- И чем это кончится? - пробормотал Кли. - Пусть Организация устраивает свой фокус. Она достигнет цели - люди прилетят на Аркадию. Разве мы не этого хотим?
   И вот показался "Аркадянин". Толпа на противоположном холме танцевала, размахивая знаменами и запуская цветные ракеты. Солдаты подняли церемониальные сабли. Челноки-антигравы растянули на синеве неба приветственные лозунги.
   Мы даже не заметили, как открылась дверь. Услышали только голос.
   - Простите, что помешали, - резко произнес он, - но мне придется попросить вас всех пройти с нами.
   У двери стояло четверо мужчин с лазерными пистолетами в руках.
   Нас загнали в студию и заставили сесть на пол у стены. Среди множества незнакомых сотрудников Организации, там находилась Алтея Гант.
   - Мне сейчас некогда, - сказала она, бросив на нас равнодушный взгляд. - Не до вас. Посидите пока там, ясно?
   С того времени, когда я в последний раз видел студию, здесь, произошли перемены. В дополнение к двум трехмерным нишам - показывавшим "Аркадянина" с топа мачты и с кормы - вдоль стены расставили еще три монитора. Они, видимо, передавали изображения от переносных камер. Помещение кишело техниками - озабоченными мужчинами и женщинами в майках с короткими рукавами, в очках, - неотличимыми друг от друга, если не считать того, что у женщин, по большей части имелся бюст.
   В какой-то момент Алтея Гант повернулась к нам.
   - Слушайте, Монкриф, - начала она, - я узнала, что вы были у глубоководного причала, когда прибыл пострадавший морской комбайн, верно?
   - Добавьте это к идиотскому списку моих преступлений против Организации, - ответил я.
   Все равно я ничего не мог сделать и не собирался. Я был сыт по горло борьбой и подпольной жизнью.
   В нишах напротив нас произошла смена декораций: все камеры с разных сторон показали фальшивого Стренга. Стоя в кокпите "Аркадянина", он швырнул свернутый канат куда-то за кадр. Псевдо-Стренг улыбался, копна его седых волос колыхалась и блестела на солнце. Вид у него был надменный, непобежденный и непобедимый; он выглядел совершенно как Ральф Стренг. Камеры подобрались ближе.
   - Кто же это, черт возьми? - спросила миссис Эрншоу.
   Алтея Гант сосредоточенно наблюдала, даже в момент триумфа не до конца уверенная в себе, не до конца уверенная, что все пройдет хорошо. Я заметил, что одна из камер показывает панораму толпы - на эту камеру можно было переключиться, если псевдо-Стренг неожиданно решит саморазоблачиться.
   Самозванец по-спортивному прыгнул на причал. Гремели приветственные крики, в качестве фона лилась тихая музыка, а монитор показал серию быстрых переключений от сцены к сцене: Стренг - толпа - Стренг с другого ракурса - миссис Стренг...
   Хейзл Стренг приближалась.
   Ее, должно быть, показывала камера с противоположного берега, потому что Хейзл шла бесконечно долго. Объективы удерживали ее в фокусе, пока на последних метрах она не припустилась вприпрыжку, а затем побежала...
   Потом она оказалась в объятии сильных загорелых рук, и мы увидели ее восторженное лицо в слезах; Хейзл обнимала широкие плечи, плакала и смеялась...
   - Это чертов аморф, - сказал я. - То существо, которое жило с ней. Не удивительно, что она плакала на днях. Вы же отняли у нее игрушку. Каким образом вам удалось доставить его на яхту?
   - На антиграве, - объяснила мисс Гант, не отрываясь от экранов. Наблюдатель проглотил байку о неполадках, так что у него не возникло подозрений, когда восстановилась нормальная картинка со Стренгом за рулем.
   Голоса толпы слились в благодарственный гимн. Что-то насчет "моих очей", которые "зрели славу, как пришествовал Господь". Мне показалось, что они имеют в виду Стренга.
   И только хулиганские выкрики Тома Минти и его дружков скрасили лицезрение прохода Стренга с женой мимо почетного караула, будто это были жених и невеста на армейской свадьбе.
   Миновав строй, супруги остановились около его преподобия Энрико Бателли.
   - Так-так.
   В голосе Сюзанны прозвучала надежда.
   Вот оно! Я посмотрел на Алтею Гант и, кажется, улыбнулся. Впрочем, она на меня" не смотрела и тем самым лишила маленького торжества. Глядя на экран, она стиснула пальцы так, что побелели костяшки. Немыслимо было объявить техническую неполадку в разгар большой официальной церемонии.
   - От имени Риверсайда, Аркадии, да и всей Галактики я могу лишь сказать: "Молодчина, Ральф!" - продекламировал Бателли...
   И этими словами он задал тон всему приветствию.
   - Я не верю... - прошептала через несколько минут Сюзанна. - Неужели они купили Энрико?
   - Чего еще ждать от этого прихвостня, - выпалила миссис Эрншоу, - если он еще на отплытии бросился служить молебен на причале?
   - ...лишний раз подтверждая, - продолжал пастор, - что воды наших великих океанов свободны от опасных существ. Но ни на одну секунду я не хотел бы поставить под сомнение подвиг Ральфа. Презрев неверие скептиков, стремившихся замедлить прогресс мрачными россказнями о злобных чудовищах, таящихся под нашими мирными водами, Ральф Стренг, Колумб современности, бесстрашно поднял паруса.
   - Он что, издевается? - Никогда не видел я Сюзанну в таком бешенстве. Она с ненавистью смотрела на Бателли своими синими глазами. - Неужели вконец скурвился? Или это тоже аморф? Эй, Гант, а Бателли тоже фальшивый?
   - Почему же, настоящий, - невозмутимо ответила Алтея Гант. - Я положилась на его здравый смысл. Нам, конечно, несложно было бы поставить и кого-нибудь другого, но, согласитесь, Бателли все же, в своем роде уникален.
   - Да уж.
   Сюзанна растерянно оглянулась на меня, а пастор между тем продолжал восхвалять Стренга и проклинать тех, кто после Передающего Эффекта призывал к осторожности.
   - ...и дошло даже до саботажа, до беспорядков. Я молю Бога, чтобы ныне, после славного возвращения Ральфа Стренга, когда все мы должны понять, что сила наша в единстве, в конструктивном сотрудничестве, ни в коей мере не препятствующем драгоценным проявлениям человеческой индивидуальности, чтобы ныне мы забыли о распрях. И давайте вспомним о тех, кто помог Ральфу, кто отдал спои силы для общей победы. Позвольте мне назвать несколько имен: Кевина Монкрифа, построившего это крепкое судно; Марка и Джейн Суиндонов - за их советы в морских делах; Сюзанну Линкольн за бесценный вклад в телерепортажи и Мортимора Баркера, который, к несчастью, не может в этот момент быть с нами...
   - Что ж, спасибо, Энрико, - саркастически бросил я.
   Алтея Гант хмуро смотрела на экран.
   - Это он зря, - произнесла она.
   - Пожалуй, для преступников это слишком хорошие отзывы, - съязвила Сюзанна. Но Бателли уже возвращался на путь истинный.
   - ...Аркадия движется вперед, и нетерпеливые пионеры прибывают в этот самый момент на нашу родную великую планету, принося опыт, энтузиазм и твердую решимость ковать свое счастье и счастье всех нас...
   Он еще долго рассусоливал и тянул время; при других обстоятельствах я бы здорово на него разозлился за это. Сюзанна оказалась смелее меня и, не думая о близкой смерти, хамила напропалую, но, конечно, ничего не добилась. Работа на студии продолжалась, и колеса Организации крутились без остановки.
   Перед фальшивым Стренгом и Хейзл опустился белоснежный флиппер-антиграв; они помахали толпе и сели в него. Машина беззвучно поднялась и зависла в шести метрах над землей. Публика совершенно обезумела: ревела, скандировала, размахивала флажками и плакатами, а ее герой небрежно приветствовал народ из флиппера.
   Потом камеры нырнули вниз, обшарили Дельту и обнаружили шеренгу скиттеров с воднолыжницами на буксире.
   В Риверсайд вернулись ангелы.
   Они оторвались от воды, совершили вираж и подлетели к флипперу. Машина с эскортом из обнаженных крылатых девушек неспешно двинулась на восток, и толпа, оглушенная красотой и символичностью шоу, умолкла.
   Перед тем как они скрылись за деревьями, стало заметно, что ангелы теряют высоту. В отличие от настоящих ангелов, они подчинялись тирании гравитации, и им предстояло выше по течению, за мостом, приземлиться.
   - Мортимор Баркер руководит с того света, - съерничал Кли-о-По.
   - Все. Кончайте, - приказала Алтея Гант, когда камеры в нерешительности начали бродить по толпе, и в трехмерные ниши вернулась нормальная жизнь в облике плачущего ребенка, женщины, ковыряющей в носу, мужчины, пьющего пиво.
   Техники оторвались от пультов и радостно зашумели, хлопая друг друга по спине и делясь слухами о новых назначениях. Потом начали выносить вещи. Ниши одна за другой погасли.
   Наконец помещение опустело и снопа стало напоминать маленький театр. А я уже и забыл о его первоначальном назначении, привыкнув к тому, что здесь студия. И вот убрали аппаратуру, смотали гирлянды проводов; ушли все техники и хедерингтоновские чины. В помещении стало тихо. Нас осталось девять: Алтея Гант с четырьмя охранниками, Сюзанна, я, миссис Эрншоу и Кли-о-По. Ни техники, ни чиновники так и не проявили к нам ни малейшего интереса; мы для них были никто - все равно что мертвые.
   Я заметил, что под сценой бочком крадется крошечная копия Кли. Вряд ли она могла чем-то нам помочь, но Кли хоть имел гарантию, что весь он не умрет. Между прочим, он, вполне возможно, в последние недели наводнил всю деревню своими маленькими шпионами.
   - Так. Вы пойдете со мной, - приказала мисс Гант. - На улице нас ждет антиграв. Надеюсь, вы мирно, без эксцессов, сядете в него, чтобы моим людям не пришлось стрелять.
   Итак, наступал конец. Нас собирались убить и бросить в каком-нибудь безлюдном месте на съедение липучкам. Я чувствовал страшную усталость, а от напитка, которым меня угостила миссис Эрншоу, разболелась голова. Я уже почти привык к мысли о смерти, только жаль было расставаться с Сюзанной.
   Мы встали и пошли к двери. Но мы добрались лишь до двери.
   В этот момент засигналил видеотелефон.
   Алтея Гант посмотрела на него - он висел на стене далеко от входа, пожала плечами, велела стражникам подождать и пошла к нему.
   На экране возникло мужское лицо; слов я не мог разобрать, но разговор явно был серьезный. В какой-то момент мисс Гант обернулась и посмотрела в нашу сторону; похоже, речь зашла о нас. Наконец она дала отбой, вернулась и сказала стражникам:
   - Можете их отпустить.
   - Что? - воскликнул я.
   - Вы свободны, мистер Монкриф. Можете идти домой, пить скотч, заниматься любовью и строить скиттеры. Вы вольны делать что угодно, черт бы вас побрал. Понятно? Таковы указания. Все мы зависим от указаний свыше.
   - Только не я, - бросила Сюзанна.
   - А вы в этом уверены, мисс Линкольн? - Вдруг, к нашему удивлению, Алтея Гант заплакала. Не знаю, что это было - отчаяние, облегчение или еще что-то. На одно мгновение, когда она посмотрела на Сюзанну, ее тонкие губы задрожали, а в глазах заблестели слезы. Затем она сказала: - Я бы хотела встретиться с представителями поселка в Премьер-сити в пятницу в час дня. Наш временный офис - в космопорту.
   - За каким чертом? - спросил я.
   - Нужно подписать кое-какие документы и определить размеры компенсации. Вы пожелаете выдвинуть иск против Организации, а мы захотим получить от вас определенные гарантии. Есть проблема жалованья, возмещения ущерба, нанесенного ферме мистера Кли-о-По, пока она находилась во временном владении Организации. Организация всегда действует честно. Успешный бизнес не может строиться на секретных махинациях.
   - Но почему в пятницу? - спросила миссис Эрншоу. - Раньше вы говорили о пяти годах.
   - Потому что Организация, начиная со следующей недели, отказывается от Аркадии.
   19
   На улице танцевали.
   Потомки пионеров образовали живописную группу у входа в "Клуб". Верной Трейл изо всех сил пиликал на скрипке. Уилл Джексон и Мариэтта в обнимку с Элси Коттер, размахивая бутылками, отплясывали под ураган музыки, лившейся из окон. Вся улица до самого причала была запружена кружащимся, орущим и пьющим народом - а за Дельтой, на дальнем склоне, огромная масса тесной толпой двигалась к мосту, намереваясь присоединиться к празднеству.
   В первый момент я удивился. Неужели они уже все узнали?
   Затем я вспомнил, что празднуется возвращение Стренга.
   Даже риверсайдцы, захваченные массовым энтузиазмом, забыли о Стренге-человеке и прославляли его копию.
   Я обратился к Алтее Гант:
   - Что вы собираетесь делать с Хейзл Стренг? Она теперь обуза для Организации?
   Мне пришлось кричать - толпа шумела все так же оглушительно.
   Алтея Гант нахмурилась.
   - О ней позаботятся.
   - Как о Морте Баркере?
   - Послушайте, мистер Монкриф. Бывает, что для победы добра приходится делать неприятные вещи. Например, с Баркером, да и с вами. Но что касается миссис Стренг - ее ждет вполне счастливое мирное будущее на какой-нибудь тихой планете вместе с избранником...
   Я почувствовал дурноту и увел Сюзанну к дому Суиндонов. Срочно требовалось выпить.
   Неожиданно перед нами вырос его преподобие. Я попытался пройти мимо не хотелось с ним разговаривать.
   Бателли взял меня за руку.
   - Ты, наверно, думаешь, что я вас продал.
   Бателли ловил мой взгляд. Похоже, он здорово переживал.
   - Ты создал мне прекрасную рекламу, Бателли. А теперь сними к черту свою скользкую руку, пока я не врезал тебе по роже.
   Я высвободился и устремился прочь, таща за собой Сюзанну.
   - Подожди, Кев! - крикнул он вдогонку, пробиваясь сквозь толпу, окружавшую нас, и опять возник впереди, суровый, как овчарка, отрезающая путь овцам. - Слушай, я знал, что Организация уходит. Не имело смысла портить рекламу. Она в будущем пригодится Аркадии.
   Я остановился и внимательно посмотрел на Энрико.
   - Ты не мог знать. Алтея Гант сама только что услышала.
   - Какую причину она назвала?
   - Слушай, мы не можем поговорить потом? - Нас толкали со всех сторон; от желания выпить я чувствовал себя на десять лет старше. - Она сказала, что их экономисты, в конце концов, решили, что Аркадия не окупится. Появились какие-то непредвиденные обстоятельства.
   Я почти слово в слово повторил то, что сказала Алтея Гант, не пожелавшая вдаваться в подробности.
   Неожиданно повсюду громко завыли сигналы телегазет.
   Толпа притихла. Народ шарил в карманах, доставал и включал приемники. Быстро образовались маленькие группы с подписчиками телегазеты в центре. Знакомая сцена, происходящая то и дело по всей Галактике. Однажды, пообещал я себе, я просто пойду по своим делам, не обращая внимания на нетерпеливый назойливый сигнал. Но все же вытащил свою телегазету...
   - ...особо важное сообщение, представляющее большой интерес для всех аркадян. Десять минут назад в Совете объявлено, что, по рекомендации экспертов, "Хедерингтон Организейшн" решила отказаться от всех прав на недвижимость и иную собственность на планете Аркадия. Все трудовые соглашения будут расторгнуты. Состоятся переговоры со Всеаркадийским Советом о шкале компенсаций. Организация...
   Толпа вокруг меня взорвалась, и я не смог расслышать остальное.
   По сравнению с происходящим, энтузиазм на встрече Стренга показался жалким. В воздух взлетели шапки, программки, даже карманные приемники. Радость исторглась из груди аркадян ревом, который, как гром, заметался между холмами. Куда ни глянь, всюду таращились сияющие бессмысленные глаза и зияли раскрытые рты, застывшие в мгновении безумного неистового восторга. Звенели голоса, как победная песнь без слов.
   Люди снова обрели независимость.
   Потом рев опустился до уровня обычного гула, и до меня дошло, что страдальческий взгляд Бателли по-прежнему прикован ко мне.
   - С каким восторгом Аркадия приветствует перспективу бедности, - сказал он.
   Мы сидели в домике Суиндонов среди знакомой обстановки, со знакомыми напитками в руках. Люди вокруг сидели тоже знакомые; хорошие люди, с которыми приятно общаться. За окном было темно, только в небе низко над холмом светились две луны. Толпы разъехались по домам, но многие риверсайдцы еще находились в "Клубе" и продолжали праздновать.
   Вскоре после того, как мы расселись, пришла Джейн с известием, что Чукалека доставили в медпункт для срочной помощи: у него лопнул сосуд на бедре.
   - Он даже не заметил, - рассказывала она. - Бедняга стоял в луже крови, и только миссис Эрншоу увидела это, когда он жарил ей стэйк.
   Все выдали сочувственные реплики, а Сюзанна не к месту засмеялась.
   Между тем Марк как раз объяснял нам, что стояло за крутым поворотом хедерингтоновской политики. Бросив испытующий взгляд на жену, которая ухитрилась сохранить серьезность во время рассказа о Чукалеке, он продолжил:
   - Энрико, конечно, знал. Надеюсь, ты не слишком круто с ним обошелся, Кев? Он помогал мне в исследовании... В общем-то и исследовать особенно было нечего. Нам уже все стало более-менее ясно. Вчера последние тесты это подтвердили.
   - Давай дальше.
   - Короче говоря, растение, из которого добывают "Иммунол", теряет эффективность. Сначала я думал, что у колонистов вырабатывается сопротивляемость, но потом копнул глубже и наткнулся на некоторые интересные факты. Параллельно над этим работали и ученые Организации. Мы пришли к одинаковому заключению: "Иммунол" попросту больше не действует. Нынешний урожай абсолютно бесперспективен. По-моему, мы все-таки не представляли себе, насколько Организация в своих экономических расчетах полагалась на "Иммунол", - говорил Марк задумчиво. - Они, конечно, собирались экспортировать зерно и другие культуры, но от них большой прибыли ждать не приходилось. Основной интерес для Организации на Аркадии представлял "Иммунол". И когда оказалось, что его нет и не предвидится, им здесь стало нечего делать. Они деловые люди. Прибыль обычно связана с полезными ископаемыми, с ураном, золотом. Поставки зерна такой прибыли не приносят.
   - Слушай, а откуда они знают, что нет надежды на следующий урожай?
   - Понимаешь, иммуноловый корень размножается маленькими побегами или клубеньками, как картофель, и довольно скоро начинает сам себя заглушать. Поэтому он вырабатывает запах, привлекающий животных, в то же время оставаясь неусвояемым. Животные - главным образом аркоровы - выкапывают его из земли, разжевывают, а волокнистое вещество выделяют с испражнениями где-нибудь в другом месте, оно пускает корни и прорастает.
   - Какие гадости вы рассказываете, - поморщилась Сюзанна.
   - А по-моему, это очень практично и естественно.
   Джейн на полном серьезе бросилась на защиту мужа. Сюзанна тайком улыбнулась мне.
   - Я бы даже сказал, что это прекрасно в своей простоте, - Марк включился в игру. - Но в прошлом у системы было одно слабое место. Дело в том, что раз в пятьдесят два года все аркоровы в прибрежной полосе шириной несколько километров уходили в океан на съедение чернугам. И затем популяция долго не восстанавливалась. В результате, после миллионов лет эволюции появились корни, которые вырабатывали особый наркотик, вызывающий у аркоров эйфорию, снижающий их способности к восприятию и тем самым блокирующий влияние Разумов. Аркоровы, которые ели этот корень, не шли топиться; они оставались в живых и продолжали разносить иммунол. Но если бы растение производило наркотик непрерывно, аркоровы могли бы приобрести иммунитет. Поэтому выработка "Иммунола" стала цикличной: она начиналась перед началом парада шести лун. Вслед за другими аркадийскими видами корень включился в пятидесятидвухлетний цикл. В урожае этого года оказалось мало "Иммунола". На следующий год его будет не больше, чем в морковке.
   - И потому Организация скрежеща зубами удаляется - заключила Джейн.
   - А нам остается собирать осколки... - подвел итог Марк.
   Наутро после ночи празднества поселок будто вымер. К полудню, однако, жизнь возобновилась и даже собрался Комитет. Погода оставалась ясной, и мы с Сюзанной, пропустив после полудня пару стаканчиков, решили забрать "Аркадянина" и почистить его.
   А то после вчерашней торжественной встречи катамаран так и бросили у восточного причала. Я питал надежду, что Организация будет рада избавиться от лишней обузы и мне удастся выкупить судно за бесценок.
   - Милый, но что же мы будем делать с долгами? - спросила Сюзанна, оглядывая потрепанную лодку и прикидывая, во сколько обойдется ремонт.
   - По-моему, есть шанс прижать Организацию в этом вопросе, - ответил я. - Они здорово обожгли руки на Аркадии и будут только рады все замять.
   Мы отвязали катамаран и провели его вдоль причала к эллингу. Я спустился на борт и с бьющимся сердцем вошел в главную каюту. Я боялся, что увижу там кровь Стренга, но все оказалось убранным. Вообще внутри царил идеальный порядок - интересная деталь представлений Хейзл о настоящем мужчине.
   Мне все еще как-то не верилось, что Стренг погиб. При жизни он казался таким несокрушимым. Сюзанна однажды сказала: "Если Ральф Стренг встретится со Смертью лицом к лицу, держу пари, что при помощи логики он убедит ее забрать старушку соседку". И все же этот сукин сын нам всем нравился. По крайней мере, так казалось теперь, когда его не стало.
   Сюзанна вошла следом, села на койку и стала смотреть на меня - а солнце падало сзади через иллюминатор на ее волосы, и они золотым ореолом обрамляли ее лицо. Тесная каюта вдруг наполнилась ее красотой и женственностью, и я забыл о Стренге. Я на ощупь пробрался к Сюзанне, мы упали на койку и принялись целоваться, как безумные, раздевая друг друга и издавая нечленораздельные восклицания.
   Не знаю, какой бес в нас вселился. Быть может, наступила реакция после месяцев напряжения и тревог. Так или иначе, но за пять минут мы навсегда изгнали с яхты призрак доктора Ральфа Стренга. Моя чудесная девушка мечтательно смотрела мне в лицо, как сытая кошка.
   - Мне нравится наш катамаран, - промурлыкала она. - Как ты его назовешь?
   Я и сам собирался закрасить навязанное название.
   - Может, "Легкой леди-2"? - сказал я. - Нет, плохо. Пожалуй, я назову яхту "Златовласой красавицей"...
   Заседание Комитета в тот день прошло на редкость толково. Успели обсудить большинство проблем, договорились вначале дружными усилиями восстановить ферму Кли-о-По, а потом провести еще несколько подобных мероприятий. Мы на время переходили к примитивному коммунизму - пока поселок не встанет на ноги.
   - Надо же, - удивился Марк Суиндон вечером, - миссис Эрншоу предложила помочь Кли, и все безропотно согласились, даже Минти. Похоже, нашего инопланетянина наконец признали. Э... Должен сознаться, что вчера вечером я был чересчур пессимистичен. Похоже, колонисты сумеют какое-то время поработать вместе.
   - А кто поедет в пятницу на переговоры с Организацией? - спросила Сюзанна.
   - Во-первых, вы с Кевином. Кев - уже бывалый бизнесмен и должен выторговать нам хорошие условия. Далее, присутствующая здесь Джейн и миссис Эрншоу. По-моему, сильная команда.
   - В прошлый раз сказали, что я всех продал, - возразил я.
   - И опять скажут, но ты не волнуйся, Кев. Джейн возьмет вину на себя. Он с нежностью взглянул на свою прелестную жену. - Против нее в поселке никто не посмеет выступить.
   На следующий день началась работа на ферме Кли-о-По. Мы с Сюзанной бросили обсуждать стратегию на переговорах и присоединились к остальным колонистам. На стройплощадке царил такой энтузиазм, что я начал соглашаться с Марком. С этим общинным духом Риверсайд может кое-чего достичь. У нас практически не было техники, но работа продвигалась с невероятной скоростью. В лесу на холме валили деревья. Их распиливали, другая команда волоком спускала на площадку бревна, а третья обтесывала их и устанавливала на место. К середине дня стены возвели почти на уровень карниза.
   Неподалеку возвышались неподвижные громады бронтомехов; у меня было такое чувство, будто они отбрасывают на нас холодную тень. Временами даже казалось, что эти две дюжины машин от нечего делать следят за нами. Но когда из леса доносился приветливый рокот трактора и появлялась команда с очередным бревном, злые чары рассеивались.
   Наконец часа в три пополудни подъехал автобус на воздушной подушке. Из него вышла группа хедерингтоновцев в рабочих комбинезонах. Даже не взглянув в нашу сторону, они поднялись в кабины гигантских машин; вскоре земля затряслась под тяжестью колес. Бронтомехи уехали, и только пыльная дымка осталась висеть вдали над инчтаунской дорогой...
   Первые дни независимости поселка прошли в суматохе дел, прерываемой ежевечерними праздниками. Потомки пионеров становились все популярнее, и не много осталось колонистов, которые хоть разок бы не попробовали поплясать под странные старые земные мелодии из Ирландии, Греции и России.
   Я в этой ерунде не участвовал, как, впрочем, и Марк Суиндон. Однажды Джейн попыталась его расшевелить, а он недовольно проворчал, что не испытывает страха перед враждебным окружением, а также не чувствует потребности символически демонстрировать свои сексуальные доблести. Какие бы доводы ни приводились в пользу этих танцев, Марк давно уже обнаружил, что скотч и имбирное пиво приносят больше радости.
   - Я тоже нахожу мало радости в символических действах, - заявила Сюзанна. - В лучшем случае, это жалкий суррогат.
   Джейн посмотрела на меня, но я покачал головой; тогда она покинула нас в сопровождении Бателли, и вскоре мы увидели их в составе восьмерки шотландской кадрили: они хлопали в ладоши, мяукали, как коты, топали ногами и скакали. В общем, наслаждались вовсю...
   На следующий день мне позвонили по междугородному. На экране появился Джейк из "Корабельных товаров Джейка".
   - Э... Кевин, - начал он. - Я бы хотел поговорить с вами. Как я понимаю, вы будете завтра в Премьер-сити.