Коллинз Роберт. Убийство в токийском Американском клубе

   Всю утварь, необходимую для приготовления колбасок, Хуан Карлос держал в закутке коридора, между холодильными мясными камерами и печами пекарни. Новые морозильные секции были вместительнее старых - времён постройки здания - и загораживали конец коридора. Удачно отведя под кладовую другую часть коридора, Хуан Карлос всё-таки создал себе рабочее место, обустроив его маленькой газовой плиткой и холодильником. Здесь он работал над новыми рецептами, творил специальные блюда и свои колбаски. Сюда он сбегал от пара, жары, шума и хаоса, неотделимых от его основного рабочего места.
   Шеф-повар Хуан Карлос сообщил дежурившим на кухне полицейским, что собирается часок-другой поработать в своём закутке. - Не надо ходить за мной по пятам, какая бы, чёрт возьми, ни была у вас причина. - Один из полицейских, похоже, искренне заинтересовался процессом приготовления колбасок, и после нескольких минут уговоров Хуан Карлос сдался. - В таком случае вы будете мне помогать, - решил он. Полицейский, ему было лет двадцать, с готовностью согласился.
   Шеф-повар объяснил ему, что он всегда сохраняет жировые корешки мяса, которые обрезаются перед тем, как блюдо подаётся на стол. Он также показал, как разумное употребление хрящиков и косточек придаёт "тело" конечному продукту, и пояснил, что это особенно важно в теперешние времена, поскольку добавлять копыта и другие экзотические части туш уже невозможно. - Многие полезные части, - сожалел Хуан Карлос, - нынче просто выбрасываются.
   Молодой полицейский сказал шеф-повару, что его родителей непременно хватил бы удар, узнай они, что он сейчас с закатанными рукавами и помогает делать колбаски. Для взрослого поколения Японии, приверженцев традиций, мясо - продукт экзотический, поэтому мало кто представляет, как оно готовится. - У нас считается, - объяснил полицейский, - что только отбросы общества могут обрабатывать мясо четырёхногих животных.
   Хуан Карлос и полицейский обсуждали детали таинственных, с их точки зрения, убийств, произошедших в клубе. Когда они втаскивали непокрытую бочку с кусками мяса из холодильной секции в крохотную комнатку, полицейский признался, что о ходе следствия ему практически ничего не известно, кроме разве что самого факта, что обезглавленное тело до сих пор не найдено, поэтому его коллеги всё ещё здесь и продолжают искать.
   Показав полицейскому, как рассчитывать оптимальное соотношение свинины и говядины для колбасок, Хуан Карлос посетовал на свою невнимательность, из-за которой оставленные без присмотра ножи исчезли. - Орудия труда, они ж везде на этой чёртовой кухне, - волновался он, - вот и получается, что я первый, на кого падает подозрение в убийствах.
   Сняв мясо с различных костей - говяжьих, величиной с человеческое бедро, и свиных, тоненьких, как человеческие рёбра - Хуан Карлос показал, как можно, подкладывая лёд во время размалывания мяса в мясорубке, не дать жиру излишне нагреться и стать желеобразной массой. - Лёд, - продолжал повар, - он позволяет равномерно распределиться жиру. - Хуан Карлос вдруг почувствовал себя на месте деда и, решив, что это тоже относится к секрету приготовления колбасок, заметил:
   - Медленно, молодой человек, медленно. - Так приговаривал он, пока молодой полицейский проворачивал ручку мясорубки. Эти самые слова, правда по-испански, он много лет назад слышал от своего деда.
   Когда Хуан Карлос объяснял, что кожицу для колбасок сейчас получают не из кишок животных ("много, много чего полезного нынче просто выбрасывают"), а производят промышленным способом протеиновые упаковки - они съедобны и потому предпочтительнее пластиковых, в комнатку вошёл партнёр полицейского: капитан Кавамура собирает их всех наверху.
   Хуану Карлосу было известно об "особых отношениях" в клубе. Он упомянул молодому полицейскому вот о чём: никто не знает, что он и жена Пита Питерсона - двоюродные брат и сестра. Ещё он хотел рассказать о другом "особом отношении", имевшем место в клубе и о котором никто не догадывался - может, это важно и относится к делу - но их прервали.
   Шеф-повар пожал плечами и, ухватившись за тележку с сырыми колбасками, покатил её к печам на главную кухню. В этот раз, подумал он, вкус у них должен быть отменный.
   ГЛАВА - 26
   Тим Кавамура наблюдал, как его люди тщательно, раз за разом, не пропуская ни одного этапа, производят следственный эксперимент: реконструкцию преступления (это немного напоминало пьесу театра Но). Конечно, целесообразнее было бы устроить это днём раньше при закрытых дверях клуба. Но, с другой стороны, суета на кухне и беготня вперёд-назад обслуживающего персонала в помещениях и коридорах создавали естественную атмосферу.
   В сущности понятно, что одно из преступлений совершено в той маленькой комнатке, что рядом с лифтами уровня Б1. Это подтверждают пятна крови на стене и найденная под разносами в ведре уборщицы голова охранника.
   На другой стороне коридора напротив маленькой комнаты - имеется в виду коридор, ведущий от кухни к служебному лифту - располагались туалет и комната со шкафчиками персонала, в одном из которых и был обнаружен испачканный кровью кухонный нож. Хотя характер ран на шее охранника не соответствовал типу кухонного ножа, тем не менее не исключалось, что совершено преступление было поблизости от этого бойкого "общественного" места.
   Второй особый интерес для капитана Кавамуры и его людей представлял этаж ниже, куда доставлялся и затем хранился товар. Здесь стояли холодильники и вместительные морозильные мясные камеры, в одной из которых был найден большой мясницкий нож. Именно им, как показала экспертиза, был убит охранник, однако его голова оказалась наверху. - Кухонный нож, мясницкий нож, головы жертв и их тела - раскиданы по разным местам, произнес, размышляя, в присутствии сержанта Кавамура. - Чёрт те что, никакой логики. "А не могла ли быть здесь просто случайность?" - подумал он про себя.
   На первом этаже рядом с баром-закусочной, обслуживающей район бассейна, Кавамура наблюдал, как его люди прорабатывают версию сброса головы и тела с тележки из прачечной в бассейн. Они тщательно отследили скорости лифтов между этажами Б2 (хранилище), Б1 (кухня) и первым, где располагался бассейн. Теоретически одно из убийств должно было совершиться внизу, второе - этажом выше, сброс - на первом, и всё за сорок пять секунд. В каком порядке, почему и как - эти вопросы оставались открытыми.
   Кавамура решил немного отвлечься и присел на корточки к краю бассейна, наполнявшегося водой: Дж.Б.Калхэйн специально испросил на это разрешение. Сейчас в четырёх углах работали насосы. Подставив ладонь потоку воды, Кавамура с удивлением обнаружил, что она тёплая. Но тут же вспомнил о намерении Дж.Б. встроить новые обогреватели, чтобы бассейном можно было пользоваться круглый год.
   Кавамура подумал, что сегодняшняя картина на кухне, суета официантов, подающих ранний ленч, во многом схожа с той, что сложилась в тот день танцев около 7:30 - 8 вечера. Ни у одного из служащих не было возможности воспользоваться лифтом в промежутке между отправкой блюд на четвёртый этаж и возвратом грязной посуды назад в кухню. Официанты, как и положено, оставались на своих позициях. Сегодня - в главном обеденном зале, в прошлую пятницу - на четвёртом этаже. Повара... ну, их место на кухне. Четверо рассыльных, в задачу которых входит отправлять-принимать тележки с блюдами и грязной посудой. Как только выдался перерыв, они тут же сбежали в другой конец кухни и закурили с посудницами.
   В коридоре у лифтов было, тем не менее, шумно, кто-нибудь да пробегал к туалету. Наблюдая за процессом, Кавамура понял одну вещь: рассчитать, когда коридор окажется безлюдным, и совершить хотя бы одно убийство практически невозможно. Кем бы ни был этот человек, ему фантастически повезло. Никто его не увидел, хотя в его распоряжении было от 45 секунд до 10 минут, чтобы сделать своё грязное дело и при этом никому не попасться на глаза. Уж очень нужно быть удачливым.
   А это значит, подумал Кавамура, поднимаясь и разминая затекшие ноги, что преступление скорее всего совершено непредумышленно, в результате сильных эмоций. Только глупец способен спланировать убийство, в котором такая большая роль отводится удаче. Ненависть, грубый выпад, шантаж - вот что, примерно, могло спровоцировать убийственную вспышку.
   На этом капитан Кавамура решил приостановить следственный эксперимент и велел своим людям вернуться на прежние посты наблюдений. Сам же, обогнув бассейн, поднялся в офис генерального менеджера, заменивший ему "командный центр". День сегодня по-зимнему чудный, в безоблачном небе светит солнце. Следующее воскресенье после полудня он намеревался провести с семьёй, сходить в один из токийских парков, развлечься. Если появится возможность, поговорить с дочерью, а то она стала немного затворница.
   На 2:00 была назначена встреча с Такэсита, менеджером клуба по закупкам. Такому типу людей, умеющих точно и выверено, шаг за шагом "из цифр" сколотить себе состояние, выплеск эмоций чужд по природе. Им больше подходит далёкий расчёт и гибкость в исполнении. Что-то в картине убийств не так. И где, кстати, тело Пита?
   ГЛАВА - 27
   Для профессиональных работников индустрии досуга понятие "уикэнд" значит много больше, нежели для обычного гражданина. Батч Перси, ответственный за культурные мероприятия в клубе, почти каждую субботу и воскресенье своей взрослой жизни находился на службе. Вот когда делается настоящая работа. Дни же отдыха обычно выдавались дождливыми - во вторую половину вторников и по четвергам. В подчинении Батча находилось человек пятьдесят-шестьдесят: спасатели, служащие из буфетной, кегельбана, видеотеки, тренировочного центра и конторки администратора, а также лица, занятые неполный день и следящие за чистотой и порядком. Кроме того, все выездные мероприятия, тщательно распланированные в рабочие дни, приходились всегда тоже на уикэнд. Бейсбольные игры "Малой лиги", семейные пикники, футбольные матчи юниоров, даже турниры по гольфу нуждались в участии директора развлекательных программ - хотя бы для того, чтобы утрясать различные "накладки" (Эй, Перси, мы ведь не звёзды бейсбола, а девять японских команд уже здесь и хотят поиграть. Я послал их по телефону, не мог бы ты уладить... ?).
   После убийств в ту пятницу у Батча появилась редкая возможность в субботу и воскресенье забыть о людях и подольше полежать в постели. После полудня в субботу его пригласили в клуб ответить на некоторые вопросы, он также провёл полицейских по помещениям своего центра отдыха, и судя по беглому осмотру, их ничто не заинтересовало. От культурных мероприятий решено было воздержаться, поэтому в воскресенье по другую сторону бассейна в главном здании работала лишь закусочная.
   Почти всю вторую половину воскресенья Батч провёл в утомительных хождениях с женой по полуфешенебельным магазинам района Харадзюку. Конечно, это рядом и здесь бывал он и раньше, но всегда под дождём во второй половине вторника или четверга, было людно, но не настолько - вон, идут человек по девять-десять в ряд, заполонили все тротуары, без локтей не протолкнуться.
   Когда он поджидал на ступеньках у входа в "Восточный базар" жену, растворившуюся внутри в поисках торшера и ещё какой-то чепухи, Батчу на мгновение показалось, что он видит Энджи Питерсон - вдову Пита, шагавшую по другой стороне улицы. Он уже заметил несколько иностранцев со знакомыми лицами и, очевидно, был "настроен" на узнавание - но в следующую секунду осознал, что эта девушка не имеет ничего общего с Энджи.
   Забавно как, подумал он, привлекательность Энджи как бы истаяла вместе со смертью Пита. Всё-таки было волнительно с ней встречаться. Энджи любовница страстная и хорошо сложена. Однако он будет рад, когда она совсем уйдёт из его жизни. Пита уже не было, и Батчу не хотелось никого и ничего, что могло, бы о нём напомнить.
   Недоумевая, отчего его жена так долго не возвращается, Батч решил зайти внутрь. И сразу заметил её, она оживлённо болтала с Дж.Б.Калхэйном и его неизменной женой Бампи. Увидев его, они тут же умолкли; Батч обошёл антикварные прилавки и, протиснувшись сквозь толпу, подошёл к ним вплотную. Разговор возобновился: Дж.Б. что-то пробормотал об утреннем визите казначея клуба. Бампи заметила, что все только об убийствах и говорят, а жена Дж.Б. стала восторгаться красотой китайской вазы, которую вертела в руках.
   - Решили, вот, пользуясь редким днём отдыха, прогуляться вместе, произнёс Батч для поддержания разговора, почему-то начавшегося вразнобой. Кошмар, как сегодня много народу, - добавил он.
   Постепенно разговор перешёл на то ужасное происшествие в клубе и Дж.Б. вскользь упомянул, что обдумывает идею - устроить поминальную службу по Питу.
   - И конечно, Батч, - изысканно фамильярным тоном продолжил Дж.Б., - мы будем э... весьма признательны, если вы сможете, э... выступить с речью скажете что посчитаете нужным, вот, на э... церемонии. Однако, - быстро добавил он, - это полностью на ваше усмотрение.
   Батч ощутил, что взятая с прилавка тонкая чашечка вдруг треснула в его руках. Подняв глаза, он понял, что это заметила только Бампи Калхэйн, она тут же отвернулась.
   - Если вам безразлично, то лучше я воздержусь от речей, - произнёс Батч и осторожно опустил чашечку на прилавок. - Тогда, может, ваш план сойдёт.
   - Хорошо, э... на этом и остановимся, - согласился Дж.Б., - но если передумаете, сообщите мне.
   Они ещё сколько-то минут любовались китайской вазой, потом Дж.Б. вдруг заторопился, сославшись на дела. Пройдя к кассам, он на прощание сильно пожал Батчу руку, пока жена последнего рылась в сумочке - искала кредитную карточку.
   - Если захотите поговорить, сынок, звоните мне в любое время, закончил Дж.Б. и направился к выходу. Бампи чуть задержалась, она коснулась руки Батча и посмотрела ему прямо в глаза. Ей хотелось что-то сказать, но вдруг она передумала и побежала за мужем.
   - Что, чёрт возьми, всё это значит? - спросил Батч у жены. Продавец "Восточного базара", ухом привычный к иностранной речи, на мгновение оторвал взгляд от хлопотного занятия - он заворачивал в бумагу китайскую вазу.
   - Я тебе всё расскажу, но дома, дорогой.
   - Нет, ты мне сейчас скажешь, - властно потребовал Батч, - продавец снова вскинул глаза, а женщина сзади попятилась. Накалённые беседы между иностранцами мужем и женой отнюдь не частое зрелище в "Восточном базаре"...
   - Пожалуйста, Батч, не устраивай сцену. Я думаю, что...
   - А мне плевать, что ты думаешь. Говори, о чём это ты шепталась с Калхэйнами?
   Окружающие умолкли и даже придвинулись поближе, чтобы не упустить разворачивающуюся на их глазах драму. Со смущением и любопытством они ждали возможного насилия или непристойной выходки.
   Продавец, будто ни о чём не догадываясь, протянул покупателям не полностью обернутую китайскую вазу, одна рука держала сверху, другая снизу, ухвати он её с боков, восприятие линий сразу бы нарушилось.
   - О чём? - ревел Батч, давая понять, что настроен серьёзно.
   - Я рассказала Калхэйнам правду о тебе и Пите.
   Почти любой и каждый в тот или иной период своей жизни наблюдал внезапные и драматические завихрения, нарушавшие заурядное в целом течение жизни. Внезапность и быстрота развития событий затрудняют последующее осознание происшедшего - слишком уж не готов человек к неожиданностям. Потому-то показания очевидцев всегда столь ненадёжны...
   И в этом случае показания очевидцев тоже сильно разнились: одни утверждали, что высокий иностранец толкнул женщину на прилавок с красиво расставленными вазами и чашечками "имари", другие посчитали, что женщина, уклоняясь от рук разбушевавшегося мужчины, сама поскользнулась и рухнула на прилавок с хрупким товаром. Кто-то решил, что иностранец ужасно спешил к выходу, значит, стеллаж с тарелками и блюдцами он опрокинул нарочно. Некоторые были склонны обвинять свидетелей, бросившихся кто куда от накалившихся европейцев. Столкновение в дверях с входящими покупателями тоже было молниеносным, о нём вряд ли можно верно судить. Дама средних лет и двое пожилых мужчин даже извинились перед убегающим силуэтом, хотя уже лежали на полу.
   Одна деталь, правда, во всех показаниях оставалась неизменной - всем показалось, что продавец как-то уж очень долго, в силу сложившихся обстоятельств, конечно, держал в руках за верх и низ старинную китайскую вазу: высокий иностранец одним быстрым ударом сокрушил её.
   ГЛАВА - 28
   Ну почему все у меня спрашивают - как я? Уже в который раз за уикэнд Энджи задавалась этим вопросом. Какие могут быть ответы, когда от смерти мужа её отделяют два дня. Господи, как мне плохо, подумала она и, опустившись на стул в кухне, снова залилась слезами.
   Всё воскресенье Энджи навещали сочувствующие члены клуба, главным образом жёны людей, работавших до последних дней с её мужем Питом. Миссис Калхэйн, жена президента, провела с Энджи более часа, всё объясняла, что в их обществе только об этом "несчастье" и говорят, и что её муж обещался "перевернуть всё вверх дном". Ещё была миссис Спаркс, она долго рассказывала, как расстроен всем этим её муж ("Он встал посреди ночи, вышел пройтись, и его вырвало прямо на одежду"). А эта приятная Такэсита-сан, что следит за чистотой в клубе, пришла в свой выходной день, спросила, может ли чем-нибудь помочь. Единственного человека, которого Энджи не хотела бы видеть - это жену Батча, она позвонила, и они долго плакали по телефону.
   Приятной неожиданностью для Энджи, наконец покинувшей своё заточение на кухне и переместившейся в гостиную, стал визит полицейского детектива капитана Кавамуры. Он принёс японские рисовые печенья и липкие пончики с пастой из красной фасоли внутри - подарок от жены. Кавамура спокойно сидел, пока Энджи приготовила чай и съела два пончика. О Пите он мало говорил, но, казалось, искренне интересовался друзьями Энджи и её ближайшими планами. Может, оттого, что он умел хорошо слушать - или плохо понимал английский Энджи обнаружила, что рассказывает о своей жизни и чувстве безысходности, давно не отпускавшем жену генерального менеджера клуба. Капитан Кавамура, кстати, не пытался осудить её любовное увлечение, что непременно сделали бы другие. Он лишь заметил, что "по-человечески это очень понятно". Также он сообщил, хотя необходимости не было, что распорядился поставить у входа в её квартиру полицейского, на случай, если ей понадобится помощь. Хороший он человек.
   Хуан Карлос, шеф-повар клуба, он её, конечно, не забыл. Отец Энджи родился в Испании, однако в двадцать лет эмигрировал в Соединённые Штаты. Она не была знакома с родственниками со стороны отца, пока однажды, накануне её замужества, в Пенсильвании не объявился Хуан Карлос. Оказалось, отец Энджи и отец Хуана Карлоса - братья. Хуан Карлос на три года моложе Энджи и, как это ни забавно, он её двоюродный брат. Когда он остановился в своей "американской семье", он планировал поступить учеником в какой-нибудь отель на Гавайях. Несмотря на его протесты и слёзы, Хуана Карлоса пригласили на свадьбу, и он публично унизил Энджи, поцеловав её мужа игрока в софтболл из Скрантона, штат Пенсильвания - прямо в губы. Хуже того, он вопил как ребёнок, когда Энджи оставила свою работу секретарши и уехала на медовый месяц в Атлантик-сити. С тех пор, пока Энджи оставалась с первым мужем, его друзья не упускали случая высказаться по поводу того поцелуя.
   - Ну вот, Анхела, - произнёс Хуан Карлос, войдя к ней в дом, - похоже, ты вернёшься в свой банк в Филадельфии. - Хуан Карлос не очень-то одобрял её второе замужество - брак с Питом.
   - Я не нуждаюсь сейчас в твоих советах, - ответила Энджи. - Мне нужно время, чтобы подумать о своём будущем, не спеша и серьёзно. - Отношения Энджи и Хуана Карлоса вполне допускали подобную прямоту в высказываниях.
   - Но тебе лучше убраться отсюда поскорее, Анхела. У тебя ведь нет здесь настоящих друзей.
   - Я знаю.
   Хуан Карлос подошёл к стулу рядом с телескопом, сел и начал наводить фокус на "отель любви".
   - Анхела, кто, по-твоему, убил Пита? - спросил шеф-повар, погрузив один глаз в телескоп. - Мне кажется, этого человека мы знаем оба.
   - Возможно, - согласилась Энджи. - Но дела мне до этого нет никакого. Пита этим открытием не вернёшь.
   - Кстати, полиция меня подозревала... - признался Хуан Карлос.
   - Это ты?
   - Нет, конечно. Анхела. Пит никогда не бывал на кухне. Он ко мне не лез.
   Несколько минут они провели в молчании: Хуан Карлос смотрел в телескоп, а Энджи похрустывала рисовым печеньем.
   - Этот телескоп, мне кажется, имеет отношение к смерти Пита, - сухо проговорила Энджи.
   - Что? - переспросил Хуан Карлос, поворачиваясь к кузине лицом.
   - С этим телескопом что-то связано...
   - Я слышал, что ты сказала, но не возьму в толк, при чём тут телескоп?
   - Питу показалось, что он увидел его с одной девкой из бухгалтерии. Подтяжки ему показались знакомыми.
   - Да о чём ты говоришь. Анхела?
   - Они разноцветные были, эти подтяжки. Он успел их рассмотреть, прежде чем там зашторили окна...
   - Кто?
   - И, я думаю. Пит пригрозил всем рассказать. Из-за конфликта с продлением контракта, разумеется.
   - Кто, Анхела, кто? - потрясённый Хуан Карлос вскочил со стула и приблизился к кузине.
   - Калхэйн.
   - Бог ты мой! - Хуан Карлос от неожиданности рухнул рядом на диван. Бог ты мой!
   - Впрочем, - Энджи поднялась и направилась в сторону кухни, - Пит сказал, что, возможно, он ошибся.
   - Постой-ка, Анхела, для меня не надо ничего готовить.
   - Может, чашечку кофе?
   - Да нет же. Мне пора домой. Я только хотел отдать тебе вот это, Хуан Карлос последовал за Энджи на кухню, там он положил на стол пакет. - Я тут колбаски приготовил, так что подкрепись.
   Энджи проводила Хуана Карлоса до дверей и, остановившись, смотрела, как её кузен надевает ботинок. По причинам, ясным лишь для Хуана Карлоса, он, когда входил, снял только один ботинок.
   - Калхэйн? - переспросил Хуан Карлос, прежде чем уйти.
   - Да, Калхэйн, - подтвердила Энджи и закрыла дверь.
   ГЛАВА - 29
   Примерно пятнадцать минут оставалось до встречи с Такэсита, и капитан Кавамура, пользуясь относительным затишьем, решил привести результаты своих расследований в надлежащий порядок. Устроившись за столом, который раньше занимал Пит Питерсон, Кавамура ощутил ауру тайны - так с ним часто бывало, когда он оставался наедине с вещами жертвы, которую постигла неожиданная смерть. Стол Пита был усеян всяческими деловыми бумагами с загадочными пометками, рядом стояла полная корзина для бумаг, особое место в середине стола занимала аккуратная стопка исходящих на подпись. Полуистлевшая сигара, которую дактилоскописты вернули в пепельницу, сняв отпечатки пальцев, как бы дожидалась хозяина...
   Повсюду были фотографии: в рамках, просто прислонённые к стене, на стопках меню и прочих документах клуба или сложенные по нескольку штук вывод, что Пит был человеком общительным, напрашивался сам по себе. Ежели судить по фотографиям, Питу обычно было веселее всех. И возраст его не особенно портил. Вот раннее фото - он стройный, красивый, с шевелюрой тёмных волос. Возраст легко угадывался: ёжик - Пит молодой, со зрелостью пришла седина и волосы стали длиннее, затем появились бакенбарды, что, на взгляд Кавамуры, лицу Пита придавало несколько зловещий вид. На всех фотографиях в глазах читалось одно - твёрдость характера и решительность. Даже на последних, особенно где Пит с Дж.Б.Калхэйном на инаугурации в президенты клуба: он выглядит так, будто контролирует не только себя, но и окружающих. Волосы снежно-белые.
   Тим Кавамура сделал себе мысленную пометку, не меньше чем в сотый раз за годы в полиции, привести свои дела в порядок - на всякий случай - и переключил внимание от окружающего к резюме, которое он составил по проведенному к настоящему времени расследованию убийства. Да, жуткая смерть...
   Дж.Б.Калхэйн, похоже, к убийству Пита не причастен. Он весь вечер занимал внимание гостей, когда с Питом расправлялись внизу. И вообще, он как-то искренне несведущ в делах клуба, всего того, что происходило за пределами конторки администратора. Ну и наивность проявил, полагая, что любовную связь умеренной интенсивности можно утаить от служащих-японцев. А ведь двадцать семь штатных сотрудников сочли необходимым донести о флирте президента клуба с кем-то по имени Мидори из бухгалтерии. Однако эта ситуация, плюс неясности с деятельностью Пита не давали развиться сценарию по формуле "мотив-средство-возможность". Калхэйн, человек в своём роде совершенный и в то же время совершенно поверхностный, в подозреваемые совершенно не годился.
   Кавамура взглянул на следующее имя в списке. Энджи Питерсон напомнила ему подружку одного из олимпийских копьеметателей, охранять которого ему поручили когда-то много лет назад. Мужчина, подумал Кавамура, может на многое пойти ради интимной связи с такой женщиной. Для иностранцев, возможно, золотистый цвет волос не столь привлекателен, как для него лично, однако красоту мисс Питерсон общий мужской консенсус наверняка поставил бы достаточно высоко. Конечно, она не убивала Пита, так как из танцевального зала тоже не выходила. Но вот создать мотив убийства - могла бы. От её имени Кавамура провёл карандашом стрелку к Батчу Перси.