- Когда пропал звук, Фаддер?
- Приблизительно в этом месте...
- У вас нет причин для беспокойства. Карандаш и бумага под рукой?
Покашливание.
- Хорошо, тогда записывайте...
Ни щелчка, ни предупреждающего треска. Ничего. Катушки продолжали вращаться в мертвой тишине. Спустя секунд пятнадцать поднял голову Фаддер, за ним Грандер, затем Бойд. Все смотрели в одну сторону.
Эксперт поскреб подбородок.
- Да, хм, знаете ли - видимо, что-то такое случилось...
* * *
Джонни медленно возвращался к своему бунгало, напряженно размышляя. Сейчас ровно половина одиннадцатого. Половина одиннадцатого темной субботней ночи. Предположим, Борн прилетит завтра, в воскресенье, встретится с Ортисом и передаст документы. Значит, завтра вечером Феррамонте, где бы он ни находился - а он, вероятно, не слишком далеко получит от Ортиса сообщение и может начаться последний этап: передача Феррамонте. Феррамонте умеет ценить свое время. Итак, вероятно, в понедельник в первой половине дня. Но где?
Н-да, если бы знать...
Многое теперь зависело от Бойда и от того, насколько Леа находится в его руках. Многое? Нет - все!
Эта женщина была их единственным шансом узнать что-либо о планах Ортиса. Если она окажется несостоятельной или откажется участвовать в игре, им втроем придется вторую половину воскресенья внимательнейшим образом наблюдать за Ортисом. Так как Ортис отнюдь не дилетант, он рано или поздно что-нибудь заподозрит, и операция провалится. А Феррамонте, уже будучи одной ногой в капкане, опять из него выскочит. Документы будут спасены.
И такая важная миссия потерпит крах...
Фаддер отбросил сигарету. Что остается делать? Как можно яснее видеть всю картину, принять во внимание каждую мелочь, за которую можно зацепиться. А здесь пока имеется есть лишь одно, то, что откопал бесценный Грандер: девушка, которую видели вместе с Ортисом в Барселоне. Изящная, черноволосая, очень красивая малышка...
* * *
Бойд кипел от ярости.
Вот вам так называемая коллективная работа! Вот вам необыкновенные чудеса современной техники! Провалили все дело! Нужно рассчитывать только на себя одного. Только в одиночку можно добиться успеха.
Бойд около часа просидел в баре, где очень медленно пил коньяк, четыре рюмки. После этого он почувствовал себя несколько - но не намного - лучше. Он все ещё был зол, когда шел обратно в Бальнеарио, и тот факт, что на него едва не наехал какой-то пьяный идиот на "DS-19", не способствовал подъему его настроения. Ярость затуманивает способность к восприятию окружающего и в высшей степени опасна для жизни. Этого он не учел.
В гостиной его бунгало горел свет.
Бойд застыл на месте, затем сошел с покрытой гравием дорожки на рыхлый песок, заглушавший шаги. С минуту он стоял на месте, раздумывая, затем свернул налево. Раздвижные двери в спальню были открыты. Он вошел, ощупью пробираясь вдоль стены, одновременно вынимая другой рукой из кобуры "смит-вессон", не снимая, однако его с предохранителя. Щелчок предохранителя выдал бы его.
Дверь из спальни в гостиную также была широко приоткрыта. Он увидел свет, услышал тихую музыку. Работало радио. И больше ни звука. Потом донесся запах сигаретного дыма. Сразу вслед за этим она кашлянула.
Он отстегнул кобуру, положил её вместе с пистолетом в выдвижной ящик ночного столика. Когда он открыл дверь в гостиную, она приглушенно вскрикнула. Леа сидела в кресле, вытянув длинные ноги, каракуль застегнут доверху, как будто она мерзла здесь, в теплой комнате.
- Извини, - сказал Бойд. - Я напугал тебя?
- Немного. Я ждала тебя, но... Ужасно глупо.
- Я увидел, что горит свет. О том, что это можешь быть ты, я не подумал. Поэтому счел за лучшее сначала произвести разведку, не навестили ли меня непрошенные гости. - Держа руки в карманах, он подошел к другому креслу и опустился в него.
- Что нового?
- Как раз об этом я хотела спросить тебя. Разговор состоялся, да?
- Да.
- Думаю, для него разговор много значил. Сразу после него он поехал в город и сказал, что ночью не вернется.
- И?
- Тогда я пришла к тебе. Я хотела тебе вернуть вот это... - она расстегнула манто. Под ним оказалось очень простое белое платье для коктейлей, слева от декольте была прикреплена орхидея.
Бойд кивнул.
- Порядок, когда мой приятель разберет эту штуку, узнаем, что в ней не так.
- Не сработало?
- Нет. Хочешь выпить?
- Спасибо, пока нет.
- А я выпью.
По радио слащавый тенор затянул серенаду. Леа протянула руку и выключила радио. Пока она откалывала орхидею, Бойд в крохотной кухне наливал в высокий стакан водку и доставал из холодильника кубики льда. Вернулся он со стаканом в руке.
- Времени у нас не очень много, - сказала Леа.
- Вот как? Почему?
- В понедельник утром он улетает в Марсель.
Бойд, проверяя температуру напитка, прислонил стакан к щеке, ещё немного поболтал кубики льда.
- Когда он тебе это сказал?
- Вообще не говорил. Я видела билет на его письменном столе, когда принесла...это.
- Он летит в Марсель, без тебя, - протянул Бойд. - Интересно...
- В этом нет ничего необычного. Я прикована к этой дурацкой яхте. Но на этот раз - на этот раз меня там уже ничего не держит.
- Ты хочешь его бросить?
- С меня хватит.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Было очень тихо. Потом Бойд поставил стакан на стол и оперся на спинку её кресла.
- Нет! - тотчас сказала Леа, вырвалась из его объятий и хлестнула его по лицу. Удар был так силен, что слезы брызнули из глаз. Бойд на мгновение застыл, только губы вздрагивали. Затем очень медленно поднялся. Он видел, что в её глазах тоже стояли слезы.
- Я не громоотвод для психической разрядки, - сказал он. - Пожалуйста, учти это!
Леа взглянула вниз, на орхидею, которая теперь упала ей на колени.
- Прости!
Бойд сделал глоток, поставил стакан и снова сел в кресло напротив нее.
- У тебя позади напряженный вечер. Наверное, это было нелегко. Но с завтрашнего дня все будет иначе.
- С завтрашнего дня. Да, - с завтрашнего вечера. - Она несколько секунд внимательно смотрела на него, затем её ресницы вновь, как занавес, опустились. - Могу я прийти завтра вечером?
- Ты хочешь сказать...
- Я хочу сказать, могу ли я собрать кое-какие вещи и прийти к тебе?
- Да, - кивнул Бойд. - Если хочешь.
Она в самом деле ко мне неравнодушна, - подумал Бойд. И внезапно ощутил, что готов отдать жизнь за глоток спиртного. Но овладел собой. Она не должна заметить дрожи в его руках.
- Ты странная женщина, - сказал Бойд.
Она пристально посмотрела на него, потом по лицу проскользнула улыбка.
- Да, возможно.
- Лучше бы тебе до завтрашнего вечера задержаться на яхте.
- Да? Почему?
- Чтобы ты была там, когда Ортис вернется. Меня интересует, привезет ли он что-нибудь, что это такое, и что он с ним будет делать. Может быть, у нас ещё есть время что-то предпринять.
Она смерила его взглядом.
- Значит, таковы твои условия?
- Условия? Чего?
- Моего прихода.
- Не говори глупостей, - нетерпеливо поморщился Бойд, готовый надавать себе пощечин за оплошность.
- Я не собирался ставить тебе никаких условий...
- Теперь мне пора идти, Арни.
- Но...
Стакан выскользнул из его пальцев, разбился об пол, капли брызнули на туфли.
- Проклятие, - выругался Бойд. И после паузы тихо попросил:
- Пожалуйста, не уходи!
Он ужаснулся своим собственным словам. Но те уже прозвучали, и сказанного не вернешь. Если я сейчас посмотрю на нее, то прочту в её глазах презрение, - подумал Бойд.
Леа совершенно спокойно встала, собрала с пола осколки и осторожно сложила их в пепельницу. Потом повернулась, сбросила манто и опустила его на спинку кресла.
- Больше не пей сегодня, Арни. Сядь, я приготовлю кофе.
* * *
Звонок. Назойливый, настойчивый звон.
Фаддер перекатился на бок, нащупывая телефон, не найдя его, пополз по постели. Звонки продолжались. Проклятие! В голове у него гудело. Наконец-то - вот трубка...
- Это ты, дорогая?
- Да, мое сокровище, - ответил Грандер.
Фаддер застонал.
- Ах, это вы!
- Вам ничего лучшего не приходит в голову, когда я звоню? - посетовал Грандер. - Это просто какой-то комплекс...
Но Джонни не был расположен вести игривую беседу.
- Может быть, для разнообразия вы сообщите мне что-нибудь приятное?
- Боюсь, нет. Скорее наоборот.
- Ну, так выкладывайте.
- Десять минут назад я говорил с Мадридом. С человеком из Юнайтед Пресс, который иногда меня немного выручает. Он сказал, что никак не может её разыскать.
- Кого не может разыскать?
- Служанку Эстеллу. Во всяком случае, её нет в том отеле, где она, по словам Бойда, хотела остановиться. И ни в одном из близлежащих. Нет её и в других отелях. Там он тоже спрашивал. Могло же случиться, что деньги стукнули ей в голову, и она решила отведать сладкой жизни. Он говорит, нашел таксиста, который якобы вез её из аэропорта в город, но поскольку у него нет фотографии, это под вопросом.
- Н-да, в самом деле маловато, - протянул Фаддер. - Хорош сюрпризик.
- Лучше не скажешь.
- Спасибо, утешили.
- Но, с другой стороны, это может вовсе ничего не значить.
- Возможно, - сказал Фаддер. - Но эта философия нам тоже ничего не дает.
Он положил трубку, перекатился на спину и пустыми глазами уставился в потолок. Вот тебе и раз, - подумал он. - Очередной удар.
5
Фаддер сидел у окна в маленьком кабинете Грандера, глядя на мокрую от дождя улицу, как много часов назад в Вене Отто Борн. Тем временем целая команда незаметных людей в дождевиках старательно фиксировала отдельные этапы путешествия Борна, и теперь, когда он приближался к Испании, их донесения поступали как дождевые капли - быстро и одно за другим. На письменном столе Грандера лежали мятые телеграммы, которых ожидала участь быть либо подшитыми, либо сожженными.
В блокноте Фаддера были записаны расшифрованные сообщения:
Генуя 0. 45: Подтверждается отъезд пациента спальным вагоном в Марсель. Бонцо.
Марсель 8. 45: Пациент остановился в отеле "Лион" и сейчас отдыхает. Чарльз.
Марсель 11. 32: Пациент забронировал место на рейс AXL17 Марсель-Барселона и сейчас в частном автомобиле едет в аэропорт. Чарльз.
Марсель 12. 15: Подтверждаю вылет пациента Марсель-Барселона. Прибытие ориентировано 13. 45. Товар также в пути, как уже сообщалось. Чарльз.
Когда зазвонил телефон, Фаддер вздохнул и схватил трубку.
- Грандер?
- Собственной персоной.
- Какая удача! Наконец-то дело пойдет на лад.
- Победа за нами, сэр.
- Где вы? Еще в аэропорту?
- Нет. Самолет приземлился точно по расписанию, несмотря на погоду. Я в "Бельмонте".
- В "Бельмонте"? Что, черт побери, вы там делаете?
- Я следовал за Борном из аэропорта, - пояснил Грандер. - Он взял такси и сразу же поехал в Циркуло. Где сейчас и находится. Похоже, передача произошла без осложнений. Продолжать слежку?
- Нет, нет - это слишком рискованно. Я немедленно выезжаю в Виллафранка и сяду там на хвост нашему другу Ортису.
- Порядок, - сказал Грандер. И после паузы добавил: - У меня тут ещё кое-что... Ничего конкретного - но это связано с тем, о чем мы говорили вчера вечером.
- Что-то важное?
- Как раз этого я пока не знаю. Это не телефонный разговор.
- Если хотите, займитесь этим делом, - сказал Фаддер. - В сущности, свою работу вы выполнили, и причем отлично. Остальное должны сделать мы с Бойдом.
- Да-а, - протянул Грандер, все ещё колеблясь. - Ну, если что-нибудь получится, я, во всяком случае, объявлюсь в вашем заповеднике миллионеров.
- Давайте, - согласился Фаддер и положил трубку.
Его машина стояла за углом. Фаддер поспешно вскочил в неё и нажал на газ.
Следующим шагом был разговор с Бойдом. Длинный, откровенный разговор без помех и отклонений в сторону. К сожалению, тон стал гораздо мрачнее. Эстелла исчезла. Это могло, как сказал Грандер, ничего не значить. Она могла остановиться в каком-то другом отеле или в другом городе, даже поехать во Францию. Возможно, её исчезновение объяснялось совершенно безобидным образом. Но если по какой-то нелепой случайности Ортис добрался до нее... Она все расскажет, это ясно. Во всяком случае, он так или иначе, должен поговорить с Бойдом и установить, что вообще происходит. Давно пора. Но где лучше всего провести такой разговор?
Возможно, люди Ортиса наблюдают за Бойдом. Когда устраиваешь западню, иногда забываешь, что следует предполагать наличие определенных навыков и у другой стороны. В конце концов, не запрещается бить противника его же собственным оружием. Но так легко мы тебе не позволим это сделать, приятель. Завтра мы предпримем ещё кое-что. Ведь завтра день Феррамонте. Я должен встать рано, чтобы купить цветок мака. Один цветок, который я прикреплю к лацкану пиджака Феррамонте. Красивый ярко-красный цветок мака. Один мак, одну розу, розу из бумаги...Запах роз...Как? Что? Розы? Что?
Фаддер рывком поднял голову. Это было в мыслях - или в полусне?
Он оказался в опасной близости от края и едва не свалился в кювет. А сейчас только этого не хватало. Он выругался про себя, сердито уставившись на неустанно двигающиеся взад-вперед дворники, и, уже совсем придя в себя, помчался сквозь потоки дождя в Виллафранка.
* * *
Когда Ортис наконец подъехал на такси к своей яхте, дождь все ещё продолжался. На часах Фаддера было три часа сорок пять минут.
Фаддер тщательно протер стекла бинокля, прежде чем убрать его в футляр. Он лежал на животе между камнями на склоне, откуда можно было следить за пристанью. От постороннего взгляда со стороны деревни его закрывали кусты, однако ненастья защиты не было и он промок до нитки. Встав, Фаддер жалко съежился и медленно побрел по лужам вниз. Он не только промок, но и промерз до костей.
Дверь лодочного сарая была открыта, как бы приглашая войти. Там, по крайней мере, было тепло и сухо, и он решил не спеша перекурить, прежде чем добираться до своего бунгало.
Опять ему в нос ударил запах масла, краски и мочи. Однако, в отличие от прошлой ночи, теперь здесь было светло. На стене над верстаками горели неоновые светильники. Слышался шум, скрежет, звонкие удары металла о металл. Фаддер приблизился на несколько шагов и присмотрелся из-за кормы одной из лодок.
Над одним из верстаков возвышался аппетитно выпуклый зад в белых шортах. В воздухе торчала пара длинных загорелых ног. Верхняя часть тела скрывалась внутри какой-то адской машины, откуда доносился стук и невнятное ворчание. Фаддер подошел ближе. На красивых белых шортах в месте наибольшего их натяжения расплылось большое масляное пятно.
- Привет, - сказал он, героически устояв перед искушением.
Зад сердито качнулся из стороны в сторону. Затем из глубины появилась верхняя половина Лауры в каком-то зеленом шерстяном свитере с засученными рукавами.
- Ах, это ты? Добрый вечер.
- Что ты тут делаешь в таком виде? - спросил Джонни.
- Этот вопрос я могла бы задать и тебе. Ты выглядишь так, словно на этот раз для разнообразия в воду бросили тебя.
- Я наслаждался природой.
- У тебя случайно не найдется сухой сигареты?
- Вполне возможно, - Фаддер прислонился к верстаку. - Здесь можно курить?
- Да. Вставь её мне в рот. У меня руки в масле.
- А я и не знал, что ты разбираешься в моторах, - сказал он, поднося ей зажигалку. - Прямо заправский ремонтник.
- К сожалению, нет. Но мне доставляет удовольствие разбирать и вновь собирать такие вещи. - Она довольно окинула взглядом ряд моторок. - Я должна кое-что понимать в этих суденышках. В конце концов, они мои.
- В самом деле? Я не знал.
- Это тебя удивляет? За разрешение заниматься прокатом лодок меня заставили изрядно раскошелиться.
- Кто заставил?
- Хозяин Бальнеарио.
- Ортис?
- Да. Ты знаешь Ортиса?
Джонни показалось, что она как-то очень задумчиво посмотрела на него.
- Только по фамилии. И в лицо. А ты?
- Конечно, знаю. В конце концов, я же здесь работаю.
- Не стоит сразу обижаться!
- Извини. - Она вынула изо рта сигарету и отсутствующим взглядом уставилась на нее. - Может быть, я потому так веду себя, что не хотела показываться тебе в рабочем виде. Возня с грязными лодочными моторами - не очень сексуальное занятие.
- А что ты скажешь о моем виде?
Они посмотрели друг на друга и, не выдержав, расхохотались.
- Ты похож на мокрого кота, - рассудила она.
- Скажешь тоже!
- Мы ведь не хотим поссориться, верно?
- Нет. - Она опустила глаза. - Я вчера вечером ждала твоего звонка.
- Я был занят, - сказал Джонни.
- Я знаю. Наслаждался природой.
Джонни покачал головой.
- Ты мне все ещё не сказала, что здесь делаешь.
- Ставлю на катер новый мотор.
- Сдвоенную турбину, - констатировал он. - Черт побери, с ней ты хлебнешь трудностей.
- Ты разбираешься в лодочных моторах?
- Немного...
- Ну, тогда... - Она бросила окурок на пол, раздавила его ногой и повернулась к верстаку. - Взгляни, это новая модель. Получили только неделю назад. И все это время я с ним мучаюсь.
Все увлеченные люди одинаковы, - подумал Фаддер. Голос Лауры звучал сейчас точно также, как голос того эксперта, который с отцовской гордостью демонстрировал свое электронное детище. И по странной мысленной взаимосвязи он услышал ещё и другой голос. Голос Грандера: "- Кроме того, здесь есть ещё девушка, которая занимается прокатом моторных лодок и водных лыж". - И свой удивленный голос: "Девушка? Интересно".
Давно ли это было...
- Ты недавно приглашала меня покататься, - сказал он.
- Приглашение остается в силе, тебе нужно только сказать, когда захочешь. Правда, сейчас ужасная погода, но эта сырость на тебя, видимо, не действует.
- Может быть, до завтра немного прояснится.
- Сомневаюсь. Завтра мы все равно не сможем воспользоваться этим мотором - у меня уже есть заказ от клиента. На десять часов и за особую цену. Поэтому сегодня, в воскресенье, приходится возиться. Но вечером этот катер вернется назад.
- Во вторник надежнее.
- Надежнее?
- Лучше. Завтра у меня полно дел.
- Тогда, значит, во вторник утром. Буду очень рада.
Он глубоко вздохнул.
- Лаура...
- Да?
- Допустим, я хотел бы встретиться с тобой наедине. И очень важно, чтобы нас никто не видел вместе. Куда мы могли бы пойти?
На её лице появилась озадаченная мина, и неудивительно.
- Это так важно?
- Пожалуйста, рассматривай этот вопрос как риторический.
- Почему бы не здесь?
Джонни покачал головой. Об этом он уже думал.
- Местность здесь слишком открытая, - сказал он. - Могут увидеть во время прихода или ухода.
- А у тебя не годится?
- Нет. И у тебя тоже. По той же причине.
Лаура задумчиво потерла подбородок, отчего теперь и на нем тоже появилось масляное пятно.
- Я раньше никогда об этом не задумывалась, но, в сущности, очень странно получается в Бальнеарио: хотя никого не интересует, кто чем здесь занимается, но, в то же время, никогда нельзя остаться по-настоящему наедине.
- Вот именно. И я сейчас веду речь не о том, чтобы скрытно следить, а о том, чтобы остаться действительно незамеченными.
- Здесь это получится только в толпе.
- Да, - протянул Джонни. - Ты абсолютно права. Но...
- Речь идет только о каком-то разговоре, который нужно провести в спокойной обстановке, да?
- Да.
- И это можно сделать сегодня?
- Это даже нужно сделать сегодня.
- Тогда как насчет кино?
- Какого кино?
- Кино в центре поселка. Внизу, в подвале. По воскресным вечерам там крутят порнофильмы. Там многолюдно и совершенно темно.
- Хм, - протянул Фаддер. - Это, пожалуй, то, что нужно. Когда начинается это удовольствие?
- После ужина. Ровно в десять.
- Ты гений, Лаура.
* * *
К семи дождь перестал, но в небе все ещё висели низкие тяжелые облака. У Грандера, который, пыхтя, поднимался по лестнице, позади остался напряженный рабочий день; парадоксально, но самый напряженный рабочий день с тех пор, как он занялся этим делом. Фаддер достаточно ясно дал понять, что дальнейшая охота обойдется без него. Им двигала чистая любознательность. Весь день он терпеливо преодолевал ступень за ступенью вот как сейчас... Вопрос тут, расспросы там. Шофер такси, бармен, ночной портье. Он даже не знал точно, что ждет его в конце столь утомительного восхождения, но с немалым интересом ждал этого. Поднявшись наверх, он остановился, разглядывая длинный коридор с множеством дверей. Вот он номер четыре-один-семь.
Он постучал. Ответа не последовало. Грандер нажал на ручку. Дверь была заперта. Он нагнулся, чтобы получше разглядеть замок.
Фаддер справился бы за каких-то двадцать секунд, но Грандер не был искушен в таких делах. Ему понадобилось почти три минуты. К счастью, за это время никто в коридоре не появился. Помещение, в которое он проник таким незаконным образом, оказалось тесной комнатушкой с белеными стенами и без ковра. В одном углу стояла раскладушка, в другом гардероб. Один стул, очень маленький стол, комод дополняли обстановку. В ногах кровати - пара чемоданов. Между кроватью и гардеробом открытое окно, через которое комнату сильно залило дождем. На подоконнике красовался мощный бинокль. Грандер, не спеша, подошел и взял его в руки.
Он не отличался богатым воображением и до сих пор не представлял, что подвергает себя большой опасности.
Стул стоял таким образом, словно кто-то сидел на нем у окна и смотрел в бинокль на море. Сиденье было совсем мокрое. На столе лежали блокнот, ручка и ещё что-то, похожее на морскую карту.
Грандер подошел ближе.
Да, это была морская карта, сложенная так, что видна часть побережья от Бальнеарио к югу, до Коста Бланка.
Один из населенных пунктов был отмечен синим кружком. Грандер склонился над картой. Сансовино. Он где-то слышал это название, но сам никогда там не бывал. Захолустье, крохотная рыбацкая деревушка милях в сорока-пятидесяти к югу от Виллафранка. Сансовино. Хм... Странно...
Он ещё раз оглядел комнату. Кровать, ночной столик, на нем будильник и телефон. На полу коричневые кожаные чемоданы без всяких примет, без инициалов. Гардероб почти пустой, без обычного барахла. На редкость безличная комната.
Грандер подошел к комоду, выдвинул верхний ящик.
Пусто. Кроме одного предмета, который он сразу узнал. Серого цвета металлическая коробка, кнопки, изолированный провод. Радиостанция с большим радиусом действия. Грандер рассматривал её, наклонившись вперед, все ещё держась руками за деревянные ручки выдвижного ящика.
Со звоном упала монета.
Этот звон стал одновременно и предостерегающим сигналом. Опасность! Он поспешно задвинул ящик, выпрямился и чисто рефлекторным движением вытер пальцы об обшлага пиджака. Это было невероятно, фантастично и совершенно неожиданно, но судьба внезапно подыграла ему мяч. Никто не стоял между ним и победой его команды. Все дело заключалось только в том, что он не был героем - ни на футбольном поле, ни вообще в жизни. Он стоял, уставившись на этот "мяч" и задавая себе вопрос, что же, черт побери, ему с этим делать.
И в этот миг в замке повернулся ключ.
Грандер затравленным взглядом окинул комнату, бросился на колени и залез под кровать, как постаревший и уже не такой проворный Дон Жуан. Подошвы его обуви оставили на полу мокрые следы.
Дверь распахнулась, раздались шаги. Целую вечность длилась пауза. Потом он услышал в метре от себя жужжание вращаемого диска телефона.
* * *
Ортис сидел за своим письменным столом, зажженная сигара в левой руке, телефонная трубка прижата к уху правой. Ничего не выражавший взгляд устремлен в пространство.
- Вы были у него?
Тихий голос на другом конце провода продолжал говорить, как будто не слыша вопроса.
- Мы с ним обсудили окончательные условия. Он согласен. Чек на два миллиона песет выписан на банк Бильбао.
- Когда я смогу получить деньги?
- Не торопитесь, успеете и завтра. При передаче. Вы хорошо знаете, что нужно делать завтра?
- Мамма миа - мне нужно только сесть в самолет.
- Это я знаю. Ваша собственная роль не слишком важна. Это только мера предосторожности. Об этом я не беспокоюсь. Но мы должны быть уверены, что капитан знает, что ему делать.
- У него есть указания, - сказал Ортис.
- Ничто не должно помешать.
- Не будьте так театральны. Что может помешать?
- Я говорю только на всякий случай. Думаю, сегодня у нас будет благоприятная возможность устранить конкурентов. Это вас наверняка порадует, верно?
- Да, - подтвердил Ортис. - Пора.
- Пришлите ко мне Доницетти. Сейчас. Пусть захватит с собой камеру и пленку. Они ещё могут понадобиться. Странно, как такие дела получаются сами собой. Действительно, вышло очень удачно. А если вы сами...
Пауза. Ортис нервно заерзал в кресле.
- Что случилось?
- Минутку, - сказал тот же голос.
Ортис затянулся сигарой, вытер рукой лицо и взглянул на свою ладонь. Та была мокрой от пота. Он положил сигару в пепельницу и полез в карман за носовым платком.
- Кажется, кто-то спрятался под моей кроватью.
Ортис стиснул трубку.
- Что вы сказали?
- Не волнуйтесь, - спокойно сказал голос. - У меня есть пистолет, но, возможно, будет лучше вам приехать самому. Разумеется, вместе с Доницетти. По возможности немедленно.
- О Боже! - Ортис вытер лоб.
- И не забудьте камеру, - напомнил голос.
* * *
Нет, Грандер не был героем.
И даже герою не так легко, как утверждают некоторые лжецы, со стоическим спокойствием смотреть в лицо смерти. Как только Грандер вышел из машины и его подошвы коснулись мокрого песка, он издал короткий жалобный крик и бросился бежать. Доницетти, сидевший за рулем, очень медленно поднял пистолет и нажал на спуск. Носки туфель Грандера вывернулись наружу, колени подогнулись внутрь, длинное тело изогнулось, как в какой-то причудливом танцевальном па. Странный конец.
- Приблизительно в этом месте...
- У вас нет причин для беспокойства. Карандаш и бумага под рукой?
Покашливание.
- Хорошо, тогда записывайте...
Ни щелчка, ни предупреждающего треска. Ничего. Катушки продолжали вращаться в мертвой тишине. Спустя секунд пятнадцать поднял голову Фаддер, за ним Грандер, затем Бойд. Все смотрели в одну сторону.
Эксперт поскреб подбородок.
- Да, хм, знаете ли - видимо, что-то такое случилось...
* * *
Джонни медленно возвращался к своему бунгало, напряженно размышляя. Сейчас ровно половина одиннадцатого. Половина одиннадцатого темной субботней ночи. Предположим, Борн прилетит завтра, в воскресенье, встретится с Ортисом и передаст документы. Значит, завтра вечером Феррамонте, где бы он ни находился - а он, вероятно, не слишком далеко получит от Ортиса сообщение и может начаться последний этап: передача Феррамонте. Феррамонте умеет ценить свое время. Итак, вероятно, в понедельник в первой половине дня. Но где?
Н-да, если бы знать...
Многое теперь зависело от Бойда и от того, насколько Леа находится в его руках. Многое? Нет - все!
Эта женщина была их единственным шансом узнать что-либо о планах Ортиса. Если она окажется несостоятельной или откажется участвовать в игре, им втроем придется вторую половину воскресенья внимательнейшим образом наблюдать за Ортисом. Так как Ортис отнюдь не дилетант, он рано или поздно что-нибудь заподозрит, и операция провалится. А Феррамонте, уже будучи одной ногой в капкане, опять из него выскочит. Документы будут спасены.
И такая важная миссия потерпит крах...
Фаддер отбросил сигарету. Что остается делать? Как можно яснее видеть всю картину, принять во внимание каждую мелочь, за которую можно зацепиться. А здесь пока имеется есть лишь одно, то, что откопал бесценный Грандер: девушка, которую видели вместе с Ортисом в Барселоне. Изящная, черноволосая, очень красивая малышка...
* * *
Бойд кипел от ярости.
Вот вам так называемая коллективная работа! Вот вам необыкновенные чудеса современной техники! Провалили все дело! Нужно рассчитывать только на себя одного. Только в одиночку можно добиться успеха.
Бойд около часа просидел в баре, где очень медленно пил коньяк, четыре рюмки. После этого он почувствовал себя несколько - но не намного - лучше. Он все ещё был зол, когда шел обратно в Бальнеарио, и тот факт, что на него едва не наехал какой-то пьяный идиот на "DS-19", не способствовал подъему его настроения. Ярость затуманивает способность к восприятию окружающего и в высшей степени опасна для жизни. Этого он не учел.
В гостиной его бунгало горел свет.
Бойд застыл на месте, затем сошел с покрытой гравием дорожки на рыхлый песок, заглушавший шаги. С минуту он стоял на месте, раздумывая, затем свернул налево. Раздвижные двери в спальню были открыты. Он вошел, ощупью пробираясь вдоль стены, одновременно вынимая другой рукой из кобуры "смит-вессон", не снимая, однако его с предохранителя. Щелчок предохранителя выдал бы его.
Дверь из спальни в гостиную также была широко приоткрыта. Он увидел свет, услышал тихую музыку. Работало радио. И больше ни звука. Потом донесся запах сигаретного дыма. Сразу вслед за этим она кашлянула.
Он отстегнул кобуру, положил её вместе с пистолетом в выдвижной ящик ночного столика. Когда он открыл дверь в гостиную, она приглушенно вскрикнула. Леа сидела в кресле, вытянув длинные ноги, каракуль застегнут доверху, как будто она мерзла здесь, в теплой комнате.
- Извини, - сказал Бойд. - Я напугал тебя?
- Немного. Я ждала тебя, но... Ужасно глупо.
- Я увидел, что горит свет. О том, что это можешь быть ты, я не подумал. Поэтому счел за лучшее сначала произвести разведку, не навестили ли меня непрошенные гости. - Держа руки в карманах, он подошел к другому креслу и опустился в него.
- Что нового?
- Как раз об этом я хотела спросить тебя. Разговор состоялся, да?
- Да.
- Думаю, для него разговор много значил. Сразу после него он поехал в город и сказал, что ночью не вернется.
- И?
- Тогда я пришла к тебе. Я хотела тебе вернуть вот это... - она расстегнула манто. Под ним оказалось очень простое белое платье для коктейлей, слева от декольте была прикреплена орхидея.
Бойд кивнул.
- Порядок, когда мой приятель разберет эту штуку, узнаем, что в ней не так.
- Не сработало?
- Нет. Хочешь выпить?
- Спасибо, пока нет.
- А я выпью.
По радио слащавый тенор затянул серенаду. Леа протянула руку и выключила радио. Пока она откалывала орхидею, Бойд в крохотной кухне наливал в высокий стакан водку и доставал из холодильника кубики льда. Вернулся он со стаканом в руке.
- Времени у нас не очень много, - сказала Леа.
- Вот как? Почему?
- В понедельник утром он улетает в Марсель.
Бойд, проверяя температуру напитка, прислонил стакан к щеке, ещё немного поболтал кубики льда.
- Когда он тебе это сказал?
- Вообще не говорил. Я видела билет на его письменном столе, когда принесла...это.
- Он летит в Марсель, без тебя, - протянул Бойд. - Интересно...
- В этом нет ничего необычного. Я прикована к этой дурацкой яхте. Но на этот раз - на этот раз меня там уже ничего не держит.
- Ты хочешь его бросить?
- С меня хватит.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Было очень тихо. Потом Бойд поставил стакан на стол и оперся на спинку её кресла.
- Нет! - тотчас сказала Леа, вырвалась из его объятий и хлестнула его по лицу. Удар был так силен, что слезы брызнули из глаз. Бойд на мгновение застыл, только губы вздрагивали. Затем очень медленно поднялся. Он видел, что в её глазах тоже стояли слезы.
- Я не громоотвод для психической разрядки, - сказал он. - Пожалуйста, учти это!
Леа взглянула вниз, на орхидею, которая теперь упала ей на колени.
- Прости!
Бойд сделал глоток, поставил стакан и снова сел в кресло напротив нее.
- У тебя позади напряженный вечер. Наверное, это было нелегко. Но с завтрашнего дня все будет иначе.
- С завтрашнего дня. Да, - с завтрашнего вечера. - Она несколько секунд внимательно смотрела на него, затем её ресницы вновь, как занавес, опустились. - Могу я прийти завтра вечером?
- Ты хочешь сказать...
- Я хочу сказать, могу ли я собрать кое-какие вещи и прийти к тебе?
- Да, - кивнул Бойд. - Если хочешь.
Она в самом деле ко мне неравнодушна, - подумал Бойд. И внезапно ощутил, что готов отдать жизнь за глоток спиртного. Но овладел собой. Она не должна заметить дрожи в его руках.
- Ты странная женщина, - сказал Бойд.
Она пристально посмотрела на него, потом по лицу проскользнула улыбка.
- Да, возможно.
- Лучше бы тебе до завтрашнего вечера задержаться на яхте.
- Да? Почему?
- Чтобы ты была там, когда Ортис вернется. Меня интересует, привезет ли он что-нибудь, что это такое, и что он с ним будет делать. Может быть, у нас ещё есть время что-то предпринять.
Она смерила его взглядом.
- Значит, таковы твои условия?
- Условия? Чего?
- Моего прихода.
- Не говори глупостей, - нетерпеливо поморщился Бойд, готовый надавать себе пощечин за оплошность.
- Я не собирался ставить тебе никаких условий...
- Теперь мне пора идти, Арни.
- Но...
Стакан выскользнул из его пальцев, разбился об пол, капли брызнули на туфли.
- Проклятие, - выругался Бойд. И после паузы тихо попросил:
- Пожалуйста, не уходи!
Он ужаснулся своим собственным словам. Но те уже прозвучали, и сказанного не вернешь. Если я сейчас посмотрю на нее, то прочту в её глазах презрение, - подумал Бойд.
Леа совершенно спокойно встала, собрала с пола осколки и осторожно сложила их в пепельницу. Потом повернулась, сбросила манто и опустила его на спинку кресла.
- Больше не пей сегодня, Арни. Сядь, я приготовлю кофе.
* * *
Звонок. Назойливый, настойчивый звон.
Фаддер перекатился на бок, нащупывая телефон, не найдя его, пополз по постели. Звонки продолжались. Проклятие! В голове у него гудело. Наконец-то - вот трубка...
- Это ты, дорогая?
- Да, мое сокровище, - ответил Грандер.
Фаддер застонал.
- Ах, это вы!
- Вам ничего лучшего не приходит в голову, когда я звоню? - посетовал Грандер. - Это просто какой-то комплекс...
Но Джонни не был расположен вести игривую беседу.
- Может быть, для разнообразия вы сообщите мне что-нибудь приятное?
- Боюсь, нет. Скорее наоборот.
- Ну, так выкладывайте.
- Десять минут назад я говорил с Мадридом. С человеком из Юнайтед Пресс, который иногда меня немного выручает. Он сказал, что никак не может её разыскать.
- Кого не может разыскать?
- Служанку Эстеллу. Во всяком случае, её нет в том отеле, где она, по словам Бойда, хотела остановиться. И ни в одном из близлежащих. Нет её и в других отелях. Там он тоже спрашивал. Могло же случиться, что деньги стукнули ей в голову, и она решила отведать сладкой жизни. Он говорит, нашел таксиста, который якобы вез её из аэропорта в город, но поскольку у него нет фотографии, это под вопросом.
- Н-да, в самом деле маловато, - протянул Фаддер. - Хорош сюрпризик.
- Лучше не скажешь.
- Спасибо, утешили.
- Но, с другой стороны, это может вовсе ничего не значить.
- Возможно, - сказал Фаддер. - Но эта философия нам тоже ничего не дает.
Он положил трубку, перекатился на спину и пустыми глазами уставился в потолок. Вот тебе и раз, - подумал он. - Очередной удар.
5
Фаддер сидел у окна в маленьком кабинете Грандера, глядя на мокрую от дождя улицу, как много часов назад в Вене Отто Борн. Тем временем целая команда незаметных людей в дождевиках старательно фиксировала отдельные этапы путешествия Борна, и теперь, когда он приближался к Испании, их донесения поступали как дождевые капли - быстро и одно за другим. На письменном столе Грандера лежали мятые телеграммы, которых ожидала участь быть либо подшитыми, либо сожженными.
В блокноте Фаддера были записаны расшифрованные сообщения:
Генуя 0. 45: Подтверждается отъезд пациента спальным вагоном в Марсель. Бонцо.
Марсель 8. 45: Пациент остановился в отеле "Лион" и сейчас отдыхает. Чарльз.
Марсель 11. 32: Пациент забронировал место на рейс AXL17 Марсель-Барселона и сейчас в частном автомобиле едет в аэропорт. Чарльз.
Марсель 12. 15: Подтверждаю вылет пациента Марсель-Барселона. Прибытие ориентировано 13. 45. Товар также в пути, как уже сообщалось. Чарльз.
Когда зазвонил телефон, Фаддер вздохнул и схватил трубку.
- Грандер?
- Собственной персоной.
- Какая удача! Наконец-то дело пойдет на лад.
- Победа за нами, сэр.
- Где вы? Еще в аэропорту?
- Нет. Самолет приземлился точно по расписанию, несмотря на погоду. Я в "Бельмонте".
- В "Бельмонте"? Что, черт побери, вы там делаете?
- Я следовал за Борном из аэропорта, - пояснил Грандер. - Он взял такси и сразу же поехал в Циркуло. Где сейчас и находится. Похоже, передача произошла без осложнений. Продолжать слежку?
- Нет, нет - это слишком рискованно. Я немедленно выезжаю в Виллафранка и сяду там на хвост нашему другу Ортису.
- Порядок, - сказал Грандер. И после паузы добавил: - У меня тут ещё кое-что... Ничего конкретного - но это связано с тем, о чем мы говорили вчера вечером.
- Что-то важное?
- Как раз этого я пока не знаю. Это не телефонный разговор.
- Если хотите, займитесь этим делом, - сказал Фаддер. - В сущности, свою работу вы выполнили, и причем отлично. Остальное должны сделать мы с Бойдом.
- Да-а, - протянул Грандер, все ещё колеблясь. - Ну, если что-нибудь получится, я, во всяком случае, объявлюсь в вашем заповеднике миллионеров.
- Давайте, - согласился Фаддер и положил трубку.
Его машина стояла за углом. Фаддер поспешно вскочил в неё и нажал на газ.
Следующим шагом был разговор с Бойдом. Длинный, откровенный разговор без помех и отклонений в сторону. К сожалению, тон стал гораздо мрачнее. Эстелла исчезла. Это могло, как сказал Грандер, ничего не значить. Она могла остановиться в каком-то другом отеле или в другом городе, даже поехать во Францию. Возможно, её исчезновение объяснялось совершенно безобидным образом. Но если по какой-то нелепой случайности Ортис добрался до нее... Она все расскажет, это ясно. Во всяком случае, он так или иначе, должен поговорить с Бойдом и установить, что вообще происходит. Давно пора. Но где лучше всего провести такой разговор?
Возможно, люди Ортиса наблюдают за Бойдом. Когда устраиваешь западню, иногда забываешь, что следует предполагать наличие определенных навыков и у другой стороны. В конце концов, не запрещается бить противника его же собственным оружием. Но так легко мы тебе не позволим это сделать, приятель. Завтра мы предпримем ещё кое-что. Ведь завтра день Феррамонте. Я должен встать рано, чтобы купить цветок мака. Один цветок, который я прикреплю к лацкану пиджака Феррамонте. Красивый ярко-красный цветок мака. Один мак, одну розу, розу из бумаги...Запах роз...Как? Что? Розы? Что?
Фаддер рывком поднял голову. Это было в мыслях - или в полусне?
Он оказался в опасной близости от края и едва не свалился в кювет. А сейчас только этого не хватало. Он выругался про себя, сердито уставившись на неустанно двигающиеся взад-вперед дворники, и, уже совсем придя в себя, помчался сквозь потоки дождя в Виллафранка.
* * *
Когда Ортис наконец подъехал на такси к своей яхте, дождь все ещё продолжался. На часах Фаддера было три часа сорок пять минут.
Фаддер тщательно протер стекла бинокля, прежде чем убрать его в футляр. Он лежал на животе между камнями на склоне, откуда можно было следить за пристанью. От постороннего взгляда со стороны деревни его закрывали кусты, однако ненастья защиты не было и он промок до нитки. Встав, Фаддер жалко съежился и медленно побрел по лужам вниз. Он не только промок, но и промерз до костей.
Дверь лодочного сарая была открыта, как бы приглашая войти. Там, по крайней мере, было тепло и сухо, и он решил не спеша перекурить, прежде чем добираться до своего бунгало.
Опять ему в нос ударил запах масла, краски и мочи. Однако, в отличие от прошлой ночи, теперь здесь было светло. На стене над верстаками горели неоновые светильники. Слышался шум, скрежет, звонкие удары металла о металл. Фаддер приблизился на несколько шагов и присмотрелся из-за кормы одной из лодок.
Над одним из верстаков возвышался аппетитно выпуклый зад в белых шортах. В воздухе торчала пара длинных загорелых ног. Верхняя часть тела скрывалась внутри какой-то адской машины, откуда доносился стук и невнятное ворчание. Фаддер подошел ближе. На красивых белых шортах в месте наибольшего их натяжения расплылось большое масляное пятно.
- Привет, - сказал он, героически устояв перед искушением.
Зад сердито качнулся из стороны в сторону. Затем из глубины появилась верхняя половина Лауры в каком-то зеленом шерстяном свитере с засученными рукавами.
- Ах, это ты? Добрый вечер.
- Что ты тут делаешь в таком виде? - спросил Джонни.
- Этот вопрос я могла бы задать и тебе. Ты выглядишь так, словно на этот раз для разнообразия в воду бросили тебя.
- Я наслаждался природой.
- У тебя случайно не найдется сухой сигареты?
- Вполне возможно, - Фаддер прислонился к верстаку. - Здесь можно курить?
- Да. Вставь её мне в рот. У меня руки в масле.
- А я и не знал, что ты разбираешься в моторах, - сказал он, поднося ей зажигалку. - Прямо заправский ремонтник.
- К сожалению, нет. Но мне доставляет удовольствие разбирать и вновь собирать такие вещи. - Она довольно окинула взглядом ряд моторок. - Я должна кое-что понимать в этих суденышках. В конце концов, они мои.
- В самом деле? Я не знал.
- Это тебя удивляет? За разрешение заниматься прокатом лодок меня заставили изрядно раскошелиться.
- Кто заставил?
- Хозяин Бальнеарио.
- Ортис?
- Да. Ты знаешь Ортиса?
Джонни показалось, что она как-то очень задумчиво посмотрела на него.
- Только по фамилии. И в лицо. А ты?
- Конечно, знаю. В конце концов, я же здесь работаю.
- Не стоит сразу обижаться!
- Извини. - Она вынула изо рта сигарету и отсутствующим взглядом уставилась на нее. - Может быть, я потому так веду себя, что не хотела показываться тебе в рабочем виде. Возня с грязными лодочными моторами - не очень сексуальное занятие.
- А что ты скажешь о моем виде?
Они посмотрели друг на друга и, не выдержав, расхохотались.
- Ты похож на мокрого кота, - рассудила она.
- Скажешь тоже!
- Мы ведь не хотим поссориться, верно?
- Нет. - Она опустила глаза. - Я вчера вечером ждала твоего звонка.
- Я был занят, - сказал Джонни.
- Я знаю. Наслаждался природой.
Джонни покачал головой.
- Ты мне все ещё не сказала, что здесь делаешь.
- Ставлю на катер новый мотор.
- Сдвоенную турбину, - констатировал он. - Черт побери, с ней ты хлебнешь трудностей.
- Ты разбираешься в лодочных моторах?
- Немного...
- Ну, тогда... - Она бросила окурок на пол, раздавила его ногой и повернулась к верстаку. - Взгляни, это новая модель. Получили только неделю назад. И все это время я с ним мучаюсь.
Все увлеченные люди одинаковы, - подумал Фаддер. Голос Лауры звучал сейчас точно также, как голос того эксперта, который с отцовской гордостью демонстрировал свое электронное детище. И по странной мысленной взаимосвязи он услышал ещё и другой голос. Голос Грандера: "- Кроме того, здесь есть ещё девушка, которая занимается прокатом моторных лодок и водных лыж". - И свой удивленный голос: "Девушка? Интересно".
Давно ли это было...
- Ты недавно приглашала меня покататься, - сказал он.
- Приглашение остается в силе, тебе нужно только сказать, когда захочешь. Правда, сейчас ужасная погода, но эта сырость на тебя, видимо, не действует.
- Может быть, до завтра немного прояснится.
- Сомневаюсь. Завтра мы все равно не сможем воспользоваться этим мотором - у меня уже есть заказ от клиента. На десять часов и за особую цену. Поэтому сегодня, в воскресенье, приходится возиться. Но вечером этот катер вернется назад.
- Во вторник надежнее.
- Надежнее?
- Лучше. Завтра у меня полно дел.
- Тогда, значит, во вторник утром. Буду очень рада.
Он глубоко вздохнул.
- Лаура...
- Да?
- Допустим, я хотел бы встретиться с тобой наедине. И очень важно, чтобы нас никто не видел вместе. Куда мы могли бы пойти?
На её лице появилась озадаченная мина, и неудивительно.
- Это так важно?
- Пожалуйста, рассматривай этот вопрос как риторический.
- Почему бы не здесь?
Джонни покачал головой. Об этом он уже думал.
- Местность здесь слишком открытая, - сказал он. - Могут увидеть во время прихода или ухода.
- А у тебя не годится?
- Нет. И у тебя тоже. По той же причине.
Лаура задумчиво потерла подбородок, отчего теперь и на нем тоже появилось масляное пятно.
- Я раньше никогда об этом не задумывалась, но, в сущности, очень странно получается в Бальнеарио: хотя никого не интересует, кто чем здесь занимается, но, в то же время, никогда нельзя остаться по-настоящему наедине.
- Вот именно. И я сейчас веду речь не о том, чтобы скрытно следить, а о том, чтобы остаться действительно незамеченными.
- Здесь это получится только в толпе.
- Да, - протянул Джонни. - Ты абсолютно права. Но...
- Речь идет только о каком-то разговоре, который нужно провести в спокойной обстановке, да?
- Да.
- И это можно сделать сегодня?
- Это даже нужно сделать сегодня.
- Тогда как насчет кино?
- Какого кино?
- Кино в центре поселка. Внизу, в подвале. По воскресным вечерам там крутят порнофильмы. Там многолюдно и совершенно темно.
- Хм, - протянул Фаддер. - Это, пожалуй, то, что нужно. Когда начинается это удовольствие?
- После ужина. Ровно в десять.
- Ты гений, Лаура.
* * *
К семи дождь перестал, но в небе все ещё висели низкие тяжелые облака. У Грандера, который, пыхтя, поднимался по лестнице, позади остался напряженный рабочий день; парадоксально, но самый напряженный рабочий день с тех пор, как он занялся этим делом. Фаддер достаточно ясно дал понять, что дальнейшая охота обойдется без него. Им двигала чистая любознательность. Весь день он терпеливо преодолевал ступень за ступенью вот как сейчас... Вопрос тут, расспросы там. Шофер такси, бармен, ночной портье. Он даже не знал точно, что ждет его в конце столь утомительного восхождения, но с немалым интересом ждал этого. Поднявшись наверх, он остановился, разглядывая длинный коридор с множеством дверей. Вот он номер четыре-один-семь.
Он постучал. Ответа не последовало. Грандер нажал на ручку. Дверь была заперта. Он нагнулся, чтобы получше разглядеть замок.
Фаддер справился бы за каких-то двадцать секунд, но Грандер не был искушен в таких делах. Ему понадобилось почти три минуты. К счастью, за это время никто в коридоре не появился. Помещение, в которое он проник таким незаконным образом, оказалось тесной комнатушкой с белеными стенами и без ковра. В одном углу стояла раскладушка, в другом гардероб. Один стул, очень маленький стол, комод дополняли обстановку. В ногах кровати - пара чемоданов. Между кроватью и гардеробом открытое окно, через которое комнату сильно залило дождем. На подоконнике красовался мощный бинокль. Грандер, не спеша, подошел и взял его в руки.
Он не отличался богатым воображением и до сих пор не представлял, что подвергает себя большой опасности.
Стул стоял таким образом, словно кто-то сидел на нем у окна и смотрел в бинокль на море. Сиденье было совсем мокрое. На столе лежали блокнот, ручка и ещё что-то, похожее на морскую карту.
Грандер подошел ближе.
Да, это была морская карта, сложенная так, что видна часть побережья от Бальнеарио к югу, до Коста Бланка.
Один из населенных пунктов был отмечен синим кружком. Грандер склонился над картой. Сансовино. Он где-то слышал это название, но сам никогда там не бывал. Захолустье, крохотная рыбацкая деревушка милях в сорока-пятидесяти к югу от Виллафранка. Сансовино. Хм... Странно...
Он ещё раз оглядел комнату. Кровать, ночной столик, на нем будильник и телефон. На полу коричневые кожаные чемоданы без всяких примет, без инициалов. Гардероб почти пустой, без обычного барахла. На редкость безличная комната.
Грандер подошел к комоду, выдвинул верхний ящик.
Пусто. Кроме одного предмета, который он сразу узнал. Серого цвета металлическая коробка, кнопки, изолированный провод. Радиостанция с большим радиусом действия. Грандер рассматривал её, наклонившись вперед, все ещё держась руками за деревянные ручки выдвижного ящика.
Со звоном упала монета.
Этот звон стал одновременно и предостерегающим сигналом. Опасность! Он поспешно задвинул ящик, выпрямился и чисто рефлекторным движением вытер пальцы об обшлага пиджака. Это было невероятно, фантастично и совершенно неожиданно, но судьба внезапно подыграла ему мяч. Никто не стоял между ним и победой его команды. Все дело заключалось только в том, что он не был героем - ни на футбольном поле, ни вообще в жизни. Он стоял, уставившись на этот "мяч" и задавая себе вопрос, что же, черт побери, ему с этим делать.
И в этот миг в замке повернулся ключ.
Грандер затравленным взглядом окинул комнату, бросился на колени и залез под кровать, как постаревший и уже не такой проворный Дон Жуан. Подошвы его обуви оставили на полу мокрые следы.
Дверь распахнулась, раздались шаги. Целую вечность длилась пауза. Потом он услышал в метре от себя жужжание вращаемого диска телефона.
* * *
Ортис сидел за своим письменным столом, зажженная сигара в левой руке, телефонная трубка прижата к уху правой. Ничего не выражавший взгляд устремлен в пространство.
- Вы были у него?
Тихий голос на другом конце провода продолжал говорить, как будто не слыша вопроса.
- Мы с ним обсудили окончательные условия. Он согласен. Чек на два миллиона песет выписан на банк Бильбао.
- Когда я смогу получить деньги?
- Не торопитесь, успеете и завтра. При передаче. Вы хорошо знаете, что нужно делать завтра?
- Мамма миа - мне нужно только сесть в самолет.
- Это я знаю. Ваша собственная роль не слишком важна. Это только мера предосторожности. Об этом я не беспокоюсь. Но мы должны быть уверены, что капитан знает, что ему делать.
- У него есть указания, - сказал Ортис.
- Ничто не должно помешать.
- Не будьте так театральны. Что может помешать?
- Я говорю только на всякий случай. Думаю, сегодня у нас будет благоприятная возможность устранить конкурентов. Это вас наверняка порадует, верно?
- Да, - подтвердил Ортис. - Пора.
- Пришлите ко мне Доницетти. Сейчас. Пусть захватит с собой камеру и пленку. Они ещё могут понадобиться. Странно, как такие дела получаются сами собой. Действительно, вышло очень удачно. А если вы сами...
Пауза. Ортис нервно заерзал в кресле.
- Что случилось?
- Минутку, - сказал тот же голос.
Ортис затянулся сигарой, вытер рукой лицо и взглянул на свою ладонь. Та была мокрой от пота. Он положил сигару в пепельницу и полез в карман за носовым платком.
- Кажется, кто-то спрятался под моей кроватью.
Ортис стиснул трубку.
- Что вы сказали?
- Не волнуйтесь, - спокойно сказал голос. - У меня есть пистолет, но, возможно, будет лучше вам приехать самому. Разумеется, вместе с Доницетти. По возможности немедленно.
- О Боже! - Ортис вытер лоб.
- И не забудьте камеру, - напомнил голос.
* * *
Нет, Грандер не был героем.
И даже герою не так легко, как утверждают некоторые лжецы, со стоическим спокойствием смотреть в лицо смерти. Как только Грандер вышел из машины и его подошвы коснулись мокрого песка, он издал короткий жалобный крик и бросился бежать. Доницетти, сидевший за рулем, очень медленно поднял пистолет и нажал на спуск. Носки туфель Грандера вывернулись наружу, колени подогнулись внутрь, длинное тело изогнулось, как в какой-то причудливом танцевальном па. Странный конец.