Кин Дей. Любовь и преступная ненависть

   – Что это может вам дать?
   – Для меня это может изменить все.
   Фернандо пожал плечами.
   – В конце концов, мне нечего терять, – заявил он, перелистывая страницы регистрационной книги. – Вот. Да, он был здесь. Он записался утром пятнадцатого марта. Вот его подпись.
   – Вы дежурили в тот день?
   – Да, теперь я припоминаю. Я работал в дневную смену, и все отлично помню.
   – Почему? Я хочу сказать, почему вы это так хорошо помните?
   – Потому что Марлоу был пьян в стельку, напился до предела. И он раскидывал направо и налево свои денежки: десять долларов груму, столько же девице в лифте и мне. Это были, вероятно, деньги из банка.
   Пальцы служащего подобрались к деньгам.
   – Это мое?
   – Одну секунду. – Талбот прибавил еще десять долларов. – Теперь напомните мне, в какой день совершили нападение на банк Мидлтоуна?
   – На это очень просто ответить, – улыбнулся служащий. – Весь мир знает это. Об этом говорили несколько месяцев. Нападение на банк Мидлтоуна произошло около полудня... – его лицо изменилось. – О, проклятье! – выдохнул он. – В день нападения на...
   – В котором часу?
   – Ограбили банк около полудня, а Марлоу прописался в десять часов! Это отмечено в журнале.
   – И он был пьян?
   – Да-а.
   – Выходил ли он после этого?
   – Нет.
   – Вы его знали? Он уже останавливался тут у вас раньше?
   – Раз пять.
   – Один?
   – Нет, он всегда был с цыпочкой.
   – Всегда одна и та же?
   – Нет, каждый раз другая.
   Служащий с сожалением посмотрел на запись в книге.
   – Черт побери! Если он приехал сюда в десять часов, значит, он не мог ограбить банк.
   – Безусловно.
   Фернандо был ошеломлен.
   – Тогда почему он разбил себе башку и написал признание? Такие шутки бросают тень на заведение. – Фернандо дотронулся до своего припухшего глаза. – Копы терзали меня четыре часа подряд прошедшей ночью. Где остаток денег? Почему никто не слышал выстрела? Почему горничная так поздно пришла убирать номер?
   Талбот вытащил еще одну десятку и присоединил ее к остальным.
   – Согласитесь вы рассказать все то, что сообщили мне, копам?
   Фернандо закурил сигарету и положил ее в пепельницу.
   – Нет. Полиции здесь нечего делать. Но я охотно побеседую с новым прокурором Паметто.
   Талбот заметил, что с трудом дышит. Он постарался вздохнуть как можно глубже.
   – Вот это хорошо! Он сможет связаться с вами позже, днем, когда я попрошу его об этом. Теперь можете ли вы рассказать мне о дне казни Конли, когда Марлоу покончил жизнь самоубийством?
   Один из клиентов отеля отдал свой ключ служащему и, напевая, миновал холл. Когда он исчез, Фернандо уточнил:
   – Что вы хотите узнать?
   – Сколько времени здесь находился Марлоу?
   Фернандо посмотрел в другую книгу.
   – В течение пятнадцати дней.
   – Вы не ошибаетесь?
   – Нет, тут ясно написано. Мистер и миссис Марлоу.
   – Блондинка или брюнетка?
   – Блондинка. Я думаю крашеная блондинка. Хорошенькая куколка. Знаете, такая...
   – Опишите мне ее.
   Фернандо иронически улыбнулся.
   – Копы не сообразили заставить меня сделать это. Но что вы хотите, чтобы я сказал? Отлично сложенная, не такая, как другие. Но в остальном они все одинаковые и ведут себя одинаково. И вообще я думаю, что это проклятый номер.
   – Что заставляет вас так думать?
   – С Марлоу она спускалась лишь для того, чтобы поесть, а все остальное время они сидели в номере. Даже бутылки и сэндвичи им доставляли туда.
   – Полиция знает, что это была за девица?
   – Послушайте, это помечено в прописке: мистер и миссис Марлоу. Копы задавали те же вопросы, но другим манером... ударами. Они были очень заинтересованы в том, чтобы найти эту блондинку. У них на нее виды. Во-первых, они полагают, что Эд Марлоу никогда бы не улетел на небо, если бы она его не бросила. А во-вторых, по их мнению, это она унесла с собой остальные бабки.
   – Когда точно она уехала?
   – Вне всякого сомнения утром, но никто не видел, как она выходила из отеля, и это очень досадно.
   – Что досадно?
   – Случай, который меняет многое... Обычно горничные убирают номера до десяти часов. Но в этот день горничная четвертого этажа заболела и ее обязанности выполняла горничная с третьего этажа. Когда она закончила работу на третьем этаже и прошла к четыреста шестнадцатому номеру, было уже более одиннадцати часов. Вы отдаете себе в этом отчет? Если бы горничная четвертого этажа не заболела, Эда обнаружили бы гораздо раньше. Утром портье сразу вызвал бы копов, они прочли бы его письмо, в котором тот признавался в ограблении, и позвонили бы по телефону губернатору или в Райфорд. Таким образом, Конли избежал бы электрического стула. Его казнь отложили бы и началось новое следствие. – Фернандо был весьма убедителен. – Но если Марлоу не совершал преступления в Мидлтоуне и не убивал Эла Бакера, почему же он написал признание и откуда взялись пять тысяч долларов?
   Талбот взглянул через стеклянную дверь наружу. Улица ожила.
   – Вот все, что я хотел узнать, – спокойным голосом проговорил Талбот.
   Фернандо взял деньги.
   – Это мои?
   – Ваши.
   – Послушайте, – сказал Фернандо, кладя деньги в карман, – будьте добры поскорее уйти отсюда. Я не хочу, чтобы в холле началась стрельба, а копы не замедлят появиться тут. Последнее время они как будто поселились здесь, словно отель принадлежит им. Но прежде чем покинуть нас, я хочу, чтобы вы объяснили мне одну вещь.
   – Какую?
   – Вы убили миссис Конли?
   – Нет.
   – Вас втравили в это дело, да?
   – Похоже на то, – Талбот направился к двери и повернулся.
   – Как только я выйду наружу, вы сразу позвоните по телефону Тампа, сто восемнадцать, не так ли?
   Фернандо сплюнул на пол.
   – Послушайте, мистер Талбот, я не знаю, убили вы эту добрую женщину или нет. Мне начхать на это, но после того, что мне сделали копы, я воздержусь от общения с ними, даже если увижу, что кто-то насилует жену комиссара на ступеньках отеля. Они не переставали спрашивать меня, где находятся деньги. "Где сто тысяч долларов? – повторяли они и подкрепляли свои слова ударами. Как будто мы поделили всю эту сумму между собой: блондинка, портье, уборщицы и я. – Он покачал головой.
   – Нет, ваша фотография помещена на первых страницах всех газет, и вам трудно будет пройти даже сто метров. Вас обязательно задержат. Но я не вызову полицию.
   Талбот пересек холл и вышел в боковую дверь. Несмотря на раннее утро, было достаточно жарко. В Ибор-Сити стоял особый запах – смесь отличного табака, пряностей и экзотической кухни. Мимо отеля протопали два человека, бойко разговаривая по-испански. Они заглянули в кафе. На углу остановился газетный фургон. Оттуда выкинули пачки газет, которые сразу подхватил мальчик и тут же, не сходя с тротуара, принялся выкрикивать:
   – Специальный выпуск! Тэд Талбот, прокурор-убийца, по-прежнему скрывается. Читайте "Трибюн". Все подробности. Убийца ускользнул из рук полиции.
   Продавец газет повторил свою фразу по-испански. Трое мужчин, ожидающих автобус, купили у него газеты на испанском языке. Талбот тоже купил номер "Трибюн", отошел на несколько шагов и прислонился к какой-то витрине, чтобы просмотреть газету.
   Фернандо оказался прав. Его фото красовались на двух страницах с обширным пояснением. Там же находилось фото Джейн и Бет Конли. Он сравнил свою фотографию с тем изображением, которое отразилось в витрине. Да, одежда сделала его неузнаваемым. Фотографировали его тогда, когда он еще находился на должности Генерального прокурора, а в стекле он увидел какого-то бедняка или рабочего. Талбот мог сойти за докера, машиниста или сельскохозяйственного рабочего.
   На другой стороне улицы открылись двери закусочной. Талбот направился туда, не забыв предварительно, для создания полной иллюзии, купить солдатскую кружку из белой жести и кепи цвета хаки, какие носят туристы или рабочие, копошащиеся на открытом воздухе.
   Кофе приготовлялся в специальной кофеварке. Пахло довольно вкусно. Талбот расположился на высоком табурете, заказал кофе и булку с мармеладом. Во время еды он читал утреннюю газету.
   "Трибюн" оказалась менее агрессивной, нежели "Таймс" Сун-сити. Она лишь констатировала факты, не делая из этого выводов, но и этих фактов было достаточно, чтобы осудить его. Эксперт полиции установил, что пуля, извлеченная из тела Бет Конли, вылетела из револьвера, на рукоятке которого обнаружены отпечатки пальцев Талбота. Далее, лабораторные исследования определили, что кусочки кожи, обнаруженные под ногтями жертвы, также принадлежат Талботу. Одна только вещь смущала репортера "Трибюн". Несмотря на то, что Бет Конли и Талбот обнаружены голыми, а кровать была в беспорядке, доктор Нельсон утверждал, что молодая женщина не спала с мужчиной в эту ночь.
   Талбот размышлял, попивая свой кофе. С ним рядом присел какой-то мужчина.
   – Какое дело, а? – обратился он к Талботу.
   – Да, проклятая история!
   Тэд поднял глаза от газеты и посмотрел на своего соседа. Это был агент полиции в полной форме. Он сдвинул на затылок свою фуражку, заказал скромный завтрак и повернулся к Тэду.
   – Конечно, я знаю только то, что мне рассказывают. Но у меня есть свои соображения на этот счет. И я скорее всего склоняюсь к мысли, что Талбот просто попался.
   Тэд заставил себя говорить спокойно.
   – Вы знакомы с Талботом?
   Агент усмехнулся, макая свою булку в кофе с молоком.
   – Ну что вы? Простой постовой агент не часто имеет возможность пожать руку Генеральному прокурору. Но я слышал, что болтал один из наших инспекторов как раз в тот день, когда мы обследовали этот отель напротив, знаете, в котором Марлоу покончил счеты с жизнью. Так вот, он понял, что в этой истории что-то не вяжется. Такой тип, как Талбот, справедливый и упрямый, не мог до такой степени потерять голову и осудить невиновного ради того, чтобы переспать с его женой, а потом сразу же прикончить ее, чтобы она не попыталась его выдать или шантажировать. А теперь выясняется, что он даже не использовал эту курочку по назначению! Это ни в какие ворота не лезет, скажу я вам.
   Талбот стал намазывать мармелад на хлеб, его руки слегка дрожали.
   – В том, что вы говорите, есть правда.
   – И другое, – продолжал агент с набитым ртом, – я никак не пойму, почему такой мелкий жулик, как Эд Марлоу разбил свой черепок только потому, что какая-то цыпочка оставила его одного. Ведь у него имелось еще пять тысяч долларов, которыми он смог бы оплатить сотню курочек со всеми их штучками, Нет, мистер, вы можете мне верить... Многое еще неясно в этой истории.
   – Да, – согласился Талбот.
   Полицейский закурил сигарету и слез с табурета.
   – Почитайте хорошенько газеты и вы поймете, что я прав. Ну, салют! Мне пора на работу. Мы продолжаем наблюдать за отелями, особенно за этим, в надежде, что туда вернется блондинка. Но ночной портье сообщил мне, что никто, за исключением клиентов и рабочих, нанимающихся на кухню, не приходил.
   Талбот проводил полицейского взглядом. Пот стекал по его спине. Затем он взял в руки чашку, но его рука дрожала так сильно, что он уронил ее на поднос. Молодая подавальщица забеспокоилась:
   – Вам нехорошо?
   – Ничего, ничего, все в порядке. Просто я был немножко неосторожен.
   Служанка бросила взгляд на жестяную кружку.
   – А, понятно. Это совсем, как у меня. Ничего не получается, хоть вдребезги разбейся с утра до ночи. Если бы я была позадористей и похитрее, то не стояла бы здесь восемь часов подряд ежедневно за какие-то двадцать семь долларов в неделю.

Глава 13
Странное поведение Джейн

   Талбот расплатился за завтрак, потом закрылся в телефонной будке и позвонил Джейн. К телефону долго никто не подходил. Когда, наконец, Джейн взяла трубку, ее голос звучал осторожно и тихо:
   – Кто?
   – Это я.
   – Где ты? – быстро спросила Джейн. – Как ты мог оставить меня? Когда я проснулась и обнаружила, что тебя нет, я просто заболела от волнения за тебя.
   – Я нахожусь в Тампе, в закусочной напротив отеля "Ибор-Сити".
   – Что ты там делаешь?
   – Послушай, дорогая, мне нужно было кое-что выяснить. И теперь я это знаю. Я был прав, Конли действительно виновен. Признание Марлоу совершенно фальшивое. Он никак не мог напасть на банк Мидлтоуна и убить Эда Бакера.
   – Почему?
   – Потому что в то утро, когда было совершено ограбление, он появился в отеле "Ибор-Сити" мертвецки пьяным и не покидал его три дня.
   – Ты уверен в своих словах?
   – Я видел его прописку в регистрационной книге отеля и разговаривал с дежурным портье.
   Голос Джейн стал нежней:
   – О! А ты связался с полицией Тампы?
   – Нет, я предпочитаю, чтобы этим занялась ты. Попроси их проверить прописки с одиннадцатого по пятнадцатое марта.
   – На основании чего? Я хочу сказать, в качестве кого я буду разговаривать с полицией Тампы?
   – Ты мой адвокат.
   – Ты согласен добровольно отправиться в тюрьму?
   – Нет. Тогда копы Тампы просто переправят меня к Келлеру. А я хочу обнаружить того, кто скрывается за всем этим, желательно до того, как меня схватят.
   Джейн долго молчала.
   – Да, полагаю, что ты прав. Но я так беспокоюсь, я так боялась за тебя. Поверь мне. Сегодня утром, когда я проснулась и оказалась одна, я клянусь тебе, с этой минуты не жила, а существовала.
   – Я надеялся вернуться до твоего пробуждения, но повсюду выставлены полицейские заслоны и я был вынужден пользоваться окружными дорогами и объездами, чтобы добраться до берега.
   – Я бы тебя предупредила, если бы только знала...
   – Ты спала.
   – Моя усталость вполне оправдана.
   – Конечно...
   – Но если Марлоу невиновен, то почему же он оставил такое признание?
   – Я не верю, что он является автором этого признания.
   – Как это?
   – Я думаю, что его составил кто-то другой.
   – Ты хочешь сказать, что его убили? Ты веришь в то, что его прикончили и убийца оставил в его комнате это письмо и деньги с одной целью, чтобы осудить тебя?
   – Совершенно верно. Именно это я и хочу сказать. Что ты об этом думаешь?
   – Мне нужно хорошенько поразмышлять, Тэд. В сущности, все это лишь гипотеза. У нас нет никаких доказательств. Марлоу был один в отеле в день своей смерти?
   – Нет. Он жил с какой-то блондинкой.
   – Служащий описал тебе ее?
   – Он только объявил, что это была красивая девица.
   – Это не слишком много.
   – Конечно. Портье утверждает, что она почти не выходила из номера целых пятнадцать суток.
   – А она была там в день его смерти?
   – Нет. Она покинула отель рано утром, точнее никто не может сказать, так как никто ничего не знает и не заметил. Полиция Тампы старается обнаружить ее. По словам служащего, ее подозревают в том, что она унесла оставшиеся деньги. Но эти предположения маловероятны. Если Марлоу не грабил банка, то те пять тысяч долларов были подложены ему кем-то третьим. Я почти в этом уверен.
   – И что ты теперь собираешься делать, Тед?
   – Вот для этого я и звоню тебе сейчас. Я хотел спросить твоего совета.
   – Ты не принял во внимание мое вчерашнее предложение? Ты не уверен, что я организую твое бегство за границу? Потом я бы приехала к тебе.
   В этой герметически закрытой телефонной кабине стало очень жарко. Талбот нервничал.
   – Прошу тебя, не начинай сначала... Бегство никогда не приводило к добру.
   – Разговор идет о том, чтобы немного подождать, пока не утихнет шум, и потом...
   – Нет! И к тому же, у меня нет оснований для бегства. Если мы сможем доказать, что Конли виновен, это уничтожит основу обвинения, которое выдвигает Келлер: у меня не останется причины для убийства Бет.
   Голос Джейн звучал ласково:
   – У тебя ослиная голова, Тэд.
   – Ты знала, за кого выходила замуж.
   – Но не до такой степени.
   Талбот взглянул через стекло кабины. Какая-то женщина дожидалась своей очереди позвонить.
   – Ты хочешь, чтобы я рискнул и вернулся домой?
   Джейн долго размышляла.
   – Нет. Мне кажется, что это бесполезный риск, Тэд.
   – Почему?
   – Мне только что звонил Келлер, и он не сомневается, что ты постараешься связаться со мной.
   – Почему ты так думаешь?
   – У меня, естественно, нет никаких доказательств, но полиция обеспокоена твоим исчезновением. Патрульные машины и все заслоны доложили, что ты не обнаружен. Только относительно этого дома они еще не уверены. Конечно, Келлер это сказал не просто так и меня очень удивит, если сегодня утром он не приедет вместе с Харманом и ордером на обыск.
   – Харман звонил тебе?
   – Нет. Но я сама сделала это, как раз перед тем, как мне позвонил Келлер.
   – Зачем? Что тебе было нужно от Хармана? О чем вы с ним разговаривали?
   – Ну так, видишь ли... проснувшись утром, я стала думать о нашей беседе вчера вечером и о моем предложении. Ты помнишь, я боялась, чтобы ты не стал выяснять с ним отношения до конца. Я опасалась твоей горячности...
   – Ты считаешь Карла способным организовать все это дело?
   – Отвергнутый влюбленный способен на многие вещи.
   – Понимаю.
   – А Карл желает меня. Я почувствовала это по его голосу сегодня утром, когда мы с ним объяснились по телефону.
   – Что он сообщил тебе обо мне?
   – Просто, что он тебя не видел.
   Женщина, ожидавшая своей очереди, тихонько постучала по стеклу.
   – Это что, будет продолжаться все утро? Кроме шуток! Объявите ей "я люблю тебя" и повесьте трубку. Мне необходимо позвонить по весьма срочному делу.
   Талбот приоткрыл дверь.
   – Извините, через минуту я закончу разговор. Пожалуйста.
   Он закрыл дверь.
   – Послушай, Джейн. Что ты скажешь, если я сдамся полиции Тампы? С условием, конечно, что она возьмет в свои руки все это дело...
   – Нет, нет, не делай этого, Тэд! Я... я не смогу выдержать, если увижу тебя за решеткой. Мне нужно всего лишь двадцать четыре часа. Обещай мне, что ты не наделаешь глупостей.
   – Обещаю...
   – Послушай, я думаю, вот что сейчас надо делать. Ты вернешься в тот самый укромный уголок к озеру рыбаков, о котором ты упоминал. Как называется это место?
   – Стоянка Фрезера.
   – Вот, вот. В это время я позвоню в Тампу и потребую новостей по делу Марлоу. Потом я посмотрю, что смогу сделать. Теперь, когда мы уверены, что все подстроено, мы сможем действовать. Тот, кто организовал самоубийство в "Ибор-Сити", вне всякого сомнения, и убийца Бет Конли.
   – Я тоже так думаю.
   – Позвони мне сегодня вечером.
   – Домой?
   – Н-нет... Мне кажется, будет лучше, если я отсюда уеду. Я знаю, что Келлер и Харман уже обыскали наш коттедж и квартиру в городе. Попробуй позвонить туда. Как только наступит ночь, я уйду отсюда и буду ждать твоего звонка или самого тебя в коттедже, а может на квартире.
   – Ясно.
   – И еще одно, Тэд...
   – Что?
   – Девушка, с которой ты был тогда вечером, все еще там, на стоянке?
   – Весьма возможно, но к чему тебе это знать?
   – Я тут немного думала... Ведь служащий отеля сообщил тебе, что Марлоу приехал с девушкой-блондинкой? Если мне не изменяет память, у этой мисс Пол очень светлые волосы...
   – Но, дорогая... – запротестовал Талбот.
   Их разъединили. – Джейн повесила трубку. Тэд взял свои вещи и покинул кабину.
   – Наконец-то! – вздохнула женщина. – А еще упрекают женский пол в болтливости!
   Талбот вспомнил о Вики. Если она осталась на стоянке, то наверняка голодна, как волк. Он сходил за термосом и вернулся к прилавку.
   – Налейте мне черного кофе, но не очень сладкого, – попросил он служанку. – И два сандвича с ветчиной, и еще два или три пирожных с вареньем.
   Он сел на табурет и в ожидании заказа развернул газету, рассматривая фотографии Джейн и Бет Конли. Обе были очень красивы, особенно Бет. От очаровательного личика и до тонких лодыжек, с ее потрясающей грудью, она и в самом деле выглядела весьма соблазнительно для любого мужчины. Тэд удивился, что незнакомец, оглушивший и ранивший его, убил Бет, не попытавшись ее сперва изнасиловать. Талбот отыскал интересовавший его абзац.
   "Таинственный нюанс внес в это дело доктор Нельсон, официальный врач Паметто. После обследования им тела жертвы, стало известно, что Бет Конли перед своей смертью не имела никаких половых сношений с мужчиной, несмотря на то, что полиция, появившись на месте преступления, обнаружила Талбота и жертву совсем раздетыми".
   Тэд читал и перечитывал этот абзац. Ему казалось, что что-то ускользает от его внимания... Он вновь уставился в газету и на фотографию Джейн. С ее совершенным овалом лица, обрамленным густыми темными локонами, она выглядела еще красивее, чем Бет Конли. Какое же это для него счастье! Особенно теперь, когда ему удалось разрушить ту невидимую скалу, которая разделяла их после первых дней супружества. Вчера Джейн не протестовала, она совсем перестала думать о своем будущем. Она спалила все свои сомнения в страстном порыве жены и любовницы.
   "Прости меня и люби меня, – умоляла она его. – Дай мне возможность доказать тебе, как я люблю тебя".
   И она умело доказала это, он не ожидал от нее подобной страсти и пыла.
   Служанка упаковала сандвичи, пирожные и подала их Талботу. Тэд оплатил их, дал ей "на чай" и покинул закусочную. После прохлады помещения улица показалась ему жаркой и влажной. Теперь все вокруг заполнили дети: группа маленьких девочек, распевающих испанскую песенку, мальчишки, играющие в мяч и скачущие, как козлята. Вдоль тротуара припарковались машины. Полицейский, который разговаривал с ним в закусочной, стоял на своем посту перед служебной машиной марки "шевроле". Время от времени он бросал взгляд на фасад отеля, но сеньорита с черными глазами заинтересовала его больше, чем наблюдение за отелем.
   Талбот влез в "форд" и положил возле себя на сиденье пакет и термос. Когда он отъехал, не раздалось ни криков, ни свистков полицейских. Но ему оставалось еще не менее пятидесяти миль до места назначения. За это время могло случиться что угодно.
   Талбот повернул направо, потом еще раз направо и выбрался на главную дорогу, по которой добирался накануне, он внимательно следил за светофорами на перекрестках, стараясь держаться в гуще машин, чтобы быть менее заметным. Выехав к берегу и оставив город позади, он облегченно вздохнул. Движение было небольшое, а фермы и дома встречались редко. С левой стороны, на берегу, набережную еще не построили, зеленеющее пространство пустовало, за исключением редких судов рыбаков.
   Талбот слишком рисковал, поехав в Тампу, но остался доволен результатами поездки. Тэд поздравил себя с тем, что не послушался Джейн и не предпринял попытки бегства в Южную Америку. По крайней мере теперь у него появилась зацепка с чего начинать свою защиту, и уверенность в том, что все это подстроено. Выходит, он прав, а Джейн ошибалась. Человек, которого он осудил, виновен, а запоздалые признания Марлоу – ложны. Из всего этого логически вытекало, что Марлоу не кончал жизнь самоубийством. Его убили. Но кто? Блондинка, которую разыскивает полиция?
   Талбот вытер потные руки о брюки, которые купила ему Вики. Он сожалел, что Джейн о ней так думала. Даже если все устроится и придет в норму, Вики навсегда останется темным облачком между ним и женой. Джейн не сможет смотреть на Вики иначе, как на уличную девчонку, хитростью забравшуюся в ее супружескую постель и упрекавшую ее в том, что она бросила мужа в тот момент, когда он больше всего нуждался в женской ласке.
   Тэду хотелось получше узнать Вики. Она говорила, что работала подавальщицей в Веро-Бич. Но правда ли это? Ее появление у Рили именно в тот момент, когда Талбот находился в таком ужасном состоянии, казалось немного странным и заставляло задумываться. Вики утверждала, что желала помочь ему, но можно ли ей доверять? По темпераменту она гораздо более пылкая, чем его жена. Вики уверяла, что он у нее первый, но Тэд не был в этом уверен. Фернандо сказал, что девочка Марлоу была с некоторыми странностями. А как справедливо заметила Джейн, Вики тоже блондинка. Если Вики замешана в эту историю, значит ее могли направить к нему, чтобы наблюдать за ним, и отвлекать его внимание, пока готовилась известная сцена с Бет Конли.
   Тэд попытался представить себе Вики в роли соучастницы, но это показалось ему невозможным. Во-первых, волосы у нее не крашеные, это заметно и невооруженным взглядом. Потом, если бы она участвовала в заговоре, то не стала бы рисковать собственной свободой, помогая ему скрываться. Она не стала бы тратить свои жалкие сбережения, покупая ему машину, одежду и питание. Да, а вдруг у нее есть более значительные суммы, сокрытые где-то?
   Узкую дорожку окаймляли заросли кустарников, защищавшие ее от ветра. Солнце нагрело крышу машины и старый мотор перегрелся. У Талбота болела голова. А его плечо ныло всякий раз, когда приходилось круто поворачивать руль. Но он заставлял себя обдумывать ситуацию.
   Существовал еще и Харман, его друг детства. Но как подтвердила Джейн, Харман честолюбив и влюблен в нее. Он раздевал ее глазами при каждой встрече. Вожделение разрушало все: никакая дружба не могла устоять против него.
   Это ужасно. Никому, кроме Джейн, нельзя доверять.
   Тэд проехал населенный пункт. В основном там жили люди, удалившиеся на покой, чтобы завершить свой путь под солнцем Флориды. Какой-то старый джентльмен проводил его равнодушным взглядом, и снова принялся подстригать газон. Чуть дальше оживленно болтали между собой две женщины. Может, они говорили о нем?
   Тэд не всегда мог избирать дорогу, и ему пришлось проехать через коммерческий центр. На улицах и тротуарах толпились люди. В проезжающих мимо машинах сидели мужчины и женщины, и все они были в курсе последних событий. Объявления и его фотографии красовались на многих стендах и витринах. Все люди знали, что его разыскивают по обвинению в убийстве Бет Конли, но никто его не узнавал.