Проторчать в тесной холодной клетушке пришлось ещё минут десять, не меньше. Когда люк шлюза резко распахнулся и внутрь хлынул ослепительный свет галогенных ламп, единственное что оставалось сделать — зажмуриться и прикрыть глаза рукой.
   — На выход! Оружие на пол, руки за голову, — скомандовал невидимый из-за ослепляющего света караульный.
   — Какого хрена? — пытаясь проморгать слезящиеся глаза, прошипел я. Но выходить не стал. Выйдешь, пока разберутся — по почкам всяко надавать успеют. Понятно, что у гарнизонных других развлечений нет, но не за мой же счёт!
   — Оружие на пол, — снова проорал караульный. Ишь, какой настойчивый.
   — Да нету у меня оружия, нету, — психанув, заорал я в ответ. Ослеплённые глаза к яркому свету ещё не привыкли, и разглядеть получилось только смутные силуэты людей.
   — Ну ты…
   — Подожди, Вадим. Биометрические параметры в норме? — спросил кто-то стоящий в дальнем углу. Голос знакомый. Петрович, что ли?
   — Да, но в списках…
   — Лёд, выходи, — не стал слушать дальше Смирнов. Хоть один нормальный человек в Гарнизоне есть. Остальные только и горазды, что орать да оружием махать.
   Я медленно вышел из шлюза и осмотрел набившийся в небольшую комнату народ. Трое гарнизонных целились в меня из автоматов, и моё искривлённое изображение отражалось на зеркальных забралах их шлемов. Прикомандированный к Гарнизону колдун, прищурившись, задумчиво перекатывал в правой ладони потемневшие от пота дубовые шарики, напитанные какими-то смертоносными заклинаниями. Смирнов стоял в дальнем углу и бросаться ко мне с объятиями вовсе не собирался.
   — Петрович, ну чего ты лезешь? Тебя зачем вообще позвали? — незамеченный мной начальник караула убрал наган в кобуру и убавил мощность бьющих в лицо ламп. — Опознал и иди отсюда. А мне допрос провести надо.
   — Вот как. Приди ещё ко мне за патронами, — хмыкнул Смирнов и взялся за дверную ручку.
   — Да ладно, чего ты, в самом деле? — понял, что перегнул палку, начальник караула. — У меня инструкции…
   — У меня тоже… инструкции, — Петрович открыл дверь, — а ещё учёт и контроль.
   — Да забирай ты его, — плюнул караульный. — Забирай, но под персональную ответственность.
   — Лёд, пошли, — Смирнов кивнул на дверь и повёл меня в свою бендежку. Присев на ящик с пулемётными цинками, он пошарил под столом и достал початую бутылку водки. Я уселся на табуретку. Всё так же молча, Петрович разлил водку и передвинул один из гранёных стаканов мне. Выпили не чокаясь. Тёплая водка ухнула вниз по пищеводу, потом рванулась обратно, но привычка взяла верх и сорокоградусная отрава осталась в желудке. Ну-с, с возвращеньецем.
   — Где пропадал? — Смирнов с сожалением убрал под стол пустую бутылку.
   — А-а-а, даже не спрашивай, — проводил взглядом бутылку я и махнул рукой.
   — И как оно там? — Петрович одёрнул новенькую камуфляжную куртку, которую ещё не успел заляпать машинным маслом.
   — Хреново, — не совсем понял вопрос, но, думаю, ответил чистую правду я.
   — Значит, как у нас, — начальник арсенала сначала задумчиво посмотрел на ходики с кукушкой, потом под стол.
   — У вас здесь чего новенького? — решил разведать обстановку я.
   — У нас столько нового, что до конца дня можно сидеть и удивляться, — Смирнов покачал головой и поднялся с ящика. — Ты забегай вечерком — посидим, поговорим. А сейчас, извини, выстрелы к гранатометам привезти должны.
   — Зайду, конечно, — вслед за хозяином поднялся и я. — Меня искал кто?
   — Искать не искали, — Смирнов внимательно посмотрел на меня, словно решая, есть ли в вопросе двойное дно. — Говорили, ты в Северореченск с караваном ушёл.
   — Понятно, — я попрощался с Петровичем и выскочил из бендежки, пока не начались совершенно излишние сейчас вопросы. — Зайду ещё.
   От выпитой водки в желудке начало разгораться пламя и только тут я понял, насколько голоден. Быка бы съел. Или поросёнка. А лучше двух. Решив не заглядывать в оружейную — по-любому, мой шкафчик уже выпотрошили, — я вышел на проходную и, разругавшись с нежелавшим выпускать меня без пропуска сержантом, поднялся наверх.
   Снегу в Форте осталось побольше, чем за городскими стенами. Не до конца стаявшие сугробы притаились в тени домов, а тротуары — там, где заканчивался гравий и асфальт — больше напоминали непроходимые болотные топи. Нисколько по этому поводу не беспокоясь — ботинки и штаны по колено уже покрывала настоящая корка грязи, и сильнее заляпать их было просто невозможно, — я направился к видневшейся неподалёку бежевой двухэтажке. К моему удивлению медные буквы вывески оказались тусклыми и давно нечищеными, а штукатурка в нескольких местах лопнула и обнажила серую грунтовку. Чего это Ян за домом следить перестал? Странно.
   Я нерешительно приоткрыл дверь и бочком протиснулся внутрь. Извазюкаю ведь всё! Об расстеленную у порога тряпку ботинки не очень-то и почистишь. И пол, как назло, недавно вымыт. Полок и стеллажей в магазине стало ещё больше, выключенная стоваттная лампочка свисала из-под потолка. Ну и само собой Вениамин за прилавком опять что-то кушает.
   — Привет! — поздоровался я и, решив, что ботинки чище уже не станут, прошёл в комнату.
   Приказчик оторвался от тарелки с супом, рассеянно посмотрел на меня и вдруг выхватил из-под прилавка обрез помпового ружья.
   — Ты чего? — облизнул пересохшие губы я и широко развёл руки в стороны. Что за шутки? Да какие, на фиг, могут быть шутки двенадцатого калибра?! И вовсе Веня непохож на шутника. Того и гляди — пальнёт. Может у него с головой чего или заболел? Вон какой бледный и похудел сильно. Ничего не ответив, парень продолжал держать меня на прицеле до тех пор, пока на него не шикнул выглянувший из своего кабинета Ян Карлович. Только тогда он убрал обрез под прилавок, но обратно рук так и не вытащил.
   — Зайди, — радости в голосе Яна тоже не чувствовалось, скорее даже наоборот. Ох, да что здесь происходит?
   Именно этот вопрос я и задал, когда, прошёл в кабинет и, не снимая фуфайки, плюхнулся в придвинутое к столу кресло.
   — Не обращай внимания — спутал тебя кое с кем, вот и всё, — выдержав долгую паузу, ответил торговец.
   — Хм…, — я обратил внимание, что неизменный магический шар, раньше освещавший кабинет, сейчас заменил обычный торшер. тоже удовольствие не из дешевых, но всё же классом ниже. Спутал? С каких это пор у Вени проблемы со слухом и зрением начались? У меня даже возникло желание задать Яну несколько неудобных вопросов. Вот только в открытую сомневаться в правдивости ответа, было не очень умно. — Меня всего-то полгода не было, а уже путать начали…
   — Забудь. Занимался чем?
   — Да так, дела делал, — махнул рукой я. — Чего зашёл-то: не в курсе, чем заварушка с моим ножом закончилась? А то я самое интересное пропустил…
   — Почему не в курсе? В курсе. Ничем особенным она не закончилась. Как ты от меня ушёл, в тот же день, только ближе к вечеру, все шишки из Дружины и Гимназии за город рванули. Развалины какие-то осматривать. Как я понял, кто-то со слишком серьёзными силами поиграться решил, да силёнок не хватило — выброс энергии там просто жуткий был. Нож твой так и не нашли. Да и не пытались, честно говоря.
   — Меня не искали?
   — Заходил парень один с Дружины, интересовался. Мы уж думать начали, ты от греха подальше из Форта убраться решил, да вижу, ума на это у тебя не хватило, — торговец криво усмехнулся. — Сейчас никто ту историю уже и не вспоминает. Новых проблем полно.
   — Ян Карлович, тут в чём косяк, — решил я рубануть с плеча и не мучиться, — я последние полгода вообще не помню.
   — Совсем не помнишь? — как обычно, задумавшись, Ян Карлович снял очки и начал протирать стёкла кусочком замши.
   — Нет, — на самом деле я почти уверился, что так и провалялся в сугробе, но реакция Вени меня очень и очень насторожила.
   — Занятно, — торговец вновь надел очки. — С месяц назад Вениамин тебя в «Кишке» встретил. Ты на него просто посмотрел и дальше пошёл, а его потом неделю трясло.
   — Что за ерунда? Просто посмотрел?
   — Просто посмотрел.
   — Ничего не понимаю. Это точно я был? — мне никак не удавалось собрать в одну кучу разбегающиеся мысли. Значит всё-таки амнезия? И шесть месяцев жизни вылетели в трубу? Но ведь на мне сейчас именно та одежда, что и полгода назад! Так лежал я всё это время в сугробе или нет? А если лежал, то кого видел Веня? Перевёртыша или просто обознался? — Мне бы поговорить с ним.
   — Поговоришь, — как-то скучно согласился Ян. — Позже. А сейчас у меня есть к тебе дело. Даже не дело, а просьба…
   — Ян Карлович, вы же знаете, для вас что угодно, — я впервые за время разговора внимательно посмотрел на хозяина кабинета. А он за последнее время сдал: желтоватая кожа лица приобрела нездорово-серый оттенок, обозначились складка над переносицей и глубокие морщины на лбу. В тёмных волосах появилась седина. — Как ни крути, я вам жизнью обязан.
   — Обязан одной, а попрошу две, — не стал больше скромничать Ян.
   — Кого? — раз пошла такая пьянка, в открытую спросил я.
   — Гиоргадзе ко мне своих племянников приставил, — торговец нервно забарабанил по столу пальцами. — Очень они мне мешают.
   — Что значит — приставил? — удивился я.
   — Я тебе раскладку сил в Торговом Союзе потом дам. Одно скажу: скоро я без разрешения Гиоргадзе даже почесаться не смогу. С этим надо что-то делать. И делать срочно, — хозяин кабинета несколько раз выдвинул и задвинул верхний ящик стола. — Возьмёшься?
   — Почему нет? — я не колебался ни минуты. Некоторые долги по-другому не отдать. — Когда и где?
   — Они сегодня здесь появиться должны, — Ян Карлович вновь выдвинул ящик стола и выложил передо мной два стилета. Узкие полоски железа чуть ли не светились от пропитавшей их убийственной магии. — Это должны найти в телах.
   — Мне их подождать? — я взял стилеты и внимательно осмотрел. Заточка как у бритвы, а художественных изысков никаких, только на пятках выгравированы два одинаковых иероглифа. Нет, насчёт стилетов я погорячился. Скорее, клинки можно отнести к узким кинжалам.
   — На твоё усмотрение, — пожал плечами торговец. — А завтра подходи к обеду на склад у площади Павших, там и поговорим.
   — Договорились, — кивнул я. А ведь первый раз человека на заказ убить согласился. Да ну и леший с ним. — Тогда, может, уточните у Вениамина насчёт нашей встречи, а то он сейчас нервный — пальнёт ещё.
   — Обязательно, — пообещал Ян и достал из бара бутылку. — Не голоден? Или попросить принести чего?
   — Вы знаете, не откажусь, — я отвёл взгляд от подрагивающей руки наливавшего коньяк торговца. Да что здесь стряслось?
   — Здрасте! — дверь без стука распахнулась, и в кабинет заглянул темноволосый парень на несколько лет помладше меня.
   — Не видишь — я занят? — нахмурился Ян и кинул на меня многозначительный взгляд. Да я и сам уже понял, что это как раз один из племянников Гиоргадзе.
   — Да нам бы с вашим гостем парой слов перекинуться, — ничуть не смутился холодному приёму тот. — Можно его на минуту?
   — Без проблем, — удивление не помешало мне незаметно убрать кинжалы в карманы фуфайки и только потом подняться с кресла. — Тогда до завтра, Ян Карлович.
   — До завтра.
   Ещё один тёмноволосый крепыш караулил меня в конце прохода между двумя рядами стеллажей. И за каким лядом я этой парочке понадобился?
   — Ты — Лёд, да? — не дал мне возможности первым начать разговор один из братьев.
   — Ну и? — не стал отнекиваться я.
   — Пошли, с тобой поговорить хотят.
   — Пусть приходят — поговорим, — не обратил внимания я на освободившего проход племянника Гиоргадзе. Второй сердито засопел у меня за спиной. От этого сразу стало как-то очень неуютно.
   — Дядя велел тебя привести, — сделал приглашающий жест рукой крепыш. — Ты знаешь, кто наш дядя?
   — Будет время — зайду.
   — Слушай, тебя и так полгода не видно было! Мы случайно на тебя наткнулись, а ты — зайду! Пошли, а?
   — Ладно, пошли, — ничего не осталось, как согласиться мне.
   Проходя мимо Вениамина, я не удержался от искушения и ухватил с расстеленной на прилавке газеты пирожок. Веня даже дар речи потерял от такой наглости. Пирожок оказался с картошкой. Вкусно, но мало. Братья вышли вслед за мной и, нагнав на улице, пошли по бокам. Тот, что шёл справа, кинул в рот пластинку жевательной резинки и выбросил обёртку в грязь. Тот, что шёл слева, закурил. Такая вот длинная прогулка по пирсу. Только, надеюсь, конец будет несколько иной.
   Я мельком глянул на братьев и задумался. Что понадобилось от меня Гиоргадзе? Или может быть, его кто-то попросил меня найти? И почему именно полгода назад? Опять всё дело в том злополучном ноже? В любом случае — это вопрос, который останется без ответа. В ближайшее время встречаться с подмявшим под себя Торговый Союз человеком я не собирался. Да и от выполнения просьбы Яна меня никто не освобождал. Не думаю, что это будет очень уж сложно. Братья, на мой взгляд, слишком полагались на авторитет дяди и к своей безопасности относились просто-напросто халатно. Даже не особенно приглядываясь, было видно, что под длинными чёрными кожаными куртками кольчуг нет, фона активных защитных амулетов тоже не ощущается. Да и вооружение не ахти: на поясах болтались только прямые кинжалы, рукояти которых украшали серебряные накладки.
   Больше внимания я на братьев не обращал и только вертел головой по сторонам. Несмотря на то, что ещё не стемнело, на встречу нам никто не попадался — район, через который мы пошли, находился в полном запустении. И это к лучшему. Свидетели мне в этом деле ни к чему. А люди Яна язык за зубами держать умеют. Неоднократно в этом убеждался.
   Да уж, безлюдно тут. Как в фильмах про войну, блин. Обветшалые двух— и трехэтажные дома, оставленные без человеческого внимания, давно уже находились в полуразрушенном состоянии. Впереди мелькнула развалина, от которой остались только закопчённые стены. Когда стоили городскую стену, разбирали ближайшие дома с внешней стороны, а внутри Форта ничего особенно не растаскивали. На будущее оставляли. Только кому они сейчас нужны? Тут и крысы уже не живут — потому как жрать нечего. Вот и стоят теперь по всему старому городу целые микрорайоны, где не обитает ни одной живой души. Особенно их много на северной окраине и западе Форта.
   — Куда идём? — решил проверить настроение парней я, когда мы уже прилично отошли от магазина Яна. А ведь мы так минут через пять прямиком на Красный проспект выйдем.
   — Тут недалеко, — буркнул крепыш и выкинул окурок.
   — Иди давай. Придём — увидишь, — поддержал его брат, поправил воротник куртки и ладонью пригладил чёрные курчавые волосы.
   — Как скажете, — засунув руки в карманы фуфайки, я резко ускорил шаг и хамить в ответ не стал. Зачем ругаться с теми, кого собираешься убить? С тем, кого собираешься убить, надо по возможности поддерживать хорошие отношения. Совершенно ни к чему создавать себе дополнительные сложности.
   Братья постарались от меня не отстать, и когда я резко остановился, по инерции шагнули вперёд. И тут же выхваченные мной из карманов фуфайки острые узкие клинки, пропоров куртки, воткнулись им в спины. Тот, что шёл справа, молча упал на дорогу лицом вниз. Тот, что шёл слева, попытался обернуться, схватился за кинжал, но изо рта у него хлынула кровь, ноги подкосились, и он завалился набок.
   Всё-таки левая рука у меня хуже разработана. В очередной раз подивившись собственному цинизму, я присел у замерших на земле тел и обшарил карманы. Кинжалы брать не стал, а содержимое кошельков до последней монетки пересыпал себе. Боевые, так сказать, трофеи. Всё, теперь надо ноги делать отсюда по быстрому.
   Уже минут через пять я вышел на Красный проспект и направился в сторону морга. Совесть вроде совсем не мучает. Закон выживания — или ты, или тебя. Да и с Яном по старому долгу рассчитался с процентами. Но почему ж так мерзко на душе?
   Сплюнув, я зашагал дальше. Запахло шашлыком. И дымок такой аппетитный. Сглотнув набежавшую слюну — одного пирожка явно оказалось слишком мало, — я с сомнением осмотрел шашлычную, побренчал монетами в кармане и всё же прошёл мимо. Сам установленный у дороги мангал и расставленные поблизости пластиковые столы и стулья подозрений не вызывали, но облезлая физиономия шашлычника доверия не внушала. Да и скушать шашлык в незнакомом месте — это сродни русской рулетке. Пронесёт — не пронесёт. И патронов в барабане куда больше одного. Как назло дальше на Красном никаких приличных закусочных до самой «Берлоги» не намечалось. Придётся терпеть резь в желудке, ничего не поделаешь. Вот переговорю с Гадесом насчёт комнаты и сразу куда-нибудь завалюсь пузо набить.
   Метров через двести после шашлычной моё внимание привлёк отпечаток протектора автомобильной шины в дорожной грязи. Это ещё откуда взялось? Кто-то бензин достать умудрился или из Города в гости приехали? С другой стороны, могли и на телегу автомобильную резину поставить. Чудны дела твои, Господи.
   К расположенной немного дальше колонке с питьевой водой выстроилась целая очередь, вооруженная вёдрами, канистрами и пакетами, забитыми полиэтиленовыми бутылками. Один мужик прикатил ручную тележку с пятидесятилитровой флягой. Стоящие позади смотрели на него с откровенной неприязнью. Не выкинули его из очереди только из-за наряда дружинников, приглядывающего за порядком. Да, с наступлением тепла всегда возникает проблема со снабжением питьевой водой. Это зимой свежего снега набрал и все дела: размораживай и пей.
   Никуда особенно не торопясь, я шёл по проспекту и с надеждой рассматривал вывески, но ничего даже отдалённо напоминающего харчевню здесь так и не открыли. Во дворах, может, что и есть, но не искать же наугад? Интересно, дальше ничего подходящего не будет? Не видать…
   На пороге скобяной лавки сидел хорошо одетый парень, уставившийся в одну точку перед собой. Взгляд у него был совершенно стеклянный. Это надо ж было так обдолбаться!
   Окна салона «Гомеопат» закрывали жалюзи, хотя входная дверь и стояла распахнутой настежь. В любом случае мне их порошки и микстуры без надобности.
   У спуска в подвал, где располагался магазин «Охотник и рыболов» один старикан увлечённо махал перед другим длинным телескопическим удилищем. Нашёл чем хвастаться, пенёк старый.
   Перед занимавшей первый этаж двухэтажного дома букмекерской конторой Гонзо, фасад которого закрывали строительные леса, яростно о чём-то спорили три цеховика. Одинокий маляр забросил кисть и курил, увлечённо прислушиваясь к спорщикам. Работничек, ё-моё.
   Впереди показалось открытое пространство — стоявший здесь раньше жилой дом снесли и на освободившемся участке разместили загон для лошадей. Около десятка весьма солидных мужчин в возрасте степенно прохаживались вдоль забора и обсуждали достоинства молодняка. Ветер донёс густой запах навоза, конского пота и мочи.
   А вот следующий квартал меня поразил. Прямо напротив здания бывшего техникума лёгкой промышленности возвышался помост с тремя виселицами. Благо, пустыми. Это что за нововведения? Раньше вешали рядом с городским крематорием. Странно.
   Я миновал деловой дом Яхонтова, школу рукопашного боя «Берсеркер» и тир «Три стрелы», когда заметил надпись рядом с окнами торговавшей защитными артефактами лавки: «Смерть — китайцам!». Актуальность этого лозунга осталась для меня загадкой. Отродясь китайцев в Форте не было. И не пожалел же кто-то краски. Хотя, на стенах чего только не пишут. Непонятно одно: неведомый пропагандист не побоялся замалевать эмблему Братства — перекрещенные на чёрном щите меч и топор, — которая давала понять всем любителям лёгкой наживы, что лавка находится под надёжной защитой. А вот это уже серьёзно: заметили бы братья, мигом руки поотрубали.
   А вообще, граффити на стенах домов прибавилось. И простым весенним обострением этого не объяснить: бессмысленная красивенькая графика нет-нет, да и чередовалась с символикой уличных банд. Рекламы тоже стало заметно больше. И снова меня поразила бессмысленная на первый взгляд фраза: «Алхимия = зло». Мир окончательно сошёл с ума? Или это я чего-то не догоняю?
   Особняк объединения кузнецов и оружейников спрятался за высокой чугунной оградой. На фасаде висела вывеска: «Куём для Вас». Откуда-то из-за дома валили густые клубы чёрного дыма, и доносился металлический лязг. На чём они, интересно, деньги делают? На одной ковке не разбогатеешь, а хоромы у них будь здоров.
   Вскоре начался небольшой квартальчик офисов. Дома здесь пестрели десятками вывесок и объявлений. Местные пятиэтажки давно уже облюбовали себе под конторы мелкие коммерсанты, предсказатели, целители и прочие шарлатаны и мошенники, которые набились в них просто в невероятном количестве. «Хрустальный шар», «Ловец удачи», «Продукты оптом», «Сауны Нептуна», «Лунные травы», «Боевые заклинания первого ранга», «Стоматологический кабинет „Граф Д.“, „Охранное агентство „Штиль“ и прочая, прочая, прочая… Кого здесь только не было. Начиная от венерологов и гробовщиков и заканчивая домом мод «Царская одёжка“. Всё правильно, в складчину за домами следить куда как сподручней. Да и безопасней так: не всякая банда подкатить рискнёт.
   Дальше и вовсе потянулись жилые дома. Среди них всё чаще мрачными пятнами торчали бесхозные развалины, до которых никому не было дела. Ну вот я почти и пришёл. А значит, хватит по сторонам глазеть: северная окраина только начинается, но и здесь считать ворон категорически не рекомендуется. Разденут и разуют в два счёта. Мне, думаю, это не грозит, но пика в бок ещё никому на пользу здоровью не шла.
   Уже почти перед самым моргом на углу Красного и Кривой собралась многочисленная толпа. Я собирался обойти непонятное столпотворение стороной, но приметил лениво прохаживающихся дружинников и решил посмотреть в чём дело. Конечно, чаще всего присутствие легавых не есть хорошо и вовсе не избавляет от неприятностей — скорее даже наоборот, — но мне стало интересно из-за чего весь сыр бор. Судя по многоголосному гулу, женским причитаниям и азартным выкрикам, там кого-то били. Поймали воришку? Вряд ли. Из-за таких пустяков Дружина самосуда не допускает. Они и сами рёбра поломать не хуже могут.
   Протиснувшись вперёд, я с удивлением разглядел белые одеяния «Чистых». Трое головорезов развернулись лицами к не решающейся придвинуться вплотную толпе, ещё двое месили железными прутьями завалившегося на землю парнишку. Короткая кожаная куртка и грязь вокруг пацана уже были залиты кровью, но арматурины взлетали вверх снова и снова. Парнишка даже не пытался больше закрыться руками и только мелко вздрагивал, когда железо врезалось в плоть. Или это агония?
   И что это за дела? Как-то не похоже это на обычную разборку между бандами, пусть и болтается на куртке у парня алюминиевая бляха «Ночных охотников». Да и Дружинники бы просто так не стояли. Они такой наглости не спускают, и труповозку им ждать совсем не в радость.
   — Чё происходит-то? — толкнул я в бок подпрыгивающего рядом работягу в испачканном цементными пятнами комбинезоне. Высоким ростом он похвастаться не мог, а пробраться ближе не давали вставшие плечом к плечу кровельщики, бросившие ради такого зрелища работу. Можно подумать, им с крыши хуже видно было.
   — Дилера поймали. «Радостью», падла, торговал, — немедленно отозвался работяга и тут же со всех сторон посыпались уточнения.
   — Не радостью, а «Счастьем».
   — Хорошо, что «Чистые» выловили, от них не откупишься.
   — Точно говорю: «Радостью»!
   — Точно? Сам у него брал?
   — Да я тебя!..
   Вывалившись из слишком уж агрессивно настроенной толпы, я свернул с проспекта и побрёл к моргу. Радость какая-то, счастье… Наркота новая появилась? Но тогда причём здесь «Чистые»? Кто бы объяснил. У Гадеса, что ли, спросить? Так он в таких вопросах не очень-то и ориентируется. Да ну их, мне бы свои вопросы решить.
   Ещё от ограды я понял, что с моргом творится что-то не то. Здание полностью опутывали строительные леса, а одно крыло уже было отштукатурено и блестело недавно вставленными стёклами. Какая блажь Гадесу в голову ударила? А в том, что именно он продолжает являться хозяином морга, сомнений быть не могло: здание полностью укрывала почти невидимая, но от этого не становящаяся менее надёжной силовая полусфера. Я несколько раз моргнул, но она и не думала пропадать. Странно, раньше никогда разглядеть не получалось. Блин, как бы мне внутрь попасть? Амулет-то Гадеса я профукал.
   Ничего придумывать не пришлось: Аарон Давидович в длинном тёплом халате и доходящих до щиколотки меховых тапочках вышел на крыльцо и начал орать на отстранённо смотрящего в небо бригадира штукатуров. Видимо, это был проверенный способ общения с магом, поскольку тот вскоре выдохся и с досадой махнул рукой:
   — Работайте…
   — Аарон Давидович, здравствуйте! — взбежал я на крыльцо, торопясь перехватить мага до того, как он скроется внутри.
   — Явился, — неодобрительно взглянул на меня старик и отвернулся. — Пошли…
   Не шибко радостный приём. С чего бы это? Дуется из-за полугодовой задержки квартплаты? Даже не смешно. Давно уж поди мою комнатушку сдал.
   Я с опаской шагнул в энергетическую пелену защитного поля и по отремонтированной лестнице спустился в подвал. Старик уже открыл первую с левой стороны дверь, зашёл внутрь и копался в обшитом железными полосами массивном сундуке.