Кинг Стивен. Глаз дракона

посвящается
моему лучшему другу Бену Страубу и моей дочери Наоми Кинг.

Жил однажды в королевстве под названием Дилэйн король, у которого было
два сына. Дилэйн - королевство старое престарое и пережило уже, наверное,
сотни королей, а может быть, даже и тысячи. Даже летописцы и историки не
могут всего упомнить, когда время тянется так долго.
Роланд Добрый был не из лучших, но и не из худших королей, когда-либо
правивших страной. Он изо всех сил старался никому не причинять большого
зла, и это ему почти удавалось. Роланд также очень старался совершать
великие дела, но, к сожалению, это ему удавалось не так хорошо. В конце
концов из него получился совсем заурядный король: он даже не был уверен, что
его будут долго помнить и чтить после смерти. А смерть могла прийти к нему
теперь в любой момент, потому что король состарился и сердце отказывалось
служить ему. Может быть, он протянет еще год, может, три, - кто знает? Все,
кто видел его землисто-серое лицо и трясущиеся руки, когда король устраивал
при дворе прием, понимали, что самое большее, лет через пять новый король
будет коронован на главной площади королевства у подножия башни-Иглы... да и
то, если эти пять лет будут отпущены милостью Божьей. Так думали и судачили
все в королевстве, от самого богатого барона и. щеголеватого придворного до
самого бедного слуги и его жены-замарашки.
Королем должен был стать старший сын Роланда - Питер. Но был в
королевстве один человек, который думал иначе. Он ломал голову над тем, как
сделать, чтобы королем стал младший сын - Томас. Этим человеком был Флэгг,
королевский колдун.
Король Роланд был стар. Он, правда, был готов примириться с возрастом в
70 лет, но не более, хотя на самом деле был много старше. Сыновья же его
были еще совсем юными. Дело в том, что Роланду пришлось жениться поздно.
Во-первых, потому, что ему так и не встретилась женщина, которую он смог бы
полюбить по-настоящему. Во-вторых, его мать - Ее Величество Вдовствующая
королева Дилэйна - которую Роланд считал бессмертной, как, впрочем, и все
остальные при дворе, включая ее саму, вдруг умерла. Она правила королевством
почти пятьдесят лет и вдруг однажды за чаем положила себе в чашку только что
отрезанный ломтик лимона, чтобы облегчить кашель, мучивший ее уже больше
недели. Во время этого самого чаепития вдовствующую королеву и ее придворных
развлекал королевский жонглер, весело жонглируя пятью хрустальными шариками.
Так вот, в тот самый миг, когда королева положила в рот тот самый кусочек
лимона, жонглер уронил один шарик на каменный пол во дворце. Раздался резкий
и очень громкий треск, королева в испуге широко разинула рот, злополучный
ломтик лимона застрял у нее в горле, и она задохнулась очень быстро - почти
моментально. Четыре дня спустя на площади Иглы состоялась коронация Роланда.
Жонглер не смог присутствовать на столь торжественном событии. За три дня до
этого ему отрубили голову позади площади Иглы, в квартале, где обычно
проводились публичные казни.
Король без наследников - естественная причина беспокойства и волнений
всех и вся в королевстве, особенно если королю уже пятьдесят и он начал
лысеть. Поэтому в интересах Роланда было жениться поскорее и произвести на
свет наследника престола. Самый близкий советник и друг Роланда Флэгг
настойчиво старался внушить ему это. Он часто повторял королю, что если тот
не поспешит, то вскоре возраст даст себя знать, и у наследника будет немного
шансов родиться. Поэтому Флэгг советовал Роланду поскорее жениться, не
дожидаясь, пока какая-нибудь благородная дама пленит его сердце. Поскольку
такой дамы Роланд, дожив до пятидесяти лет, не встретил, то возможно, что
она и вообще никогда не появится в его жизни - говорил Флэгг. Роланд
прислушался к советам Флэгга и согласился, не предполагая, что Флэгг - этот
вечный старец (колдун с бледным лицом и тонкими гладкими волосами, всегда
спрятанными под капюшоном, так что никогда не было видно, какое у него
выражение лица), давно разгадал главный секрет Роланда: король был
совершенно равнодушен к женщинам, поэтому-то он и не встретил той
единственной, которую смог бы полюбить и жениться на ней. Женщины пугали
его. Роланд никак не мог представить себе того, из-за чего женщина
становится беременной и у нее рождается ребенок. Он боялся этого. Но мудрый
колдун убедил Роланда в необходимости женитьбы, и по истечении шести месяцев
со дня похорон его матушки, королевы Дилэйна, в королевстве отмечали событие
более веселое, чем похороны, - праздновали свадьбу короля Роланда и Саши,
которая потом стала матерью Питера и Томаса. К Роланду в королевстве
относились спокойно. Нельзя сказать, чтобы его ненавидели, но нельзя
сказать, чтобы и обожали.
Сашу же любили все. Когда она умерла при родах своего второго сына, все
королевство погрузилось в глубокий траур, который длился целый год и один
день.
Саша... Саша была одной из тех шести дам, которых Флэгг представил
Роланду в качестве возможных невест. Ни одна из них не была знакома с
Роландом раньше. Все они были приблизительно одинакового происхождения и
положения в обществе. Все они были достаточно знатными, но королевская кровь
не текла в их жилах. Невесты были тихими, спокойными, мягкими, с хорошими
манерами. Флэгг ни в коем случае не хотел бы допустить, чтобы его
собственное место, самое близкое к уху короля, было бы занято кем-то другим:
этим он и руководствовался, когда подбирал невест для Роланда. Роланд выбрал
самую тихую из шести, ею и оказалась Саша. Наверное, он выбрал ее еще и
потому, что меньше всего пугался ее. Итак, они были обручены и обвенчаны.
Саше, которую привезли из Западного графства, очень маленького графства,
было всего семнадцать лет, и она была моложе своего мужа на тридцать три
года. Ей, конечно, никогда не приходилось видеть мужчину без панталон до
своей первой брачной ночи. Поэтому, когда она увидела вялый пенис Роланда,
она спросила просто и непосредственно:- Что это такое, муж мой? - Если бы
она сказала что-нибудь другое - или спросила бы о том же самом, но каким-то
совсем другим тоном, - события той ночи, а может быть, и весь ход событий
этой истории, которую я пытаюсь пересказать, могли бы пойти по совершенно
другому руслу, несмотря даже на чудодейственный напиток Флэгга, которым тот
потчевал Роланда в самом конце свадебного ужина, за час до того, как Саша и
король уединились. Роланд мог бы просто ускользнуть тайком. Но он не сделал
этого. Он увидел то, что увидел: юную, неопытную девушку, которая знала о
том, как получаются дети, еще меньше, чем он. Он отметил, что ее уста могут
произносить только добрые и хорошие слова, и полюбил ее, как полюбили потом
все в королевстве.
- Это, - ответил Роланд, бодрясь, - это железо короля.
- Но это не очень похоже на железо, - неуверенно произнесла Саша в
ответ.
- Так бывает перед ковкой, оно еще не закалилось.
- А-а-а... Тогда где же кузница? - спросила Саша.
- Ну, если ты доверишься мне, то... - сказал Роланд, ложась рядом с
Сашей в постель, - то я покажу тебе, где мы возьмем эту кузницу, потому что
ты привезла ее с собой из Западного графства, сама не зная об этом.
Все люди в королевстве Дилэйн любили Сашу. Ведь она была доброй и очень
хорошей. Ее стараниями была построена большая благотворительная больница.
Это она, королева Саша, так горько плакала из-за травли медведей на площади
Иглы, что королю пришлось отменить это развлечение и даже запретить его.
Саша уговорила короля снизить налоги в год великой засухи - такой сильной,
что даже листья знаменитого самого старого дерева в королевстве высохли и
стали совсем серыми. Как же Флэгг терпел рее это? Неужто не плел интриг
против нее? Поначалу нет. По его мнению, все эти уступки были лишь мелочью,
мелкими капризами королевы. Ведь Флэгг был настоящим колдуном и прожил на
свете сотни и сотни лет... Он даже позволил себе согласиться со снижением
королевских налогов, как того хотела Саша, потому что годом раньше
королевский флот Дилэйна наголову разбил андуанских пиратов, которые почти
сто лет были для Дилэйна уже чумы: постоянно нападали на южное побережье
королевства и нещадно грабили его. И вот с ними было покончено, а голова
короля андуанских пиратов была посажена на кол и красовалась, оскалившись в
улыбке, за стенами королевского дворца. Флэгг терпел капризы потому, что
королевская казна была полна: вся добыча, отнятая у пиратов, была там. Зато
Флэгг знал: в делах более крупных, в вопросах государственного значения нет
никогда и ничего ближе к уху Роланда, чем его уста - уста Флэгга. Потому он
был спокоен и поначалу снисходителен.
Хотя Роланд и полюбил свою жену, он так и не смог признаться даже
самому себе, что отношения между мужчиной и женщиной, которые большинство
мужчин считают самыми сладкими и привлекательными в жизни, отношения,
благодаря которым мужчина может одновременно и подарить маленького помощника
хорошенькой кухарке на дворцовой кухне, и произвести на свет наследника
высокого престола, не привлекали и не нравились ему. Он и Саша спали
раздельно. И Роланд не так уж часто посещал ее спальню. Визитов пять шесть в
год - не чаще. Но даже во время этих посещений никакого железа выковать так
и не удавалось, несмотря на сверхчудодейственный напиток, который готовил
ему Флэгг для усиления потенции, и на безупречное, ласковое и милое
поведение Саши. Тем не менее после четырех лет супружества Питер был зачат в
Сашиной постели. Более того, в тот раз Роланд даже обошелся без
чудодейственного напитка Флэгга, зеленого, пенистого, после которого у
Роланда что-то странное творилось с головой, как будто он сходил с ума... В
тот самый день Роланд отправился на охоту в свой заповедник со свитой из
двенадцати человек. Охота всегда была любимым занятием Роланда: запах леса,
чистый хрустальный звон воздуха, звук охотничьего рога и возбуждающее,
сильное ощущение лука в руках в тот момент, когда с натянутой тетивы
вылетает стрела, взяв точный курс на цель.
Про порох в королевстве Дилэйн знали, но редко пользовались им.
Охотничьи игры с железным стволом считались занятием низким и даже
презирались.
Когда Роланд вернулся с охоты, Саша лежала в постели и читала. Он
подошел к ней, его румяное бородатое лицо, пышущее здоровьем, светилось от
возбуждения, и она, положив книгу на грудь, стала слушать его рассказ. А
Роланд так увлекся, что размахивал руками и сопровождал свой рассказ всякими
смешными жестами. Потом он отошел назад, чтобы показать, как он натянул
тетиву лука и выпустил знаменитую отцовскую стрелу - Смерть Врага, - которая
.перелетела прямо через маленькую горную долину. Когда он все это проделал,
Саша захлопала в ладоши, рассмеялась и окончательно завоевала этим сердце
Роланда. Из-за того, что охоты в королевском заповеднике бывали очень часто,
почти всех животных уже истребили. В теперешние времена стало большой
редкостью встретить здесь крупного взрослого оленя, а уж о драконах позабыли
и думать. Вас просто подняли бы на смех, если бы вы предположили, что в
заповеднике, в этом искусственном лесу, могут водиться такие мифические
существа, но...
Но в тот самый день охоты, примерно за час до захода солнца, когда
Роланд со свитой уже хотели повернуть домой, такое вот существо напало на
них... Дракон выскочил из-за кустов с шумом и треском. Чешуя его блестела
зеленовато-медным отливом, а из обожженных и покрытых пеплом и сажей ноздрей
клубами валил дым. Дракон был не маленьким. Это был самец, того возраста,
когда драконы обычно собираются в первый раз сбросить шкуру. Вся свита
замерла, словно пораженная громом, не в состоянии не только натянуть лук, но
и сдвинуться с места. Дракон же уставился на охотников: его глаза, обычно
зеленые, стали желтыми, и чудовище замахало крыльями. Конечно, он не улетел
бы от них, так как его крылья еще не были развиты (для этого он должен был
быть лет на 50 старше и перенести по крайней мере еще две линьки), но все же
детская перепонка, которая удерживает крылья чудовища вдоль тела, пока ему
не исполнится десять или двенадцать лет, уже отпала, и даже одного взмаха
крыла хватило, чтобы поднять такой ветер, что он вышиб главного ловчего из
седла и вырвал охотничий рог из его рук. Роланд оказался единственным, кто
не окаменел, и, хотя он был слишком скромным, чтобы похвастаться Саше тем,
как он вел себя в те минуты, его действия можно было назвать геройскими, а
может, это просто спортивный азарт? Азарт охотника, преследующего добычу?
Помедли Роланд хоть чуть-чуть - и дракон вполне мог зажарить всю
окаменевшую компанию охотников заживо. Но быстрые и точные действия короля
не допустили этого. Он выскочил на лошади вперед шагов на пять, быстро
натянул тетиву, положив на нее свою знаменитую стрелу, и выстрелил. Стрела
попала точно в цель - в маленькое мягкое пятнышко чуть пониже глотки дракона
(через это отверстие чудовище набирало воздух, чтобы потом выпустить языки
пламени из пасти). Чудовище, этот огромный червяк, упало замертво, выдохнув
перед смертью пламя такой силы, что загорелись все кусты вокруг. Охотники
быстро погасили пожар - кто водой, кто пивом, а кто просто помочился на
огонь, хотя мочились они, наверное, тоже чистым пивом, потому что, когда
Роланд отправлялся на охоту, свита всегда брала с собой огромное количество
пива - уж на что, а на пиво Роланд никогда не скупился. Итак, пожар был
потушен пивом через пять минут, дракона же разрубили и выпотрошили за
пятнадцать. И, несмотря на то, что туловище дракона было уже освобождено от
внутренностей, от его головы, точнее, от его ноздрей продолжал идти такой
жар, что на нем можно было, пожалуй, даже вскипятить чайник. Девятикамерное
сердце дракона, с которого капала кровь, торжественно преподнесли Роланду.
Он съел его сырым - таков был обычай - и признался, что никогда не пробовал
такого вкусного кушанья и, к сожалению, уже, наверное, больше не попробует.
Кто знает? Может быть, из-за съеденного сердца дракона Роланд
почувствовал себя таким сильным в тот вечер, когда вернулся с охоты. А
может, это была радость возбуждения охотой, радость осознания того, что, в
отличие от других охотников, Роланд повел себя находчиво, действуя быстро и
хладнокровно, в то время как остальные словно прилипли к своим седлам, кроме
главного ловчего, который прилип к земле, лежа на спине. Какова бы ни была
действительная причина хорошего настроения Роланда, когда Саша во время его
рассказа захлопала в ладоши и воскликнула: "Какой же ты молодец, мой
дорогой, мой любимый, мой храбрый муж!"- Роланд просто запрыгнул к ней в
постель. Саша приняла его с улыбкой и с широко раскрытыми глазами, в которых
отражался его триумф. Эта ночь была первой и единственной, когда Роланд
наслаждался объятиями своей жены, будучи абсолютно трезвым. Девять месяцев
спустя - по одной камере дракона на каждый месяц - в той же самой кровати
родился Питер. Королевство пышно праздновало это событие: у короля появился
наследник.
Вы, наверное, думаете (если вы, конечно, вообще взяли на себя труд
думать об этом), что после рождения Питера Роланд перестал принимать
странный зеленый напиток, который Флэгг регулярно готовил для него. Это не
так. Время от времени ему
хотелось доставить Саше удовольствие. Кое-где люди полагают, что только
мужчинам интимные отношения с женщинами доставляют удовольствие, а женщины
якобы только рады, если их оставляют в покое. Большинство жителей Дилэйна
таких странных мыслей не разделяло - так как совершенно справедливо считало,
что женщине не меньше, чем мужчине, приятен этот интимный акт, в результате
которого на свет появляются самые очаровательные на свете существа -
маленькие дети. Роланд понимал, что в этом отношении он мало уделяет
внимания жене, и решил, что будет стараться быть ласковым с женой как можно
чаще, даже если ему придется пить этот отвратительный на вкус напиток
Флэгга. Только одному Флэггу было известно, что король очень редко бывал в
спальне королевы.
Года через четыре после рождения Питера, в праздник Нового года, на
королевство Дилэйн налетел очень сильный снежный буран. Это была самая
сильная снежная буря за всю историю королевства, кроме, пожалуй, еще одного
случая, о котором я расскажу позже.
Флэгг, как всегда, готовил напиток для Роланда и, повинуясь каком-то
внутреннему порыву, который он сам себе так и не мог объяснить, сделал его
вдвое крепче обычного. Наверное, было что-то особенное в той снежной буре,
что заставило Флэгга сделать это. Может быть, Роланд, приняв питье, сделал
бы гримасу, как обычно (вкус был ужасный), а может быть, просто отставил бы
в сторону (так тоже бывало), но возбуждение и радость, вызванные этой
снежной бурей, были так велики, что передавались веем-веем празднующим тот
Новый год.
Праздник удался на славу. Было очень весело, и Роланд сильно опьянел.
Огонь, пылающий в камине, напомнил ему о пламени из ноздрей поверженного им
дракона, и он произнес несколько тостов, обращаясь к чучелу головы дракона,
которое висело на стене. Роланд выпил зеленое зелье залпом, и моментально
злой дух овладел им. Король сразу же покинул зал, где проходил праздничный
ужин, и пошел прямо в спальню к Саше. Пытаясь утолить свое желание силой, он
был груб с ней и сделал ей больно. Саша заплакала и взмолилась: "Пожалуйста,
муж мой, не надо..." "Прости меня", - пролепетал Роланд и тут же захрапел
рядом с ней, и оставался в полном беспамятстве целых двенадцать часов. Саша
потом никак не могла забыть тот странный запах, который исходил от Роланда,
когда он дышал. Это был запах гнилого мяса - запах смерти. "Что это он пил
или ел?"- с беспокойством подумала она. Больше Роланд не дотрагивался до
питья Флэгга. Тем не менее Флэгг был доволен. Спустя девять месяцев Саша
родила второго сына - Томаса, но при родах скончалась. Такие вещи случаются
иногда. И, конечно, хотя все у горевали по Саше, никто не удивился. Бывают
же такие случаи. На все воля Божья. Только два человека в королевстве знали
о настоящей причине смерти Саши: Анна Крукбрау, повитуха, и Флэгг,
королевский колдун. Флэггу, видимо, надоело, что Саша вмешивалась в те дела,
которые ее не касались и терпению Флэгга пришел конец.
Питеру было всего пять лет, когда не стало его матери. Он очень
тосковал по ней и вспоминал с любовью. Саша была ласковой и любящей матерью.
Но пять лет есть пять лет, и все воспоминания были не очень ясными и
определенными, а скорее расплывчатыми. Но один эпизод запомнился Питеру
очень ясно: это был тот случай, когда мама сделала ему замечание по поводу
его поведения. Много позже это происшествие сыграло в его жизни очень важную
роль.
А случилось все из-за салфетки. Каждое первое число пятого месяца по
календарю в королевстве устраивали пир по случаю завершения весенних
посадочных работ. Как только Питеру исполнилось пять лет, ему было разрешено
принять участие в пиршестве. По традиции, король должен был занять место во
главе стола, наследник престола - по правую руку от короля, а королева - на
противоположном конце стола.
Для маленького Питера это означало серьезное испытание. Он будет сидеть
далеко от матери, и она не сможет помочь управляться с едой во время
пиршества. Поэтому Саша решила дать ему заранее несколько наставлений, как
следует вести себя за столом. Ей хотелось, чтобы ее сын произвел впечатление
хорошо воспитанного мальчика, а также усвоил хорошие манеры. Саша
представляла себе, как трудно будет Питеру справиться с задачей самому,
потому что король-отец, хотя и будет рядом, не имеет ни малейшего
представления об этикете. Наверное, кто-то удивится, почему королева Саша
сама должна была заботиться о воспитании своего сына: неужели у принца не
было гувернантки? Была, и даже две. Неужели не было слуг в королевстве,
которые бы обслуживали только принца? Целые батальоны. Саша же, напротив,
старалась сделать так, чтобы все эти слуги и гувернантки находились как
можно дальше от Питера. Ей хотелось воспитать мальчика самой, пока она еще
могла что-то дать ему как мать. У нее имелись совершенно четкие принципы и
представления о воспитании сына. Саша нежно любила Питера и чисто
эгоистически хотела как можно больше времени проводить с ним, одновременно
сознавая всю ответственность и даже торжественность задачи, которая
досталась ей, матери принца. Этот маленький мальчик, ее сын, когда-нибудь
станет королем. Кроме этого, ей хотелось, чтобы Питер стал просто хорошим
человеком
- хороший человек будет и хорошим королем.
Пиршества, устраиваемые в королевстве, были не очень чопорными, и
нянюшек принца не заботило, как мальчик будет вести себя за столом. "Это
ведь будущий король!"- наверняка воскликнули бы они и были бы сильно
удивлены: как можно сделать замечание будущему королю из-за того, что он
что-то сделал не так за столом? "Подумаешь, мальчик опрокинул соусницу на
скатерть, или закапал брюки, или вытер руки об рубашку! Что из этого? Разве
давным-давно король Алан не вернул съеденное в свою тарелку, а потом, позвав
шута, не заставил его пробовать этот "вкусный горячий супчик"? Разве король
Джон во время пира не отрывал головы живой форели и не засовывал ее под
платье служанкам, подающим блюда за столом? И разве этот пир, как и все
прежние, не закончится тем, что все начнут кидать через стол друг в друга
остатками кушаний?" Несомненно, и этот пир закончится именно так, но к этому
времени Саша и Питер уже уйдут.
Что же касалось Саши, то ее искренне возмущала сама мысль о таком
отношении к этикету и поведению принца: "Подумаешь!" или "Что особенного?"
Она считала самым худшим из того, что могло бы привиться в сознании
мальчика, который по воле судьбы однажды станет королем. Поэтому Саша так
настойчиво учила Питера хорошим манерам и так внимательно наблюдала за ним
во время праздничного обеда. Позже, когда Питер был уже в кровати, Саша
пришла к нему поговорить перед сном. Поскольку она была хорошей матерью, она
сначала похвалила сына за достойное поведение за столом и за хорошие манеры,
что было справедливо, потому что Питер действительно вел себя за столом
почти безукоризненно... Но Саша знала, что если она не сделает ему замечание
сама, не поправит его, то никто не подскажет ему, что принц сделал что-то
неправильно. К тому же Саша была уверена, что, пока он еще боготворит ее как
мать, ее замечания и подсказки возымеют действие и пойдут на пользу, но
скоро ее влияние на сына кончится, поэтому после всех комплиментов она
произнесла осторожно:- Одно только замечание я вынуждена сделать тебе, мой
сын, потому что не хочу, чтобы когда-нибудь еще ты поступал точно так же.
Питер лежал в своей кроватке, внимательно глядя на нее своими
ярко-синими глазами:
- Какое, матушка?
- Ты забыл про салфетку, - сказала Саша, - так и оставил ее, не
развернув, у своей тарелки. Это меня очень огорчило. Ты ел жареного цыпленка
руками - это правильно, потому что все мужчины так делают, но когда ты
положил недоеденного цыпленка обратно на тарелку, ты - о ужас! - вытер
пальцы о рубашку, а это никуда не годится, мой мальчик!
- Да, но ведь отец, и Флэгг, и другие гости делали то же самое?!
- Ну и пусть! Мало ли как поступают Флэгг и другие гости! Какое тебе до
них дело? - воскликнула она так громко, что маленький Питер съежился в своей
кроватке. Он и испугался, и расстроился одновременно, ему было стыдно, что
эти яркие розы гнева на щеках матери расцвели по его вине.
- Все, что делает твой отец, - правильно, но он - король. Когда ты
станешь королем, то все, что ты будешь делать, тоже будет правильным. Но
Флэгг - не король, как бы он ни хотел этого, и все придворные - тоже не
короли, и ты еще не король, а просто маленький мальчик, который забыл, как
ведут себя хорошие мальчики.
Саша поняла, что ее сын испугался, и улыбнулась ему ласково, положив
руку ему на лоб.
- Успокойся, - сказала она, - все это мелочи, хотя и важные, потому что
когда-нибудь ты станешь королем. А теперь сбегай принеси свою грифельную
доску.
- Но ведь уже пора спать!
- Еще успеешь выспаться. Принеси свою грифельную доску.
Питер побежал за доской, Саша взяла кусочек мела, прикрепленный к
доске, и печатными буквами написала короткое слово - всего три буквы: GOD.
- Ты можешь прочитать это слово, Питер? - спросила она.
Мальчик кивнул. Он только начинал учиться читать и знал пока еще очень
мало слов. Но как раз эти буквы были знакомы ему, и он смог прочитать то,
что написала на доске мама.
- Это слово "Бог", - сказал он.
- Правильно, а теперь напиши это слово в обратном порядке, задом
наперед. Что получится?
- Задом наперед?.. - неуверенно произнес Питер и написал слово, ставя
буквы в обратном порядке, при этом они неумело спотыкались одна о другую, в
отличие от аккуратных букв, выведенных рукой его матушки. Написав слово DOG,
Питер очень удивился, что мог прочесть и его.
- "Пес"! Мама, получилось: "Пес!"
- Да, пес, - произнесла Саша, но с такой печалью и горечью в голосе,
что радостное возбуждение Питера тут же погасло.
- Это, - Саша показала сначала на слово "Бог", а потом на слово "Пес",
- две
стороны человеческой натуры. Никогда не забывай об этом, потому что
когда-нибудь ты станешь королем, а короли... короли всегда величественны.
Все короли становятся великими, сильными и неприступными, совсем как драконы