Страница:
Впрочем, гипотезу о тепловой природе движения муфты еще предстоит проверить. Для этого в новом варианте устройства нагрев можно будет обеспечить с любого из краев нанотрубки, что должно привести к перемещению груза в нужную сторону от горячего края к холодному. ГА
Вполне вероятно, что нарождающаяся отрасль космического туризма будет не прогрессировать, а деградировать. Радостных вестей из стана частных извозчиков давненько не поступало, так что не исключено, что все заявленные сроки начала регулярных рейсов будут дружно провалены.
Немного радости остается и тем, кто готов платить миллионы России за визит на МКС. По словам главы Роскосмоса Анатолия Перминова, с 2010 года с полетами за деньги возникнут серьезные трудности. Во-первых, американские шаттлы будут списаны и прекратят наносить визиты на орбиту. А во-вторых, запланировано расширить экипаж МКС с трех человек до шести. Так как все проблемы с доставкой людей на МКС лягут на плечи России, то туристам места не остается.
Впрочем, лазейка есть. Одержимые космосом миллиардеры все-таки имеют шанс на воплощение своей мечты. В Роскосмосе считают, что для этого нужно просто-напросто купить корабль "Союз" целиком, оплатив весь производственный и эксплуатационный цикл - от создания аппарата до его возвращения на Землю. А уж профессиональный пилот, который поможет туристу взлететь и приземлиться, всегда найдется. Учитывая, что "Союз" рассчитан на экипаж из трех человек, можно ожидать, что ежели покупатели найдутся, то летать они будут по двое, разделив пополам и корабль, и траты на него.
Представители Роскосмоса уверены, что Россия способна строить "Союзов" больше, чем того требует поддержка программы МКС, были бы деньги. Предполагается, что среди покупателей найдутся не только богатые мечтатели, но и целые государства, которые хотели бы видеть своих граждан на борту МКС. АБ
Если в России истерия "борьбы с педофилией" в киберпространстве только начинается, то на Западе она уже в самом разгаре. Специально обученные полицейские воюют на невидимом фронте, в Интернете: общаясь под видом простых пользователей на форумах и в чатах, они пытаются вычислить взрослых, проявляющих нездоровый интерес к детям. Но случается, в этом отлаженном механизме происходят сбои.
Показательная история приключилась в Великобритании: полицейские, выслеживающие группу педофилов, интенсивно общавшихся с детьми на сайтах Bebo и MSN, вдруг получили от доброжелателя, пожелавшего остаться неназванным, сообщение, в котором говорилось, что те, за кем они следят, - вовсе не педофилы, и возрастом они мало отличаются от своих мнимых "жертв". Конфуз усугубило то, что о мнимых "педофилах" полиция уже успела предупредить жителей двух графств, Девон и Корнуолл.
Как выяснилось, следили копы всего-навсего за детскими "разборками". "Расследование продолжается, в настоящее время мы рассматриваем все версии и не исключаем ни одной из них. Однако лексикон, используемый на сайтах социальных сетей Bebo и MSN, судя по всему, детский, это могут быть мальчики, играющие в глупую игру, желающие испытать и напугать друзей, с которыми они поссорились. Мы всерьез проверим эту версию, войдем в контакт с семьями детей и попытаемся помочь им, действуя вместе с социальными службами", - заявил один из киберполицейских, комментируя инцидент. Не уточнив, правда, в чем помочь и для чего здесь социальные работники. ПП
Галактион Андреев
Александр Бумагин
Егор Васильев
Владимир Головинов
Евгений Гордеев
Евгений Золотов
Сергей Кириенко
Денис Коновальчик
Игорь Куксов
Павел Протасов
Иван Прохоров
Микрофишки
Только ленивый еще не обвинял Google в двуличии. На сей раз в суд на поискового титана подала британская благотворительная организация "Христианский институт", которой было отказано в социальной рекламе, направленной против абортов. Отказ обосновывался некорректностью содержания этой самой рекламы, однако в чем именно состояла некорректность, Google пояснять не стала, видимо, считая это очевидным. Директор института Колин Харт (Colin Hart) не замедлил назвать политику компании антирелигиозной. АБ
В ближайшие месяцы IBM и GIB-Services построят в Швейцарии новый экологичный дата-центр, тепло от которого пойдет на подогрев общественного бассейна. Швейцарская GIB-Services, предоставляющая услуги аренды серверов, с помощью IBM переоборудует помещение бывшего военного бункера в Уйтиконе (Uitikon), пригороде Цюриха. Предполагается, что полностью загруженный центр будет выделять 2,8 ГВт избыточного тепла в год. Этой мощности достаточно для обогрева и горячего водоснабжения восьмидесяти жилых домов. Представитель IBM заявил, что теоретически до 90% потребляемой серверами энергии можно использовать повторно в виде тепла, что позволит сжигать меньше топлива и снизить загрязнение окружающей среды (об экономической выгоде ничего не сказано). СК
ТЕМА НОМЕРА: Легкая весенняя
Автор: Владимир Гуриев
Эта тема задумывалась как подарок нашим читательницам на Восьмое марта. И выйти она должна была в мартовском номере.
Поскольку сам женский день - это легкий весенний праздник, мы предполагали, что и тема тоже будет легкая и весенняя.
Казалось бы, чего проще - связаться с несколькими парфюмерными домами, уточнить у них, кто и как придумывает парфюмы, взять триста тридцать интервью, добавить красивых иллюстраций по вкусу - вот тебе и тема. В конце концов, что может быть такого уж сложного в парфюмерии? Сидят в светлых кабинетах воздушные девушки, думают о прекрасном, звенят склянками, а через неделю выдают на-гора какой-нибудь уникальный аромат.
Самой большой проблемой, как нам казалось, будет привязать к этим девушкам и склянкам компьютеры. Мы же все-таки больше про компьютеры, чем про склянки. Тем не менее с компьютерами никаких проблем не возникло, а вот с воздушными девушками мы погорячились.
Сначала выяснилось, что компании, выпускающие ароматы, к созданию этих ароматов, как правило, непричастны. Навязшие на ольфакторном эпителии названия - это всего лишь ссылки на марки, которые обычно принадлежат крупным косметическим и парфюмерным компаниям, которые, в свою очередь, заказывают разработку парфюма специальным фирмам. А эти фирмы занимаются не только разработкой парфюмов (это значительная, но не самая важная статья их доходов), но и созданием функциональных ароматов и разработкой ароматизаторов для всех областей нашей жизни. Это и правда удивительное (для меня) открытие - каких-то сто пятьдесят лет назад почти все товары пахли как придется, а сегодня на то, чтобы продукт обладал правильным запахом, тратятся миллиарды долларов. Не бином Ньютона, конечно, просто раньше я никогда об этом не задумывался - это же всего лишь запахи.
На сём очевидные открытия не закончились. Вскоре стало понятно, что современные парфюмеры хоть и ведут свои родословные с незапамятных времен, со своими предшественниками имеют мало общего. А разнообразие запахов, которые нас окружают, есть следствие не очень заметной, но очень объемной и дорогостоящей работы химиков за последние сто лет. И парфюмерия - даром что у нее такой хрупкий и волшебный имидж - это очень жесткий и наукоемкий бизнес, ничем не уступающий по последнему показателю ИТ.
Также мы узнали, что парфюмер хоть и подобен художнику (для создания успешного аромата несомненно нужны талант и удача), его работа сильно отличается от работы других представителей творческих профессий. Довольно часто он действует вслепую: при составлении парфюмерной композиции парфюмер не всегда знает, как изменится аромат при добавлении нового ингредиента или изменении дозировки. Да, это искусство, но представьте себе художника, который не знает, что произойдет с картиной при следующем мазке. Наверняка это безумно интересно, но воздушность на такой работе теряется довольно быстро.
И последнее: наука до сих пор не знает, как люди слышат запахи. За разработки в этой области регулярно выдаются Нобелевские премии, но общепринятой теории, которая бы непротиворечиво описывала весь процесс, не существует.
Когда мы дошли до этого пункта, я даже предложил отказаться от легкой весенней темы в пользу зимней и тяжелой (все равно Восьмое марта давно прошло), но мы решили не паниковать, не влезать глубоко, а рассказать о том, как устроен парфюмерный бизнес и какие трудности приходится преодолевать создателям ароматов, чтобы на прилавке магазина появилась новая красивая бутылочка. У меня нет никакой уверенности в том, что это может быть интересно женщинам, так что я хотел бы перед ними извиниться и пообещать легкую и весеннюю тему о косметике к следующему Восьмому марта.
О розе
Автор: Денис Сергеевич Гончаров
Компьютерный рынок лукав: сначала ты узнаешь, что вся электроника делается в Китае, потом - что и проектируется она примерно там же, плюс-минус Тайвань, а потом оказывается, что от уважаемого компьютерного брэнда ничего, кроме, собственно, брэнда (или вывески, если по-русски) не осталось. Проектирование, дизайн, производство - все покупается оптом на далеких китайских фабриках. На долю же компании, под чьим именем это выпускается, остаются маркетинг, реклама и продажи. История не сказать чтоб очень уж частая, но не исключительная.
Парфюмерный бизнес устроен похоже - с той лишь разницей, что он весь собран из таких историй, да и схема тут чуть сложнее. В принципе, о том, что Дженнифер Лопес или любая другая звездочка к созданию ароматов, выпущенных под ее именем, имеет косвенное отношение, может догадаться даже ребенок. Интуитивно понятно, что составление парфюмерной композиции - процесс сложный, требующий если не таланта (с этим уж как повезет), то высокой квалификации и отменного знания химии. Но и компания Coty, под эгидой которой выпускаются ароматы от Лопес, к созданию аромата прямого отношения не имеет, она - заказчик. А непосредственный автор Miami Glow - парфюмер Каролин Сабас - работает в корпорации Givaudan, которая, собственно, и зарабатывает тем, что придумывает и продает новые запахи.
Givaudan - крупнейший на сегодняшний день, но не единственный поставщик ароматов на рынок. Всего таких компаний несколько десятков, хотя семьдесят процентов рынка делят между собой десять крупных исследовательских фирм.[Понятно, что число компаний здесь условно. Лука Турин в своей книге "The Secret of Scent" упоминает о "большой шестерке", выделяя из общего списка не десять, а шесть корпораций, которые кажутся ему самыми важными. Со времени выхода книги на рынке произошли изменения, и "большая шестерка" превратилась в пятерку (Givaudan приобрела Quest и в результате занял первую строчку рейтинга). Мы опирались на более позднее исследование рынка от Leffingwell и вслед за ней остановились на топ-10, который, впрочем, можно сократить до трех корпораций, контролирующих больше 40% рынка: Givaudan, Firmerich и IFF.] За швейцарским концерном Givaudan следует американская компания International Flavors and Fragrances (IFF) и швейцарцы Firmenich, на четвертом месте находится германская фирма Symrise, пятую позицию занимает японская компания Takasago. Впрочем, все производители давно уже превратились в мультинациональные корпорации, так что сведения об их корнях представляют скорее исторический интерес. Штаб-квартира Givaudan находится в швейцарском городе Вернье, но все операции, связанные с продажей ароматизаторов, координируются из Огайо (поскольку главным потребителем этих продуктов являются американские компании), а парфюмерный бизнес Givaudan управляется парижским отделением.
Эти "конструкторские бюро" и являются серыми кардиналами рынка парфюмерии, поскольку у так называемых парфюмерных домов собственных парфюмеров давно уже нет. За редким исключением - и сегодня есть свои парфюмеры у Chanel, Hermes, Jean Patou, Caron. Но это редкость.[ В статье не рассматриваются производители нишевой парфюмерии, которые предпочитают выпускать более дорогие композиции, сводя маркетинговые затраты к минимуму. У них, как правило, тоже нет своих парфюмеров, однако часть дальнейших рассуждений - особенно там, где речь идет о себестоимости аромата, - к ним неприменима.]Как правило, в парфюмерных домах о составе собственных духов имеют довольно приблизительное представление. Потому что им этот состав никто не рассказывает.
Парфюмерные дома отказываются от попыток создавать запахи самостоятельно не от хорошей жизни. Сегодня это безумно дорого. Лидеры рынка - Givaudan, IFF и Firmenich - тратят на R amp;D сотни миллионов долларов в год. Соперничать с ними, конечно, можно, но если речь идет о продукции для массового рынка, то дешевле не соревноваться, а заказать нужный аромат - тем более что исторически сложившиеся условия для парфюмерных домов самые благоприятные.
Парфюмерный дом составляет бриф на новый продукт, пытаясь максимально подробно описать, какими качествами должен обладать конечный результат, а производители предлагают свои варианты. Эта работа не оплачивается, но победитель парфюмерного тендера переходит на следующий уровень, где и начинается скрупулезная работа над парфюмерной композицией. Количество итераций может быть любым - работа продолжается до тех пор, пока заказчик не удовлетворен (при этом все издержки снова ложатся на производителя). Но вот составление композиции закончено, заказчик счастлив, и производитель получает… нет, не контракт, подтверждающий его право на производство парфюма, а заказ на определенный объем требуемой субстанции. Чтобы компенсировать собственные затраты, "производитель" накручивает на себестоимость несколько сотен процентов. Но юридически ничто не мешает заказчику сказать "спасибо" и отправиться к конкуренту "производителя", который удовольствуется весьма скромной наценкой.
На практике такого, как правило, не случается, потому что "производители" продумали механизмы, защищающие их от подобного произвола заказчика. Механизмы не идеальны, но пока худо-бедно работают.
Во-первых, заказчику не отдается формула аромата. В принципе, ничто не мешает восстановить ее путем обратного инжиниринга (об этом и о парфюмерной криптографии чуть ниже), но не со стопроцентной точностью. Во-вторых, "производители" - они же крупнейшие поставщики многих натуральных и синтетических ингредиентов - строят свою ценовую политику таким образом, что цена одного и того же компонента для внутреннего и внешнего использования отличается в разы. К примеру, если дом N заказывает у IFF парфюм, то в себестоимость парфюма компоненты закладываются по одной цене, а вот если тот же дом захочет приобрести некий компонент отдельно, ему это обойдется в два-три раза дороже. В-третьих, отдельные компоненты (так называемые кэптивные молекулы) производитель патентует.
Крупнейшие реальные производители ароматов
Все эти механизмы закрепляют интеллектуальную собственность за реальным производителем парфюма, но не способны защитить его от отказа парфюмерного дома выкупить заказанный парфюм в полном объеме. Вспомним, что производитель не выставляет заказчику отдельный счет, а закладывает стоимость разработки в цену конечного продукта. И в тех случаях, когда аромат, в который вложено много сил, времени и денег, на рынке, что называется, не пошел, заказчик де-факто может отыграть назад и не выкупать оставшийся объем. Теоретически это хороший повод для судебного иска. На практике же ни один производитель еще не судился с парфюмерным домом, хотя подписанный всеми заинтересованными сторонами intent of purchase нередко нарушается (впрочем, что там нарушать - это ведь всего лишь намерение о приобретении, оставляющее за заказчиком право в любой момент передумать).
Ситуация усугубляется тем, что парфюмерные композиции сами по себе очень плохо защищены, их не патентуют. Что же до авторского права на аромат, то здесь мнения юристов расходятся. Случившийся в 1975 году судебный прецедент показал, что в суде парфюм считают химическим соединением, которое не является произведением искусства, а значит, не может быть защищено авторским правом. Последние несколько лет парфюмеры пытаются переубедить юристов в обратном, но с переменным успехом.
В 2003 году концерн L’Oreal (это не производитель, а заказчик) подал в суд на дубайскую компанию EPW, которая торговала дешевыми репликами духов от L’Oreal. Спустя три года юристам L’Oreal удалось убедить суд в том, что совпадение в двух разных парфюмах пятидесяти молекул из пятидесяти двух - это нарушение авторского права (интересно, было бы, не старайся химики EPW так приблизиться к оригиналу). Казалось бы, победа, но уже через год, в октябре 2007-го, L’Oreal проиграла похожее дело, предъявив иск другой дубайской компании, Scion International. На сей раз суд счел, что публика и сама способна разобраться, где копия, а где оригинал. И формально суд был прав: несмотря на очевидную схожесть ароматов и то, что реплики Tresor, Miracle и Noa рекламировались со слоганами "Разницу заметит лишь твой бумажник" и "Разница лишь в цене", L’Oreal за неимением лучшей возможности обвинила ответчика в нарушении права товарного знака. А никаких прав товарных знаков в Scion International не нарушали.
О парфюмере IFF Софии Гройсман, которая придумала Lancome Tresor, на суде не вспоминали. Спасение парфюмеров - дело рук самих парфюмеров.
Парфюмеры прошлого скрывали формулы ароматов, чтобы гарантировать клиенту, что созданный по его заказу аромат не будет никем и никогда повторен. Нынешние парфюмеры стоят на страже собственных интересов, и уже их клиенты - они же парфюмерные марки - занимаются правовой защитой химических соединений, о которых имеют весьма туманное представление.
Впрочем, и это не совсем так. В индустрии принято считать, что формула аромата известна только его создателю, и формально это верно: она нигде не публикуется, она никому не передается, она может храниться в сейфе у производителя десятилетиями. Дабы соблюсти секретность, процесс создания композиции разбивается на несколько независимых этапов, причем так, что сотрудники, смешивающие ингредиенты, не знают, какой этап будет следующим и для какого конечного продукта они это делают.
Однако несмотря на все вышеперечисленные меры безопасности уже через несколько дней после появления первых сэмплов формулу аромата можно восстановить с помощью методов газовой хроматографии. По сути, речь идет о банальном дизассемблировании, хотя программистам живется проще - в парфюмерии результаты химического анализа гораздо ближе к исходному коду.
Чтобы затруднить обратный инжиниринг, парфюмерам приходится идти на небольшие хитрости: использовать при создании ароматов натуральные ингредиенты (их молекулы, как правило, сложнее синтетических аналогов, и, что важнее, в натуральных ингредиентах всегда есть "шумы" - молекулы других веществ, не влияющие на запах, но затрудняющие обратный инжиниринг) и даже добавлять в формулу аромата необязательные, не нужные для парфюмерной композиции элементы, призванные максимально усложнить работу чужих лаборантов. Насколько эти меры эффективны - вопрос спорный. Парфюмеры, как правило, утверждают, что с помощью газовой хроматографии невозможно получить эффективную формулу аромата. Производители хроматографов и люди, непосредственно занимающиеся "дизассемблированием", уверены в обратном. Так или иначе, в парфюмерном бизнесе "взламывают" чужие ароматы чуть ли не все участники рынка. Парфюмерные дома не позволяют себе копировать чужие формулы один к одному, но полученная информация так или иначе используется для собственных разработок или даже как основа для изобретения новых ароматов.
В чем-то нынешним парфюмерам работать интереснее и проще, чем сто пятьдесят лет назад. У них под рукой гораздо больше ингредиентов - в палитре парфюмера может быть и тысяча (Жан-Клод Эллена, Hermes - на фото справа), и даже две тысячи компонентов (парфюмеры IFF). Однако на практике парфюмер, как правило, обходится меньшим количеством, используя в своей работе две-три сотни химических ингредиентов.
Причина такого "аскетизма" не только в человеческой психологии, но и в экономике. Бриф, присылаемый заказчиком, может содержать много пустых слов, касающихся технической составляющей, - иногда заказчик и сам толком не знает, какой парфюм ему нужен. Но в экономической части все прописано четко: стоимость аромата не может превышать указанную сумму, и эта сумма последние тридцать лет постоянно уменьшается, что автоматически выбивает из палитры парфюмера дорогие ингредиенты. Теоретически они, конечно, в ней остаются, но при создании аромата парфюмер их не использует, потому что заказчик такую работу не купит. Парфюмер использует заменители, которые могут быть в два-три раза хуже оригиналов, зато в десять, а то и в двадцать-тридцать раз дешевле.
Концентрат Chanel N5 (1921 г.) стоит от 450 до 600 евро за килограмм; концентрат Chanel N19 (1970) - порядка полутора тысяч евро за килограмм. Сегодня большинству парфюмеров приходится работать с куда более скромным бюджетом в тридцать-сорок евро за килограмм (еще в конце семидесятых нормальным ограничением сверху считалась сумма, эквивалентная 200-300 евро, в восьмидесятых планка опустилась до ста пятидесяти).[ По очевидным причинам никаких официальных данных, подтверждающих или опровергающих эти рассуждения, нет, хотя размер верхней планки оценивается сегодня от 30 до 100 евро за кг.]
Наконец, дорожают натуральные ингредиенты. "В течение 2006 года мы видели, что парфюмеры перестают использовать сандаловое масло, - говорит Ким Блейманн из компании Berje, - но разве можно обвинять их в том, что они выкидывают его из формул? Кто будет всерьез использовать ингредиент, который стоит 1600 долларов за килограмм?"
Мировой рынок парфюмерии
Они и не используют, благо заменителей хватает - чуть ли не у каждого серьезного производителя ароматов есть собственные синтетические аналоги сандалового дерева (Santaliff у IFF, Javanol у Givaudan и т. д.). Все реже используется розовое масло, которое стоит от полутора тысяч евро (болгарские поставки) до девяти тысяч евро за килограмм. Сколько парфюмеров использует жасмин из Грасса (30 тысяч евро за килограмм), когда есть индийский жасмин в двадцать раз дешевле и множество синтезированных аналогов, - бог знает. Поэтому при составлении аромата парфюмера заботит не только аромат, но и его стоимость. И каждая новая формула - а их в процессе создания аромата могут быть сотни - просчитывается на компьютере, чтобы было понятно, вмещается она в прокрустово ложе поставленных заказчиком ограничений или нет.
Но и это еще не все.
Авторы популярных книг и статей с удовольствием упоминают о том, что парфюмеры готовили ароматические масла еще древним египтянам, однако мало кто уточняет, что вплоть до начала XX века парфюмерия оставалась дорогим удовольствием, и простые смертные - что в Древнем Египте, что в революционной Франции - пахли примерно одинаково (вернее, одинаково плохо). Рассказывают, что когда Мария Антуанетта пыталась спрятаться в толпе от французских революционеров, ее выдал запах парфюма. Конечно, никто из преследователей не знал, каким парфюмом пользуется императрица, но того факта, что она вообще им пользуется, для опознания вполне хватило.
Возможно, это всего лишь легенда, но она близка к исторической правде: прошлое пахнет плохо.
Изменилась ситуация лишь в конце XIX века, когда парфюмеры, прежде работавшие исключительно с натуральными ингредиентами, начали использовать синтетические составляющие. Пионером оказался парфюмерный дом Houbigant, тот самый, что подвел 22 июня 1791 года королеву Франции: через девяносто лет после этого злосчастного для Марии Антуанетты события под эгидой Houbigant был выпущен аромат Fougere Royale. Первый аромат, при создании которого использовались синтетические ингредиенты, а именно синтетический кумарин.
Кумарин применялся в парфюмерии и до Fougere Royale, здесь парфюмеры ничего нового не придумали, но никогда еще он не добавлялся в композицию в таком объеме (чистый кумарин составлял десятую часть смеси). Такое разбазаривание стало возможным благодаря тому, что синтезированный химиками Houbigant оказался намного дешевле натурального аналога. Разница в ценах сохранилась и сегодня - килограмм абсолюта из бобов тонка стоит порядка 400 евро. Килограмм синтетического кумарина - всего десять евро[Сегодня кумарин признан токсичным, и его использование существенно ограничено.].
У синтетических ингредиентов нашлось немало достоинств - в конце концов, именно они обеспечивают разнообразие популярных ароматов - но здравый смысл подсказывает, что главным фактором, обеспечившим их популярность, стала доступность. Кроме того, использование определенных соединений позволило обеспечить более высокую стойкость композиции. Сегодня синтетические ингредиенты привлекают парфюмеров своей низкой аллергенностью и экологичностью - как ни странно, противники использования синтетических химических соединений убеждены в том, что синтетические молекулы опасны для здоровья и наносят ущерб окружающей среде.
Космическая виза
Вполне вероятно, что нарождающаяся отрасль космического туризма будет не прогрессировать, а деградировать. Радостных вестей из стана частных извозчиков давненько не поступало, так что не исключено, что все заявленные сроки начала регулярных рейсов будут дружно провалены.
Немного радости остается и тем, кто готов платить миллионы России за визит на МКС. По словам главы Роскосмоса Анатолия Перминова, с 2010 года с полетами за деньги возникнут серьезные трудности. Во-первых, американские шаттлы будут списаны и прекратят наносить визиты на орбиту. А во-вторых, запланировано расширить экипаж МКС с трех человек до шести. Так как все проблемы с доставкой людей на МКС лягут на плечи России, то туристам места не остается.
Впрочем, лазейка есть. Одержимые космосом миллиардеры все-таки имеют шанс на воплощение своей мечты. В Роскосмосе считают, что для этого нужно просто-напросто купить корабль "Союз" целиком, оплатив весь производственный и эксплуатационный цикл - от создания аппарата до его возвращения на Землю. А уж профессиональный пилот, который поможет туристу взлететь и приземлиться, всегда найдется. Учитывая, что "Союз" рассчитан на экипаж из трех человек, можно ожидать, что ежели покупатели найдутся, то летать они будут по двое, разделив пополам и корабль, и траты на него.
Представители Роскосмоса уверены, что Россия способна строить "Союзов" больше, чем того требует поддержка программы МКС, были бы деньги. Предполагается, что среди покупателей найдутся не только богатые мечтатели, но и целые государства, которые хотели бы видеть своих граждан на борту МКС. АБ
Охотники за охотниками
Если в России истерия "борьбы с педофилией" в киберпространстве только начинается, то на Западе она уже в самом разгаре. Специально обученные полицейские воюют на невидимом фронте, в Интернете: общаясь под видом простых пользователей на форумах и в чатах, они пытаются вычислить взрослых, проявляющих нездоровый интерес к детям. Но случается, в этом отлаженном механизме происходят сбои.
Показательная история приключилась в Великобритании: полицейские, выслеживающие группу педофилов, интенсивно общавшихся с детьми на сайтах Bebo и MSN, вдруг получили от доброжелателя, пожелавшего остаться неназванным, сообщение, в котором говорилось, что те, за кем они следят, - вовсе не педофилы, и возрастом они мало отличаются от своих мнимых "жертв". Конфуз усугубило то, что о мнимых "педофилах" полиция уже успела предупредить жителей двух графств, Девон и Корнуолл.
Как выяснилось, следили копы всего-навсего за детскими "разборками". "Расследование продолжается, в настоящее время мы рассматриваем все версии и не исключаем ни одной из них. Однако лексикон, используемый на сайтах социальных сетей Bebo и MSN, судя по всему, детский, это могут быть мальчики, играющие в глупую игру, желающие испытать и напугать друзей, с которыми они поссорились. Мы всерьез проверим эту версию, войдем в контакт с семьями детей и попытаемся помочь им, действуя вместе с социальными службами", - заявил один из киберполицейских, комментируя инцидент. Не уточнив, правда, в чем помочь и для чего здесь социальные работники. ПП
Новости подготовили
Галактион Андреев
Александр Бумагин
Егор Васильев
Владимир Головинов
Евгений Гордеев
Евгений Золотов
Сергей Кириенко
Денис Коновальчик
Игорь Куксов
Павел Протасов
Иван Прохоров
Микрофишки
Только ленивый еще не обвинял Google в двуличии. На сей раз в суд на поискового титана подала британская благотворительная организация "Христианский институт", которой было отказано в социальной рекламе, направленной против абортов. Отказ обосновывался некорректностью содержания этой самой рекламы, однако в чем именно состояла некорректность, Google пояснять не стала, видимо, считая это очевидным. Директор института Колин Харт (Colin Hart) не замедлил назвать политику компании антирелигиозной. АБ
***
В ближайшие месяцы IBM и GIB-Services построят в Швейцарии новый экологичный дата-центр, тепло от которого пойдет на подогрев общественного бассейна. Швейцарская GIB-Services, предоставляющая услуги аренды серверов, с помощью IBM переоборудует помещение бывшего военного бункера в Уйтиконе (Uitikon), пригороде Цюриха. Предполагается, что полностью загруженный центр будет выделять 2,8 ГВт избыточного тепла в год. Этой мощности достаточно для обогрева и горячего водоснабжения восьмидесяти жилых домов. Представитель IBM заявил, что теоретически до 90% потребляемой серверами энергии можно использовать повторно в виде тепла, что позволит сжигать меньше топлива и снизить загрязнение окружающей среды (об экономической выгоде ничего не сказано). СК
ТЕМА НОМЕРА: Легкая весенняя
Автор: Владимир Гуриев
Эта тема задумывалась как подарок нашим читательницам на Восьмое марта. И выйти она должна была в мартовском номере.
Поскольку сам женский день - это легкий весенний праздник, мы предполагали, что и тема тоже будет легкая и весенняя.
Казалось бы, чего проще - связаться с несколькими парфюмерными домами, уточнить у них, кто и как придумывает парфюмы, взять триста тридцать интервью, добавить красивых иллюстраций по вкусу - вот тебе и тема. В конце концов, что может быть такого уж сложного в парфюмерии? Сидят в светлых кабинетах воздушные девушки, думают о прекрасном, звенят склянками, а через неделю выдают на-гора какой-нибудь уникальный аромат.
Самой большой проблемой, как нам казалось, будет привязать к этим девушкам и склянкам компьютеры. Мы же все-таки больше про компьютеры, чем про склянки. Тем не менее с компьютерами никаких проблем не возникло, а вот с воздушными девушками мы погорячились.
Сначала выяснилось, что компании, выпускающие ароматы, к созданию этих ароматов, как правило, непричастны. Навязшие на ольфакторном эпителии названия - это всего лишь ссылки на марки, которые обычно принадлежат крупным косметическим и парфюмерным компаниям, которые, в свою очередь, заказывают разработку парфюма специальным фирмам. А эти фирмы занимаются не только разработкой парфюмов (это значительная, но не самая важная статья их доходов), но и созданием функциональных ароматов и разработкой ароматизаторов для всех областей нашей жизни. Это и правда удивительное (для меня) открытие - каких-то сто пятьдесят лет назад почти все товары пахли как придется, а сегодня на то, чтобы продукт обладал правильным запахом, тратятся миллиарды долларов. Не бином Ньютона, конечно, просто раньше я никогда об этом не задумывался - это же всего лишь запахи.
На сём очевидные открытия не закончились. Вскоре стало понятно, что современные парфюмеры хоть и ведут свои родословные с незапамятных времен, со своими предшественниками имеют мало общего. А разнообразие запахов, которые нас окружают, есть следствие не очень заметной, но очень объемной и дорогостоящей работы химиков за последние сто лет. И парфюмерия - даром что у нее такой хрупкий и волшебный имидж - это очень жесткий и наукоемкий бизнес, ничем не уступающий по последнему показателю ИТ.
Также мы узнали, что парфюмер хоть и подобен художнику (для создания успешного аромата несомненно нужны талант и удача), его работа сильно отличается от работы других представителей творческих профессий. Довольно часто он действует вслепую: при составлении парфюмерной композиции парфюмер не всегда знает, как изменится аромат при добавлении нового ингредиента или изменении дозировки. Да, это искусство, но представьте себе художника, который не знает, что произойдет с картиной при следующем мазке. Наверняка это безумно интересно, но воздушность на такой работе теряется довольно быстро.
И последнее: наука до сих пор не знает, как люди слышат запахи. За разработки в этой области регулярно выдаются Нобелевские премии, но общепринятой теории, которая бы непротиворечиво описывала весь процесс, не существует.
Когда мы дошли до этого пункта, я даже предложил отказаться от легкой весенней темы в пользу зимней и тяжелой (все равно Восьмое марта давно прошло), но мы решили не паниковать, не влезать глубоко, а рассказать о том, как устроен парфюмерный бизнес и какие трудности приходится преодолевать создателям ароматов, чтобы на прилавке магазина появилась новая красивая бутылочка. У меня нет никакой уверенности в том, что это может быть интересно женщинам, так что я хотел бы перед ними извиниться и пообещать легкую и весеннюю тему о косметике к следующему Восьмому марта.
О розе
Автор: Денис Сергеевич Гончаров
Компьютерный рынок лукав: сначала ты узнаешь, что вся электроника делается в Китае, потом - что и проектируется она примерно там же, плюс-минус Тайвань, а потом оказывается, что от уважаемого компьютерного брэнда ничего, кроме, собственно, брэнда (или вывески, если по-русски) не осталось. Проектирование, дизайн, производство - все покупается оптом на далеких китайских фабриках. На долю же компании, под чьим именем это выпускается, остаются маркетинг, реклама и продажи. История не сказать чтоб очень уж частая, но не исключительная.
Парфюмерный бизнес устроен похоже - с той лишь разницей, что он весь собран из таких историй, да и схема тут чуть сложнее. В принципе, о том, что Дженнифер Лопес или любая другая звездочка к созданию ароматов, выпущенных под ее именем, имеет косвенное отношение, может догадаться даже ребенок. Интуитивно понятно, что составление парфюмерной композиции - процесс сложный, требующий если не таланта (с этим уж как повезет), то высокой квалификации и отменного знания химии. Но и компания Coty, под эгидой которой выпускаются ароматы от Лопес, к созданию аромата прямого отношения не имеет, она - заказчик. А непосредственный автор Miami Glow - парфюмер Каролин Сабас - работает в корпорации Givaudan, которая, собственно, и зарабатывает тем, что придумывает и продает новые запахи.
Givaudan - крупнейший на сегодняшний день, но не единственный поставщик ароматов на рынок. Всего таких компаний несколько десятков, хотя семьдесят процентов рынка делят между собой десять крупных исследовательских фирм.[Понятно, что число компаний здесь условно. Лука Турин в своей книге "The Secret of Scent" упоминает о "большой шестерке", выделяя из общего списка не десять, а шесть корпораций, которые кажутся ему самыми важными. Со времени выхода книги на рынке произошли изменения, и "большая шестерка" превратилась в пятерку (Givaudan приобрела Quest и в результате занял первую строчку рейтинга). Мы опирались на более позднее исследование рынка от Leffingwell и вслед за ней остановились на топ-10, который, впрочем, можно сократить до трех корпораций, контролирующих больше 40% рынка: Givaudan, Firmerich и IFF.] За швейцарским концерном Givaudan следует американская компания International Flavors and Fragrances (IFF) и швейцарцы Firmenich, на четвертом месте находится германская фирма Symrise, пятую позицию занимает японская компания Takasago. Впрочем, все производители давно уже превратились в мультинациональные корпорации, так что сведения об их корнях представляют скорее исторический интерес. Штаб-квартира Givaudan находится в швейцарском городе Вернье, но все операции, связанные с продажей ароматизаторов, координируются из Огайо (поскольку главным потребителем этих продуктов являются американские компании), а парфюмерный бизнес Givaudan управляется парижским отделением.
Эти "конструкторские бюро" и являются серыми кардиналами рынка парфюмерии, поскольку у так называемых парфюмерных домов собственных парфюмеров давно уже нет. За редким исключением - и сегодня есть свои парфюмеры у Chanel, Hermes, Jean Patou, Caron. Но это редкость.[ В статье не рассматриваются производители нишевой парфюмерии, которые предпочитают выпускать более дорогие композиции, сводя маркетинговые затраты к минимуму. У них, как правило, тоже нет своих парфюмеров, однако часть дальнейших рассуждений - особенно там, где речь идет о себестоимости аромата, - к ним неприменима.]Как правило, в парфюмерных домах о составе собственных духов имеют довольно приблизительное представление. Потому что им этот состав никто не рассказывает.
Нелегкая жизнь серых кардиналов
Парфюмерные дома отказываются от попыток создавать запахи самостоятельно не от хорошей жизни. Сегодня это безумно дорого. Лидеры рынка - Givaudan, IFF и Firmenich - тратят на R amp;D сотни миллионов долларов в год. Соперничать с ними, конечно, можно, но если речь идет о продукции для массового рынка, то дешевле не соревноваться, а заказать нужный аромат - тем более что исторически сложившиеся условия для парфюмерных домов самые благоприятные.
Парфюмерный дом составляет бриф на новый продукт, пытаясь максимально подробно описать, какими качествами должен обладать конечный результат, а производители предлагают свои варианты. Эта работа не оплачивается, но победитель парфюмерного тендера переходит на следующий уровень, где и начинается скрупулезная работа над парфюмерной композицией. Количество итераций может быть любым - работа продолжается до тех пор, пока заказчик не удовлетворен (при этом все издержки снова ложатся на производителя). Но вот составление композиции закончено, заказчик счастлив, и производитель получает… нет, не контракт, подтверждающий его право на производство парфюма, а заказ на определенный объем требуемой субстанции. Чтобы компенсировать собственные затраты, "производитель" накручивает на себестоимость несколько сотен процентов. Но юридически ничто не мешает заказчику сказать "спасибо" и отправиться к конкуренту "производителя", который удовольствуется весьма скромной наценкой.
На практике такого, как правило, не случается, потому что "производители" продумали механизмы, защищающие их от подобного произвола заказчика. Механизмы не идеальны, но пока худо-бедно работают.
Во-первых, заказчику не отдается формула аромата. В принципе, ничто не мешает восстановить ее путем обратного инжиниринга (об этом и о парфюмерной криптографии чуть ниже), но не со стопроцентной точностью. Во-вторых, "производители" - они же крупнейшие поставщики многих натуральных и синтетических ингредиентов - строят свою ценовую политику таким образом, что цена одного и того же компонента для внутреннего и внешнего использования отличается в разы. К примеру, если дом N заказывает у IFF парфюм, то в себестоимость парфюма компоненты закладываются по одной цене, а вот если тот же дом захочет приобрести некий компонент отдельно, ему это обойдется в два-три раза дороже. В-третьих, отдельные компоненты (так называемые кэптивные молекулы) производитель патентует.
Крупнейшие реальные производители ароматов
Все эти механизмы закрепляют интеллектуальную собственность за реальным производителем парфюма, но не способны защитить его от отказа парфюмерного дома выкупить заказанный парфюм в полном объеме. Вспомним, что производитель не выставляет заказчику отдельный счет, а закладывает стоимость разработки в цену конечного продукта. И в тех случаях, когда аромат, в который вложено много сил, времени и денег, на рынке, что называется, не пошел, заказчик де-факто может отыграть назад и не выкупать оставшийся объем. Теоретически это хороший повод для судебного иска. На практике же ни один производитель еще не судился с парфюмерным домом, хотя подписанный всеми заинтересованными сторонами intent of purchase нередко нарушается (впрочем, что там нарушать - это ведь всего лишь намерение о приобретении, оставляющее за заказчиком право в любой момент передумать).
Ситуация усугубляется тем, что парфюмерные композиции сами по себе очень плохо защищены, их не патентуют. Что же до авторского права на аромат, то здесь мнения юристов расходятся. Случившийся в 1975 году судебный прецедент показал, что в суде парфюм считают химическим соединением, которое не является произведением искусства, а значит, не может быть защищено авторским правом. Последние несколько лет парфюмеры пытаются переубедить юристов в обратном, но с переменным успехом.
В 2003 году концерн L’Oreal (это не производитель, а заказчик) подал в суд на дубайскую компанию EPW, которая торговала дешевыми репликами духов от L’Oreal. Спустя три года юристам L’Oreal удалось убедить суд в том, что совпадение в двух разных парфюмах пятидесяти молекул из пятидесяти двух - это нарушение авторского права (интересно, было бы, не старайся химики EPW так приблизиться к оригиналу). Казалось бы, победа, но уже через год, в октябре 2007-го, L’Oreal проиграла похожее дело, предъявив иск другой дубайской компании, Scion International. На сей раз суд счел, что публика и сама способна разобраться, где копия, а где оригинал. И формально суд был прав: несмотря на очевидную схожесть ароматов и то, что реплики Tresor, Miracle и Noa рекламировались со слоганами "Разницу заметит лишь твой бумажник" и "Разница лишь в цене", L’Oreal за неимением лучшей возможности обвинила ответчика в нарушении права товарного знака. А никаких прав товарных знаков в Scion International не нарушали.
О парфюмере IFF Софии Гройсман, которая придумала Lancome Tresor, на суде не вспоминали. Спасение парфюмеров - дело рук самих парфюмеров.
Парфюмерная криптография
Парфюмеры прошлого скрывали формулы ароматов, чтобы гарантировать клиенту, что созданный по его заказу аромат не будет никем и никогда повторен. Нынешние парфюмеры стоят на страже собственных интересов, и уже их клиенты - они же парфюмерные марки - занимаются правовой защитой химических соединений, о которых имеют весьма туманное представление.
Впрочем, и это не совсем так. В индустрии принято считать, что формула аромата известна только его создателю, и формально это верно: она нигде не публикуется, она никому не передается, она может храниться в сейфе у производителя десятилетиями. Дабы соблюсти секретность, процесс создания композиции разбивается на несколько независимых этапов, причем так, что сотрудники, смешивающие ингредиенты, не знают, какой этап будет следующим и для какого конечного продукта они это делают.
Чтобы затруднить обратный инжиниринг, парфюмерам приходится идти на небольшие хитрости: использовать при создании ароматов натуральные ингредиенты (их молекулы, как правило, сложнее синтетических аналогов, и, что важнее, в натуральных ингредиентах всегда есть "шумы" - молекулы других веществ, не влияющие на запах, но затрудняющие обратный инжиниринг) и даже добавлять в формулу аромата необязательные, не нужные для парфюмерной композиции элементы, призванные максимально усложнить работу чужих лаборантов. Насколько эти меры эффективны - вопрос спорный. Парфюмеры, как правило, утверждают, что с помощью газовой хроматографии невозможно получить эффективную формулу аромата. Производители хроматографов и люди, непосредственно занимающиеся "дизассемблированием", уверены в обратном. Так или иначе, в парфюмерном бизнесе "взламывают" чужие ароматы чуть ли не все участники рынка. Парфюмерные дома не позволяют себе копировать чужие формулы один к одному, но полученная информация так или иначе используется для собственных разработок или даже как основа для изобретения новых ароматов.
Как работает парфюмер
Причина такого "аскетизма" не только в человеческой психологии, но и в экономике. Бриф, присылаемый заказчиком, может содержать много пустых слов, касающихся технической составляющей, - иногда заказчик и сам толком не знает, какой парфюм ему нужен. Но в экономической части все прописано четко: стоимость аромата не может превышать указанную сумму, и эта сумма последние тридцать лет постоянно уменьшается, что автоматически выбивает из палитры парфюмера дорогие ингредиенты. Теоретически они, конечно, в ней остаются, но при создании аромата парфюмер их не использует, потому что заказчик такую работу не купит. Парфюмер использует заменители, которые могут быть в два-три раза хуже оригиналов, зато в десять, а то и в двадцать-тридцать раз дешевле.
Концентрат Chanel N5 (1921 г.) стоит от 450 до 600 евро за килограмм; концентрат Chanel N19 (1970) - порядка полутора тысяч евро за килограмм. Сегодня большинству парфюмеров приходится работать с куда более скромным бюджетом в тридцать-сорок евро за килограмм (еще в конце семидесятых нормальным ограничением сверху считалась сумма, эквивалентная 200-300 евро, в восьмидесятых планка опустилась до ста пятидесяти).[ По очевидным причинам никаких официальных данных, подтверждающих или опровергающих эти рассуждения, нет, хотя размер верхней планки оценивается сегодня от 30 до 100 евро за кг.]
Наконец, дорожают натуральные ингредиенты. "В течение 2006 года мы видели, что парфюмеры перестают использовать сандаловое масло, - говорит Ким Блейманн из компании Berje, - но разве можно обвинять их в том, что они выкидывают его из формул? Кто будет всерьез использовать ингредиент, который стоит 1600 долларов за килограмм?"
Мировой рынок парфюмерии
Но и это еще не все.
В защиту синтеза
Авторы популярных книг и статей с удовольствием упоминают о том, что парфюмеры готовили ароматические масла еще древним египтянам, однако мало кто уточняет, что вплоть до начала XX века парфюмерия оставалась дорогим удовольствием, и простые смертные - что в Древнем Египте, что в революционной Франции - пахли примерно одинаково (вернее, одинаково плохо). Рассказывают, что когда Мария Антуанетта пыталась спрятаться в толпе от французских революционеров, ее выдал запах парфюма. Конечно, никто из преследователей не знал, каким парфюмом пользуется императрица, но того факта, что она вообще им пользуется, для опознания вполне хватило.
Возможно, это всего лишь легенда, но она близка к исторической правде: прошлое пахнет плохо.
Изменилась ситуация лишь в конце XIX века, когда парфюмеры, прежде работавшие исключительно с натуральными ингредиентами, начали использовать синтетические составляющие. Пионером оказался парфюмерный дом Houbigant, тот самый, что подвел 22 июня 1791 года королеву Франции: через девяносто лет после этого злосчастного для Марии Антуанетты события под эгидой Houbigant был выпущен аромат Fougere Royale. Первый аромат, при создании которого использовались синтетические ингредиенты, а именно синтетический кумарин.
Кумарин применялся в парфюмерии и до Fougere Royale, здесь парфюмеры ничего нового не придумали, но никогда еще он не добавлялся в композицию в таком объеме (чистый кумарин составлял десятую часть смеси). Такое разбазаривание стало возможным благодаря тому, что синтезированный химиками Houbigant оказался намного дешевле натурального аналога. Разница в ценах сохранилась и сегодня - килограмм абсолюта из бобов тонка стоит порядка 400 евро. Килограмм синтетического кумарина - всего десять евро[Сегодня кумарин признан токсичным, и его использование существенно ограничено.].
У синтетических ингредиентов нашлось немало достоинств - в конце концов, именно они обеспечивают разнообразие популярных ароматов - но здравый смысл подсказывает, что главным фактором, обеспечившим их популярность, стала доступность. Кроме того, использование определенных соединений позволило обеспечить более высокую стойкость композиции. Сегодня синтетические ингредиенты привлекают парфюмеров своей низкой аллергенностью и экологичностью - как ни странно, противники использования синтетических химических соединений убеждены в том, что синтетические молекулы опасны для здоровья и наносят ущерб окружающей среде.