Коул Аллан. Вихрь

   – Ты считаешь, что сейчас у нас нет будущего? Все очень не просто, тут я с тобой согласен. Как только мы справимся...
   – Все снова станет нормально? – прервала его Синд. – Скажи мне, а что такое "нормально"? Я еще достаточно молода и ничего не знаю о тех чудесных днях... перед таанской войной.
   – К чему сарказм?
   – Ты не ответил на мой вопрос.
   – Ну, хорошо. Да, тогда тоже наша жизнь не напоминала райские кущи.
   – А на что она была похожа?
   Стэн скорчил гримасу.
   – Знаешь, надо признать, что тогда было почти как сейчас. Только... всего было больше.
   – Значит, все тогда были счастливее, да? Жители Джохи, например, были счастливее? Конечно, Хакан прижимал их, но ведь при этом они были сыты. И жизнь казалась им прекрасной. Самый настоящий рай для угнетенных.
   – И снова цинизм.
   – И снова ты уходишь от ответа.
   – Просто так устроен мир, – сказал Стэн. – Кто-то должен за все отвечать. Чтобы жизнь не остановилась. К несчастью, время от времени этот кто-то оказывается самым настоящим ублюдком. И тираном.
   – Например, Хакан?
   – Угу. Например, Хакан.
   – Например, доктор Искра?
   – В особенности доктор Искра. Хакана, по крайней мере, оправдывало то, что он был старым и выжившим из ума кретином.
   – А нам приказано навязать жителям этого звездного скопления доктора Искру в правители, – сделала вывод Синд, – даже несмотря на то, что мы знаем: он, возможно, еще хуже, чем Хакан. Разве этом есть какой-нибудь смысл?
   – Только в том случае, если ты посмотришь на всю картину в целом, – ответил Стэн. – В свои самые лучшие времена Империя представляла собой очень сложный баланс, равновесие между весьма не простыми личностями. А сейчас – думаю, ты не станешь со мной спорить – не самые лучшие времена.
   – Согласна.
   – Хорошо. Доктор Искра, естественно, сукин сын. Но он человек Императора. И помогает ему удерживать положение вещей на таком уровне, чтобы все не полетело к чертовой матери.
   – Иными словами, ты хочешь сказать, что все это правильно? Даже учитывая то, что многие поколения жителей Джохи будут страдать?
   – Ну, я бы не стал формулировать все именно так. Однако... Это правильно и целесообразно. Кроме того, Империю населяют миллиарды других существ, о которых необходимо подумать.
   – Сколько миров подчиняются правителям вроде доктора Искры?
   Стэн открыл было рот, чтобы ответить... и не смог.
   Синд продолжала настаивать на своем, хотя и сама не до конца понимала, чего добивается.
   – Стэн, какой тиран может считаться хорошим? Или диктатор? Кого можно назвать безупречным верховным правителем? Или такого понятия вообще не существует?
   – Возможно, по крайней мере, в данный момент. Очень часто складывается ситуация, когда люди ужасно хотят, чтобы кто-нибудь руководил ими, говорил, что нужно делать. Они начинают убивать друг друга, пока не появляется Рыцарь На Белом Коне и не спасает их. И они с радостью вручают этому рыцарю все, что у них есть, все свои права. Если им повезет, новый правитель будет молодым и разумным. И не важно, каких принципов он придерживается, – главное, чтобы его подданные считали эти принципы достойными и следовали им в своей жизни. Тогда в доме воцаряется порядок. Только вот проблема в том, что мне еще ни разу не доводилось слышать или читать о ситуации, в которой не срабатывал закон энтропии. Например, как в случае Хакана.
   – Что-то я не понимаю.
   – Когда диктатор находится на своем посту слишком долго, он теряет связь с реальностью. Отдаляется от остальных людей. Начинает считать, что власть дана ему самим богом. Собирает вокруг себя разнообразных психопатов, которые за кусок сладкого пирога готовы выполнить любой его приказ. В результате все правители, обладающие абсолютной властью, доходят до такого состояния, когда они зависят от своих шакалов-психопатов гораздо больше, чем от остальных, нормальных людей. Это и является началом их конца. Потому что они начинают забывать о том, кто на самом деле наделил их властью. Иными словами, народ, которым они правят.
   – Очень интересная лекция, профессор Стэн.
   – Да я не собирался читать тебе лекцию.
   Синд молчала, задумчиво теребя поясок халата. Через некоторое время она прошептала:
   – Знаешь, твое описание почему-то заставило меня подумать о нашем Императоре.
   Стэн ничего не сказал. Только кивнул.
   – Ты не ответил на мой первый вопрос, – продолжала Синд. – Как ты думаешь, что произошло бы, если бы Император не вернулся?
   – Думать об этом не имеет никакого смысла. Потому что без АМ-2 мы снова превратились бы в варваров, неоспоримый факт. Связь между звездными системами стала бы невозможной. Для межзвездных путешествий использовались бы старые, опасные для жизни корабли, которые затрачивают такое количество энергии, что ни одна планета не может себе позволить запускать их в космос. Никакого прогресса. Какой прогресс!.. Мы все больше и больше стали бы отставать в развитии. И дошли бы до состояния полного невежества. А Вечный Император – типы из Тайного Совета вынуждены были это признать – единственный, кто владеет секретом АМ-2.
   – Что же произошло? – спросила Синд. – Я так и не сменила понять.
   – Прекратились поставки АМ-2, – объяснил Стэн. – Как все и предполагали – Тайный Совет потратил не один час на прогнозы, – АМ-2 перестал поступать, как только Императора убили... или что там с ним случилось, не знаю.
   – А откуда все-таки поступает АМ-2?
   – Что? – удивился Стэн.
   Его удивление напоминало состояние человека, только что узнавшего, что уровень его умственного развития не столь высок, как он думал. Стэн почувствовал себя бараном, уставившимся на неожиданное препятствие.
   – Если АМ-2 прекратил поступать, – настаивала Синд, – значит, есть какое-то место, где он хранится. Я не имею в виду огромный засекреченный склад или что-нибудь в таком же духе. Потому что склад рано или поздно может опустеть. И тогда его снова наполняют. А это означает, что кто-то должен заниматьсядоставкойАМ-2. Откуда же его доставляют? Идиотский вопрос?
   – Совсем не идиотский, – пробормотал Стэн.
   – Вот-вот. Эта мысль пришла мне в голову совершенно неожиданно. И тогда я решила, что кто-то наверняка задумывался об этом раньше.
   – По крайней мере, я ничего не слышал на этот счет, – ответил Стэн. – Императору ужасно не нравится, когда ему задают вопросы про АМ-2.
   – И тем не менее, АМ-2 должен где-то находиться. В больших количествах. Целые горы АМ-2. Сидят на месте и ждут, чтобы кто-нибудь прибрал их к рукам. Тот, кто его найдет...
   – Кто-то уже нашел, – перебил ее Стэн, на которого наконец снизошло озарение. Впрочем, открытие совсем не радовало.
   – Это и сделало его Императором, так ведь? – спросила Синд.
   – Частично так. Только ты кое о чем забыла. Одного АМ-2 недостаточно.
   – Да?
   – Он еще раскрыл секрет вечной жизни. Или что-то в этом же роде, черт его побери.
   – Ах, это! – воскликнула Синд. – Большое дело! Кому охота жить вечно? Пройдет некоторое время, и все станет таким скучным и однообразным. Никакого удовольствия от вещей, вроде...
   – Ой! – взвыл Стэн, когда Синд укусила его за мочку уха.
   – И никакой радости, когда...
   – Ладно, даю тебе... пару часов на то, чтобы прекратить это безобразие, – заявил Стэн.
   – И еще, – продолжала Синд, – тебе будет совершенно наплевать, если...
   Она распахнула халатик и потянула Стэна к себе. Он не стал сопротивляться, смутно подумав о том, что эта женщина обладает изумительной способностью доказывать свою правоту.

Глава 27

   Поляна замерла. Но Район Дыма не молчал. Ветер с ревом трепал верхушки высоких сосен.
   Стэн, Алекс, Синд и Ото стояли возле посольского гравитолета. Гурки, охранявшие их, покинули свои гравитолеты и окружили место посадки.
   Трясущийся от страха проводник, которого сумел нанять Алекс, воспользовавшись услугами своего, казалось, бездонного кошелька, показал им дорогу от старого тракта на поляну. Заметив, что Синд выгружает записывающую аппаратуру, он захотел получить плату немедленно. Алекс отдал ему деньги и попросил немного подождать: они закончат и отвезут его в деревню.
   Нет. Перепуганный до полусмерти проводник упорно настаивал на том, что дойдет до своего дома пешком. Тридцать километров? Ерунда.
   Проводник направился к деревьям, повернулся, чтобы бросить последний взгляд на Стэна и его компанию, а потом помчался прочь с такой скоростью, словно его преследовала целая шайка разъяренных чертей.
   "Интересно, чего он боится больше, – думал Стэн, – того, что его лицо окажется записанным на пленку или длинных ровных холмов, избороздивших поляну?"
   – Их копали городские жители, – заявил Ото. – Деревенским известно, что земля оседает, когда ее насыпают заново. Они сделали бы большие холмы.
   Все молчали.
   – Сколько?
   Стэн покачал головой. У него не было опыта могильщика.
   – Официально заявлено о пропаже пяти тысяч существ, – сказала Синд.
   – Площадь небольшая, – задумчиво проговорил Алекс, не сводя глаз с траншей. – Выходит, где-то еще есть подобные места. – Он повернулся к Стэну. – Ну, что будем делать, босс?
   Стэн подумал немного, а потом подошел к гравитолету и открыл ящик с инструментами. Достал две лопаты и отдал одну Килгуру.
   – Наверное, – сказал он, – нужно отнестись к этому вопросу, как к археологическим раскопкам. Раскопаем траншею на метр в ширину. Синд, ты будешь записывать. Постарайся снять так, чтобы было ясно, что здесь уже достаточно долго никто ничего не трогал. Трава, небольшие растения...
   – Мох, – перебил его Алекс.
   – Мох. Никаких следов живых существ, кроме тех, что оставим мы, когда будем подходить к... – Он не договорил.
   – Сэр, – вмешался Ото, – солдаты могут раскопать...
   Стэн покачал головой и показал Синд, чтобы она начала съемку. А потом направился к ближайшей траншее и лопатой отметил место, где станет копать. Начал очень осторожно, но песчаный грунт легко поддавался, и не требовалось никаких особых усилий, чтобы убрать его с дороги. Алекс так же осторожно копал с другой стороны траншеи.
   Стэн раскопал яму меньше, чем на метр, и вдруг неожиданно остановился.
   – Ото, в ящике для инструментов есть лопатка.
   Он наклонился и принялся копать еще осторожнее. Потом издал какой-то звук, закашлялся, и его вырвало прямо на край траншеи.
   Ото принес ему флягу и респиратор. Другой респиратор он отдал Алексу.
   – К этому запаху невозможно привыкнуть.
   Стэн прополоскал рот и обрадовался, что ему удалось скрыть выражение своего лица.
   – Два... может быть, три месяца?
   – Похоже, так, босс. Синд? Можешь заснять покрупнее?
   Синд подошла поближе.
   Она разглядела спину женщины со скованными за спиной руками. Рядом с женщиной – лицо мужчины; то, что осталось от глаз, смотрит прямо в небо, рот широко раскрыт в безмолвном крике.
   Синд приказала своему сознанию абстрагироваться от картин, что предстали ее глазам, – машина зафиксирует все, что необходимо. Только почему-то глаза не желали подчиняться.
   – Почему, – спросил Ото, – Искра не сбросил тела в море? Или не сжег огнем?
   – Быть похороненным заживо, – пояснил Стэн, – считается почетной смертью здесь, на Джохи.
   – Разве убийство может быть почетным? – проворчал Ото.
   Стэн помог Алексу выбраться из могилы.
   – Ты не ответил на мой вопрос, босс. Нам какая польза от того, что мы узнали об этом зверском убийстве? Мы ведь не станем звонить о находке по всей Джохи. Иначе они такое устроят...
   – Естественно. Мы снова все закопаем. И пошлем копию фильма на Прайм-Уорлд.
   – С грифом "для Императора лично"? Стэн, ты же знаешь, мы уже докладывали Императору про Искру. Просто это самое худшее из того, что нам удалось про него узнать. Почему ты думаешь, что Император обратит внимание на это сообщение? Ему наверняка доводилось видеть и не такое за свою долгую жизнь.
   – Не знаю, – ответил Стэн. – Только пора ему присмотреться повнимательнее к доктору Искре – ты был совершенно прав, когда говорил, что тут собираются грозовые тучи. А мы оказались в самом центре событий.
   Воцарилась полная тишина.
   Только шуршание земли, падающей в огромную могилу, и громкое завывание ветра над головой.

Глава 28

   Вопрос о том, изменит ли сообщение о находке в Районе Дыма, планы Императора, так и остался открытым.

* * *

   Ее семья была ни богатой, ни бедной. Ну, по крайней мере, по представлениям жителей Рурика бедными их назвать было нельзя. На большинстве других миров ее назвали бы нищей. У нее были отец и мать, и только два ее брата умерли совсем маленькими. Хватало еды – уж на раз в день, точно, – и чистой одежды, хотя и перешитой из того, что носила до нее старшая сестра.
   Она была джохианкой. Однако она не помнила, чтобы в детстве – в свои шестнадцать лет она считала себя уже взрослой – она ненавидела суздалей или богази. Даже несмотря на то, что представители этих народов редко появлялись в районе, где она жила. А торков она просто жалела.
   В течение нескольких лет она слышала разговоры о том, что мир должен измениться к лучшему. Как только умрет тиран Хакан, начнется новая жизнь. Впрочем, она никогда особенно не думала о том, что такое Хакан.
   Прекрасное будущее принесет человек по имени Искра. Кое-кто из ее друзей давал ей почитать листовки, в которых рассказывалось о том, что этот великий и благородный деятель всегда верил в Алтай, всегда знал, что это созвездие со временем станет центром цивилизации. А пламя новой жизни разожгут джохианцы.
   Она, естественно, не читала статей доктора Искры. Ей говорили, что они слишком сложны для человека ее положения и образованна, так что не стоит и пробовать в них разобраться.
   Она вступила в небольшую, конечно же, секретную организацию и поклялась сделать все, что в ее силах, чтобы приблизить наступление светлого будущего.
   А потом вернулся Искра.
   Она была в той ликующей толпе, что приветствовала нового правителя. Ей показалось, что она видела великого человека – крошечная точка на балконе дворца, принадлежавшего раньше Хаканам.
   Прошло время, и до нее стали доходить разные истории. Новый день не может наступить быстро. Торки вовсю демонстрируют свои богатства – те самые, что они отняли у джохианцев. А что еще хуже, присутствие богази и суздалей по-прежнему отравляет жизнь на Джохи.
   Даже когда "инопланетяне" покинули Джохи, силы зла продолжали мешать попыткам доктора Искры твердой рукой остановить то безумие, что охватило Алтай. И естественно, после того, как руководитель группы все ей объяснил, она прекрасно знала, кто является главными злодеями: люди Императора, которые пытаются использовать доктора Искру в своих целях так, как они это проделывали с Хаканом. Теперь она знала, что доктора Искру практически держат в плену в огромном дворце и он не имеет возможности управлять страной.
   Она хотела что-нибудь сделать. Чтобы ускорить наступление счастливого времени. Помочь – как-нибудь.
   Она видела по телевизору, что делали другие. Два молодых человека и девушка – девушка была даже моложе ее – предали свои тела пламени, добровольно согласившись умереть столь позорной смертью потому, что только таким способом они могли показать Джохи, какой непереносимый стыд они испытывают.
   Она сказала руководителю тайной организации, что готова умереть. Тот ответил, что ему необходимо спросить у своего руководителя, принесет ли эта акция какую-нибудь пользу.
   Два дня спустя руководитель группы сообщил, что ей уготована иная судьба. Она выполнит крайне важное задание, которое заставит имперские силы покинуть созвездие Алтай. Они исчезнут, словно их унесет холодный северный ветер.
   Ее переполняло благоговение.
   Она тщательно готовилась к своему заданию.
   Через два дня после того, как Стэн обнаружил захороненные в лесу тела, ей сказали, что время пришло.
   – Эти придурки никогда не слушают, что им говорят, – заявил охранник двум другим имперским солдатам, стоявшим вместе с ним на посту у входа. – Можно сотни раз повторить, что все закрыто и здесь нельзя пройти на рынок, они же в ответ только кивают, улыбаются и, приехав в город в следующий раз, снова приходят сюда. Когда Создатель спросил джохианцев, нужны ли им мозги, те решили, что он говорит про розги, и отказались.
   Пост находился на одной из улиц, выходивших к площади Хакана. Она сейчас охранялась, потому что часть дворца, которая была отдана батальону Третьего полка имперских гвардейцев под бараки, офисы и столовые, находилась примерно метрах в ста от этого места.
   Охранник зевнул – рассвело всего час назад, значит до смены осталось меньше часа, только тогда можно будет поесть, – взял свой виллиган, повесил его на плечо и вышел из будочки. Поднял голову и посмотрел на парящий в небе гравитолет. "Старая развалина, – подумал он. – Интересно, как эта машина вообще может передвигаться?" В грузовом отсеке лежало что-то похожее на недозрелые или полугнилые фрукты, которые никто, кроме джохианцев, даже и не подумает покупать, не говоря уже о том, чтобы есть.
   Он покачал головой и решил, что, когда закончится срок его службы, он ни за что на свете не станет ругать жизнь на своей родной планете, потому что теперь знает, как мало имеют эти джохианцы. Можно было бы даже пожалеть этих несчастных ублюдков, если бы их души не переполняла ненависть друг к другу...
   Стражник не видел, кто управляет гравитолетом, потому что пластик иллюминаторов был грязным и потрескавшимся, однако жестом показал, что можно садиться.
   Гравитолет завис в воздухе, но опускаться не стал. Просто раскачивался на ветру, который разгуливал по широкой площади Хакана.
   Охранник выругался. Сдвинулся с места, решив, что водитель его не заметил. А потом улыбнулся. "Хорошенькая", – отметил он. Снова махнул рукой – как раз в тот момент, когда гравитолет, набирая скорость, пролетел мимо него.
   Может быть, сама машина и выглядела старой, но генератор Маклина был совсем новеньким и работал на полную катушку. Охранник еще успел подумать, что девушка его не поняла, и только в самый последний момент усам отскочить в сторону.
   Инструкция по имперской системе безопасности – впрочем, это подсказывал элементарный здравый смысл – рекомендовала: вход на любую охраняемую территорию должен быть устроен так, чтобы любое транспортное средство, наземное или летательное, было вынуждено максимально снизить скорость. В данном случае требовалось сделать V-образный поворот.
   Массивные заградительные блоки, прочная ограда с острой, как бритва, колючей проволокой на трехметровой высоте. У этого входа колючая проволока шла только в три ряда. Гравитолет зацепился за проволоку, но продолжал двигаться вперед.
   Совершенно необходимо, говорилось в имперских инструкциях, иметь второй заградительный блок, на случай, если злоумышленники сумеют преодолеть первый барьер.
   Такое заграждение так и не было сооружено.
   При всех обстоятельствах, предупреждала инструкция еще более строго, бараки солдат должны быть защищены от отчаянной, самоубийственной атаки противника. Предписывалось иметь мониторы, ведущие непрерывное наблюдение, посты, естественные и искусственные заграждения, патрули, вооруженные мощными противовоздушными пушками, и так далее, и так далее.
   Гравитолет находился уже всего в десяти шагах от ступеней, ведущих в бараки имперской гвардии, когда девушка-пилот – дружелюбная улыбка которой, предназначенная для часового, превратилась теперь в застывшую гримасу – потянулась к маленькой коробочке, спешно припаянной к полу кабины гравитолета.
   На коробочке было две рукояти: одна синяя, а другая красная. Девушку проинструктировали, что синяя рукоять включает таймер, у нее будет тридцать секунд, чтобы убраться подальше.
   Красная...
   Красной следовало пользоваться только в случае крайней необходимости.
   Она и понятия не имела, что обе рукояти имели одинаковое назначение, потому что была уверена, что не допустит ошибок. Это будет выстрел – взрыв, – который услышат далеко за пределами Джохи или Алтая. Раскаты этого взрыва донесутся до Прайм-Уорлда, где злобный хозяин марионеток. Вечный Император, обязательно узнает о нем и поймет, к чему привели его гнусные махинации.
   Девушка рванула красную рукоять на себя.
   Она умерла первой, когда взорвались три тонны взрывчатки, которые были настоящим грузом гравитолета.
   Взрывная волна окатила стены. Из шестисот пятидесяти гвардейцев, живших в бараках, многие все еще спали или только что проснулись. Всего в здании дворца находилось пятьсот восемьдесят гвардейцев.
   Полковник Джерети с кофейником в руке как раз собирался спросить у офицеров, сидящих с ним рядом за столом, не хотят ли они еще кофе, когда прогремел взрыв.
   Взрыв разом смял бараки.
   Наиболее везучие умерли мгновенно.
   Те, кому повезло чуть меньше, потеряли сознание и умерли, так и не приходя в себя под развалинами зданий.
   Но были и другие.
   Крики начали раздаваться еще до того, как осела пыль и налетела ударная волна.

* * *

   В другом конце города от взрыва содрогнулось здание посольства.
   Стэн лежал в постели, раздумывая о самых разнообразных предметах, в то время как Синд пыталась убедить его, что, если он позволит ее языку продолжить свое путешествие, его день будет не таким напряженным и он сможет работать гораздо более плодотворно.
   Как раз в этот момент здание содрогнулось, и обнаженный Стэн мгновенно вскочил на ноги – он решил, что ублюдки нанесли удар по посольству.
   Синд крикнула, чтобы он пригнулся, но Стэн, не обращая на нее никакого внимания, бросился к окну. Огромный столб огня и дыма поднимался над дворцом правителя.
   Кто-то, сидевший в самой глубине души Стэна, сообщил ему, что это поворотный момент. Что произойдет дальше, Стэн даже представить себе не мог. Только опять же тот, кто сидел в глубине его души, сообщил, что все убийства и предательства, с которыми им до сих пор пришлось столкнуться, – сущие пустяки по сравнению с тем, что их ждет.

Глава 29

   – Я знал, когда вернулся, что положение сложилось очень серьезное, – сказал Вечный Император, – но, как и большинство моих подданных, я думал, что нужно только потуже затянуть имперский ремень и устремиться вперед.
   Император налил Махони полный стакан виски, а потом снова наполнил свой.
   – Я был настолько глуп, что считал, будто, имея немного воображения и работая не покладая рук, мы сможем справиться с кризисом.
   Его глаза на мгновение остановились на Махони, а потом отправились в новое путешествие по комнате.
   Махони почему-то подумал о ящерице, которая охотится на муху. Но тут же отбросил это нелестное сравнение.
   – Я не сомневаюсь, что в конце концов все наладится, сир. Мы все в вас верим.
   Император невесело рассмеялся.
   – Вера – это удобство, которое принято переоценивать, Ян. Вот именно, самое настоящее удобство. Уж я-то знаю – только что купил немного этого товара для того, чтобы быть еще увереннее в себе.
   Махони пропустил заявление мимо ушей. Он не хотел знать, о чем говорит Император.
   – Я могу вам чем-нибудь помочь, сир?
   – Вот одно из твоих самых замечательных качеств, старый друг, – сказал Вечный Император. – Стоит мне тебя позвать, и ты всегда готов прийти на помощь.
   В прежние времена Махони обрадовался бы комплименту, на сердце у него потеплело бы, когда Император назвал его другом. Теперь же слова казались ему холодными и неискренними.
   – Спасибо, сир, – промямлил он и поднес стакан виски к губам, чтобы скрыть охватившие его чувства.
   – Во-первых, я хочу сказать тебе кое-что важное, – начал Вечный Император. – У меня в столе собрана целая куча отчетов, сделанных экспертами, которые противоречат друг другу во всех вопросах, кроме одного – куда идет наша Империя. Оптимисты утверждают, что мы очень медленно катимся в пропасть. По их прогнозам, катастрофа наступит через двадцать земных лет. Ученые, занимающие среднюю позицию, утверждают, что у нас осталось лет пять. Пессимисты говорят, что худшее уже произошло. Они заявляют, что мы продолжаем двигаться дальше только благодаря экономической инерции. И что лишь огромные размеры Империи мешают увидеть очевидный факт – мы уже давно мертвы, мертвы, мертвы.
   – Они наверняка ошибаются, сир, – сказал Махони. – Эксперты зарабатывают огромные деньги на подобных мрачных прогнозах. На хороших далеко не уедешь – кому тогда будут нужны эксперты?
   – Нет, это не ошибка. Если не считать моего поведения. Я просто отказывался смотреть в глаза фактам.
   – Но... я не понимаю, как это может быть. – Смутившийся Махони снова схватил стакан, а потом потянулся за бутылкой, чтобы добавить, но обнаружил, что они уже все выпили. Тогда он встал и направился к стойке бара за новой, однако по пути заметил фляжку со стреггом и передумал. Взяв ее в руки, он сказал:
   – Мне кажется, нам требуется что-нибудь покрепче, босс.
   Лицо Императора побледнело от гнева.
   – А это еще что такое? – рявкнул он. – Я больше не пью такую дрянь!
   Махони с беспокойством наблюдал, как растет ярость Императора.
   – Проклятье! Я ведь сказал Блейку, чтобы здесь больше не было этого дерьма. – Потом властитель опомнился и сделал неудачную попытку улыбнуться Махони. – Извини. Последнее время меня выводят из себя даже мелочи.