— Я иду с тобой, Снимающий Голову, — раздался голос у него за спиной. Это был осиротевший Серая Цапля.
— И я, — подхватил Высокий Олень.
Кривые Ребра удивился, но не настолько, чтобы потерять самообладание. Он почувствовал скрытую угрозу своему авторитету и придумал, как выйти из положения. Вождь поднял руку, и все голоса стихли.
— Подождите, — произнес он величественно. — Если будет сражение, его возглавлю я и помогать мне будет Снимающий Голову.
Толпа одобрительно зашумела.
Был наскоро разработан план кампании, и с наступлением темноты отряд из пятнадцати человек тронулся в путь. Направление было очевидно, следы конного отряда отчетливо виднелись в свете полной луны. Враги и не делали попыток скрыть их. Военные отряды Крушителей Черепов не привыкли, чтобы их преследовали. На пути воинам Народа попалась мертвая лошадь, у нее в боку торчала стрела. Стрелу узнали, она принадлежала Черному Псу.
Крушители Черепов уехали на юг. Гарсия, с его военной выучкой, замечал направление — пригодится на непредвиденный случай или если он случайно отобьется от отряда. Испанец шел, наблюдая за созвездием Большой Медведицы, перемещающимся относительно Полярной звезды.
Когда они устроили короткий привал, Койот сел рядом с ним. Маленький воин заметил, что испанец рассматривает небо.
— Это — Семь Охотников, Снимающий Голову, — пояснил Койот. — Они указывают дорогу к большой звезде, которая всегда остается на одном месте. Там их дом.
Гарсия кивнул:
— Мы называем это Большой Медведицей. — Он удивился, услышав что-то новое о верованиях Народа. — Мой народ считает, что это похоже на большого медведя с длинным хвостом.
Койот захихикал, и следующие несколько минут они рассматривали созвездие, рассуждая, на что оно похоже.
— Оно похоже скорее на скунса, чем на медведя, — решил Койот.
Кукускус, большая сова, прокричал из зарослей у воды, его товарищ ответил ему откуда-то выше по реке. Темные фигуры бизонов бродили по холмам, освещенным луной. Если бы не напряжение, в котором пребывал отряд, ночь казалась бы полной очарования.
Разведчики вернулись, сообщив, что Крушителей Черепов впереди нет, но след по-прежнему четкий. Судя по нему, в отряде не больше дюжины врагов. Это, очевидно, небольшая подвижная группа, рассчитывающая на возможность застать врагов врасплох, схватить и бежать.
«Отлично, — подумал Гарсия. — Застать врасплох можно и их самих».
Вскоре после полуночи они получили новые сведения.
— Впереди — Крушители Черепов, они устраиваются на ночлег, — сообщили следопыты.
Отряд Кривых Ребер остановился, чтобы обдумать план нападения.
— Пленники на другой стороне от костра. Думаю, они связаны, — сказал один из разведчиков. — Часовой всего лишь один, рядом с оленьими собаками.
— Вождь, — заговорил Гарсия, — я хочу взять Высокого Оленя и Серую Цаплю. Мы сможем забрать оленьих собак, — он указал на моток веревки у себя на плече, — пока кто-нибудь перерезает веревки пленников. Кто лучше всех стреляет из лука?
Все посмотрели на скромного молодого человека во втором ряду воинов.
— Ты сможешь неслышно подстрелить часового?
— Думаю, что смогу, Снимающий Голову.
Остальные воины закивали.
— Он сможет, — подтвердил Кривые Ребра. — А каков твой план?
— Пусть тот, кто ходит тише всех, обойдет лагерь кругом и развяжет пленников. Когда он услышит, что лошади разбегаются, то вместе с пленниками сможет в суматохе ускользнуть.
— Это хороший план, — одобрил вождь. — Остальные будут ждать рядом и придут на помощь, если вас заметят. Когда все кончится, встретимся у того раздвоенного дерева. — Он указал вдаль.
Часовой был либо слишком неопытен, либо слишком самоуверен. Он стоял прямо и был прекрасно виден в свете луны. Бедняга успел лишь тихо охнуть, когда стрела вонзилась ему в горло, и осел на землю. Гарсия и его юные помощники ловко сновали среди лошадей, обвязывая веревками их нижние челюсти. Испанец выбрал каждому по лошади, и воины вскочили на спины животных. До сих пор все было тихо, но сейчас из лагеря врага донеслись какие-то звуки. Опасаясь за жизнь пленников, Гарсия издал протяжный крик и пустил свою лошадь галопом.
Сонные воины вскакивали, их силуэты вырисовывались на фоне неба, становясь отличными мишенями для лучников Кривых Ребер. В лагере царило смятение. Едва ли кто-то из Крушителей Черепов сумел выстрелить хотя бы один раз с начала суматохи.
Отряд отступил спокойно, оставив большинство врагов мертвыми или ранеными. Кто-то предлагал задержаться и завершить дело, но Кривые Ребра не позволил.
— Пусть вернутся в свое племя, — великодушно решил он. — Пусть расскажут, как потерпели поражение от Народа.
Отряд Кривых Ребер воссоединился под большим одиноким деревом. Пленники были спасены, и все отправились в обратный путь. Гарсия нагнулся и по-братски помог Высокому Тростнику сесть на лошадь позади себя. Однако в том, как она обвила его за талию своими руками, не было ничего сестринского. Не проехали они и части пути до дома, как Гарсия погрузился в серьезные размышления.
Он заметил, как смотрела на него Высокий Тростник, — луна осветила ее лицо, когда он поднимал девушку на круп лошади. Ее взгляд был полон явного, восхищенного обожания. И Гарсия принял решение. Он должен заполучить эту женщину.
Глава 21
Глава 22
Глава 23
— И я, — подхватил Высокий Олень.
Кривые Ребра удивился, но не настолько, чтобы потерять самообладание. Он почувствовал скрытую угрозу своему авторитету и придумал, как выйти из положения. Вождь поднял руку, и все голоса стихли.
— Подождите, — произнес он величественно. — Если будет сражение, его возглавлю я и помогать мне будет Снимающий Голову.
Толпа одобрительно зашумела.
Был наскоро разработан план кампании, и с наступлением темноты отряд из пятнадцати человек тронулся в путь. Направление было очевидно, следы конного отряда отчетливо виднелись в свете полной луны. Враги и не делали попыток скрыть их. Военные отряды Крушителей Черепов не привыкли, чтобы их преследовали. На пути воинам Народа попалась мертвая лошадь, у нее в боку торчала стрела. Стрелу узнали, она принадлежала Черному Псу.
Крушители Черепов уехали на юг. Гарсия, с его военной выучкой, замечал направление — пригодится на непредвиденный случай или если он случайно отобьется от отряда. Испанец шел, наблюдая за созвездием Большой Медведицы, перемещающимся относительно Полярной звезды.
Когда они устроили короткий привал, Койот сел рядом с ним. Маленький воин заметил, что испанец рассматривает небо.
— Это — Семь Охотников, Снимающий Голову, — пояснил Койот. — Они указывают дорогу к большой звезде, которая всегда остается на одном месте. Там их дом.
Гарсия кивнул:
— Мы называем это Большой Медведицей. — Он удивился, услышав что-то новое о верованиях Народа. — Мой народ считает, что это похоже на большого медведя с длинным хвостом.
Койот захихикал, и следующие несколько минут они рассматривали созвездие, рассуждая, на что оно похоже.
— Оно похоже скорее на скунса, чем на медведя, — решил Койот.
Кукускус, большая сова, прокричал из зарослей у воды, его товарищ ответил ему откуда-то выше по реке. Темные фигуры бизонов бродили по холмам, освещенным луной. Если бы не напряжение, в котором пребывал отряд, ночь казалась бы полной очарования.
Разведчики вернулись, сообщив, что Крушителей Черепов впереди нет, но след по-прежнему четкий. Судя по нему, в отряде не больше дюжины врагов. Это, очевидно, небольшая подвижная группа, рассчитывающая на возможность застать врагов врасплох, схватить и бежать.
«Отлично, — подумал Гарсия. — Застать врасплох можно и их самих».
Вскоре после полуночи они получили новые сведения.
— Впереди — Крушители Черепов, они устраиваются на ночлег, — сообщили следопыты.
Отряд Кривых Ребер остановился, чтобы обдумать план нападения.
— Пленники на другой стороне от костра. Думаю, они связаны, — сказал один из разведчиков. — Часовой всего лишь один, рядом с оленьими собаками.
— Вождь, — заговорил Гарсия, — я хочу взять Высокого Оленя и Серую Цаплю. Мы сможем забрать оленьих собак, — он указал на моток веревки у себя на плече, — пока кто-нибудь перерезает веревки пленников. Кто лучше всех стреляет из лука?
Все посмотрели на скромного молодого человека во втором ряду воинов.
— Ты сможешь неслышно подстрелить часового?
— Думаю, что смогу, Снимающий Голову.
Остальные воины закивали.
— Он сможет, — подтвердил Кривые Ребра. — А каков твой план?
— Пусть тот, кто ходит тише всех, обойдет лагерь кругом и развяжет пленников. Когда он услышит, что лошади разбегаются, то вместе с пленниками сможет в суматохе ускользнуть.
— Это хороший план, — одобрил вождь. — Остальные будут ждать рядом и придут на помощь, если вас заметят. Когда все кончится, встретимся у того раздвоенного дерева. — Он указал вдаль.
Часовой был либо слишком неопытен, либо слишком самоуверен. Он стоял прямо и был прекрасно виден в свете луны. Бедняга успел лишь тихо охнуть, когда стрела вонзилась ему в горло, и осел на землю. Гарсия и его юные помощники ловко сновали среди лошадей, обвязывая веревками их нижние челюсти. Испанец выбрал каждому по лошади, и воины вскочили на спины животных. До сих пор все было тихо, но сейчас из лагеря врага донеслись какие-то звуки. Опасаясь за жизнь пленников, Гарсия издал протяжный крик и пустил свою лошадь галопом.
Сонные воины вскакивали, их силуэты вырисовывались на фоне неба, становясь отличными мишенями для лучников Кривых Ребер. В лагере царило смятение. Едва ли кто-то из Крушителей Черепов сумел выстрелить хотя бы один раз с начала суматохи.
Отряд отступил спокойно, оставив большинство врагов мертвыми или ранеными. Кто-то предлагал задержаться и завершить дело, но Кривые Ребра не позволил.
— Пусть вернутся в свое племя, — великодушно решил он. — Пусть расскажут, как потерпели поражение от Народа.
Отряд Кривых Ребер воссоединился под большим одиноким деревом. Пленники были спасены, и все отправились в обратный путь. Гарсия нагнулся и по-братски помог Высокому Тростнику сесть на лошадь позади себя. Однако в том, как она обвила его за талию своими руками, не было ничего сестринского. Не проехали они и части пути до дома, как Гарсия погрузился в серьезные размышления.
Он заметил, как смотрела на него Высокий Тростник, — луна осветила ее лицо, когда он поднимал девушку на круп лошади. Ее взгляд был полон явного, восхищенного обожания. И Гарсия принял решение. Он должен заполучить эту женщину.
Глава 21
На следующий день рано утром Гарсия подошел к отцу девушки. Он решил строго следовать традициям Народа. Предполагается, что он предложит в дар что-нибудь стоящее, но у него нет почти никакого добра.
— Койот, — начал Гарсия, колеблясь. — Я хочу с тобой поговорить.
Койот кивнул, выжидая.
— Я... я хочу жениться на твоей дочери, Высоком Тростнике, — выпалил испанец. — И предлагаю тебе маленькую оленью собачку.
Койот был в восторге, но сумел скрыть свою радость и сделал вид, будто размышляет.
— Снимающий Голову, — сказал он, — все это неплохо, но мне не нужна маленькая оленья собака.
Разочарование молодого человека было написано на его лице.
— Разве что, мой сын, Высокий Олень, поможет мне управляться с ней, — продолжал Койот. — Да, думаю, это будет хорошо. Все можно устроить в Месяц Падающих Листьев. Женщины начнут строить типи, так мы называем жилище. Твое типи должно быть достойно воина Народа.
Гарсия хотел возразить, что не может ждать до Месяца Падающих Листьев, но счел за лучшее промолчать. После этого разговора он вышел из типи будущего тестя со смешанным чувством. Получить согласие Койота оказалось легче, чем он ожидал. Но Гарсия думал, что дело решится гораздо скорее. Например, сегодняшним вечером. Правда, он прекрасно понимал, насколько хорошо иметь собственное жилище. Он уже задумывался о том, насколько возможна, например, брачная ночь в тесноте родительского шатра. То, что несколькими часами раньше он собирался навсегда распрощаться с Народом, было забыто.
Гарсия бродил среди шатров, подавленный стремительными событиями уходящего дня. Пронзительные погребальные песни постоянно неслись из разных уголков поселения, семьи покойных готовились к печальному ритуалу. В лесу у реки был сооружен помост для погибших[5].
Перед жилищем Мышиного Рева вторая жена воина стояла на коленях над двумя завернутыми в шкуры телами. Она до крови расцарапала руки и грудь в знак траура и медленно раскачивалась взад-вперед, выражая свое горе тоскливым воем. Серая Цапля застыл рядом, сложив руки на груди и оцепенев от горя.
Гарсия был глубоко тронут. Он уважал Мышиного Рева и восхищался его умением обращаться с оружием. К тому же воин всегда был очень скромен. Человек, чьи дела говорили громче его слов, заслуживал уважения. Кроме того, Гарсия сдружился с Серой Цаплей. Он видел, что юноша — многообещающий наездник.
— Я сочувствую тебе, друг, — неловко произнес он. — Твой отец был великим воином. Он спас мне жизнь.
Серая Цапля серьезно кивнул.
— Мышиный Рев тоже хорошо отзывался о тебе, Снимающий Голову. Он говорил, я могу многому научиться у тебя.
Позже Гарсия помогал переносить завернутые в шкуры тела на погребальный помост. Любимый лук Мышиного Рева был положен рядом с телом, чтобы им можно было пользоваться в другом мире.
Вернувшись в деревню, испанец наткнулся на Высокого Оленя.
— Снимающий Голову, — обратился к нему юноша, — ты не придешь рассказать нам, как обращаться с оленьими собаками?
Гарсия почти забыл о великолепной добыче.
Он вместе с Высоким Оленем перешел реку и увидел группу людей, пришедших полюбоваться животными. Несколько мальчишек с опаской ходили между лошадьми, изредка дотрагиваясь до них и поглаживая. Гарсию больно кольнуло, когда он осознал, что это мальчишки — Кролики, со смертью Мышиного Рева оставшиеся без вожака. Несколько юношей постарше, из охотников, тоже были здесь.
— Ты покажешь нам, как править ими? — спросил Высокий Олень.
Гарсия кивнул и внимательно осмотрел каждую лошадь. Всего одиннадцать, не считая Лолиты и ее жеребенка. Некоторые животные были отменные, остальные не представляли собой ничего особенного. Пара кобыл явно была беременна.
Гарсия начал распределять лошадей среди юношей, оставив тигрового жеребца себе. Симпатичная красновато-коричневая кобылка была предназначена Серой Цапле, который отсутствовал из-за траура по родителям. Снимающий Голову объяснил молодежи основные правила ухода за лошадьми. Рвение Кроликов говорило о том, что животные в надежных руках.
Затем Гарсия объяснил, как использовать упряжь. Он показал им удила и объяснил, как они вставляются в рот лошади. Пытаясь говорить как можно проще.
— Это — амулет для оленьих собак, — начал он, подняв вверх удила. — Кольцо, охватывающее нижнюю челюсть, позволяет править животным. Поскольку у меня только один амулет, для других оленьих собак мы будем связывать веревки.
Он показал, как связать из веревки уздечку, Гарсия уже делал такую уздечку, чтобы водить жеребенка и чтобы угнать этих лошадей.
Вскоре у каждой лошади была самодельная уздечка, и мальчишки садились верхом и спешивались. Кто-то обнаружил, что если вокруг лошади, за плечами, обвязать, не затягивая, веревку, на ее спине гораздо легче удержаться. С помощью этой веревки юноши начали лучше держать равновесие и меньше подпрыгивали, сидя верхом.
— Садитесь ближе к шее, — постоянно наставлял Гарсия, и, набираясь опыта, юные воины подскакивали все меньше.
Несколько напруженных лошадьми луж вызвали у юнцов взрывы смеха. Затем ученики начали практиковаться в разных видах верховой езды. Время от времени Гарсия впадал в отчаяние от их неумения, но прошло несколько дней, и он увидел, как закрепляются полученные навыки.
— Снимающий Голову, — спросил один юноша из Охотников несколькими днями позже, — ты не научишь нас метать длинное копье?
У Гарсии в голове начала созревать мысль. «Почему бы, — думал он, — не научить этих мальчишек метать копье? Они с легкостью будут охотиться на бизонов, и с такими защитниками Народу будут не страшны никакие Крушители Черепов. Будет очень непросто обучить неподготовленных людей тому, что проходят в Академии, но какой могучей силой они станут!» — Гарсия уселся на корточки, в уже привычную ему позу для отдыха, и выложил свой план жадно слушающей молодежи.
В следующие дни группа быстро обучалась. Гарсия соорудил несколько обручей из ивы, служивших мишенями для копья. Большие обручи постепенно уменьшались, по мере того как молодые воины совершенствовались в мастерстве. Вскоре все юноши аккуратно пронзали кольцо не шире ладони, подвешенное на кусте или дереве.
В лесу были сооружены препятствия, всадник двигался зигзагами от мишени к мишени, стараясь собрать обручи на древко копья. Игра понравилась юнцам, но самое большое волнение у Гарсии вызывала общая скачка через луг. После одного такого испытания, когда каждое копье пронзило мишень, он с гордостью признал, что его маленький отряд становится все сильнее.
Койот замысловато прозвал их Лошадниками, и юные всадники с гордостью приняли прозвище.
Несколько молодых людей решили попробовать стрелять из луков со спины лошади. Гарсия несколько сомневался. Лук не входил в число его любимых видов оружия. Лучники традиционно были пешими воинами. Однако он радовался, видя утыканную стрелами мишень, сооруженную из набитой соломой шкуры.
«Очень пригодится на охоте», — рассудил он.
Правда, все эти навыки следовало проверить в настоящем деле. Когда пришли бизоны, Лошадников было не удержать. Гарсия сумел выстроить юношей и организованно подойти к стаду, а затем Лошадники бросились в наступление на все увеличивающейся скорости. Результат был впечатляющий. Почти дюжина крупных животных упала под копьями и стрелами всадников.
Когда Народ двинулся на север, он шел гордой и уверенной поступью. Путешествие обошлось без приключений, и многие юноши Лошадники демонстрировали свои новые умения, когда Южный клан добрался до места Танца Солнца.
К тому времени, когда состоялся Совет, то есть через два дня, люди из других кланов называли людей Кривых Ребер не иначе как клан Лошади, и все его члены купались в славе. Речь Кривых Ребер, обращенную к Совету, остальные вожди выслушали с большим интересом.
— Я — Кривые Ребра, вождь Южного клана, — начал он. — У нас был великий год.
Он рассказал о множестве произошедших за год событий, о битве с Крушителями Черепов, о преследовании и возвращении пленных. Кривые Ребра был прекрасным оратором и знал, как уважить каждого, упомянутого в рассказе. Храбрость Мышиного Рева удостоилась особых слов и горестных вздохов. Мышиный Рев был одним из самых уважаемых младших вождей, и многие оплакивали его уход.
Печальной новостью было то, что у Крушителей Черепов имеются лошади. Многие кланы редко встречались с Крушителями Черепов из-за территориальной разобщенности. Появились опасения, что теперь Крушители Черепов захотят расширить свои владения, посягая на земли Народа. Было решено, что лучше избегать столкновений. Но успешный набег заслужил всеобщее одобрение.
Когда Кривые Ребра уводил людей с большой стоянки по завершении праздников, клан Лошади насчитывал на десять жилищ больше.
— Койот, — начал Гарсия, колеблясь. — Я хочу с тобой поговорить.
Койот кивнул, выжидая.
— Я... я хочу жениться на твоей дочери, Высоком Тростнике, — выпалил испанец. — И предлагаю тебе маленькую оленью собачку.
Койот был в восторге, но сумел скрыть свою радость и сделал вид, будто размышляет.
— Снимающий Голову, — сказал он, — все это неплохо, но мне не нужна маленькая оленья собака.
Разочарование молодого человека было написано на его лице.
— Разве что, мой сын, Высокий Олень, поможет мне управляться с ней, — продолжал Койот. — Да, думаю, это будет хорошо. Все можно устроить в Месяц Падающих Листьев. Женщины начнут строить типи, так мы называем жилище. Твое типи должно быть достойно воина Народа.
Гарсия хотел возразить, что не может ждать до Месяца Падающих Листьев, но счел за лучшее промолчать. После этого разговора он вышел из типи будущего тестя со смешанным чувством. Получить согласие Койота оказалось легче, чем он ожидал. Но Гарсия думал, что дело решится гораздо скорее. Например, сегодняшним вечером. Правда, он прекрасно понимал, насколько хорошо иметь собственное жилище. Он уже задумывался о том, насколько возможна, например, брачная ночь в тесноте родительского шатра. То, что несколькими часами раньше он собирался навсегда распрощаться с Народом, было забыто.
Гарсия бродил среди шатров, подавленный стремительными событиями уходящего дня. Пронзительные погребальные песни постоянно неслись из разных уголков поселения, семьи покойных готовились к печальному ритуалу. В лесу у реки был сооружен помост для погибших[5].
Перед жилищем Мышиного Рева вторая жена воина стояла на коленях над двумя завернутыми в шкуры телами. Она до крови расцарапала руки и грудь в знак траура и медленно раскачивалась взад-вперед, выражая свое горе тоскливым воем. Серая Цапля застыл рядом, сложив руки на груди и оцепенев от горя.
Гарсия был глубоко тронут. Он уважал Мышиного Рева и восхищался его умением обращаться с оружием. К тому же воин всегда был очень скромен. Человек, чьи дела говорили громче его слов, заслуживал уважения. Кроме того, Гарсия сдружился с Серой Цаплей. Он видел, что юноша — многообещающий наездник.
— Я сочувствую тебе, друг, — неловко произнес он. — Твой отец был великим воином. Он спас мне жизнь.
Серая Цапля серьезно кивнул.
— Мышиный Рев тоже хорошо отзывался о тебе, Снимающий Голову. Он говорил, я могу многому научиться у тебя.
Позже Гарсия помогал переносить завернутые в шкуры тела на погребальный помост. Любимый лук Мышиного Рева был положен рядом с телом, чтобы им можно было пользоваться в другом мире.
Вернувшись в деревню, испанец наткнулся на Высокого Оленя.
— Снимающий Голову, — обратился к нему юноша, — ты не придешь рассказать нам, как обращаться с оленьими собаками?
Гарсия почти забыл о великолепной добыче.
Он вместе с Высоким Оленем перешел реку и увидел группу людей, пришедших полюбоваться животными. Несколько мальчишек с опаской ходили между лошадьми, изредка дотрагиваясь до них и поглаживая. Гарсию больно кольнуло, когда он осознал, что это мальчишки — Кролики, со смертью Мышиного Рева оставшиеся без вожака. Несколько юношей постарше, из охотников, тоже были здесь.
— Ты покажешь нам, как править ими? — спросил Высокий Олень.
Гарсия кивнул и внимательно осмотрел каждую лошадь. Всего одиннадцать, не считая Лолиты и ее жеребенка. Некоторые животные были отменные, остальные не представляли собой ничего особенного. Пара кобыл явно была беременна.
Гарсия начал распределять лошадей среди юношей, оставив тигрового жеребца себе. Симпатичная красновато-коричневая кобылка была предназначена Серой Цапле, который отсутствовал из-за траура по родителям. Снимающий Голову объяснил молодежи основные правила ухода за лошадьми. Рвение Кроликов говорило о том, что животные в надежных руках.
Затем Гарсия объяснил, как использовать упряжь. Он показал им удила и объяснил, как они вставляются в рот лошади. Пытаясь говорить как можно проще.
— Это — амулет для оленьих собак, — начал он, подняв вверх удила. — Кольцо, охватывающее нижнюю челюсть, позволяет править животным. Поскольку у меня только один амулет, для других оленьих собак мы будем связывать веревки.
Он показал, как связать из веревки уздечку, Гарсия уже делал такую уздечку, чтобы водить жеребенка и чтобы угнать этих лошадей.
Вскоре у каждой лошади была самодельная уздечка, и мальчишки садились верхом и спешивались. Кто-то обнаружил, что если вокруг лошади, за плечами, обвязать, не затягивая, веревку, на ее спине гораздо легче удержаться. С помощью этой веревки юноши начали лучше держать равновесие и меньше подпрыгивали, сидя верхом.
— Садитесь ближе к шее, — постоянно наставлял Гарсия, и, набираясь опыта, юные воины подскакивали все меньше.
Несколько напруженных лошадьми луж вызвали у юнцов взрывы смеха. Затем ученики начали практиковаться в разных видах верховой езды. Время от времени Гарсия впадал в отчаяние от их неумения, но прошло несколько дней, и он увидел, как закрепляются полученные навыки.
— Снимающий Голову, — спросил один юноша из Охотников несколькими днями позже, — ты не научишь нас метать длинное копье?
У Гарсии в голове начала созревать мысль. «Почему бы, — думал он, — не научить этих мальчишек метать копье? Они с легкостью будут охотиться на бизонов, и с такими защитниками Народу будут не страшны никакие Крушители Черепов. Будет очень непросто обучить неподготовленных людей тому, что проходят в Академии, но какой могучей силой они станут!» — Гарсия уселся на корточки, в уже привычную ему позу для отдыха, и выложил свой план жадно слушающей молодежи.
В следующие дни группа быстро обучалась. Гарсия соорудил несколько обручей из ивы, служивших мишенями для копья. Большие обручи постепенно уменьшались, по мере того как молодые воины совершенствовались в мастерстве. Вскоре все юноши аккуратно пронзали кольцо не шире ладони, подвешенное на кусте или дереве.
В лесу были сооружены препятствия, всадник двигался зигзагами от мишени к мишени, стараясь собрать обручи на древко копья. Игра понравилась юнцам, но самое большое волнение у Гарсии вызывала общая скачка через луг. После одного такого испытания, когда каждое копье пронзило мишень, он с гордостью признал, что его маленький отряд становится все сильнее.
Койот замысловато прозвал их Лошадниками, и юные всадники с гордостью приняли прозвище.
Несколько молодых людей решили попробовать стрелять из луков со спины лошади. Гарсия несколько сомневался. Лук не входил в число его любимых видов оружия. Лучники традиционно были пешими воинами. Однако он радовался, видя утыканную стрелами мишень, сооруженную из набитой соломой шкуры.
«Очень пригодится на охоте», — рассудил он.
Правда, все эти навыки следовало проверить в настоящем деле. Когда пришли бизоны, Лошадников было не удержать. Гарсия сумел выстроить юношей и организованно подойти к стаду, а затем Лошадники бросились в наступление на все увеличивающейся скорости. Результат был впечатляющий. Почти дюжина крупных животных упала под копьями и стрелами всадников.
Когда Народ двинулся на север, он шел гордой и уверенной поступью. Путешествие обошлось без приключений, и многие юноши Лошадники демонстрировали свои новые умения, когда Южный клан добрался до места Танца Солнца.
К тому времени, когда состоялся Совет, то есть через два дня, люди из других кланов называли людей Кривых Ребер не иначе как клан Лошади, и все его члены купались в славе. Речь Кривых Ребер, обращенную к Совету, остальные вожди выслушали с большим интересом.
— Я — Кривые Ребра, вождь Южного клана, — начал он. — У нас был великий год.
Он рассказал о множестве произошедших за год событий, о битве с Крушителями Черепов, о преследовании и возвращении пленных. Кривые Ребра был прекрасным оратором и знал, как уважить каждого, упомянутого в рассказе. Храбрость Мышиного Рева удостоилась особых слов и горестных вздохов. Мышиный Рев был одним из самых уважаемых младших вождей, и многие оплакивали его уход.
Печальной новостью было то, что у Крушителей Черепов имеются лошади. Многие кланы редко встречались с Крушителями Черепов из-за территориальной разобщенности. Появились опасения, что теперь Крушители Черепов захотят расширить свои владения, посягая на земли Народа. Было решено, что лучше избегать столкновений. Но успешный набег заслужил всеобщее одобрение.
Когда Кривые Ребра уводил людей с большой стоянки по завершении праздников, клан Лошади насчитывал на десять жилищ больше.
Глава 22
Через несколько недель три новых кобылы ожеребились, увеличив табун и обеспечив новых скакунов для будущих воинов клана Лошади. Животным было найдено новое применение. Несколько мальчишек обнаружили, что лошадь может тащить на шестах гораздо более тяжелый груз, чем любая собака. Переезд стал гораздо проще для тех семей, которым посчастливилось иметь у себя лошадей.
После Танца Солнца клан Кривых Ребер двинулся на юго-запад, чтобы достать новые шесты для шатров. Дорога привела Народ в малознакомую местность, и они совершенно неожиданно наткнулись на переезжавшее племя Крушителей Черепов. Как и в прошлом году, в присутствии женщин и детей обе стороны решили избежать столкновения.
Две группы вождей и воинов сошлись, приветствуя друг друга. Гарсия разглядывал чужое племя, отмечая его размеры и оценивая число воинов. У них есть пара лошадей, заметил он, но они используют их только в качестве вьючных животных. Гарсия был уверен, это не те люди, с которыми они бились.
Койот толкнул его локтем, и испанец сосредоточился на беседе вождей. Кривые Ребра описывал что-то словами и жестами.
— Да, — говорил он, — это была славная битва.
Злоба Крушителей Черепов была очевидна, не оставалось никаких сомнений, по поводу какой битвы идет речь. Мужчины крепче сжали оружие.
— Вы должны кое-что узнать, — ответил вождь Крушителей Черепов. — Ваш Волосатое Лицо убил сына нашего вождя. Быстрый Волк поклялся украсить свой щит его шерстью, — указал он на испанца.
Момент был напряженный. Одно неверное движение или слово со стороны любой группы могло привести к кровопролитию. В повисшей грозной тишине раздалось пронзительное хихиканье Койота.
— Я слыхал, — заметил он, ни к кому конкретно не обращаясь, — для того чтобы взять шкуру ягуара, нужно сначала его ободрать.
Несколько человек из Народа засмеялись, немного разрядив напряжение. Койот не стал сопровождать свое замечание языком жестов, и Крушители Черепов не поняли сути. Два отряда настороженно попятились друг от друга и разошлись.
Гарсия потратил много времени на серьезные размышления. Раньше он обращал внимание, прежде всего, на развитие охотничьих навыков у своих юных всадников. Теперь он должен помнить, что им придется участвовать в битвах. Гарсия принялся рассматривать тяжелые щиты из сыромятной кожи, которые были у некоторых мужчин. Их делали из толстой шкуры со спины крупных бизонов. Высохшая кожа, натянутая сырой на обруч из кизила или гикори, становилась прочной, как железо. От нее отскакивали стрелы и наконечники копий. Наверное, щиты поменьше можно использовать и всадникам.
Гарсия изложил эту мысль своим ученикам, и вскоре несколько юношей держали щиты, упражняясь в метании копья. Вывешенный перед входом в типи щит стал символом особого положения в клане.
Как бы то ни было, Гарсия был рад окончанию сезона. Его больше всего волновала предстоящая женитьба. Ее ожидание оказалось совсем не таким, как он представлял. Высокий Тростник продолжала бросать на испанца многозначительные взгляды и легко касалась его, когда представлялся случай. Гарсия, со своей стороны, едва мог удержаться, чтобы не дать воли рукам при виде ее гибкого тела. Девушка допускала некоторую степень вольности в отношениях, но всегда мягко отстраняла его, когда Гарсия заходил слишком далеко. Молодой человек не знал, какие права и привилегии по традиции полагаются в его нынешнем положении. Он не хотел нарушать запретов, но мечтал остаться на некоторое время с девушкой наедине.
А тем временем женщины сшивали шкуры и готовили многочисленные необходимые для нового жилища предметы. После Танца Солнца клан отправился на юго-запад за шестами для типи. Многим жилищам требовались новые опоры, да и будущее типи Снимающего Голову и Высокого Тростника должно было быть сделано из лучших материалов.
В плоских низинах густо росли тополя. Некоторые были не толще руки, но поднимались на высоту, в несколько раз превосходящую человеческий рост, прежде чем из их гладких стволов начинали расти ветви. За следующие несколько солнц люди заготовили и очистили от коры множество шестов для типи.
Наконец Кривые Ребра приказал двигаться дальше, и клан отправился на юг, чтобы перезимовать в совершенно новом месте. И там, по всей видимости, заключат союз Снимающий Голову и его невеста. Яркое новенькое жилище было возведено рядом с типи Койота, но Снимающему Голову велели туда не входить.
— Ты должен дождаться, когда все будет готово, — приказала Большая Нога.
Гарсия видел, что жилище особенное, кажется, выше всех остальных, за исключением типи самого Кривых Ребер.
Наконец был назначен день для Танца Воинов. Особенно значимый, как всем было ясно, потому, что после церемонии Снимающий Голову получит свою невесту.
Судя по всему, ожидалось, что Снимающий Голову примет участие в танце. Неохотно и несколько смущаясь, он начал подражать ритмичному шагу воинов. Он помнил некоторые песни с прошлого года, но в ходе праздника услышал несколько новых песен. Одна была об отваге Мышиного Рева, вторая о Черном Псе.
Неожиданно Гарсия понял, что одна из песен повествует о его подвигах. В ней упоминалось о том, как он убивал бизонов, об амулете для оленьей собаки, о сражении с Крушителями Черепов. Его участие в погоне и битве стало частью истории, как и похищение лошадей.
Ближе к концу этой части танца Высокий Тростник грациозно вышла из толпы и встала перед ним. Она сложила к его ногам затейливо украшенные предметы одежды. Помня о ритуале, Гарсия остановился и воткнул в землю копье. Люди стали подходить, принимая дары, а молодой человек заливался румянцем смущения от обращенного на него всеобщего внимания.
Казалось, праздник никогда не кончится, но наконец после очередного разыгранного сражения и последнего прохода через поляну Танец Воинов завершился. Койот вышел вперед, упиваясь моментом славы, и вложил руку Высокого Тростника в руку ее мужа. Он набросил на плечи пары мягкую накидку, накрыв их обоих.
Гарсия подумал, что никогда еще девушка не была прекраснее, чем в этот вечер. Ее белое платье из кожи оленя было отделано сложным узором, волосы аккуратно заплетены в косы и перевиты полосками меха. Она взяла испанца за руку и повела в новое жилище.
Внутри горел огонь. В его свете молодой муж оглядел свой новый дом. С одной стороны от двери по полотнищу вышагивали нарисованные фигурки. Над бесконечными крошечными бизонами возвышалась бородатая фигура на лошади, которая целилась в них копьем. Чуть дальше была изображена батальная сцена, где та же бородатая фигура метала копье во всадника на пятнистой лошади. На следующем куске кожи он, сопровождаемый двумя всадниками поменьше, вел за веревки нескольких захваченных лошадей.
Казалось, Гарсия рассматривает два последних года своей жизни. После этой сцены шкуры были чистыми, оставляя место для новых подвигов.
— Снимающий Голову! — прозвучал нежный голос, возвращая его к реальности.
Он обернулся. Постель из мягких накидок была приготовлена прямо напротив входа.
— Снимающий Голову, муж мой, — ласково повторила Высокий Тростник, — иди ко мне.
После Танца Солнца клан Кривых Ребер двинулся на юго-запад, чтобы достать новые шесты для шатров. Дорога привела Народ в малознакомую местность, и они совершенно неожиданно наткнулись на переезжавшее племя Крушителей Черепов. Как и в прошлом году, в присутствии женщин и детей обе стороны решили избежать столкновения.
Две группы вождей и воинов сошлись, приветствуя друг друга. Гарсия разглядывал чужое племя, отмечая его размеры и оценивая число воинов. У них есть пара лошадей, заметил он, но они используют их только в качестве вьючных животных. Гарсия был уверен, это не те люди, с которыми они бились.
Койот толкнул его локтем, и испанец сосредоточился на беседе вождей. Кривые Ребра описывал что-то словами и жестами.
— Да, — говорил он, — это была славная битва.
Злоба Крушителей Черепов была очевидна, не оставалось никаких сомнений, по поводу какой битвы идет речь. Мужчины крепче сжали оружие.
— Вы должны кое-что узнать, — ответил вождь Крушителей Черепов. — Ваш Волосатое Лицо убил сына нашего вождя. Быстрый Волк поклялся украсить свой щит его шерстью, — указал он на испанца.
Момент был напряженный. Одно неверное движение или слово со стороны любой группы могло привести к кровопролитию. В повисшей грозной тишине раздалось пронзительное хихиканье Койота.
— Я слыхал, — заметил он, ни к кому конкретно не обращаясь, — для того чтобы взять шкуру ягуара, нужно сначала его ободрать.
Несколько человек из Народа засмеялись, немного разрядив напряжение. Койот не стал сопровождать свое замечание языком жестов, и Крушители Черепов не поняли сути. Два отряда настороженно попятились друг от друга и разошлись.
Гарсия потратил много времени на серьезные размышления. Раньше он обращал внимание, прежде всего, на развитие охотничьих навыков у своих юных всадников. Теперь он должен помнить, что им придется участвовать в битвах. Гарсия принялся рассматривать тяжелые щиты из сыромятной кожи, которые были у некоторых мужчин. Их делали из толстой шкуры со спины крупных бизонов. Высохшая кожа, натянутая сырой на обруч из кизила или гикори, становилась прочной, как железо. От нее отскакивали стрелы и наконечники копий. Наверное, щиты поменьше можно использовать и всадникам.
Гарсия изложил эту мысль своим ученикам, и вскоре несколько юношей держали щиты, упражняясь в метании копья. Вывешенный перед входом в типи щит стал символом особого положения в клане.
Как бы то ни было, Гарсия был рад окончанию сезона. Его больше всего волновала предстоящая женитьба. Ее ожидание оказалось совсем не таким, как он представлял. Высокий Тростник продолжала бросать на испанца многозначительные взгляды и легко касалась его, когда представлялся случай. Гарсия, со своей стороны, едва мог удержаться, чтобы не дать воли рукам при виде ее гибкого тела. Девушка допускала некоторую степень вольности в отношениях, но всегда мягко отстраняла его, когда Гарсия заходил слишком далеко. Молодой человек не знал, какие права и привилегии по традиции полагаются в его нынешнем положении. Он не хотел нарушать запретов, но мечтал остаться на некоторое время с девушкой наедине.
А тем временем женщины сшивали шкуры и готовили многочисленные необходимые для нового жилища предметы. После Танца Солнца клан отправился на юго-запад за шестами для типи. Многим жилищам требовались новые опоры, да и будущее типи Снимающего Голову и Высокого Тростника должно было быть сделано из лучших материалов.
В плоских низинах густо росли тополя. Некоторые были не толще руки, но поднимались на высоту, в несколько раз превосходящую человеческий рост, прежде чем из их гладких стволов начинали расти ветви. За следующие несколько солнц люди заготовили и очистили от коры множество шестов для типи.
Наконец Кривые Ребра приказал двигаться дальше, и клан отправился на юг, чтобы перезимовать в совершенно новом месте. И там, по всей видимости, заключат союз Снимающий Голову и его невеста. Яркое новенькое жилище было возведено рядом с типи Койота, но Снимающему Голову велели туда не входить.
— Ты должен дождаться, когда все будет готово, — приказала Большая Нога.
Гарсия видел, что жилище особенное, кажется, выше всех остальных, за исключением типи самого Кривых Ребер.
Наконец был назначен день для Танца Воинов. Особенно значимый, как всем было ясно, потому, что после церемонии Снимающий Голову получит свою невесту.
Судя по всему, ожидалось, что Снимающий Голову примет участие в танце. Неохотно и несколько смущаясь, он начал подражать ритмичному шагу воинов. Он помнил некоторые песни с прошлого года, но в ходе праздника услышал несколько новых песен. Одна была об отваге Мышиного Рева, вторая о Черном Псе.
Неожиданно Гарсия понял, что одна из песен повествует о его подвигах. В ней упоминалось о том, как он убивал бизонов, об амулете для оленьей собаки, о сражении с Крушителями Черепов. Его участие в погоне и битве стало частью истории, как и похищение лошадей.
Ближе к концу этой части танца Высокий Тростник грациозно вышла из толпы и встала перед ним. Она сложила к его ногам затейливо украшенные предметы одежды. Помня о ритуале, Гарсия остановился и воткнул в землю копье. Люди стали подходить, принимая дары, а молодой человек заливался румянцем смущения от обращенного на него всеобщего внимания.
Казалось, праздник никогда не кончится, но наконец после очередного разыгранного сражения и последнего прохода через поляну Танец Воинов завершился. Койот вышел вперед, упиваясь моментом славы, и вложил руку Высокого Тростника в руку ее мужа. Он набросил на плечи пары мягкую накидку, накрыв их обоих.
Гарсия подумал, что никогда еще девушка не была прекраснее, чем в этот вечер. Ее белое платье из кожи оленя было отделано сложным узором, волосы аккуратно заплетены в косы и перевиты полосками меха. Она взяла испанца за руку и повела в новое жилище.
Внутри горел огонь. В его свете молодой муж оглядел свой новый дом. С одной стороны от двери по полотнищу вышагивали нарисованные фигурки. Над бесконечными крошечными бизонами возвышалась бородатая фигура на лошади, которая целилась в них копьем. Чуть дальше была изображена батальная сцена, где та же бородатая фигура метала копье во всадника на пятнистой лошади. На следующем куске кожи он, сопровождаемый двумя всадниками поменьше, вел за веревки нескольких захваченных лошадей.
Казалось, Гарсия рассматривает два последних года своей жизни. После этой сцены шкуры были чистыми, оставляя место для новых подвигов.
— Снимающий Голову! — прозвучал нежный голос, возвращая его к реальности.
Он обернулся. Постель из мягких накидок была приготовлена прямо напротив входа.
— Снимающий Голову, муж мой, — ласково повторила Высокий Тростник, — иди ко мне.
Глава 23
Гарсия открыл глаза и осторожно перевел взгляд на удобно устроившуюся на его обнаженном плече голову. Длинные ресницы бросали тень на смуглые щеки, женщина улыбнулась, чуть повернувшись во сне. Ее шелковистые волосы рассыпались по его шее и плечам. Высокий Тростник под шкурой придвинулась ближе, коснувшись теплым коленом его бедра. Гарсия лежал неподвижно, не желая беспокоить ее. Но не мог не ощутить приятного возбуждения.
Они переехали в собственное типи неделю назад. Прошедшие дни были даже лучше, чем ожидал Гарсия. Высокий Тростник оказалась настолько чувственной, что он не мог вообразить себе такого даже в самых смелых мечтах. Призывный взгляд ее больших темных глаз в свете костра производил такое действие на испанца, что он начинал чувствовать себя самым сильным мужчиной в мире.
Гарсия улыбнулся, глядя, как солнечный луч пробивается через отверстие для дыма вверху шатра. Испанец с трудом верил, что каких-то несколько недель назад считал себя пленником обстоятельств. Такая жизнь — плен? Он счастливо вздохнул, размышляя, что думает Народ. Он с Высоким Тростником почти не выходят из шатра. Он уверен, что Лошадники отпускают разные шуточки по поводу отсутствия Снимающего Голову на ежедневных занятиях. Что ж, пусть смеются. Они наверняка завидуют ему.
Гарсия с удивлением думал о вождях. Например, у Кривых Ребер — шесть жен. Как такое возможно? Кривые Ребра просто не в силах удовлетворить столько жен, разве нет? Гарсия был уверен, что ни одна из этих жен не похожа на Высокий Тростник. Новоиспеченного мужа едва хватало на то, чтоб исполнять ее желания, а ведь он всегда считал себя мастером по этой части.
Гарсия осознал, что большие темные глаза раскрылись и смотрят на него. Этот полный восхищения взгляд снова придал ему сил.
— Ты счастлив, муж мой? — прошептала она.
Он кивнул, улыбаясь, чуть обнял ее:
— А ты?
— Конечно! Ни у одной женщины нет более храброго, сильного воина. А такого мужа! — Она якобы встревоженно подняла брови и оглядела изображения на шкурах. — Вот что я подумала. Может быть, нам добавить еще одну картину, прославляющую твои подвиги в постели?
Гарсия на миг испугался. Неужели они и это рисуют? Потом понял, что она смеется над ним. Снимающий Голову шутливо хлопнул ее по ягодицам и притянул к себе.
Однако не все их общие радости ограничивались постелью. В теплые дни Месяца Падающих Листьев они ходили гулять вдвоем. Высокий Тростник оказалась чувствительной и в высшей степени женственной. Но в то же время она походила на счастливого ребенка, которого волнует каждый прекрасный вид или звук.
И еще она была непредсказуема.
Однажды они гуляли, и она вдруг сказала:
— Бежим до вершины холма, я тебя обгоню!
Она подхватила подол кожаного платья и помчалась, сверкая своими длинными ногами. Сбитый с толку молодой человек очнулся от изумления и побежал за ней. Он поразился, насколько быстро бегает девушка. Даже он, находясь в лучшей форме, выбился из сил к тому моменту, когда они замедлили бег и вместе повалились в мягкую траву на вершине холма.
Любовники с восторгом глядели на диких гусей, чьи идеально ровные косяки тянулись на юг. Они радовались красоте первых осенних листьев, становившихся багровыми и золотыми. Они видели щенка койота, совершенно одураченного проделками двух опытных кроликов. Длинноухие бегали от него большими кругами, сменяя друг друга через каждый круг, чтобы передохнуть. Молодой койот в итоге сдался, уставший и голодный, и отправился на поиски более сговорчивой добычи. Гарсия и Высокий Тростник хохотали, как дети, когда щенок, уходя, озадаченно оглядывался через плечо.
Они переехали в собственное типи неделю назад. Прошедшие дни были даже лучше, чем ожидал Гарсия. Высокий Тростник оказалась настолько чувственной, что он не мог вообразить себе такого даже в самых смелых мечтах. Призывный взгляд ее больших темных глаз в свете костра производил такое действие на испанца, что он начинал чувствовать себя самым сильным мужчиной в мире.
Гарсия улыбнулся, глядя, как солнечный луч пробивается через отверстие для дыма вверху шатра. Испанец с трудом верил, что каких-то несколько недель назад считал себя пленником обстоятельств. Такая жизнь — плен? Он счастливо вздохнул, размышляя, что думает Народ. Он с Высоким Тростником почти не выходят из шатра. Он уверен, что Лошадники отпускают разные шуточки по поводу отсутствия Снимающего Голову на ежедневных занятиях. Что ж, пусть смеются. Они наверняка завидуют ему.
Гарсия с удивлением думал о вождях. Например, у Кривых Ребер — шесть жен. Как такое возможно? Кривые Ребра просто не в силах удовлетворить столько жен, разве нет? Гарсия был уверен, что ни одна из этих жен не похожа на Высокий Тростник. Новоиспеченного мужа едва хватало на то, чтоб исполнять ее желания, а ведь он всегда считал себя мастером по этой части.
Гарсия осознал, что большие темные глаза раскрылись и смотрят на него. Этот полный восхищения взгляд снова придал ему сил.
— Ты счастлив, муж мой? — прошептала она.
Он кивнул, улыбаясь, чуть обнял ее:
— А ты?
— Конечно! Ни у одной женщины нет более храброго, сильного воина. А такого мужа! — Она якобы встревоженно подняла брови и оглядела изображения на шкурах. — Вот что я подумала. Может быть, нам добавить еще одну картину, прославляющую твои подвиги в постели?
Гарсия на миг испугался. Неужели они и это рисуют? Потом понял, что она смеется над ним. Снимающий Голову шутливо хлопнул ее по ягодицам и притянул к себе.
Однако не все их общие радости ограничивались постелью. В теплые дни Месяца Падающих Листьев они ходили гулять вдвоем. Высокий Тростник оказалась чувствительной и в высшей степени женственной. Но в то же время она походила на счастливого ребенка, которого волнует каждый прекрасный вид или звук.
И еще она была непредсказуема.
Однажды они гуляли, и она вдруг сказала:
— Бежим до вершины холма, я тебя обгоню!
Она подхватила подол кожаного платья и помчалась, сверкая своими длинными ногами. Сбитый с толку молодой человек очнулся от изумления и побежал за ней. Он поразился, насколько быстро бегает девушка. Даже он, находясь в лучшей форме, выбился из сил к тому моменту, когда они замедлили бег и вместе повалились в мягкую траву на вершине холма.
Любовники с восторгом глядели на диких гусей, чьи идеально ровные косяки тянулись на юг. Они радовались красоте первых осенних листьев, становившихся багровыми и золотыми. Они видели щенка койота, совершенно одураченного проделками двух опытных кроликов. Длинноухие бегали от него большими кругами, сменяя друг друга через каждый круг, чтобы передохнуть. Молодой койот в итоге сдался, уставший и голодный, и отправился на поиски более сговорчивой добычи. Гарсия и Высокий Тростник хохотали, как дети, когда щенок, уходя, озадаченно оглядывался через плечо.