Костин Сергей. Игрушка для императора

   И пришел момент, когда понял я, что не в силах мы больше сдерживать натиск. Придется оставить стены. Слишком мало нас. И слишком ослабли мы.
   - В башню! - срывая голос, заорал я, - Все в центральную башню!
   Это последнее спасение для тех, кто еще не погиб. Там, в единственной уцелевшей от первого нападения высокой башне мы сможем продержаться достаточно долгое время. Толстые стены и крепкие двери защитят нас. Ненадолго, но защитят. Может быть час, а может быть месяц. И если не произойдет ничего, что укоротит на неопределенный промежуток времени наши, никчемные жизни.
   Нелюдь, занятая дележом скудной добычи, не обратила внимания, что неистовые защитники, до этого защищавшие каждый метр, побросали все и быстро отходят к высокой круглой башне. Они уже праздновали победу. Какое им дело до кучки живых, убегающих и побежденных. Впереди много времени, чтобы разобраться с теми, кто так поспешно убегает от их победоносных мечей.
   Я последним забежал в башню, захлопнув за собой толстые, дубовые двери. Дерево не задержит нелюдь надолго. Но нам это и не надо.
   Быстрее вверх по лестнице, криком подгоняя тех, кто слишком медлителен и помогая тем, кто ранен. Здесь, на широкой и достаточно крутой лестнице тоже не годно принимать последний бой. У нападающих будет слишком выгодная позиция. Только там, на верху мы сможем продержаться еще немного.
   Еще немного… Надо признать, что все усилия, все старания защитников не принесли практически никакого результата. Слишком много врагов. И слишком мало нас. Как часто за сегодняшний день я повторяю эти слова. Но что остается делать? Кого винить? Императора? А может себя? Ведь признайся честно варркан, все твои старания с треском провалились. И только ты, варркан, виновен в том, что тысячи живых полегли под мечами и дубинами мертвых.
   Каменная лестница заканчивалась узким люком, ведущим на смотровую площадку. Здесь собрались те, кто уцелел во время всей безумной драки. Два десятка леших, зализывающих раны. Несколько мертвяков, осторожно выглядывающих через узкие бойницы вниз, на кровавое пиршество разнузданного врага. Два домовых, угрюмо вытирающих ножи. И король, сидящий у стены с безумными глазами, уставившимися в одну точку. Это все, что осталось от его армии. Тридцать живых существ, включая меня, самоуверенного варркана.
   Я усмехнулся. Такого позора я еще не испытывал. И такого стыда. Чертова работа. Собственными руками положить к ногам нелюди тысячи душ. Такого даже волшебники Корч не придумали бы.
   - Мули еще держаться, - донесся хриплый голос одного из мертвяков, наблюдающий за событиями во внутреннем дворе крепости.
   Я подскочил к бойнице, одновременно с очнувшимся от тяжелых мыслей Королем.
   У ворот, так и не позволив открыть их с той стороны, прижавшись спинами к железу, стоял насмерть отряд Мулей. Их тяжелые дубины обрушивались на головы нападающих, круша и ломая черепа, расплескивая по каменной брусчатке мозги и черную кровь.
   - Почему они там? - Король вцепился в мое плечо и основательно тряхнул, - Почему они не послушались тебя?
   Король и сам знал ответ. Мули слишком медлительные создания и слишком гордые, чтобы спасаться бегством. Даже при всем желании они бы ни сумели добежать до башни.
   - Мы должны помочь им!
   Король метнулся к своему мечу, прислоненному к стене, к люку и оттуда обернулся, собираясь бросить остатки своих сил на верную смерть. Но остановился. Он был неглупым человеком, этот последний из живых королей. И он понял, что даже при всем желании ни он, ни остатки защитников, не смогут ничего сделать для Мулей. Но я был, почему-то, благодарен ему за этот безумный жест. За этот благородный жест.
   - Ты не успеешь, Король!
   Внизу, у ворот, нелюди, потеряв несколько сотен дух, отступили. Всего мгновение. Чтобы в следующую минуту расстрелять Мулей из арбалетов.
   Я отвернулся. Я был не в силах смотреть, как умирают те, кто доверился нам. Кто пошел за нами. И кто с самого начала знал, что эта битва будет последней. Я отвернулся. Потому что наверно впервые понял, что я слишком плохой варркан, раз не сумел справиться с ситуацией и положил на весы войны столько живых.
   - Будь все проклято! - Король зло швырнул меч в сторону, Этот мир не стоит того, чтобы в нем жить. И уж конечно, он не стоит тех ребят, которые только что погибли под стрелами, защищая меня.
   - Мы все виноваты, - вздохнул я, - И больше всех виноват я.
   - Ты, варркан?
   - Мне надо было с самого начала попытаться убить Императора. Но я надеялся, что смогу вернуть его вам.
   - Убить Императора? - повторил Король, глядя на меня, Убить моего сына и наследника? В чем ты винишь себя, варркан. В том, что советь твоя чиста, а желания человечны? В чем? И почему ты не послушался своей варркановской души? Пожалел старого короля? Ни одна жизнь, даже жизнь королевского отпрыска нес стоит того, что мы сегодня видели. Если бы ты, варркан, поменьше задумывался над этичностью своих поступков, а побольше беспокоился об уничтожении зла, то ничего бы этого просто не было.
   - Может быть да, а может и нет, - покачал я головой, - Я, как ты говоришь, варркан. И я не могу убивать людей. Живых людей. А твой сын просто болен.
   - Странная болезнь, - горько усмехнулся король.
   - Да, странная, - согласился я, - Но он всего лишь только мальчишка, у которого было тяжелое детство.
   - Угу, - короля передернуло, - Трудное детство, тяжелое бремя наследника, нежелание играть в нормальные игры. Мне следовало самому убить его в день восьмилетия. Тогда бы мир не перевернулся наизнанку. Подумать страшно, что я мог сделать это, но не сделал.
   - Нельзя винить вас в этом, величество. Вы прежде всего отец.
   Короля передернуло в очередной раз. Он как-то гордо выпрямился, взгляд его стал твердым.
   - Прежде всего я король своей страны, а уж потом все остальное. Разве в твоем мире, варркан, ради счастья страны правители не жертвуют своей кровью и своим наследием.
   Где найти такие страны?
   - Молчишь, варркан? - король тяжело вздохнул и продолжил чуть слышно, - Мы все виноваты в том, что случилось. И у каждого своя доля вины. Это естественно и понятно. В любом мире и в любой стране, что бы ни произошло, чтобы ни случилось, у каждого есть доля вины. У кого-то за поступки, у кого-то за молчание, у кого-то просто за нежелание что-то делать или менять.
   Горьки слова короля. И мне нечего ответить ему.
   - Посмотри на них, варркан, - король кивнул на леших, которые вместе с домовыми делили оставшееся оружие, - Они не хотят сдаваться. И они лучше умрут, чем поверят в то, что проиграли. Вот настоящая правда. Сколько нам осталось? Немного, варркан. Если мы не умрем от ржавого меча или шальной стрелы, то все равно погибнем без воды и пропитания. Мне не нравиться смерть от голода, варркан. Я не хочу, чтобы мои исхудавшие остатки с аппетитом чавкал какой-нибудь нелюдь.
   - Рано говорить о смерти, - у короля начинается эффект проигравшего. Лучше погибнуть сейчас, чем умереть потом, - Надо надеяться. Всегда может что-то произойти. Не спрашивай что, величество. У меня нет ответа.
   Где-то в глубине души я надеялся на Оливию. Девчонка, если она еще жива, что-нибудь придумает. Можем быть на правах сестры свернет Императору шею. Может, перебьет глиняные фигурки нелюдей. У женщин это в крови, бить посуду. Да мало ли что может предпринять умненькая девочка. А нам остается только надеяться.
   - Будем надеяться, Король. Будем надеяться.
   - Сир варркан! Сир Король! - мертвяк, с перевязанной рукой позвал нас к бойнице, - Наверно вам стоит посмотреть на это?
   - На что там смотреть? - буркнул король, устремляясь за мной следом, - На толпы монстров в человеческих шкурах? На пиршество, которое они устроили под окнами моего замка на костях моих же подданных.
   Король может брюзжать сколько угодно. Но я считаю, что любое действие, необычное и не вкладывающееся в нормальное поведение нелюдей, должно быть увидено. Мертвяк так просто не отвлечет нас от разговора. Знать и правда случилось нечто, на что стоит взглянуть.
   - Дьявол! - вырвалось у меня, едва я занял место у бойницы, - Он жив!
   - Кто? - король вытянул шею, стараясь проследить за моим взглядом.
   - Черт! - варрканы не ругаются слишком часто. Варрканы ругаются только тогда, когда надо ругаться, - Это, кажется, тот самый леший. Помнишь, того весельчака? Ну-ка ребятки, скажите, что это он?
   В мгновение ока все тридцать оставшихся в живых защитников оказались у бойниц.
   - Это он… Помилуй всевышний…
   Внизу, в самом центре дворцовой площади, в кругу обступивших его нелюдей, упорно полз к башне леший, который первым привел свой отряд на защиту крепости. Опираясь на левую руку, то и дело устремляя взор свой на башню, он, не обращая внимания на нелюдей, медленно передвигался вперед. Обступившая его нежить, весело гогоча, то и дело подбегала к ползущему телу, пинала, чтобы в очередной раз глумливо заржать над очередной маской боли.
   - Что они делают? - прошептал домовой, который протиснулся между мной и бойницей.
   - Играют с ним, - голос короля бы страшен, - Император играет с ним. Новое развлечение.
   Король закусил губу, на секунду задумался.
   - Кто-нибудь может избавить его от мучения? - спросил он, глядя на потупившихся разом леших, - Всего один меткий выстрел и ваш друг и соратник окажется в раю.
   Сразу несколько леших вскинули арбалеты. Это закон войны. Убей друга, но не позволь ему испытать боль от поражения.
   - Не так сразу, ребята, - я поднял руку, приказывая остановиться, - Если бы он хотел умереть, то не стал бы так настойчиво ползти сюда. Не стоит лишать жизни того, кто хочет жить.
   - Но, варркан! - вскричал король, - Они же издеваются над ним. Подумай, варркан!
   - Я уже до черта времени варркан, - я подошел к люку, - Прислушайся король. Ты ничего не слышишь? Они уже взломали двери и скоро будут здесь. Люк слишком узок, чтобы мы могли сражаться здесь все вместе. Тем более что мне нужен простор. Мой меч не терпит суеты. Я иду вниз. Ничего не могу обещать, но если есть хоть один шанс, я им воспользуюсь и притащу этого героя сюда. Живым, или почти живым. Но только не мертвым.
   - Вниз? - у короля был такой вид, словно он впервые в жизни встретил умалишенного, - Но там тысячи монстров. Там целая армия. Они раздерут тебя в клочья в одно мгновение. Ты безумец.
   - Ха! - и это говорит мне человек, который вот уже семь лет только и делал, что занимался безумием, - Я уж как-нибудь за себя позабочусь, Величество. А вы тут не спите. Надеюсь вы, уважаемый Король, не разучились отрубать шеи своим огромным мечом? Так поработайте же на славу трона и королевства.
   Не говоря больше ни слова, я заткнул плащ за пояс, чтобы не мешал, вскарабкался по балкам на чердак. Бойницы слишком узки, мне не протиснуться. А вот крыша из красной черепицы подойдет. Страсть люблю ломать красную черепицу. Оставаться вместе с королем не имеет смысла. При известном умении и постоянном контролем за люком они продержаться достаточно долго. А я постараюсь спасти лешего. А если не спасу, так хоть помру по-человечески. С мечом в руке. С гордой улыбкой на гордом лице. Прекрасная смерть.
   Пока я размышлял о красивой смерти для варркана, руки быстренько разобрали черепицу, оголяя кусок голубого неба.
   - Хороший день ты выбрал, Господи, - я перекрестился, считая, что лишние приготовления никогда лишними не бывают. Для драки обращение к земному богу не обязательно. Но вот прыжок с башни в толпу нелюдей - тут без моего родного не обойтись.
   Заглянув через карниз я обнаружил, что свободного места внизу нет. Все пространство площади было заполнено нежитью. С гастрономическими интересами все было давно закончено и теперь нелюдь занималась мародерством. Из окон замка на головы поджидающих сваливалось все, что можно было отыскать в королевских покоях. То, что не было изодрано в первые мгновения, служило поводом для коротких драк, доходивших до смерти одного из любителей чужого имущества. Победитель получал приз в вещевом эквиваленте, а побежденный доставался изголодавшимся зрителям.
   Прикинув расстояние до лешего, который продолжал, не взирая ни на что карабкаться к башне, я, ни раздумывая больше ни секунды, коротко разбежался и сиганул, моля бога о мягком приземлении. Попадание на головы нелюдей не приведет ни к чему хорошему. Запросто можно переломать ноги. Мне требовалось приземлиться на более нейтральную территорию и как можно ближе к лешему. Единственным местом для этого был, чудом сохранившийся, сарай, в котором, как я помнил, хранились инструменты для подземных работ в серебряной шахте.
   Конечно, я немного рисковал. Запросто можно протаранить ветхую крышу и провалиться вниз, где какой-нибудь разгильдяй оставил в неположенном месте кирки или вилы. Но другого выхода у меня не было. Конечно, можно воспользоваться волшебством. Но я помнил урок, который получил, когда выводил Оливию из стана врага. Предстоял, возможно, долгий бой и расходовать силу на заклинания не имело смысла. Должно получиться.
   Разгильдяев в замке не водилось.
   Тело пробило крышу сарая, пролетело еще метра два и удачно приземлилось на связку граблей, оставшихся, по всей видимости, от старых добрых времен. Тех времен, когда крестьяне пахали и сеяли, вместо того, чтобы носиться по некошеным полям с дубинами и подчиняться Императору.
   Не стоит и говорить, что куча граблей, она и в волшебном мире куча граблей. Времени и возможности разбираться с тем, куда упасть у меня не оставалось. Поэтому пришлось падать куда придется. Результатом такого беспрецедентного поступка явилась серия ударов ручками сельскохозяйственных инструментов по всем частям тела. Деревянные изделия в замке изготавливались из крепких пород деревьев.
   Но моя голова всегда отличалась непревзойденной прочностью. Получив целый град ударов, преимущественно по лобной и тыльной части головы, я практически без потерь и практически теряя сознание свалился на четвереньки.
   Если бы нелюдь внимательно смотрела по сторонам и заметила мой величественный полет, то у него имелось достаточно времени, чтобы, как минимум, плюнуть в мои честные глаза, максимум приготовить из меня несколько сот порций шашлыка. Но так как в данную минуту ребята оказались заняты совершенно другими делами, у меня появилась редкая возможность спокойно поваляться без дела и подумать над тем, что летать, как и ползать, надо долго и еще раз долго учиться.
   Поскрипев зубами и добром вспомнив всех известных мне летчиков-космонавтов, я привел себя в боевой порядок. Валяться, конечно, хорошо. Но варркановскую работу за меня не станет делать никто. На все стороны света до самого конца, почитай, только один я и остался из варрканов. Почти сказка, почти предание. Дома не сидится, вот и приходится мотаться по волшебным мирам. Спасать человечество.
   Разглядеть что-либо сквозь узкие щели в дверях не представлялось возможности. Во-первых, они оказались слишком маленькими, а во-вторых, все загораживали спины монстров. Прикинув, в каком направлении я приземлился, минус пару градусов списываем на сбивающие удары грабель, определим, где находится леший.
   Пора. Только глаза прикрыть всего на одно мгновение. Проверить, все ли в готово. Все ли на месте.
   - Мы верны тебе…
   И я верен вам.
   Сильный удар ногой в дверь. Кто-то кричит, отлетая в сторону. Я не вижу кто. Мне это не важно. Вперед меч. Короткий полукруг. Только, чтобы освободить место. Несколько серебряных костров. Достаточно. Теперь более широкий замах. Пусть порадуются и те, кто только что таращил глаза на своих сгоревших товарищей. Еще огонь. А теперь можно двигаться туда, где находится раненый леший. Только медленно. Спешить нельзя. Спешка, верная смерть.
   Мелкими шашкам, бешено крутя "Лучшим", я продвигался вперед. Под серебром каждую секунду сгорали десятки существ. Одно большое пламя окружало меня. И утихать не собиралось. Нелюдь быстро сообразила, что в ее тылу оказался сильный и хитрый противник. Это я про себя. Варркан и должен быть сильным и хитрым. И еще безжалостным.
   Через десять метров, когда все пришли в себя, нелюдь повалила на встречу со мной толпами. Каждый хотел взглянуть на варркана поближе и, может быть, попробовать отхватить на память об удачной встрече кусочек чего-нибудь вкусного. Но я автографов не раздавал, а клептоманов с детства не переваривал. То, что принадлежит мне, должно принадлежать мне до самого конца.
   Но что-то нелюдь стала осторожничать. Глупые, бездумные наскоки прекратились. Теперь существа стали пытаться достать меня издалека. Только дурак не поймет, что в моих руках страшное оружие. Среди них дураков имелось мало. Никогда не стоит недооценивать врага, даже если он в нелюдском обличье. Мозги то остались на прежнем месте.
   Теперь мое движение замедлилось в несколько раз. Приходилось не только рубить тех, кто в слепой надежде пытался приблизиться ко мне, но и уворачиваться от стрел, щедро выпускаемых из боевых луков и арбалетов. Но я не Муль. У меня достаточно сноровки, чтобы вовремя услышать тонкий свист и метнуться в ту или иную сторону, расчистив предварительно, быстрым ударом "Лучшего", место.
   Но так дальше продолжаться не может. Рано или поздно я пропущу стремительную стрелу, или нелюдь сообразит, что является моей конечной целью. Слопают лешего за милую душу и не поморщатся. Поэтому стоит немного поторопиться.
   Плюнув на минимально допустимые чувства самосохранения, я швырнул в толпу серебряный кинжал и, освободившейся рукой, сотворил ураганный знак пламени. Сильнейшее заклинание, способное выжечь достаточный проход в любом количестве нападающих.
   Пламя быстро расчистило путь и, пока ошарашенные нелюди соображали, с какого такого рожна человечишка плюется раскаленным огнем, я быстро допрыгал до, слава Всевышнему, живого лешего. Пришлось, правда, немного поволноваться за его жизнь. Неприятный такой нелюдь, со свернутой набок челюстью, решил, что достаточно позабавился с ползающим трупом лесного существа. И с расстояния десяти шагов, тщательно прицелившись, выпустил в голову лешего здоровенную стрелу.
   В такие мгновения все решается в еще более короткие мгновения. Взвинтив тело, я бросился вперед, наперерез стреле.
   Когда-нибудь, кто-нибудь, пересказывая кому-нибудь это историю, несомненно улыбнется. Как же так! Отважный варркан, спасая жизнь живого существа словно молния бросился на выпущенную стрелу и сумел поймать ее в воздухе. Причем не руками, а зубами. Через много лет люди будут улыбаться, слушая эту сказку о варркане. Но мне лично до глупых улыбок неверующих дела нет. Потому, как поймать зубами мгновение не просто. Зубы отбивает напрочь.
   И уж совсем не поверит никто в то, что после моего героического шага, пока я выковыривал из зубов стрелу, никто даже не посмел на меня напасть. Мой поступок оказался настолько неожиданным, что нелюди только распахнули от удивления рты, а некоторые даже от умиления захлопали в ладоши.
   Правда через секунду одумались и ломанулись вперед, чтобы добить и раненого лешего и, так некстати, потерявшего равновесие человека со странной и дурной привычкой ловить ртом стрелы.
   И быть мне изжеванным куском мяса, если бы вовремя не подоспела помощь. Причем оттуда, откуда и не ждал.
   Пока я поднимался с брусчатки, пока отряхивал штаны, пока проверял на количественную целостность зубы, меня и лешего защищали. Я даже глазом от удивления не моргнул. Было бы нечестно, чтобы доблестный варркан глупо погиб, споткнувшись о булыжник. Варрканам нужно помогать. Только вот несколько обидно, что на помощь всесильным и, скажу прямо, непобедимым варрканам постоянно приходит на помощь женщина. Особенно это обидно, когда женщина облачена в дурацкие полупрозрачные доспехи и которая за долгое время нашего знакомства так и не удосужилась представиться или, хотя бы, показать лицо. Скорее всего в высшей степени симпатичное и даже где-то привлекательное. Хотя практика показывает, что у всех женщин, которые умеют так замечательно махать мечом совершенно несимпатичные, я бы сказал больше, где-то лошадиные физиономии.
   - Вставай, варркан! - голос из-под забрала оказался немного искажен. Но на слух все равно приятен, - Хватай раненого, а я прикрою. Быстрей же варркан!
   Охо-хо! Стыдоба-то какая. Я, как последний недоучка должен волочь на себе тяжеленный груз, а дама, прошу прощения, в сексапильном железе, обязана защищать мою спину. Но выбирать не приходится.
   Как только я взвалил на плечо лешего, тот сразу же потерял сознание. Но до этого, конечно, попытался улыбнуться и прошептать окровавленным зеленой кровью ртом слова благодарности. Подкинув тело повыше, я переключился в походно боевой режим. Теперь все будет хорошо. Незнакомка прикроет меня с тыла. А с остальными я и сам разберусь.
   Краем глаза я замечал, как умело вспарывает животы неожиданная спасительница и помощница. Ни одного лишнего удара, ни одного лишнего движения. Все-таки жутко интересно, кто она такая? Появляется там, где теряется надежда. Непонятная у нее роль. А вроде бы за правое дело, если можно так выразиться.
   - Чего уставился, варркан! Я не могу долго защищать тебя!
   А никто и не просил. Чего уставился!!! Наорать на бедного варркана может каждый. А вот познакомиться по-человечески, пусть даже и в неподходящее время и место, слабо?
   - Тебя как звать, прекрасная незнакомка? - а может и не прекрасная совсем. И может даже я ее раньше видел? Знакомое что-то такое проглядывает. Особенно вот эти бугры на уже порядком помятых доспехах.
   - Ты что варркан!? - она даже замерла от удивления. Но тут же пришла в себя и отправила на тот свет с десяток нелюдей, которые глупо думали воспользоваться ее удивлением.
   - Звать как? - повторил я вопрос, не отставая от незнакомки по количеству зажженных серебряных костров.
   - Сумасшедший, - только и сказала закованная в броню таинственная спасительница.
   Понятное дело, что не в своем уме. Поработайте с мое, тогда и посмотрим, у кого мозги варят, а у кого нет. Помотайтесь по свету да по времени, да не на прогулку, а на работу опасную, тоже станете сумасшедшим. Ну и ладно. Двести лет без нее жил, и дальше проживу. Надо будет, сама явится и представиться.
   За знакомствами, да за порубкой нежити добрался я все же и до башни. Перед входом поработать поплотнее пришлось. Слишком много желающих оказалось лично поприветствовать Короля. Нелюдь, она хуже зверя дикого, королевскую кровь за весту чует. А может и Император подсказывает, где папаша находится.
   Расчистив двери, я повернулся, чтобы, как того требовали правила гостеприимства, пригласить даму зайти на чашечку кофе. Или по крайней мере передохнуть. Все ж не бабское это дело мечом махать.
   Но незнакомка никуда идти со мной не собиралась. Стояла, расставив ноги и широко рубила мечом, ограждая дверь, а если точнее то меня с раненым лешим на плече от чьего-либо внимания.
   - А как же…?
   - Быстрее варркан! - в голосе послышалась скрытая мольба и мне стало ее немного жалко. Отчего, и сам не пойму, - Я не смогу долго держать их. Мне пора возвращаться.
   Понятное дело. Поматросили и бросили. Так нельзя. Абсолютно не правильно. А ведь могли бы быть такой классной парой. Боевой парой, конечно. Ничего личного. Я ведь так и не смотрел, какая она из себя. Да и сейчас, наверняка, незнакомка не в лучшей форме. С синяком под глазом и злая на меня, оттого что вытащил ее мечом махать.
   Не обращая больше внимания на прикрытие, я поспешил наверх. Леший и так потерял много зелени, а если я начну сейчас ко всем теткам, что повстречаются на пути, приставать, то он долго не протянет.
   Подниматься наверх, это не спускаться вниз. Нелюдей много, но все стоят спинами и не обращают внимания, что с тыла твориться. А с этого самого тыла я творил безобразия. Совершенно аккуратно, без суеты и лишних нервов, колол мечом нелюдей в те места, куда обычно делаю врачи уколы людям, которых покусали бешенные дворовые собачки.
   Нелюди, занятые своим делом, только после легкого укола понимали, что у них сзади пристроился нежелательный спутник, но махать руками и возмущаться было поздно. Сгорали быстро и без остатка.
   - Величество! - заорал я, задирая голову, - Ты там поосторожней дурой своей железной махай. Я сейчас полезу.
   К моим ногам скатилось сначала тело, а потом уже и покрытое серебряным пламенем голова очередного нелюдя.
   - Ты? Варркан? - откликнулся в ответ король.
   - Ага. Служба спасения, будь она неладна. Друг наш дышит и жить будет долго.
   В ответ раздались радостные возгласы сородичей леших, писк домовых, довольное гоготанье мертвяков и кашлянье короля. Короли всегда кашляют, когда одобряют чьи-либо действия. В особенности варркановские.
   Перепоручив заботы о лешем мертвякам, я скромно примостился рядом с люком, готовясь помочь чем смогу королю, который лично занимался отсечением голов слишком любопытных нелюдей.
   - Жарко было? - король чуть ли не падая выглядывал внизу очередного врага. Но враг не торопился. Очевидно щель прорубленная мною и закрепленная таинственной незнакомкой оказалась достаточной, чтобы на некоторое время отбить всякое желание карабкаться по ступеням.
   - Достаточно, - скромно согласился я. Не люблю я эти рассказы о героических буднях. Для кого-то просто захватывающая история, а лично для меня практическая встреча со смертью. До сих пор сознание беситься, прыгая вслед за варркановскими барабанами, словно лягушка, у которой разболелся живот. Лично меня в настоящий момент интересовало другое. Кто та, которая оказала мне посильную помощь? Почему не открывает лица? Почему не называется себя? И какого черта ей вообще надо?