Коуни Майкл Грейтрекс. Бронтомех!

   Я сказал:
   - Вряд ли Стренг представляет угрозу для морских существ.
   Больше говорить было нечего. Я отвернулся.
   - Увидимся, - машинально бросил моряк.
   Но мы никогда не увиделись.
   Два дня спустя телегазета сообщила о потере морского комбайна. Им пришлось что-то сказать, иначе люди начали бы задавать вопросы. Сообщили, что сломался механизм ориентации и судно врезалось в подводный риф. Оно затонуло вместе со всей командой. Ближайших родственников известили.
   На следующий день я прошелся по дороге к глубоководному причалу, но морской комбайн исчез.
   16
   Бывали моменты, когда нас тянуло к общему веселью. Допустим, сидим мы на хребте над поселком, и летний ветер становится прохладным, а тепло недавней любви улетучивается из наших тел. И Сюзанна, к примеру, встает и тянет меня за собой, говоря:
   - Пора снова повернуться лицом к действительности, Монкриф.
   Я целую ее, и мы в обнимку идем в поселок. Внизу между куполами, добродушно кивая друг другу, ходят счастливые люди; и вскоре мы присоединяемся к ним и тоже киваем и улыбаемся...
   Много лет назад я смотрел сериал по трехмерному телевидению; кажется, он назывался "Чужие среди нас". Эти чужие были инопланетянами со способностями к перевоплощению - примерно, как у аморфов - только они неизменно оказывались злодеями. В последнем эпизоде они представали без маскировки: корчась и извергая дым из лазерных ран, они возвращались к своей естественной - и малосимпатичной - форме, ужасая зрителей.
   Потом приняли Галактический правовой акт, который положил конец подобному неприязненному изображению наших братьев со щупальцами.
   Это я к тому, что ситуация никогда не изображалась с точки зрения инопланетян. Никогда не пытались показать чувства инопланетянина, окруженного враждебными людьми. Наверно, спонсоры считали, что публика не сможет этого оценить.
   Теперь мы с Сюзанной испытали это на собственной шкуре. Мы в корне отличались ото всех окружающих и должны были скрывать это. Приходилось нелегко, но мы надеялись, что когда-нибудь, как-нибудь найдем способ известить Галактику о том, что происходит в Риверсайде, и тогда станем героями.
   Подходящий момент мог представиться во время репортажа о возвращении Стренга, а пока мы вынуждены были сливаться с толпой и притворяться счастливыми.
   Алтея Гант все больше заботил график Стренга. Катамаран отставал от расчетов, и прибытие ожидалось на три недели позже срока.
   - Дело плохо, - заметила она однажды, когда мы наблюдали, как Стренг стряпает в каюте. - Я уже подготовила отсрочку встречи.
   Стренг вышел из каюты с тарелкой, полной какой-то бурды, и принялся проповедовать радости простой жизни. Он проглотил полную ложку, изображая удовольствие.
   - Богат белком, - сказал он, как в рекламе завтрака из овсяных хлопьев. - Прямо из океана в кастрюлю. Лучше любого кулинарного месива, которым вы питаетесь, и вдобавок вкусно...
   Некоторое время он превозносил достоинства своей трапезы, затем стал рассказывать, как додумался до нее.
   - Это вариант моей страховочной сети за кормой. Я сделал маленькие карманчики с частыми ячейками и теперь выуживаю планктон. Вы не поверите, как его много... - Ральф съел еще несколько ложек. - У Аркадии, скажу я вам, большое будущее.
   Ральф удовлетворенно улыбнулся, порассуждал на тему своей гениальности, потянул за веревки и продемонстрировал рыболовную снасть. Он запустил руку в один из мелкоячеистых карманов, зачерпнул искрящуюся массу и размазал на ладони.
   - Здесь их сотни - маленьких существ, похожих на крошечных креветок с рудиментарными клешнями. Я рассмотрел их под микроскопом и должен согласиться с наблюдениями профессора Марка Суиндона с Риверсайдской Опытной Станции. При таких малых размерах у этих животных необыкновенно медленный обмен веществ...
   Мортимор Баркер заерзал в кресле.
   - Осторожнее, парень, - пробормотал он.
   - По-видимому, есть два разных типа, - продолжал Стренг. - Один склонен к устойчивому медленному росту, в то время как другой пребывает чуть ли не в спячке. Насколько я могу судить, это не разные виды, но и не особи разного пола...
   - Любопытно, - сказала Алтея Гант. - Это интересный материал, Морт...
   - У меня есть теория, - делился Стренг с аудиторией. - Тип, находящийся в спячке, живет долго - все пятьдесят лет, если его не успевают съесть хищники. Я уподобил бы его пчелиной матке в улье. Это то маленькое существо, которое соединяется со своими товарищами и образует печально известные Разумы, доставившие столько хлопот пару лет назад - как вы, возможно, помните...
   - СТРЕНГ, СМЕНИ ТЕМУ! - прошипел Баркер, пытаясь передать свои яростные мысли через четыре тысячи километров...
   - ...в то время как активный тип играет роль защитника и постоянно растет. Он не нападает на рачков, находящихся в спячке, хотя и постоянно голодает. Он питается и растет... - Стренг смотрел в камеру невинным взглядом, - ...пока, в конце концов, не вырастает в такое же огромное чудовище, как...
   - ОТБОЙ! - завопил Баркер.
   Техник щелкнул выключателем.
   Я пристально посмотрел на Баркера. Его реакции показывали, что он не пребывает в иммунольной эйфории. То же относилось и к технику. Выходит, кое-кому в поселке, кроме Алтеи Гант, разрешили вести нормальную жизнь...
   После этого эпизода я счел возможным пить все, что пил Баркер, и от этого жить стало немного легче.
   В тот раз Стренг впервые проговорился на публике, и Баркер отреагировал так быстро, что едва ли кто-нибудь в Секторе это засек. Однако последовали другие случаи. Проскальзывали мелкие упоминания о Передающем Эффекте, а однажды камера ни с того ни с сего переехала на пустую часть моря, словно у нее ослаб кронштейн и она просто развернулась от накатившейся волны. Прозвучало дружное "ох" и уже знакомый вопль Баркера "Отбой!" - но никаких монстров в море мы не заметили.
   Стренг стряпал в каюте. Верхняя камера показала, как он вскоре вышел, бросил быстрый взгляд на морс, затем поправил сбившуюся камеру. Крупным планом появилось его лицо.
   - Прошу прощения, - бросил Ральф.
   Этой ночью он ни словом не обмолвился о происшествии. Он вообще очень мало говорил в нетранслируемые часы, чем слегка беспокоил Гант и Баркера.
   У Сюзанны появилась теория.
   - Он знает, что опаздывает, - поделилась она со мной однажды ночью, - и подозревает, что Организация зажилит деньги по контракту. Кроме того, он немного тронулся - что-то слишком тих в последние дни. Я думаю, он собирается провалить проект, но хочет сопроводить ото каким-нибудь театральным эффектом. В то же время, на всякий пожарный случай, он хочет представить это как случайность. Кстати, ты не знаешь, какие у него инструкции насчет аморфа? Надо же как-то избавиться от него до возвращения...
   Когда мы в следующий раз зашли на студию, там сидела миссис Стренг. Она расположилась в кресле лицом к левой нише, где было видно, как ее муж что-то чинит на крыше каюты. Она неопределенно улыбалась.
   - Слушайте его. Смотрите на него, Хейзл, - шептал Баркер. - Как вы думаете, с ним все в порядке? Вы ведь знаете его лучше других.
   Надо думать, миссис Стренг привели, чтобы выслушать еще одно мнение.
   Она все так же улыбалась.
   - Ральфа не знает никто...
   Трагедия произошла на следующей неделе, в среду...
   В то утро мы сидели в студии втроем: Морт Баркер, Сюзанна и я. Техник ушел; Морт его замещал. Алтея Гант на пару дней подалась в Премьер-сити, вновь оставив командование на Синклера Синглтона. Командирский пост аморфа был чисто номинальным. Он слишком долго прожил в поселке и вряд ли мог приносить пользу Организации, так как теперь полностью перешел на сторону колонистов. Даже внешний вид его изменился. В результате того, что он постоянно крутился возле рыбаков. Марка Суиндона, Тома Минти и других мужчин, менялся его пол. Синглтон уже почти полностью превратился в миловидную женщину.
   Так что Сюзанна, Морт и я сидели в студии, выпивали и наблюдали, как Стренг штопает кливер. Атмосфера была напряженная. Мы с Сюзанной не принимали "Иммунол", но якобы думали, что Морт принимает. Морт, в свою очередь, не принимал "Иммунол", но думал - по крайней мере, мы так считали, - что принимали мы. Никого из сотрудников Организации не было - так что мы могли бы говорить свободно, если б только доверяли друг другу.
   Позднее я пожалел, что мы беседовали лишь на нейтральные темы.
   - Конечно, я вернусь до сезона урагана, - бесстрастно проинформировал камеру Стренг, продолжая штопку. - И я об этом не жалею. Я сомневаюсь в способности этого судна - да и любого катамарана, если уж на то пошло выдержать нарастающие нагрузки, которым поперечины подвергаются в бурном море.
   Морт взглянул на меня.
   - Извини, Кев, - сказал он. - Я никак не могу больше имитировать прерывание передачи, кроме как в самых чрезвычайных случаях. И так независимый наблюдатель в Премьер-сити что-то подозревает.
   - Неважно, - бросил я беззаботно, внутренне вскипая.
   - Хорошо будет снова встретиться с Хейзл, - заметил Стренг, складывая парус и устремляя задумчивый взгляд в океан. Он был в странном настроении. - Если ты слушаешь, дорогая, я хочу, чтобы ты знала: я тут о многом передумал. Вдали от постоянного давления цивилизации человек начинает видеть вещи в перспективе...
   Он вздохнул и встал. Потом положил локоть на крышу каюты и печально посмотрел в камеру.
   - Я опоздаю с возвращением, - вдруг заявил Ральф. - Больше нет смысла притворяться. Плавание оказалось труднее, чем мы ожидали, и катамаран вел себя...
   - Не нравится мне его тон, - озабоченно пробормотал Баркер.
   - Я не выполнил условий контракта с "Хедерингтон Организейшн", продолжал Стренг, - и в финансовом отношении терплю фиаско. Но еще хуже я потерпел фиаско в личном плане. Те из нас, кто знаком со мной, знают, что я люблю успех. На этот раз я провалился. - Его голос стал громче: - Но Бог свидетель, если я провалился, я буду честен! Пусть весь Сектор узнает...
   - Ну, так и есть. Так и есть! - Баркер вскочил с проворством, невероятным для такой туши. - Я так и думал!
   Он бросился к пульту управления и защелкал переключателями.
   Стренг повернулся. Мы видели его широкую спину и сильные руки, взламывающие наспех заколоченную досками дверь в переднюю каюту. Он поднял ломик; послышался скрип извлекаемых гвоздей и треск дерева.
   - Выходи, покажись! - крикнул Ральф, повернул ручку, распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы не заслонять камеру...
   Через несколько недель Марк Суиндон дал мне внятное объяснение.
   - Аморф изо всех сил старался приспособиться к стренговским прихотям, сказал он однажды вечером, когда мы в сумерках сидели в его гостиной, попивая пиво и глядя на ползущие вверх по Дельте огоньки траулера. - Ему пришлось воспроизвести Стренга, поскольку идеалом Ральфа являлся он сам законченный эгоцентрист. Это аморф сделал инстинктивно. Затем он старался угодить Стренгу. Он пытался соглашаться, пытался немного поспорить - не сомневаюсь, что он перепробовал все. Аморфы всегда так делают. Но этот потерпел неудачу, потому что Ральфу Стренгу угодить невозможно - как давно уже поняла Хейзл. Стренг хотел совершенства во всем. И когда собственное "ты" не показалось ему совершенством, Стренг его запер. Он удалил аморфа из своей сферы влияния. Как человеческое существо аморф нуждался в пище, поэтому, я думаю, ради самосохранения он начал терять человеческий облик. Я представляю, как он расплывается в комок безмозглой протоплазмы, ожидающей, в кого бы превратиться. А рядом с катамараном плыл Чарли чудовище Ральфа Стренга...
   Марк Суиндон печально улыбнулся.
   - Несомненно, Чарли существовал. Как и предполагал Ральф, Чарли и ему подобные - это взрослые особи сторожевой разновидности планктона. Итак, по одну сторону тонкой стенки находился Чарли, а по другую - аморф.
   И аморф инстинктивно избрал форму своего соседа. Ему не обязательно было видеть Чарли - ведь он может воспроизводить даже внутренние органы...
   Мы сидели, беседовали, а тем временем на причале зажглись огни, и траулер начал разгружать улов.
   Стренг отступил за распахнутую дверь и поэтому не увидел того, что мы увидели сразу...
   Чудовище выбежало из маленькой носовой каюты, пересекло большую каюту и оказалось у трапа, ведущего в кокпит.
   Теперь Стренг увидел его. Он скорчился возле двери, широко открыв глаза, пока тварь с ужасным царапающим звуком цеплялась за ступени. Она была около двух с половиной метров длиной и с метр высотой; она стояла на дюжине тонких хитиновых ног, а вперед выставила две огромные клешни, которыми хваталась за трап. На этом ее сходство с огромным крабом заканчивалось, поскольку хвост украшали вертикальные плавники, и он мотался вправо-влево, заставляя Стренга вжиматься в переборку.
   Монстр пополз вверх по трапу, цепляясь клешнями за ступеньки, царапая пол. Мы смотрели прямо ему в пасть и видели там множество острых бронированных пластинок, которые непрерывно двигались и скрежетали. Где-то, наверное, имелись глаза, но голову зверюги усеивало такое множество бугорков, что мы не разглядели их.
   Я услышал, как Баркер застонал от ужаса. Казалось, тварь жутким образом выползает из трехмерной ниши прямо на нас. Мне приходилось все время напоминать себе, что это студия, что погибнуть может Ральф Стренг, а не я, что все это происходит за многие километры от нас.
   Потом чудовище поскользнулось.
   Яростно шипя, оно выпустило ступеньку и с дробным стуком и скрежетом свалилось обратно. Стренг, почуяв свой шанс, выскочил из-за двери и нырнул в носовую каюту, из которой первоначально вылезло чудовище. Он попытался закрыть за собой дверь, но она уперлась в хвост монстра.
   - Прячься... Ради Бога, прячься, - молил Баркер. Сюзанна молчала.
   Монстр судорожно развернулся и увидел Стренга, ухватившегося за дверную ручку. Протянулась огромная клешня. Ральф выпустил ручку, отступил в каюту, схватил швабру и выставил ее перед собой. Он уже оправился от первоначального шока и смотрел настороженно, но без паники. Это было невероятно. Я бы на его месте вопил и метался.
   Чудовище выхватило у Стренга швабру, чуть не заехав ему в челюсть. Стренг восстановил равновесие, набросил на рогатую голову спальный мешок, рванулся вперед, проскользнул под бронированным брюхом, пробежал через каюту и оказался на трапе. Он пропал из поля зрения; затем его лицо появилось на уровне пола кокпита. Стренг протянул руку, чтобы выбраться на палубу. Монстр за его спиной тем временем стал разворачиваться.
   Как раз в тот момент, когда мне показалось, что Стренг ускользнул, как раз в тот момент, когда Баркер облегченно вздохнул, чудовище схватило Стренга за лодыжку. Его голова сразу исчезла - Ральфа втащили обратно в каюту.
   Послышался жуткий шум, шипение и первый звук, изданный Стренгом вопль боли.
   Его лицо появилось вновь, искаженное от боли. Ральф снова протянул руку, ухватился за комингс и подтянулся. На этот раз он выбрался и повалился лицом на пол кокпита. Левая нога, почти откушенная у колена, свисала кровавыми лохмотьями. Огромная окровавленная клешня высунулась из каюты и стала обшаривать все вокруг, хватая фиберглассовые детали.
   Стренг втащил себя на сиденье и начал выбираться из кокпита на палубу. За его спиной вновь появилась кошмарная голова чудовища. Из пасти текла клейкая слюна.
   А Стренг уже отползал по крыше каюты к мачте, и мы видели, как кровь толчками выплескивается из порванной артерии чуть ниже колена. Чудовище, шипя и плюясь, выбралось из каюты и оказалось в кокпите, стуча хитином и скрежеща острыми когтями. Оно подняло голову и огляделось - и теперь я разглядел глаза, прикрепленные к толстым стебелькам чуть выше пасти. Монстр засек Стренга.
   Где-то поблизости, в студии, кто-то сказал: "Я не собираюсь смотреть дальше". Наверное, Сюзанна. Впоследствии я восхищался ее силой воли. Сам я остался до конца, потому что был не в силах уйти. Не могу объяснить, почему - ведь я вовсе не стремился увидеть, как Ральфа будут рвать на куски.
   Он ухватился за мачту. Держась за нее, выпрямился, обнимая блестящий алюминий. Постоял у паруса, надутого кормовым ветром, потом начал карабкаться - медленно, мучительно, без помощи левой ноги.
   Крабоподобная тварь выбралась из кокпита и двинулась по палубе, игнорируя веревки, за которые цеплялись ее ноги. Стренг ослабил хватку, соскользнул на полметра, снова начал карабкаться, просовывая пальцы рядом с парусом. Его бицепсы вздулись и дрожали. Ральф не мог пользоваться ногами. Стренгу было не спастись. Расширенные от ужаса глаза смотрели в камеру, установленную на вершине мачты.
   Я и теперь вижу его в те ночи, когда не приходит сон и теснятся воспоминания - вижу лицо, по которому стекает пот напряжения, пот страха. Стренг глядел прямо в камеру, глядел на нас из трехмерной ниши. Человек погибал перед равнодушным телеобъективом. А внизу, на заднем плане, чудовище посмотрело, оцепило обстановку, попятилось и протянуло клешню.
   Стренг отбрыкнулся здоровой ногой.
   Чудовище схватило его за лодыжку, напомнив мне машину по сбору фруктов, и осторожно отделило от мачты.
   Затем уложило Стренга на палубу и сожрало.
   Позже, часам к пяти, из Премьер-сити прилетела Алтея Гант. Я увидел, как антиграв с негромким гудением опустился на луг рядом с домом Эзры Блейка, и догадался, кто это. Через час она стояла у нас на пороге.
   Я предложил выпить, но Алтея отказалась. Я проявил тупость и заявил:
   - Оно без наркотика.
   Алтея Гант безразличным тоном ответила:
   - Я и не думала, что оно с наркотиком.
   Значит, напрасно мы пытались сохранить это в секрете.
   - Чем мы можем помочь?
   Она заметно постарела. Точнее, у нее был старушечий взгляд, какой появляется от забот и горя и у некоторых людей так и не проходит. Надо полагать, ответственность за гибель Стренга легла на ее угловатые плечи. На месте Организации я и сам бы так поступил.
   - Я была в Премьер-сити, когда пришло известие. Я сразу вылетела сюда. Я... Так он?..
   - Вы знаете Ральфа, - тихо произнесла Сюзанна. - Он дал бой, но под конец все произошло очень быстро.
   Мисс Гант кивнула, прикусив губу, а я поспешил отвести взгляд. Я, естественно, заподозрил, что она попытается выяснить, много ли успел наговорить Стренг и можно ли спасти хоть что-то из-под обломков проекта. Кто знает, что теперь предпримет Организация. Допустим, она объявит о гибели Стренга из-за взрыва бензобака и снова все свалит на мой катамаран...
   - Вы видели Морта? - спросил я.
   - Да.
   - Странно, что он не пришел сюда вместе с вами. Он, наверно, уже сообщил Хейзл.
   Алтея Гант посмотрела затравленным взглядом.
   - Я предложила ему взять отпуск. Думаю, он укладывает вещи. Эта работа всех нас держала в напряжении. Сейчас Морт ничего не может сделать. - Она перевела взгляд с меня на Сюзанну. - Да и вы тоже. Почему бы вам не уехать на время?
   - Мы бы, может, и уехали. Если бы нам заплатили. А... А что вы собираетесь объявить Сектору?
   - Ничего.
   - Но что-то придется сказать. Как-никак, дело шло к финалу. Рейтинги были высокие.
   - Вы что, думаете, я этого не знаю? - парировала она; губы у нее дрожали. - Неужели мне нужно объяснять вам, мистер Монкриф, почему Организация решила не делать никаких заявлений? Потому что для Сектора Ральф Стренг не погиб. Плавание продолжается.
   - Никто не поверит. Все захотят увидеть это своими глазами.
   Она вымученно улыбнулась.
   - И увидят. Увидят!
   - Не понимаю.
   Я уже начал беспокоиться, не помешалась ли она часом из-за гибели Стренга.
   - Поймите же, мистер Монкриф. Организация могущественна. Она контролирует средства массовой информации. Если мы скажем, что плавание продолжается без приключений, что" Ральф Стренг жив, и подтвердим это трюковыми съемками - тогда в сознании человечества он действительно будет жить. Всего человечества - за исключением двух-трех человек, которым померещилось, что они видели его смерть...
   И Алтея Гант ушла.
   Удивительно, какими идиотами мы порой бываем. В тот момент до меня так и не дошло, зачем она приходила.
   Значительно позже в дверь снова постучали.
   Мы с Сюзанной еще не легли. Мы мало разговаривали, и нам не хотелось заниматься любовью. Мешало глупое правило, по которому люди, когда умирает их знакомый, должны приличествующее время пребывать в печали. Сидя с последним стаканом скотча - смешанного с водой, потому что у нас кончился имбирный эль, а я не доверял последней партии продуктов, - я обнаружил, что размышляю, сколько составляет приличествующее время. Час? День? Неделю?
   - Кого это черт принес? - проворчал я, направляясь к двери.
   Там стояли двое незнакомых мужчин. Они вошли без приглашения, оттолкнув меня в сторону, встали в центре гостиной, и Сюзанна медленно поднялась с широко раскрытыми глазами.
   - Станьте лицом к стене. Оба. Вон туда.
   Тот, что покрупнее, держал тупорылый лазерный пистолет. И во взгляде его мелькнуло что-то мерзкое, и я понял - он будет рад выстрелить.
   17
   Они вывели нас из дома. Было темно, и как раз начался дождь. По-моему, я никогда не видел ничего столь заброшенного и столь унылого, как двор моей мастерской в тот момент. Фонарь на эллинге испускал слабый желтоватый мерцающий свет, в котором едва виднелись каркасы трех скиттеров, лежавших среди обрезков дерева и банок с засохшей краской. С недавних пор я перестал работать: отчасти из-за разочарования от антирекламы, отчасти из-за необходимости изображать иммунольную эйфорию, по главным образом из-за непреодолимого отвращения ко всему этому делу. Катера и яхты мне осточертели.
   Я не знал, где они собирались убить нас. Я представил себе, что нас поставят на причале лицом к воде, потом уложат выстрелами. Когда в Дельте найдут тела, в убийстве обвинят сбежавшего бронтомеха.
   - Сюда, - скучающим голосом приказал один. - Давайте сюда, на понтон.
   В полном отчаянии я надеялся только на то, что он хотя бы умеет обращаться с лазером. Выстрел точно в затылок - мне и Сюзанне. Не хотелось бы, чтобы кого-нибудь из нас неловко разрезали пополам...
   - Так, теперь садитесь. Рядом с лодкой.
   Мы сели на сырые доски понтона. Плавающее сооружение зашаталось от шагов за спиной. Рядом покачивался маленький круглый скиттер Пола Блейка. У меня мелькнула дурацкая мысль: быть может, я сейчас умру, но я подарил миру скиттер. Успел сделать что-то стоящее.
   Я почти ничего не почувствовал, когда мне связали запястья. Потом я увидел, что тот из похитителей, кто был пониже ростом, наклонился над Сюзанной и тоже связал ей руки желтой веревкой из моей мастерской. Удовлетворенный, он выпрямился, а мы сидели, не зная, что произойдет дальше.
   Они неразборчиво переговорили между собой, затем тип с лазером рывком поднял Сюзанну на ноги и толкнул вперед.
   - Залезай, - приказал он.
   Сюзанна споткнулась, он снова толкнул ее и спихнул на скиттер Пола Блейка. Меня отправили туда же. Я не понимал, что за игру они затеяли. Нас с Сюзанной со связанными за спиной руками втиснули бок о бок на сиденье, так что мы не могли повернуться, и затянули на нас ремни безопасности. Затем один из них отвязал причальные концы и держал катер, пока второй лазил под капот.
   - Нормально, - сказал он, вставая.
   Его подручный оттолкнул нас. Скиттер накренился и медленно отплыл.
   - Можете сколько угодно кричать, но все в "Клубе". Сегодня вечер танцев. Никто вас не услышит... Вначале.
   Мы смотрели, как они уходят по причалу; их шаги громко и гулко отдавались в тишине ночи. Капли дождя стекали по моей шее.
   Голос Сюзанны дрожал.
   - Он правда сделал с катером то, что я думаю?
   - Ну... наверно...
   - Милый, сколько у нас осталось времени?
   - Минут десять, может, больше. Там есть страховочный ограничитель. Они думают, что мы спустимся по течению и взорвемся, как маленькая атомная бомба. Но этого не будет.
   Я умолк.
   - Кев, пожалуйста, скажи мне, что будет? Я уже большая девочка, разве ты не заметил?
   Я сглотнул. О том, что произойдет, было страшно подумать. Выговорить же - просто невозможно.
   - Температура поднимется, и корпус двигателя лопнет. Разлетится расплавленный металл... Конец один. Когда найдут останки, решат, что это несчастный случай. Если не накачаются "Иммунолом" так, что вообще перестанут думать.
   Мы провели несколько мгновений в молчании.
   - Монкриф, невежа, нагнись и попытайся меня поцеловать. Используем оставшееся время.
   Мы выплыли из освещенной зоны, но две луны бросали рассеянный свет сквозь облака. Я посмотрел на Сюзанну.
   Глаза у нее блестели, но она улыбалась. Из-за связанных за спиной запястий ее плечи были оттянуты назад. В сочетании с мокрым платьем и врезавшимися в плечи ремнями получалось очень драматично.
   - Боже, как я тебя люблю, - пробормотал я.
   - Надо будет как-нибудь попробовать эту позу... Кев, а почему нас несет к мосту?
   Я взглянул на берег; мы и впрямь плыли вверх по Дельте.
   - Прилив. Это ничего не меняет. Как сказал тот тип, все в "Клубе".
   Мы покричали.
   И услышали эхо, отлетающее от высоких берегов, и далекие звуки музыки с горы. Огни поселка заслоняла пелена все усиливающегося дождя.
   - Здесь довольно мелко, - сказала Сюзанна. - Если мы раскачаем лодку, может, нам удастся ее перевернуть. Вода попадет под капот и охладит реактор. А лодка тем временем перевернется обратно, не дав нам утонуть... - Она попыталась улыбнуться. - Потому что мы х-хорошие...