Девушка стиснула зубы и дрожащей рукой подняла бокал.
- Если вы все-таки решитесь, на этот раз я не стерплю ничего подобного.
И, заметив невысказанный вопрос в глазах Касси, пояснил:
- Если вы плеснете в меня вином, я задеру ваши юбки и отшлепаю.
- Не посмеете!
- Попробуйте - и увидите. Девушка медленно поставила бокал на стол и отняла руку.
- Ну а теперь, моя дорогая, не хотите ли попробовать моего итальянского кофе?
- Я не "ваша дорогая"!
- Кофе?
Касси кивнула, надеясь, что кофе прояснит затуманенную вином голову. Подойдя к диванчику, она уселась и поднесла к губам чашечку с густым черным напитком. Скарджилл вернулся, чтобы убрать со стола, и лорд Уэллз что-то тихо сказал ему.
Они снова остались наедине. Девушка взглянула на смуглого гиганта, и страх острым кинжалом пронзил ее сердце.
- Я хочу еще кофе, - выпалила она. Энтони чуть поколебался, однако налил ей полчашки. К невероятному смущению, Касси ощутила, что выпитые столь поспешно вино и кофе возымели обычное действие и теперь перед ней возникла достаточно щекотливая проблема. Несколько секунд она неловко ерзала на диване, но наконец не выдержала:
- Мне нужно.., то есть.., пожалуйста, оставьте меня одну.
Граф склонил голову набок, но тут же, широко улыбнувшись, поднялся и шагнул к двери.
- Ночная ваза у постели. Даю вам пять минут, Кассандра, не больше.
Стараясь поскорее справиться с насущной потребностью, Касси мельком взглянула на часы и увидела, что у нее осталось всего две минуты. Зная, что ей не удастся спрятаться от графа, она все же подтащила к двери тяжелый диван и попыталась сдвинуть стол, но в конце концов заметила, что он привинчен к полу. Девушка раздраженно вздохнула и метнулась в дальний угол каюты при звуках поворачивающегося в скважине ключа. Потом послышался тихий веселый смешок. Диван легко отъехал в сторону, и на пороге появился усмехающийся граф.
- Кажется, я дал вам слишком много времени. Возможно, в следующий раз я откажусь уйти. - И он, неожиданно став серьезным, прибавил:
- Подойдите, Кассандра, я хочу поговорить с вами.
Девушка покачала головой. Спазма сдавила ее горло.
- Если вы не сделаете, как приказано, - терпеливо продолжал Энтони, - мне придется принести вас к столу и усадить.
Касси, едва волоча ноги, приблизилась к графу, но отказалась сесть. Теперь их разделял только стол.
Граф, откинувшись на спинку стула, безмолвно разглядывал девушку. У нее на лице был написан нескрываемый ужас, и Энтони пожалел о том, что собирается совершить. Но лучше побыстрее покончить с этим. Откашлявшись, он хладнокровно заявил:
- Как вы уже слышали, Кассандра, я намереваюсь сделать вас своей женой.
- Вы безумец, милорд. Я скорее выйду замуж за самого дьявола!
- И чтобы помочь вам принять меня, как своего мужа, сегодняшнюю ночь мы проведем в одной постели, словно добрые супруги.
- Вы.., вы не посмеете!
- Посмею!
- Но я не позволю вам! Будьте вы прокляты! Вы не коснетесь меня!
- Кассандра, выслушайте же! Величайшей глупостью с моей стороны было бы допустить, чтобы вы и дальше оставались невинной, поскольку это пестовало бы в вас бесплодные надежды и вы еще дольше не смогли бы ко мне привыкнуть.
- Я не девственница! - дерзко бросила Касси и, заметив искорки удивления в глазах графа, смело продолжала:
- Я не только не девственница, милорд, но еще и беременна.., вот уже почти два месяца. Ребенком Эдварда Линдхерста. Вы слишком долго ждали, чтобы похитить меня, и я ношу доказательство своей любви к Эдварду.
- Это невозможно, - медленно выговорил Энтони, упираясь взглядом в ее узенькую талию.
- Не обманывайте себя, милорд! Конечно, возможно. - Голос девушки издевательски-ясно прозвенел в каюте - Позвольте мне обо всем поведать, милорд. Вскоре после возвращения Эдварда он увидел меня купающейся, на уединенном берегу, вдалеке даже от ваших любопытных глаз Я была почти обнажена, и он поддался соблазну Я наслаждалась его ласками, ощущением тяжести тела...
Она заметила, как потрясен Энтони ее исповедью, - кулаки сжаты, глаза, превратившиеся в щелочки, не отрываясь, смотрят на нее.
- Я порченый товар, ваша светлость, а не милая скромница-жена, которую вы так стремились получить. Теперь у вас на руках женщина, принадлежащая другому, беременная его ребенком!
Она усмехнулась и прикрыла ладонями живот. Граф наконец заговорил странно-бесцветным тоном:
- Мне очень жаль, Кассандра, теперь потребуется гораздо больше времени, чтобы забыть вашего виконта. Я не причиню зла младенцу и воспитаю, как своего.
Девушка отпрянула, не в силах поверить тому, что слышит.
- Вы в своем уме?! Неужели не поняли, что я говорю? Я по собственной воле отдалась другому! Черт побери, вы просто не можете хотеть меня! Не делайте глупостей, милорд!
Энтони медленно выпрямился и встал - Пойдем, любимая, я помогу тебе раздеться. - Он протянул руку - Нет! - взвизгнула она, отступая. - Вы не сделаете такого со мной, не осмелитесь!
- Поскольку ты не девственница, Кассандра и знаешь все, что может произойти между мужчиной и женщиной, - резко объявил он, переходя на "ты", значит, должна также понимать, что я не причиню тебе боли. Ты станешь наслаждаться моими ласками и изведаешь тяжесть моего тела.
Он медленно двинулся вокруг стола. Касси увидела в его глазах решимость и, метнувшись в угол каюты, прижалась спиной к оконной раме. Граф склонился над ней, огромный и темный. Девушка принялась отчаянно вырываться, когда он сжал ее плечи, и попыталась ударить его коленом, но лишь ушиблась о мускулистое бедро. Он легко завладел ее руками, перекинул Касси через плечо и, прижав ее ноги к своей груди, понес к кровати.
Она сама не помнила, как оказалась на постели, и чувствовала только, что граф сжимает ее запястья большой ладонью и поднимает ее руки над головой.
- Не сопротивляйся, Кассандра, это ничего не изменит, - предупредил он. Горячие, обжигающие губы завладели ее ртом, и девушка охнула.
- Нет! - вскричала она, отворачиваясь, и подняла ноги, собираясь ударить его в спину, но Энтони молниеносным движением распрямился и лег рядом, перебросив через нее ногу, чтобы удержать на месте.
Манящая упругость ее тела заставила его мгновенно потерять голову. Энтони, сам не понимая, что делает, лег на нее, всей тяжестью вжимая в перину, но в последний момент увидел полные страха глаза и вынудил себя смирить бушующий огонь желания. Он осторожно, чуть дотрагиваясь, обвел пальцем контуры ее лица, стройную белоснежную шею.
- Прошу вас, оставьте меня, - прошептала она снова.
- Я должен, Кассандра, - тихо откликнулся он.
Она почувствовала его руку на своей груди, и это прикосновение, ненавистное и нежеланное, высвободили давно таившийся в душе панический страх. Она извивалась и рвалась, пока он не отпустил ее руку, и попыталась расцарапать ему лицо обломками ногтей.
Энтони неожиданно откатился от нее и встал у кровати. Она в оцепенелом молчании наблюдала, как он снимает фрак и сорочку, обнажая мускулистую, покрытую темными завитками грудь. Энтони оказался не столь стройным и худым, как Эдвард. Рельефные мускулы перекатывались у него на спине при каждом движении.
Взгляд девушки упал на его живот, на дорожку волос, исчезавшую под брюками. Касси, охваченная смертельным ужасом, попробовала соскочить с кровати и добраться до двери, но он легко поднял девушку одной рукой и снова швырнул на постель.
- Кассандра, послушай же, - резко бросил он. - Если даже придется взять тебя силой, я так и сделаю, но не желаю, чтобы ты дралась со мной, как дикая, кошка. Ты всего лишь причинишь себе боль, а тебе это ни к чему, либо ты примешь меня, либо придется тебя связать.
- Я никогда не покорюсь вам! Никогда!
- Прекрасно, - хладнокровно кивнул граф и отошел к комоду. Девушка отползла к противоположному краю кровати, встала на колени, прижавшись спиной к панелям красного дерева, и скрестила на груди трясущиеся руки.
Внезапно перед ней вырос граф с двумя шелковыми платками в руке. Девушка еще теснее вжалась в стену.
- Не подходите ко мне!
Но он наклонился над ней, бросил на середину кровати, устроился на Касси верхом, придавил одну ее руку и, обвязав запястье платком, закрепил конец на деревянном решетчатом изголовье. Девушка силилась вырваться, но даже если он и чувствовал боль от пинков, то не подавал виду. Вскоре и другая рука была привязана к кровати. Касси лихорадочно дергалась, но шелк оказался очень прочным. Энтони отодвинулся, а девушка, тяжело дыша, не сводила с него неестественно огромных глаз.
Она с ужасом ощутила, как тяжело вздымается ее грудь, и затаила дыхание, когда граф стал ловко расстегивать корсаж. Как ни странно, лорд Уэллз совсем не спешил.
- Не знаю, что и делать, - заметил он, словно беседуя с добрым приятелем. - Как снять это платье, не отвязывая тебя?
- Идите к дьяволу! - прорычала девушка.
- Боюсь, придется пожертвовать твоим нарядом, - продолжал граф, будто не слыша. Он отстегнул крошечные пуговки на манжетах и, одним сильным рывком разодрав рукава до самых плеч, распахнул ворот. Почему он так бережно снимает с нее платье? Осторожно.., почти нежно...
Граф развязал ленты сорочки и стянул ее вниз, оставив Касси обнаженной до талии. Задохнувшись, он долго, жадно смотрел на нее.
- Я часто представлял тебя так, во всем бело-розовом великолепии, Кассандра. Ты изумительна.
- Не вижу, чем я отличаюсь от ваших итальянских шлюх, милорд.
- Но ты совсем другая, любовь моя, совсем другая, - тихо обронил он. Она почувствовала, как его пальцы перекатывают твердый камешек соска, и, неимоверным усилием воли сдержав беспомощные вопли, стала думать о мести. Касси постаралась лежать неподвижно, даже когда он втянул в себя нежную розовую вершинку и начал посасывать.
- Прекратите! - выдавила она, извиваясь и выгибая спину, чтобы сбросить его.
Граф сжал ее талию, удерживая на месте, и продолжал наслаждаться вкусом шелковистой плоти, но, ощутив, как она задрожала от страха, заколебался. Сколько раз он рисовал в своих мечтах, как владеет этим телом, дарит Касси безумное наслаждение!
Подумать только, что этот негодяй, Эдвард Линдхерст, первый пробудил в ней желание!
Охваченный гневом граф подумал о ребенке виконта, растущем в животе Касси, и проклял себя, что не взял ее год назад, когда девушке исполнилось семнадцать.
Подняв голову, он увидел, что Касси зажмурилась, а плотно сомкнутые губы превратились в тонкую линию.
"Она действительно вынудит меня взять ее силой", - подумал Энтони и, решительно вздохнув, поскорее раздел Касси. Когда девушка осталась обнаженной, Энтони медленно поднялся и посмотрел на нее. Она лежала неподвижно, отвернув голову и сжав ноги. Граф не мог насмотреться на изящные изгибы бедер, тонкую талию и плоский белый живот с треугольником курчавых светлых волос, покрывавших мягкий, чуть выступающий холмик. Он чуть не испугался, поняв, сколько неосознанной, но манящей чувственности скрыто в этом создании, и испытал прилив неукротимого вожделения только при одной мысли о том, как эти стройные ноги обовьют его, позволяя проникнуть в нее глубоко.., до конца...
Он хотел раздвинуть закрытые створки розовой раковины, ласкать ее, ощутить губами вкус влажной пещерки.
Его плоть пульсировала и наливалась кровью, до отказа натягивая брюки, и Энтони с тихим стоном сбросил с себя одежду.
Касси услышала, как с глухим стуком сапоги упали на пол, и невольно повернула голову. Он стоял перед ней, гордый и прекрасный в своей наготе. Касси, словно зачарованная, не могла отвести взгляда от облака черных волос внизу живота, из которого, как молодое деревце, поднимался напряженный тугой отросток.
Девушка громко охнула и в который раз безуспешно попыталась разорвать шелковые путы.
- Я не сделаю тебе больно, Кассандра, ты это знаешь.
Он сел рядом и ласкающе провел рукой по животу, пока не коснулся источника ее женственности. Касси попробовала отбиваться ногами, но он прижал ее к кровати своим телом, и, скользнув пальцами между сомкнутых бедер, стал нежно гладить.
- Ты прекрасна, - прошептал Энтони. Кончики пальцев касались живота, холмика, поросшего волосами, проникали все глубже, и девушка, почувствовав странную, доселе неведомую дрожь, затаила дыхание.
- Пожалуйста, не надо, - выдохнула она, стараясь сжать ноги, избавиться от его обжигающего прикосновения.
- Нет, моя любовь. Успокойся, Кассандра, не нужно бояться.., отдайся мне, милая.
Он силой развел ее ноги и опустил голову. Ненасытные губы прижались к крохотному бугорку, полускрытому складками нежной плоти. Потрясение погасило даже невольные искорки желания, и девушка снова забилась, едва не теряя рассудок от нарастающей паники.
- Нет! Будьте вы прокляты, нет!
Граф неохотно отстранился и, быстро подложив ей под бедра подушку, снова склонился над ее раздвинутыми ногами. Она ощутила, как он раскрывает сокровенные лепестки, и, выгнув спину, увидела, как он медленно входит в нее.
Пронзительные крики застряли в горле, когда Энтони неожиданно застыл. Твердая, как сталь, мужская плоть уперлась в какую-то преграду. Девушка широко раскрыла глаза и поймала его ошеломленный взгляд.
- Ах ты, маленькая лгунья, - неверяще пробормотал он. - Клянусь Богом, ты зарываешь в землю свои талант, Кассандра, тебе следовало стать актрисой! Так, значит, ты беременна, любовь моя? Должен сказать, что чудеса действительно существуют, особенно если учесть, что ты все еще девственница.. Неудивительно, что ты была так потрясена видом обнаженного мужчины!
Он отстранился от нее и поднялся.
- Что вы собираетесь делать? - прохрипела она, настороженно наблюдая за ним.
- То, что сделал бы с самого начала, зная правду.
Касси в который раз сжала ноги. Граф вернулся и сел рядом. В руках он держал маленький кувшинчик.
- Что это такое? - прошептала девушка, поднимая голову.
Граф, не отвечая, втиснул руку между ее бедер, раздвинув их. Касси почувствовала, как его палец скользнул в нее, и мышцы внутри непроизвольно сжались от ощущения чего-то скользкого и прохладного.
Энтони видел ее глаза, умоляющие, широко раскрытые, но, как ни хотелось ему утешить девушку, он знал: самые убедительные слова лишь усилят ее боязнь.
Он медленно входил в нее, но боли не было, до тех пор пока он вновь не уперся в тонкую перегородку, отделявшую девушку от женщины. Касси оцепенела.
- Кассандра, - прошептал граф, - я должен сделать тебе больно, но только один раз, и больше никогда.
Он рывком вошел в нее, и Касси, вскрикнув, на какое-то мгновение потрясение застыла. На глазах выступили слезы отчаяния. Его большие руки стискивали ее бедра, поднимая ее вверх, навстречу его толчкам. Он застонал, как-то странно напрягся, и горячая влага обожгла внутренности.
Девушка услышала собственные громкие рыдания, и по щекам поползли прозрачные капли. Как солоно во рту.., это слезы или кровь из прокушенной губы?
Теплый мокрый платок коснулся ее лица, смывая следы слез, и Касси медленно открыла глаза, терзаясь стыдом, унижением, проклиная свою слабость и беспомощность.
- Ненавижу вас, - прошептала она в склоненное над ней темное лицо.
- Да, знаю, - мягко ответил он. - Прости, что сделал тебе больно, Кассандра.
Замолчав, он нежно отвел влажные локоны у нее со лба.
- Если желаешь знать правду, я старался поскорее покончить с этой проклятой девственностью. В следующий раз, даю слово, тебе не будет больно. Я хочу дарить тебе лишь чистое, незамутненное наслаждение. В этом и кроется главный смысл любовных игр.
Сама мысль о том, что он снова возьмет ее силой, была невыносима. Девушка едва не потеряла сознания от тоски и стыда. Энтони стал обтирать ее бедра, легонько прижимая платок к белоснежной коже. Касси медленно сдвинула онемевшие ноги.
Он продолжал говорить так спокойно, словно беседовал с дамами в гостиной:
- В Генуе, как, впрочем, и в других уголках Италии, у крестьян существует очаровательная традиция - после брачной ночи вывешивать простыню на всеобщее обозрение. Пятна крови красноречиво свидетельствуют, что невеста пришла к жениху нетронутой.
- Так, значит, и вы повесите проклятую простыню на мачте? - дрожащим от ярости голосом проговорила Касси.
Граф улыбнулся, довольный тем, что ее характер не сломлен.
- Вполне возможно, хотя бы для того, чтобы наказать тебя за столь беззастенчивую ложь. Он легонько погладил ее живот.
- У тебя будет немного саднить между ног, но это скоро пройдет.
- Так вот как просто вы отмахиваетесь от мысли о грубом насилии, милорд! У вашей жертвы всего лишь небольшое недомогание - какие пустяки!
- Не у моей жертвы, Кассандра, у жены.
- Забудьте о своих безумных бреднях и отправляйтесь прямиком в ад!
- Тогда тебе придется встретить дьявола вместе со мной. Ну а теперь, если ты обещаешь не набрасываться на меня, я развяжу тебя.
Но ей уже было все равно - руки словно одеревенели. Касси повернула голову, пока Энтони распутывал узлы. Он нахмурился, увидев синяки, и стал осторожно растирать ее ладони, пока к ним вновь не вернулась чувствительность.
- Тебе уже лучше?
- Мне будет совсем хорошо, когда я воткну вам нож между ребрами.
- А, вижу, все в порядке. Бедняга Эллиот, вечная мишень твоего острого языка! А если он женится на мисс Элизе Пеннуорти, боюсь, даже то небольшое количество мозгов, которым наградил его Господь, уже через год заржавеет от полного бездействия!
Девушка ничего не ответила, и он весело продолжал:
- Кроме того, не верю, чтобы ты долго смогла бы жертвовать собственным мнением и идеями ради Эдварда Линдхерста. У него весьма твердые убеждения относительно обязанностей жены и матери его детей и о том, как обязана себя вести истинно английская леди.
- Эдвард, должно быть, считает меня погибшей, - в новом приступе тоски пробормотала девушка.
- Как знать! Сначала они будут несколько дней обыскивать побережье, но в конце концов смирятся с очевидным.
- Послушайте, - умоляюще попросила Касси, приподнимаясь на локтях. Теперь, когда вы сделали все, что хотели, прекратите эту жестокую забаву и отпустите меня! Я уже не девушка и, следовательно, не представляю для вас никакого интереса.
Он молча отвел глаза, и девушка, схватив простыню, поспешно натянула ее на себя.
- Какая скромность! - усмехнулся граф. - Я тоже обнажен, любовь моя, и весь в твоем распоряжении, только попроси.
- Отвечайте же! - завопила она.
- Если ты несешь вздор, мне нечего сказать, - пожал он плечами и потянулся. Касси невольно уставилась на густую поросль черных волос в паху. Его плоть стала почему-то мягкой и вялой.
Граф перехватил ее взгляд и шутливо поклонился:
- Он не может быть напряженным и твердым все время, миледи. Даже ваш покорный слуга должен иногда отдыхать.
Касси снова ощутила, как слезы жгут глаза, и, поперхнувшись рыданием, поспешно отвернулась. Граф провел рукой по ее распустившимся косам.
- Ты должна расчесать волосы, иначе к утру они безнадежно спутаются.
Девушка не пошевелилась, и граф вздохнул:
- Хорошо, я сам сделаю это. Будешь лежать спокойно или мне тебя привязать?
Касси устало обернулась к нему:
- Дайте мне эту чертову расческу.
И хотя руки нестерпимо ныли, она принялась безжалостно раздирать щеткой густую копну волос, выбирая колтуны.
- Твои волосы, как и все остальное, восхитительны!
Девушка невидящим взглядом уставилась перед собой. Граф сверился с часами, стоявшими на резном письменном столе.
- Пора спать, Кассандра. День был длинным и крайне утомительным.
- Где вы ляжете? - холодно осведомилась она. Темные глаза хищно блеснули:
- Рядом с тобой, конечно.
- Мне нужна ночная сорочка.
- Прошу прощения, миледи, но сорочка - это единственный предмет, которого вы не найдете в гардеробе.
- Я никогда не сплю без рубашки.
- Значит, пришло время расстаться со столь пуританскими привычками.
Девушка тихо всхлипнула и попыталась спорить, но усталость взяла верх. Граф потушил лампы и снова потянулся, позволив себе впервые за последние четыре месяца немного расслабиться. Удовлетворенно улыбнувшись, он лег рядом с девушкой на спину, подложив руки под голову, прислушиваясь к неровному, тяжелому дыханию Касси.
- Подвинься ближе, Кассандра, - велел он наконец, опуская руки. - Обещаю, что не трону тебя сегодня.
Казалось, он явственно видел, как девушка, свернувшись в тугой комочек, прижимается к стене.
- Если ты ослушаешься, я возьму назад свое обещание.
Касси что-то рассерженно пробормотала и нерешительно подвинулась. Он обнял ее и, прижав к груди, прошептал:
- Спокойной ночи, любимая.
Девушка лежала, широко раскрыв глаза, и Энтони чувствовал, как ее густые мокрые ресницы щекочут кожу. Он не мог решить, чем утешить ее, зная, что она примет доброту за насмешку и нежность за жестокость.
Напоследок граф подумал о превратностях судьбы, позволившей ему совершить то, что сам он считал едва ли не преступлением, возможно, навсегда разлучившим его с берегами Англии, и в какой-то кратчайший миг усомнился в том, что добьется задуманного.
Теплые капли вновь оросили его плечо, и граф потянулся, чтобы смахнуть слезы с ее щек. Касси попыталась отстраниться, но он крепко держал ее.
- Спи, Кассандра. Все будет хорошо, вот увидишь.
- Ты проклятый, бессердечный ублюдок, - выдавила она. - Будь я мужчиной, вонзила бы шпагу тебе в брюхо!
- Будь ты мужчиной, любимая, вряд ли бы я захотел тебя похитить, разве что питал бы пристрастие к своему полу, что само по себе нахожу отвратительным. У тебя впереди целый век, чтобы как следует отчитать меня. Засыпай, чтобы завтра с новыми силами наброситься на своего похитителя. Утром твой язычок будет еще острее.
- Целый век...
Слова звучали у нее в мозгу смертным приговором. "Чтобы тебе гореть в аду, - выругалась она про себя, пытаясь стряхнуть пелену отчаяния. - Я найду способ сбежать".
Глава 8
На несколько блаженных мгновений Касси очутилась дома, в Хемпхилл-Холл, в залитой солнцем спальне. Вот-вот раздастся на лестнице шарканье ног Долли Минтлоу, несущей своей питомице чашку утреннего шоколада.
Но кровать неожиданно отбросило в сторону, и девушка, встрепенувшись, пробудилась.
Она едва успела схватиться за деревянную решетку изголовья, как яхта громко затрещала и резко рванулась влево. Касси уселась и непонимающе оглядела каюту, залитую серым предутренним светом, льющимся через квадратные окна. Тяжелые капли дождя барабанили по палубе, а над головой орудийной канонадой звучали раскаты грома. Может, так оно и есть?
Касси сотворила коротенькую молитву, прося Господа отправить и графа, и его драгоценную яхту на дно Ла-Манша. По крайней мере этот кошмар навсегда закончится, и ее действительно будет отделять от брата и жениха целая вечность.
Скрипели снасти, и пол ходил ходуном, но таких сильных рывков больше не было - вероятно, судно держалось нужного курса.
- Благодарение Богу за шторм, - пробормотала Касси. Скорее всего исключительно по этой причине графа не было рядом.
При мысли о его возвращении девушка поспешно спустила ноги с кровати и окинула себя взглядом. Она совсем голая! Касси медленно поднялась, ощущая тупую боль между бедрами, глубоко вздохнула и семенящей походкой направилась к комоду. Наполнив тазик водой, она принялась умываться и только сейчас вспомнила, что сегодняшний день должен был стать для нее самым счастливым. День свадьбы!
Касси прикусила губу, чтобы не зарыдать. Глаза снова обожгло слезами, и она яростно плеснула водой себе в лицо, не обращая внимания на то, что ковер уже весь мокрый.
Разорванное платье валялось на полу, там, где вчера оставил его граф, и, спохватившись, что ей нечего надеть, девушка тихо выругалась. Но ничего не поделаешь, не показываться же перед ним голой.
Касси открыла дубовый шкаф и удивленно отступила при виде множества нарядов всех цветов радуги. Вспомнив о белье, она рывком выдвинула ящик комода. Он действительно успел подумать обо всем! Раздраженно стиснув зубы, она быстро натянула изумительное белье из тонкого шелка и кружева и выбрала самый скромный туалет из мягкого муслина цвета голубиного крыла, но, к своему неудовольствию, тут же заметила, что очень низкий вырез бросает вызов приглушенным тонам и простому покрою. Однако платье, как и белье, оказалось ей впору и сидело превосходно. Касси безжалостно прошлась щеткой с ручкой из слоновой кости по спутанной гриве, связала ее на затылке черной лентой и одернула муслиновую юбку.
Теперь, элегантно одетая, она почувствовала себя более уверенно, словно сейчас предстояло принять утренних визитеров. Касси подобралась к двери и осторожно потянула ручку. Заперто, конечно.
Теперь вместе с уверенностью в ней закипал гнев. Она почти желала, чтобы он пришел. Его ждет достойная встреча!
Качка постепенно стихла, и дождь лил уже не так сильно. При звуке раздавшихся за дверью шагов девушка демонстративно расправила плечи. В скважине повернулся ключ, и на пороге появился граф, заполнив собой дверной проем. Сейчас он казался огромным зловещим великаном, и Касси невольно сжалась. Прежде чем он успел захлопнуть дверь, она мельком увидала лежавший в проходе черный парусиновый плащ, блестевший от дождя. Девушка окинула незваного гостя разъяренным взглядом.
- Доброе утро, Кассандра, - жизнерадостно приветствовал тот. - Или уместнее сказать, добрый день. Касси ничего не ответила.
- Если вы все-таки решитесь, на этот раз я не стерплю ничего подобного.
И, заметив невысказанный вопрос в глазах Касси, пояснил:
- Если вы плеснете в меня вином, я задеру ваши юбки и отшлепаю.
- Не посмеете!
- Попробуйте - и увидите. Девушка медленно поставила бокал на стол и отняла руку.
- Ну а теперь, моя дорогая, не хотите ли попробовать моего итальянского кофе?
- Я не "ваша дорогая"!
- Кофе?
Касси кивнула, надеясь, что кофе прояснит затуманенную вином голову. Подойдя к диванчику, она уселась и поднесла к губам чашечку с густым черным напитком. Скарджилл вернулся, чтобы убрать со стола, и лорд Уэллз что-то тихо сказал ему.
Они снова остались наедине. Девушка взглянула на смуглого гиганта, и страх острым кинжалом пронзил ее сердце.
- Я хочу еще кофе, - выпалила она. Энтони чуть поколебался, однако налил ей полчашки. К невероятному смущению, Касси ощутила, что выпитые столь поспешно вино и кофе возымели обычное действие и теперь перед ней возникла достаточно щекотливая проблема. Несколько секунд она неловко ерзала на диване, но наконец не выдержала:
- Мне нужно.., то есть.., пожалуйста, оставьте меня одну.
Граф склонил голову набок, но тут же, широко улыбнувшись, поднялся и шагнул к двери.
- Ночная ваза у постели. Даю вам пять минут, Кассандра, не больше.
Стараясь поскорее справиться с насущной потребностью, Касси мельком взглянула на часы и увидела, что у нее осталось всего две минуты. Зная, что ей не удастся спрятаться от графа, она все же подтащила к двери тяжелый диван и попыталась сдвинуть стол, но в конце концов заметила, что он привинчен к полу. Девушка раздраженно вздохнула и метнулась в дальний угол каюты при звуках поворачивающегося в скважине ключа. Потом послышался тихий веселый смешок. Диван легко отъехал в сторону, и на пороге появился усмехающийся граф.
- Кажется, я дал вам слишком много времени. Возможно, в следующий раз я откажусь уйти. - И он, неожиданно став серьезным, прибавил:
- Подойдите, Кассандра, я хочу поговорить с вами.
Девушка покачала головой. Спазма сдавила ее горло.
- Если вы не сделаете, как приказано, - терпеливо продолжал Энтони, - мне придется принести вас к столу и усадить.
Касси, едва волоча ноги, приблизилась к графу, но отказалась сесть. Теперь их разделял только стол.
Граф, откинувшись на спинку стула, безмолвно разглядывал девушку. У нее на лице был написан нескрываемый ужас, и Энтони пожалел о том, что собирается совершить. Но лучше побыстрее покончить с этим. Откашлявшись, он хладнокровно заявил:
- Как вы уже слышали, Кассандра, я намереваюсь сделать вас своей женой.
- Вы безумец, милорд. Я скорее выйду замуж за самого дьявола!
- И чтобы помочь вам принять меня, как своего мужа, сегодняшнюю ночь мы проведем в одной постели, словно добрые супруги.
- Вы.., вы не посмеете!
- Посмею!
- Но я не позволю вам! Будьте вы прокляты! Вы не коснетесь меня!
- Кассандра, выслушайте же! Величайшей глупостью с моей стороны было бы допустить, чтобы вы и дальше оставались невинной, поскольку это пестовало бы в вас бесплодные надежды и вы еще дольше не смогли бы ко мне привыкнуть.
- Я не девственница! - дерзко бросила Касси и, заметив искорки удивления в глазах графа, смело продолжала:
- Я не только не девственница, милорд, но еще и беременна.., вот уже почти два месяца. Ребенком Эдварда Линдхерста. Вы слишком долго ждали, чтобы похитить меня, и я ношу доказательство своей любви к Эдварду.
- Это невозможно, - медленно выговорил Энтони, упираясь взглядом в ее узенькую талию.
- Не обманывайте себя, милорд! Конечно, возможно. - Голос девушки издевательски-ясно прозвенел в каюте - Позвольте мне обо всем поведать, милорд. Вскоре после возвращения Эдварда он увидел меня купающейся, на уединенном берегу, вдалеке даже от ваших любопытных глаз Я была почти обнажена, и он поддался соблазну Я наслаждалась его ласками, ощущением тяжести тела...
Она заметила, как потрясен Энтони ее исповедью, - кулаки сжаты, глаза, превратившиеся в щелочки, не отрываясь, смотрят на нее.
- Я порченый товар, ваша светлость, а не милая скромница-жена, которую вы так стремились получить. Теперь у вас на руках женщина, принадлежащая другому, беременная его ребенком!
Она усмехнулась и прикрыла ладонями живот. Граф наконец заговорил странно-бесцветным тоном:
- Мне очень жаль, Кассандра, теперь потребуется гораздо больше времени, чтобы забыть вашего виконта. Я не причиню зла младенцу и воспитаю, как своего.
Девушка отпрянула, не в силах поверить тому, что слышит.
- Вы в своем уме?! Неужели не поняли, что я говорю? Я по собственной воле отдалась другому! Черт побери, вы просто не можете хотеть меня! Не делайте глупостей, милорд!
Энтони медленно выпрямился и встал - Пойдем, любимая, я помогу тебе раздеться. - Он протянул руку - Нет! - взвизгнула она, отступая. - Вы не сделаете такого со мной, не осмелитесь!
- Поскольку ты не девственница, Кассандра и знаешь все, что может произойти между мужчиной и женщиной, - резко объявил он, переходя на "ты", значит, должна также понимать, что я не причиню тебе боли. Ты станешь наслаждаться моими ласками и изведаешь тяжесть моего тела.
Он медленно двинулся вокруг стола. Касси увидела в его глазах решимость и, метнувшись в угол каюты, прижалась спиной к оконной раме. Граф склонился над ней, огромный и темный. Девушка принялась отчаянно вырываться, когда он сжал ее плечи, и попыталась ударить его коленом, но лишь ушиблась о мускулистое бедро. Он легко завладел ее руками, перекинул Касси через плечо и, прижав ее ноги к своей груди, понес к кровати.
Она сама не помнила, как оказалась на постели, и чувствовала только, что граф сжимает ее запястья большой ладонью и поднимает ее руки над головой.
- Не сопротивляйся, Кассандра, это ничего не изменит, - предупредил он. Горячие, обжигающие губы завладели ее ртом, и девушка охнула.
- Нет! - вскричала она, отворачиваясь, и подняла ноги, собираясь ударить его в спину, но Энтони молниеносным движением распрямился и лег рядом, перебросив через нее ногу, чтобы удержать на месте.
Манящая упругость ее тела заставила его мгновенно потерять голову. Энтони, сам не понимая, что делает, лег на нее, всей тяжестью вжимая в перину, но в последний момент увидел полные страха глаза и вынудил себя смирить бушующий огонь желания. Он осторожно, чуть дотрагиваясь, обвел пальцем контуры ее лица, стройную белоснежную шею.
- Прошу вас, оставьте меня, - прошептала она снова.
- Я должен, Кассандра, - тихо откликнулся он.
Она почувствовала его руку на своей груди, и это прикосновение, ненавистное и нежеланное, высвободили давно таившийся в душе панический страх. Она извивалась и рвалась, пока он не отпустил ее руку, и попыталась расцарапать ему лицо обломками ногтей.
Энтони неожиданно откатился от нее и встал у кровати. Она в оцепенелом молчании наблюдала, как он снимает фрак и сорочку, обнажая мускулистую, покрытую темными завитками грудь. Энтони оказался не столь стройным и худым, как Эдвард. Рельефные мускулы перекатывались у него на спине при каждом движении.
Взгляд девушки упал на его живот, на дорожку волос, исчезавшую под брюками. Касси, охваченная смертельным ужасом, попробовала соскочить с кровати и добраться до двери, но он легко поднял девушку одной рукой и снова швырнул на постель.
- Кассандра, послушай же, - резко бросил он. - Если даже придется взять тебя силой, я так и сделаю, но не желаю, чтобы ты дралась со мной, как дикая, кошка. Ты всего лишь причинишь себе боль, а тебе это ни к чему, либо ты примешь меня, либо придется тебя связать.
- Я никогда не покорюсь вам! Никогда!
- Прекрасно, - хладнокровно кивнул граф и отошел к комоду. Девушка отползла к противоположному краю кровати, встала на колени, прижавшись спиной к панелям красного дерева, и скрестила на груди трясущиеся руки.
Внезапно перед ней вырос граф с двумя шелковыми платками в руке. Девушка еще теснее вжалась в стену.
- Не подходите ко мне!
Но он наклонился над ней, бросил на середину кровати, устроился на Касси верхом, придавил одну ее руку и, обвязав запястье платком, закрепил конец на деревянном решетчатом изголовье. Девушка силилась вырваться, но даже если он и чувствовал боль от пинков, то не подавал виду. Вскоре и другая рука была привязана к кровати. Касси лихорадочно дергалась, но шелк оказался очень прочным. Энтони отодвинулся, а девушка, тяжело дыша, не сводила с него неестественно огромных глаз.
Она с ужасом ощутила, как тяжело вздымается ее грудь, и затаила дыхание, когда граф стал ловко расстегивать корсаж. Как ни странно, лорд Уэллз совсем не спешил.
- Не знаю, что и делать, - заметил он, словно беседуя с добрым приятелем. - Как снять это платье, не отвязывая тебя?
- Идите к дьяволу! - прорычала девушка.
- Боюсь, придется пожертвовать твоим нарядом, - продолжал граф, будто не слыша. Он отстегнул крошечные пуговки на манжетах и, одним сильным рывком разодрав рукава до самых плеч, распахнул ворот. Почему он так бережно снимает с нее платье? Осторожно.., почти нежно...
Граф развязал ленты сорочки и стянул ее вниз, оставив Касси обнаженной до талии. Задохнувшись, он долго, жадно смотрел на нее.
- Я часто представлял тебя так, во всем бело-розовом великолепии, Кассандра. Ты изумительна.
- Не вижу, чем я отличаюсь от ваших итальянских шлюх, милорд.
- Но ты совсем другая, любовь моя, совсем другая, - тихо обронил он. Она почувствовала, как его пальцы перекатывают твердый камешек соска, и, неимоверным усилием воли сдержав беспомощные вопли, стала думать о мести. Касси постаралась лежать неподвижно, даже когда он втянул в себя нежную розовую вершинку и начал посасывать.
- Прекратите! - выдавила она, извиваясь и выгибая спину, чтобы сбросить его.
Граф сжал ее талию, удерживая на месте, и продолжал наслаждаться вкусом шелковистой плоти, но, ощутив, как она задрожала от страха, заколебался. Сколько раз он рисовал в своих мечтах, как владеет этим телом, дарит Касси безумное наслаждение!
Подумать только, что этот негодяй, Эдвард Линдхерст, первый пробудил в ней желание!
Охваченный гневом граф подумал о ребенке виконта, растущем в животе Касси, и проклял себя, что не взял ее год назад, когда девушке исполнилось семнадцать.
Подняв голову, он увидел, что Касси зажмурилась, а плотно сомкнутые губы превратились в тонкую линию.
"Она действительно вынудит меня взять ее силой", - подумал Энтони и, решительно вздохнув, поскорее раздел Касси. Когда девушка осталась обнаженной, Энтони медленно поднялся и посмотрел на нее. Она лежала неподвижно, отвернув голову и сжав ноги. Граф не мог насмотреться на изящные изгибы бедер, тонкую талию и плоский белый живот с треугольником курчавых светлых волос, покрывавших мягкий, чуть выступающий холмик. Он чуть не испугался, поняв, сколько неосознанной, но манящей чувственности скрыто в этом создании, и испытал прилив неукротимого вожделения только при одной мысли о том, как эти стройные ноги обовьют его, позволяя проникнуть в нее глубоко.., до конца...
Он хотел раздвинуть закрытые створки розовой раковины, ласкать ее, ощутить губами вкус влажной пещерки.
Его плоть пульсировала и наливалась кровью, до отказа натягивая брюки, и Энтони с тихим стоном сбросил с себя одежду.
Касси услышала, как с глухим стуком сапоги упали на пол, и невольно повернула голову. Он стоял перед ней, гордый и прекрасный в своей наготе. Касси, словно зачарованная, не могла отвести взгляда от облака черных волос внизу живота, из которого, как молодое деревце, поднимался напряженный тугой отросток.
Девушка громко охнула и в который раз безуспешно попыталась разорвать шелковые путы.
- Я не сделаю тебе больно, Кассандра, ты это знаешь.
Он сел рядом и ласкающе провел рукой по животу, пока не коснулся источника ее женственности. Касси попробовала отбиваться ногами, но он прижал ее к кровати своим телом, и, скользнув пальцами между сомкнутых бедер, стал нежно гладить.
- Ты прекрасна, - прошептал Энтони. Кончики пальцев касались живота, холмика, поросшего волосами, проникали все глубже, и девушка, почувствовав странную, доселе неведомую дрожь, затаила дыхание.
- Пожалуйста, не надо, - выдохнула она, стараясь сжать ноги, избавиться от его обжигающего прикосновения.
- Нет, моя любовь. Успокойся, Кассандра, не нужно бояться.., отдайся мне, милая.
Он силой развел ее ноги и опустил голову. Ненасытные губы прижались к крохотному бугорку, полускрытому складками нежной плоти. Потрясение погасило даже невольные искорки желания, и девушка снова забилась, едва не теряя рассудок от нарастающей паники.
- Нет! Будьте вы прокляты, нет!
Граф неохотно отстранился и, быстро подложив ей под бедра подушку, снова склонился над ее раздвинутыми ногами. Она ощутила, как он раскрывает сокровенные лепестки, и, выгнув спину, увидела, как он медленно входит в нее.
Пронзительные крики застряли в горле, когда Энтони неожиданно застыл. Твердая, как сталь, мужская плоть уперлась в какую-то преграду. Девушка широко раскрыла глаза и поймала его ошеломленный взгляд.
- Ах ты, маленькая лгунья, - неверяще пробормотал он. - Клянусь Богом, ты зарываешь в землю свои талант, Кассандра, тебе следовало стать актрисой! Так, значит, ты беременна, любовь моя? Должен сказать, что чудеса действительно существуют, особенно если учесть, что ты все еще девственница.. Неудивительно, что ты была так потрясена видом обнаженного мужчины!
Он отстранился от нее и поднялся.
- Что вы собираетесь делать? - прохрипела она, настороженно наблюдая за ним.
- То, что сделал бы с самого начала, зная правду.
Касси в который раз сжала ноги. Граф вернулся и сел рядом. В руках он держал маленький кувшинчик.
- Что это такое? - прошептала девушка, поднимая голову.
Граф, не отвечая, втиснул руку между ее бедер, раздвинув их. Касси почувствовала, как его палец скользнул в нее, и мышцы внутри непроизвольно сжались от ощущения чего-то скользкого и прохладного.
Энтони видел ее глаза, умоляющие, широко раскрытые, но, как ни хотелось ему утешить девушку, он знал: самые убедительные слова лишь усилят ее боязнь.
Он медленно входил в нее, но боли не было, до тех пор пока он вновь не уперся в тонкую перегородку, отделявшую девушку от женщины. Касси оцепенела.
- Кассандра, - прошептал граф, - я должен сделать тебе больно, но только один раз, и больше никогда.
Он рывком вошел в нее, и Касси, вскрикнув, на какое-то мгновение потрясение застыла. На глазах выступили слезы отчаяния. Его большие руки стискивали ее бедра, поднимая ее вверх, навстречу его толчкам. Он застонал, как-то странно напрягся, и горячая влага обожгла внутренности.
Девушка услышала собственные громкие рыдания, и по щекам поползли прозрачные капли. Как солоно во рту.., это слезы или кровь из прокушенной губы?
Теплый мокрый платок коснулся ее лица, смывая следы слез, и Касси медленно открыла глаза, терзаясь стыдом, унижением, проклиная свою слабость и беспомощность.
- Ненавижу вас, - прошептала она в склоненное над ней темное лицо.
- Да, знаю, - мягко ответил он. - Прости, что сделал тебе больно, Кассандра.
Замолчав, он нежно отвел влажные локоны у нее со лба.
- Если желаешь знать правду, я старался поскорее покончить с этой проклятой девственностью. В следующий раз, даю слово, тебе не будет больно. Я хочу дарить тебе лишь чистое, незамутненное наслаждение. В этом и кроется главный смысл любовных игр.
Сама мысль о том, что он снова возьмет ее силой, была невыносима. Девушка едва не потеряла сознания от тоски и стыда. Энтони стал обтирать ее бедра, легонько прижимая платок к белоснежной коже. Касси медленно сдвинула онемевшие ноги.
Он продолжал говорить так спокойно, словно беседовал с дамами в гостиной:
- В Генуе, как, впрочем, и в других уголках Италии, у крестьян существует очаровательная традиция - после брачной ночи вывешивать простыню на всеобщее обозрение. Пятна крови красноречиво свидетельствуют, что невеста пришла к жениху нетронутой.
- Так, значит, и вы повесите проклятую простыню на мачте? - дрожащим от ярости голосом проговорила Касси.
Граф улыбнулся, довольный тем, что ее характер не сломлен.
- Вполне возможно, хотя бы для того, чтобы наказать тебя за столь беззастенчивую ложь. Он легонько погладил ее живот.
- У тебя будет немного саднить между ног, но это скоро пройдет.
- Так вот как просто вы отмахиваетесь от мысли о грубом насилии, милорд! У вашей жертвы всего лишь небольшое недомогание - какие пустяки!
- Не у моей жертвы, Кассандра, у жены.
- Забудьте о своих безумных бреднях и отправляйтесь прямиком в ад!
- Тогда тебе придется встретить дьявола вместе со мной. Ну а теперь, если ты обещаешь не набрасываться на меня, я развяжу тебя.
Но ей уже было все равно - руки словно одеревенели. Касси повернула голову, пока Энтони распутывал узлы. Он нахмурился, увидев синяки, и стал осторожно растирать ее ладони, пока к ним вновь не вернулась чувствительность.
- Тебе уже лучше?
- Мне будет совсем хорошо, когда я воткну вам нож между ребрами.
- А, вижу, все в порядке. Бедняга Эллиот, вечная мишень твоего острого языка! А если он женится на мисс Элизе Пеннуорти, боюсь, даже то небольшое количество мозгов, которым наградил его Господь, уже через год заржавеет от полного бездействия!
Девушка ничего не ответила, и он весело продолжал:
- Кроме того, не верю, чтобы ты долго смогла бы жертвовать собственным мнением и идеями ради Эдварда Линдхерста. У него весьма твердые убеждения относительно обязанностей жены и матери его детей и о том, как обязана себя вести истинно английская леди.
- Эдвард, должно быть, считает меня погибшей, - в новом приступе тоски пробормотала девушка.
- Как знать! Сначала они будут несколько дней обыскивать побережье, но в конце концов смирятся с очевидным.
- Послушайте, - умоляюще попросила Касси, приподнимаясь на локтях. Теперь, когда вы сделали все, что хотели, прекратите эту жестокую забаву и отпустите меня! Я уже не девушка и, следовательно, не представляю для вас никакого интереса.
Он молча отвел глаза, и девушка, схватив простыню, поспешно натянула ее на себя.
- Какая скромность! - усмехнулся граф. - Я тоже обнажен, любовь моя, и весь в твоем распоряжении, только попроси.
- Отвечайте же! - завопила она.
- Если ты несешь вздор, мне нечего сказать, - пожал он плечами и потянулся. Касси невольно уставилась на густую поросль черных волос в паху. Его плоть стала почему-то мягкой и вялой.
Граф перехватил ее взгляд и шутливо поклонился:
- Он не может быть напряженным и твердым все время, миледи. Даже ваш покорный слуга должен иногда отдыхать.
Касси снова ощутила, как слезы жгут глаза, и, поперхнувшись рыданием, поспешно отвернулась. Граф провел рукой по ее распустившимся косам.
- Ты должна расчесать волосы, иначе к утру они безнадежно спутаются.
Девушка не пошевелилась, и граф вздохнул:
- Хорошо, я сам сделаю это. Будешь лежать спокойно или мне тебя привязать?
Касси устало обернулась к нему:
- Дайте мне эту чертову расческу.
И хотя руки нестерпимо ныли, она принялась безжалостно раздирать щеткой густую копну волос, выбирая колтуны.
- Твои волосы, как и все остальное, восхитительны!
Девушка невидящим взглядом уставилась перед собой. Граф сверился с часами, стоявшими на резном письменном столе.
- Пора спать, Кассандра. День был длинным и крайне утомительным.
- Где вы ляжете? - холодно осведомилась она. Темные глаза хищно блеснули:
- Рядом с тобой, конечно.
- Мне нужна ночная сорочка.
- Прошу прощения, миледи, но сорочка - это единственный предмет, которого вы не найдете в гардеробе.
- Я никогда не сплю без рубашки.
- Значит, пришло время расстаться со столь пуританскими привычками.
Девушка тихо всхлипнула и попыталась спорить, но усталость взяла верх. Граф потушил лампы и снова потянулся, позволив себе впервые за последние четыре месяца немного расслабиться. Удовлетворенно улыбнувшись, он лег рядом с девушкой на спину, подложив руки под голову, прислушиваясь к неровному, тяжелому дыханию Касси.
- Подвинься ближе, Кассандра, - велел он наконец, опуская руки. - Обещаю, что не трону тебя сегодня.
Казалось, он явственно видел, как девушка, свернувшись в тугой комочек, прижимается к стене.
- Если ты ослушаешься, я возьму назад свое обещание.
Касси что-то рассерженно пробормотала и нерешительно подвинулась. Он обнял ее и, прижав к груди, прошептал:
- Спокойной ночи, любимая.
Девушка лежала, широко раскрыв глаза, и Энтони чувствовал, как ее густые мокрые ресницы щекочут кожу. Он не мог решить, чем утешить ее, зная, что она примет доброту за насмешку и нежность за жестокость.
Напоследок граф подумал о превратностях судьбы, позволившей ему совершить то, что сам он считал едва ли не преступлением, возможно, навсегда разлучившим его с берегами Англии, и в какой-то кратчайший миг усомнился в том, что добьется задуманного.
Теплые капли вновь оросили его плечо, и граф потянулся, чтобы смахнуть слезы с ее щек. Касси попыталась отстраниться, но он крепко держал ее.
- Спи, Кассандра. Все будет хорошо, вот увидишь.
- Ты проклятый, бессердечный ублюдок, - выдавила она. - Будь я мужчиной, вонзила бы шпагу тебе в брюхо!
- Будь ты мужчиной, любимая, вряд ли бы я захотел тебя похитить, разве что питал бы пристрастие к своему полу, что само по себе нахожу отвратительным. У тебя впереди целый век, чтобы как следует отчитать меня. Засыпай, чтобы завтра с новыми силами наброситься на своего похитителя. Утром твой язычок будет еще острее.
- Целый век...
Слова звучали у нее в мозгу смертным приговором. "Чтобы тебе гореть в аду, - выругалась она про себя, пытаясь стряхнуть пелену отчаяния. - Я найду способ сбежать".
Глава 8
На несколько блаженных мгновений Касси очутилась дома, в Хемпхилл-Холл, в залитой солнцем спальне. Вот-вот раздастся на лестнице шарканье ног Долли Минтлоу, несущей своей питомице чашку утреннего шоколада.
Но кровать неожиданно отбросило в сторону, и девушка, встрепенувшись, пробудилась.
Она едва успела схватиться за деревянную решетку изголовья, как яхта громко затрещала и резко рванулась влево. Касси уселась и непонимающе оглядела каюту, залитую серым предутренним светом, льющимся через квадратные окна. Тяжелые капли дождя барабанили по палубе, а над головой орудийной канонадой звучали раскаты грома. Может, так оно и есть?
Касси сотворила коротенькую молитву, прося Господа отправить и графа, и его драгоценную яхту на дно Ла-Манша. По крайней мере этот кошмар навсегда закончится, и ее действительно будет отделять от брата и жениха целая вечность.
Скрипели снасти, и пол ходил ходуном, но таких сильных рывков больше не было - вероятно, судно держалось нужного курса.
- Благодарение Богу за шторм, - пробормотала Касси. Скорее всего исключительно по этой причине графа не было рядом.
При мысли о его возвращении девушка поспешно спустила ноги с кровати и окинула себя взглядом. Она совсем голая! Касси медленно поднялась, ощущая тупую боль между бедрами, глубоко вздохнула и семенящей походкой направилась к комоду. Наполнив тазик водой, она принялась умываться и только сейчас вспомнила, что сегодняшний день должен был стать для нее самым счастливым. День свадьбы!
Касси прикусила губу, чтобы не зарыдать. Глаза снова обожгло слезами, и она яростно плеснула водой себе в лицо, не обращая внимания на то, что ковер уже весь мокрый.
Разорванное платье валялось на полу, там, где вчера оставил его граф, и, спохватившись, что ей нечего надеть, девушка тихо выругалась. Но ничего не поделаешь, не показываться же перед ним голой.
Касси открыла дубовый шкаф и удивленно отступила при виде множества нарядов всех цветов радуги. Вспомнив о белье, она рывком выдвинула ящик комода. Он действительно успел подумать обо всем! Раздраженно стиснув зубы, она быстро натянула изумительное белье из тонкого шелка и кружева и выбрала самый скромный туалет из мягкого муслина цвета голубиного крыла, но, к своему неудовольствию, тут же заметила, что очень низкий вырез бросает вызов приглушенным тонам и простому покрою. Однако платье, как и белье, оказалось ей впору и сидело превосходно. Касси безжалостно прошлась щеткой с ручкой из слоновой кости по спутанной гриве, связала ее на затылке черной лентой и одернула муслиновую юбку.
Теперь, элегантно одетая, она почувствовала себя более уверенно, словно сейчас предстояло принять утренних визитеров. Касси подобралась к двери и осторожно потянула ручку. Заперто, конечно.
Теперь вместе с уверенностью в ней закипал гнев. Она почти желала, чтобы он пришел. Его ждет достойная встреча!
Качка постепенно стихла, и дождь лил уже не так сильно. При звуке раздавшихся за дверью шагов девушка демонстративно расправила плечи. В скважине повернулся ключ, и на пороге появился граф, заполнив собой дверной проем. Сейчас он казался огромным зловещим великаном, и Касси невольно сжалась. Прежде чем он успел захлопнуть дверь, она мельком увидала лежавший в проходе черный парусиновый плащ, блестевший от дождя. Девушка окинула незваного гостя разъяренным взглядом.
- Доброе утро, Кассандра, - жизнерадостно приветствовал тот. - Или уместнее сказать, добрый день. Касси ничего не ответила.