Страница:
Стелла.Генерал считает, что Берент может оказаться полезным.
Трент.Я попросил её позвонить генералу и выяснить, не сможет ли он устроить встречу с Берентом. Так она и сделала. Тот сказал, что сможет.
Стеллаисчезает.
В то же время на сцену начинает выдвигаться офис Стенли Берента. Гостиничный номер Трента погружается в темноту.
Берент был родом из Варшавы, где в своё время погибли его родители. В знак благодарности я послал генералу бутылку шампанского, о чём потом сожалел.
Берент (вкрадчивый, дружелюбный, с обаянием европейца).Да, вполне с вами согласен: наша сегодняшняя политика бессмысленна.
Трент (самому себе).Почему генерал направил меня к этому человеку?
Берент.Значит, вы драматург.
Трент.Да.
Берент (рассматривает его изучающим взглядом).Хорошо. Давайте поговорим о ядерной войне… Коротко говоря, наше ядерное сдерживающее средство служит двум целям: предотвратить атаку на нас или наших союзников, угрожая возмездием, и предотвратить тягу Советов к приключениям, угрожая им тем, что мы используем ядерное оружие первыми, скажем, в Западной Европе или на Ближнем Востоке. Возьмём как наглядный пример Иран. Мы говорим Советам: если вы захватите Иран, мы оставляем за собой право применить ядерное оружие в случае, если наши обычные вооружения не смогли бы остановить вас, хотя они, конечно, смогли бы. Хорошо, давайте предположим, всё это начинается. Как мы тогда действуем? Или убираемся с расквашенным носом или наносим ядерный удар, подвергаем ядерной бомбардировке, скажем, Кавказ. О'кей, бомби ядерными бомбами перевалы! Перекрывай их! И вдруг оказывается, мы уже используем ядерное оружие и убиваем русских на русской земле. Тут возникает целая серия побочных вариантов войны в зависимости от того, как Советы ответят на нашу ядерную атаку. И вдруг, в какое-то мгновение, вокруг нас — совершенно иной мир. О'кей. Проблема в том, что мы пока не продумали всё до конца. Если мы заявляем, что готовы вести ядерную войну, нам следовало бы, чёрт возьми, задуматься, что это означает! Судя по тому, как обстоят сейчас дела, угроза развязать ядерную войну—а мне безразлично где: на Ближнем Востоке или в Западной Европе!.. Угроза развязать ядерную войну— а нам придётся её развязать, как вы понимаете, если мы хотим, чтобы с нашим сдерживающим средством кто-то считался!.. Угроза развязать ядерную войну представляет собой в сущности желание совершить самоубийство. И если в этом нет бессмыслицы, то, скажите мне, где она?
Трент.Я встретил друга! Почему всё-таки генерал направил меня к этому человеку?
Берент.О'кей, как же нам выбраться из этого лабиринта? Понимаете, хотя мы и отказались от доктрины ядерного уничтожения, что сокращённо звучит как «политика безумия», — поскольку мы поняли, и совершенно правильно, что эта доктрина не срабатывает, тем не менее в основном наша политика осталась прежней. И она не срабатывает. (После паузы.)Как же нам быть? Всё очень просто: нам надо прекратить рассматривать ядерную войну как что-то вроде, чёрт побери, неизбежного конца света! Пора рассматривать её просто как, чёрт побери, войну.
Трент.Как вы сказали?
Берент.Послушайте. Если американская ядерная мощь будет использована для поддержки внешней политики — в частности, с помощью угрозы войны — тогда нам нужно учиться вести такую войну рационально. Ясно? Понятно?
Трент (стараясь преодолеть потрясение).Боюсь, что нет.
Берент.Мы должны учиться вести ядерную войну рационально. Простите, у меня встреча, на которую я не могу не пойти. Если хотите продолжить беседу завтра, мой секретарь назначит вам время. Не уверен, был ли я вам полезен.
Свет с Берентаснимается. Ошеломлённый Трент смотрит в пространство невидящим взглядом.
Трент.Я совершенно не представлял себе, как быть дальше… Поэтому позвонил Стоуну. Сказал, что понял, откуда он взял идею, будто мы обречены. Он сказал: «Вы не могли понять». Я спросил, почему. Он сказал: «Потому что вы ещё недостаточно долго занимались этим делом». Я сказал, что занимался достаточно долго, чтобы понять, какие страшные безумцы мечутся вокруг нас. Он сказал: «Поверьте мне, они не так уж безумны, продолжайте в том же духе, у вас всё идёт прекрасно». Ему-то легко говорить. Я позвонил секретарю Берента и договорился о новой встрече. Она предложила встретиться за ленчем. Я не был уверен, не скажется ли его присутствие на моём пищеварении, однако согласился. Мы встретились в маленьком японском ресторанчике, где он частенько бывал, полагаю, из чувства вины за бомбардировку Японии. Мы сидели на циновках, скрестив ноги, что делало беседу ещё более похожей на истязание. Над всем этим царило ощущение нереальности происходящего.
Звучит японская музыка. Тренти Берентсидят на циновках, их обслуживают.
Берент.Хотите чаю?
Трент.Да, спасибо.
Берент (наливает себе).Итак, на чём мы остановились?
Трент.Вы сказали что-то насчёт необходимости для нас вести ядерную войну рационально.
Берент.Совершенно верно. Понимаете, хотя можно довольно убедительно доказать, что ядерная война по сути представляет собой акт безумного отчаяния, и это не означает, что ты должен воевать кое-как.
Трент.Понимаю. (После паузы.)Конечно, из этого вроде бы можно заключить, будто, по вашему мнению, можно победить в ядерной войне.
Берент.Отнюдь! В ограниченной ядерной войне — да, можно. Никто не может выиграть всеобщую ядерную войну. Если, конечно, другая сторона решит не наносить ответный удар, на что нельзя рассчитывать. Хотя! Я должен сказать… (Даёт краткую, резкую команду официантке на беглом японском.)Хотя, должен сказать, во всех сценариях, какие я только видел, сторона, которая наносит первый ядерный удар, без сомнения выигрывает. Особенно если ты используешь то, что мы называем «контролируемым ограниченным ударом по противнику». На деле же ты поражаешь всё, кроме городов.
Трент.В этом и состоит ограниченность удара?
Берент.Именно. Города противника сохраняются как заложники. А дальше ты поступаешь следующим образом… Простите, будете есть палочками?
Трент.Да, палочками.
Берент.…поступаешь следующим образом: говоришь ему, противнику, что ты уничтожишь города, если он не капитулирует. Всё это вполне разумно, если — большое «если», очень большое «если»! — если у тебя есть соответствующая система гражданской обороны. В таком случае даже если русские нанесут ответный удар, ты сможешь выдержать этот удар и ещё располагать достаточным потенциалом, чтобы опять ударить по ним. И на этот раз стереть их в порошок. Вот что я имею в виду, когда говорю о надёжности. Я только что описал вам надёжную стратегию ядерного нападения и обороны. А чем мы располагаем сейчас, это, извините мой французский, детское дерьмо. (Даёт короткое указание официантке по-японски.)
Официанткакланяется и уходит.
Полагаю, вы не говорите по-японски?
Трент.Нет. А что? Передаёте ей какие-то секреты?
Берент.Секреты? Я не посвящён ни в какие секреты.
Официанткаприносит блюдо с лапшой.
А, благодарю вас. Ну вот. Знаю ли я на самом деле, как вести ограниченную ядерную войну? Вообще нет. Никто не знает. Никто её не вёл. Мы закрутим-завертим её, а кто знает, что из этого получится? И всё-таки, если мы не готовы, мы сами сваримся в котле. О'кей. Так что же я предлагаю?
Трент.Вы совсем не едите.
Берент.Я не голоден. Так что же я предлагаю? Я предлагаю дать русским чёткий сигнал, сигнал в том смысле, что если вы будете валять дурака с нами, мы сваляем с вами такого дурака! Только такой разговор они и понимают. Как мы приступим к нему? Сначала мы производим ракету «МХ», подводно-ядерную систему «Трайдент-2», ядерную ракету «Першинг-2» и крылатую ракету. Для чего мне нужны все эти вещи? Потому что они обладают возможностью поражать укреплённые цели. Если мы и те, другие, попадём в кризисную ситуацию, я хочу обладать возможностью разоружить их до предела.
Трент.Разоружить?
Берент.Удалить. Хирургическим путём. Вырезать — как можно значительнее — их военный потенциал.
Трент.Насколько я понимаю, это называется первым ударом.
Берент.Гм… нет.
Трент.Разве нет?
Берент.Нет.
Трент (после паузы).Почему нет?
Берент.Потому что сам термин — агрессивен. А это оборонительный акт.
Трент.Понятно… Чисто из любопытства: как вы его называете?
Берент.«Предвосхищающее возмездие».
Трент.А!
Берент.Кое-кто предпочитает термин «упреждающий удар», но с ним может выйти немножко нескладно. Потому что, если ты чувствуешь, что они собираются упредить тебя, тогда всё, что тебе остаётся сделать, это переупредить их.
Трент (входит во вкус).И, конечно, если им как-то стало бы известно, что ты пронюхал об их планах и собираешься переупредить, им пришлось бы обсуждать возможность перепереупреждающего удара. И, понятно, в подобных рассуждениях можно сильно запутаться.
Берент.Верно. Предвосхищающее же возмездие охватывает всё. К сожалению, мы не можем даже думать о нём, пока у нас нет соответствующих видов вооружений.
Трент.А у нас их сегодня нет?
Берент.Нет, сэр, у нас нет.
Трент.Я понимаю, вы сейчас потеряете ко мне всякое уважение. Но не допускаете ли вы мысли, что нам бы жилось лучше без всех этих штуковин?
Берент.Конечно!.. Если бы их не было у русских.
Трент.А у них они есть?
Берент.Они работают над ними.
Трент.Когда же это кончится!
Берент.Когда каждый из нас обретёт безопасность.
Трент.В последнем, пожалуй, есть смысл.
Берент.К сожалению, не так-то легко добраться в это завтра из сегодняшнего дня. Особенно сейчас, поскольку, на мой взгляд, мы ещё не встали на верный путь… Почему?.. На мой взгляд? Потому что у нас нет надёжной политики ведения ядерной войны. Без некоей системы ядерных убежищ, понимаете ли, мы совершенно неспособны вести ядерную войну.
Трент.Не думал, что убежища могут выстоять при ядерной атаке.
Берент.В городах — нет. Но мы бы соорудили такие убежища в сельской местности, в глубинке.
Трент.А как же туда добирался бы городской люд?
Берент.Полагаю, с помощью какой-нибудь системы массовой транспортировки.
Трент.Видно, вы никогда не пытались выехать за город в пятницу.
Берент.Понимаете, дело не в том, чтобы эта чёртова штуковина работала. Дело в том, что нам нужна такая система и мы бы могли, по крайней мере, утверждать, будто она работает. Вот в чём смысл сдерживающего средства. По сути дела мы бы никогда не захотели воспользоваться этой системой гражданской обороны, даже если бы она работала превосходно.
Трент.Хорошо… принимаю вашу игру. Почему бы не захотели воспользоваться?
Берент.Потому что в тот же миг, как только мы начали бы массовое переселение, русские увидели бы это с помощью спутника и решили, что мы собираемся нанести удар.
Трент (явно получая удовольствие от таких рассуждений).Таким образом, нам нужна система ядерных убежищ, чтобы мы могли ею… не воспользоваться.
Берент.Именно так. В настоящее время нам не приходится выбирать, использовать её или нет, поскольку её нет и в помине.
Трент.Послушайте. А вы не думаете, что было бы неплохой идеей действительно попытаться вступить с этими русскими парнями в самые серьёзные переговоры? Готов биться об заклад, им так же трудно сообразить, что делать с этим проклятым ядерным оружием, как и нам.
Берент.Конечно. Это было бы замечательно! Однако если история учит, она учит вот чему: нельзя верить, что Советский Союз будет соблюдать условия договора.
Трент.Простите… Не намекаете ли вы, что мы не должны подписывать какие-либо договоры с ними до тех пор, пока не убедимся, что им можно доверять.
Берент.Совершенно верно.
Трент.Если бы всё было так просто, какого чёрта нам нужен был бы договор? Тогда не было бы никакой разницы между Россией и Канадой. Знаете, как быстро Канада может нанести нам удар межконтинентальной баллистической ракетой? За десять секунд. И вы думаете, нас это волнует?.. Послушайте, я хотел бы у вас кое-что спросить и был бы премного благодарен за честный ответ: вы, что же, считаете меня круглым идиотом? (Смотрит в упор на Бе-рента.)
Берент уставился на него в изумлении. Трент поворачивается к зрительному залу. Тем временем Берентисчезает в темноте. Музыка — тема Трента.
Трент.Ну, доложу я вам, не припомню такого обеда со времён, когда Чарли Чаплин перестал сниматься в кино. Я позвонил Стоуну из первого же автомата, предварительно убедившись, что он не прослушивается.
Свет на Стоуне.
О'кей, я получил его.
Стоун (с лёгкой нервозностью в голосе).Получили что, сэр?
Трент.Ответ. Тайна разгадана. Я выяснил, почему мы обречены.
Стоун.Правда? Ну и почему?
Трент.Потому что судьба наша — в руках маньяков. (К зрителям.)Наступила мёртвая тишина. (Стоуну.)Алло?
Стоун.К сожалению, не могу с вами говорить сейчас.
Освещение становится ярче. Видно, что в комнате со Стоуном ещё кто-то. Человекостаётся в тени.
Трент.Почему?
Стоун.Могу лишь сказать вам: сэр, если вы решили, что люди, с которыми вы встречались, неумны или… (шёпотом)не опасны… (обычным голосом)вы глубоко ошибаетесь. Не могу больше ничего сказать. Не сейчас.
Стоунвешает трубку и поворачивается к своему загадочному компаньону. Оба погружаются в темноту. Музыка.
Трент.Бывают времена, когда хочется послать всё к чёрту. Но это был не тот случай. Здесь я напал на след, никаких сомнений. Я решил навестить парней, которые играют со сценариями ядерной войны. Генерал назвал их ядерными игроками. Я позвонил и спросил, может ли он устроить встречу с ними. Ведь последняя организованная им встреча прошла так успешно. Он сказал, что сделает. Охотно. И сделал.
Свет на Джимеи Пите.
Я назову их Джим и Пит. Оба они были связаны с корпорацией Харли, правительственным исследовательским центром в соседнем штате Вирджиния.
Джим и Пит готовят ужин из дичи. Небольшие птицы завёрнуты в фольгу и обречены на обжаривание в микроволновой печке. Время от времени приятели заглядывают в поваренную книгу.
Однако их центр был недоступен для простого люда вроде нашего брата, поэтому они весьма любезно пригласили меня домой к Джиму, а может быть, к Питу — я так и не разобрался — в общем, к кому-то из них. На ужин. В мою честь. Они обожали театр. Оба обожали. Как и стряпню. А может быть, только один из них. Я так и не разобрался.
Джим (занимаясь приготовлением еды).Итак, вы беседовали со Стенли Берентом!
Пит (занимаясь тем же).Вот, наверное, повеселились!
Трент.Он нашёл уйму дыр в нашей стратегии ядерного сдерживания.
Джим.Уверен, он прав, их нетрудно найти.
Они готовят еду, двигаясь слаженно, как тандем.
Пит.В стратегию сдерживания встроен любопытный парадокс, и никто не знает, как его обойти. Парадокс в следующем: мощь помогает сдерживанию… Ну, это совершенно очевидно: чем мощнее ядерный арсенал, тем большему сдерживанию подвергается другая сторона. Однако! Стоит сдерживающему средству не сработать…
Джим.Не рой другому яму!
Пит.Вот когда вступают в действие все эти безумные сценарии.
Джим.Верно!.. В которых война начинается именно потому, что её никто не хочет. Давай-ка я проиграю один, придуманный тобой.
Пит.Прежде, чем начнёшь, надо заметить, что не так-то легко развязать ядерную войну.
Джим.Да. Совсем нелегко. Даже трудно.
Пит.В общем-то, мы можем проигрывать один сценарий за другим. Наиболее популярен сценарий с Персидским заливом.
Джим.Вот горячая точка!
Пит.Но люди просто упираются, не хотят воевать ядерным оружием.
Джим.Точно. И поначалу мы от этого просто лезли на стену. Тут мы сидим со всеми этими тестами на руках, разработанными, чтобы выяснить, что случится, когда начнётся ядерная война…
Пит.…а её никто не хочет начинать!
Джим.Все до одного напрочь отказываются верить, что нет другого выхода из кризиса.
Пит.Тогда засуетились военные.
Джим.Они призадумались о всех тех парнях, что сидят в ракетных шахтах. А вдруг они не нажмут кнопку, когда им прикажут?
Пит.Тут пошла такая сумятица!
Джим.Весь Пентагон…
Пит.…просто спятил! Настоящий сумасшедший дом.
Джим.Тогда звонит мне один генерал. И говорит: «Эй, ты, бездарная задница, что за дурацкий сценарий ты подсунул этим парням?» Я говорю: «Мы дали им все варианты, какие только пришли нам в голову, сэр! И во всех — никто не нажимает на кнопку, сэр!» Знаешь, что он сказал?
Пит.«Не сообщайте им, что это та самая кнопка».
Джим.Вот так-то. А мы сказали: «Какой же тогда толк от всех наших тестов?»
Пит.Тем не менее конец был счастливый…
Джим.…мы решили проблему.
Пит.Ты решил её.
Джим.Я решил, ты решил — какая разница? Мы вместе её решили!
Пит.Вот стерва попалась!
Джим.Все думают: ах, как легко развязать ядерную войну!
Пит.Ну-ка! Пусть попробуют!
Трент.О'кей, возьмите меня в игру. Как же всё-таки начать ядерную войну?
Джим.Во-первых, надо исходить из того, что никто не хочет её, проклятую.
Пит.Верно. В этом ключ ко всему! Кому бы это пришло в голову, Джим!
Джим.О'кей. Представим, что возникла конфликтная ситуация между нами и Советами на Среднем Востоке, ну, скажем, в Иране. Тогда президент решает, что он хотел бы располагать возможностью использовать ядерное оружие в этом районе и вводит его туда.
Пит.Обратите внимание, он не хочет его сейчас применять.
Джим.Вот именно! Совершенно не хочет! Меньше всего хочет! Другими словами, он идёт на блеф.
Пит.Верно — старый добрый блеф игрока в покер!
Джим.И, между прочим, наверное, правильный ход.
Пит.А тем временем мы приглашаем наших натовских союзников присоединиться к нам и поднять уровень боевой готовности в Европе. Почему? Потому что мы хотим связать силы другой стороны в Восточной Европе.
Джим.Опять-таки, совершенно правильный ход.
Пит.Пока что президент выбивает тысячу очков из тысячи возможных. Не делает никаких уступок. В то же время не слишком напорист, никакой поспешности.
Джим.О'кей. Советы теперь сами переходят к более высокому уровню боевой готовности. Почему? Они хотят связать наши силы, чтобы мы не перебросили их на Средний Восток.
Пит.Теперь мы начинаем развёртывать ядерное оружие на боевых позициях.
Джим.Таким образом мгновенно, в каких-то два дня возникает ситуация, когда мы развернули ядерное оружие на Средний Восток. И в Западной Европе, в том смысле, что мы вывели его с территории баз-хранилищ. А это, между прочим, не случалось ни разу за последние пятнадцать-двадцать лет — разве что, может быть, для технического обслуживания. То есть теперь ядерное оружие, понимаете ли, не просто так болтается со всеми этими грузовиками и прочим барахлом. То есть с ним теперь обращаются совершенно по-особому. Понятно? О'кей. Ну, а сейчас давайте представим… Извините. Пит, ты продолжай.
Пит.Давайте представим, что в разгар кризиса Советы неправильно истолкуют наши ходы. И поверят, что мы действительно собираемся запустить ядерные ракеты!
Джим.Не такое уж беспочвенное предположение!
Пит.Особенно, если учесть их чувствительность. О'кей. К данному моменту вопрос для них не в том, собираются ли они вступать в войну.
Джим.Они уже втянуты в войну на Среднем Востоке!
Пит.Конечно. Вопрос даже не в том, собираются ли они начать ядерную атаку против Запада.
Джим.Потому что им известно: если Запад их атакует, они будут вынуждены это сделать. Понятно? Между прочим, нужно исходить из того, что события развиваются стремительно. Сжатые временные рамки — решающий фактор сценария. Нет времени сидеть и размышлять: «Эй, постой-ка, отчего это он задумал стрелять в меня? Я знаю, у него неприятности, но он же не безумец!» Нет, у него нет времени рассуждать таким образом. Он должен сделать ход!
Пит.И вот так-то…
Джим.…начинается ядерная война.
Пит.Не со зла.
Джим.Не из корысти, склонности к жестокости или от страха!
Пит.Ни одна сторона не хочет.
Джим.Между прочим, где лопатка? Деревянная лопаточка для размешивания соуса?
Пит.На третьей полке слева.
Джим идёт к полке, достаёт лопатку.
Трент.Слушая вас, парни, хочется вопить от восторга. Вы просто прелесть.
Джим.Вообще-то… как думаешь, сказать ему?
Пит.Давай.
Джим.Вообще-то у себя в исследовательском центре мы вопим по крайней мере раз в день.
Пит.Обычно это происходит в кафетерии.
Джим.Кто-нибудь из научных сотрудников встанет и да как гаркнет: «Время кричать».
Пит.И все как один, знаете ли, вот так…
Джим издаёт забавный придушенный крик.
Мы соблюдаем этот ритуал, только если рядом нет никого из Пентагона.
Джим.Как-то попробовали раз в присутствии этих штабных медных лбов. И через несколько минут проиграли им в воплях по-крупному.
Пит.Так что теперь стали разборчивы, с кем нам орать.
Реплики: «Отведай-ка…», «Ну-ка, попробуй вот это!», «Вкусно получилось».
Джим.Вот что я вам скажу… Я порой думаю, если это действительно стрясётся и все мы отправимся на небеса… И, между прочим, наверное, тогда придёт конец всему: кто бы что ни говорил, никто не знает, что станет с озоновым слоем после ядерной войны… Ни малейшего понятия! О'кей. Так что я порой представляю себе: вот всё уже кончилось, и мы все там на небесах, в огромном конференц-зале в облаках, и милостивый наш господь решает созвать симпозиум, поскольку ему страсть как интересно узнать о технике дела. И каждый отнекивается: «Эй, не тычь в меня пальцем, я не хотел этого!» А дальше разговор не идёт. За исключением того, что все понимают: никто не хотел, но иного выбора вдруг не оказалось. Или же его не углядели.
Трент.Как же нам из всего этого выпутаться?
Пит.Понимаешь, надо разбиться в лепёшку, но не влипнуть в такого рода конфликт.
Джим.Чего порой, очевидно, не избежать.
Трент.Не очень-то приятная новость.
Пит.С другой стороны, давайте не будем преувеличивать. Дела не так уж плохи, может быть, нам и не нужно выпутываться. (Со смехом, Джиму.)Не сделать ли снимочек его с этой кислой миной на память?
Джим.Видишь ли, в ядерном бизнесе нет ни одного человека — всё равно по какую сторону забора — кто бы прямо не признавал, что ядерное оружие спасает нас от войны. Более того. Без этого оружия, по моему мнению и по мнению всех, с кем я говорил, мы давно бы уже ввязались в третью мировую войну! И знаете что? Мы бы её проиграли. Утверждаю ли я, что, следовательно, ядерное оружие — хорошая штука? Нет. Просто говорю: в этом демоне есть кое-что от ангела… Во всяком случае, это заставляет вас призадуматься…
Пит (после паузы).О'кей, так что же нам делать? Сидеть и ждать дня, когда налаженная система даст осечку? Вовсе нет… Думаю, мы можем кое-что предпринять. Но это сложно. То есть это непохоже на проблему гражданских прав, понимаете? Тут нет вопиющей несправедливости.
Трент.Зачем нам ещё больше ядерного оружия?
Джим.О, это чистая политика.
Пит.Это сигнал русским. Что именно то или иное оружие может натворить — в общем-то, не столь уж важно.
Пит.Самое главное показать: мы не стоим на месте.
Джим.В противном случае они могут подумать, будто мы слабы.
Пит.Опасность, как видите, не столько в самой ядерной войне, сколько в запугивании с помощью угрозы ядерной войны. Никто не хочет стать жертвой блефа тех парней, на другой стороне.
Трент.Так продолжаться не может.
Пит.Длительное время? Нет. Конечно, не может.
Джим.Шансы на то, что система протянет ещё лет сорок, как она тянула до сих пор, они, эти шансы, понимаете ли, начинают колебаться. Составляешь разные графики, делаешь прогнозы и видишь: прости, дядя Сэм, дальше так не пойдёт!
Пит.В системе слишком много дыр, она просто разваливается.
Трент.По-вашему, нам нужно сидеть сложа руки и ждать?
Пит.Понимаешь…
Джим.…иногда не так уж много можно сделать.
Пит.Разве что постараться удержаться.
Джим.И уповать на своего рода «прерыватель».
Пит.Именно.
Трент.А это ещё что за чертовщина?
Пит.Это такое событие… по своей природе непредсказуемое событие, которое вызывает внезапный и резкий поворот в устоявшемся образе мышления.
Джим.Часто в ситуации, когда незначительные изменения уже ни к чему не ведут…
Пит.Надо пойти на радикальный поворот.
Джим.Такого рода поворот…
Пит.Который вызывает фундаментальный, кардинальный сдвиг в сфере вашего исследования, мы называем…
Джим.«Прерыватель».
Пит.Только так, наверное, мы можем сойти с пути, по которому катимся.
Трент.Я попросил её позвонить генералу и выяснить, не сможет ли он устроить встречу с Берентом. Так она и сделала. Тот сказал, что сможет.
Стеллаисчезает.
В то же время на сцену начинает выдвигаться офис Стенли Берента. Гостиничный номер Трента погружается в темноту.
Берент был родом из Варшавы, где в своё время погибли его родители. В знак благодарности я послал генералу бутылку шампанского, о чём потом сожалел.
Берент (вкрадчивый, дружелюбный, с обаянием европейца).Да, вполне с вами согласен: наша сегодняшняя политика бессмысленна.
Трент (самому себе).Почему генерал направил меня к этому человеку?
Берент.Значит, вы драматург.
Трент.Да.
Берент (рассматривает его изучающим взглядом).Хорошо. Давайте поговорим о ядерной войне… Коротко говоря, наше ядерное сдерживающее средство служит двум целям: предотвратить атаку на нас или наших союзников, угрожая возмездием, и предотвратить тягу Советов к приключениям, угрожая им тем, что мы используем ядерное оружие первыми, скажем, в Западной Европе или на Ближнем Востоке. Возьмём как наглядный пример Иран. Мы говорим Советам: если вы захватите Иран, мы оставляем за собой право применить ядерное оружие в случае, если наши обычные вооружения не смогли бы остановить вас, хотя они, конечно, смогли бы. Хорошо, давайте предположим, всё это начинается. Как мы тогда действуем? Или убираемся с расквашенным носом или наносим ядерный удар, подвергаем ядерной бомбардировке, скажем, Кавказ. О'кей, бомби ядерными бомбами перевалы! Перекрывай их! И вдруг оказывается, мы уже используем ядерное оружие и убиваем русских на русской земле. Тут возникает целая серия побочных вариантов войны в зависимости от того, как Советы ответят на нашу ядерную атаку. И вдруг, в какое-то мгновение, вокруг нас — совершенно иной мир. О'кей. Проблема в том, что мы пока не продумали всё до конца. Если мы заявляем, что готовы вести ядерную войну, нам следовало бы, чёрт возьми, задуматься, что это означает! Судя по тому, как обстоят сейчас дела, угроза развязать ядерную войну—а мне безразлично где: на Ближнем Востоке или в Западной Европе!.. Угроза развязать ядерную войну— а нам придётся её развязать, как вы понимаете, если мы хотим, чтобы с нашим сдерживающим средством кто-то считался!.. Угроза развязать ядерную войну представляет собой в сущности желание совершить самоубийство. И если в этом нет бессмыслицы, то, скажите мне, где она?
Трент.Я встретил друга! Почему всё-таки генерал направил меня к этому человеку?
Берент.О'кей, как же нам выбраться из этого лабиринта? Понимаете, хотя мы и отказались от доктрины ядерного уничтожения, что сокращённо звучит как «политика безумия», — поскольку мы поняли, и совершенно правильно, что эта доктрина не срабатывает, тем не менее в основном наша политика осталась прежней. И она не срабатывает. (После паузы.)Как же нам быть? Всё очень просто: нам надо прекратить рассматривать ядерную войну как что-то вроде, чёрт побери, неизбежного конца света! Пора рассматривать её просто как, чёрт побери, войну.
Трент.Как вы сказали?
Берент.Послушайте. Если американская ядерная мощь будет использована для поддержки внешней политики — в частности, с помощью угрозы войны — тогда нам нужно учиться вести такую войну рационально. Ясно? Понятно?
Трент (стараясь преодолеть потрясение).Боюсь, что нет.
Берент.Мы должны учиться вести ядерную войну рационально. Простите, у меня встреча, на которую я не могу не пойти. Если хотите продолжить беседу завтра, мой секретарь назначит вам время. Не уверен, был ли я вам полезен.
Свет с Берентаснимается. Ошеломлённый Трент смотрит в пространство невидящим взглядом.
Трент.Я совершенно не представлял себе, как быть дальше… Поэтому позвонил Стоуну. Сказал, что понял, откуда он взял идею, будто мы обречены. Он сказал: «Вы не могли понять». Я спросил, почему. Он сказал: «Потому что вы ещё недостаточно долго занимались этим делом». Я сказал, что занимался достаточно долго, чтобы понять, какие страшные безумцы мечутся вокруг нас. Он сказал: «Поверьте мне, они не так уж безумны, продолжайте в том же духе, у вас всё идёт прекрасно». Ему-то легко говорить. Я позвонил секретарю Берента и договорился о новой встрече. Она предложила встретиться за ленчем. Я не был уверен, не скажется ли его присутствие на моём пищеварении, однако согласился. Мы встретились в маленьком японском ресторанчике, где он частенько бывал, полагаю, из чувства вины за бомбардировку Японии. Мы сидели на циновках, скрестив ноги, что делало беседу ещё более похожей на истязание. Над всем этим царило ощущение нереальности происходящего.
Звучит японская музыка. Тренти Берентсидят на циновках, их обслуживают.
Берент.Хотите чаю?
Трент.Да, спасибо.
Берент (наливает себе).Итак, на чём мы остановились?
Трент.Вы сказали что-то насчёт необходимости для нас вести ядерную войну рационально.
Берент.Совершенно верно. Понимаете, хотя можно довольно убедительно доказать, что ядерная война по сути представляет собой акт безумного отчаяния, и это не означает, что ты должен воевать кое-как.
Трент.Понимаю. (После паузы.)Конечно, из этого вроде бы можно заключить, будто, по вашему мнению, можно победить в ядерной войне.
Берент.Отнюдь! В ограниченной ядерной войне — да, можно. Никто не может выиграть всеобщую ядерную войну. Если, конечно, другая сторона решит не наносить ответный удар, на что нельзя рассчитывать. Хотя! Я должен сказать… (Даёт краткую, резкую команду официантке на беглом японском.)Хотя, должен сказать, во всех сценариях, какие я только видел, сторона, которая наносит первый ядерный удар, без сомнения выигрывает. Особенно если ты используешь то, что мы называем «контролируемым ограниченным ударом по противнику». На деле же ты поражаешь всё, кроме городов.
Трент.В этом и состоит ограниченность удара?
Берент.Именно. Города противника сохраняются как заложники. А дальше ты поступаешь следующим образом… Простите, будете есть палочками?
Трент.Да, палочками.
Берент.…поступаешь следующим образом: говоришь ему, противнику, что ты уничтожишь города, если он не капитулирует. Всё это вполне разумно, если — большое «если», очень большое «если»! — если у тебя есть соответствующая система гражданской обороны. В таком случае даже если русские нанесут ответный удар, ты сможешь выдержать этот удар и ещё располагать достаточным потенциалом, чтобы опять ударить по ним. И на этот раз стереть их в порошок. Вот что я имею в виду, когда говорю о надёжности. Я только что описал вам надёжную стратегию ядерного нападения и обороны. А чем мы располагаем сейчас, это, извините мой французский, детское дерьмо. (Даёт короткое указание официантке по-японски.)
Официанткакланяется и уходит.
Полагаю, вы не говорите по-японски?
Трент.Нет. А что? Передаёте ей какие-то секреты?
Берент.Секреты? Я не посвящён ни в какие секреты.
Официанткаприносит блюдо с лапшой.
А, благодарю вас. Ну вот. Знаю ли я на самом деле, как вести ограниченную ядерную войну? Вообще нет. Никто не знает. Никто её не вёл. Мы закрутим-завертим её, а кто знает, что из этого получится? И всё-таки, если мы не готовы, мы сами сваримся в котле. О'кей. Так что же я предлагаю?
Трент.Вы совсем не едите.
Берент.Я не голоден. Так что же я предлагаю? Я предлагаю дать русским чёткий сигнал, сигнал в том смысле, что если вы будете валять дурака с нами, мы сваляем с вами такого дурака! Только такой разговор они и понимают. Как мы приступим к нему? Сначала мы производим ракету «МХ», подводно-ядерную систему «Трайдент-2», ядерную ракету «Першинг-2» и крылатую ракету. Для чего мне нужны все эти вещи? Потому что они обладают возможностью поражать укреплённые цели. Если мы и те, другие, попадём в кризисную ситуацию, я хочу обладать возможностью разоружить их до предела.
Трент.Разоружить?
Берент.Удалить. Хирургическим путём. Вырезать — как можно значительнее — их военный потенциал.
Трент.Насколько я понимаю, это называется первым ударом.
Берент.Гм… нет.
Трент.Разве нет?
Берент.Нет.
Трент (после паузы).Почему нет?
Берент.Потому что сам термин — агрессивен. А это оборонительный акт.
Трент.Понятно… Чисто из любопытства: как вы его называете?
Берент.«Предвосхищающее возмездие».
Трент.А!
Берент.Кое-кто предпочитает термин «упреждающий удар», но с ним может выйти немножко нескладно. Потому что, если ты чувствуешь, что они собираются упредить тебя, тогда всё, что тебе остаётся сделать, это переупредить их.
Трент (входит во вкус).И, конечно, если им как-то стало бы известно, что ты пронюхал об их планах и собираешься переупредить, им пришлось бы обсуждать возможность перепереупреждающего удара. И, понятно, в подобных рассуждениях можно сильно запутаться.
Берент.Верно. Предвосхищающее же возмездие охватывает всё. К сожалению, мы не можем даже думать о нём, пока у нас нет соответствующих видов вооружений.
Трент.А у нас их сегодня нет?
Берент.Нет, сэр, у нас нет.
Трент.Я понимаю, вы сейчас потеряете ко мне всякое уважение. Но не допускаете ли вы мысли, что нам бы жилось лучше без всех этих штуковин?
Берент.Конечно!.. Если бы их не было у русских.
Трент.А у них они есть?
Берент.Они работают над ними.
Трент.Когда же это кончится!
Берент.Когда каждый из нас обретёт безопасность.
Трент.В последнем, пожалуй, есть смысл.
Берент.К сожалению, не так-то легко добраться в это завтра из сегодняшнего дня. Особенно сейчас, поскольку, на мой взгляд, мы ещё не встали на верный путь… Почему?.. На мой взгляд? Потому что у нас нет надёжной политики ведения ядерной войны. Без некоей системы ядерных убежищ, понимаете ли, мы совершенно неспособны вести ядерную войну.
Трент.Не думал, что убежища могут выстоять при ядерной атаке.
Берент.В городах — нет. Но мы бы соорудили такие убежища в сельской местности, в глубинке.
Трент.А как же туда добирался бы городской люд?
Берент.Полагаю, с помощью какой-нибудь системы массовой транспортировки.
Трент.Видно, вы никогда не пытались выехать за город в пятницу.
Берент.Понимаете, дело не в том, чтобы эта чёртова штуковина работала. Дело в том, что нам нужна такая система и мы бы могли, по крайней мере, утверждать, будто она работает. Вот в чём смысл сдерживающего средства. По сути дела мы бы никогда не захотели воспользоваться этой системой гражданской обороны, даже если бы она работала превосходно.
Трент.Хорошо… принимаю вашу игру. Почему бы не захотели воспользоваться?
Берент.Потому что в тот же миг, как только мы начали бы массовое переселение, русские увидели бы это с помощью спутника и решили, что мы собираемся нанести удар.
Трент (явно получая удовольствие от таких рассуждений).Таким образом, нам нужна система ядерных убежищ, чтобы мы могли ею… не воспользоваться.
Берент.Именно так. В настоящее время нам не приходится выбирать, использовать её или нет, поскольку её нет и в помине.
Трент.Послушайте. А вы не думаете, что было бы неплохой идеей действительно попытаться вступить с этими русскими парнями в самые серьёзные переговоры? Готов биться об заклад, им так же трудно сообразить, что делать с этим проклятым ядерным оружием, как и нам.
Берент.Конечно. Это было бы замечательно! Однако если история учит, она учит вот чему: нельзя верить, что Советский Союз будет соблюдать условия договора.
Трент.Простите… Не намекаете ли вы, что мы не должны подписывать какие-либо договоры с ними до тех пор, пока не убедимся, что им можно доверять.
Берент.Совершенно верно.
Трент.Если бы всё было так просто, какого чёрта нам нужен был бы договор? Тогда не было бы никакой разницы между Россией и Канадой. Знаете, как быстро Канада может нанести нам удар межконтинентальной баллистической ракетой? За десять секунд. И вы думаете, нас это волнует?.. Послушайте, я хотел бы у вас кое-что спросить и был бы премного благодарен за честный ответ: вы, что же, считаете меня круглым идиотом? (Смотрит в упор на Бе-рента.)
Берент уставился на него в изумлении. Трент поворачивается к зрительному залу. Тем временем Берентисчезает в темноте. Музыка — тема Трента.
Трент.Ну, доложу я вам, не припомню такого обеда со времён, когда Чарли Чаплин перестал сниматься в кино. Я позвонил Стоуну из первого же автомата, предварительно убедившись, что он не прослушивается.
Свет на Стоуне.
О'кей, я получил его.
Стоун (с лёгкой нервозностью в голосе).Получили что, сэр?
Трент.Ответ. Тайна разгадана. Я выяснил, почему мы обречены.
Стоун.Правда? Ну и почему?
Трент.Потому что судьба наша — в руках маньяков. (К зрителям.)Наступила мёртвая тишина. (Стоуну.)Алло?
Стоун.К сожалению, не могу с вами говорить сейчас.
Освещение становится ярче. Видно, что в комнате со Стоуном ещё кто-то. Человекостаётся в тени.
Трент.Почему?
Стоун.Могу лишь сказать вам: сэр, если вы решили, что люди, с которыми вы встречались, неумны или… (шёпотом)не опасны… (обычным голосом)вы глубоко ошибаетесь. Не могу больше ничего сказать. Не сейчас.
Стоунвешает трубку и поворачивается к своему загадочному компаньону. Оба погружаются в темноту. Музыка.
Трент.Бывают времена, когда хочется послать всё к чёрту. Но это был не тот случай. Здесь я напал на след, никаких сомнений. Я решил навестить парней, которые играют со сценариями ядерной войны. Генерал назвал их ядерными игроками. Я позвонил и спросил, может ли он устроить встречу с ними. Ведь последняя организованная им встреча прошла так успешно. Он сказал, что сделает. Охотно. И сделал.
Свет на Джимеи Пите.
Я назову их Джим и Пит. Оба они были связаны с корпорацией Харли, правительственным исследовательским центром в соседнем штате Вирджиния.
Джим и Пит готовят ужин из дичи. Небольшие птицы завёрнуты в фольгу и обречены на обжаривание в микроволновой печке. Время от времени приятели заглядывают в поваренную книгу.
Однако их центр был недоступен для простого люда вроде нашего брата, поэтому они весьма любезно пригласили меня домой к Джиму, а может быть, к Питу — я так и не разобрался — в общем, к кому-то из них. На ужин. В мою честь. Они обожали театр. Оба обожали. Как и стряпню. А может быть, только один из них. Я так и не разобрался.
Джим (занимаясь приготовлением еды).Итак, вы беседовали со Стенли Берентом!
Пит (занимаясь тем же).Вот, наверное, повеселились!
Трент.Он нашёл уйму дыр в нашей стратегии ядерного сдерживания.
Джим.Уверен, он прав, их нетрудно найти.
Они готовят еду, двигаясь слаженно, как тандем.
Пит.В стратегию сдерживания встроен любопытный парадокс, и никто не знает, как его обойти. Парадокс в следующем: мощь помогает сдерживанию… Ну, это совершенно очевидно: чем мощнее ядерный арсенал, тем большему сдерживанию подвергается другая сторона. Однако! Стоит сдерживающему средству не сработать…
Джим.Не рой другому яму!
Пит.Вот когда вступают в действие все эти безумные сценарии.
Джим.Верно!.. В которых война начинается именно потому, что её никто не хочет. Давай-ка я проиграю один, придуманный тобой.
Пит.Прежде, чем начнёшь, надо заметить, что не так-то легко развязать ядерную войну.
Джим.Да. Совсем нелегко. Даже трудно.
Пит.В общем-то, мы можем проигрывать один сценарий за другим. Наиболее популярен сценарий с Персидским заливом.
Джим.Вот горячая точка!
Пит.Но люди просто упираются, не хотят воевать ядерным оружием.
Джим.Точно. И поначалу мы от этого просто лезли на стену. Тут мы сидим со всеми этими тестами на руках, разработанными, чтобы выяснить, что случится, когда начнётся ядерная война…
Пит.…а её никто не хочет начинать!
Джим.Все до одного напрочь отказываются верить, что нет другого выхода из кризиса.
Пит.Тогда засуетились военные.
Джим.Они призадумались о всех тех парнях, что сидят в ракетных шахтах. А вдруг они не нажмут кнопку, когда им прикажут?
Пит.Тут пошла такая сумятица!
Джим.Весь Пентагон…
Пит.…просто спятил! Настоящий сумасшедший дом.
Джим.Тогда звонит мне один генерал. И говорит: «Эй, ты, бездарная задница, что за дурацкий сценарий ты подсунул этим парням?» Я говорю: «Мы дали им все варианты, какие только пришли нам в голову, сэр! И во всех — никто не нажимает на кнопку, сэр!» Знаешь, что он сказал?
Пит.«Не сообщайте им, что это та самая кнопка».
Джим.Вот так-то. А мы сказали: «Какой же тогда толк от всех наших тестов?»
Пит.Тем не менее конец был счастливый…
Джим.…мы решили проблему.
Пит.Ты решил её.
Джим.Я решил, ты решил — какая разница? Мы вместе её решили!
Пит.Вот стерва попалась!
Джим.Все думают: ах, как легко развязать ядерную войну!
Пит.Ну-ка! Пусть попробуют!
Трент.О'кей, возьмите меня в игру. Как же всё-таки начать ядерную войну?
Джим.Во-первых, надо исходить из того, что никто не хочет её, проклятую.
Пит.Верно. В этом ключ ко всему! Кому бы это пришло в голову, Джим!
Джим.О'кей. Представим, что возникла конфликтная ситуация между нами и Советами на Среднем Востоке, ну, скажем, в Иране. Тогда президент решает, что он хотел бы располагать возможностью использовать ядерное оружие в этом районе и вводит его туда.
Пит.Обратите внимание, он не хочет его сейчас применять.
Джим.Вот именно! Совершенно не хочет! Меньше всего хочет! Другими словами, он идёт на блеф.
Пит.Верно — старый добрый блеф игрока в покер!
Джим.И, между прочим, наверное, правильный ход.
Пит.А тем временем мы приглашаем наших натовских союзников присоединиться к нам и поднять уровень боевой готовности в Европе. Почему? Потому что мы хотим связать силы другой стороны в Восточной Европе.
Джим.Опять-таки, совершенно правильный ход.
Пит.Пока что президент выбивает тысячу очков из тысячи возможных. Не делает никаких уступок. В то же время не слишком напорист, никакой поспешности.
Джим.О'кей. Советы теперь сами переходят к более высокому уровню боевой готовности. Почему? Они хотят связать наши силы, чтобы мы не перебросили их на Средний Восток.
Пит.Теперь мы начинаем развёртывать ядерное оружие на боевых позициях.
Джим.Таким образом мгновенно, в каких-то два дня возникает ситуация, когда мы развернули ядерное оружие на Средний Восток. И в Западной Европе, в том смысле, что мы вывели его с территории баз-хранилищ. А это, между прочим, не случалось ни разу за последние пятнадцать-двадцать лет — разве что, может быть, для технического обслуживания. То есть теперь ядерное оружие, понимаете ли, не просто так болтается со всеми этими грузовиками и прочим барахлом. То есть с ним теперь обращаются совершенно по-особому. Понятно? О'кей. Ну, а сейчас давайте представим… Извините. Пит, ты продолжай.
Пит.Давайте представим, что в разгар кризиса Советы неправильно истолкуют наши ходы. И поверят, что мы действительно собираемся запустить ядерные ракеты!
Джим.Не такое уж беспочвенное предположение!
Пит.Особенно, если учесть их чувствительность. О'кей. К данному моменту вопрос для них не в том, собираются ли они вступать в войну.
Джим.Они уже втянуты в войну на Среднем Востоке!
Пит.Конечно. Вопрос даже не в том, собираются ли они начать ядерную атаку против Запада.
Джим.Потому что им известно: если Запад их атакует, они будут вынуждены это сделать. Понятно? Между прочим, нужно исходить из того, что события развиваются стремительно. Сжатые временные рамки — решающий фактор сценария. Нет времени сидеть и размышлять: «Эй, постой-ка, отчего это он задумал стрелять в меня? Я знаю, у него неприятности, но он же не безумец!» Нет, у него нет времени рассуждать таким образом. Он должен сделать ход!
Пит.И вот так-то…
Джим.…начинается ядерная война.
Пит.Не со зла.
Джим.Не из корысти, склонности к жестокости или от страха!
Пит.Ни одна сторона не хочет.
Джим.Между прочим, где лопатка? Деревянная лопаточка для размешивания соуса?
Пит.На третьей полке слева.
Джим идёт к полке, достаёт лопатку.
Трент.Слушая вас, парни, хочется вопить от восторга. Вы просто прелесть.
Джим.Вообще-то… как думаешь, сказать ему?
Пит.Давай.
Джим.Вообще-то у себя в исследовательском центре мы вопим по крайней мере раз в день.
Пит.Обычно это происходит в кафетерии.
Джим.Кто-нибудь из научных сотрудников встанет и да как гаркнет: «Время кричать».
Пит.И все как один, знаете ли, вот так…
Джим издаёт забавный придушенный крик.
Мы соблюдаем этот ритуал, только если рядом нет никого из Пентагона.
Джим.Как-то попробовали раз в присутствии этих штабных медных лбов. И через несколько минут проиграли им в воплях по-крупному.
Пит.Так что теперь стали разборчивы, с кем нам орать.
Реплики: «Отведай-ка…», «Ну-ка, попробуй вот это!», «Вкусно получилось».
Джим.Вот что я вам скажу… Я порой думаю, если это действительно стрясётся и все мы отправимся на небеса… И, между прочим, наверное, тогда придёт конец всему: кто бы что ни говорил, никто не знает, что станет с озоновым слоем после ядерной войны… Ни малейшего понятия! О'кей. Так что я порой представляю себе: вот всё уже кончилось, и мы все там на небесах, в огромном конференц-зале в облаках, и милостивый наш господь решает созвать симпозиум, поскольку ему страсть как интересно узнать о технике дела. И каждый отнекивается: «Эй, не тычь в меня пальцем, я не хотел этого!» А дальше разговор не идёт. За исключением того, что все понимают: никто не хотел, но иного выбора вдруг не оказалось. Или же его не углядели.
Трент.Как же нам из всего этого выпутаться?
Пит.Понимаешь, надо разбиться в лепёшку, но не влипнуть в такого рода конфликт.
Джим.Чего порой, очевидно, не избежать.
Трент.Не очень-то приятная новость.
Пит.С другой стороны, давайте не будем преувеличивать. Дела не так уж плохи, может быть, нам и не нужно выпутываться. (Со смехом, Джиму.)Не сделать ли снимочек его с этой кислой миной на память?
Джим.Видишь ли, в ядерном бизнесе нет ни одного человека — всё равно по какую сторону забора — кто бы прямо не признавал, что ядерное оружие спасает нас от войны. Более того. Без этого оружия, по моему мнению и по мнению всех, с кем я говорил, мы давно бы уже ввязались в третью мировую войну! И знаете что? Мы бы её проиграли. Утверждаю ли я, что, следовательно, ядерное оружие — хорошая штука? Нет. Просто говорю: в этом демоне есть кое-что от ангела… Во всяком случае, это заставляет вас призадуматься…
Пит (после паузы).О'кей, так что же нам делать? Сидеть и ждать дня, когда налаженная система даст осечку? Вовсе нет… Думаю, мы можем кое-что предпринять. Но это сложно. То есть это непохоже на проблему гражданских прав, понимаете? Тут нет вопиющей несправедливости.
Трент.Зачем нам ещё больше ядерного оружия?
Джим.О, это чистая политика.
Пит.Это сигнал русским. Что именно то или иное оружие может натворить — в общем-то, не столь уж важно.
Пит.Самое главное показать: мы не стоим на месте.
Джим.В противном случае они могут подумать, будто мы слабы.
Пит.Опасность, как видите, не столько в самой ядерной войне, сколько в запугивании с помощью угрозы ядерной войны. Никто не хочет стать жертвой блефа тех парней, на другой стороне.
Трент.Так продолжаться не может.
Пит.Длительное время? Нет. Конечно, не может.
Джим.Шансы на то, что система протянет ещё лет сорок, как она тянула до сих пор, они, эти шансы, понимаете ли, начинают колебаться. Составляешь разные графики, делаешь прогнозы и видишь: прости, дядя Сэм, дальше так не пойдёт!
Пит.В системе слишком много дыр, она просто разваливается.
Трент.По-вашему, нам нужно сидеть сложа руки и ждать?
Пит.Понимаешь…
Джим.…иногда не так уж много можно сделать.
Пит.Разве что постараться удержаться.
Джим.И уповать на своего рода «прерыватель».
Пит.Именно.
Трент.А это ещё что за чертовщина?
Пит.Это такое событие… по своей природе непредсказуемое событие, которое вызывает внезапный и резкий поворот в устоявшемся образе мышления.
Джим.Часто в ситуации, когда незначительные изменения уже ни к чему не ведут…
Пит.Надо пойти на радикальный поворот.
Джим.Такого рода поворот…
Пит.Который вызывает фундаментальный, кардинальный сдвиг в сфере вашего исследования, мы называем…
Джим.«Прерыватель».
Пит.Только так, наверное, мы можем сойти с пути, по которому катимся.