Константинов Юрий Иванович
Инкогнито
Юрий Иванович Константинов
Инкогнито
Повесть
Содержание:
Пролог. Случай на Интере
Глава первая. Сергей Градов: уроки для начинающих криминалистов
Глава вторая. Глаух и Сторн
Глава третья. Сергей Градов: метаморфозы одного характера
Глава четвертая. Исключение из правил
Глава пятая. Сергей Градов: приказ из трех фраз
Глава шестая. Катрин Бакст
Глава седьмая. Сергей Градов: опасные знакомства
Глава восьмая. Просьба Альбиноса
Глава девятая. Незваный гость
Глава десятая. Враги
Глава одиннадцатая. Сергей Градов: игра по правилам и без правил
Глава двенадцатая. Пропуск в рай
Глава тринадцатая. Сергей Градов: В "Салоне дублеров"
Глава четырнадцатая. Сергей Градов: кровавые цвета "Ретро"
Глава пятнадцатая. Нашествие
Глава шестнадцатая. Сергей Градов: лицом к лицу
Эпилог. Случай на Интере
Пролог.
Случай на Интере
Шеф-пилот грузового рейдера Теодор Крамер находился в состоянии приятной послеобеденной полудремы, когда по его барабанным перепонкам ударил пронзительный визг аварийного предупреждения. Крамер бросил взгляд на контрольное табло. Приборы фиксировали неисправность в системе топливного обеспечения одного из основных двигателей. Это был наиболее опасный вариант из всех неприятностей, от которых не застрахованы корабли даже самой совершенной конструкции.
Теодор Крамер включил переговорное устройство бортового компьютера и, хотя отлично знал сам, как полагается поступать в подобной ситуации, выслушал бесстрастный совет немедленно заблокировать исправные двигатели и покинуть рейдер.
Совет шеф-пилот выполнил лишь наполовину, а именно: заблокировал двигатели. Но покидать рейдер не торопился, хотя понимал, что каждая секунда может стать для него роковой. Отрешенно замер в кресле перед панорамным экраном, взвешивая шансы. В зрачках Крамера плавились равнодушные блики звезд...
Теодору Крамеру исполнилось сорок четыре года - возраст почти критический для пилотов рейдеров нового типа. Он еще помнил времена, когда громоздкие, чем-то напоминающие колоссальные виноградные грозди корабли управлялись многочисленными экипажами.
На одном из таких кораблей, годами карабкавшихся к своей цели между звезд, и родился когда-то Крамер. В два года он увидел Венеру, а на Землю ступил уже пятилетним. Крамер был одним из первых детей, появившихся на свет вне планеты людей, за его развитием медики наблюдали с некоторой опаской. Однако ни здоровье, ни психика ребенка не внушали им беспокойства. От детей своего возраста Теодора отличало лишь одно - непреодолимая тяга к одиночеству. Он не нуждался в чьей-либо опеке. Проявления ласки, участия, расспросы взрослых вызывали у него раздражение. Поэтому вскоре Крамера оставили в покое. Часы напролет проводил он у иллюминатора, в молчаливом созерцании черной бездны. Космос вливался в душу тихого мальчика, переполняя ее странной тоской, и когда Теодор Крамер повзрослел, то понял, что отравлен этим необъяснимо-сладким ядом навсегда. Настоящим домом была ему не Земля, не какая-либо из планет, а движущийся остров корабля. Черная, пересыпанная серебром пустота вошла в его сердце, в его плоть и кровь. Только в перелетах Крамер по-настоящему ощущал, что живет.
Легче всего было ему сделать сейчас едва заметное движение, чтобы затем почти безучастно наблюдать, как автоматы в считанные мгновения плотно упакуют тело в недра специальной капсулы и выбросят ее из шлюзов рейдера в спасительную тьму. Перед глазами запляшут красные чертики перегрузки, от которой успел отвыкнуть за последние месяцы, и Теодор Крамер превратится из шеф-пилота в единственного зрителя безмолвного, трагического спектакля. Однажды ему довелось видеть, что произошло с кораблем из-за аварии двигателя. Крамер отлично помнил, как начали расплываться на панорамном экране геометрически четкие очертания рейдера, словно распухая под напором взбесившейся энергии.
В какую-то секунду корабль исчез, вместо него повис в пустоте гигантский ослепительный пузырь. Вскоре лишь расплющенное багрово-лиловое облако расползалось среди звезд - уродливая заплата на черном бархате космоса.
Пилота, оставшегося в хрупкой скорлупе спасательной капсулы, ждала вереница однообразных суток бездействия и ожидания. И почти наверняка - так называемая звездная лихорадка - не слишком приятная штука, знакомая едва ли не каждому, совершавшему длительные перелеты. После нее полагался полугодичный курс восстановительного лечения, и Теодор Крамер хорошо сознавал, что подобное происшествие может навсегда закрыть для него дорогу в космос.
И потому он не спешил следовать совету своего мудрого и лишенного эмоций единственного спутника. Самые безукоризненные советы - удел машин. Удел людей - решать.
Крамер прислушался, как замирает едва уловимая вибрация, проверил, действует ли маяк аварийного контакта, предупреждающий все корабли в районе возможной катастрофы об опасности. И лишь после этого вышел на связь с базой.
Он сам удивился спокойному тону, которым сообщил об аварии. У дежурного с самообладанием было похуже. Даже на крохотном экране связи его лицо выглядело неестественно бледным. На Крамера он смотрел с состраданием и ужасом, как на человека, которого видит в последний раз.
- Сколько? Сколько времени прошло после сигнала?! - сорвался на крик дежурный.
- Две минуты четырнадцать секунд, - отозвался Крамер, скрупулезно считавший про себя эти секунды, удивляясь, как это человек ухитряется о многом передумать за столь ничтожное время. - Уже все равно не успеть,добавил он. - Плазма меня настигнет.
- Но все-таки будет шанс! - Дежурный смахнул капли пота, выступившие на верхней губе.- Никто не знает толком, как ведут себя эти новые ускорители.
- В том-то и дело. Вероятность взрыва - пятьдесят на пятьдесят. Впрочем... - Крамер бросил короткий взгляд на табло, - пока мы беседуем, прошло еще семнадцать секунд. Соотношение меняется в мою пользу.
Дежурный сделал невольное движение, словно хотел осенить человека, отделенного от него многими тысячами миль, древним крестным знамением.
- Если обойдется, включу аварийные двигатели и пойду на ближайшую базу, где есть ремонтный центр, - сказал Крамер, продолжая краем глаза следить за ставшими почти неподвижными светящимися цифрами.- Правда, я плохо знаю этот район.
- Ближайшая база - Интер, искусственная планета,- оторвав напряженный взгляд от Крамера, после паузы произнес дежурный.- Я ввел координаты в твой компьютер. Сейчас на Интере тихо, мертвый сезон. Сектор посадки обслуживается роботами. Как и восстановительный центр.
- Если с двигателем ничего серьезного, обойдусь и без них.
Не сговариваясь, оба опять посмотрели на табло. Прошло еще полминуты. Затаив дыхание, Крамер наблюдал, как нерешительно замигал, а затем и вовсе погас оранжевый овал аварийного индикатора. Он закрыл глаза и откинулся в кресле. В висках гудело.
Спустя минуту шеф-пилот выпрямился и запустил вспомогательные двигатели:
- Ухожу на Интер. Конец связи.
- Конец связи,- слабым голосом отозвался дежурный.
...Несколько суток, которые занял перелет к Интеру, Крамер потратил на осмотр наиболее доступных узлов двигателя. Он ничего не обнаружил, да в глубине души и не рассчитывал на успех: сложную, новой конструкции систему подачи топлива можно было проверить только приборами, которых не было на борту. Остаток времени Крамер отвел на ознакомление с районом непредвиденной посадки.
Искусственная планета Интер была создана в 2... году по настоянию Межгалактического центра исследований как полигон для испытания новых видов энергии. Решение центра было продиктовано естественным стремлением сохранить за Землей статус заповедной планеты, застраховав ее атмосферу и недра от угрозы токсичных загрязнений.
Спустя около десяти лет после рождения Интера, интенсивность испытаний пошла на убыль и отдельные его районы понемногу стали использоваться как промежуточные базы для рейдеров дальнего следования, ремонт-но-восстановительные и астронавигационные центры. В ближайшие месяцы масштабных испытаний не планировалось, и Крамер не без оснований предполагал, что рискует оказаться единственной живой душой на всей планете, населенной роботами и покрытой мощным панцирем монолитона1.
Крамер еще не бывал на искусственных планетах, и однообразный серебристо-серый ландшафт Интера со светящимися многоугольниками посадочных площадок произвел на него довольно гнетущее впечатление. Пока группка похожих на огромных плоских жуков-роботов расползалась по обтекателю неисправного двигателя, Крамер с тоской поглядывал на клубящиеся тучи, с невероятной быстротой проносившиеся над головой. Это походило на земную грозу, только без привычных вспышек раскалывающих небо разрядов. Сеялся дождь - мелкий и, наверное, холодный. Крамер знал, что специальные зонды регулярно обследуют атмосферу Интера, и все же не мог отделаться от неприятного чувства, когда несколько мутноватых капель осело на прозрачной броне шлема.
Массивное и довольно неуклюжее создание, предусмотрительно застывшее в нескольких шагах от пилота, проскрежетало стандартное приветствие. Судя по эмблеме на груди, в обязанности робота входило встречать прибывающих на Интер. Это был аппарат явно устаревшей конструкции, возможно, ровесник искусственной планеты. Подобные автоматы обычно берегли и хранили как своеобразные талисманы, не спеша обменивать на их более совершенных собратьев.
Пластиковое подобие лица, напоминавшее увеличенную физиономию Микки-Мауса, расплылось в радушной гримасе. Крамер, отвыкший от подобных нехитрых игрушек, рассмеялся. Он хотел похлопать робота по вы-, пуклому плечу, но аппарат проворно уклонился.
- Вам необходимо пройти антибактериальную обработку, - педантично чеканил он слова. - Прошу сдать скафандр и проследовать в двенадцатый сектор. В семнадцатом можно принять озоновый душ и отдохнуть.
Крамер помедлил, снова бросив взгляд на переменчивое негостеприимное небо Интера, потом освободился от скафандра, положив его на поданную роботом платформу. Микки-Маус сноровисто упаковал эластичную, похожую на человеческое тело оболочку в прозрачный кокон и двинулся к видневшимся невдалеке приземистым строениям. Шеф-пилот последовал за ним, отмечая про себя, что со стороны это шествие, очевидно, выглядит, довольно-таки комично.
То, что затем произошло, впечаталось в память Крамера отдельными, словно выхваченными вспышками из тьмы, мгновениями.
Почти бесшумный, но мощный всплеск огня слева, за монолитонной возвышенностью... Платформа со скафандром, взрывом подброшенная вверх и распадающаяся на части... Тяжелая, твердая, как стена, волна с горячим и горьким привкусом дыма, сметающая все на своем пути...
Крамера подхватило и, как пушинку, отбросило в сторону, в глубокий наклонный желоб для стока воды. Потирая ушибленный затылок, он осторожно поднял голову. Рваные, невесомые хлопья пепла летали вокруг, оседая на плиты. Рядом дымилась бесформенная груда - все, что осталось от платформы и скафандра. Оттуда донеслось глухое металлическое скрежетание знакомого голоса,- и тотчас слева снова ударил огонь. Расплавленное крошево посыпалось на сжавшегося в комок пилота, обжигая спину. Крамер ощутил под пальцами что-то липкое, взглянул и невольно отдернул руку - то была закопченная, с намертво застывшей улыбкой маска Микки-Мауса,
Из-за монолитонной возвышенности выплыл, слегка покачиваясь, большой, сплюснутый металлический шар. По его гладкой, тускло отсвечивающей поверхности были рассыпаны черные пятна, напоминающие огромные, хищно поблескивающие зрачки.
Крамер прижался всем телом к скользкому дну желоба и пополз, помогая себе руками и лихорадочно извиваясь.
Когда позднее Крамер будет пытаться анализировать свои действия в эти минуты, то так и не сможет толком объяснить, что же заставило его, не раздумывая, сломя голову, бежать. Просто он чувствовал, как от овальной, тускло блестевшей сферы исходит угроза. Чувствовал всем своим существом.
Вскоре Крамер очутился у мелкоячеистой решетки фильтра. Он рванул решетку, и та плавно ушла в сторону, открывая вход в колодец. Крамер нырнул в пропитанную теплой сыростью тьму. Откуда-то снизу доносился плеск воды и приглушенное гудение невидимого механизма. Плотные лепестки лифтового устройства сомкнулись вокруг Крамера и стремительно понесли его вниз.
Через несколько секунд похожий на падение спуск замедлился и Крамер очутился в скупо освещенном подземном зале, большую часть которого занимал заполненный водой резервуар. От него расходились по сторонам радиальные лучи каналов.
Он отыскал глазами блок управления и некоторое время изучал расположенную рядом схему.
Сверху посыпались сверкающие капли, пронзительно, по-змеиному, зашипев в воде. В ноздри Крамера ударил кисловатый запах горячего металла.
Пилот поднял голову и понял, что интуиция его не подвела. Крамер оказался в роли живой мишени. Несмотря на то, что преследователь избрал далеко не оптимальный вариант действий, вспарывая огнем мешающую ему решетку, через считанные секунды он будет внизу.
Пальцы Крамера уперлись в светящиеся контактные пятна. Вода в резервуаре всколыхнулась, забурлила и хлынула в темные жерла каналов. Она вряд ли поможет скрыть следы. Но иного способа хоть как-то защитить себя у него не было.
Он рассчитывал уйти по одному из быстро заполняющихся водой тоннелей, а затем свернуть в боковой, полого восходящий к поверхности колодец и через него выбраться наружу в районе восстановительного центра. Там можно попытаться раздобыть оружие или хоть что-то, способное заменить его. Легкий излучатель, входивший в комплект снаряжения скафандра, был опрометчиво доверен погибшему Микки-Маусу.
Крамер побежал по тоннелю, стараясь экономить силы. Он прикидывал: сейчас эта штука висит над резервуаром, словно раздумывая, как лучше поступить, потом она опишет круг, заглядывая в клокочущую темноту каналов; возле одного из них чувствительные датчики уловят остатки запаха или различат невидимые глазу отпечатки на стенах; металлический шар рванется в тоннель, но вода, поднявшаяся почти до верхнего свода, не даст ему двигаться слишком быстро.
Вода мешала и Крамеру. Вскоре он вынужден был перейти на шаг. Постепенно вода достигла пояса, поднялась выше. Крамер поплыл, торопливо работая руками. Он понимал, что если не доберется за несколько минут до бокового ответвления, то попросту захлебнется.
Дышать стало труднее. Крамер едва не пропустил вход в колодец, почти полностью скрытый под водой. Задыхаясь, он лихорадочно ощупал рукой полукруглый скользкий свод. "Если я ошибся в расчетах и это не колодец, а горизонтальный канал, мне конец",- подумал пилот. И нырнул. Спустя секунду голова Крамера показалась над поверхностью - он перевернулся на спину и сделал несколько глотков воздуха, который тут был значительно свежее.
Отдышавшись, Крамер выбрался из воды и, спотыкаясь, побежал по тоннелю. Вскоре он различил впереди неясное свечение, и через минуту оказался у небольшой площадки с подъемником. Эластичные лепестки снова охватили его и вынесли наружу.
Резанувший по глазам яркий свет заставил Крамера сощуриться. Затем он попытался сориентироваться среди однообразных, похожих на замысловатые многогранники строений из монолитона. Крамер торопливо пересек пустынную улицу и вошел в одно из зданий. Просторное помещение наполнял тихий гул, пилот сразу же почувствовал знакомый запах расплавленного металла. Несколько роботов деловито скользили по огромному, с сизым отливом полотнищу, раскраивая его тонким лучом на квадраты и полосы. Крамер бесцеремонно выхватил из гнезда ближайшего автомата излучатель. Робот застыл, затем стал растерянно шарить вокруг гибкими манипуляторами. Где-то внутри здания тяжело завыла сирена. Крамер выскочил на улицу, огляделся и, не обнаружив ничего подозрительного, метнулся за угол, стараясь держаться ближе к стенам.
Заметив несколько зданий, похожих на пирамиды с полупрозрачными стенами, пилот поспешил туда. Оп вбежал через распахнувшиеся полукруглые створки входа в зал и остановился, пораженный, так как увидел не то, на что рассчитывал.
Перед ним, окруженный сияющим ореолом, светился бесформенный клубок раскаленного газа. Клубок постепенно сжимался в плотное ядро, цвет его становился все ослепительней. Сверкающая масса покрылась сетью алых, быстрых как молнии прожилок; мириады голубоватых светящихся точек закружили хаотичным вихрем вокруг огненного шара, роями впиваясь в его поверхность. И тот стал, остывая, темнеть на глазах. Ореол, превратившийся в плотную серебристо-серую оболочку, сжимал ядро, придавая ему совершенную геометрическую форму.
- Так в глубинах космоса рождалась рукотворная планета Интер!..- звуки торжественного голоса, доносившиеся из-под свода, заставили Крамера вздрогнуть.- Добро пожаловать в наш музей. Создатели проекта и первые десантники - отсек номер один. Испытания на Интере - отсеки два и три. Оборудование экспедиций...- перечислял монотонно невидимый механический гид.
Крамер повернулся, ступил было к выходу, но тут заметил через прозрачные створки круглую тень, быстро скользящую по монолитонным плитам. Метнувшись в глубину зала, он притаился за массивной подставкой, над которой двигалась в светящемся тумане какая-то химерическая конструкция, и выставил перед собой похищенный у робота громоздкий излучатель. Тут же створки входа разлетелись на мелкие осколки, и в помещение вплыла металлическая сфера. Крамер с изумлением обнаружил, что его преследователь успел изменить форму - теперь он выглядел как гигантская вытянутая капля. Однако, судя по всему, способность видоизменяться была не единственным достоинством загадочного аппарата. Едва оказавшись в замкнутом пространстве, металлическая капля начала с непостижимой быстротой подскакивать и перемещаться в разные стороны. Крамер понял, что поразить такую мишень он не сможет. Тем более, что во время своих невообразимых скачков металлическая капля посылала в разные стороны какие-то короткие и тонкие, свистящие огненные стрелы. Одна из них прошила окутанный туманом шар, воспроизводящий сотворение Интера, не причинив, впрочем, вреда объемному изображению. Другие были пущены в сторону источника торжественного голоса. Голос судорожно захрипел и стих. Остро запахло горящей изоляцией.
Крамер осторожно протянул руку к стеллажу, где поблескивали образцы метеоритов. Подбросив один из них вверх, чтобы отвлечь внимание преследователя, пилот в длинном прыжке кинулся в соседний зал. Посланный ему вслед заряд изрешетил успевшие сомкнуться створки.
Крамер пробежал сквозь анфиладу похожих друг на друга помещений, заставленных рядами неизвестных ему приборов, заполненных объемными изображениями десантников и космических пейзажей. За его спиной слышался глухой шум, шипение, взрывы. Очевидно, преследователь Крамера, неумолимо приближаясь, не жалел зарядов, посылая их в любую подозрительную цель.
Из комнаты, куда вбежал, выхода не было. Крамер, не раздумывая, бросился на витраж окна, закрыв лицо излучателем. Он упал неудачно - на бок, застонав от боли в подвернутой стопе. Попытался подняться, но тут же почувствовал, будто огнем обожгло ногу.
Крамер с трудом перебрался на противоположную сторону улицы, сел, прислонясь спиной к стене. Сжав в руках излучатель, он ждал, с бессильным бешенством сознавая свою беспомощность перед тем, что неизбежно должно было произойти через несколько мгновений. Самое страшное для Крамера заключалось даже не в факте возможной гибели. А в том, что такая смерть была бы до дикости нелепой, бессмысленной, неразгаданной.
Тускло блеснувший бок огромной капли выдвинулся из острых зазубрин разбитого витража. Крамер выстрелил и зажмурился, ожидая ответной роковой вспышки.
Но в этот миг какое-то массивное ярко-оранжевое металлическое тело вихрем обрушилось сверху, вклинившись между Крамером и его преследователем. Вырвавшийся из-под днища оранжевой капсулы столб пыли и мелкого каменного крошева хлестнул пилота по лицу.
Машина с характерными опознавательными знаками СБЦ2 вздрагивала, словно под ураганными ударами ветра - капля в упор расстреливала неожиданно возникшее препятствие.
На борту капсулы, обращенному к человеку, обозначилось темное овальное пятно, чьи-то сильные руки втащили оглушенного стремительностью происшедшего Крамера внутрь. Машина вертикально взмыла вверх, пошла под низкими облаками Интера, металлическая капля рванулась следом, точно на привязи.
- Эта гадина пропорола обшивку в нескольких местах,- услышал Крамер спокойный голос. - Откуда она взялась?
Крамер протер запорошенные глаза и взглянул на своего спасителя. Он был без шлема. Слегка вьющаяся непокорная русая прядь спадала на высокий лоб; широко поставленные серые глаза смотрели из-под темных, почти сошедшихся над переносьем, бровей с упрямой, дерзкой силой. Плотная ткань скафандра подчеркивала атлетический разлет плеч. Пилот был молод. Неожиданно для себя Крамер подумал, что такого парня лучше иметь среди друзей, чем врагов.
- Не знаю, - ответил он. - Этот аппарат идет по моему следу от самой посадки не хуже вышколенного охотничьего пса. А как вы меня нашли?
- Защитная система Интера послала открытый сигнал опасности,- сказал пилот, не отрывая глаз от панорамного экрана. - Мой рейдер оказался ближе остальных. Похоже, я разыскал вас вовремя.
Крамер кивнул и тоже посмотрел на экран. Следующая за ними металлическая капля казалась на нем безобидной елочной игрушкой.
- Надеюсь, вы не потащите за собой на рейдер такой "хвост"? - спросил он.
Пилот усмехнулся краешком губ и круто развернул машину. Резкий толчок едва не опрокинул Крамера на пульт. Из отверстий, расположенных по бортам капсулы, рванулись голубоватые светящиеся струи. Металлическая капля отпрянула назад, воздух перед ней вдруг странно задрожал, переливаясь бледными цветами радуги. Заряды, впиваясь в эту, почти невидимую радужную пелену, растекались сплющенными, бесформенными хлопьями, как дождь по стеклянной стене.
- Что это? - прошептал Крамер.
- Изолирующее поле, - нахмурившись, отозвался пилот.- У вашего преследователя прямо-таки сказочная начинка. Я, пожалуй, подтяну его к рейдеру. Без стационарной установки мы от него не отделаемся.
Однако находящаяся за дрожащей оболочкой капля будто почувствовала, насколько опасен ее противник. Быстро изменив форму, она вновь превратилась в приплюснутый шар, который, описав круг над капсулой, словно прощаясь, по восходящей прямой стремительно ушел в клубящееся небо Интера.
Крамер вдруг рассмеялся. Пилот взглянул на него с удивлением.
- Не обращайте внимания,- сказал Крамер.- Просто я подумал, что теперь до конца дней мне не грозит ничего серьезного. Кажется, за эти сутки я исчерпал весь запас приключений, отведенных на мою долю. Как вас зовут? помолчав, спросил он.
- Сергей Градов,- понимающе улыбнувшись, ответил пилот.Капитан-инспектор патрульного рейдера СБЦ.
- Спасибо, Сергей! - проговорил Крамер.
- Пустое! - отмахнулся Градов. Его взгляд скользнул туда, где меж быстрых переменчивых туч растаял их странный преследователь.
- Что же это все-таки было?..- пробормотал пилот.
Глава первая. Сергей Градов: уроки для начинающих криминалистов
- Итак, вы убеждены, что это - робот-убийца? - свою реплику адмирал, один из руководителей Службы безопасности цивилизаций, адресует Теодору Крамеру. Поскольку я застал лишь заключительный акт странного спектакля на Интере и, по сути, увидел только опускающийся занавес, то присутствую на беседе исключительно проформы ради.
Кроме нас с Крамером и адмирала, в комнате еще двое пожилых и не слишком разговорчивых мужчин.
Надо полагать, скромная роль статиста - самая подходящая в данном обществе для не имеющего особых заслуг капитана-инспектора патрульного рейдера. Редко выпадает случай видеть собравшихся вместе людей, чьи имена как бы подернуты романтическим флером почти неправдоподобных криминалистических легенд. Тем не менее захватывающие воображение происшествия, в которых принимал участие каждый из этих асов межгалактического сыска,- не вымысел. Они изложены скучным профессиональным языком, классифицированы многочисленными специалистами и занесены в разделы учебных программ, по которым мы постигаем в центрах СБЦ азы своего специфического ремесла.
Люди, которые неторопливо расхаживают по комнате, задавая свои вопросы Крамеру, изредка - мне,- сыщики. Это древнее слово из лексикона отца, мне оно больше по душе, нежели как-то по-казенному звучащее "инспектор СБЦ". Слово "сыщик", ассоциирующееся с глухим клацанием затвора старинного оружия, которое теперь увидишь разве что в музее, отдает потом целых поколений, оно будто вобрало в себя изматывающую душу монотонность неприметной будничной работы, без которой в нашей, увы, не всеми и не всегда уважаемой специальности не обойтись.
Искать, следопытствовать - исконная основа моей профессии, она неизменна вот уже в течение многих веков, бурный прогресс цивилизации до неузнаваемости изменил ее облик, но не повлиял на суть. А суть, если коротко,- в том, чего самые хитроумные приборы не в состоянии сделать лучше человека. Суть - в умении думать, сопоставлять, из сотен фактов высекать путеводную искру. Никакому суперкомпьютеру такое не по силам: машина может лишь помочь двигаться, но не укажет путь. Никто не знает природы человека лучше, чем сам человек. И никто не отыщет рациональное зерно в запутанных лабиринтах человеческих отношений, не соединит в одно целое бессвязные, на первый взгляд, события быстрее и надежней, чем те, с кем беседуем мы с Крамером.
Инкогнито
Повесть
Содержание:
Пролог. Случай на Интере
Глава первая. Сергей Градов: уроки для начинающих криминалистов
Глава вторая. Глаух и Сторн
Глава третья. Сергей Градов: метаморфозы одного характера
Глава четвертая. Исключение из правил
Глава пятая. Сергей Градов: приказ из трех фраз
Глава шестая. Катрин Бакст
Глава седьмая. Сергей Градов: опасные знакомства
Глава восьмая. Просьба Альбиноса
Глава девятая. Незваный гость
Глава десятая. Враги
Глава одиннадцатая. Сергей Градов: игра по правилам и без правил
Глава двенадцатая. Пропуск в рай
Глава тринадцатая. Сергей Градов: В "Салоне дублеров"
Глава четырнадцатая. Сергей Градов: кровавые цвета "Ретро"
Глава пятнадцатая. Нашествие
Глава шестнадцатая. Сергей Градов: лицом к лицу
Эпилог. Случай на Интере
Пролог.
Случай на Интере
Шеф-пилот грузового рейдера Теодор Крамер находился в состоянии приятной послеобеденной полудремы, когда по его барабанным перепонкам ударил пронзительный визг аварийного предупреждения. Крамер бросил взгляд на контрольное табло. Приборы фиксировали неисправность в системе топливного обеспечения одного из основных двигателей. Это был наиболее опасный вариант из всех неприятностей, от которых не застрахованы корабли даже самой совершенной конструкции.
Теодор Крамер включил переговорное устройство бортового компьютера и, хотя отлично знал сам, как полагается поступать в подобной ситуации, выслушал бесстрастный совет немедленно заблокировать исправные двигатели и покинуть рейдер.
Совет шеф-пилот выполнил лишь наполовину, а именно: заблокировал двигатели. Но покидать рейдер не торопился, хотя понимал, что каждая секунда может стать для него роковой. Отрешенно замер в кресле перед панорамным экраном, взвешивая шансы. В зрачках Крамера плавились равнодушные блики звезд...
Теодору Крамеру исполнилось сорок четыре года - возраст почти критический для пилотов рейдеров нового типа. Он еще помнил времена, когда громоздкие, чем-то напоминающие колоссальные виноградные грозди корабли управлялись многочисленными экипажами.
На одном из таких кораблей, годами карабкавшихся к своей цели между звезд, и родился когда-то Крамер. В два года он увидел Венеру, а на Землю ступил уже пятилетним. Крамер был одним из первых детей, появившихся на свет вне планеты людей, за его развитием медики наблюдали с некоторой опаской. Однако ни здоровье, ни психика ребенка не внушали им беспокойства. От детей своего возраста Теодора отличало лишь одно - непреодолимая тяга к одиночеству. Он не нуждался в чьей-либо опеке. Проявления ласки, участия, расспросы взрослых вызывали у него раздражение. Поэтому вскоре Крамера оставили в покое. Часы напролет проводил он у иллюминатора, в молчаливом созерцании черной бездны. Космос вливался в душу тихого мальчика, переполняя ее странной тоской, и когда Теодор Крамер повзрослел, то понял, что отравлен этим необъяснимо-сладким ядом навсегда. Настоящим домом была ему не Земля, не какая-либо из планет, а движущийся остров корабля. Черная, пересыпанная серебром пустота вошла в его сердце, в его плоть и кровь. Только в перелетах Крамер по-настоящему ощущал, что живет.
Легче всего было ему сделать сейчас едва заметное движение, чтобы затем почти безучастно наблюдать, как автоматы в считанные мгновения плотно упакуют тело в недра специальной капсулы и выбросят ее из шлюзов рейдера в спасительную тьму. Перед глазами запляшут красные чертики перегрузки, от которой успел отвыкнуть за последние месяцы, и Теодор Крамер превратится из шеф-пилота в единственного зрителя безмолвного, трагического спектакля. Однажды ему довелось видеть, что произошло с кораблем из-за аварии двигателя. Крамер отлично помнил, как начали расплываться на панорамном экране геометрически четкие очертания рейдера, словно распухая под напором взбесившейся энергии.
В какую-то секунду корабль исчез, вместо него повис в пустоте гигантский ослепительный пузырь. Вскоре лишь расплющенное багрово-лиловое облако расползалось среди звезд - уродливая заплата на черном бархате космоса.
Пилота, оставшегося в хрупкой скорлупе спасательной капсулы, ждала вереница однообразных суток бездействия и ожидания. И почти наверняка - так называемая звездная лихорадка - не слишком приятная штука, знакомая едва ли не каждому, совершавшему длительные перелеты. После нее полагался полугодичный курс восстановительного лечения, и Теодор Крамер хорошо сознавал, что подобное происшествие может навсегда закрыть для него дорогу в космос.
И потому он не спешил следовать совету своего мудрого и лишенного эмоций единственного спутника. Самые безукоризненные советы - удел машин. Удел людей - решать.
Крамер прислушался, как замирает едва уловимая вибрация, проверил, действует ли маяк аварийного контакта, предупреждающий все корабли в районе возможной катастрофы об опасности. И лишь после этого вышел на связь с базой.
Он сам удивился спокойному тону, которым сообщил об аварии. У дежурного с самообладанием было похуже. Даже на крохотном экране связи его лицо выглядело неестественно бледным. На Крамера он смотрел с состраданием и ужасом, как на человека, которого видит в последний раз.
- Сколько? Сколько времени прошло после сигнала?! - сорвался на крик дежурный.
- Две минуты четырнадцать секунд, - отозвался Крамер, скрупулезно считавший про себя эти секунды, удивляясь, как это человек ухитряется о многом передумать за столь ничтожное время. - Уже все равно не успеть,добавил он. - Плазма меня настигнет.
- Но все-таки будет шанс! - Дежурный смахнул капли пота, выступившие на верхней губе.- Никто не знает толком, как ведут себя эти новые ускорители.
- В том-то и дело. Вероятность взрыва - пятьдесят на пятьдесят. Впрочем... - Крамер бросил короткий взгляд на табло, - пока мы беседуем, прошло еще семнадцать секунд. Соотношение меняется в мою пользу.
Дежурный сделал невольное движение, словно хотел осенить человека, отделенного от него многими тысячами миль, древним крестным знамением.
- Если обойдется, включу аварийные двигатели и пойду на ближайшую базу, где есть ремонтный центр, - сказал Крамер, продолжая краем глаза следить за ставшими почти неподвижными светящимися цифрами.- Правда, я плохо знаю этот район.
- Ближайшая база - Интер, искусственная планета,- оторвав напряженный взгляд от Крамера, после паузы произнес дежурный.- Я ввел координаты в твой компьютер. Сейчас на Интере тихо, мертвый сезон. Сектор посадки обслуживается роботами. Как и восстановительный центр.
- Если с двигателем ничего серьезного, обойдусь и без них.
Не сговариваясь, оба опять посмотрели на табло. Прошло еще полминуты. Затаив дыхание, Крамер наблюдал, как нерешительно замигал, а затем и вовсе погас оранжевый овал аварийного индикатора. Он закрыл глаза и откинулся в кресле. В висках гудело.
Спустя минуту шеф-пилот выпрямился и запустил вспомогательные двигатели:
- Ухожу на Интер. Конец связи.
- Конец связи,- слабым голосом отозвался дежурный.
...Несколько суток, которые занял перелет к Интеру, Крамер потратил на осмотр наиболее доступных узлов двигателя. Он ничего не обнаружил, да в глубине души и не рассчитывал на успех: сложную, новой конструкции систему подачи топлива можно было проверить только приборами, которых не было на борту. Остаток времени Крамер отвел на ознакомление с районом непредвиденной посадки.
Искусственная планета Интер была создана в 2... году по настоянию Межгалактического центра исследований как полигон для испытания новых видов энергии. Решение центра было продиктовано естественным стремлением сохранить за Землей статус заповедной планеты, застраховав ее атмосферу и недра от угрозы токсичных загрязнений.
Спустя около десяти лет после рождения Интера, интенсивность испытаний пошла на убыль и отдельные его районы понемногу стали использоваться как промежуточные базы для рейдеров дальнего следования, ремонт-но-восстановительные и астронавигационные центры. В ближайшие месяцы масштабных испытаний не планировалось, и Крамер не без оснований предполагал, что рискует оказаться единственной живой душой на всей планете, населенной роботами и покрытой мощным панцирем монолитона1.
Крамер еще не бывал на искусственных планетах, и однообразный серебристо-серый ландшафт Интера со светящимися многоугольниками посадочных площадок произвел на него довольно гнетущее впечатление. Пока группка похожих на огромных плоских жуков-роботов расползалась по обтекателю неисправного двигателя, Крамер с тоской поглядывал на клубящиеся тучи, с невероятной быстротой проносившиеся над головой. Это походило на земную грозу, только без привычных вспышек раскалывающих небо разрядов. Сеялся дождь - мелкий и, наверное, холодный. Крамер знал, что специальные зонды регулярно обследуют атмосферу Интера, и все же не мог отделаться от неприятного чувства, когда несколько мутноватых капель осело на прозрачной броне шлема.
Массивное и довольно неуклюжее создание, предусмотрительно застывшее в нескольких шагах от пилота, проскрежетало стандартное приветствие. Судя по эмблеме на груди, в обязанности робота входило встречать прибывающих на Интер. Это был аппарат явно устаревшей конструкции, возможно, ровесник искусственной планеты. Подобные автоматы обычно берегли и хранили как своеобразные талисманы, не спеша обменивать на их более совершенных собратьев.
Пластиковое подобие лица, напоминавшее увеличенную физиономию Микки-Мауса, расплылось в радушной гримасе. Крамер, отвыкший от подобных нехитрых игрушек, рассмеялся. Он хотел похлопать робота по вы-, пуклому плечу, но аппарат проворно уклонился.
- Вам необходимо пройти антибактериальную обработку, - педантично чеканил он слова. - Прошу сдать скафандр и проследовать в двенадцатый сектор. В семнадцатом можно принять озоновый душ и отдохнуть.
Крамер помедлил, снова бросив взгляд на переменчивое негостеприимное небо Интера, потом освободился от скафандра, положив его на поданную роботом платформу. Микки-Маус сноровисто упаковал эластичную, похожую на человеческое тело оболочку в прозрачный кокон и двинулся к видневшимся невдалеке приземистым строениям. Шеф-пилот последовал за ним, отмечая про себя, что со стороны это шествие, очевидно, выглядит, довольно-таки комично.
То, что затем произошло, впечаталось в память Крамера отдельными, словно выхваченными вспышками из тьмы, мгновениями.
Почти бесшумный, но мощный всплеск огня слева, за монолитонной возвышенностью... Платформа со скафандром, взрывом подброшенная вверх и распадающаяся на части... Тяжелая, твердая, как стена, волна с горячим и горьким привкусом дыма, сметающая все на своем пути...
Крамера подхватило и, как пушинку, отбросило в сторону, в глубокий наклонный желоб для стока воды. Потирая ушибленный затылок, он осторожно поднял голову. Рваные, невесомые хлопья пепла летали вокруг, оседая на плиты. Рядом дымилась бесформенная груда - все, что осталось от платформы и скафандра. Оттуда донеслось глухое металлическое скрежетание знакомого голоса,- и тотчас слева снова ударил огонь. Расплавленное крошево посыпалось на сжавшегося в комок пилота, обжигая спину. Крамер ощутил под пальцами что-то липкое, взглянул и невольно отдернул руку - то была закопченная, с намертво застывшей улыбкой маска Микки-Мауса,
Из-за монолитонной возвышенности выплыл, слегка покачиваясь, большой, сплюснутый металлический шар. По его гладкой, тускло отсвечивающей поверхности были рассыпаны черные пятна, напоминающие огромные, хищно поблескивающие зрачки.
Крамер прижался всем телом к скользкому дну желоба и пополз, помогая себе руками и лихорадочно извиваясь.
Когда позднее Крамер будет пытаться анализировать свои действия в эти минуты, то так и не сможет толком объяснить, что же заставило его, не раздумывая, сломя голову, бежать. Просто он чувствовал, как от овальной, тускло блестевшей сферы исходит угроза. Чувствовал всем своим существом.
Вскоре Крамер очутился у мелкоячеистой решетки фильтра. Он рванул решетку, и та плавно ушла в сторону, открывая вход в колодец. Крамер нырнул в пропитанную теплой сыростью тьму. Откуда-то снизу доносился плеск воды и приглушенное гудение невидимого механизма. Плотные лепестки лифтового устройства сомкнулись вокруг Крамера и стремительно понесли его вниз.
Через несколько секунд похожий на падение спуск замедлился и Крамер очутился в скупо освещенном подземном зале, большую часть которого занимал заполненный водой резервуар. От него расходились по сторонам радиальные лучи каналов.
Он отыскал глазами блок управления и некоторое время изучал расположенную рядом схему.
Сверху посыпались сверкающие капли, пронзительно, по-змеиному, зашипев в воде. В ноздри Крамера ударил кисловатый запах горячего металла.
Пилот поднял голову и понял, что интуиция его не подвела. Крамер оказался в роли живой мишени. Несмотря на то, что преследователь избрал далеко не оптимальный вариант действий, вспарывая огнем мешающую ему решетку, через считанные секунды он будет внизу.
Пальцы Крамера уперлись в светящиеся контактные пятна. Вода в резервуаре всколыхнулась, забурлила и хлынула в темные жерла каналов. Она вряд ли поможет скрыть следы. Но иного способа хоть как-то защитить себя у него не было.
Он рассчитывал уйти по одному из быстро заполняющихся водой тоннелей, а затем свернуть в боковой, полого восходящий к поверхности колодец и через него выбраться наружу в районе восстановительного центра. Там можно попытаться раздобыть оружие или хоть что-то, способное заменить его. Легкий излучатель, входивший в комплект снаряжения скафандра, был опрометчиво доверен погибшему Микки-Маусу.
Крамер побежал по тоннелю, стараясь экономить силы. Он прикидывал: сейчас эта штука висит над резервуаром, словно раздумывая, как лучше поступить, потом она опишет круг, заглядывая в клокочущую темноту каналов; возле одного из них чувствительные датчики уловят остатки запаха или различат невидимые глазу отпечатки на стенах; металлический шар рванется в тоннель, но вода, поднявшаяся почти до верхнего свода, не даст ему двигаться слишком быстро.
Вода мешала и Крамеру. Вскоре он вынужден был перейти на шаг. Постепенно вода достигла пояса, поднялась выше. Крамер поплыл, торопливо работая руками. Он понимал, что если не доберется за несколько минут до бокового ответвления, то попросту захлебнется.
Дышать стало труднее. Крамер едва не пропустил вход в колодец, почти полностью скрытый под водой. Задыхаясь, он лихорадочно ощупал рукой полукруглый скользкий свод. "Если я ошибся в расчетах и это не колодец, а горизонтальный канал, мне конец",- подумал пилот. И нырнул. Спустя секунду голова Крамера показалась над поверхностью - он перевернулся на спину и сделал несколько глотков воздуха, который тут был значительно свежее.
Отдышавшись, Крамер выбрался из воды и, спотыкаясь, побежал по тоннелю. Вскоре он различил впереди неясное свечение, и через минуту оказался у небольшой площадки с подъемником. Эластичные лепестки снова охватили его и вынесли наружу.
Резанувший по глазам яркий свет заставил Крамера сощуриться. Затем он попытался сориентироваться среди однообразных, похожих на замысловатые многогранники строений из монолитона. Крамер торопливо пересек пустынную улицу и вошел в одно из зданий. Просторное помещение наполнял тихий гул, пилот сразу же почувствовал знакомый запах расплавленного металла. Несколько роботов деловито скользили по огромному, с сизым отливом полотнищу, раскраивая его тонким лучом на квадраты и полосы. Крамер бесцеремонно выхватил из гнезда ближайшего автомата излучатель. Робот застыл, затем стал растерянно шарить вокруг гибкими манипуляторами. Где-то внутри здания тяжело завыла сирена. Крамер выскочил на улицу, огляделся и, не обнаружив ничего подозрительного, метнулся за угол, стараясь держаться ближе к стенам.
Заметив несколько зданий, похожих на пирамиды с полупрозрачными стенами, пилот поспешил туда. Оп вбежал через распахнувшиеся полукруглые створки входа в зал и остановился, пораженный, так как увидел не то, на что рассчитывал.
Перед ним, окруженный сияющим ореолом, светился бесформенный клубок раскаленного газа. Клубок постепенно сжимался в плотное ядро, цвет его становился все ослепительней. Сверкающая масса покрылась сетью алых, быстрых как молнии прожилок; мириады голубоватых светящихся точек закружили хаотичным вихрем вокруг огненного шара, роями впиваясь в его поверхность. И тот стал, остывая, темнеть на глазах. Ореол, превратившийся в плотную серебристо-серую оболочку, сжимал ядро, придавая ему совершенную геометрическую форму.
- Так в глубинах космоса рождалась рукотворная планета Интер!..- звуки торжественного голоса, доносившиеся из-под свода, заставили Крамера вздрогнуть.- Добро пожаловать в наш музей. Создатели проекта и первые десантники - отсек номер один. Испытания на Интере - отсеки два и три. Оборудование экспедиций...- перечислял монотонно невидимый механический гид.
Крамер повернулся, ступил было к выходу, но тут заметил через прозрачные створки круглую тень, быстро скользящую по монолитонным плитам. Метнувшись в глубину зала, он притаился за массивной подставкой, над которой двигалась в светящемся тумане какая-то химерическая конструкция, и выставил перед собой похищенный у робота громоздкий излучатель. Тут же створки входа разлетелись на мелкие осколки, и в помещение вплыла металлическая сфера. Крамер с изумлением обнаружил, что его преследователь успел изменить форму - теперь он выглядел как гигантская вытянутая капля. Однако, судя по всему, способность видоизменяться была не единственным достоинством загадочного аппарата. Едва оказавшись в замкнутом пространстве, металлическая капля начала с непостижимой быстротой подскакивать и перемещаться в разные стороны. Крамер понял, что поразить такую мишень он не сможет. Тем более, что во время своих невообразимых скачков металлическая капля посылала в разные стороны какие-то короткие и тонкие, свистящие огненные стрелы. Одна из них прошила окутанный туманом шар, воспроизводящий сотворение Интера, не причинив, впрочем, вреда объемному изображению. Другие были пущены в сторону источника торжественного голоса. Голос судорожно захрипел и стих. Остро запахло горящей изоляцией.
Крамер осторожно протянул руку к стеллажу, где поблескивали образцы метеоритов. Подбросив один из них вверх, чтобы отвлечь внимание преследователя, пилот в длинном прыжке кинулся в соседний зал. Посланный ему вслед заряд изрешетил успевшие сомкнуться створки.
Крамер пробежал сквозь анфиладу похожих друг на друга помещений, заставленных рядами неизвестных ему приборов, заполненных объемными изображениями десантников и космических пейзажей. За его спиной слышался глухой шум, шипение, взрывы. Очевидно, преследователь Крамера, неумолимо приближаясь, не жалел зарядов, посылая их в любую подозрительную цель.
Из комнаты, куда вбежал, выхода не было. Крамер, не раздумывая, бросился на витраж окна, закрыв лицо излучателем. Он упал неудачно - на бок, застонав от боли в подвернутой стопе. Попытался подняться, но тут же почувствовал, будто огнем обожгло ногу.
Крамер с трудом перебрался на противоположную сторону улицы, сел, прислонясь спиной к стене. Сжав в руках излучатель, он ждал, с бессильным бешенством сознавая свою беспомощность перед тем, что неизбежно должно было произойти через несколько мгновений. Самое страшное для Крамера заключалось даже не в факте возможной гибели. А в том, что такая смерть была бы до дикости нелепой, бессмысленной, неразгаданной.
Тускло блеснувший бок огромной капли выдвинулся из острых зазубрин разбитого витража. Крамер выстрелил и зажмурился, ожидая ответной роковой вспышки.
Но в этот миг какое-то массивное ярко-оранжевое металлическое тело вихрем обрушилось сверху, вклинившись между Крамером и его преследователем. Вырвавшийся из-под днища оранжевой капсулы столб пыли и мелкого каменного крошева хлестнул пилота по лицу.
Машина с характерными опознавательными знаками СБЦ2 вздрагивала, словно под ураганными ударами ветра - капля в упор расстреливала неожиданно возникшее препятствие.
На борту капсулы, обращенному к человеку, обозначилось темное овальное пятно, чьи-то сильные руки втащили оглушенного стремительностью происшедшего Крамера внутрь. Машина вертикально взмыла вверх, пошла под низкими облаками Интера, металлическая капля рванулась следом, точно на привязи.
- Эта гадина пропорола обшивку в нескольких местах,- услышал Крамер спокойный голос. - Откуда она взялась?
Крамер протер запорошенные глаза и взглянул на своего спасителя. Он был без шлема. Слегка вьющаяся непокорная русая прядь спадала на высокий лоб; широко поставленные серые глаза смотрели из-под темных, почти сошедшихся над переносьем, бровей с упрямой, дерзкой силой. Плотная ткань скафандра подчеркивала атлетический разлет плеч. Пилот был молод. Неожиданно для себя Крамер подумал, что такого парня лучше иметь среди друзей, чем врагов.
- Не знаю, - ответил он. - Этот аппарат идет по моему следу от самой посадки не хуже вышколенного охотничьего пса. А как вы меня нашли?
- Защитная система Интера послала открытый сигнал опасности,- сказал пилот, не отрывая глаз от панорамного экрана. - Мой рейдер оказался ближе остальных. Похоже, я разыскал вас вовремя.
Крамер кивнул и тоже посмотрел на экран. Следующая за ними металлическая капля казалась на нем безобидной елочной игрушкой.
- Надеюсь, вы не потащите за собой на рейдер такой "хвост"? - спросил он.
Пилот усмехнулся краешком губ и круто развернул машину. Резкий толчок едва не опрокинул Крамера на пульт. Из отверстий, расположенных по бортам капсулы, рванулись голубоватые светящиеся струи. Металлическая капля отпрянула назад, воздух перед ней вдруг странно задрожал, переливаясь бледными цветами радуги. Заряды, впиваясь в эту, почти невидимую радужную пелену, растекались сплющенными, бесформенными хлопьями, как дождь по стеклянной стене.
- Что это? - прошептал Крамер.
- Изолирующее поле, - нахмурившись, отозвался пилот.- У вашего преследователя прямо-таки сказочная начинка. Я, пожалуй, подтяну его к рейдеру. Без стационарной установки мы от него не отделаемся.
Однако находящаяся за дрожащей оболочкой капля будто почувствовала, насколько опасен ее противник. Быстро изменив форму, она вновь превратилась в приплюснутый шар, который, описав круг над капсулой, словно прощаясь, по восходящей прямой стремительно ушел в клубящееся небо Интера.
Крамер вдруг рассмеялся. Пилот взглянул на него с удивлением.
- Не обращайте внимания,- сказал Крамер.- Просто я подумал, что теперь до конца дней мне не грозит ничего серьезного. Кажется, за эти сутки я исчерпал весь запас приключений, отведенных на мою долю. Как вас зовут? помолчав, спросил он.
- Сергей Градов,- понимающе улыбнувшись, ответил пилот.Капитан-инспектор патрульного рейдера СБЦ.
- Спасибо, Сергей! - проговорил Крамер.
- Пустое! - отмахнулся Градов. Его взгляд скользнул туда, где меж быстрых переменчивых туч растаял их странный преследователь.
- Что же это все-таки было?..- пробормотал пилот.
Глава первая. Сергей Градов: уроки для начинающих криминалистов
- Итак, вы убеждены, что это - робот-убийца? - свою реплику адмирал, один из руководителей Службы безопасности цивилизаций, адресует Теодору Крамеру. Поскольку я застал лишь заключительный акт странного спектакля на Интере и, по сути, увидел только опускающийся занавес, то присутствую на беседе исключительно проформы ради.
Кроме нас с Крамером и адмирала, в комнате еще двое пожилых и не слишком разговорчивых мужчин.
Надо полагать, скромная роль статиста - самая подходящая в данном обществе для не имеющего особых заслуг капитана-инспектора патрульного рейдера. Редко выпадает случай видеть собравшихся вместе людей, чьи имена как бы подернуты романтическим флером почти неправдоподобных криминалистических легенд. Тем не менее захватывающие воображение происшествия, в которых принимал участие каждый из этих асов межгалактического сыска,- не вымысел. Они изложены скучным профессиональным языком, классифицированы многочисленными специалистами и занесены в разделы учебных программ, по которым мы постигаем в центрах СБЦ азы своего специфического ремесла.
Люди, которые неторопливо расхаживают по комнате, задавая свои вопросы Крамеру, изредка - мне,- сыщики. Это древнее слово из лексикона отца, мне оно больше по душе, нежели как-то по-казенному звучащее "инспектор СБЦ". Слово "сыщик", ассоциирующееся с глухим клацанием затвора старинного оружия, которое теперь увидишь разве что в музее, отдает потом целых поколений, оно будто вобрало в себя изматывающую душу монотонность неприметной будничной работы, без которой в нашей, увы, не всеми и не всегда уважаемой специальности не обойтись.
Искать, следопытствовать - исконная основа моей профессии, она неизменна вот уже в течение многих веков, бурный прогресс цивилизации до неузнаваемости изменил ее облик, но не повлиял на суть. А суть, если коротко,- в том, чего самые хитроумные приборы не в состоянии сделать лучше человека. Суть - в умении думать, сопоставлять, из сотен фактов высекать путеводную искру. Никакому суперкомпьютеру такое не по силам: машина может лишь помочь двигаться, но не укажет путь. Никто не знает природы человека лучше, чем сам человек. И никто не отыщет рациональное зерно в запутанных лабиринтах человеческих отношений, не соединит в одно целое бессвязные, на первый взгляд, события быстрее и надежней, чем те, с кем беседуем мы с Крамером.