Страница:
– Это же только сегодня!
– Неужели пришли все, кого мы приглашали?
– Все, кому действительно следовало.
Эйвери пыталась убедить себя, что ее не огорчает отсутствие Кристиана. Но почему же тогда при каждом звуке колокольчика она с надеждой смотрит на дверь?
Но пришел он или нет, а успеха они явно добились. Помимо мэра с семьей пришли немало официальных лиц города. В таких местах люди интересуются происходящим в округе. А может быть, открытие библиотеки – событие действительно значительное… Хватало и представителей прессы. Их щедро угостили, как и прочих гостей, так что положительные отзывы были гарантированы.
Сегодня и хозяйка, и ее сотрудники выглядели потрясающе. Скромную униформу после недолгих споров на сегодня заменили вечерними черными платьями, подчеркивающими стройность молодых женщин и делающими их невероятно привлекательными.
– Пусть это будут наши туалеты для особых случаев, – объявила Эйвери, с удовольствием глядя на своих помощниц. – Для презентаций и праздников.
– Послушай, – запротестовала Джуди, – я же похожа на графиню из французских романов.
– Ну и что? Кроме того, разве есть закон, запрещающий продавщицам книжных магазинов элегантно одеваться? С какой стати мы должны скрывать нашу красоту? Вы обе выглядите просто замечательно.
– Ты тоже, – подмигнула Черил.
Когда гости наконец разошлись, молодые женщины привели читальный зал в порядок, убрали и помыли посуду, подсчитали выручку, которая превзошла их ожидания, и, довольные, сели отдохнуть.
– Надо же, как много народу было, – заметила Эйвери.
– Да уж, – согласилась Черил. – Но разве не должен был прийтитот мужчина?
– Какой? – удивилась Джуди. – Нам разве не хватило тех, что были?
Джуди исполнилось тридцать три, и она одна воспитывала ребенка. Не вполне понятно, как мог мужчина в здравом уме оставить такую сердечную и красивую жену, но он заявил, что встретил настоящую любовь. Он извинился перед Джуди за то, что «испортил ей жизнь», а о чем говорил с шестилетним сыном, не знал никто. Но малыш до сих пор при упоминании имени отца начинал плакать, сжимая кулачки. Надо ли удивляться, что Эйвери с радостью приняла ее на работу.
– Так о ком вы говорите? – продолжала настаивать Джуди, оглядываясь по сторонам, словно неведомый гость мог затаиться неподалеку.
– О приятеле Эйви. Высоком, с темными волосами. Но здесь его не было.
– Он не мой друг, – запротестовала молодая женщина. – И он мне даже не нравится.
– Правда? – не поверила Джуди. – Тогда почему ты показала ему весь магазин и была при этом красной как маков цвет?
– Потому, – вздохнула Эйвери, – что я на него когда-то работала. Кроме того, я вовсе не была красной как маков цвет.
– Ну ладно, ладно, – сдалась ее собеседница. – Но имя-то у него есть?
– Да. Харлоу, – неохотно произнесла Эйвери, прекрасно понимая, что последует.
– Кристиан Харлоу? – Глаза Джуди расширились.
– Да.
– И как он?
– Он… – начала молодая женщина.
– Стоит прямо за твоей спиной, – тихо закончила за нее Черил.
Эйвери резко обернулась и в самом деле увидела на пороге магазина Кристиана, подсвеченного со спины осенним солнцем так, что вокруг головы сиял нимб. У нее возникло странное ощущение – будто мир вокруг стал ярче, будто бы обрел некий новый смысл. Ощущение было таким неожиданным, что она даже не сразу сумела выдавить из себя приветствие.
– Здравствуй, Кристиан.
– Здравствуй, Эйвери. Как прошла презентация?
– Приди ты вовремя, сам бы все увидел.
Откровенно говоря, он не мог оторвать от нее глаз – так хороша была эта женщина в черном облегающем платье.
– Ты права, – усмехнулся он. – Но раз уж у меня не получилось прийти, могла бы и рассказать по старой дружбе. Только, пожалуй, сначала все же представь меня твоим коллегам.
Казалось, уголки рта сойдутся у Джуди на затылке – так широко она улыбнулась.
– Джуди Фенри, Черил Рэнкс, – произнесла Эйвери, с трудом удерживаясь от смеха. – А это, дорогие мои, Кристиан Харлоу, наш главный конкурент.
Джуди и Черил, как по команде, вскочили.
– Я миллион раз проходила мимо вашего магазина, но, конечно, редко покупаю там книги, – зачастила девушка.
– Почему же?
– Честно говоря, – старшая подруга пришла ей на выручку, – цены немного кусаются.
Кристиан развел руками.
– К сожалению, все издания, кроме массовых, имеют очень высокую себестоимость. По доллару за штуку продаются только любовные романы, изданные большими тиражами. Но не так уж у меня все и дорого, иначе рейтинг не был бы таким высоким. Кроме того, скажу вам по секрету, в магазине бывают дни распродаж. Очень рекомендую воспользоваться. А вам, как моим самым лучшим… конкурентам, могу предоставить дополнительные скидки.
– Спасибо огромное! – просияла Черил.
– И верно, спасибо, – вторила ей Джуди.
Вскоре они ушли, и Эйвери некоторое время смотрела на улицу, где осеннее солнышко снова собиралось смениться дождем. Что делать – такое время года.
Закрыв наконец дверь, молодая женщина направилась в читальный зал, где уже устроился Кристиан.
– Очень мило с твоей стороны было пообещать им скидки, – сказала Эйвери.
– Не забывай, это и тебя касается, – улыбнулся ее собеседник.
– Не забуду, – пообещала она. – Хочу заметить, что в одном ты не изменился: обожаешь изображать из себя благодетеля.
– Да и ты все так же умеешь представить добрый поступок в дурном свете.
– Правда? Ну, прости. – Молодая женщина нерешительно стояла возле кресла, не зная, сесть ей или нет. И так, и эдак плохо… пока он здесь.
– Так ты расскажешь, как прошла презентация?
– Зачем? – Эйвери посмотрела ему в глаза. – Ты ведь не за этим пришел, верно? Если бы тебя интересовала судьба моего магазина и библиотеки, явился бы вовремя, а не к закрытию. Или я не права?
– Права, конечно.
– Тогда зачем ты здесь?
– Хочешь услышать правду?
Эйвери кивнула.
– Ты сама прекрасно знаешь: я хочу заняться с тобой любовью.
– Крис! – потрясенно выдохнула она.
– Если бы ты тоже этого не хотела, не вернулась бы сюда, – негромко сказал он. – Девять лет назад у нас ничего не вышло. Думаю, пришло время все исправить.
– А, понятно. – Эйвери чувствовала острое разочарование. С другой стороны, чего она ждала? Признаний в вечной и негасимой любви? – Значит, я единственная из твоих подружек, кто не оценил тебя как любовник. И ты снедаем комплексом неполноценности вот уже девять лет.
– Нет. Я просто хочу избавиться от желания, которое меня преследует. Посмотри мне в глаза и скажи со всей честностью, на которую способна, что не хочешь меня так же, как я тебя. Скажи, и я уйду.
Это было совершенно немыслимо.
Ах, если бы он хоть на время принял правила игры! Сказал бы, как долго страдал, что не мыслит жизни без нее. Но Кристиан – честный человек и не умеет лгать. В его мире нет полутонов, только черное и белое.
– Не делай этого со мной, – прошептала она. – Пожалуйста. Я не справлюсь с собой.
– Я и не прошу справляться с собой или со мной, – прошептал он в ответ. – Просто отдайся на волю своих желаний. Хотя бы ненадолго.
Эйвери медленно покачала головой.
Кристиан протянул руку, не обращая внимания на протест, и коснулся ее волос.
– Поразительно, – пробормотал он. – Я никогда не встречал женщины с такими волосами, как у тебя. Цвета дикого меда… – Однажды он уже говорил ей это, и оба помнили, в какой ситуации. – Ну же, поцелуй меня.
За долгие годы Эйвери сумела хорошо оградить свое сердце от непрошеных вторжений. И вот теперь Кристиан рушил эту стену по кирпичику.
– Нам не следует это делать, – повторила молодая женщина.
– Не согласен, да и ты тоже. Я вижу это по твоим глазам. И тело говорит о том же. – Он скользнул взглядом по платью, под которым четко обозначились набухшие бутоны сосков. – Смотри сама, если не веришь.
Эйвери оглядела себя и непроизвольно поднесла руку к груди, словно защищаясь. К ее удивлению и даже ужасу, пальцы дрожали.
Кристиан тоже это заметил.
– Да, – удовлетворенно кивнул он и взял ее за руку, – так я и предполагал. Сама же чувствуешь. А теперь послушай, как бьется мое сердце.
Эйвери не могла сказать ни слова, даже просто посмотреть на него – только чувствовала безумный ритм его сердца под тонкой тканью рубашки. Поборов себя, молодая женщина встретилась с Кристианом взглядом и увидела, что глаза его стали почти черными – синева исчезла под расширившимися зрачками.
– Поцелуй меня, Эйви, – прошептал он вновь. – Я знаю, ты хочешь этого.
– И-иногда, – запинаясь, ответила она, – мне хочется съесть мороженого больше, чем можно. Но делать этого не следует, иначе заболит горло.
Тогда Кристиан склонился к ней и припал к ее губам в страстном поцелуе. Тогда, девять лет назад, она была беспомощным новичком в его объятиях. Сила страсти не только опьянила, но и испугала девушку. На сей раз все было по-другому.
– Нечестно… Так нечестно… – бормотала Эйвери, пытаясь побороть колдовскую силу желания.
– Может быть. Но ведь здорово, а? – промурлыкал Кристиан, отрываясь от нее на мгновение. – Я прекрасно знаю, как доставить тебе удовольствие. И кажется, знал всегда. Но тогда я думал только о себе. Пришло время отдавать долга.
Его руки скользнули по ее спине к ягодицам, лаская, даря наслаждение.
– Торопиться нам некуда.
– Крис… – прошептала Эйвери, удивляясь собственному голосу, хрипловатому, чувственному.
– Ты будешь выкрикивать мое имя, – пообещал он, покрывая поцелуями ее шею. – Я подарю тебе столько удовольствия, сколько и не снилось.
Эйвери не верилось, что Кристиан говорит ей такие вещи, и тем более она не ожидала, что слова могут так возбуждать. Она негромко застонала.
– Что такое? – сверкнул глазами ее мучитель.
– Не знаю, – выдохнула она.
Он задрал подол ее платья. Прохладный воздух вовсе не подействовал отрезвляюще. Напротив, Эйвери почувствовала еше большее возбуждение, чем прежде, и уже сама прижалась к Кристиану.
– Не хочешь ли пойти куда-нибудь? – спросил он.
– Я хочу…
– Ну же, смелее. Чего ты хочешь?
Девять долгих лет она грезила об этом. На сей раз она не восемнадцатилетняя мечтательница и знает, чего ожидать.
– Черт бы тебя побрал, Харлоу, ты прекрасно все понимаешь!
Кристиан посмотрел на нее внимательно и, усмехнувшись, кивнул, подтверждая ее слова.
Эйвери понимала, что окончательно теряет голову. Еще немного… Но, не дай Бог, кто-нибудь заглянет в окно. Мэйтаун – город небольшой, сплетни разносятся быстро. В общем, скандала не избежать.
Видно, Кристиану пришла в голову аналогичная мысль, поскольку он спросил:
– Где твоя спальня?
Из глубин сознания, затуманенного желанием, всплыло воспоминание, как неудачно окончилась их последняя встреча. В спальне, окруженный ее вещами, он, опытный и чувственный мужчина, и она, испуганная девственница… Нет, никакой узкой кровати и крахмальных простыней, кружевных занавесок. Слава Богу, в ее доме есть теперь и спальня для гостей.
– Только не туда, – торопливо сказала Эйвери. – Не в мою комнату.
На секунду Кристиан подумал, что все же будет выставлен за порог, и с трудом выговорил:
– Тогда куда?
– Наверх.
– Покажешь дорогу?
– Л-ладно.
– Честно говоря, мне хочется отнести тебя туда на руках.
– Нет, что ты, я же тяжелая.
– Спорим?
Не слушая возражений, Кристиан и в самом деле подхватил ее на руки и взбежал по лестнице, недоумевая, что это с ним происходит. С чего бы это ему вздумалось изображать из себя дикаря?
К счастью, физические усилия немного остудили его пыл, иначе прошлое могло бы повториться, а этого никак нельзя было допускать.
– Сюда, – прошептала Эйвери.
Кристиан толкнул дверь ногой и тут же увидел двуспальную кровать. Со вздохом облегчения он отпустил на нее свою добычу.
– И на чем мы тогда закончили?
– Не помню, – прошептала она.
Кристиан снова приник к ее губам. А почувствовав, что не может долее сдерживаться, принялся расстегивать пуговки на ее платье, что оказалось занятием непростым, поскольку руки у него дрожали. Этого он не ожидал – похоже, страсть снова захлестывает его с головой и лишает самоконтроля. С сожалением оторвавшись от ее губ, Кристиан попросил:
– Помоги мне.
Расстегивать собственное платье все же легче, подумала Эйвери, успешно справившись с проклятыми пуговицами, хотя руки у нее дрожали не меньше, чем у Кристиана. Освободившись от платья, она швырнула его на пол.
Тем временем он тоже разделся и потянулся было к застежке ее лифчика. Но нежная плоть так красиво контрастировала с черным кружевом, что Кристиан замер на мгновение, любуясь полуобнаженной женщиной.
– Нет-нет, подожди, не снимай, – остановил он ее, когда Эйвери попыталась расстегнуть лифчик сама. – Я смотрю на тебя, и сердце мое радуется.
Однако смотрел Кристиан недолго, поскольку неодолимая сила желания бросила ее в его объятия. Лаская теплое, податливое тело, он продолжал любоваться Эйвери, упиваться ее красотой.
– Не могу поверить, – прошептала она, – что я здесь, с тобой, в одной постели… Тысячу раз я твердила себе, что никогда не позволю тебе соблазнить меня снова. И выходит, обманывала себя. Я где-то читала, что подавление скрытых желаний не приводит к добру…
Кристиан очертил пальцем линию ее подбородка.
– Я тоже читал об этом. Но, Эйви, если ты все же хочешь, я уйду. Об одном прошу, скажи это сейчас, поскольку потом будет поздно.
– Нет, – покачала головой молодая женщина. – Ты и сам знаешь, что я не смогла бы отпустить тебя, тем более сейчас…
Он застонал и прижал ее к себе, дотянулся-таки до застежки лифчика и швырнул его на пол, туда, где уже лежало платье. Коснувшись открывшейся жадному взору груди, Кристиан обвел затвердевший сосок языком.
Он ласкал ее, пока молодая женщина не начала стонать и извиваться в его объятиях. Сам Кристиан был почти не в силах сдерживать желание.
– Иди ко мне, – прошептал он, дразняще касаясь нежной плоти между ее ног, прикрытой кружевными трусиками. – Я покажу тебе, что такое наслаждение.
Эйвери еле слышно застонала.
– Нравится?
– Да… – Она чуть не плакала от переполняющих ее эмоций.
– Хочешь меня?
– Да!
И вот эта женщина уже потянулась к нему, обвила ногами, как тогда, девять лет назад, когда он не мог заподозрить в ней неопытную девственницу. Именно это воспоминание натолкнуло Кристиана на одну очень важную мысль.
– Ты принимаешь противозачаточные средства? – спросил он.
Она едва не ответила «конечно нет», но вовремя сообразила, что никакого «конечно» тут быть не может. Вопрос был совершенно естественным, и обижаться на него не стоило. Особенно учитывая обстоятельства. Почему бы ей не принимать противозачаточные таблетки? Большинство женщин ее возраста делают это.
– Нет. Не принимаю.
Кристиан тихо выругался и принялся торопливо шарить по карманам сброшенных джинсов. Через несколько секунд он выудил оттуда упаковку презервативов. Он подавил в себе смутное сожаление, что они будут разделены хоть чем-то. Всегда стоит думать о возможных последствиях.
Но через мгновение Кристиан уже не мог думать ни о чем. Безудержная волна страсти накрыла обоих с головой…
Когда Эйвери открыла глаза, на улице уже стемнело. Некоторое время она не могла понять, с какой стати заснула в гостевой спальне и что ее разбудило.
В этот миг осторожные шаги сбоку от кровати напомнили ей о произошедшем. Соски легонько покалывало – они все еще помнили прикосновения губ и рук возлюбленного.
Лениво потянувшись, Эйвери включила свет. На краю кровати сидел Кристиан, натягивая джинсы. Заметив, что она смотрит на него, он несколько неестественно улыбнулся.
– Привет.
Если Эйвери и надеялась на что-нибудь более личное или нежное, то просчиталась.
Ну что ж, то, что оба получили массу удовольствия в постели, вовсе не значит, что Кристиан немедленно признается ей в любви.
– Привет, – отозвалась она, садясь. Растрепанные волосы упали ей на плечи, делая, как ни странно, Эйвери еще более соблазнительной.
Кристиан отвел глаза от ее груди, но это не помогло. Ему пришлось поспешно наклониться якобы в поисках часов в надежде, что она не заметит реакции его тела.
Он все еще не пришел в себя после случившегося. Они занимались любовью снова и снова. Сила их страсти поразила и, пожалуй, слегка испугала Кристиана. Конечно, столько удовольствия он никогда не получал, но уж очень он менялся в ее объятиях, не мог контролировать себя. И это ему совсем не нравилось.
– Не хотел тебя будить, – объяснил он, вытаскивая из-под кровати ботинок.
– Поэтому и ходил на цыпочках?
– Да. Ты так мирно свернулась клубочком, что я решил уйти потихоньку.
Эйвери вздохнула. Конечно, она не будет просить его остаться. Однако вести себя так, будто между ними ничего не случилось, тоже не собирается.
– Кроме того, уйдя по-английски, не прощаясь, ты бы избежал необходимости отвечать на разнообразные вопросы. Те, которые я бы не успела задать.
– Я что, в суде? – недовольно осведомился Кристиан.
– Да нет. Я всего лишь хотела спросить, куда это ты так торопишься, уж не к другой ли женщине?
– Странно, что тебе не пришло в голову спросить о моих планах на вечер до того, как мы оказались в постели.
– Так да или нет? – настаивала Эйвери.
– Я сплю только с одной женщиной за раз.
Он сказал это так бесстрастно, что Эйвери почувствовала острую боль в сердце, точнее – сосущую пустоту. Бесполезно притворяться и играть в глупые игры. Она уже не маленькая и может посмотреть правде в глаза.
– Знаешь, мне начинает казаться, что мы совершили вторую большую ошибку.
Кристиан заправил рубашку в джинсы и недоумевающе посмотрел на нее.
– Ошибку? Эйви, не вздумай продолжать думать в том же духе. Никто не тащил тебя в постель силой. Ни в этот, ни в тот раз. Ведь это ты вернулась в Мэйтаун. Это ты открыла магазин на этой улице. Как, по-твоему, я должен был расценивать подобное поведение, ответь мне?
Эйвери взяла себя в руки. Голос ее прозвучал спокойно, но только Богу было известно, ценой каких усилий!
– Ладно, я, наверное, передергиваю. Но почему ты смотришь на меня волком? Особенно после того, что произошло. Ведь это было замечательно, правда?
– Потрясающе, и ты об этом знаешь.
– Тогда в чем же дело?
Кристиан помолчал, глядя в сторону, потом все же решил, что должен ответить.
– Мне не нравится то, что происходит со мной… в твоем присутствии.
– И что же происходит?
– Сама видела. Так что не задавай пустых вопросов.
Эйвери кивнула. Ее саму изумила глубина и сила страсти Кристиана, казалось, он срывает со своей души слой за слоем, обнажая суть. Но неужели ему не хватает смелости встретиться с собой лицом к лицу?
– Ты боишься, что дойдешь до того же, до чего дошла твоя мать?
Некоторое время царило молчание.
– Что ты знаешь о моей матери?
– Довольно многое.
– Откуда?
– Мне рассказал Денис.
– В самом деле? И что же именно поведал тебе дорогой младший братец?
– Что она была очень красива. Очень любила мужчин. И все время изменяла твоему отцу. Родители ссорились, и так сильно, что вас отправляли в школу раньше обычного. Но отец не мог с ней развестись.
– А что еще Денис рассказал?
Эйвери пожала плечами.
– Что она теряла голову от страсти. И ведь то же самое случилось с тобой сегодня, верно? Ты потерял драгоценный самоконтроль.
– Твои слова не только оскорбительны, но еще и неверны. Страсть не имеет ничего общего с верностью. Верность же – дело личного выбора.
– Крис…
– Так что как психоаналитики-любители вы с Денисом оставляете желать много лучшего. – Он посмотрел ей в глаза. – И не говори мне, будто рассчитывала, что, проведя с тобой несколько часов в постели, я признаюсь тебе в любви.
– Конечно же я не ожидала ничего подобного, – холодно заявила Эйвери, подтягивая простыню к подбородку.
– Теперь я ничего тебе не должен, поскольку возместил ту ночь.
– Хочешь сказать, что чувствуешь себя много лучше, раз тебе удалось сделать то, что не удалось в тот раз, – довести меня до оргазма?
– Я бы выразился не так.
– А как? Спрятался бы за эвфемизмами?
– Зачем ты опошляешь произошедшее между нами? Нас слишком многое связывает, хотя далеко не все из этого – доброе.
Эйвери внимательно посмотрела на него, причем на ее лице не отразилось ничего. И зачем она прячется под простынями? Как будто он по-прежнему ее хозяин, а она робкая и скромная уборщица.
Молодая женщина свесила стройные ноги с кровати и поднялась единым движением, с наслаждением услышав, как Кристиан резко выдохнул.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь отправиться к себе в спальню и одеться, чтобы иметь возможность проводить тебя до двери. Надеюсь, в этом нет ничего недозволенного?
Кристиан замер, потрясенный. В пылу страсти он видел только потрясающе красивую грудь, тонкую талию, длинные ноги… Но теперь узрел ее целиком, и эта женщина походила на Венеру, восставшую из пены морской.
Ему немедленно припомнились слова Дениса: «Нетрудно понять, почему ее мать работала стриптизершей, если они похожи».
– Я сам уйду.
– Да что с тобой? – презрительно фыркнула Эйвери. – Боишься, как бы кто не увидел? Не беспокойся, Крис, по тебе не скажешь, что ты несколько часов занимался сексом. А я хочу запереть за тобой дверь.
С этими словами молодая женщина упорхнула, а он остался стоять, чувствуя себя полным идиотом. Надо же было все так ловко рассчитать! Дождаться, пока он оденется, и только потом предстать перед ним во всей красе!
Через несколько минут Эйвери вернулась. Волосы она заплела в косу, надела старые джинсы и клетчатую рубашку, но выглядеть менее соблазнительно от этого не стала. Да, похоже, пора привыкнуть, что эта женщина нарушает все общепринятые преставления о чем угодно, подумал Кристиан.
– Пошли, – скомандовала Эйвери.
Они не произнесли ни слова, пока спускались по лестнице, шли через весь магазин. Уже находясь в торговом зале, они услышали звонок в дверь.
Кого это еще принесло, с досадой поморщилась Эйвери. На пороге стоял Брэндан Сал-мон с бутылкой шампанского в руке и преглупо улыбался.
– Простите, что не смог прийти на презентацию, но у меня сегодня был процесс. А это вам, – сказал Брэндан, протягивая бутылку хозяйке магазина, затем перевел взгляд на ее спутника. – Добрый вечер, Кристиан.
Тот лишь кивнул, неожиданно ощутив безумную ревность.
– Ах, как мило с вашей стороны, Брэндан! – воскликнула Эйвери, слегка переигрывая.
– Вы не заняты? – Юрист покосился на второго мужчину.
– Да нет, что вы. Крис как раз собирается уходить. Заходите, выпьем за успех моего предприятия! Вы пока побродите тут, посмотрите, что к чему, а я закрою дверь.
Брэндан прошел внутрь магазина. И Эйвери получила немалое удовольствие от ненавидящего взгляда, который Кристиан послал ему вслед.
– До свидания, – тихо сказала она.
– До свидания, – отозвался он, не сводя глаз с соперника. – Хочу дать тебе совет.
Знай Эйвери, что он скажет, никогда бы не согласилась слушать.
– Давай.
– Не забудь поменять простыни, ладно?
Ей хотелось дать ему пощечину, но вместо этого она лишь с силой захлопнула дверь.
6
– Неужели пришли все, кого мы приглашали?
– Все, кому действительно следовало.
Эйвери пыталась убедить себя, что ее не огорчает отсутствие Кристиана. Но почему же тогда при каждом звуке колокольчика она с надеждой смотрит на дверь?
Но пришел он или нет, а успеха они явно добились. Помимо мэра с семьей пришли немало официальных лиц города. В таких местах люди интересуются происходящим в округе. А может быть, открытие библиотеки – событие действительно значительное… Хватало и представителей прессы. Их щедро угостили, как и прочих гостей, так что положительные отзывы были гарантированы.
Сегодня и хозяйка, и ее сотрудники выглядели потрясающе. Скромную униформу после недолгих споров на сегодня заменили вечерними черными платьями, подчеркивающими стройность молодых женщин и делающими их невероятно привлекательными.
– Пусть это будут наши туалеты для особых случаев, – объявила Эйвери, с удовольствием глядя на своих помощниц. – Для презентаций и праздников.
– Послушай, – запротестовала Джуди, – я же похожа на графиню из французских романов.
– Ну и что? Кроме того, разве есть закон, запрещающий продавщицам книжных магазинов элегантно одеваться? С какой стати мы должны скрывать нашу красоту? Вы обе выглядите просто замечательно.
– Ты тоже, – подмигнула Черил.
***
Когда гости наконец разошлись, молодые женщины привели читальный зал в порядок, убрали и помыли посуду, подсчитали выручку, которая превзошла их ожидания, и, довольные, сели отдохнуть.
– Надо же, как много народу было, – заметила Эйвери.
– Да уж, – согласилась Черил. – Но разве не должен был прийтитот мужчина?
– Какой? – удивилась Джуди. – Нам разве не хватило тех, что были?
Джуди исполнилось тридцать три, и она одна воспитывала ребенка. Не вполне понятно, как мог мужчина в здравом уме оставить такую сердечную и красивую жену, но он заявил, что встретил настоящую любовь. Он извинился перед Джуди за то, что «испортил ей жизнь», а о чем говорил с шестилетним сыном, не знал никто. Но малыш до сих пор при упоминании имени отца начинал плакать, сжимая кулачки. Надо ли удивляться, что Эйвери с радостью приняла ее на работу.
– Так о ком вы говорите? – продолжала настаивать Джуди, оглядываясь по сторонам, словно неведомый гость мог затаиться неподалеку.
– О приятеле Эйви. Высоком, с темными волосами. Но здесь его не было.
– Он не мой друг, – запротестовала молодая женщина. – И он мне даже не нравится.
– Правда? – не поверила Джуди. – Тогда почему ты показала ему весь магазин и была при этом красной как маков цвет?
– Потому, – вздохнула Эйвери, – что я на него когда-то работала. Кроме того, я вовсе не была красной как маков цвет.
– Ну ладно, ладно, – сдалась ее собеседница. – Но имя-то у него есть?
– Да. Харлоу, – неохотно произнесла Эйвери, прекрасно понимая, что последует.
– Кристиан Харлоу? – Глаза Джуди расширились.
– Да.
– И как он?
– Он… – начала молодая женщина.
– Стоит прямо за твоей спиной, – тихо закончила за нее Черил.
Эйвери резко обернулась и в самом деле увидела на пороге магазина Кристиана, подсвеченного со спины осенним солнцем так, что вокруг головы сиял нимб. У нее возникло странное ощущение – будто мир вокруг стал ярче, будто бы обрел некий новый смысл. Ощущение было таким неожиданным, что она даже не сразу сумела выдавить из себя приветствие.
– Здравствуй, Кристиан.
– Здравствуй, Эйвери. Как прошла презентация?
– Приди ты вовремя, сам бы все увидел.
Откровенно говоря, он не мог оторвать от нее глаз – так хороша была эта женщина в черном облегающем платье.
– Ты права, – усмехнулся он. – Но раз уж у меня не получилось прийти, могла бы и рассказать по старой дружбе. Только, пожалуй, сначала все же представь меня твоим коллегам.
Казалось, уголки рта сойдутся у Джуди на затылке – так широко она улыбнулась.
– Джуди Фенри, Черил Рэнкс, – произнесла Эйвери, с трудом удерживаясь от смеха. – А это, дорогие мои, Кристиан Харлоу, наш главный конкурент.
Джуди и Черил, как по команде, вскочили.
– Я миллион раз проходила мимо вашего магазина, но, конечно, редко покупаю там книги, – зачастила девушка.
– Почему же?
– Честно говоря, – старшая подруга пришла ей на выручку, – цены немного кусаются.
Кристиан развел руками.
– К сожалению, все издания, кроме массовых, имеют очень высокую себестоимость. По доллару за штуку продаются только любовные романы, изданные большими тиражами. Но не так уж у меня все и дорого, иначе рейтинг не был бы таким высоким. Кроме того, скажу вам по секрету, в магазине бывают дни распродаж. Очень рекомендую воспользоваться. А вам, как моим самым лучшим… конкурентам, могу предоставить дополнительные скидки.
– Спасибо огромное! – просияла Черил.
– И верно, спасибо, – вторила ей Джуди.
Вскоре они ушли, и Эйвери некоторое время смотрела на улицу, где осеннее солнышко снова собиралось смениться дождем. Что делать – такое время года.
Закрыв наконец дверь, молодая женщина направилась в читальный зал, где уже устроился Кристиан.
– Очень мило с твоей стороны было пообещать им скидки, – сказала Эйвери.
– Не забывай, это и тебя касается, – улыбнулся ее собеседник.
– Не забуду, – пообещала она. – Хочу заметить, что в одном ты не изменился: обожаешь изображать из себя благодетеля.
– Да и ты все так же умеешь представить добрый поступок в дурном свете.
– Правда? Ну, прости. – Молодая женщина нерешительно стояла возле кресла, не зная, сесть ей или нет. И так, и эдак плохо… пока он здесь.
– Так ты расскажешь, как прошла презентация?
– Зачем? – Эйвери посмотрела ему в глаза. – Ты ведь не за этим пришел, верно? Если бы тебя интересовала судьба моего магазина и библиотеки, явился бы вовремя, а не к закрытию. Или я не права?
– Права, конечно.
– Тогда зачем ты здесь?
– Хочешь услышать правду?
Эйвери кивнула.
– Ты сама прекрасно знаешь: я хочу заняться с тобой любовью.
– Крис! – потрясенно выдохнула она.
– Если бы ты тоже этого не хотела, не вернулась бы сюда, – негромко сказал он. – Девять лет назад у нас ничего не вышло. Думаю, пришло время все исправить.
– А, понятно. – Эйвери чувствовала острое разочарование. С другой стороны, чего она ждала? Признаний в вечной и негасимой любви? – Значит, я единственная из твоих подружек, кто не оценил тебя как любовник. И ты снедаем комплексом неполноценности вот уже девять лет.
– Нет. Я просто хочу избавиться от желания, которое меня преследует. Посмотри мне в глаза и скажи со всей честностью, на которую способна, что не хочешь меня так же, как я тебя. Скажи, и я уйду.
Это было совершенно немыслимо.
Ах, если бы он хоть на время принял правила игры! Сказал бы, как долго страдал, что не мыслит жизни без нее. Но Кристиан – честный человек и не умеет лгать. В его мире нет полутонов, только черное и белое.
– Не делай этого со мной, – прошептала она. – Пожалуйста. Я не справлюсь с собой.
– Я и не прошу справляться с собой или со мной, – прошептал он в ответ. – Просто отдайся на волю своих желаний. Хотя бы ненадолго.
Эйвери медленно покачала головой.
Кристиан протянул руку, не обращая внимания на протест, и коснулся ее волос.
– Поразительно, – пробормотал он. – Я никогда не встречал женщины с такими волосами, как у тебя. Цвета дикого меда… – Однажды он уже говорил ей это, и оба помнили, в какой ситуации. – Ну же, поцелуй меня.
За долгие годы Эйвери сумела хорошо оградить свое сердце от непрошеных вторжений. И вот теперь Кристиан рушил эту стену по кирпичику.
– Нам не следует это делать, – повторила молодая женщина.
– Не согласен, да и ты тоже. Я вижу это по твоим глазам. И тело говорит о том же. – Он скользнул взглядом по платью, под которым четко обозначились набухшие бутоны сосков. – Смотри сама, если не веришь.
Эйвери оглядела себя и непроизвольно поднесла руку к груди, словно защищаясь. К ее удивлению и даже ужасу, пальцы дрожали.
Кристиан тоже это заметил.
– Да, – удовлетворенно кивнул он и взял ее за руку, – так я и предполагал. Сама же чувствуешь. А теперь послушай, как бьется мое сердце.
Эйвери не могла сказать ни слова, даже просто посмотреть на него – только чувствовала безумный ритм его сердца под тонкой тканью рубашки. Поборов себя, молодая женщина встретилась с Кристианом взглядом и увидела, что глаза его стали почти черными – синева исчезла под расширившимися зрачками.
– Поцелуй меня, Эйви, – прошептал он вновь. – Я знаю, ты хочешь этого.
– И-иногда, – запинаясь, ответила она, – мне хочется съесть мороженого больше, чем можно. Но делать этого не следует, иначе заболит горло.
Тогда Кристиан склонился к ней и припал к ее губам в страстном поцелуе. Тогда, девять лет назад, она была беспомощным новичком в его объятиях. Сила страсти не только опьянила, но и испугала девушку. На сей раз все было по-другому.
– Нечестно… Так нечестно… – бормотала Эйвери, пытаясь побороть колдовскую силу желания.
– Может быть. Но ведь здорово, а? – промурлыкал Кристиан, отрываясь от нее на мгновение. – Я прекрасно знаю, как доставить тебе удовольствие. И кажется, знал всегда. Но тогда я думал только о себе. Пришло время отдавать долга.
Его руки скользнули по ее спине к ягодицам, лаская, даря наслаждение.
– Торопиться нам некуда.
– Крис… – прошептала Эйвери, удивляясь собственному голосу, хрипловатому, чувственному.
– Ты будешь выкрикивать мое имя, – пообещал он, покрывая поцелуями ее шею. – Я подарю тебе столько удовольствия, сколько и не снилось.
Эйвери не верилось, что Кристиан говорит ей такие вещи, и тем более она не ожидала, что слова могут так возбуждать. Она негромко застонала.
– Что такое? – сверкнул глазами ее мучитель.
– Не знаю, – выдохнула она.
Он задрал подол ее платья. Прохладный воздух вовсе не подействовал отрезвляюще. Напротив, Эйвери почувствовала еше большее возбуждение, чем прежде, и уже сама прижалась к Кристиану.
– Не хочешь ли пойти куда-нибудь? – спросил он.
– Я хочу…
– Ну же, смелее. Чего ты хочешь?
Девять долгих лет она грезила об этом. На сей раз она не восемнадцатилетняя мечтательница и знает, чего ожидать.
– Черт бы тебя побрал, Харлоу, ты прекрасно все понимаешь!
Кристиан посмотрел на нее внимательно и, усмехнувшись, кивнул, подтверждая ее слова.
Эйвери понимала, что окончательно теряет голову. Еще немного… Но, не дай Бог, кто-нибудь заглянет в окно. Мэйтаун – город небольшой, сплетни разносятся быстро. В общем, скандала не избежать.
Видно, Кристиану пришла в голову аналогичная мысль, поскольку он спросил:
– Где твоя спальня?
Из глубин сознания, затуманенного желанием, всплыло воспоминание, как неудачно окончилась их последняя встреча. В спальне, окруженный ее вещами, он, опытный и чувственный мужчина, и она, испуганная девственница… Нет, никакой узкой кровати и крахмальных простыней, кружевных занавесок. Слава Богу, в ее доме есть теперь и спальня для гостей.
– Только не туда, – торопливо сказала Эйвери. – Не в мою комнату.
На секунду Кристиан подумал, что все же будет выставлен за порог, и с трудом выговорил:
– Тогда куда?
– Наверх.
– Покажешь дорогу?
– Л-ладно.
– Честно говоря, мне хочется отнести тебя туда на руках.
– Нет, что ты, я же тяжелая.
– Спорим?
Не слушая возражений, Кристиан и в самом деле подхватил ее на руки и взбежал по лестнице, недоумевая, что это с ним происходит. С чего бы это ему вздумалось изображать из себя дикаря?
К счастью, физические усилия немного остудили его пыл, иначе прошлое могло бы повториться, а этого никак нельзя было допускать.
– Сюда, – прошептала Эйвери.
Кристиан толкнул дверь ногой и тут же увидел двуспальную кровать. Со вздохом облегчения он отпустил на нее свою добычу.
– И на чем мы тогда закончили?
– Не помню, – прошептала она.
Кристиан снова приник к ее губам. А почувствовав, что не может долее сдерживаться, принялся расстегивать пуговки на ее платье, что оказалось занятием непростым, поскольку руки у него дрожали. Этого он не ожидал – похоже, страсть снова захлестывает его с головой и лишает самоконтроля. С сожалением оторвавшись от ее губ, Кристиан попросил:
– Помоги мне.
Расстегивать собственное платье все же легче, подумала Эйвери, успешно справившись с проклятыми пуговицами, хотя руки у нее дрожали не меньше, чем у Кристиана. Освободившись от платья, она швырнула его на пол.
Тем временем он тоже разделся и потянулся было к застежке ее лифчика. Но нежная плоть так красиво контрастировала с черным кружевом, что Кристиан замер на мгновение, любуясь полуобнаженной женщиной.
– Нет-нет, подожди, не снимай, – остановил он ее, когда Эйвери попыталась расстегнуть лифчик сама. – Я смотрю на тебя, и сердце мое радуется.
Однако смотрел Кристиан недолго, поскольку неодолимая сила желания бросила ее в его объятия. Лаская теплое, податливое тело, он продолжал любоваться Эйвери, упиваться ее красотой.
– Не могу поверить, – прошептала она, – что я здесь, с тобой, в одной постели… Тысячу раз я твердила себе, что никогда не позволю тебе соблазнить меня снова. И выходит, обманывала себя. Я где-то читала, что подавление скрытых желаний не приводит к добру…
Кристиан очертил пальцем линию ее подбородка.
– Я тоже читал об этом. Но, Эйви, если ты все же хочешь, я уйду. Об одном прошу, скажи это сейчас, поскольку потом будет поздно.
– Нет, – покачала головой молодая женщина. – Ты и сам знаешь, что я не смогла бы отпустить тебя, тем более сейчас…
Он застонал и прижал ее к себе, дотянулся-таки до застежки лифчика и швырнул его на пол, туда, где уже лежало платье. Коснувшись открывшейся жадному взору груди, Кристиан обвел затвердевший сосок языком.
Он ласкал ее, пока молодая женщина не начала стонать и извиваться в его объятиях. Сам Кристиан был почти не в силах сдерживать желание.
– Иди ко мне, – прошептал он, дразняще касаясь нежной плоти между ее ног, прикрытой кружевными трусиками. – Я покажу тебе, что такое наслаждение.
Эйвери еле слышно застонала.
– Нравится?
– Да… – Она чуть не плакала от переполняющих ее эмоций.
– Хочешь меня?
– Да!
И вот эта женщина уже потянулась к нему, обвила ногами, как тогда, девять лет назад, когда он не мог заподозрить в ней неопытную девственницу. Именно это воспоминание натолкнуло Кристиана на одну очень важную мысль.
– Ты принимаешь противозачаточные средства? – спросил он.
Она едва не ответила «конечно нет», но вовремя сообразила, что никакого «конечно» тут быть не может. Вопрос был совершенно естественным, и обижаться на него не стоило. Особенно учитывая обстоятельства. Почему бы ей не принимать противозачаточные таблетки? Большинство женщин ее возраста делают это.
– Нет. Не принимаю.
Кристиан тихо выругался и принялся торопливо шарить по карманам сброшенных джинсов. Через несколько секунд он выудил оттуда упаковку презервативов. Он подавил в себе смутное сожаление, что они будут разделены хоть чем-то. Всегда стоит думать о возможных последствиях.
Но через мгновение Кристиан уже не мог думать ни о чем. Безудержная волна страсти накрыла обоих с головой…
***
Когда Эйвери открыла глаза, на улице уже стемнело. Некоторое время она не могла понять, с какой стати заснула в гостевой спальне и что ее разбудило.
В этот миг осторожные шаги сбоку от кровати напомнили ей о произошедшем. Соски легонько покалывало – они все еще помнили прикосновения губ и рук возлюбленного.
Лениво потянувшись, Эйвери включила свет. На краю кровати сидел Кристиан, натягивая джинсы. Заметив, что она смотрит на него, он несколько неестественно улыбнулся.
– Привет.
Если Эйвери и надеялась на что-нибудь более личное или нежное, то просчиталась.
Ну что ж, то, что оба получили массу удовольствия в постели, вовсе не значит, что Кристиан немедленно признается ей в любви.
– Привет, – отозвалась она, садясь. Растрепанные волосы упали ей на плечи, делая, как ни странно, Эйвери еще более соблазнительной.
Кристиан отвел глаза от ее груди, но это не помогло. Ему пришлось поспешно наклониться якобы в поисках часов в надежде, что она не заметит реакции его тела.
Он все еще не пришел в себя после случившегося. Они занимались любовью снова и снова. Сила их страсти поразила и, пожалуй, слегка испугала Кристиана. Конечно, столько удовольствия он никогда не получал, но уж очень он менялся в ее объятиях, не мог контролировать себя. И это ему совсем не нравилось.
– Не хотел тебя будить, – объяснил он, вытаскивая из-под кровати ботинок.
– Поэтому и ходил на цыпочках?
– Да. Ты так мирно свернулась клубочком, что я решил уйти потихоньку.
Эйвери вздохнула. Конечно, она не будет просить его остаться. Однако вести себя так, будто между ними ничего не случилось, тоже не собирается.
– Кроме того, уйдя по-английски, не прощаясь, ты бы избежал необходимости отвечать на разнообразные вопросы. Те, которые я бы не успела задать.
– Я что, в суде? – недовольно осведомился Кристиан.
– Да нет. Я всего лишь хотела спросить, куда это ты так торопишься, уж не к другой ли женщине?
– Странно, что тебе не пришло в голову спросить о моих планах на вечер до того, как мы оказались в постели.
– Так да или нет? – настаивала Эйвери.
– Я сплю только с одной женщиной за раз.
Он сказал это так бесстрастно, что Эйвери почувствовала острую боль в сердце, точнее – сосущую пустоту. Бесполезно притворяться и играть в глупые игры. Она уже не маленькая и может посмотреть правде в глаза.
– Знаешь, мне начинает казаться, что мы совершили вторую большую ошибку.
Кристиан заправил рубашку в джинсы и недоумевающе посмотрел на нее.
– Ошибку? Эйви, не вздумай продолжать думать в том же духе. Никто не тащил тебя в постель силой. Ни в этот, ни в тот раз. Ведь это ты вернулась в Мэйтаун. Это ты открыла магазин на этой улице. Как, по-твоему, я должен был расценивать подобное поведение, ответь мне?
Эйвери взяла себя в руки. Голос ее прозвучал спокойно, но только Богу было известно, ценой каких усилий!
– Ладно, я, наверное, передергиваю. Но почему ты смотришь на меня волком? Особенно после того, что произошло. Ведь это было замечательно, правда?
– Потрясающе, и ты об этом знаешь.
– Тогда в чем же дело?
Кристиан помолчал, глядя в сторону, потом все же решил, что должен ответить.
– Мне не нравится то, что происходит со мной… в твоем присутствии.
– И что же происходит?
– Сама видела. Так что не задавай пустых вопросов.
Эйвери кивнула. Ее саму изумила глубина и сила страсти Кристиана, казалось, он срывает со своей души слой за слоем, обнажая суть. Но неужели ему не хватает смелости встретиться с собой лицом к лицу?
– Ты боишься, что дойдешь до того же, до чего дошла твоя мать?
Некоторое время царило молчание.
– Что ты знаешь о моей матери?
– Довольно многое.
– Откуда?
– Мне рассказал Денис.
– В самом деле? И что же именно поведал тебе дорогой младший братец?
– Что она была очень красива. Очень любила мужчин. И все время изменяла твоему отцу. Родители ссорились, и так сильно, что вас отправляли в школу раньше обычного. Но отец не мог с ней развестись.
– А что еще Денис рассказал?
Эйвери пожала плечами.
– Что она теряла голову от страсти. И ведь то же самое случилось с тобой сегодня, верно? Ты потерял драгоценный самоконтроль.
– Твои слова не только оскорбительны, но еще и неверны. Страсть не имеет ничего общего с верностью. Верность же – дело личного выбора.
– Крис…
– Так что как психоаналитики-любители вы с Денисом оставляете желать много лучшего. – Он посмотрел ей в глаза. – И не говори мне, будто рассчитывала, что, проведя с тобой несколько часов в постели, я признаюсь тебе в любви.
– Конечно же я не ожидала ничего подобного, – холодно заявила Эйвери, подтягивая простыню к подбородку.
– Теперь я ничего тебе не должен, поскольку возместил ту ночь.
– Хочешь сказать, что чувствуешь себя много лучше, раз тебе удалось сделать то, что не удалось в тот раз, – довести меня до оргазма?
– Я бы выразился не так.
– А как? Спрятался бы за эвфемизмами?
– Зачем ты опошляешь произошедшее между нами? Нас слишком многое связывает, хотя далеко не все из этого – доброе.
Эйвери внимательно посмотрела на него, причем на ее лице не отразилось ничего. И зачем она прячется под простынями? Как будто он по-прежнему ее хозяин, а она робкая и скромная уборщица.
Молодая женщина свесила стройные ноги с кровати и поднялась единым движением, с наслаждением услышав, как Кристиан резко выдохнул.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь отправиться к себе в спальню и одеться, чтобы иметь возможность проводить тебя до двери. Надеюсь, в этом нет ничего недозволенного?
Кристиан замер, потрясенный. В пылу страсти он видел только потрясающе красивую грудь, тонкую талию, длинные ноги… Но теперь узрел ее целиком, и эта женщина походила на Венеру, восставшую из пены морской.
Ему немедленно припомнились слова Дениса: «Нетрудно понять, почему ее мать работала стриптизершей, если они похожи».
– Я сам уйду.
– Да что с тобой? – презрительно фыркнула Эйвери. – Боишься, как бы кто не увидел? Не беспокойся, Крис, по тебе не скажешь, что ты несколько часов занимался сексом. А я хочу запереть за тобой дверь.
С этими словами молодая женщина упорхнула, а он остался стоять, чувствуя себя полным идиотом. Надо же было все так ловко рассчитать! Дождаться, пока он оденется, и только потом предстать перед ним во всей красе!
Через несколько минут Эйвери вернулась. Волосы она заплела в косу, надела старые джинсы и клетчатую рубашку, но выглядеть менее соблазнительно от этого не стала. Да, похоже, пора привыкнуть, что эта женщина нарушает все общепринятые преставления о чем угодно, подумал Кристиан.
– Пошли, – скомандовала Эйвери.
Они не произнесли ни слова, пока спускались по лестнице, шли через весь магазин. Уже находясь в торговом зале, они услышали звонок в дверь.
Кого это еще принесло, с досадой поморщилась Эйвери. На пороге стоял Брэндан Сал-мон с бутылкой шампанского в руке и преглупо улыбался.
– Простите, что не смог прийти на презентацию, но у меня сегодня был процесс. А это вам, – сказал Брэндан, протягивая бутылку хозяйке магазина, затем перевел взгляд на ее спутника. – Добрый вечер, Кристиан.
Тот лишь кивнул, неожиданно ощутив безумную ревность.
– Ах, как мило с вашей стороны, Брэндан! – воскликнула Эйвери, слегка переигрывая.
– Вы не заняты? – Юрист покосился на второго мужчину.
– Да нет, что вы. Крис как раз собирается уходить. Заходите, выпьем за успех моего предприятия! Вы пока побродите тут, посмотрите, что к чему, а я закрою дверь.
Брэндан прошел внутрь магазина. И Эйвери получила немалое удовольствие от ненавидящего взгляда, который Кристиан послал ему вслед.
– До свидания, – тихо сказала она.
– До свидания, – отозвался он, не сводя глаз с соперника. – Хочу дать тебе совет.
Знай Эйвери, что он скажет, никогда бы не согласилась слушать.
– Давай.
– Не забудь поменять простыни, ладно?
Ей хотелось дать ему пощечину, но вместо этого она лишь с силой захлопнула дверь.
6
На смену ветреному сентябрю с переменной погодой пришел дождливый октябрь.
Косые струи дождя били по тщательно вымытым стеклам витрин; порой по узеньким улочкам города текли настоящие реки. Деревья утратили свой лиственный наряд и стояли нагие, печально качая ветвями.
Осень – пора уныния. Но Эйвери некогда было унывать: было слишком много дел.
Разве можно найти более подходящее время, чтобы посидеть с книжкой в уютном кресле, чем дождливая осенняя погода? Казалось, весь Мэйтаун устремился в лучшую библиотеку города.
Приходили дети – почитать про приключения любимых героев. Сопровождающие их взрослые тем временем восполняли пробелы в образовании, читая Бальзака, Шекспира, Драйзера… Заходили и пожилые люди, увлекающиеся, например, трудами философов, или просто повздыхать над красивыми историями, напоминающими им о молодости. И конечно, больше всего было студентов. Оказалось, что в уютной новой библиотеке гораздо лучше заниматься, чем где бы то ни было, поэтому приезжали порой даже из соседних городков.
Иными словами, времени на печаль, раздумья или, упаси Господи, депрессию не оставалось. Или почти не оставалось.
Эйвери любила свою работу, недаром стремилась к ней всю жизнь. Ей нравились книги – маленькие бумажные сокровищницы мудрости, накопленной человечеством за долгую историю. А главное – впервые за многие годы, пожалуй, даже за всю жизнь, она чувствовала себя по-настояшему дома.
Единственное, что слегка омрачало ее существование, – это мысли о Кристиане, точнее, о том, что произошло между ними в день открытия магазина. Но со временем воспоминания слегка померкли, и она смирилась. Не стоит сожалеть о том, чего не изменишь, поэтому молодая женщина решила помнить хорошее и постараться забыть о плохом.
Косые струи дождя били по тщательно вымытым стеклам витрин; порой по узеньким улочкам города текли настоящие реки. Деревья утратили свой лиственный наряд и стояли нагие, печально качая ветвями.
Осень – пора уныния. Но Эйвери некогда было унывать: было слишком много дел.
Разве можно найти более подходящее время, чтобы посидеть с книжкой в уютном кресле, чем дождливая осенняя погода? Казалось, весь Мэйтаун устремился в лучшую библиотеку города.
Приходили дети – почитать про приключения любимых героев. Сопровождающие их взрослые тем временем восполняли пробелы в образовании, читая Бальзака, Шекспира, Драйзера… Заходили и пожилые люди, увлекающиеся, например, трудами философов, или просто повздыхать над красивыми историями, напоминающими им о молодости. И конечно, больше всего было студентов. Оказалось, что в уютной новой библиотеке гораздо лучше заниматься, чем где бы то ни было, поэтому приезжали порой даже из соседних городков.
Иными словами, времени на печаль, раздумья или, упаси Господи, депрессию не оставалось. Или почти не оставалось.
Эйвери любила свою работу, недаром стремилась к ней всю жизнь. Ей нравились книги – маленькие бумажные сокровищницы мудрости, накопленной человечеством за долгую историю. А главное – впервые за многие годы, пожалуй, даже за всю жизнь, она чувствовала себя по-настояшему дома.
Единственное, что слегка омрачало ее существование, – это мысли о Кристиане, точнее, о том, что произошло между ними в день открытия магазина. Но со временем воспоминания слегка померкли, и она смирилась. Не стоит сожалеть о том, чего не изменишь, поэтому молодая женщина решила помнить хорошее и постараться забыть о плохом.