Клеменс Джеймс. Ведьмин огонь

   — Садитесь, — предложил Бол, указывая на еще одно кресло около камина. Сам же хозяин остановился рядом с племянницей.
   Эррил кивнул и сел, утонув в набитых гусиным пухом подушках. Затем, слегка затянувшись, с досадой оторвал чубук от губ.
   — Откуда вы меня знаете? Как предугадали наш сегодняшний приезд?
   — Ваши вопросы, имеют отношение лишь к самому концу истории, — заметил Бол. — А есть еще и начало, которое тоже стоит узнать, чтобы получше разобраться в конце.
   — Я слушаю, — и Эррил наконец поглубже затянулся ароматным дымом.
   — Вы уже слышали, что я помянул «братство». Кажется, полностью это звучало как «Разбитое Братство». Так что позвольте начать именно с этого.
   — А что это за братство? — не выдержала и Елена. Дядя выдохнул облако кудрявого дыма, потом колечко, потом снова облачко. Они, мягко покачиваясь, поплыли в нагретом воздухе, и на губах девушки появилась улыбка.
   — Ты многого не поймешь, моя радость. Но когда-то давным-давно в нашей стране существовал орден магов, занимавшихся белой магией. Власть им давал дух по имени Чи, и власть эта была гораздо сильнее элементарного простонародного колдовства. Орден использовал эту силу и создал прекрасную, высокоразвитую цивилизацию.
   — Но в школе мы проходили совсем другое! — с сомнением протянула Елена.
   — Не все, чему учат в школе, — правда.
   — И что же произошло потом?
   — Прошло много лет, и магия внезапно стала угасать. И произошло это как раз в то время, когда она больше всего требовалась. В страну вторглись армии монстров из Гульготы. Маги и народ сражались храбро, но без помощи белой магии не могли противостоять черной магии интервентов. Аласия была разбита, народ ее покорен, а история переписана по-новому.
   — Но куда же пропала белая магия?
   — Она просто оставила нас, — с глухой тоской ответил Эррил.
   Бол кивнул:
   — От нее остались лишь жалкие обрывки. Орден, не имея силы, распался, но некоторые из самых верных его братьев соединились снова, чтобы попытаться найти и возродить магию несчастной страны. Это приходилось делать в строжайшей тайне, поскольку всюду рыскали темные лорды Гульготы, чтобы стереть с лица земли последние воспоминания о белой магии. Так было создано Разбитое Братство.
   — Тайное общество? — затаив дыхание, уточнила Елена. «Тайное — это еще мягко сказано», — подумал Эррил. Он знал, что к сегодняшнему дню едва ли набралась бы и горстка людей, которые знали о штаб-квартире Братства в страшных развалинах Алоа Глен. Мало кто знал и то, что уничтоженный город все еще существует и подступы к нему охраняются магическим следом, проходящим по их сердцам. Все считали Алоа Глен мифом, некоторые рисковали искать, и некоторые даже нашли. Но никто уже никогда не вернулся оттуда.
   — Но Братство совершило роковую ошибку, — продолжил Бол.
   Глаза Эррила вспыхнули. Что такое?
   — Их глаза были настолько ослеплены мощной энергией Чи, что они так и не сумели понять, что в стране после его исчезновения родилась иная магия.
   — Зачем говорить о каких-то жалких фокусах деревенских колдунов? — вспылил Эррил. — И как могут они противостоять темной власти гульготалов?
   Бол повернулся к Елене:
   — А теперь ты; наверное, поймешь, почему было создано и Сестринство. Мужчины различают только степень силы, — женщины же ведают ее источники и колебания.
   — Что еще за Сестринство? — перебил Эррил. — Я прожил много и никогда ни о чем подобном не слышал. Кто его создал?
   — Это не открытое мужское общество — членом Сестринства надо родиться.
   — То есть?
   Бол помахал трубкой:
   — Вы спросили, кто создал Сестринство. Один человек. И, возможно, вы даже знаете о ней .
   — Кто она? — Эррил весь так и выпрямился в кресле.
   — Сисайкоффа.
   Слово упало камнем.
   — Ведьма духа и огня! — Эррил мгновенно вспомнил, когда в последний раз слышал это чудовищное название — его произнес Грешюм в ту страшную ночь. — Однорукий маг сказал тогда, что Книга объявит о возрождении ведьмы.
   — Да, — спокойно подтвердил Бол. — Она мой отдаленный предок, очень отдаленный, по боковой линии, и давно стала просто сказкой уже во времена моего детства.
   — И вы можете проследить свою родословную до этой глупой женщины?
   — Глупого в ней ничего не было, — побагровел Бол. — Она была человеком, одаренным силой не меньше, а порой и больше, чем мужчины. Она даже носила знак Розы. И глупые мужчины не могли простить ей этого, а потому всячески чернили и поносили ее.
   Эррил видел, что при этих, слова дяди Елена привстала, но его собственное сердце билось в груди слишком сильно, чтобы продолжать обращать внимание на девочку. , — Невозможно. Чи никогда не награждал этим даром женщин!
   — А кто здесь говорил про Чи?
   — Как? Неужели вы хотите сказать, что элементарная магия может быть равной магии Чи?
   Бол выпустил целую цепочку колечек, снова поплывших по комнате:
   — Порой да, я верю в это. Но с Сисайкоффой поделилась своей силой не элементарная магия.
   — Тогда какая же?
   — Вы прыгаете вперед рассказчика.
   Эррил прикусил губы. Бол явно хотел рассказать историю так, как считал нужным.
   — Хорошо, продолжайте.
   — Ближе к концу жизни этой женщины сила оставила ее, сообщив, что вернется к кому-нибудь из ее потомков тогда, когда это будет действительно нужно. Сисайкоффа была предупреждена и о тех темных тучах, что собирались над Аласией, она не знала лишь точного срока. И тогда-то она и создала общество ее женских последовательниц. Она учила их быть готовыми к возвращению магии, а пока ее нет, учила тому, как обращаться с элементарной магией.
   — Откуда такие подробности? Ведь вы, кажется, не являетесь представителем женского племени?
   — Я был рожден вместе с сестрой-двойняшкой, Филой, и, будучи первым мальчиком, рожденным вместе с девочкой, оказался посвященным в тайну. Все считали, что мое рождение — знак, знак того, что давший власть Сисайкоффе скоро вернется. И Сестринство готовилось, изучая все, что необходимо. — Бол обвел рукой полки с книгами. — Они изучали древние тексты и слагали целое из частей.
   — И что же выяснилось?
   — Мы узнали знаки ее прибытия и основных действующих лиц — вас, например. Также мы узнали, какие элементы будут вовлечены в процесс возвращения. Сказано было: «Придут трое», но кто или что? Этот Крал, конечно, силен в своей скальной магии. А Нилен… Ведь она нюмфая, не так ли?
   — Да.
   — В ней силен природный огонь, и я с трудом отвожу от нее взгляд. Но этот последний… Он тоже силен, но чем — сказать не могу.
   Крал тоже чувствует в нем какую-то странность. Значит, он и есть третий? — Бол задумался и медленно пускал дым после каждой фразы. — Хотя существовал и еще один пророческий текст, который, как я думаю, говорит о прибытии «некоего из прошедших времен и потерянных стран», но, вполне возможно, я ошибаюсь. Это, конечно, может означать и вас, но я сомневаюсь. А, может, и зря. Как я уже говорил — многие толкования Книги весьма туманны.
   — Но, кажется, вы владеете темой вполне. И когда же эта ведьма соизволит пожаловать?
   Глаза Бола распахнулись от удивления:
   — Да что вы? Она уже здесь. Разве вы не знаете?
   Эррил застыл, словно пораженный громом.
   И тогда Бол указал на девочку в кресле. И только сейчас Эррил заметил, как она испугалась и побледнела.
   — Рожденная по линии Сисайкоффы и возродившаяся в огне. Вот сидит перед вами ваша ведьма.
   Как только Бол произнес это страшное признание, в комнате повисла гробовая тишина. Елена лишь попыталась как можно глубже уйти в пуховые подушки кресла и с ужасом смотрела, как густые брови Эррила сходятся в ломаную линию, а лицо его, и без того темное, становится едва ли не совсем черным. Он смотрел на девочку так, словно пытался проникнуть в самое ее сердце. Елена невольно приложила к груди руки, словно защищаясь.
   Потом она слегка подняла правую и поднесла ее к огню.
   — Но я… Я больше не ведьма, — пролепетала она. — Это ушло.
   Дядя успокаивающе положил ей на плечо свою добрую руку:
   — Это происходит не так, родная.
   Но Эррил зацепился за это:
   — Она еще дитя. Как я могу вам верить?!
   Бол отошел от Елены к огню, и по тому, как он шел, шаркая ногами и опустив плечи, девушка поняла, что дядя тоже на грани срыва, вернее, истощения.
   — Вы сомневаетесь? — тем не менее громовым голосом вдруг произнес он. — Вы слишком долго были в дороге, Эррил! Разве вы не чувствуете, что я говорю правду? Зачем же иначе черному магу понадобилась эта девочка? Да потому, что он почувствовал родившуюся в ней силу.
   — Так вы приводите мне действие черного сердца как доказательство?!
   Бол протянул руки к огню и заговорил уже более спокойно:
   — Вы знаете, что я не лгу. Нам нужен Кровавый Дневник.
   — Так вы и об этом знаете?
   — Разумеется. Как же не знать? Именно поэтому мы все здесь этой ночью.
   Забытая трубка погасла в руках Эррила:
   — Я пришел для того, чтобы вернуть вам вашу племянницу. И только.
   — Нет. Это ветер судьбы принес вас туда, где вы необходимы. Ведьма и Книга идут одной дорогой.
   — Мой брат ничего не говорил мне о ведьме. Он сказал лишь, что Книга будет создана в том случае, если осталась хотя бы малейшая надежда на конец темного царствования гульготалов. А об этой ведьме он ничего не знал, — последние слова Эррил произнес с таким отвращением, что щеки Елены вспыхнули.
   — Мы решили, что Шоркану знать об этом необязательно.
   — Так о чем же вы говорили?
   Бол задумчиво пустил очередные несколько колечек:
   — А как вы думаете, где же ваш брат научился созданию Кровавого Дневника?
   — Понятия не имею. Он говорил что-то о древних текстах, не более.
   — Это знание было передано ему Сестринством. Незнаемые и невидимые, мы водили его рукой.
   — Невозможно!
   Бол пожал плечами и спокойно посмотрел прямо в глаза Эррилу — тот выдержал взгляд, но все-таки не вынес молчания и заговорил первым:
   — Итак, мы с братом оказались лишь случайными орудиями в чужой игре по возвращению потомков Сисайкоффы в Родную страну? Ведь вы говорите об этом?
   — Нет, не совсем. Ваша цель та же, что и у Сестринства, — вернуть в наш край свет, свергнуть гульготалов. Неужели вы думаете, что она в одиночку, — он кивнул на Елену, — даже с помощью Кровавого Дневника сможет справиться с полчищами Темного Лорда и победить самого Черного Зверя?
   Эррил уставился на девочку потемневшими глазами, глазами, в которых гнев уступил теперь место смущению.
   — Пришла пора соединиться Братству и Сестринству, — продолжал Бол. — Братство создало и сохранило Книгу. Сестринство приготовило все для возвращения ведьмы. А теперь время слиться в одно, и для одного — разбить Гульготу и освободить страну!
   — Как? — с болью спросил Эррил.
   — Соединив ведьму и Кровавый Дневник.
   — И что потом? — горько усмехнулся Эррил. — Что ждет нас потом?
   Следующие слова Бола прозвучали тихим вздохом, словно это были не слова, а дым:
   — Мы не знаем. Кровавый Дневник — талисман огромной силы, но даже то, как он действует, скрыто тенями сомнений. Водоворот, что возникает вокруг него, силен настолько, что становится закрытым для прочтения. И кроме союза Дневника и ведьмы предсказать невозможно ничего. Кто-то видит — победу, кто-то — смерть. Но большинство — и то, и другое вместе.
   — Но если будущее столь туманно, зачем жертвовать и Дневником и ведьмой?
   — Затем, что если мы этого не сделаем, то судьба Аласии останется ужасной. Страна пойдет своим черным путем, который поглотит не только ее саму, но и весь мир, и все время. Ведьма и Книга должны соединиться.
   Елена забилась в самый угол кресла. Зачем все это? Откуда пришел к ней этот ужас? Она не хочет, не хочет! Эррил, казалось, тоже не был уверен ни в чем.
   — Но моя-то какая роль во всем этом?
   — Вы страж Книги, ее вечный хранитель. Теперь вы должны взять под свое покровительство и ведьму. Охраняйте Елену и приведите ее к Книге.
   — Но зачем рисковать ребенком? Почему бы мне самому не достать книгу и не принести ее сюда?
   Бол покачал головой:
   — Вы не сможете сделать этого. Так предсказано. Для того, чтобы все могло свершиться, ведьму должен сопровождать страж, и три остальных составляющих, которые и собрались здесь. Это мы уже выяснили. Но будьте осторожны, даже этот путь неясен и темен, и успех не гарантирован. Путешествие чревато слишком многими опасностями.
   — И никакого выбора?
   — А разве он у вас есть сейчас? Разве эта бессмысленная жизнь жонглера с переездами из одного города в другой так вам нравится?
   Эррил опустил голову:
   — Я хочу вернуть свою прошлую обыкновенную жизнь — ту, которую вел, прежде чем переступил порог той харчевни вместе с Шорканом много столетий тому назад.
   — Это невозможно. Но, быть может, на том пути, к которому призываю вас я, вы сможете найти способ приблизиться к тому состоянию.
   Эррил опустил голову еще ниже, и Елена, хотя и испуганная пророчествами дяди, почувствовала глубокую жалость к этому смелому, умному и несчастному человеку. Казалось, от тяжести прожитых лет он устал так, что едва может носить свое тело.
   — Так сделайте же выбор, Эррил из Стендая!
   — Я отведу ее туда, где спрятана Книга, — Слова мертвыми листьями легли на каменный пол.
   — В Алоа Глен?
   — От вас воистину ничего не скроешь, — поднял темные глаза Эррил.
   Дядя Бол пожал плечами.
   — Я знаю лишь намеки и знаки, — тихо сказал он . — Слова в книгах и рукописях. Я ничего не знаю о реальном мире.
   — Дорога до Алоа Глен длинна, город охраняется волшебством, и, прежде чем попасть туда, надо принести отмычку, скрывающую вход в город. Я спрятал ее здесь, в развалинах школы, неподалеку от…
   Бол махнул кончиком трубки в сторону Эррила.
   — Не надо, не говорите. Чем меньше людей знает о чем-либо, тем лучше.
 
   После этих слов в комнате надолго воцарилось молчание.
   Елена застыла в кресле и мучительно пыталась осмыслить услышанное. Большая часть из этого не имела для нее никакого смысла. Ясны были только вещи. И страх.
   — Я не хочу быть ведьмой! — вдруг выкрикнула она самое страшное, что душило ее весь этот час.
   Бол попытался улыбнуться в ответ, но смог лишь провести рукой по усам, И горькая печаль, мелькнувшая в его глазах, ударила девочку в самое сердце. Вместо того, чтобы успокоить племянницу, Бол встал к ней спиной, повернувшись к Эррилу:
   — Вы, кажется, просили доказательств? — Он вытащил что-то из жилетного кармана и показал собеседнику. — Узнаете, Эррил?
   Елена видела только лицо, но и этого было достаточно. Рот Эррила раскрылся, как у безумного:
   — Это Шоркана! Где вы его взяли?
   Предмета, о котором они в этот момент говорили, Елена не видела, как ни крутила головой: широкая спина дяди закрывала от нее эту вещь.
   — Если вы помните, Шоркан в ту ночь отдал его мальчику. После убийства мы забрали его, мальчик все сжимал его в мертвых пальцах.
   — И что вы собираетесь с ним делать?
   — То, что должен.
   Дядя резко обернулся. В руках у него сверкнул черным лезвием кинжал. В глазах Бола стояли слезы:
   — Я никогда не хотел этого, Елена.
   Затем старик схватил девушку за запястье и дернул к себе. Елена задохнулась от ужаса. Что он собирается сделать? Но сопротивляться у нее уже не было сил.
   — Этот древний кинжал использовали маги, дабы освятить Кровавый Дневник в процессе его создания. — И Бол резко полоснул лезвием по доверчиво раскрытой детской ладони.
   Кровь хлынула на пол прежде, чем Елена почувствовала боль, но затем у нее вырвался пронзительный крик, и, не веря своим глазам, она смотрела на красную линию через всю ладонь.
   А Бол прижал рукоять к кровавой ладони, и по мере того, как кровь пропитывала ее, черное лезвие начинало светлеть и через несколько секунд засверкало в отблесках пламени чистейшим серебром.
   — Теперь это кинжал ведьмы, — прошептал Бол и упал перед девочкой на колени.
   Эррил сидел, не шевелясь, в своем кресле, трубка его давно упала на пол, рассыпав по сосновому паркету недокуренный табак. Несмотря на то, что в глубине души он верил всему, что говорил старик, увиденное собственными глазами настолько парализовало его мозг и тело, что старый воин не мог двинуться с места. Много лет назад он видел такие же инициации, совершаемые мастерами Ордена над юношами, посвящаемыми в науку магии. И их сопровождал такой же слепящий свет.
   Елена действительно была ведьмой !
   Он смотрел, как девочка вытирает кровь, положив кинжал на колени. На руке не осталось даже следа пореза, тут же зажившего безо всякой боли и шрама.
   — Прости меня, девочка моя. — Бол по-прежнему стоял перед ней на коленях.
   — Но мне не нужен этот гадкий нож! — упорствовала она.
   — Ты должна взять его — он потребуется тебе для магии.
   Девушка подняла правую руку:
   — Но я же сказала, что ничего больше нет! Моя рука снова обычная, чистая! Красного совсем нет!
   Тогда заговорил Эррил, стараясь хоть немного успокоить ребенка, который был уже близок к истерике:
   — Твоя Роза исчезла, потому что ты исчерпала свой запас силы, — спокойно объяснил он. — Его надо пополнить.
   — Но я не хочу! — крикнула Елена и разрыдалась. Бол обнял ее колени:
   — Я знаю, как тебе тяжело, моя радость. Но тетя Фила так на тебя рассчитывала.
   При упоминании о тетке рыданья чуть стихли.
   — О чем ты говоришь?
   Бол поднялся:
   — Пойдем, я покажу тебе кое-что. Тётя оставила тебе подарок.
   — Она знала все это про ведьму?
   — Да, Елена, знала. И гордилась, какой сильной ты растешь.
   — Правда? — слезы на щеках девушки вдруг мгновенно высохли.
   Бол кивнул:
   — Правда. Пойдем же. Вы тоже можете пойти, — обернулся он к Эррилу. — Это поможет вам найти спрятанную в развалинах отмычку.
   Эррил поднялся и подошел вместе с девочкой к груде пропыленных книг на старой книжной полке.
   Пальцы Бола пробежали по их корешкам, как по коже возлюбленной, и вдруг резко надавили на один с изображением головы дракона. За полкой послышался стук камешков, и полка разъехалась надвое. За ней оказалась дверь.
   — Отойдите-ка назад, — предупредил Бол и дернул дверь на себя. За ней оказалась каменная лестница, ведущая вниз. Любопытство пересилило у Елены и боль, и страх.
   Даже Эррил был заинтригован:
   — Что это?
   Бол дотянулся до лампы на краю полки и сделал ее поярче.
   — Идите за мной и смотрите под ноги. Камни мокрые и скользкие.
   Эррил взял девочку за руку, и они последовали за Болом. Лестница, сложенная из камня, казалась гораздо старше дома. С потолка повсюду свисали гирлянды паутины, колыхаясь от дуновения свежего воздуха. Нагнув головы, все трое прошли под ними, но высокому Эррилу это не совсем удалось, и он с отвращением ощутил на шее маленькие бегущие лапки. Елена увидела, как он трет шею.
   — Осторожно: убить паука — плохая примета.
   — Давай, иди, — воин слегка подтолкнул ее и тоже увидел у нее в волосах запутавшегося паука.
   Елена прислушалась. Шаги тихим эхом отдавались по старым камням. Потом девушка сморщила нос от густого запаха застоявшейся воды и сырости. На последней ступени она остановилась. Бол стоял немного впереди нее, высоко держа над головой фонарь. Его свет падал в огромный зал, имевший вид не совсем правильного круга с грубыми стенами. Словно каменные стражи, в зале стояли двенадцать гранитных колонн, а между ними, в самой глубине, виднелся альков с несколькими висячими зеркалами, на которых время и сырость оставили свои зеленоватые уродливые пятна.
   Бол ободряюще улыбнулся:
   — Бояться здесь нечего, моя девочка.
   Подошедший Эррил слегка подтолкнул Елену вперед. Она сделала несколько шагов по направлению к дяде, и на поверхности старых зеркал метнулась черная тень — отражение ее движения. Потом в зеркалах задрожал свет фонаря, и от страха Елена вернулась назад, к Эррилу. Правда, она так и не спускала глаз с отражений в серебряных зеркалах, откуда еще один темный коридор вел куда-то к новым тайнам.
   — Что это за место? — спросил Эррил, словно услышав мысленный вопрос девочки.
   — Мы на окраине старых руин, — ответил Бол, так и не выпуская изо рта трубку. Ее вспыхивающий кончик показался вдруг Елене указующим перстом в неизвестное. Бол обвел рукой пространство:
   — Это бывшая молельня Школы, — пояснил он. — Здесь молодые посвященные — между прочим, как раз твоих лет, Елена, молились и медитировали, прося вразумления от великого Духа Чи.
   Девочка всмотрелась в темноту. Может, и здесь полно ядовитых змей, как в развалинах наверху? Она еще ближе подвинулась к Эррилу, у которого был меч.
   — И что, нам здесь надо сейчас помолиться? — на всякий случай спросила девушка. — Да?
   — Нет, радость моя, Чи больше нет. Тот дух, что наделил тебя даром — иной.
   — Как это так? — вмешался Эррил, которого не меньше, чем Елену, беспокоило движение непонятных теней, будь то даже просто ядовитые гады.
   Бол немного задумался и обратился к Эррилу, в то время как девушка все прислушивалась к странному шипению вокруг.
   — В то время, когда Чи был больше, чем только мужским божеством, хотя и контактировал только с мужчинами, мы верили, что божество, давшее свою силу Сисайкоффе и Елене, тоже более чем только женская ипостась Чи, — при этих словах старик махнул рукой в сторону зеркал: — Как его зеркальное отражение.
   — Но Чи одаривал многих мужчин, — зачем ему вдруг понадобилось взять в качестве инструмента маленькую девочку?
   — Это тоже много обсуждалось, поскольку этот вопрос был поднят и в писаниях Сисайкоффы. И лучший ответ, наверное, заключался в том, что Чи, как и любой мужчина, мог раздавать свое семя широко и часто, даруя его многим, а тот, другой дух, как женщина, мог одарить только раз в год, и одного. Тогда это была Сисайкоффа, теперь — Елена.
   — Значит, это божество слабее Чи, — сухо произнес Эррил. Бол нахмурился, и кончики его белых усов поникли:
   — Чтобы родить ребенка, нужны и мужчина, и женщина. Кто сильней и кто нужнее в этом союзе? Это всего лишь две стороны одной монеты.
   — Это слова мечтателя, — повел плечом Эррил.
   — Но что это за дух? — спросила вдруг Елена, несмотря на боязнь змей, все же немного заинтересовавшаяся разговором. — Откуда он появляется?
   — Много мы еще не знаем, моя радость. На это должна была ответить твоя тетка.
   — Но она умерла. Как она может помочь нам теперь? Бол погладил племянницу по щеке:
   — Фила была человеком особенным. По нашей линии все женщины имели дар общения с элементарными духами. Даже твоя мать.
   — Мама?
   Бол кивнул:
   — Ты же знаешь, что она всегда могла предсказать пол еще неродившегося ребенка и угадать, кого принесет корова: телку или бычка.
   — Да, к нам все ходили за этим.
   — Таков был ее дар.
   — У тети тоже был особый дар?
   — Да, и не один. Она обладала силами. Она умела справляться с элементарными духами не хуже, чем противнями в своей пекарне. Она умела хорошо колдовать.
   Но Елена снова уже была готова заплакать, вспомнив родителей, брата и тетку.
   — Тогда зачем же она умерла?
   — Ш-ш-ш, моя хорошая… Не плачь. Лучше я покажу тебе кое-что, — и Бол потянул ее между двумя колоннами прямо в альков.
   Девочка покорно пошла за Болом, на ходу заметив, что там, куда повел ее дядя, нет зеркал. Альков, освещаемый только фонарем, был целиком вырезан в скале. Внутри на каменном пьедестале помещался какой-то сосуд с водой. Маленькие капли безостановочно скатывались с сырых стен и падали в этот сосуд с тихим звоном.
   — Что это? — спросил у нее за спиной Эррил.
   — Это сосуд для омовения новопосвященных. Опытные маги использовали его для мытья рук перед медитациями.
   Елена прищурилась и сделала несколько робких шагов к сосуду:
   — А какое это отношение имеет к тете Филе?
   — Вода, выступая из самой сердцевины гор, обладает сильной элементарной магией. — Бол бросил быстрый взгляд на Эррила: — Даже думаю, что маги Академии, бывшие всегда глухими к подобным вещам, и не подозревали о той силе, что таится в воде. Может быть, что-то они и чувствовали и потому построили святилище именно здесь.
   — И каково же действие воды? — не унимался Эррил.
   — Как вода пробивает свой путь через камень, точно так же она обладает и способностью создавать пути от одного человека к другому. У меня и у Филы были амулеты с несколькими каплями этой воды, и это позволяло нам общаться на расстоянии, — Бол достал из жилетного кармана маленький жадеитовый амулет в виде алхимического сосуда на длинной плетеной цепочке сероватого цвета и протянул его девочке.
   Елена осторожно поднесла его к свету:
   — Ой, спасибо! Какой красивый!
   Бол наклонился и поцеловал племянницу в лоб:
   — Это тебе подарок от тети Филы. Цепочка, между прочим, сплетена из ее волос, — Бол нежно и осторожно вытащил жадеитовый кусочек, служивший пробкой. — Иди, набери воды, — шепнул он, указывая на альков.
   Елена с сомнением посмотрела на дядю, но все же погрузила пузырек в воду. Холодная влага обожгла ей пальцы.
   Не зная, что делать, она осталась стоять, но Бол быстро подал ей пробку:
   — Закрой как можно плотнее.
   Елена снова послушалась и стала затыкать пробочку с таким напряжением, что брови ее сошлись в одну линию.