Страница:
Они дошли до автобусной остановки. Автобусы сновали в разных направлениях, торопясь пересечь широкую улицу до красного сигнала светофора. Брайан оглянулся. Насколько он мог видеть, ничего кроме жилых домов здесь не было. Свет сочился из сотен окон.
Женщина с портмоне стояла, ожидая зеленого сигнала светофора. Когда зажегся сигнал «ИДИТЕ!», он перешел с ней на другую сторону улицы. После этого она повернула налево и быстро пошла по тротуару. Следуя за ней, Брайан бросил быстрый взгляд на название улицы. Когда они приезжали прошлым летом, мама придумала игру, чтобы научить его читать уличные знаки в Нью-Йорке. «Бабушка живет на Восемьдесят седьмой улице» говорила она. Мы на Пятидесятой. За сколько кварталов отсюда ее квартира"? Этот знак показывает Четырнадцатую улицу. Надо запомнить ее, говорил он себе, шагая вслед за женщиной с маминым кошельком.
Брайан почувствовал на лице снежинки. Порыв ветра холодом дохнул ему в щеки. Он пожелал, чтобы рядом оказался полицейский, которого можно попросить помочь, но не увидел никого. Мальчик знал, что собирается сделать это в любом случае — будет следовать за женщиной до самого ее дома. У него еще был доллар, что мама дала для скрипача. Он разменяет деньги и позвонит бабушке, и та пришлет полицейского, который поможет вернуть кошелек матери.
Это неплохой план, подумал мальчик. Надо именно так и сделать. Он должен получить портмоне , в котором лежала медаль. И, пусть мама не считала медаль полезной, бабушка вложила ее ей в руку и сказала, «Пожалуйста, дай это Тому и верь».
Выражение бабушкиного лица было спокойным, и Брайан не сомневался, что она права. Когда он вернет медаль, и они вручат ее отцу, он точно поправится. Брайан это знал.
Женщина ускорила шаг. Он продолжил преследование, когда та пересекла одну улицу и дошла до конца следующего квартала. Затем повернула направо.
Улица, где они теперь оказались, уже не была такой яркой, сияющей магазинными витринами, как та, что они недавно покинули. Большинство строений на ней были меблированными квартирами, здания исписаны мелом, и часть уличных фонарей разбита. На обочине сидел бородатый мужчина, сжимающий в руках бутылку. Он протянул руку к Брайану, когда тот проходил мимо.
Впервые за прошедшее время Брайан испытал страх, но продолжал следить за женщиной. Снег повалил сильней, и тротуар сделался скользким. Он поскользнулся, но не упал. Мальчик задыхался, стараясь не отстать. Как далеко она собирается идти? задался он вопросом. Четырьмя кварталами дальше был получен ответ. Похитительница кошелька вошла в подъезд старого здания, вставила ключ в скважину и оказалась внутри. Брайан подбежал перехватить дверь до того, как она закроется, но не успел. Дверь захлопнулась.
Мальчик не знал, что теперь делать, но тут через стекло он увидел мужчину, направляющегося к подъезду. Как только человек открыл дверь и вошел в нее, Брайан умудрился удержать ее, и нырнуть внутрь до того, как дверь захлопнулась снова.
Коридор был темный и грязный, и в воздухе висел запах засохшей еды. Впереди были слышны шаги человека, поднимающегося вверх по лестнице. Стараясь подавить страх и не шуметь, Брайан стал сам медленно подниматься до первой лестничной клетки. Он видел, куда вошла женщина. Теперь он выберется отсюда и найдет телефон. Может, вместо звонка бабушке, ему следовало бы набрать 911, подумал он.
Мама учила его, что в случае особой нужды, он должен набрать этот номер. Чего до сих пор не сделал.
«Хорошо, миссис Дорнан. Опишите мне вашего сына», участливо сказал полицейский офицер.
«Ему семь и для своего возраста он мал», сказала Кэтрин. Она слышала пронзительные нотки в голосе. Они сидели в патрульной машине, запаркованной перед Саксами, рядом с тем местом, где прежде играл скрипач.
Она почувствовала, как рука Майкла успокаивающе погладила ее.
«Какого цвета волосы»? спросил офицер.
«Рыжие, как у меня», сказал Майкл. «Глаза голубые. У него веснушки, и нет одного из передних зубов. Брюки такие же, как у меня, а куртка тоже, как моя, только у него — синяя, а у меня — зеленая. И он щуплый».
Полицейский одобряюще взглянул на Майкла.
«Ты здорово помогаешь, сынок. А теперь, мадам, вы утверждаете, что ваш кошелек тоже пропал? Не думаете ли вы, что могли уронить его, или кто-то вытащил его у вас? Я имею в виду, это могла быть кража»?
«Я не знаю», сказала Кэтрин. «Меня не волнует портмоне. Но когда я давала мальчикам деньги для скрипача, то, возможно, не опустила его в сумочку. Он был довольно большой и мог вывалиться из нее».
«Ваш сын не мог поднять его и решить пойти что-нибудь купить»?
«Нет, нет и нет»! вспыхнула Кэтрин, качая головой. «Пожалуйста, не тратьте времени на такие предположения».
«Где вы живете, мадам? Я имею в виду, не желаете ли позвонить кому-нибудь»? Полицейский посмотрел на кольца на руке Кэтрин. «Вашему мужу, например»?
«Мой муж находится в больнице Слоан-Кеттеринг. Он очень болен. И, наверное, волнуется. Мы собирались навестить его. И он нас ждет».
Кэтрин положила руку на дверцу патрульного автомобиля. «Я не могу сидеть здесь просто так. Я должна искать Брайана».
«Миссис Дорнан, мне нужно описание Брайана. Через три минуты каждый полицейский в Манхэттене будет его искать. Вы знаете, он мог только отойти и потеряться. Это случается. Часто ли вы бываете в Даун Тауне»?
«Мы раньше жили в Нью-Йорке, а теперь живем в Небраске», сказал Майкл. Каждое лето мы навещаем бабушку. Она живет на Восемьдесят седьмой улице. Мы вернулись на прошлой неделе, потому что у моего отца лейкемия, и он нуждался в операции. Он учился в медицинской школе вместе с доктором, который вчера делал ему операцию".
Мануэль Ортиз был полицейским всего год, но уже много раз ему приходилось сталкиваться с горем и отчаянием. Он все это увидел в глазах молодой женщины. У нее был сильно болен муж, а теперь еще и сын пропал. Ему было ясно, что состояние женщины близко к шоковому.
«Отец, наверное, уже догадался, что случилось плохое», с огорчением заметил Майкл. «Мам, может, тебе не надо навещать его сейчас»?
«Миссис Дорнан, как насчет того, чтобы оставить Майкла с нами? Мы будем здесь в случае, если Брайан вернется. Поднимем на ноги всех служащих, чтобы они скорей разыскали его. Будем кружить по улицам, и давать сигналы, тогда у мальчика будет стимул вступить в контакт с нами. Я возьму другую машину, чтобы доставить вас в больницу и привезти назад».
«Вы точно будете здесь в случае, если он вернется»?
«Абсолютно».
«Майкл, ты сумеешь помочь найти брата»?
«Конечно, мам. Я буду высматривать его».
Кэтрин увидела выражение лица сына. Он пытается выглядеть взрослым. Он хочет убедить меня, что Брайан в порядке. Как это было бы здорово!
Она обняла Майкла и почувствовала его маленькое, грубоватое пожатие в ответ.
«Мы будем ждать здесь, мам», сказал он.
Женщина с портмоне стояла, ожидая зеленого сигнала светофора. Когда зажегся сигнал «ИДИТЕ!», он перешел с ней на другую сторону улицы. После этого она повернула налево и быстро пошла по тротуару. Следуя за ней, Брайан бросил быстрый взгляд на название улицы. Когда они приезжали прошлым летом, мама придумала игру, чтобы научить его читать уличные знаки в Нью-Йорке. «Бабушка живет на Восемьдесят седьмой улице» говорила она. Мы на Пятидесятой. За сколько кварталов отсюда ее квартира"? Этот знак показывает Четырнадцатую улицу. Надо запомнить ее, говорил он себе, шагая вслед за женщиной с маминым кошельком.
Брайан почувствовал на лице снежинки. Порыв ветра холодом дохнул ему в щеки. Он пожелал, чтобы рядом оказался полицейский, которого можно попросить помочь, но не увидел никого. Мальчик знал, что собирается сделать это в любом случае — будет следовать за женщиной до самого ее дома. У него еще был доллар, что мама дала для скрипача. Он разменяет деньги и позвонит бабушке, и та пришлет полицейского, который поможет вернуть кошелек матери.
Это неплохой план, подумал мальчик. Надо именно так и сделать. Он должен получить портмоне , в котором лежала медаль. И, пусть мама не считала медаль полезной, бабушка вложила ее ей в руку и сказала, «Пожалуйста, дай это Тому и верь».
Выражение бабушкиного лица было спокойным, и Брайан не сомневался, что она права. Когда он вернет медаль, и они вручат ее отцу, он точно поправится. Брайан это знал.
Женщина ускорила шаг. Он продолжил преследование, когда та пересекла одну улицу и дошла до конца следующего квартала. Затем повернула направо.
Улица, где они теперь оказались, уже не была такой яркой, сияющей магазинными витринами, как та, что они недавно покинули. Большинство строений на ней были меблированными квартирами, здания исписаны мелом, и часть уличных фонарей разбита. На обочине сидел бородатый мужчина, сжимающий в руках бутылку. Он протянул руку к Брайану, когда тот проходил мимо.
Впервые за прошедшее время Брайан испытал страх, но продолжал следить за женщиной. Снег повалил сильней, и тротуар сделался скользким. Он поскользнулся, но не упал. Мальчик задыхался, стараясь не отстать. Как далеко она собирается идти? задался он вопросом. Четырьмя кварталами дальше был получен ответ. Похитительница кошелька вошла в подъезд старого здания, вставила ключ в скважину и оказалась внутри. Брайан подбежал перехватить дверь до того, как она закроется, но не успел. Дверь захлопнулась.
Мальчик не знал, что теперь делать, но тут через стекло он увидел мужчину, направляющегося к подъезду. Как только человек открыл дверь и вошел в нее, Брайан умудрился удержать ее, и нырнуть внутрь до того, как дверь захлопнулась снова.
Коридор был темный и грязный, и в воздухе висел запах засохшей еды. Впереди были слышны шаги человека, поднимающегося вверх по лестнице. Стараясь подавить страх и не шуметь, Брайан стал сам медленно подниматься до первой лестничной клетки. Он видел, куда вошла женщина. Теперь он выберется отсюда и найдет телефон. Может, вместо звонка бабушке, ему следовало бы набрать 911, подумал он.
Мама учила его, что в случае особой нужды, он должен набрать этот номер. Чего до сих пор не сделал.
«Хорошо, миссис Дорнан. Опишите мне вашего сына», участливо сказал полицейский офицер.
«Ему семь и для своего возраста он мал», сказала Кэтрин. Она слышала пронзительные нотки в голосе. Они сидели в патрульной машине, запаркованной перед Саксами, рядом с тем местом, где прежде играл скрипач.
Она почувствовала, как рука Майкла успокаивающе погладила ее.
«Какого цвета волосы»? спросил офицер.
«Рыжие, как у меня», сказал Майкл. «Глаза голубые. У него веснушки, и нет одного из передних зубов. Брюки такие же, как у меня, а куртка тоже, как моя, только у него — синяя, а у меня — зеленая. И он щуплый».
Полицейский одобряюще взглянул на Майкла.
«Ты здорово помогаешь, сынок. А теперь, мадам, вы утверждаете, что ваш кошелек тоже пропал? Не думаете ли вы, что могли уронить его, или кто-то вытащил его у вас? Я имею в виду, это могла быть кража»?
«Я не знаю», сказала Кэтрин. «Меня не волнует портмоне. Но когда я давала мальчикам деньги для скрипача, то, возможно, не опустила его в сумочку. Он был довольно большой и мог вывалиться из нее».
«Ваш сын не мог поднять его и решить пойти что-нибудь купить»?
«Нет, нет и нет»! вспыхнула Кэтрин, качая головой. «Пожалуйста, не тратьте времени на такие предположения».
«Где вы живете, мадам? Я имею в виду, не желаете ли позвонить кому-нибудь»? Полицейский посмотрел на кольца на руке Кэтрин. «Вашему мужу, например»?
«Мой муж находится в больнице Слоан-Кеттеринг. Он очень болен. И, наверное, волнуется. Мы собирались навестить его. И он нас ждет».
Кэтрин положила руку на дверцу патрульного автомобиля. «Я не могу сидеть здесь просто так. Я должна искать Брайана».
«Миссис Дорнан, мне нужно описание Брайана. Через три минуты каждый полицейский в Манхэттене будет его искать. Вы знаете, он мог только отойти и потеряться. Это случается. Часто ли вы бываете в Даун Тауне»?
«Мы раньше жили в Нью-Йорке, а теперь живем в Небраске», сказал Майкл. Каждое лето мы навещаем бабушку. Она живет на Восемьдесят седьмой улице. Мы вернулись на прошлой неделе, потому что у моего отца лейкемия, и он нуждался в операции. Он учился в медицинской школе вместе с доктором, который вчера делал ему операцию".
Мануэль Ортиз был полицейским всего год, но уже много раз ему приходилось сталкиваться с горем и отчаянием. Он все это увидел в глазах молодой женщины. У нее был сильно болен муж, а теперь еще и сын пропал. Ему было ясно, что состояние женщины близко к шоковому.
«Отец, наверное, уже догадался, что случилось плохое», с огорчением заметил Майкл. «Мам, может, тебе не надо навещать его сейчас»?
«Миссис Дорнан, как насчет того, чтобы оставить Майкла с нами? Мы будем здесь в случае, если Брайан вернется. Поднимем на ноги всех служащих, чтобы они скорей разыскали его. Будем кружить по улицам, и давать сигналы, тогда у мальчика будет стимул вступить в контакт с нами. Я возьму другую машину, чтобы доставить вас в больницу и привезти назад».
«Вы точно будете здесь в случае, если он вернется»?
«Абсолютно».
«Майкл, ты сумеешь помочь найти брата»?
«Конечно, мам. Я буду высматривать его».
Кэтрин увидела выражение лица сына. Он пытается выглядеть взрослым. Он хочет убедить меня, что Брайан в порядке. Как это было бы здорово!
Она обняла Майкла и почувствовала его маленькое, грубоватое пожатие в ответ.
«Мы будем ждать здесь, мам», сказал он.
3
Джимми Сиддонс выругался про себя, пересекая круглую площадь возле Авеню Би в квартирном комплексе городка Стивесант. Униформа, которую он снял с тюремного охранника, придавала ему респектабельный вид, но носить ее на улице было слишком опасно. Он умудрился стащить грязное пальто и шапку из магазинной тележки какого-то бездомного. Это немного помогло, но надо найти более приличную одежду. Кроме того, ему нужна машина. Причем, такая, которую никто не хватится до утра, запаркованная на ночь, типа того, что позволяют себе жители городка Стивесант: среднего размера, коричневая или черная, смотрящаяся на дороге как любая другая Хонда, Тойота или Форд. Никаких прибамбасов.
Пока что он не видел подходящей тачки. Он наблюдал, как какой-то старик вылез из Хонды и сказал своему пассажиру, «Хорошо, что мы добрались до дому», но его машина была ярко красной, из тех, что привлекают внимание.
Некий малый приткнулся к обочине, но по звуку мотора Джимми решил, что она тоже не подойдет. Все, на что такая машина способна, это выехать на хайвэй и там развалиться.
Он замерз и был голоден. Десять часов в тачке, считал он. Потом я буду в Канаде, меня встретит Пэйдж, и мы снова исчезнем. Пэйдж — лучшая подружкой из тех, что у него были, она здорово помогла ему тогда в Детройте. Он был уверен, что никогда бы не попался, если бы прошлым летом лучше проверил ту бензоколонку в Мичигане. Ему следовало заранее оценить обстановку снаружи офиса вместо того, чтобы удивиться при виде (бывшего не при исполнении) полицейского, который вошел, когда он держал на мушке служащего бензоколонки.
На следующий день он уже был на пути в Нью-Йорк. Чтобы нести в суде ответственность за убийство копа.
Престарелая пара прошла мимо и улыбнулась ему. «С Рождеством»!
Джимми ответил подобающим кивком головы. Он обратил внимание на слова женщины. «Эд, я не могу поверить, что ты не положил все подарки для детей в багажник. Кто в наше время оставляет что-либо на виду в машине на ночь в такой день»?
Джимми зашел за угол и решил понаблюдать за парой, стоящей перед Тойотой темной окраски. Мужчина открыл дверцу. С заднего сиденья он забрал маленькую лошадку-качалку и вручил ее женщине, потом взял с полдюжины ярких подарочных упаковок. С помощью жены он все перенес в багажник, закрыл замки на дверцах машины и вернулся на тротуар.
Джимми слышал, как женщина сказала, «Я полагаю, с телефоном в „бардачке“ ничего не случится», на что муж ответил, «Конечно же. Только трата денег, как я и считал. Не могу дождаться, завтра утром увидеть выражение лица Бобби, когда он откроет подарки».
Сиддонс видел, как они свернули за угол и исчезли. Это означало, что из своей квартиры они не смогут выглянуть, чтобы обнаружить пустой паркинг.
Перед тем, как подойти к автомобилю, Джимми выждал минут десять. Несколько снежинок кружилось в воздухе. Две минуты спустя он уже выезжал из комплекса. Времени было четверть шестого. Он направился к месту жительства Кэлли на пересечении Десятки и Би. Он знал, как удивится сестра, увидев его. И не будет рада. Кэлли, возможно, считала, что он не сумеет отыскать ее. Неужели она, в самом деле, полагала, что он не доберется до нее? удивлялся он.
Старшая сестра, думал он, направляясь в сторону Четырнадцатой улицы, ты ведь обещала бабусе заботиться обо мне. «Джимми нуждается в наставнике», говорила бабуся. Он в плохом окружении. Его так легко сбить с пути". Что ж, Кэлли не навестила его в Рикерсе. Ни разу. Он не получил ни одной весточки от нее.
Надо быть осторожным. Он не сомневался, что копы будут следить за ним в доме Кэлли. Но учитывал и это тоже. Джимми и прежде бывал в этих местах и знал, как можно добраться по крышам других зданий и попасть к ней в дом. Он проделывал такое пару раз в детстве.
Зная характер Кэлли, он был уверен, что та все еще хранит в стенном шкафу одежду Фрэнка. Она с ума сходила по нему, возможно, его фото и сейчас висят на стенах квартиры. Кто бы подумал, что он умрет еще до рождения Гиги.
И зная Кэлли, можно ожидать, что у нее найдется немного баксов для младшего брата, чтобы заплатить таможенный сбор за дорогу, считал он. Уж он-то найдет способ заставить ее держать язык за зубами, пока благополучно не доберется до Канады вместе с Пэйдж.
Пэйдж. Ее образ возник в его голове. Красива. Блондинка. Всего двадцать два года. С ума от него. Она подготовила все, сумела передать ему пистолет. Не подведет и не бросит его.
Джимми нехорошо улыбнулся. Ты никогда не пыталась помочь мне, пока я гнил в тюряге, думал он, но все же еще раз, дорогая сестрица, соизволь помочь мне убраться восвояси, нравится тебе или нет.
Он запарковал машину в квартале от дома, где жила Кэлли, и притворился, что проверяет шины, поглядывая при этом по сторонам. Вблизи копов не было. Даже если бы они следили за квартирой, то ни за что не догадались бы, что он мог проникнуть в нее другим способом. Выпрямившись, он выругался. Чертова наклейка на бампере. Слишком заметна. МЫ ТРАНЖИРИМ НАСЛЕДИЕ НАШИХ ВНУКОВ. Сиддонс сумел избавиться от большей части этих слов.
Пятнадцатью минутами позже, Джимми открыл нехитрый замок квартиры Кэлли и попал внутрь. Бедно, думал он, заметив трещины в потолке и надорванный линолеум в маленьком коридоре. Но уютно. Кэлли всегда была чистоплотна. Елка стояла в углу гостиной, а под ней несколько небольших упаковок с яркими обертками.
Джимми вошел в спальню, где разыскал встроенный шкаф с одеждой, которая, как он считал, должна там быть. Переодевшись, он обошел всю квартиру в поисках денег, но ничего не нашел. Не поленился порыться в плите, холодильнике и раковине, желая выпить пива, но отыскал только Пепси и приготовил себе сэндвич.
По его расчетам Кэлли уже должна была придти домой из больницы. Он знал, что по пути она забирает Гиги от бэбиситтера. Джимми присел на кушетку, глаза прикованы к входной двери, нервы натянуты до предела. Он потратил на еду большую часть тех денег, что нашел в карманах надзирателя. Ему позарез нужны были наличные на оплату таможенных постов на дорогах и еще на бак горючего. Давай, Кэлли, думал он, где тебя черти носят?
Без десяти шесть он услышал звук открываемой ключом двери. Он вскочил и в три длинных прыжка оказался у входа, застыв возле стены. Дождался, когда Кэлли войдет и закроет за собою дверь, и тут же прикрыл ей рот рукой.
«Не кричи»! прошептал он, удерживая ладонью готовый вырваться у нее крик.
«Поняла»?
Она кивнула, ее глаза выражали страх.
«Где Гиги? Почему не с тобой»?
Он ослабил хватку для того, чтобы дать ей ответить почти, что неузнаваемым голосом, «Гиги с бэбиситтером. Та держит ее дольше обычного, чтобы я смогла сделать покупки. Джимми, что ты тут делаешь»?
«Сколько у тебя денег»?
«Вот, возьми мою сумку». Кэлли протянула ее, молясь, чтобы он не догадался заглянуть в карманы ее пальто. О, господи, подумала она. Сделай так, чтобы он убрался.
Брат взял ее сумочку и низким, угрожающим тоном предупредил, «Кэлли, я отпущу тебя. Только не пытайся делать что-либо не то, или у Гиги не будет мамы, которую она так ждет. Поняла»?
«Да, да».
Кэлли ждала, когда он отпустит ее, затем медленно повернулась к нему лицом. Она не видела брата с той ужасной ночи около трех лет назад, когда, с Гиги на руках вернулась с работы в Дневном Центре по уходу, и обнаружила его в своей квартире в Вест Вилладже.
Он выглядит почти, как и прежде, думала она, за исключением того, что волосы пострижены короче, и лицо более худощавое. В глазах не было и следа теплоты, которая однажды вселила в нее надежду, что он может перемениться к лучшему. Ничего не осталось от испуганного шестилетнего ребенка, который цеплялся за нее, когда мать бросила их с бабушкой и исчезла из их жизней.
Он открыл сумочку, порылся в ней и вытряс из нее всю наличность.
«Восемнадцать долларов», сердито бросил он после того, как быстро пересчитал деньги. «И это все»?
Джимми, я получу зарплату только послезавтра", умоляла Кэлли. «Пожалуйста. Возьми это и убирайся. Умоляю, оставь меня одну».
В машине горючего всего с полбака, подумал Джимми. Здесь хватит еще на полбака и пропускные пункты на дороге. Мне только бы добраться до Канады. Конечно же, он должен заставить сестру заткнуться. Достаточно припугнуть ее, что если она натравит на него копов и его поймают, он поклянется, что она сама достала пистолет, из которого он стрелял в надзирателя.
Неожиданно звук снаружи заставил его обернуться. Он посмотрел в замочную скважину в двери, но никого не увидел. Угрожая сестре, чтобы та не вздумала шевельнуться, Джимми бесшумно повернул ручку и открыл дверь ровно настолько, чтобы увидеть поднимающегося по лестнице маленького мальчика.
Джимми мгновенно распахнул дверь и одной рукой схватил ребенка за талию, другой, прикрыл ему рот, и, втащив в квартиру, грубо усадил на стул.
«Заблудился, пацан? Кто это, Кэлли»?
«Джимми, оставь его в покое. Не знаю, кто он такой», заплакала она. «Я никогда не видела его раньше».
Брайан был так напуган, что едва мог говорить. Но мог бы поклясться, что мужчина и женщина были злы друг на друга. Может, этот человек поможет ему вернуть мамин кошелек, подумал он. И указал на Кэлли. «У нее кошелек моей мамы».
Джимми отпустил Брайана. «Что ж, это хорошая новость», с усмешкой сказал он, повернувшись к сестре. «Разве не так»?
Пока что он не видел подходящей тачки. Он наблюдал, как какой-то старик вылез из Хонды и сказал своему пассажиру, «Хорошо, что мы добрались до дому», но его машина была ярко красной, из тех, что привлекают внимание.
Некий малый приткнулся к обочине, но по звуку мотора Джимми решил, что она тоже не подойдет. Все, на что такая машина способна, это выехать на хайвэй и там развалиться.
Он замерз и был голоден. Десять часов в тачке, считал он. Потом я буду в Канаде, меня встретит Пэйдж, и мы снова исчезнем. Пэйдж — лучшая подружкой из тех, что у него были, она здорово помогла ему тогда в Детройте. Он был уверен, что никогда бы не попался, если бы прошлым летом лучше проверил ту бензоколонку в Мичигане. Ему следовало заранее оценить обстановку снаружи офиса вместо того, чтобы удивиться при виде (бывшего не при исполнении) полицейского, который вошел, когда он держал на мушке служащего бензоколонки.
На следующий день он уже был на пути в Нью-Йорк. Чтобы нести в суде ответственность за убийство копа.
Престарелая пара прошла мимо и улыбнулась ему. «С Рождеством»!
Джимми ответил подобающим кивком головы. Он обратил внимание на слова женщины. «Эд, я не могу поверить, что ты не положил все подарки для детей в багажник. Кто в наше время оставляет что-либо на виду в машине на ночь в такой день»?
Джимми зашел за угол и решил понаблюдать за парой, стоящей перед Тойотой темной окраски. Мужчина открыл дверцу. С заднего сиденья он забрал маленькую лошадку-качалку и вручил ее женщине, потом взял с полдюжины ярких подарочных упаковок. С помощью жены он все перенес в багажник, закрыл замки на дверцах машины и вернулся на тротуар.
Джимми слышал, как женщина сказала, «Я полагаю, с телефоном в „бардачке“ ничего не случится», на что муж ответил, «Конечно же. Только трата денег, как я и считал. Не могу дождаться, завтра утром увидеть выражение лица Бобби, когда он откроет подарки».
Сиддонс видел, как они свернули за угол и исчезли. Это означало, что из своей квартиры они не смогут выглянуть, чтобы обнаружить пустой паркинг.
Перед тем, как подойти к автомобилю, Джимми выждал минут десять. Несколько снежинок кружилось в воздухе. Две минуты спустя он уже выезжал из комплекса. Времени было четверть шестого. Он направился к месту жительства Кэлли на пересечении Десятки и Би. Он знал, как удивится сестра, увидев его. И не будет рада. Кэлли, возможно, считала, что он не сумеет отыскать ее. Неужели она, в самом деле, полагала, что он не доберется до нее? удивлялся он.
Старшая сестра, думал он, направляясь в сторону Четырнадцатой улицы, ты ведь обещала бабусе заботиться обо мне. «Джимми нуждается в наставнике», говорила бабуся. Он в плохом окружении. Его так легко сбить с пути". Что ж, Кэлли не навестила его в Рикерсе. Ни разу. Он не получил ни одной весточки от нее.
Надо быть осторожным. Он не сомневался, что копы будут следить за ним в доме Кэлли. Но учитывал и это тоже. Джимми и прежде бывал в этих местах и знал, как можно добраться по крышам других зданий и попасть к ней в дом. Он проделывал такое пару раз в детстве.
Зная характер Кэлли, он был уверен, что та все еще хранит в стенном шкафу одежду Фрэнка. Она с ума сходила по нему, возможно, его фото и сейчас висят на стенах квартиры. Кто бы подумал, что он умрет еще до рождения Гиги.
И зная Кэлли, можно ожидать, что у нее найдется немного баксов для младшего брата, чтобы заплатить таможенный сбор за дорогу, считал он. Уж он-то найдет способ заставить ее держать язык за зубами, пока благополучно не доберется до Канады вместе с Пэйдж.
Пэйдж. Ее образ возник в его голове. Красива. Блондинка. Всего двадцать два года. С ума от него. Она подготовила все, сумела передать ему пистолет. Не подведет и не бросит его.
Джимми нехорошо улыбнулся. Ты никогда не пыталась помочь мне, пока я гнил в тюряге, думал он, но все же еще раз, дорогая сестрица, соизволь помочь мне убраться восвояси, нравится тебе или нет.
Он запарковал машину в квартале от дома, где жила Кэлли, и притворился, что проверяет шины, поглядывая при этом по сторонам. Вблизи копов не было. Даже если бы они следили за квартирой, то ни за что не догадались бы, что он мог проникнуть в нее другим способом. Выпрямившись, он выругался. Чертова наклейка на бампере. Слишком заметна. МЫ ТРАНЖИРИМ НАСЛЕДИЕ НАШИХ ВНУКОВ. Сиддонс сумел избавиться от большей части этих слов.
Пятнадцатью минутами позже, Джимми открыл нехитрый замок квартиры Кэлли и попал внутрь. Бедно, думал он, заметив трещины в потолке и надорванный линолеум в маленьком коридоре. Но уютно. Кэлли всегда была чистоплотна. Елка стояла в углу гостиной, а под ней несколько небольших упаковок с яркими обертками.
Джимми вошел в спальню, где разыскал встроенный шкаф с одеждой, которая, как он считал, должна там быть. Переодевшись, он обошел всю квартиру в поисках денег, но ничего не нашел. Не поленился порыться в плите, холодильнике и раковине, желая выпить пива, но отыскал только Пепси и приготовил себе сэндвич.
По его расчетам Кэлли уже должна была придти домой из больницы. Он знал, что по пути она забирает Гиги от бэбиситтера. Джимми присел на кушетку, глаза прикованы к входной двери, нервы натянуты до предела. Он потратил на еду большую часть тех денег, что нашел в карманах надзирателя. Ему позарез нужны были наличные на оплату таможенных постов на дорогах и еще на бак горючего. Давай, Кэлли, думал он, где тебя черти носят?
Без десяти шесть он услышал звук открываемой ключом двери. Он вскочил и в три длинных прыжка оказался у входа, застыв возле стены. Дождался, когда Кэлли войдет и закроет за собою дверь, и тут же прикрыл ей рот рукой.
«Не кричи»! прошептал он, удерживая ладонью готовый вырваться у нее крик.
«Поняла»?
Она кивнула, ее глаза выражали страх.
«Где Гиги? Почему не с тобой»?
Он ослабил хватку для того, чтобы дать ей ответить почти, что неузнаваемым голосом, «Гиги с бэбиситтером. Та держит ее дольше обычного, чтобы я смогла сделать покупки. Джимми, что ты тут делаешь»?
«Сколько у тебя денег»?
«Вот, возьми мою сумку». Кэлли протянула ее, молясь, чтобы он не догадался заглянуть в карманы ее пальто. О, господи, подумала она. Сделай так, чтобы он убрался.
Брат взял ее сумочку и низким, угрожающим тоном предупредил, «Кэлли, я отпущу тебя. Только не пытайся делать что-либо не то, или у Гиги не будет мамы, которую она так ждет. Поняла»?
«Да, да».
Кэлли ждала, когда он отпустит ее, затем медленно повернулась к нему лицом. Она не видела брата с той ужасной ночи около трех лет назад, когда, с Гиги на руках вернулась с работы в Дневном Центре по уходу, и обнаружила его в своей квартире в Вест Вилладже.
Он выглядит почти, как и прежде, думала она, за исключением того, что волосы пострижены короче, и лицо более худощавое. В глазах не было и следа теплоты, которая однажды вселила в нее надежду, что он может перемениться к лучшему. Ничего не осталось от испуганного шестилетнего ребенка, который цеплялся за нее, когда мать бросила их с бабушкой и исчезла из их жизней.
Он открыл сумочку, порылся в ней и вытряс из нее всю наличность.
«Восемнадцать долларов», сердито бросил он после того, как быстро пересчитал деньги. «И это все»?
Джимми, я получу зарплату только послезавтра", умоляла Кэлли. «Пожалуйста. Возьми это и убирайся. Умоляю, оставь меня одну».
В машине горючего всего с полбака, подумал Джимми. Здесь хватит еще на полбака и пропускные пункты на дороге. Мне только бы добраться до Канады. Конечно же, он должен заставить сестру заткнуться. Достаточно припугнуть ее, что если она натравит на него копов и его поймают, он поклянется, что она сама достала пистолет, из которого он стрелял в надзирателя.
Неожиданно звук снаружи заставил его обернуться. Он посмотрел в замочную скважину в двери, но никого не увидел. Угрожая сестре, чтобы та не вздумала шевельнуться, Джимми бесшумно повернул ручку и открыл дверь ровно настолько, чтобы увидеть поднимающегося по лестнице маленького мальчика.
Джимми мгновенно распахнул дверь и одной рукой схватил ребенка за талию, другой, прикрыл ему рот, и, втащив в квартиру, грубо усадил на стул.
«Заблудился, пацан? Кто это, Кэлли»?
«Джимми, оставь его в покое. Не знаю, кто он такой», заплакала она. «Я никогда не видела его раньше».
Брайан был так напуган, что едва мог говорить. Но мог бы поклясться, что мужчина и женщина были злы друг на друга. Может, этот человек поможет ему вернуть мамин кошелек, подумал он. И указал на Кэлли. «У нее кошелек моей мамы».
Джимми отпустил Брайана. «Что ж, это хорошая новость», с усмешкой сказал он, повернувшись к сестре. «Разве не так»?
4
Просто одетый человек в неприметном автомобиле привез Кэтрин в больницу. «Я подожду прямо здесь, миссис Дорнан», сказал он. «У меня включено радио, и если что, мы все узнаем в ту же минуту, как они найдут Брайана».
Кэтрин кивнула. Если они найдут Брайана, пронеслось у нее в голове. Она почувствовала, как страх хватает ее за горло.
Вестибюль больницы был декорирован к праздничному сезону. Елка стояла в центре, вечнозеленые гирлянды были развешаны и даже стойка регистрации была украшена подобающим образом.
Ей выдали пропуск и сказали, что палата Тома в номере 530. Она подошла к лифтовым кабинам и вошла в один из лифтов, уже наполовину загруженный, в основном, больничным персоналом — врачами в белых халатах с ручками и записными книжками, торчащими из их нагрудных карманов, обслуживающим персоналом в костюмах зеленого цвета, парой медсестер.
Две недели назад, думала Кэтрин, Том делал обход в Госпитале Святой Марии в Омахе, а я занималась покупками к Рождеству. В тот вечер мы взяли детей в ресторан и ели гамбургеры. Жизнь была нормальной, хорошей и интересной, и мы шутили насчет того, сколько неприятностей было у Тома в прошлом году, когда он ставил елку в подставку, и я обещала купить новую подставку к кануну этого Рождества. И вновь заметила, что Том выглядел уставшим, и ничего не предприняла.
Три дня спустя он упал.
«Это не вы нажали кнопку пятого этажа»? поинтересовался кто-то.
Кэтрин мигнула. «О, да, спасибо». Она вышла из лифта, на секунду застыла, стараясь сориентироваться. Она нашла то, чего искала, а именно стрелку, показывающую в направлении комнат 515-530.
Приблизившись к медицинскому посту, она увидела Спенса Кровли. У нее пересохло во рту. Сразу же после завершении операции этим утром, он успокоил ее, что все прошло гладко, и что его ассистент сделает обход вечером. Тогда почему же Спенс сейчас здесь? забеспокоилась она. Может, случилось что-то плохое?
Он заметил ее и улыбнулся. О, господи, он не стал бы улыбаться, если бы Том был… то была другая незаконченная мысль.
Спенс быстро обошел стойку и подошел к ней. «Кэтрин, если бы ты могла видеть выражение своего лица! Том в порядке. Конечно, он несколько заторможен после анестезии, но жизненные признаки хорошие».
Кэтрин взглянула на него, желая поверить в услышанное, в искренность карих глаз, спрятанных за очками без оправы.
Крепко взяв ее за руку, он повел ее в небольшую комнату, находящуюся сразу за постом. «Кэтрин, не хочу хвастаться, но ты должна понять, что у Тома неплохой шанс победить эту гадость. Очень хороший шанс. У меня есть пациенты, которые ведут полноценную полезную жизнь с лейкемией. Существуют разные типы лекарств контроля болезни. Одно из них, которое я намечаю применить для Тома — это Интерферон. С некоторыми моими пациентами он творит чудеса. Поначалу это означает ежедневные инъекции, но со временем, он может их делать сам. Когда Том полностью оправится от операции, то сумеет вернуться к работе, и, клянусь, это должно произойти».
Потом он спокойно добавил, «Но есть проблема».
Теперь он выглядел строже. «Сегодня, когда ты видела Тома в Отделении интенсивной терапии, я понял, что ты сильно переживала».
«Да». Она старалась не заплакать, но не могла сдержаться. Была расстроена, и осознание того, что он прошел через такую операцию, сняло напряжение, и она не могла удержаться от слез.
«Кэтрин, Том только что просил привести тебя. Он думает, что я сказал тебе, что его случай безнадежен. Он не доверяет мне. Он подозревает, что может быть, я прячу что-то, и все на самом деле хуже, чем я ему говорю. Кэтрин, на самом деле это не так, и твоя задача убедить его, что есть большая вероятность, что вас ожидает долгая совместная жизнь. Он не должен забирать в голову, что ему отпущен малый срок, не только потому, что это причинит вред, но равно и потому, что я не верю в иной исход. Для того, чтобы поправиться, Тому необходима вера в его шансы на выздоровление, и очень многое в этом смысле зависит от тебя».
«Спенс, мне следовало заметить, что он заболел». Доктор обнял ее за плечи. «Слушай», сказал он, «есть старинная поговорка „Врачу, исцелися сам“. Когда Том будет чувствовать себя лучше, я припомню ему предупреждающие сигналы, которые его тело посылало ему. Но сейчас входи легким шагом и со счастливым лицом. Ты можешь сделать это»?
Кэтрин изобразила улыбку. «Например, так»?
«Так гораздо лучше», кивнул он. «Только улыбайся. Помни, это Рождество. Не собираешься ли ты привести вечером детей»?
Она не могла сказать, что Брайан пропал. Не сейчас. Вместо этого она придумала, что скажет Тому. «Брайан чихал, и я хочу быть уверенной, что он не простудился».
«Что ж, это умно. Хорошо. До завтра, дитя. А теперь помни, улыбайся. Ты прелестна, когда улыбаешься».
Кэтрин кивнула и направилась по коридору к комнате 530. Она тихо отворила дверь. Том еще спал. Через трубку ему в руку капал физиологический раствор. В ноздри были вставлены маленькие трубочки с кислородом. Кожа была белой, как полотно. Губы пепельного цвета. Дежурная медсестра поднялась навстречу. «Он спрашивал Вас, миссис Дорнан. Я подожду снаружи».
Кэтрин пододвинула стул ближе к постели. Села и положила свою руку на его, лежащую на покрывале. Она изучала лицо мужа, замечая каждую деталь: высокий лоб, обрамленный коричневато-рыжими волосами точно такого же, как у Брайана, цвета; толстые брови, которые всегда выглядели непокорными; хорошей формы нос и губы, обычно изображавшие полуулыбку. Она думала о его глазах, более синих, чем серых, и излучаемых ими теплом и пониманием. Он придавал уверенность своим пациентам, подумала она. О, Том, я хочу рассказать тебе, что пропал наш маленький мальчик. Я хочу, чтобы ты был здоров и был со мной, чтобы найти его.
Том Дорнан раскрыл глаза. «Здравствуй, дорогая»! произнес он слабым голосом.
«Здравствуй»! Она наклонилась и поцеловала его. «Прости, я была такой невозможной сегодня. Ты можешь назвать это старомодным. Но ты же знаешь, как я сентиментальна. Я плачу даже от счастливых концов».
Она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. «Да ты, я вижу в порядке. В самом деле, знаешь»?
Она видела, он не верит ей. Пока нет, подумала она.
«Я думал, ты хотела привести вечером детей»? У него был низкий и прерывающийся голос.
"Она поняла, что при Томе было невозможно без надлома упоминать имя Брайана. Тогда она быстро проговорила, «Я боялась, что они повиснут на тебе. И подумала, что будет гораздо лучше, если они подождут до следующего утра».
«Звонила твоя мать», глухо сказал Том. «Медсестра говорила с ней. Она сказала, что послала с тобой особый подарок, чтобы вручить его мне. Что это»?
"Только не без мальчиков. Они сами хотят передать его тебе ".
« Хорошо. Но обещай привести их утром. Я хочу их видеть».
«Конечно. Но уж, поскольку мы сейчас одни, может, мне стоит прилечь тут рядом»?
"Том вновь раскрыл глаза. «Сейчас, ты говоришь»? Улыбка пробежала по его губам. И вскоре он вновь уснул.
Еще долго ее голова покоилась на его покрывале. Когда медсестра вошла в комнату, Кэтрин встала. «Разве он не выглядит фантастически»? спросила она, когда медсестра стала пальцами щупать пульс Тома.
Она знала, что даже во сне, Том может слышать ее. Потом, бросив последний взгляд на мужа, она поспешила из палаты. По коридору до лифта, потом через вестибюль на улицу, где ее ожидал полицейский автомобиль.
Просто одетый человек ответил на незаданный ею вопрос: «Пока ни словечка, миссис Дорнан».
Кэтрин кивнула. Если они найдут Брайана, пронеслось у нее в голове. Она почувствовала, как страх хватает ее за горло.
Вестибюль больницы был декорирован к праздничному сезону. Елка стояла в центре, вечнозеленые гирлянды были развешаны и даже стойка регистрации была украшена подобающим образом.
Ей выдали пропуск и сказали, что палата Тома в номере 530. Она подошла к лифтовым кабинам и вошла в один из лифтов, уже наполовину загруженный, в основном, больничным персоналом — врачами в белых халатах с ручками и записными книжками, торчащими из их нагрудных карманов, обслуживающим персоналом в костюмах зеленого цвета, парой медсестер.
Две недели назад, думала Кэтрин, Том делал обход в Госпитале Святой Марии в Омахе, а я занималась покупками к Рождеству. В тот вечер мы взяли детей в ресторан и ели гамбургеры. Жизнь была нормальной, хорошей и интересной, и мы шутили насчет того, сколько неприятностей было у Тома в прошлом году, когда он ставил елку в подставку, и я обещала купить новую подставку к кануну этого Рождества. И вновь заметила, что Том выглядел уставшим, и ничего не предприняла.
Три дня спустя он упал.
«Это не вы нажали кнопку пятого этажа»? поинтересовался кто-то.
Кэтрин мигнула. «О, да, спасибо». Она вышла из лифта, на секунду застыла, стараясь сориентироваться. Она нашла то, чего искала, а именно стрелку, показывающую в направлении комнат 515-530.
Приблизившись к медицинскому посту, она увидела Спенса Кровли. У нее пересохло во рту. Сразу же после завершении операции этим утром, он успокоил ее, что все прошло гладко, и что его ассистент сделает обход вечером. Тогда почему же Спенс сейчас здесь? забеспокоилась она. Может, случилось что-то плохое?
Он заметил ее и улыбнулся. О, господи, он не стал бы улыбаться, если бы Том был… то была другая незаконченная мысль.
Спенс быстро обошел стойку и подошел к ней. «Кэтрин, если бы ты могла видеть выражение своего лица! Том в порядке. Конечно, он несколько заторможен после анестезии, но жизненные признаки хорошие».
Кэтрин взглянула на него, желая поверить в услышанное, в искренность карих глаз, спрятанных за очками без оправы.
Крепко взяв ее за руку, он повел ее в небольшую комнату, находящуюся сразу за постом. «Кэтрин, не хочу хвастаться, но ты должна понять, что у Тома неплохой шанс победить эту гадость. Очень хороший шанс. У меня есть пациенты, которые ведут полноценную полезную жизнь с лейкемией. Существуют разные типы лекарств контроля болезни. Одно из них, которое я намечаю применить для Тома — это Интерферон. С некоторыми моими пациентами он творит чудеса. Поначалу это означает ежедневные инъекции, но со временем, он может их делать сам. Когда Том полностью оправится от операции, то сумеет вернуться к работе, и, клянусь, это должно произойти».
Потом он спокойно добавил, «Но есть проблема».
Теперь он выглядел строже. «Сегодня, когда ты видела Тома в Отделении интенсивной терапии, я понял, что ты сильно переживала».
«Да». Она старалась не заплакать, но не могла сдержаться. Была расстроена, и осознание того, что он прошел через такую операцию, сняло напряжение, и она не могла удержаться от слез.
«Кэтрин, Том только что просил привести тебя. Он думает, что я сказал тебе, что его случай безнадежен. Он не доверяет мне. Он подозревает, что может быть, я прячу что-то, и все на самом деле хуже, чем я ему говорю. Кэтрин, на самом деле это не так, и твоя задача убедить его, что есть большая вероятность, что вас ожидает долгая совместная жизнь. Он не должен забирать в голову, что ему отпущен малый срок, не только потому, что это причинит вред, но равно и потому, что я не верю в иной исход. Для того, чтобы поправиться, Тому необходима вера в его шансы на выздоровление, и очень многое в этом смысле зависит от тебя».
«Спенс, мне следовало заметить, что он заболел». Доктор обнял ее за плечи. «Слушай», сказал он, «есть старинная поговорка „Врачу, исцелися сам“. Когда Том будет чувствовать себя лучше, я припомню ему предупреждающие сигналы, которые его тело посылало ему. Но сейчас входи легким шагом и со счастливым лицом. Ты можешь сделать это»?
Кэтрин изобразила улыбку. «Например, так»?
«Так гораздо лучше», кивнул он. «Только улыбайся. Помни, это Рождество. Не собираешься ли ты привести вечером детей»?
Она не могла сказать, что Брайан пропал. Не сейчас. Вместо этого она придумала, что скажет Тому. «Брайан чихал, и я хочу быть уверенной, что он не простудился».
«Что ж, это умно. Хорошо. До завтра, дитя. А теперь помни, улыбайся. Ты прелестна, когда улыбаешься».
Кэтрин кивнула и направилась по коридору к комнате 530. Она тихо отворила дверь. Том еще спал. Через трубку ему в руку капал физиологический раствор. В ноздри были вставлены маленькие трубочки с кислородом. Кожа была белой, как полотно. Губы пепельного цвета. Дежурная медсестра поднялась навстречу. «Он спрашивал Вас, миссис Дорнан. Я подожду снаружи».
Кэтрин пододвинула стул ближе к постели. Села и положила свою руку на его, лежащую на покрывале. Она изучала лицо мужа, замечая каждую деталь: высокий лоб, обрамленный коричневато-рыжими волосами точно такого же, как у Брайана, цвета; толстые брови, которые всегда выглядели непокорными; хорошей формы нос и губы, обычно изображавшие полуулыбку. Она думала о его глазах, более синих, чем серых, и излучаемых ими теплом и пониманием. Он придавал уверенность своим пациентам, подумала она. О, Том, я хочу рассказать тебе, что пропал наш маленький мальчик. Я хочу, чтобы ты был здоров и был со мной, чтобы найти его.
Том Дорнан раскрыл глаза. «Здравствуй, дорогая»! произнес он слабым голосом.
«Здравствуй»! Она наклонилась и поцеловала его. «Прости, я была такой невозможной сегодня. Ты можешь назвать это старомодным. Но ты же знаешь, как я сентиментальна. Я плачу даже от счастливых концов».
Она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. «Да ты, я вижу в порядке. В самом деле, знаешь»?
Она видела, он не верит ей. Пока нет, подумала она.
«Я думал, ты хотела привести вечером детей»? У него был низкий и прерывающийся голос.
"Она поняла, что при Томе было невозможно без надлома упоминать имя Брайана. Тогда она быстро проговорила, «Я боялась, что они повиснут на тебе. И подумала, что будет гораздо лучше, если они подождут до следующего утра».
«Звонила твоя мать», глухо сказал Том. «Медсестра говорила с ней. Она сказала, что послала с тобой особый подарок, чтобы вручить его мне. Что это»?
"Только не без мальчиков. Они сами хотят передать его тебе ".
« Хорошо. Но обещай привести их утром. Я хочу их видеть».
«Конечно. Но уж, поскольку мы сейчас одни, может, мне стоит прилечь тут рядом»?
"Том вновь раскрыл глаза. «Сейчас, ты говоришь»? Улыбка пробежала по его губам. И вскоре он вновь уснул.
Еще долго ее голова покоилась на его покрывале. Когда медсестра вошла в комнату, Кэтрин встала. «Разве он не выглядит фантастически»? спросила она, когда медсестра стала пальцами щупать пульс Тома.
Она знала, что даже во сне, Том может слышать ее. Потом, бросив последний взгляд на мужа, она поспешила из палаты. По коридору до лифта, потом через вестибюль на улицу, где ее ожидал полицейский автомобиль.
Просто одетый человек ответил на незаданный ею вопрос: «Пока ни словечка, миссис Дорнан».
5
«Я сказал, дай его мне», пригрозил Джимми Сиддонс. Кэлли попыталась не показать своего смущения. «Понятия не имею, Джимми, о чем говорит этот мальчик».
«Нет, вы знаете», сказал Брайан. «Я видел, как вы подняли мамин кошелек. И я следовал за вами, потому что должен вернуть его назад».
«Разве не умный ребенок»? усмехнулся Сиддонс. «Всегда следуй туда, где деньги». Он взглянул на сестру, и выражение его лица сделалось ужасным.
"Кэлли, не заставляй меня забрать его у тебя силой "!
Не имело смысла притворяться, что у нее ничего нет. Джимми знал, что мальчик говорит правду. Кэлли все еще стояла в пальто. Она сунула руку в карман и вытащила портмоне прекрасной марокканской кожи. Молча, вручила его брату.
«Он принадлежит моей маме», с твердостью сказал Брайан. Но взгляд мужчины кинул его в дрожь. Сначала он хотел выхватить кошелек, но потом, испугавшись, засунул руки глубже в карманы.
Джимми Сиддонс открыл бумажник. «О, О»! проговорил он уважительным тоном. «Кэлли, ты удивила меня. Ты занимаешься карманной кражей, как я понимаю»?
«Я не украла его», запротестовала Кэлли. «Кто-то выронил портмоне, а я нашла. Я собиралась послать его владельцу по почте».
«Ну, об этом забудь», сказал Джимми. «Кошелек теперь мой и он мне нужен».
Он вытащил толстую пачку ассигнаций и стал пересчитывать. «Три сотенных, четыре по пятьдесят, шесть двадцаток, четыре десятки, пять пятерок и три по доллару. Итого, шестьсот восемьдесят восемь долларов. Неплохо, поди, и все пригодятся».
«Нет, вы знаете», сказал Брайан. «Я видел, как вы подняли мамин кошелек. И я следовал за вами, потому что должен вернуть его назад».
«Разве не умный ребенок»? усмехнулся Сиддонс. «Всегда следуй туда, где деньги». Он взглянул на сестру, и выражение его лица сделалось ужасным.
"Кэлли, не заставляй меня забрать его у тебя силой "!
Не имело смысла притворяться, что у нее ничего нет. Джимми знал, что мальчик говорит правду. Кэлли все еще стояла в пальто. Она сунула руку в карман и вытащила портмоне прекрасной марокканской кожи. Молча, вручила его брату.
«Он принадлежит моей маме», с твердостью сказал Брайан. Но взгляд мужчины кинул его в дрожь. Сначала он хотел выхватить кошелек, но потом, испугавшись, засунул руки глубже в карманы.
Джимми Сиддонс открыл бумажник. «О, О»! проговорил он уважительным тоном. «Кэлли, ты удивила меня. Ты занимаешься карманной кражей, как я понимаю»?
«Я не украла его», запротестовала Кэлли. «Кто-то выронил портмоне, а я нашла. Я собиралась послать его владельцу по почте».
«Ну, об этом забудь», сказал Джимми. «Кошелек теперь мой и он мне нужен».
Он вытащил толстую пачку ассигнаций и стал пересчитывать. «Три сотенных, четыре по пятьдесят, шесть двадцаток, четыре десятки, пять пятерок и три по доллару. Итого, шестьсот восемьдесят восемь долларов. Неплохо, поди, и все пригодятся».