Страница:
— Проснулась?
Голос принадлежал человеку, который спас ее. Она медленно открыла глаза — он сидел возле нее. Мужчина оказался моложе, чем ей померещилось. Его лицо было жестким, глаза холодными, как у Роланда, когда тот решил, что она лжет, мелькнуло в голове у Дарии. Неужто она попала в руки очередного негодяя?
— Да, — ответила женщина, не в силах скрыть страха. — Вы не причините мне зла?
Этот наивный вопрос заставил его улыбнуться. Он накрыл ее еще одним одеялом и успокаивающе прогудел:
— Лежи тихо. Ты прошла тяжелые испытания. Я имел раньше дело с мастером Гайлзом. Он — мошенник и мерзавец, несмотря на свои сладкие речи и изысканные манеры. А теперь, когда ты пришла в себя, расскажи мне, кто ты и как этой толстой старой жабе удалось тебя поймать.
Мужчина улыбнулся, и его лицо вмиг преобразилось.
— Вы в самом деле не причините мне зла? Он покачал головой и, увидев, что она все еще напугана, сказал непринужденно:
— Хорошо, тогда начну я. Меня зовут Денвольд Фортенбери, я тоже порядочный мошенник, но я не причиню тебе зла. Я видел, как этот негодяй Алан ударил тебя, но не мог тогда освободить. Надо было выждать, пока охранники заснут. Не бойся, я не обижу тебя.
— Я Дария де Турне, жена Роланда де Турне. При этих словах глаза мужчины расширились от удивления, и он молча уставился на нее. Затем расхохотался.
— Надо же! — воскликнул он наконец. — Роланд — ваш муж?
— Вы его знаете?
— Да, он спас мне недавно жизнь. Это было великолепно — он метнул нож, и тот попал точнехонько в сердце моему врагу. Естественно, я называю Роланда своим другом. Итак, он вернулся в Корнуолл… да, очень странно. Почему же вы не с ним?
Тогда Дария поведала ему свою печальную историю, не утаив ничего, проклиная собственное легкомыслие.
— ..Таким образом, Грелем не знал, что я уехала, но те двое конюших, наверное, расскажут ему. Представляю, как он рассердится, да и мой муж тоже.
— А вот и моя жена! — воскликнул Денвольд. — Филиппа, иди познакомься с супругой Роланда.
Филиппа де Фортенбери оказалась высокой грациозной женщиной примерно одного возраста с Дарией, в шерстяной шапочке и мужском костюме. На ее живом, светящемся умом лице сияли самые синие в мире глаза. Это была дочь короля.
— Королева очень много рассказывала мне о вас, а король называл своей милой Филиппой. Я очень рада познакомиться с вами. Признаться, лучше бы нам было встретиться в другом месте.
— Да, — вмешался Денвольд, — это правда. Моя жена — королевская дочь, черт бы ее побрал, но поскольку я ничего не могу с этим поделать, мне приходится превозносить ее бесконечные добродетели, по крайней мере в присутствии ее отца. Вы, наверное, хотите знать, какое отношение ко всему этому имеет ваш муж. Так вот, Роланду король приказал прибыть в Корнуолл и жениться на Филиппе. К несчастью для монарха и к счастью для Роланда, она уже была замужем за мной. Это большая неприятность для нас обоих, но я слишком благороден, чтобы роптать открыто. Конечно, мне следовало оставить свои притязания на ее руку, но Филиппа убедила меня в том, что, если я так сделаю, она умрет от горя.
Филиппа де Фортенбери рассмеялась, прошептала что-то на ухо своему мужу и ущипнула его за руку.
— Не обращайте внимания на его болтовню, Дария. Подобно большинству мужчин он настоящий осел, замечательный осел, но тем не менее.;. Я очень рада, что мы встретили вас. Теперь все хорошо.
— Почему вы здесь и почему в мужском платье? Непонятно.
— Ничего. Денвольд тоже не понимает. Видите ли, моя дорогая, я очень нужна своему мужу. Я подсказываю ему, какую стратегию избрать, как поступить с теми, кого он спасает, и как осуществлять мщение. Я рада, что он не пренебрегает моими советами. Да, этот негодяй мастер Гайлз получил по заслугам.
— Что вы с ним сделали? И с остальными? Были две женщины, и по крайней мере шесть мужчин. Да еще этот ужасный Алан.
— Только один из них умер, а другие… клянусь, Дария, что в данный момент им скорее холодно, чем больно. Вы можете вообразить толстого мастера Гайлза восседающим на роскошном стуле голым, как жаба?
— Вы их раздели?
Филиппа и ее муж, согласно кивнув, счастливо рассмеялись.
— Да, и крепко связали.
— Это чудесно! О, как бы мне хотелось подойти к мастеру Гайлзу и посмеяться над ним!
— Как-нибудь в другой раз, — сказал Денвольд. — А сейчас, если вы себя нормально чувствуете, мы лучше поедем к вашему храброму мужу.
— Знаете, — задумчиво проговорила Филиппа де Фортенбери, прикрывая густыми ресницами свои красивые глаза, — я теперь жалею, что не приняла предложение Роланда. Он такой благородный человек, и символ его мужественности столь…
Денвольд де Фортенбери вскочил и, обвив руками стан супруги, высоко поднял ее и умчался вместе с ней.
Дария смотрела им вслед, не веря своим глазам. Какая странная пара! Но все равно она была рада, что познакомилась с дочерью короля, — Филиппа была само очарование, с этими яркими, живыми синими глазами, полными озорства и света.
Дария слышала их смех, перемежаемый бранью. Спустя несколько минут появился Денвольд. Он вытирал руки о штаны, но настроен теперь был очень решительно.
— Надо ехать. Разумеется, нам нечего больше бояться мастера Гайлза и его отребья, но зачем искушать капризную судьбу? Я хочу доставить вас Роланду в целости и сохранности. Где он?
— Я думаю, недалеко. Он поехал покупать землю и замок Тиспен-Ладок.
— А, это совсем рядом. Вы выдержите путешествие? — Денвольд помог ей подняться. — Интересно, что скажет Грелем? Хотелось бы мне видеть его лицо в этот момент.
— Вы всех знаете, сэр?
— Зовите меня Денвольдом. Конечно, моя жена могла бы перечислить вам кучу других моих имен. Что касается Грелема, то до встречи с этим свирепым человеком я был знаком с его женой. А вообще у нас здесь, в этой части Корнуолла, немноголюдно, так что нет ничего странного в том, что мы водим знакомство с соседями. Удивительно, что мы все друзья. — При этих словах он рассмеялся.
— Позвольте мне помочь вам, — сказала Филиппа, подходя к ним и протягивая Дарии руку. К ее немалому изумлению, Дария вдруг отскочила от нее и, подбежав к дереву, упала возле него на колени…
— Что ты сказала ей, женщина?
— Ничего, милорд. О Господи, если она больна…
— Мы поедем медленно. Сейчас нет необходимости спешить. О мастере Гайлзе позаботятся. — Он потер руки и злорадно улыбнулся.
Дария приняла от Филиппы кубок с водой и прополоскала рот.
— Я не Сольна, я беременна, — призналась она. — Меня то и дело тошнит, и это отвратительное ощущение.
— Роланд не терял времени зря, — заметил Денвольд. — Когда вы поженились?
— Недавно, — ответила Дария, позволяя Филиппе отереть ей лицо влажным платком. — Спасибо. Мне теперь хорошо, честное слово. Сейчас утро, и ребенок говорит мне, что готов начать новый день. Не пора ли нам отправиться на поиски моего мужа?
Филиппа обменялась взглядом с Денвольдом, и он повернулся к Дарии.
— Пора.
— А как же моя кобыла Генриетта? Ее взял мастер Гайлз.
— У меня все лошади мастера Гайлза. Думаю, это достаточное возмещение за его воровство.
— Не забудь прихватить его одежду, — добавила Филиппа, прыснув в ладошку.
Отряд состоял из дюжины человек, и все были очень веселыми. Дария слышала, как они переговаривались между собой.
— Ты видел его толстую рожу, когда хозяин приказал ему снять камзол?
— А ты видел лицо женщины, когда он разделся?
— Я думал, она упадет в обморок, когда он остался в чем мать родила.
— Ага, а его маленький стручок сморщился еще сильнее!
— Мастер Гайлз больше не обманет нашего хозяина, это уж точно…
Дария взглянула на Денвольда и увидела, что он чрезвычайно доволен собой.
Филиппа сняла свою шерстяную шапочку, и ее волосы, блестящие и кудрявые; цвета густого меда, упали на спину. Она смеялась, мчась на лошади рядом с мужем, и Дария заметила, что их руки порой соприкасались. Ей было больно смотреть на них. Она вспомнила Уэльс. Как Роланд заботился о ней, смеялся вместе с ней, хвалил, когда она правильно повторяла валлийские слова!
Денвольд повернулся к ней в седле и сказал:
— До Тиспен-Ладока еще примерно час. Как вы себя чувствуете, Дария?
"Плохо», — хотелось ей крикнуть. Что скажет Роланд, когда она приедет? Денвольд на мгновение прикрыл глаза, затем передернул плечами.
— Спасибо, отлично, — ответила она, но Денвольда ни на минуту не обманул ее ответ.
— Странно, — заметил он, обратившись к жене. — Роланд соблазнил ее, наградил ребенком, а затем женился. Почему же он оставил ее в Уолфетоне?
— А почему Дария поехала к нему? — задумчиво протянула Филиппа. — Разве она не понимала, что это опасно?
— Помнится, ты тоже сбежала из Бошампа.
Это было одним из самых ярких ее приключений, которое закончилось на редкость хорошо. Филиппа опустила глаза и рассмеялась.
Денвольд сжал ее пальцы и тяжело вздохнул. — Я сочувствую бедняге мастеру Гайлзу, Страшно подумать, что бы случилось со старым негодяем, остановись ты в его владениях, а не в моих.
Дария слышала, как они заспорили, подшучивая друг над другом и смеясь. Ей было завидно. Она отвернулась и посмотрела на зеленые холмы и заросли кленов и дубов. Повсюду были овцы и золотые колосья пшеницы, переливающиеся желтой волной до самого горизонта. Здесь не было голых скал, бесплодной земли и искореженных деревьев. С каждой , милей пейзаж становился все более приветливым. Дария устала, но не решалась попросить Денвольда остановиться. Филиппа наверняка бы ехала до тех пор, пока ее муж первым не бросил поводья, даже если бы это убило ее.
Услышав крик одного из людей, Роланд подошел к фортификационным сооружениям замка.
— Кавалькада, хозяин. Не знаю, кто такие. Сэр Томас Ладок, старый если не по годам, то сердцем, взглянул на приближавшихся всадников, и его умные глаза засияли.
— Да это же Денвольд де Фортенбери. Видишь его знамя, Роланд?
— Денвольд?
— Да, я встречался с ним несколько лет назад. Стяг у него очень приметный — орел и лев меж скрещенных мечей. Его отец был страстным человеком, всегда готовым сражаться, любить или рассмеяться доброй шутке. Денвольд похож на него?
Роланд улыбнулся.
— Да.
— С ним женщина, нет, две женщины, и дюжина мужчин, — сообщил Салин.
Роланд присмотрелся и почувствовал странное волнение. Расстояние между ними и кавалькадой стремительно сокращалось, и он увидел свою жену, которая ехала слева от Денвольда и справа от Филиппы, одетой в мужское платье, с развевающимися распущенными волосами.
Роланд произнес преувеличенно спокойным тоном:
— Томас, кажется, вы скоро познакомитесь с моей женой.
— Вашей женой? — переспросил сэр Томас, не спуская глаз с группы всадников. — Что она делает с Денвольдом?
— Я бы и сам очень хотел это знать. Салин улыбнулся.
— Она скучала по вас, милорд. И приехала к вам.
— Не считай ее такой милой и беззащитной. Все женщины — исчадия , сатаны.
Сэр Томас, разбиравшийся в человеческой природе лучше, чем ему бы того хотелось, повернулся и смерил взглядом молодого человека, которого желал видеть своим сыном.
— Жизнь очень непредсказуема, — изрек он. — Давайте спустимся вниз, мой мальчик, и поприветствуем наших гостей.
Глава 16
Голос принадлежал человеку, который спас ее. Она медленно открыла глаза — он сидел возле нее. Мужчина оказался моложе, чем ей померещилось. Его лицо было жестким, глаза холодными, как у Роланда, когда тот решил, что она лжет, мелькнуло в голове у Дарии. Неужто она попала в руки очередного негодяя?
— Да, — ответила женщина, не в силах скрыть страха. — Вы не причините мне зла?
Этот наивный вопрос заставил его улыбнуться. Он накрыл ее еще одним одеялом и успокаивающе прогудел:
— Лежи тихо. Ты прошла тяжелые испытания. Я имел раньше дело с мастером Гайлзом. Он — мошенник и мерзавец, несмотря на свои сладкие речи и изысканные манеры. А теперь, когда ты пришла в себя, расскажи мне, кто ты и как этой толстой старой жабе удалось тебя поймать.
Мужчина улыбнулся, и его лицо вмиг преобразилось.
— Вы в самом деле не причините мне зла? Он покачал головой и, увидев, что она все еще напугана, сказал непринужденно:
— Хорошо, тогда начну я. Меня зовут Денвольд Фортенбери, я тоже порядочный мошенник, но я не причиню тебе зла. Я видел, как этот негодяй Алан ударил тебя, но не мог тогда освободить. Надо было выждать, пока охранники заснут. Не бойся, я не обижу тебя.
— Я Дария де Турне, жена Роланда де Турне. При этих словах глаза мужчины расширились от удивления, и он молча уставился на нее. Затем расхохотался.
— Надо же! — воскликнул он наконец. — Роланд — ваш муж?
— Вы его знаете?
— Да, он спас мне недавно жизнь. Это было великолепно — он метнул нож, и тот попал точнехонько в сердце моему врагу. Естественно, я называю Роланда своим другом. Итак, он вернулся в Корнуолл… да, очень странно. Почему же вы не с ним?
Тогда Дария поведала ему свою печальную историю, не утаив ничего, проклиная собственное легкомыслие.
— ..Таким образом, Грелем не знал, что я уехала, но те двое конюших, наверное, расскажут ему. Представляю, как он рассердится, да и мой муж тоже.
— А вот и моя жена! — воскликнул Денвольд. — Филиппа, иди познакомься с супругой Роланда.
Филиппа де Фортенбери оказалась высокой грациозной женщиной примерно одного возраста с Дарией, в шерстяной шапочке и мужском костюме. На ее живом, светящемся умом лице сияли самые синие в мире глаза. Это была дочь короля.
— Королева очень много рассказывала мне о вас, а король называл своей милой Филиппой. Я очень рада познакомиться с вами. Признаться, лучше бы нам было встретиться в другом месте.
— Да, — вмешался Денвольд, — это правда. Моя жена — королевская дочь, черт бы ее побрал, но поскольку я ничего не могу с этим поделать, мне приходится превозносить ее бесконечные добродетели, по крайней мере в присутствии ее отца. Вы, наверное, хотите знать, какое отношение ко всему этому имеет ваш муж. Так вот, Роланду король приказал прибыть в Корнуолл и жениться на Филиппе. К несчастью для монарха и к счастью для Роланда, она уже была замужем за мной. Это большая неприятность для нас обоих, но я слишком благороден, чтобы роптать открыто. Конечно, мне следовало оставить свои притязания на ее руку, но Филиппа убедила меня в том, что, если я так сделаю, она умрет от горя.
Филиппа де Фортенбери рассмеялась, прошептала что-то на ухо своему мужу и ущипнула его за руку.
— Не обращайте внимания на его болтовню, Дария. Подобно большинству мужчин он настоящий осел, замечательный осел, но тем не менее.;. Я очень рада, что мы встретили вас. Теперь все хорошо.
— Почему вы здесь и почему в мужском платье? Непонятно.
— Ничего. Денвольд тоже не понимает. Видите ли, моя дорогая, я очень нужна своему мужу. Я подсказываю ему, какую стратегию избрать, как поступить с теми, кого он спасает, и как осуществлять мщение. Я рада, что он не пренебрегает моими советами. Да, этот негодяй мастер Гайлз получил по заслугам.
— Что вы с ним сделали? И с остальными? Были две женщины, и по крайней мере шесть мужчин. Да еще этот ужасный Алан.
— Только один из них умер, а другие… клянусь, Дария, что в данный момент им скорее холодно, чем больно. Вы можете вообразить толстого мастера Гайлза восседающим на роскошном стуле голым, как жаба?
— Вы их раздели?
Филиппа и ее муж, согласно кивнув, счастливо рассмеялись.
— Да, и крепко связали.
— Это чудесно! О, как бы мне хотелось подойти к мастеру Гайлзу и посмеяться над ним!
— Как-нибудь в другой раз, — сказал Денвольд. — А сейчас, если вы себя нормально чувствуете, мы лучше поедем к вашему храброму мужу.
— Знаете, — задумчиво проговорила Филиппа де Фортенбери, прикрывая густыми ресницами свои красивые глаза, — я теперь жалею, что не приняла предложение Роланда. Он такой благородный человек, и символ его мужественности столь…
Денвольд де Фортенбери вскочил и, обвив руками стан супруги, высоко поднял ее и умчался вместе с ней.
Дария смотрела им вслед, не веря своим глазам. Какая странная пара! Но все равно она была рада, что познакомилась с дочерью короля, — Филиппа была само очарование, с этими яркими, живыми синими глазами, полными озорства и света.
Дария слышала их смех, перемежаемый бранью. Спустя несколько минут появился Денвольд. Он вытирал руки о штаны, но настроен теперь был очень решительно.
— Надо ехать. Разумеется, нам нечего больше бояться мастера Гайлза и его отребья, но зачем искушать капризную судьбу? Я хочу доставить вас Роланду в целости и сохранности. Где он?
— Я думаю, недалеко. Он поехал покупать землю и замок Тиспен-Ладок.
— А, это совсем рядом. Вы выдержите путешествие? — Денвольд помог ей подняться. — Интересно, что скажет Грелем? Хотелось бы мне видеть его лицо в этот момент.
— Вы всех знаете, сэр?
— Зовите меня Денвольдом. Конечно, моя жена могла бы перечислить вам кучу других моих имен. Что касается Грелема, то до встречи с этим свирепым человеком я был знаком с его женой. А вообще у нас здесь, в этой части Корнуолла, немноголюдно, так что нет ничего странного в том, что мы водим знакомство с соседями. Удивительно, что мы все друзья. — При этих словах он рассмеялся.
— Позвольте мне помочь вам, — сказала Филиппа, подходя к ним и протягивая Дарии руку. К ее немалому изумлению, Дария вдруг отскочила от нее и, подбежав к дереву, упала возле него на колени…
— Что ты сказала ей, женщина?
— Ничего, милорд. О Господи, если она больна…
— Мы поедем медленно. Сейчас нет необходимости спешить. О мастере Гайлзе позаботятся. — Он потер руки и злорадно улыбнулся.
Дария приняла от Филиппы кубок с водой и прополоскала рот.
— Я не Сольна, я беременна, — призналась она. — Меня то и дело тошнит, и это отвратительное ощущение.
— Роланд не терял времени зря, — заметил Денвольд. — Когда вы поженились?
— Недавно, — ответила Дария, позволяя Филиппе отереть ей лицо влажным платком. — Спасибо. Мне теперь хорошо, честное слово. Сейчас утро, и ребенок говорит мне, что готов начать новый день. Не пора ли нам отправиться на поиски моего мужа?
Филиппа обменялась взглядом с Денвольдом, и он повернулся к Дарии.
— Пора.
— А как же моя кобыла Генриетта? Ее взял мастер Гайлз.
— У меня все лошади мастера Гайлза. Думаю, это достаточное возмещение за его воровство.
— Не забудь прихватить его одежду, — добавила Филиппа, прыснув в ладошку.
Отряд состоял из дюжины человек, и все были очень веселыми. Дария слышала, как они переговаривались между собой.
— Ты видел его толстую рожу, когда хозяин приказал ему снять камзол?
— А ты видел лицо женщины, когда он разделся?
— Я думал, она упадет в обморок, когда он остался в чем мать родила.
— Ага, а его маленький стручок сморщился еще сильнее!
— Мастер Гайлз больше не обманет нашего хозяина, это уж точно…
Дария взглянула на Денвольда и увидела, что он чрезвычайно доволен собой.
Филиппа сняла свою шерстяную шапочку, и ее волосы, блестящие и кудрявые; цвета густого меда, упали на спину. Она смеялась, мчась на лошади рядом с мужем, и Дария заметила, что их руки порой соприкасались. Ей было больно смотреть на них. Она вспомнила Уэльс. Как Роланд заботился о ней, смеялся вместе с ней, хвалил, когда она правильно повторяла валлийские слова!
Денвольд повернулся к ней в седле и сказал:
— До Тиспен-Ладока еще примерно час. Как вы себя чувствуете, Дария?
"Плохо», — хотелось ей крикнуть. Что скажет Роланд, когда она приедет? Денвольд на мгновение прикрыл глаза, затем передернул плечами.
— Спасибо, отлично, — ответила она, но Денвольда ни на минуту не обманул ее ответ.
— Странно, — заметил он, обратившись к жене. — Роланд соблазнил ее, наградил ребенком, а затем женился. Почему же он оставил ее в Уолфетоне?
— А почему Дария поехала к нему? — задумчиво протянула Филиппа. — Разве она не понимала, что это опасно?
— Помнится, ты тоже сбежала из Бошампа.
Это было одним из самых ярких ее приключений, которое закончилось на редкость хорошо. Филиппа опустила глаза и рассмеялась.
Денвольд сжал ее пальцы и тяжело вздохнул. — Я сочувствую бедняге мастеру Гайлзу, Страшно подумать, что бы случилось со старым негодяем, остановись ты в его владениях, а не в моих.
Дария слышала, как они заспорили, подшучивая друг над другом и смеясь. Ей было завидно. Она отвернулась и посмотрела на зеленые холмы и заросли кленов и дубов. Повсюду были овцы и золотые колосья пшеницы, переливающиеся желтой волной до самого горизонта. Здесь не было голых скал, бесплодной земли и искореженных деревьев. С каждой , милей пейзаж становился все более приветливым. Дария устала, но не решалась попросить Денвольда остановиться. Филиппа наверняка бы ехала до тех пор, пока ее муж первым не бросил поводья, даже если бы это убило ее.
Услышав крик одного из людей, Роланд подошел к фортификационным сооружениям замка.
— Кавалькада, хозяин. Не знаю, кто такие. Сэр Томас Ладок, старый если не по годам, то сердцем, взглянул на приближавшихся всадников, и его умные глаза засияли.
— Да это же Денвольд де Фортенбери. Видишь его знамя, Роланд?
— Денвольд?
— Да, я встречался с ним несколько лет назад. Стяг у него очень приметный — орел и лев меж скрещенных мечей. Его отец был страстным человеком, всегда готовым сражаться, любить или рассмеяться доброй шутке. Денвольд похож на него?
Роланд улыбнулся.
— Да.
— С ним женщина, нет, две женщины, и дюжина мужчин, — сообщил Салин.
Роланд присмотрелся и почувствовал странное волнение. Расстояние между ними и кавалькадой стремительно сокращалось, и он увидел свою жену, которая ехала слева от Денвольда и справа от Филиппы, одетой в мужское платье, с развевающимися распущенными волосами.
Роланд произнес преувеличенно спокойным тоном:
— Томас, кажется, вы скоро познакомитесь с моей женой.
— Вашей женой? — переспросил сэр Томас, не спуская глаз с группы всадников. — Что она делает с Денвольдом?
— Я бы и сам очень хотел это знать. Салин улыбнулся.
— Она скучала по вас, милорд. И приехала к вам.
— Не считай ее такой милой и беззащитной. Все женщины — исчадия , сатаны.
Сэр Томас, разбиравшийся в человеческой природе лучше, чем ему бы того хотелось, повернулся и смерил взглядом молодого человека, которого желал видеть своим сыном.
— Жизнь очень непредсказуема, — изрек он. — Давайте спустимся вниз, мой мальчик, и поприветствуем наших гостей.
Глава 16
Сэр Томас видел, что Роланд злится. К своему удивлению, он понял, что гнев молодого человека направлен на худенькую девушку, которая ехала верхом на прекрасном жеребце. Роланд сказал, что это его жена. Но почему он не рад встрече? Они ведь женаты недавно. Он вспомнил, как много лет назад почти три месяца после свадьбы не выпускал Констанцию из постели. Что-то здесь не так. Он посмотрел на Роланда, погрузившегося в какие-то невеселые мысли, и ничего не сказал.
Роланд даже не взглянул на свою жену, когда маленькая процессия остановилась во внутреннем дворе. Салин подошел и снял Дарию с лошади. Роланд представил гостей сэру Томасу, пройдя мимо Дарии, словно не замечая ее. Он не обратил на нее внимания и тогда, когда Томас взял Дарию за руку и пригласил в замок Тиспен-Ладок. Людей Денвольда Салин отвел в полуразрушенный сарай, а Томас повел гостей в большой зал.
— Ты удивляешь меня, Денвольд, — раздраженно сказал Роланд своему приятелю. — Что ты здесь делаешь? Шпионишь за мной?
— Избави Бог! Роланд, мы с Филиппой охотились за жирным двуногим зверем и случайно нашли в его логове твою жену.
— Понятно, — протянул Роланд и повернулся к Томасу. Признаться, он ничего не понял и был в такой ярости, что потерял дар речи. Его жена, его нежная, беспомощная жена уговорила Денвольда и Филиппу привезти ее к нему. Принесли эль. Воцарилось гробовое молчание. Филиппа переводила взгляд с Дарии на Роланда и хмурилась. Дария сидела с опущенной головой, сложив руки на коленях. Она была неприятно удивлена видом своего нового дома. И, стараясь не думать о холодном приеме, оказанном ей Роландом, из-под опущенных ресниц рассматривала зал.
Он был сырым и холодным, и деревянные балки под потолком за долгие годы почернели от копоти. Столы на козлах были изрезаны ножом и заляпаны жиром и остатками высохшей пищи. На каменном полу не было ни ковров, ни благоуханных тростниковых циновок, на стенах никаких гобеленов, впитывающих сырость. Пахло затхлостью и прогорклым жиром. Дария поежилась.
— Тебе холодно?
Она подняла голову, услышав ровный голос мужа, и покачала головой. Робко попробовала улыбнуться ему, но он не ответил на улыбку и обратился к Денвольду:
— Расскажи мне о своей добыче. Филиппа де Фортенбери рассмеялась.
— Это презабавная история, Роланд.
— Замолчи, женщина, ты все испортишь, если начнешь рассказывать. Этот мастер Гайлз, Роланд, настоящий жирный мошенник. Вряд ли ты с ним знаком. В один прекрасный день, когда мы с Филиппой ушли гулять, он проник в замок и стал расхваливать товары старой Агнессе и Круки. Короче говоря, спустя два дня мы оказались обладателями нескольких штук ткани по удивительно низкой цене.
Филиппа снова засмеялась и перебила мужа:
— Когда мы развернули штуку, то обнаружили, что ткань вся изъедена молью. Если бы ты только слышал Круки, Роланд! Он разразился такой песней, что мне пришлось затыкать уши! Оказалось, что мастер Гайлз показывал старой Агнессе совсем другую материю! А эту ткань он подсовывал покупателям после заключения сделки. Круки заметил также, что из замка исчезли подарок королевы — прекрасная золотая брошь — и несколько ожерелий — подарки короля. Даже Горкель Ужасный поверил елейному мастеру Гайлзу и был потрясен, узнав о краже. Мы приказали ему остаться в Сент-Эрте, опасаясь, что он спустит шкуру с жирного обманщика.
"Кто такой этот Горкель Ужасный? — подумала Дария. — Должно быть, обладатель такого имени настоящее чудовище». Но Филиппа продолжала смеяться.
— Значит, вы с Денвольдом поскакали за ним, — сказал сэр Томас, явно забавляясь рассказом. Он наклонился вперед, поставив кубок с элем на колено.
— Да, — со скорбным видом произнес Денвольд, — но эта женщина требовала через каждые несколько часов делать остановку, так что нам понадобилось много дней, чтобы нагнать мастера Гайлза.
— Я не женщина, я твоя жена!
— Почему вы останавливались? — спросила Дария.
Денвольд хитро улыбнулся.
— Эта женщина — моя жена — обожает плотские утехи. — Он пожал плечами. — Как прикажете поступать? Отказ привел бы ее в ярость — не сомневайтесь, я старался изо всех сил. Мои люди отлично все понимали. Но когда на третий раз я отказался остановиться, они умолили меня внять ее мольбам, и пришлось сдаться.
Филиппа ущипнула его.
— Ты плохо кончишь, Денвольд.
— Ясно как Божий день. Я уже поставлен на колени великаншей, из которой можно было сотворить две женщины нормальных размеров.
— Я пожалуюсь своему венценосному батюшке, что ты не выказываешь мне никакого уважения, оскорбляешь и вышучиваешь меня…
— Король, Филиппа, — перебил ее Роланд, — в данный момент навещает приграничных баронов. Мы оставили его в Тибертоне, крепости графа Клэра. Прибереги свои жалобы на каналью-мужа до осени, пока они с королевой вернутся в Лондон.
— Неужели я оскорбляю тебя, Филиппа? — воскликнул ее муж, сдвинув брови. — Я думал, что это недоразумение разрешилось уже много месяцев назад, ведь ты такая плодовитая женщина и…
Филиппа зашикала на него и зажала ему рот рукой.
— Простите, сэр, — обратилась она к сэру Томасу, — его распущенный язык оскорбляет меня и смущает вас.
Дария не могла сдержать улыбки, пока не почувствовала на себе взгляд Роланда.
— Рассказывай, Ден, — вежливо попросил Роланд. — Итак, вы наконец нашли мастера Гайлза.
— Да, неподалеку отсюда, в лесу. С ним было шесть человек, один из них отъявленный негодяй, и две женщины. Он поймал Дарию и не знал, как получить за нее выкуп. Она ехала, чтобы увидеться с тобой, Роланд. Моя Филиппа поступила бы так же. Женщины! У них нет ни здравого смысла, ни ума. Они действуют так, как диктуют им чувства, и мы должны прийти им на помощь.
Филиппа хотела вставить какое-нибудь язвительное замечание, но ей мешало страшное напряжение, установившееся между Роландом и Дарией.
Она не знала, в чем тут дело, но как ни странно, ей хотелось защитить Дарию.
От Денвольда тоже не укрылись отношения молодых супругов.
— Этот злодей Алан издевался над твоей женой.
— Ты хочешь сказать, что он ее изнасиловал? — вскричал Роланд.
Денвольда порадовало столь бурное проявление чувств со стороны друга. Он протестующе поднял руку.
— Нет-нет, он просто издевался над ней. Правда, толстяк Гайлз бранил его, но я думаю, что это было частью их игры. Наконец ей дали поспать, хотя Алан очень туго стянул ей руки. На рассвете я проскользнул в их лагерь и вызволил ее.
— А затем мой дражайший муж всласть позабавился. Он раздел догола мастера Гайлза, а также всю его свиту и оставил их связанными. Мы забрали их лошадей, одежду и ткани, которые купили. Мастер Гайлз восседал на своем троне голым!
— Поделом ему, — одобрил сэр Томас. — Как вы себя чувствуете, моя дорогая? — спросил он, обратившись к Дарии. — Вы здорово испугались, наверное.
— Все в порядке, спасибо, сэр.
— Совсем недавно ей было плохо, — сказал Денвольд. — Ее рвало так сильно, что я думал, она не доедет.
К его удивлению, лицо Роланда окаменело, и он процедил сквозь зубы:
— Она носит ребенка.
— Дария так и сказала. Тебя можно поздравить, Роланд.
— Я называю это мужской силой, — улыбнулась Филиппа. — Какая мощь!
— Да, — согласился Роланд, не спуская глаз с жены. — Но, по-моему, ко мне это не имеет никакого отношения.
Сэр Томас откашлялся. Ему было не по себе.
— Вы пока что мои гости. Если бы вы приехали через неделю, то были бы гостями Роланда. Как раз перед вашим приездом мы обсуждали вопрос о переименовании Тиспен-Ладока.
— Я не уверен, сэр…
— Молчи, Роланд. Ты начнешь собственную династию. Мой род достаточно пожил здесь. Теперь твоя очередь. И ты должен дать замку имя своих предков. — Он повернулся к Дарии. — Сейчас, когда ваша жена здесь, мы можем спросить ее мнение.
— Я полагаю, Грелем и Кассия не знали, что ты убежала из Уолфетона? Она покачала головой:
— Не знали.
Роланд почувствовал, как в нем вскипает ярость, и резко сказал:
— Извините меня, но я должен поговорить с моей женой. Дария, идем со мной. Филиппа, в доме есть хлеб и сыр. Скажи слугам принести их.
Дарии больше всего на свете хотелось остаться в этом сыром мрачном зале и попивать теплый эль.
Она столько перенесла, чтобы встретиться с Роландом, а теперь, когда он в нетерпении стоял перед ней, ей не хотелось двигаться.
Он взял ее за руку и повел по узкой винтовой лестнице в восточное крыло замка. Ступени были очень крутыми, узкими и самыми неровными из тех, которые она когда-либо видела. Роланд шел впереди. Вдоль темного коридора были расположены три комнаты, и он повел ее во вторую.
— Я теперь здесь сплю. Когда замок будет моим, а это произойдет через неделю, я перееду в комнату Томаса.
— А где будет Томас?
— Он отправится в Дувр. Его дочь живет около замка Корф со своим мужем и кучей детей. У Томаса нет наследников по мужской линии, поэтому он продал мне Тиспен-Ладок. Семья его дочери очень нуждается. Когда люди короля приедут от твоего дяди, я смогу расплатиться с ним.
— Сколько денег останется, после того как ты заплатишь сэру Томасу за ремонт этого замка? Ведь он в ужасном состоянии.
Роланд думал то же, только в более грубых выражениях, однако ее неудовольствие только подлило масла в огонь.
— Отныне это ваш дом, мадам, и вам придется изменить свои представления о том, что считать ужасным. Хочу также заметить, вы не имеете права указывать мне, как распоряжаться деньгами. А теперь объясните, почему вы так глупо покинули Уолфетон, оскорбив Кассию и Грелема своим недоверием. Скажите, почему вы так дерзко переходите границы приличий.
— Если бы не мастер Гайлз, я бы благополучно доехала сюда, — пробормотала Дария, глядя на узкое окно с прибитой над ним шкурой какого-то животного. — Мне просто не повезло, что я наткнулась на его лагерь.
— Ха! Тебе чертовски повезло, что тебя спас Денвольд. Мир кишит такими подонками, как мастер Гайлз. Ты представляешь, чт» с тобой могло случиться?
Она уставилась на свои руки, избегая смотреть в его холодное, злое лицо, которое при первой же встрече показалось ей знакомым.
— Я много дней была пленницей, Роланд, так что прекрасно все представляю.
— Однако это тебя не остановило. Почему ты так поступила, Дария? Почему?
Она сжала руки, но не могла унять дрожь. Медленно подняв голову, девушка тихо сказала:
— Я хотела быть с тобой и не могла оставаться чьей-то нежеланной гостьей.
— Черт возьми, — произнес Роланд низким и глубоким голосом, в котором слышалось разочарование. — У меня сейчас нет времени на то, чтобы возвратить тебя в Уолфетон. — Он резко повернулся к ней. — Впрочем, иногда ты можешь быть мне полезна. Клянусь всеми святыми, слуги здесь ни на что не годны.
Дария промолчала, и его разозлило, что она стоит как каменная.
— Ты — бессловесная овца. Останешься в этой комнате, пока я не пришлю за тобой. Поняла?
— Да.
Он знал, что был груб, но не стал извиняться.
Пусть она научится повиноваться.
Ну почему, думала она, глядя ему вслед, почему он хочет оставить ее здесь одну. Неужели он стыдится ее? Роланд ушел, даже не взглянув на нее. Она пыталась вернуть того Роланда, который был ее другом и спасителем. Этот же Роланд только ненавидел ее и считал лгуньей. Дария несколько раз пересекла комнату из угла в угол, потом решительно вскинула голову. Неужто ей опять суждено быть пленницей? Нет! Дария вышла из комнаты и осторожно спустилась по лестнице. Приблизившись к последнему повороту, она услышала голос Роланда. Его тихие слова оглушили ее, словно он прокричал их во всю глотку:
— Той ночи достаточно, Гвин. Здесь сейчас моя жена.
— Ты не любишь ее, — услышала Дария бархатный женский голос. — Я видела, как ты избегал ее взглядов, притворялся, будто ее не существует. Я согрею тебя, мой господин, и сделаю счастливым.
Она не будет возражать…
— Возможно, но я все решил. Забудь об этом, Гвин. Позаботься лучше об обеде. Я не хочу, чтобы наши гости думали, что здесь свинарник и им не дадут ничего, кроме помоев.
Девушка сказала что-то еще, но Дария не разобрала слов. Роланд спал с ней, видел ее обнаженной, целовал и входил в нее! Ее пронзила такая острая боль, что она едва не вскрикнула. Держась за живот, Дария медленно опустилась на холодную каменную ступеньку и застонала.
Роланд услышал этот звук. Он нахмурился, затем взбежал по лестнице и резко остановился. Перед ним, прислонившись к ледяной стене, сидела его жена, обвив себя руками и плотно прикрыв глаза.
Она подслушала его разговор с Гвин.
— Значит, моя неверная жена, ты еще и шпионишь за мной?
Она молчала. Он назвал ее неверной? Она снова застонала и еще крепче обхватила себя руками.
— Нехорошо, Дария. Ты опять ослушалась и покинула комнату. Ну что ж, теперь ты знаешь, что я воспользовался услугами другой женщины. Ты также слышала, что я прогнал ее, ибо не хочу позорить тебя. Только взгляни на себя! Сидишь здесь, как статуя, и блеешь, как овца…
Дария накинулась на него так быстро, что он не успел закончить фразы, и ударила его кулачком в челюсть. Роланд потерял равновесие и споткнулся о нижнюю ступеньку. Она ударила его снова и закричала:
— Подонок! Сукин сын! Я не позволю оскорблять меня!
На сей раз она ударила его в пах, и он согнулся вдвое, прежде чем упасть на каменный пол большого зала.
Дария опустилась на колени и принялась колотить кулаками по его груди, крича еще громче:
— Я ненавижу тебя! Негодяй! Распутник! Господи, как я ненавижу тебя!
В отличие от Дарии Роланд заметил, что зал полон народа, включая Томаса и Денвольда. Они стали невольными свидетелями супружеской сцены и взирали на происходящее с окаменевшими лицами. Потом он почувствовал, как ее руки сомкнулись у него на горле и она задрожала от напряжения, забыв обо всем на свете.
Дария продолжала кричать, ударяя его головой по каменному полу:
Роланд даже не взглянул на свою жену, когда маленькая процессия остановилась во внутреннем дворе. Салин подошел и снял Дарию с лошади. Роланд представил гостей сэру Томасу, пройдя мимо Дарии, словно не замечая ее. Он не обратил на нее внимания и тогда, когда Томас взял Дарию за руку и пригласил в замок Тиспен-Ладок. Людей Денвольда Салин отвел в полуразрушенный сарай, а Томас повел гостей в большой зал.
— Ты удивляешь меня, Денвольд, — раздраженно сказал Роланд своему приятелю. — Что ты здесь делаешь? Шпионишь за мной?
— Избави Бог! Роланд, мы с Филиппой охотились за жирным двуногим зверем и случайно нашли в его логове твою жену.
— Понятно, — протянул Роланд и повернулся к Томасу. Признаться, он ничего не понял и был в такой ярости, что потерял дар речи. Его жена, его нежная, беспомощная жена уговорила Денвольда и Филиппу привезти ее к нему. Принесли эль. Воцарилось гробовое молчание. Филиппа переводила взгляд с Дарии на Роланда и хмурилась. Дария сидела с опущенной головой, сложив руки на коленях. Она была неприятно удивлена видом своего нового дома. И, стараясь не думать о холодном приеме, оказанном ей Роландом, из-под опущенных ресниц рассматривала зал.
Он был сырым и холодным, и деревянные балки под потолком за долгие годы почернели от копоти. Столы на козлах были изрезаны ножом и заляпаны жиром и остатками высохшей пищи. На каменном полу не было ни ковров, ни благоуханных тростниковых циновок, на стенах никаких гобеленов, впитывающих сырость. Пахло затхлостью и прогорклым жиром. Дария поежилась.
— Тебе холодно?
Она подняла голову, услышав ровный голос мужа, и покачала головой. Робко попробовала улыбнуться ему, но он не ответил на улыбку и обратился к Денвольду:
— Расскажи мне о своей добыче. Филиппа де Фортенбери рассмеялась.
— Это презабавная история, Роланд.
— Замолчи, женщина, ты все испортишь, если начнешь рассказывать. Этот мастер Гайлз, Роланд, настоящий жирный мошенник. Вряд ли ты с ним знаком. В один прекрасный день, когда мы с Филиппой ушли гулять, он проник в замок и стал расхваливать товары старой Агнессе и Круки. Короче говоря, спустя два дня мы оказались обладателями нескольких штук ткани по удивительно низкой цене.
Филиппа снова засмеялась и перебила мужа:
— Когда мы развернули штуку, то обнаружили, что ткань вся изъедена молью. Если бы ты только слышал Круки, Роланд! Он разразился такой песней, что мне пришлось затыкать уши! Оказалось, что мастер Гайлз показывал старой Агнессе совсем другую материю! А эту ткань он подсовывал покупателям после заключения сделки. Круки заметил также, что из замка исчезли подарок королевы — прекрасная золотая брошь — и несколько ожерелий — подарки короля. Даже Горкель Ужасный поверил елейному мастеру Гайлзу и был потрясен, узнав о краже. Мы приказали ему остаться в Сент-Эрте, опасаясь, что он спустит шкуру с жирного обманщика.
"Кто такой этот Горкель Ужасный? — подумала Дария. — Должно быть, обладатель такого имени настоящее чудовище». Но Филиппа продолжала смеяться.
— Значит, вы с Денвольдом поскакали за ним, — сказал сэр Томас, явно забавляясь рассказом. Он наклонился вперед, поставив кубок с элем на колено.
— Да, — со скорбным видом произнес Денвольд, — но эта женщина требовала через каждые несколько часов делать остановку, так что нам понадобилось много дней, чтобы нагнать мастера Гайлза.
— Я не женщина, я твоя жена!
— Почему вы останавливались? — спросила Дария.
Денвольд хитро улыбнулся.
— Эта женщина — моя жена — обожает плотские утехи. — Он пожал плечами. — Как прикажете поступать? Отказ привел бы ее в ярость — не сомневайтесь, я старался изо всех сил. Мои люди отлично все понимали. Но когда на третий раз я отказался остановиться, они умолили меня внять ее мольбам, и пришлось сдаться.
Филиппа ущипнула его.
— Ты плохо кончишь, Денвольд.
— Ясно как Божий день. Я уже поставлен на колени великаншей, из которой можно было сотворить две женщины нормальных размеров.
— Я пожалуюсь своему венценосному батюшке, что ты не выказываешь мне никакого уважения, оскорбляешь и вышучиваешь меня…
— Король, Филиппа, — перебил ее Роланд, — в данный момент навещает приграничных баронов. Мы оставили его в Тибертоне, крепости графа Клэра. Прибереги свои жалобы на каналью-мужа до осени, пока они с королевой вернутся в Лондон.
— Неужели я оскорбляю тебя, Филиппа? — воскликнул ее муж, сдвинув брови. — Я думал, что это недоразумение разрешилось уже много месяцев назад, ведь ты такая плодовитая женщина и…
Филиппа зашикала на него и зажала ему рот рукой.
— Простите, сэр, — обратилась она к сэру Томасу, — его распущенный язык оскорбляет меня и смущает вас.
Дария не могла сдержать улыбки, пока не почувствовала на себе взгляд Роланда.
— Рассказывай, Ден, — вежливо попросил Роланд. — Итак, вы наконец нашли мастера Гайлза.
— Да, неподалеку отсюда, в лесу. С ним было шесть человек, один из них отъявленный негодяй, и две женщины. Он поймал Дарию и не знал, как получить за нее выкуп. Она ехала, чтобы увидеться с тобой, Роланд. Моя Филиппа поступила бы так же. Женщины! У них нет ни здравого смысла, ни ума. Они действуют так, как диктуют им чувства, и мы должны прийти им на помощь.
Филиппа хотела вставить какое-нибудь язвительное замечание, но ей мешало страшное напряжение, установившееся между Роландом и Дарией.
Она не знала, в чем тут дело, но как ни странно, ей хотелось защитить Дарию.
От Денвольда тоже не укрылись отношения молодых супругов.
— Этот злодей Алан издевался над твоей женой.
— Ты хочешь сказать, что он ее изнасиловал? — вскричал Роланд.
Денвольда порадовало столь бурное проявление чувств со стороны друга. Он протестующе поднял руку.
— Нет-нет, он просто издевался над ней. Правда, толстяк Гайлз бранил его, но я думаю, что это было частью их игры. Наконец ей дали поспать, хотя Алан очень туго стянул ей руки. На рассвете я проскользнул в их лагерь и вызволил ее.
— А затем мой дражайший муж всласть позабавился. Он раздел догола мастера Гайлза, а также всю его свиту и оставил их связанными. Мы забрали их лошадей, одежду и ткани, которые купили. Мастер Гайлз восседал на своем троне голым!
— Поделом ему, — одобрил сэр Томас. — Как вы себя чувствуете, моя дорогая? — спросил он, обратившись к Дарии. — Вы здорово испугались, наверное.
— Все в порядке, спасибо, сэр.
— Совсем недавно ей было плохо, — сказал Денвольд. — Ее рвало так сильно, что я думал, она не доедет.
К его удивлению, лицо Роланда окаменело, и он процедил сквозь зубы:
— Она носит ребенка.
— Дария так и сказала. Тебя можно поздравить, Роланд.
— Я называю это мужской силой, — улыбнулась Филиппа. — Какая мощь!
— Да, — согласился Роланд, не спуская глаз с жены. — Но, по-моему, ко мне это не имеет никакого отношения.
Сэр Томас откашлялся. Ему было не по себе.
— Вы пока что мои гости. Если бы вы приехали через неделю, то были бы гостями Роланда. Как раз перед вашим приездом мы обсуждали вопрос о переименовании Тиспен-Ладока.
— Я не уверен, сэр…
— Молчи, Роланд. Ты начнешь собственную династию. Мой род достаточно пожил здесь. Теперь твоя очередь. И ты должен дать замку имя своих предков. — Он повернулся к Дарии. — Сейчас, когда ваша жена здесь, мы можем спросить ее мнение.
— Я полагаю, Грелем и Кассия не знали, что ты убежала из Уолфетона? Она покачала головой:
— Не знали.
Роланд почувствовал, как в нем вскипает ярость, и резко сказал:
— Извините меня, но я должен поговорить с моей женой. Дария, идем со мной. Филиппа, в доме есть хлеб и сыр. Скажи слугам принести их.
Дарии больше всего на свете хотелось остаться в этом сыром мрачном зале и попивать теплый эль.
Она столько перенесла, чтобы встретиться с Роландом, а теперь, когда он в нетерпении стоял перед ней, ей не хотелось двигаться.
Он взял ее за руку и повел по узкой винтовой лестнице в восточное крыло замка. Ступени были очень крутыми, узкими и самыми неровными из тех, которые она когда-либо видела. Роланд шел впереди. Вдоль темного коридора были расположены три комнаты, и он повел ее во вторую.
— Я теперь здесь сплю. Когда замок будет моим, а это произойдет через неделю, я перееду в комнату Томаса.
— А где будет Томас?
— Он отправится в Дувр. Его дочь живет около замка Корф со своим мужем и кучей детей. У Томаса нет наследников по мужской линии, поэтому он продал мне Тиспен-Ладок. Семья его дочери очень нуждается. Когда люди короля приедут от твоего дяди, я смогу расплатиться с ним.
— Сколько денег останется, после того как ты заплатишь сэру Томасу за ремонт этого замка? Ведь он в ужасном состоянии.
Роланд думал то же, только в более грубых выражениях, однако ее неудовольствие только подлило масла в огонь.
— Отныне это ваш дом, мадам, и вам придется изменить свои представления о том, что считать ужасным. Хочу также заметить, вы не имеете права указывать мне, как распоряжаться деньгами. А теперь объясните, почему вы так глупо покинули Уолфетон, оскорбив Кассию и Грелема своим недоверием. Скажите, почему вы так дерзко переходите границы приличий.
— Если бы не мастер Гайлз, я бы благополучно доехала сюда, — пробормотала Дария, глядя на узкое окно с прибитой над ним шкурой какого-то животного. — Мне просто не повезло, что я наткнулась на его лагерь.
— Ха! Тебе чертовски повезло, что тебя спас Денвольд. Мир кишит такими подонками, как мастер Гайлз. Ты представляешь, чт» с тобой могло случиться?
Она уставилась на свои руки, избегая смотреть в его холодное, злое лицо, которое при первой же встрече показалось ей знакомым.
— Я много дней была пленницей, Роланд, так что прекрасно все представляю.
— Однако это тебя не остановило. Почему ты так поступила, Дария? Почему?
Она сжала руки, но не могла унять дрожь. Медленно подняв голову, девушка тихо сказала:
— Я хотела быть с тобой и не могла оставаться чьей-то нежеланной гостьей.
— Черт возьми, — произнес Роланд низким и глубоким голосом, в котором слышалось разочарование. — У меня сейчас нет времени на то, чтобы возвратить тебя в Уолфетон. — Он резко повернулся к ней. — Впрочем, иногда ты можешь быть мне полезна. Клянусь всеми святыми, слуги здесь ни на что не годны.
Дария промолчала, и его разозлило, что она стоит как каменная.
— Ты — бессловесная овца. Останешься в этой комнате, пока я не пришлю за тобой. Поняла?
— Да.
Он знал, что был груб, но не стал извиняться.
Пусть она научится повиноваться.
Ну почему, думала она, глядя ему вслед, почему он хочет оставить ее здесь одну. Неужели он стыдится ее? Роланд ушел, даже не взглянув на нее. Она пыталась вернуть того Роланда, который был ее другом и спасителем. Этот же Роланд только ненавидел ее и считал лгуньей. Дария несколько раз пересекла комнату из угла в угол, потом решительно вскинула голову. Неужто ей опять суждено быть пленницей? Нет! Дария вышла из комнаты и осторожно спустилась по лестнице. Приблизившись к последнему повороту, она услышала голос Роланда. Его тихие слова оглушили ее, словно он прокричал их во всю глотку:
— Той ночи достаточно, Гвин. Здесь сейчас моя жена.
— Ты не любишь ее, — услышала Дария бархатный женский голос. — Я видела, как ты избегал ее взглядов, притворялся, будто ее не существует. Я согрею тебя, мой господин, и сделаю счастливым.
Она не будет возражать…
— Возможно, но я все решил. Забудь об этом, Гвин. Позаботься лучше об обеде. Я не хочу, чтобы наши гости думали, что здесь свинарник и им не дадут ничего, кроме помоев.
Девушка сказала что-то еще, но Дария не разобрала слов. Роланд спал с ней, видел ее обнаженной, целовал и входил в нее! Ее пронзила такая острая боль, что она едва не вскрикнула. Держась за живот, Дария медленно опустилась на холодную каменную ступеньку и застонала.
Роланд услышал этот звук. Он нахмурился, затем взбежал по лестнице и резко остановился. Перед ним, прислонившись к ледяной стене, сидела его жена, обвив себя руками и плотно прикрыв глаза.
Она подслушала его разговор с Гвин.
— Значит, моя неверная жена, ты еще и шпионишь за мной?
Она молчала. Он назвал ее неверной? Она снова застонала и еще крепче обхватила себя руками.
— Нехорошо, Дария. Ты опять ослушалась и покинула комнату. Ну что ж, теперь ты знаешь, что я воспользовался услугами другой женщины. Ты также слышала, что я прогнал ее, ибо не хочу позорить тебя. Только взгляни на себя! Сидишь здесь, как статуя, и блеешь, как овца…
Дария накинулась на него так быстро, что он не успел закончить фразы, и ударила его кулачком в челюсть. Роланд потерял равновесие и споткнулся о нижнюю ступеньку. Она ударила его снова и закричала:
— Подонок! Сукин сын! Я не позволю оскорблять меня!
На сей раз она ударила его в пах, и он согнулся вдвое, прежде чем упасть на каменный пол большого зала.
Дария опустилась на колени и принялась колотить кулаками по его груди, крича еще громче:
— Я ненавижу тебя! Негодяй! Распутник! Господи, как я ненавижу тебя!
В отличие от Дарии Роланд заметил, что зал полон народа, включая Томаса и Денвольда. Они стали невольными свидетелями супружеской сцены и взирали на происходящее с окаменевшими лицами. Потом он почувствовал, как ее руки сомкнулись у него на горле и она задрожала от напряжения, забыв обо всем на свете.
Дария продолжала кричать, ударяя его головой по каменному полу: