Коуни Майкл Грейтрекс. Бронтомех!

   - Поддерживаю тебя, Энрико, - кивнул Марк Суиндон.
   Но Джейн Суиндон не согласилась с ним, хотя сказала совсем не то, что мы ожидали. Она вообще женщина непредсказуемая: маленькая и упрямая, и вдобавок симпатичная и веселая. Риверсайд был бы намного лучше, живи в нем побольше таких людей, как Джейн и ее муж.
   - Они меня напугали, - произнесла она. - Я так и думала, что Марк придет от них в восхищение - он всегда был лоботрясом с порочными мыслями. Но мне не понравилось, что они такие одинаковые - даже как-то жутковато.
   Я почувствовал смутное беспокойство. Что там такое рассказывал Баркер про Утопию? Там клонируют женщин?
   Но тут в толпе раздались удивленные возгласы, и началось такое, что я забыл обо всем. В самый неподходящий момент, когда скиттеры уже собрались на старте, из узкой заводи чуть выше по течению выплыло большое разукрашенное судно. Оно никак не могло быть одним из исторических риверсайдских кораблей, восстановленных Потомками пионеров, потому что их стоянка была ниже. Нет, по реке плыл самозванец.
   - Уберите это проклятое корыто! - взревела миссис Эрншоу.
   Ветер дул по течению, и странное судно дрейфовало; оно лениво поворачивалось на фарватере, и над ним полоскались многочисленные флаги и султанчики. Команда, похоже, отсутствовала.
   - Да это же одна из моих барж! - удивленно воскликнул Суиндон.
   На тупом носу баржи была установлена самодельная мачта, и еще одна - на корме. Между ними висел длинный транспарант:
   "РУКИ ПРОЧЬ ОТ АРКАДИИ".
   - Это эти... черт, как их... Свободолюбивые граждане! - бросил кто-то.
   Баржа, вращаясь, плыла между скиттерами.
   "УБИРАЙСЯ ДОМОЙ, ХЕДЕРИНГТОН!" - требовала надпись на обратной стороне транспаранта. Несколько скиттеров окружили баржу и начали было толкать ее вверх по течению, но тут внутри судна что-то взорвалось, дымящиеся борта упали в стороны, и скиттеры бросились врассыпную. В центре баржи вспыхнул большой костер. Пламя побежало по днищу, и через несколько секунд запылало все судно.
   Над костром висело чучело - грузная, похожая на жабу фигура в инвалидном кресле. Кресло покачнулось, фигура выскользнула - и ее поглотило пламя.
   В толпе засмеялись...
   Прозвучал громкий выстрел, его встретили традиционными радостными криками, и первый заезд стартовал.
   С шипением и ревом шестерка скиттеров понеслась на пенных подушках вниз по Дельте. На приличной скорости они достигли излучины, и там пять из них широким виражом пошли по протоке под деревьями, а шестой преподнес сюрприз - срезал угол, проехав по влажному илу, обнажившемуся из-за отлива. Он мгновенно скрылся в туче коричневых брызг, но в последний момент - перед тем как гонщики скрылись за поворотом, - все увидели, что этот скиттер немного вырвался вперед.
   Кто-то тронул меня за руку, и я, оглянувшись, увидел Ральфа Стренга, нашего доктора.
   Стренг принадлежал к тому типу людей, которые верховодят в любом обществе и в любом комитете становятся председателями. Среднего роста, с атлетической фигурой, с пышной гривой серебристо-серых волос и обветренным лицом, он имел вид внушительный и даже слегка устрашающий. Таких людей не перебивают на полуслове.
   Какая-то женщина - но не его жена - держалась за его руку. Не обращая на нее внимания, Стренг оценивающе смотрел на меня своими голубыми глазами.
   - Ты видел, как молодой Блейк срезал угол?
   - Да. До определенного предела это неопасно, - ответил я. - Перегретого пара хватает, чтобы пронестись на скорости метров десять. Затем, вернувшись на воду, он может восполнить запас пара. Конечно, в водозабор попадает немного ила - но на воде жучок себя прочистит.
   - Значит, ты рекомендуешь проехать по отмели?
   Стренг поставил меня в затруднительное положение - он стартовал в следующем заезде.
   - Ну... Есть риск... Необходимо развить достаточную скорость.
   - Черт возьми, Монкриф. Ну что вы все вечно размазываете сопли из-за риска? Я не стал бы участвовать в гонках, если бы это не было рискованно.
   Через несколько минут скиттеры показались вновь, красно-белый жучок Пола Блейка явно лидировал. Он снова проскочил над отмелью и пересек финишную черту на несколько секунд раньше преследователей Под приветственный визг стайки юных девушек он описал широкую дугу напротив причала, привязал катер к плавучим мосткам, выбрался из него и пошел к платформе, сияя счастливой улыбкой на мокром от брызг лице. Отец встретил его поздравлениями, забыв на время инцидент с регулятором.
   Теперь рядом со мной оказалась Джейн Суиндон.
   - Ну как, весело? - спросил я.
   - Да, в общем...
   Она смотрела на Пола Блейка - тот снял шлем и разговаривал с какой-то девушкой.
   Эзра Блейк обсуждал гонку с Кли-о-По - живущим в нашем поселке инопланетянином. Теперь-то я привык к виду Кли, разгуливающего по здешним местам как ни в чем не бывало, но первое время после моего приезда о Риверсайд он меня порядком шокировал. Причем, как ни странно, больше всего меня смущало, что он носил одежду. Будь Кли голым, я бы воспринимал его примерно так же, как мохнатика или обезьяну. Но вид ткани на шкуре пресмыкающегося производил впечатление какого-то маскарада, розыгрыша вроде шимпанзе за столом. Я никак не мог научиться воспринимать его всерьез и понял тогда, насколько естественными были расовые предрассудки на Земле в старые недобрые времена. Антиобщественными, не имеющими оправданий ни в какой этической системе - но естественными.
   - Похоже, тебе не очень-то нравится регата, - сказал я Джейн.
   Ее взгляд скользил по скиттерам, привязанным к понтону; гонщики проверяли их перед следующим заездом. Стренг свободно развалился в своем зеленом жучке. Грива серебряных волос колыхалась на ветру.
   - Может быть, я старею, Кев, - отвечала Джейн, наша соблазнительная шатеночка. - А может быть, меня напугал мортовский трюк с ангелами - я словно увидела привидение. Но я абсолютно не понимаю, в чем тут соль. Парни стараются победить друг друга - поэтому они забрались в скиттеры. Но мы-то зачем смотрим?
   - Господи, это же возбуждает!
   - Да. Ибо не исключено, что кто-нибудь погибнет. Девяносто процентов публики смотрит только из-за этого.
   - Ну что ты, это же просто представление. Вроде исполнения народных танцев.
   Я показал на огороженную веревками площадку между причалом и рыбным складом. Там под скрипку Вернона Трепла, топая ногами и размахивая носовыми платками, усердно прыгали Потомки пионеров.
   - Ты же видишь, что на них никто не смотрит, - бросила Джейн все так же холодно.
   Я огляделся. Справа и слева от нашего возвышения гудела в ожидании старта толпа. Позади, за складом, виднелся опустевший поселок и дорога, которая поднималась по крутому склону между жилыми куполами к прямоугольным строениям "Клуба" и Морской Опытной Станции Марка Суиндона, стоявшим уже вплотную к лесистой вершине хребта. Действительно, все шестьсот риверсайдцев - и столько же приезжих - были поглощены событиями на воде.
   Я все же надеялся, что это объяснялось не одним только ожиданием чьей-нибудь гибели.
   - А ты не думаешь, Джейн, что они наслаждаются, потому что отождествляют себя с гонщиками?
   - А ты не замечаешь их отчаянного настроения? Мол, все равно все катится к черту и ничего уже сделать нельзя? Тебе не кажется, что на этих гонках преобладает не спортивный азарт, а... а какой-то болезненный ажиотаж? Только честно, Кев.
   - Это из-за Пола. Он немножко сумасшедший. Настроен на победу. Как и Ральф Стренг...
   Я вздрогнул, когда стартовый пистолет выплюнул столб дыма и очередная группа соперников помчалась вниз по Дельте в облаках брызг и конденсирующегося пара...
   2
   За причалом, где трава сменялась зарослями терновых деревьев и липучек, в стороне от всех стоял незнакомец в темном плаще, не похожий на туриста. На шее у него висел бинокль, но он держал руки в карманах с тех самых пор, как я его заметил. Обладатель резкого профиля со впалыми щеками, крючковатым носом и редкими белыми волосами, он походил на голодного облезлого орла. Я решил, что ему - около пятидесяти пяти.
   Незнакомец снова привлек мое внимание, когда стартовал второй заезд. Тут он все-таки поднял бинокль и проследил за жучками до самой излучины. В общем-то, все зрители делали то же самое, но меня поразило, с каким пристальным интересом - я бы даже сказал, как самозабвенно - это делал неизвестный. Как ястреб, высматривающий добычу.
   Когда скиттеры исчезли, послышался обычный гул комментариев.
   - Стренг не стал перескакивать через отмель, - заметил Марк Суиндон.
   - Когда понадобится - проскочит, - ответила Джейн.
   Через несколько минут катера вернулись, и Стренг лидировал; он опять объехал бурый выступ отмели, затем пронесся по прямой и пришел первым с отрывом.
   Гонки продолжались, и возбуждение явственно нарастало по мере того, как заканчивались предварительные заезды и приближалось главное зрелище финал. Я увидел, что операторы телегазеты, потушив свои стимулирующие сигареты, включили камеры, и, как ребенок, не устоял перед искушением вытащил из кармана миниатюрный приемник и полюбовался собственной персоной в окружении людей с важными лицами.
   И мне подумалось: а что, если в Премьер-сити эту передачу смотрят эмиссары "Хедерингтон Организейшн"? Может быть, они заметят меня и узнают завтра, когда меня им представят? Впрочем, какого черта я придаю такое значение появлению своей физиономии на этом экранчике?
   - Мелочное честолюбие часто указывает на прошлые неудачи. Крупные неудачи, - изрек чей-то самоуверенный голос.
   Я обернулся и увидел темноволосого парня, разговаривающего с серьезной девицей в очках.
   - Однажды я видел плакат, - продолжал он. - Там было написано: "При пожаре снять огнетушитель с кронштейна, перевернуть и, держась на достаточном расстоянии от огня, направить струю на нижнюю часть пламени. Если пожар слишком большой..." Дальше было стерто, и кто-то приписал: "Пойти устроить пожар поменьше".
   Девица засмеялась.
   - Ты прав, Фил. Я бы тоже не решилась гонять на этих идиотских жучках.
   - Да нет, - возразил парень, - это вовсе не опасно.
   Шесть скиттеров уже выстроились на линии старта, урча вспомогательными насосами, поддерживающими водозабор на холостом ходу, пока не заработали водометные двигатели. Я узнал Пола Блейка, Билла Йонга. Эл Сун подал свой жучок вперед, выравнивая шеренгу, и кому-то помахал. Стренг, слегка развалясь, смотрел на дуло стартового пистолета; он, наверно, рассчитал, что выиграет сколько-то десятых, если стартует не по звуку, а по вспышке. Неожиданно попавший в финал Чукалек, повар "Клуба", нервно ерзал. Замыкала строй Алисия Дежарден - она склонила свою темноволосую голову, то ли проверяя приборы, то ли молясь.
   Обычно именно в такие моменты, когда все готово и ждут сигнала, идиот, распоряжающийся пистолетом, начинает тянуть. Этот старт не стал исключением. Целую вечность ничего не происходило. Затем последовало торопливое совещание, пререкания и облачко дыма из запального отверстия на боку пистолета.
   Прогремел выстрел.
   Скиттеры тотчас поднялись и понеслись вперед, оставляя за кормой тучи брызг и пара. Они быстро набрали скорость; водители отключили подсос, и шум уменьшился. Тихо, как привидения, жучки заскользили вниз по Дельте.
   Пол Блейк снова проскочил по отмели и вырвался вперед; его катер скрылся за излучиной, оставив на темной воде две серебристые дуги.
   Похожий на ястреба таинственный незнакомец подошел к операторам и о чем-то с ними заговорил; слов я не слышал, но видел, как они кивали. Пока мы ждали возвращения скиттеров, любопытные объективы шарили по толпе. Из рук в руки переходили ставки. Мимо, задумчиво нагнув голову, прошествовал Мортимор Баркер; его жирный подбородок свисал на воротник.
   Металлический голос проскрежетал:
   - Ведет по-прежнему Блейк. Его догоняет Стренг. Группа проходит Якорную Заводь, Дежарден идет последней...
   Какой-то человек держал в руке переговорное устройство; наверное, они поставили наблюдателя на дороге, идущей вдоль хребта, чтобы он контролировал нижний отрезок Дельты. Трасса превышала пятнадцать километров: катера проходили между двумя высокими скалами в устье и брали курс на точку разворота, которая находилась еще дальше - у рыбных загонов Марка Суиндона. Гонщики должны были обернуться минут за десять.
   Позади нас скрипка Трейла играла нескончаемую джигу; под эту мелодию упорно прыгали Пионеры, зациклившиеся на идее нести культуру в массы. Миссис Эрншоу, забыв о бесстыдной эксплуатации Баркером женского тела на церемонии открытия, быстро прошла мимо меня и перехватила агента на подходе к камерам. Я услышал, как она убеждала его подробно осветить выставку прикладного искусства Потомков пионеров.
   Текли минуты, напряжение нарастало. Стало тихо. Все прислушивались, не приближаются ли скиттеры, и на любого заговорившего тут же шикали, чтоб не мешал.
   Переговорное устройство проскрежетало:
   - Блейк и Стренг... Блейк и Стренг...
   Эзра Блейк стоял с застывшим лицом. Джейн Суиндон кусала губу; они с мужем смотрели на излучину.
   И вот катера вынырнули из-за поворота.
   Два жучка заметно оторвались от остальных. Они мчались голова в голову под нависающими деревьями, поднимая фонтаны брызг. Оба, похоже, направлялись прямиком к отмели. Остальные скиттеры шли тесной группой метрах в пятнадцати позади.
   Кто-то бормотал:
   - Спокойно, парень... Спокойно...
   Толпа дружно взревела. Нарастающий рев рассыпался на отдельные возгласы и возбужденный смех; платформа содрогнулась, когда люди навалились на перила и вытянули шеи, стремясь увидеть как можно больше.
   Лидеры достигли отмели.
   На отставших никто не смотрел. Глаза всех были прикованы к двум мчащимся скиттерам с водителями-людьми, которых вела несгибаемая воля к победе...
   Толпа ахнула.
   Какая-то женщина вдруг ахнула; какой-то мужчина прохрипел: "Господи..."
   На реке, возле отмели, происходило нечто странное. Один из жучков, похоже, замешкался. Второй прочертил плавную дугу и пошел параллельно илистому выступу. Первый жучок влетел на отмель, подняв фонтан черных брызг, подпрыгнул, упал и зарылся носом в ил.
   Из катера вылетела маленькая фигурка с болтающимися, как у куклы, конечностями и с всплеском врезалась в воду.
   Второй скиттер полностью обогнул отмель, пересек, не сбавляя скорости, стихающие волны и понесся по гладкой воде к нам, к финишной черте. Стояла тишина. Рядом со мной заплакала девушка.
   Один из скиттеров остановился у отмели. Пилот, свесившись вытащил из воды безжизненное тело.
   Мимо платформы промчался победитель; в течение нескольких секунд финишировали второй, третий и четвертый жучки. Пятый далеко отстал, но именно к нему были прикованы все взгляды. Позади на отмели лежал опрокинутый катер - беспомощный, как перевернутая черепаха.
   Наконец к понтону плавно подрулила Алисия Дежарден; с тупого носа ее скиттера свешивалось тело Пола Блейка. Протянулись руки, подняли раненого на берег, уложили на причал. К тому времени, когда я протиснулся к нему, рядом с Полом Блейком уже оказался Стренг. Он поднялся с колен, вытер мокрые руки о толстый свитер.
   - Скоро очнется, - бросил он. - Немного оглушило, только и всего.
   Сквозь лес ног я увидел, как Пол сел и ошеломленно покрутил головой.
   Из толпы вырвался Эзра Блейк.
   - Негодяй! - заорал он, хватая Стренга за руку. - Мерзкий негодяй! Ведь ты же мог его убить! Ты врач или сволочь последняя?
   Массивное лицо Эзры побелело, толстые губы яростно выплевывали слова.
   Стренг высвободился.
   - Я - врач, если это вас действительно интересует, - спокойно сказал он. - А теперь главное: ваш сын в порядке. Вы ничего не добьетесь своими идиотскими выпадами.
   Эзра Блейк лишился дара речи. Его жирные пальцы задрожали; он беззвучно шевелил ртом. По идее, нам следовало вмешаться, успокоить его и увести Стренга, но никто этого не сделал. По-моему, мы все ощутили благоговение перед столь сильным гневом.
   - Ты... - начал наконец Эзра. - Ты знал, что он собирался проскочить через отмель, и ты... ты срезал ему нос. - Он беспомощно посмотрел на нас, его гнев обратился в слезы, решимость ослабла. Старик почувствовал, что все бесполезно, да и Пол, слава Богу, остался цел. - Ты вынудил... вынудил его затормозить, и из-за этого...
   Пол пришел в себя, закашлялся, поднялся и, нетвердой походкой добравшись до отца, взял его за руку.
   - Да ладно, па... Хватит об этом. Все по правилам. - Затем, как полагается в таких случаях, добавил: - Я еще доберусь до этого мерзавца.
   Глядя на него, отец лишь открывал и закрывал рот.
   - Попробуй, Пол, я не возражаю, - ответил Стренг, повернулся и пошел к платформе.
   Возле ступенек маячил мрачный как туча Мортимор Баркер.
   - За все годы, что я в силу своей профессии наблюдаю разнообразные экземпляры животного, именуемого человеком, я, наверно, еще ни разу не встречал до такой степени...
   - Слушай, пропусти меня. Побереги свои речи для большей аудитории.
   Стренг протиснулся мимо рекламного агента и поднялся по ступенькам.
   - Клянусь Богом, я так и сделаю! - закричал Баркер, бросаясь вслед за ним.
   Последовало массовое восхождение на платформу, где обнаружилась совершенно растерянная - зрелище небывалое - миссис Эрншоу с призом в виде миниатюрной копии скиттера в руках.
   - Вручать буду я! - проревел Баркер, отбирая у нее приз. - Клянусь Богом, я сейчас представлю этого мерзавца!
   Он сделал повелительный жест, и к нему повернулись телеобъективы, а сверху надвинулся похожий на виселицу шест с микрофоном.
   Ральф Стренг встал перед Баркером, спокойно улыбаясь.
   - Дамы и господа... - начал Морт.
   Я не репортер, но не только репортеры начинают быстро соображать в острой ситуации. Я спросил себя: с чего это Баркер так разъелся на Стренга? Вопрос непростой. Морг не особо высокого мнения о Блейках - и об отце, и о сыне. Отец - высокомерный богач, сын - самовлюбленный повеса... Но большая часть толпы ничего о них не знала. Зато всякая толпа обожает получить мишень для нападок, козла отпущения - в толпе человеку кажется, что он анонимен, незаметен и потому лично ему ничто не грозит. И Баркер с его мгновенным нюхом на массовые настроения поспешил занять выгодную позицию моралиста...
   Любопытную фигуру представлял сейчас и Ральф Стренг, улыбающийся в лицо Баркеру. Тот обрушил на Стренга весь свой сарказм, но доктор смотрел на оратора со спокойным интересом, и я не понимал, какими логическими доводами он собирается разбить Баркера...
   Стренг, казалось, излучал ауру силы. Ни доброй, ни злой - просто животной силы. Из-за его спокойствия слова Баркера начинали казаться запальчивыми, несерьезными и дико несправедливыми...
   Баркер замолчал.
   Один из телегазетчиков жестами показал, что камеры отключены. Появившийся возле операторов незнакомец с ястребиным носом поманил Баркера к себе. Агент пожал плечами и с достоинством прошествовал к нему по платформе. Завязался приглушенный спор. Незнакомец предъявил какую-то карточку; потом сказал несколько слов, подчеркнув их взмахом кулака. Баркер кивнул. Улыбнулся. Вернулся на середину платформы, оглянулся на заработавшие вновь камеры и вручил приз Стренгу.
   - Поздравляю, Ральф, - сказал он совершенно нормальным голосом. Прекрасный проход трассы, мастерская победа...
   Морт произнес стандартную краткую поздравительную речь, разве что слегка с иронией.
   Стренг ответил в том же духе, Баркер спровоцировал толпу на умеренные аплодисменты.
   Затем Баркер схватил за руку Алисию Дежарден и вытащил ее вперед.
   - А вот настоящий герой регаты! - прокричал он.
   Я заметил, что человек с ястребиным лицом раздраженно нахмурился и повел плечом, но потом улыбнулся и кивнул оператору. Камеры продолжали работать.
   Баркер с присущим ему напором принялся раскручивать новый сюжет.
   - Эта красивая девушка - единственная представительница прекрасного пола в гонках, но, помяните мое слово, ее блестящий результат служит залогом того, что в будущем мы увидим на риверсайдской регате гораздо больше милых дам. Да, джентльмены, мы, мужчины, слишком долго гнули свою линию! Но это не главное. Суть в том, что именно Алисию мы должны благодарить сегодня за предотвращение ужасной трагедии. После того, как все мужчины в заезде промчались мимо раненого товарища, она пожертвовала своим шансом на успех и славу. Продемонстрировав отвагу и стойкость, которые вполне могут послужить примером другим участникам состязания, голыми руками она спасла юного Пола Блейка из водяной могилы...
   - Бог ты мой! - услышал я чей-то стон.
   Обернувшись, я увидел миссис Эрншоу, которая, к моему изумлению, с улыбкой подмигнула мне.
   Баркер умудрился извлечь откуда-то Пола Блейка, и теперь, как пастор на свадьбе, стоял над ним и Алисией, извергая, к очевидной неловкости Пола, поток банальностей. Не очень-то приятно оказаться в роли человека, обязанного кому-то жизнью.
   - Дорогая Алисия. Скажи несколько слов нашей восхищенной аудитории, наконец закончил Морт.
   Она послушно шагнула к микрофону. Все увидели высокую девушку с темными волосами и приятным, хотя и слегка лошадиным лицом. Она сглотнула и улыбнулась, продемонстрировав все зубы.
   - Я некрасивая, - неожиданно начала Алисия. - И у нас есть правило: останавливается тот, кто идет последним. И не нужно никакой смелости, чтобы перегнуться через борт и втащить кого-нибудь на палубу. Нужна сила, но я сильная. И мне вовсе не хочется, чтобы в гонках начали участвовать другие женщины. Мне нравится, что я единственная. В общем, спасибо.
   Толпа покатывалась со смеху. Джейн Суиндон посмотрела на меня, улыбаясь.
   - Ой, не могу! - простонал я ей на ухо. - Здорово она врезала! Я от нее без ума! Какая сила, какая честность. И какая прическа, фигура! А ум? Джейн, она просто класс!
   - Тогда... - Джейн перестала улыбаться. - Тогда почему бы тебе не пригласить ее куда-нибудь? Кев, ты можешь потанцевать с ней в "Клубе" сегодня вечером.
   Джейн восприняла все на полном серьезе.
   - Ну, Джейн, не могу же я на глазах у всех танцевать с девицей, похожей на ученую гнедую кобылу!
   Она чуть не прыснула, но вовремя нахмурилась и о чем-то задумалась.
   - Эх, и подлец же ты, Кевин, - наконец сказала она.
   Многие туристы разъехались, но "Клуб" все равно оказался битком набит, да еще и окружен толпой тех, кто не попал в него, вместе с детишками, пьющими шипучку. Вечер был теплый; со стаканом пива в руке я стоял у желтой бетонной стены посреди шума и смеха. Рядом через окна передавали стаканы тем, кто не смог проникнуть внутрь... Если не считать сомнительной победы Стренга в гонке скиттеров, регата удалась, тем более что все остальное прошло благополучно.
   А вот и сам Стренг неожиданно вырос рядом; около него образовались его преподобие Бателли и Том Минти, довольно невоспитанный юнец, входивший, как ни странно, в Комитет поселка.
   - Но, Ральф, - говорил Бателли, - наверняка ты сказал не все.
   Стренг улыбался. У него над головой проплыл "воздушный змей"; светящаяся паутина развевалась в сумерках, как вуаль. Паучок снизился и сел на его плечо. Стренг бросил взгляд по сторонам, поднял руку и раздавил "змея" двумя пальцами; потом стряхнул паутину.
   - Я думал о том, чтобы победить, - ответил он, - и все. В гонках участвуют только для этого. Я знал, что Пол Блейк собирается снова перескочить через отмель, а он видел, что я иду рядом. Он знал меня, значит, понимал, что рискует. Пол пошел на риск и проиграл.
   Том Минти кашлянул.
   - Вас, доктор, наверно, никогда не называли слабаком.
   - И у тебя даже в мыслях не было остановиться, чтобы вытащить Пола из воды? - спросил Бателли.
   - Человек - общественное животное. Инстинкт сохранения вида говорил мне, что надо остановиться. Разум, отличающий меня от животных, говорил, что если я остановлюсь, то проиграю заезд. Разум также говорил мне, что если я не сделаю этого, то стану непопулярным. Он, однако, напомнил мне, что остановиться обязан замыкающий - следовательно, Блейку не грозила опасность утонуть. Остановившись, я бы выиграл всего лишь скупую похвалу толпы. Победы я жажду больше. Так что я выиграл.
   - В такой формулировке это звучит довольно убедительно, - неуверенно сказал Минти.
   - Я рад, что ты со мной согласен. Том, - заявил Стренг, но мы знали, что он лжет.
   Ни мнение Тома Минти, ни вообще чье бы ты ни было мнение для Ральфа Стренга ничего не значило. У него начисто отсутствовала мораль, он не знал сомнений и руководствовался только эгоистическими побуждениями.
   На тот случай, если показалось, будто я презираю Ральфа Стренга, позвольте заявить, что я считал его самым умным человеком в Риверсайде и, уж конечно, самым честным. За последний год я выпил немало скотча в его маленьком аккуратном домике недалеко от Опытной Станции. Я задавал вопросы, пытаясь выяснить, что им движет; Ральф отшучивался или бросал нечто шокирующее, а его жена, сидя в кресле напротив, вежливо улыбалась.
   У него была любимая присказка, очень характерная для всей его философии.
   - Все мы аморальны, - говорил он с усмешкой, - но я один это признаю.
   Вот таков был Ральф Стренг. Он улыбнулся нам и удалился - спокойный, уверенный в себе. Толпа автоматически, будто он внушил ей мысль на расстоянии, расступилась, чтобы пропустить его.
   Рядом появился Марк Суиндон; проводив взглядом удаляющегося Стренга, он повернулся к нам.
   - А ведь ему снова все сошло с рук.
   - Ральфу всегда все сходит с рук, - негромко заметил Бателли.