Коннингтон Дж Дж
Загадка с девятью ответами

   Дж.Дж.Коннингтон
   Клинтон Дриффилд
   Загадка с девятью ответами
   перевод Е.Александрова
   Глава 1
   Умирающий
   Доктор Рингвуд отодвинулся на стуле от обеденного стола и поглядел на каминную полку. Стрелки стоящих там часов сказали ему, что сегодня он опоздал к обеду сильнее, чем обычно. Глаза доктора смотрели устало - было заметно, что за последнее время он мало спал,- да и все движения его выдавали крайнюю степень утомления.
   - Принесите мне кофе в кабинет, Шепстоун,- приказал он.- И телефон.
   Усталой походкой он пересек холл, щелкнул выключателем и на мгновение, будто в нерешимости, замер на пороге. В камине полыхал веселый огонь, под ногами расстилался мягкий ворс ковра, а большие глубокие кресла манили в свои объятия, обещая покой и отдохновение от дневных забот. Доктор подошел к столу, снова на секунду замешкался и в конце концов взял новый медицинский журнал, еще завернутый в почтовую бумагу. Затем вынул из коробки сигару, механически ее обрезал и опустился в кресло перед огнем.
   Вошедший в кабинет Шепстоун придвинул ему под локоть маленький столик и поставил туда кофе. Потом на минуту исчез, вернулся назад, неся в руках телефон, и воткнул вилку в розетку.
   - Поставьте сюда, Шепстоун. Звонок должен непременно разбудить меня, если мне случится задремать.
   Шепстоун выполнил приказание и уже был готов покинуть кабинет, как вдруг доктор Рингвуд снова заговорил:
   - Туман, часом, не рассеивается?
   Шепстоун покачал головой:
   - Нет, сэр. С тех пор как вы вошли, стало только хуже Туман очень густой, сэр. Даже фонаря в двух шагах не видно.
   Доктор мрачно кивнул.
   - Остается надеяться, что сегодня вечером я никому не понадоблюсь. Даже днем в такой туман трудно отыскать дорогу в незнакомом городе. Но днем, по крайне мере, повсюду люди. Есть к кому обратиться за помощью. А по вечерам, полагаю, кроме полисменов на улице никого не бывает.
   На лице Шепстоуна отразилось сочувствие.
   - Да, для вас это весьма затруднительно, сэр. Если случится поздний вызов, думаю, вам следует позвать меня, сэр. Я пойду с вами и помогу найти дорогу. Буду очень рад послужить вам. Отправляясь в лечебницу, доктор Кэрью настоятельно просил меня всячески вам содействовать.
   Усталая улыбка пробежала по лицу доктора Рингвуда.
   - Сомневаюсь, что вы больше меня разглядите в супе, Шепстоун. На полпути домой я перестал видеть тротуар под ногами. Так что едва ли ваше знание окрестностей вам сильно поможет. Но все равно, спасибо. У меня есть карта города. Постараюсь по ней найти дорогу.- Он немного помолчал и, когда Шепстоун снова собрался уходить, добавил: - Поставьте на столик графин скотча и содовую. Больше мне сегодня от вас ничего не понадобится.
   - Хорошо, сэр.
   Когда слуга скрылся за дверью, доктор разорвал обертку журнала, швырнул ее в огонь и развернул журнал. Потягивая кофе, он принялся просматривать содержание, но через пару минут объемистый том соскользнул ему на колени, и доктор целиком отдался покою окружающей обстановки.
   "Благодарение богу, мне не пришлось стать терапевтом,- размышлял он.Специализация - тоже нелегкая нива, но у врача общей практики и вовсе собачья жизнь".
   Доктор подобрал журнал, но в этот момент его чуткое ухо уловило отзвук звонка у парадного входа. Раздражение исказило его черты и еще больше усилилось, когда он услышал, что Шепстоун впустил посетителя. Через минуту отворилась дверь кабинета, и на пороге показался дворецкий.
   - Доктор Тревор Маркфилд, сэр.
   Когда в комнату вошел гладко выбритый мужчина лет тридцати, лицо Рингвуда прояснилось. Он поднялся с кресла, чтобы приветствовать вновь прибывшего.
   - Входи, Тревор. Садись вот здесь, у огня. Я с самого приезда собирался тебе позвонить, но ни минуты свободной не было. Эта эпидемия гриппа съела все мое время.
   Тревор Маркфилд сочувственно кивнул, подходя к камину и протягивая руки к пламени. - Я бы и раньше к тебе заглянул, но только сегодня "гром случайно услышал, что это ты временно заступил на место старого Кэрью. Кажется, такая работа немного не по твоей части, не так ли?
   - Кэрью наш старый друг, и когда он слег с аппендицитом, то попросил меня приглядеть за его практикой. Я не мог отказаться. Это было настоящее испытание! За последние пять дней я и двух часов спокойно не поспал и чувствую, что следующий пациент сильно рискует. Я готов перегрызть ему глотку, и безо всякой анестезии.
   Угрюмые черты Маркфилда немного разгладились.
   - Неужто так плохо?- спросил он.
   - О, да будь это все по-настоящему серьезные случаи! Вчера, например, меня вызвали в два ночи, когда я только вернулся от пациента с рецидивом гриппа. К маленькому мальчику. "Он страшно болен, доктор! Приезжайте немедленно". Оказалось, что это тяжелый случай переедания. "Сегодня его именины, доктор. Разумеется, в такой день мы должны были позволить ему делать все что угодно!" К тому моменту, как я туда добрался, мальчишка уже вытерпел положенные муки и был совершенно здоров. Конечно никаких извинений за ложный вызов я не дождался. Как же, врачу спать не положено! Думаю, в следующий раз мне предстоит столкнуться со смертельным случаем вросшего ногтя на ноге. Чертовски обременительно вот так попусту тратить время, когда ты достаточно квалифицирован, чтобы спасать людей при последнем издыхании!
   - Все еще веришь в ценность человеческой жизни? Война сильно поколебала эту идею,- проговорил Маркфилд, потирая озябшие руки.- На войне нет ничего дешевле человеческого существования. Хорошо, что вместо практики я занялся наукой. Мне бы никогда не научиться сочувственно склоняться над ложем больного.
   - Выпьешь стаканчик?- предложил доктор Рингвуд, махнув рукой в сторону графина на столике.- Вечер просто отвратительный!
   Не заставив себя упрашивать, Маркфилд палил себе почти полстакана виски, плеснул туда чуть-чуть содовой и с явным удовольствием залпом выпил этот коктейль. Поставив стакан на стол, он вернулся к камину и сел в кресло.
   - Да, вечерок просто дьявольский,- подтвердил он.- Если бы я не знал этот район как свои пять пальцев, то непременно бы заблудился. Давно я не видал такого ту?.
   - Я в еще худшем положении, потому что города совсем не знаю,- заметил доктор Рингвуд.- А эпидемия даже к пику не приблизилась. Повезло тебе, что ты теоретик. Работаешь в Крофт-Торптопском исследовательском институте, если не ошибаюсь?
   - Да. Я приехал сюда три года назад, в тысяча девятьсот двадцать пятом. В борьбе за пост главы химического отдела Силвердейл меня опередил. Я получил должность рангом ниже.
   - Силвердейл?- удивился доктор Рингвуд.- Парень, который занимается алкалоидами? Который недавно выделил новый вид конденсата? Мне, кажется, знакомо это имя.
   - Да, это он. Но он меня не слишком-то занимает. Я время от времени у него обедаю, но помимо этого за пределами института почти не видимся.
   - Помнится, мне приходилось несколько раз с ним встречаться. Он неплохо играл на банджо. Всегда чисто выбрит аккуратно одет, верно? Сейчас ему, должно быть, около тридцати пяти. Кстати, он ведь теперь женат, не так ли?
   По лицу Маркфилда скользнула легкая презрительная гримаса.
   - О да, женат. На француженке. После того как они переехали сюда, я пару раз встречался с ней на любительских спектаклях. Поначалу с ней довольно весело, однако постоянно терпеть ее общество, думаю, крайне утомительно. Я с ней много танцевал на вечеринках, но потом темп стал для меня чересчур скор. Мужчине необходимо проводить и вечерок-другой наедине с собой, а ей требовался партнер для танцев такой же неугомонный, как и она. Теперь она наша в Институте новую жертву - молодого Хассендина.
   - А сам Силвердейл ей не может помочь в этом деле?
   - Нисколько. Он терпеть не может танцевать. Вообще странная они парочка! Насколько я смог заметить, у них нет ничего общего, и они, кажется, договорились не мешать друг другу идти своим путем. Вместе их никогда и не увидишь. Она повсюду появляется с этим ничтожеством Хассендином. Он болтается за ней как привязанный, настоящая хряпка! А Силвердейл осваивает новые просторы в лице Эвис Дипкар. Это одна девушка из нашего Института.
   - И что, это у них серьезно?- равнодушно поинтересовался доктор Рингвуд.
   - Полагаю, он был бы рад разводу, если ты об этом. До сомневаюсь, что ему удастся его получить, несмотря даже на скандальное поведение Ивонн. Судя по всему, она держит подле себя этого Хассендина просто ради развлечения, хотя и афиширует это повсюду как свою "победу". А хвастаться тут особенно нечем. Хассендин - один из этих псевдоромантиков, которые на каждом углу кричат о своей ненависти к мирской суете, и такой же бесхребетный, как филе камбалы.
   - Да, нелегко, должно быть, Силвердейлу,- апатично заметил доктор Рингвуд.
   Тревор Маркфилд издал полный презрения смешок.
   - Только настоящий осел может сунуть голову в петлю, приготовленную для него женщиной! Силвердейл попался на главную приманку - и в самом деле очень привлекательную - и не заметил того, что кроется за ней. И вот, чем все это кончилось! От женщины есть прок, только если используешь ее по прямому назначению. А если на ней женишься, она начинает требовать слишком много внимания и сил. И характер у них по большей части чертовски сварливый.
   Доктор Рингвуд, явно испытывая скуку, попытался сменить тему:
   - А что, Институт - хорошее место?
   Маркфилд горячо кивнул:
   - Первый класс! На оборудование деньги ручьем текут. Я только что вернулся с новой исследовательской станции, которую они выстроили для проведения сельскохозяйственных экспериментов. Это в нескольких милях от города. Мне предоставили там помещение для работы, которую я провожу в этой области.
   Прежде чем Рингвуд успел ответить, на столике задребезжал телефон, и он с приглушенным проклятием шагнул к аппарату.
   - Доктор Рингвуд слушает.
   Выслушав своего собеседника на другом конце провода, доктор помрачнел.
   - Хорошо. Я приеду и проведу краткий осмотр. Адрес Лодердэйл-авеню, двадцать шесть, вы сказали?.. Приеду как можно скорее.
   Опустив трубку на рычаг, он повернулся к своему гостю:
   - Мне нужно уходить, Тревор.
   Маркфилд поднял глаза.
   - Ты сказал "Лодердэйл-авеню, двадцать шесть"?- переспросил он.- Черт возьми! Это же дом Силвердейла. Надеюсь, с Ивонн все в порядке? Не дай бог, вывихнула щиколотку или еще что-нибудь в этом роде!
   - Нет. Одной из горничных стало плохо, а вторая разволновалась, потому что никого из семьи нет дома, а она не знает, что делать с больной. Так что надо ехать. Но ума не приложу, как я найду дорогу в таком тумане! Где это место?
   - Примерно в двух милях отсюда.
   - Да, придется поплутать,- проворчал Рингвуд, думая о тумане и незнакомой местности.
   - Послушай-ка,- после минутного размышления наконец заговорил Маркфилд.- У дверей стоит моя машина - я ведь только что с исследовательской станции. Если хочешь, я покажу тебе дорогу к Силвердейлам. В такой вечер у меня, пожалуй, больше шансов, чем у тебя. Ты поедешь сзади и будешь ориентироваться по свету моих задних фар. А вернуться домой, я думаю, тебе не составит особого труда. Тебе придется только выбраться на главную улицу и потом уж все время ее держаться.
   Доктор Рингвуд даже не пытался скрыть своего облегчения.
   - Это очень благородно с твоей стороны, Тревор. Позволь только мне перед выходом взглянуть на карту. Я возьму ее с собой. Думаю, я как-нибудь сумею найти дорогу назад.
   Страдальческим взглядом окинув уютную комнату, он направился к окну.
   - Туман еще сгустился,- сообщил он, выглянув наружу.- Больше черепашьей скорости не разовьешь.
   В несколько минут доктор Рингвуд обулся, приказа! Шепстоуну в его отсутствие принимать телефонные звонки и вывел из гаража машину. Маркфилд тем временем успел завести мотор и дожидался приятеля в воротах.
   - Потеряешь меня из виду - сигналь изо всех сил,- посоветовал он.- Если я услышу твой клаксон, то остановлюсь и просигналю в ответ. Таким образом, если что-то случится, мы сможем поддерживать связь.
   Тревор забрался на водительское место, и автомобиль его медленно покатил по дороге. Доктор Рингвуд устремился следом. Стена тумана стала еще плотнее, и огни фар виднелись впереди двумя мутными кругами. Лишь только его машина тронулась, доктор Рингвуд почувствовал, что оборвалась его связь с реальностью. Теперь от целого мира остались лишь бледные огоньки впереди да несколько метров дороги под колесами. Обочины шоссе растаяли в тумане; ни единое окошко не светилось сквозь густую мглу. Время от времени лишь тусклая звезда фонаря повисала высоко над головой, но слабые лучи ее даже не достигали земли.
   Один раз свет путеводных фар почти исчез из виду. Доктор Рингвуд подобрался поближе к машине друга, передвинул ногу с акселератора на тормоз и перешел на ручное управление газом. От тумана у него начали слезиться глаза и запершило в горле. Даже в салоне воздух был спертым и колючим, и сквозь него плыли темные полосы мглы, разрываемой лучами передних фар.
   Доктор еще в самом начале пути полностью утратил ориентацию и теперь напряженно цеплялся взглядом за путеводные огни машины Маркфилда. Раз или два он заметил рядом со своими колесами полосы трамвайных рельсов и понял, что они едут по главному шоссе, но этого было явно недостаточно, чтобы определить их точное местонахождение. А то, что туман поглощал все звуки, довершало ощущение полной изоляции. И если бы не слабый гул мотора, могло бы показаться, будто мир внезапно онемел.
   Внезапно доктора оглушил клаксон Маркфилда. Ему пришлось резко нажать на тормоз, чтобы избежать столкновения со стоящей впереди машиной. Призрачная, почти лишенная человеческих очертаний фигура скользила мимо него и скрылась где-то позади в белесой дымке. И снова впереди тускло затеплились путеводные огни.
   Наконец, автомобиль Маркфилда плавно заскользил вдоль тротуара и мягко остановился. Доктор Рингвуд, подъехавший сзади, остался на своем месте, ожидая, пока его проводник вылезет из машины и подойдет к нему.
   - Мы как раз у поворота на Лодердэйл-авеню.
   Рингвуд даже не пытался скрыть восхищение.
   - Да ты просто замечательный лоцман!- проговорил он.- Ты за весь путь ни разу даже не засомневался.
   - У меня хорошо развито чувство направления,- беззаботно отозвался Маркфилд.- Теперь тебе остается только ярдов через десять свернуть налево. Отсчет домов начинается с этого конца. Четные номера - по левую руку. Здесь только частные коттеджи с садами, так что тебе нужно всего лишь сосчитать ворота. Держись поближе к тротуару, и тогда легко разглядишь въездную аллею.
   - Спасибо! Сомневаюсь, что без тебя я бы сюда добрался, Тревор. Только как же мне добраться домой?
   - Поезжай назад, никуда не сворачивая, прямо до этого места. Пересечешь три дороги - считая эту за первую. Затем сворачивай направо и поезжай прямо до тех пор, пока не пересечешь трамвайные пути. Это будет Парк-роуд Поедешь по ней, держась левой стороны, пока не пересечешь еще две пары рельсов, и тогда опять сворачивай вправо. Окажешься на Алдингхэм-стрит, у паба "Синий кабан". А оттуда ты, я думаю, уже без труда доберешься домой. Эта дорога самая легкая. Я доставил тебя сюда более коротким путем, но в одиночку в такую ночь тебе его нипочем не найти. Ну, до встречи. Спокойной ночи!
   Вслед за этими словами Маркфилд развернулся и зашагал к своей машине, и через минуту доктор Рингвуд увидел, как красный огонек, единственное звено, связывавшее его с реальным миром, заскользил прочь и растворился в тумане.
   Потеряв огонек из виду, доктор Рингвуд включил зажигание и пустился в нелегкий путь вдоль тротуара Лодердэйл-авеню.
   Туман был по-прежнему густым, и доктору лишь с большим трудом удавалось разглядеть промежутки в бордюре, по которым можно было рассчитать расположение ворот. Заборы скрывались за мглистой, завесой. Доктор уже насчитал семь ворот и подъезжал к следующим, как вдруг рев клаксона заставил его поднять глаза. Два золотых диска почти ослепили его, и лишь яростный разворот руля спас его от столкновения с другим автомобилем, пронесшимся мимо по встречной полосе.
   - Черт, да куда он смотрит!- про себя выругался доктор Рингвуд.- Таких людей вешать надо! Какое он имеет право носиться со скоростью двадцать миль в час в такую ночь, сметая все по пути! Да еще по чужой полосе!
   Из-за досадного происшествия доктор потерял свой ориентир. Теперь он плавно выверил влево и осторожно поравнялся с тротуаром, стараясь не задеть колесами бордюр. И снова принялся считать ворота.
   - Восемь... Девять... Десять... Одиннадцать... Двенадцать. Мои следующие.
   Доктор миновал тринадцатые ворота и остановил машину рядом с ними. Затем, размышляя о том, как небезопасно бросать автомобиль на улице в такую ночь, он вылез наружу и отправился открывать ворота, ведущие к короткой подъездной аллее. Оказалось, однако, что открыт главный въезд. Доктор уже собирался вернуться к машине, как вдруг внезапная мысль остановила его. Он зажег спичку и поднес ее к опоре ворот.
   - Ну конечно, номер не обозначен!- в раздражении воскликнул он.Иви-Лодж. Все-таки я, должно быть, не ошибся.
   Доктор вернулся к машине, дал задний ход и въехал в открытые ворота. Он уже подъезжал к парадной двери, когда заметил огни припаркованного у дома автомобиля, и едва успел вовремя затормозить. Заглушив мотор, он вылез на землю и зашагал к дому, минуя при этом освещенное окно. Чужой автомобиль был пуст. Доктор поднялся по ступенькам к парадной двери, из-за которой тоже выбивались лучи света. Пошарив немного перед собой, он отыскал кнопку звонка. Туман сгустился еще больше. Стоя на лестнице, доктор вглядывался в белесую мглу, но не мог различить ничего, кроме огней незнакомой машины и собственных фар. Казалось, дом стоит в недостижимой дали, в полной изоляции от мира.
   Дверь тем временем не открывалась. С растущим нетерпением доктор позвонил еще раз, а через минуту снова надавил на кнопку и не отпускал так долго, что, казалось, дребезжание звонка должны были услышать в самом отдаленном уголке дома. Однако и теперь на призыв никто не ответил. Между тем освещенные окна и машина, стоящая в ожидании пассажира, ясно указывали на то, что в доме кто-то есть. И доктор снова принялся трезвонить.
   Когда замерли последние отзвуки долгой трели, доктор шагнул вперед и прижал ухо к двери, пытаясь уловить хоть какое-то движение в недрах дома. Поначалу ничего не было слышно, но вдруг внимание его привлек звук, похожий на приглушенный кашель. Доктор заколебался лишь на секунду, прежде чем принять решение.
   "Что-то чертовски странное происходит в этом доме,- заметил он про себя.- Полагаю, официально это считается взломом, но если дверь не заперта, мне стоит войти и взглянуть, в чем там дело".
   Дверь распахнулась, как только он повернул ручку, и Доктор осторожно шагнул внутрь. В глубине холла, на лестнице, раздавалось тиканье старинных часов. Но звук, который послышался доктору из-за двери, больше не повторялся. Рингвуд тихо закрыл дверь, отгородившись от тумана, и на мгновение замер, прислушиваясь.
   - Есть здесь кто-нибудь?- громко осведомился он.
   Ответа не последовало, однако через пару секунд, очевидно, из освещенной комнаты на первом этаже, снова донесся озадачивший его звук. Доктор в несколько шагов добежал до двери и распахнул ее.
   Комната оказалась курительной.
   - Боже мой! Что с вами?- воскликнул доктор, когда взору его предстал единственный находящийся здесь человек.
   На большом диване лежал светловолосый молодой человек. Он явно был без сил. По алому следу на его губах доктор определил кровотечение из легких, а огромное пятно крови на манишке и темная лужа на ковре указывали на то, сколь силен был приступ. Юноша заметил незнакомца и поманил его слабым взмахом руки. Доктор Рингвуд приблизился и склонился над диваном. Но даже профану мгновенно стало бы ясно, что помощь пришла слишком поздно. Несчастный приоткрыл рот в попытке заговорить, и доктор нагнулся ниже, ловя слова умирающего:
   - ...Застал меня... пистолет... выстрелил... казалось, что... безопасно... никогда бы не подумал...
   Доктор склонился еще ниже.
   - Кто это сделал?- спросил он.
   Но этой смутной, обрывочной фразе, выдавленной хриплым шепотом, суждено было стать последней. Несчастного сотряс приступ кашля, изо рта потоком хлынула кровь, и он в смертельной конвульсии упал на подушки.
   Когда рот умирающего приоткрылся и застыл, доктор Рингвуд понял, что в его помощи больше нет нужды. Многодневная усталость, обостренная напряжением долгого путешествия сквозь туман, вдруг накатила на него тяжелым валом. Доктор выпрямился с некоторым усилием и посмотрел на распростертое перед ним тело с удивительным чувством отстраненности от этой внезапно возникшей тайны, словно он сам не имел к пей прямого отношения. Затем, будто понуждаемый какой-то посторонней волей, заработал его холодный мозг медика. Доктор вытащил записную книжку и быстро нацарапал несколько разрозненных слов, услышанных от умирающего, боясь, что потом они выскользнут из его памяти.
   Все еще подталкиваемый профессиональным инстинктом, он снова склонился над телом, чтобы произвести более тщательный осмотр. На ткани рубашки он заметил два маленьких круглых отверстия. Именно здесь прошли две пули, пронзившие легкие.
   Завершив исследование, доктор оставил тело лежать в прежнем положении, заметил время по наручным часам и снова принялся что-то быстро записывать. В этот момент его осенила новая мысль. А не было ли здесь других убийств? И что произошло с горничными? Та, что звонила ему, непременно должна быть где-то поблизости - живая или мертвая... А может быть, и сам преступник до сих пор здесь прячется?
   Слишком усталый, чтобы чувствовать страх, доктор Рингвуд пустился на поиски. Однако дом, к его удивлению, оказался совершенно пуст. При этом нигде не обнаружилось и намека на отклонение от нормального течения повседневной жизни. Из осмотра гардеробной стало ясно, что среди обитателей дома имеются двое мужчин: на крючках висели две шляпы разных размеров. Жилых спален оказалось три, не считая помещений для прислуги этажом выше.
   Что же делать дальше?- задумался доктор. Очевидно, теперь следовало позвонить в полицию. Чем скорее он скинет с плеч эту обузу, тем лучше. Но тут перед глазами его вырос образ дотошного и не слишком сообразительного полицейского детектива, который и самого Рингвуда включит в число подозреваемых и, не дай бог, решит взять его под стражу до самого конца расследования. Какая неприятность!.. И вдруг перед ним открылся выход. Доктор вспомнил, как прошлой ночью ездил осматривать дворецкого, слегшего с гриппом. Когда он вышел от больного, хозяин дома остановил его и принялся расспрашивать о состоянии своего слуги. Рингвуд, к счастью, мог сообщить ему лишь утешительные известия.
   "Как же зовут этого парня?- задумался доктор.- Сэр Клинтон... какая же у него фамилия? Он начальник полицейского департамента или что-то в этом духе. В общем, большая шишка. Думаю, он меня вспомнит. Парень этот не производит впечатления рассеянного. Если я обращусь сразу к начальнику, то избавлю себя от весьма неприятного общения с подчиненными. Только как же, черт побери, его зовут? Сэр Клинтон... Дриффилд, вот как! Надо ему позвонить".
   Доктор оглядел холл, но телефона не увидел.
   "Наверно, он в курительной, там, где осталось тело",- предположил он про себя.
   Но даже обыскав все мыслимые закоулки дома, телефона доктор так и не обнаружил.
   "Очевидно, у них его просто нет,- вынужден был признать Рингвуд.- Но в таком случае это вообще не дом Силвердейлов! Я, должно быть, не туда попал".
   Тут в памяти его всплыло воспоминание: незнакомый автомобиль проносится мимо и исчезает в тумане.
   - Вот в чем дело!- вслух воскликнул он.- Мне пришлось резко свернуть, и я потерял из виду тротуар. Тогда-то я, наверное, и пропустил одни ворота. Если это так, значит, я действительно оказался в другом доме. Но чей же тогда это дом?
   Доктор снова вошел в курительную и огляделся в поисках ответа на свой вопрос. У стены стоял письменный стол. Доктор Рингвуд шагнул к нему и вынул листок из ящика для бумаги. Печать на верхней строчке разрешила его недоумение: "Иви-Лодж, Лодердэйл-авеню, 28, Вестерхэвен".
   "Так вот оно что!- подумал он, испытывая легкое удовлетворение оттого, что загадка разрешилась так легко.- Это следующий дом после Силвердейлов. Я могу позвонить от них".
   Затем на ум ему пришло, что для пущей уверенности, прежде чем звонить сэру Клинтону, следует подкрепить добытую информацию именем хозяина. Доктор снова порылся в многочисленных ящиках стола и извлек на свет письмо в конверте, на котором значилось имя адресата: "Эдварду Хассендину, эсквайру". Положив письмо на место, Рингвуд напрягся, пытаясь понять, откуда же ему знакомо это имя. Этим вечером он лишь из вежливости, вполуха прислушивался к болтовне Маркфилда, и теперь понадобилось несколько секунд, чтобы память вернула его к тому разговору.
   - Хассендин! Это же имя того парня, который волочился за женой Силвердейла!- Он перевел взгляд на тело, распростертое на диване.- Должно быть, это и есть Хассендин. Хотя, полицейские скоро это определят по содержимому его карманов. Кроме того, скоро вернутся и остальные члены семьи. Наверное, они вышли куда-нибудь развлечься. И горничные тоже. Вот почему дом стоит пустой.
   Доктор вытащил блокнот и принялся изучать свою запись предсмертного бессвязного бормотания юноши.