Копит Артур. Конец света с последующим симпозиумом

Артур Копит
Конец света с последующим симпозиумом
Пьеса в двух действиях

Действующие лица

    Майкл Трент.
    Энн Трент.
    Алекс Трент.
    Филипп Стоун.
    Одри Вуд.
    Стелла.
    Пол Коуэн.
    Милтон Гринблатт.
    Генерал Уилмер.
    Стенли Верент.
    Джим.
    Пит.
    Чарльз.
    Неизвестный.
    Метрдотель.
    Секретарь.
    Человек в военной форме.
    Официантка.

Действие первое

    Сцена погружена в темноту. Лишь сверху падает пучок света, как от уличного фонаря. Слышатся шаги, они приближаются. В освещённое пятно входит человек. На нём плащ военного покроя, воротник поднят, шляпа надвинута на глаза. Он останавливается под фонарём, достаёт пачку сигарет, закуривает, пускает клуб дыма. Это Майкл Трент. Какой-то звук, которого мы ещё не слышим, привлекает его внимание. Трент резко поворачивает голову. Тут же в отдалении, за кулисами справа, слышатся крадущиеся шаги, как будто кто-то старается пробраться незамеченным. Правая рука Трента скользнула в карман плаща. Шаги замирают. Трент ждёт. Тишина. Он вынимает руку из кармана, смотрит на часы. Воет сирена, подающая сигналы судам во время тумана.
    Трент.У меня осталось самое большее два часа, чтобы отыскать ключ к тайне, которая до сих пор, кажется, не поддаётся разгадке. Если меня постигнет неудача,очень может быть, что и я и все мы погибнем раньше, чем мы думаем. Преувеличение? Конечно. Это мой метод. Я драматург. Зовут меня Трент, Майкл Трент. Живу в Стэмфорде, штат Коннектикут. Там-то и началась эта история, когда Филипп Стоун явился ко мне с предложением написать пьесу. Вообще-то я не беру заказы. Но на этот раз взял.
    Снова шаги. Трент опять опускает руку в карман. Шаги замирают. Стелется густой туман.
   Не то чтобы я жалею об этом. Дело оказалось очень интересным. Нечто странное творится вокруг, о чём я даже и понятия не имел. Да и откуда мне знать? Откуда и вам знать? Да знал ли сам Стоун, насколько всё сложно? Если да — значит, меня заманили в ловушку… Господи, до чего же холодно.
    Воет сирена.
    (Вновь смотрит на часы, украдкой оглядывается.)Что касается денег, то тут всё получилось недурно. На сегодняшний день, можно сказать, остался при своих — сколько получил, столько и потратил. Обычно у меня выходит хуже: надеюсь на прибыль, но даже расходов не могу вернуть.
   Писать пьесы — дело не из лёгких. Не советую вам им заниматься.
    Из-за кулис справа раздаётся короткий, на высокой ноте, свист. Трент в ответ свистит точно так же. Опять слышны шаги.
   Я обещал ему, что приду сюда один. Так что уж сделайте одолжение, сидите тихо. Да, между прочим — это Вашингтон. Река Потомак в ста ярдах позади меня. Пентагон— в той стороне. Я был там сегодня утром.
    Входит незнакомецв чёрном плаще, шляпа низко надвинута на лоб. Подходит к Тренту. Прежде чем заговорить, оглядывается по сторонам.
    Незнакомец.Он согласен встретиться с вами.
    Трент.Хорошо. Когда?
    Незнакомец.В одиннадцать. Мотель «Сансет», номер тысяча двести три. И чтобы без магнитофона за пазухой.
    Трент.Почему?
    Незнакомец.Он боится, как бы его не опознали по голосу.
    Трент.А пометки в блокноте можно делать?
    Незнакомец.Я не спрашивал. Но не рассчитывайте на это.
    За кулисами справа раздаются шаги. Незнакомецпоспешно скрывается за кулисы налево. Тут же справа входят двое. Каждый в плаще, у каждого шляпа надвинута на глаза. Идут в направлении к левой кулисе. Один останавливается на краю светового пятна и молча наблюдает за Трентом. Его напарникуходит, стараясь догнать человека, который только что был здесь.
    Трент (вполголоса).Мне пора. (Уходит направо.)
    Человек, следивший за Трентом, идёт в том же направлении. Звучит сирена. Фонарь постепенно угасает. Гонг.
 
    Прожектор высвечивает Трентана авансцене слева. Он без плаща, в поношенном вельветовом пиджаке, с кожаными заплатами на локтях.
    Трент.Драматург очень похож на детектива. Он собирает улики, группирует их так, как подсказывает ему логика, и раскрывает преступление. Преступление… Оно — стержень почти любой пьесы: преступление против плоти, преступление против духа. Не обязательно преступление, за какое человека сажают за решётку или казнят, но кончается всё обычно смертью в том или ином виде. А Стоун считает: готовится преступление.
    Луч прожектора высвечивает Филиппа Стоуна. Ему за шестьдесят. Он грузный, седой, элегантный, властный.
    Стоун.Могу лишь сообщить вам, что это дело не терпит отлагательств. Был бы чрезвычайно признателен, если бы мы могли встретиться сегодня вечером.
    Свет со Стоуна убирается.
    Трент.Мне не случалось встречаться с этим человеком, хотя, конечно, я знал, кто он такой. А кто его не знает? Он сказал мне, что ему нужно заказать мне пьесу. Но не вдавался в детали. Заверил, что хорошо заплатит. Такой богатей, как Стоун, должен заплатить хорошо. Честно говоря, я тогда отчаянно нуждался в деньгах. Большинство драматургов всё время сидят без денег, это отнюдь не самая доходная профессия. К тому же у меня жена, трое детей, две охотничьи собаки, и всех их нужно содержать. Но обстоятельства складываются так, что вы никого из них не увидите. Не хочу впутывать их в это дело.
    Высвечивается офис Трента в Стэмфорде, штат Коннектикут. Он выглядит как контора частного детектива. Сквозь стеклянную дверь просвечивает надпись наизнанку: «Майкл Трент, драматург. Никаких бытовых комедий».
   Это мой офис. Во всяком случае, такой выглядел десять месяцев назад, в тот вечер, когда пришёл Стоун и бесповоротно изменил мою судьбу. Вообще-то в настоящей жизни где эти события имели место, офис совсем не такой. Непохожи и действующие лица, по сей день вовлечённые в эту историю. Детали я изменил не столько для того, чтобы оградить ни в чём не повинных людей, сколько ради интереса. Так вот и работают драматурги. Наше время ограничено. Так же как и вы, я не собираюсь торчать здесь всю ночь напролёт.
    Где-то на заваленном столе Трента раздаётся сигнал.
    (Разрывает гору бумаг и отыскивает селектор.)Да?
    Стелла (слышен только голос).Майкл, здесь какой-то тип, говорит, будто он… Филипп Стоун. (Хихикает.)
    Трент.Знаешь, пупсик, этот тип и есть Филип Стоун. Скажи, я приму его через минутку-другую. (Кидается к пишущей машинке и начинает неистово стучать по первым попавшимся клавишам. Печатая, обращается к зрителям.)Нужно, чтобы Стоун подумал, будто я в разгаре творческой деятельности. Иначе он бы сообразил,что меня можно нанять даром. Сердце у меня отбивало чечётку. Я ждал подобного момента много лет. И вот он, кажется, настал. (Говорит в селектор.)Пригласите Стоуна. (К зрителям.)Вообще-то у меня нет секретарши. Ни слова больше. С этой минуты вам придётся догадываться самим, что я выдумываю, а что нет. Но будьте осторожны: на скользкие дороги мы вступаем сегодня. (Продолжает печатать.)
    Дверь открывается, входит Стоун.
    Стоун.Трент?
    Трент (с остервенением печатая, не поднимая головы).Секундочку, сейчас я вами займусь! Вот только завершающий штришок, и готово! (Про себя, продолжая печатать.)Да! Да-да! Прекрасно! Вот так-то! Ха-ха! Изумительно! Потрясающе! Вот это сценка! В жизни не встречал ничего подобного.
    Стоун.Возможно, я не вовремя…
    Трент.Нет-нет, кончаю. Две последние строчки. Твёрдый орешек, эта пьеса! Бьюсь над ней год, пишу по заказу. Ну, вот, кажется, конец! Сделал кусок! Думал, никогда не добью. (Выдёргивает страницу из пишущей машинки, идёт к Стоуну, протягивая руку.)Майкл Трент. Большая честь познакомиться с вами, мистер Стоун. (Открывает дверь офиса.)Стелла, меня нет. (В зрительный зал.)Если уж ты придумал себе секретаршу, то играй в эту игру до конца. (Обращается к Стоуну.)Могу ли предложить вам что-нибудь выпить?
    Стоун.Да, спасибо. Предпочитаю виски всему остальному.
    Трент.Есть только пиво.
    Стоун.Тогда воздержусь. Мистер Трент, я не из тех, кто тратит слова и время попусту. У меня есть идея для пьесы. Хочу, чтобы её поставили, и побыстрее. Я финансирую, вы пишете. Сколько возьмёте? Когда готовы начать?
    Трент (явно огорошен. Идёт к двери, открывает её).Стелла, будь ангелочком, слетай за бутылкой виски. (Закрывает дверь.)Ваше предложение… оно… оно… я им в высшей, в высшей степени польщён. Дайте-ка взгляну в календарь, какие у меня заказы на очереди. (Роется в кипе бумаг.)Вот он. Ну-ка, ну-ка, посмотрим… (Листает страницы.)Вы желаете, чтобы пьеса была написана?..
    Стоун.Немедленно.
    Трент.Немедленно? Понятно. (Листает календарь в обратном порядке.)Немедленно… Гм-гм. Я вроде бы мог передвинуть вот… это. Отложить вот… этот заказ. Мог бы отказаться от какой-то работы и вот тут. Но этим-то, чёрт возьми, мне бы как раз очень хотелось заняться!.. О какой сумме, собственно, идёт речь?
    Стоун.Я уже сказал, сэр: назовите вашу цену.
    Трент (к залу).Значит, я не ослышался! (К Стоуну.)Мою цену! Ну, скажем, скажем, ну, скажем… (Закашливается, чтобы, скрыть, что начал заикаться.)Это зависит от того, сколько потребуется времени, чтобы написать пьесу, переписать её, затем ещё раз переписать. Думаю, вы наслышаны, что я работаю очень тщательно. Кроме того, надо учесть подбор материалов, если ваш заказ — я с ним ещё не знаком— требует каких-то предварительных исследований.
    Стоун.Требует.
    Трент.Вот видите! Это нужно учесть. Плюс, конечно, расходы на транспорт, лимузин, хотя, правда, не скажу, чтобы лимузин был нужен сейчас позарез…
    Стоун.У меня есть лимузин, почему бы и у вас ему не быть.
    Трент.Вот видите! Господи боже мой, как театру нужны такие люди, как вы! Причём мы, конечно, условимся об авансе.
    Стоун.Как вам угодно.
    Трент (к залу).«Как мне угодно»! Всевышний наш боже! (Стоуну.)Ну, кажется, мы договорились.
    Стоун.А разве сама идея вас не интересует?
    Трент.Нет-нет, я прямо приступаю. Убеждён, что ваша идея не без достоинств. Раз уж она так много для вас значит… Мне нужен денёк-другой, чтобы составить контракт, уточнить условия. Понадобится, конечно, ваш номер телефона. Ваш адрес.
    Стоун.Вот моя карточка.
    Трент.Прекрасно. Благодарю вас. Ну, кажется, нам нечего больше обсуждать сегодня. У вас появился драматург, у меня — продюсер. А тут (о конверте, который держит Стоун)эта самая идея?
    Стоун (протягивает конверт).Да. Я, как вы понимаете, сэр, не писатель.
    Трент.Само собой. Поэтому-то и нанимаете меня. (Щупает конверт.)Тонковат.
    Стоун.Четыре страницы. Можете прочесть прямо сейчас.
    Трент.Нет-нет-нет, потом. Поговорим завтра. Очень, очень было приятно с вами побеседовать, сэр. (Провожает Стоуна до двери, открывает.)Значит, до завтра.
    Стоун.До завтра. (Уходит.)
    Трент (в зрительный зал).Не хотел знакомиться с идеей в его присутствии — а вдруг я её возненавижу?
    Дверь открывается, заглядывает Стоун.
    Стоун.Извините меня, сэр. Но мне вдруг подумалось, что вы меня совсем не знаете. Вот вам в знак моего доброго расположения задаток. (Вручает ошарашенному драматургу чек и уходит.)
    Трент.Пять тысяч долларов! (Бежит к двери, распахивает её.)Сэр, вы слишком щедры. (К залу.)Вот чего не следовало бы говорить!
    Стоун (из-за кулис).Что вы сказали?
    Трент.Я хотел сказать, может быть, мы с вами сотворим ещё несколько пьес. Сразу после этой! (К залу.)Пять тысяч долларов… вам, может быть, покажется это и невесть что, но как аванс… Для писателя, доложу я вам, этого достаточно, чтобы спасти ему жизнь! Да-да! спасти жизнь!
    Входит мрачный Стоун.
    Стоун.Сэр, вы меня не поняли. У меня нет никакого интереса к постановке пьес вообще. Меня интересует лишь одна пьеса. Именно эта. (Уходит.)
    Трент явно озадачен. Нетерпеливо вскрывает конверт, заглядывает внутрь. Осторожно извлекает страницы. Нечто написанное на первой странице поражает его. Он вчитывается в текст совершенно потрясённый. Затем устремляет отсутствующий взгляд в пространство.
    Затемнение
 
    Высвечивается Одри Вуд, литературный агент Трента. Ей около шестидесяти. Очень маленького роста, в шляпке без полей, она едва видна из-за письменного стола.
    Одри.Миленький, я навела справки. Он неподдельный, всамделишный Стоун, и у него уйма денег. Говорят, он один из самых богатых людей в мире. Как бы он не закупил на корню всё наше литературное агентство.
    Трент.Одри, меня вовсе не интересует продажа агентства. Я заинтересован продать самого себя.
    Одри.Судя по всему, ты получил заказ.
    Трент.Одри, его идея ужасна!
    Одри.А тогда — не берись.
    Трент.Как я могу отказаться? Такой лакомый кусок попадается только раз в жизни!
    Одри.Миленький, чего же ты от меня хочешь?
    Трент.Совета!
    Одри.Принимай предложение.
    Трент.Одри, ты не понимаешь. Ты не читала либретто Стоуна. Никто, никто и никоим образом не в силах написать по нему пьесу. И знаешь, почему? Потому что образы там выкроены из картона, а сюжет — полный абсурд.
    Одри.Послушай, миленький. У меня заседание, я должна идти. Успокойся. Причешись, прими достойный вид, приходи ко мне и покажи этот злополучный заказ. Уверена, он не так уж плох, как ты думаешь. Право, миленький, ты ещё очень молод, у тебя трое прелестных ребятишек и очаровательная жена. Нет никаких причин, чтобы впадать в панику.
    Трент.Но я уже истратил аванс.
    Пауза.
    Одри.Что?
    Трент.Я истратил аванс!
    Одри.Боюсь, миленький, я тебя не так поняла. Я полагала, ты получил этот аванс лишь вчера вечером.
    Трент.Да, вчера вечером.
    Одри.Но сейчас всего десять тридцать утра, миленький. Чем это вы занимаетесь там, в своём Коннектикуте?
    Трент.Я заплатил по закладной за дом. Мы задолжали за три месяца. Как ни жаль, но именно так обстоят дела. У нас тут наступили тяжкие времена.
    Одри.Может быть, тебе съездить проветриться к океану?
    Трент.Не хочу к океану. Там ещё больше затянут наркотики, чем здесь.
    Одри.Не нужно дурманить себя, дорогой мой, это вредно для здоровья.
    Трент.Увидимся после обеда.
    Одри.Миленький, боюсь, тебе придётся принять предложение Стоуна.
    Трент.Увидимся после обеда.
    Свет с Одриснимается.
 
    (К залу.)О'кей, я точно знаю, что вы сейчас думаете: в чём его проблема? Возьми деньги, накатай как бог на душу положит… Пьеса получится дрянь, никто её не поставит, но ты останешься при деньгах и делу конец. Если бы я мог действительно рассчитывать на это — тогда вы правы, тогда никакой проблемы. Но вот в чём загвоздка. У этого типа столько денег, что он в состоянии поставить пьесу, несмотря ни на что. Но почему, собственно, это должно меня беспокоить?
    Голос секретаря (по селектору).Мисс Вуд ждёт вас.
    Трент.Минуточку! Иду. (Вновь к зрительному залу.)Те, кто сочиняет пьесы, — немножко с приветом, понимаете? Никто не пишет пьес ради денег. Мы, конечно, пишем не бесплатно, но занимаемся драматургией совсем не потому, что это уж очень денежная профессия. Причём здесь нет ничего общего с бескорыстием. Ты отдаёшь всю жизнь своему делу, потому что оно что-то для тебя значит; у тебя вроде бы договор с самим собой и ты должен относиться всерьёз к тому, что для тебя дорого. Иначе рухнет то, что внутри тебя, — некая пружина, не поддающаяся определению, возьмёт, да и лопнет. Значит, ты не должен валять дурака. Выпустить в свет заведомое дерьмо — таких вещей ты себе не можешь позволить. После такого пути назад нет. А если хочешь возиться именно с дерьмом — отправляйся в Голливуд как наёмный убийца. О'кей. В данный момент я в смятении, потому что впереди мне померещилось крушение всего. Позднее, когда я обнаружу истинный конец всего сущего… Но мы ещё вернёмся к этому. Давайте по порядку, немного терпения. Впереди много тайн и секретов, которые нужно раскрыть. Зря я, кажется, ввязался во всё это.
    Секретарь.Мисс Вуд ждёт вас.
    Трент.Да-да. Иду.
    Свет снова на Одри. Трентподходит, вручает ей рукопись Стоуна, садится.
    Одри.Миленький, если хочешь выпутаться из этой истории, я одолжу тебе денег.
    Трент.Нет, я так не могу.
    Одри.Ещё как можешь. Не будь дураком.
    Трент.Взгляни, вот его план. Четыре странички, по сути даже три. На первой только заголовок.
    Одри.Какой заголовок?
    Трент.«Конец света».
    Одри.О боже!
    Трент.Знаешь, о чём это?
    Одри.Боюсь спросить.
    Трент.О распространении ядерного оружия.
    Одри.О боже мой, боже, боже…
    Трент.Захватывающий сюжетец, не так ли?
    Одри.Зачем ему понадобилось заказывать такую пьесу?
    Трент.Понятия не имею.
    Одри.Хорошо, давай-ка ему позвоним. (Нажимает кнопку селектора.)Соедините меня с Филиппом Стоуном. Его номер телефона есть у Боба Монтгомери. (Тренту.)Монтгомери — его юрист. Звонил после тебя. Стоун согласен на любые условия, какие ты только пожелаешь.
    Трент (вполголоса).Этот человек — сумасшедший!
    Одри.Вполне возможно. Как и многие великие люди. Между прочим, звонил киноактёр Пол Ньюмен, ищет пьесу. Как ты думаешь, найдётся там роль для него?
    Трент.Одри, тема пьесы ужасна!
    Одри.Это не останавливало Пола в былые времена.
    Трент.Её невозможно написать!
    Одри.Тогда я откажу Полу.
    Трент возводит глаза к потолку. Звучит сигнал селектора,
   Да?
    Секретарь.Филипп Стоун на проводе.
    Одри (щёлкает переключателем, чтобы Трент мог слышать разговор).Филипп Стоун? Говорит Одри Вуд, литературный агент Майкла Трента. Насколько я понимаю, вы встречались с моим клиентом вчера вечером. Мистер Трент сейчас здесь, в моём офисе. (Тренту, вполголоса.)Скажи, миленький, «здравствуйте».
    Трент.Здравствуйте!
    Стоун.Здравствуйте.
    Одри (по телефону).Нам бы хотелось знать, дорогой мой, почему вы задумали эту пьесу?
    Стоун.Мистер Трент прочёл моё либретто?
    Одри.Да. Он находит его очень интересным, тема важная, хотя возникают кое-какие проблемы.
    Стоун.Что ж, готов обсудить ваши предложения.
    Одри.До того как мы с клиентом внесём какие-либо предложения, дорогой мой, полагаю, нам бы следовало выяснить, почему вы так сосредоточились именно на этой теме, на этом сюжете? Я затрагиваю этот момент, потому что моё агентство располагает множеством других рукописей, и если вы действительно хотите выступить продюсером…
    Стоун.Это единственная пьеса, постановку которой я намерен финансировать.
    Одри, переглядываясь с Трентом, пожимает плечами.
   И я хочу её поставить, поскольку убеждён: планета обречена.
    Одри.Простите, как вы сказали?
    Стоун.Обречена! Я убеждён: планета обречена!
    Пауза. Одри ошеломлённо смотрит на Трента.
    Одри.Он тронулся… (По телефону.)Извините меня, мистер Стоун, уж не намекаете ли вы, что постановка пьесы могла бы предотвратить этот ваш конец света?
    Стоун.Да, думаю, может быть, и могла бы.
    Трент (вполголоса).Спроси его, уж не задумал ли он бродячий балаган?
    Одри (отмахивается от Трента. В трубку).Дорогой мой, это бесспорно один из самых блестящих замыслов. Я бы сказала, мне давно не попадалось на глаза ничего подобного. (Тренту, тихо.)Нужно во что бы то ни стало отвертеться от этого.
    Трент.Вообще-то мне становится всё интереснее.
    Одри.Вы ещё здесь, дорогой мой?
    Стоун.Ещё здесь.
    Одри.Как вы думаете, сколько нам осталось до конца света?
    Стоун.По моим подсчётам, он может нагрянуть в любой момент.
    Одри.Тогда, стало быть, вам не терпится поставить пьесу непременно в этом сезоне?
    Стоун.Надеюсь, этой весной.
    Одри.И у вас, полагаю, есть средства?
    Стоун.Лично предоставлю всю сумму.
    Трент в возбуждении делает ей знаки. Одри закрывает телефонную трубку рукой.
    Трент.А что, если критики настолько возненавидят идею пьесы, что её снимут со сцены?
    Одри.Это решило бы все проблемы. (В телефон.)Дорогой мой, надеюсь, вы отдаёте себе отчёт, что взялись за очень сложную тему? Возможен взрыв недовольства у зрителей, отпор со стороны театрального мира, даже неприятие критиками, которые любят извлекать лишь удовольствие из того, что им приходится смотреть в театрах каждый вечер. Иначе говоря, я не уверена, что вы поступаете как очень большой реалист. Не стараюсь вас разубедить, но, видите ли…
    Трент (вполголоса).Надо разубедить его!
    Одри.…но мы, профессионалы, называем это работой с дальним прицелом. Подозреваю, вы никогда не занимались раньше постановкой пьес.
    Стоун.Никогда.
    Одри.В таком случае вам нужно быть готовым к тому, что её быстро снимут.
    Стоун.Почему?
    Одри.Ну, как я уже сказала, очень может быть, что она не понравится критикам. Просто из-за темы. Откровенно говоря, если я только не упустила чего-либо существенного, тема кажется мне слишком приземлённой.
    Стоун.Простите, не совсем понимаю. Если критикам не понравится пьеса, я должен её снять?
    Одри (озадачена).Понимаете ли… нет, конечно…
    Стоун.Тогда я не сниму.
    Одри.А что если на неё никто не пойдёт?
    Стоун.Совсем никто?
    Одри.Дорогой мой, и такое случается.
    Стоун.Мне как-то трудно поверить, что так-то уж никто и не забредёт в зал.
    Одри смотрит на Трента, тот смотрит на неё.
   Зимой, например, в театре тепло. Народ будет заходить… Нет, всё-таки я добьюсь, чтобы эта пьеса шла. Решается будущее планеты. Нельзя снять пьесу, где стоит вопрос о будущем планеты!
    Одри (закрывает телефонную трубку рукой).Этого человека нам нельзя упускать! (В трубку.)Дорогой мой, думаю, что это один из самых необычных и стоящих замыслов, с которыми я когда-либо сталкивалась. Театру нужны такие продюсеры, как вы. Мой клиент позвонит вам через час. (Кладёт трубку. Поворачивается к Тренту.)А что, если ему действительно что-то известно?
    Трент.Что ты имеешь в виду?
    Одри.Насчёт планеты. Насчёт её обречённости.
    Трент.О господи!
    Одри.Послушай, миленький, почему бы не рискнуть? Почему бы не встретиться с ним? Если твоя пьеса сможет каким-то образом предотвратить глобальную катастрофу, что ж!..
    Трент.О боже!
    Освещение убирается с Одри, но остаётся на Тренте.
    (К залу.)Я был, конечно, очень наивен. Что вскоре и понял. Если всё пойдёт по плану, то меньше чем через два часа в номере тысяча двести три мотеля «Сансет» я узнаю, насколько я был наивен. Мне стало известно из надёжных источников… простите… из так называемых надёжных источников, что я на пороге раскрытия тайны. Кто за всем этим стоит? Стоун? Не уверен… Мне сказали, что человек, с которым я должен встретиться, будет в маске. Мне не разрешат записывать его голос на магнитофон. Я нашёл свою золотую жилу.
    Слышны шаги. Они замирают. Сирена.
   Надо идти.
 
    Свет на Стоуне.
    Стоун.Благодарю, что зашли, сэр.
    Трент (к залу).Перепроверяй всё по ходу дела! А вдруг меня надули? Если так, то кто? И как?
    Стоун.Премного благодарен. Чарльз, что-нибудь выпить! Виски, если желаете, у нас есть.
    Трент.Нет, спасибо, ничего не надо.
    Стоун.Ну что ж. Значит, только бизнес. Мне тогда тоже ничего.
    Трент (к зрителям).Я послушал совета моего литературного агента и позвонил Стоуну, договорившись о встрече на сегодня. И вот я в его апартаментах. Если бы я хотел напиться, то, казалось бы, где, как не здесь? Но я почуял, что мне понадобится свежая голова. Она и так кружилась у меня… Ненавижу лифты. Уж не знаю почему, но каждый раз, как поднимаюсь, не могу избавиться от мысли, что подо мной бездна. Оттого-то стараюсь ходить по лестницам пешком. А Стоун занимал весь последний, сороковой этаж. У каждого неврастеника есть свой предел, а цифра сорок была для меня роковой. Сейчас мир подо мной ходил ходуном. Мне отчаянно не хотелось, но что-то заставляло меня это делать: я глядел вниз из библиотеки Стоуна и через приоткрытое окно видел, как люди на улице раскачивались туда-сюда, как резиновые. Как гуттаперчевые куклы… Здания тоже были будто из резины. И, казалось, плавились в лучах жаркого летнего солнца.
    Стоун (приближаясь к Тренту сзади).Прекрасный вид отсюда, с высоты.
    Трент (его мутит).Да.
    Стоун.Почему бы вам не присесть?
    Трент.Спасибо. (К залу.)Я сел мимо стула.
    Чарльз, слуга, придвигает Тренту стул. Тот действительно садится мимо него и оказывается на полу в нелепой, смешной позе. Немая сцена. Гонг.
    Затемнение
 
    Свет на Одри.
    Одри (к залу).Чем занимается литературный агент? (После паузы.)Вот вопрос, который мне задают без конца… В теории агент должен найти своему клиенту работу. Известно, что так оно порой и бывает. Но к счастью для всех, кто с этим связан, мы делаем куда больше, гораздо больше. Возьмите нынешний случай. Майкл Трент был моим клиентом почти пятнадцать лет, и мы уживались с ним, так сказать, относительно неплохо. Он не был богат» но и не помирал с голоду. Вполне обеспечен, сказала бы я, он был — до последнего времени. Сегодня для всех писателей настали тяжёлые времена, но с Майклом творилось что-то сверх того. Что меня беспокоило, так это его всё более бросающаяся в глаза эксцентричность. Он вообразил себя кем-то вроде детектива. Даже в самый жаркий, ясный летний день напяливает плащ, поднимает воротник, надвигает шляпу на глаза. Честно говоря, он выглядит смехотворно. Я, правда, его обожаю. И считаю своим долгом уберечь от всяких невзгод. Как бы то ни было, когда появился Стоун с его идеей — хотя она и была в финансовом смысле невероятной, беспрецедентной! — внутренний голос твердил мне: «Одри, смотри в оба…» Тогда я созвала совещание: Милтон Гринблатт — он владелец нашего литературного агентства — и Пол Коуэн — импресарио, представляющий большую группу актёров-«звёзд». Пол отказался спуститься в мой офис, а я отказалась подняться к нему, так что мы договорились встретиться на ленч в ресторане «Русская чайная».