Кейт Уилхелм. Звезда наемников

механизмы. И один тяжелый робот - "Боевой молот".
- Семь агророботов, один тяжелый против наших двух тяжелых, трех
средних и одного легкого робота. Не очень хорошо, не так ли? Счет не в нашу
пользу?
- Да, мой повелитель.
- Меня интересуют потери живой силы противника. Что вы о них знаете?
- Кроме восьми водителей боевых роботов партизаны потеряли тридцать
восемь солдат убитыми. Мы захватили пленных, двенадцать человек.
- Их допросили?
- Конечно, мой повелитель.
- Вам удалось повредить отступивших боевых роботов противника?
- Да. Один тяжелый и два средних вражеских робота прикрывали
отступление прочих. Я уверен, что мы их серьезно потрепали. Не думаю, что
партизаны могут организовать ремонт такой сложной техники в полевых
условиях. Да и остальные их роботы тоже требуют починки.
- Ну что ж, не все так плохо,- сказал Нагумо, выжидательно глядя на
полковника. Тот ел глазами начальство и даже потел от усердия.
- Я дам вам новое задание. Я дам вам шанс реабилитироваться. Вы опытный
командир, я всегда так считал. Но вы обманули мои надежды на Охотничьем
мысе, вы подвели меня сейчас... Надеюсь, что вы не разочаруете меня в третий
раз, полковник?
- Нет, мой повелитель! Я приложу все усилия, сделаю все возможное и
невозможное. Приказывайте мне!
- Вам нужно их выследить и уничтожить. Очень простое задание. Если
роботы мятежников настолько повреждены, если они потеряли столько солдат,
если я могу доверять вашим донесениям,- Нагумо хлопнул рукой по стопке бумаг
на столе,- это будет нетрудно. Найдите и уничтожьте. Что может быть проще?
Кевлавич судорожно сглотнул:
- Да, мой повелитель.
- Еще одна деталь. У вас есть только четыре недели на выполнение этого
задания. Мы ждем визитеров, очень важных визитеров.
- Да?
- Скоро прибывает герцог Хасид Ринол. Он будет инспектировать вверенные
ему планеты. Я хочу доложить ему лично, что самая большая на Верзанди
группировка партизан уничтожена.
- Герцог...
- Да, полковник. Он самый. И помните, что если вы не справитесь с
заданием, если вы плохо выполните мой приказ, если мятеж не будет подавлен,
вы сами подпишете себе приговор. Я достаточно ясно выразил свою мысль,
полковник? Вы все поняли?
- Так точно, мой повелитель.
- Прекрасно. Я рад, что мы поняли друг друга. Ваш позор означает и мой
позор, смыть его я могу только кровью. Но прежде, чем что-то случится со
мной, я прослежу, чтобы слетела и ваша голова. Я не хочу отвечать за все
один и не буду! Учтите это!
- Я понял, мой господин. Я найду и ликвидирую этот сброд, всех до
последнего повстанца.
- В вашем распоряжении двадцать восемь дней. Идите!
Нагумо подождал, пока Кевлавич отдал ему честь и вышел из кабинета.
Затем скомкал донесения полковника. Сцепив руки за спиной, он подошел к окну
и остановился. Кевлавич - хороший, грамотный военный и постарается выполнить
приказ любыми средствами. Но Нагумо не мог доверить свою жизнь и карьеру
одному человеку, это было не в его правилах. "Хорошо бы подстраховать
Кевлавича, а заодно и себя самого",- подумал Нагумо, глядя на удаляющегося
полковника.
Он нажал на кнопку радиофона внутренней связи.
- Мне нужен капитан Миллз из моей личной охраны.
Ломая деревья, с трудом продираясь сквозь джунгли, отряд повстанцев
возвращался на Лисий остров. Грейсон спешно приказал укрыть боевых роботов в
пещере. Два робота были оставлены по дороге под охраной своих водителей. Эти
машины - "Стингер" и "Дервиш" - были тщательно спрятаны под брезентом и
укрыты ветками. Они нуждались в починке двигателей прямо на месте, чтобы
потом привести их на базу своим ходом и уже на базе отремонтировать
основательнее.
Еще долго в лагерь подтягивались отставшие люди и техника. Санитары
спешно принялись выгружать раненых из бронетранспортеров и оттаскивать их в
госпиталь. Немногочисленные врачи повстанцев теперь были завалены работой по
горло. Это же относилось и к техам, поскольку не было ни одной
неповрежденной машины. Уцелевшие участники сражения были смертельно усталыми
и малоразговорчивыми. Да и встречавшие не донимали их вопросами. И так было
ясно, что хорошего мало. Они потерпели поражение.
Для Грейсона самой тяжелой частью любого сражения была последняя -
подсчитать убитых, организовать помощь раненым и попытаться оценить объем
ремонтных работ для восстановления разбитой техники.
Ошибки тактики и потери врагов могли и подождать. Такого же мнения
придерживались и руководители повстанцев. Они хотели знать абсолютно точно,
что он планирует делать дальше, но у Грейсона не было ни одной подходящей
идеи. Пока не было.
Все члены Революционного комитета стояли, ожидая Грейсона. Они молча
смотрели, как качается, останавливаясь, его робот, как Грейсон устало
слезает на землю. Вместе с ними стоял и полковник Бразеднович. Угрюмые и
мрачные лица встречавших сказали Грейсону, что полковник уже доложил им о
последнем сражении под стенами Региса.
Карлотта отбросила рукой волосы со лба. Грейсон отметил, что они у нее
очень красивые - белые и блестящие. Судя по ее усталому лицу и воспаленным
глазам, он понял, что Карлотта не спала. Грейсон кожей чувствовал растущее
напряжение и взаимную враждебность.
- Толлен уже сообщил нам, что произошло,- сказала она.
Грейсон отметил взгляд, которым обменялись Карлотта и Бразеднович. О
чем это они сговорились?
Эрикссон жестом показал на раненых, которых несли санитары.
- Я говорил Торвальду, что его план не сработает. Наша армия разбита
наголову!
- Вы сказали ему? - спросил Ольсен.- Вы? Насколько я знаю, это вы
предложили использовать тоннель, это ваш план!
- Только потому, что глупец предлагал штурмовать главные ворота!
- Сограждане! - Карлотта прервала словесную перепалку, грозившую
превратиться если не в драку, то в посмешище для солдат.- Прекратите!
Бразеднович внимательно посмотрел на Грейсона:
- Что будем делать дальше?
Грейсон стоял, прислонившись к ноге своего "Беркута" и прикрыв глаза.
После боя можно было позволить себе расслабиться. Он устал так же, как если
бы бежал десять километров по джунглям, не останавливаясь ни на секунду. Но
день еще не кончился, еще нужно многое успеть сделать, прежде чем можно
будет наконец лечь и уснуть.
- Я не знаю, полковник. Конечно, нас связывает контракт, но он не
поможет определить, что будет лучше для вас и для нас в этой ситуации. Ваша
армия разбита. Нужно время, чтобы восстановить моральный и боевой дух.
Толлен огляделся по сторонам, точно что-то высматривал. Оранжевые лучи
солнца пробивались сквозь листву, создавая причудливое сине-зеленое кружево.
- Некоторые из нас беспокоятся: а не перейдете ли вы на сторону Куриты?
- Это трудно себе представить,- сказал Грейсон, устало качая головой.
- Насколько мне известно, вы нанялись обучить наших людей военному
делу, например, приемам борьбы с боевыми роботами. Но на сегодняшний день
армии практически нет, те, что не сбежали, деморализованы и думают больше о
доме, чем о войне. Должно пройти время, чтобы они вернулись в строй.
- Говорите прямо,- сказал Эрикссон,- можем ли мы доверять вам? Ваши
деньги в надежном месте, вне нашей планеты. У нас нет больше денег, если вы
потребуете увеличить оплату. А ведь коричневые значительно богаче нас...
Бразеднович горько улыбнулся:
- Комитет поставил на карту все, чтобы купить вашу поддержку, которая
нам так нужна! У ваших людей есть возможность бросить повстанцев и заключить
сделку с коричневыми.
- Может быть,- сказал Грейсон, намеренно удлиняя паузу и словно
обдумывая предложение. Почему они решили, что наемников можно перекупить?
Почему партизаны думают, что легионеры клюнут на большие деньги? - Может
быть, у нас есть такая возможность, один слабенький шанс, если Синдикату
Драконов нужны наемники. Но что вы думаете о наших шансах, когда Легиону
понадобится работа в следующий раз? - Он потряс головой.- Люди воображают,
что наемники только продают свою силу и знания, что их можно перекупить,
заплатив больше и соблазнив более выгодным контрактом, но это далеко не так.
Если мы разорвем сейчас контракт с вами, то не просто потеряем связь с
Галатеей. Ком-Стар расценит это как предательство, и мы уже нигде не сможем
найти себе работу.
- Да, я знаю, но...- Эрикссон замолчал и тяжело взглянул на Грейсона.-
Может быть, мы беспокоимся только о размерах вашей ставки в нашей войне.
- У вас нет причин ненавидеть Синдикат Драконов,- добавил Толлен.- По
крайней мере нам об этом ничего не известно.
Дрожь пробежала по телу Грейсона, в желудке похолодело. Нет причин? Он
помнил своего отца, убитого со своим "Фениксом" в космопорту на Треллване.
Он помнил "Мародера", принадлежавшего Синдикату Драконов, который виновен в
его смерти. Эта память о Треллване управляла им сейчас. Сильнее, чем он
хотел бы.
Его рука сжалась в кулак.
- Далее наемники могут иметь свои причины для борьбы, кроме... денег.
Верьте мне.
- Возможно,- не глядя на Грейсона, сказал Бразеднович. Его взгляд снова
блуждал по джунглям, нигде особенно не задерживаясь.- Вы можете это
доказать. Вы поможете нам, но, конечно, не бескорыстно. Нам необходима ваша
помощь.
- Что это значит? - спросил подошедший Рэмедж. Его лицо выражало
беспокойство, взгляд перебегал с одного лидера партизан на другого.- Что с
ними?
- Они беспокоятся, что мы предадим их,- сообщил Грейсон.
- Но все-таки, расскажите об этом сражении,- попросил Рэмедж Карлайла,
когда они отошли в сторону.- Мы немногое сумели понять по рации, кроме того,
что вам удалось дойти до города.
Грейсон только махнул рукой:
- Полный провал.
Рэмедж сокрушенно потряс головой.
- Командование еще принимает донесения. Рейнджеры потеряли где-то
сорок-пятьдесят человек убитыми и ранеными. А что Торвальд?
- Убит.
- Не слушайте их, капитан,- сказал Рэмедж.- Люди глупы.
Грейсон внимательно посмотрел на сержанта. Тот был настоящим другом.
- Вы сделали больше, чем могли, капитан.
- Возможно. Но сейчас мы должны решить, что будем делать дальше. Я
думаю, все наши согласны, что у нас нет причин покидать верзандийскую армию
повстанцев?
Подошли двое молодых мужчин. Лампы над их головами сейчас светили
тускло, и оба казались похожими, как братья. Это были Ферьегард, старший тех
повстанцев, и сержант Кареллан, старший тех Серого Легиона Смерти. И так
было ясно, что они собирались сказать. Все боевые машины получили
повреждения. Для того, чтобы отремонтировать их, требовались гора запасных
частей и специальная ремонтная техника, которых у революционеров просто не
было.
- Начинайте чинить что возможно прямо сейчас,- сказал Грейсон, кивком
головы отвечая на приветствия двух техов.- Нам нельзя откладывать.
Еще не наступил вечер, когда наконец ему удалось собрать свою команду.
Они расселись вокруг костра, разведенного чьей-то заботливой рукой возле
пещеры. Место было тщательно выбрано, над костром нависал большой скалистый
утес, закрывающий огонь и от вражеских орбитальных спутников-разведчиков, и
от случайных соглядатаев. Джунгли вокруг пещеры и костра казались черными,
как деготь, тусклый свет излучал только открытый колпак ближайшего боевого
робота. Звуки работы ремонтников мешались с пронзительными криками ночных
птиц. Все водители боевых машин Серого Легиона Смерти, а также Рэмедж и
Кареллан ждали, что скажет Грейсон.
Грейсон, засунув руки за ремень, стоял перед товарищами. Десять
человек, сидевших вокруг костра, выглядели грязными и оборванными. Они
провели последнюю ночь на марше к Регису, сражались и потом шли обратно. Они
не спали уже очень давно. Напряжение висело в воздухе, атмосфера была
взрывоопасной.
- Спасибо, что пришли,- сказал Грейсон, подходя ближе к свету.- Прежде,
чем случится что-нибудь, я думаю, будет лучше, если мы решим, что нам
делать.
Лори горько засмеялась:
- У нас есть выбор?
- Вы думаете, что мы должны продолжать помогать этим обезьянам? -
спросил Клей. Он нервно передернул плечами.- Их генерал, если его можно так
назвать, убит... и слава Богу!
Грейсон присел около костра и поглядел на головешки. Он чувствовал, что
доверие к нему так же гаснет, как эти угли. Красные искры поднимались в небо
яркими точками и исчезали. Оставалась только зола.
- Я знаю, что мы должны делать,- сказал он, не обращая внимания на
слова Клея.- По-моему, альтернативы нет. В конце концов, мы вынуждены
оставаться здесь, пока капитан Тор не вернется за нами. Вы думаете, ему
будет легко забрать нас на свой шаттл, если мы будем заблокированы войском
Дома Куриты?
Некоторые недовольно заворчали. Лори сидела, уставившись на пламя.
Тонкие морщинки вокруг ее глаз были хорошо заметны, веки подрагивали,
подбородок тоже. Грейсон хорошо знал Лори, ее молчание говорило ему, что он
остался один, у него нет поддержки даже от Лори. У Грейсона возникло
ощущение пустоты и тщетности всех усилий. Для того, чтобы вести себя иначе,
требовались энергия и силы, а их оставалось очень мало.
- Все, что мы можем сделать,- это бороться,- сказал он.- Бороться и
выиграть.
- Выиграть? - Клей пошевелил веткой в костре.- Один Бог знает, сколько
войск и боевых роботов у Синдиката Драконов по всей этой дурацкой планете. А
у нас? Что есть у нас? Несколько наших, несколько сильно поврежденных
партизанских боевых роботов и машины для огородников.
- Делмар.- Грейсон попытался улыбнуться. Его мечта, взмахнув ранеными
крыльями, вновь набирала высоту. Если каждый из Легиона подчинится, он
сможет полностью выполнить контракт и обязательства, взятые на себя лично,
но только если подчинятся все, буквально каждый солдат, каждый офицер. Учеба
в военной школе и война продолжатся.
Теперь он почему-то был уверен, что Лори останется с ним. И Рэмедж, и
другие, кто поддерживал его на Треллване. Хотя он не знал Макколла так же
хорошо, как остальных, но решил, что Мак не бросит его, не уйдет.
- Все, что нам нужно, это только начать все заново, но я бы соврал,
если бы стал утверждать, что это окажется простым делом.
Клей бросил ветку в костер и поморщился. На его лице было написано
неодобрение.
- Мы можем победить,- сказал Грейсон.- У нас есть оружие, есть армия,
но они рассеяны по всей планете. Если бы только их объединить под нашим
командованием... Альтернативы нет, поскольку контракт подписан.
Действительно нет. С нашими роботами, солдатами, мы все вместе можем
повернуть колесо Фортуны и победить.
- Как?
- Мы будем бить Драконов там, где они слабее, и тогда, когда они слабее
нас. Мы будем вести жестокую партизанскую войну. Мы не станем воевать на
условиях врага. Нам нужны хорошие, надежные связи с горожанами и селянами,
они будут источником наших сил и материальной поддержки.
- Зачем нам гражданские штафирки? - спросил Клей.- Нам нужна помощь, но
военная.
- Дорогуша! - воскликнул Макколл.- Если у Драконов уже есть армия и
вооружение, то нам нужны резервы и время, чтобы организовать все это!
Клей фыркнул, но Грейсон одобрительно кивнул:
- Абсолютно верно. Мы будем захватывать склады боеприпасов. В городе
можно организовать подпольное производство. Только нужно все рассчитать
заранее, обдумав каждый вариант, каждый поворот событий.
Джалег Йорулис поднял руку.
- Есть другой выход,- сказал он.- Мы можем перейти на сторону Дома
Куриты.
Наступило молчание. Джалег с тревогой переводил взгляд с одного на
другого.
- Почему бы и нет? Что мы будем иметь, если продолжим борьбу с
Драконами? - настаивал Йорулис.
- Очень много,- медленно ответила Лори. Кажется, она преодолела свое
отчаяние.- Они здесь были и будут чужими,- сказала она.- А мы нет. Нам
помогает Верзанди. А им нет.
- Они схватят нас и...
- Джалег,- прервал его Грейсон.- Ты хочешь разорвать свой контракт с
Легионом?
- Я? Конечно нет! Я только... Грейсон пошевелил палкой в костре. Искры
загорались, поднимались в небо и гасли.
- Наш Легион никогда не будет служить Синдикату Драконов. Пока я
командую Легионом, никто не сможет назвать нас продажными шкурами.- Грейсон
поднял глаза от костра и грозно посмотрел на Йорулиса.- Ты хочешь оспорить
мое право командовать?
- Я? Конечно нет, капитан! Но я считаю, что просто нелепо думать, что
мы можем выиграть эту войну. Мне кажется, что наш контракт с повстанцами
закончился. Мы можем выйти из игры.
- Мы не можем выйти из игры,- сказал Грейсон.- Просто потому, что мы
уже здесь или еще здесь, как угодно. Мы научим верзандийцев и организуем их
армию, превратим ее в мобильное и мощное оружие. А ты можешь и разорвать
свой контракт с ними, и выкупить свои обязательства перед нами.
- Вам известны мои связи на Галатее.
- Да, я знаю. Но я тебя должен предупредить, что, выкупив свой
контракт, ты все равно вынужден будешь остаться здесь. Мы не можем взлететь
на "Фобосе". Капитан Тор не может послать за нами шаттл, пока мы не победим.
Вот такая картинка! Выбор за тобой, воин! Бороться с нами или оставаться
здесь и ждать, пока мы не проделаем всю работу и не решим, что нам делать с
тобой.
Йорулис сказал что-то невнятно и тихо.
- Что? Повтори!
- Я сказал, что не хочу участвовать в ваших самоубийственных замыслах.
Это безумие!
Грейсон вздохнул. Он включил свой компьютер, вмонтированный в наручные
часы, щелкнул ногтем по циферблату, загорелось слово "Протокол" - маленькие
зеленые буковки на темном табло. Он протянул руку Йорулису:
- Водитель боевого робота Джалег Йорулис, вы разрываете официальный
контракт между вами и соединением наемников, известным вам под названием
Серый Легион Смерти?
- Что? Я не...
Грейсон выключил компьютер.
- Сынок, если мы будем вынуждены драться, то должны знать, можем ли мы
рассчитывать на тебя! Люди, которые нас наняли, должны быть уверены, что мы
не переметнемся на сторону врага при первой же возможности. Это значит, что
наша обязанность - делать все открыто, абсолютно легально, строго
придерживаясь духа и буквы контракта. В противном случае они снимут с нас
наши скальпы и предъявят их Ком-Стару как вещественные доказательства. Итак,
если ты хочешь выйти из игры, ты должен сказать об этом прямо, здесь и
сейчас. Наказывать тебя никто не будет. Если все против нас, мы подождем
месяц или два и захватим грузовой корабль Дома Куриты, который переправит
нас в Т-точку на встречу с "Индивидуумом". Или ты продолжаешь работать, или
сидишь и ждешь, чем все закончится. Третьего не дано. Итак, твое решение,
Йорулис. Я жду.
- Что будет с моим роботом?
Серые глаза Грейсона превратились в льдинки.
- Это не ваш робот, если вы не работаете с нами. Вы можете забрать с
собой только то, что принадлежит лично вам по условиям контракта. "Стингер"
принадлежит Легиону.
Йорулис уставился в огонь.
- Я потерплю. Я остаюсь с Легионом,- сказал он.
"Но можем ли мы рассчитывать на него? - беспокойно думал Грейсон.-
Может быть, будет лучше для него и остальных, если он останется сзади? У нас
не будет возможности следить за ним во время боя".
Он посмотрел на своих офицеров. Что думают остальные?
- Если у кого есть сомнения, если кто-то хочет уйти, сейчас настало
время сказать об этом. Девис?
Девис Макколл усмехнулся и поднял большой палец.
Грейсон перевел взгляд на Клея.
- А ты, Делмар?
Клей кивнул, но добавил:
- Я считаю это самоубийством, но не вижу другого выхода.
Грейсон задержал взгляд на Питере Дебровском. Он и Йорулис были двумя
неизвестными в его уравнении. Их военный опыт ограничивался только боями на
Охотничьем мысе и около Региса. Они хорошо сражались, но...
- Питер?
- Я с вами. Капитан, мы не можем уйти сейчас.
- Вы правы,- сказал Грейсон, глядя на черные джунгли, казалось,
стремившиеся проглотить огонь, пещеру, людей, технику...- Да поможет нам
Бог!

XX

Толлен Бразеднович поправил винтовку на своем плече. Он шел, низко
сгибаясь, вместе с группой Грейсона вдоль дороги, обсаженной кустарником.
- Они уже пришли,- сказал он, имея в виду группу, которая должна была
двигаться с другой стороны дороги.
- Я слышу,- сказал Грейсон, вооруженный ручным пулеметом. Он вставил
стозарядный магазин, прислушался, оглядывая лес. Механический шум начинал
перекрывать шум ветра и пронзительные крики птиц, доносившиеся из джунглей.-
Пора дать сигнал.
Объединенный отряд партизан и наемников готовился к боевой операции. В
пешем строю Грейсон Карлайл, конечно, подчинялся рыжебородому полковнику.
Повстанцы находились в состоянии войны с Домом Куриты уже десять лет. Чему
мог научить их чужеземец? Чего они не знали о своей войне?
Бразеднович кивнул и включил ручной передатчик, повернул тумблер и
очень быстро три раза нажал кнопку. Радисты врага могли засечь короткий
сигнал, но его можно было принять и за естественную атмосферную помеху. Для
отряда повстанцев и наемников, прятавшегося в джунглях, сигнал означал, что
они собрались и готовы, к бою.
Громкий лязг металлических ног роботов был теперь хорошо слышен, он
перекрывал пронзительный вой флайеров. Грейсон взял электронный бинокль,
висевший на шее, и поднес его к глазам. Дорога хорошо просматривалась.
Драконы казались еще далеко. Партизанская засада была прекрасно
замаскирована. На дороге не было заметно никаких следов. Но впереди колонны
шел не робот, а двухместный легкий танк-разведчик, снабженный магнитным
миноискателем и локаторами. Сантиметр за сантиметром чувствительные датчики
проверяли дорогу, тестируя грунт на содержание металла и анализируя воздух в
поисках химической взрывчатки. На безопасной для себя дистанции миноискатель
мог обнаружить мину, спрятанную на дороге. Мина отмечалась и взрывалась
заранее. Сзади, через добрые сто метров, за танком двигались другие танки и
боевые роботы. Первыми шли "Стингер" и тридцатипятитонный "Дженнер". Затем
двигались танки и бронетранспортеры с солдатами. Замыкали шествие два
тяжелых робота "Требучет" и "Центурион", оба весом в пятьдесят тонн.
Миноискатель замедлил ход, подойдя к позиции партизан. Неужели детектор
обнаружил взрывчатку? Может быть, он учуял тяжелый запах человеческого пота,
ведь повстанцы совершили длинный марш-бросок?
Грейсон надеялся, что мер, принятых для их укрытия, хватит. Вся
операция была задумана им, поэтому командование Бразедновича было чисто
формальным.
"Дервиш" Мольтидо, оставшийся в джунглях еще со времени возвращения
после битвы у Региса, служил хорошей приманкой. Закрытый маскировочной
сеткой и ветками, он был совсем не виден с воздуха. Его не смогли обнаружить
спутники-шпионы Дома Куриты до тех пор, пока в одно ясное и безоблачное утро
Грейсон не приказал снять маскировку на несколько часов. Хотя повстанцы не
знали точно, когда спутники пролетают над ними, но было точно известно, что
разведка тщательно прочесывает лес между границей бассейна и морем.
Изуродованный "Дервиш" и вспышки карманных фонариков, которые держали в
руках техи, должны быть хорошо видны с любого спутника-шпиона,
проносившегося на высоте нескольких сотен километров.
Через два часа разведка повстанцев донесла, что вражеская колонна
движется на приманку. Партизаны быстро разобрали оружие и отправились на
заранее подготовленные позиции.
Сейчас войско Дома Куриты приближалось к искалеченному "Дервишу".
Грейсон предупредил всех, что успех не гарантирован. Враги могут догадаться,
что "Дервиш" - это приманка, и попробовать обнаружить засаду.
Танк с миноискателем загудел, выбрасывая тучи пыли. Грейсон снова
посмотрел в электронный бинокль, пытаясь рассмотреть землю позади кабины. Он
не увидел ничего подозрительного, но вдруг враги их все-таки засекли? Когда
танк отправился дальше, Грейсон облегченно вздохнул. У Бразедновича тоже
вырвался вздох.
Пока все шло по плану. Оба командира снова застыли в напряженном
ожидании, поскольку приближались "Дженнер" и "Стингер", ломая кустарник и
лозы дикого винограда, царапающиеся и цепляющиеся за обшивку. Там, где они
шли, на дороге появлялись глубокие следы. Грейсон замер. Он сидел на выступе
скалы, и кабины роботов были на уровне его глаз, ему даже показалось, что он
поймал взгляд одного водителя. Враги явно были настороже, ожидая внезапного
нападения.
Главные силы повстанцев сосредоточились в джунглях. Было достаточно
только одного паникера, одного случайного выстрела или ошибочного приказа,
чтобы все пошло прахом. Грейсон повторял миллион раз, объясняя каждому
солдату, что и когда он должен делать, но ему всегда казалось, что найдется
по крайней мере один дурак, до которого он не смог достучаться. Два первых
робота продолжали движение, неожиданностей не предвиделось, три транспортера
сползали вниз по склону, поднимая над дорогой раскаленную пыль. Солдаты
регулярной армии Дома Куриты сидели на открытых скамейках
бронетранспортеров, форма их была оранжево-коричневой, поверх формы солдаты
надели бронежилеты темно-коричневого цвета. Некоторые имели огнеметы, другие
держали в руках лазеры. Все были сосредоточенны и внимательны.
Транспортеры медленно двигались, жалобно взвизгивали колеса и лязгали
орудия, они представляли собой хорошую мишень для любой атаки. "Не
стреляйте,- мысленно умолял Грейсон,- только не стреляйте".
Транспортеры оккупантов продолжали с грохотом ползти вниз по дороге, и
ни один солдат армии повстанцев ничем себя не выдал. Хотя напряжение
нарастало, сердца повстанцев и наемников бились как тяжелые молоты.