Коултер Кэтрин. Мишень

   – Молли понятия не имеет о том, как собрать «адскую машину», – заявил он вслух. – А значит, должна была кого-то нанять за очень короткий срок. Вряд ли это реально.
   – Она дочь Лорда, но ответа мы все равно сейчас не найдем. Похоже, ты успел близко познакомиться с этой женщиной, хоть и встретил ее три недели назад. – Он вздохнул и потер шею. – Но кто лучше дочери хозяина сумеет тайком провести в дом постороннею? И откуда ты знаешь, что она не сможет соорудить бомбу?
   Рамзи отвернулся я зашагал прочь. Рана болела и горела.

Глава 21

   Ночь выдалась темной, свинцовые тучи затянули небо, в воздухе сладко пахло дождем и жасмином. Рамзи повернулся на бок так резко, что одеяло сползло.
   Подушка уже давно валялась на полу.
   Он снова лег на спину, закинув руку за голову. И мгновенно очутился в огромной, затканной дымкой тумана комнате, где было полно людей, но он никого не мог разглядеть. Невидимые посетители перекликались, перебивали друг друга все громче и громче. Неожиданно стало светло, и взор у него прояснился. Теперь он отчетливо видел каждую мелочь. Да это зал суда! Вот он перелетает через барьер так поспешно, что черная мантия развевается. Выбрасывает ногу в сторону и выбивает автомат из рук незнакомца. Оружие падает на дубовый паркет и отлетает в угол. Он слышит тошнотворный хруст, с которым у террориста ломается рука, яростный вой, видит безумную боль в его глазах, тут же сменяющуюся паническим ужасом. Однако тот, не обращая внимания на изувеченную руку, тянется за автоматом…
   И вновь Рамзи размахивается. Удар в челюсть, и незнакомец мешком оседает на пол. И вопли.., вопли со всех сторон. В зале поднимается суматоха. В него целится второй, и он бросается наземь, перекатывается, уходит из-под огня и одной рукой хватает мужчину за запястье, а другой сдавливает его горло. Тот хрипит, и его автомат задевает за барьер. И снова крики, пронзительные, лезущие в уши, наполняющие зал, терзающие мозг. Третий.., медленно оборачивается, вскидывает автомат и открывает огонь. Один из защитников падает как подкошенный. На белоснежной рубашке расплывается багровое пятно. Следующим выстрелом его отбрасывает на трех женщин, скорчившихся в первом ряду на местах для публики. Террорист стоит лицом к Рамзи, как олицетворение смерти. Рамзи ощущает жар пролетевшей в дюйме от виска пули снова перекатывается, поднимает брошенный автомат и спускает курок. И тупо наблюдает, как мужчину отшвыривает к стене. Кровь заливает панели. А крики все не смолкают.
   Рамзи дернулся, задыхаясь, и закрыл руками мокрое от пота лицо. Так много крови.., словно прошел кровавый ливень…
   – Не плачь, Рамзи.
   Эмма! Сидит на постели и гладит его руку!
   – Все хорошо. Это дурной сон, совсем как у меня.
   Не волнуйся. Я не оставлю тебя, пока не успокоишься.
   – Эмма, – выдохнул он, удивляясь, что еще может говорить, и, свесив ноги с постели, усадил девочку к себе на колени.
   – Я услышала тебя, – невнятно объяснила она, уткнувшись головенкой ему в плечо. – И испугалась.
   – Спасибо, что пришла. Мне было очень плохо. Видишь ли, три месяца назад случилась большая беда. Но вот уже несколько недель у меня не было ни одного кошмара. А сегодня…
   – Жаль, что все вернулось. Что это было, Рамзи?
   – Мне пришлось убивать, Эмма.
   Девочка отстранилась и окинула Рамзи пристальным взглядом. Его глаза привыкли к темноте, и он различал каждую черту ее личика. Она глядела спокойно и с абсолютной уверенностью в его непогрешимости.
   – Значит, так было надо, Рамзи. Они сами виноваты?
   Он смотрел на малышку, которая столько пережила и повидала в свои шесть лет. Она заслуживает правды.
   – Да, – кивнул Рамзи, не сводя с нее глаз. – Сами.
   Ворвались в зал суда с оружием. Хотели освободить торговцев наркотиками, которых уже признали виновными, и стали стрелять в присяжных. Я был вынужден остановить бойню.
   – Что такое бойня?
   – Эмма, что ты здесь делаешь, детка?
   Девочка повернулась к двери:
   – Мама, у Рамзи был кошмар. Я услышала и пришла помочь. Он видел эту.., бойню.
   Молли недоуменно моргнула.
   – Доброй ночи, Молли, – приветствовал Рамзи. – Я уже пришел в себя. Эмма сумела показать мне случившееся немного под иным углом.
   – Сейчас мы уложим тебя спать, Рамзи.
   – От меня несет потом, Эмма. Не хочешь же ты водиться с потным мужчиной?
   – Ничего, высохнешь, Рамзи. И ворсе не так уж сильно пахнет.
   Девочка зевнула и откинула голову на грудь Рамзи.
   Он мельком взглянул на Молли, стоявшую на пороге в длинной белой футболке с очередной забавной надписью: «Дорожные нарушения – моя специальность».
   – Почему нет? – пожала она плечами. – Мы с Эммой можем лечь поверх вашего одеяла и укрыться своим. Странно, что я ничего не слышала. Лишь сейчас поняла, что Эммы нет рядом.
   Едва все улеглись, Молли прижала, дочь к себе и объявила:
   – Теперь моя очередь видеть кошмары.
   – Ты в порядке, Рамзи?
   – Когда ты рядом, Эмма, мне гораздо лучше.
   – Расскажи, что ты видел, Рамзи, – попросила девочка, выглядывая из-за плеча матери. – Ма говорит, очень помогает, когда выкладываешь все, что на душе.
   Рамзи начал длинную исповедь. Кажется, Молли права, это действительно помогло.
   – Но как они пробрались в зал заседаний с оружием? – удивилась она.
   – Подкупили охранника. Сейчас он в тюрьме.
   Он чувствовал себя опустошенным. Слов больше не было. Смерть и кровь снова ушли в глубины подсознания.
   – Да, помню, читала в газетах. Но отныне все кончено. Спина очень болит?
   – Нет. Ожог совсем не сильный, Модли.
   – Хорошо, – вздохнула она. Эмма уже заснула. Молли робко коснулась его плеча:
   – Я рада, что все обошлось.
   Рамзи напрягся, как пружина, и, неловко откашлявшись, выдавил:
   – Простите, что я такой потный.
   – Между вами и мной три одеяла. Вы же не промочили их насквозь, верно? К тому же я ничего не чувствую.
   Слышалось мерное дыхание ребенка. Слава Богу, хоть малышка спокойна. Он ненавидел себя за то, что сейчас спросит, но и промолчать не мог.
   – Молли, не расскажете о своем младшем брате?
   И ощутил, как она оцепенела. Прошло несколько минут, прежде чем он снова услышал ее шепот:
   – Он был таким чудесным ребенком. Тем летом ему как раз исполнилось десять. И плавал как утка, поэтому я в тот день растянулась на причале, не обращая на него никакого внимания. Помнится, мечтала о каком-то мальчишке. И так задумалась, что очнулась, лишь когда раздались его крики. Я бросилась На помощь, но пока. доплыла, он уже ушел ко дну. Конечно, я его вытащила, однако было поздно. Он так и не пришел в себя. Какой-то репортер усмотрел в этом сенсацию и написал, что, возможно, это не было несчастным случаем. Моего отца называют безжалостным, жестоким преступником. Почему дочь должна быть иной? Трудно удержаться от соблазна приписать ей хладнокровное убийство. Я была вне себя от тоски и отчаяния. Тедди мертв, а меня считали отродьем дьявола. И ничего не могла доказать.
   – Тот, кто знает вас, Молли, никогда бы так не подумал.
   В тихом смехе женщины смешались грусть и облегчение. Она потянулась к Рамзи и поцеловала его в плечо. Он с удовлетворенным вздохом закрыл глаза и спокойно уснул.

* * *

   – Полиция уже допрашивала Рула Шейкера, в присутствии его адвоката, конечно, – сообщил Савич, как только хозяева и гости собрались в гостиной после завтрака. – Детектив О'Коннор недавно мне звонил. И жаловался, что Рул Шейкер оказывает им примерно такую же поддержку, как президент – конгрессу, а это означает бесконечные проволочки, которые в конечном счете только вредят делу. Рул Шейкер принял детективов, сидя за огромным письменным столом из стекла и хрома, с сигарой в зубах. Он поклялся, будто всего-навсего просил Луи Сантеру выступать в казино, причем признал, что Луи проигрался в пух и прах. И что из того? Какой разумный человек, и к тому же преуспевающий бизнесмен, убьет своего должника?
   Когда полицейские заметили, что намеченной жертвой был не Луи, мистер Шейкер крайне учтиво уведомил их, что любая операция, проводимая под его руководством, выполняется безукоризненно и накладки исключены. Ну а потом предложил посетителям кубинские сигары.
   Присутствующие ошеломленно уставились на Савича., – Похоже на Шейкера, – кивнул наконец Лорд. – Чванливый и ужасно наглый ублюдок.
   – Прошу прощения, – откликнулся Савич, – но даже ублюдкам ничто так просто в жизни не дается.
   – Приехал детектив О'Коннор, – объявил появившийся в дверях Майлз.
   Полицейский выглядел – краше в гроб кладут: под глазами мешки, лицо осунулось. Он попытался было улыбнуться, но получилась только жалкая гримаса.
   – Здравствуйте. Я сумел проскользнуть мимо репортеров и фотографов. Ваши люди прекрасно справляются с ними, мистер Лорд. Никакого насилия, разумеется, но умело держат оборону. Сегодня ворота осаждают не больше дюжины папарацци. А, вижу, агент Савич уже сообщил вам о нашей неудаче в Лас-Вегасе. Кстати, мистер Савич, у вас ничего для нас нет?
   – Может, Максина постарается, детектив О'Коннор, – ухмыльнулся Савич. – Она, бедняжка, всю ночь трудилась. Мы как раз ждем, когда она что-нибудь выдаст.
   Мейсон Лорд наконец счел нужным вмешаться.
   – Дорогая, – обратился он к жене, – не будешь так добра сказать Майлзу, что мы ждем кофе?
   – Конечно, Мейсон, – кивнула Ив, поднимаясь с элегантного мягкого кресла. За все это время она не произнесла ни единого слова и каким-то образом ухитрилась остаться незамеченной. Но стоило ей встать, и взоры всех мужчин тотчас обратились на нее. Зрелище на самом деле было сказочным. Узкие белые джинсы, прозрачная блузка, небрежно завязанная под грудью, длинные белокурые волосы, шелковистым водопадом струящиеся по спине. Видимо, представителей сильного пола тянуло к ней, как магнитом, и в самой атмосфере комнаты словно разлилось вожделение, смешанное с завистью.
   – Детектив, мы не хотели прерывать вас, – улыбнувшись, напомнил Рамзи. – Пожалуйста, продолжайте.
   – Видите ли, мы побеседовали с бухгалтером мистера Сантеры сразу же после того, как вы его навестили.
   Мне показалось, что он говорит правду. Луи Сантера действительно снял со счета триста тысяч. Вопрос в том, что он с ними сделал. Кстати, относительно взрывного устройства. Оно было соединено с ключом зажигания.
   Детали, из которых собрали «адскую машину», – самые обычные, но мы проверяем, где они могли быть куплены. Без всякого сомнения, это работа профессионала.
   Мистер Лорд, мы хотели бы снова опросить ваших людей, начиная с Гюнтера. Вы, кажется, упоминали, что именно он пригнал «мерседес» из гаража..
   – Совершенно верно. Около пяти часов утра. К этому времени мы оба уже не спали, и, поскольку спешить было некуда, он еще успел помыть машину и только потом поставил ее на подъездной дорожке. Гюнтер ничего подозрительного не заметил, иначе немедленно доложил бы мне. Это мое поместье, и, поверьте, я в курсе всего, что здесь происходит.
   – По-видимому, не совсем, – пробормотала Молли, намеренно игнорируя взбешенный взгляд отца.
   – Кто-то подложил бомбу, но не включил часовой механизм до тех пор, пока не удостоверился, кто именно сядет в машину. Если, конечно, не сам Гюнтер проговорился злоумышленнику, для кого предназначен «мерседес». Надеюсь, мистер Лорд, вы отдаете себе отчет в том, что в убийстве замешан кто-то из обитателей вашего дома?
   Ну вот, хоть у кого-то нашлось мужество открыто высказаться.
   – Это всего-навсего мнение одного человека, детектив О'Коннор. Правда, у меня есть механик, который обслуживает мой машинный парк и живет на территории поместья. Я владелец шести авто, и без механика не обойтись. Но, насколько мне известно, вы уже побеседовали с ним. Возможно, Гюнтер сказал ему что-то. Сию секунду пришлю его к вам, детектив.
   – Мне хотелось бы, чтобы весь штат слуг оказывал нам содействие, мистер Лорд, – заикнулся было полицейский.
   Лорд поднял брови и, окинув его снисходительным взглядом, вышел из комнаты.
   – Судья Хант, у вас есть какие-нибудь версии?
   – У меня перед глазами стоит этот взрыв. Какое-то мгновение вы просто не в силах осознать происходящее. Мозг не воспринимает. Смотришь со стороны, как в телеэкран, будто ты просто зритель. И тут вторгается ужасная реальность, и тебя словно бьют с размаху по голове. Что же касается свидетелей.., боюсь, там никого не было, кроме нас и Луи. Он выскочил из кустов и распахнул дверцу. Припоминаю, что он был одет в синюю рубашку с короткими рукавами и джинсы. Совершенно безумный вид, как из психушки сбежал.
   – Мы, конечно, обыскали эти кусты и осмотрим их еще раз, – сообщил детектив. – Вы что-то хотели сказать?
   Рамзи пожал плечами:
   – Я расспрашивал Лорда о Шейкере, но он ответил, что почти ничего не знает.
   – А вы ожидали, что он начнет исповедоваться? – колко вставила Молли. Рамзи вспомнил о вчерашнем поцелуе и неожиданно пожалел, что она не прижалась к его губам своими.
   Он уже успел сообщить Савичу все, что рассказала Молли о своем младшем братишке. Савич надолго уставился в пространство и наконец молча кивнул.
   – Как бы там ни было, – заключил детектив, – мистер Шейкер не из тех, кто оставляет улики, особенно если речь идет об убийстве. Даже если найдем исполнителей, к заказчику нам не подобраться. Правда, мы получили разрешение на проверку его финансов и попытаемся выяснить, вел ли он какие-то дела с Луи Сантерой. Полиция Лас-Вегаса уверяла нас, будто он из кожи вон лезет, чтобы держаться в рамках закона. Налоговое управление не имеет к нему никаких претензий. Мне очень жаль, миссис Сантера, – добавил он вставая, – но мы ни на шаг не приблизились к разгадке похищения вашей дочери. Это меня тревожит больше всего.
   Молли тоже поднялась и протянула ему руку.
   – Если наша версия правильна, с гибелью Луи опасность исчезла. Мне не хотелось бы жить с этим в душе, но, кажется, придется. Слава Богу, Эмма в безопасности. Тем не менее я хочу достать эту сволочь, который издевался над ней и насиловал. Достать, чего бы это ни стоило.
   – Обещаю, миссис Сангера, – поклялся О'Коннор, сжимая ее пальцы. – Расследование еще в самом начале.
   Молли невольно отметила, что его голос звучит не слишком оптимистично.
   После ухода детектива Молли тихо сказала:
   – Я хочу договориться со священником и отслужить заупокойную службу по Луи. В конце концов, он был отцом Эммы. Это мой долг.
   Она взяла под руку Шерлок, и женщины вышли из комнаты, о чем-то переговариваясь.
   – Ну вот, мы опять вдвоем, – уныло вздохнул Рамзи. – Настроение аховое.
   – Кстати, Майлз так и не принес кофе, – отозвался Савич. – Как твоя спина, дружище?
   – Что? А, это! Нормально. Вчера я принял всего две таблетки аспирина.
   – Не хотел расстраивать Молли, но мы топчемся на месте. Максина согласна с полицейским, вероятность того, что за всем этим стоит Рул Шейкер, весьма высока, но у нас нет ни улик, ни фактов.
   – Главное, что ты приехал, и поверь, я ужасно благодарен. А теперь пойдем, сделаем «налет» на кухню и выпьем весь кофе.
   – Знаешь, я подумываю о том, чтобы взять Шерлок и оставшиеся пять дней провести в Париже. Представляешь радость мистера Лорда, когда выяснится, что двое ищеек закона благополучно свалили из его владений!
   – Жаль, что так и не поймали маньяка.
   – О'Контор сказал правду, они стараются изо всех сил. Эту гнусь надо как можно скорее обезвредить. Никому не нравится, когда подобные типы болтаются на свободе. Мы продолжим розыски, но пока.., пока остается лишь надеяться, что самое страшное позади.

Глава 22

   Рамзи собирал вещи. Было еще совсем рано, и дом не успел проснуться. На кровати стоял раскрытый полупустой чемодан.
   – Значит, уезжаете? – вздохнула стоявшая у окна –Молли. Рамзи развел руками:
   – Пора. Все равно не спалось, вот и решил заняться хоть каким-то делом, чтобы скоротать время. Кстати, вы знаете, что я пытался написать роман? С тех пор прошло, кажется, не меньше миллиона лет.
   – Неужели? Я и понятия не имела.
   – Поэтому и жил отшельником в Скалистых горах.
   Взял отпуск на пять месяцев. Просто необходимо было скрыться от всей этой дешевой популярности и надоедливых репортеров. Представляете, одна из этих пиявок умудрилась просунуть голову в окно ванной как раз в ту минуту, когда я брился. От неожиданности я едва не перерезал себе горло! Тогда и счел за лучшее убраться из города, чтобы написать роман, сюжет которого обдумывал весь прошлый год.
   – О чем он?
   – О чем еще может писать судья? О процессе, разумеется, о нашей системе правосудия. По крайней мере этот предмет я знаю хорошо, и мне есть что сказать.
   – Понятно. Вернетесь в Колорадо?
   – Наверное. – Он рассеянно скатал нитку, приставшую к светло-голубому свитеру, почему-то вновь вспомнив, как Молли его поцеловала. – Говоря по правде, я все боялся спросить, собираетесь ли в Колорадо вы.
   – Я еще не думала об этом. Сама не знаю, куда податься. Умом понимаю: вероятно, случившееся – дело рук Шейкера, но не могу смириться, что это чудовище, похитившее Эмму, разгуливает на свободе. Денег у меня много, так что могу потратиться на розыски.
   Она вызывающе вскинула голову, словно ожидая возражений.
   – На вашем месте я поступил бы точно так же. И намереваюсь провести собственное расследование, как только вернусь домой. Видите ли, педофилы живут не в безвоздушном пространстве, они общаются между собой, знают друг друга. У меня есть несколько приятелей, фанатов Интернета. Попрошу их о помощи. И Савич не сдался. Будет постоянно теребить местных агентов ФБР. Мы не дадим этому делу заглохнуть.
   Молли задумчиво рассматривала пушистый ковер под ногами.
   – Я вам так благодарна, Рамзи. И Эмма будет скучать.
   Рамзи взглянул на нее. Темные круги под глазами, рыжие крапинки веснушек на носу.
   – Ваши волосы совсем другого оттенка, чем у Шерлок, хотя многие станут утверждать, что вы обе рыжие.
   Но мне они напоминают закат, когда-то виденный мной в Ирландии.
   Молли, мгновенно забыв про ковер, взглянула на Рамзи:
   – Закат в Ирландии? Когда вы были там?
   – Два года назад. Жил в Балливогене и каждый день поднимался на Мохерские скалы. Вы не можете себе вообразить эту величественную суровую красоту! Конечно, можно рассказать про крутые обрывы, бездонные пропасти, утесы, о которые разбиваются волны, про то, что скалы тянутся далеко-далеко, до самого моря, но это всего лишь слова. Надо видеть. Чувствовать себя частью самой природы, смотреть с вершины скалы на свинцовые гребешки волн, увенчанные белым кружевом, и сознавать, что в эту минуту ты один в целом мире.
   – Понимаю, – прошептала Молли.
   Рамзи энергично взъерошил темные пряди.
   – Черт возьми, с вами можно говорить о чем угодно, Молли.
   – Расскажите об этом закате.
   Рамзи чуть смутился. Сейчас он отчего-то напомнил Молли провинившегося школьника-озорника. Она улыбнулась. Рамзи даже не успел побриться, и Молли живо представила себе, как он держит Эмму на коленях и гладит по спине, а та уткнулась лицом ему в грудь. Он еще и не одевался. Босой, в шортах и футболке… Зря она так бесцеремонно вторглась к нему в комнату!
   Он уезжает.
   Но какое ей дело? И к чему переживать? У Рамзи своя жизнь. Их судьбы пересеклись ненадолго и трагически. А теперь.., все кончилось.
   Молли так не хотела расставаться с ним, но что поделаешь.
   – Никогда не забуду того вечера, – тихо начал он. – Воздух был прохладным, свежим и сухим, а небо абсолютно ясным. Ни тучки, нетипичного для Ирландии дождя. Я сидел и смотрел, как огненный шар медленно тонет в океане. Знаете, мне все время кажется, что когда солнце опускается в воду, она должна кипеть и окутывать все вокруг паром. Мои спутники смеялись и шутили, но вдруг наступила мертвая тишина. Все молча любовались буйством красок… Нет, никаких слов не хватит! А на следующий день словно разверзлись хляби небесные. Вероятно, природа брала свое за то незабываемое зрелище, которое позволила наблюдать нам, жалким смертным. Знаете, Молли.., я тут подумал.., может, и вы захотите это увидеть.., вы и Эмма. Не дождь, хотя, конечно, и это прекрасно. А закаты в горах Ирландии.
   – Мы с Эммой? В Ирландии?
   – Да, и я тоже не хочу расставаться с вами.
   Предутренний свет, неяркий и серый, просачивался в окна. Молли опустила голову, и Рамзи никак не мог увидеть ее лицо. Прошла целая вечность, прежде чем она взглянула на него.
   – Это было бы здорово. Эмма наверняка тоже захочет.
   Рамзи едва не подпрыгнул от восторга. Как давно он не испытывал такой радости!
   – Савич и Шерлок летят сегодня в Париж.
   – Они хорошие люди.
   – Как по-вашему, когда мы сможем отправиться в Ирландию? Нам необходимо сменить обстановку. И Эмме это полезно.
   – Наши паспорта остались в Денвере.
   – А мой – в Сан-Франциско. Мы можем забрать их и встретиться в Нью-Йорке. Или здесь, в Чикаго. А лучше всего, если мы втроем отправимся сначала в Денвер, а оттуда в Сан-Франциско. Как вам мой план?
   Молли, расхохотавшись, беспомощно взмахнула руками.
   – Подумать только, месяц назад мы даже не были знакомы!
   – И что? За эти недели мы прошли через такое, что не выпадает людям и за всю жизнь.
   – Вы в самом деле считаете, что у меня волосы цвета заката?
   Рамзи торжествующе улыбнулся:
   – Именно.
   – А ваша спина?
   – Нормально. Как насчет руки?
   – Иногда побаливает, но несильно. Швы снимать не надо, доктор Оттерли сказал, что нитки рассосутся.
   Поверить невозможно, что Савич уговорил вас размяться на тренажерах. Вы могли разбередить ожог.
   – Не такой это ожог, чтобы о нем думать. К тому же Савич так здорово мне его залепил, что я потом даже решился поплавать в бассейне. Понимаю, это глупо, но я не устоял.
   – Я не считаю, что вы глупы, – хихикнула Молли.
   Рамзи обреченно вздохнул:
   – Я и сам знаю. И очень тревожусь за Эмму. Она спит?
   – Надеюсь. Постоянно просыпается. По три раза за ночь. Теперь ей снится взрыв.
   – Необходимо поговорить с доктором Лу о поездке В Ирландию.
   – Сегодня у нас сеанс. Спросим, как идет лечение и можно ли Эмме ехать.
   К удивлению Рамзи, голова у него почти кружилась от счастья. Неужели она согласилась?! Казалось, страх, тугим узлом скрутивший внутренности, потихоньку проходит, а впереди – безоблачные дни.
   Что же, может, так оно и есть. Он действительно не хотел расставаться с Молли и Эммой.
   – Когда нам ехать к врачу?
   – Доктор Лу назначила на десять.
   – В таком случае посмотрим, что она скажет, прежде чем строить планы.
   Молли потуже затянула пояс халатика – роскошной вещички из розовато-желтого шелка, явно позаимствованной у мачехи. Интересно, как она выглядит без него?
   – Значит, Ирландия? – усмехнулась Молли. – Вы ездили туда один?
   – Нет.
   – Нет, – повторила она. – Вряд ли вас куда-то отпустят одного. Разве что сами "этого захотите.
   – Вы о чем?!
   – Невзирая на ваш ожог в полспины и шрам на бедре, Рамзи, женщины будут драться за вас. Они, наверное, летят к вам, как бабочки на огонь. Вы очень привлекательный мужчина.
   – Спасибо за лестные слова. Идите спать, Молли, еще слишком рано.
   – А вы?
   – Ну теперь, когда все решено, и я понежусь в постельке часок-другой. Больше у меня нет причин нервничать и злиться. Свершилось чудо.
   Молли кивнула, но ее улыбка мгновенно потускнела.
   – О, совсем забыла, что сегодня договорилась о заупокойной службе по Луи. Прямо здесь, в поместье. Я даже нашла пресвитерианского священника, чтобы он отслужил панихиду.
   – Вы правильно сделали, – кивнул Рамзи. – Ради Эммы.
   – Надеюсь, она поймет.

* * *

   – Эмма, теперь ты сыграешь мне «Сияй, сияй, звездочка»?
   – Да, доктор Лу. Обязательно. Только я давно не играла на пианино.
   – Ничего страшного. Я с удовольствием послушаю.
   Эмма поставила пианино на низкий журнальный столик. Врач уселась в кресло, Рамзи и Молли расположились на маленьком диванчике.
   – Не забудь вариации, Эмма, – предупредил Рамзи.
   На этот раз Эмма превзошла себя. Глубоко, прерывисто вздохнув, совсем как взрослая, она правой рукой наиграла мотив песенки, подыграла левой. В ее исполнении мелодия, звучавшая трогательно-прозрачно, как у Моцарта, быстро сменилась знойным блюзом в классическом джазовом стиле, а потом в нее вплелись отголоски произведений Джона Леннона.
   Доктор Лу ошеломленно моргала глазами. Когда Эмма доиграла, она подалась вперед, взяла ее маленькую ручку и сказала:
   – Спасибо, Эмма. Ты доставила мне огромную радость. Надеюсь, в один прекрасный день я приду на твой концерт в «Карнеги-холл».
   – Что такое «Карнеги-холл»?
   – Это зал в Нью-Йорке, где выступают величайшие музыканты и певцы со всего мира. Я слышала там чудесного скрипача Лиама Маккаллума. Никогда не забуду! Ты тоже обязательно там сыграешь, солнышко.
   – Да, – согласилась Молли. – Думаю, так и будет.
   – А моего папу никогда не приглашали в «Карнеги-холл», – прошептала Эмма, не поднимая глаз от клавиш. – Но он тоже был великим певцом. Так мама сказала.
   – Был, детка, конечно, был, – шмыгнула носом Молли, готовая вот-вот расплакаться.
   Рамзи поспешно обнял ее за плечи.
   – У меня тоже есть альбом твоего папы. И пусть он никогда не пел в «Карнеги-холле», все равно его знает весь мир. И его музыка останется с нами навсегда.
   – Мама тоже так говорила.