Артемис вдруг понял, что вот-вот и сам лишится чувств. Перед глазами все плыло, поле зрение быстро сужалось, словно пораженное неким зловредным компьютерным вирусом. Покачнувшись, Артемис рухнул на грудь Элфи.
Последствия этого оказались куда более серьезными, чем вы можете себе представить. Поскольку Элфи тоже лежала без сознания, ее магия действовала на автопилоте. А неуправляемая магия чем-то схожа с электричеством. Лицом Артемис прижимался к левой руке эльфийки, оттягивая струйку синих искорок на себя. Мальчику такое положение шло только на пользу, чего нельзя было сказать об Элфи. Артемис даже не догадывался, что Элфи сейчас очень, очень нуждается в своей магии. Не вся Элфи оказалась внутри вагона.
Майор Крут в обнимку с Дворецки летел к стремительно закрывающейся двери. «Получилось…» – с радостью подумал он, и тут что-то сильно ткнуло его в глаз.
Д’Нолл достал из кармана прямоугольное зеркальце и кокетливо пригладил свои чешуйки.
– Слушайте, эти крылья – отличная штука. Как думаете, нам разрешат оставить их себе? – поинтересовался он.
Аймон нахмурился. Впрочем, это было почти незаметно. Гоблины произошли от ящериц, а у пресмыкающихся морды не слишком подвижные.
– Теплокровный придурок! Не об этом надо сейчас думать… – пробурчал он.
Теплокровный… Для гоблина, тем более из триады Б’ва Келл, это было, пожалуй, самым серьезным оскорблением.
Д’Нолл мгновенно ощетинился:
– Поаккуратней в выражениях, мой друг, иначе мне придется вырвать твой раздвоенный язык.
– У нас и одного языка на всех не останется, если этим эльфам удастся уйти! – огрызнулся в ответ Аймон.
И он говорил правду. Гоблинские генералы очень не любили плохих новостей.
– Ну, что будем делать? – спросил Д’Нолл. – Я отвечаю за внешний вид. Стало быть, вы отвечаете за мозги.
– Надо расстрелять поезд, – вмешался в разговор Найл. – Все очень просто.
Д’Нолл поправил крылышки за спиной и подлетел к младшему члену отряда.
– Идиот! – рявкнул он, врезав приятелю по морде. – Этот поезд радиоактивный, ты что, вообще ничего не чувствуешь? Попадем куда-нибудь не туда, и пепел от нас развеет ветром.
– Неплохо сказано, – заметил Найл. – А ты не так глуп, как выглядишь.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Аймон сбросил обороты и спустился поближе к поезду. Ах как соблазнительно… Один разряд в прижавшуюся к стенке вагона эльфийку, второй – в пацана на крыше. Однако рисковать было нельзя. Промахнись он, и спагетти с червями-вонючками ему никогда больше не попробовать.
– Так, – сказал он в микрофон, – у меня появился кое-какой план. Пусть себе лезут в вагон. Там они долго не протянут – живьем зажарятся от радиации. В общем, нам надо просто лететь за поездом – проводим его чуть-чуть, на всякий случай. А потом вернемся домой и скажем генералам, что собственными глазами видели трупы.
– Ты что, полезешь туда проверять, мертвы они или нет? – спустившись сверху, спросил Д’Нолл.
– Конечно нет, идиот! – простонал Аймон. – Но если хочешь, это можешь сделать ты. Только потом не жалуйся, что у тебя высохли и вывалились глаза.
– Э-э…
– Вот именно. Все ясно?
– Куда уж яснее, – откликнулся Найл.
Достав свой «тупорыл», он тщательно прицелился и всадил в спины своих товарищей по разряду. Стрелял он с близкого расстояния, практически в упор, Аймон и Д’Нолл не успели даже обернуться. Закувыркавшись в воздухе, их тела стремительно полетели к земле. Не пройдет и нескольких минут, как снег заметет все следы. Трупы гоблинов могут найти только в том случае, если вдруг растают полярные шапки.
Найл сунул бластер обратно в кобуру и ввел в компьютер координаты того места, где они оставили шаттл. Он широко ухмылялся – если ящерицы вообще могут широко ухмыляться. Похоже, в городе появился новый лейтенант.
Глава 9
В данный момент компьютер перемалывал личные дела полицейских, сравнивая отпечатки. Жеребкинсу оставалось только глазеть по сторонам и ждать, когда восстановится связь с поверхностью. Активность магмы сохранялась, что было весьма необычно. Необычно и очень несвоевременно.
Ход мысли Жеребкинса прервал знакомый голос.
– Поиск завершен, – произнес компьютер голосом самого Жеребкинса. А почему бы нет? Страна должна знать своих героев. – Триста сорок пять имен исключены из списка. Осталось сорок подозреваемых.
Сорок. Совсем неплохо. Даже такое количество народу нетрудно будет допросить. Если что, всегда можно воспользоваться сетчаткосканом. Впрочем, существовала еще одна возможность сузить поле поиска.
– Компьютер, сравнить список подозреваемых со списком персонала, обладающего третьим уровнем допуска.
К третьему уровню относились те полицейские, что имели доступ к плавильным печам.
– Поиск запущен.
Компьютер принимал команды только от тех служащих Легиона, голоса которых узнавал. В качестве дополнительной меры безопасности Жеребкинс зашифровал свой рабочий дневник и другие важные файлы, использовав в качестве основы для шифра древний язык кентавров – кентаврийский.
Все кентавры были немного параноиками, и не без оснований – на свете их осталось чуть меньше ста особей. А вот их сородичей, единорогов, людям удалось уничтожить полностью. Сейчас под землей жило не больше шести кентавров, понимавших древний язык, и лишь Жеребкинс мог расшифровать свой код.
Язык кентавров, наверное, является самой древней формой письменности. Известно, что, когда люди впервые начали охотиться на волшебных существ, то есть более десяти тысяч лет назад, кентаврийский алфавит уже существовал. Однако из всех кентаврийских рукописей до наших времен дошли только «Скрижали Капаллы», первый параграф которых гласит:
+Волшебные создания, прислушайтесь скорей,
На нас наступает эпоха людей.
Прячьтесь получше, чтоб не нашли,
Бегите в глубинные недра земли.
Тут следует отметить, что кентавры куда больше славятся своими умственными способностями, чем поэтическим талантом. Тем не менее Жеребкинс считал, что данный стих сохраняет свою актуальность и по сей день…
От размышлений Жеребкинса отвлек чей-то стук. Обернувшись, он увидел через защитное стекло Шипса Дубина. Доступа в святая святых Легиона у Дубина не было, но Жеребкинс все же решил его впустить. Не мог удержаться, чтобы еще раз не поиздеваться над бывшим майором. После неудачной попытки сменить Крута на посту главы спецкорпуса Дубин был разжалован в лейтенанты, и только благодаря значительному политическому влиянию его семьи неудачливого мятежника не выгнали из полиции. Хотя, честно говоря, уж лучше бы Дубин сменил работу. В таком случае ему не пришлось бы терпеть постоянные насмешки Жеребкинса.
– Нужно, чтобы ты подписал эти электронные бланки, – сказал лейтенант, стараясь не смотреть кентавру в глаза.
– Нет проблем, майор , – хихикнул кентавр. – Ну, как продвигается очередной заговор? На сегодня не запланировано никакой революции?
– Просто подпиши бланки, и я пойду, – сказал Дубин, протягивая цифровую ручку. Его рука дрожала.
«Невероятно… – подумал Жеребкинс. – А ведь когда-то этот сломленный эльф был одним из лучших в Легионе…»
– Знаешь, Дубин, меня это радует. Ты подходишь к подписанию бланков как к какому-нибудь сверхважному заданию. Я восхищаюсь тобой, правда-правда.
Дубин подозрительно прищурился.
– Спасибо, сэр, – наконец пробормотал он.
Улыбка тронула уголки рта Жеребкинса.
– Не стоит благодарности. И не волнуйся ты так, а то голова еще больше распухнет.
Ладонь Дубина взлетела к шишковатому лбу. Всяким оскорблениям есть предел…
– Ой, извини, если обидел. Не хотел.
Странный блеск появился в глазах Дубина. Заметив этот блеск, Жеребкинс непременно заподозрил бы что-то неладное, но в этот самый момент кентавра отвлек сигнал компьютера.
– Список составлен.
– Прошу прощения, майор . Очень важное дело. Компьютерные дела, так что ты все равно не поймешь.
Жеребкинс повернулся к плазменному экрану. Придется лейтенанту Дубину подождать. Наверняка приплелся сюда с какой-нибудь очередной ерундовой заявкой на запчасти…
И тут до него дошло. Все стало ясно и понятно. Запчасти для шаттлов. Вся эта история воняла, как гномье нижнее белье. Тут действовал кто-то из своих. Либо тот, кто решил зашибить чуток золота на стороне, либо… тот, кто хотел свести счеты с Легионом. Пот заполнил каждую морщинку на высоком лбу Жеребкинса. А ведь все было так очевидно.
Он посмотрел на плазменный экран, чтобы получить подтверждение тому, что и так уже знал. На экране он увидел только два имени. Бом Арблс отпадал автоматически, поскольку погиб в результате несчастного случая при полете к ядру Земли. А вот второе имя… Лейтенант Шипс Дубин. Разжалован и причислен к техслужбам примерно тогда же, когда Элфи списала ускоритель правого борта. Все сходится.
Жеребкинс знал, что, если он в течение десяти секунд не подтвердит получение информации, компьютер прочтет ее вслух. Кентавр небрежно нажал на клавишу «Удалить».
– Знаешь, Шипс, – хрипло произнес он. – Все эти шутки о твоей проблеме с головой… Не принимай их близко к сердцу. На самом деле я тебе очень сочувствую. Кстати, у меня есть хорошая мазь…
Что-то холодное и металлическое прижалось к затылку кентавра. Жеребкинс любил боевики, поэтому сразу догадался, что именно Дубин держит в руках.
– Оставь мазь себе, осел-переросток, – услышал он голос Дубина у себя над ухом. – Мне кажется, у тебя самого скоро возникнут проблемы с головой.
Они по-прежнему находились на поезде «Маяк», а ритмичные удары объяснялись стуком колес на стыках рельсов. Артемис с трудом открыл глаза и приготовился испытать ужасную боль и холод. Как вдруг понял, что чувствует себя хорошо. Даже не просто хорошо – превосходно. Магия – великое дело. Наверное, пока он находился без сознания, Элфи вылечила все его ушибы и ссадины.
Зато все остальные не могли похвастаться таким прекрасным самочувствием. Особенно капитан Малой, которая, по-видимому, еще не пришла в себя. Крут как раз укрывал ее вторым пальто.
– А, очухался наконец, – произнес он, даже не взглянув на Артемиса. – Ну правильно, почему бы не выспаться? Какое нам дело до окружающего мира?
– Что значит «какое дело»? Я же вас спас… по крайней мере, сделал все, что мог.
– О да, Фаул, именно все, что мог. Воспользовавшись тем, что Элфи без сознания, ты высосал из нее всю магию.
Артемис застонал. Вероятно, лишившись чувств, он дотронулся до Элфи и… И вся ее магия ушла на него.
– Я ничего подобного не хотел. Это получилось совершенно слу…
– Замолчи, – перебил Крут, нацеливая на Артемиса обвиняющий палец. – Артемис Фаул ничего и никогда не делает случайно.
С некоторым трудом – вагон бросало из стороны в сторону – Артемис поднялся на ноги.
– Но с ней должно быть все в порядке. Она просто ударилась головой, скоро очнется и…
Внезапно всего в сантиметре от себя Артемис узрел лицо Крута, от которого вполне можно было прикуривать.
– Ничего серьезного? – рявкнул майор, от ярости с трудом выговаривая слова. – Ничего серьезного?! Она потеряла указательный палец! Дверь отрубила его. Так что ее карьере в Легионе теперь конец. Из-за тебя у Элфи едва хватило магии, чтобы остановить собственное кровотечение. Но сил у нее больше не осталось. Ты высосал все, до последней капельки.
– Элфи потеряла указательный палец? – тупо переспросил Артемис.
– Ну, не совсем потеряла, – поправился майор, показывая отрубленный палец. – Я его сразу нашел. Он попал мне в глаз, перед тем как мы с Дворецки влетели в вагон.
И правда, вокруг майорского глаза уже расплывался большой фингал.
– А если мы немедленно вернемся под землю, ваши хирурги еще смогут пришить его?
– Может, и смогли бы… – покачал головой Крут. – Но вернуться будет очень непросто. Я нутром чую, происходит что-то неладное. Во-первых, связи с Гаванью как не было, так и нет. Во-вторых, наши бластеры вдруг отказали. И в-третьих, к нам подослали убийц. А значит, на Нижних Уровнях творится сейчас что-то серьезное.
Артемис слушал майора, открыв рот. Элфи спасла им жизни – и чем он ей отплатил? Да, Артемис был не виноват в том, что она пострадала, однако Элфи вызвалась помочь ему в спасении его отца… Он ей многим обязан, а Фаулы всегда отдают долги.
– Сколько времени прошло? – резко спросил он.
– Что?
– Сколько времени я был без сознания?
– Не знаю. Где-то с минуту.
– Значит, еще может получиться.
– Получиться что? – непонимающе нахмурился майор.
– Мы еще можем вернуть ей палец.
Крут погладил свежий шрам на своем плече – недавняя переделка и для него не прошла бесследно.
– Интересно, каким образом? У меня сейчас даже на простые гипнотические чары не хватит сил.
Артемис закрыл глаза и сосредоточился.
– А если совершить Ритуал? – спросил он. – Должен же быть какой-то выход.
Всю свою магию волшебный народец черпал из земли. Чтобы восстановить чары, нужно было совершить определенный ритуал.
– Ритуал? Здесь? Но как?
Артемис задумался. В прошлом году, готовясь к похищению, он тщательно проштудировал Книгу волшебного народца и некоторые ее части даже запомнил наизусть.
+Живой источник сил твоих струится из земли,
За этот милостивый дар ее благодари.
Ты в полнолуние приди туда, где речки поворот,
Под старым дубом поищи его волшебный плод
И закопай потом вдали от места, где нашел,
И так вернешь земле свой дар, что из земли пришел.
Артемис на карачках подполз к Элфи и принялся ощупывать ее одежду.
У Крута едва не остановилось сердце.
– Парень, ради всех богов, скажи, что ты собираешься сделать?
Но Артемис даже не посмотрел на него.
– В прошлом году Элфи удалось сбежать от меня, потому что у нее был желудь, – бросил он через плечо.
Только благодаря невероятному усилию воли майору удалось совладать со вспышкой гнева.
– Пять секунд, Фаул, – процедил он. – Говори быстро.
– Элфи наверняка запомнила тот случай. Готов поспорить…
Крут тяжело вздохнул.
– Хорошая мысль, мой мальчик. Но желудь должен быть только что сорванным. Тот желудь не помог бы Элфи, если бы мы не остановили время, а в обычных условиях желудь работает не больше двух дней. Я знаю, что Элфи и Жеребкинс подавали заявку на консервированные желуди, но Совет отклонил ее, вероятно посчитав ересью.
Для майора это была необычно длинная речь. Он не привык объясняться. Но у него еще оставалась надежда. А что, если?.. Ну а вдруг?.. Элфи не особо трепетно относилась к соблюдению правил.
Артемис расстегнул куртку капитана Малой. На золотой цепочке у нее на шее висели два предмета. Одним из них была миниатюрная Книга – библия волшебного народца. Артемис не стал ее трогать, поскольку знал, что Книга тут же сгорит, если он прикоснется к ней без разрешения Элфи. Но вторым предметом была небольшая плексигласовая сфера, заполненная землей.
– Это прямое нарушение устава, – произнес Крут. Впрочем, по нему было незаметно, чтобы он очень уж расстраивался по этому поводу.
Элфи зашевелилась, частично приходя в себя.
– Эй, майор, а что у вас с глазом? – пробормотала она.
Не обращая на нее внимания, Артемис разбил сферу об пол вагона и вытряхнул на ладонь небольшой желудь и щепотку земли.
– Теперь его нужно зарыть.
Майор забросил Элфи на плечо. Артемис старался не смотреть на обрубок, оставшийся от ее указательного пальца.
– Значит, нам пора сходить с поезда, – сказал Крут.
Артемис бросил взгляд на проносившуюся за дверью вагона заснеженную тундру. Сойти с поезда было не так просто, как можно было предположить по словам майора.
С крыши вагона легко спрыгнул Дворецки – он вел наблюдение за отрядом гоблинов.
– Рад видеть, что прежняя ловкость вернулась к тебе, – сухо заметил Артемис.
– Я тоже рад вас видеть, сэр, – улыбнулся слуга.
– Ну, что там происходит? – перебил их дружескую беседу Крут.
Дворецки положил руку на плечо хозяина. Они еще успеют пообщаться.
– Гоблины исчезли. Забавная штука приключилась. Двое из них снизились, чтобы произвести разведку, а третий выстрелил им в спины.
– Борьба за власть, – кивнул Крут. – Самыми злейшими врагами гоблинов являются сами гоблины. Но сейчас нам следует подумать о том, как сойти с этого поезда.
– Через полкилометра будет еще один поворот, – сообщил Дворецки. – Другого шанса нам не представится.
– И как же мы сойдем? – поинтересовался Артемис.
Дворецки усмехнулся.
– Ну, сойти у нас вряд ли получится. Поэтому я кое-что придумал.
Артемис застонал. Судя по всему, его ожидало очередное испытание.
– Эй, Жеребкинс, – хмыкнул лейтенант, – может, попробуешь включить интерком? Посмотрим, что будет.
Жеребкинс и так знал, что случится, если он попытается дотянуться до интеркома.
– Успокойся, Шипс, я не стану делать резких движений.
Дубин опять хмыкнул. Судя по всему, он был сейчас абсолютно счастлив.
– Ты назвал меня Шипсом? – осведомился он. – Стало быть, мы снова называем друг друга по имени, да? Ты уже понял, как круто вляпался?
Жеребкинс только начинал это понимать. За тонированным стеклом оперативного центра технари продолжали заниматься своим делом, даже не подозревая, какая драма разыгрывается всего в двух метрах от них. Жеребкинс видел их, слышал, как они перебрасываются шуточками, но связь была односторонней.
Причем винить в этом он мог только себя самого. Именно он настоял на том, чтобы оперативный центр был построен согласно его сумасшедшим стандартам. Титановый куб с взрывоустойчивыми окнами. И ни одного провода не соединяло центр с внешним миром – тут не было даже вездесущих оптиковолоконных кабелей.
Этот куб был абсолютно неприступным. Внутрь враг мог проникнуть только в одном случае – если ты сам откроешь ему двери, намереваясь продемонстрировать свое остроумие. Жеребкинс даже застонал от отчаяния. Мать всегда предупреждала, что длинный язык рано или поздно доведет его до беды. Однако еще не все было потеряно. Оставалась пара козырей, припрятанных в рукаве. Например, плазменный пол.
– Что это значит, Дубин? – спросил кентавр, поднимая все четыре копыта над полом. – Очень надеюсь, ты проявишь оригинальность. Или ты тоже мечтаешь владеть всем миром?
Дубин продолжал улыбаться. Пришло его время.
– Ну, не все сразу. Пока я вполне обойдусь Нижними Уровнями. А там посмотрим..
– Но зачем тебе это?
В глазах Дубина вспыхнуло безумие.
– Зачем? И у тебя хватает наглости спрашивать меня об этом? Я был любимцем Совета! Лет через пятьдесят мог стать его председателем! Как вдруг появился этот Артемис Фаул. За один день все мои надежды рухнули. Меня разжаловали, я превратился в урода! А все из-за тебя, Жеребкинс. Да, да, из-за тебя, а еще из-за Крута! Однако я могу вернуть себе прежнюю жизнь – скомпрометировав вас обоих. Тебя обвинят в организации восстания гоблинов, а Джулиус погибнет бесславной смертью. Вместе с Артемисом Фаулом, что станет мне дополнительным призом. На более идеальный исход я даже не смел надеяться.
– Ты хочешь победить Легион при помощи нескольких «тупорылов»? – фыркнул Жеребкинс.
– Победить Легион? Зачем мне его побеждать? Я ведь герой Подземной полиции, вернее, скоро им стану. А ты превратишься в главного злодея.
– Ну, это мы еще посмотрим, бабуинья морда, – сказал Жеребкинс и нажал на кнопку, которая посылала инфракрасный сигнал на скрытый в полу приемник.
Через пять десятых секунды прогреется специальная плазменная мембрана. А еще через полсекунды по плазменному гелю распространится нейтринный заряд, который должен поразить всех, кто стоит на полу или, по крайней мере, у любой из трех стен. Так должно было произойти. Теоретически.
Дубин язвительно захихикал.
– Что случилось? Не сработал любимый плазменный пол?
Жеребкинс опешил. Но только на мгновение. Он тут же опустил копыта и нажал на другую кнопку. Она включала лазер, который реагировал на звуки речи. Кентавр затаил дыхание.
– Нет плазменного пола, – продолжал Дубин, – нет лазера, мгновенно убивающего того, кто посмел издать хоть звук. Теряешь форму, Жеребкинс. Впрочем, я совсем не удивлен. Всегда знал, что когда-нибудь ты обязательно выступишь в качестве осла, каковым, по сути дела, и являешься.
Лейтенант удобно устроился на крутящемся кресле и закинул ноги на корпус компьютера.
– Неужели ты так ничего и не понял?
Жеребкинс задумался. Кто бы это мог быть? Кто победил его в его же любимой игре? Только не Дубин. Полный профан в технике, другого такого глупца нужно еще поискать. Лишь один известный ему специалист мог расшифровать кентаврийский код и отключить системы безопасности оперативного центра.
– Опал Кобой… – прошептал он.
Дубин похлопал Жеребкинса по голове.
– Молодец. Во время модернизации штаб-квартиры полиции Кобой установила тут несколько видеокамер. Вскоре ты засветил перед одной из них пару своих документов. Ну а дальше… Расколоть твой шифр и перепрограммировать систему не составило труда. Самое смешное, что все расходы оплатил Совет. Кобой включила в счет даже свои секретные видеокамеры. Прямо сейчас Б’ва Келл готовится к атаке на город. Оружие и средства связи полиции отключены, и самое приятное, мой лошадиный друг, состоит в том, что вся ответственность за случившееся будет лежать на тебе. Ведь это именно ты заперся в оперативном центре, пока на улицах шла война.
– Вам никто не поверит! – возразил Жеребкинс.
– Еще как поверят. Особенно после того, как ты отключишь всю систему безопасности штаб-квартиры, в том числе и ДНК-пушки.
– А вот этого я не сделаю. Даже не подумаю.
Дубин покрутил в пальцах матово-черный пульт управления.
– Боюсь, от тебя тут ничего не зависит. Опал разобрала твою систему по частям и подключила все вот к этой маленькой штучке.
Жеребкинс судорожно сглотнул.
– Ты имеешь в виду…
– Ага, – кивнул Дубин. – Теперь я тут главный!
И он нажал на кнопку. Даже если бы Жеребкинс обладал реакцией спрайта, он и то не успел бы поднять все копыта. Мощным ударом плазмы кентавра выбросило из крутящегося кресла.
«Это обычная физика, – внушал себе Артемис. – Мы стали намного легче, и поэтому опасность разбиться об лед нам не угрожает». Однако никакие доводы, пусть даже логически безупречные, не помогли – Артемис не удержался и охнул, когда Крут первым прыгнул в ночь, увлекая за собой остальных. Позднее, вспоминая о данном эпизоде, Артемис старался пропускать этот свой позорный «ох».
Сильный поток воздуха отбросил их далеко за шпалы в сугроб. Дворецки отключил антигравитационный пояс буквально за мгновение до удара, иначе они запрыгали бы по тундре, как люди по поверхности Луны.
Крут отстегнулся первым и тут же принялся разбрасывать руками снег. Вскоре пальцы его наткнулись на плотный лед.
– Бесполезно, – вздохнул он. – Я не могу пробиться сквозь лед.
Тут он услышал щелчок за спиной.
– Всем разойтись, – велел Дворецки, опуская ствол пистолета.
Крут подчинился, прикрыв глаза рукой. Осколки льда на близком расстоянии бьют все равно что пули. Дворецки выпустил всю обойму, и в замерзшей поверхности появилась небольшая ямка. Ледяная крошка засыпала и без того промокшую насквозь и закоченевшую группу.
Последствия этого оказались куда более серьезными, чем вы можете себе представить. Поскольку Элфи тоже лежала без сознания, ее магия действовала на автопилоте. А неуправляемая магия чем-то схожа с электричеством. Лицом Артемис прижимался к левой руке эльфийки, оттягивая струйку синих искорок на себя. Мальчику такое положение шло только на пользу, чего нельзя было сказать об Элфи. Артемис даже не догадывался, что Элфи сейчас очень, очень нуждается в своей магии. Не вся Элфи оказалась внутри вагона.
Майор Крут в обнимку с Дворецки летел к стремительно закрывающейся двери. «Получилось…» – с радостью подумал он, и тут что-то сильно ткнуло его в глаз.
Д’Нолл достал из кармана прямоугольное зеркальце и кокетливо пригладил свои чешуйки.
– Слушайте, эти крылья – отличная штука. Как думаете, нам разрешат оставить их себе? – поинтересовался он.
Аймон нахмурился. Впрочем, это было почти незаметно. Гоблины произошли от ящериц, а у пресмыкающихся морды не слишком подвижные.
– Теплокровный придурок! Не об этом надо сейчас думать… – пробурчал он.
Теплокровный… Для гоблина, тем более из триады Б’ва Келл, это было, пожалуй, самым серьезным оскорблением.
Д’Нолл мгновенно ощетинился:
– Поаккуратней в выражениях, мой друг, иначе мне придется вырвать твой раздвоенный язык.
– У нас и одного языка на всех не останется, если этим эльфам удастся уйти! – огрызнулся в ответ Аймон.
И он говорил правду. Гоблинские генералы очень не любили плохих новостей.
– Ну, что будем делать? – спросил Д’Нолл. – Я отвечаю за внешний вид. Стало быть, вы отвечаете за мозги.
– Надо расстрелять поезд, – вмешался в разговор Найл. – Все очень просто.
Д’Нолл поправил крылышки за спиной и подлетел к младшему члену отряда.
– Идиот! – рявкнул он, врезав приятелю по морде. – Этот поезд радиоактивный, ты что, вообще ничего не чувствуешь? Попадем куда-нибудь не туда, и пепел от нас развеет ветром.
– Неплохо сказано, – заметил Найл. – А ты не так глуп, как выглядишь.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Аймон сбросил обороты и спустился поближе к поезду. Ах как соблазнительно… Один разряд в прижавшуюся к стенке вагона эльфийку, второй – в пацана на крыше. Однако рисковать было нельзя. Промахнись он, и спагетти с червями-вонючками ему никогда больше не попробовать.
– Так, – сказал он в микрофон, – у меня появился кое-какой план. Пусть себе лезут в вагон. Там они долго не протянут – живьем зажарятся от радиации. В общем, нам надо просто лететь за поездом – проводим его чуть-чуть, на всякий случай. А потом вернемся домой и скажем генералам, что собственными глазами видели трупы.
– Ты что, полезешь туда проверять, мертвы они или нет? – спустившись сверху, спросил Д’Нолл.
– Конечно нет, идиот! – простонал Аймон. – Но если хочешь, это можешь сделать ты. Только потом не жалуйся, что у тебя высохли и вывалились глаза.
– Э-э…
– Вот именно. Все ясно?
– Куда уж яснее, – откликнулся Найл.
Достав свой «тупорыл», он тщательно прицелился и всадил в спины своих товарищей по разряду. Стрелял он с близкого расстояния, практически в упор, Аймон и Д’Нолл не успели даже обернуться. Закувыркавшись в воздухе, их тела стремительно полетели к земле. Не пройдет и нескольких минут, как снег заметет все следы. Трупы гоблинов могут найти только в том случае, если вдруг растают полярные шапки.
Найл сунул бластер обратно в кобуру и ввел в компьютер координаты того места, где они оставили шаттл. Он широко ухмылялся – если ящерицы вообще могут широко ухмыляться. Похоже, в городе появился новый лейтенант.
Глава 9
КЕНТАВР ОТПУЩЕНИЯ
Оперативный центр, Полис-Плаза
Жеребкинс сидел у главного компьютера Легиона и ждал, когда на экране высветятся результаты последнего поиска. Обследовав лазерами шаттл гоблинов, он обнаружил два отпечатка пальцев: один четкий, а второй смазанный. Первый отпечаток принадлежал ему самому. Это было вполне объяснимо, так как Жеребкинс лично осматривал все списанные части шаттлов, а вот второй отпечаток вполне мог принадлежать предателю. Конечно, по смазанному отпечатку нельзя было точно определить, кто именно передал технику полиции гоблинской триаде, но данных вполне хватало, чтобы отсеять большую часть невиновных. Затем сравниваем полученные имена с именами тех, кто имел доступ к списанному оборудованию, и получаем пару-тройку подозреваемых. Жеребкинс самозабвенно помахивал хвостом. Гений, и нечего тут скромничать.В данный момент компьютер перемалывал личные дела полицейских, сравнивая отпечатки. Жеребкинсу оставалось только глазеть по сторонам и ждать, когда восстановится связь с поверхностью. Активность магмы сохранялась, что было весьма необычно. Необычно и очень несвоевременно.
Ход мысли Жеребкинса прервал знакомый голос.
– Поиск завершен, – произнес компьютер голосом самого Жеребкинса. А почему бы нет? Страна должна знать своих героев. – Триста сорок пять имен исключены из списка. Осталось сорок подозреваемых.
Сорок. Совсем неплохо. Даже такое количество народу нетрудно будет допросить. Если что, всегда можно воспользоваться сетчаткосканом. Впрочем, существовала еще одна возможность сузить поле поиска.
– Компьютер, сравнить список подозреваемых со списком персонала, обладающего третьим уровнем допуска.
К третьему уровню относились те полицейские, что имели доступ к плавильным печам.
– Поиск запущен.
Компьютер принимал команды только от тех служащих Легиона, голоса которых узнавал. В качестве дополнительной меры безопасности Жеребкинс зашифровал свой рабочий дневник и другие важные файлы, использовав в качестве основы для шифра древний язык кентавров – кентаврийский.
Все кентавры были немного параноиками, и не без оснований – на свете их осталось чуть меньше ста особей. А вот их сородичей, единорогов, людям удалось уничтожить полностью. Сейчас под землей жило не больше шести кентавров, понимавших древний язык, и лишь Жеребкинс мог расшифровать свой код.
Язык кентавров, наверное, является самой древней формой письменности. Известно, что, когда люди впервые начали охотиться на волшебных существ, то есть более десяти тысяч лет назад, кентаврийский алфавит уже существовал. Однако из всех кентаврийских рукописей до наших времен дошли только «Скрижали Капаллы», первый параграф которых гласит:
+Волшебные создания, прислушайтесь скорей,
На нас наступает эпоха людей.
Прячьтесь получше, чтоб не нашли,
Бегите в глубинные недра земли.
Тут следует отметить, что кентавры куда больше славятся своими умственными способностями, чем поэтическим талантом. Тем не менее Жеребкинс считал, что данный стих сохраняет свою актуальность и по сей день…
От размышлений Жеребкинса отвлек чей-то стук. Обернувшись, он увидел через защитное стекло Шипса Дубина. Доступа в святая святых Легиона у Дубина не было, но Жеребкинс все же решил его впустить. Не мог удержаться, чтобы еще раз не поиздеваться над бывшим майором. После неудачной попытки сменить Крута на посту главы спецкорпуса Дубин был разжалован в лейтенанты, и только благодаря значительному политическому влиянию его семьи неудачливого мятежника не выгнали из полиции. Хотя, честно говоря, уж лучше бы Дубин сменил работу. В таком случае ему не пришлось бы терпеть постоянные насмешки Жеребкинса.
– Нужно, чтобы ты подписал эти электронные бланки, – сказал лейтенант, стараясь не смотреть кентавру в глаза.
– Нет проблем, майор , – хихикнул кентавр. – Ну, как продвигается очередной заговор? На сегодня не запланировано никакой революции?
– Просто подпиши бланки, и я пойду, – сказал Дубин, протягивая цифровую ручку. Его рука дрожала.
«Невероятно… – подумал Жеребкинс. – А ведь когда-то этот сломленный эльф был одним из лучших в Легионе…»
– Знаешь, Дубин, меня это радует. Ты подходишь к подписанию бланков как к какому-нибудь сверхважному заданию. Я восхищаюсь тобой, правда-правда.
Дубин подозрительно прищурился.
– Спасибо, сэр, – наконец пробормотал он.
Улыбка тронула уголки рта Жеребкинса.
– Не стоит благодарности. И не волнуйся ты так, а то голова еще больше распухнет.
Ладонь Дубина взлетела к шишковатому лбу. Всяким оскорблениям есть предел…
– Ой, извини, если обидел. Не хотел.
Странный блеск появился в глазах Дубина. Заметив этот блеск, Жеребкинс непременно заподозрил бы что-то неладное, но в этот самый момент кентавра отвлек сигнал компьютера.
– Список составлен.
– Прошу прощения, майор . Очень важное дело. Компьютерные дела, так что ты все равно не поймешь.
Жеребкинс повернулся к плазменному экрану. Придется лейтенанту Дубину подождать. Наверняка приплелся сюда с какой-нибудь очередной ерундовой заявкой на запчасти…
И тут до него дошло. Все стало ясно и понятно. Запчасти для шаттлов. Вся эта история воняла, как гномье нижнее белье. Тут действовал кто-то из своих. Либо тот, кто решил зашибить чуток золота на стороне, либо… тот, кто хотел свести счеты с Легионом. Пот заполнил каждую морщинку на высоком лбу Жеребкинса. А ведь все было так очевидно.
Он посмотрел на плазменный экран, чтобы получить подтверждение тому, что и так уже знал. На экране он увидел только два имени. Бом Арблс отпадал автоматически, поскольку погиб в результате несчастного случая при полете к ядру Земли. А вот второе имя… Лейтенант Шипс Дубин. Разжалован и причислен к техслужбам примерно тогда же, когда Элфи списала ускоритель правого борта. Все сходится.
Жеребкинс знал, что, если он в течение десяти секунд не подтвердит получение информации, компьютер прочтет ее вслух. Кентавр небрежно нажал на клавишу «Удалить».
– Знаешь, Шипс, – хрипло произнес он. – Все эти шутки о твоей проблеме с головой… Не принимай их близко к сердцу. На самом деле я тебе очень сочувствую. Кстати, у меня есть хорошая мазь…
Что-то холодное и металлическое прижалось к затылку кентавра. Жеребкинс любил боевики, поэтому сразу догадался, что именно Дубин держит в руках.
– Оставь мазь себе, осел-переросток, – услышал он голос Дубина у себя над ухом. – Мне кажется, у тебя самого скоро возникнут проблемы с головой.
Химический поезд «Маяк», север России
Сначала Артемис почувствовал отдававшиеся в позвоночнике ритмичные удары. «Я на курорте в Блэкроке, – подумал он. – Ирина массирует мне спину. Как раз то, что нужно, этот поезд чуть весь дух из меня не вышиб… Поезд!»Они по-прежнему находились на поезде «Маяк», а ритмичные удары объяснялись стуком колес на стыках рельсов. Артемис с трудом открыл глаза и приготовился испытать ужасную боль и холод. Как вдруг понял, что чувствует себя хорошо. Даже не просто хорошо – превосходно. Магия – великое дело. Наверное, пока он находился без сознания, Элфи вылечила все его ушибы и ссадины.
Зато все остальные не могли похвастаться таким прекрасным самочувствием. Особенно капитан Малой, которая, по-видимому, еще не пришла в себя. Крут как раз укрывал ее вторым пальто.
– А, очухался наконец, – произнес он, даже не взглянув на Артемиса. – Ну правильно, почему бы не выспаться? Какое нам дело до окружающего мира?
– Что значит «какое дело»? Я же вас спас… по крайней мере, сделал все, что мог.
– О да, Фаул, именно все, что мог. Воспользовавшись тем, что Элфи без сознания, ты высосал из нее всю магию.
Артемис застонал. Вероятно, лишившись чувств, он дотронулся до Элфи и… И вся ее магия ушла на него.
– Я ничего подобного не хотел. Это получилось совершенно слу…
– Замолчи, – перебил Крут, нацеливая на Артемиса обвиняющий палец. – Артемис Фаул ничего и никогда не делает случайно.
С некоторым трудом – вагон бросало из стороны в сторону – Артемис поднялся на ноги.
– Но с ней должно быть все в порядке. Она просто ударилась головой, скоро очнется и…
Внезапно всего в сантиметре от себя Артемис узрел лицо Крута, от которого вполне можно было прикуривать.
– Ничего серьезного? – рявкнул майор, от ярости с трудом выговаривая слова. – Ничего серьезного?! Она потеряла указательный палец! Дверь отрубила его. Так что ее карьере в Легионе теперь конец. Из-за тебя у Элфи едва хватило магии, чтобы остановить собственное кровотечение. Но сил у нее больше не осталось. Ты высосал все, до последней капельки.
– Элфи потеряла указательный палец? – тупо переспросил Артемис.
– Ну, не совсем потеряла, – поправился майор, показывая отрубленный палец. – Я его сразу нашел. Он попал мне в глаз, перед тем как мы с Дворецки влетели в вагон.
И правда, вокруг майорского глаза уже расплывался большой фингал.
– А если мы немедленно вернемся под землю, ваши хирурги еще смогут пришить его?
– Может, и смогли бы… – покачал головой Крут. – Но вернуться будет очень непросто. Я нутром чую, происходит что-то неладное. Во-первых, связи с Гаванью как не было, так и нет. Во-вторых, наши бластеры вдруг отказали. И в-третьих, к нам подослали убийц. А значит, на Нижних Уровнях творится сейчас что-то серьезное.
Артемис слушал майора, открыв рот. Элфи спасла им жизни – и чем он ей отплатил? Да, Артемис был не виноват в том, что она пострадала, однако Элфи вызвалась помочь ему в спасении его отца… Он ей многим обязан, а Фаулы всегда отдают долги.
– Сколько времени прошло? – резко спросил он.
– Что?
– Сколько времени я был без сознания?
– Не знаю. Где-то с минуту.
– Значит, еще может получиться.
– Получиться что? – непонимающе нахмурился майор.
– Мы еще можем вернуть ей палец.
Крут погладил свежий шрам на своем плече – недавняя переделка и для него не прошла бесследно.
– Интересно, каким образом? У меня сейчас даже на простые гипнотические чары не хватит сил.
Артемис закрыл глаза и сосредоточился.
– А если совершить Ритуал? – спросил он. – Должен же быть какой-то выход.
Всю свою магию волшебный народец черпал из земли. Чтобы восстановить чары, нужно было совершить определенный ритуал.
– Ритуал? Здесь? Но как?
Артемис задумался. В прошлом году, готовясь к похищению, он тщательно проштудировал Книгу волшебного народца и некоторые ее части даже запомнил наизусть.
+Живой источник сил твоих струится из земли,
За этот милостивый дар ее благодари.
Ты в полнолуние приди туда, где речки поворот,
Под старым дубом поищи его волшебный плод
И закопай потом вдали от места, где нашел,
И так вернешь земле свой дар, что из земли пришел.
Артемис на карачках подполз к Элфи и принялся ощупывать ее одежду.
У Крута едва не остановилось сердце.
– Парень, ради всех богов, скажи, что ты собираешься сделать?
Но Артемис даже не посмотрел на него.
– В прошлом году Элфи удалось сбежать от меня, потому что у нее был желудь, – бросил он через плечо.
Только благодаря невероятному усилию воли майору удалось совладать со вспышкой гнева.
– Пять секунд, Фаул, – процедил он. – Говори быстро.
– Элфи наверняка запомнила тот случай. Готов поспорить…
Крут тяжело вздохнул.
– Хорошая мысль, мой мальчик. Но желудь должен быть только что сорванным. Тот желудь не помог бы Элфи, если бы мы не остановили время, а в обычных условиях желудь работает не больше двух дней. Я знаю, что Элфи и Жеребкинс подавали заявку на консервированные желуди, но Совет отклонил ее, вероятно посчитав ересью.
Для майора это была необычно длинная речь. Он не привык объясняться. Но у него еще оставалась надежда. А что, если?.. Ну а вдруг?.. Элфи не особо трепетно относилась к соблюдению правил.
Артемис расстегнул куртку капитана Малой. На золотой цепочке у нее на шее висели два предмета. Одним из них была миниатюрная Книга – библия волшебного народца. Артемис не стал ее трогать, поскольку знал, что Книга тут же сгорит, если он прикоснется к ней без разрешения Элфи. Но вторым предметом была небольшая плексигласовая сфера, заполненная землей.
– Это прямое нарушение устава, – произнес Крут. Впрочем, по нему было незаметно, чтобы он очень уж расстраивался по этому поводу.
Элфи зашевелилась, частично приходя в себя.
– Эй, майор, а что у вас с глазом? – пробормотала она.
Не обращая на нее внимания, Артемис разбил сферу об пол вагона и вытряхнул на ладонь небольшой желудь и щепотку земли.
– Теперь его нужно зарыть.
Майор забросил Элфи на плечо. Артемис старался не смотреть на обрубок, оставшийся от ее указательного пальца.
– Значит, нам пора сходить с поезда, – сказал Крут.
Артемис бросил взгляд на проносившуюся за дверью вагона заснеженную тундру. Сойти с поезда было не так просто, как можно было предположить по словам майора.
С крыши вагона легко спрыгнул Дворецки – он вел наблюдение за отрядом гоблинов.
– Рад видеть, что прежняя ловкость вернулась к тебе, – сухо заметил Артемис.
– Я тоже рад вас видеть, сэр, – улыбнулся слуга.
– Ну, что там происходит? – перебил их дружескую беседу Крут.
Дворецки положил руку на плечо хозяина. Они еще успеют пообщаться.
– Гоблины исчезли. Забавная штука приключилась. Двое из них снизились, чтобы произвести разведку, а третий выстрелил им в спины.
– Борьба за власть, – кивнул Крут. – Самыми злейшими врагами гоблинов являются сами гоблины. Но сейчас нам следует подумать о том, как сойти с этого поезда.
– Через полкилометра будет еще один поворот, – сообщил Дворецки. – Другого шанса нам не представится.
– И как же мы сойдем? – поинтересовался Артемис.
Дворецки усмехнулся.
– Ну, сойти у нас вряд ли получится. Поэтому я кое-что придумал.
Артемис застонал. Судя по всему, его ожидало очередное испытание.
Оперативный центр
Мозг Жеребкинса шипел от напряжения, как моллюск на сковородке с маслом. Раз Дубин не пристрелил его, Жеребкинса, сразу, значит, еще не все потеряно. А так один выстрел – и все было бы кончено. Кентавры не владели магией. То есть совсем. Они могли полагаться только на свой ум, а еще на копыта, которыми очень удобно лягать врагов. В общем, Дубин не собирался его убивать. Пока. Лейтенанту хотелось поиздеваться.– Эй, Жеребкинс, – хмыкнул лейтенант, – может, попробуешь включить интерком? Посмотрим, что будет.
Жеребкинс и так знал, что случится, если он попытается дотянуться до интеркома.
– Успокойся, Шипс, я не стану делать резких движений.
Дубин опять хмыкнул. Судя по всему, он был сейчас абсолютно счастлив.
– Ты назвал меня Шипсом? – осведомился он. – Стало быть, мы снова называем друг друга по имени, да? Ты уже понял, как круто вляпался?
Жеребкинс только начинал это понимать. За тонированным стеклом оперативного центра технари продолжали заниматься своим делом, даже не подозревая, какая драма разыгрывается всего в двух метрах от них. Жеребкинс видел их, слышал, как они перебрасываются шуточками, но связь была односторонней.
Причем винить в этом он мог только себя самого. Именно он настоял на том, чтобы оперативный центр был построен согласно его сумасшедшим стандартам. Титановый куб с взрывоустойчивыми окнами. И ни одного провода не соединяло центр с внешним миром – тут не было даже вездесущих оптиковолоконных кабелей.
Этот куб был абсолютно неприступным. Внутрь враг мог проникнуть только в одном случае – если ты сам откроешь ему двери, намереваясь продемонстрировать свое остроумие. Жеребкинс даже застонал от отчаяния. Мать всегда предупреждала, что длинный язык рано или поздно доведет его до беды. Однако еще не все было потеряно. Оставалась пара козырей, припрятанных в рукаве. Например, плазменный пол.
– Что это значит, Дубин? – спросил кентавр, поднимая все четыре копыта над полом. – Очень надеюсь, ты проявишь оригинальность. Или ты тоже мечтаешь владеть всем миром?
Дубин продолжал улыбаться. Пришло его время.
– Ну, не все сразу. Пока я вполне обойдусь Нижними Уровнями. А там посмотрим..
– Но зачем тебе это?
В глазах Дубина вспыхнуло безумие.
– Зачем? И у тебя хватает наглости спрашивать меня об этом? Я был любимцем Совета! Лет через пятьдесят мог стать его председателем! Как вдруг появился этот Артемис Фаул. За один день все мои надежды рухнули. Меня разжаловали, я превратился в урода! А все из-за тебя, Жеребкинс. Да, да, из-за тебя, а еще из-за Крута! Однако я могу вернуть себе прежнюю жизнь – скомпрометировав вас обоих. Тебя обвинят в организации восстания гоблинов, а Джулиус погибнет бесславной смертью. Вместе с Артемисом Фаулом, что станет мне дополнительным призом. На более идеальный исход я даже не смел надеяться.
– Ты хочешь победить Легион при помощи нескольких «тупорылов»? – фыркнул Жеребкинс.
– Победить Легион? Зачем мне его побеждать? Я ведь герой Подземной полиции, вернее, скоро им стану. А ты превратишься в главного злодея.
– Ну, это мы еще посмотрим, бабуинья морда, – сказал Жеребкинс и нажал на кнопку, которая посылала инфракрасный сигнал на скрытый в полу приемник.
Через пять десятых секунды прогреется специальная плазменная мембрана. А еще через полсекунды по плазменному гелю распространится нейтринный заряд, который должен поразить всех, кто стоит на полу или, по крайней мере, у любой из трех стен. Так должно было произойти. Теоретически.
Дубин язвительно захихикал.
– Что случилось? Не сработал любимый плазменный пол?
Жеребкинс опешил. Но только на мгновение. Он тут же опустил копыта и нажал на другую кнопку. Она включала лазер, который реагировал на звуки речи. Кентавр затаил дыхание.
– Нет плазменного пола, – продолжал Дубин, – нет лазера, мгновенно убивающего того, кто посмел издать хоть звук. Теряешь форму, Жеребкинс. Впрочем, я совсем не удивлен. Всегда знал, что когда-нибудь ты обязательно выступишь в качестве осла, каковым, по сути дела, и являешься.
Лейтенант удобно устроился на крутящемся кресле и закинул ноги на корпус компьютера.
– Неужели ты так ничего и не понял?
Жеребкинс задумался. Кто бы это мог быть? Кто победил его в его же любимой игре? Только не Дубин. Полный профан в технике, другого такого глупца нужно еще поискать. Лишь один известный ему специалист мог расшифровать кентаврийский код и отключить системы безопасности оперативного центра.
– Опал Кобой… – прошептал он.
Дубин похлопал Жеребкинса по голове.
– Молодец. Во время модернизации штаб-квартиры полиции Кобой установила тут несколько видеокамер. Вскоре ты засветил перед одной из них пару своих документов. Ну а дальше… Расколоть твой шифр и перепрограммировать систему не составило труда. Самое смешное, что все расходы оплатил Совет. Кобой включила в счет даже свои секретные видеокамеры. Прямо сейчас Б’ва Келл готовится к атаке на город. Оружие и средства связи полиции отключены, и самое приятное, мой лошадиный друг, состоит в том, что вся ответственность за случившееся будет лежать на тебе. Ведь это именно ты заперся в оперативном центре, пока на улицах шла война.
– Вам никто не поверит! – возразил Жеребкинс.
– Еще как поверят. Особенно после того, как ты отключишь всю систему безопасности штаб-квартиры, в том числе и ДНК-пушки.
– А вот этого я не сделаю. Даже не подумаю.
Дубин покрутил в пальцах матово-черный пульт управления.
– Боюсь, от тебя тут ничего не зависит. Опал разобрала твою систему по частям и подключила все вот к этой маленькой штучке.
Жеребкинс судорожно сглотнул.
– Ты имеешь в виду…
– Ага, – кивнул Дубин. – Теперь я тут главный!
И он нажал на кнопку. Даже если бы Жеребкинс обладал реакцией спрайта, он и то не успел бы поднять все копыта. Мощным ударом плазмы кентавра выбросило из крутящегося кресла.
Полярный круг
Дворецки приказал всем пристегнуться к «Лунному поясу», выделив каждому по звену. Почти лишившись веса, группа походкой пьяного краба приблизилась к двери вагона.«Это обычная физика, – внушал себе Артемис. – Мы стали намного легче, и поэтому опасность разбиться об лед нам не угрожает». Однако никакие доводы, пусть даже логически безупречные, не помогли – Артемис не удержался и охнул, когда Крут первым прыгнул в ночь, увлекая за собой остальных. Позднее, вспоминая о данном эпизоде, Артемис старался пропускать этот свой позорный «ох».
Сильный поток воздуха отбросил их далеко за шпалы в сугроб. Дворецки отключил антигравитационный пояс буквально за мгновение до удара, иначе они запрыгали бы по тундре, как люди по поверхности Луны.
Крут отстегнулся первым и тут же принялся разбрасывать руками снег. Вскоре пальцы его наткнулись на плотный лед.
– Бесполезно, – вздохнул он. – Я не могу пробиться сквозь лед.
Тут он услышал щелчок за спиной.
– Всем разойтись, – велел Дворецки, опуская ствол пистолета.
Крут подчинился, прикрыв глаза рукой. Осколки льда на близком расстоянии бьют все равно что пули. Дворецки выпустил всю обойму, и в замерзшей поверхности появилась небольшая ямка. Ледяная крошка засыпала и без того промокшую насквозь и закоченевшую группу.