Коллинз Джеки. Голливудские жены (Том 1)

   Элейн? Изменяет?
   Чушь собачья.
   Элейн занята домом, одеждой, приемами, светской жизнью.
   Секс ей просто не по нутру.
   - Послушай, - сказал он убежденно. - Я знаю, что Элейн не способна так со мной поступить.
   - Но ты же с ней поступаешь так!
   - Это совсем другое.
   Карен вытянула губы и выразительно чмокнула.
   - Собственник и шовинист!
   - Корова!
   Она выбрала патрончик из серебряной коробочки, прыгнула назад на кровать и, сев по-турецки, закурила. Росс следил за ней, и у него чесались пальцы вновь взяться за соски.
   - И ты бы принял к сердцу? - спросила она невинно, затянулась и вручила патрончик ему.
   Он вдохнул глубоко, расслабляясь.
   - Да, принял бы!
   А что? Он оплачивает счета. Он оплачивает ее ногти, ее волосы, ее одежду, ее гимнастический класс. Она - миссис Росс Конти. И если трахается на стороне (в чем он искренне сомневается), то ведь это прямой вызов его мужской силе!
   - А почему? - спросила Карен.
   - Может, хватит вопросов? Кого это трогает?
   - Тебя. И очень заметно.
   Семя было брошено в борозду. Что и требовалось.
   ***
   Ангель сразу стала всеобщей любимицей в парикмахерском салоне Коко. Она сидела за своим столом - наивные огромные глаза, нежная кожа, распущенные по плечам шелковистые золотые волосы. Какая чудесная перемена после отлакированной Дарлены, верховной жрицы по части зло-ехидства.
   "Кто она? - спрашивали все у Коко. - Где вы ее выкопали?
   Такая милая, такая вежливая!"
   "Знаю, знаю!" - прищелкивал языком Коко, оберегая ее, точно ревнивый сводник, пугаясь мысли, что ее похитит у него рыскающий разведчик талантов. Впервые в его салоне воцарились мир и тишина. Ни взбешенных истеричек, ни жестоких схваток из-за путаницы в записях. Ее присутствие успокаивало даже Раймондо, самого темпераментного из его мастеров. И он держался на почтительном расстоянии - то есть не щипал ее за задницу, когда она проходила мимо.
   Ее красота покоряла всех, но она с самого же начала объявила, что замужем и очень счастлива, что ее муж должен был ненадолго уехать по делам за границу. Очень вежливо она отклоняла все приглашения - и сотрудников салона, и клиентов. Она держалась дружески, но чуть отчужденно, ничего не рассказывала о себе, хотя готова была выслушивать часами тех, кому надо было поделиться своими трудностями.
   Каждый день ей по несколько раз объясняли, что она легко станет манекенщицей или актрисой, а она улыбалась и отвечала, что это ее не интересует. И говорила правду, чувствуя, как в ней растет ребенок Бадди. Оливер Истерн и его экстравагантные обещания забылись. Куда важнее было привести в порядок свою жизнь.
   Она много думала о Бадди. Он так горько ее обманул! Инстинктивно она чувствовала, что ему надо дать время, хотя бы для того, чтобы он понял, как должен дорожить их отношениями - как они важны.
   И еще она чувствовала себя очень сильной и гордилась тем, что делала. Быть одной - очень непросто, но все-таки лучше, чем быть с Бадди и видеть, как он себя губит.
   - Может, хочешь вечерком потанцевать? - оскалился Раймондо, проходя мимо ее столика в десятый раз за день.
   Она чинно покачала головой.
   - Нет, не хочет! - отрезал Коко, возникая из своего кабинета. - Верно, греза моя?
   Она ласково улыбнулась. Заботливость Коко ее трогала. Он все время ее опекал. Она повернулась поздороваться с толстухой в широченном сарафане и в крутых желтых локонах.
   - Доброе утро, миссис Лидерман. Как вы себя сегодня чувствуете?
   Миссис Лидерман просияла.
   - Умираю от жары, вот и Фруи тоже. - Она сгребла с пола миниатюрного пуделя и подала его через стол Ангель. - Напои малыша, будь доброй девочкой!
   На ее толстых руках сверкнули брильянты.
   - Рано или поздно вам отрежут пальцы ради ваших колечек! - вздохнул Коко. - Будьте поосторожнее, миссис Л.
   Толстуха кокетливо хихикнула.
   - Без моих блестянчиков я буду чувствовать себя совсем голой!
   Коко испустил притворный вздох.
   - Если так, не снимайте их! Ни в коем случае!
   Миссис Лидерман захихикала еще громче. Ангель вежливо улыбнулась, и толстуха вперевалку удалилась отдать себя в заботливые руки Раймондо.
   - Одна из самых богатых баб в Лос-Анджелесе, - вполголоса сообщил Коко. - А вид такой, словно она до сих пор одевается с вешалок "Мей компани".
   - Мне "Мей компани" очень нравится, - возразила Ангель.
   - Естественно! - Он вздохнул. - Греза моя, придется мне все-таки взяться за твое воспитание. С твоей наружностью ты могла бы стать одной из богатейших дам этого города. Но тебе надо столькому научиться!
   - Чему?
   - Да всему.
   ***
   Джина Джермейн прошлепала босыми ногами по пушистому белому ковру и крепко обвила руками шею Нийла Грея.
   - Тебе правда понравилась моя проба? Честно?
   Он высвободился из ее хватки.
   - Да.
   - Просто "да"? - Она жаждала похвал.
   - Ты была очень хороша.
   - А что думают Оливер и Монтана? - спросила она с тревогой. - Я получу Никки? Черт побери, Нейл, я Никки или нет?
   Он покачал головой, сказал "нет", поднял ладонь и объяснил свои планы насчет нее.
   Она слушала внимательно, накручивая на палец платиново-белокурую прядь, закусывая пухлую нижнюю губу, не спуская с него выпуклых голубых глаз.
   В его объяснении все выглядело заманчиво. Нет, она не Никки. У него для нее есть что-то куда лучше. Новый фильм.
   Особенный. Который действительно создаст ей репутацию серьезной актрисы.
   - А сценарий у тебя есть? - взволнованно воскликнула она, когда он замолчал.
   Он улыбнулся про себя. Клюнула!
   - Практически есть. Во всяком случае, такой, что любая актриса здесь нос бы себе отрезала, лишь бы сыграть эту роль.
   Она облизнула сладострастные губы, стараясь сохранить хладнокровие, но не сумела совладать с голодной дрожью в голосе, когда спросила:
   - И съемки начнутся?
   - Как только я кончу "Людей улицы".
   Ее взгляд стал еще более сосредоточенным. Не дурачит ли он ее? Сорит обещаниями, чтобы выбраться из ловушки.
   - А почему я не могу сначала сняться в "Людях улицы"? - спросила она грозно.
   - Ты что - ничего не поняла? Это все погубит!
   - Обещаешь мне журавля в небе! - В ее голосе появилась злость.
   - Я тебе обещаю, дорогая моя, возможность покончить с ролями сексуальнейшей дуры года, возможность стать серьезной актрисой. - Она словно задумалась, и он воспользовался случаем добавить. - И хочу получить видеопленку, на которой мы вместе.
   Я не допущу, чтобы ты командовала. Ты отдаешься в мое полное распоряжение, и я сделаю тебя самой популярной актрисой - понимаешь? актрисой! Когда я кончу возиться с тобой, все они примчатся с контрактами высунув языки.
   - А где гарантия, что ты не врешь? - спросила она быстро. - Звучит все отлично, но я не дура.
   - Я тебя никогда дурой и не считал. Видишь ли, дорогая моя, я готов подписать с тобой контракт. Оливер Истерн договорится об условиях с твоим агентом. Но не жадничай - тебе этот фильм нужен куда больше, чем мне. - Он помолчал. - И никаких сообщений для прессы, пока я не скажу. Ясно?
   Она пожевала нижнюю губу и кивнула.
   - Видеопленку я хочу получить в тот день, когда ты подпишешь контракт. И никаких штучек, Джина. Никаких копий. Потому, что, когда мы начнем съемки, я смогу тебя сделать, но и уничтожить.
   - Давай приляжем, Нийл, - промурлыкала она, возбужденная его властностью.
   - Давай не приляжем, - ответил он жестко. - С этой минуты отношения между нами чисто деловые. Ты поняла?
   ***
   Монтана стащила ковбойские сапоги и позвонила киномеханику.
   - Прокрути эти пробы для меня еще раз, Джефф.
   - Сию минуту, миссис Грей.
   Она откинулась в кресле, чтобы еще раз посмотреть четырех актеров, с которыми работала как режиссер. Четыре актера. Все разные. Во всех что-то есть. Но завораживал ее Бадди Хадсон. Как актер он не был лучшим. Далеко нет, но в нем было то экранное обаяние, которое она ощутила с самого начала, и это она помогла ему раскрыться.
   Она задумчиво закурила в темноте сигарету. Больше всего ей хотелось поделиться своим открытием с Нийлом. В такой момент им следует быть вместе. Но когда она позвала его посмотреть пробы, он сослался на деловое свидание. Какое свидание? Она не собиралась его расспрашивать, а он не потрудился объяснить сам.
   Ее лоб пересекла морщина. Что-то менялось в их браке. Что-то, над чем у нее не было власти, и это ей особенно не нравилось.
   Они всегда были так близки, но вдруг между ними возникла пропасть, и объединял их только фильм. Морщина стала глубже.
   Может быть, напряжение первой совместной работы? Подготовка съедает почти всю ее энергию. Возможно, Нийл ощущает то же. Но какое-то шестое чувство подсказывало ей, что причина не в этом. Совместная работа должна была бы сблизить их, а не разъединить. Она сердито погасила окурок. Пожалуй, пришло время для долгого разговора.
   Образ Бадди Хадсона двигался на экране. Нет, в нем правда есть главное. Магнетизм. Как она заметила в тот день, когда он хитростью прорвался к ней в кабинет. Он должен сыграть Винни.
   Решение принято. Теперь остается только убедить Оливера и Нийла.
   Глава 26
   Наконец пришли компьютерные справки о семействе Эндрюс.
   Леон Розмонт внимательно их изучил. Сведений было мало, однако среди них нашлось одно многозначительное - дата их свадьбы: 1946 год, Барстоу, Калифорния, а о Деке Эндрюсе - ничего.
   Он немедленно запросил копию брачного свидетельства. Если уж искать какую-то зацепку, то можно попробовать с самого начала.
   А пока подошел день рождения Милли, и она устроила семейное торжество. И подняла содом на кухне, жаря отбивные, готовя кур и творя свой специальный салат. Леон приятно удивил ее, явившись с огромным клубничным тортом. Но она, на случай, если он позабыл бы, уже напекла печенья с шоколадной начинкой, при виде которого у него чуть слезы на глаза не навернулись.
   Он объедался, пока ее многочисленные племянники и племянницы загружали стерео пластинками Джексона, а взрослые требовали Джеймса Брауна. Танцы, смех, добродушное веселье - он давно уже не проводил такого вечера.
   - Я мою, ты вытираешь, - скомандовала Милли.
   - А может, ты будешь мыть и вытирать? - отпарировал Леон.
   - У, лентяй! - воскликнула она, и лицо ее осветилось нежностью. Оторви толстый зад от кресла и марш на кухню!
   ***
   - Кто тебе моет посуду и стирает? - требовательно спросила Джой.
   - Уборщица приходит.
   - А? - Она задумчиво погрызла большой палец. - Хочешь, я буду у тебя убираться? Сбережешь доллар-другой.
   Он не хотел сберегать доллар-другой. Он хотел найти выход из этой нелепой ситуации.
   Они виделись - если это было подходящим словом - уже два месяца. Он много для нее сделал. Устроил продавщицей мороженого в кинотеатре. Переселил в приличный пансион. Внушил ей чувство собственного достоинства. А взамен она дарила ему свою юность и удивительные эрекции. С ней он чувствовал себя двадцатидвухлетним, и некоторое время это было очень приятно. Но теперь она завела разговор о том, чтобы убираться у него и стирать, и он понял, что пришло время перевернуть эту страницу. Так будет правильнее для них обоих.
   - Джой, - сказал он ласково, - тебе иногда не хочется иметь друзей своего возраста?
   - Не-а! - ответила она блаженно. - Так и ты ведь не такой уж дед, если на то пошло. Ты же ровесник Пола Ньюмена. - Она только что двадцать восемь раз посмотрела "Буча Кэссиди", который шел в кинотеатре, где она работала, и упоминала Пола Ньюмена со второго слова на третье.
   - Мне кажется, - сказал он ровным голосом, - что теперь, когда мы вернули тебя на правильные рельсы...
   - Какие такие рельсы? Я что - хреновый поезд?
   - Ты понимаешь, о чем я, - произнес он спокойно. - И не ругайся.
   - Ну ладно, - объявила она, отчаянно стараясь переменить тему. - Я буду убирать у тебя. Как одолжение. Как я беру плату за то... Это я пошутила. Так ты дай мне ключ.
   - Попробуем посмотреть правде в глаза, Джой: мы пробыли вместе, сколько было возможно. А теперь ты должна строить свою жизнь без меня.
   - Это почему? - воинственно спросила она.
   - Потому что так будет лучше, - терпеливо объяснил он. - У тебя вся жизнь впереди. И очень много интересного, чем ты можешь заняться. И очень много новых людей. И какой-нибудь хороший парень...
   - Хрено-овина! - крикнула она, брезгливо искривив губы. - Интересные вещи, хороший парень... Нашел дурочку! - Она ожгла его взглядом. - Я кое-чего повидала, знаешь ли.
   - Но так не годится, - продолжал он упрямо. - С самого начала было ясно. Я думал, у тебя хватит ума понять это.
   - Нашел себе новую цыпочку облегчаться? - съязвила она. - Молоденькую. Мне-то уже шестнадцать. Старовата стала, а?
   - Не говори глупостей.
   Они спорили больше часа. Джой не хотела уходить. Она визжала и вопила. Пыталась быть нежной. Осыпала его бранью. Даже плакала.
   Но чем больше она бесилась, тем больше он убеждался, что поступает правильно. Наконец в два часа ночи она ушла.
   Следующая неделя была нелегкой. Она без конца звонила ему, умоляла, настаивала, что им надо быть вместе, сыпала оскорблениями. Он взял давно ему положенный шестинедельный отпуск, запер квартиру и уехал во Флориду. По дороге в аэропорт он завернул в пансион, где жила Джой, и уплатил хозяйке за шесть месяцев вперед. Откупился от собственной совести?
   Нет, просто помог ей на первых порах. И больше он Джой не видел.
   Пока не увидел ее искромсанный, изуродованный труп на полу дома на Френдшип-стрит.
   ***
   Леон кончил убирать посуду, съел мороженого и поднялся наверх к Милли.
   Она за туалетным столиком снимала макияж. Ему хотелось признаться ей во всем, рассказать про Джой. Но его душил стыд.
   Он боялся увидеть отвращение в ее глазах.
   - Ну, попраздновали, а? - весело сказала Милли.
   Он изобразил улыбку, сказал: "На полную катушку" - и подумал, как бы все обернулось, если бы он согласился встретиться с Джой за неделю до ее смерти. Ее звонок был полной неожиданностью. Три года молчания, и вдруг она звонит, словно они разговаривали накануне.
   "Мне надо тебя повидать, это очень важно. Мне твоя помощь нужна".
   Он не захотел. Изменил голос и сказал, что она ошиблась номером. Милли сидела напротив.
   Прежде, чем он повесил трубку, Джой успела сказать:
   "Хрено-ови-на, Леон, я же знаю, что это ты!" Но больше она не позвонила.
   А через неделю ее убили.
   Глава 27
   В день вечера Элейн проснулась в семь. Оставив Росса похрапывать на его половине кровати, она пошла в ванную и внимательно осмотрела лицо в увеличивающем зеркале. Выщипнула несколько волосков под бровями, осторожно выдавила крохотный прыщик и даже подивилась тому, какая нежная и чистая у нее кожа. Скажут, конечно, что ей за это надо благодарить Аиду Тибьен. Аида накладывала питательные маски многим звездам - включая Кэндис Берген и Жаклин Биссет, которые обе приедут на ее вечер. Но она-то знает, кого ей благодарить на самом деле.
   Рона Гордино. Гибкого сильного Рона Гордино, к которому она вопреки себе по-настоящему привязалась.
   Никогда не допускай близости с прислугой, Элейн. Как бы хорошо тебе ни было с ними в постели.
   Не то чтобы они хоть раз были вместе в постели как таковой.
   Массажный стол, кушетка, пол. Элейн позволила себе улыбнуться, сбросила шелковую ночную рубашку и встала под ледяные иглы душа.
   Мысленно она пробежалась по приготовлениям к вечеру. Все предусмотрено, начиная от сервировки и кончая сторожем при машинах. Нет, она ничего не забыла, и скоро явится армия тех, кто все это осуществит.
   Она растерлась полотенцем досуха, чуть-чуть подкрасилась, надела коричневую шелковую рубашку, бежевые хлопчатобумажные брюки и, подойдя к окну, выглянула наружу. День обещал быть по-калифорнийски изумительным. Солнце уже высоко поднялось на чистом безоблачном небе.
   Росс захрапел громче. Она нетерпеливо тряхнула его за плечо.
   - Который час? - простонал он.
   - Ранний. Вставай-ка!
   - Уже встал, - ухмыльнулся он, указывая на эрекцию., - Как насчет потрахаться?
   - Не говори глупостей, - отрезала она. - Ты забыл, что у нас сегодня званый вечер?
   Он снова застонал.
   - Как я мог бы забыть? Ты этим хреновым вечером жила и дышала столько недель, что я им счет потерял.
   - Вставай, - сказала она твердо. - И отправляйся в свой оздоровительный клуб, или завтракать где-нибудь, или еще куда-нибудь, но пожалуйста, сегодня не путайся ни у кого под ногами.
   - Что значит - не путайся? Это мой дом, - негодующе заявил он.
   - Ну, Росс, не капризничай. Это твой вечер.
   - Как бы не так! - ответил он воинственно. - Это вечер Джорджа, мать его, Ланкастера и Памелы, мать ее, Лондон. И обходится мне, мать их, в суммы, которые нам не по карману!
   - Это вечер Сейди Ласаль. Не забывай настоящей причины, для чего мы его затеяли. Почему бы не назвать его вкладом в наше будущее?
   - Только не просчитайся! - Он громко зевнул. - - Ну, я поехала, сказала она, не желая терпеть его ворчания.
   - Куда? - осведомился он, взглянув на свои часы. - Еще и восьми нет.
   - По-моему, я тебе вчера сказала. Я завтракаю у Биби. У нее дома.
   - А зачем?
   - Перестань меня допрашивать. Мы проверим окончательный список приглашенных.
   - Но почему она не может приехать сюда?
   Элейн решила, что такой дурацкий вопрос ответа не заслуживает.
   - Ну, пока, - сказала она. - И не забудь заехать в банк за наличными. Нам нужно побольше двадцаток для чаевых.
   - А от Биби ты куда?
   Элейн подавила злость. С каких это пор Росса интересует ее расписание?
   - К парикмахеру! - огрызнулась она. - Ну, могу я идти?
   - Пожалуйста, не стесняйся.
   Она бросилась на кухню. Как раз пришла Лина с двумя помощницами. Все трое что-то возбужденно обсуждали по-испански. В первый раз Элейн обнаружила, что лицо Лины способно выражать не только угрюмую покорность судьбе.
   - Bienos dias <Добрый день (исп.).>, сеньора Конти, - сказала горничная весело.
   - Доброе утро, Лина.
   - Это две мои amigas <Подруги (исп.).>, Консепсьон и Мария.
   Подруги кивнули и улыбнулись. Наверное, без права на жительство, решила Элейн, и дико счастливы поработать в таком прекрасном доме. То есть он станет прекрасным, когда они вымоют и выскребут его сверху донизу.
   - Они говорят по-английски? - спросила она.
   - Немножечко. Я буду объяснять, - ответила Лина.
   - Отлично. Я хочу, чтобы здесь все блестело. В восемь придут рабочие ставить тент. Цветы привезут в девять. И еще будут доставки. Список я оставила в холле.
   - Не беспокойтесь, сеньора. - Лина ободряюще кивнула.
   - Отвечайте на звонки, Лина, и обязательно записывайте, что вам скажут. - Поколебавшись, она употребила единственное испанское слово, которое знала. - Entiende? <Поняли? (исп.)>.
   - Ага. Я хорошо поняла, - ответила Лина, гордо улыбаясь подругам. - Вы езжайте. Все хорошо.
   - Я вернусь в половине первого.
   Благополучно забравшись в свой "Мерседес", она перевела дух. День начался достаточно гладко. Ну, если и дальше все пойдет по плану...
   Она включила мотор и тронулась с места. Тридцать секунд спустя она вспомнила, что забыла предупредить Лину, что в двенадцать приедут два бывших рок-музыканта установить свое оборудование. Их рекомендовал Рон Гордино. "Хотите, чтобы вечерок был горячим, пригласите Рика и Фила". В начале вечера трио Дзанкусси, а Рик и Фил после них. Господи! Лина же таких длинноволосых в дом не впустит.
   Она развернула "Мерседес" и быстро поехала обратно.
   ***
   Росс услышал, как хлопнула наружная дверь и заработал мотор "Мерседеса" Элейн. А что, если Карен сказала правду, будто она обзавелась любовником? Да нет! Даже смешно. Она же миссис Росс Конти и не посмеет трахаться на стороне. Он лениво перевернулся на бок и набрал номер Карен.
   - Что? - сонно пробормотала она.
   - Звонит сексуальный маньяк.
   - Росс?
   - А какие еще сексуальные маньяки звонят тебе в такую рань?
   - Ты меня разбудил.
   - А ты забыла, что сегодня вечер? - Он довольно удачно изобразил голос Элейн.
   Она хрипловато засмеялась.
   - В чем ты? - спросил он.
   - В атласной красной рубашечке от Фредерика.
   - И в штанишках с разрезом?
   - И в бюстгальтере с окошечками.
   - Черт, Карен, у меня до потолка встало!
   - Будет жаль, если пропадет зря. Приезжай!
   - Не могу.
   - А почему? Тебе же хочется пососать мои сосочки?
   Мысль о ее эротичных сосках у него во рту возбудила его еще больше.
   - Ты меня искушаешь.
   - Я знаю, что тебя заводит. Так что влезай в свой драндулет, нацепи очки побольше и потемнее, и рискнем. Я позвоню вниз, что жду Эдварда Брауна.
   Он ни разу не бывал у нее на квартире в фешенебельном Сити. Оба решили, что риск слишком велик, и ограничивались уединенным пляжным домиком. Но что такое немножко риска между друзьями?
   - Я мигом.
   - Нет, все-таки погоди, пока не приедешь!
   - Остроу-у-умно! - Он положил трубку и прыгнул под ледяной душ. И пожалел. Потому что едва эрекция пропала, как ему расхотелось навещать Карен. На душе стало тревожно. Его пугала встреча с Сейди Ласаль у него дома. Что, если она снова откажется стать его агентом?
   Невозможно! Он включит обаяние Конги на полную мощность - ослепит ее и околдует. Ей не улизнуть!
   Он торопливо оделся.
   ***
   Элейн влетела на кухню и хотела сказать Лине о двух рок-музыкантах, но заметила, что лампочка телефона мигает, и взяла трубку, не сомневаясь, что звонят ей. И услышала, как Росс сказал: "Черт, Карен, у меня до потолка встало!" Она молча дослушала их разговор до конца, повесила трубку одновременно с Россом и выбежала в заднюю дверь.
   Сев в машину, она скатилась по наклонному съезду, включила мотор и помчалась по улице, с большим трудом затормозив у светофора.
   Ее по-царски обслужила лучшая подруга!
   Нет. Неверно. Ее лучшая подруга по-царски обслуживает Росса.
   Этта Гродински из Бронкса.
   Карен Ланкастер из Беверли-Хиллз.
   Она почувствовала, что вот-вот закричит, и сжала зубы, хотя все психоаналитики рекомендовали ни в коем случае не сдерживаться.
   - Эта... Эта.., дырка! - пробормотала она сквозь зубы.
   Эта дырка с жуткими сосками.
   - Обманщица, сука, воровка! - завопила она во весь голос. - Кем она себя воображает?
   Мужчина за рулем соседней машины вздрогнул.
   - Чего выпучился? - рявкнула она и рванула "Мерседес" вперед по бульвару Сансет, торопясь в Бель-Эйр к Биби Саттон.
   Будь что будет, но Биби она не подведет. Об этом и подумать невозможно. Королевская аудиенция - это королевская аудиенция. И ничто на свете не заставит ее испортить что-нибудь еще и здесь.
   ***
   Молчание Ангель расстроило Бадди до такой степени, что он впадал в панику, стоило ему об этом подумать. И еще он запретил себе вспоминать о "Людях улицы", о роли Винни. Он даже перестал звонить Инге по семнадцать раз на дню и ограничивался одним звонком - утром ровно в одиннадцать. И только спрашивал сухо: "Есть новости?" А она изо всех сил пыталась затянуть разговор, потому что после той их встречи безумно в него влюбилась, хотя ровно ничего не произошло - не по ее вине". Однажды он услышал роковые слова: "Новостей нет, но ты все еще в кандидатах". И сразу повесил трубку. Ему хотелось одного - бежать.
   И он побежал. В буквальном смысле слова. Купил хорошие кроссовки и пробегал Сансет от Доэни до Фэрфакса туда и назад.
   Каждое утро. Расходуя избыточную энергию таким образом, он чувствовал себя легче. Голый, если не считать коротких белых шортов, он выглядел как никогда: худощавый, загорелый, все тело - отлично отлаженный механизм.
   Но Ангель этого не видела. Она его бросила, точно пакет с мусором.
   После двух недель неизвестности Шелли сказала, что Ангель звонила и просила передать ему следующее:
   - Она больше не хочет тебя видеть. Сделала аборт, встретила какого-то парня, и ты, Дружок Бадди, вычеркнут из ее жизни навсегда. Она заставила меня поклясться, что я так и скажу тебе: навсегда. Понял?
   Он был потрясен. Он никогда не поверил бы, что Ангель может быть такой бессердечной.
   - Ты не спросила номер ее телефона? Не узнала хотя бы, где она живет? - буркнул он сердито.
   - Я что - справочная служба? - огрызнулась Шелли. - Говорят тебе, она просто хотела покончить со всем. Покончить.
   В эту ночь он чуть было не переспал с Шелли. Совсем обалдел, а она, как всегда, лезла на него. Стащила с себя одежду под вопли Донны Саммер и принялась танцевать перед ним. Тело у нее, конечно, что надо. Но и только. Просто еще одно тело.
   Она упала перед ним на колени и расстегнула пояс его джинсов, но совсем его не возбудила. Боль от того, что Ангель его бросила и избавилась от его ребенка, перебарывала и травку и снег.
   Внутри он был весь пустой. Никто, кроме Ангель, ему не был нужен.
   - Псих ты! - бушевала Шелли. - Педик или еще что? - Она не привыкла, чтобы от нее отворачивались.
   Он остался у Рэнди, надеясь на великую новость и тоскуя по Ангель.
   Шелли обиделась ненадолго.
   - Я тебя заполучу, не сегодня, так завтра, - смеялась она. - Надо просто не отступать, верно?
   Деньги он у них занимал поровну. Шелли относилась к этому добродушно, но Рэнди, когда он попросил у него еще полсотни, вдруг взбеленился:
   - Послушай, я же, мать твоя, не банк. Мне каждый доллар нужен, чтобы не упустить Мэрли. Если она пронюхает, что у меня за душой ни цента, только я ее и видел.
   Бадди сочувственно кивнул. Мэрли Сандерсон была для Рэнди доступом ко всяким благам, а старина Рэнд столько лет перебивался по мелочам, что заслужил вкусить красивой жизни.
   С неохотой он признал, что должен подыскать себе какую-нибудь работу, пока не узнает о результатах пробы. А приняв это решение, надел единственную чистую рубашку, уговорил Шелли погладить его черные габардиновые брюки и завершил экипировку белой курткой от Армани - спасибо Джейсону Суонклу.