Страница:
Когда они наконец оторвались друг от друга, Лайза улыбнулась.
– Ну что, опять жизнь вверх тормашками – как обычно?
– Зато ногами в воздухе от души подрыгаю, – отшутился Стэн.
– Переезжаешь?
– Какая ты наблюдательная! Переезжаю организовывать “надежную явку”.
– А я знаю, что ты не переезжаешь, а улетаешь. И очень далеко. Вместе со своим коротконогим пузатым и хамоватым дружком.
– Говори да не заговаривайся!
– Мы разыскали нашего знаменитого доктора Кнокса.
Хейнз бросила карточку с информацией на стол капитана.
– Ну-ка, ну-ка, рассказывай – с подробностями.
– Настоящие имя доктора Кнокса – Харс Стинберн. Уволен из разведотряда “Меркурий”. В заключении военного трибунала сказано, я цитирую, “уволен с целью очищения рядов”.
Стэн испытал первый прилив облегчения – по крайней мере в заговор вовлечен человек, который уже не служит в армии.
– Судя по документам, этот доктор Стинберн, человек нрава крутого, сторонник крайних мер в имперской политике, был отправлен в качестве бортового врача с командой, у которой был приказ умиротворить жителей одной звездной системы – в карточке указано, какой именно. Там возникли беспорядки, и нужно было как-то утихомирить бузотеров.
Обитатели этого мира были существами непритязательными – все, что им требовалось, это копья со стальными наконечниками. Вот им и подарили для установления мира большое количество таких копий. Да только доктор Кнокс устроил так, что стальные наконечники оказались высоко радиоактивными. Вот, оказывается, чем вы, ребята, занимаетесь! Ну и ну!
– Не капай мне на мозги, Лайза.
– Извини. У меня был тяжелый день. Короче, все местные жители по-быстрому откинули коньки. Смерть косила их в таком темпе, что уже к тому времени, когда команда умиротворителей вместе с хитроумным доктором Стинберном покидала планету, разумных существ там не осталось и она была свободна для заселения имперскими колонистами. К несчастью для нашего доброго доктора Стинберна, кто-то настучал на него, и он попал-таки под трибунал.
Стэн уже сунул карточку в считывающий аппарат на своем столе и слушал Хейнз только в четверть уха.
– Так-так... Выдворен из рядов... В тюрьму все же не попал... дураки, надо было засадить!.. уволен в запас... нигде не работал.
Стэн выключил считывающий аппарат и вопросительно посмотрел на Лайзу.
– Хоть он нигде и не работал, – сказала она, – мы все же разыскали его. Но он не в Прайм-Уорлде.
– А где?
– Затаился в укромном местечке Вселенной – на малой планете под названием Кулак.
Хейнз протянула капитану еще несколько карточек.
– Как ты умудрилась найти его так быстро?
– Ты подчеркивал, что этот наш доктор Кнокс – самовлюбленный эгоцентрик. И я подумала, а может, он настолько тщеславен и недалек, что не пожелал расстаться с профессией, которая может его выдать, и продолжает работать врачом – вместо того чтобы стать кем-то неприметным, вроде корабельного повара. И я оказалась права. Он нанялся врачом по контракту на Кулак – под именем Уильяма Блока.
Стэн запустил карточки в считывающий аппарат и, по мере просмотра материала об астероиде Кулак, то бледнел, то серел, то покрывался холодным потом. Не будучи человеком трусливого десятка – вся его биография доказывала это, сейчас он здорово перепугался – и радовался, что Хейнз, занятая своими размышлениями, смотрела на него мало и рассеянно.
“Лучше бы я остался в отряде коммандос, – думал Стэн про себя. – Вероятность, что я так влипну, была меньше, чем десять тысяч к одному. Но не с моим счастьем...
– Ты слышал о планетке Кулак?
Еще бы он не слышал! Но Стэн не стал вдаваться в подробные объяснения – все это было до такой степени личное, болезненное. Кулак был малой планетой – очень крупный астероид с ядовитейшей атмосферой и с окружающей средой, убийственной для человека. Вертится на своей орбите где-то на самом краешке Галактики. Только одно представляло интерес на Кулаке – тамошние металлы кристаллической структуры были живыми, росли подобно растениям. Один из этих металлов был неправдоподобно легкий и одновременно тверже любого металла или сплава, известного имперским ученым. Как раз его химические особенности и описание внешнего вида имелись на одной из карточек.
Но Стэн был отлично знаком с этим металлом, он собственными руками сделал из этого металла спрятанный в рукаве кинжал, что был его постоянным спутником. Кинжал был изготовлен еще тогда, когда Стэн жил на Вулкане – в тамошнем “Адском Котле”, тюремном секторе для провинившихся рабочих-рабов. В Адском Котле он работал в зоне номер тридцать пять, которая была точнехонькой копией всех прелестей убийственной атмосферы и прочих условий на Кулаке – вплоть до того, что там и там смертность среди работников была стопроцентной. И вот судьба подкидывает Стэну кошмарный сюрприз – необходимость как бы вернуться в Зону-35. Да, никогда в жизни он так не пугался, а уж жизнь пугала его и пугала – казалось, пора бы ей и устать.
Стэн усилием воли угомонил резь в желудке и продолжал просматривать содержание информационных карточек. После открытия астероида Кулак, обнаружившая его компания пыталась вести там разработки природных богатств, но сочла это нерентабельным и опасным и забросила тамошние шахты. Через несколько лет независимые шахтеры, закаленные мужчины и женщины, возобновили работы – не пропадать же добру! Работа на Кулаке не относилась к разряду легких, поэтому за врача, изъявившего работать там, да еще целых два земных года, вцепились руками и ногами. А поскольку большинство шахтеров сами были отпетыми уголовниками, которые скрывались на краю Галактики от имперской полиции, то лишних вопросов Харсу Стинберну никто не задавал, хотя наниматели отлично понимали – от хорошей жизни на Кулак не летят. Про Кулак говорили, что там даже к государственным изменникам отнеслись бы не строже, чем к прохиндею, который забыл уплатить налог на поддержку сирот.
Стэн придал своему лицу нормальное выражение и отбросил карточку.
– Да, слыхал я про этот Кулак, слыхал.
– Я подготовила к отлету малый боевой корабль, – сказала Хейнз. – Никто не знает, куда летим. Даже пилот. И я доставила на борт специальные скафандры для работы в ядовитой атмосфере.
Разные варианты ответа пронеслись в голове Стэна, и ни один из них не годился для произнесения вслух. Но тут в комнату ввалился пузатый Килгур, размахивая информационной карточкой.
– Слушай, Стэн! – закричал он прямо с порога, не обращая внимания на лейтенанта. – Нет, ты только послушай, куда нас эта чертова баба хочет направить!
– Да, знаю.
– Извините, лейтенант. Нам со Стэном надо переговорить наедине.
– Не суетись, – сказал Стэн. – У твоего бесстрашного командира поджилки трясутся не меньше, чем у тебя.
– Стэн, какого шута нам туда переться? Неужели нельзя послать туда батальончик солдат и выволочь этого кобеля из его конуры?
– Чтобы он опять удрал в последний момент?
– А ты прав, приятель. Прав. К моему огромному сожалению. Итак, что будем делать?
– Сдается, жизнь приперла нас к стене, – сухо заметил Стэн. – Придется лезть в шахту на чертовом Кулаке.
– Нам предстоит хорошо позабавиться, – сказал Алекс. – Нет, моя мамочка не похвалила бы тебя за то, как ты со мной обращаешься!
Но капитан уже не слушал его стенаний. Он продолжил упаковывать вещи.
Глава 32
– Ну что, опять жизнь вверх тормашками – как обычно?
– Зато ногами в воздухе от души подрыгаю, – отшутился Стэн.
– Переезжаешь?
– Какая ты наблюдательная! Переезжаю организовывать “надежную явку”.
– А я знаю, что ты не переезжаешь, а улетаешь. И очень далеко. Вместе со своим коротконогим пузатым и хамоватым дружком.
– Говори да не заговаривайся!
– Мы разыскали нашего знаменитого доктора Кнокса.
Хейнз бросила карточку с информацией на стол капитана.
– Ну-ка, ну-ка, рассказывай – с подробностями.
– Настоящие имя доктора Кнокса – Харс Стинберн. Уволен из разведотряда “Меркурий”. В заключении военного трибунала сказано, я цитирую, “уволен с целью очищения рядов”.
Стэн испытал первый прилив облегчения – по крайней мере в заговор вовлечен человек, который уже не служит в армии.
– Судя по документам, этот доктор Стинберн, человек нрава крутого, сторонник крайних мер в имперской политике, был отправлен в качестве бортового врача с командой, у которой был приказ умиротворить жителей одной звездной системы – в карточке указано, какой именно. Там возникли беспорядки, и нужно было как-то утихомирить бузотеров.
Обитатели этого мира были существами непритязательными – все, что им требовалось, это копья со стальными наконечниками. Вот им и подарили для установления мира большое количество таких копий. Да только доктор Кнокс устроил так, что стальные наконечники оказались высоко радиоактивными. Вот, оказывается, чем вы, ребята, занимаетесь! Ну и ну!
– Не капай мне на мозги, Лайза.
– Извини. У меня был тяжелый день. Короче, все местные жители по-быстрому откинули коньки. Смерть косила их в таком темпе, что уже к тому времени, когда команда умиротворителей вместе с хитроумным доктором Стинберном покидала планету, разумных существ там не осталось и она была свободна для заселения имперскими колонистами. К несчастью для нашего доброго доктора Стинберна, кто-то настучал на него, и он попал-таки под трибунал.
Стэн уже сунул карточку в считывающий аппарат на своем столе и слушал Хейнз только в четверть уха.
– Так-так... Выдворен из рядов... В тюрьму все же не попал... дураки, надо было засадить!.. уволен в запас... нигде не работал.
Стэн выключил считывающий аппарат и вопросительно посмотрел на Лайзу.
– Хоть он нигде и не работал, – сказала она, – мы все же разыскали его. Но он не в Прайм-Уорлде.
– А где?
– Затаился в укромном местечке Вселенной – на малой планете под названием Кулак.
Хейнз протянула капитану еще несколько карточек.
– Как ты умудрилась найти его так быстро?
– Ты подчеркивал, что этот наш доктор Кнокс – самовлюбленный эгоцентрик. И я подумала, а может, он настолько тщеславен и недалек, что не пожелал расстаться с профессией, которая может его выдать, и продолжает работать врачом – вместо того чтобы стать кем-то неприметным, вроде корабельного повара. И я оказалась права. Он нанялся врачом по контракту на Кулак – под именем Уильяма Блока.
Стэн запустил карточки в считывающий аппарат и, по мере просмотра материала об астероиде Кулак, то бледнел, то серел, то покрывался холодным потом. Не будучи человеком трусливого десятка – вся его биография доказывала это, сейчас он здорово перепугался – и радовался, что Хейнз, занятая своими размышлениями, смотрела на него мало и рассеянно.
“Лучше бы я остался в отряде коммандос, – думал Стэн про себя. – Вероятность, что я так влипну, была меньше, чем десять тысяч к одному. Но не с моим счастьем...
– Ты слышал о планетке Кулак?
Еще бы он не слышал! Но Стэн не стал вдаваться в подробные объяснения – все это было до такой степени личное, болезненное. Кулак был малой планетой – очень крупный астероид с ядовитейшей атмосферой и с окружающей средой, убийственной для человека. Вертится на своей орбите где-то на самом краешке Галактики. Только одно представляло интерес на Кулаке – тамошние металлы кристаллической структуры были живыми, росли подобно растениям. Один из этих металлов был неправдоподобно легкий и одновременно тверже любого металла или сплава, известного имперским ученым. Как раз его химические особенности и описание внешнего вида имелись на одной из карточек.
Но Стэн был отлично знаком с этим металлом, он собственными руками сделал из этого металла спрятанный в рукаве кинжал, что был его постоянным спутником. Кинжал был изготовлен еще тогда, когда Стэн жил на Вулкане – в тамошнем “Адском Котле”, тюремном секторе для провинившихся рабочих-рабов. В Адском Котле он работал в зоне номер тридцать пять, которая была точнехонькой копией всех прелестей убийственной атмосферы и прочих условий на Кулаке – вплоть до того, что там и там смертность среди работников была стопроцентной. И вот судьба подкидывает Стэну кошмарный сюрприз – необходимость как бы вернуться в Зону-35. Да, никогда в жизни он так не пугался, а уж жизнь пугала его и пугала – казалось, пора бы ей и устать.
Стэн усилием воли угомонил резь в желудке и продолжал просматривать содержание информационных карточек. После открытия астероида Кулак, обнаружившая его компания пыталась вести там разработки природных богатств, но сочла это нерентабельным и опасным и забросила тамошние шахты. Через несколько лет независимые шахтеры, закаленные мужчины и женщины, возобновили работы – не пропадать же добру! Работа на Кулаке не относилась к разряду легких, поэтому за врача, изъявившего работать там, да еще целых два земных года, вцепились руками и ногами. А поскольку большинство шахтеров сами были отпетыми уголовниками, которые скрывались на краю Галактики от имперской полиции, то лишних вопросов Харсу Стинберну никто не задавал, хотя наниматели отлично понимали – от хорошей жизни на Кулак не летят. Про Кулак говорили, что там даже к государственным изменникам отнеслись бы не строже, чем к прохиндею, который забыл уплатить налог на поддержку сирот.
Стэн придал своему лицу нормальное выражение и отбросил карточку.
– Да, слыхал я про этот Кулак, слыхал.
– Я подготовила к отлету малый боевой корабль, – сказала Хейнз. – Никто не знает, куда летим. Даже пилот. И я доставила на борт специальные скафандры для работы в ядовитой атмосфере.
Разные варианты ответа пронеслись в голове Стэна, и ни один из них не годился для произнесения вслух. Но тут в комнату ввалился пузатый Килгур, размахивая информационной карточкой.
– Слушай, Стэн! – закричал он прямо с порога, не обращая внимания на лейтенанта. – Нет, ты только послушай, куда нас эта чертова баба хочет направить!
– Да, знаю.
– Извините, лейтенант. Нам со Стэном надо переговорить наедине.
– Не суетись, – сказал Стэн. – У твоего бесстрашного командира поджилки трясутся не меньше, чем у тебя.
– Стэн, какого шута нам туда переться? Неужели нельзя послать туда батальончик солдат и выволочь этого кобеля из его конуры?
– Чтобы он опять удрал в последний момент?
– А ты прав, приятель. Прав. К моему огромному сожалению. Итак, что будем делать?
– Сдается, жизнь приперла нас к стене, – сухо заметил Стэн. – Придется лезть в шахту на чертовом Кулаке.
– Нам предстоит хорошо позабавиться, – сказал Алекс. – Нет, моя мамочка не похвалила бы тебя за то, как ты со мной обращаешься!
Но капитан уже не слушал его стенаний. Он продолжил упаковывать вещи.
Глава 32
Джилл Шерман была единственным законом на Кулаке. Кулакский кооператив, состоявший сплошь из забубенных голов, оказал ей высокое доверие – выбрал своей начальницей, чтобы она железной рукой поддерживала хоть что-то похожее на порядок в шахтерском поселке под большим куполом. Будучи ничем не лучше самых отпетых из шахтеров, она резко превосходила их умом – и у нее хватало ума не слишком давить на своих кооператоров. Джилл требовала, чтобы свято блюли лишь три закона: никакого оружия, которое могло бы продырявить купол над поселком (стальное негласно разрешено); мошенничество в азартных играх равно государственной измене и карается соответственно; подсчет, кто сколько кристаллов добыл, ведется совершенно честно.
Шерман сочла удобным завербоваться по контракту на Кулак после того, как на предыдущей работе наломала слишком много дров. Она служила заместителем шерифа в одной звездной системе, где мятежи были образом жизни (оно и понятно, этот мир был заселен множеством мелких враждующих народцев; когда один из них дорывался до власти, он начинал подавлять и истреблять остальные меньшинства). Правительства менялись чаще, чем времена года. Наконец у Шерман лопнуло терпение, и она поступила оригинально – бросила мини атомную бомбочку, превратив в пыль очередное правительство. Но одновременно она превратила в пыль и свою карьеру – пришлось бежать от имперского закона, потому что ей предъявили обвинение в убийстве, превышении служебных полномочий и попытке геноцида.
Именно эта женщина, изучив документы Стэна и Алекса, хмуро уставилась на двух новоприбывших, которых еще слегка мутило после посадки.
– Доктор Блок работает отлично. С какой стати я должна помогать вам забрать его отсюда?
– Я не хочу зачитывать ордер на ваш арест, – устало проронил Стэн. – Там перечислены ваши мелкие проказы – государственная измена, массовое убийство, заговор, бегство от судебных властей. Сами знаете, что там. Весь джентльменский набор.
– Мой друг, это Кулак. Нам тут плевать, что человек делал в цивилизованном мире до прибытия сюда.
– Киска, – начал было Алекс, – может, мы угостим тебя стопариком и тихо-мирно обсудим...
– Уймись, старшина, нечего перед ней стелиться, – обрубил его Стэн. Это было, скорее всего, неразумной грубостью с его стороны. Но корабль так долго мотало перед посадкой на Кулак, что Стэна до сих пор подташнивало и настроение было хуже некуда. – Вы тут работаете по императорской лицензии. Достаточно одного моего рапорта, и вас этой лицензии лишат. И сюда прилетит полдивизии выручать меня. Хотите неприятностей, госпожа Шерман? Извольте.
Если бы желудок не стоял у него под горлом, Стэн бы наверняка избрал другую тактику общения с крутой хозяйкой Кулака. Да, он допустил ошибку, и едва слышный тяжкий вздох Алекса подтверждал это.
– Что ж, простите... кто вы у нас... да, простите, капитан. Ищите доктора Блока в секторе “В”, комната 60.
Стэн совершил вторую ошибку: надменно кивнул, подхватил Алекса под руку и поспешил в сектор “В”. А Шерман дождалась, покуда за ними не захлопнулась дверь с двойным замком, и кинулась к микрофону интеркома.
Даже улицы города под куполом были допотопного вида. Поддерживалась определенная температура, и воздух очищался, но за влагооборотом следили плохо – всегда клубился туман, накрапывало что-то вроде дождика, под ногами хлюпала грязь.
– Ты все испортил, приятель, – ворчал Килгур, пока они топали в тумане по грязным улицам. – Телка-то классная. Я бы ее за час охмурил – была бы как ручная.
Стэн зло рявкнул на друга, хотя тот был совершенно прав. Но Стэну было не до деликатности – его пугал этот мир, страшили воспоминания, связанные с подобным же гибельным местом – с Зоной-35, где он воочию видел, сколько существует вариантов медленной мучительной смерти.
Даже скафандры, надетые на них, вызывали у Стэна страх и недоверие. Все на Кулаке носили скафандры – постоянно, находясь под куполом, где атмосфера была вроде бы близка к приемлемой. Правда, лицевые щитки поднимали на время разговоров, чтобы сохранять хоть какую-то видимость нормальной жизни. Скафандры были любопытной конструкции – большие, бронированные, настолько неуклюжие и тяжелые, что даже такой здоровяк, как Стэн, был вынужден ходить в скафандре медленно и вперевалочку. Одной из причин такой массивности скафандра было то, что в каждой конечности имелась система изолирующей блокировки. Если скафандр пробивало на одной из конечностей, человек мог отрезать пострадавшую часть скафандра – разумеется, вместе с конечностью. Ампутация, остановка крови и санация ампутированного места – все это обеспечивалось автоматически.
Словом, были веские причины для того, чтобы Стэн потел от такого страха, которого не испытывал уже много лет.
Доктор Харс Стинберн-Кнокс-Блок был вовремя предупрежден Джилл Шерман. Он поспешно надел скафандр, затем вооружился привычным на Кулаке оружием – длинным, зловеще изогнутым подобием сабли и прихватил “арбалет-лопату”, которую здешние старатели использовали для работы.
При сборе уже “спелых” металлических выростов вне купола шахтеры использовали особого рода арбалет-лопату – метательное приспособление с двумя ручками и мощнейшей пружиной, которая выстреливала метровое копье с плоским наконечником шириной двадцать пять сантиметров, причем край наконечника был острее бритвы. Скорость копья-лопаты достигала пятисот метров в секунду, что делало ее смертельным оружием.
Стинберн загодя готовился к возможному нападению – только не имперских блюстителей порядка, а кулакских головорезов. Он понимал, что после неудачного заговора сам стал опасным свидетелем, которого могут попытаться уничтожить его же товарищи по заговору. Он считал это нормальным и не обижался. Просто заботился о сохранности своей жизни – для то-го-то и поспешил убраться с Прайм-Уорлда.
– Опять-таки в целях безопасности Стинберн поселился в комнате, одной из стен которой служила поверхность купола, и позаботился о герметичности двери в эту комнату, чтобы при случае превратить ее в шлюзовой отсек.
Сейчас был такой случай. Стинберн опустил и закрепил лицевой щиток и посмотрел на данные приборов: комната идеально герметична, никаких утечек. Он нажал кнопку, и воздух из комнаты стал вытесняться под купол. Теперь его палец завис над другой, красной кнопкой, а глаза неотрывно смотрели на экран, который показывал, что творится в коридоре перед дверью.
Стинберн не стал ждать, пока там появятся два пришельца. Он нажал красную кнопку, раздался хлопок несильного взрыва, заднюю стену его комнаты выдавило наружу и оставшийся воздух увлек Стинберна за собой – он кубарем вылетел на поверхность планеты.
Даже сквозь стену коридора Стэн услышал гулкий хлопок разгерметизации стинберновской комнаты. Машинально и он, и Алекс захлопнули свои лицевые щитки. И стали ждать. Стрелки измерителей давления, которые имелись во всех комнатах и коридорах, сперва заметались, потом застыли на прежнем уровне.
– Парень умотнул наружу, – сказал Алекс.
Стэн не считал нужным вести разговоры – он быстрым шагом направился на улицу, найти ближайший шлюз и выйти из купола. Однако на грязной улице их поджидала толпа шахтеров во главе с Джилл Шерман. Стэн остановился и поднял свой лицевой щиток.
– Мы все согласились на том, – сразу взяла быка за рога суровая начальница шахтерского поселка, – что у вас свои законы, а у нас – свои. Нам врач нужен. И он у нас есть. Отдавать его мы не намерены.
Стэн понимал, что сейчас любые угрозы прозвучат жалко.
– Отныне все, что попадает на нашу планету, на ней же и остается.
– Значит ли это, киска, – не без тоски в голосе спросил Алекс, – что вы нас не отпустите домой?
Шерман энергично кивнула головой.
Скафандр Стэна был почти точной копией шахтерских скафандров – но чуть более современной модели, с небольшими дополнениями. Стэну оставалось надеяться, что одно из этих дополнений не известно шахтерам и поможет ему и Алексу в этой отчаянной ситуации.
Он схватил прямоугольный контейнер, висевший на поясе, сорвал с него крышечку – оттуда вырвалась тонкая видимая струя газа. Стэн захлопнул свой лицевой щиток и швырнул контейнер в толпу шахтеров. Увеличив до предела громкость звука своего встроенного в скафандр микрофона, Стэн проорал: “Газ! Коррозионный газ!” – и побежал прочь. Пока шахтеры в панике метались и искали, куда бы спрятаться от контейнера, который вертелся волчком в грязи, шипя и выбрасывая струю газа, капитан и старшина были уже далеко.
А к тому времени, когда анализатор атмосферы на внешней поверхности скафандра Джилл Шерман определил, что в контейнере был просто сжиженный запас кислорода, Стэн и Алекс стояли у входа в ближайший шлюз.
– Уфф! – сказал Алекс, тяжело отдуваясь, и энергичным движением затолкнул Стэна во внутреннее помещение шлюза. – Ладно, я буду тем парнем, который на мосту задерживает превосходящие силы.
И прежде чем Стэн успел ответить, Алекс закрыл дверь за своим другом. Стэну оставалось одно – выйти из купола и преследовать Стинберна. Алекс повернулся в сторону приближавшейся толпы разъяренных шахтеров.
– Ну, кто будет первым?
Первым был шахтер выше Алекса на две головы. Алекс блокировал его удар и ударил сам. Гигант полетел вверх тормашками в середину толпы.
Кулак был планетой с очень небольшой силой тяжести. Местные и драться привыкли по-особому, У Алекса, только что прибывшего из мира с нормальной силой тяжести, были большие преимущества. Но на него надвигались десятки громил – и тут никакие преимущества не действовали. Положение было отчаянным.
Впрочем, не совсем отчаянным. Ведь шахтерские ножи, без которых тут никуда не ходили, были под скафандрами. А в коридоре у шлюза слишком мало места, чтобы стрелять из арбалета стрелой-лопатой. К тому же стрела могла продырявить ближайшую стенку купола.
Поэтому схватка у шлюза одного героя с толпой не стала трагедией, что произошло бы в любом мире. Драка безоружных людей в скафандрах – впечатляющая возня, но не более. Зато это была драка, которая вошла в анналы кулакской истории – и старожилы долго рассказывали о ней новичкам, расцвечивая тогдашний бой все новыми и новыми деталями. Впрочем, старожилы на Кулаке не заживаются.
Алекс обожал кулачные бои. Сейчас в массивном скафандре он казался огромным бронированным шаром, который разгонялся, отскакивал рикошетом от стен коридора, врезался в свою цель, потом откатывался к двери шлюза – и при этом не прекращал громко и торжественно распевать, вспоминая свои полузабытые корявые вирши:
Был смелым воином Гораций,
Что капитаном у ворот.
Без всяких там морализации
Губе любой даст разворот.
Сейчас развороченной губе противника был равен расколотый лицевой щиток нападавшего на Алекса шахтера. Пока этот шахтер рухнул, надолго контуженный храбрым шотландцем, тому некогда было упиваться победой – приходилось отражать новые атаки. Перехватив руку с занесенным над ним сварочным аппаратом, он этой чужой рукой ударил третьего шахтера, который подкрадывался к нему сбоку. Сварочный аппарат пробил скафандр на руке, тот разгерметизировался, сработала ампутационная система и отрубила нападавшему руку – шахтер завопил и потерял сознание.
Тут кинул славный Астур
Надменного Горация через колено...
Тем временем Алекс швырнул второго шахтера на стенку с такой силой, что тот, ударившись головой, потерял сознание.
Он трижды двинул парню в рожу -
Прости, дружок читатель,
Поэт свободен в выборе словес.
Остальные шахтеры попятились подальше от Алекса – перегруппировать силы. Старшина сильнее приоткрыл вентиль кислорода и ждал. Толпа нападавших наполовину поредела, а у тех, кто остался, пыла поубавилось.
Никто не рвется в смертный бой.
Покуда задние вопят “вперед, вперед!”,
Передние напуганы пальбой:
“Ах, мама, вдруг меня сейчас убьет?”
Напрасно он пропел эти задиристые строки. Шахтеры взбесились не на шутку и опять перешли в наступление – организованной фалангой. Но фаланга хороша, покуда не смешались ее первые ряды. Когда шахтеры разогнались так, что уже не могли бы в своих тяжелых скафандрах сразу же остановиться, Алекс вдруг лег плашмя в уличную грязь и покатился первому ряду фаланги под ноги.
Шахтеры повалились, на узком пятачке коридорчика перед шлюзом возникла куча мала, а Алекс тем временем крушил задние ряды – ногами, кулаками, головой, которая благодаря шлему превратилась в могучее оружие. Толпа нападающих была ошарашена и стала спасаться бегством.
Алекс не преследовал их, а остановился, чтобы прийти в себя. Дрался он в своей жизни часто, но это была всем дракам драка. Сержант отключил подачу воздуха в скафандр – надо было экономить кислород – и отбросил лицевой щиток, чтобы эйфория первого легкого успеха прошла и адреналина немного поубавилось.
Чтобы успокоиться, Алекс на ходу сочинял не то победную песнь, не то эпитафию себе:
Где-то на краю света
Могила эта.
Склоненный на колено Алекс -
В носках высоких, в юбке горца.
А ниже золотом, рассказ,
Как шлюз удержан силой чудотворца,
Который был врагам – угарный газ.
Хотя последние две строки Алексу не очень понравились – надо бы переделать на досуге, если когда-нибудь возникнет досуг, – все же он ждал одобрения публики. Однако его публикой теперь были только пострадавшие от его кулаков: одни лежали бездыханно, другие ползали и скулили, что им нужен врач, а третьи спешно уползали подальше от страшного шотландца.
– Кое-что из спетого мной – моего собственного сочинения, – пояснил Алекс тем, кто желал его выслушать. – Остальное пето мамочкой, когда она качала меня на своих коленях. – Тут он с беспокойством оглянулся на шлюз. – А тебе, Стэн, не мешало бы поторопиться. Нам надо убраться из этого места вместе с проклятым доктором до того, как здешние ребята займутся мной всерьез...
Над поверхностью Кулака, вне купола, стоял желтоватый туман – взвесь металлических опилок. Стэн краем глазом взглянул на пролом в стене купола – там, где была комната доктора, – и зашагал за Стинберном.
К счастью, на пыли остались отчетливые следы бежавшего преступника.
Следы поднимались каждые десять метров на очередной холм – впрочем, эти выпуклости можно было называть холмами лишь условно, потому что они жили, пульсировали, то поднимались, то опускались, а то и вовсе пропадали.
След вел вокруг большого валуна. Стэн чуть было не погиб – этот валун был созревшим растением, которое в этот момент со взрывом “расцвело” – раскрылось, чтобы выбросить “споры”, и при этом отшвырнуло Стэна. Он поднялся и пошел дальше, теперь держась подальше от валунов.
След бежал по холмам, потом спускался в долину и тянулся вдоль реки жидкого металла.
Что-то очень легко все складывается, предупреждающе зазвенело в голове Стэна. Он вглядывался в окрестности сквозь желтое марево, стараясь побыстрее определить направление следов – ветерок их быстро заносил. Следы вились по долине и пропадали в груде камней.
Там Стэн обнаружил маленький грот – на самом его пороге сохранилась не унесенная ветром металлическая стружка. Извилистый грот вел в сторону реки.
Стэн стал осторожно продвигаться по гроту вслед за Стинберном. Не прошел он и трех шагов, как его осенило: да что ж это я! Ведь не зря в старой шутке задается вопрос: как узнать человека из отряда “Меркурий”? По тому, что он ходит задом-наперед.
Грот был ловушкой. И только Стэн сообразил это, как откуда-то сверху, с камня, на него прыгнул Стинберн – и они покатились по дну грота. Стинберн норовил разбить лицевой щиток капитана своим арбалетом, но Стэн ударом кулака отшвырнул его, и доктор выкатился на желтую пыль.
Стэн успел вскочить на ноги к тому моменту, когда Стинберн нажал на спуск арбалета, и пригнуться за долю секунды до выстрела – это его и спасло.
Двое мужчин в огромных скафандрах, которые превращали их в смешные карикатуры, стояли друг перед другом на площадке, и желтоватая металлическая пыль чуть вихрилась у их ног.
Стинберн включил радиосвязь.
– Кто вы? С кем я имею дело?
Стэн не был мастером эффектных сцен. Он сказал просто:
– Я капитан Стэн. Служу Его Величеству. У меня ордер на ваш арест, доктор Стинберн.
– Что мне ваш ордер, – сказал Стинберн. – У меня свидание со смертью.
– Все мы с ней рано или поздно встретимся, – сказал Стэн, гадая, к чему клонит доктор.
– Я скажу вам на прощание, капитан... Стэн, значит, ваша фамилия?
– Доктор, не говорите, словно вы собираетесь умирать. Я намерен сохранить вам жизнь.
– Сохранить жизнь? – удивился Стинберн. – Чего ради мне жить? Ведь понятно, что все сорвалось. Или нет?
Слова Стинберна показались Стэну лепетом безумца. Не впервые он встречал сумасшедших, но все-таки ему стало не по себе.
– Все сорвалось? Что сорвалось?
– Вы хотите, чтобы я все рассказал? Вы тут за этим?
– Разумеется, хочу.
– Капитан, вам не мешало бы знать, кем я был на самом деле.
– Вы служили в разведотряде “Меркурий”. И мне доводилось служить в нем, – сказал Стэн, незаметно продвигаясь влево от доктора.
– Да, при других обстоятельствах и в другое время мы могли бы быть друзьями...
Стэн застыл, как будто обдумывал слова доктора.
– Да, – сказал он медленно, тоном размышления. – При других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями. Ведь я когда-то, черт побери, мечтал стать врачом.
– Но это могло случиться только в давно прошедшие времена, – сказал Стинберн, и Стэн сообразил, что он вполне нормален, просто ведет какую-то игру.
– Свидание со смертью не у меня одного. У нас обоих.
– Это мы еще посмотрим. Валяйте, доктор. И Стэн приготовился к бою.
Шерман сочла удобным завербоваться по контракту на Кулак после того, как на предыдущей работе наломала слишком много дров. Она служила заместителем шерифа в одной звездной системе, где мятежи были образом жизни (оно и понятно, этот мир был заселен множеством мелких враждующих народцев; когда один из них дорывался до власти, он начинал подавлять и истреблять остальные меньшинства). Правительства менялись чаще, чем времена года. Наконец у Шерман лопнуло терпение, и она поступила оригинально – бросила мини атомную бомбочку, превратив в пыль очередное правительство. Но одновременно она превратила в пыль и свою карьеру – пришлось бежать от имперского закона, потому что ей предъявили обвинение в убийстве, превышении служебных полномочий и попытке геноцида.
Именно эта женщина, изучив документы Стэна и Алекса, хмуро уставилась на двух новоприбывших, которых еще слегка мутило после посадки.
– Доктор Блок работает отлично. С какой стати я должна помогать вам забрать его отсюда?
– Я не хочу зачитывать ордер на ваш арест, – устало проронил Стэн. – Там перечислены ваши мелкие проказы – государственная измена, массовое убийство, заговор, бегство от судебных властей. Сами знаете, что там. Весь джентльменский набор.
– Мой друг, это Кулак. Нам тут плевать, что человек делал в цивилизованном мире до прибытия сюда.
– Киска, – начал было Алекс, – может, мы угостим тебя стопариком и тихо-мирно обсудим...
– Уймись, старшина, нечего перед ней стелиться, – обрубил его Стэн. Это было, скорее всего, неразумной грубостью с его стороны. Но корабль так долго мотало перед посадкой на Кулак, что Стэна до сих пор подташнивало и настроение было хуже некуда. – Вы тут работаете по императорской лицензии. Достаточно одного моего рапорта, и вас этой лицензии лишат. И сюда прилетит полдивизии выручать меня. Хотите неприятностей, госпожа Шерман? Извольте.
Если бы желудок не стоял у него под горлом, Стэн бы наверняка избрал другую тактику общения с крутой хозяйкой Кулака. Да, он допустил ошибку, и едва слышный тяжкий вздох Алекса подтверждал это.
– Что ж, простите... кто вы у нас... да, простите, капитан. Ищите доктора Блока в секторе “В”, комната 60.
Стэн совершил вторую ошибку: надменно кивнул, подхватил Алекса под руку и поспешил в сектор “В”. А Шерман дождалась, покуда за ними не захлопнулась дверь с двойным замком, и кинулась к микрофону интеркома.
Даже улицы города под куполом были допотопного вида. Поддерживалась определенная температура, и воздух очищался, но за влагооборотом следили плохо – всегда клубился туман, накрапывало что-то вроде дождика, под ногами хлюпала грязь.
– Ты все испортил, приятель, – ворчал Килгур, пока они топали в тумане по грязным улицам. – Телка-то классная. Я бы ее за час охмурил – была бы как ручная.
Стэн зло рявкнул на друга, хотя тот был совершенно прав. Но Стэну было не до деликатности – его пугал этот мир, страшили воспоминания, связанные с подобным же гибельным местом – с Зоной-35, где он воочию видел, сколько существует вариантов медленной мучительной смерти.
Даже скафандры, надетые на них, вызывали у Стэна страх и недоверие. Все на Кулаке носили скафандры – постоянно, находясь под куполом, где атмосфера была вроде бы близка к приемлемой. Правда, лицевые щитки поднимали на время разговоров, чтобы сохранять хоть какую-то видимость нормальной жизни. Скафандры были любопытной конструкции – большие, бронированные, настолько неуклюжие и тяжелые, что даже такой здоровяк, как Стэн, был вынужден ходить в скафандре медленно и вперевалочку. Одной из причин такой массивности скафандра было то, что в каждой конечности имелась система изолирующей блокировки. Если скафандр пробивало на одной из конечностей, человек мог отрезать пострадавшую часть скафандра – разумеется, вместе с конечностью. Ампутация, остановка крови и санация ампутированного места – все это обеспечивалось автоматически.
Словом, были веские причины для того, чтобы Стэн потел от такого страха, которого не испытывал уже много лет.
Доктор Харс Стинберн-Кнокс-Блок был вовремя предупрежден Джилл Шерман. Он поспешно надел скафандр, затем вооружился привычным на Кулаке оружием – длинным, зловеще изогнутым подобием сабли и прихватил “арбалет-лопату”, которую здешние старатели использовали для работы.
При сборе уже “спелых” металлических выростов вне купола шахтеры использовали особого рода арбалет-лопату – метательное приспособление с двумя ручками и мощнейшей пружиной, которая выстреливала метровое копье с плоским наконечником шириной двадцать пять сантиметров, причем край наконечника был острее бритвы. Скорость копья-лопаты достигала пятисот метров в секунду, что делало ее смертельным оружием.
Стинберн загодя готовился к возможному нападению – только не имперских блюстителей порядка, а кулакских головорезов. Он понимал, что после неудачного заговора сам стал опасным свидетелем, которого могут попытаться уничтожить его же товарищи по заговору. Он считал это нормальным и не обижался. Просто заботился о сохранности своей жизни – для то-го-то и поспешил убраться с Прайм-Уорлда.
– Опять-таки в целях безопасности Стинберн поселился в комнате, одной из стен которой служила поверхность купола, и позаботился о герметичности двери в эту комнату, чтобы при случае превратить ее в шлюзовой отсек.
Сейчас был такой случай. Стинберн опустил и закрепил лицевой щиток и посмотрел на данные приборов: комната идеально герметична, никаких утечек. Он нажал кнопку, и воздух из комнаты стал вытесняться под купол. Теперь его палец завис над другой, красной кнопкой, а глаза неотрывно смотрели на экран, который показывал, что творится в коридоре перед дверью.
Стинберн не стал ждать, пока там появятся два пришельца. Он нажал красную кнопку, раздался хлопок несильного взрыва, заднюю стену его комнаты выдавило наружу и оставшийся воздух увлек Стинберна за собой – он кубарем вылетел на поверхность планеты.
Даже сквозь стену коридора Стэн услышал гулкий хлопок разгерметизации стинберновской комнаты. Машинально и он, и Алекс захлопнули свои лицевые щитки. И стали ждать. Стрелки измерителей давления, которые имелись во всех комнатах и коридорах, сперва заметались, потом застыли на прежнем уровне.
– Парень умотнул наружу, – сказал Алекс.
Стэн не считал нужным вести разговоры – он быстрым шагом направился на улицу, найти ближайший шлюз и выйти из купола. Однако на грязной улице их поджидала толпа шахтеров во главе с Джилл Шерман. Стэн остановился и поднял свой лицевой щиток.
– Мы все согласились на том, – сразу взяла быка за рога суровая начальница шахтерского поселка, – что у вас свои законы, а у нас – свои. Нам врач нужен. И он у нас есть. Отдавать его мы не намерены.
Стэн понимал, что сейчас любые угрозы прозвучат жалко.
– Отныне все, что попадает на нашу планету, на ней же и остается.
– Значит ли это, киска, – не без тоски в голосе спросил Алекс, – что вы нас не отпустите домой?
Шерман энергично кивнула головой.
Скафандр Стэна был почти точной копией шахтерских скафандров – но чуть более современной модели, с небольшими дополнениями. Стэну оставалось надеяться, что одно из этих дополнений не известно шахтерам и поможет ему и Алексу в этой отчаянной ситуации.
Он схватил прямоугольный контейнер, висевший на поясе, сорвал с него крышечку – оттуда вырвалась тонкая видимая струя газа. Стэн захлопнул свой лицевой щиток и швырнул контейнер в толпу шахтеров. Увеличив до предела громкость звука своего встроенного в скафандр микрофона, Стэн проорал: “Газ! Коррозионный газ!” – и побежал прочь. Пока шахтеры в панике метались и искали, куда бы спрятаться от контейнера, который вертелся волчком в грязи, шипя и выбрасывая струю газа, капитан и старшина были уже далеко.
А к тому времени, когда анализатор атмосферы на внешней поверхности скафандра Джилл Шерман определил, что в контейнере был просто сжиженный запас кислорода, Стэн и Алекс стояли у входа в ближайший шлюз.
– Уфф! – сказал Алекс, тяжело отдуваясь, и энергичным движением затолкнул Стэна во внутреннее помещение шлюза. – Ладно, я буду тем парнем, который на мосту задерживает превосходящие силы.
И прежде чем Стэн успел ответить, Алекс закрыл дверь за своим другом. Стэну оставалось одно – выйти из купола и преследовать Стинберна. Алекс повернулся в сторону приближавшейся толпы разъяренных шахтеров.
– Ну, кто будет первым?
Первым был шахтер выше Алекса на две головы. Алекс блокировал его удар и ударил сам. Гигант полетел вверх тормашками в середину толпы.
Кулак был планетой с очень небольшой силой тяжести. Местные и драться привыкли по-особому, У Алекса, только что прибывшего из мира с нормальной силой тяжести, были большие преимущества. Но на него надвигались десятки громил – и тут никакие преимущества не действовали. Положение было отчаянным.
Впрочем, не совсем отчаянным. Ведь шахтерские ножи, без которых тут никуда не ходили, были под скафандрами. А в коридоре у шлюза слишком мало места, чтобы стрелять из арбалета стрелой-лопатой. К тому же стрела могла продырявить ближайшую стенку купола.
Поэтому схватка у шлюза одного героя с толпой не стала трагедией, что произошло бы в любом мире. Драка безоружных людей в скафандрах – впечатляющая возня, но не более. Зато это была драка, которая вошла в анналы кулакской истории – и старожилы долго рассказывали о ней новичкам, расцвечивая тогдашний бой все новыми и новыми деталями. Впрочем, старожилы на Кулаке не заживаются.
Алекс обожал кулачные бои. Сейчас в массивном скафандре он казался огромным бронированным шаром, который разгонялся, отскакивал рикошетом от стен коридора, врезался в свою цель, потом откатывался к двери шлюза – и при этом не прекращал громко и торжественно распевать, вспоминая свои полузабытые корявые вирши:
Был смелым воином Гораций,
Что капитаном у ворот.
Без всяких там морализации
Губе любой даст разворот.
Сейчас развороченной губе противника был равен расколотый лицевой щиток нападавшего на Алекса шахтера. Пока этот шахтер рухнул, надолго контуженный храбрым шотландцем, тому некогда было упиваться победой – приходилось отражать новые атаки. Перехватив руку с занесенным над ним сварочным аппаратом, он этой чужой рукой ударил третьего шахтера, который подкрадывался к нему сбоку. Сварочный аппарат пробил скафандр на руке, тот разгерметизировался, сработала ампутационная система и отрубила нападавшему руку – шахтер завопил и потерял сознание.
Тут кинул славный Астур
Надменного Горация через колено...
Тем временем Алекс швырнул второго шахтера на стенку с такой силой, что тот, ударившись головой, потерял сознание.
Он трижды двинул парню в рожу -
Прости, дружок читатель,
Поэт свободен в выборе словес.
Остальные шахтеры попятились подальше от Алекса – перегруппировать силы. Старшина сильнее приоткрыл вентиль кислорода и ждал. Толпа нападавших наполовину поредела, а у тех, кто остался, пыла поубавилось.
Никто не рвется в смертный бой.
Покуда задние вопят “вперед, вперед!”,
Передние напуганы пальбой:
“Ах, мама, вдруг меня сейчас убьет?”
Напрасно он пропел эти задиристые строки. Шахтеры взбесились не на шутку и опять перешли в наступление – организованной фалангой. Но фаланга хороша, покуда не смешались ее первые ряды. Когда шахтеры разогнались так, что уже не могли бы в своих тяжелых скафандрах сразу же остановиться, Алекс вдруг лег плашмя в уличную грязь и покатился первому ряду фаланги под ноги.
Шахтеры повалились, на узком пятачке коридорчика перед шлюзом возникла куча мала, а Алекс тем временем крушил задние ряды – ногами, кулаками, головой, которая благодаря шлему превратилась в могучее оружие. Толпа нападающих была ошарашена и стала спасаться бегством.
Алекс не преследовал их, а остановился, чтобы прийти в себя. Дрался он в своей жизни часто, но это была всем дракам драка. Сержант отключил подачу воздуха в скафандр – надо было экономить кислород – и отбросил лицевой щиток, чтобы эйфория первого легкого успеха прошла и адреналина немного поубавилось.
Чтобы успокоиться, Алекс на ходу сочинял не то победную песнь, не то эпитафию себе:
Где-то на краю света
Могила эта.
Склоненный на колено Алекс -
В носках высоких, в юбке горца.
А ниже золотом, рассказ,
Как шлюз удержан силой чудотворца,
Который был врагам – угарный газ.
Хотя последние две строки Алексу не очень понравились – надо бы переделать на досуге, если когда-нибудь возникнет досуг, – все же он ждал одобрения публики. Однако его публикой теперь были только пострадавшие от его кулаков: одни лежали бездыханно, другие ползали и скулили, что им нужен врач, а третьи спешно уползали подальше от страшного шотландца.
– Кое-что из спетого мной – моего собственного сочинения, – пояснил Алекс тем, кто желал его выслушать. – Остальное пето мамочкой, когда она качала меня на своих коленях. – Тут он с беспокойством оглянулся на шлюз. – А тебе, Стэн, не мешало бы поторопиться. Нам надо убраться из этого места вместе с проклятым доктором до того, как здешние ребята займутся мной всерьез...
Над поверхностью Кулака, вне купола, стоял желтоватый туман – взвесь металлических опилок. Стэн краем глазом взглянул на пролом в стене купола – там, где была комната доктора, – и зашагал за Стинберном.
К счастью, на пыли остались отчетливые следы бежавшего преступника.
Следы поднимались каждые десять метров на очередной холм – впрочем, эти выпуклости можно было называть холмами лишь условно, потому что они жили, пульсировали, то поднимались, то опускались, а то и вовсе пропадали.
След вел вокруг большого валуна. Стэн чуть было не погиб – этот валун был созревшим растением, которое в этот момент со взрывом “расцвело” – раскрылось, чтобы выбросить “споры”, и при этом отшвырнуло Стэна. Он поднялся и пошел дальше, теперь держась подальше от валунов.
След бежал по холмам, потом спускался в долину и тянулся вдоль реки жидкого металла.
Что-то очень легко все складывается, предупреждающе зазвенело в голове Стэна. Он вглядывался в окрестности сквозь желтое марево, стараясь побыстрее определить направление следов – ветерок их быстро заносил. Следы вились по долине и пропадали в груде камней.
Там Стэн обнаружил маленький грот – на самом его пороге сохранилась не унесенная ветром металлическая стружка. Извилистый грот вел в сторону реки.
Стэн стал осторожно продвигаться по гроту вслед за Стинберном. Не прошел он и трех шагов, как его осенило: да что ж это я! Ведь не зря в старой шутке задается вопрос: как узнать человека из отряда “Меркурий”? По тому, что он ходит задом-наперед.
Грот был ловушкой. И только Стэн сообразил это, как откуда-то сверху, с камня, на него прыгнул Стинберн – и они покатились по дну грота. Стинберн норовил разбить лицевой щиток капитана своим арбалетом, но Стэн ударом кулака отшвырнул его, и доктор выкатился на желтую пыль.
Стэн успел вскочить на ноги к тому моменту, когда Стинберн нажал на спуск арбалета, и пригнуться за долю секунды до выстрела – это его и спасло.
Двое мужчин в огромных скафандрах, которые превращали их в смешные карикатуры, стояли друг перед другом на площадке, и желтоватая металлическая пыль чуть вихрилась у их ног.
Стинберн включил радиосвязь.
– Кто вы? С кем я имею дело?
Стэн не был мастером эффектных сцен. Он сказал просто:
– Я капитан Стэн. Служу Его Величеству. У меня ордер на ваш арест, доктор Стинберн.
– Что мне ваш ордер, – сказал Стинберн. – У меня свидание со смертью.
– Все мы с ней рано или поздно встретимся, – сказал Стэн, гадая, к чему клонит доктор.
– Я скажу вам на прощание, капитан... Стэн, значит, ваша фамилия?
– Доктор, не говорите, словно вы собираетесь умирать. Я намерен сохранить вам жизнь.
– Сохранить жизнь? – удивился Стинберн. – Чего ради мне жить? Ведь понятно, что все сорвалось. Или нет?
Слова Стинберна показались Стэну лепетом безумца. Не впервые он встречал сумасшедших, но все-таки ему стало не по себе.
– Все сорвалось? Что сорвалось?
– Вы хотите, чтобы я все рассказал? Вы тут за этим?
– Разумеется, хочу.
– Капитан, вам не мешало бы знать, кем я был на самом деле.
– Вы служили в разведотряде “Меркурий”. И мне доводилось служить в нем, – сказал Стэн, незаметно продвигаясь влево от доктора.
– Да, при других обстоятельствах и в другое время мы могли бы быть друзьями...
Стэн застыл, как будто обдумывал слова доктора.
– Да, – сказал он медленно, тоном размышления. – При других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями. Ведь я когда-то, черт побери, мечтал стать врачом.
– Но это могло случиться только в давно прошедшие времена, – сказал Стинберн, и Стэн сообразил, что он вполне нормален, просто ведет какую-то игру.
– Свидание со смертью не у меня одного. У нас обоих.
– Это мы еще посмотрим. Валяйте, доктор. И Стэн приготовился к бою.