Коллинз Макс Аллан. Неоновый мираж

   – Ты смотришь за мной. Я знаю, что это так.
   Я ничего не ответил.
   Она вновь посмотрела на меня:
   – Ты действительно считаешь, что Джинни опасна?
   – А ты?
   – Нет. Она лишь угрожает на словах. Лишь ругается. Бен с трудом выносит ее.
   – Неужели?
   – Он лишь по необходимости находится с ней.
   – Зачем же ему это нужно?
   – Она держит его на крючке. В финансовом плане. Она внесла определенную сумму в этот проект. Ты знаешь.
   – То же сделал и Джордж Рафт, но Сигел же не спит с ним.
   Она снова отвернулась и сказала:
   – Ты же знаешь, какие у нее тесные связи с людьми Бена на востоке.
   – Ты имеешь в виду гангстеров? По-твоему, он вынужден терпеть ее потому, что она любимое дитя их уголовной организации? Может быть, он держит ее при себе, потому что знает, что она шпионит за ним в интересах своих друзей?
   – Разве такое возможно?
   – Конечно же, это полнейшая чепуха. Она была курьером у этих парней, они доверяли ей. И они спали с ней – большинство из них. Но сейчас она подружка Бена, и этим все сказано. Ты обманываешь саму себя. Почему бы тебе не вернуться назад, в Чикаго, где у тебя родные и друзья?
   – Нат, не надо...
   – Я не говорю о нас. Я говорю о тебе. О том, чтобы ты начала нормальную жизнь, а не забивала голову какими-то голливудскими миражами, которые, ты надеешься, в один прекрасный день обретут реальность в этой пустыне.
   Она обвела рукой вокруг:
   – Я думаю, он сделал это не так уж плохо. – Она чуть усмехнулась.
   – Сегодня все это выглядит действительно довольно привлекательно. Эти пальмы, цветочные клумбы, этот плавательный бассейн. Но тебе лучше, чем мне, известно, насколько плохи у него дела.
   Она проглотила комок в горле.
   – Я не знаю, о чем ты говоришь. Я показал на здание отеля:
   – Он не закончил его. Не так ли? Не уложился в срок, который сам себе определил. Этот отель не откроется еще и через несколько недель, а может, и месяцев. Ему придется арендовать номера в отелях по всему городу, когда к нему начнут приезжать отдыхающие.
   – Ну и что? Ты видишь эти толпы? Казино работает. Рестораны тоже. Концертный зал.
   – Он не собирается делать большие деньги на посетителях ресторана, как он сам говорил. Ресторан лишь призван привлекать клиентов. То же самое можно сказать и о концертном зале – он тратит тридцать пять тысяч в неделю, чтобы там выступали Кугат, Дюран и другие звезды. Выдающиеся знаменитости обходятся недешево. Значит, остается одно казино. Но эти толпы, собравшиеся сегодня, они здесь не останутся и до завтрашнего дня.
   – Почему же?
   – Ты что, меня не слушаешь? Он не успел вовремя открыть отель. «Фламинго» привлек сегодня людей. Но все они остановились в других отелях, большинство – в «Ласт Фронтиер» и «Эль Ранчо Вегас», которые имеют свои собственные казино. Другие отели расположены поблизости от многочисленных казино в деловой части города. Люди играют в азартные игры там, где они живут, Пег. Они могут приехать из города во «Фламинго» на час или даже на день, но все равно они главным образом будут просаживать свои деньги там, где остановились. Это аксиома.
   Она отрицательно покачала головой:
   – У него все здесь будет так, как надо. Ты можешь остаться и сам убедиться в этом.
   – Не знаю, не знаю. Ты обратила внимание на того маленького парня, с которым он разговаривал.
   – Мистера Либермана?
   – Да. Только он Лански. Мейер Лански.
   Ее глаза сузились.
   – Он не... гангстер?
   – Рита Хэйворт – не женщина? Я не думаю, что его присутствие здесь – хороший знак.
   – Может быть, он приехал, чтобы продемонстрировать ему свою поддержку?
   – Я так не думаю. Я не думаю, что у Бена осталось много времени, чтобы показать, что его комплекс – прибыльное предприятие. Он угрохал шесть миллионов долларов на «Фламинго», и в основном это деньги его партнеров из криминального мира. И я подозреваю, что ребята хотят увидеть, что их денежки дают отдачу, что он ведет дело к их полному удовлетворению.
   – Ты думаешь, что этот... как его зовут?
   – Лански.
   – Ты думаешь, что именно по этой причине Лански находится здесь? Проверяет, насколько хорошо идут дела у Бена?
   – Возможно. Возможно, он прибыл, чтобы предупредить его. Они партнеры. Старые партнеры.
   – Ты говоришь все это так, словно... беспокоишься о Бене.
   – Мне нравится этот парень. Не спрашивай меня почему. Хотя, как ни крути, он и убийца, и делец наркобизнеса, и, вдобавок ко всему, спит с моей бывшей девушкой. Я должен ненавидеть его.
   Она чуть моргнула, когда я упомянул о «своей девушке», и сказала:
   – Но ты этого не делаешь.
   – Нет. Мне чем-то даже импонирует его упрямство. Возможно, ему удастся добиться успеха. Возможно. Но я не собираюсь ждать, чтобы увидеть это. Я буду в Чикаго прежде, чем ты сама дождешься этого.
   – Я люблю его, Нат.
   – Ты влюбляешься не в первый раз. Не так ли, малышка? Что касается меня, то у меня с этим посложнее.
   – Я не собираюсь возвращаться в Чикаго вместе с тобой.
   – Что ж, тогда послушай моего совета. Держись подальше от постели Сигела. Скажи ему, что будешь готова возобновить отношения, когда он вычеркнет из своей жизни Вирджинию Хилл. Скажи ему, что ты не хочешь играть роль ее заместительницы.
   – Ты жесток.
   – Не больше, чем ты. Но тебя это не заботит.
   Делай, как я тебе говорю, и ты, возможно, кое-чего здесь достигнешь. Сигел, кажется, ценит тебя за твою голову – так же, как и за твое тело. Делай карьеру, если тебе так хочется. Только не витай в облаках, постарайся смотреть на вещи трезво.
   – Почему ты... почему ты по-прежнему беспокоишься обо мне?
   – Я и не думаю этого делать, – сказал я и пошел обратно в казино.
   Там был Бен, и он чувствовал себя как рыба в воде. Он пожимал руки гостям (которые, кстати, не были в клетчатых рубашках), а рядом с ним была Вирджиния Хилл, выглядевшая великолепно в своем огненном ярко-оранжевом платье; ее шею украшало дорогое ожерелье из драгоценных камней. Она также чувствовала себя в своей стихии, как бы вернувшись к дням своей юности, когда исполняла роль царицы бала на разного рода приемах и презентациях. На время она забыла о своем отношении к «Фламинго». Сейчас это была красивая женщина, очаровательная, обаятельная и – сексуально привлекательная.
   Я не стал подходить к ней. Я вновь увидел Лански, он разговаривал – на этот раз с Моу Седвэем.
   Выпускники моей школы детективов сработали вполне профессионально. Они перехватили одну организованную команду карманников и двух воров-одиночек. Они следовали моему совету: не брать жуликов на месте преступления, пока те не покинут зал, чтобы избежать ненужного шума и скандала.
   Как я и предполагал, толпа к утру рассосалась, отправившись туда, где можно было играть и пребывать круглосуточно. В основном, в свои отели.
   Примерно около трех часов утра я нашел Сигела в маленькой конторе, примыкавшей к казино. Перед ним стояли коробки с деньгами. Он и главный крупье подсчитывали выручку. Увидев бледное лицо Сигела, я понял, что-то случилось.
   – Это невозможно, – сказал он упавшим голосом.
   Главный крупье пожал плечами.
   – Я зайду позже, – сказал я. Сигел посмотрел на меня с таким выражением, как будто он не мог понять, где находится.
   – Мы потеряли тридцать тысяч, – сказал он.
   – Что? – сказал я.
   – Мы в проигрыше. Как, черт возьми, казино может оказаться в проигрыше?
   Я не знал.
   Но меня это не удивило, ибо я сам видел, как Сигел вел дела в своем маленьком королевстве посреди пустыни.

Глава 20

   – Не скажу, что здесь полно паломников, – заметил Джордж Рафт, прикуривая сигарету и поглядывая в зал казино из холла, где мы находились. Была пятница, раннее утро, и Рафт только что прибыл из Голливуда. Он приехал на своем блестящем никелем и голубой эмалью «кадиллаке». Правда, после семи часов езды по пустыне автомобиль покрылся пылью. На Рафте была темно-голубая тенниска и светло-голубая куртка. Он выглядел несколько уставшим.
   – Приезжай вечером, и там будет полно народу, – сказал я. Пока отель не открыт, казино не сможет работать в полную силу.
   Он кивнул:
   – Как там Бенни?
   – Он немного вымотан. Сегодня ему пришлось поговорить с одним невежливым клиентом, который имел неосторожность назвать его «Багси».
   – Ox, – выдохнул Рафт.
   – И еще, вчера вечером казино понесло убыток в тридцать тысяч.
   – Убыток?
   – Да. Частично это можно объяснить тем, что из города приехали игроки-профессионалы, знающие толк в карточной игре. Включая его так называемого приятеля Гуса Гринбома.
   Общительный, упитанный Гринбом управлял филиалом «Транс-Америкэн» в Аризоне.
   – Даже ушлые игроки не могут оставить в проигрыше казино, – сказал Рафт. – Что на самом деле происходит?
   – Мне кажется, я знаю, – сказал я. – Но пока не готов сказать об этом Сигелу. Рафт снова кивнул:
   – Где он сейчас? У меня для него тоже неприятные известия.
   – Если дела обстоят таким образом, то я лучше пойду от греха подальше.
   – Слишком поздно. Он уже здесь.
   Сигел шел по залу казино, в смокинге, с красной гвоздикой в петлице. Он был весел, пожимал руки, источал оптимизм. Но что-то необычное было в его походке; его словно пошатывало.
   Бен широко улыбнулся, увидев Рафта, и сказал:
   – Джорджи, очень рад тебя видеть. Как ты? Спасибо, что приехал.
   Он схватил Рафта за руку и стал ее трясти. Он не заметил, насколько вымученной была улыбка Рафта.
   – Нам нужно побеседовать, – сказал Рафт.
   – Прекрасно!
   – Где-нибудь без посторонних.
   Сигел пожал плечами:
   – Ну конечно.
   – Увидимся, парни, позже, – сказал я.
   – Нет, – сказал Сигел. – У Джорджи и у меня нет от тебя секретов, Нат. – И Сигел повел нас с Рафтом в свой маленький офис, размещавшийся за стойкой портье.
   Стол Сигела был завален тетрадями и бумагами, на нем стояло четыре телефона, отчего эта комнатенка больше походила на контору букмекера, нежели на офис крупного босса. Розовые оштукатуренные стены были увешаны фотографиями в рамках, среди которых выделялись фото самого Бена и его голливудских приятелей. И центральное место среди них занимал Рафт. В частности, на видном месте висело фото, где Сигел и Рафт стояли плечом к плечу и улыбались друг другу.
   Сигел сел за стол, откинулся на спинку своего вращающегося стула и закурил одну из своих гаванских сигар. Обычно строго следивший за своим здоровьем, Сигел позволял себе не более одной сигары в день. В последние несколько дней, я заметил, он курил так часто, словно был заядлым курильщиком.
   Рафт сел на стул напротив Сигела, а я остался стоять у стены.
   Сигел указал на меня своей сигарой и улыбнулся одной из своих обворожительных улыбок:
   – Я должен поблагодарить тебя, Джордж, за то, что ты познакомил меня с таким парнем, как Нат. Он едва ли не самый ценный кадр из всех, кто работает здесь.
   Я вынужден был проглотить комок в горле. Я не знал, как мне реагировать на это – то ли небрежно сказать «пустяки», то ли убежать в пустыню и разрыдаться от счастья.
   – Он, можно сказать, избавил меня от проблемы карманных воров. Он превратил этих недотеп из моей службы безопасности в более или менее нормальных детективов. Ты, кажется, в свое время был карманным вором, Джорджи? Ну так не пытайся взяться за старое в моем казино. Нат и его ребята – настоящие профессионалы. Нат еще не знает об этом, – сказал он Рафту, как будто меня не было рядом. – Я хочу предложить ему постоянную работу.
   – Я польщен, Бен, – проговорил я.
   – Я слышал, что вчера вечером у вас здесь было настоящее столпотворение, – заметил Рафт. Сигел описал сигарой круг.
   – В казино было не протолкнуться. О большем нельзя было и мечтать. Правда, – его лицо мгновенно потемнело, – нам не очень повезло в плане выручки... – Но он тут же снова повеселел или сделал вид, что вчерашняя неудача его не беспокоит. – Ничего, мы в последующие дни наверстаем упущенное.
   Если он надеялся, что все утрясется само собой, то он глубоко заблуждался. Конечно, если исходить из той посылки, что дело в его казино было поставлено так, как надо, то в конце концов потерянные деньги должны были вернуться к нему. Но весь вопрос состоял в том, кто заправлял в его казино.
   – Все готово для завтрашнего вечера, – сказал Сигел. – Я зафрахтовал авиалайнер, чтобы он доставил сюда твоих друзей. А если кто-то не захочет путешествовать по воздуху, он может отправиться на поезде – за мой счет.
   – Бен, – сказал Рафт, заерзав на своем стуле, – у нас возникла небольшая проблема.
   – Что за проблема?
   – Некоторые из приглашенных не смогут приехать.
   – Кто, к примеру?
   – Ну, почти все.
   Рафт почувствовал себя очень неловко.
   – Мне очень трудно говорить тебе об этом, Бен.
   – Что случилось с этими олухами? С каких это пор голливудские ребята стали отказываться от участия в грандиозных шоу?
   Рафт пожал плечами, не зная, что ответить. Было очень непривычно видеть его в таком нервозном состоянии. Я почувствовал себя тоже неуютно.
   Сигел показал рукой на фотографии, висевшие над его головой:
   – Как насчет твоих друзей – Джоан Кроуфорд, Спенсера Трейси, Рональда Колмана?
   – Бен. Послушай. Этот старый Херст побывал на всех студиях. Он против этой идеи – чтобы звезды приехали сюда. Поэтому всем было сказано отказаться от поездки.
   Сигел со всего размаха ударил кулаком по столу:
   – Старая грязная свинья! Что он имеет против меня?
   – Я не знаю, Бен.
   – Это все из-за этой Лоеллы Парсонс. Она никак не хочет отцепиться от меня, пишет сплетни обо мне в своей газетенке, называет гангстером!
   – Что я могу сказать? Я буду у тебя.
   – Кто еще?
   – Лон Макалистер, Санни Тафте, Чарли Кобурн... И еще кое-кто.
   Лицо Сигела из ярко-розового постепенно вновь стало обычного, нормального цвета.
   – Я здесь вовсю разрекламировал Эву Гарднер, а вместо нее, значит, предложу публике Санни Тафте. Так, что ли?
   – Черт возьми, я думаю, что со стороны Тафте, по меньшей мере, было смело решаться сюда отправиться, учитывая то давление, которое на них оказывают.
   Сигел, смягчившись, сказал:
   – Да, ты прав. Я этого не учел. Как насчет Джессела?
   – Он приедет.
   – Хорошо. Он сможет произнести неплохую приветственную речь.
   – Бен. Здесь соберется достаточно звезд, так что твое разрекламированное шоу и затраты будут оправданы. Уилкерсон сказал, что все репортеры, которых ты пригласил, приедут.
   Сигел ухмыльнулся:
   – После того, как я обещал им бесплатный проезд в оба конца, питание и развлечения, другого и быть не могло! Кроме того, я отправил несколько ящиков виски этим любителям дармовщины. – Он резко встал и посмотрел на меня: – Ты не видел поблизости Чика?
   Чик был братом Вирджинии Хилл. Этот двадцатилетний, довольно приятной наружности парень был одним из доверенных людей, которые обслуживали игральные автоматы – загружали в мешки накопившиеся там монеты и относили их в контору.
   – Да, – сказал я. – Он работает. Если он не в холле, то тогда в конторе.
   – Ты не мог бы прислать его сюда?
   Мне не очень хотелось выполнять роль посыльного при Сигеле, но я также не хотел говорить ему, чтобы он сам привел Чика. Я нашел его в конторе и вместе с ним вернулся в офис.
   – Что ты хотел, Бен? – спросил он. На нем была белая сорочка и черные брюки – форма одежды работников казино, помимо смокинга. Чика отличали тонкие черты лица. Сигел, продолжая стоять за своим столом, порылся в кармане брюк и извлек пачку купюр. Он отсчитал десять сотенных и бросил их на стол.
   – Здесь тысяча, – сказал он парню. – Возьми их и отправляйся в Лос-Анджелес, купи презентов для репортеров, газетчиков. Галстуков, рубашек, всякой мелочи – словом, сам знаешь.
   – Хорошо, Бен. Мне ехать на машине?
   – Нет, я хочу, чтобы ты вернулся завтра к обеду. Вылетай первым же самолетом. – Он отсчитал еще одну тысячу.
   Чик забрал деньги, глуповато улыбнувшись, словно подросток, которому отец вручил ключи от нового «форда». Он остановился с деньгами в руках, переминаясь с ноги на ногу, но Сигел слегка раздраженно махнул ему рукой, и парень вышел из комнаты.
   – Мы предоставим этим репортерам возможность хорошо отдохнуть, – сказал Сигел. Он отбросил сигару в урну и вышел из-за стола.
   Рафт поднялся, и они вместе вышли в холл. Я пошел за ними; меня пока никто не отпускал.
   – Давай я покажу тебе бассейн, – сказал Сигел, беря Рафта за плечо.
   Я уже было собрался свернуть в сторону, но потом передумал. Я хотел посмотреть, продолжает ли сегодня Пегги играть роль красотки-купальщицы.
   Оказалось, что ее там нет. Но там было достаточно продавщиц, официанток и проституток, загоравших под зимним солнцем.
   Среди них затесался один парень в смокинге. Он расслабленно полулежал в шезлонге.
   Лицо Сигела вновь налилось краской. Он покинул Рафта, подскочил к кромке бассейна и пнул шезлонг, на котором нежился бледный, круглолицый обладатель смокинга. Тог, вздрогнув, поднял на Сигела круглые, испуганные глаза.
   – Что ты, черт бы тебя побрал, делаешь здесь? – прорычал Сигел.
   – Я, я ни... ничего. С-сижу здесь...
   – Возвращайся на свое рабочее место, бездельник, пока я тебе не вправил мозги.
   Круглолицый мужчина посмотрел на меня, затем на Рафта, которого наверняка узнал, но был слишком шокирован выходкой Сигела, чтобы проявлять любопытство по случаю присутствия кинозвезды.
   Мужчина лишь смог, заикаясь, пробормотать:
   – Н-но... Я г-г-го...
   – Катись отсюда!
   – Гость!
   – Что? – сказал Сигел, отступив назад.
   – Я не работаю здесь. Я гость.
   Рафт прикрыл рот рукой. Я не стал: моей ладони не хватило бы, чтобы скрыть ухмылку.
   Сигел, очень сконфуженный, начал смахивать со смокинга гостя невидимые пылинки. Он сделал все возможное, чтобы уладить это недоразумение, вручив мужчине одну из гостевых визиток, которые получали корреспонденты и по которой он мог бесплатно отдыхать и питаться во «Фламинго», исключая расходы на казино.
   Мы направились обратно в казино, и Сигел сказал, обращаясь к Рафту:
   – У меня, наверное, сейчас красное лицо? Мне нужно сдерживать свой чертов темперамент... Проклятье! Ты видишь этого приятеля?
   Высокий, несколько грузный мужчина в полосатом костюме, с густыми косматыми бровями стоял у игрального автомата, изучая его, словно этнограф жилище пигмеев.
   Рафт ничего не ответил, но его лицо напряглось.
   – Пеглер, – сказал я.
   Сигел посмотрел на меня с самодовольной, сатанинской улыбкой:
   – Пеглер из Вестбрука, ты прав.
   Я пожал плечами:
   – Ты же любишь, когда у тебя собираются журналисты.
   – Этот ублюдок стоит у меня поперек горла. Он повсюду называет меня мошенником и проходимцем. Называет меня «Багси» в своих пасквилях.
   Я увидел, как глаза Сигела налились кровью, а пальцы сжались в кулаки.
   Рафт положил руку Сигелу на плечо:
   – Бен, он в своих статейках несет и про меня всякую чушь. Ну и что из этого? Это его занятие. Черт с ним!
   – Я хочу прикончить его, – сказал Сигел спокойным голосом и с улыбкой на лице. – Я хочу прикончить его, хочу прикончить его.
   Я подумал, почему я не послушался совета своего отца и не поступил в колледж?
   – Ты не будешь никого здесь убивать, – сказал Рафт. – Если ты это сделаешь, то ты похоронишь сам себя. Понимаешь, голубоглазый малыш?
   При этих словах Рафта Сигел сразу же смягчился.
   Тем не менее он подошел к Пеглеру, который сунул монету в щель автомата и теперь дергал его за рычаг, изучая устройство «однорукого бандита».
   Рафт и я последовали за ним, словно мы лишь его сопровождали; на самом деле мы приготовились к тому, чтобы в любую минуту вмешаться и оттащить его от ненавистного ему журналиста.
   Пеглер, с которым у меня была одна стычка в Чикаго, в 1938 году, посмотрел прямо мне в лицо, но не узнал меня. Как и он, я был сейчас старше и, как и он, набрал лишний вес.
   – Мистер Пеглер, – сказал Сигел.
   – Да? – ответил Пеглер, переводя свой взгляд на Сигела. Он произнес это «да» голосом человека, уверенного в своей значительности и превосходстве. Пеглер сделал себе карьеру, выступая в своих статьях от имени простого обывателя, хотя на самом деле он считал себя выше всех и вся.
   – Меня зовут Бен Сигел.
   Пеглер начал улыбаться, он, видимо, хотел произнести какую-нибудь едкую остроту, но Сигел остановил его. Тем же оружием, каким пользовался сам Пеглер, – словами.
   – Это мое казино. Если ты через пять минут не выметешься отсюда, я сам вышвырну тебя. Лично.
   Улыбка сошла с лица Пеглера. Он смотрел на Сигела кроткими, послушными глазами. Сигел стоял ко мне спиной, поэтому я не мог видеть выражения его лица. Видимо, оно было достаточно убедительным, ибо влиятельный и известный публицист поджал хвост и ретировался.
   Сигел повернулся и продемонстрировал нам раскрытые ладони, словно фокусник, показывающий, что у него ничего в руках нет.
   – Видите? Я могу контролировать себя, когда захочу.
   – Прекрасно, – сказал я. – Сейчас самое время кое о чем поговорить.
   – О чем?
   Я повернулся к Рафту:
   – Джордж, может, сходишь, сыграешь партию в «блэк-джек» или что-нибудь еще. Тебя тут все узнают и пялят глаза на нас. А мне на несколько минут хотелось бы остаться с Беном наедине для конфиденциального разговора.
   Рафт пожал плечами:
   – Конечно, пойду покидаю фишки.
   – Ну и отлично, – сказал я.
   Он ушел, а я взял Сигела за руку.
   – Что ты думаешь, – спросил я его, – по поводу денег, которые вы теряете в казино?
   – Что я думаю?
   – Что ты намерен предпринять?
   Он пожал плечами:
   – Ну, мы теперь меняем чаще фишки – так же, как и карты. Сегодня я собираюсь сделать так, чтобы крупье чаще менялись столами.
   – Некоторых твоих крупье вообще нельзя подпускать к столам.
   – Ты о чем?
   – Если бы ты их обыскал при выходе из казино, то обнаружил бы потайные карманы, набитые баксами. Его лицо вытянулось.
   – Ты это видел?
   – Ты можешь держать сейчас себя в руках?
   – Нат, я холоден, как рыба.
   – Хорошо, ибо мой ответ – «да». Я видел, как несколько крупье засовывали деньги себе в карман.
   – Черт, я же со всеми ими беседовал лично.
   – Это неважно. Пойдем посмотрим. Я обратил его внимание на один из столов, где вращалась рулетка. Мы находились примерно в пяти футах от стола – за спиной и чуть сбоку от крупье – худого, горбоносого мужчины, который как раз в этот момент двигал через стол пачку денег в направлении рябого, плотного господина в коричневом костюме. Весь фокус заключался в том, что этот господин, которому предназначались деньги, отнюдь не выигрывал.
   – У этого парня не выпало ни одного выигрышного номера, – прошептал мне Сигел, его глаза сверкали от гнева.
   – Все верно, – сказал я и кивнул в сторону крупье. – Ты скажешь главному крупье, чтобы тот без шума вывел его отсюда. А я разберусь с этим господином.
   Сигел, прищурив глаза, кивнул.
   Я направился к игроку, рассчитывая, что Сигел сделает так, как я его просил. Однако Бен решил поступить иначе: он уже стоял рядом с горбоносым крупье.
   – Я должен был бы пристрелить тебя, как собаку, жалкая тварь! – сказал он и пнул его ногой в зад.
   От удара крупье потерял равновесие и уткнулся носом в стол. Сигел схватил парня за шиворот и со словами «ты уволен» с силой толкнул его по направлению к двери. Не оборачиваясь, теперь уже бывший крупье помчался прочь. Изумленные посетители и удовлетворенный Бен Сигел наблюдали, как он, пронесшись через холл, скрылся в дверях.
   Сигел, сделав успокоительный жест, словно инспектор манежа в цирке, сказал:
   – Все нормально, господа. – И улыбнулся своей чарующей улыбкой.
   И посетители казино, тоже улыбаясь, покачивая головами и перешептываясь, продолжили игру.
   Сигел подошел ко мне и легко хлопнул меня по плечу:
   – Пойдем, мне нужно с тобой поговорить. Мы прошли через зеленую лужайку, засаженную деревьями и кустарниками, где еще совсем недавно был пустырь, вошли в холл все еще не достроенного отеля и на лифте поднялись в его апартаменты.
   Мы сели на диван. Он потягивал свою газированную воду. У меня в руке был бокал рома со льдом. Он покачал головой:
   – Я сам нанимал этих парней, Нат.
   Он имел в виду крупье и остальной персонал казино.
   – Большинство из них местные? – спросил я.
   – Да. Я со всеми разговаривал лично.
   – После того, как Седвэй предложил их тебе?
   – Да. – В его глазах появилось выражение вопроса. – Что ты хочешь этим сказать?
   – Я думаю, то, чему мы стали с тобой свидетелями, – широко распространенная вещь у тебя в казино. И не думаю, что это случайно.
   – Ты хочешь сказать, что это все организовано?
   – Да, я думаю именно так.
   – Моу?
   – Кто же еще?
   – А что насчет Куина?
   Я отрицательно мотнул головой:
   – Он не способен на подобное. Кроме того, я предупредил его. Он боится тебя, чтобы решиться шкодничать за спиной. Он даже побаивается меня. Что касается Моу... Моу обижен на тебя, и это придает ему смелости.
   – Моу обижен на меня?
   – Я думаю, это идет с того времени, когда ты дал ему взбучку за намерение удариться в политику.
   Он некоторое время обдумывал мои слова. Я продолжил:
   – Мне кажется, он хочет принять здесь командование вместо тебя. И я полагаю, что он делает все, чтобы выставить тебя в неприглядном виде перед этими твоими друзьями с Восточного побережья.