Следы были вполне свежие. Очевидно, леопард сошел с веранды всего за несколько минут перед моим появлением; направление следов показывало, что после бесплодного посещения бунгало людоед прошел расстояние примерно в пятьдесят ярдов в сторону дороги паломников.
Тропить [* Тропить - идти за зверем по проложенному следу, тропе (охотничье выражение)] дальше между бунгало и дорогой было невозможно из-за очень твердой поверхности грунта, но как только я дошел до ворот, заметил, что следы идут в направлении на Голабраи. Вчера вечером большое стадо овец и коз прошло по дороге, и на осевшей пыли, поднятой ими, следы леопарда вырисовывались так же ясно, как на свежевыпавшем снегу.
К тому времени я прекрасно ознакомился со следами лап людоеда, и мне было нетрудно отличить их от каких-либо других следов целой сотни леопардов.
Массу сведений можно получить, глядя на следы хищного зверя: по ним можно определить, например, пол, возраст и величину животного. Когда я увидел следы людоеда первый раз и тщательным образом изучил их, я узнал, что это самец, более крупный, чем обычно, но далеко не первой молодости.
Направляясь этим утром по следам людоеда, я понял, что он обогнал меня всего на несколько минут и движется вперед медленными шагами.
В эти ранние утренние часы на дороге, извивавшейся по неглубоким лощинам, не было движения. Возможно, именно по этой причине леопард изменил своей привычке никогда не показываться при дневном свете. Поэтому я крайне осторожно огибал каждый угол, пока не обнаружил, что на расстоянии мили леопард сошел с дороги и большими шагами направился в густые джунгли.
В ста ярдах от места, где леопард покинул дорогу, находилось небольшое поле, посередине которого была установлена ограда из боярышника, сделанная хозяином поля, чтобы побудить гуртовщиков останавливаться здесь на привал. Хозяин получал возможность собирать помет коз и овец на удобрения. Внутри ограды находилось стадо, проходившее по дороге накануне вечером.
Судя по обветренному лицу человека - владельца отары, можно было сразу предположить, что он занимался своим ремеслом гуртовщика и коробейника, бродя взад и вперед по дороге паломников, никак не меньше полстолетия. Когда я подошел, он как раз убрал колючую изгородь, закрывавшую вход в ограду. Отвечая на мои вопросы, он сказал, что не заметил никаких признаков леопарда, правда, как только занялась заря, две его овчарки подали голос, а чуть позже немного дальше по дороге, в джунглях, были слышны лающие звуки, издаваемые каркером.
Когда я спросил старого гуртовщика, может ли он мне продать одну козу, он захотел узнать, для чего она мне нужна. Когда я сказал, что хочу привязать козу как приманку для людоеда, гуртовщик вход в ограду закрыл, взял у меня одну сигарету и сел спиной к дороге на небольшом скалистом выступе.
Некоторое время мы молча курили; вопрос мой все еще оставался без ответа. Потом он начал говорить: "Без сомнения, саиб, вы именно тот человек, о котором я слышал по пути из моей деревни около Бадринатха. Меня весьма опечаливает, что вы проделали этот очень длинный путь от своего дома совершенно напрасно. Злой дух - виновник всех человеческих смертей в этом районе, а не животное, как вы думаете. Он не может быть убит пулей, или дробью, или какими-либо другими способами, которые пробовали вы или кто угодно до вас.
В доказательство того, что я говорю правду, расскажу вам, пока выкурю вторую сигарету, один случай.
Эта история поведана мне отцом, а как известно каждому, никто не мог сказать о нем, чтобы он лгал.
Мой отец был тогда молодым человеком, а я еще не родился, когда злой дух, подобный тому, что теперь тревожит эту землю, появился в нашей деревне, и все говорили: это леопард. Мужчины, женщины и дети то и дело погибали в своих домах, и люди делали все возможное, как и сейчас, чтобы убить хищника. Расставлялись ловушки, и лучшие охотники с деревьев стреляли пулями по леопарду. Но когда все эти попытки убить его оказались тщетными, великий ужас охватил народ, и никто не осмеливался покинуть убежище или дом между закатом и восходом солнца.
Тогда староста деревни, где жил отец, и старосты окрестных деревень созвали всех людей на панчаят - местный сельский суд, - и, когда все явились, судьи обратились к присутствующим с просьбой придумать какие-нибудь новые средства, чтобы избавиться от леопарда-людоеда. Тогда один старик, только что пришедший с места, где сжигали умерших, чей внук предыдущей ночью был убит, поднялся и сказал, что вовсе не леопард вошел к нему в комнату и убил спящего рядом с ним внука, но один из членов их деревенской общины, который, как только почувствует голод и жажду до человечьего мяса и крови, принимает обличье леопарда; вот почему его нельзя убить обычными испробованными способами и это было уже достаточно хорошо доказано. Его можно уничтожить только огнем. Он подозревает одного толстого садху [* Садху (Sadhu) - аскет, или отшельник, часто в значении святой"], который живет в лачуге около разрушенного храма.
Когда он кончил говорить, поднялся большой шум. Некоторые кричали, что горе от потери внука свело старика с ума, в то время как другие уверяли, что он прав, и вспоминали, что садху пришел в деревню примерно в то время, когда начались убийства. Они вспоминали дальше, что на следующий после убийства день садху все время спал, раскинувшись на своей лежанке прямо под солнцем.
Когда был восстановлен порядок, дело долго обсуждалось, и панчаят в конце концов решил никаких немедленных шагов не предпринимать, но в дальнейшем за всеми поступками садху установить постоянное наблюдение.
Собравшиеся люди разделились на три группы - первая группа должна была начать наблюдения примерно с той ночи, когда ожидалось следующее убийство, а они происходили через более или менее определенные промежутки времени.
В течение многих ночей первая и вторая группы были на страже, но садху не покидал своей лачуги.
Мой отец был в третьей группе. Когда настала ночь, он тихо встал на свой пост. Вскоре после этого дверь лачуги открылась, появился садху и исчез в темноте ночи. Несколькими часами позже раздался стон агонии; он пронесся в ночном воздухе сверху, оттуда, где высоко на горе ютилась хибарка угольщика; вслед за этим опять наступила тишина.
Ни один человек из группы отца не сомкнул глаз этой ночью, и, когда на востоке занялась еще серая заря, они увидели садху, спешившего домой; с его пальцев и изо рта капала кровь.
Когда садху вошел в свою лачугу и закрыл дверь, все сторожившие подошли и, пропустив цепь, свисавшую с нее, через скобу на косяке, накрепко замкнули эту дверь снаружи. Потом каждый отправился к своему стогу и вернулся с большой охапкой соломы. Когда поднялось солнце в это утро, там, где была лачуга садху, ничего не осталось, кроме тлеющей золы. С этого дня убийства прекратились.
До сих пор подозрение не пало ни на одного из многих садху, живущих в этих местах, но, когда это случится, тот же метод будет применен и здесь, а пока сей день не придет - народу Гарвала придется страдать.
Вы меня спрашивали, продам ли я вам козу. Я не продам вам ее, саиб, так как у меня нет лишней. Но если вы после того, как выслушали мой рассказ, все-таки хотите привязать животное для того, кого вы считаете леопардом-людоедом, я могу одолжить вам одну из своих овец. Если она будет убита, вы мне уплатите ее цену, если нет - никаких денежных расчетов между нами не должно быть. Этот день и ночь я останусь здесь, а завтра с восходом Бхутиа [* Бхутиа (Bhootig), по-видимому, здесь местное название планеты Меркурий, наиболее яркой звезды на небе Северной Индии в описываемое время - сентябрь - октябрь 1925 года. Может быть, еще звезда Регул из созвездия Льва, но она менее яркая. Также вполне возможно, что слово bhootig - нарицательное и сказано коробейником для обозначения путеводной звезды вообще] я должен быть уже в пути".
В этот вечер, в час заката солнца, я снова пришел к колючей ограде, и мой друг гуртовщик радушно дал мне возможность выбрать из своего стада жирную овцу, которая мне показалась достаточно тяжелой, чтобы леопарду хватило еды на две ночи. Эту овцу я привязал в кустарниковых джунглях рядом с той тропой, по которой каких-нибудь двенадцать часов назад прошел леопард.
Наутро я рано поднялся и, выходя из бунгало, снова увидел следы лап зверя на веранде. У ворот я заметил, что он пришел со стороны Голабраи, посетил бунгало и ушел в сторону рудрапраягского базара.
Тот факт, что леопард старался заполучить человеческое мясо, доказывал, что овца, которую я приготовил, не интересовала его. Поэтому я не удивился, увидев, что он не съел ни одного куска от овцы, которую убил, очевидно, очень скоро вслед за тем, как я ее привязал.
"Отправляйтесь-ка домой, саиб. Не тратьте понапрасну ваше время и деньги", - вот такой совет дал мне на прощание старый гуртовщик, когда он скликал стадо, чтобы направиться вдоль по дороге в направлении Хардвара.
Нечто подобное, к счастью без трагического конца, произошло вблизи Рудрапраяга за несколько лет до этого.
Разгневанная толпа, приведенная в ярость убийством родных и друзей и уверенная, что виновником их смертей является какое-нибудь человеческое существо, схватила одного несчастного садху - Дазьюлапатти из деревни Котхги. Но прежде чем людям удалось утолить свою жажду мести, Филипп Мейсон, бывший в то время специальным уполномоченным Гарвальской администрации и раскинувший поблизости свою палатку, появился на месте действия. Оценив и учтя настроение толпы, будучи человеком с большим опытом, Мейсон сказал, что у него нет сомнений и схвачен настоящий виновник, но, прежде чем садху будет линчеван, справедливость требует, чтобы его вина была установлена. С этой целью он предложил, чтобы садху был посажен под арест и денно и нощно строго охранялся. Это предложение толпа приняла, и в течение семи дней и ночей садху тщательно охраняла полиция; так же старательно стерегли его все местные жители. На восьмое утро, когда постовой и охранявшие его были сменены, пришло известие, что в деревне за несколько миль от этого места был сломан дом и унесен человек.
Население не стало возражать, чтобы садху сейчас же освободили, успокаивая себя тем, что на этот раз был задержан не тот человек и что в следующий раз ошибка не будет допущена.
В Гарвале все убийства, сделанные злодеем, приписывали садху, а в округах Найни-Тал и Алмора - бокхсарам, которые жили в нездоровой местности - полосе травянистой земли у подножия гор, прозванных Терли. Эти люди жили главным образом охотой.
Считали, что садху убивают, утоляя свое вожделение к человеческому мясу и крови, а бокхсары будто бы убивают из-за желания воспользоваться драгоценностями или чем-нибудь другим ценным, что имели их жертвы.
В Найни-Тале и Алморе людоеды убивали больше женщин, чем мужчин, но для этого имелись несколько другие, более серьезные основания, чем только что изложенные.
Слишком долго я жил в мире безмолвия, чтобы дать волю воображению. И все-таки в течение месяцев, что я провел в Рудрапраяге, сидя ночь за ночью - однажды двадцать восемь ночей подряд, - И наблюдая за мостами, скрещениями дорог и подходами к деревням, находясь в засаде у трупов животных или людей, я много раз пытался представить себе людоеда. Он являлся передо мной, как крупное светлоокрашенное животное с телом леопарда и головой дьявола-оборотня. Оборотня, который следил за мной в течение долгих ночных часов, трясясь в беззвучном дьявольском хохоте, глядя на мои тщетные попытки перехитрить его, облизываясь в предвкушении того, как он, улучив момент, когда я не буду настороже, вонзит свои зубы в мое горло.
Могут спросить: что делало правительство все эти годы, в течение которых Рудрапраягский людоед угрожал народу Гарвала? Я не являюсь сторонником и защитником правительства, но после того, как я провел десять недель на "территории людоеда", исходил много сотен миль и посетил большинство деревень, я удостоверяю, что правительство делало все, что было в его силах, чтобы предотвратить несчастья. Были назначены награды: местное население знало, что они доходили до десяти тысяч рупий наличными плюс доходы с двух деревень. Это являлось достаточным стимулом для каждого из четырех тысяч людей, имевших разрешение на владение ружьем в Гарвале.
Приглашались лучшие шикари [* Шикари (от индийского слова shikar охота) - профессиональный охотник в Индии], им платили большое жалованье и были обещаны особые награды, если их усилия окажутся успешными. Было выдано свыше трехсот специальных разрешений на ношение оружия сверх уже имеющихся четырех тысяч со специальной целью застрелить людоеда.
Солдатам из Гаравальского полка, расквартированного в Ленсдауне, было разрешено при возвращении домой в отпуск брать с собой свои винтовки, или же они получали специальные спортивные ружья от своих офицеров. Через печать обратились ко всем спортсменам Индии с просьбой помочь уничтожить леопарда. Множество ловушек типа захлопывающейся дверцы с козами в виде приманки было расставлено на подходах к деревням и на дорогах, которые часто посещал людоед. Патвари и другие государственные служащие были снабжены ядами для отравления человеческих трупов. Последним, но не менее важным делом было то, что часто государственные служащие с большим личным риском проводили все свое свободное от обязанностей по работе время в преследовании людоеда.
Общий результат от множества усилий свелся к легкой огнестрельной ране; выстрел помял подушечку на задней лапе леопарда и содрал небольшой кусок кожи на одном из пальцев. В донесении правительству от специального уполномоченного по Гарвалу говорилось: "Вовсе не следует считать, что леопарду причинено эффективное повреждение; по-видимому, он прекрасно себя чувствует и только возбужден от яда, который им проглочен при поедании отравленных трупов".
Три интересных донесения были помещены в правительственном отчете; я постараюсь суммировать их.
Первое. В ответ на призыв к спортсменам, помещенный в печати, два молодых британских офицера приехали в Рудрапраяг в 1921 году, заявив о намерении застрелить людоеда. Не знаю, какие у них были основания считать, что леопард пересечет реку Алакнанду через рудрапраягский подвесной мост. Во всяком случае они решили ограничиться засадой у моста и застрелить леопарда, когда он ночью там появится. С каждой стороны моста стоят башни, к которым прикреплены висячие канаты. Один молодой офицер засел в засаду на левом берегу, его компаньон -на правом.
После того как они просидели на этих башнях два месяца, спортсмен на левом берегу увидел, как леопард вышел на мост из прохода под аркой башни. Подождав, когда леопард оказался на мосту, охотник выстрелил. Зверь ринулся по мосту на другой берег, и спортсмен, сидевший на башне правого берега, разрядил в него шестизарядный револьвер. На следующее утро обнаружили кровь и на мосту, и далее на холме, куда убежал леопард. Так как предполагали, что рана или раны должны оказаться смертельными, то были предприняты поиски, которые велись в течение многих дней. В отчете сообщалось, что, после того как леопарда ранили, он не убил ни одного человека за шесть месяцев.
Мне это рассказывал человек, который сам слышал семь выстрелов и участвовал в попытках найти раненое животное. Оба спортсмена и человек, сообщивший мне эти сведения, считали, что леопард был поражен первой пулей в спину и, возможно, в голову несколькими следующими. Поэтому так старательно и долго искали труп. Выслушав подробное описание найденных кровавых следов, я решил, что были ранены лапы. Спортсмены ошиблись, думая, что нанесли раны в корпус и голову леопарда. Впоследствии мне было очень приятно узнать, что я оказался прав. Пуля, посланная охотником с левой башни, только слегка поранила подушечку левой задней лапы и оторвала часть одного пальца леопарда, а охотник с правого берега все свои пули послал мимо.
Второе. После того как примерно двадцать леопардов были уже пойманы и убиты в ловушках с захлопывающейся дверцей, еще один леопард, которого все считали людоедом, попал в одну из таких ловушек. Но так как население, состоявшее из индусов, не желало прикончить его из страха, что души людей, которых он убил, будут их мучить, то послали за индийцем-христианином. Этот христианин жил в деревне в тридцати милях от места происшествия; прежде чем он смог появиться, леопард, раскопав землю, внезапно вырвался из ловушки и убежал.
Третье. Убив одного человека, леопард залег со своей жертвой в густых зарослях. На следующее утро, когда начались поиски убитого, леопарда обнаружили, когда тот уходил из джунглей. После короткой погони увидели, как он вошел в пещеру, вход в которую был поспешно закрыт колючим кустарником и нагромождением камней. Ежедневно все более увеличивавшаяся толпа людей посещала это место. На пятый день, когда вокруг собралось около пятисот мужчин, пришел один человек, имя его не сообщается, но в отчете он упоминается как "влиятельный человек". Презрительно сказав: "В этой пещере нет никакого леопарда", он разбросал кустарник. Как только он это сделал, леопард, внезапно появившись, бросился из пещеры и проложил себе дорогу через расступившуюся толпу.
Если бы леопард-людоед был застрелен на мосту, прикончен в ловушке или по-настоящему закрыт в пещере, несколько сот людей не погибло бы, и гарвальцам не пришлось бы страдать от него так много лет.
ПРИБЫТИЕ
В первый раз мне пришлось получить более определенные сведения о рудрапраягском . леопарде-людоеде во время антракта оперетты Джильберта и Салливена [* Салливен-композитор, Джильберт -либреттист, известные авторы многих оперетт и музыкальных комедий] "Дворцовый страж", шедшей на сцене театра Шале в Найни-Тале в 1925 году.
От случая к случаю мне приходилось слышать, что в Гарвале существует леопард-людоед. Я читал в газетах статьи о животном, но, зная, что там имеется свыше четырех тысяч человек, которым разрешено иметь оружие, и много страстных охотников в Ленсдауне, находящемся всего в семидесяти милях от Рудрапраяга, я представлял себе, что эти люди буквально лезут в драку в нетерпеливом желании застрелить леопарда и что при этих обстоятельствах пришлый охотник будет принят не особенно любезно.
Вот почему, находясь этим вечером в баре театра с приятелем, где мы выпили по рюмочке, я был крайне удивлен, услышав, как Майкл Кин, в то время секретарь правительственного кабинета Соединенных провинций и позже губернатор Ассама, беседовал с группой людей о людоеде, стараясь убедить их заняться охотой на него. Судя по замечанию одного из окружающих, поддержанному другими, призыв Кина был принят без энтузиазма.
"Охотиться на людоеда, который убил сотню человек? Нет, ни за что на свете!"
На следующее утро я нанес визит Майклу Кину и получил все нужные мне подробности. Он не мог точно описать территорию, на которой действовал людоед, и порекомендовал мне отправиться в Рудрапраяг и связаться и Ибботсоном. По возвращении домой я нашел на столе письмо от Ибботсона.
Ибботсона - теперь сэра Уильяма Ибботсона, последнее время советника губернатора Соединенных провинций - совсем недавно назначили главой администрации в Гарвале, и одно из первых его мероприятий было направлено к избавлению округа от людоеда. По этому поводу он мне и написал.
Быстро закончив подготовку, я прошел по дороге через Раникет, Адбари и Каранпраяг и прибыл вечером на десятый день к дорожному инспекционному бунгало около Награсу. Когда я уходил из Найни-Тала, то не знал, что мне обязательно следовало запастись разрешением на занятие бунгало. Сторож имел приказание никого не пускать, если нет разрешения, поэтому шести гарвальцам, которые несли багаж и снаряжение, моему слуге и мне самому пришлось тащиться еще две мили по рудрапраягской дороге, пока мы не нашли подходящее место, чтобы остановиться на отдых и переночевать.
Пока люди занимались поисками воды и сухих сучьев, а мой слуга сооружал из камней походный очаг, я взял топор и отправился нарубить колючий кустарник, чтобы сделать ограду. Мы уже получили предупреждение в дороге - еще за десять миль от места стоянки, - что вошли в царство людоеда.
Вскоре после того, как был зажжен огонь, появился весьма взволнованный человек из деревни, расположенной на другой стороне горы. Он спросил нас, что мы делаем под открытым небом, и предупредил, что если мы здесь останемся, то один из нас, если не больше, обязательно будет убит людоедом. Этот добрый самаритянин по имени Мало Синг пришел, чтобы предостеречь нас, возможно подвергаясь большому риску, так как уже стало темно. Однако он выразил желание всех присутствующих, сказав: "Останемся здесь, саиб. В лампе достаточно керосина, она будет гореть всю ночь, кроме того, у вас - ружье".
Действительно, керосина было достаточно. Проснувшись утром, я заметил, что лампа еще горела, а мое заряженное ружье лежало поперек кровати. Но колючая изгородь оказалась очень хлипкой. Мы ведь
были до смерти уставшими после десятидневного перехода, и, если бы леопарду заблагорассудилось посетить нас в эту ночь, он захватил бы весьма легкую добычу.
На следующий день мы прибыли в Рудрапраяг, и нас тепло встретили и приняли люди, которых Ибботсон соответственно проинструктировал.
ИССЛЕДОВАНИЕ
Я не стану представлять подробный отчет о моей деятельности день за днем в течение десяти недель, которые провел в Рудрапраяге. Трудно после такого большого промежутка времени написать подобную хронику; а если бы я все-таки это сделал - было бы скучно читать. Я намерен ограничиться рассказом о нескольких случаях, происходивших, когда я был один или в компании с Ибботсоном. Но прежде чем начать повествование, мне хотелось бы дать вам некоторое представление об области, на территории которой царствовал леопард в течение восьми лет и где я охотился на него десять недель подряд.
Если вы подниметесь на возвышенность к востоку от Рудрапраяга, вы увидите большую часть тех пятисот квадратных миль, в границах которых действовал Рудрапраягский леопард-людоед. Эта территория разделена на две более или менее одинаковые части рекой Алакнанда, которая ниже Каранпраяга течет на запад к Рудрапраягу, где и встречается с рекой Мандакини, текущей с северо-востока. Часть территории между двумя реками, имеющая форму треугольника, менее гориста, чем левый берег Алакначды, и гуще заселена.
С вашего наблюдательного пункта в отдалении видны посевы, кажущиеся бороздами, тянущимися по склонам больших гор. Эти линии террасированные поля - варьируют по ширине от одного до пятидесяти и более ярдов в отдельных случаях. Как вы заметите, строения в деревне неизменно расположены на верхнем участке обрабатываемой земли. Делается это для того, чтобы была возможность просматривать и охранять посевы от отбившегося от стада скота и диких животных. Лишь в редких случаях можно встретить ничем не огороженное поле.
Коричневые и зеленые пятна неопределенной формы, составляющие основу ландшафта, являются соответственно лесами и пастбищами. Некоторые деревни окружены лугами, другие - лесом.
Вся эта весьма неровная часть страны изрезана бесчисленными глубокими оврагами, ущельями, лежащими между крутыми скалами. На всей территории только две дороги: одна берет начало в Рудрапраяге и идет до Кедарнатха, другая, основная дорога паломников, - в Бадринатх. Обе дороги были узкими и каменистыми, и никогда ни одна из них не испытывала прикосновения колеса.
Общее количество убитых и жертвы каждой деревни между 1918 и 1928 годами вы найдете ниже. Вполне резонно предположить, что большинство убийств должно было произойти в деревнях, окруженных лесами, а не в деревнях, расположенных среди лугов и пашен. Если бы людоед был тигром, так бы и оказалось в действительности, но для леопарда-людоеда, действующего всегда по ночам, укрытие не обязательно. Почему в одной деревне произошло больше убийств, чем в другой, объясняется лишь тем, что в одном месте отсутствовали меры предосторожности, а в другом жители были осмотрительнее.
Я уже упоминал о том, что людоед - очень крупный самец, далеко не первой молодости, хотя и был стар, но обладал громадной силой. Способность хищника нести убитое им животное туда, где, никем не тревожимый, он может съесть свою добычу, в значительной мере определяет место, которое он выбирает для нападения на жертву. Для Рудрапраягского людоеда все места были одинаковы, так как он был способен нести свою тяжелую добычу - тело убитого человека - на расстояние, достигавшее в одном известном мне случае четырех миль. Однажды леопард убил взрослого мужчину в его собственном доме и нес свою жертву две мили вверх по крутому склону сильно занесенной горы и далее вниз по другой стороне горы новые две мили через густые заросли джунглей. Это было сделано без какого-либо очевидного смысла, так как убийство произошло в начале ночи и леопарда никто не стал бы преследовать до следующего полудня.
Леопард-людоед из Рудрапраяга Список происшествий (по деревням). 1918 - 1926 гг.
Шесть убитых - деревня Чопра.
Пять убитых - деревни Котхки, Ратаури.
Четверо убитых - деревня Бияракот.
По три убитых - в деревнях: Накот, Гандхари, Какханди, Дадоли, Кетхи, Ихирмоли, Голабраи, Ламери.
Тропить [* Тропить - идти за зверем по проложенному следу, тропе (охотничье выражение)] дальше между бунгало и дорогой было невозможно из-за очень твердой поверхности грунта, но как только я дошел до ворот, заметил, что следы идут в направлении на Голабраи. Вчера вечером большое стадо овец и коз прошло по дороге, и на осевшей пыли, поднятой ими, следы леопарда вырисовывались так же ясно, как на свежевыпавшем снегу.
К тому времени я прекрасно ознакомился со следами лап людоеда, и мне было нетрудно отличить их от каких-либо других следов целой сотни леопардов.
Массу сведений можно получить, глядя на следы хищного зверя: по ним можно определить, например, пол, возраст и величину животного. Когда я увидел следы людоеда первый раз и тщательным образом изучил их, я узнал, что это самец, более крупный, чем обычно, но далеко не первой молодости.
Направляясь этим утром по следам людоеда, я понял, что он обогнал меня всего на несколько минут и движется вперед медленными шагами.
В эти ранние утренние часы на дороге, извивавшейся по неглубоким лощинам, не было движения. Возможно, именно по этой причине леопард изменил своей привычке никогда не показываться при дневном свете. Поэтому я крайне осторожно огибал каждый угол, пока не обнаружил, что на расстоянии мили леопард сошел с дороги и большими шагами направился в густые джунгли.
В ста ярдах от места, где леопард покинул дорогу, находилось небольшое поле, посередине которого была установлена ограда из боярышника, сделанная хозяином поля, чтобы побудить гуртовщиков останавливаться здесь на привал. Хозяин получал возможность собирать помет коз и овец на удобрения. Внутри ограды находилось стадо, проходившее по дороге накануне вечером.
Судя по обветренному лицу человека - владельца отары, можно было сразу предположить, что он занимался своим ремеслом гуртовщика и коробейника, бродя взад и вперед по дороге паломников, никак не меньше полстолетия. Когда я подошел, он как раз убрал колючую изгородь, закрывавшую вход в ограду. Отвечая на мои вопросы, он сказал, что не заметил никаких признаков леопарда, правда, как только занялась заря, две его овчарки подали голос, а чуть позже немного дальше по дороге, в джунглях, были слышны лающие звуки, издаваемые каркером.
Когда я спросил старого гуртовщика, может ли он мне продать одну козу, он захотел узнать, для чего она мне нужна. Когда я сказал, что хочу привязать козу как приманку для людоеда, гуртовщик вход в ограду закрыл, взял у меня одну сигарету и сел спиной к дороге на небольшом скалистом выступе.
Некоторое время мы молча курили; вопрос мой все еще оставался без ответа. Потом он начал говорить: "Без сомнения, саиб, вы именно тот человек, о котором я слышал по пути из моей деревни около Бадринатха. Меня весьма опечаливает, что вы проделали этот очень длинный путь от своего дома совершенно напрасно. Злой дух - виновник всех человеческих смертей в этом районе, а не животное, как вы думаете. Он не может быть убит пулей, или дробью, или какими-либо другими способами, которые пробовали вы или кто угодно до вас.
В доказательство того, что я говорю правду, расскажу вам, пока выкурю вторую сигарету, один случай.
Эта история поведана мне отцом, а как известно каждому, никто не мог сказать о нем, чтобы он лгал.
Мой отец был тогда молодым человеком, а я еще не родился, когда злой дух, подобный тому, что теперь тревожит эту землю, появился в нашей деревне, и все говорили: это леопард. Мужчины, женщины и дети то и дело погибали в своих домах, и люди делали все возможное, как и сейчас, чтобы убить хищника. Расставлялись ловушки, и лучшие охотники с деревьев стреляли пулями по леопарду. Но когда все эти попытки убить его оказались тщетными, великий ужас охватил народ, и никто не осмеливался покинуть убежище или дом между закатом и восходом солнца.
Тогда староста деревни, где жил отец, и старосты окрестных деревень созвали всех людей на панчаят - местный сельский суд, - и, когда все явились, судьи обратились к присутствующим с просьбой придумать какие-нибудь новые средства, чтобы избавиться от леопарда-людоеда. Тогда один старик, только что пришедший с места, где сжигали умерших, чей внук предыдущей ночью был убит, поднялся и сказал, что вовсе не леопард вошел к нему в комнату и убил спящего рядом с ним внука, но один из членов их деревенской общины, который, как только почувствует голод и жажду до человечьего мяса и крови, принимает обличье леопарда; вот почему его нельзя убить обычными испробованными способами и это было уже достаточно хорошо доказано. Его можно уничтожить только огнем. Он подозревает одного толстого садху [* Садху (Sadhu) - аскет, или отшельник, часто в значении святой"], который живет в лачуге около разрушенного храма.
Когда он кончил говорить, поднялся большой шум. Некоторые кричали, что горе от потери внука свело старика с ума, в то время как другие уверяли, что он прав, и вспоминали, что садху пришел в деревню примерно в то время, когда начались убийства. Они вспоминали дальше, что на следующий после убийства день садху все время спал, раскинувшись на своей лежанке прямо под солнцем.
Когда был восстановлен порядок, дело долго обсуждалось, и панчаят в конце концов решил никаких немедленных шагов не предпринимать, но в дальнейшем за всеми поступками садху установить постоянное наблюдение.
Собравшиеся люди разделились на три группы - первая группа должна была начать наблюдения примерно с той ночи, когда ожидалось следующее убийство, а они происходили через более или менее определенные промежутки времени.
В течение многих ночей первая и вторая группы были на страже, но садху не покидал своей лачуги.
Мой отец был в третьей группе. Когда настала ночь, он тихо встал на свой пост. Вскоре после этого дверь лачуги открылась, появился садху и исчез в темноте ночи. Несколькими часами позже раздался стон агонии; он пронесся в ночном воздухе сверху, оттуда, где высоко на горе ютилась хибарка угольщика; вслед за этим опять наступила тишина.
Ни один человек из группы отца не сомкнул глаз этой ночью, и, когда на востоке занялась еще серая заря, они увидели садху, спешившего домой; с его пальцев и изо рта капала кровь.
Когда садху вошел в свою лачугу и закрыл дверь, все сторожившие подошли и, пропустив цепь, свисавшую с нее, через скобу на косяке, накрепко замкнули эту дверь снаружи. Потом каждый отправился к своему стогу и вернулся с большой охапкой соломы. Когда поднялось солнце в это утро, там, где была лачуга садху, ничего не осталось, кроме тлеющей золы. С этого дня убийства прекратились.
До сих пор подозрение не пало ни на одного из многих садху, живущих в этих местах, но, когда это случится, тот же метод будет применен и здесь, а пока сей день не придет - народу Гарвала придется страдать.
Вы меня спрашивали, продам ли я вам козу. Я не продам вам ее, саиб, так как у меня нет лишней. Но если вы после того, как выслушали мой рассказ, все-таки хотите привязать животное для того, кого вы считаете леопардом-людоедом, я могу одолжить вам одну из своих овец. Если она будет убита, вы мне уплатите ее цену, если нет - никаких денежных расчетов между нами не должно быть. Этот день и ночь я останусь здесь, а завтра с восходом Бхутиа [* Бхутиа (Bhootig), по-видимому, здесь местное название планеты Меркурий, наиболее яркой звезды на небе Северной Индии в описываемое время - сентябрь - октябрь 1925 года. Может быть, еще звезда Регул из созвездия Льва, но она менее яркая. Также вполне возможно, что слово bhootig - нарицательное и сказано коробейником для обозначения путеводной звезды вообще] я должен быть уже в пути".
В этот вечер, в час заката солнца, я снова пришел к колючей ограде, и мой друг гуртовщик радушно дал мне возможность выбрать из своего стада жирную овцу, которая мне показалась достаточно тяжелой, чтобы леопарду хватило еды на две ночи. Эту овцу я привязал в кустарниковых джунглях рядом с той тропой, по которой каких-нибудь двенадцать часов назад прошел леопард.
Наутро я рано поднялся и, выходя из бунгало, снова увидел следы лап зверя на веранде. У ворот я заметил, что он пришел со стороны Голабраи, посетил бунгало и ушел в сторону рудрапраягского базара.
Тот факт, что леопард старался заполучить человеческое мясо, доказывал, что овца, которую я приготовил, не интересовала его. Поэтому я не удивился, увидев, что он не съел ни одного куска от овцы, которую убил, очевидно, очень скоро вслед за тем, как я ее привязал.
"Отправляйтесь-ка домой, саиб. Не тратьте понапрасну ваше время и деньги", - вот такой совет дал мне на прощание старый гуртовщик, когда он скликал стадо, чтобы направиться вдоль по дороге в направлении Хардвара.
Нечто подобное, к счастью без трагического конца, произошло вблизи Рудрапраяга за несколько лет до этого.
Разгневанная толпа, приведенная в ярость убийством родных и друзей и уверенная, что виновником их смертей является какое-нибудь человеческое существо, схватила одного несчастного садху - Дазьюлапатти из деревни Котхги. Но прежде чем людям удалось утолить свою жажду мести, Филипп Мейсон, бывший в то время специальным уполномоченным Гарвальской администрации и раскинувший поблизости свою палатку, появился на месте действия. Оценив и учтя настроение толпы, будучи человеком с большим опытом, Мейсон сказал, что у него нет сомнений и схвачен настоящий виновник, но, прежде чем садху будет линчеван, справедливость требует, чтобы его вина была установлена. С этой целью он предложил, чтобы садху был посажен под арест и денно и нощно строго охранялся. Это предложение толпа приняла, и в течение семи дней и ночей садху тщательно охраняла полиция; так же старательно стерегли его все местные жители. На восьмое утро, когда постовой и охранявшие его были сменены, пришло известие, что в деревне за несколько миль от этого места был сломан дом и унесен человек.
Население не стало возражать, чтобы садху сейчас же освободили, успокаивая себя тем, что на этот раз был задержан не тот человек и что в следующий раз ошибка не будет допущена.
В Гарвале все убийства, сделанные злодеем, приписывали садху, а в округах Найни-Тал и Алмора - бокхсарам, которые жили в нездоровой местности - полосе травянистой земли у подножия гор, прозванных Терли. Эти люди жили главным образом охотой.
Считали, что садху убивают, утоляя свое вожделение к человеческому мясу и крови, а бокхсары будто бы убивают из-за желания воспользоваться драгоценностями или чем-нибудь другим ценным, что имели их жертвы.
В Найни-Тале и Алморе людоеды убивали больше женщин, чем мужчин, но для этого имелись несколько другие, более серьезные основания, чем только что изложенные.
Слишком долго я жил в мире безмолвия, чтобы дать волю воображению. И все-таки в течение месяцев, что я провел в Рудрапраяге, сидя ночь за ночью - однажды двадцать восемь ночей подряд, - И наблюдая за мостами, скрещениями дорог и подходами к деревням, находясь в засаде у трупов животных или людей, я много раз пытался представить себе людоеда. Он являлся передо мной, как крупное светлоокрашенное животное с телом леопарда и головой дьявола-оборотня. Оборотня, который следил за мной в течение долгих ночных часов, трясясь в беззвучном дьявольском хохоте, глядя на мои тщетные попытки перехитрить его, облизываясь в предвкушении того, как он, улучив момент, когда я не буду настороже, вонзит свои зубы в мое горло.
Могут спросить: что делало правительство все эти годы, в течение которых Рудрапраягский людоед угрожал народу Гарвала? Я не являюсь сторонником и защитником правительства, но после того, как я провел десять недель на "территории людоеда", исходил много сотен миль и посетил большинство деревень, я удостоверяю, что правительство делало все, что было в его силах, чтобы предотвратить несчастья. Были назначены награды: местное население знало, что они доходили до десяти тысяч рупий наличными плюс доходы с двух деревень. Это являлось достаточным стимулом для каждого из четырех тысяч людей, имевших разрешение на владение ружьем в Гарвале.
Приглашались лучшие шикари [* Шикари (от индийского слова shikar охота) - профессиональный охотник в Индии], им платили большое жалованье и были обещаны особые награды, если их усилия окажутся успешными. Было выдано свыше трехсот специальных разрешений на ношение оружия сверх уже имеющихся четырех тысяч со специальной целью застрелить людоеда.
Солдатам из Гаравальского полка, расквартированного в Ленсдауне, было разрешено при возвращении домой в отпуск брать с собой свои винтовки, или же они получали специальные спортивные ружья от своих офицеров. Через печать обратились ко всем спортсменам Индии с просьбой помочь уничтожить леопарда. Множество ловушек типа захлопывающейся дверцы с козами в виде приманки было расставлено на подходах к деревням и на дорогах, которые часто посещал людоед. Патвари и другие государственные служащие были снабжены ядами для отравления человеческих трупов. Последним, но не менее важным делом было то, что часто государственные служащие с большим личным риском проводили все свое свободное от обязанностей по работе время в преследовании людоеда.
Общий результат от множества усилий свелся к легкой огнестрельной ране; выстрел помял подушечку на задней лапе леопарда и содрал небольшой кусок кожи на одном из пальцев. В донесении правительству от специального уполномоченного по Гарвалу говорилось: "Вовсе не следует считать, что леопарду причинено эффективное повреждение; по-видимому, он прекрасно себя чувствует и только возбужден от яда, который им проглочен при поедании отравленных трупов".
Три интересных донесения были помещены в правительственном отчете; я постараюсь суммировать их.
Первое. В ответ на призыв к спортсменам, помещенный в печати, два молодых британских офицера приехали в Рудрапраяг в 1921 году, заявив о намерении застрелить людоеда. Не знаю, какие у них были основания считать, что леопард пересечет реку Алакнанду через рудрапраягский подвесной мост. Во всяком случае они решили ограничиться засадой у моста и застрелить леопарда, когда он ночью там появится. С каждой стороны моста стоят башни, к которым прикреплены висячие канаты. Один молодой офицер засел в засаду на левом берегу, его компаньон -на правом.
После того как они просидели на этих башнях два месяца, спортсмен на левом берегу увидел, как леопард вышел на мост из прохода под аркой башни. Подождав, когда леопард оказался на мосту, охотник выстрелил. Зверь ринулся по мосту на другой берег, и спортсмен, сидевший на башне правого берега, разрядил в него шестизарядный револьвер. На следующее утро обнаружили кровь и на мосту, и далее на холме, куда убежал леопард. Так как предполагали, что рана или раны должны оказаться смертельными, то были предприняты поиски, которые велись в течение многих дней. В отчете сообщалось, что, после того как леопарда ранили, он не убил ни одного человека за шесть месяцев.
Мне это рассказывал человек, который сам слышал семь выстрелов и участвовал в попытках найти раненое животное. Оба спортсмена и человек, сообщивший мне эти сведения, считали, что леопард был поражен первой пулей в спину и, возможно, в голову несколькими следующими. Поэтому так старательно и долго искали труп. Выслушав подробное описание найденных кровавых следов, я решил, что были ранены лапы. Спортсмены ошиблись, думая, что нанесли раны в корпус и голову леопарда. Впоследствии мне было очень приятно узнать, что я оказался прав. Пуля, посланная охотником с левой башни, только слегка поранила подушечку левой задней лапы и оторвала часть одного пальца леопарда, а охотник с правого берега все свои пули послал мимо.
Второе. После того как примерно двадцать леопардов были уже пойманы и убиты в ловушках с захлопывающейся дверцей, еще один леопард, которого все считали людоедом, попал в одну из таких ловушек. Но так как население, состоявшее из индусов, не желало прикончить его из страха, что души людей, которых он убил, будут их мучить, то послали за индийцем-христианином. Этот христианин жил в деревне в тридцати милях от места происшествия; прежде чем он смог появиться, леопард, раскопав землю, внезапно вырвался из ловушки и убежал.
Третье. Убив одного человека, леопард залег со своей жертвой в густых зарослях. На следующее утро, когда начались поиски убитого, леопарда обнаружили, когда тот уходил из джунглей. После короткой погони увидели, как он вошел в пещеру, вход в которую был поспешно закрыт колючим кустарником и нагромождением камней. Ежедневно все более увеличивавшаяся толпа людей посещала это место. На пятый день, когда вокруг собралось около пятисот мужчин, пришел один человек, имя его не сообщается, но в отчете он упоминается как "влиятельный человек". Презрительно сказав: "В этой пещере нет никакого леопарда", он разбросал кустарник. Как только он это сделал, леопард, внезапно появившись, бросился из пещеры и проложил себе дорогу через расступившуюся толпу.
Если бы леопард-людоед был застрелен на мосту, прикончен в ловушке или по-настоящему закрыт в пещере, несколько сот людей не погибло бы, и гарвальцам не пришлось бы страдать от него так много лет.
ПРИБЫТИЕ
В первый раз мне пришлось получить более определенные сведения о рудрапраягском . леопарде-людоеде во время антракта оперетты Джильберта и Салливена [* Салливен-композитор, Джильберт -либреттист, известные авторы многих оперетт и музыкальных комедий] "Дворцовый страж", шедшей на сцене театра Шале в Найни-Тале в 1925 году.
От случая к случаю мне приходилось слышать, что в Гарвале существует леопард-людоед. Я читал в газетах статьи о животном, но, зная, что там имеется свыше четырех тысяч человек, которым разрешено иметь оружие, и много страстных охотников в Ленсдауне, находящемся всего в семидесяти милях от Рудрапраяга, я представлял себе, что эти люди буквально лезут в драку в нетерпеливом желании застрелить леопарда и что при этих обстоятельствах пришлый охотник будет принят не особенно любезно.
Вот почему, находясь этим вечером в баре театра с приятелем, где мы выпили по рюмочке, я был крайне удивлен, услышав, как Майкл Кин, в то время секретарь правительственного кабинета Соединенных провинций и позже губернатор Ассама, беседовал с группой людей о людоеде, стараясь убедить их заняться охотой на него. Судя по замечанию одного из окружающих, поддержанному другими, призыв Кина был принят без энтузиазма.
"Охотиться на людоеда, который убил сотню человек? Нет, ни за что на свете!"
На следующее утро я нанес визит Майклу Кину и получил все нужные мне подробности. Он не мог точно описать территорию, на которой действовал людоед, и порекомендовал мне отправиться в Рудрапраяг и связаться и Ибботсоном. По возвращении домой я нашел на столе письмо от Ибботсона.
Ибботсона - теперь сэра Уильяма Ибботсона, последнее время советника губернатора Соединенных провинций - совсем недавно назначили главой администрации в Гарвале, и одно из первых его мероприятий было направлено к избавлению округа от людоеда. По этому поводу он мне и написал.
Быстро закончив подготовку, я прошел по дороге через Раникет, Адбари и Каранпраяг и прибыл вечером на десятый день к дорожному инспекционному бунгало около Награсу. Когда я уходил из Найни-Тала, то не знал, что мне обязательно следовало запастись разрешением на занятие бунгало. Сторож имел приказание никого не пускать, если нет разрешения, поэтому шести гарвальцам, которые несли багаж и снаряжение, моему слуге и мне самому пришлось тащиться еще две мили по рудрапраягской дороге, пока мы не нашли подходящее место, чтобы остановиться на отдых и переночевать.
Пока люди занимались поисками воды и сухих сучьев, а мой слуга сооружал из камней походный очаг, я взял топор и отправился нарубить колючий кустарник, чтобы сделать ограду. Мы уже получили предупреждение в дороге - еще за десять миль от места стоянки, - что вошли в царство людоеда.
Вскоре после того, как был зажжен огонь, появился весьма взволнованный человек из деревни, расположенной на другой стороне горы. Он спросил нас, что мы делаем под открытым небом, и предупредил, что если мы здесь останемся, то один из нас, если не больше, обязательно будет убит людоедом. Этот добрый самаритянин по имени Мало Синг пришел, чтобы предостеречь нас, возможно подвергаясь большому риску, так как уже стало темно. Однако он выразил желание всех присутствующих, сказав: "Останемся здесь, саиб. В лампе достаточно керосина, она будет гореть всю ночь, кроме того, у вас - ружье".
Действительно, керосина было достаточно. Проснувшись утром, я заметил, что лампа еще горела, а мое заряженное ружье лежало поперек кровати. Но колючая изгородь оказалась очень хлипкой. Мы ведь
были до смерти уставшими после десятидневного перехода, и, если бы леопарду заблагорассудилось посетить нас в эту ночь, он захватил бы весьма легкую добычу.
На следующий день мы прибыли в Рудрапраяг, и нас тепло встретили и приняли люди, которых Ибботсон соответственно проинструктировал.
ИССЛЕДОВАНИЕ
Я не стану представлять подробный отчет о моей деятельности день за днем в течение десяти недель, которые провел в Рудрапраяге. Трудно после такого большого промежутка времени написать подобную хронику; а если бы я все-таки это сделал - было бы скучно читать. Я намерен ограничиться рассказом о нескольких случаях, происходивших, когда я был один или в компании с Ибботсоном. Но прежде чем начать повествование, мне хотелось бы дать вам некоторое представление об области, на территории которой царствовал леопард в течение восьми лет и где я охотился на него десять недель подряд.
Если вы подниметесь на возвышенность к востоку от Рудрапраяга, вы увидите большую часть тех пятисот квадратных миль, в границах которых действовал Рудрапраягский леопард-людоед. Эта территория разделена на две более или менее одинаковые части рекой Алакнанда, которая ниже Каранпраяга течет на запад к Рудрапраягу, где и встречается с рекой Мандакини, текущей с северо-востока. Часть территории между двумя реками, имеющая форму треугольника, менее гориста, чем левый берег Алакначды, и гуще заселена.
С вашего наблюдательного пункта в отдалении видны посевы, кажущиеся бороздами, тянущимися по склонам больших гор. Эти линии террасированные поля - варьируют по ширине от одного до пятидесяти и более ярдов в отдельных случаях. Как вы заметите, строения в деревне неизменно расположены на верхнем участке обрабатываемой земли. Делается это для того, чтобы была возможность просматривать и охранять посевы от отбившегося от стада скота и диких животных. Лишь в редких случаях можно встретить ничем не огороженное поле.
Коричневые и зеленые пятна неопределенной формы, составляющие основу ландшафта, являются соответственно лесами и пастбищами. Некоторые деревни окружены лугами, другие - лесом.
Вся эта весьма неровная часть страны изрезана бесчисленными глубокими оврагами, ущельями, лежащими между крутыми скалами. На всей территории только две дороги: одна берет начало в Рудрапраяге и идет до Кедарнатха, другая, основная дорога паломников, - в Бадринатх. Обе дороги были узкими и каменистыми, и никогда ни одна из них не испытывала прикосновения колеса.
Общее количество убитых и жертвы каждой деревни между 1918 и 1928 годами вы найдете ниже. Вполне резонно предположить, что большинство убийств должно было произойти в деревнях, окруженных лесами, а не в деревнях, расположенных среди лугов и пашен. Если бы людоед был тигром, так бы и оказалось в действительности, но для леопарда-людоеда, действующего всегда по ночам, укрытие не обязательно. Почему в одной деревне произошло больше убийств, чем в другой, объясняется лишь тем, что в одном месте отсутствовали меры предосторожности, а в другом жители были осмотрительнее.
Я уже упоминал о том, что людоед - очень крупный самец, далеко не первой молодости, хотя и был стар, но обладал громадной силой. Способность хищника нести убитое им животное туда, где, никем не тревожимый, он может съесть свою добычу, в значительной мере определяет место, которое он выбирает для нападения на жертву. Для Рудрапраягского людоеда все места были одинаковы, так как он был способен нести свою тяжелую добычу - тело убитого человека - на расстояние, достигавшее в одном известном мне случае четырех миль. Однажды леопард убил взрослого мужчину в его собственном доме и нес свою жертву две мили вверх по крутому склону сильно занесенной горы и далее вниз по другой стороне горы новые две мили через густые заросли джунглей. Это было сделано без какого-либо очевидного смысла, так как убийство произошло в начале ночи и леопарда никто не стал бы преследовать до следующего полудня.
Леопард-людоед из Рудрапраяга Список происшествий (по деревням). 1918 - 1926 гг.
Шесть убитых - деревня Чопра.
Пять убитых - деревни Котхки, Ратаури.
Четверо убитых - деревня Бияракот.
По три убитых - в деревнях: Накот, Гандхари, Какханди, Дадоли, Кетхи, Ихирмоли, Голабраи, Ламери.