Он периодически слезал с верхней полки, пожирал предложенные ими разносолы и сладости, затем корчил им рожи, делал какие-то невразумительные знаки руками и залезал обратно наверх.
   Фрау умиленно переглядывались, вздыхали и украдкой смахивали с глаз слезы сострадания.
   Перед выходом на перрон в их купе заглянул Пол. Джон вскочил:
   – Давай, отвязывай! – у глухонемого горбуна вдруг прорезался голос.
   Он повернулся к Полу спиной и задрал куртку.
   Фрау смотрели на него, открыв рты. Пока «рассасывался» горб, Джон зачем-то сделал им еще парочку все тех же невразумительных «глухонемых» знаков. Затем прощально помахал рукой и исчез.
 
   Влетел в квартиру с криком:
   – Мим, привет! Дай быстрее пять шиллингов, заплатить таксисту!
   – А где же твои хваленые сто фунтов? – с нотками торжества спросила тетя Мими, хотя, конечно же, она от всего сердца обрадовалась его возвращению.
   – Потом, потом! Сейчас нет времени!
   Мими, ворча, вручила Джону деньги, тот выскочил на улицу, но вскоре вернулся в гостиную, где ему уже был накрыт стол.
   – Итак, – констатировала тетя, – ты приехал без гроша.
   – Да! Зато я целых три месяца не тратил твоих денег! – нашелся Джон, уплетая тефтели.
   – Ну почему у всех – нормальные дети?! Все твои бывшие одноклассники работают на нормальных работах или учатся в нормальных колледжах…
   – Почему я должен быть как все?! Пусть тогда меня так и зовут: «Все». Но ведь нет, я – Джон Леннон, а не Все. Я знаю, Мим, я тебя огорчаю, но скоро все будет не так! – воскликнул Джон, размахивая тефтелем на вилке. – Я тебе обещаю.
   – Эх, Джон, Джон, – смягчилась тетя и потрепала его шевелюру. – Ты все никак не можешь вырасти…

11

   По правде говоря, во время гамбургской эпопеи они порядочно друг другу надоели. Джону казалось, что им никогда не захочется встретиться снова. Но прошло только два дня, и к нему заявился Пол.
   – Чего тебе? – вместо приветствия спросил Джон, не снимая дверной цепочки.
   – Синтия у тебя? – вопросом на вопрос ответил Пол.
   – А тебе какое дело? – удивился Джон. Но цепочку снял.
   – А что уже и спросить нельзя? – Пол втиснулся в прихожую.
   – Чего это мы с тобой вопросами разговариваем? – начал злиться Джон.
   – А что, надо ответами разговаривать? – не менее враждебно спросил Пол.
   – А может быть, тебе убраться отсюда?
   – Да ты что, совсем обалдел?!
   – Ладно. – Джон решил прекратить беседу в этом глупом ключе. – Чего тебе?
   – Синтия у тебя? – снова спросил Пол.
   – А тебе какое дело?..
   Они уставились друг на друга. Дурацкий разговор явно пошел по второму кругу. Разомкнуть его сумел Пол:
   – Мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.
   Джон облегченно вздохнул и неожиданно почувствовал к Полу симпатию.
   – Так бы сразу и сказал. Ну, проходи, дружище.
   Синтия действительно жила теперь тут, в доме тети Мими. Но сейчас она была в колледже.
   Поднявшись к Джону, Пол уселся на диван.
   – Помнишь клуб «Джакаранда»?[31] – начал он. – Классный.
   – Конечно, классный! – Джон понял, что Пол договорился насчет работы.
   – Его больше нет, – сообщил Пол. – Сгорел. Дотла.
   – Ха! – Джон плюхнулся в кресло. – У Вильямса любое дело в руках горит!.. – Внезапно его осенило: – Вы с Питом случайно не хранили там свою одежду?
   – Вильямсу я не доверю даже дырявые ботинки Джорджа, – покачал головой Пол.
   – Ясно. И ты пришел, чтобы сообщить мне об этом?
   – Да.
   В дверь позвонили, и, спустившись, Джон встретил Пита.
   – Синтия у тебя? – начал тот.
   – Проходи, нету ее, – уже не удивился Джон. Похоже, все его друзья стесняются Синтии. – У меня Пол. Поднимаясь по лестнице, Джон пояснил: – Думаем, где работать дальше.
   – Думаете? – усмехнулся Пит злобно, усевшись на место Джона. – Думаете, значит… Голова не заболела? Пока вы думаете, люди работают…
   – Не томи, – попросил Пол.
   – Короче. Я поговорил с мамашей. – (Совсем недавно Мона Бест открыла в подвале своего дома на улочке Хейменс Грин клуб под названием «Касба»[32].)
   – Неужели согласилась? – не поверил своим ушам Пол.
   – Не только согласилась, – продолжил Пит, закидывая ногу на ногу, – но и всю рекламу взяла на себя. Плакаты, газеты и радио… Но есть один нюанс.
   – Будем работать бесплатно? – догадался Джон.
   – Да нет, что ты! Сорок пять фунтов за выступление. Совсем другой нюанс…
   Пол и Джон переглянулись. Сумма была приемлемой.
   – Ты или говори, или пошел вон! – рявкнул Джон.
   – Ну вы же не против? – еще раз удостоверился Пит. – К тому же, плакаты уже расклеены…
   – Да мы бы не против. Если бы не нюанс… Какой нюанс-то?!! – заорал Джон, чувствуя, что если Пит и на этот раз не объяснит ситуацию, он его просто убьет.
   – Мы немцы. По-английски – ни слова.
   Пол и Джон онемели.
   – Я тут ни при чем, – сразу начал оправдываться Пит. – Это Нил Аспинолл. Мать ему сказала только, что мы приехали из Гамбурга… Ну что, согласны?
   – Зер гут? – спросил Джон Пола.
   – Хайль Гитлер, – ответил тот.
   – Хенде хох, – согласно кивнул Джон Питу.
 
   С точки зрения рекламы, ход был верным. Как в Гамбурге наибольшей популярностью пользовались группы из Англии, так и в Ливерпуле – немецкие. Но требование «ни слова по-английски» было конечно же невыполнимо. Вылилось оно только в то, что каждую песню Джон начинал со счета: «Айн, цвай, драй, фир»… Завсегдатаи «Касбы» воспринимали факт немецкого происхождения «Битлз», как удачную шутку.
   Мона Бест была не слишком довольна неопрятным видом своих музыкантов, но популярность «Битлз» стала уже бесспорной, а ее Пит выглядел, как раз, вполне респектабельно. Разговаривая с посетителями, она частенько замечала: «А это – „Битлз“, группа моего сына…» Что несказанно бесило Джона.
   Как это ни странно, именно то, что Пит устроил их в «Касбу» отдаляло его от остальных. Они были тут «наемными рабочими», он же чувствовал себя хозяином и не стеснялся подчеркивать это.
   – Садись сюда, – подозвал он как-то за свой столик Стюарта после выступления. – Знакомься, – он указал на сидящих с ним девочек: – Энни, Венди и Джейн. Какая больше нравится?
   Стюарт пожал плечами. Ему не хотелось обижать девушек.
   – Скучный ты парень, Стью, – пьяно усмехнулся Пит. – Никак тебя не пойму. Сколько вокруг девчонок, а ты все свои картинки малюешь… – Он оглядел своих подружек. – А? Девочки, вам он нравится?
   – Да уж побольше, чем ты, – заявила Венди.
   – Ага, – покачал головой Пит. – А спать ты все равно будешь со мной.
   – Ну и буду, – согласилась Венди. – Ну и что? А он мне все-таки больше нравится.
   – Может, хватит? – заговорил Стюарт. – Давай, лучше выпьем.
   – Ты мне все-таки объясни, – наливая виски, спросил Пит, – за что ты меня не любишь? Вот я, например, тебя люблю.
   Стюарт выпил залпом и поставил стакан на стол:
   – Наливай еще, может, и я тебя полюблю.
   – Нам уйти? – хихикнула Венди.
   Стюарт выпил снова.
   – Ты очень хорошо вписываешься в этот интерьер, Пит, – загадочно сказал он и, поднявшись, покинул компанию.
 
   Работа в «Касбе» несколько изменила стиль группы. Сюда приходили люди побогаче, и тот рев, который имел успех на площадках Гамбурга, здесь уже прокатывал не всегда. Нужны были милые мелодичные песенки.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента