Страница:
– Ой, здравствуйте, – воскликнула она, приветственно взмахнув рукой, – я так и знала, что Вы приедете!
– Так ведь я же обещал! – ответил он, протягивая ей купленный по дороге торт, – надеюсь, что не стесню Вас с дядей.
– Проходите в дом, – уже спокойнее сказала девушка, одной рукой откидывая запор калитки, а другой принимая подарок, – я уже и комнату приготовила и постель постелила.
После знакомства с Наташиным дядей, Олегом Семеновичем, Юрий переоделся в выделенной ему крохотной комнатке на мансарде и спустился вниз к чаю. Во время затянувшегося, перешедшего в ужин чаепития некоторая скованность между ними исчезла, и вскоре они болтали как старые знакомые, обсуждая самые разные темы. Поначалу хозяева живо интересовались жизнью в никогда не виденной ими столице, но Юрий, утолив их вполне понятный интерес к московской жизни, постепенно перевел разговор на более интересные ему местные темы. А когда он очень аккуратно коснулся расположенных под городом подземных ходов и старых бомбоубежищ, Наташа даже возбужденно подскочила на своем месте.
– Ой, Юрий Александрович, – воскликнула она, всплеснув руками, – да что там далеко ходить, даже в папином гараже и то имеется какой-то странный колодец.
Юрий мгновенно навострил уши. Но Олег Семенович тут же замахал на нее руками.
– Ну что ты, Натаха, опять за свое? Брось ты это, нашему гостю это наверняка неинтересно.
Юрий возражать не стал, но зарубку для себя в памяти сделал крепкую.
Глава восьмая
8 МАЯ 1992 г.
9 МАЯ 1992 г.
– Так ведь я же обещал! – ответил он, протягивая ей купленный по дороге торт, – надеюсь, что не стесню Вас с дядей.
– Проходите в дом, – уже спокойнее сказала девушка, одной рукой откидывая запор калитки, а другой принимая подарок, – я уже и комнату приготовила и постель постелила.
После знакомства с Наташиным дядей, Олегом Семеновичем, Юрий переоделся в выделенной ему крохотной комнатке на мансарде и спустился вниз к чаю. Во время затянувшегося, перешедшего в ужин чаепития некоторая скованность между ними исчезла, и вскоре они болтали как старые знакомые, обсуждая самые разные темы. Поначалу хозяева живо интересовались жизнью в никогда не виденной ими столице, но Юрий, утолив их вполне понятный интерес к московской жизни, постепенно перевел разговор на более интересные ему местные темы. А когда он очень аккуратно коснулся расположенных под городом подземных ходов и старых бомбоубежищ, Наташа даже возбужденно подскочила на своем месте.
– Ой, Юрий Александрович, – воскликнула она, всплеснув руками, – да что там далеко ходить, даже в папином гараже и то имеется какой-то странный колодец.
Юрий мгновенно навострил уши. Но Олег Семенович тут же замахал на нее руками.
– Ну что ты, Натаха, опять за свое? Брось ты это, нашему гостю это наверняка неинтересно.
Юрий возражать не стал, но зарубку для себя в памяти сделал крепкую.
Глава восьмая
Дорога на нижний горизонт
8 МАЯ 1992 г.
Это утро Юрий начал с хорошей, часа на полтора, пробежки, во время которой он, насколько смог, тщательно изучил район, в котором он остановился на постой. После чего плотно позавтракав гречневой кашей, щедро приправленной сливочным маслом, отыскал на стене прихожей связку с ключами и направился к гаражу. Со второй попытки подобрав ключ к старинному висячему замку, он отпер дверь и, стараясь не споткнуться о валяющиеся вокруг деревянные обрезки, включил в нем свет. Гараж, слепленный в свое время Дмитрием Шмаковым из собственноручно сделанных им же шлакобетонных блоков, был весьма обширен и, видимо, давно использовался новым хозяином в качестве столярной мастерской. В глубине его, ближе к небольшому застекленному окошечку, стоял явно самодельный верстак, вокруг которого щедрыми ворохами лежали стружки и опилки.
– Ну и где же тут этот самый легендарный люк, – начал озираться по сторонам Юрий. Поняв, что поверхностным осмотром ничего не обнаружит, он вооружился широкой фанерной лопатой и начал торопливо ссыпать отходы столярного производства в явно предназначенную для этого широкую плетеную корзину. Только добравшись со своей лопатой до верстака, он понял, где может находиться то, что он ищет. Под широченным верстаком он обнаружил какую-то решетчатую конструкцию.
«Придется и ее убирать», – решил он и, отложив лопату, начал оттаскивать верстак в сторону. Через пару минут тот был сдвинут к двери, и Юрий веником смел стружки со своей находки. Перед ним оказался большой, более похожий на дверь, выкрашенный зеленой армейской краской дощатый щит. Он плотно прикрывал какое-то прямоугольное отверстие в полу. Засунув пальцы обеих рук в имевшуюся сбоку щель, он без особых усилий приподнял этот ничем не закрепленный деревянный настил и, поднатужившись, перенес его к ближайшей стене. После этого Юрий опустился коленями на ровно оструганный обрезок доски и с неподдельным интересом принялся осматривать этот действительно странный канализационный люк. Был он непривычной прямоугольной формы и в длину имел не менее полутора метров. Распашные чугунные крышки, покрытые солидным налетом ржавчины, были несколько заглублены в бетонный пол гаража.
«И какова же их толщина?» – заинтересовался в первую очередь крышками Юрий.
Подобрав валяющийся под ногами кусочек алюминиевой проволоки, он согнул его буквой «Г» и просунул его в одну из двух небольших параллельных прорезей, располагавшихся в центре одной из половинок. Подтянув загнутую часть проволоки под нижний срез чугунной плиты, Юрий быстро определил, что толщина ее была не менее четырех сантиметров.
«Солидно, однако, немцы делали, – подумал он, – просто так через него не пробьешься! А было бы интересно знать, с помощью чего же его раньше открывали?»
Он походил несколько минут по гаражу в поисках подходящего инструмента, применив который ему удалось бы поддеть хотя бы одну створку. Однако сохранившийся от прошлого владельца гаража инструментарий, вразброд хранящийся сейчас на навесных самодельных полках, был весьма скуден.
«Пойду лучше спрошу у Олега Семеновича, – решил Юрий, – может быть, где-нибудь имеется нечто более солидное, нежели все эти пилочки и ножички».
Он уже двинулся к выходу, как совершенно случайно заметил сиротливо стоящую на полке в углу гаража алюминиевую солдатскую миску, доверху наполненную разнокалиберными гайками. «Минутку, сударь, – замедлил он свой шаг, – а не использовать ли эти гайки для определения того, что там под этим самым люком находится?»
Так он и поступил. Расстелив на полу, дабы не испачкать свои почти новые брюки, широкий рабочий фартук старого художника, Юрий, захватив на ходу из миски несколько крупных гаек, присел около люка и, затаив дыхание, осторожно просунув одну из них в узкую прорезь, разжал пальцы.
– Двадцать один, двадцать два... – успел просчитать он про себя, как из второй прорези, к которой он приник ухом, донеслось: «Плюх – х – ух – ух». «Ага, – сообразил он, – да там вода и, судя по времени, в течение которого падала гайка, расстояние от крышки люка до поверхности воды не такое уж и большое, метра три-четыре, не больше.
Сзади легонько скрипнула гаражная дверь, и мгновенно обернувшийся Юрий увидел стоящую у входа Наташу.
– Привет, Натусик, – бодро сказал он, приподнимаясь с пола, – ты что, уже вернулась?
– Вернулась, конечно, – ответила она, – раз я здесь. А Вы-то что на полу разлеглись?
Юрий только открыл рот, чтобы хоть каким-то образом объяснить свое необычное поведение, как быстро привыкшие к полутьме гаража рысьи глаза Натальи уже заметили горстку гаек, которые он сжимал в ладони:
– Ой, – почему-то обрадовалась она, – Вы тоже гайки в щель бросали?
Он непроизвольно кивнул головой:
– Ну, бросал, а что же здесь такого смешного?
– Ни-че-го Вы не по-ни-ма-е-те, – медленно произнесла она, приближаясь к нему своим летящим шагом, – это я просто так, детство свое сейчас вспомнила. Когда папа начал строить здесь гараж и откопал из-под кучи щебня этот колодец, мы с подружкой Иринкой тоже в эти щели опускали всяческие железки и камешки. Папа почему-то очень сердился и гонял нас от этого люка. – Девушка подошла к нему совсем близко и слегка оперлась бедром о рабочий верстак Олега Семеновича.
– И почему же он Вас отсюда гонял? – задал вопрос Юрий, чтобы как-нибудь поддержать разговор.
В этот момент снаружи у входа в гараж раздалось чье-то кряхтение, и они услышали задыхающийся голос Олега Семеновича:
– Натка, ты где, егоза, бегаешь?
С быстротой степной лани Наташа отскочила от все еще сжимающего в руке пригоршню гаек Юрия. Мгновенно оказавшись у дверей гаража, порог его она переступила царственно и подчеркнуто неторопливо. Юрий, тоже не желая оказаться в двойственном положении, высыпал гайки обратно в миску и также вышел во двор. Только что спустившийся с мансарды Олег Семенович, тяжело отдуваясь, стоял у входа в дом. Увидев показавшуюся из-за угла Наташу, художник неодобрительно крякнул.
– Ты что же это, милочка, так рано сегодня вернулась, – озабоченно спросил он, – или все уже распродала?
– Вот именно, – тряхнув своей смоляной гривой, с некоторым вызовом ответила та и, приблизившись к присевшему в эту минуту на предпоследнюю ступеньку мансардной лестницы старику, протянула ему вынутые из кармана своей куцей курточки свернутые в трубочку деньги.
– Ну, Натаха, – мгновенно сменил гнев на милость Олег Семенович, – сколько же ты сегодня моих работ продала, говори быстро и как на духу.
– Четыре, – ответила та, лукаво стрельнув глазами в сторону подошедшего к ним Юрия, – так что у нас сегодня будет по этому поводу домашний праздник.
– Я – за, – вскинул правую руку он, – тем более что с меня причитается за прописку.
Все трое рассмеялись.
– Надеюсь, наш кавалер поможет даме принести из магазина достойные королевского пира яства? – тут же заявила Наталья, по-кошачьи подлезая Юре под руку, которой тот оперся на стену дома.
– Сама сбегаешь, – махнул на нее рукой художник, – ноги, чай, длинные. А мы с Юриком тут лучше стол по-другому установим, да и каминчик наш разожжем, а то давненько его не запаливали. Он у нас, поди, паутиной совсем зарос.
Вечер удался на славу. Горели свечи, в камине звонко потрескивали старые пересушенные дрова, аппетитно дымилась в центре стола жареная курица, а в воздухе плавали упоительные ароматы. Юрий купил по такому случаю две бутылки тягучего церковного кагора, и их пирушка затянулась до полуночи. Когда все уже было съедено и выпито, мужчины, оставив Наталью прибирать со стола, вышли на крылечко, чтобы подышать свежим воздухом.
– Вот так мы здесь и живем, – начал разговор Олег Семенович, приваливаясь к перилам, – тихо, не то что в столице. Основная забота о том, как бы прокормиться. Ну, я-то уже привык, а вот Натаху мне, честно говоря, жалко.
– Что же ее жалеть? – не понял сразу его мысль Юрий, – молодая, красивая, у нее вся жизнь впереди.
– Оно, конечно, – покачал головой хозяин дома, да только так ей жить уже не гоже. Тут она, почитай, каждый Божий день ко мне да к домишку этому привязана. Посуди сам, с утра встает и как заведенная крутится весь день. Кур покормить надо? Надо. Да двор прибрать, да в огороде сорняки почистить. А потом ведь она должна и на «толкучку» идти, мои работы, рамки всякие, кисточки на продажу выставлять. Ведь это у нас большая редкость, когда удается продать за день две-три работы.
Олег Семенович, огорченно шмыгнул носом и полез в карман за куревом.
– Учиться бы ей надо пойти, – высказал первую пришедшую в голову мысль Юрий.
– Да замуж ей надо, – перебил его художник, – замуж. Уж не знаю, какой из нее инженер получится, а вот жена из Наташки получится замечательная. Так что ты, Юрко, подумай, здесь, можно сказать, настоящий клад пропадает, а ты на него даже и не глянешь, весь день как оглашенный по городу носишься. А ведь Натаха этот вечер только для тебя и устроила, меня-то, старика, она так давно не балует.
– Ваша правда, – закивал головой тоже не совсем трезвый Юрий, который в эту минуту думал о своем и практически не вникал в смысл того, о чем так заинтересованно говорил художник, – замуж, это просто замечательно!
В эту секунду на крылечке показалась Наташа, успевшая накинуть поверх платья свою самую красивую сиреневую вязаную кофту:
– Кого это Вы здесь замуж выдаете, уж не меня ли? – спросила она, со стуком захлопывая за собой дверь.
– Ясное дело кого, – обрадовался ее появлению Олег Семенович, – тебя, конечно.
Он протянул руку и, обняв девушку за худенькие плечи, притянул к себе:
– Ну сколько же тебе еще в девках-то ходить?
– Дедушка, ну пусти, – закрутилась под его массивной рукой Наталья. – Вот он всегда так, – повернулась она к Юре, – только выпьет рюмочку, тут же начинает меня замуж выдавать.
– Может быть, мы с тобой немного пройдемся? – предложил ей Юрий, решивший, что именно сейчас пришла самая пора продолжить тот разговор, который они начали с Наташей в гараже, – поболтаем перед сном полчасика.
Едва он произнес эти слова, как Наташа непостижимым образом выскользнула из рук Олега Семеновича и, сделав два шага, приблизилась к нему.
– Так и быть, – сказала она, – буду у Вас поводырем, а то вдруг заблудитесь.
Когда они спустились с крыльца и вышли за ворота, она несмело просунула свою руку ему под локоть и, мягко касаясь его своим бедром, повела по направлению к заливу.
– Ну и где же тут этот самый легендарный люк, – начал озираться по сторонам Юрий. Поняв, что поверхностным осмотром ничего не обнаружит, он вооружился широкой фанерной лопатой и начал торопливо ссыпать отходы столярного производства в явно предназначенную для этого широкую плетеную корзину. Только добравшись со своей лопатой до верстака, он понял, где может находиться то, что он ищет. Под широченным верстаком он обнаружил какую-то решетчатую конструкцию.
«Придется и ее убирать», – решил он и, отложив лопату, начал оттаскивать верстак в сторону. Через пару минут тот был сдвинут к двери, и Юрий веником смел стружки со своей находки. Перед ним оказался большой, более похожий на дверь, выкрашенный зеленой армейской краской дощатый щит. Он плотно прикрывал какое-то прямоугольное отверстие в полу. Засунув пальцы обеих рук в имевшуюся сбоку щель, он без особых усилий приподнял этот ничем не закрепленный деревянный настил и, поднатужившись, перенес его к ближайшей стене. После этого Юрий опустился коленями на ровно оструганный обрезок доски и с неподдельным интересом принялся осматривать этот действительно странный канализационный люк. Был он непривычной прямоугольной формы и в длину имел не менее полутора метров. Распашные чугунные крышки, покрытые солидным налетом ржавчины, были несколько заглублены в бетонный пол гаража.
«И какова же их толщина?» – заинтересовался в первую очередь крышками Юрий.
Подобрав валяющийся под ногами кусочек алюминиевой проволоки, он согнул его буквой «Г» и просунул его в одну из двух небольших параллельных прорезей, располагавшихся в центре одной из половинок. Подтянув загнутую часть проволоки под нижний срез чугунной плиты, Юрий быстро определил, что толщина ее была не менее четырех сантиметров.
«Солидно, однако, немцы делали, – подумал он, – просто так через него не пробьешься! А было бы интересно знать, с помощью чего же его раньше открывали?»
Он походил несколько минут по гаражу в поисках подходящего инструмента, применив который ему удалось бы поддеть хотя бы одну створку. Однако сохранившийся от прошлого владельца гаража инструментарий, вразброд хранящийся сейчас на навесных самодельных полках, был весьма скуден.
«Пойду лучше спрошу у Олега Семеновича, – решил Юрий, – может быть, где-нибудь имеется нечто более солидное, нежели все эти пилочки и ножички».
Он уже двинулся к выходу, как совершенно случайно заметил сиротливо стоящую на полке в углу гаража алюминиевую солдатскую миску, доверху наполненную разнокалиберными гайками. «Минутку, сударь, – замедлил он свой шаг, – а не использовать ли эти гайки для определения того, что там под этим самым люком находится?»
Так он и поступил. Расстелив на полу, дабы не испачкать свои почти новые брюки, широкий рабочий фартук старого художника, Юрий, захватив на ходу из миски несколько крупных гаек, присел около люка и, затаив дыхание, осторожно просунув одну из них в узкую прорезь, разжал пальцы.
– Двадцать один, двадцать два... – успел просчитать он про себя, как из второй прорези, к которой он приник ухом, донеслось: «Плюх – х – ух – ух». «Ага, – сообразил он, – да там вода и, судя по времени, в течение которого падала гайка, расстояние от крышки люка до поверхности воды не такое уж и большое, метра три-четыре, не больше.
Сзади легонько скрипнула гаражная дверь, и мгновенно обернувшийся Юрий увидел стоящую у входа Наташу.
– Привет, Натусик, – бодро сказал он, приподнимаясь с пола, – ты что, уже вернулась?
– Вернулась, конечно, – ответила она, – раз я здесь. А Вы-то что на полу разлеглись?
Юрий только открыл рот, чтобы хоть каким-то образом объяснить свое необычное поведение, как быстро привыкшие к полутьме гаража рысьи глаза Натальи уже заметили горстку гаек, которые он сжимал в ладони:
– Ой, – почему-то обрадовалась она, – Вы тоже гайки в щель бросали?
Он непроизвольно кивнул головой:
– Ну, бросал, а что же здесь такого смешного?
– Ни-че-го Вы не по-ни-ма-е-те, – медленно произнесла она, приближаясь к нему своим летящим шагом, – это я просто так, детство свое сейчас вспомнила. Когда папа начал строить здесь гараж и откопал из-под кучи щебня этот колодец, мы с подружкой Иринкой тоже в эти щели опускали всяческие железки и камешки. Папа почему-то очень сердился и гонял нас от этого люка. – Девушка подошла к нему совсем близко и слегка оперлась бедром о рабочий верстак Олега Семеновича.
– И почему же он Вас отсюда гонял? – задал вопрос Юрий, чтобы как-нибудь поддержать разговор.
В этот момент снаружи у входа в гараж раздалось чье-то кряхтение, и они услышали задыхающийся голос Олега Семеновича:
– Натка, ты где, егоза, бегаешь?
С быстротой степной лани Наташа отскочила от все еще сжимающего в руке пригоршню гаек Юрия. Мгновенно оказавшись у дверей гаража, порог его она переступила царственно и подчеркнуто неторопливо. Юрий, тоже не желая оказаться в двойственном положении, высыпал гайки обратно в миску и также вышел во двор. Только что спустившийся с мансарды Олег Семенович, тяжело отдуваясь, стоял у входа в дом. Увидев показавшуюся из-за угла Наташу, художник неодобрительно крякнул.
– Ты что же это, милочка, так рано сегодня вернулась, – озабоченно спросил он, – или все уже распродала?
– Вот именно, – тряхнув своей смоляной гривой, с некоторым вызовом ответила та и, приблизившись к присевшему в эту минуту на предпоследнюю ступеньку мансардной лестницы старику, протянула ему вынутые из кармана своей куцей курточки свернутые в трубочку деньги.
– Ну, Натаха, – мгновенно сменил гнев на милость Олег Семенович, – сколько же ты сегодня моих работ продала, говори быстро и как на духу.
– Четыре, – ответила та, лукаво стрельнув глазами в сторону подошедшего к ним Юрия, – так что у нас сегодня будет по этому поводу домашний праздник.
– Я – за, – вскинул правую руку он, – тем более что с меня причитается за прописку.
Все трое рассмеялись.
– Надеюсь, наш кавалер поможет даме принести из магазина достойные королевского пира яства? – тут же заявила Наталья, по-кошачьи подлезая Юре под руку, которой тот оперся на стену дома.
– Сама сбегаешь, – махнул на нее рукой художник, – ноги, чай, длинные. А мы с Юриком тут лучше стол по-другому установим, да и каминчик наш разожжем, а то давненько его не запаливали. Он у нас, поди, паутиной совсем зарос.
Вечер удался на славу. Горели свечи, в камине звонко потрескивали старые пересушенные дрова, аппетитно дымилась в центре стола жареная курица, а в воздухе плавали упоительные ароматы. Юрий купил по такому случаю две бутылки тягучего церковного кагора, и их пирушка затянулась до полуночи. Когда все уже было съедено и выпито, мужчины, оставив Наталью прибирать со стола, вышли на крылечко, чтобы подышать свежим воздухом.
– Вот так мы здесь и живем, – начал разговор Олег Семенович, приваливаясь к перилам, – тихо, не то что в столице. Основная забота о том, как бы прокормиться. Ну, я-то уже привык, а вот Натаху мне, честно говоря, жалко.
– Что же ее жалеть? – не понял сразу его мысль Юрий, – молодая, красивая, у нее вся жизнь впереди.
– Оно, конечно, – покачал головой хозяин дома, да только так ей жить уже не гоже. Тут она, почитай, каждый Божий день ко мне да к домишку этому привязана. Посуди сам, с утра встает и как заведенная крутится весь день. Кур покормить надо? Надо. Да двор прибрать, да в огороде сорняки почистить. А потом ведь она должна и на «толкучку» идти, мои работы, рамки всякие, кисточки на продажу выставлять. Ведь это у нас большая редкость, когда удается продать за день две-три работы.
Олег Семенович, огорченно шмыгнул носом и полез в карман за куревом.
– Учиться бы ей надо пойти, – высказал первую пришедшую в голову мысль Юрий.
– Да замуж ей надо, – перебил его художник, – замуж. Уж не знаю, какой из нее инженер получится, а вот жена из Наташки получится замечательная. Так что ты, Юрко, подумай, здесь, можно сказать, настоящий клад пропадает, а ты на него даже и не глянешь, весь день как оглашенный по городу носишься. А ведь Натаха этот вечер только для тебя и устроила, меня-то, старика, она так давно не балует.
– Ваша правда, – закивал головой тоже не совсем трезвый Юрий, который в эту минуту думал о своем и практически не вникал в смысл того, о чем так заинтересованно говорил художник, – замуж, это просто замечательно!
В эту секунду на крылечке показалась Наташа, успевшая накинуть поверх платья свою самую красивую сиреневую вязаную кофту:
– Кого это Вы здесь замуж выдаете, уж не меня ли? – спросила она, со стуком захлопывая за собой дверь.
– Ясное дело кого, – обрадовался ее появлению Олег Семенович, – тебя, конечно.
Он протянул руку и, обняв девушку за худенькие плечи, притянул к себе:
– Ну сколько же тебе еще в девках-то ходить?
– Дедушка, ну пусти, – закрутилась под его массивной рукой Наталья. – Вот он всегда так, – повернулась она к Юре, – только выпьет рюмочку, тут же начинает меня замуж выдавать.
– Может быть, мы с тобой немного пройдемся? – предложил ей Юрий, решивший, что именно сейчас пришла самая пора продолжить тот разговор, который они начали с Наташей в гараже, – поболтаем перед сном полчасика.
Едва он произнес эти слова, как Наташа непостижимым образом выскользнула из рук Олега Семеновича и, сделав два шага, приблизилась к нему.
– Так и быть, – сказала она, – буду у Вас поводырем, а то вдруг заблудитесь.
Когда они спустились с крыльца и вышли за ворота, она несмело просунула свою руку ему под локоть и, мягко касаясь его своим бедром, повела по направлению к заливу.
9 МАЯ 1992 г.
Юрий проснулся поздно и сразу же вспомнил свой вчерашний разговор с Наташей.
Как это она вчера сказала: папа все свои инструменты держал в подвале. Значит, у меня есть реальный шанс подобрать что-то более пригодное для вскрытия люка. Надо будет только ее подвигнуть на то, чтобы она помогла мне попасть в этот самый подвал, в который, кстати, нигде почему-то не видно входа.
Спустившись на кухню, Юрий увидел, что и Олег Семенович и Наташа уже сидят за столом и с аппетитом завтракают.
– Доброе утро всем, – поприветствовал он их, – приятного аппетита.
– Доброе утро, Юрий Александрович, – звонко ответила ему девушка, – присаживайтесь с нами к столу.
– А чем сегодня угощают? – спросил ее Юрий, подходя к умывальнику.
– Блюдо традиционное, – ответил за нее Олег Семенович, – два яйца и макароны.
– Вот и неправда, – гневно отпарировала Наташа, – а редиску забыли!
– Точно, ну извини, – поднял обе руки художник, – каюсь, забыл, но уж больно ее мало было. Ты, Юр, садись скорее, – указал он рукой на свободный стул, – а то все остынет.
Пока Юрий усаживался, Наташа уже поставила перед ним блюдечко с тремя редисинками и парой вареных яиц, тарелку с ненавистными ему еще с детства рожками и пододвинула к нему сильно обколотую керамическую масленку с небольшим кусочком масла. Проделала она это так быстро и деликатно, что Юрий не удержался и улыбнулся ей в ответ. Засмущавшаяся девушка сразу зарделась и наклонила голову, чтобы скрыть от него свое смущение.
«Ох уж эти провинциальные барышни, даже краснеть не разучились», – подумал Юрий, искоса наблюдая за ней.
Покончив, как оказалось, с не столь противными макаронами, он повернулся к ней и, пододвигая к себе чайник с заваркой, предложил ей, как ему казалось, взаимоприемлемую сделку.
– Слушай, Наталья, – видя, что она уже поднимается из-за стола, – а хочешь, я открою тебе секрет настоящего кофе по-берберски?
– Ну конечно же – моментально заинтересовалась Наташа, – а Вы откуда его знаете?
– Да... я искусству его приготовления обучался прямо в ливийской пустыне, под пальмами оазиса Карреш, – произнес он с максимально возможным апломбом.
– Здорово, но у нас и кофе-то нет, – упавшим голосом сказала девушка.
– Не беда, для нас это сущий пустяк, – уверенно заявил Юрий. – Прямо после обеда мы с тобой сходим в магазин и купим. Как, согласна?
Наташа довольно кивнула и продолжила убирать со стола. Юрий, допив чай, тоже встал и, составив свою посуду в стопку, понес ее в раковину.
– Да я сама бы все собрала, – приняла у него из рук тарелки девушка.
– Я привык за собой убирать, – успокоил ее Юрий, – да вот, кстати, я только что припомнил, как ты вчера упомянула про какой-то подвал, – быстро перевел он разговор в нужную для себя плоскость.
– Есть такой, – согласно тряхнула она копной своих непослушных волос.
– Очень любопытно было бы туда попасть, – Юрий начал наводить ее на нужную мысль.
– Да что Вы, ничего там интересного у нас нет, – отрицательно помотала головой девушка, – только дрова да железки всякие.
– Э-э нет, Наташенька, ты не права, – понизил голос Юрий, – очень даже может быть, что у нас с тобой после этого осмотра будет великолепный повод для очень интересного приключения.
От этих его слов Наташа сразу встрепенулась. В ее монотонной и весьма однообразной жизни само слово приключение означало нечто совершенно необычное и загадочное. Устремив на Юрия свои моментально загоревшиеся глаза, она тут же отставила в сторону недомытую чашку и, явно с трудом сдерживая волнение, спросила:
– А что для этого нужно?
– Для начала нам потребуется спуститься в подвал, – ответил Юрий, напуская на себя самый загадочный вид.
– Тогда я сейчас быстренько переоденусь? – с вопросительной интонацией обратилась к нему Наташа и, повесив на вбитый в стену гвоздик свой фартучек, исчезла за дверью своей комнаты.
– Я тебя на дворе подожду, – крикнул ей вслед Юрий, направляясь к выходу...
– Ну что, идем? – спросил у девушки Юрий, видя, что она уже вышла из дома в стареньком, заляпанном кое-где белой краской и изрядно поношенном спортивном костюмчике. Видимо несколько стесняясь своего затрапезного вида, Наташа смущенно улыбнулась:
– Как, ничего я в таком камуфляже выгляжу?
– Замечательно выглядишь, – успокоил ее он, – прекрасна, как ясное солнышко.
Просияв, та резво спрыгнула с крылечка и решительно направилась в обход дома. Юра двинулся за ней. Обогнув дом с обратной стороны, они подошли к старой собачьей будке, прислоненной к весьма высокому в этом месте фундаменту.
– Надо бы ее отодвинуть, – хлопнула девушка ладошкой по темной от старости крышке будки.
– Ноу проблем, – машинально ответил Юрий и, ухватившись обеими руками за доску, прибитую над круглым лазом, с трудом сдвинул в сторону тяжеленную, видимо сколоченную в свое время из лиственницы, будку в сторону. За будкой его взору открылась небольшая, запертая на висячий замок дверца. Наташа присела возле нее на корточки и, отбросив резким движением головы черную гриву волос за спину, начала подбирать к замку ключ из связки. Юра присел рядом, с интересом ожидая, когда она наконец справится с замком. Предлагать свою помощь он не спешил, резонно полагая, что поскольку тут хозяйка она, то и право на отпирание запертых дверей принадлежит в этом доме только ей. Наконец замок, противно скрипнув, поддался ее гибким, но крепким пальчикам, и дверца распахнулась. Отложив снятый с петли замок в сторону, Наташа проворно нырнула в темный проем. Юра последовал за ней, но ноги его зависли в пустоте, и он, не зная, далеко ли под ним пол, замер в нерешительности, причем если ноги его болтались внизу, то торс все еще оставался снаружи. В эту секунду он услышал звонкий смех Натальи.
– Вы все же застряли! Подождите чуть-чуть, я сейчас свет включу.
Юрий услышал, что внизу щелкнул выключатель, но, естественно, ничего не увидел, так как голова его была снаружи. Тут он почувствовал, что Наташа тянет его за брючину:
– Спускайтесь сюда, – подбодрила она его, – я уже и скамеечку Вам подставила.
Повинуясь ей, Юра начал более интенсивно протискиваться во чрево подвала. Нащупав ногой что-то твердое, он извернулся и наконец-то оказался внизу. Подвал был на удивление обширен, глубок и страшно загроможден большим количеством всяких деревянных изделий вкупе с поленницами. Висевшая под потолком слабенькая, видимо всего лишь двадцатипятисвечовая лампочка едва-едва разгоняла по его углам липкий, подвальный мрак. Юрий спрыгнул с невысокой крепко сколоченной скамеечки и оказался на плотно утоптанном земляном полу.
– Итак, – спросил он, – и где тут у тебя отцовский инструмент лежит?
Вместо ответа девушка, взяв его за руку теплыми и слегка влажными пальцами, повела за высокий штабель каких-то грубо обтесанных деревянных заготовок.
– Вот здесь, – указала она на едва различимый в темноте прямоугольный предмет.
Юра наклонился и начал его ощупывать. Это был, судя по всему, армейский упаковочный ящик, едва ли не из-под гаубичных снарядов. Нащупав пальцами запоры, он откинул крышку и начал осторожно ощупывать находящиеся в нем предметы. Сзади ему в плечо напряженно дышала Наташа.
– Слушай, Натусь, – обратился он к ней, – давай-ка мы с тобой вынесем все это хозяйство к свету. А то мне ни черта здесь не видно.
– Давай, – с энтузиазмом отозвалась она и с готовностью подставила обе руки, – грузи.
С удовлетворением отметив, что они перешли на «ты», Юрий вынул из ящика первый попавшийся металлический предмет и осторожно опустил его на протянутые ладошки.
– Удержишь? – спросил он, отпуская его.
– Еще бы, – отозвалась она и, упруго выпрямившись, поволокла свою ношу к свету.
Юрий тоже ухватил нечто увесистое и явно зубчатое, двинулся вслед за своей помощницей. Действуя дружно и слаженно, они быстро разгрузили ящик и, усевшись у груды вынутых из него инструментов и механизмов, начали с интересом рассматривать свои находки. Тут была и ручная лебедка, и два гидравлических домкрата от грузовиков ГАЗ-53, и несколько метровых стальных труб с резьбой на концах. Были там, конечно, и увесистые молотки, напильники, клещи, пилы и прочие слесарные инструменты, неизбежно скапливающиеся в течение жизни у обычного российского мастерового, да еще и живущего в провинции, где практически все приходится делать самому. И тут Юрию пришла в голову, как ему тогда показалось, совершенно замечательная идея.
– Наталья, – сказал он, поворачиваясь к девушке, – а как у тебя со здоровым авантюризмом?
– Всегда! – бодро отозвалась она, воинственно подняв свой узкий девичий подбородок.
– Вот и замечательно, – продолжил он, – а что ты скажешь, если мы с тобой попробуем открыть створку люка?
– Попытаться, конечно, можно, да сил у нас с тобой явно не хватит, – недоверчиво покачала она головой, – я вдвоем с Виталиком уже один раз пробовала.
– Виталий, это кто? – поинтересовался Юрий, внимательно глядя ей в глаза.
– Ну-у, – протянула она, смущенно отворачиваясь, – парень один, с соседней улицы, женихом моим считался.
– Следовательно, сейчас не считается? – подшутил над ней Юрий, слегка подталкивая девушку локтем.
– Мы вроде бы про люк начали, – недовольно фыркнула Наташа, показывая всем своим телом, что она отодвигается от Юры, фактически же не сдвигаясь и на миллиметр.
– Действительно. Ну, извини, – быстро понял свою ошибку Юрий. – Но теперь мы будем с тобой умнее и попробуем для этой операции использовать второй закон Ньютона.
– Как это? – сразу загорелись Наташины глаза, – да ты, наверное, опять шутишь?
– Отнюдь, – покачал головой Юрий, – вот смотри сюда.
Он поднял длинную столярную стамеску и начал рисовать на земляном полу чертеж своей задумки.
– Для начала мы с тобой пропустим через обе щели в люке петлю из троса, – начал он пояснять ей свои намерения, – а потом соберем вот эту штангу из трех колен и сделаем из нее самый простейший рычаг.
– А мы за конец этого рычага потянем, и створка точно откроется, – обрадованно всплеснула руками Наталья.
– Да нет, не совсем, конечно, потянем, – положил ей на руку свою ладонь Юрий, – мы лучше используем для этого вот этот славный домкрат.
Для того чтобы осуществить эту несложную техническую задумку, у них ушло не более часа, причем самым сложным оказалось пропустить петлю из троса от одной щели люка до другой. Но когда им это удалось, дальнейшее строительство простейшего гидравлического подъемника было завершено достаточно быстро.
– Начнем с Богом, – истово произнес Юрий и, взявшись за ручку домкрата, начал поднимать с его помощью один из концов стальной штанги.
Через минуту она уже выгнулась довольно крутой дугой, но крышка все равно оставалась недвижимой.
«Крепко, видать, она приржавела», – разочарованно подумал он, и тут же краем глаза увидел, как из-за его спины неожиданно появилась Наташа с увесистой кувалдой на плече.
Не успел он даже открыть рот, чтобы ее остановить, как она, коротко размахнувшись, с силой опустила кувалду на неподатливую крышку. Последующие мгновения Юрий вспоминал потом довольно часто и каждый раз с содроганием. Напружиненная система штанга-крышка от этого удара мгновенно вышла из стабильного состояния, и изогнутая дугой штанга сработала словно пружина громадной мышеловки. Мгновенно сорвавшаяся со своего места створка люка с силой в несколько сотен килограммов ударила по не успевшей еще отскочить кувалде, и та, пулей вылетев из рук незадачливой девушки, напрочь вышибла гаражное оконце вместе с рамой и, оставив в стене дома глубокую выщерблину, рухнула на землю. С замершим на мгновение от страха за девушку сердцем Юрий бросился к ней. Та, находясь, видимо, в глубоком шоке, стояла неподвижно, вглядываясь широко раскрытыми глазами туда, где только что была чугунная крышка. Он быстро осмотрел ее и, не обнаружив, к счастью, никаких видимых следов от удара, обхватил ее за плечи и бережно повел к выходу из гаража. Она машинально сделала вместе с ним несколько коротеньких шажков и вдруг, прижав ладони к животу, начала медленно сгибаться пополам. Не на шутку перепуганный Юрий, подхватив девушку на руки и через секунду вынеся на воздух, усадил ее на крылечко.
– Что с тобой, Наташенька, – начал он тормошить ее, – ну скажи скорее, где болит?
– Ладони болят, – пожаловалась она, поднимая на него залитые слезами глаза.
– Остальное-то в порядке? – спросил он, оттирая тыльной стороной ладони текущие по ее щекам ручейки.
Та слабо кивнула головой.
– Слава Богу, – прошептал Юрий, принимаясь интенсивно растирать ее маленькие, разом покрасневшие ладошки. Да как же ты, Натаха, додумалась кувалдой по крышке стукнуть? – пожурил он девушку, с удовлетворением отмечая, что она уже несколько оправилась и даже порозовела.
– Так у меня же здоровый авантюризм, – по-детски шмыгнув носом, отозвалась она.
– Эх ты, глупый котенок, – нежно погладил он ее по волосам, – ну не плачь, все будет нормалек.
От этой, крайне редко перепадающей на ее долю мужской ласки Наташе стало совсем хорошо. Она даже забыла на несколько секунд об отбитых ручкой кувалды ладонях, тем более что после мастерски сделанного Юрой массажа они уже почти и не болели.
Как это она вчера сказала: папа все свои инструменты держал в подвале. Значит, у меня есть реальный шанс подобрать что-то более пригодное для вскрытия люка. Надо будет только ее подвигнуть на то, чтобы она помогла мне попасть в этот самый подвал, в который, кстати, нигде почему-то не видно входа.
Спустившись на кухню, Юрий увидел, что и Олег Семенович и Наташа уже сидят за столом и с аппетитом завтракают.
– Доброе утро всем, – поприветствовал он их, – приятного аппетита.
– Доброе утро, Юрий Александрович, – звонко ответила ему девушка, – присаживайтесь с нами к столу.
– А чем сегодня угощают? – спросил ее Юрий, подходя к умывальнику.
– Блюдо традиционное, – ответил за нее Олег Семенович, – два яйца и макароны.
– Вот и неправда, – гневно отпарировала Наташа, – а редиску забыли!
– Точно, ну извини, – поднял обе руки художник, – каюсь, забыл, но уж больно ее мало было. Ты, Юр, садись скорее, – указал он рукой на свободный стул, – а то все остынет.
Пока Юрий усаживался, Наташа уже поставила перед ним блюдечко с тремя редисинками и парой вареных яиц, тарелку с ненавистными ему еще с детства рожками и пододвинула к нему сильно обколотую керамическую масленку с небольшим кусочком масла. Проделала она это так быстро и деликатно, что Юрий не удержался и улыбнулся ей в ответ. Засмущавшаяся девушка сразу зарделась и наклонила голову, чтобы скрыть от него свое смущение.
«Ох уж эти провинциальные барышни, даже краснеть не разучились», – подумал Юрий, искоса наблюдая за ней.
Покончив, как оказалось, с не столь противными макаронами, он повернулся к ней и, пододвигая к себе чайник с заваркой, предложил ей, как ему казалось, взаимоприемлемую сделку.
– Слушай, Наталья, – видя, что она уже поднимается из-за стола, – а хочешь, я открою тебе секрет настоящего кофе по-берберски?
– Ну конечно же – моментально заинтересовалась Наташа, – а Вы откуда его знаете?
– Да... я искусству его приготовления обучался прямо в ливийской пустыне, под пальмами оазиса Карреш, – произнес он с максимально возможным апломбом.
– Здорово, но у нас и кофе-то нет, – упавшим голосом сказала девушка.
– Не беда, для нас это сущий пустяк, – уверенно заявил Юрий. – Прямо после обеда мы с тобой сходим в магазин и купим. Как, согласна?
Наташа довольно кивнула и продолжила убирать со стола. Юрий, допив чай, тоже встал и, составив свою посуду в стопку, понес ее в раковину.
– Да я сама бы все собрала, – приняла у него из рук тарелки девушка.
– Я привык за собой убирать, – успокоил ее Юрий, – да вот, кстати, я только что припомнил, как ты вчера упомянула про какой-то подвал, – быстро перевел он разговор в нужную для себя плоскость.
– Есть такой, – согласно тряхнула она копной своих непослушных волос.
– Очень любопытно было бы туда попасть, – Юрий начал наводить ее на нужную мысль.
– Да что Вы, ничего там интересного у нас нет, – отрицательно помотала головой девушка, – только дрова да железки всякие.
– Э-э нет, Наташенька, ты не права, – понизил голос Юрий, – очень даже может быть, что у нас с тобой после этого осмотра будет великолепный повод для очень интересного приключения.
От этих его слов Наташа сразу встрепенулась. В ее монотонной и весьма однообразной жизни само слово приключение означало нечто совершенно необычное и загадочное. Устремив на Юрия свои моментально загоревшиеся глаза, она тут же отставила в сторону недомытую чашку и, явно с трудом сдерживая волнение, спросила:
– А что для этого нужно?
– Для начала нам потребуется спуститься в подвал, – ответил Юрий, напуская на себя самый загадочный вид.
– Тогда я сейчас быстренько переоденусь? – с вопросительной интонацией обратилась к нему Наташа и, повесив на вбитый в стену гвоздик свой фартучек, исчезла за дверью своей комнаты.
– Я тебя на дворе подожду, – крикнул ей вслед Юрий, направляясь к выходу...
– Ну что, идем? – спросил у девушки Юрий, видя, что она уже вышла из дома в стареньком, заляпанном кое-где белой краской и изрядно поношенном спортивном костюмчике. Видимо несколько стесняясь своего затрапезного вида, Наташа смущенно улыбнулась:
– Как, ничего я в таком камуфляже выгляжу?
– Замечательно выглядишь, – успокоил ее он, – прекрасна, как ясное солнышко.
Просияв, та резво спрыгнула с крылечка и решительно направилась в обход дома. Юра двинулся за ней. Обогнув дом с обратной стороны, они подошли к старой собачьей будке, прислоненной к весьма высокому в этом месте фундаменту.
– Надо бы ее отодвинуть, – хлопнула девушка ладошкой по темной от старости крышке будки.
– Ноу проблем, – машинально ответил Юрий и, ухватившись обеими руками за доску, прибитую над круглым лазом, с трудом сдвинул в сторону тяжеленную, видимо сколоченную в свое время из лиственницы, будку в сторону. За будкой его взору открылась небольшая, запертая на висячий замок дверца. Наташа присела возле нее на корточки и, отбросив резким движением головы черную гриву волос за спину, начала подбирать к замку ключ из связки. Юра присел рядом, с интересом ожидая, когда она наконец справится с замком. Предлагать свою помощь он не спешил, резонно полагая, что поскольку тут хозяйка она, то и право на отпирание запертых дверей принадлежит в этом доме только ей. Наконец замок, противно скрипнув, поддался ее гибким, но крепким пальчикам, и дверца распахнулась. Отложив снятый с петли замок в сторону, Наташа проворно нырнула в темный проем. Юра последовал за ней, но ноги его зависли в пустоте, и он, не зная, далеко ли под ним пол, замер в нерешительности, причем если ноги его болтались внизу, то торс все еще оставался снаружи. В эту секунду он услышал звонкий смех Натальи.
– Вы все же застряли! Подождите чуть-чуть, я сейчас свет включу.
Юрий услышал, что внизу щелкнул выключатель, но, естественно, ничего не увидел, так как голова его была снаружи. Тут он почувствовал, что Наташа тянет его за брючину:
– Спускайтесь сюда, – подбодрила она его, – я уже и скамеечку Вам подставила.
Повинуясь ей, Юра начал более интенсивно протискиваться во чрево подвала. Нащупав ногой что-то твердое, он извернулся и наконец-то оказался внизу. Подвал был на удивление обширен, глубок и страшно загроможден большим количеством всяких деревянных изделий вкупе с поленницами. Висевшая под потолком слабенькая, видимо всего лишь двадцатипятисвечовая лампочка едва-едва разгоняла по его углам липкий, подвальный мрак. Юрий спрыгнул с невысокой крепко сколоченной скамеечки и оказался на плотно утоптанном земляном полу.
– Итак, – спросил он, – и где тут у тебя отцовский инструмент лежит?
Вместо ответа девушка, взяв его за руку теплыми и слегка влажными пальцами, повела за высокий штабель каких-то грубо обтесанных деревянных заготовок.
– Вот здесь, – указала она на едва различимый в темноте прямоугольный предмет.
Юра наклонился и начал его ощупывать. Это был, судя по всему, армейский упаковочный ящик, едва ли не из-под гаубичных снарядов. Нащупав пальцами запоры, он откинул крышку и начал осторожно ощупывать находящиеся в нем предметы. Сзади ему в плечо напряженно дышала Наташа.
– Слушай, Натусь, – обратился он к ней, – давай-ка мы с тобой вынесем все это хозяйство к свету. А то мне ни черта здесь не видно.
– Давай, – с энтузиазмом отозвалась она и с готовностью подставила обе руки, – грузи.
С удовлетворением отметив, что они перешли на «ты», Юрий вынул из ящика первый попавшийся металлический предмет и осторожно опустил его на протянутые ладошки.
– Удержишь? – спросил он, отпуская его.
– Еще бы, – отозвалась она и, упруго выпрямившись, поволокла свою ношу к свету.
Юрий тоже ухватил нечто увесистое и явно зубчатое, двинулся вслед за своей помощницей. Действуя дружно и слаженно, они быстро разгрузили ящик и, усевшись у груды вынутых из него инструментов и механизмов, начали с интересом рассматривать свои находки. Тут была и ручная лебедка, и два гидравлических домкрата от грузовиков ГАЗ-53, и несколько метровых стальных труб с резьбой на концах. Были там, конечно, и увесистые молотки, напильники, клещи, пилы и прочие слесарные инструменты, неизбежно скапливающиеся в течение жизни у обычного российского мастерового, да еще и живущего в провинции, где практически все приходится делать самому. И тут Юрию пришла в голову, как ему тогда показалось, совершенно замечательная идея.
– Наталья, – сказал он, поворачиваясь к девушке, – а как у тебя со здоровым авантюризмом?
– Всегда! – бодро отозвалась она, воинственно подняв свой узкий девичий подбородок.
– Вот и замечательно, – продолжил он, – а что ты скажешь, если мы с тобой попробуем открыть створку люка?
– Попытаться, конечно, можно, да сил у нас с тобой явно не хватит, – недоверчиво покачала она головой, – я вдвоем с Виталиком уже один раз пробовала.
– Виталий, это кто? – поинтересовался Юрий, внимательно глядя ей в глаза.
– Ну-у, – протянула она, смущенно отворачиваясь, – парень один, с соседней улицы, женихом моим считался.
– Следовательно, сейчас не считается? – подшутил над ней Юрий, слегка подталкивая девушку локтем.
– Мы вроде бы про люк начали, – недовольно фыркнула Наташа, показывая всем своим телом, что она отодвигается от Юры, фактически же не сдвигаясь и на миллиметр.
– Действительно. Ну, извини, – быстро понял свою ошибку Юрий. – Но теперь мы будем с тобой умнее и попробуем для этой операции использовать второй закон Ньютона.
– Как это? – сразу загорелись Наташины глаза, – да ты, наверное, опять шутишь?
– Отнюдь, – покачал головой Юрий, – вот смотри сюда.
Он поднял длинную столярную стамеску и начал рисовать на земляном полу чертеж своей задумки.
– Для начала мы с тобой пропустим через обе щели в люке петлю из троса, – начал он пояснять ей свои намерения, – а потом соберем вот эту штангу из трех колен и сделаем из нее самый простейший рычаг.
– А мы за конец этого рычага потянем, и створка точно откроется, – обрадованно всплеснула руками Наталья.
– Да нет, не совсем, конечно, потянем, – положил ей на руку свою ладонь Юрий, – мы лучше используем для этого вот этот славный домкрат.
Для того чтобы осуществить эту несложную техническую задумку, у них ушло не более часа, причем самым сложным оказалось пропустить петлю из троса от одной щели люка до другой. Но когда им это удалось, дальнейшее строительство простейшего гидравлического подъемника было завершено достаточно быстро.
– Начнем с Богом, – истово произнес Юрий и, взявшись за ручку домкрата, начал поднимать с его помощью один из концов стальной штанги.
Через минуту она уже выгнулась довольно крутой дугой, но крышка все равно оставалась недвижимой.
«Крепко, видать, она приржавела», – разочарованно подумал он, и тут же краем глаза увидел, как из-за его спины неожиданно появилась Наташа с увесистой кувалдой на плече.
Не успел он даже открыть рот, чтобы ее остановить, как она, коротко размахнувшись, с силой опустила кувалду на неподатливую крышку. Последующие мгновения Юрий вспоминал потом довольно часто и каждый раз с содроганием. Напружиненная система штанга-крышка от этого удара мгновенно вышла из стабильного состояния, и изогнутая дугой штанга сработала словно пружина громадной мышеловки. Мгновенно сорвавшаяся со своего места створка люка с силой в несколько сотен килограммов ударила по не успевшей еще отскочить кувалде, и та, пулей вылетев из рук незадачливой девушки, напрочь вышибла гаражное оконце вместе с рамой и, оставив в стене дома глубокую выщерблину, рухнула на землю. С замершим на мгновение от страха за девушку сердцем Юрий бросился к ней. Та, находясь, видимо, в глубоком шоке, стояла неподвижно, вглядываясь широко раскрытыми глазами туда, где только что была чугунная крышка. Он быстро осмотрел ее и, не обнаружив, к счастью, никаких видимых следов от удара, обхватил ее за плечи и бережно повел к выходу из гаража. Она машинально сделала вместе с ним несколько коротеньких шажков и вдруг, прижав ладони к животу, начала медленно сгибаться пополам. Не на шутку перепуганный Юрий, подхватив девушку на руки и через секунду вынеся на воздух, усадил ее на крылечко.
– Что с тобой, Наташенька, – начал он тормошить ее, – ну скажи скорее, где болит?
– Ладони болят, – пожаловалась она, поднимая на него залитые слезами глаза.
– Остальное-то в порядке? – спросил он, оттирая тыльной стороной ладони текущие по ее щекам ручейки.
Та слабо кивнула головой.
– Слава Богу, – прошептал Юрий, принимаясь интенсивно растирать ее маленькие, разом покрасневшие ладошки. Да как же ты, Натаха, додумалась кувалдой по крышке стукнуть? – пожурил он девушку, с удовлетворением отмечая, что она уже несколько оправилась и даже порозовела.
– Так у меня же здоровый авантюризм, – по-детски шмыгнув носом, отозвалась она.
– Эх ты, глупый котенок, – нежно погладил он ее по волосам, – ну не плачь, все будет нормалек.
От этой, крайне редко перепадающей на ее долю мужской ласки Наташе стало совсем хорошо. Она даже забыла на несколько секунд об отбитых ручкой кувалды ладонях, тем более что после мастерски сделанного Юрой массажа они уже почти и не болели.