— Мы это немедленно проверим, — я глянул на шофера.
— Ничего не получится, час поздний, в Управлении транспорта сейчас уже никого нет. Придется отложить до завтра, — покачал головой мой шеф.
— А я все-таки попробую, — сказал шофер. — Сдается мне, я где-то уже видел этот номер. Если повезет и я свяжусь с нашими ребятами, мы это мигом установим.
Шеф на секунду задумался. Потом кивнул.
— Ну что ж, давай действуй. Попробуй по прямому телефону из вахтерской или еще откуда-нибудь.
Когда водитель вышел, шеф поднял на меня встревоженные глаза.
— Что было на заседании? — спросил я. — Про похищение что говорили?
— А я пока никому не сказал, — он понизил голос. — Когда ты позвонил, заседание уже кончалось. Директор-распорядитель предложил законсервировать это дело, пока мы не выясним, что можно выудить из Гоэмона. И еще он собирался доложить об этом президенту.
— Заседание было бурным?
— Да нет, не особенно. Один только директор по планированию, Асивара, категорически высказался против. Утверждал, что Гоэмон жулик и аферист.
Я выпил холодного чаю, стоявшего перед шефом.
— Это все мелочи, — я поперхнулся и закашлялся. — Главное — что на заседании был шпион.
— Ну да… ну да… — он сложил на груди руки. — Потому-то я ничего и не сказал. Понимаешь, это прозвучало бы нелепо — среди членов совета дирекции, заведующих отделами и вышколенных инженеров — и вдруг шпион!..
— Но что ж получается? — сказал я, впадая в отчаяние. — Значит, не только этот секрет, но и все прочие секретные сведения постоянно кем-то и кому-то передаются. По-моему, этого достаточно, чтобы немедленно доложить обо всем президенту.
— Ты говорил, что догадываешься, кто у нас шпионит, — шеф пристально посмотрел мне в глаза, — так кто же это?
Внутри у меня что-то дрогнуло. Если я даже прав в своей догадке, можно ли обвинять человека без конкретных доказательств? Слишком высокий пост он занимает…
А тут еще в памяти всплыли кошмарные сцены из романов о промышленном шпионаже — иногда от нечего делать я просматривал эту макулатуру. Так сколько же я получу по страховке, если меня вышвырнут из фирмы?.. Я подумал о женитьбе. Веселенькая перспектива: я стряпаю, стираю, прибираю квартиру, а Кисако меня содержит. Впрочем, все это пустяки. Скорее всего, меня просто «уберут». Голова все еще болела, перед глазами маячили две темные фигуры, стукнувшие нас с шофером мешочком с дробью и ловко выманившие Гоэмона… Да, таким молодчикам «убрать» человека — раз плюнуть… Меня охватил ужас.
— Что это ты дрожишь? — сказал шеф. — Давай выкладывай.
— Помните, во время совещания, в самом начале, — сказал я, вцепившись белыми пальцами в трясущиеся коленки, — один человек выходил из зала…
Шеф склонил голову, словно припоминая. Его взгляд сделался каким-то странным. Потом он кивнул.
— А как только первое совещание кончилось, мы с Гоэмоном сразу уехали в Хаконэ. Выходит, за два с небольшим часа предатель успел узнать марку и номер машины, куда она едет, про Гоэмона, про все, что обсуждалось на совещании. И, кроме того, успел прежде нас приехать в Хаконэ… Ведь они караулили на дороге… Следовательно, кто-то обо всем сообщил во время заседания или сразу после того, как мы с Гоэмоном выехали.
— Верно, очень оперативные действия.
— Скажите, после того как мы уехали, совещание еще продолжалось? И пришли еще двое — директор-распорядитель и один из членов совета, да?
— Да. Мы заседали без перерыва. Конечно, кое-кто выходил в туалет. Но вообще до твоего звонка никто никуда не отлучался.
— Очевидно, предатель связался со своими хозяевами но прямому проводу. Тут ведь нужно было все подробно объяснить, дело-то необычное, с полуслова не поймешь. А через коммутатор говорить нельзя. Не тот разговор, да и проверить в случае чего можно.
— Выходит, так… Значит, ты думаешь, кто-то, сделав вид, будто идет в туалет, позвонил по прямому проводу?
— Ну да… Туалет, как вам известно, напротив конференц-зала. Следовательно, надолго этот человек отлучиться не мог… — Сердце у меня стучало все быстрее. — А на этом этаже все телефоны подключены к коммутатору. Все, кроме одного…
— Да? А я и не знал.
— Это совершенно точно… Давайте рассуждать дальше. Такой разговор нельзя вести из любой комнаты, верно? Значит, прямой телефон находится там, где можно говорить без всяких помех, наедине…
Глаза шефа сверкнули. Я продолжал:
— В кабинетах директоров фирмы, кроме телефонов, соединяющихся через коммутатор, есть и по одному прямому…
— Н-да… — простонал шеф. — На заседании присутствовало четыре директора.
— Двух можно исключить: директор-распорядитель и еще один член совета дирекции пришли, когда мы с Гоэмоном уже уехали.
— Технический директор никуда не отлучался, — лицо шефа побагровело, — значит…
— Да! Директор Асивара. Вывод напрашивается сам собой. Его кабинет в том же коридоре, что и конференц-зал. И там есть прямой телефон. Асивара при мне выходил два раза.
— Да-а… Первый раз перед самым концом первой части, второй — во время короткого перерыва, когда вы с Гоэмоном уже собирались в дорогу… — шеф смотрел на меня очень странным взглядом. — Но ты подумай, какая нелепость! Вообще трудно предположить, что в наши ряды затесался предатель… А уж директор, ответственный за планирование в такой крупной фирме, и вдруг — шпион… Нет, просто не верится!..
— Да, ужасно. Но как ни кинь, ничего другого не придумаешь, — пробормотал я. — С ума сойти… Самое ответственное лицо в нашей плановой секции… И — промышленный шпионаж!..
Шеф уставился на меня. Молчание становилось невыносимым. Почему он ничего не говорит? В моей душе нарастала тревога.
Шеф кончил тот же университет, что и я. Когда я устраивался на работу в фирму, он был моим поручителем. Он преуспевающий человек. Среди всех завов — первый кандидат на повышение. Директор Асивара его всячески поддерживает. Шефу около сорока, но он еще не женат. Правда, скоро…
При этой мысли я пришел в ужас.
Безмозглый идиот, как же я забыл?!
Поручителем моего шефа был не кто иной, как директор Асивара! Мало того, говорили, что шеф вскоре должен жениться на старшей, еще не замужней дочери Асивары. Директор Асивара был одним из самых влиятельных лиц в нашей фирме. Он переманил моего шефа из какой-то маленькой захудалой конторы и возвысил как только мог. Ведь это же блестящая карьера — не достигши сорока лет, стать во главе одного из ведущих отделов такой фирмы, как наша, да еще в скором времени рассчитывать на повышение! Короче говоря, мой шеф был детищем директора Асивары и после него самого первым плановиком.
И именно этому человеку я решился высказать свои соображения! Нет, видно, после сокрушительного удара моя башка совсем перестала варить!.. Надо было внимательнее читать романы про этот самый промышленный шпионаж. А я думал, что все это так, досужие выдумки. Меня даже смех разбирал, когда описывали какую-нибудь особенно уж критическую ситуацию. Как я бывало в душе издевался над героем, мелким служащим, влипшим в фантастическую, на мой взгляд, историю. Да я бы на его месте — так мне тогда казалось — плюнул и удрал куда глаза глядят. Не сошелся же свет клином на одной-единственной фирме!.. А сейчас…
Должно быть, я вообще не пригоден для служебной карьеры. Слишком легкомысленный. Не выжить мне в условиях сложных взаимоотношений и интриг. Может, и правда заняться стиркой и готовкой, а Кисако пусть работает?..
— Тода-кун… — шеф наконец нарушил молчание. Тон у него был официальный. — Надеюсь, об этой своей догадке вы никому не говорили?
— Конечно, нет! — Я начал заикаться. — По-пока н-никому ни с-слова не говорил.
— А шоферу?
— Да что вы! Как можно…
В этот момент легкий на помине шофер вошел в комнату. Он сиял.
— Узнал! Все узнал! Это номер личной машины одного из служащих фирмы «Космик».
— «Космик»! — воскликнул я. — Так и есть!
— Но вот что странно! — шофер возбужденно размахивал руками. — Машина-то, у которой этот номер, — старая колымага. Уже три месяца валяется на свалке… И вообще у тех субчиков из Хаконэ совсем другая марка была…
— Ничего не получится, час поздний, в Управлении транспорта сейчас уже никого нет. Придется отложить до завтра, — покачал головой мой шеф.
— А я все-таки попробую, — сказал шофер. — Сдается мне, я где-то уже видел этот номер. Если повезет и я свяжусь с нашими ребятами, мы это мигом установим.
Шеф на секунду задумался. Потом кивнул.
— Ну что ж, давай действуй. Попробуй по прямому телефону из вахтерской или еще откуда-нибудь.
Когда водитель вышел, шеф поднял на меня встревоженные глаза.
— Что было на заседании? — спросил я. — Про похищение что говорили?
— А я пока никому не сказал, — он понизил голос. — Когда ты позвонил, заседание уже кончалось. Директор-распорядитель предложил законсервировать это дело, пока мы не выясним, что можно выудить из Гоэмона. И еще он собирался доложить об этом президенту.
— Заседание было бурным?
— Да нет, не особенно. Один только директор по планированию, Асивара, категорически высказался против. Утверждал, что Гоэмон жулик и аферист.
Я выпил холодного чаю, стоявшего перед шефом.
— Это все мелочи, — я поперхнулся и закашлялся. — Главное — что на заседании был шпион.
— Ну да… ну да… — он сложил на груди руки. — Потому-то я ничего и не сказал. Понимаешь, это прозвучало бы нелепо — среди членов совета дирекции, заведующих отделами и вышколенных инженеров — и вдруг шпион!..
— Но что ж получается? — сказал я, впадая в отчаяние. — Значит, не только этот секрет, но и все прочие секретные сведения постоянно кем-то и кому-то передаются. По-моему, этого достаточно, чтобы немедленно доложить обо всем президенту.
— Ты говорил, что догадываешься, кто у нас шпионит, — шеф пристально посмотрел мне в глаза, — так кто же это?
Внутри у меня что-то дрогнуло. Если я даже прав в своей догадке, можно ли обвинять человека без конкретных доказательств? Слишком высокий пост он занимает…
А тут еще в памяти всплыли кошмарные сцены из романов о промышленном шпионаже — иногда от нечего делать я просматривал эту макулатуру. Так сколько же я получу по страховке, если меня вышвырнут из фирмы?.. Я подумал о женитьбе. Веселенькая перспектива: я стряпаю, стираю, прибираю квартиру, а Кисако меня содержит. Впрочем, все это пустяки. Скорее всего, меня просто «уберут». Голова все еще болела, перед глазами маячили две темные фигуры, стукнувшие нас с шофером мешочком с дробью и ловко выманившие Гоэмона… Да, таким молодчикам «убрать» человека — раз плюнуть… Меня охватил ужас.
— Что это ты дрожишь? — сказал шеф. — Давай выкладывай.
— Помните, во время совещания, в самом начале, — сказал я, вцепившись белыми пальцами в трясущиеся коленки, — один человек выходил из зала…
Шеф склонил голову, словно припоминая. Его взгляд сделался каким-то странным. Потом он кивнул.
— А как только первое совещание кончилось, мы с Гоэмоном сразу уехали в Хаконэ. Выходит, за два с небольшим часа предатель успел узнать марку и номер машины, куда она едет, про Гоэмона, про все, что обсуждалось на совещании. И, кроме того, успел прежде нас приехать в Хаконэ… Ведь они караулили на дороге… Следовательно, кто-то обо всем сообщил во время заседания или сразу после того, как мы с Гоэмоном выехали.
— Верно, очень оперативные действия.
— Скажите, после того как мы уехали, совещание еще продолжалось? И пришли еще двое — директор-распорядитель и один из членов совета, да?
— Да. Мы заседали без перерыва. Конечно, кое-кто выходил в туалет. Но вообще до твоего звонка никто никуда не отлучался.
— Очевидно, предатель связался со своими хозяевами но прямому проводу. Тут ведь нужно было все подробно объяснить, дело-то необычное, с полуслова не поймешь. А через коммутатор говорить нельзя. Не тот разговор, да и проверить в случае чего можно.
— Выходит, так… Значит, ты думаешь, кто-то, сделав вид, будто идет в туалет, позвонил по прямому проводу?
— Ну да… Туалет, как вам известно, напротив конференц-зала. Следовательно, надолго этот человек отлучиться не мог… — Сердце у меня стучало все быстрее. — А на этом этаже все телефоны подключены к коммутатору. Все, кроме одного…
— Да? А я и не знал.
— Это совершенно точно… Давайте рассуждать дальше. Такой разговор нельзя вести из любой комнаты, верно? Значит, прямой телефон находится там, где можно говорить без всяких помех, наедине…
Глаза шефа сверкнули. Я продолжал:
— В кабинетах директоров фирмы, кроме телефонов, соединяющихся через коммутатор, есть и по одному прямому…
— Н-да… — простонал шеф. — На заседании присутствовало четыре директора.
— Двух можно исключить: директор-распорядитель и еще один член совета дирекции пришли, когда мы с Гоэмоном уже уехали.
— Технический директор никуда не отлучался, — лицо шефа побагровело, — значит…
— Да! Директор Асивара. Вывод напрашивается сам собой. Его кабинет в том же коридоре, что и конференц-зал. И там есть прямой телефон. Асивара при мне выходил два раза.
— Да-а… Первый раз перед самым концом первой части, второй — во время короткого перерыва, когда вы с Гоэмоном уже собирались в дорогу… — шеф смотрел на меня очень странным взглядом. — Но ты подумай, какая нелепость! Вообще трудно предположить, что в наши ряды затесался предатель… А уж директор, ответственный за планирование в такой крупной фирме, и вдруг — шпион… Нет, просто не верится!..
— Да, ужасно. Но как ни кинь, ничего другого не придумаешь, — пробормотал я. — С ума сойти… Самое ответственное лицо в нашей плановой секции… И — промышленный шпионаж!..
Шеф уставился на меня. Молчание становилось невыносимым. Почему он ничего не говорит? В моей душе нарастала тревога.
Шеф кончил тот же университет, что и я. Когда я устраивался на работу в фирму, он был моим поручителем. Он преуспевающий человек. Среди всех завов — первый кандидат на повышение. Директор Асивара его всячески поддерживает. Шефу около сорока, но он еще не женат. Правда, скоро…
При этой мысли я пришел в ужас.
Безмозглый идиот, как же я забыл?!
Поручителем моего шефа был не кто иной, как директор Асивара! Мало того, говорили, что шеф вскоре должен жениться на старшей, еще не замужней дочери Асивары. Директор Асивара был одним из самых влиятельных лиц в нашей фирме. Он переманил моего шефа из какой-то маленькой захудалой конторы и возвысил как только мог. Ведь это же блестящая карьера — не достигши сорока лет, стать во главе одного из ведущих отделов такой фирмы, как наша, да еще в скором времени рассчитывать на повышение! Короче говоря, мой шеф был детищем директора Асивары и после него самого первым плановиком.
И именно этому человеку я решился высказать свои соображения! Нет, видно, после сокрушительного удара моя башка совсем перестала варить!.. Надо было внимательнее читать романы про этот самый промышленный шпионаж. А я думал, что все это так, досужие выдумки. Меня даже смех разбирал, когда описывали какую-нибудь особенно уж критическую ситуацию. Как я бывало в душе издевался над героем, мелким служащим, влипшим в фантастическую, на мой взгляд, историю. Да я бы на его месте — так мне тогда казалось — плюнул и удрал куда глаза глядят. Не сошелся же свет клином на одной-единственной фирме!.. А сейчас…
Должно быть, я вообще не пригоден для служебной карьеры. Слишком легкомысленный. Не выжить мне в условиях сложных взаимоотношений и интриг. Может, и правда заняться стиркой и готовкой, а Кисако пусть работает?..
— Тода-кун… — шеф наконец нарушил молчание. Тон у него был официальный. — Надеюсь, об этой своей догадке вы никому не говорили?
— Конечно, нет! — Я начал заикаться. — По-пока н-никому ни с-слова не говорил.
— А шоферу?
— Да что вы! Как можно…
В этот момент легкий на помине шофер вошел в комнату. Он сиял.
— Узнал! Все узнал! Это номер личной машины одного из служащих фирмы «Космик».
— «Космик»! — воскликнул я. — Так и есть!
— Но вот что странно! — шофер возбужденно размахивал руками. — Машина-то, у которой этот номер, — старая колымага. Уже три месяца валяется на свалке… И вообще у тех субчиков из Хаконэ совсем другая марка была…
Ну и лавочка!
Время было позднее.
Я опять сидел в том же директорском мерседесе, с тем же водителем, и ждал, когда из проходной выйдет мой шеф.
Голова гудела, в ней волчком вертелись всякие мысли, но сосредоточиться я никак не мог. Ясно только одно: я попал в жуткую переделку.
И все из-за этого странного существа. Все беды начались с той минуты, когда я с ним встретился. А встретился из-за ссоры с Кисако. Вот уж мудрая пословица: «Убьешь кошку, будешь проклят до седьмого колена». Стоит мне поссориться с Кисако, и обязательно случается что-нибудь плохое…
Вообще терпеть не могу всякие неурядицы. Потому и детективные романы презираю. Вернее, презирал до сих нор… Промышленный шпионаж — надо же, какая гадость!.. Конечно, я подумываю иногда о карьере, но не в моем характере сплетничать, ввязываться в запутанные интриги, подсиживать сослуживцев. Сроду я не подмазывался к начальству, не наушничал, не пытался сколотить свою группировочку. Даже понять не могу, как некоторые люди занимаются такой пакостью.
Деньги, конечно, мне нужны. Они всегда нужны. Но деньги деньгам рознь. Получаю жалованье — отлично. Дадут надбавку — и того лучше. Но ловчить, чтобы выколотить тысчонку-другую, — нет уж, спасибо, себе дороже! Я вовсе не мечтаю обязательно стать начальником отдела и в шестьдесят лет уйти в отставку, как это принято в наших фирмах, с кругленьким выходным пособием. Можно и так прожить — мелкой сошкой. Конечно, неприятно, если уволят. Неприятно, но не катастрофа.
Я не из капризных, подыщу себе какую-нибудь работенку. А не подыщу — бывает же, что совсем не везет человеку, — заделаюсь бродягой, пищим. Может, даже спокойней будет. Кстати, у меня уже есть кое-какой опыт по этой части. Однажды, когда я окончил университет и некоторое время болтался без дела, уснул я на скамейке в парке, и проходивший мимо иностранный турист подал мне милостыню. Неподалеку крутился профессиональный нищий. Он меня похвалил — хорошие, говорит, у тебя данные… Так что не пропаду…
И все же было одно обстоятельство, не дававшее мне покоя. Из-за него я не мог швырнуть заявление об уходе и сказать: хватит с меня, надоела ваша лавочка!
Директор Асивара — вот в чем заковыка. Этот надменный тип, державший в своих руках планирование фирмы, и вдруг — шпион нашего конкурента! Выходит, это он стукнул меня по башке, пусть не прямо, а косвенно, руками бандитов, похитивших Гоэмона, но все равно — он!
Тьфу, сволочь! Ведь через каждое второе слово изрекает: «Верность и преданность его величеству императору!» А как он орал на меня на заседании! Как вспомню, такое зло разбирает! Нет уж, я дождусь и посмотрю, как с него спустят шкуру. Дело-то не шуточное. Небось, прогремит далеко за пределами фирмы.
Впрочем, кто их знает. Если дело предадут гласности и станет известно, что один из директоров крупнейшей фирмы «Универсал» с основным капиталом в четыре миллиарда, производящей разнообразное электрооборудование, не знавшей за все свое существование падения акций, является секретным агентом конкурента номер один, электрокомпании «Космик», обладающей почти таким же капиталом и такой же номенклатурой выпускаемых изделий, электрокомпании, с которой мы почти пополам делим рынок сбыта, пожалуй, разразится колоссальный скандал. Нашему президенту, наверно, придется сложить свои полномочия.
Небось, Асивара это и сам понимает и уже подготовил почву для отступления. На всякий случай. Скорее всего, обе фирмы замнут дело, придут к какому-нибудь компромиссному решению, а господин директор Асивара сам подаст в отставку под каким-нибудь благовидным предлогом, хотя бы по состоянию здоровья.
Но… у меня вдруг екнуло сердце. Если боссы действительно сочтут необходимым замять дело о шпионаже директора, ответственного за планирование, что будет со мной? Какой способ они изберут, чтобы заткнуть мне рот?..
— Давай на Йоцуя! — коротко приказал мой шеф, садясь в машину. — Тода, сейчас звонила твоя знакомая. Я велел ей передать, что сегодня ночью ты в командировке. Не возражаешь?
— А куда мы едем? — тревожно спросил я.
Мы кружили в районе улицы Йоцуя-Самон-те. Шеф давал указания водителю, и машина делала зигзаги по переулкам. Я совершенно перестал понимать, где мы находимся. Может, он нарочно сбивает меня с толку? Наконец шеф сказал: «А теперь сюда», и мерседес въехал прямо в гараж построенного в старинном японском стиле особняка.
Направляясь к двери в глубине гаража, шеф коротко бросил шоферу:
— Пойдешь с нами!
Непосредственно за дверью начинался коридор — гараж примыкал к особняку. Нас встретила какая-то женщина, по-видимому, старшая горничная, шеф что-то шепнул ей на ухо, и она увела шофера.
Мы прошли по коридору, расположенному, очевидно, в задней части дома, затем через сад, по крытой галерее, и попали в какое-то странное помещение. Судя по основательной каменной кладке и тяжелой раздвижной двери, раньше здесь была кладовая.
Но то, что я увидел внутри, меня поразило: просторная, роскошно, по-европейски обставленная комната. Дорогой ковер, кресла, столик, диван, сервант, маленький бар и два телевизора. Дверной проем, ведший в следующую комнату, был задернут портьерой.
— Что это такое? — спросил я, тревожно озираясь. — Тайный бар для избранной публики? Кажется, сейчас такие в моде.
Шеф отрицательно покачал головой.
— Какая тебе разница?.. Впрочем, могу сказать — это помещение для особо важных встреч и совещаний. Правда, иногда, я думаю, здесь занимаются и другими делами, повеселее.
— Какой длинный дом, конца не видно, — я оглядел стены без окон.
— Ты бывал в Киото? Знаешь, какие там есть дома? — Шеф ухмыльнулся. — На улицу выходит малюсенькая парадная дверь, а войдешь — и конца-краю не видно, дом-то, оказывается, вытянут в длину на целый квартал, черный ход ведет на другую улицу…
Он взглянул на ручные часы и, вдруг посерьезнев, начал:
— Вот что, Тода… Скоро сюда пожалует одно лицо. До этого мне хотелось бы с тобой поговорить. Итак, что ты намерен делать?
Ну, начинается, подумал я. Ненавижу тайны! Я ведь самый обыкновенный обыватель, мелкая личность. Но и у мелкой личности есть своя маленькая жизнь. С меня вполне достаточно.
Когда читаешь книги про разных довоенных деятелей, считавшихся великими людьми и героями, в глаза так и лезет их кичливость и тупое самодовольство. Смешно и противно!
Мне гораздо больше нравится демократия. Ведь демократическое правление — это власть объединившихся вместе маленьких людей.
— Ну, так как же, Тода? — шеф заглянул мне в лицо, словно торопя с ответом. — Ты еще молодой. У тебя вся жизнь впереди. Твое будущее в твоих руках. Мне кажется, сейчас ты стоишь на перепутье… Так что выслушай меня внимательно и спокойно.
— Куда вы клоните, шеф?
— Ты действительно думаешь, что директор Асивара — шпион электрокомпании «Космик»?
— А разве можно думать иначе?
— Можно или нельзя, это другой вопрос. Но ты не прав. Я категорически утверждаю, что Асивара не занимается шпионажем в пользу «Космика».
— Почему вы так уверены?
— Потому что… — шеф сделал паузу, — шпион электрокомпании «Космик» — я.
Я онемел. Даже дыхание перехватило. Как?! Мой начальник, мой поручитель, человек, которого я больше всех уважаю в фирме, — шпион, работающий на нашего кровного врага?! И под его-то руководством я трудился целыми днями, порою ночей не спал, составляя планы и собирая материал, чтобы утереть нос конкуренту номер один!
— Э-э-э… а-а… вы… — с трудом выдавил я из пересохшего горла. — Значит, это вы… из-за вас меня треснули по башке в Хаконэ?
— Нет, я тут ни при чем. Могу тебе поклясться, что про Гоэмона я пока не сообщил в «Космик» ни единого слова.
— Но кто же его похитил? Кто им сообщил?
— Сообщил-то, конечно, Асивара, как ты и думаешь. Только кому? Вот в чем вопрос. Когда ты мне позвонил, я тут же связался с «Космиком». В их информационные органы не поступало никаких сведений. Они и знать ничего не знают.
Я был совершенно подавлен.
— Но… как же так… Вы… мой непосредственный начальник… и вдруг — шпион?..
— Видишь ли… Как бы тебе объяснить… Это полезно для обеих фирм.
У пего на лицо появилось загадочное выражение. Внутренне я весь кипел от возмущения: эта сволочь еще пытается морочить мне голову!
— Ага, значит, вы еще и двойной шпион! — выпалил я. — И нашим, и вашим.
— Какой там двойной шпион! — Он пугливо втянул голову в плечи. — Просто я своего рода… э-э-э… защитник интересов обоих фирм. Ты, верно, знаешь закон, запрещающий монополистическую деятельность?
Меня начала бить дрожь.
— Так вот, — продолжал шеф, — есть у нас такой закон. В Японии также существует Комиссия справедливых деловых связей, охраняющая равноправие коммерческой деятельности на основе свободной конкуренции. Правда, комиссия совершенно бессильна перед предприятиями стальной и нефтяной промышленности…
Шеф встал и начал кружить по комнате.
— Для стальных и нефтяных магнатов существуют разные возможности… Например, полуофициальное объединение в картели, установление ведущих цен, государственная торговля. Во всех остальных случаях закон есть закон. Предприятия нашего профиля не могут действовать официально, в открытую. Для этого мы недостаточно сильны политически. Лет десять назад фирмы «Универсал» и «Космик» — самые крупные в области электронной промышленности — начали войну не на жизнь, а на смерть. Но вскоре обе стороны поняли бессмысленность этой затеи, которая могла привести к несообразному снижению цен и, следовательно, прибылен. Тогда-то они и заключили молчаливое соглашение, своего рода тайный картель. Другого выхода не было. Мы ведь не имеем права устанавливать ведущие цены и не можем «официально» обсуждать и согласовывать с другими предприятиями цену на нашу продукцию. Вот и решили использовать промышленный шпионаж, чтобы таким образом создать своеобразное картельное объединение…
Я был так поражен, что онемел. Зачем он посвящает меня в такие страшные тайны?.. Видно, неспроста. Меня охватывал все больший страх.
— Для ясности возьмем хотя бы такой пример. Распределяются государственные заказы с публичных торгов. Кто получит заказ, предугадать трудно — вопрос решается в очень высоких сферах при сложной процедуре соблюдения очередности между предприятиями. Но если мы все же знаем, что заказ получит одна из наших фирм, нам остается только указать согласованные цены в наших заявках. Наш шпион в «Космик» сообщает нам их цену или наоборот, и все в порядке. Еще один пример, характеризующий взаимные выгоды такого негласного объединения. Иногда наши фирмы под видом жесточайшей конкуренции объединяют или поглощают мелкие предприятия. Поэтому обеим сторонам выгодно всестороннее знакомство с новыми планами, новыми изделиями, новой технологией, разрабатываемой так называемым «противником». Конечно, может случиться, что нас заподозрят в сотрудничестве, но доказательств все равно не будет. А если даже знаменитая комиссия что-нибудь и пронюхает, свалим на промышленных шпионов.
— Ну и лавочка! — простонал я. — Зачем же тогда нам, простым служащим, стараются привить преданность и любовь к своей фирме? Мы ведь живота не жалеем, стараясь обойти конкурента. Что же это получается, а?
Шеф вздохнул.
— Что поделаешь… Президенты наших фирм — страстные поклонники романов про сегуна Токугава Иэясу и про ниндзя. А кроме того, — правда, мало кто об этом знает, — оба они родом из одной провинции, друзья детства. И в военное время вместе работали в органах спецслужбы. Я даже подозреваю, что они вдвоем владеют акциями обеих фирм. Акции, разумеется, записаны на фиктивные имена…
— Это так глупо, что и знать не хочется!.. Чтобы вполне взрослые люди играли в такие дурацкие игры…
— Подумаешь, — усмехнулся шеф. — А международный шпионаж разве не то же самое?
— И что же, вы утверждаете, что директор Асивара не… не из этой лавочки?
— Не имеет никакого отношения, — категорически сказал шеф. — Асивара для нашего президента «чужой». Как только он переманил меня в «Универсал», я тут же получил приказ за ним присматривать. Что мне оставалось делать? Отказался бы — не назначили бы заведующим. Асивара-то, небось, до сих пор думает, что это он устроил меня на тепленькое местечко. Он изо всех сил пытается создать в фирме свою клику, поэтому самое разумное — поручить шпионить за ним его ближайшему подчиненному. А если этот подчиненный к тому же еще и шпион фирмы «Космик», тогда совсем хорошо. В случае скандала можно заставить его подать в отставку — мол, проглядел у себя под носом шпиона! А меня возьмут на хорошую должность в «Космик».
— Но вы ведь собираетесь жениться на его дочери!
— Это только слухи, я с пей не помолвлен и не обручен, — невозмутимо сказал шеф. — Я сам пустил такой слух из стратегических соображений…
Я машинально подошел к бару, взял бутылку. Во рту было ужасно горько. Немного подташнивало. Да и вообще без бутылки тут не разберешься.
— Но с кем же тогда связан Асивара? — дорогое выдержанное виски текло в большой бокал, переливаясь через край. — Кто похитил Гоэмона и ударил меня по голове?
— Ума по приложу. Это-то меня и беспокоит, — на лице шефа впервые появилось выражение настоящей озабоченности. — Представляешь, что со мной будет, если Асивара — шпион какой-нибудь другой фирмы? Мне поручено за ним следить, а я все прохлопал.
Тут за дверью послышались шаги и громкие голоса.
— Ну, знаешь ли, — говорил незнакомый низкий голос, — если все так и есть, то это имеет огромное значение для обороны наших рубежей. Пока, конечно, не известно, много ли нам удастся из него вытянуть, но сколько бы ни вытянули, все равно это произведет коренной переворот в нашей оборонной системе…
Открылась дверь, и в комнату вошли президент нашей фирмы, директор-распорядитель и тучный человек в кимоно. Моего шефа прямо-таки выбросило из кресла. Он встал по стойке «смирно» и согнулся пополам в наипочтительнейшем поклоне. А я удивленно таращил глаза на вошедших, держа в руках наполненный до краев бокал. Президент, скользнув по мне взглядом, обратился к моему шефу.
— Правда ли, что в этом деле замешан директор Асивара?
— Так точно! Прошу вас выслушать сотрудника планового отдела Тода…
В этот момент зазвонил телефон, стоявший в углу комнаты. Шеф поспешно снял трубку. На его лице отразилось крайнее удивление. Он посмотрел на меня.
— Тода, тебя!
— Стойте! — крикнул на него директор-распорядитель. Кто звонит? Как узнали номер телефона и то, что Тода здесь? Вы кому-нибудь говорили?
— Нет, никому, как можно… — Мой шеф позеленел. — Звонит женщина, какая-то Кисако.
Я опять сидел в том же директорском мерседесе, с тем же водителем, и ждал, когда из проходной выйдет мой шеф.
Голова гудела, в ней волчком вертелись всякие мысли, но сосредоточиться я никак не мог. Ясно только одно: я попал в жуткую переделку.
И все из-за этого странного существа. Все беды начались с той минуты, когда я с ним встретился. А встретился из-за ссоры с Кисако. Вот уж мудрая пословица: «Убьешь кошку, будешь проклят до седьмого колена». Стоит мне поссориться с Кисако, и обязательно случается что-нибудь плохое…
Вообще терпеть не могу всякие неурядицы. Потому и детективные романы презираю. Вернее, презирал до сих нор… Промышленный шпионаж — надо же, какая гадость!.. Конечно, я подумываю иногда о карьере, но не в моем характере сплетничать, ввязываться в запутанные интриги, подсиживать сослуживцев. Сроду я не подмазывался к начальству, не наушничал, не пытался сколотить свою группировочку. Даже понять не могу, как некоторые люди занимаются такой пакостью.
Деньги, конечно, мне нужны. Они всегда нужны. Но деньги деньгам рознь. Получаю жалованье — отлично. Дадут надбавку — и того лучше. Но ловчить, чтобы выколотить тысчонку-другую, — нет уж, спасибо, себе дороже! Я вовсе не мечтаю обязательно стать начальником отдела и в шестьдесят лет уйти в отставку, как это принято в наших фирмах, с кругленьким выходным пособием. Можно и так прожить — мелкой сошкой. Конечно, неприятно, если уволят. Неприятно, но не катастрофа.
Я не из капризных, подыщу себе какую-нибудь работенку. А не подыщу — бывает же, что совсем не везет человеку, — заделаюсь бродягой, пищим. Может, даже спокойней будет. Кстати, у меня уже есть кое-какой опыт по этой части. Однажды, когда я окончил университет и некоторое время болтался без дела, уснул я на скамейке в парке, и проходивший мимо иностранный турист подал мне милостыню. Неподалеку крутился профессиональный нищий. Он меня похвалил — хорошие, говорит, у тебя данные… Так что не пропаду…
И все же было одно обстоятельство, не дававшее мне покоя. Из-за него я не мог швырнуть заявление об уходе и сказать: хватит с меня, надоела ваша лавочка!
Директор Асивара — вот в чем заковыка. Этот надменный тип, державший в своих руках планирование фирмы, и вдруг — шпион нашего конкурента! Выходит, это он стукнул меня по башке, пусть не прямо, а косвенно, руками бандитов, похитивших Гоэмона, но все равно — он!
Тьфу, сволочь! Ведь через каждое второе слово изрекает: «Верность и преданность его величеству императору!» А как он орал на меня на заседании! Как вспомню, такое зло разбирает! Нет уж, я дождусь и посмотрю, как с него спустят шкуру. Дело-то не шуточное. Небось, прогремит далеко за пределами фирмы.
Впрочем, кто их знает. Если дело предадут гласности и станет известно, что один из директоров крупнейшей фирмы «Универсал» с основным капиталом в четыре миллиарда, производящей разнообразное электрооборудование, не знавшей за все свое существование падения акций, является секретным агентом конкурента номер один, электрокомпании «Космик», обладающей почти таким же капиталом и такой же номенклатурой выпускаемых изделий, электрокомпании, с которой мы почти пополам делим рынок сбыта, пожалуй, разразится колоссальный скандал. Нашему президенту, наверно, придется сложить свои полномочия.
Небось, Асивара это и сам понимает и уже подготовил почву для отступления. На всякий случай. Скорее всего, обе фирмы замнут дело, придут к какому-нибудь компромиссному решению, а господин директор Асивара сам подаст в отставку под каким-нибудь благовидным предлогом, хотя бы по состоянию здоровья.
Но… у меня вдруг екнуло сердце. Если боссы действительно сочтут необходимым замять дело о шпионаже директора, ответственного за планирование, что будет со мной? Какой способ они изберут, чтобы заткнуть мне рот?..
— Давай на Йоцуя! — коротко приказал мой шеф, садясь в машину. — Тода, сейчас звонила твоя знакомая. Я велел ей передать, что сегодня ночью ты в командировке. Не возражаешь?
— А куда мы едем? — тревожно спросил я.
Мы кружили в районе улицы Йоцуя-Самон-те. Шеф давал указания водителю, и машина делала зигзаги по переулкам. Я совершенно перестал понимать, где мы находимся. Может, он нарочно сбивает меня с толку? Наконец шеф сказал: «А теперь сюда», и мерседес въехал прямо в гараж построенного в старинном японском стиле особняка.
Направляясь к двери в глубине гаража, шеф коротко бросил шоферу:
— Пойдешь с нами!
Непосредственно за дверью начинался коридор — гараж примыкал к особняку. Нас встретила какая-то женщина, по-видимому, старшая горничная, шеф что-то шепнул ей на ухо, и она увела шофера.
Мы прошли по коридору, расположенному, очевидно, в задней части дома, затем через сад, по крытой галерее, и попали в какое-то странное помещение. Судя по основательной каменной кладке и тяжелой раздвижной двери, раньше здесь была кладовая.
Но то, что я увидел внутри, меня поразило: просторная, роскошно, по-европейски обставленная комната. Дорогой ковер, кресла, столик, диван, сервант, маленький бар и два телевизора. Дверной проем, ведший в следующую комнату, был задернут портьерой.
— Что это такое? — спросил я, тревожно озираясь. — Тайный бар для избранной публики? Кажется, сейчас такие в моде.
Шеф отрицательно покачал головой.
— Какая тебе разница?.. Впрочем, могу сказать — это помещение для особо важных встреч и совещаний. Правда, иногда, я думаю, здесь занимаются и другими делами, повеселее.
— Какой длинный дом, конца не видно, — я оглядел стены без окон.
— Ты бывал в Киото? Знаешь, какие там есть дома? — Шеф ухмыльнулся. — На улицу выходит малюсенькая парадная дверь, а войдешь — и конца-краю не видно, дом-то, оказывается, вытянут в длину на целый квартал, черный ход ведет на другую улицу…
Он взглянул на ручные часы и, вдруг посерьезнев, начал:
— Вот что, Тода… Скоро сюда пожалует одно лицо. До этого мне хотелось бы с тобой поговорить. Итак, что ты намерен делать?
Ну, начинается, подумал я. Ненавижу тайны! Я ведь самый обыкновенный обыватель, мелкая личность. Но и у мелкой личности есть своя маленькая жизнь. С меня вполне достаточно.
Когда читаешь книги про разных довоенных деятелей, считавшихся великими людьми и героями, в глаза так и лезет их кичливость и тупое самодовольство. Смешно и противно!
Мне гораздо больше нравится демократия. Ведь демократическое правление — это власть объединившихся вместе маленьких людей.
— Ну, так как же, Тода? — шеф заглянул мне в лицо, словно торопя с ответом. — Ты еще молодой. У тебя вся жизнь впереди. Твое будущее в твоих руках. Мне кажется, сейчас ты стоишь на перепутье… Так что выслушай меня внимательно и спокойно.
— Куда вы клоните, шеф?
— Ты действительно думаешь, что директор Асивара — шпион электрокомпании «Космик»?
— А разве можно думать иначе?
— Можно или нельзя, это другой вопрос. Но ты не прав. Я категорически утверждаю, что Асивара не занимается шпионажем в пользу «Космика».
— Почему вы так уверены?
— Потому что… — шеф сделал паузу, — шпион электрокомпании «Космик» — я.
Я онемел. Даже дыхание перехватило. Как?! Мой начальник, мой поручитель, человек, которого я больше всех уважаю в фирме, — шпион, работающий на нашего кровного врага?! И под его-то руководством я трудился целыми днями, порою ночей не спал, составляя планы и собирая материал, чтобы утереть нос конкуренту номер один!
— Э-э-э… а-а… вы… — с трудом выдавил я из пересохшего горла. — Значит, это вы… из-за вас меня треснули по башке в Хаконэ?
— Нет, я тут ни при чем. Могу тебе поклясться, что про Гоэмона я пока не сообщил в «Космик» ни единого слова.
— Но кто же его похитил? Кто им сообщил?
— Сообщил-то, конечно, Асивара, как ты и думаешь. Только кому? Вот в чем вопрос. Когда ты мне позвонил, я тут же связался с «Космиком». В их информационные органы не поступало никаких сведений. Они и знать ничего не знают.
Я был совершенно подавлен.
— Но… как же так… Вы… мой непосредственный начальник… и вдруг — шпион?..
— Видишь ли… Как бы тебе объяснить… Это полезно для обеих фирм.
У пего на лицо появилось загадочное выражение. Внутренне я весь кипел от возмущения: эта сволочь еще пытается морочить мне голову!
— Ага, значит, вы еще и двойной шпион! — выпалил я. — И нашим, и вашим.
— Какой там двойной шпион! — Он пугливо втянул голову в плечи. — Просто я своего рода… э-э-э… защитник интересов обоих фирм. Ты, верно, знаешь закон, запрещающий монополистическую деятельность?
Меня начала бить дрожь.
— Так вот, — продолжал шеф, — есть у нас такой закон. В Японии также существует Комиссия справедливых деловых связей, охраняющая равноправие коммерческой деятельности на основе свободной конкуренции. Правда, комиссия совершенно бессильна перед предприятиями стальной и нефтяной промышленности…
Шеф встал и начал кружить по комнате.
— Для стальных и нефтяных магнатов существуют разные возможности… Например, полуофициальное объединение в картели, установление ведущих цен, государственная торговля. Во всех остальных случаях закон есть закон. Предприятия нашего профиля не могут действовать официально, в открытую. Для этого мы недостаточно сильны политически. Лет десять назад фирмы «Универсал» и «Космик» — самые крупные в области электронной промышленности — начали войну не на жизнь, а на смерть. Но вскоре обе стороны поняли бессмысленность этой затеи, которая могла привести к несообразному снижению цен и, следовательно, прибылен. Тогда-то они и заключили молчаливое соглашение, своего рода тайный картель. Другого выхода не было. Мы ведь не имеем права устанавливать ведущие цены и не можем «официально» обсуждать и согласовывать с другими предприятиями цену на нашу продукцию. Вот и решили использовать промышленный шпионаж, чтобы таким образом создать своеобразное картельное объединение…
Я был так поражен, что онемел. Зачем он посвящает меня в такие страшные тайны?.. Видно, неспроста. Меня охватывал все больший страх.
— Для ясности возьмем хотя бы такой пример. Распределяются государственные заказы с публичных торгов. Кто получит заказ, предугадать трудно — вопрос решается в очень высоких сферах при сложной процедуре соблюдения очередности между предприятиями. Но если мы все же знаем, что заказ получит одна из наших фирм, нам остается только указать согласованные цены в наших заявках. Наш шпион в «Космик» сообщает нам их цену или наоборот, и все в порядке. Еще один пример, характеризующий взаимные выгоды такого негласного объединения. Иногда наши фирмы под видом жесточайшей конкуренции объединяют или поглощают мелкие предприятия. Поэтому обеим сторонам выгодно всестороннее знакомство с новыми планами, новыми изделиями, новой технологией, разрабатываемой так называемым «противником». Конечно, может случиться, что нас заподозрят в сотрудничестве, но доказательств все равно не будет. А если даже знаменитая комиссия что-нибудь и пронюхает, свалим на промышленных шпионов.
— Ну и лавочка! — простонал я. — Зачем же тогда нам, простым служащим, стараются привить преданность и любовь к своей фирме? Мы ведь живота не жалеем, стараясь обойти конкурента. Что же это получается, а?
Шеф вздохнул.
— Что поделаешь… Президенты наших фирм — страстные поклонники романов про сегуна Токугава Иэясу и про ниндзя. А кроме того, — правда, мало кто об этом знает, — оба они родом из одной провинции, друзья детства. И в военное время вместе работали в органах спецслужбы. Я даже подозреваю, что они вдвоем владеют акциями обеих фирм. Акции, разумеется, записаны на фиктивные имена…
— Это так глупо, что и знать не хочется!.. Чтобы вполне взрослые люди играли в такие дурацкие игры…
— Подумаешь, — усмехнулся шеф. — А международный шпионаж разве не то же самое?
— И что же, вы утверждаете, что директор Асивара не… не из этой лавочки?
— Не имеет никакого отношения, — категорически сказал шеф. — Асивара для нашего президента «чужой». Как только он переманил меня в «Универсал», я тут же получил приказ за ним присматривать. Что мне оставалось делать? Отказался бы — не назначили бы заведующим. Асивара-то, небось, до сих пор думает, что это он устроил меня на тепленькое местечко. Он изо всех сил пытается создать в фирме свою клику, поэтому самое разумное — поручить шпионить за ним его ближайшему подчиненному. А если этот подчиненный к тому же еще и шпион фирмы «Космик», тогда совсем хорошо. В случае скандала можно заставить его подать в отставку — мол, проглядел у себя под носом шпиона! А меня возьмут на хорошую должность в «Космик».
— Но вы ведь собираетесь жениться на его дочери!
— Это только слухи, я с пей не помолвлен и не обручен, — невозмутимо сказал шеф. — Я сам пустил такой слух из стратегических соображений…
Я машинально подошел к бару, взял бутылку. Во рту было ужасно горько. Немного подташнивало. Да и вообще без бутылки тут не разберешься.
— Но с кем же тогда связан Асивара? — дорогое выдержанное виски текло в большой бокал, переливаясь через край. — Кто похитил Гоэмона и ударил меня по голове?
— Ума по приложу. Это-то меня и беспокоит, — на лице шефа впервые появилось выражение настоящей озабоченности. — Представляешь, что со мной будет, если Асивара — шпион какой-нибудь другой фирмы? Мне поручено за ним следить, а я все прохлопал.
Тут за дверью послышались шаги и громкие голоса.
— Ну, знаешь ли, — говорил незнакомый низкий голос, — если все так и есть, то это имеет огромное значение для обороны наших рубежей. Пока, конечно, не известно, много ли нам удастся из него вытянуть, но сколько бы ни вытянули, все равно это произведет коренной переворот в нашей оборонной системе…
Открылась дверь, и в комнату вошли президент нашей фирмы, директор-распорядитель и тучный человек в кимоно. Моего шефа прямо-таки выбросило из кресла. Он встал по стойке «смирно» и согнулся пополам в наипочтительнейшем поклоне. А я удивленно таращил глаза на вошедших, держа в руках наполненный до краев бокал. Президент, скользнув по мне взглядом, обратился к моему шефу.
— Правда ли, что в этом деле замешан директор Асивара?
— Так точно! Прошу вас выслушать сотрудника планового отдела Тода…
В этот момент зазвонил телефон, стоявший в углу комнаты. Шеф поспешно снял трубку. На его лице отразилось крайнее удивление. Он посмотрел на меня.
— Тода, тебя!
— Стойте! — крикнул на него директор-распорядитель. Кто звонит? Как узнали номер телефона и то, что Тода здесь? Вы кому-нибудь говорили?
— Нет, никому, как можно… — Мой шеф позеленел. — Звонит женщина, какая-то Кисако.
Совещание в Йоцуя
— Алло, алло!.. — пролепетал я в трубку дрожащим голосом.
Острые взгляды всех присутствующих вонзились в меня. Я почувствовал почти физическую боль. Мой шеф нажал кнопку на телефонном аппарате.
— Алло, алло! — раздался женский голос из стенного репродуктора. Теперь наш разговор могли слушать все.
— Кисако! — воскликнул я в полном изумлении. — Как ты узнала номер здешнего телефона? Ведь я и сам его не знаю!
— А тебе какое дело?
Настроена она была воинственно.
Шеф посмотрел на меня грозным взглядом — спроси! Я повторил вопрос:
— Ну скажи, пожалуйста! Жалко тебе что ли?
— Как, как! Очень просто!.. Он будет моим сватом на нашей свадьбе, если только я раньше не сверну тебе шею! — Кисако рычала, как зверь. — Он просто золото. Всюду тебя отыщет, куда бы ты ни запропастился.
— Что, что? Какой еще сват? Про кого ты говоришь?
— Ах, негодяй, ты еще спрашиваешь?!
Ее голос прозвучал, как взрыв бомбы. Я отдернул трубку от уха — по-моему, меня контузило. Шеф покрутил регулятор громкости.
— Бесстыжие твои глаза! — надрывалась Кисако. — После всего ты еще спрашиваешь — кто? Сама я что ли с ним познакомилась? Разве не ты притащил в дом этого косоглазого черта, психа, нахала, обжору, это чудовище, это огородное пугало?!
— Гоэмон?!
Присутствующие повскакали с мест. Похищенный Гоэмон и… Кисако?..
— Кисако, милая, где ты сейчас? За решеткой? В пещере? В каменном мешке? Вы заперты?
— Ты что — совсем свихнулся? Заперты… Я тебе покажу — заперты! Самого бы тебя посадить под замок! Погоди, поженимся, не то еще будет!
— Да ладно, пусть будет… Только скажи, где вы?
— Ну, привет! В твоей квартире, где же еще?.. И почему ты такой неряха? Смотреть противно! Сколько раз я тебе говорила — не оставляй грязное белье в стенном шкафу! Можешь радоваться: на твоих трусах мыши мышат выводят…
— Да не болтай ерунды! Тебя ведь о деле спрашивают, а ты… — заорал я, заливаясь краской и уголком глаза поглядывая на нашего президента, ужасного чистюлю. Его передернуло от отвращения. — Гоэмон с тобой?
— Конечно, конечно, господин Гоэмон изволит быть здесь, — заворковала медовым, страшно почтительным голосом Кисако. Вот чертова девка! Это она оборотень, а не Гоэмон! — Когда я занималась уборкой вашей комнаты, они как раз и пожаловали. Откушали целый блок скороварящейся лапши, откушали вместе с упаковкой, разумеется. И двух гостей с собой привели…
Острые взгляды всех присутствующих вонзились в меня. Я почувствовал почти физическую боль. Мой шеф нажал кнопку на телефонном аппарате.
— Алло, алло! — раздался женский голос из стенного репродуктора. Теперь наш разговор могли слушать все.
— Кисако! — воскликнул я в полном изумлении. — Как ты узнала номер здешнего телефона? Ведь я и сам его не знаю!
— А тебе какое дело?
Настроена она была воинственно.
Шеф посмотрел на меня грозным взглядом — спроси! Я повторил вопрос:
— Ну скажи, пожалуйста! Жалко тебе что ли?
— Как, как! Очень просто!.. Он будет моим сватом на нашей свадьбе, если только я раньше не сверну тебе шею! — Кисако рычала, как зверь. — Он просто золото. Всюду тебя отыщет, куда бы ты ни запропастился.
— Что, что? Какой еще сват? Про кого ты говоришь?
— Ах, негодяй, ты еще спрашиваешь?!
Ее голос прозвучал, как взрыв бомбы. Я отдернул трубку от уха — по-моему, меня контузило. Шеф покрутил регулятор громкости.
— Бесстыжие твои глаза! — надрывалась Кисако. — После всего ты еще спрашиваешь — кто? Сама я что ли с ним познакомилась? Разве не ты притащил в дом этого косоглазого черта, психа, нахала, обжору, это чудовище, это огородное пугало?!
— Гоэмон?!
Присутствующие повскакали с мест. Похищенный Гоэмон и… Кисако?..
— Кисако, милая, где ты сейчас? За решеткой? В пещере? В каменном мешке? Вы заперты?
— Ты что — совсем свихнулся? Заперты… Я тебе покажу — заперты! Самого бы тебя посадить под замок! Погоди, поженимся, не то еще будет!
— Да ладно, пусть будет… Только скажи, где вы?
— Ну, привет! В твоей квартире, где же еще?.. И почему ты такой неряха? Смотреть противно! Сколько раз я тебе говорила — не оставляй грязное белье в стенном шкафу! Можешь радоваться: на твоих трусах мыши мышат выводят…
— Да не болтай ерунды! Тебя ведь о деле спрашивают, а ты… — заорал я, заливаясь краской и уголком глаза поглядывая на нашего президента, ужасного чистюлю. Его передернуло от отвращения. — Гоэмон с тобой?
— Конечно, конечно, господин Гоэмон изволит быть здесь, — заворковала медовым, страшно почтительным голосом Кисако. Вот чертова девка! Это она оборотень, а не Гоэмон! — Когда я занималась уборкой вашей комнаты, они как раз и пожаловали. Откушали целый блок скороварящейся лапши, откушали вместе с упаковкой, разумеется. И двух гостей с собой привели…