Страница:
– Вот! – Она протянула ему колдовской фрукт.
Мужчина разглядывал Плод Мудрости, поворачивая так и этак. Осторожно пощупал сквозь кожуру, что там внутри, и вдруг с треском разломил пополам. Э-Уа сглотнула – на изломе переливались крупные зёрна, мерцающие изнутри огоньками.
– Это тебе. – Охотник протянул девочке половинку. – Ты моя женщина. Ты тоже должна стать умной.
– Как ты?
Подумав, Ад-Амм отломил от половинки фрукта изрядный кусок, отложил себе. Всё правильно. Хорошо, когда твоя женщина умна. Но когда она умна, как ты, или тем более умнее… это уже никуда не годится.
– Давай спать, Э-уа. – Доев Плод Мудрости, Ад-Амм обнял свою жену. – Завтра всё будет иначе.
Стрела вонзилась в длинную стройную шею. Животное подпрыгнуло и завалилось, дрыгая задними ногами. А из кустов уже выскакивали охотники, торопясь добить добычу.
– Уау! – Рыр-Га с восхищением смотрел на своего вожака. – Так далеко! Сто шагов! Нет, больше!
Гы-Хырр улыбался, разглядывая лук, изготовленный только вчера. Надо же, как просто – гибкая толстая ветка в рост орка, сплетённый из волос шнурок, тонкие палочки с привязанным пером… А ведь никто не додумался, за столько тысяч лет. Как ещё до копьеметалки додумались и бола[1]…
Всё просто, когда знаешь, как это сделать. Кстати, насчёт копьеметалок и луков… Во-первых, копья у Гы-Хырра теперь оснащены наконечниками из переделанных ножей, и с помощью копьеметалки с полста шагов валят хоть леопарда, хоть даже молодого льва – не чета прежним дрынам с примотанным камнем. А вот стрелы приходится оснащать кремнёвыми осколками… Да и сам лук из палки оставляет желать лучшего. Надо попробовать сухожилия, и рог… какой у местных рогов модуль упругой деформации? Кто его знает, прибор нужен… Как всё же паршиво быть дикарём, ничего нет, кроме голых рук… и головы.
– Гы-Хырр, мы идём домой?
Охотники, привязав добычу за ноги к жерди, уже стояли перед своим вождём, глядя на лук в его руках с восторгом и где-то затаённым страхом. Надо же, какое страшное оружие… Гы-Хырр усмехнулся. Знали бы вы, олухи, что такое НАСТОЯЩЕЕ оружие… Нет, разумеется, валары его не отдадут в руки дикарей. И даже самого Гы-Хырра. Они же читают мысли… Или всё же попробовать?
Орк тряхнул сальными космами. Не следует загадывать так далеко. Значит, ближайший план – первое, сработать луки на всех, второе, научить народ стрелять, третье, надо как-то решать проблему с металлом. Каменные наконечники – это же мучение…
– Гы-Хырр, смотри… – Молодой Бу-Га вдруг наклонился, присел на корточки, разглядывая примятую траву. – Это… это племя Павианов! Точно, они!
Вожак в ответ улыбнулся, молча и страшно. Да, за время поедания каши и разглядывания белых листов Гы-Хырр с сородичами основательно запустили свои владения. Вот уже и соседи наглеют, забираются в чужие угодья… Ладно. Это кстати. Была бы причина, а повод найдётся.
А причина есть. Скоро растущему роду потребуется много, очень много жизненного пространства.
Сон слетел, будто в лицо плеснули ледяной водой. Боевая тревога?!
– В ангаре посторонние! Пароля нет! – Голос квазимозга-компьютера чёток и бесстрастен.
Варда тоже проснулась, непонимающе хлопая глазами.
– Какие посторонние?
– Видео! – рявкнул Илуватар, торопливо натягивая комбинезон.
Возникшее в воздухе изображение развеяло все сомнения. Дикарь и дикарка уже садились в прозрачный эллипсоид аварийной капсулы.
– Как он сумел?!
Обычно белая поверхность внутреннего транспортера совершенно неощутима, но валар врезался в неё с такой скоростью, что получил упругий удар в лицо – система переноса не рассчитана на прыжки с разбега…
Входной проём капсулы уже затянулся, и сейчас она как никогда напоминала мыльный пузырь с засевшими внутри мошками. Вслед за Илуватаром в ангар ввалилась Элентари, растерянная и растрёпанная со сна.
– Ад-Амм, это ты?! – Девушка всё же не сдержала изумлённого возгласа, хотя кто там сидит, было видно и без вопроса.
– Как видишь, Эли, – голос в акустике звучал чётко и немного насмешливо. Валарка вдруг сообразила, что дикарь разговаривает с ней при помощи внутренней акустической системы, о способе управления коей – да и о наличии таковой системы вообще – дикий абориген не мог ничего знать в принципе. Спустя ещё мгновение Элентари осознала, что разговор идёт на квэнья, языке валаров, а не на получленораздельном дикарском наречии, коим пользовались эти два аборигена. И только потом до неё дошли мысли сидящих в капсуле людей.
– Зачем ты это сделала, Э-Уа? – медленно, раздельно спросила валарка.
Дикарка разглядывала богиню, стоящую перед ней, без всякого стеснения. Не то, совсем не то, что ещё вчера.
– Ты умеешь читать мысли, зачем спрашиваешь?
– Ответь вслух! – подал голос Илуватар.
– Можно и вслух, отчего же. – Голос дикаря твёрд. – Мы с женой разумные существа, а не животные. Вы не имеете права держать нас в виварии.
– Какой виварий?! – Из всей сложной гаммы обуревающих в этот момент чувств Эли выбрала наиболее простое, чувство обиды. – Верхняя прогулочная палуба, мы там сами…
– Не нужно оправдываться, Эли. – Илуватар смотрел непроницаемо. – Ад-Амм, ты не прав. Вылезайте оба оттуда, и поговорим спокойно.
– Благодарю, не стоит. – Голос дикаря ровен и чуть насмешлив. – У меня есть более реалистичное предложение. Откройте выход, я не знаю пароля.
«Илу, каков наглец!! Ну ты подумай…»
«Успокойся, Эли. Потому они и сели в капсулу, а не полезли к телепорту – аварийно-спасательная техника работает без паролей. Они знают только то, что было заложено в «плод мудрости»
«Ты полагаешь, этого мало?!»
«Я полагаю с точностью до наоборот»
– Напрасно вы перемаргиваетесь, общаясь мысленно, – заговорил Ад-Амм. – Я и Э-Уа таким образом не сможем участвовать в дискуссии.
– Не дури, парень. – Майар возник позади бунтарей, облачённый в боевой скафандр, с десинтором в руке. – Вылезайте уже, оба!
Человек невозмутимо достал из-за сиденья лучемёт, полагающийся аварийной капсуле по штату, направил под своё кресло.
– Стреляй, Майар. Давай! Я со своей стороны внесу посильную лепту. Кстати, двигатель этой штуки тоже не останется в стороне от организации грандиозного фейерверка. Вас, конечно, восстановят в ниде, но когда это ещё будет… как Варде столь долго работать одной, ума не приложу.
– И всё-таки, Ад-Амм, зачем? – Теперь Эли говорила совсем тихо. – Там, внизу, голод и смерть. Здесь покой и безопасность… Ты не ценишь свою жизнь, так подумай о девочке…
– А ещё играете в богов, – усмехнулся дикарь. – Неужто не поняли до сих пор – человеку нужна не всякая жизнь. За всех не скажу, но мы с Э-Уа в неволе жить не хотим. И не будем. Отпустите нас… или убейте.
– Открой им шлюз, Илу, – раздался в ангаре голос Варды. Очевидно, начальница наблюдала за ходом учёной дискуссии по видео.
– У них оружие, Ва!
– Пусть забирают. Может, чуть дольше проживут.
– Вот за это спасибо, Варда, – совершенно серьёзно ответил человек. – И вообще, спасибо вам за всё… добрые боги.
Глава четвертая
Мужчина разглядывал Плод Мудрости, поворачивая так и этак. Осторожно пощупал сквозь кожуру, что там внутри, и вдруг с треском разломил пополам. Э-Уа сглотнула – на изломе переливались крупные зёрна, мерцающие изнутри огоньками.
– Это тебе. – Охотник протянул девочке половинку. – Ты моя женщина. Ты тоже должна стать умной.
– Как ты?
Подумав, Ад-Амм отломил от половинки фрукта изрядный кусок, отложил себе. Всё правильно. Хорошо, когда твоя женщина умна. Но когда она умна, как ты, или тем более умнее… это уже никуда не годится.
– Давай спать, Э-уа. – Доев Плод Мудрости, Ад-Амм обнял свою жену. – Завтра всё будет иначе.
* * *
Антилопа поводила ушами, настороженно вглядываясь в кусты, росшие близ водопоя. Запах, доносившийся по ветру, не оставлял сомнений – это двуногие. Впрочем, бегают они довольно медленно, и до кустов далеко…Стрела вонзилась в длинную стройную шею. Животное подпрыгнуло и завалилось, дрыгая задними ногами. А из кустов уже выскакивали охотники, торопясь добить добычу.
– Уау! – Рыр-Га с восхищением смотрел на своего вожака. – Так далеко! Сто шагов! Нет, больше!
Гы-Хырр улыбался, разглядывая лук, изготовленный только вчера. Надо же, как просто – гибкая толстая ветка в рост орка, сплетённый из волос шнурок, тонкие палочки с привязанным пером… А ведь никто не додумался, за столько тысяч лет. Как ещё до копьеметалки додумались и бола[1]…
Всё просто, когда знаешь, как это сделать. Кстати, насчёт копьеметалок и луков… Во-первых, копья у Гы-Хырра теперь оснащены наконечниками из переделанных ножей, и с помощью копьеметалки с полста шагов валят хоть леопарда, хоть даже молодого льва – не чета прежним дрынам с примотанным камнем. А вот стрелы приходится оснащать кремнёвыми осколками… Да и сам лук из палки оставляет желать лучшего. Надо попробовать сухожилия, и рог… какой у местных рогов модуль упругой деформации? Кто его знает, прибор нужен… Как всё же паршиво быть дикарём, ничего нет, кроме голых рук… и головы.
– Гы-Хырр, мы идём домой?
Охотники, привязав добычу за ноги к жерди, уже стояли перед своим вождём, глядя на лук в его руках с восторгом и где-то затаённым страхом. Надо же, какое страшное оружие… Гы-Хырр усмехнулся. Знали бы вы, олухи, что такое НАСТОЯЩЕЕ оружие… Нет, разумеется, валары его не отдадут в руки дикарей. И даже самого Гы-Хырра. Они же читают мысли… Или всё же попробовать?
Орк тряхнул сальными космами. Не следует загадывать так далеко. Значит, ближайший план – первое, сработать луки на всех, второе, научить народ стрелять, третье, надо как-то решать проблему с металлом. Каменные наконечники – это же мучение…
– Гы-Хырр, смотри… – Молодой Бу-Га вдруг наклонился, присел на корточки, разглядывая примятую траву. – Это… это племя Павианов! Точно, они!
Вожак в ответ улыбнулся, молча и страшно. Да, за время поедания каши и разглядывания белых листов Гы-Хырр с сородичами основательно запустили свои владения. Вот уже и соседи наглеют, забираются в чужие угодья… Ладно. Это кстати. Была бы причина, а повод найдётся.
А причина есть. Скоро растущему роду потребуется много, очень много жизненного пространства.
* * *
Тягучие, ноющие звуки заполняли всё пространство, и только спустя несколько мгновений Илуватар сообразил – воет сирена. Надо же, он уже почти забыл, как воет сирена…Сон слетел, будто в лицо плеснули ледяной водой. Боевая тревога?!
– В ангаре посторонние! Пароля нет! – Голос квазимозга-компьютера чёток и бесстрастен.
Варда тоже проснулась, непонимающе хлопая глазами.
– Какие посторонние?
– Видео! – рявкнул Илуватар, торопливо натягивая комбинезон.
Возникшее в воздухе изображение развеяло все сомнения. Дикарь и дикарка уже садились в прозрачный эллипсоид аварийной капсулы.
– Как он сумел?!
Обычно белая поверхность внутреннего транспортера совершенно неощутима, но валар врезался в неё с такой скоростью, что получил упругий удар в лицо – система переноса не рассчитана на прыжки с разбега…
Входной проём капсулы уже затянулся, и сейчас она как никогда напоминала мыльный пузырь с засевшими внутри мошками. Вслед за Илуватаром в ангар ввалилась Элентари, растерянная и растрёпанная со сна.
– Ад-Амм, это ты?! – Девушка всё же не сдержала изумлённого возгласа, хотя кто там сидит, было видно и без вопроса.
– Как видишь, Эли, – голос в акустике звучал чётко и немного насмешливо. Валарка вдруг сообразила, что дикарь разговаривает с ней при помощи внутренней акустической системы, о способе управления коей – да и о наличии таковой системы вообще – дикий абориген не мог ничего знать в принципе. Спустя ещё мгновение Элентари осознала, что разговор идёт на квэнья, языке валаров, а не на получленораздельном дикарском наречии, коим пользовались эти два аборигена. И только потом до неё дошли мысли сидящих в капсуле людей.
– Зачем ты это сделала, Э-Уа? – медленно, раздельно спросила валарка.
Дикарка разглядывала богиню, стоящую перед ней, без всякого стеснения. Не то, совсем не то, что ещё вчера.
– Ты умеешь читать мысли, зачем спрашиваешь?
– Ответь вслух! – подал голос Илуватар.
– Можно и вслух, отчего же. – Голос дикаря твёрд. – Мы с женой разумные существа, а не животные. Вы не имеете права держать нас в виварии.
– Какой виварий?! – Из всей сложной гаммы обуревающих в этот момент чувств Эли выбрала наиболее простое, чувство обиды. – Верхняя прогулочная палуба, мы там сами…
– Не нужно оправдываться, Эли. – Илуватар смотрел непроницаемо. – Ад-Амм, ты не прав. Вылезайте оба оттуда, и поговорим спокойно.
– Благодарю, не стоит. – Голос дикаря ровен и чуть насмешлив. – У меня есть более реалистичное предложение. Откройте выход, я не знаю пароля.
«Илу, каков наглец!! Ну ты подумай…»
«Успокойся, Эли. Потому они и сели в капсулу, а не полезли к телепорту – аварийно-спасательная техника работает без паролей. Они знают только то, что было заложено в «плод мудрости»
«Ты полагаешь, этого мало?!»
«Я полагаю с точностью до наоборот»
– Напрасно вы перемаргиваетесь, общаясь мысленно, – заговорил Ад-Амм. – Я и Э-Уа таким образом не сможем участвовать в дискуссии.
– Не дури, парень. – Майар возник позади бунтарей, облачённый в боевой скафандр, с десинтором в руке. – Вылезайте уже, оба!
Человек невозмутимо достал из-за сиденья лучемёт, полагающийся аварийной капсуле по штату, направил под своё кресло.
– Стреляй, Майар. Давай! Я со своей стороны внесу посильную лепту. Кстати, двигатель этой штуки тоже не останется в стороне от организации грандиозного фейерверка. Вас, конечно, восстановят в ниде, но когда это ещё будет… как Варде столь долго работать одной, ума не приложу.
– И всё-таки, Ад-Амм, зачем? – Теперь Эли говорила совсем тихо. – Там, внизу, голод и смерть. Здесь покой и безопасность… Ты не ценишь свою жизнь, так подумай о девочке…
– А ещё играете в богов, – усмехнулся дикарь. – Неужто не поняли до сих пор – человеку нужна не всякая жизнь. За всех не скажу, но мы с Э-Уа в неволе жить не хотим. И не будем. Отпустите нас… или убейте.
– Открой им шлюз, Илу, – раздался в ангаре голос Варды. Очевидно, начальница наблюдала за ходом учёной дискуссии по видео.
– У них оружие, Ва!
– Пусть забирают. Может, чуть дольше проживут.
– Вот за это спасибо, Варда, – совершенно серьёзно ответил человек. – И вообще, спасибо вам за всё… добрые боги.
Глава четвертая
Начало начал
– Гыр-гыр-гыр!
Вожак вражеского рода был страшен – на полголовы выше могучего Гы-Хырра и в полтора раза шире в плечах. Копьё в его левой лапе выглядело тоненьким прутиком, в то время как правая играючи вращала огромный бола. Наверное, вот этим бола он не раз убивал леопардов… а может, даже и львов…
– Гыр-гыр…
Стрела ударила вражеского вожака в горло, разом оборвав боевой клич. Остальные стрелы легли не столь метко, но тем не менее почти половина врагов покатилась по земле, воя и царапая пальцами древки глубоко засевших стрел. Гы-Хырр усмехнулся – бесполезно, не зря они трудились, заершённый наконечник, пусть даже костяной, так просто не вытащить…
– Ахрр!
Второй залп окончательно погасил единый боевой порыв врагов. Немногие уцелевшие ринулись назад, и боевой клич сменился воплями ужаса. Однако до леса не успел добежать никто. Последний и самый резвый упал в двух шагах от спасительных кустов, прополз ещё немного и замер, вцепившись в грунт скрюченными пальцами.
– Ну вот и всё. – Гы-Хырр опустил тяжёлый лук. – А вы боялись.
– Так просто… – потрясённо произнёс Рыр-Га.
Охотники даже не галдели после боя – они молча, с благоговейным восторгом взирали на своего вождя. Вот только что, на глазах случилось чудо, размеры которого трудно осознать сгоряча. Бой с гораздо более сильным родом выигран, и не просто выигран – никто из сородичей не получил даже царапины… Это вам не антилопа, и даже не волшебный котёл с кашей! Это чудо из чудес!
– Ты велик, Гы-Хырр! – Первым опомнился Бу-Га. И всех словно прорвало.
– О, как ты велик и могуч, наш Гы-Хырр!
– Ладно, ладно! – помахал ладонью вождь. – А ну тихо!
И все послушно затихли, внимая.
– Сейчас мы пойдём к стойбищу этих. – Он ткнул рукой в сторону валяющихся тел, частью неподвижных и безмолвных, частью шевелящихся и издающих при этом стоны, – и возьмём всех их женщин. А мальцов убьём. Отныне в этих местах будут жить только наши дети!
– Уау!!
– И это только начало! Весь этот край должен стать нашим! Вся добыча – только наша! И никто больше!
– Уау!!!
– А пока добейте эту падаль!
– Гыр-гыр-гыр!!!
– Ну что, Э-Уа… Нравится тебе тут?
Девочка огляделась. Пейзаж буквально дышал покоем. Горное озеро сияло чистейшей лазурью, словно кусок неба, упавший и затерявшийся среди лесистых отрогов… Э-Уа неожиданно рассмеялась. Надо же, и фрукт не помог, она всё ещё мыслит дикарскими образами. «Кусок неба»… Как будто ей теперь неизвестно, что голубой цвет неба вызван рассеянием коротковолновой части спектра в неоднородностях атмосферы.
– Ты чего? – захлопал глазами охотник.
– Да это я так, своим мыслям… Это очень хорошее место. Тут, в озере, должно быть много рыбы и моллюсков, и дичь кругом… О, а вон и оливы! Ого, а это виноград!
– Башню мы поставим тут, – Ад-Амм потопал по скальному выходу, пологим горбом вдающемуся в озеро. – Колодец, правда, пробивать морока, зато мелкий, и слив можно направить туда вон… Слепим глиняные трубы…
– Ого! Да ты прямо инженер-строитель, – вновь засмеялась Э-Уа. Слово «инженер-строитель» она произнесла по-валарски, поскольку ничего похожего в их родном наречии не оказалось. – Обязательно башню? Это очень трудно, Ад-Амм. Нас только двое.
Охотник долго молчал, сосредоточенно перебирая инструменты, прихваченные на память. Аварийный набор в спас-капсуле рассчитан на совершенно невероятный случай – корабль погиб, а экипаж уцелел. Но всё, что не противоречит законам физики, рано или поздно может случиться. Нет корабля, значит, нет системы овеществления желаний – материализатор штука громоздкая и требует колоссального количества энергии. Поэтому аварийный набор рассчитан на самые дикие и примитивные условия. Лопата, топор, пила… отличная универсальная ручная пила из модифицированного вольфрама с эльборовым покрытием, способная пилить даже гранит… ножи, катушка тонкой проволоки, верёвка… вечная зажигалка… тяжёлый цилиндр деструктора, способный разрушать любую каменную твердь… серебристая фляжка опреснителя-очистителя воды – достаточно погрузить её в море, и вскоре сосуд окажется полон чистой пресной воды… а эта вот тяжёлая плоская коробка – пищевой синтезатор. Незаменимая вещь – загружаешь любую органику, лучше всего древесину, и на выходе через сутки получаешь брикет пищемассы. На двоих вполне достаточно… Да, аварийный комплект составлен с умом.
Ад-Амм усмехнулся, погладил коробку и отложил. Синтезатор – это хорошо, это очень хорошо. Просто отлично. Однако не это главное.
Охотник осторожно взял в руки тускло отсвечивающую тёмно-зелёным вещь, даже на неискушённый дикарский взгляд выглядевшую хищно. Вот оно, главное. Без лучемёта им вдвоём не прожить. Без лучемёта все остальные вещи теряют смысл.
– Ты чего? – Почувствовав озабоченность мужа, Э-Уа мягко прильнула, ласкаясь. Потянулась к губам…
Дикий вой и хохот раздался неподалёку, и тотчас ему ответили. Ещё, ещё!
– Гиены… – сухим шелестящим шёпотом проговорила девочка.
А мерзкие твари уже выходили из кустов, неторопливо, даже лениво как-то беря добычу в полукольцо. Вожак насмешливо скалил клыки – матёрый зверь уже понял, что двуногих только двое, и одна из них самочка – итого один враг…
Охотник встал во весь рост, хищно скалясь. Маленький световой зайчик скакнул по груди вожака, остановился между глаз. Спуск мягко подался под пальцем…
Череп могучего зверя разлетелся вдребезги, взорвавшись изнутри. Остальные гиены замерли от неожиданности, не в силах сообразить, что случилось.
Вторую тварь постигла та же участь. Уцелевшие с визгом и воем устремились в кусты. Тёмным звериным мозгам не по силам понять, что именно случилось, но брызги мозгов и крови сородичей ясно давали понять – бегом отсюда и как можно дальше!
– Уфф… – судорожно выдохнула девочка, прижимаясь к ногам мужа. – Ты мог бы убить ещё двух или трёх…
– Нет, Э-Уа. – Мужчина разглядывал счётчик зарядов. – Тут было сто двадцать восемь зарядов. Теперь сто двадцать шесть.
Они встретились взглядом.
– Это длина нашей жизни, Э-Уа. Сто двадцать шесть зарядов. Наша жизнь и жизнь наших детей.
Они стояли лицом к лицу, огромного роста валар в сиянии планетарного скафандра и косматый, кряжистый абориген дикой планеты, замотанный в грязные шкуры.
– Ты убийца! – Майар разглядывал стоявшего перед ним Гы-Хырра с омерзением и досадой. – Тупой, кровожадный гоблин!
Они встретились взглядами – огромные гневные глаза валара против маленьких белёсых глаз с налитыми кровью белками, глубоко запрятанными под надбровными дугами. И не было в этих глазках ни вины, ни тем более раскаянья.
– А как ты думал, Великий дух Майар? Может, ты полагал, что отведавшие твоего плода тотчас ринутся сеять разумное, доброе и вечное, учить всех вокруг тайному языку белых листов? Очнись, Великий дух!
Слова певучего квэнья странно звучали в произношении дикаря. Орк выпрямился.
– Нет, Майар, я не буду сеять. И даже начать пахоту при моей жизни вряд ли удастся. Я просто раскорчую дикие дремучие заросли, выжгу их и удобрю почву. А пахать и сеять будут мои потомки.
– Только твои?! – Валар смотрел пронзительно.
– Да! Да, Майар! – оскалился орк. – Мои! И если ты думаешь, что кто-то из орков будет думать и поступать иначе… ты просто слеп, и не поможет тебе никакое умение читать в головах! Ты можешь, конечно, попытаться всё исправить – мой труп и трупы моих сородичей, опять каша и белые листы – но это будет пустая трата времени, Майар. Всё повторится в точности… или даже хуже.
Они молчали долго, долго. Наконец Гы-Хырр заговорил вновь.
– Да, я убийца. Кровавый и беспощадный, как и все орки. Мы едим мясо, Майар, мы убиваем, чтобы жить. Так было всегда, и так будет ещё очень долго. И узконосые, которых вы, очевидно, держите за резервный вариант – не надо отрицать, я просто не поверю – ничем не лучше.
Орк сверкнул глазами из-под надбровных дуг.
– Я не просил тебя ни о чём. Но ты дал мне этот проклятый плод… И должен я попытаться.
– Здорово мы влипли, коллеги, – в отличие от коллеги Майар даже не пытался расслабиться. Злой, даже где-то свирепый взгляд, сжатый в нитку рот…
– Но надо же что-то делать! Нельзя всё так оставить! – Элентари была расстроена до слёз. – Ва, ну что ты молчишь!
– Что делать? – из всех четверых Варда сохраняла относительное спокойствие. Если бы Илуватар не умел ощущать чужие мысли и чувства, он бы принял её спокойствие за абсолютное. – Разумеется, думать. Сядь, Эли, не мелькай. В одном Май прав безусловно – наш маленький творческий коллектив здорово влип.
Начальница обвела взором свой маленький творческий коллектив. Перешла на мыслеречь.
«Итак, рискну подвести первые итоги. Проект «гоблин» развивается практически неуправляемо. Хотя в этом случае примерно такой результат мы могли предвидеть с самого начала. Должны были предвидеть. Чего никак нельзя сказать насчёт проекта «хомо»»
– Я и сейчас считаю, их нельзя было отпускать с оружием! – Майар в отличие от начальницы предпочёл говорить вслух, поскольку в мыслях сейчас было много лишних выражений. – На крайний случай хватило бы лопаты!
«Брось, брось, Май». – Илуватар поморщился. – «Это было бы просто убийство»
– А ничего страшного! – Майар резко повернулся всем корпусом. – Здесь убийства в порядке вещей!
«В тебе говорит гнев, Май» – Варда оставалась внешне невозмутимой. – «Ты не прав»
– Возможно. Однако я повторю вопрос Эли – что делать? После того, как мы тут посидим и подумаем… Этот мир слишком дик и не готов воспринять Высокий разум.
«Так я продолжу, коллеги? Спасибо» – в лице Варды не дрогнул ни единый мускул, и Илуватар даже восхитился спокойствием собственной жены. – «Хорошо, раз вы настаиваете… Я считаю, надо оставить эти два проекта»
– Бросить?! – Эли сжала руки.
«Не бросить, а временно оставить – почувствуй разницу, Эли. Пусть всё идёт, как идёт. Майар не прав, считая, что мир этот не созрел. Процесс пошёл, и пошёл быстро»
«Пошёл-то пошёл» – Илуватар усмехнулся. – «Только куда?»
«А вот это мы узнаем очень не скоро. Однако практика подсказывает – если тебе не хватает сил держать процесс под контролем, отойди и не вмешивайся. Пусть судьбу их решит сама жизнь, она мудрее всех»
– И не терзайся так, Эли, – улыбнулась наконец Варда, переходя на звук. – То, что случилось сейчас благодаря проекту «гоблин», всё равно произошло бы рано или поздно. Мы не изменили их судьбу – мы просто убрали тридцать-сорок пустых тысячелетий. Местных тысячелетий, а ведь годы тут достаточно долгие.
– Если я правильно понял, единственным реальным проектом остаются мои эльдар? – Илуватар тоже заговорил вслух. – У меня всё под контролем.
– Угу… – в глазах и голосе Майара сквозила неприкрытая насмешка. – Пока твои подопечные в ниде.
– Ты просто зол, Май. Напомни, кто ратовал за «плод мудрости»?
– А я и не отрицаю своей ошибки. Да, я зол. И вы меня не убедили. Этот мир не созрел, и никакими мерами его не пробудить – даже «плод мудрости» тут не приводит к возникновению подлинно Высокого разума. Хорошо ещё, что мы не связались с троллями – вот это была бы головная боль, всем на зависть! И твой проект ждёт та же участь, Илу, помяни моё слово. Гладкая нежная кожа и точёные тела, устойчивые к старению, это далеко не всё, что нужно носителю Высокого Разума. Увидишь, что будет, когда они выйдут из ниды.
Э-Уа зачерпнула здоровенным горшком, обвязанным верёвкой, побольше глинистой массы из ямы.
– Тяни!
Над головой заскрипел деревянный блок, и горшок пополз вверх. Девушка вытерла лицо тыльной стороной руки и вновь взялась за деревянное весло, коим месила раствор.
Всю весну и лето Ад-Амм и Э-Уа провели в работе. Особенно трудными были первые дни. Они спали в деревянной клетке, собранной из толстых жердей, связанных проволокой, столь мудро положенной богами в аварийный комплект. Их было двое, работа отнимала все силы, поэтому Э-Уа не могла поддерживать ночами огонь в очаге. И каждую ночь их непременно будили – то леопард, то гиены, то волки, а один раз пожаловал даже пещерный лев, решивший выяснить, что за непонятная возня происходит на границе его владений. Потом стало полегче – шкура пещерного льва, на которой они теперь спали, внушала зверью страх, да и дурная слава здешних мест распространилась среди всевозможных хищников.
– Давай камни! – Сверху опустилась корзина. Девушка принялась накладывать в неё плоские обломки, ещё вчера заготовленные и сваленные рядом, у стены. Пожалуй, хватит, не вылез бы пуп у мужа…
– Тяни!
Проводив взглядом ползущую вверх корзину, Э-Уа снова смахнула пот и взялась за весло – сейчас муж затребует новую порцию раствора…
Да, вот оно как вышло, надо же. Казалось бы, разве можно сравнивать эту жизнь с жизнью там, в небесной выси? Там – тишина, покой, ровное тепло без жары, невидимые птицы поют среди волшебных цветов… Здесь – палящее солнце, пот, грязь, свирепый оскал ночных хищников, с треском пробующих на прочность деревянную клетку…
– Давай раствор!
Она вдруг тихонько засмеялась. Нет, нельзя сравнивать. Там – мёртвый пейзаж, созданный мощью корабельного материализатора на плоском блюде прогулочной палубы, и голографические миражи. Здесь – жизнь.
– Уфф! – В дверном проёме постройки появился Ад-Амм, перемазанный раствором ещё хлеще девушки.
– Устал?
– Есть малость… Ничего, уже недолго. На пол-локтя кладки, потом перекрытие второго этажа и ещё парапет с бойницами…
– Ты когда займёшься дверью? Вот-вот начнутся дожди. – Э-Уа достала из пищевого синтезатора квадратную лепёшку-брикет, разломила надвое, протянула мужу больший кусок.
– Угу… – Мужчина жадно вгрызся в пищемассу, задвигал челюстями. – Завтра и займусь, пустяки, на день работы… Меня больше беспокоит, хватит ли энергии в деструкторе… Придётся тогда собирать камни со всей округи, не руками же ломать…
Он говорил на квэнья, языке богов, несравнимо более богатом и тонком, нежели родное наречие, способное выражать только самые простые мысли. Э-Уа слушала и улыбалась. Сказать? Нет, потом. Попозже… Или всё же сейчас? Вот взять и сказать…
То, что очередные мокрые дни так и не наступили, однозначно свидетельствовало: действие противозачаточного препарата закончилось, и ночная возня с мужем не пропала втуне.
– Чего ты всё улыбаешься? – прервал наконец изложение плана строительства мужчина, попутно покончив с лепёшкой.
– А не скажу. Сам догадайся, – засмеялась Э-Уа.
Некоторое время охотник молчал.
– Неужели?
– Да.
– Уау!!!
Ад-Амм схватил жену в охапку и бешено завертел, закружил…
– Ой, уронишь!
– И уроню! И ещё как уроню!
Мужчина вдруг поставил жену на землю, задумался.
– Слушай, парапет мы делать не будем – поживём пока так. И с перекрытием я как-нибудь сам, тебе сейчас нельзя таскать брёвна… Сделаем полиспаст…
– А с полиспастом и я смогу тягать, – засмеялась Э-Уа. – Эка тяжесть, перебирай себе верёвку руками… Долго, правда…
– Так ведь у нас впереди целая жизнь, Э-Уа! Разве нет?
– Разве да!
И они разом засмеялись. И родные глаза близко, близко…
– Ты обещал уронить меня, да ещё как, – перешла на родной язык Э-Уа. Стянула через голову грубо выделанную шкуру с дырой в середине. Спустя много веков подобное одеяние назовут «пончо». – Вот я.
Он вошёл в неё жадно, как будто не видел дней двадцать. Обхватив мужа ногами, она блаженно улыбалась, закрыв глаза. Разве можно сравнивать жизнь там, в небесной выси, с этой, земной? Там – пустота и отчаяние. Здесь – счастье.
За то время, которое он провёл здесь, можно было вырастить собственных детей. Он привык к ним, этим вот четырём юношам и четырём девушкам, генным модификациям одного из подвидов местных аборигенов. Он давно уже называл их по именам, которые сам придумал…
Илуватар усмехнулся. Пожалуй, это даже не просто привязанность, и любит он своих эльдар совсем не как домашних животных-питомцев. Слишком много дней, а порой и бессонных ночей провёл он тут, в тёмном зале со светящимися бледным розовым светом колоннами. Они его дети, и с этим уже ничего не поделать. Точно такие же, как Аолитари или Эвитар, оставшиеся далеко, немыслимо далеко отсюда. И неважно, что на ногах у них вместо нормальных копыт рудиментарные пальцы, наследие древесных предков. Детей любят такими, какие они есть. И неважно, что Аоли и Эв вышли из чрева Варды – так она захотела – а эти восемь родятся из ниды. Дети – это те, в кого ты вложил свою душу.
Вожак вражеского рода был страшен – на полголовы выше могучего Гы-Хырра и в полтора раза шире в плечах. Копьё в его левой лапе выглядело тоненьким прутиком, в то время как правая играючи вращала огромный бола. Наверное, вот этим бола он не раз убивал леопардов… а может, даже и львов…
– Гыр-гыр…
Стрела ударила вражеского вожака в горло, разом оборвав боевой клич. Остальные стрелы легли не столь метко, но тем не менее почти половина врагов покатилась по земле, воя и царапая пальцами древки глубоко засевших стрел. Гы-Хырр усмехнулся – бесполезно, не зря они трудились, заершённый наконечник, пусть даже костяной, так просто не вытащить…
– Ахрр!
Второй залп окончательно погасил единый боевой порыв врагов. Немногие уцелевшие ринулись назад, и боевой клич сменился воплями ужаса. Однако до леса не успел добежать никто. Последний и самый резвый упал в двух шагах от спасительных кустов, прополз ещё немного и замер, вцепившись в грунт скрюченными пальцами.
– Ну вот и всё. – Гы-Хырр опустил тяжёлый лук. – А вы боялись.
– Так просто… – потрясённо произнёс Рыр-Га.
Охотники даже не галдели после боя – они молча, с благоговейным восторгом взирали на своего вождя. Вот только что, на глазах случилось чудо, размеры которого трудно осознать сгоряча. Бой с гораздо более сильным родом выигран, и не просто выигран – никто из сородичей не получил даже царапины… Это вам не антилопа, и даже не волшебный котёл с кашей! Это чудо из чудес!
– Ты велик, Гы-Хырр! – Первым опомнился Бу-Га. И всех словно прорвало.
– О, как ты велик и могуч, наш Гы-Хырр!
– Ладно, ладно! – помахал ладонью вождь. – А ну тихо!
И все послушно затихли, внимая.
– Сейчас мы пойдём к стойбищу этих. – Он ткнул рукой в сторону валяющихся тел, частью неподвижных и безмолвных, частью шевелящихся и издающих при этом стоны, – и возьмём всех их женщин. А мальцов убьём. Отныне в этих местах будут жить только наши дети!
– Уау!!
– И это только начало! Весь этот край должен стать нашим! Вся добыча – только наша! И никто больше!
– Уау!!!
– А пока добейте эту падаль!
– Гыр-гыр-гыр!!!
* * *
Несколько мгновений капсула висела в воздухе, будто прощаясь, затем мгновенно зарастила вход и бесшумно ринулась вверх, будто выпущенный из пращи камень. Люди проводили её взглядом – вот она крохотное пятнышко, вот точка… всё. Нет ничего.– Ну что, Э-Уа… Нравится тебе тут?
Девочка огляделась. Пейзаж буквально дышал покоем. Горное озеро сияло чистейшей лазурью, словно кусок неба, упавший и затерявшийся среди лесистых отрогов… Э-Уа неожиданно рассмеялась. Надо же, и фрукт не помог, она всё ещё мыслит дикарскими образами. «Кусок неба»… Как будто ей теперь неизвестно, что голубой цвет неба вызван рассеянием коротковолновой части спектра в неоднородностях атмосферы.
– Ты чего? – захлопал глазами охотник.
– Да это я так, своим мыслям… Это очень хорошее место. Тут, в озере, должно быть много рыбы и моллюсков, и дичь кругом… О, а вон и оливы! Ого, а это виноград!
– Башню мы поставим тут, – Ад-Амм потопал по скальному выходу, пологим горбом вдающемуся в озеро. – Колодец, правда, пробивать морока, зато мелкий, и слив можно направить туда вон… Слепим глиняные трубы…
– Ого! Да ты прямо инженер-строитель, – вновь засмеялась Э-Уа. Слово «инженер-строитель» она произнесла по-валарски, поскольку ничего похожего в их родном наречии не оказалось. – Обязательно башню? Это очень трудно, Ад-Амм. Нас только двое.
Охотник долго молчал, сосредоточенно перебирая инструменты, прихваченные на память. Аварийный набор в спас-капсуле рассчитан на совершенно невероятный случай – корабль погиб, а экипаж уцелел. Но всё, что не противоречит законам физики, рано или поздно может случиться. Нет корабля, значит, нет системы овеществления желаний – материализатор штука громоздкая и требует колоссального количества энергии. Поэтому аварийный набор рассчитан на самые дикие и примитивные условия. Лопата, топор, пила… отличная универсальная ручная пила из модифицированного вольфрама с эльборовым покрытием, способная пилить даже гранит… ножи, катушка тонкой проволоки, верёвка… вечная зажигалка… тяжёлый цилиндр деструктора, способный разрушать любую каменную твердь… серебристая фляжка опреснителя-очистителя воды – достаточно погрузить её в море, и вскоре сосуд окажется полон чистой пресной воды… а эта вот тяжёлая плоская коробка – пищевой синтезатор. Незаменимая вещь – загружаешь любую органику, лучше всего древесину, и на выходе через сутки получаешь брикет пищемассы. На двоих вполне достаточно… Да, аварийный комплект составлен с умом.
Ад-Амм усмехнулся, погладил коробку и отложил. Синтезатор – это хорошо, это очень хорошо. Просто отлично. Однако не это главное.
Охотник осторожно взял в руки тускло отсвечивающую тёмно-зелёным вещь, даже на неискушённый дикарский взгляд выглядевшую хищно. Вот оно, главное. Без лучемёта им вдвоём не прожить. Без лучемёта все остальные вещи теряют смысл.
– Ты чего? – Почувствовав озабоченность мужа, Э-Уа мягко прильнула, ласкаясь. Потянулась к губам…
Дикий вой и хохот раздался неподалёку, и тотчас ему ответили. Ещё, ещё!
– Гиены… – сухим шелестящим шёпотом проговорила девочка.
А мерзкие твари уже выходили из кустов, неторопливо, даже лениво как-то беря добычу в полукольцо. Вожак насмешливо скалил клыки – матёрый зверь уже понял, что двуногих только двое, и одна из них самочка – итого один враг…
Охотник встал во весь рост, хищно скалясь. Маленький световой зайчик скакнул по груди вожака, остановился между глаз. Спуск мягко подался под пальцем…
Череп могучего зверя разлетелся вдребезги, взорвавшись изнутри. Остальные гиены замерли от неожиданности, не в силах сообразить, что случилось.
Вторую тварь постигла та же участь. Уцелевшие с визгом и воем устремились в кусты. Тёмным звериным мозгам не по силам понять, что именно случилось, но брызги мозгов и крови сородичей ясно давали понять – бегом отсюда и как можно дальше!
– Уфф… – судорожно выдохнула девочка, прижимаясь к ногам мужа. – Ты мог бы убить ещё двух или трёх…
– Нет, Э-Уа. – Мужчина разглядывал счётчик зарядов. – Тут было сто двадцать восемь зарядов. Теперь сто двадцать шесть.
Они встретились взглядом.
– Это длина нашей жизни, Э-Уа. Сто двадцать шесть зарядов. Наша жизнь и жизнь наших детей.
* * *
Кряжистые сосны, изломанные ветрами, росли здесь почти у кромки воды. Сейчас сосны дружно шумели, выражая возмущение.Они стояли лицом к лицу, огромного роста валар в сиянии планетарного скафандра и косматый, кряжистый абориген дикой планеты, замотанный в грязные шкуры.
– Ты убийца! – Майар разглядывал стоявшего перед ним Гы-Хырра с омерзением и досадой. – Тупой, кровожадный гоблин!
Они встретились взглядами – огромные гневные глаза валара против маленьких белёсых глаз с налитыми кровью белками, глубоко запрятанными под надбровными дугами. И не было в этих глазках ни вины, ни тем более раскаянья.
– А как ты думал, Великий дух Майар? Может, ты полагал, что отведавшие твоего плода тотчас ринутся сеять разумное, доброе и вечное, учить всех вокруг тайному языку белых листов? Очнись, Великий дух!
Слова певучего квэнья странно звучали в произношении дикаря. Орк выпрямился.
– Нет, Майар, я не буду сеять. И даже начать пахоту при моей жизни вряд ли удастся. Я просто раскорчую дикие дремучие заросли, выжгу их и удобрю почву. А пахать и сеять будут мои потомки.
– Только твои?! – Валар смотрел пронзительно.
– Да! Да, Майар! – оскалился орк. – Мои! И если ты думаешь, что кто-то из орков будет думать и поступать иначе… ты просто слеп, и не поможет тебе никакое умение читать в головах! Ты можешь, конечно, попытаться всё исправить – мой труп и трупы моих сородичей, опять каша и белые листы – но это будет пустая трата времени, Майар. Всё повторится в точности… или даже хуже.
Они молчали долго, долго. Наконец Гы-Хырр заговорил вновь.
– Да, я убийца. Кровавый и беспощадный, как и все орки. Мы едим мясо, Майар, мы убиваем, чтобы жить. Так было всегда, и так будет ещё очень долго. И узконосые, которых вы, очевидно, держите за резервный вариант – не надо отрицать, я просто не поверю – ничем не лучше.
Орк сверкнул глазами из-под надбровных дуг.
– Я не просил тебя ни о чём. Но ты дал мне этот проклятый плод… И должен я попытаться.
* * *
Тонкие струйки фонтана звенели еле слышно, тихий шелест листвы сливался с едва ощутимой музыкой. Илуватар закрыл глаза. Нет, так нельзя… Надо, надо расслабиться, такое напряжение в последние дни, это же невозможно…– Здорово мы влипли, коллеги, – в отличие от коллеги Майар даже не пытался расслабиться. Злой, даже где-то свирепый взгляд, сжатый в нитку рот…
– Но надо же что-то делать! Нельзя всё так оставить! – Элентари была расстроена до слёз. – Ва, ну что ты молчишь!
– Что делать? – из всех четверых Варда сохраняла относительное спокойствие. Если бы Илуватар не умел ощущать чужие мысли и чувства, он бы принял её спокойствие за абсолютное. – Разумеется, думать. Сядь, Эли, не мелькай. В одном Май прав безусловно – наш маленький творческий коллектив здорово влип.
Начальница обвела взором свой маленький творческий коллектив. Перешла на мыслеречь.
«Итак, рискну подвести первые итоги. Проект «гоблин» развивается практически неуправляемо. Хотя в этом случае примерно такой результат мы могли предвидеть с самого начала. Должны были предвидеть. Чего никак нельзя сказать насчёт проекта «хомо»»
– Я и сейчас считаю, их нельзя было отпускать с оружием! – Майар в отличие от начальницы предпочёл говорить вслух, поскольку в мыслях сейчас было много лишних выражений. – На крайний случай хватило бы лопаты!
«Брось, брось, Май». – Илуватар поморщился. – «Это было бы просто убийство»
– А ничего страшного! – Майар резко повернулся всем корпусом. – Здесь убийства в порядке вещей!
«В тебе говорит гнев, Май» – Варда оставалась внешне невозмутимой. – «Ты не прав»
– Возможно. Однако я повторю вопрос Эли – что делать? После того, как мы тут посидим и подумаем… Этот мир слишком дик и не готов воспринять Высокий разум.
«Так я продолжу, коллеги? Спасибо» – в лице Варды не дрогнул ни единый мускул, и Илуватар даже восхитился спокойствием собственной жены. – «Хорошо, раз вы настаиваете… Я считаю, надо оставить эти два проекта»
– Бросить?! – Эли сжала руки.
«Не бросить, а временно оставить – почувствуй разницу, Эли. Пусть всё идёт, как идёт. Майар не прав, считая, что мир этот не созрел. Процесс пошёл, и пошёл быстро»
«Пошёл-то пошёл» – Илуватар усмехнулся. – «Только куда?»
«А вот это мы узнаем очень не скоро. Однако практика подсказывает – если тебе не хватает сил держать процесс под контролем, отойди и не вмешивайся. Пусть судьбу их решит сама жизнь, она мудрее всех»
– И не терзайся так, Эли, – улыбнулась наконец Варда, переходя на звук. – То, что случилось сейчас благодаря проекту «гоблин», всё равно произошло бы рано или поздно. Мы не изменили их судьбу – мы просто убрали тридцать-сорок пустых тысячелетий. Местных тысячелетий, а ведь годы тут достаточно долгие.
– Если я правильно понял, единственным реальным проектом остаются мои эльдар? – Илуватар тоже заговорил вслух. – У меня всё под контролем.
– Угу… – в глазах и голосе Майара сквозила неприкрытая насмешка. – Пока твои подопечные в ниде.
– Ты просто зол, Май. Напомни, кто ратовал за «плод мудрости»?
– А я и не отрицаю своей ошибки. Да, я зол. И вы меня не убедили. Этот мир не созрел, и никакими мерами его не пробудить – даже «плод мудрости» тут не приводит к возникновению подлинно Высокого разума. Хорошо ещё, что мы не связались с троллями – вот это была бы головная боль, всем на зависть! И твой проект ждёт та же участь, Илу, помяни моё слово. Гладкая нежная кожа и точёные тела, устойчивые к старению, это далеко не всё, что нужно носителю Высокого Разума. Увидишь, что будет, когда они выйдут из ниды.
* * *
– Давай ещё раствор!Э-Уа зачерпнула здоровенным горшком, обвязанным верёвкой, побольше глинистой массы из ямы.
– Тяни!
Над головой заскрипел деревянный блок, и горшок пополз вверх. Девушка вытерла лицо тыльной стороной руки и вновь взялась за деревянное весло, коим месила раствор.
Всю весну и лето Ад-Амм и Э-Уа провели в работе. Особенно трудными были первые дни. Они спали в деревянной клетке, собранной из толстых жердей, связанных проволокой, столь мудро положенной богами в аварийный комплект. Их было двое, работа отнимала все силы, поэтому Э-Уа не могла поддерживать ночами огонь в очаге. И каждую ночь их непременно будили – то леопард, то гиены, то волки, а один раз пожаловал даже пещерный лев, решивший выяснить, что за непонятная возня происходит на границе его владений. Потом стало полегче – шкура пещерного льва, на которой они теперь спали, внушала зверью страх, да и дурная слава здешних мест распространилась среди всевозможных хищников.
– Давай камни! – Сверху опустилась корзина. Девушка принялась накладывать в неё плоские обломки, ещё вчера заготовленные и сваленные рядом, у стены. Пожалуй, хватит, не вылез бы пуп у мужа…
– Тяни!
Проводив взглядом ползущую вверх корзину, Э-Уа снова смахнула пот и взялась за весло – сейчас муж затребует новую порцию раствора…
Да, вот оно как вышло, надо же. Казалось бы, разве можно сравнивать эту жизнь с жизнью там, в небесной выси? Там – тишина, покой, ровное тепло без жары, невидимые птицы поют среди волшебных цветов… Здесь – палящее солнце, пот, грязь, свирепый оскал ночных хищников, с треском пробующих на прочность деревянную клетку…
– Давай раствор!
Она вдруг тихонько засмеялась. Нет, нельзя сравнивать. Там – мёртвый пейзаж, созданный мощью корабельного материализатора на плоском блюде прогулочной палубы, и голографические миражи. Здесь – жизнь.
– Уфф! – В дверном проёме постройки появился Ад-Амм, перемазанный раствором ещё хлеще девушки.
– Устал?
– Есть малость… Ничего, уже недолго. На пол-локтя кладки, потом перекрытие второго этажа и ещё парапет с бойницами…
– Ты когда займёшься дверью? Вот-вот начнутся дожди. – Э-Уа достала из пищевого синтезатора квадратную лепёшку-брикет, разломила надвое, протянула мужу больший кусок.
– Угу… – Мужчина жадно вгрызся в пищемассу, задвигал челюстями. – Завтра и займусь, пустяки, на день работы… Меня больше беспокоит, хватит ли энергии в деструкторе… Придётся тогда собирать камни со всей округи, не руками же ломать…
Он говорил на квэнья, языке богов, несравнимо более богатом и тонком, нежели родное наречие, способное выражать только самые простые мысли. Э-Уа слушала и улыбалась. Сказать? Нет, потом. Попозже… Или всё же сейчас? Вот взять и сказать…
То, что очередные мокрые дни так и не наступили, однозначно свидетельствовало: действие противозачаточного препарата закончилось, и ночная возня с мужем не пропала втуне.
– Чего ты всё улыбаешься? – прервал наконец изложение плана строительства мужчина, попутно покончив с лепёшкой.
– А не скажу. Сам догадайся, – засмеялась Э-Уа.
Некоторое время охотник молчал.
– Неужели?
– Да.
– Уау!!!
Ад-Амм схватил жену в охапку и бешено завертел, закружил…
– Ой, уронишь!
– И уроню! И ещё как уроню!
Мужчина вдруг поставил жену на землю, задумался.
– Слушай, парапет мы делать не будем – поживём пока так. И с перекрытием я как-нибудь сам, тебе сейчас нельзя таскать брёвна… Сделаем полиспаст…
– А с полиспастом и я смогу тягать, – засмеялась Э-Уа. – Эка тяжесть, перебирай себе верёвку руками… Долго, правда…
– Так ведь у нас впереди целая жизнь, Э-Уа! Разве нет?
– Разве да!
И они разом засмеялись. И родные глаза близко, близко…
– Ты обещал уронить меня, да ещё как, – перешла на родной язык Э-Уа. Стянула через голову грубо выделанную шкуру с дырой в середине. Спустя много веков подобное одеяние назовут «пончо». – Вот я.
Он вошёл в неё жадно, как будто не видел дней двадцать. Обхватив мужа ногами, она блаженно улыбалась, закрыв глаза. Разве можно сравнивать жизнь там, в небесной выси, с этой, земной? Там – пустота и отчаяние. Здесь – счастье.
* * *
Розовое сияние окутывало тело девушки, но под длинными мохнатыми ресницами таились тени. Илуватар в который раз поймал себя на мысли, что любуется творением рук своих. И даже узкие ступни со смешными рудиментарными пальцами вместо нормальных копыт не портили впечатления.За то время, которое он провёл здесь, можно было вырастить собственных детей. Он привык к ним, этим вот четырём юношам и четырём девушкам, генным модификациям одного из подвидов местных аборигенов. Он давно уже называл их по именам, которые сам придумал…
Илуватар усмехнулся. Пожалуй, это даже не просто привязанность, и любит он своих эльдар совсем не как домашних животных-питомцев. Слишком много дней, а порой и бессонных ночей провёл он тут, в тёмном зале со светящимися бледным розовым светом колоннами. Они его дети, и с этим уже ничего не поделать. Точно такие же, как Аолитари или Эвитар, оставшиеся далеко, немыслимо далеко отсюда. И неважно, что на ногах у них вместо нормальных копыт рудиментарные пальцы, наследие древесных предков. Детей любят такими, какие они есть. И неважно, что Аоли и Эв вышли из чрева Варды – так она захотела – а эти восемь родятся из ниды. Дети – это те, в кого ты вложил свою душу.