Костин Сергей. Игрушка для императора

   Но прошли первые мгновения бойни. Догорели первые серебряные костры. Отзвенели упавшие друг на друга железные мечи и доспехи. И запах победы, лишь слегка прикоснувшись, улетел прочь.
   Нелюди, подчиняясь не слышимым мне командам, разом отступили, оставив догорать рядом со мной тех, кто не услышал приказа. Широкие щиты образовали вокруг плотную изгородь, ощетинившуюся и непробиваемую. И уже оттуда, из-за надежного укрытия понеслись навстречу острые стрелы, выпускаемые умелыми руками лучников.
   Тело Оливии, до этого послушно находящееся позади меня и прикрывающее тыл, метнулось вперед. Я не успел остановить ее. Слишком стремительным было движение.
   Она вскинула к вспыхнувшему горизонту руки, выбросила к небу раскрытые ладони и, в мгновение ока, развернувшись, прыгнула ко мне на шею, заставляя прижаться к земле.
   И словно глаза потеряли способность видеть действительность. Пропали цветные краски. Пропал и черный и белый цвет. Остался вокруг только густой, почти ватный туман, обволакивающий нас, и закрывающий нас.
   Она сделала все правильно. Умная девочка. Туман защитит нас от стрел. Защитит от взглядов. И принесет на некоторое время избавление. И, может быть, подарит несколько лишних секунд жизни.
   - Я все сделала правильно?
   Я слегка покряхтел, вытаскивая лицо из грязи, в которую со всего размаху меня втиснула Оливия.
   - Молодец. Только в следующий раз не бросайся вперед без предупреждения. Я ведь мог и тебя…
   Оливия нашла в тумане мою голову и постучала в нее согнутым пальцем.
   - Меня нельзя убить, - хихикнула она, ничуть не смущаясь тем, что вокруг нас то и дело свистели слепые стрелы, - Ведь только я могу остановить всю эту армию и их Императора. И если меня нечаянно убьют, то нарушиться равновесие сил. Правильно?
   - Правильно, - проворчал я. Не спорить же с ней, доказывая, что нелюди и вышеупомянутый Император начхать хотели и на равновесие, и на саму девчонку. К тому же меня сейчас интересовало совершенно иное, - Ты туман каким заклинанием вызывала? С северной стороны, или с южной?
   Слишком долгое молчание Оливии подсказало, что девчонка не имеет никакого понятия с какой такой стороны. Вот что значит неопытность и неполное овладение волшебными силами. Ведь если она туман вызвала с севера, то он не только густой, но и достаточно обширный. Хороший специалист может такой туман до горизонта растянуть. А если с юга, то наши дела обстоят несколько хуже. Небольшое пятнышко белой занавеси, которое может, разве что, только на некоторое время спрятать заклинателя от чужих глаз.
   По тому, как кучно и противно пели стрелы свои визгливые песни, я предположил, что Оливия, в силу своей неопытности и слабости духа, сотворила как раз южный. А это значит, что продержится он не долго.
   Нащупав руку Оливии, я подтянул ее к себе поближе.
   - Голову не задирай, попу не оттопыривай, постарайся сильно не шуметь. И за мной ползком.
   Давно я не бывал в таком дурацком положении. Вокруг сплошная стена из ватного тумана, сзади то и дело тычется голова девчонки, того и гляди шальная стрела-дура в макушку попадет. А ты ползешь, стирая живот, неизвестно куда, и даже не знаешь, что может ждать тебя в следующую секунду.
   Голова уткнулась во что-то мягкое. Прямо перед глазами раздался звук, похожий на тот, которые издают резиновые игрушки с пищалками. И сразу же за этим глаза сфокусировались на двух, сведенных в кучку зрачках, которые внимательно изучали мой нос.
   - Мясо! - удивленно воскликнули зрачки, пару раз хлопнув опаленными ресницами. Вслед за этим из тумана возникла предположительно рука, которая не теряя времени уцепилась за мое ухо и стало настойчиво тянуть его к себе вместе со всем остальным прикрепленным к нему богатством. Зрачки, в последний раз опахнув меня воздухом, исчезли и на их месте появились челюсти, которые прицельно щелкнули у самого кончика моего носа.
   Но, к сожалению, мой нос во время смыкания челюстей нашего нежданного встречного, уже находился немного в другом месте. А вместо носа, челюсти вонзились в серебряное полотно "лучшего", который я всегда тащил строго перед собой. Как раз для подобных случаев.
   Зубы весело щелкнули, раздался душераздирающий, я бы сказал, просто нечеловеческий вопль, рука все еще держащая меня за ухо резко дернулась, и я вывалился из тумана.
   Передо мной, стоя на карачках, прижимая к лицу отрезанные челюсти вопила нелюдь, которая решила быть умнее всех остальных. Челюсти штука тонкая. Так просто на место не пристанут. Особенно, если учесть, что место крепления уже заискрилось серебряным огнем.
   На все это действо, имеется в виду вопящего нелюдя без челюстей, и меня, валяющегося на земле, взирало сотня другая солдат. Не каждый день увидишь живого варркана, перемазанного землей и черной кровью, ползающего по пластунски в глубоком тылу противника.
   - Здорово, мужики, - прохрипел я первое, что пришло на ум, стараясь как можно более незаметнее отпихнуть подползающую Оливию поглубже в безопасный пока туман.
   - Здорово-о, - дружно, даже как-то слишком весело протянули мужики, представляющие из себя все тех же солдат из регулярных частей бывшего Короля, а ныне опального и осажденного правителя.
   Оливия никак не хотела подчиняться моим пинкам и благополучно выползла из укрытия. Пришлось встать самому и помочь подняться и ей. Ползающий варркан еще не чудо. А вот варркан и девчонка, это уже позор на всю оставшуюся жизнь.
   Оливия быстренько вошла в курс дела, ойкнула и прижалась к моему плечу. Можно подумать, что плечо варркана создано для того, чтобы его нервно покусывали и теребили.
   - Почему они стоят? - спросила девчонка, вырвав меня из некоторого ступора, в котором, странно, я находился.
   - Думают.
   Долго ли собирались думать нелюди, я не знал. Их странное поведение немного смутило меня. По всем законам, голодная толпа должна была наброситься на нас в первую же минуту. Но они топтались на месте, растерянно озираясь по сторонам. И тогда меня посетила весьма интересная мысль. А что если эти ребята не могут действовать самостоятельно? Может такое быть? Запросто. Император потерял нас из вида и не может в настоящее время приказать своим подчиненным атаковать нас, врагов своих. Эту догадку следовало проверить. И немедленно, если мы с Оливия хотим добраться до замка.
   - Там столько мяса, - начал я не совсем уверенно. Глаза ближайших ко мне нелюдей заинтересованно сфокусировались на моей переносице, поэтому я поспешил уверить их, что я имел в виду совсем другое мясо. Махнув рукой, показывая не совсем определенное направление, я изобразил при помощи второй руки огромную кучу, раза в два превышающую по размерам меня и Оливию вместе взятых, и как можно более убедительнее заорал:
   - Там! Столько! Мяса!
   Через минуту добрая Оливия, пыхтя, вытаскивала тело варркана из земли, куда меня втоптали охочие до огромного количества свежего мяса нелюди. Признаться честно, я не ожидал от них подобной прыти. Как только я закончил показывать примерный объем мяса, толпа нелюдей сорвалась с места и ломанулись сквозь меня с такой скоростью, что я, со своими никуда не годными рефлексами даже не успел спрятаться за девчонку. Результат налицо.
   - Дорога свободна, варркан, - радостно пищала Оливия, выковыривая у меня изо рта комья травы и грязи, - Идти надо.
   В этом она права. Не думаю, что ребята обрадуются, когда поймут, что их грубо обманули. Да и Император к тому времени сообразит, по чьему распоряжению отборные войска носятся, распахнув пасти, по голодному лагерю и вопят о горах еды.
   Прикинув на глазок расстояние до стен крепости, я хлопнул Оливия чуть пониже спины, но не так низко, чтобы не прослыть хамом и коротко приказал:
   - Галопом.
   И затрусил вперед, сплевывая на ходу оставшиеся во рту песчинки и прочую мелкую живность, которая успела облюбовать сей укромный уголок. Оливия затрусила следом, добровольно взяв на себя функции взад смотрящей. Я имею ввиду, прикрывающей тыл.
   - Скоро солнце взойдет, - бег по кочкам не сбил ее дыхание. Вот что значит здоровье и молодость, - Оно поможет нам.
   Поможет или нет, это еще очень большой вопрос. Да меня в настоящее время это и не волнует. Петляя среди редких, невысоких кустиков я задавал себе и, соответственно, пытался сам же ответить на единственный вопрос. Как могло случиться, что я, варркан, в первом и последнем поколении, так бездарно потратил свои силы. Ведь во мне было столько мощи, что при большом желании я мог бы запросто сразиться со всей армией нелюдей. И что самое главное, при достаточно благоприятных обстоятельствах выйти из нее если не победителем, то уж с большим перевесом. А вместо этого я раскидался рукотворными светилами, которые, как известно, высасывают энергию словно сотня пылесосов.
   Покумекав с пару минут, и напоровшись один раз щекой на некстати попавшийся сучок, я пришел к неутешительному выводу. Все говорило о том, что меня грубо и не совсем корректно подставили. А если еще точнее, то заставили сделать то, что я сделал. И себя винить нельзя. Ни один здравомыслящий варркан, а я являлся, несомненно, именно таковым, не станет вытворять то, что сделал я некоторое время назад. Стыдно, господа варрканы. Стыдно.
   Погони за нами не наблюдалось, так что мы с Оливия вполне благополучно добрались до стен крепости. Аккуратно постучав по воротам подвернувшимся булыжником, я даже не стал дожидаться, пока нам откроют.
   Силы покинули меня. В последний раз я улыбнулся почему-то испугавшейся девчонке, моргнул ресницами и полетел, проваливаясь в глубокую пропасть сна. Перед там как окончательно отрубиться, я, кажется, позорно ударился головой о косяк открываемых ворот.
 
   Местные хроники наверняка расскажут потом, что спал я богатырским сном тридцать дней и тридцать ночей. Брехня все это. Так долго не один нормальный человек спать не может. А уж тем более нормальный варркан. От силы два дня. Больше не позволят. Кто не позволит? Те, кто существует во мне, в моем сознании. Те, из чьих мыслей и силы создан варркан. Уж они то знают свое дело. Привести в порядок слабое человеческое тело для них, что червяка на две половинки разделить.
   Уж не знаю, что они со мной делали, к каким недозволенным действам прибегали, но только через указанное время я проснулся, готовый к новым подвигам, к новым свершениям, но с огромной шишкой на лбу. При всей свей могущественности, древние маги и чародеи не способны за два дня убрать эту мелочь.
   Когда я раскрыл глаза, прикидывая, удастся ли мне поваляться без дела еще хоть немного, рядом с кроватью, на которой лежало мое бедное, но восстановленное тело, сидела Оливия. Девчонка сонно клевала носом, придерживаясь за мою руку. За ее спиной стоял Король, который задумчиво ковырялся в носу. Взгляд его был более чем рассеян.
   Оливия, узрев, что ее спаситель и учитель очнулся, радостно взвизгнула и тут же, не спрашивая у меня разрешения, бросилась мне на шею. Мне даже показалось, что с его прелестного правого глазика скатилась прозрачная слеза.
   Я скосил глаза на Короля. Действия его новоприобретенной дочери, с которой он, несомненно, уже успел познакомиться, не вызвали у него ни малейшего недовольства. Конечно, он вынул палец из королевского носа и перестал рассматривать прекрасное далеко, переключившись на меня.
   - Ну и хорошо, что очнулся, - произнесло его королевское величество, облегченно вздыхая.
   Я застонал, показывая, что мне еще, наверно, рановато вставать с теплой и мягкой постели. Но мой, вполне правдоподобный стон не вызвал у Короля должной жалости.
   - Вставай, варркан, - разулыбался он, потирая руки, - Впереди у тебя много дел. Человечеству требуется твое немедленное присутствие.
   Я не стал напоминать королю, что из всего человечества, по всей видимости, остались только он, я, Оливия, да еще, пожалуй с большой натяжкой его сынок. Но раз человечество требует, то надо вставать и заниматься делами. А то ведь можно и навечно застрять в этом месте. А мне, признаться честно, давно уже хотелось обратно на свою дорогую Землю. Как никак меня оторвали от весьма важного события в моей жизни.
   - Дочь моя, - Король театральным движением простер надо мной руку, - Помоги подняться доблестному варркану.
   Оливия, продолжая лыбиться, помогла привести мое тело в вертикальное положение.
   После незапланированного отдыха, надо отдать должное, я чувствовал себя не просто хорошо. Великолепно. Сознание варркана, сотканное из тысяч и тысяч душ, слабо попискивало, сообщая, что оно готово выполнить любые поставленные перед ним задачи. Человеческое, земное сознание, довольное и возбужденное оттого, что снова может радоваться свежему воздуху, пению птичек и прочей ерунде, скакало, тарабаня кулаками в сердце.
   Пожалуй, расстраивало только одно. Чуть пульсирующая шишка на красивом, варркановскому лбу. Что скажут друзья и враги, когда увидят меня в столь неприглядной форме? Ничего хорошего не скажут.
   Осознав это, я отодвинул Оливия в сторону, чтобы не мешалась и, не обращая внимания на любопытные взгляды ее и ее папаши, вытащил из себя многовековые знания могущественных холдеров-лекарей. Пришлось, конечно, слегка поругаться, напомнить, кто есть кто, зачитать отрывки из обязательной клятвы всех холдеров. Но убедил. Тело варркана должно быть целостным в своей сущности. И обязательно привлекательным.
   Отведя руку в сторону, я со всей силы, на которую был способен, ударил сжатыми костяшками пальцев по докучливой шишке. В голове неприятно звякнуло, в глазах чуть потемнело, но дело было сделано чисто и без последствий. Довольные души холдеров обследовали то место, где несколько секунд назад топорщилась шишка и удалились под одобрительные возгласы древних героев и богатырей, которые знали толк в красоте воина и героя.
   - Ой, - сказала Оливия.
   Я только снисходительно улыбнулся. Я же варркан, а не черт знает кто. Понимать надо. Но! Хватит о прекрасном. Король уже затоптался на месте от нетерпения. По глазам вижу, что хочет сказать мне что-то важное.
   - Познакомились? - я кивнул на Оливию.
   Король быстро закивал, не забыв про довольную улыбку. Ему вторила Оливия. Тоже достаточно довольная. Иметь одного папашу, конечно, хорошо, но двоих лучше. Тем более, если оба папаши короли. От такого счастья мало кто откажется.
   - А что наш Император? Оливия, прекрати на меня пялиться! - я как раз натягивал на себя штаны и мне не хотелось, чтобы какая-то девчонка, пусть даже и дочка двух королей, может без всякого зазрения совести рассматривать мои трепыхания в спутанных штанинах.
   Король, несомненно, ждал этого вопроса. Он взмахнул руками, как подраненная птица, и откровенно загрустил:
   - Здесь твориться нечто ужасное, варркан, - по тому, как задрожали губы Короля, я понял, что новости не очень приятные, - Как только ты, доблестный спаситель моей потерянной дочери, порубил половину осаждающей нас армии, - в этом месте Оливия нагло уставилась на потолок, - Все словно сошло с ума.
   - Конкретнее, - потребовал я, застегивая куртку и беря в руки "Лучший".
   Король нервно зашагал по комнате, стискивая рукоять меча.
   - Разведчики докладывают, что вне стен замка мир окончательно сошел с ума. Вот что я хотел сказать.
   - Это не самая свежая новость.
   - Да, конечно. Я понимаю. Но лесовики, контролирующие подходы к замку донесли, что к нам, под стены, со всех концов страны стекаются новые силы. Тысячи и тысячи врагов идут по дорогам в нашу сторону. Не осталось ни одного города, ни одного села или деревни из которой бы против нас не выступил свежий отряд. Мир рушится, варркан. И надежда только на тебя. Скоро под стенами соберется армия, равной которой не существовало в нашем мире. И она не успокоится, пока не уничтожит меня и моих детей. Что скажешь, варркан?
   А что может сказать варркан? Если все обстоит так, как рассказал Король, то дела его плохи. Одно дело, когда с ума сходит небольшая кучка людей. И совсем другое, когда весь мир возомнил себя посланником ада.
   - А что твой сын? - осторожно поинтересовался я, не отвечая на поставленный Королем вопрос.
   - Это еще одна причина, по которой я молю тебя о помощи, - Король видимо хотел упасть на колени, но вовремя передумал. Я лично не могу терпеть, когда передо мной падают на колени. Пропадает желание работать. А Король тем временем сообщил весьма неожиданную новость, - Мы не можем зайти в его покои?
   - Это как? - слегка опешил я, - Что значит, не можете зайти? Закрыты двери? Взломайте их. Разберите стены. Через потолок, в конце концов. Надеюсь, Король понимает, что на сегодняшний день его сын подозревается в тесной связи с приступными элементами и лично с так называемым Императором? Он хоть на имя свое отзывается?
   Король махнул рукой:
   - Посмотри сам, варркан. Если хочешь.
   Я хотел. Я очень хотел. Потому, что прекрасно понимал, что пока Император творит свои безобразия буквально под моим боком, ничего хорошего из этого не получится. Тем более, что у меня есть что сообщить ему и показать. По его же личной, если можно так выразиться, просьбе.
   Следуя за Королем, в сопровождении Оливии, которая не отставала от меня ни на мгновение, мы быстро добрались до того отделения замка, где находилась комната сына Короля. Уже на подходе к ней я понял, что Король предпринял невиданные меры безопасности.
   По всему коридору, укрывшись за мешками с песком, лежали лучники - мертвяки, держа наготове свое оружие. У каждой двери, то и дело подозрительно оглядываясь, сжимая топоры несли вахту домовые и лешие. При нашем приближении они прятались за выступы и орали:
   - Стойте Ваше Величество! Если это Вы, Ваше Величество, то назовите пароль.
   Король, как ни странно, называл пароль и мы благополучно проходили пост.
   - Зона секретности? - поинтересовался я.
   - А как же без нее, - Король на ходу проверял у часовых знание устава караульной службы. В ответы он, впрочем, не вслушивался, полностью доверяя своим подчиненным.
   - Откуда столько народу? - поинтересовался я, вспоминая, что совсем недавно в замке насчитывалось всего несколько леших и домовых.
   - Это беженцы, вставшие под знамена освободительного движения, - пояснил Король, перебирая длинными ногами, - Домовым нечего делать в покинутых домах. Лешим негде жить. Мертвяки, и так понятно. Нелюди первым делом кладбища перерыли, всех с мест согнали. Русалки и водяные, вот, прибежали. Их булыжниками здоровыми глушить стали. Сейчас они у меня в серебряном руднике пристроены. За последние несколько дней сотни три всего привалило. Оно конечно хорошо, есть кому стены защищать, но с кормежкой все труднее становится. Все, пришли, варркан.
   Король остановился. Коридор, до этого достаточно освещенный факелами обрывался тенью, за которой наступала темнота.
   - Никто не может пройти туда, - Король, в подтверждении своих слов, снял со стены факел и швырнул его в темноту.
   Огонь перелетел через невидимую границу и исчез, словно и не было вовсе жаркого смолянистого пламени.
   - Несколько моих храбрецов пробовали зайти туда, но никто не вернулся, - Король развел руками.
   Как я и думал, Император так и не снял эту, непонятную мне, защиту. Боится? Не хочет никого видеть?
   Я присел на корточки и осторожно прикоснулся к темноте. Молнией не ударило, по башке не шибануло, никто ничего не откусил.
   - Что скажешь, варркан?
   Я спиной чувствовал, как Король и окружающие его солдаты внимательно рассматривают мой затылок. И даже знал, каковы будут следующие слова.
   - Ты не хочешь проверить, что там такое и узнать, что случилось с сыном моим?
   Уверен на все сто, что Король уверен, что услышит утвердительный ответ. Кому, как не мне, варркану с великолепным послужным списком, переться в эту жуть, которая пожирает не только солдат, но и даже огонь? Но мне-то этого не хочется. Но с другой стороны что еще остается делать?
   - Оливия, ваша дочь, пойдет со мной.
   Если бы Король в эту секунду с ходу отрубил мне голову, я бы его понял. Одно дело загонять во мрак пришлого варркана путешественника, совсем другое собственную дочь, которую приобрел совсем недавно. Но короли народ весьма непредсказуем. За спиной разыгрался примерно такой диалог между папашей и дочуркой.
   - Оливия! Государство и народ в опасности! Темные силы намерены погубить наше цветущее королевство. Я не могу приказывать тебе. Но если в твоем сердце, действительно, течет королевская кровь, ты пойдешь туда и вырвешь победу из пасти кровожадного монстра. И если будет возможность, уничтожишь Императора и спасешь своего брата. И тогда народ твой прославит тебя в веках. Иди, дочь моя, мы все будет молиться за тебя.
   Заметьте, обо мне ни слова. А ведь по мою душу тоже не мешало помолиться. Я ведь не чурбан. Раз варркан, так что, не человек?
   Но ничего этого, я естественно, королю не сказал. У него свои проблемы, у меня свои. Главное, чтобы девчонка не струсила в последнюю минуту и согласилась встретиться с братцем. А то, что встреча состоится, в этом я уверен.
   Оливия любила свой несуществующий народ и очень желала спасти не только государство, но и своего брата. И наверняка Оливия вспомнила о своем острове, который ждал вестей от нее, единственной надежды.
   - Я иду, - голос ее оказался тверд, как железо после пятой плавки. Даже я загордился, - И я уничтожу проклятого Императора.
   - Не так быстро, девочка, - я успел перехватить ее за плечо, - Нам не помешает слегка подготовиться к долгожданной встрече. Король, могу ли я спросить о небольшом одолжении?
   - Все, что угодно, мой друг варркан!
   У варрканов есть замечательная особенность. Как только они соглашаются с кем-нибудь сотрудничать, то мгновенно становятся лучшими друзьями. Но сейчас не об этом речь.
   - Отведите своих часовых подальше отсюда, - потребовал я, - Можете наблюдать за нами, но только издалека. В момент вторжения возможны побочные эффекты в виде вспышек, когтей и девичьих криков.
   Король гаркнул на мертвяков, которые ни слова не говоря быстренько смылись за поворотом. Сам король, на прощанье обняв Оливию и похлопав по плечу меня, залег за мешками с песком. Достаточно далеко, чтобы не слышать моих разговоров с девчонкой, и не попортить глаза в случае неприятных инцидентов.
   Впереди нас ждут неприятности. Впереди нас ждет смерть. Никто не знает, вернемся ли мы обратно. Но идти вперед надо. Это единственный шанс, и единственный путь, которым мы можем пойти. Отбросить в сторону глупые мысли о конечности жизни. Отбросить в сторону страх. Забыть о дрожи, о пугающих тенях. И идти. Потому, что только там мы найдем разгадку великой тайны, которая правит этим миром.
   Примерно такую чушь я пересказал Оливии, которая не скрывала крупной дрожи. Что в коленках, что в руках, что на зубах. Не землетрясение, конечно, но достаточно чувствительно, чтобы понять, кто из нас больше боится.
   Из нас? Я так сказал? Невероятно. Но признаться, это тот редкий случай, когда я не покривил душой.
   Я боялся. Всесильный варркан, не раз спасавший мир от злобных тварей, боялся. А почему бы и нет? Вся история варрканов говорит о том, что ни один из всех известных мне варрканов, прошлых варрканов, не заканчивал жизнь свою от старости на скамейке в саду под раскидистыми ветвями яблони. Или чего хуже, на койке с металлической уткой под одеялом, и под неусыпным оком ворчливых милосердных старушек.
   Варркан всегда умирал на поле боя. Это самая лучшая смерть. От меча ли, от юркой стрелы, от клыков злобного монстра. А чем я лучше? Ничем. И что-то подсказывало мне, что если я сделаю хоть один неверный шаг, то закончу варркановскую жизнь в темноте, которая раскрывается в данную минуту передо мной. Но ждать чего-то другого? Стоит ли?
   - Ты тоже боишься? - шепотом спросила Оливия, уловив страх.
   Я неопределенно покривлялся, стараясь всем свои видом показать, что мне все не почем. Но потом передумал и признался:
   - Боюсь. Не нравиться мне это путешествие. С самого начала не нравится. Аж волосы дыбом встают.
   Оливия встала на цыпочки и постаралась пригладить мои волосы, которые действительно стояли дыбом. Ничего у нее не получилось.
   - Брось, Оливия. Не на свадьбу идем. Давай-ка лучше приготовимся.
   Приготовления много времени не заняли. Освободить оружие от чехлов. Проверить узелки и застежки на одежде, наложить на себя пару другую оберегающих заклинаний. От дурного глаза, от стрелы дуры, от слепоты невидящей.
   Попрыгав на месте и убедившись, что все давно и так хорошо, а все эти как бы необходимые приготовления лишь попытка оттянуть время, я махнул девчонке, показывая на стену из темноты.
   - Пока ничего не проясниться, держи меня за руку. Крепко держи. Не хватало, чтобы ты еще потерялась. Поняла?
   - Я не маленькая, - фыркнула Оливия, но за руку вцепилась так, что я подумал о том, что будет проблематично в нужное время освободиться от крепких тисков недевичьего рукопожатия, - Так мы идем или будем топтаться на месте и ждать, пока небо обрушиться на наши плечи?
   Красиво сказала, нечего сказать. В девочке пропадает дар. Но, вздыхай, не вздыхай, а она права.
 
   Стиснув зубы и прищурив на всякий случай глаза, прикрыв кулаком лицо, а вдруг опалит неведомым жаром, я шагнул вперед, чувствуя, как девчонка, не желая отставать, ступила вровень со мной.
   - Кошмар-то, какой!
   Голос Оливии звучал так, словно находились мы не в папином замке, а в гигантской пещере, с бесконечно далекими стенами и сводом.