасает только одно: эти истерики его забавляют. Джек мне рассказывал содержание той, когда у тебя закончилось средство для кутикулы и он неосторожно сказал, что до утра можно пережить. Но, Оливия, ты уже не маленькая и должна понимать, что даже самое забавное зрелище со временем может надоесть.
– Как только он появится, я сразу же все выясню про эту Бетти с силиконом!
– Эй, Оливия, ты слышала, что я тебе сказала?!
– Про Бетти?
– Нет, про истерики! Не смей устраивать ему сцену. – Кейт задумалась. – Хотя нет, устрой, это будет еще одним доказательством, что он тебе небезразличен. Оливия, ты ревнуешь!
– Да, я ревную! Если только что-то узнаю, убью обоих!
– Вот это да! Не удивляюсь, что у вас была потрясающая ночь: такой темперамент! Резюмирую разговор: ты любишь Джека и пора бы уже в этом признаться хотя бы себе. Все, я хочу вернуться к своему мальчику в постельку и разбудить его для замечательного дня. Я люблю его и не боюсь в этом признаться. И заметь: когда я думаю, что занимаюсь сексом с любимым человеком, все становится раз в пять прекраснее! – Кейт звучно чмокнула воздух и отключилась.
Оливия растерянно поднялась и положила трубку на базу.
А что, если Кейт права? Может быть, я просто боюсь серьезных отношений? Да и как не бояться, если все мужчины, с которыми я встречалась, оказывались последним мерзавцами. Нет, не последними, каждый был хуже предыдущего! А что, если и Джек окажется совсем не тем, за кого я хочу его принимать?
– Эй, есть в этом доме кто-нибудь, кто любит клубнику? – спросил Джек из прихожей.
От неожиданности Оливия выронила чашку, и на светлом ковре образовалось огромное пятно. Она села на диван, закрыла лицо руками и залилась слезами.
– Что случилось? – оторопело спросил Джек.
– Я неудачница! – заявила она и показала рукой на ковер.
– Ерунда какая! Было бы из-за чего плакать.
– Нет, это просто еще одно доказательство. Мне не везет с мужчинами. Не везет так, что, когда я встретила единственного человека, с которым бы все получилось, я просто испугалась и поспешила спрятать голову в песок. Как ты только терпел меня все это время!
– Особенно сложно было, когда ты считала меня своим другом. – Джек улыбнулся и присел на корточки напротив нее. Он осторожно взял руки Оливии, и они сразу же утонули в его ладонях. – Знаешь, говорят, идеально друг другу подходят мужчина и женщина, когда его ладонь полностью накрывает ее ладонь. Смотри-ка! – Он положил ладошку Оливии себе на колено и накрыл своей ладонью. – Иногда мне кажется, я способен вытерпеть от тебя что угодно. А иногда хочется развернуться и уйти к черту, чтобы забыть тебя. Но я же понимаю, что это невозможно, ведь я люблю тебя, Лив, и только тебя. Ни одна другая женщина не сможет мне заменить тебя – твоих глаз, твоего смеха, даже твоих истерик. И если после родов они исчезнут, я даже буду немного огорчен!
Оливия шмыгнула носом и улыбнулась Джеку.
– Я не заслуживаю этого! – сказала она.
– Ты заслуживаешь большего, чем я могу тебе дать, но придется принять и это. Потому что я больше не позволю тебе никаких поисков. Все, Оливия, теперь ты принадлежишь мне.
– Кто такая Бетти? – вдруг спросила Оливия.
– Какая Бетти? – удивился Джек.
– Из финансового.
Он нахмурился, пытаясь вспомнить, но лишь покачал головой. Вот уже много лет Джек не замечал ни одной женщины, кроме Оливии.
– Блондинка с шикарной грудью, – раздраженно пояснила она. – Кейт сказала, что это силиконовая долина пялится на тебя.
Джек пожал плечами.
– Я предпочитаю худеньких брюнеток с зелеными глазами, очень похожих на Скарлетт О’Хару.
– А если я поправлюсь после родов?
– Значит, я буду любить полненьких брюнеток.
– Ты такой милый! – пробормотала Оливия, вновь собираясь заплакать.
Джек сквозь силу улыбнулся. Оливия поняла, что он хотел услышать совсем другое, но сил сказать у нее не было.
Прости, Джек, но не сейчас! – подумала она.
– Ну-ну, прекрати это, – попросил Джек, вытирая пальцами первые дорожки из слез. – Я терпеть не могу, когда ты плачешь. Чувствую себя идиотом и не знаю, что делать. Давай, Лив, улыбнись мне! Доктор прописал тебе положительные эмоции.
Оливия через силу улыбнулась, но когда подумала, что Джек даже и не заметил эту Бетти, улыбка ее стала гораздо шире.
– Вот так-то лучше! – похвалил Джек.
– Я слышала, ты что-то говорил о клубнике? А кофейное мороженое ты случайно не купил?
Эпилог
Она отправила в рот очередную ложку джема, понимая, что это теперь ее любимое лакомство на неопределенный период, и набрала номер Кейт.
Подруга ответила сонным голосом, и Оливии даже стало немного стыдно, ведь сегодня последний выходной.
– Алло, – сказала Кейт, удивительным образом вкладывая в это простое слово все свое недовольство людьми, которые не имеют совести и звонят в такую рань.
– Кейт! У меня такая новость! – закричала Оливия.
– Что ты орешь?! – возмутилась подруга. – Ты выходишь замуж за Джека? Так этого следовало ожидать...
– Вообще-то о свадьбе мы еще не говорили, – смутилась Оливия.
– А пора бы. От тебя скоро останется один живот. И как ты себе представляешь эту картину – в белоснежных кружевах?
– К черту кружева! – завопила Оливия и пустилась по комнате в первобытном танце.
– Эй, что ты там делаешь? – испуганно спросила Кейт. – Оливия, не сходи с ума, ты только что вышла из больницы. Не хочешь же туда попасть еще раз?
– Я радуюсь жизни, – ответила она, обессиленно падая на диван.
– Мне уже не удастся поспать? – спросила Кейт позевывая.
– Нет! – отрезала Оливия. – Потому что ты должна порадоваться за меня! Можешь считать это обычным эгоизмом беременной женщины, но...
– Ясно. Что там у тебя?
– У меня прошлой ночью был просто потрясающий, сводящий с ума секс! – выпалила Оливия.
– У меня тоже. Вот только я в отличие от тебя хочу спать!
– И ты даже не спросишь с кем? – В голосе Оливии прозвучала обида.
– А что тут спрашивать? И так ясно, что переспать ты могла только с Джеком.
– Почему это ясно?
– Оливия, ваши отношения развивались так, что с первого мгновения становилось понятно: Джек тебя не отпустит. Ни за что на свете. Так что тебе оставалось или продолжать бесполезный бунт, или смириться и признаться самой себе, что ты тоже к нему неравнодушна.
– С чего ты взяла, что я к нему неравнодушна?
– Господи, Оливия, ты меня сводишь с ума!
– Ну, Кейт, миленькая! – простонала она в трубку. – Мне так хочется знать!
– Хорошо, – сдалась подруга. – Начать с того, что ты постоянно устраивала ему сцены и ходила надутая как мышь на крупу.
– Он меня сильно обидел.
– Оливия, обидеть может только человек, который что-то для нас значит.
– Джек для меня много значит. Ты же помнишь, как хорошо мы с ним дружили, а он предал мою дружбу.
– Я так понимаю, Джека сейчас нет дома? – спросила Кейт.
– Нет. Если бы он был дома, я бы к тебе не приставала.
– Попрошу Джека сообщать об отлучках из дома, чтобы успеть спрятаться куда-нибудь.
Оливия обиженно замолчала.
– Ладно, – смилостивилась Кейт. – Если бы это был какой-то другой мужчина, ты бы, ни секунды не задумываясь, порвала с ним все отношения. А Джеку ты, конечно, устраивала скандалы, даже уходила из дома, но все же вернулась. Если он будет достаточно терпелив – а Джеку терпения не занимать, – он может в итоге заставить тебя сделать все так, как нужно ему. И ты, что самое удивительное, поддашься и даже ничего не заметишь! Мне кажется, если бы ты не придавала так много значения цветам-конфетам и импозантности очередного кавалера, ты бы уже давно заметила тихую и нежную привязанность Джека. Да и за собой бы внимательно посмотрела. Ты ведь таешь, когда он рядом. А стоит только Джеку что-то сказать, как ты сразу же начинаешь заглядывать ему в рот и ловить каждое слово. Видела бы ты свое лицо в эти моменты!
– Что все и правда так плохо? – спросила Оливия.
– Глупая! – рассмеялась Кейт. – Все просто замечательно! Говоришь, он супер в постели?
– Он просто бог! – благоговейно сказала Оливия и закатила глаза, вспоминая прошлую ночь. – Ни с одним мужчиной до него я не испытывала ничего подобного. Знаешь, я всегда занималась сексом, а этой ночью я занималась любовью. Кажется, теперь я поняла, в чем разница.
– Очень хорошо, вы, мисс Хэмстон, просто на глазах прогрессируете. Осталось только признаться, что ты любишь Джека, и я могу задуматься над нарядом для вашей свадьбы.
Оливия замолчала и удивленно уставилась на баночку с джемом. Впрочем, ни баночки, ни джема она не видела. Почему раньше ей не приходила в голову эта простая мысль? Ведь если бы Джек был ей безразличен, ей даже в голову бы не пришло жить с ним под одной крышей, не то что спать! Да, для хорошего секса, на взгляд Оливии, любовь не была необходимым условием. В ее жизни было много мужчин, и лишь об одном она могла бы сказать: да я любила его. Но это было так давно, что его черты почти стерлись из памяти и она уже забыла то чудное чувство.
– Ну, что надумала? – ворвался в ее мысли голос Кейт.
– Мне нужно в себе разобраться. Да, мне хорошо с Джеком. И как с человеком вообще, и как с мужчиной...
– И что тебе еще нужно?
– Я боюсь сделать ошибку, Кейт. Кто знает, вдруг я еще встречу мужчину своей мечты?
– О боже! Оливия, скорее всего к тому моменту тебе исполнится девяносто девять лет! И ты вообще-то помнишь, что беременна от Джека?
– Конечно, помню! Но это еще не значит, что я должна любить его.
– Дело твое, но я просто никак не могу понять, зачем ты себя обманываешь. Чего ты боишься, Оливия? – настойчиво спрашивала Кейт. – Серьезных отношений? Так у тебя и так все куда уж серьезней. Что тебя останавливает?
– Если бы я знала ответы на эти вопросы, я бы уже давно была бы счастлива. Хорошее настроение испарилось, словно роса под жаркими лучами августовского солнца.
– Прекрати немедленно хандрить! – потребовала Кейт. – На тебя беременность плохо влияет. Ты то кидаешься на всех подряд, то закатываешь истерики, то мучаешься мировой скорбью. Прекрати самокопание и постарайся быть счастливой. Это ведь тоже искусство. Жалко, что ему не учат в школах.
– Ты права, – со вздохом ответила Оливия. – Я не знаю, что со мной такое творится. Может быть, я просто боюсь поверить Джеку? Боюсь, что он вдруг окажется совсем не таким, каким я его себе представила? Как Джордж, Адам и Ник...
– Оливия, прошу тебя, остановись: если ты будешь перечислять всех своих мужчин, мы будем разговаривать до утра следующего дня! – попросила Кейт.
Оливия рассмеялась.
– На самом деле тех, на кого я возлагала какие-то надежды, было не так уж и много. И что самое интересное, последний был лет пять назад. С тех пор – ничего серьезного.
– Да ты, оказывается, трусиха! – Кейт рассмеялась.
– Никакая я не трусиха. Но, если бы ты только знала, как больно каждый раз ждать чего-то такого, а потом обманываться!
– На этот раз ты ничего такого не ждала! Он сам пришел к тебе. Ты ведь даже палец о палец не ударила, а получила самого потрясного мужика километров на сто вокруг. Надеюсь только, мой этого не слышал.
– Ты и правда считаешь, что он... – Оливия хмыкнула, – потрясный?
– Твой Джек просто золото. Кстати, если ты все же не решишься ни на что в этот раз, можешь за будущее Джека не волноваться. Помнишь Бетти из финансового?
– Крашеная блондиночка с силиконовой грудью? Плохо помню...
– Именно. Так вот, в последнее время Бетти просто замирает, когда Джек проходит мимо. А если бы ты только видела, как колышется ее грудь!..
– Так, – протянула Оливия. – И что Джек?
– Пока что ходит мимо, не замечая силиконового счастья. Но учти, Оливия, как только ты окончательно и бесповоротно откажешь ему, он может и поддаться. По крайней мере Бетти будет его обожать, а не устраивать истерики раз в неделю.
– Я не устраиваю истерики! – возмутилась Оливия.
– Конечно! Ты просто орешь так, что уже весь район в курсе ваших взаимоотношений, и кидаешься в Джека всем, что только попадается под руку. Хорошо, что у него отличная реакция! Тебя спасает только одно: эти истерики его забавляют. Джек мне рассказывал содержание той, когда у тебя закончилось средство для кутикулы и он неосторожно сказал, что до утра можно пережить. Но, Оливия, ты уже не маленькая и должна понимать, что даже самое забавное зрелище со временем может надоесть.
– Как только он появится, я сразу же все выясню про эту Бетти с силиконом!
– Эй, Оливия, ты слышала, что я тебе сказала?!
– Про Бетти?
– Нет, про истерики! Не смей устраивать ему сцену. – Кейт задумалась. – Хотя нет, устрой, это будет еще одним доказательством, что он тебе небезразличен. Оливия, ты ревнуешь!
– Да, я ревную! Если только что-то узнаю, убью обоих!
– Вот это да! Не удивляюсь, что у вас была потрясающая ночь: такой темперамент! Резюмирую разговор: ты любишь Джека и пора бы уже в этом признаться хотя бы себе. Все, я хочу вернуться к своему мальчику в постельку и разбудить его для замечательного дня. Я люблю его и не боюсь в этом признаться. И заметь: когда я думаю, что занимаюсь сексом с любимым человеком, все становится раз в пять прекраснее! – Кейт звучно чмокнула воздух и отключилась.
Оливия растерянно поднялась и положила трубку на базу.
А что, если Кейт права? Может быть, я просто боюсь серьезных отношений? Да и как не бояться, если все мужчины, с которыми я встречалась, оказывались последним мерзавцами. Нет, не последними, каждый был хуже предыдущего! А что, если и Джек окажется совсем не тем, за кого я хочу его принимать?
– Эй, есть в этом доме кто-нибудь, кто любит клубнику? – спросил Джек из прихожей.
От неожиданности Оливия выронила чашку, и на светлом ковре образовалось огромное пятно. Она села на диван, закрыла лицо руками и залилась слезами.
– Что случилось? – оторопело спросил Джек.
– Я неудачница! – заявила она и показала рукой на ковер.
– Ерунда какая! Было бы из-за чего плакать.
– Нет, это просто еще одно доказательство. Мне не везет с мужчинами. Не везет так, что, когда я встретила единственного человека, с которым бы все получилось, я просто испугалась и поспешила спрятать голову в песок. Как ты только терпел меня все это время!
– Особенно сложно было, когда ты считала меня своим другом. – Джек улыбнулся и присел на корточки напротив нее. Он осторожно взял руки Оливии, и они сразу же утонули в его ладонях. – Знаешь, говорят, идеально друг другу подходят мужчина и женщина, когда его ладонь полностью накрывает ее ладонь. Смотри-ка! – Он положил ладошку Оливии себе на колено и накрыл своей ладонью. – Иногда мне кажется, я способен вытерпеть от тебя что угодно. А иногда хочется развернуться и уйти к черту, чтобы забыть тебя. Но я же понимаю, что это невозможно, ведь я люблю тебя, Лив, и только тебя. Ни одна другая женщина не сможет мне заменить тебя – твоих глаз, твоего смеха, даже твоих истерик. И если после родов они исчезнут, я даже буду немного огорчен!
Оливия шмыгнула носом и улыбнулась Джеку.
– Я не заслуживаю этого! – сказала она.
– Ты заслуживаешь большего, чем я могу тебе дать, но придется принять и это. Потому что я больше не позволю тебе никаких поисков. Все, Оливия, теперь ты принадлежишь мне.
– Кто такая Бетти? – вдруг спросила Оливия.
– Какая Бетти? – удивился Джек.
– Из финансового.
Он нахмурился, пытаясь вспомнить, но лишь покачал головой. Вот уже много лет Джек не замечал ни одной женщины, кроме Оливии.
– Блондинка с шикарной грудью, – раздраженно пояснила она. – Кейт сказала, что это силиконовая долина пялится на тебя.
Джек пожал плечами.
– Я предпочитаю худеньких брюнеток с зелеными глазами, очень похожих на Скарлетт О’Хару.
– А если я поправлюсь после родов?
– Значит, я буду любить полненьких брюнеток.
– Ты такой милый! – пробормотала Оливия, вновь собираясь заплакать.
Джек сквозь силу улыбнулся. Оливия поняла, что он хотел услышать совсем другое, но сил сказать у нее не было.
Прости, Джек, но не сейчас! – подумала она.
– Ну-ну, прекрати это, – попросил Джек, вытирая пальцами первые дорожки из слез. – Я терпеть не могу, когда ты плачешь. Чувствую себя идиотом и не знаю, что делать. Давай, Лив, улыбнись мне! Доктор прописал тебе положительные эмоции.
Оливия через силу улыбнулась, но когда подумала, что Джек даже и не заметил эту Бетти, улыбка ее стала гораздо шире.
– Вот так-то лучше! – похвалил Джек.
– Я слышала, ты что-то говорил о клубнике? А кофейное мороженое ты случайно не купил?
Эпилог
Оливия проснулась перед рассветом, когда все вокруг кажется призрачным и ты не знаешь, где находишься: во сне или наяву. Она почувствовала, что что-то не так. Оливия взволнованно потрогала свой живот, в последнее время ей часто снилось, что он куда-то пропадает, но все было в порядке. Огромный живот оставался на месте.
Еще неделя, подумала Оливия, прижимаясь к теплому телу Джека. Он во сне что-то пробормотал и обнял ее. Еще неделя – и ты, мой сынок, появишься на этот свет.
Она начала разговаривать с ребенком, как только увидела первые снимки УЗИ. Оливия и раньше знала, что носит не просто плод или зародыш, а человека, но теперь он был так похож на маленького ребеночка! Вот ручки, ножки, а вот головка. Если присмотреться, можно различить глазки и носик. Когда рядом никого не было, Оливия часто беседовала с сыном вслух, но сейчас рядом тихо посапывал Джек и не хотелось его будить, поэтому она разговаривала с сынишкой про себя, твердо зная, что сын ее понимает.
Теперь она точно знала, что носит под сердцем сына. Три месяца назад они с Джеком ходили на УЗИ, и доктор сказал, что сомнений быть не может: у них родится мальчик. А потом, когда Джек вышел, от всей души поздравил Оливию с очаровательным сыном, который явно будет похож на ее мужа. Оливия покраснела и отвела глаза. Она так и не сказала Джеку, что любит его, а все разговоры о женитьбе пресекала на корню и даже немного поссорилась с мамой на этой почве.
Ничего, как только ты, маленький, родишься, мама поговорит с папой и они поженятся. Я протяну тебя Джеку и скажу, что я самая счастливая женщина на всем свете: я родила сына для любимого мужчины. Джек будет растроган, и я удивлюсь, если он не расплачется от счастья. А пока что признаваться рано. Если я признаюсь, меня силой поведут в церковь, твоей маме не хочется входить в церковь с огромным животом. Я хочу, чтобы все было красиво. Вот исполнится тебе годик, и мы с папой обязательно поженимся. Я как раз похудею... Интересно, а зачтется мне в отпуск то, что я работаю до сих пор? Нужно будет поговорить с Берингом. Приглашу его на свадьбу, а потом поговорю, и тогда он точно не откажет!
Оливия снова задремала, представляя себе будущую свадьбу. Но что-то мешало ей уснуть по-настоящему. Она беспокойно поворочалась с боку на бок. Что-то определенно было не так. Она опустила руку и почувствовала, что лежит на мокром.
– О боже, – пробормотала Оливия.
Джек сразу же проснулся и встревоженно посмотрел на нее.
– Это ужасно! – пробормотала она.
– Что случилось?
– Я описалась. – Оливия покраснела до корней волос. – Ты был прав – не нужно было пить столько на ночь!
Джек вскочил с кровати и включил свет.
– Где твоя сумка? – спросил он.
– При чем тут сумка? У меня есть еще неделя!
– Кажется, у нас с тобой осталось несколько часов, – спокойно сказал Джек.
И только тут Оливия поняла, что ее мочевой пузырь тут ни при чем. У нее отошли воды.
– Давай, дорогая, вставай, поедем в больницу. Доктор Стейтси предупреждал, что мальчики могут быть очень нетерпеливыми.
Оливия почувствовала, как паника накрывает ее с головой. Она уже наизусть знала, что и в какой момент ей нужно делать, но все случилось так неожиданно!
– Ну же, Лив, я хочу быть уверен, что с вами все в порядке и вы под наблюдением. Я очень люблю вас и не переживу, если что-то случится...
Она тяжело поднялась и вдруг села обратно и разрыдалась.
– Ну что такое?! – огорченно воскликнул Джек. Для него все случившееся тоже было неожиданностью, но кто-то же должен сохранять светлую голову, а Оливии еще предстоят роды.
– Ты женишься на мне? – вдруг спросила она.
– Конечно же! Мы ведь уже решили, что после рождения ребенка обсудим этот вопрос. Ты побрилась?
– Джек, ты должен на мне жениться прямо сейчас!
– Господи, Оливия, чего тебе только в голову не придет! – изумился он. – Давай, дорогая, я на тебе женюсь, как только вы вернетесь домой.
– Нет, ты должен жениться прямо сейчас! – настаивала она. – До того, как сын родится.
– Лив, ну где я найду священника в это время! Да и о какой свадьбе может идти речь? Мы ведь даже не сможем позвать родителей!
– Они приедут в течение двух часов. Мама горы свернет, лишь бы попасть на эту свадьбу, да и папа ни за что не пропустит такое событие. Джек, ты должен это сделать!
– Но почему сейчас, Лив?!
– Потому... потому что я люблю тебя! Черт возьми, пользуйся моментом! Ты же знаешь, как мне сложно было это сказать. Я хочу за тебя замуж прямо сейчас, пока не испугалась, пока уверена в том, что смогу сделать тебя самым счастливым мужчиной на земле.
– Я и так самый счастливый мужчина не земле, потому что у меня есть любимая женщина, которая через пару часов родит мне ребенка. Но если ты так настаиваешь... – Джек подошел к телефону. – Кого мы позовем?
Оливия сидела в кресле-каталке, к ее вене тянулась капельница с каким-то раствором. Рядом стоял взволнованный Джек.
Запыхавшиеся родители доставали платочки, чтобы вытереть некстати выступившие слезы. Кейт в кроссовках и джинсах опиралась на руку своего парня, явно надевшего пальто прямо на пижаму, и поэтому постоянно запахивающего полы.
Но Оливии было все равно. Она выходит замуж за любимого мужчину. Она скоро станет матерью. Почему, ну почему, она столько лет не видела Джека? Почему проходила рядом со своим счастьем, своей любовью и не замечала ее?
– Начнем, пожалуй. – Старенький священник, работающий в церкви при больнице, прокашлялся.
– Поторопитесь, пожалуйста, святой отец, – попросила Оливия, поморщившись – схватки усиливались. – Вы же не хотите устроить сразу же и крестины?
– Мы собрались здесь в этот день... А впрочем, раз такое дело... – Священник махнул рукой. – Согласен ли ты, Джек Франклин Эйстон, взять в жену Оливию Кэтрин Хэмстон, чтобы быть с нею в горе и в радости, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит вас?
– Да! – твердо сказал Джек и с любовью посмотрел на Оливию.
Согласна ли ты, Оливия Кэтрин Хэмстон, взять в мужья Джека Франклина Эйстона, чтобы быть с ним в горе и в радости, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит вас?
– Да! – почти крикнула Оливия, понимая, что уверена в своем выборе.
– Властью, данной мне Богом, объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.
Но, как только Джек наклонился к Оливии, чтобы запечатлеть на ее губах поцелуй, ужасная боль скрутила ее тело и она тихо застонала.
– Поцелуй придется отложить. Вот теперь уж точно началось! – пробормотала она, вытирая со лба пот. – Но я знаю, что у тебя теперь не будет возможности сбежать, Джек Эйстон! Теперь ты связан со мной клятвой! – Оливия улыбнулась и позволила медсестре увезти себя в операционную, оставив Джека и немногочисленных гостей в недоумении.
– А я и не собирался, – пробормотал Джек, с тревогой глядя ей вслед.
Четыре мучительных часа Джек сидел в приемной, уперев локти в колени и положив голову на руки. Пальцы он запустил в волосы и периодически нервно их подергивал. Мать и отец Оливии сидели, тесно прижавшись друг к другу. Кейт постоянно пила кофе и твердила: «Ни за что на свете».
Но вот наконец в приемную вышла медсестра и подозвала Джека.
– Вы можете пройти к ним. Все хорошо. Оба здоровы и чувствуют себя отлично, только устали.
Джек взволнованно кивнул и пошел вслед за ней.
Оливия полулежала на кровати и с удивлением и каким-то страхом смотрела на розовый сморщенный комок у себя на руках. Джек осторожно подошел и положил руку на ее плечо.
– Наш сын, – пробормотал он.
– Понятия не имею, на кого он похож! – заметила Оливия, удивленно рассматривая сына.
– Это не имеет значения. – Джек наклонился к ней и нежно поцеловал в щеку. – Я люблю тебя, Оливия, и благодарен тебе за это чудо!
– Посмотрим, будешь ли ты мне так благодарен, когда начнутся бессонные ночи! – фыркнула она, но все же улыбнулась.
– Знаешь, после всего что я сегодня пережил, я к тебе больше и пальцем не притронусь! – вдруг сказал Джек.
– Вот еще! – Возмущению Оливии не было предела. – Если бы не секс, мы с тобой так никогда и не оказались бы вместе. Да и нашего сына бы не было. Я готова для тебя на все, Джек, даже второй раз пережить это. И знаешь почему?
– Почему?
– Потому что я люблю тебя!
Еще неделя, подумала Оливия, прижимаясь к теплому телу Джека. Он во сне что-то пробормотал и обнял ее. Еще неделя – и ты, мой сынок, появишься на этот свет.
Она начала разговаривать с ребенком, как только увидела первые снимки УЗИ. Оливия и раньше знала, что носит не просто плод или зародыш, а человека, но теперь он был так похож на маленького ребеночка! Вот ручки, ножки, а вот головка. Если присмотреться, можно различить глазки и носик. Когда рядом никого не было, Оливия часто беседовала с сыном вслух, но сейчас рядом тихо посапывал Джек и не хотелось его будить, поэтому она разговаривала с сынишкой про себя, твердо зная, что сын ее понимает.
Теперь она точно знала, что носит под сердцем сына. Три месяца назад они с Джеком ходили на УЗИ, и доктор сказал, что сомнений быть не может: у них родится мальчик. А потом, когда Джек вышел, от всей души поздравил Оливию с очаровательным сыном, который явно будет похож на ее мужа. Оливия покраснела и отвела глаза. Она так и не сказала Джеку, что любит его, а все разговоры о женитьбе пресекала на корню и даже немного поссорилась с мамой на этой почве.
Ничего, как только ты, маленький, родишься, мама поговорит с папой и они поженятся. Я протяну тебя Джеку и скажу, что я самая счастливая женщина на всем свете: я родила сына для любимого мужчины. Джек будет растроган, и я удивлюсь, если он не расплачется от счастья. А пока что признаваться рано. Если я признаюсь, меня силой поведут в церковь, твоей маме не хочется входить в церковь с огромным животом. Я хочу, чтобы все было красиво. Вот исполнится тебе годик, и мы с папой обязательно поженимся. Я как раз похудею... Интересно, а зачтется мне в отпуск то, что я работаю до сих пор? Нужно будет поговорить с Берингом. Приглашу его на свадьбу, а потом поговорю, и тогда он точно не откажет!
Оливия снова задремала, представляя себе будущую свадьбу. Но что-то мешало ей уснуть по-настоящему. Она беспокойно поворочалась с боку на бок. Что-то определенно было не так. Она опустила руку и почувствовала, что лежит на мокром.
– О боже, – пробормотала Оливия.
Джек сразу же проснулся и встревоженно посмотрел на нее.
– Это ужасно! – пробормотала она.
– Что случилось?
– Я описалась. – Оливия покраснела до корней волос. – Ты был прав – не нужно было пить столько на ночь!
Джек вскочил с кровати и включил свет.
– Где твоя сумка? – спросил он.
– При чем тут сумка? У меня есть еще неделя!
– Кажется, у нас с тобой осталось несколько часов, – спокойно сказал Джек.
И только тут Оливия поняла, что ее мочевой пузырь тут ни при чем. У нее отошли воды.
– Давай, дорогая, вставай, поедем в больницу. Доктор Стейтси предупреждал, что мальчики могут быть очень нетерпеливыми.
Оливия почувствовала, как паника накрывает ее с головой. Она уже наизусть знала, что и в какой момент ей нужно делать, но все случилось так неожиданно!
– Ну же, Лив, я хочу быть уверен, что с вами все в порядке и вы под наблюдением. Я очень люблю вас и не переживу, если что-то случится...
Она тяжело поднялась и вдруг села обратно и разрыдалась.
– Ну что такое?! – огорченно воскликнул Джек. Для него все случившееся тоже было неожиданностью, но кто-то же должен сохранять светлую голову, а Оливии еще предстоят роды.
– Ты женишься на мне? – вдруг спросила она.
– Конечно же! Мы ведь уже решили, что после рождения ребенка обсудим этот вопрос. Ты побрилась?
– Джек, ты должен на мне жениться прямо сейчас!
– Господи, Оливия, чего тебе только в голову не придет! – изумился он. – Давай, дорогая, я на тебе женюсь, как только вы вернетесь домой.
– Нет, ты должен жениться прямо сейчас! – настаивала она. – До того, как сын родится.
– Лив, ну где я найду священника в это время! Да и о какой свадьбе может идти речь? Мы ведь даже не сможем позвать родителей!
– Они приедут в течение двух часов. Мама горы свернет, лишь бы попасть на эту свадьбу, да и папа ни за что не пропустит такое событие. Джек, ты должен это сделать!
– Но почему сейчас, Лив?!
– Потому... потому что я люблю тебя! Черт возьми, пользуйся моментом! Ты же знаешь, как мне сложно было это сказать. Я хочу за тебя замуж прямо сейчас, пока не испугалась, пока уверена в том, что смогу сделать тебя самым счастливым мужчиной на земле.
– Я и так самый счастливый мужчина не земле, потому что у меня есть любимая женщина, которая через пару часов родит мне ребенка. Но если ты так настаиваешь... – Джек подошел к телефону. – Кого мы позовем?
Оливия сидела в кресле-каталке, к ее вене тянулась капельница с каким-то раствором. Рядом стоял взволнованный Джек.
Запыхавшиеся родители доставали платочки, чтобы вытереть некстати выступившие слезы. Кейт в кроссовках и джинсах опиралась на руку своего парня, явно надевшего пальто прямо на пижаму, и поэтому постоянно запахивающего полы.
Но Оливии было все равно. Она выходит замуж за любимого мужчину. Она скоро станет матерью. Почему, ну почему, она столько лет не видела Джека? Почему проходила рядом со своим счастьем, своей любовью и не замечала ее?
– Начнем, пожалуй. – Старенький священник, работающий в церкви при больнице, прокашлялся.
– Поторопитесь, пожалуйста, святой отец, – попросила Оливия, поморщившись – схватки усиливались. – Вы же не хотите устроить сразу же и крестины?
– Мы собрались здесь в этот день... А впрочем, раз такое дело... – Священник махнул рукой. – Согласен ли ты, Джек Франклин Эйстон, взять в жену Оливию Кэтрин Хэмстон, чтобы быть с нею в горе и в радости, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит вас?
– Да! – твердо сказал Джек и с любовью посмотрел на Оливию.
Согласна ли ты, Оливия Кэтрин Хэмстон, взять в мужья Джека Франклина Эйстона, чтобы быть с ним в горе и в радости, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит вас?
– Да! – почти крикнула Оливия, понимая, что уверена в своем выборе.
– Властью, данной мне Богом, объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.
Но, как только Джек наклонился к Оливии, чтобы запечатлеть на ее губах поцелуй, ужасная боль скрутила ее тело и она тихо застонала.
– Поцелуй придется отложить. Вот теперь уж точно началось! – пробормотала она, вытирая со лба пот. – Но я знаю, что у тебя теперь не будет возможности сбежать, Джек Эйстон! Теперь ты связан со мной клятвой! – Оливия улыбнулась и позволила медсестре увезти себя в операционную, оставив Джека и немногочисленных гостей в недоумении.
– А я и не собирался, – пробормотал Джек, с тревогой глядя ей вслед.
Четыре мучительных часа Джек сидел в приемной, уперев локти в колени и положив голову на руки. Пальцы он запустил в волосы и периодически нервно их подергивал. Мать и отец Оливии сидели, тесно прижавшись друг к другу. Кейт постоянно пила кофе и твердила: «Ни за что на свете».
Но вот наконец в приемную вышла медсестра и подозвала Джека.
– Вы можете пройти к ним. Все хорошо. Оба здоровы и чувствуют себя отлично, только устали.
Джек взволнованно кивнул и пошел вслед за ней.
Оливия полулежала на кровати и с удивлением и каким-то страхом смотрела на розовый сморщенный комок у себя на руках. Джек осторожно подошел и положил руку на ее плечо.
– Наш сын, – пробормотал он.
– Понятия не имею, на кого он похож! – заметила Оливия, удивленно рассматривая сына.
– Это не имеет значения. – Джек наклонился к ней и нежно поцеловал в щеку. – Я люблю тебя, Оливия, и благодарен тебе за это чудо!
– Посмотрим, будешь ли ты мне так благодарен, когда начнутся бессонные ночи! – фыркнула она, но все же улыбнулась.
– Знаешь, после всего что я сегодня пережил, я к тебе больше и пальцем не притронусь! – вдруг сказал Джек.
– Вот еще! – Возмущению Оливии не было предела. – Если бы не секс, мы с тобой так никогда и не оказались бы вместе. Да и нашего сына бы не было. Я готова для тебя на все, Джек, даже второй раз пережить это. И знаешь почему?
– Почему?
– Потому что я люблю тебя!