Джонатан уже сидел за столом, пил содовую. Увидев Кэрри, он встал. Его короткое дружеское объятие было таким успокаивающим.
— У тебя очень усталый вид. Или очень напряженный.
Всякий раз, когда он говорил с ней так, Кэрри вспоминались те дни, когда был жив отец, его тепло. Она почувствовала прилив благодарности — Джонатан словно заменил ей отца.
— Да, утомительный выдался денек, — согласилась она, усаживаясь. — Ты уже слышал про доктора Смита?
— Да, Грейс позвонила. Она услышала новость за завтраком, в десять часов. Опять, похоже, фокусы Уикса. У нас обоих сердце разрывается от страха за Робин.
— И у меня тоже. Но там Джо Паламбо, наш следователь. Он сидит в машине напротив ее школы. И останется с ней, пока я не вернусь домой.
У столика возник официант.
— Давай заказывать, — предложила Кэрри. — А потом я все подробно тебе расскажу.
Оба решили взять луковый суп. Его подали почти немедленно. Пока они ели, Кэрри рассказала про пакет, прибывший «Экспресс-почтой». С драгоценностями и письмом от Смита.
— Мне просто стыдно. Напрасно я отговаривал тебя от расследования, — тихо произнес Джонатан. — Ладно, я сделаю все возможное, чтобы убедить губернатора. Но если Грин провалится на выборах, он отыграется на тебе. Это в его духе.
— Ну, хотя бы есть надежда. Надо благодарить Грейс за подсказку. — И Кэрри рассказала ему, что узнала про Джейсона Арнотта. — Грин собирается остановить поток разгромных статей о несправедливом приговоре Скипу. Он умирает от желания объявить, что грабителя, убившего мать конгрессмена Пилла, вычислили по подсказке жены сенатора Хувера. Ты окажешься его лучшим другом. И кто станет винить его за это? Видит бог, ты, наверное, самый уважаемый политик в Нью-Джерси.
— Ладно, мы всегда сможем подретушировать факты, — улыбнулся Джонатан. — Заявим, что Грейс сначала посоветовалась с Грином и тот убедил ее позвонить. — Улыбка его погасла. — Но, Кэрри, каким образом участие Арнотта в убийстве Риардон затрагивает Робин? Есть ли вероятность того, что именно Арнотт сделал фото, а потом послал его тебе?
— Нет, это исключено. Родной отец Робин передал угрозу и фактически признался, что снимок сделали люди Джимми Уикса.
— Каков же следующий ход?
— Возможно, мы с Грином повезем Дейдру в Кэтскиллз завтра утром. Пусть она опознает рамку. Арнотта, скорее всего, уже арестовали. Будут держать его в местной тюрьме, по крайней мере какое-то время. А когда определят, когда какую вещь он украл, то обвинения станут предъявлять в разных районах. Скорее всего, им не терпится осудить его за убийство миссис Пилл. И, конечно же, если он виновен в убийстве Сьюзан Риардон, то мы хотим судить его тут.
— А если он ни в чем не признается?
— Разошлем листовки всем ювелирам в Нью-Джерси. Естественно, главным образом в округе Нью-Джерси, потому что и Уикс, и Арнотт живут тут. Думаю, что кто-то из них опознает драгоценности и засвидетельствует, что покупал их именно Уикс. А старинный браслет наверняка окажется подарком Арнотта. Но на нем новый замочек. Браслет необычный, и кто-то из ювелиров непременно признает его. Чем больше мы сумеем раскопать что предъявить Арнотту, тем легче будет убедить его заключить с нами сделку-договор.
— Итак, завтра с утра ты намереваешься отправиться в Кэтскиллз?
— Да. Конечно же, на этот раз я не оставлю Робин в доме одну. Если Фрэнк захочет выехать совсем рано, то пусть няня у нас ночует.
— А у меня идея получше. Привози Робин сегодня вечером к нам, а утром я завезу ее в школу. Или захочешь, пусть ее отвезет этот Паламбо. В нашем доме надежная охранная система, тебе это известно. Я и сам буду дома. К тому же даже у Грейс есть пистолет. В ночном столике. Я уже много лет назад научил ее стрелять. Кроме того, по-моему, для Грейс будет полезно, если Робин поживет у нас. Она в последнее время совсем приуныла. Робин ее развеселит.
— Да, она забавная, — улыбнулась Кэрри и задумалась. — Джонатан, а это и правда неплохая мысль. У меня полно работы по другому делу, скоро выступать в суде. А потом я хочу прочесать дело Риардона — не всплывет ли еще какая-нибудь зацепка, чтобы использовать при допросе Арнотта. Позвоню Робин, когда она приедет из школы, расскажу про твой план. Она наверняка обрадуется. Девочка обожает тебя и Грейс. И очень любит розовую гостевую комнату.
— Когда-то эта комната была твоей, помнишь?
— Конечно, разве можно такое забыть. Тогда я еще обвинила родственника Грейс, дизайнера по ландшафтам, в мошенничестве.
Длинный перерыв закончился, и прокурор Ройс вернулся в суд на дневное заседание процесса «Народ против Джеймса Форреста Уикса». Вернулся, твердо убежденный, что за застенчивой простенькой внешностью Марты Льюис скрывается память персонального компьютера. Уличающие свидетельские показания, которые наконец-то позволят пригвоздить Джимми Уикса, так и сыпались из нее, когда она отвечала на осторожные расспросы двух помощников Ройса.
Ройс признавался себе, что племянник Льюис, ее адвокат, не лишен хватки. Он настоял, чтобы сделку-договор официально оформили прежде, чем Марта подпишет новые показания; что в обмен на искренние показания, которые она обязуется не отрицать, против нее не будут выдвинуты никакие уголовные или гражданские обвинения, ни сейчас, ни в будущем.
Однако Марта Льюис будет давать показания позже. Спешка здесь не нужна. Сегодня очередь владельца ресторана — в обмен на восстановление лицензии он признался, что ежемесячно выплачивал дань сборщикам Джимми.
Во время перекрестного допроса Ройс то и дело вскакивал, протестуя против выпадов Боба Кинеллена — тот ловил свидетеля на мелких оговорках и вынудил признаться, что тот своими глазами никогда не видел, чтобы деньги передавали Уиксу. И фактически не может утверждать, что сборщик работал не на себя. Кинеллен — хороший адвокат, блестящий, подумал Ройс. Жаль, что растрачивает талант на таких подонков.
Ройс не подозревал, что и Боб придерживается такого же мнения, рисуясь перед внимающими ему присяжными.
Приехав в Кэтскиллз, Джейсон Арнотт вошел в дом и сразу почувствовал неладное. Мэдди нет. Раз она не оставила записку, то определенно что-то неладно. Все кончено, мелькнуло у него. Когда его арестуют? Очень скоро, сомнений нет.
Ему вдруг очень захотелось есть. Он вытащил из холодильника копченого лосося, купленного Мэдди. Взял каперсы, сливочный сыр, тосты и охлажденную бутылку вина. Приготовил тарелку лосося и налил бокал вина. Прихватив все с собой, прошелся по дому. Своего рода прощальный тур, усмехнулся он, любуясь богатством. Гобелены тончайшей работы в столовой, обюссонский ковер в гостиной. Не каждому довелось жить среди такой красоты. Бронзовая статуэтка работы Хаима Гросса — стройная фигурка, держащая на ладони младенца, Гросс любил тему матери и ребенка. Арнотт вспомнил, что мать и сестра скульптора погибли во время холокоста.
Ему, разумеется, потребуется адвокат. Толковый. Но кто? Улыбка тронула его губы. Он знал только одного — Джеффа Дорсо, уже десять лет работавшего на Скипа Риардона. У Дорсо прекрасная репутация, и, возможно, он захочет взять нового клиента. Тем более если тот может выступить со свидетельскими показаниями в пользу бедняги Риардона, которые помогут освободить его.
Позвонили в дверь. Джейсон не обратил внимания. Позвонили снова. И стали трезвонить безостановочно. Арнотт дожевал последний тост, наслаждаясь ароматом лосося, остротой каперсов.
Теперь звонили и в заднюю дверь. Я окружен, подумал он. А, ладно. Он ведь знал, что когда-нибудь это случится. Надо было послушать внутренний голос и уехать на прошлой неделе из страны… Джейсон допил вино. Неплохо бы выпить еще бокальчик. И он снова отправился на кухню. Теперь во все окна заглядывали лица, искаженные агрессией, самодовольные лица людей, облеченных властью.
Арнотт покивал им и поднял бокал в насмешливом тосте. Отпивая маленькими глотками вино, он подошел к задней двери, открыл ее и отступил. Ворвались люди.
— ФБР, мистер Арнотт! — закричали они. — У нас ордер на обыск вашего дома!
— Джентльмены, джентльмены, — бормотал он. — Прошу вас, осторожнее! Здесь много прекрасных и бесценных произведений искусства. Возможно, вы не привыкли к таким, но, пожалуйста, имейте уважение. Вы что, даже ноги не вытерли?
Кэрри позвонила Робин в половине четвертого. Та вместе с Элисон сидела за компьютером, увлеченная игрой, подаренной дядей Джонатаном и тетей Грейс. Кэрри рассказала про их приглашение.
— Сегодня мне придется работать допоздна, а завтра выезжать из дома в семь утра. А Джонатан и Грейс очень хотят, чтобы ты погостила у них. Мне будет спокойно, что ты там.
— А почему мистер Паламбо ставил сегодня машину у моей школы? Почему отвез домой и теперь стоит напротив дома? Я в опасности?
— Очень не хочется разочаровывать тебя, — Кэрри постаралась говорить непринужденно, — но это простая предосторожность. Дело уже идет к концу.
— Здорово! Мистер Паламбо мне нравится. Ладно, я поеду к тете Грейс и дяде Джонатану. Я их тоже люблю. Но как же ты? Мистер Паламбо всю ночь будет охранять тебя у дома?
— Домой я приеду очень поздно. А когда приеду, то местные копы будут проезжать мимо дома каждые пятнадцать минут. Большего мне и не требуется.
— Мам, ты поосторожнее, — на мгновение бравада Робин исчезла, и голос ее стал как у маленькой девочки.
— Ты тоже осторожнее, солнышко. Делай пока уроки.
— Ладно. А еще я попрошу у тети Грейс посмотреть их старые семейные альбомы. Мне ужасно нравятся старинные одежды и прически, и, по-моему, все снимки там в хронологическом порядке. Может, найду что-нибудь для себя, ведь нам задали сделать семейный альбом. Такой, чтобы по-настоящему отражал историю.
— Да, там есть великолепные снимки. Мне тоже нравилось листать их альбомы, когда я работала у них сиделкой, — вспомнила Кэрри. — Я еще подсчитывала, сколько же слуг было у тети Грейс и дяди Джонатана, и часто вспоминаю их, когда вытираю пыль или складываю выстиранное белье.
Робин хихикнула.
— Старайся, мамочка. Может, в лотерею выиграешь. Люблю тебя, мам!
В половине шестого позвонил Джефф из своей машины.
— В жизни не догадаешься, где я! — Ответа ждать он не стал: — Я сегодня был в суде. Джейсон Арнотт дозвонился мне и оставил сообщение.
— Джейсон Арнотт!
— Ну да. Когда я перезвонил ему несколько минут назад, то он сказал, что хочет встретиться со мной немедленно. Желает, чтобы я взялся за его защиту.
— А ты? Возьмешься?
— Не могу. Потому что он связан с делом Риардона. Но я в любом случае не стал бы. Так ему и сказал. Но он все равно настаивает на встрече.
— Джефф, не допускай, чтобы он сказал тебе то, что полагается говорить только своему адвокату.
— Спасибо, Кэрри, — хмыкнул Джефф. — Ато сам бы я никогда не додумался.
Кэрри посмеялась вместе с ним, потом объяснила, как она пристроила Робин на сегодняшний вечер.
— Я работаю допоздна. А когда приеду домой, то извещу местных копов. Все улажено.
— Только обязательно им позвони, — голос у него стал твердым. — Чем больше я думаю про то, что ты ходила к Смиту вчера одна, тем больше понимаю напрасно это. Ты могла оказаться в доме, когда его пришли убить. Тогда заодно и тебя убили бы, как убили Марка Янга заодно с Хаскеллом.
Джефф дал отбой, обещав, что перезвонит Кэрри после встречи с Арноттом.
Было восемь вечера, когда Кэрри наконец закончила готовиться к очередному делу для слушания. После чего потянулась к объемной папке дела Риардона.
Она пристально всматривалась в фотографии убитой. В письме доктор Смит описал, как он вошел в дом тем вечером, когда обнаружил труп Сьюзан. Кэрри закрыла глаза, представив жуткое зрелище: она входит и видит тело Робин. Смит говорил, что специально спрятал карточку со словами песни «Стань моей, моя нежная роза», потому что был твердо убежден — Сьюзан убил Скип в припадке ревности, и доктор не желал, чтобы тот легко отделался. Пусть получит на всю катушку.
Кэрри поверила Смиту — перед самоубийством люди не лгут. Да и рассказу Скипа Риардона это вполне соответствовало. Значит, убийца — тот, кто посетил дом между уходом Скипа где-то в половине седьмого и приходом доктора около девяти часов.
Джейсон Арнотт? Джимми Уикс? Кто из них убил Сьюзан?
В половине десятого Кэрри захлопнула папку. Никаких новых идей для завтрашнего допроса Арнотта не возникло. Будь я на его месте, подумала она, я бы заявила, что Сьюзан отдала мне рамку в тот последний день. Ну, например, расшатались несколько жемчужин, и она попросила закрепить их. А потом, когда ее обнаружили мертвой, я не хотел, чтобы меня впутывали в расследование убийства, вот и оставил рамку себе.
Такая история легко могла пройти в суде, все очень правдоподобно. Но драгоценности — совсем другое дело. Все упирается в них. Если доказать, что подарил их Арнотт, вряд ли кто поверит его утверждениям, будто такие ценные старинные вещицы он дарил только по дружбе.
В десять вечера Кэрри вышла из тихого офиса и направилась на стоянку. Поняв, что умирает с голоду, она заехала в кафе «Арена» и поужинала гамбургером, картошкой-фри и кофе.
Заменить кофе на колу, и получится любимый ужин Робин, подумала она, вздыхая. Как же она скучает по дочери!
Мать и дитя…
Мать и дитя…
Почему эта фраза без конца крутится у нее в голове? Что-то во всем этом не стыкуется, совсем не стыкуется… Но что?
Она вдруг спохватилась, что нужно было позвонить Робин из офиса и пожелать спокойной ночи. Совсем вылетело из головы. Кэрри, быстро доев, вернулась в машину. Уже без двадцати одиннадцать. Для звонков слишком поздно. Она выезжала со стоянки, когда зазвенел телефон. Звонил Джонатан.
— Кэрри, — тихо и напряженно произнес он, — Робин у Грейс. Девочка не знает, что я звоню. Она не хотела, чтобы я беспокоил тебя. Но знаешь, когда Робин заснула, ей приснился какой-то жуткий кошмар. Я думаю, тебе надо приехать. Ты ей нужна.
— Еду! — Кэрри развернула машину, нажала на газ и помчалась к дочери.
Поездка из Нью-Джерси в Кэтскиллз получилась долгой и унылой. Где-то около Миддлтауна посыпала ледяная крупа, и машины еле ползли. Перевернувшийся трейлер заблокировал все полосы и добавил еще час поездке, и без того мучительной.
Только без четверти десять, усталый и голодный, Джефф добрался до Элленвилля, где в полицейском участке сидел под арестом Джейсон Арнотт. Команда агентов ФБР уже приготовилась к допросу Арнотта. Они ждали только, пока тот побеседует с Джеффом.
— Вы напрасно потратили время, дожидаясь меня, — заявил Джефф. — Я не могу быть его адвокатом. Разве он не сообщил вам?
Арнотта в наручниках привели в комнату для совещаний. Джефф не видел его почти одиннадцать лет, со дня убийства Сьюзан. В то время заключили, что у него со Сьюзан чисто дружеские и деловые отношения. Никто не заподозрил, что у него к ней иной интерес.
Теперь Джефф пристально вгляделся в Арнотта: лицо располнело, но выражение все то же — отрешенное, уставшее от всего мира. Морщины вокруг глаз говорили об утомлении, но кашемировая рубашка под твидовым пиджаком выглядела еще свежее, несмотря на все передряги. Деревенский джентльмен, коллекционер-любитель, подумал Джефф. Даже в этих обстоятельствах он выглядит импозантно.
— Хорошо, что вы приехали, Джефф, — начал дружелюбно Арнотт.
— Только я не понимаю, зачем. Как я уже говорил по телефону, вы связаны с делом Риардона, а потому я не могу представлять вас. Ведь Скип Риардон по-прежнему мой клиент. И, предупреждаю — все, что вы скажете мне, не конфиденциально. Вам прочитали предупреждение о правах. Я все повторю прокурору. Потому что я намерен доказать, что вы находились в доме Риардона в вечер убийства Сьюзан.
— Ну разумеется, я там был. Потому и послал за вами. Не волнуйтесь. Моя информация не тайная. Я намерен признаться во всем. Я попросил вас приехать, потому что могу выступить свидетелем в пользу Скипа. Но взамен я хочу, чтобы, как только его оправдают, вы стали моим адвокатом. Тогда ведь уже не будет конфликта интересов.
— Послушайте, я не стану представлять вас, — сухо повторил Джефф. — Я десять лет потратил, защищая невиновного человека, которого упекли в тюрьму. Если Сьюзан убили вы или знали, кто убил ее, и позволили Скипу гнить все это время в камере, я лучше в аду буду гореть, чем хоть пальцем пошевельну ради вас.
— Вот такого одержимого защитника мне и хотелось, — вздохнул Арнотт. — Превосходно. Давайте попробуем иначе. Вы — адвокат по уголовным делам, а значит, знаете хороших юристов в этой области. Посоветуйте мне лучшего адвоката, какого можно найти за деньги, а я расскажу вам все, что мне известно об убийстве Сьюзан Риардон, в котором я, между прочим, не виновен.
Джефф пристально смотрел на этого человека, обдумывая его предложение.
— Хорошо. Но прежде чем мы скажем еще хоть слово, я хочу иметь подписанное и засвидетельствованное заявление, что любая информация, которую вы сообщите, не является тайной. Что я смогу использовать ее так, как сочту нужным, чтобы помочь Скипу Риардону.
— Да, конечно.
В команде ФБР сидела стенографистка. Она записала краткое заявление Арнотта. Когда он и двое свидетелей подписали бумагу, Джейсон сказал:
— Уже поздно, день был длинный. Вы уже придумали, какого адвоката мне нанять?
— Да, — ответил Джефф. — Джорджа Саймондса из Трентона. Он превосходно выступает в суде и отменно ведет переговоры.
— Мне предъявят обвинение в преднамеренном убийстве миссис Пилл. Но клянусь, это был несчастный случай.
— Если есть хоть малейший способ свести это к случайному убийству, Джордж найдет его. Тогда вам хотя бы не будет грозить смертный приговор.
— Позвоните ему прямо сейчас.
Джефф знал, что Саймондс живет в Принстоне, Джордж как-то приглашал его туда на обед. И помнил также, что номер телефона у того зарегистрирован на имя жены. Он позвонил по мобильнику в присутствии Арнотта. Было половина одиннадцатого.
Через десять минут Джефф убрал трубку.
— Все в порядке. У вас есть превосходный адвокат. А теперь приступим.
— Я имел несчастье оказаться в доме Риардонов в момент убийства Сьюзан, — начал Арнотт, сразу помрачнев. — Сьюзан небрежно обращалась со своими драгоценностями, а ведь некоторые из них были просто великолепны. И искушение оказалось слишком велико для меня. Я знал, что Скип собирался уехать по делам в Пенсильванию. А Сьюзан обмолвилась, что у нее в тот вечер было назначено свидание с Джимми Уиксом. Знаете, как ни странно, но она действительно увлекалась им.
— Уикс вошел в дом, когда там находились вы?
— Нет, — покачал головой Арнотт. — Они договорились, что она подъедет к торговому центру в Перл-Ривер, оставит там машину и пересядет к нему в лимузин. Как я понял, свидание назначено было на ранний вечер. Но, видимо, я ошибся. Когда я подъехал к их дому, внизу кое-где горел свет. Но это было нормально. Свет включался автоматически. Я заметил, что окна главной спальни открыты. Забраться туда проще простого — скат крыши второго этажа их дома доходил почти до земли.
— И сколько было времени?
— Ровно восемь. Я ехал на званый обед в Кресскилл. Одна из причин, кстати, моей долгой и успешной карьеры грабителя — я почти всегда мог представить нескольких безупречных свидетелей, что в момент ограбления находился в другом месте.
— Вы зашли в дом… — подсказал Джефф.
— Да. Стояла тишина, и я предположил, что Риардоны ушли, как и собирались. Я и понятия не имел, что Сьюзан все еще внизу. Прошел из гостиной в спальню и подошел к ночному столику. Рамку я видел лишь мельком и не был уверен, подлинный ли это Фаберже. Подняв ее, я внимательно разглядывал работу и вдруг услышал голос Сьюзан. Она кричала на кого-то. Вот так номер! Я остолбенел от неожиданности.
— И что же она кричала?
— Что-то вроде: «Ты сам их мне подарил! Теперь они мои! Убирайся! Надоел!»
« Ты сам их мне подарил! И теперь они мои!» — это, конечно же, про драгоценности, подумал Джефф.
— И что же, у них изменились планы? И Джимми Уикс сам заехал за ней? — высказался Джефф.
— Нет-нет. Я услышал, как закричал мужчина: «Но я должен вернуть ее!» Голос был слишком интеллигентный, непохожий на Джимми. И конечно, то был не бедняга Скип, — Арнотт вздохнул. — Тут я почти бессознательно сунул рамку в карман. Она оказалась всего лишь копией, но смотреть на портрет Сьюзан такое удовольствие. Она была прелестна. И потому я оставил ее у себя. Сьюзан была такой забавной и обаятельной. Я очень по ней скучаю.
— Итак, вы сунули рамку в карман, — подтолкнул Джефф.
— И вдруг услышал — кто-то поднимается наверх. Я был в спальне, как вы помните. Ну, я нырнул в шкаф Сьюзан и спрятался за длинными платьями. Дверь закрыл неплотно.
— И видели, кто вошел?
— Лица не разглядел.
— И что же сделал этот человек?
— Направился прямо к шкатулке с драгоценностями и стал рыться в ней. Вынул что-то. Потом, очевидно, не найдя еще чего-то, стал обшаривать ящики комода. Действовал он как будто в лихорадке. Через несколько минут он то ли нашел, что искал, то ли потерял надежду найти. К счастью, в шкафу он искать не стал. И ушел. Я выждал несколько минут, а потом, сообразив, что дело неладно, спустился вниз. И увидел ее.
— В этой шкатулке хранилось много драгоценностей. Что же взял убийца Сьюзан?
— Скорее всего, старинную бриллиантовую брошь, насколько я понял из того, что говорили на суде. Цветок и бутон… вещица действительно необыкновенно красивая. Уникальная.
— Тот, кто подарил Сьюзан эту брошь, наверное, подарил ей и старинный браслет?
— Наверняка. Вообще-то, по-моему, этот браслет он и искал.
— Но кто же подарил их Сьюзан? Вам известно?
— Конечно. У Сьюзан не было от меня секретов. Хотя заметьте, я не могу присягнуть, что именно он находился в доме в тот вечер. Но ведь это логично, не так ли? Вы меня понимаете? Мое свидетельство поможет разоблачить настоящего убийцу. Вот почему я и должен получить какую-то компенсацию. Вы согласны?
— Мистер Арнотт, кто подарил Сьюзан браслет и брошь?
Улыбка Арнотта стала насмешливой.
— Вы не поверите, когда я вам скажу.
Кэрри потребовалось двадцать пять минут, чтобы доехать до Олд-Таппана. Робин, храбрая маленькая Робин, которая всегда скрывала разочарование и обиду, когда отец подводил ее, которая сегодня так успешно притворялась, будто ничуть не боится. Но в конце концов девочка не выдержала напряжения. Зря Кэрри отослала ее к чужим. Даже к Джонатану с Грейс.
Даже к Джонатану с Грейс…
По телефону у Джонатана был такой странный голос, вспомнилось Кэрри.
Отныне я сама буду заботиться о своей девочке, поклялась она.
Мать и дитя… ну вот, опять! Фраза прочно засела в голове.
Она уже въезжала в Олд-Таппан. Еще несколько минут. Но Робин так радовалась, что едет в гости к Грейс и Джонатану, посмотрит семейные фотоальбомы.
Фотоальбомы…
Вот уже дом соседей Джонатана. Кэрри свернула на подъездную аллею и почти бессознательно отметила, что сенсорные фонари не включились.
Фотоальбомы…
Брошь — цветок с бутоном. «Мать и дитя».
Она определенно видела ее прежде.
Ну да! На Грейс.
Много лет назад, когда Кэрри только начала работать на Джонатана, Грейс еще надевала драгоценности. На многих снимках в альбомах она с этой брошью. Грейс еще шутила, когда Кэрри восхищалась безделушкой: «А это у меня „мать и дитя“».
И у Сьюзан на снимке в газете была точно такая же брошь.
Брошь Грейс? Так, значит, что же… Джонатан? Мог ли он подарить брошь Сьюзан?
Кэрри вспомнила, как Грейс говорила ей, что просила Джонатана положить все ее драгоценности в сейф в банке. «Теперь мне их без чужой помощи не надеть. И не снять. Так что одно беспокойство, если они будут в доме».
Кэрри вспомнила, как говорила Джонатану, что пойдет к доктору Смиту. А вечером, вернувшись домой, позвонила ему и сказала — Смит расколется. О боже! И он убил Смита!
Кэрри затормозила перед красивым особняком из известняка. Распахнув дверцу водителя, бросилась по ступенькам.
Робин сейчас с убийцей.
Слабое треньканье телефона в машине Кэрри не услышала — она жала на дверной звонок.
Джефф пытался дозвониться Кэрри домой. Но трубку не брали, и он стал звонить на мобильник. Где же она? Он метался в тревоге. Когда охранник уводил Арнотта, он набрал номер офиса Фрэнка Грина.
— Офис прокурора закрыт. Если дело срочное, звоните по телефону…
Ругаясь, Джефф набрал срочный номер… Робин гостит у Хуверов. Но куда же девалась Кэрри? Наконец на срочной линии ответили.
— Говорит Джефф Дорсо. Мне необходимо поговорить с Фрэнком Грином. Дело касается взлома и убийства. Дайте мне его домашний телефон.
— Сэр, его нет дома. В Орадэлле произошло убийство, и его вызвали.
— Но я могу связаться с ним?
— Да. Не вешайте трубку.
Прошло целых три минуты, прежде чем Грин взял трубку:
— Джефф, я очень занят. Надеюсь, у тебя важный вопрос.
— Да, сэр. Очень. Это по делу Риардона. Робин Кинеллен гостит сегодня в доме Хувера.
— Кэрри мне говорила.
— Фрэнк, я только что узнал, что Джонатан Хувер дарил Сьюзан те старинные драгоценности. У него был с ней роман. Думаю, он и есть наш убийца. А Робин сейчас с ним.
Повисла долгая пауза. Потом Фрэнк бесстрастно проговорил:
— Я в доме старика, который был мастером по реставрации старинных украшений. Его убили сегодня вечером. Следов ограбления нет. Но его сын заявил, что исчезли списки клиентов. Я срочно отправляю полицию в дом Хувера.
— У тебя очень усталый вид. Или очень напряженный.
Всякий раз, когда он говорил с ней так, Кэрри вспоминались те дни, когда был жив отец, его тепло. Она почувствовала прилив благодарности — Джонатан словно заменил ей отца.
— Да, утомительный выдался денек, — согласилась она, усаживаясь. — Ты уже слышал про доктора Смита?
— Да, Грейс позвонила. Она услышала новость за завтраком, в десять часов. Опять, похоже, фокусы Уикса. У нас обоих сердце разрывается от страха за Робин.
— И у меня тоже. Но там Джо Паламбо, наш следователь. Он сидит в машине напротив ее школы. И останется с ней, пока я не вернусь домой.
У столика возник официант.
— Давай заказывать, — предложила Кэрри. — А потом я все подробно тебе расскажу.
Оба решили взять луковый суп. Его подали почти немедленно. Пока они ели, Кэрри рассказала про пакет, прибывший «Экспресс-почтой». С драгоценностями и письмом от Смита.
— Мне просто стыдно. Напрасно я отговаривал тебя от расследования, — тихо произнес Джонатан. — Ладно, я сделаю все возможное, чтобы убедить губернатора. Но если Грин провалится на выборах, он отыграется на тебе. Это в его духе.
— Ну, хотя бы есть надежда. Надо благодарить Грейс за подсказку. — И Кэрри рассказала ему, что узнала про Джейсона Арнотта. — Грин собирается остановить поток разгромных статей о несправедливом приговоре Скипу. Он умирает от желания объявить, что грабителя, убившего мать конгрессмена Пилла, вычислили по подсказке жены сенатора Хувера. Ты окажешься его лучшим другом. И кто станет винить его за это? Видит бог, ты, наверное, самый уважаемый политик в Нью-Джерси.
— Ладно, мы всегда сможем подретушировать факты, — улыбнулся Джонатан. — Заявим, что Грейс сначала посоветовалась с Грином и тот убедил ее позвонить. — Улыбка его погасла. — Но, Кэрри, каким образом участие Арнотта в убийстве Риардон затрагивает Робин? Есть ли вероятность того, что именно Арнотт сделал фото, а потом послал его тебе?
— Нет, это исключено. Родной отец Робин передал угрозу и фактически признался, что снимок сделали люди Джимми Уикса.
— Каков же следующий ход?
— Возможно, мы с Грином повезем Дейдру в Кэтскиллз завтра утром. Пусть она опознает рамку. Арнотта, скорее всего, уже арестовали. Будут держать его в местной тюрьме, по крайней мере какое-то время. А когда определят, когда какую вещь он украл, то обвинения станут предъявлять в разных районах. Скорее всего, им не терпится осудить его за убийство миссис Пилл. И, конечно же, если он виновен в убийстве Сьюзан Риардон, то мы хотим судить его тут.
— А если он ни в чем не признается?
— Разошлем листовки всем ювелирам в Нью-Джерси. Естественно, главным образом в округе Нью-Джерси, потому что и Уикс, и Арнотт живут тут. Думаю, что кто-то из них опознает драгоценности и засвидетельствует, что покупал их именно Уикс. А старинный браслет наверняка окажется подарком Арнотта. Но на нем новый замочек. Браслет необычный, и кто-то из ювелиров непременно признает его. Чем больше мы сумеем раскопать что предъявить Арнотту, тем легче будет убедить его заключить с нами сделку-договор.
— Итак, завтра с утра ты намереваешься отправиться в Кэтскиллз?
— Да. Конечно же, на этот раз я не оставлю Робин в доме одну. Если Фрэнк захочет выехать совсем рано, то пусть няня у нас ночует.
— А у меня идея получше. Привози Робин сегодня вечером к нам, а утром я завезу ее в школу. Или захочешь, пусть ее отвезет этот Паламбо. В нашем доме надежная охранная система, тебе это известно. Я и сам буду дома. К тому же даже у Грейс есть пистолет. В ночном столике. Я уже много лет назад научил ее стрелять. Кроме того, по-моему, для Грейс будет полезно, если Робин поживет у нас. Она в последнее время совсем приуныла. Робин ее развеселит.
— Да, она забавная, — улыбнулась Кэрри и задумалась. — Джонатан, а это и правда неплохая мысль. У меня полно работы по другому делу, скоро выступать в суде. А потом я хочу прочесать дело Риардона — не всплывет ли еще какая-нибудь зацепка, чтобы использовать при допросе Арнотта. Позвоню Робин, когда она приедет из школы, расскажу про твой план. Она наверняка обрадуется. Девочка обожает тебя и Грейс. И очень любит розовую гостевую комнату.
— Когда-то эта комната была твоей, помнишь?
— Конечно, разве можно такое забыть. Тогда я еще обвинила родственника Грейс, дизайнера по ландшафтам, в мошенничестве.
Длинный перерыв закончился, и прокурор Ройс вернулся в суд на дневное заседание процесса «Народ против Джеймса Форреста Уикса». Вернулся, твердо убежденный, что за застенчивой простенькой внешностью Марты Льюис скрывается память персонального компьютера. Уличающие свидетельские показания, которые наконец-то позволят пригвоздить Джимми Уикса, так и сыпались из нее, когда она отвечала на осторожные расспросы двух помощников Ройса.
Ройс признавался себе, что племянник Льюис, ее адвокат, не лишен хватки. Он настоял, чтобы сделку-договор официально оформили прежде, чем Марта подпишет новые показания; что в обмен на искренние показания, которые она обязуется не отрицать, против нее не будут выдвинуты никакие уголовные или гражданские обвинения, ни сейчас, ни в будущем.
Однако Марта Льюис будет давать показания позже. Спешка здесь не нужна. Сегодня очередь владельца ресторана — в обмен на восстановление лицензии он признался, что ежемесячно выплачивал дань сборщикам Джимми.
Во время перекрестного допроса Ройс то и дело вскакивал, протестуя против выпадов Боба Кинеллена — тот ловил свидетеля на мелких оговорках и вынудил признаться, что тот своими глазами никогда не видел, чтобы деньги передавали Уиксу. И фактически не может утверждать, что сборщик работал не на себя. Кинеллен — хороший адвокат, блестящий, подумал Ройс. Жаль, что растрачивает талант на таких подонков.
Ройс не подозревал, что и Боб придерживается такого же мнения, рисуясь перед внимающими ему присяжными.
Приехав в Кэтскиллз, Джейсон Арнотт вошел в дом и сразу почувствовал неладное. Мэдди нет. Раз она не оставила записку, то определенно что-то неладно. Все кончено, мелькнуло у него. Когда его арестуют? Очень скоро, сомнений нет.
Ему вдруг очень захотелось есть. Он вытащил из холодильника копченого лосося, купленного Мэдди. Взял каперсы, сливочный сыр, тосты и охлажденную бутылку вина. Приготовил тарелку лосося и налил бокал вина. Прихватив все с собой, прошелся по дому. Своего рода прощальный тур, усмехнулся он, любуясь богатством. Гобелены тончайшей работы в столовой, обюссонский ковер в гостиной. Не каждому довелось жить среди такой красоты. Бронзовая статуэтка работы Хаима Гросса — стройная фигурка, держащая на ладони младенца, Гросс любил тему матери и ребенка. Арнотт вспомнил, что мать и сестра скульптора погибли во время холокоста.
Ему, разумеется, потребуется адвокат. Толковый. Но кто? Улыбка тронула его губы. Он знал только одного — Джеффа Дорсо, уже десять лет работавшего на Скипа Риардона. У Дорсо прекрасная репутация, и, возможно, он захочет взять нового клиента. Тем более если тот может выступить со свидетельскими показаниями в пользу бедняги Риардона, которые помогут освободить его.
Позвонили в дверь. Джейсон не обратил внимания. Позвонили снова. И стали трезвонить безостановочно. Арнотт дожевал последний тост, наслаждаясь ароматом лосося, остротой каперсов.
Теперь звонили и в заднюю дверь. Я окружен, подумал он. А, ладно. Он ведь знал, что когда-нибудь это случится. Надо было послушать внутренний голос и уехать на прошлой неделе из страны… Джейсон допил вино. Неплохо бы выпить еще бокальчик. И он снова отправился на кухню. Теперь во все окна заглядывали лица, искаженные агрессией, самодовольные лица людей, облеченных властью.
Арнотт покивал им и поднял бокал в насмешливом тосте. Отпивая маленькими глотками вино, он подошел к задней двери, открыл ее и отступил. Ворвались люди.
— ФБР, мистер Арнотт! — закричали они. — У нас ордер на обыск вашего дома!
— Джентльмены, джентльмены, — бормотал он. — Прошу вас, осторожнее! Здесь много прекрасных и бесценных произведений искусства. Возможно, вы не привыкли к таким, но, пожалуйста, имейте уважение. Вы что, даже ноги не вытерли?
Кэрри позвонила Робин в половине четвертого. Та вместе с Элисон сидела за компьютером, увлеченная игрой, подаренной дядей Джонатаном и тетей Грейс. Кэрри рассказала про их приглашение.
— Сегодня мне придется работать допоздна, а завтра выезжать из дома в семь утра. А Джонатан и Грейс очень хотят, чтобы ты погостила у них. Мне будет спокойно, что ты там.
— А почему мистер Паламбо ставил сегодня машину у моей школы? Почему отвез домой и теперь стоит напротив дома? Я в опасности?
— Очень не хочется разочаровывать тебя, — Кэрри постаралась говорить непринужденно, — но это простая предосторожность. Дело уже идет к концу.
— Здорово! Мистер Паламбо мне нравится. Ладно, я поеду к тете Грейс и дяде Джонатану. Я их тоже люблю. Но как же ты? Мистер Паламбо всю ночь будет охранять тебя у дома?
— Домой я приеду очень поздно. А когда приеду, то местные копы будут проезжать мимо дома каждые пятнадцать минут. Большего мне и не требуется.
— Мам, ты поосторожнее, — на мгновение бравада Робин исчезла, и голос ее стал как у маленькой девочки.
— Ты тоже осторожнее, солнышко. Делай пока уроки.
— Ладно. А еще я попрошу у тети Грейс посмотреть их старые семейные альбомы. Мне ужасно нравятся старинные одежды и прически, и, по-моему, все снимки там в хронологическом порядке. Может, найду что-нибудь для себя, ведь нам задали сделать семейный альбом. Такой, чтобы по-настоящему отражал историю.
— Да, там есть великолепные снимки. Мне тоже нравилось листать их альбомы, когда я работала у них сиделкой, — вспомнила Кэрри. — Я еще подсчитывала, сколько же слуг было у тети Грейс и дяди Джонатана, и часто вспоминаю их, когда вытираю пыль или складываю выстиранное белье.
Робин хихикнула.
— Старайся, мамочка. Может, в лотерею выиграешь. Люблю тебя, мам!
В половине шестого позвонил Джефф из своей машины.
— В жизни не догадаешься, где я! — Ответа ждать он не стал: — Я сегодня был в суде. Джейсон Арнотт дозвонился мне и оставил сообщение.
— Джейсон Арнотт!
— Ну да. Когда я перезвонил ему несколько минут назад, то он сказал, что хочет встретиться со мной немедленно. Желает, чтобы я взялся за его защиту.
— А ты? Возьмешься?
— Не могу. Потому что он связан с делом Риардона. Но я в любом случае не стал бы. Так ему и сказал. Но он все равно настаивает на встрече.
— Джефф, не допускай, чтобы он сказал тебе то, что полагается говорить только своему адвокату.
— Спасибо, Кэрри, — хмыкнул Джефф. — Ато сам бы я никогда не додумался.
Кэрри посмеялась вместе с ним, потом объяснила, как она пристроила Робин на сегодняшний вечер.
— Я работаю допоздна. А когда приеду домой, то извещу местных копов. Все улажено.
— Только обязательно им позвони, — голос у него стал твердым. — Чем больше я думаю про то, что ты ходила к Смиту вчера одна, тем больше понимаю напрасно это. Ты могла оказаться в доме, когда его пришли убить. Тогда заодно и тебя убили бы, как убили Марка Янга заодно с Хаскеллом.
Джефф дал отбой, обещав, что перезвонит Кэрри после встречи с Арноттом.
Было восемь вечера, когда Кэрри наконец закончила готовиться к очередному делу для слушания. После чего потянулась к объемной папке дела Риардона.
Она пристально всматривалась в фотографии убитой. В письме доктор Смит описал, как он вошел в дом тем вечером, когда обнаружил труп Сьюзан. Кэрри закрыла глаза, представив жуткое зрелище: она входит и видит тело Робин. Смит говорил, что специально спрятал карточку со словами песни «Стань моей, моя нежная роза», потому что был твердо убежден — Сьюзан убил Скип в припадке ревности, и доктор не желал, чтобы тот легко отделался. Пусть получит на всю катушку.
Кэрри поверила Смиту — перед самоубийством люди не лгут. Да и рассказу Скипа Риардона это вполне соответствовало. Значит, убийца — тот, кто посетил дом между уходом Скипа где-то в половине седьмого и приходом доктора около девяти часов.
Джейсон Арнотт? Джимми Уикс? Кто из них убил Сьюзан?
В половине десятого Кэрри захлопнула папку. Никаких новых идей для завтрашнего допроса Арнотта не возникло. Будь я на его месте, подумала она, я бы заявила, что Сьюзан отдала мне рамку в тот последний день. Ну, например, расшатались несколько жемчужин, и она попросила закрепить их. А потом, когда ее обнаружили мертвой, я не хотел, чтобы меня впутывали в расследование убийства, вот и оставил рамку себе.
Такая история легко могла пройти в суде, все очень правдоподобно. Но драгоценности — совсем другое дело. Все упирается в них. Если доказать, что подарил их Арнотт, вряд ли кто поверит его утверждениям, будто такие ценные старинные вещицы он дарил только по дружбе.
В десять вечера Кэрри вышла из тихого офиса и направилась на стоянку. Поняв, что умирает с голоду, она заехала в кафе «Арена» и поужинала гамбургером, картошкой-фри и кофе.
Заменить кофе на колу, и получится любимый ужин Робин, подумала она, вздыхая. Как же она скучает по дочери!
Мать и дитя…
Мать и дитя…
Почему эта фраза без конца крутится у нее в голове? Что-то во всем этом не стыкуется, совсем не стыкуется… Но что?
Она вдруг спохватилась, что нужно было позвонить Робин из офиса и пожелать спокойной ночи. Совсем вылетело из головы. Кэрри, быстро доев, вернулась в машину. Уже без двадцати одиннадцать. Для звонков слишком поздно. Она выезжала со стоянки, когда зазвенел телефон. Звонил Джонатан.
— Кэрри, — тихо и напряженно произнес он, — Робин у Грейс. Девочка не знает, что я звоню. Она не хотела, чтобы я беспокоил тебя. Но знаешь, когда Робин заснула, ей приснился какой-то жуткий кошмар. Я думаю, тебе надо приехать. Ты ей нужна.
— Еду! — Кэрри развернула машину, нажала на газ и помчалась к дочери.
Поездка из Нью-Джерси в Кэтскиллз получилась долгой и унылой. Где-то около Миддлтауна посыпала ледяная крупа, и машины еле ползли. Перевернувшийся трейлер заблокировал все полосы и добавил еще час поездке, и без того мучительной.
Только без четверти десять, усталый и голодный, Джефф добрался до Элленвилля, где в полицейском участке сидел под арестом Джейсон Арнотт. Команда агентов ФБР уже приготовилась к допросу Арнотта. Они ждали только, пока тот побеседует с Джеффом.
— Вы напрасно потратили время, дожидаясь меня, — заявил Джефф. — Я не могу быть его адвокатом. Разве он не сообщил вам?
Арнотта в наручниках привели в комнату для совещаний. Джефф не видел его почти одиннадцать лет, со дня убийства Сьюзан. В то время заключили, что у него со Сьюзан чисто дружеские и деловые отношения. Никто не заподозрил, что у него к ней иной интерес.
Теперь Джефф пристально вгляделся в Арнотта: лицо располнело, но выражение все то же — отрешенное, уставшее от всего мира. Морщины вокруг глаз говорили об утомлении, но кашемировая рубашка под твидовым пиджаком выглядела еще свежее, несмотря на все передряги. Деревенский джентльмен, коллекционер-любитель, подумал Джефф. Даже в этих обстоятельствах он выглядит импозантно.
— Хорошо, что вы приехали, Джефф, — начал дружелюбно Арнотт.
— Только я не понимаю, зачем. Как я уже говорил по телефону, вы связаны с делом Риардона, а потому я не могу представлять вас. Ведь Скип Риардон по-прежнему мой клиент. И, предупреждаю — все, что вы скажете мне, не конфиденциально. Вам прочитали предупреждение о правах. Я все повторю прокурору. Потому что я намерен доказать, что вы находились в доме Риардона в вечер убийства Сьюзан.
— Ну разумеется, я там был. Потому и послал за вами. Не волнуйтесь. Моя информация не тайная. Я намерен признаться во всем. Я попросил вас приехать, потому что могу выступить свидетелем в пользу Скипа. Но взамен я хочу, чтобы, как только его оправдают, вы стали моим адвокатом. Тогда ведь уже не будет конфликта интересов.
— Послушайте, я не стану представлять вас, — сухо повторил Джефф. — Я десять лет потратил, защищая невиновного человека, которого упекли в тюрьму. Если Сьюзан убили вы или знали, кто убил ее, и позволили Скипу гнить все это время в камере, я лучше в аду буду гореть, чем хоть пальцем пошевельну ради вас.
— Вот такого одержимого защитника мне и хотелось, — вздохнул Арнотт. — Превосходно. Давайте попробуем иначе. Вы — адвокат по уголовным делам, а значит, знаете хороших юристов в этой области. Посоветуйте мне лучшего адвоката, какого можно найти за деньги, а я расскажу вам все, что мне известно об убийстве Сьюзан Риардон, в котором я, между прочим, не виновен.
Джефф пристально смотрел на этого человека, обдумывая его предложение.
— Хорошо. Но прежде чем мы скажем еще хоть слово, я хочу иметь подписанное и засвидетельствованное заявление, что любая информация, которую вы сообщите, не является тайной. Что я смогу использовать ее так, как сочту нужным, чтобы помочь Скипу Риардону.
— Да, конечно.
В команде ФБР сидела стенографистка. Она записала краткое заявление Арнотта. Когда он и двое свидетелей подписали бумагу, Джейсон сказал:
— Уже поздно, день был длинный. Вы уже придумали, какого адвоката мне нанять?
— Да, — ответил Джефф. — Джорджа Саймондса из Трентона. Он превосходно выступает в суде и отменно ведет переговоры.
— Мне предъявят обвинение в преднамеренном убийстве миссис Пилл. Но клянусь, это был несчастный случай.
— Если есть хоть малейший способ свести это к случайному убийству, Джордж найдет его. Тогда вам хотя бы не будет грозить смертный приговор.
— Позвоните ему прямо сейчас.
Джефф знал, что Саймондс живет в Принстоне, Джордж как-то приглашал его туда на обед. И помнил также, что номер телефона у того зарегистрирован на имя жены. Он позвонил по мобильнику в присутствии Арнотта. Было половина одиннадцатого.
Через десять минут Джефф убрал трубку.
— Все в порядке. У вас есть превосходный адвокат. А теперь приступим.
— Я имел несчастье оказаться в доме Риардонов в момент убийства Сьюзан, — начал Арнотт, сразу помрачнев. — Сьюзан небрежно обращалась со своими драгоценностями, а ведь некоторые из них были просто великолепны. И искушение оказалось слишком велико для меня. Я знал, что Скип собирался уехать по делам в Пенсильванию. А Сьюзан обмолвилась, что у нее в тот вечер было назначено свидание с Джимми Уиксом. Знаете, как ни странно, но она действительно увлекалась им.
— Уикс вошел в дом, когда там находились вы?
— Нет, — покачал головой Арнотт. — Они договорились, что она подъедет к торговому центру в Перл-Ривер, оставит там машину и пересядет к нему в лимузин. Как я понял, свидание назначено было на ранний вечер. Но, видимо, я ошибся. Когда я подъехал к их дому, внизу кое-где горел свет. Но это было нормально. Свет включался автоматически. Я заметил, что окна главной спальни открыты. Забраться туда проще простого — скат крыши второго этажа их дома доходил почти до земли.
— И сколько было времени?
— Ровно восемь. Я ехал на званый обед в Кресскилл. Одна из причин, кстати, моей долгой и успешной карьеры грабителя — я почти всегда мог представить нескольких безупречных свидетелей, что в момент ограбления находился в другом месте.
— Вы зашли в дом… — подсказал Джефф.
— Да. Стояла тишина, и я предположил, что Риардоны ушли, как и собирались. Я и понятия не имел, что Сьюзан все еще внизу. Прошел из гостиной в спальню и подошел к ночному столику. Рамку я видел лишь мельком и не был уверен, подлинный ли это Фаберже. Подняв ее, я внимательно разглядывал работу и вдруг услышал голос Сьюзан. Она кричала на кого-то. Вот так номер! Я остолбенел от неожиданности.
— И что же она кричала?
— Что-то вроде: «Ты сам их мне подарил! Теперь они мои! Убирайся! Надоел!»
« Ты сам их мне подарил! И теперь они мои!» — это, конечно же, про драгоценности, подумал Джефф.
— И что же, у них изменились планы? И Джимми Уикс сам заехал за ней? — высказался Джефф.
— Нет-нет. Я услышал, как закричал мужчина: «Но я должен вернуть ее!» Голос был слишком интеллигентный, непохожий на Джимми. И конечно, то был не бедняга Скип, — Арнотт вздохнул. — Тут я почти бессознательно сунул рамку в карман. Она оказалась всего лишь копией, но смотреть на портрет Сьюзан такое удовольствие. Она была прелестна. И потому я оставил ее у себя. Сьюзан была такой забавной и обаятельной. Я очень по ней скучаю.
— Итак, вы сунули рамку в карман, — подтолкнул Джефф.
— И вдруг услышал — кто-то поднимается наверх. Я был в спальне, как вы помните. Ну, я нырнул в шкаф Сьюзан и спрятался за длинными платьями. Дверь закрыл неплотно.
— И видели, кто вошел?
— Лица не разглядел.
— И что же сделал этот человек?
— Направился прямо к шкатулке с драгоценностями и стал рыться в ней. Вынул что-то. Потом, очевидно, не найдя еще чего-то, стал обшаривать ящики комода. Действовал он как будто в лихорадке. Через несколько минут он то ли нашел, что искал, то ли потерял надежду найти. К счастью, в шкафу он искать не стал. И ушел. Я выждал несколько минут, а потом, сообразив, что дело неладно, спустился вниз. И увидел ее.
— В этой шкатулке хранилось много драгоценностей. Что же взял убийца Сьюзан?
— Скорее всего, старинную бриллиантовую брошь, насколько я понял из того, что говорили на суде. Цветок и бутон… вещица действительно необыкновенно красивая. Уникальная.
— Тот, кто подарил Сьюзан эту брошь, наверное, подарил ей и старинный браслет?
— Наверняка. Вообще-то, по-моему, этот браслет он и искал.
— Но кто же подарил их Сьюзан? Вам известно?
— Конечно. У Сьюзан не было от меня секретов. Хотя заметьте, я не могу присягнуть, что именно он находился в доме в тот вечер. Но ведь это логично, не так ли? Вы меня понимаете? Мое свидетельство поможет разоблачить настоящего убийцу. Вот почему я и должен получить какую-то компенсацию. Вы согласны?
— Мистер Арнотт, кто подарил Сьюзан браслет и брошь?
Улыбка Арнотта стала насмешливой.
— Вы не поверите, когда я вам скажу.
Кэрри потребовалось двадцать пять минут, чтобы доехать до Олд-Таппана. Робин, храбрая маленькая Робин, которая всегда скрывала разочарование и обиду, когда отец подводил ее, которая сегодня так успешно притворялась, будто ничуть не боится. Но в конце концов девочка не выдержала напряжения. Зря Кэрри отослала ее к чужим. Даже к Джонатану с Грейс.
Даже к Джонатану с Грейс…
По телефону у Джонатана был такой странный голос, вспомнилось Кэрри.
Отныне я сама буду заботиться о своей девочке, поклялась она.
Мать и дитя… ну вот, опять! Фраза прочно засела в голове.
Она уже въезжала в Олд-Таппан. Еще несколько минут. Но Робин так радовалась, что едет в гости к Грейс и Джонатану, посмотрит семейные фотоальбомы.
Фотоальбомы…
Вот уже дом соседей Джонатана. Кэрри свернула на подъездную аллею и почти бессознательно отметила, что сенсорные фонари не включились.
Фотоальбомы…
Брошь — цветок с бутоном. «Мать и дитя».
Она определенно видела ее прежде.
Ну да! На Грейс.
Много лет назад, когда Кэрри только начала работать на Джонатана, Грейс еще надевала драгоценности. На многих снимках в альбомах она с этой брошью. Грейс еще шутила, когда Кэрри восхищалась безделушкой: «А это у меня „мать и дитя“».
И у Сьюзан на снимке в газете была точно такая же брошь.
Брошь Грейс? Так, значит, что же… Джонатан? Мог ли он подарить брошь Сьюзан?
Кэрри вспомнила, как Грейс говорила ей, что просила Джонатана положить все ее драгоценности в сейф в банке. «Теперь мне их без чужой помощи не надеть. И не снять. Так что одно беспокойство, если они будут в доме».
Кэрри вспомнила, как говорила Джонатану, что пойдет к доктору Смиту. А вечером, вернувшись домой, позвонила ему и сказала — Смит расколется. О боже! И он убил Смита!
Кэрри затормозила перед красивым особняком из известняка. Распахнув дверцу водителя, бросилась по ступенькам.
Робин сейчас с убийцей.
Слабое треньканье телефона в машине Кэрри не услышала — она жала на дверной звонок.
Джефф пытался дозвониться Кэрри домой. Но трубку не брали, и он стал звонить на мобильник. Где же она? Он метался в тревоге. Когда охранник уводил Арнотта, он набрал номер офиса Фрэнка Грина.
— Офис прокурора закрыт. Если дело срочное, звоните по телефону…
Ругаясь, Джефф набрал срочный номер… Робин гостит у Хуверов. Но куда же девалась Кэрри? Наконец на срочной линии ответили.
— Говорит Джефф Дорсо. Мне необходимо поговорить с Фрэнком Грином. Дело касается взлома и убийства. Дайте мне его домашний телефон.
— Сэр, его нет дома. В Орадэлле произошло убийство, и его вызвали.
— Но я могу связаться с ним?
— Да. Не вешайте трубку.
Прошло целых три минуты, прежде чем Грин взял трубку:
— Джефф, я очень занят. Надеюсь, у тебя важный вопрос.
— Да, сэр. Очень. Это по делу Риардона. Робин Кинеллен гостит сегодня в доме Хувера.
— Кэрри мне говорила.
— Фрэнк, я только что узнал, что Джонатан Хувер дарил Сьюзан те старинные драгоценности. У него был с ней роман. Думаю, он и есть наш убийца. А Робин сейчас с ним.
Повисла долгая пауза. Потом Фрэнк бесстрастно проговорил:
— Я в доме старика, который был мастером по реставрации старинных украшений. Его убили сегодня вечером. Следов ограбления нет. Но его сын заявил, что исчезли списки клиентов. Я срочно отправляю полицию в дом Хувера.