Конвей Лорна. Это не сон

   Только на следующий день Кэролайн сообразила, насколько глубоко в тени держался Тадео, предоставив вести разговор Олиме и ей. Подобное великодушие трогало до слез, о чем она и сказала мужу, проснувшись утром в воскресенье.
   – Меня благодарить не за что, – зевая и потягиваясь, заявил он. – Это я получил массу удовольствия от вашего искрометного диалога. Вы с Роберто составите великолепную команду. Я вижу, мои инвестиции попадут в надежные руки. Кроме того, – улыбаясь добавил Тадео, – поскольку Роберто гомосексуалист, то я могу быть спокоен за тебя на сей счет.
   Кэролайн нахмурилась.
   – А если бы Роберто не был гомосексуалистом?
   – Тогда я бы не подпустил его к тебе и на пушечный выстрел, – со всей серьезностью ответил Тадео.
   – Но почему? Ты не доверяешь мне?
   – Я доверяю тебе. Однако я не доверяю мужчинам.
   – Но ведь и ты мужчина, – заметила она.
   – Именно. – Он усмехнулся и притянул жену к себе. – Со мной ты ни минуты не находилась бы в безопасности, даже будучи замужем за другим. Я понял, что должен заполучить тебя, с того самого момента, как впервые увидел.
   – Тад, ты это не всерьез!
   – Очень даже всерьез. А теперь замолчи и поцелуй меня. Сейчас воскресное утро, и мне не нужно идти на работу.
   – Ох, зато мне нужно! – воскликнула она и, отбросив одеяло, выпрыгнула из постели, чтобы выяснить, почему плачет Антония.
   Теперь же Кэролайн снова и снова вспоминала слова Тадео. Неужели он сказал правду? Неужели соблазнил бы ее, даже если бы она была замужем? Неужели он принадлежит к типу мужчин безжалостных, хищных, порочных?
   Ей совсем не понравилась эта мысль. Она так мучила ее, что, когда около полудня они вернулись домой, Кэролайн не могла заставить себя даже поесть, не говоря уж о том, чтобы просмотреть почту. Все равно там были одни счета.
   Она покормила детей, уложила их в постель, а затем устроилась перед телевизором, лениво следя за персонажами мыльной оперы, которые вели сложную, запутанную жизнь, полную страстей и интриг, ссор и разрывов. Не самое лучшее зрелище в ее нынешнем состоянии. Кэролайн же всегда стремилась к душевному спокойствию. Она терпеть не могла конфронтации и споров.
   В конце концов Кэролайн выключила телевизор, и тут услышала тихий звонок телефона. Она всегда уменьшала его громкость, когда спали дети, и теперь поспешила в спальню, чтобы поднять трубку.
   – Да? – Она присела на край дивана.
   – Кэрри, это Тадео. Послушай, дома случилось что-то ужасное и мне нужно немедленно лететь туда.
   Кэролайн сразу же подумала об отце мужа, у которого было больное сердце.
   – Что-то с Бернардо? У него инфаркт?
   – Нет, слава Богу. Когда я сказал «дома», то имел в виду Кордову, а не Мар-Чикиту. Рита… Она пыталась покончить с собой. Приняла лошадиную дозу снотворного.
   У Кэролайн голова пошла кругом.
   – Но… но почему? – выпалила она. – Я хочу сказать…
   Тадео вздохнул.
   – Думаю, она в конце концов не смогла больше с этим справляться. Честно говоря, я ожидал чего-то подобного. Кэрри, не могла бы ты собрать мне маленький чемодан? Я лечу всего на пару дней. Мне удалось купить билет на дневной рейс до Рио-де-Жанейро, а затем на рейс до Кордовы.
   Кэролайн старалась сохранять спокойствие, но в душе ее воцарился кромешный ад.
   – Но Тад, почему должен лететь ты? А где же родственники Риты?
   – У нее никого нет.
   – А твои родители? Они не могут помочь? Они же находятся всего в паре часов езды от Кордовы.
   – Они не должны ничего знать об этом, Кэрри. Известие о случившемся убьет отца.
   – Но с какой стати? Я могу понять, почему горюющая вдова пытается покончить с собой, особенно если у нее нет детей. Вряд ли и твоего отца это слишком потрясет, Тад.
   – Поверь мне, Кэрри, это неминуемо произойдет, если станут известны все факты. А мне не верится, что Рита станет молчать. К сожалению, я единственный, кто может помочь ей в данный момент. Конечно, это полный бред, но так уж сложилось.
   – О чем должна молчать Рита? Что ты имеешь в виду, Тад?
   – Я не могу тебе всего объяснить, Кэрри. Сейчас просто нет времени. Собери мне чемодан, как послушная девочка. Я заеду за ним минут через пятнадцать.
   Он повесил трубку. Он действительно повесил трубку. Кэролайн остолбенело смотрела на мертвый телефон. Ее муж бросает все и летит через океан, чтобы быть рядом с женщиной, которую якобы больше не любит. Невероятно! Немыслимо!.. Невыносимо!
   Кэролайн машинально упаковала вещи и тщетно пыталась придумать слова, которые могли бы остановить Тадео. Она стояла у ворот, держа в руках чемоданчик, когда муж подъехал и поспешно вылез из машины.
   – Вернусь к пятнице, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку и одновременно забрать чемодан. – Я обзвонил всех, кого нужно, и объяснил, что должен срочно уехать на несколько дней. Если позвонят мои родители, придумай какой-нибудь предлог, объясняющий, почему я не могу подойти к телефону. Скажи, например, что я веду деловые переговоры с Роберто Олимой. Они не должны знать правду, Кэрри. Ни в коем случае! Обещай мне.
   – Я… я обещаю.
   – Умница. И не смотри на меня с такой тревогой. Я все объясню, когда вернусь. Теперь же я едва поспеваю на самолет.
   Она проводила его до машины.
   – Ты… ты позвонишь мне, когда доберешься до места, Тад?
   – Что? – с отсутствующим видом спросил он, бросая чемоданчик на пассажирское сиденье и садясь за руль. – А… да, да, конечно, позвоню.
   – Может, тогда и объяснишь все? – с надеждой спросила Кэролайн, пристально глядя на мужа.
   – Ты ведь не беспокоишься больше по поводу меня и Риты, правда? Нет, вижу, что беспокоишься, но не стоит этого делать, дорогая. Она была бы последней женщиной, к которой я прикоснулся бы. Мне действительно очень жаль, но я должен ехать, иначе и впрямь опоздаю на самолет. Люблю тебя! – Тадео захлопнул дверцу и быстро опустил стекло. – Позвоню сразу же, как только смогу, и расскажу эту длинную дурацкую историю.
   С упавшим сердцем Кэролайн смотрела, как Тадео заводит мотор. Ей хотелось верить ему. Действительно хотелось. Он говорил так искренне. И сказал, что любит ее.
   Ах, если бы только у него нашлось время объяснить все сейчас!
   Сожаление о том, что она не слишком настойчиво расспрашивала мужа о его былых отношениях с Ритой, мучило Кэролайн весь день. Нельзя было проявлять преступную слабость. Ей следовало выяснить все подробности их помолвки и разрыва.
   Только после вечернего чая у Кэролайн дошли руки до счетов, присланных утром. Первый из них, на телефонные переговоры, поражал огромной суммой. Она намного превышала разумные пределы, особенно учитывая то, что последние три недели они провели в Аргентине.
   Кэролайн машинально пробежала глазами список звонков и задержала взгляд на двух сделанных в один и тот же день. Один из номеров принадлежал родителям Тадео, разговор состоялся в воскресенье и продолжался шестьдесят минут.
   Второй, незнакомый, номер был кордовским, и беседа длилась около двух часов! Запись свидетельствовала, что началась она в пять минут третьего того же воскресенья и закончилась ровно в четыре – приблизительно тогда, когда Кэролайн вернулась от матери.
   С громко бьющимся сердцем Кэролайн смотрела на этот номер. Телефон кордовского офиса она помнила наизусть, и это был не он.
   На негнущихся ногах она подошла к столу, где лежала телефонная книга. Выдвинув ящик, Кэролайн открыла книгу на букве К, и ее сердце упало, когда она увидела, что этот номер записан напротив кордовского адреса Карлоса Касареса. Тадео звонил Рите, когда его жены не было дома, и говорил со своей бывшей невестой два часа!
   Кэролайн разразилась слезами. Как он мог? Предатель! Лжец! Подлец!
   Не переставая рыдать, она разорвала следующий конверт. Там был еще один счет – за личные переговоры Тадео из офиса. Заплаканными глазами Кэролайн пробежала список номеров и нашла тот самый, и не однажды, а трижды. Правда, разговоры были недолгими, всего по несколько минут, но одна из строчек заставила ее вздрогнуть от боли. Звонок был сделан в среду вечером, в десять минут восьмого, когда Тадео, как предполагалось, готовился к их свиданию.
   И все же он нашел время позвонить Рите. Какой вывод должна сделать из этого она, его жена?
   Тот, что ее муж – распущенный, лживый, эгоистичный подонок. Что он соблазнил Риту по прошествии стольких лет – то ли из болезненного самолюбия, то ли из мести – и продолжает поддерживать эту связь на расстоянии, усыпляя подозрения своей глупой жены так же, как, возможно, поступает и с Ритой. Ложью и сексом.
   Теперь она не верила, что Рита хотела покончить с собой. Это не более чем уловка, призванная заманить Тадео, чтобы получить от него то, чего Рите так не хватает. Тадео в постели. Тадео, который скажет ей, что вынужден вернуться к жене ради детей, но любит только ее, Риту. Только ее одну!
   Как и говорила тогда мать Тадео.
   Кэролайн переходила от горя к отчаянию и закончила ненавистью и жаждой уничтожения. Не себя. Тадео! На этот раз она не закроет глаза. Не останется на заднем плане, как послушная девочка.
   Стиснув зубы, Кэролайн снова взяла телефонную книгу и нашла номер агентства путешествий, услугами которого они пользовались. На завтрашний прямой рейс до Буэнос-Айреса мест уже не оказалось, но ей удалось заказать билет на самолет другой авиакомпании до Сантьяго, откуда почти сразу же можно было улететь в Буэнос-Айрес. Если не возникнет неожиданных препятствий, она будет в Кордове через день после прибытия мужа.
   При условии, что ей удастся уговорить мать посидеть с детьми. Конечно, Кэролайн злоупотребляла ее терпением, но ситуация действительно сложилась безвыходная.
   – Разумеется, я присмотрю за ними, – согласилась Джоан, как только дочь все ей рассказала. – В течение недели у нас нет ни одного заседания. Только не бери на себя труд перевозить их сюда. Я перееду на это время к вам. Детям лучше оставаться в привычной обстановке.
   – Ах, мама, спасибо, спасибо тебе! Я перед тобой в неоплатном долгу.
   – Глупости. Для чего же еще существуют матери? Пожалуйста, не беспокойся о детях. Одному Богу известно, что происходит между Тадео и этой женщиной, но я согласна: на сей раз тебе не стоит сидеть сложа руки. Хотя мне все же не верится, что Тадео тебе изменяет. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что им манипулирует очень испорченная… да просто коварная женщина. Она бросила Тадео ради Карлоса, когда это показалось ей выгодным – несомненно, из-за того, что он был старше и, видимо, богаче. А теперь, когда муж умер, переключилась на Тадео.
   Предположение матери застало Кэролайн врасплох. Она никогда не представляла себе Риту в таком свете. Эта женщина всегда казалась слабым, слезливым созданием, не способным ни на какие поступки.
   Но, может быть, мать права? Может быть, Рита лишь притворяется слабой, стараясь пробудить в мужчине инстинкт защитника, чтобы заманить его в свои сети и потом удерживать там с помощью секса? Рита, несомненно, была хороша в постели. Ее окружала некая чувственная аура, которую невозможно скрыть.
   Кэролайн уцепилась за слабую надежду. Возможно, ее гнев направлен не на того. Возможно, уничтожению подлежит не Тадео, а Рита!
   Но затем она вспомнила два телефонных звонка, каждый из которых неоспоримо свидетельствовал о виновности мужа.
   – Знаешь, мама, на твоем месте я не была бы столь уверена, – сухо заявила Кэролайн. – Да, вот еще, когда Тад позвонит завтра утром, а он сделает это, – не говори ему, что я лечу в Кордову. Скажи, что я больна и поэтому к телефону подходишь ты. Предложи перезвонить днем. Тогда я уже буду на месте и он пожалеет, что так подло обошелся со мной!
   – Ох, Кэрри, не нравится мне твоя непреклонность!
   – Бывают в жизни ситуации, мам, когда необходимо быть непреклонной. А теперь я должна собрать вещи. Увидимся позже.

Глава 12

   Кэролайн взглянула на свой черный костюм и подумала, что, наверное, подсознательно оделась в траур.
   Волна гнева, которой ее занесло на самолет до Сантьяго, давно спала, и на буэнос-айресский рейс пересаживалась уже сникшая, удрученная Кэролайн. Когда же самолет местной авиалинии приземлился в Кордове, она уже готова была все бросить и сбежать, поскольку осознала весь ужас ситуации, в которую попала. Муж не любит ее. Он обманывает ее. Ее браку, возможно, пришел конец.
   Однако в такси, которое везло ее к дому Риты, Кэролайн немного воспрянула духом. Если уж ей суждено лишиться мужа, она не отдаст его без боя. Этого требовала гордость. К тому же оставалась крошечная надежда, что права мать и во всем виновата Рита.
   Кэролайн почувствовала себя чуть ли не польщенной, когда швейцар узнал ее и впустил в дом, даже не позвонив Рите, чтобы спросить, ожидает ли та гостью. Кэролайн не хотела давать времени любовникам одеться, или убрать в комнате, или хотя бы застелить постель!
   Рита не держала постоянной прислуги, несмотря на баснословное богатство Карлоса. Как-то она поведала Кэролайн, что не любит посторонних глаз в доме, поэтому нанимает уборщиков, поваров и горничных только когда это необходимо. И они никогда не остаются на ночь.
   – Ведь мой муж там, не так ли? – мило улыбаясь, спросила Кэролайн у швейцара.
   – Да, сеньор Касарес здесь. Он не выходил из квартиры с тех пор, как приехал вчера.
   При этих словах Кэролайн едва не стало дурно. Но она взяла себя в руки, твердо решив узнать все до конца. Она не отступит и не сбежит!
   – Могу я отнести ваши вещи наверх, сеньора Касарес? – спросил швейцар.
   Кэролайн вежливо отказалась. У нее была с собой только небольшая сумка. И она не собирается здесь надолго задерживаться.
   Все внутри болезненно сжалось, когда она подняла руку к кнопке звонка у солидной парадной двери на втором этаже. Ей открыла совершенно незнакомая женщина лет сорока – высокая, полная, с добрым лицом и впечатляющим бюстом.
   Представившись по-испански, Кэролайн быстро выяснила, что это сиделка, нанятая Тадео для того, чтобы ухаживать за Ритой после «несчастного случая».
   Потрясенная и измученная Кэролайн обдумывала услышанное. Выходит, Рита все-таки пыталась покончить с собой. И Тадео действительно поспешил ей на помощь. Но это по-прежнему не снимало подозрений ни с одного из них.
   – Где сейчас мой муж? – с невинным выражением лица поинтересовалась Кэролайн.
   Ей было сказано, что он наверху, сидит с Ритой в ее спальне. Не желает ли сеньора, чтобы его предупредили о приходе жены?
   – Нет-нет, – быстро сказала Кэролайн. – Меня ждут. И я знаю дорогу. Как чувствует себя сегодня Рита?
   – Намного лучше.
   О, голову даю на отсечение, что лучше, подумала Кэролайн, и ярость вспыхнула в ней с новой силой.
   Огромная квартира Риты занимала полдома и была расположена в нескольких уровнях. Мраморные полы и лестницы, множество зеркал и декоративных колонн повсюду. Кэролайн всегда считала это жилище напыщенным и претенциозным, вполне под стать Карлосу.
   Спальня Риты выходила на площадку второго этажа, и с каждой ступенькой сердце Кэролайн сжималось все больше и больше. Ужас охватывал ее при мысли о том, что ждет за дверью.
   Однако дверь была открыта. И как только Кэролайн оказалась на площадке, ей стала видна внутренность комнаты. С того места, где она стояла, можно было рассмотреть только изножье кровати под балдахином. Но если пройти вперед и чуть влево, то будет видно – и слышно – намного больше.
   Из комнаты доносился низкий приглушенный голос. Женский голос. Рита рассказывала что-то, что Кэролайн хотела услышать. Нет, должна была услышать!
   Она приблизилась на цыпочках к двери, откуда могла разглядеть Тадео. Он сидел в кресле рядом с кроватью, наклонившись вперед, и его поза свидетельствовала о том, что он напряженно и внимательно слушает. Кэролайн не могла видеть лица мужа – только часть темной шевелюры.
   Лицо Риты тоже не попадало в поле зрения, но по положению ног можно было понять, что женщина лежит, придвинувшись к тому краю, у которого сидел Тадео. Кэролайн представила себе эту картину: бледное, трагически красивое лицо, длинные черные волосы, рассыпанные по белоснежной подушке…
   Кэролайн подошла еще ближе, найдя место, с которого было слышно каждое слово.
   – Ты не понимаешь… Не можешь понять! – прерывающимся от избытка эмоций голосом говорила Рита. – Разве я могу объяснить тебе это? Но я любила тебя, Тадео! Ты единственный из мужчин относился ко мне с уважением. Ты был таким добрым и заботливым. Таким внимательным, хотя я и держала тебя на расстоянии вытянутой руки. Но я боялась тогда спать с тобой. Боялась, что ты обнаружишь, что я не та чистая и невинная девственница, которой ты меня считал. А потом появился Карлос, и… Ну, ты знаешь, что было дальше.
   – Да, – вздохнув, сказал Тадео. – Теперь знаю, Рита. Но в то время мне ничего не было известно. Представь, что я должен был почувствовать, когда вошел в спальню брата и увидел то, что увидел.
   – О, Тадео, – жалобно воскликнула Рита. – Не напоминай мне! Мы оба поступили низко! Но я уже тогда была порочной. Да и какой еще могла я быть, раз поступила так. И теперь еще поступаю. Я чувствую себя очень виноватой, и мне стыдно. Двух недель не прошло со смерти Карлоса, а я оказалась в постели с… – Ее голос прервали рыдания.
   – Ну-ну, – успокаивал плачущую женщину Тадео. – Перестань терзать себя. Что сделано, то сделано. И ничего уже не изменить, Рита. Да и вины твоей особой в случившемся нет.
   – Ты продолжаешь повторять это, Тадео, но я не могу обвинять только мужчин в том, что моя жизнь сложилась так, а не иначе. Должно быть, есть во мне что-то, что пробуждает в них низменные инстинкты. Повторяю, ты единственный, кто относился ко мне с уважением. О Боже… почему я не вышла за тебя, когда судьба предоставила мне такую возможность?
   С Кэролайн было довольно. Она шагнула вперед как раз в тот момент, когда Рита нежно прикоснулась ладонью к щеке Тадео. А он, накрыв ее своей, печально посмотрел на лежащую женщину. Кэролайн замерла на полдороге и молча наблюдала за этой сценой.
   Рита вскрикнула и вырвала руку.
   Тадео проследил за направлением ее взгляда. Но, заметив жену, казалось, скорее удивился, чем почувствовал себя застигнутым на месте преступления.
   – Кэрри! – воскликнул он, вскакивая. – Что ты здесь делаешь?! Твоя мать сказала…
   – Моя мать солгала, – перебила его Кэролайн по-испански, чтобы Рита все поняла. – Я последовала за тобой сюда, чтобы застать тебя с этой… шлюхой, так сказать, в процессе. Мне не совсем удалось задуманное, – с горечью усмехнулась она, – но я видела и слышала достаточно, чтобы догадаться, в чем дело.
   – Кэрри, ты поняла все не так, – настаивал Тадео, на его красивом лице была написана растерянность.
   – О, пожалуйста, не держи меня больше за дуру. – Ее голос был тверд и холоден, слова вылетали с презрением, но сердце разрывалось от боли. – Откровенно говоря, у меня уже были некоторые подозрения. Помнишь тот день, когда у меня разболелась голова? Я не лежала тогда в постели. Я приехала сюда, и меня стошнило от того, что я увидела. Твою машину на стоянке, Тад. Мой муж вовсе не надрывался в офисе, а был здесь, в постели со своей очаровательной невесткой.
   Рита застонала и спрятала лицо в подушку, а Тадео, как ни странно, набросился на жену.
   – Как тебе вообще могло прийти в голову подобное?!
   Кэролайн с ненавистью смотрела на него, отметив, что Тадео уже ничего не отрицает.
   – Из разговора твоих родителей я узнала немного больше, чем рассказала тебе, Тад. Делия делилась с твоим отцом тревогой по поводу того, что ты, возможно, по-прежнему любишь свою бывшую невесту и, вполне вероятно, не засиживаешься допоздна в офисе, а наслаждаешься тем, чего был лишен во время вашей помолвки.
   Теперь Тадео выглядел раздавленным. А Рита неистово мотала головой и рыдала в подушку.
   – Одному Небу известно, как мне могло прийти в голову такое, – издевательски продолжила Кэролайн. – Учитывая то, какой жеребец ты и какая шлюха она! Но тогда я сказала себе, что это случилось всего лишь раз, что ты не любишь ее, а поступаешь так только из эгоизма или жажды мести. И вот обезумевшая от любви дурочка, какой я была тогда, твердо вознамерилась вернуть тебя. А ты… – На мгновение голос подвел Кэролайн. – А ты, – швырнула она в лицо Тадео, изо всех сил борясь со слезами, – ты позволил мне унизиться так, что я до сих пор содрогаюсь, вспоминая об этом. Все убеждали меня закрыть глаза, даже моя собственная мать. Я так и поступала. Но после тех телефонных звонков я не могла больше прикидываться слепой.
   – Телефонных звонков? – с недоумением переспросил Тадео.
   – Да, черт возьми, телефонных звонков! Этой… особе! Я получила счета, где был указан ее номер, в тот же день, когда ты, бросив все, полетел сюда. Один из этих проклятых разговоров длился целых два часа! А второй звонок был сделан в вечер нашей годовщины!
   Тадео застонал.
   – Кэрри, ради Бога, позволь мне объяснить!
   – Ты не сможешь, Тад. Да и поздно что-либо объяснять. Я все равно ничему не поверю. Я хочу развода. И я хочу оставить себе детей.
   Он вздернул подбородок, и на его надменно красивом лице отразилась решимость.
   – Нет, ты их не получишь! И развода ты не получишь тоже!
   – Вот как? Посмотрим! – бросила Кэролайн. – Если помнишь, у моей матери есть весьма влиятельные знакомые юристы. Они помогут мне отсудить детей. И ни тебе, ни тем более твоей грязной потаскушке не позволено будет даже приближаться к ним!
   Никогда еще она не видела мужа таким потрясенным. Какое-то время Тадео стоял, опустив руки, и просто смотрел на нее. Но затем собрался и твердым, рассудительным голосом, глядя ей прямо в глаза, начал:
   – Кэрри, ты должна меня выслушать. Если не ради меня, то хотя бы ради наших детей. Это совсем не то, что ты думаешь. Ты все не правильно поняла. Я люблю тебя, а не Риту. И я никогда не спал с ней. Я только говорил с ней, старался помочь после смерти Карлоса.
   – Думаешь, я поверю? В таком случае, с кем она оказалась в постели так быстро после смерти обожаемого мужа? Кто довел ее до такого состояния? – И она презрительно махнула рукой в сторону рыдающей под покрывалом фигуры. – О нет, Тад, нет… ты ошибаешься. Я не собираюсь слушать все новую и новую ложь. Я ухожу. Меня тошнит от вас обоих.
   Она направилась к двери. Но Тадео, быстро преградив дорогу, схватил жену за руку и резко повернул лицом к себе. Доведенная до бешенства Кэролайн размахнулась и свободной рукой отвесила ему пощечину. Потрясенный, он глубоко втянул в себя воздух. То же сделала и Кэролайн, заметив красный отпечаток на его щеке, оставленный ее ладонью.
   – Перестаньте… перестаньте немедленно! – выкрикнула Рита, садясь в постели, с расширившимися от ужаса глазами и с всклокоченными волосами. – Я спала не с Тадео, Кэролайн. Это был совершенно незнакомый мужчина, которого я подобрала в баре. Я привела его сюда и позволила делать со мной в постели мужа такие вещи, о которых хорошие девочки вроде тебя даже не подозревают!
   Пока Кэролайн в полной растерянности хватала ртом воздух, Тадео простонал:
   – Рита, замолчи. К чему эти подробности? Кэрри поймет все, как только я объясню ей, что произошло… наедине.
   – Нет-нет, Тадео, она должна узнать это от меня! – воскликнула Рита. – Только тогда она поверит тебе. Я не вынесу, если тебе придется страдать из-за меня. Только не тебе. Ты самый хороший человек на свете! Но на свете есть и плохие люди, Кэролайн, – с надрывом продолжала она, и в ее глазах появился безумный блеск. – Очень плохие люди! Мой отец был одним из них.
   – Твой… отец? – переспросила Кэролайн.
   – Да. Мой отец. Мой дорогой, любимый папочка, которым я восхищалась. Когда умерла мать, мне было всего двенадцать лет. В ночь после похорон он перенес меня в свою постель, чтобы я заняла место мамы. И на следующую ночь тоже…
   Кэролайн замерла. Она слышала, что такое бывает, но не знала никого, с кем бы это случилось лично.
   – Ты можешь представить, чтобы отец делал это со своей дочерью?
   Ошеломленная Кэролайн смогла только отрицательно покачать головой.
   – Когда мне исполнилось шестнадцать, отец забрал меня из школы, чтобы я постоянно находилась при нем. Видишь ли, он был богатым человеком. Он мог не работать, если не хотел Вот мы с ним и путешествовали по миру, и отец везде представлял меня как свою дочь. Однако за закрытыми дверями я была ему не дочерью. Я была его наложницей, его очень покладистой маленькой наложницей.
   Кэролайн задохнулась от изумления и возмущения. И на губах Риты появилась леденящая кровь улыбочка.
   – Тебя это шокирует, не правда ли? То, что тогда я была покладистой? Но ты подумай… что еще я знала? А ведь все мы хотим любви, пусть даже это была извращенная любовь, какую питал ко мне отец. Знаешь, моя мать покончила с собой, лишь бы избавиться от него.
   – Довольно! – твердо произнес Тадео. Но Рита не собиралась останавливаться.
   – Нет, Тадео. Ты советовал мне обратиться к врачу, говорил, что беседа с ним может помочь. Что ж, думаю, разговор с твоей женой поможет мне больше. Потому что ей необходимо это знать. Потому что тогда она поверит тебе.
   – Позволь мне хотя бы закрыть дверь, – пробормотал Тадео. – Уж во всяком случае, кому-то другому об этом знать ни к чему.