Кин Дей. Любовь и преступная ненависть

   – А чья это ошибка, Карл?
   – Разумеется, не твоя.
   – А чья же?
   – Моя! Я должен был представлять Министерство юстиции.
   – Но ведь прокурор я!
   – А я твой помощник. Я должен был взять дело в свои руки, когда Джейн стала адвокатом обвиняемого, тогда ты не потерял бы ее.
   – А ты верил в виновность этого Конли?
   – Ну разумеется! Ты ведь отлично знаешь это. И судьи тоже. И судья Маннерс тоже верил, и даже "Таймс".
   – Весь мир, кроме Джейн. Харман глубоко вздохнул.
   – Но... весь мир, за исключением Джейн, – повторил он. – Она, вероятно, очень прозорлива или у нее есть волшебный кристалл.
   Талбот допил свой стакан и поставил бутылку на место.
   – Ладно. Ну что ж, теперь уже не о чем говорить. Передай мне газеты. Я хочу узнать, о чем они пишут, прежде чем давать интервью журналистам. И попроси мисс Картер зайти ко мне.
   – Понятно. А что ты собираешься делать, Тэд?
   – У меня нет тридцати шести различных выходов. Кстати, раз уж ты здесь, не сходить ли тебе в архив и не посмотреть, нет ли у нас дела на некую Вики Пол?
   Харман сразу же вышел из комнаты. Через некоторое время появилась мисс Картер со своим блокнотом. Талбот загасил сигарету.
   – Вы меня вызывали, сэр?
   – Да. Пошлите губернатору телеграмму. Уведомьте его о моей отставке с поста Генерального прокурора и добавьте, что официальное письмо с прошением об увольнении последует немедленно за телеграммой.
   – Вы ведь не обязаны уходить со своей должности? – спросила мисс Картер, кусая губы, чтобы не расплакаться.
   – Нет. Никто меня к этому не принуждает, но мне кажется, что это лучший выход из создавшегося положения.
   Когда мисс Картер выходила из кабинета, в него вернулся Харман с пачкой газет.
   – Никакого дела на Вики Пол нет, а есть на некоего Ната Пола. С дюжину судимостей, публичное пьянство, плохое обращение с несовершеннолетними, побои и ранения, разбойные нападения с оружием в руках и все в этом духе.
   Это имя было смутно знакомо Талботу, но он никак не мог связать с ним Вики. Харман принял удрученный вид.
   – Ты бы лучше принял журналистов. Они знают, что ты тут, и очень недовольны.
   – Сию минуту.
   Талбот просмотрел передовую статью "Таймс" и горько усмехнулся, вспомнив первую мысль, пришедшую ему в голову сегодня утром.
   – Что ты нашел здесь смешного? – удивился Харман.
   – Ничего. Послушай, я оставляю свое место и отправляюсь путешествовать.
   Он указал на крупный заголовок над статьей:
   "ЧУДОВИЩНАЯ СУДЕБНАЯ ОШИБКА! Прокурор отправляет невиновного на электрический стул!"

Глава 3
Бет Конли не хочет продаваться

   Никогда еще у Талбота не было такого длинного дня. Всю его первую половину журналисты следовали за ним по пятам, он почти стонал от их наглых притязаний. "Таймс" выпустил два специальных выпуска. Газетчики снова вспомнили о драматическом и красноречивом споре между ним и Джейн во время ведения судебного процесса. Джейн представляли современной женщиной, а Талбота хитрым крестьянином с хорошо подвешенным языком. Подчеркивалось, что только благодаря удачным маневрам он смог достичь такого высокого положения и обольстить женщину гораздо более знатного происхождения, чем он сам.
   В обоих выпусках комментировалось его чрезмерное честолюбие, которое приводило к тому, что прокурор забывал об интересах правосудия и даже о любви своей жены и, пользуясь своим положением, процесс за процессом навязывал свою волю адвокату подсудимого.
   Здесь же были помещены фотографии Бет Конли, заливающейся слезами во время речи защитника, и Талбота, ударяющего кулаком по столу. Под фото шла подпись:
   "Виновность этого человека не подлежит сомнению и я прошу суд ответить "да" на все поставленные вопросы".
   Чуть ниже были напечатаны фотографии Джима Конли, Джейн и Марлоу.
   Из Талахасси позвонили пятнадцать минут четвертого. Губернатор беседовал весьма любезно. Дик Камерон был хорошим человеком. Он назвал Талбота по имени и объяснил ему, что не может ни в чем упрекнуть его, что процесс он вел совершенно правильно. Вместе с тем, в силу сложившихся обстоятельств и высших интересов, учитывая бурную неприязнь общественности, он, к своему большому сожалению, вынужден принять отставку Тэда.
   Ему весьма вежливо сообщили, что его карьера завершилась и что он стал конченым человеком. Талботу не предложили даже место подметальщика в суде.
   Когда Камерон повесил трубку, Талбот взял шляпу и вошел в комнату своего помощника. Хармана вызвали в трибунал. И в его кабинете находилась мисс Картер.
   – Ну вот, – буркнул Талбот, – я не знаю, кого назначат на мое место, но надеюсь, что выберут Хармана. Во всяком случае, у моего, точнее у вашего будущего Генерального прокурора, будет лучшая секретарша в Штатах.
   В кулуарах первого этажа никого не было. Талбот в последний раз спустился по истертым ступенькам. Внизу его поджидал Люк Эдем.
   – Что тебе надо? Устроил засаду?
   Эдем хитро улыбнулся и поправил галстук.
   – Можно сказать, что ты наделал дел, не так ли, Тэд? 259
   – Возражать не буду.
   Талбот внимательно оглядел тощую физиономию своего недруга. Люк, Харман и он выросли вместе. Втроем они ходили на рыбную ловлю, на охоту, плавали, браконьерствовали, воровали яблоки и другие фрукты. Но для Люка все это было далеко позади. Он поднялся гораздо выше Тэда по лестнице общественного признания и удач. Он оказался по другую сторону барьера. Люк стал владельцем сети игорных домов. Он мог оплачивать любые свои прихоти, швырять за костюмы по двести долларов. И единственная неприятность, которую он испытал, это осуждение на два года тюрьмы, безжалостно потребованное Тэдом. Но Люк просидел лишь семь месяцев.
   – Хе, – усмехнулся Люк. – Жаль, что не тебя поджарили вместо этого несчастного человека!
   – Ты до сих пор ненавидишь меня, Люк? Ты никогда ничего не забываешь.
   – Эдем смахнул несуществующую пылинку со своей сверкающей белизной манжеты.
   – Друг никогда не отправляет друга в тюрягу. Так не поступают. Надеюсь, что ты подохнешь с голоду, грязная скотина! Ты всегда стремился парить выше своих возможностей!
   Талбот сжал кулаки, но от удара удержался. Драка с Люком ничего не изменила бы. Он обошел его и направился к стоянке автомобилей. Ярко светило солнце. Талбот вздохнул. Та тяжелая работа, которую он собирался проделать, удручала его.
   Жизнь могла быть такой простой, но для него она неожиданно обернулась полной колючек и препятствий.
   Талбот направил свою машину по направлению Ферм-буат и поехал по маленькой улочке, покрытой гравием. Почти сразу же он остановился перед маленьким домиком. Лужайка была заброшена и совсем не подстрижена, водоем совершенно без воды. Талбот позвонил и застыл в ожидании.
   Ему открыла Бет Конли. На ней были надеты очень маленькие шорты и легкая летняя кофточка. Одежда была ей немного тесновата, а ноги босы. Ее, русые волосы ниспадали на плечи.
   – Вы ошиблись на один день, – заявила она.
   – Да, – Талбот сжал зубы, – действительно.
   Она отодвинулась, чтобы дать ему пройти.
   – Весьма мило с вашей стороны навестить меня. Прокурор с большим сердцем пришел к неутешной вдове. Но входите же, поплачем вместе.
   Гостиная была чистая, но бедно обставлена. Потолок змеился трещинами, пол красовался выбоинами. Низкий столик завален газетами. В уголке "Рикошет" виднелась большая фотография.
   Женщина включила радио, взяла наполовину опорожненный стакан и уселась в кресло напротив Талбота, перекинув ногу через подлокотник. Ее глаза жестко уставились на бывшего прокурора.
   – Чего вы хотите?
   Талбот тоже сел и взял сигарету. Ему трудно было начать.
   – Бесполезно говорить, до какой степени я подавлен... Я хочу выяснить, как у вас обстоят дела с финансами?
   Никогда еще Талбот не чувствовал себя таким смущенным. Смех женщины был таким же неприятным, как и ее взгляд.
   – Вы должны бы знать это. Но вы были так уверены, что я отхватила эти сто двадцать пять тысяч долларов, в краже которых обвиняли Джима. По вашему личному распоряжению копы обшарили все окрестности, и они могли убедиться, чем я располагаю на самом деле. Они допрашивали меня день за днем. Вот вы у меня спрашиваете, как у меня с финансами. Я буквально утонула в долларах. А почему бы вам не подумать, с чего это я проживаю в подобной трущобе?
   У сигареты Талбота оказался мерзкий вкус. Он раздавил ее в пепельнице среди окурков, замазанных губной помадой.
   – Валяйте, продолжайте... Теперь моя очередь выслушать вас. Я вынужден слушать вас. По правде говоря, я должен был тогда пойти вам навстречу и позвонить губернатору.
   – Вот как? Теперь вы согласны с этим?
   Она разразилась рыданиями. Талбот смотрел на нее, не зная, как себя вести, но все-таки испытывая удовольствие от того, что она так красива. Скоро она утешится и найдет себе другого мужчину. Прежде чем выйти замуж за Конли, она работала манекенщицей в Майами. Фигурка у нее превосходная.
   Бет перестала плакать и вытерла слезы.
   – Я спросила вас, чего вы от меня хотите?
   Талбот вытащил чековую книжку.
   – Я допустил ужасную ошибку и признаюсь вам в этом... Мне хочется немного помочь вам.
   – Каким образом?
   – Деньгами.
   Она перекинула вторую ногу через подлокотник кресла. Ее глаза насторожились.
   – Вы хотите содержать меня?
   – Вы не смеете так думать!
   – А почему бы и нет? Было время, когда я повидала множество грязных людишек. Теперь я начинаю считать, что ничего не видела и не знаю.
   – Я просто хочу помочь вам и сделать это исходя из своих возможностей.
   – Без расплаты натурой?
   – Без всякой расплаты.
   Бет подошла к окну и поглядела на запущенную лужайку. Не оборачиваясь, она промолвила:
   – Судя по газетам, шесть недель после заявления вашей жены о разводе истекают сегодня.
   – Верно. Вероятно, уже сегодня утром она оформила развод.
   – А сколько будет стоить ее содержание?
   – Она отказывается от содержания.
   Бет отвернулась от окна.
   – Она удовлетворена тем, что отделалась от вас?
   – Без сомнения.
   Бет поправила шорты, которые были ей узки.
   – И это правда, что вы желаете мне помочь?
   – Да.
   – И вы согласитесь выделить мне достаточную сумму для того, чтобы я могла уехать отсюда и устроиться где-нибудь в Майами или в Нью-Йорке?
   – Разумеется. Сколько вам нужно? Бет внимательно уставилась на него.
   – Ну, скажем, пять тысяч долларов. Если только вы не заставите меня за это платить.
   Талбот достал ручку и выписал чек на пять тысяч долларов на имя Элизабет Конли. Когда чернила высохли, он протянул ей его. Она удивленно рассматривала его сухими глазами.
   – Спасибо. Тысячу раз спасибо. Мы сразу ляжем или, уважая мой траур, вы подождете еще несколько дней?
   Талбот помрачнел.
   – Я ведь вам говорил, что мне не надо никакой платы.
   – Мало ли что!
   Бет старательно разорвала чек на маленькие кусочки и бросила их в пепельницу.
   – Я вам не верю! – закричала она. – Если бы я взяла чек, то очутилась бы под вами раньше, чем успела произнести хотя бы слово. А я, представьте себе, люблю Джима... Мужчины... – в ее устах это слово прозвучало ругательством. – Все вы одинаковы! Женщина одна, беззащитна... а они бросаются на нее, как гончие кобели...
   – Послушайте, миссис Конли, – запротестовал Талбот, – я хочу только помочь, и ничего больше.
   – Слова! – завопила она. – Только слова!
   Бет выдвинула ящик маленького столика и вытащила револьвер с перламутровой рукояткой. Ее глаза блестели от слез.
   – А теперь уходите! Уходите, а не то я поступлю с вами так, как вы поступили с Джимом.
   Она говорила это вполне серьезно. Талбот тяжелыми шагами направился к двери и тихонько затворил ее за собой. На всякий случай он сделал попытку помочь ей, и если она его не поняла, то это не его вина.
   Вечер был теплым, а пляж – далеко. Талбот решил вернуться в свою квартиру, чтобы принять душ и переодеться.
   Все выглядело, как обычно: духи Джейн все еще ощущались в комнате, ее фотография по-прежнему стояла на проигрывателе. Талбот снабдил себя хорошей порцией виски и уселся на диване напротив портрета.
   Джейн, Харман и он сам имели южный тип лица, но Джейн была из фамилии крупных плантаторов. Она жила в больших домах из камня и с колоннадами. Талбот никогда не чувствовал себя достойным ее, и в глубине души он был уверен, что Джейн тоже так думала. Между ними никогда не было того единодушия и гармонии, о которых он так мечтал. Даже когда Джейн находилась в его объятиях, она только снисходила до него.
   И при первой же размолвке она покинула своего мужа, потому что он оказался сильнее ее на процессе. Он делал свое дело не по ее рецепту. Талбот обнаружил, что его стакан уже пуст. Наполнив его снова, он забрал его с собой в ванную комнату.
   Что он теперь будет делать? Кем станет молодой адвокат, ставший прокурором, допустив ошибку, разбившую ему карьеру? У Джейн был выбор между Талботом и Харманом, и, по всей вероятности, она ошиблась. По крайней мере, Харман всегда будет на месте. Губернатор, вероятно, назначит его Генеральным прокурором, и надо признать, что у него есть на это веские причины.
   Виски немного смягчили тяжесть этого длинного дня. Душ ослабил напряженность тела. Талбот надел более легкую одежду и унес стакан в гостиную.
   На пороге стояла Вики с большим бумажным пакетом под мышкой. Она улыбнулась, немного смущенная.
   – Я... стучала, но никто не открыл, и тогда вошла. Я подумала, что вы принимаете душ.
   – Правильно. А что вы хотите?
   – Я подумала, что вы нуждаетесь во мне.
   Талбот взглянул на нее поверх стакана. На ней было надето желтое шерстяное платье с красными цветами. Такое сочетание на ком угодно выглядело бы ужасно, но на Вики казалось забавным. Волосы ее были высоко зачесаны назад, и она старательно подкрасилась. Вики растерянно перекладывала сумочку из одной руки в другую.
   – Почему это я должен в вас нуждаться?
   – Как почему? Люди сейчас выбросили вас из своего сердца, и только я одна не сделал этого.
   – Сегодня утром вы не испытывали ко мне особой симпатии.
   – Разве у меня были к этому основания? Это, может, глупо, но вы единственный, с которым это случилось. Для меня вы были богом, и, когда вы так отреагировали на мое отношение к вам, мне все стало безразличным.
   Она отвернулась.
   – Сожалею. Я был не в себе.
   – Когда я хорошенько об этом поразмышляла, то поняла это. Вот почему и вернулась.
   Она прошла в комнату. Талбот сел на диван и прикрыл ноги полой халата.
   – Послушайте, Вики, кто вы, что такое я вам сделал?
   – Это может подождать, – улыбнулась она. – Вы что-нибудь ели после завтрака?
   – Кажется, нет.
   – Так я и знала! Я была уверена в этом и принесла вам хороший бифштекс и все, что к нему полагается. – Вики направилась прямо на кухню. – А вы посидите здесь и спокойно допивайте свой стакан, и даже второй, если вам захочется. Все будет готово через четверть часа.
   Взгляд Талбота снова, перешел на фото Джейн. Да, не все женщины одинаковы. Если бы Джейн когда-нибудь принесла домой бифштекс к предложила приготовить его своими руками, своими белыми ручками, она бы потребовала, чтобы он перестал пить и шел помогать ей.
   Вики предложила ему спокойно выпить стакан виски, и даже другой, если ему захочется. Он до сих пор еще не знал, кто она, но он уже рассматривал ее как интересующую его личность.

Глава 4
Вы уверены, что хотите меня?

   Ночь не принесла свежести, и, несмотря на вентилятор, в маленькой столовой, которую Джейн презирала, было жарко. Вики находила столовую уютной и очаровательной.
   – У миссис Талбот, вероятно, масса вкуса.
   – Бывшая миссис Талбот.
   – Это вас огорчает, да?
   – Да, и особенно потому, что это пришлось на тяжелый период моей жизни. Но надо надеяться на лучшие времена.
   – Надо надеяться.
   Талбот покончил со своим бифштексом. Он никогда не ел ничего вкуснее. Чем больше он смотрел на Вики, тем больше находил ее необычной. Девушка налила ему кофе.
   – Отлично, Вики! Теперь начинайте свой рассказ. Что я такое сделал когда-то для вас и почему вы так заботитесь обо мне?
   Она облизала губы.
   – Я думаю...
   – Что же?
   – Ну, я подумала, что, если бы мы пили кофе в гостиной, тогда можно было бы включить музыку. Я это часто видела в кино и читала про это в романах, но мне никогда не удавалось проделать это в жизни.
   – Никогда?
   – Кроме шуток!
   Талбот отодвинул свой стул.
   – Вы займетесь кофе.
   Она подошла к проигрывателю и поставила пластинку с Кармен Каваларо, после чего устроилась на диване.
   – О'кей, теперь начинайте. Я слушаю вас, леди.
   Талбот уселся в кресло напротив нее.
   – Вы говорите, как судья во время допроса.
   – Как экс-прокурор.
   – Перестаньте распускать нюни. Постарайтесь вспомнить... это было пять лет назад...
   – Вспомнил, – произнес Талбот, щелкая пальцами. – Вы – маленькая Ползен. Я был гражданским обвинителем во время этого процесса.
   – Вот-вот, – радостно произнесла она к поставила свою чашку на низкий столик, скрестив руки на коленях. – Но так как мне нечего было гордиться своим именем, ястала называться Пол.
   Талбот с удовлетворением созерцал девушку: теперь он все отлично понимал. Ее настоящее имяВиктория Ползен, иэто одно из его первых дел. В то время Ползен была лишь бедной девчонкой, напуганной и худенькой, состоявшей буквально из одних костей, с коротко подстриженными волосами. Дело Ползен подсунул ему Харман. Ее отчим был моряком. Огромный детина, он ежедневно напивался и колотил жену и детей. А в день рождения Вики, ей исполнилось тогда четырнадцать лет, он вместо подарка оглушил ее и попытался изнасиловать.
   Вики покраснела под взглядом Талбота.
   – Я немного изменилась с той поры, ведь прошло уже пять лет, даже чуть больше.
   – Помню. Суд распорядился забрать вас от родителей и поместить в дом сирот в Окала.
   – Не суд, дорогой, это сделали лично вы. Вдобавок вы купили мне платье, башмаки и красивое белье, у меня никогда не было такого. Затем вы заплатили за билет до Окала и дали мне пять долларов на карманные расходы.
   – Дьявол! Я совсем забыл об этом, – рассмеялся Талбот.
   – А я нет.
   – С вам хорошо обращались в Окала?
   – Да, до того дня, когда мне исполнилось семнадцать лет. Потом я стала выкарабкиваться сама. Сперва я стала служанкой в Окала и Веро-бич. Я работала бы там я сейчас, если бы не услышала разговоров об этом вашем процессе. О нем писали во всех газетах.
   – И это заставило вас вернуться сюда?
   – Я тут уже пять недель.
   – Почему?
   – Вы были так добры ко мне, что я подумала, может, сумею быть вам полезной. А почему же еще? Во потому-то я и поджидала вас у Рили. Я погашаю, что не так красива и не так образована, как миссис Талбот, но, в конце концов, я... все же женщина! А когда мужчина несчастен я находится в тяжелой ситуации, он... нуждается в заботах женщины.
   – Сядьте рядом со мной.
   Вики прошла через комнату и села радом с Талботом.
   – И потому вы проводили меня прошлой нсчью в бунгало?
   – Это мой способ помочь вам. И потом... – она колебалась, прикусив губу.
   – Что потом?
   – Я влюблена в вас в течение пяти лет. Вы представляете собой нечто такое, чего я никогда раньше не встречала. И я... я пыталась полюбить кого-нибудь другого, но не сумела. По тем или иным причинам они так мало походили на вас.
   Талбот нежно поцеловал ее.
   – Это самая приятная вещь, которую якогда-либо слышал. Мне никогда не говорили ничего подобного.
   Вики вытерла глаза подолом платья.
   – Я отлично понимаю, что вы не можете ни любить меня, ни жениться на такой маленькой дворняжке, как я, но это ничего не значит. Я буду с вами столько времени, сколько вам захочется, Тэд. И когда я вам надоем, вам достаточно будет сказать мне об этом и я уйду.
   – Но, Вики...
   – Я говорю искренне. Я... Открылась дверь, и Вики смолкла.
   – Кто там еще?! – возмутился Талбот. – Можно подумать, что мы находимся на вокзале.
   Вошедший Харман, вынул сигарету изо рта, и положил свою панаму на стул.
   – Прошу прощения, но я стучал.
   – Ладно, ты ведь знаешь Вики.
   – Да, мы виделись вчера вечером. И потом, я долго не задержусь. Я пришел сообщить тебе, что меня назначили Генеральным прокурором.
   – Этого я и ожидал.
   Харман сел на стул, с которого встала Вики.
   – Если ты возражаешь, Тэд, то я откажусь.
   – Но почему, боже мой!
   – Это была не твоя ошибка. Ты не должен расплачиваться за нее такой ценой!
   – Не говори глупостей.
   – Что ты собираешься делать, Тэд?
   – Пока ничего, и вообще, я не знаю. Но Харман был практичным человеком.
   – Почему бы тебе не пожить полнокровной жизнью? Ты сунешь в чемодан необходимые вещи, отправишься со своей молодой подружкой куда-нибудь подальше и будешь ждать, пока не утихнет весь этот гвалт.
   – А потом?
   – Ты возвратишься и откроешь частную контору.
   Талбот хотел ответить ему жизнерадостным голосом, но это удалось ему наполовину.
   – А кто захочет меня как адвоката? Ведь по моей вине поджарили этого малого, ты забыл?
   – Не строй из себя дурака! Ты считаешься лучшим адвокатом страны.
   Талбот плеснул себе в кофе виски.
   – Ну да, я хороший оратор. Даже Джейн признает это. Ты помнишь, когда судья Маннерс спросил у Конли, что он может добавить в свою защиту? Конли зачитал заявление, которое Джейн подготовила для своего клиента: "Господин судья, у меня есть что сказать в своем последнем слове. Суд объявил меня виновным на основании ложным свидетельств. Я невиновен. Я не убивал ни кассира, ни Эла Бакера. Я никогда не видел этих людей. Но господин прокурор, благодаря своему красноречию, сумел извратить факты и скрыл правду. Он желает моей смерти. Он предпочитает осудить невиновного, только бы его не победили в ораторском искусстве".
   Талбот обнаружил, что весь дрожит. Вики взяла его за руку.
   – Тэд, я вас умоляю, не расстраивайтесь. Вы действовали, только руководствуясь своими убеждениями, во славу правосудия...
   Вики остановилась, прежде чем продолжать.
   – Но я не понимаю...
   – Чего?
   – Почему такой пройдоха, как Эдди Марлоу, покончил с собой, когда его никто не подозревал и когда у него было пять тысяч долларов, которые он мог спокойно истратить? А потом, где находятся остальные деньги?
   Некоторое время в комнате слышался только шум лопастей вентилятора. Молчание нарушил Харман:
   – Малышка нащупала что-то стоящее. Во время этой шумихи мне это не пришло в голову.
   – Может быть, Эдди Марлоу соврал, – продолжала Вики. – Может, кто-то заинтересован в том, чтобы сломать карьеру Тэда...
   Харман встал.
   – О, боже! Не станем же мы копаться сейчас во всем этом! С чего вы взяли, что кто-то хочет навредить Тэду? Потом... я ведь пришел сообщить тебе о своем назначении.
   – Я рад за тебя, Карл. Никто лучше тебя не сможет выполнять обязанности Генерального прокурора.
   Харман игриво подмигнул Вики.
   – Он продолжает думать обо всем этом... Позаботьтесь о нем, красотка. Я ведь тоже люблю его.
   – Обещаю, – улыбнулась Вики.
   Когда Харман ушел, она положила свою головку на грудь Талбота.
   – Вы слышали, что сказал этот мистер?
   В его объятиях Вики была нежной и податливой. Ее волосы пахли весенними цветами и Тэд спрятал в них свое лицо. Какое имело значение для него все остальное? Теперь ничто не играло роли в судьбе! Он был конченым человеком! Карьера, о которой он так мечтал, разбилась о стену Конли-Марлоу. Сейчас он всего лишь экс-прокурор и экс-супруг. Джейн находилась от него за две тысячи километров. Он встал и запер дверь на ключ. Вики облизала пересохшие губы.
   – Значит, я могу остаться?
   – Ты можешь остаться.
   Талбот обнял ее, поднял и понес через комнату, по коридору всюду гася за собой свет. Она прижала свои свежие губы к его губам, стараясь встретиться с ним взглядом.
   – Все в порядке, Тэд?
   – Все отлично!
   – Вы уверены, что хотите меня?
   – Совершенно уверен.
   Ночь была душной и знойной. Ветер дул с суши. Талбот очень жалел, что они не отправились на берег. Запах цветов апельсиновых деревьев, принесенный ветром, вызывал в его памяти опасные воспоминания. А между тем он любил Вики. Она была мила, и он старался ответить ей тем же. Она была как пламя, в то время как Джейн в такие моменты просто снисходила до него. Для Джейн любовная связь с мужчинами имела второстепенное значение, это являлось для нее злом, которое нужно терпеть от мужа... Но мужчина не в силах перестроиться за одну ночь. Талбот все еще любил Джейн и, вероятно, будет любить ее всегда. Джейн все еще не ушла из его мечты.
   Вики страстно прижалась к его телу.
   – О чем ты думаешь, дорогой?
   – О нас.
   – А еще о чем?
   – Я думаю о том, что ты очаровательна.
   – Ты ни о чем не жалеешь?
   – Нет.
   – И счастлив, как счастлива я? Тогда докажи мне это, прижми меня покрепче.
   Тэд облокотился, чтобы погасить сигарету, и замер. Глаза Вики сверкнули.
   – Что случилось?
   – Мне показалось, что хлопнула входная дверь.
   – Это невозможно. Ты ведь запер ее на ключ, я сама это видела.
   – Да, я знаю, но...
   – Тэд!
   Это звала его Джейн из гостиной. Она зажгла все лампы и прошла в коридор.