Страница:
•
Далее — рассказ мамы Кати.
Обняла, спрашиваю: "Ну и зачем ты плачешь?" Она повторяет: "Потому что Анька у меня резиночку порвала!" — и уже топает ножками.
• Хочется пожалеть, но ведь за топаньем — не боль, а желание мстюльки… Господи, когда они прекратят постоянные войнушки между собой?
Я спрашиваю у нее еще раз: "Я не спрашиваю, почему ты плачешь, я спрашиваю — зачем?" Она решает не отвечать и начинает для этого плакать еще громче.
Тогда я спрашиваю у старшей: "А ты поняла мой вопрос? Почему — это понятно, а как ты думаешь, зачемЯся это делает?"
Аня, пожав плечами, отвечает сразу и спокойно: "Чтобы ты меня наказала. Например, подзатыльник дала". Потом, размышляя вслух: "А почему плачет? Потому что ей обидно и хочется меня стукнуть, а у самой силенок не хватает и она знает, что я сдачи дам".
"Яся, а ты как думаешь? Это так? — Я понимаю, что я немного садистка, но дочку истеричкой я видеть не хочу и добиваюсь, чтобы она начала думать. — Ведь ты за этим плачешь?"
"Нет! — кричит и упорствует она мне в ответ. — Что вы все ко мне пристали, я же уже сказала, что плачу потому что, что Анька резиночку порвала, — неужели непонятно? А вот ты, мама, ее даже и наказать не хочешь и меня этим еще сильнее доводишь!"
• Если быть скучным аналитиком, то выразительные глаза и интонации с придыханием — как раз та линза, которая из реальности делает выпуклую, то есть кривую, картинку.
Правда, рассказывалось все это в Синтоне, конкретно в связи с анализом манипуляций, и милая девушка, сообразив, что зритель не тот и она излишне увлеклась, закончила: "Вообще-то постановка была действительно скучная, и вторую часть я сама смотреть не хотела. А если заглянуть еще глубже… Честно говоря, я тогда просто хотела с ним расстаться, а тут был такой удобный повод: в театре! заснул!"
• Вот вам и выразительные глаза при ближайшем рассмотрении.
Итого:
• если человек привык и считает естественным для себя возмущаться,
• если внутренняя боль ищет выхода, чтобы выплеснуться на того, кому не повезло,
• если возмущение оказывается житейски или душевно выгодным,
плюс помножьте на энергетику темперамента,
ТО ЧТО БУДЕТ?
Подвал дрожит от напряжения…
Настоящее переживание: обоснование и раскрутка
Искра уже пролетела, подвал дрожит, — а будет ли взрыв? Возможно. Но могут быть и варианты. Во-первых, разрешаешь ли ты себе свою обиду? Свой крик? Свое возмущение? Это две очень разные обиды, одна с выставленными надутыми губами напоказ: "Ты обидел меня, ты плохой!" — и другая, огорченная сама собой: "Прости, что я на тебя обиделась. Я не права, это мои старые болячки". Первая летит клинком вперед, вторая гасится на взлете. Любая эмоция проходит через наше воспитание и раскручивается только при идеологическом обосновании: "Я прав, мое переживание — правомерно".
• Имею я право сердиться, когда мы договорились, а она не сделала? Имею. Ну, любимая, погоди!
Если же вы видите, что возмущаться оснований (или целесообразности) нет, то, пошипев, эмоция сворачивается и гаснет.
В ночном лесу какая-то оттянутая вами же еловая ветка хлобыстнет вас по лицу звонче любой пощечины. И что вы ответите этой наглой деревяшке?
О Тимур
Меня иногда спрашивают, почему — как-то не по Козлову — я обычно не тороплюсь свои эмоции и настроения сглаживать, а позволяю им — быть?
До известного, ясное дело, предела.
Отвечаю легко: потому что эмоции — это моя энергия! Это то, что меня двигает, дает возможность мне от чего-то отбиваться, чего-то хотеть, достигать, к чему-то стремиться… А поскольку я в душе лодырь (то есть человек разумный и экономный), то сильная мотивация для меня штука очень полезная.
Вопрос о мотивации — основной вопрос психологии, как знает любой студент.
Любое жизненное топливо надо беречь, а пробужденную им силу аккуратно в мирные цели направить. Например, я злюсь? Чудно, у меня давно уборка не сделана и в благодушном настроении еще столько же сделана не будет. А тут — самое то настроение. Я вял и устал? Отлично, в нормальном состоянии отдохнуть не удается в принципе, а тут такой повод! Я язвителен и ироничен? Самое время поинтересоваться у сотрудников, как идут дела, а то в обычное время они мне как люди очень нравятся. Мне грустно? Как раз подходяще, чтобы книжку умную и добрую почитать. Мне "вожжа попала под мантию" — очень пригодится, чтобы затеять давно задуманное дело или пойти учиться чему-то раньше отложенному.
Всякая веревочка в хозяйстве сгодится.
Такое вот душевное скопидомство. А точнее, самое что ни на есть душевное айкидо, применение принципа: "Не противостоять, а использовать".
• Любой дикарь воспитан не менее, чем мы с вами, просто у него немного другие разрешения. И другие табу.
Если эмоцию разрешили — она выходит на волю. Но она пока еще бледная и неживая. Чтобы разозлиться как следует, нужно время — время на ее раскрутку. Чтобы эмоция поднялась в полной правде, ее нужно наполнить напряжением тела, воплотить в слова, отлить в действия. То, что перед вами последний подонок, вы вначале только неясно чувствуете. Когда же вы это ему сформулировали — сильно, хлестко, немного с нижней челюстью вперед, — вот тогда его низость вы прочувствовали в полной мере. Хорошо, что он вам ответил и на его удар можно было ответить ударом. И вот, когда наконец-то поднялся адреналин, в гневе сузилось сознание, а потом брызнули слезы — вот оно, вот оно, настоящее чувствование!
• Полный оргазм. Кстати, кто любопытствовал — физиологическая картина практически идентичная. И с той же пользой для здоровья.
Но, заметим, такая раскрутка эмоции — изрядная физическая работа, требующая неслабой стартовой энергетики, и способность ругаться вволю — обычно показатель крепкого здоровья и высокого жизненного тонуса. С другой стороны, "Нет сил ругаться!" — помните? И все-таки какой кайф: из невзрачного потока нейтральных событий выделить яркие куски, облечь их в краски, энергетику и плоть — и вывалить громким комом, пьянея от собственной режиссуры и экстаза телесного удовольствия!
БЛАЖЕН, КТО ССОРИТСЯ!
Вот такая схемка. Вот такой слаженный душевный механизм, который для целостного обозрения представлю уже в совсем общем виде.
Итого: общая схема эмоционального реагирования
Что ты делаешь?! — Основания и целесообразность
Когда идет разговор об основаниях переживаний, он, как правило, сводится к
• верованиям
и
• выросшим из них привязанностям.
Верования — это те (как правило, не вполне осознаваемые) предположения о людях и о мире, которые человек отказывается как ставить под сомнение, так и подтверждать какими-то аргументами.
• К примеру, для семнадцатилетних девушек это обычно: "Всем парням нужно только одно" и "Настоящую любовь не купишь", ребята их возраста убеждены, что: "Мужчины не плачут" и "Друзей не предают, а предателей не прощают", а все вместе они знают, что: "Потеря близких — это ужасно", а "Лучшая музыкальная группа — XXXXX!" (Зачеркнута в бою.)
Вот Жанну, например, не устраивает мир, в котором требуют пропуска.
— Потому что это несправедливо! Они же всех нас знают, зачем тогда требуют пропуска?
— Верно, а ты твердо знаешь, что мир должен быть справедлив?
— Но это же неуважение к нам! Меня как будто грязью облили!
— А у тебя есть верование, что к тебе все должны относиться с уважением? Почему ты так решила?
— Мне это полагается!
— Кем?
— … (сбилась, молчит).
— Жанна, когда вдруг ливанул дождь и промочил тебя насквозь — это полагается, чтобы тебя облили водой с головы до ног?
— Но одно дело — дождь, другое — люди.
— То есть в своей душе дождю ты разрешаешь обливать тебя водой, а людям — не разрешаешь. А дальше, когда люди твоего запрета им не послушались, у тебя в душе стоит предписание: "Тогда я злюсь…"
Как правило, твердое и привычное верование скоро прорастает душевной привязанностью: очень личной связью, которая убирает спокойно-объективное восприятие происходящего и колыхание которой почти автоматически делает душе больно.
• И тогда предательство уже не только удивляет, а мнет душу и сбивает с ног. Ну как он мог?!
Естественно, на таком фоне любые логические построения выглядят кощунством и переубеждают слабо. Когда душа болит, логика — что милиционер: говорит все правильно, а противно. А поскольку верования для человека самоочевидны, то основания для любой эмоции есть всегда.
• Как "почему я плачу"? А что он меня обидел?!
Подвинуть человека в сторону разумности чаще удается тогда, когда вопрос ставится о целесообразности переживаний. Тут особенно важно то, что с появлением цели появляется и тот, кто эту цель выбирает. Появляется Автор. Хозяин. Появляется ответственный за решение об этом действии.
Но разговор о целесообразности также труден и, как правило, начинается с небольшого насилия: вы утверждаете(то есть доносите силой), что переживание человека есть его выбор.
• Он, бывает, сопротивляется и пытается настоять, что ничего подобного, ничего он не выбирал и действовал только потому что, а вовсе не для чего-то. Но вы ему этого не позволяйте.
Вместо этого требуйте обоснований, почему он сделал именно такой выбор. То есть ставьте вопрос: зачем? Тогда он вынужден начинать думать, и тогда у вас появляются шансы. Хотя бы минимальные.
• Очевидно, что народ в таких группах уже не обычный, а немного особый.
Для тренировки возьмем пару диалогов с занятия, где люди по просьбе ведущего чистосердечно поведали о своих на неделе переживаниях.
• Заметим, что ныне в Синтоне такое возможно только в самом начале работы. Спустя пару-тройку месяцев народ, смущенно улыбаясь, утверждает, что как-то ничего такого не вспоминается. Потому что теперь в жизни все «хорошо». Впрочем, если только повспоминать что-нибудь из досинтоновской жизни…
Но тогда рассказы были такие — неслабые.
Ко мне ночью пришел друг Дима. Я удивился, чего это он, — он ведь в армии. Оказывается, действительно, у него проблемы и из армии он сбежал. Я ему: "Ты соображаешь, чем это тебе грозит?" Он говорит: "Знаю. Три года дисбата…" Я его покормил, дал денег, и он ушел. Ну, я потом остаток ночи не спал, за него переживал.
— Спасибо, что ты помог другу. Но вопрос о другом: почему ты стал переживать? Что, мало бегут из армии? Вот ты читаешь в газете: "Молодой солдат Дима сбежал…" Что у тебя в душе?
— Но это же мой друг!
— А что такое для тебя «друг»? Это человек, по поводу которого ты себя считаешь обязанным переживать? Ты добровольно принимаешь на себя такое обязательство? Чье было решение переживать по поводу круга людей, которых ты называешь родными и близкими?
— … (на этот вопрос не отвечает никто и никогда).
— И ты имеешь ровно то, что ты себе выбрал! Вы имеете право переживать любые эмоции, но, чтобы вы знали, — это ваш личный выбор, и, когда вы захотите от них отказаться, вы можете это сделать всегда!
Итак, что здесь было?
Вначале — установление контакта и поддержка: "Спасибо, что ты помог другу".В нормальной жизни, а не на таком тренинге этот момент должен быть существенно большим, если даже не единственным.
Далее — вопрос об основаниях переживания: " Почему ты стал переживать?" — и поиск личной привязки. "Объективно здесь такогособытия нет, почему же случившееся было воспринято так серьезно?" Естественно, выплыло: "Друг!" А «друг» — значит, традиционное верование: "Если друг в беде, нельзя оставаться спокойным".
• Внимание! Наша культура все время устраивает нам подтасовку, поскольку фраза "оставаться спокойным" имеет два смысла: "эмоционально не дергаться, не переживать" и "не предпринимать никаких действий, не заботиться". Мы боимся бездушия последнего смысла и поэтому постоянно мучаем душу первой интонацией.
"А что такое для тебя друг?"На такой вопрос ответить можно, но уж точно не быстро. Это просто сбивка, которая человека останавливает и дает возможность услышать тебя. "Это человек, по поводу которого ты себя считаешь обязанным переживать?"Ответить на это прямо «нет» — неудобно, потому что "Как же за друга не переживать?", ответив же «да», он съедает формулировку "Я счел себя обязанным", где есть явный момент личного выбора. И ответственности.
"Ты добровольно принимаешь на себя такое обязательство?"Выделение, вынесение в центральный тезис самого неудобного для него обстоятельства — обстоятельства личной ответственности.
"Чье было решение переживать по поводу круга людей, которых ты называешь родными и близкими?"Риторический вопрос, содержащий ответ об авторстве, и, по сути, завершение психотерапевтической дискуссии. "И ты имеешь ровно то, что ты себе выбрал!"Закрепление итога битвы.
Последняя фраза: "Вы имеете право переживать любые эмоции…" — небольшое смягчение, чтобы снять накал битвы, а потом маленькая педагогическая нотация. Хотя, наверное, и необходимая. Результат? Человек задумался. Много ли это? Раньше я считал, что много, сейчас же я знаю более эффективные методы работы.
• Здесь происходила все-таки разборка, все-таки битва, и изначально психолог и человек оказывались по разные стороны баррикады. Если же удается создать ситуацию, где они работают вместе, а еще лучше — где работает сам человек, а психолог выступает только в роли его помощника, результатом оказывается не «задумался», а — "научился".
Битва — это интереснейший и часто очень результативный метод работы психолога, но — ненадежный. При мало-мальски серьезном сопротивлении любая логика ведущего игнорируется на самой что ни на есть психологической группе так же легко, как и доводы мужа перед женой на кухне.
• Вот, например.
После рассказа о том, что она видела, Машу до сих пор трясет — потому что она была в роддоме у подруги. Так вот, там женщины, по сути, без медицинской помощи. — Маша, как ты сейчас можешь описать свое чувство? Это бессилие? Ярость? Возмущение?
• Одновременно подстройка и наезд. Наезд (пусть самый маленький) в том, что чувства предложено конкретизировать и вообще в них разобраться. Вместо того чтобы разделить ваши чувства, вам предлагают разобраться в них!!
— Все вместе.
• То есть "Может, и так, но разбираться не буду".
— Но, например, не удивление, не огорчение?
• Подсказка других возможных переживаний может разрыхлить твердость исходного.
— При чем тут огорчение? Вы бы видели, как там женщины мучаются, а помощи — никакой!
• Сопротивление. Услышать не захотела.
— Да, Маша. Природа не предусмотрела помощи при родах, но есть врачи, которые женщинам делают подарок — помощь при родах. И вдруг женщина оказывается без подарка. Это вызывает ярость?
• Предложение альтернативного взгляда на ситуацию.
— Но женщина могла остаться дома!
• Сопротивление. Услышать не захотела.
— Верно, но она выбрала ехать в роддом: на кого же ей злиться, если уж она решила злиться?
• Предложение выйти из роли жертвы и взять ответственность на себя.
— Но меня бесит плохая медицинская помощь!
• "Да не нужна мне ваша ответственность!"
— Маша, тебя бесит смерть?
• Попытаемся сбоку.
— Нет.
— А что страшнее — смерть или плохая медицинская помощь?
— Смерть.
— А что же ты бесишься?
— Так именно потому, что из-за этого может быть смерть!
— Да, но пока-то ее нет? Зачем же нужно беситься? От этого действительно кому-то станет лучше?
• Прямое предложение рассмотреть целесообразность переживаний.
— … (молчание).
…Читая этот диалог, я вижу, что психолог Козлов и женщина Маша совершенно не понимают друг друга. Козлов мне очень напоминает старого толстого психотерапевта, который развалился в своем мягком кресле, задумчиво покуривает любимую сигару и вопрошает нервно дергающегося пациента: "Нуте-с, и так что же вам мешает быть счастливым?" Женщина Маша знает, что здесь нельзя не переживать, и не хочет понимать психолога Козлова. Психолог Козлов знает, что здесь переживать глупо, и не хочет понимать женщину Машу. Верование налетело на верование.
• Остается надеяться, что Козлов это понимал и делал специально.
Раньше, получая такой результат, я расстраивался: "Не получилось! Не смог донести! Она ничего не поняла!" (срабатывает верование "Психолог Козлов всегда должен быть успешным"). Позже мне объяснили то, чего я действительно не понимал. Конкретно после этого занятия меня обняла сама Маша: "Николай Иванович! Ну что вы так серьезно относитесь к моим словам! Ведь я же тогда просто не хотела вас слушать и возражала просто так! Ну я же не дура, на самом деле! Не расстраивайтесь!"
• Спасибо, Маша!
Спасибо, мои друзья! Без вашей помощи мне моя помощь вам часто не срабатывает.
Мои и наши верования
Сейчас я тему возмущения и стоящих за ним верований даю по-другому. Так, чтобы мы были сотрудниками, а не бились, отрабатывая навыки опрокидывания позиции друг друга. Идет группа, то есть мы вместе и положено думать. Не наезжая ни на кого, формулирую общее положение о том, что самая типичная основа возмущения или обиды — это неприятие реальности. "На меня накричала мама, я почувствовала на нее обиду!" Значит, у тебя в душе живет уверенность, ожидание, что мама не должна быть мамой такой, какая она есть, а должна всегда тебя понимать и никогда на тебя не кричать. Так?
Обняла, спрашиваю: "Ну и зачем ты плачешь?" Она повторяет: "Потому что Анька у меня резиночку порвала!" — и уже топает ножками.
• Хочется пожалеть, но ведь за топаньем — не боль, а желание мстюльки… Господи, когда они прекратят постоянные войнушки между собой?
Я спрашиваю у нее еще раз: "Я не спрашиваю, почему ты плачешь, я спрашиваю — зачем?" Она решает не отвечать и начинает для этого плакать еще громче.
Тогда я спрашиваю у старшей: "А ты поняла мой вопрос? Почему — это понятно, а как ты думаешь, зачемЯся это делает?"
Аня, пожав плечами, отвечает сразу и спокойно: "Чтобы ты меня наказала. Например, подзатыльник дала". Потом, размышляя вслух: "А почему плачет? Потому что ей обидно и хочется меня стукнуть, а у самой силенок не хватает и она знает, что я сдачи дам".
"Яся, а ты как думаешь? Это так? — Я понимаю, что я немного садистка, но дочку истеричкой я видеть не хочу и добиваюсь, чтобы она начала думать. — Ведь ты за этим плачешь?"
"Нет! — кричит и упорствует она мне в ответ. — Что вы все ко мне пристали, я же уже сказала, что плачу потому что, что Анька резиночку порвала, — неужели непонятно? А вот ты, мама, ее даже и наказать не хочешь и меня этим еще сильнее доводишь!"
Спектакль в театре
Рассказывает (с придыханием) милая девушка, актриса по жизни: "Нет, ну вы представляете, он, этот мой муж, заснул прям в театре! Прям вот в зале, во время спектакля!! Я так была возмущена, просто не знаю, что это такое!" — и долго делает выразительные глаза, требуя разделить ее праведное возмущение.• Если быть скучным аналитиком, то выразительные глаза и интонации с придыханием — как раз та линза, которая из реальности делает выпуклую, то есть кривую, картинку.
Правда, рассказывалось все это в Синтоне, конкретно в связи с анализом манипуляций, и милая девушка, сообразив, что зритель не тот и она излишне увлеклась, закончила: "Вообще-то постановка была действительно скучная, и вторую часть я сама смотреть не хотела. А если заглянуть еще глубже… Честно говоря, я тогда просто хотела с ним расстаться, а тут был такой удобный повод: в театре! заснул!"
• Вот вам и выразительные глаза при ближайшем рассмотрении.
Итого:
• если человек привык и считает естественным для себя возмущаться,
• если внутренняя боль ищет выхода, чтобы выплеснуться на того, кому не повезло,
• если возмущение оказывается житейски или душевно выгодным,
плюс помножьте на энергетику темперамента,
ТО ЧТО БУДЕТ?
Подвал дрожит от напряжения…
Настоящее переживание: обоснование и раскрутка
— Я ему покажу кузькину мать!.. Елдырин, узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Немедля! Она наверное бешеная… Чья это собака, спрашиваю?
— Это, кажись, генерала Жигалова! — говорит кто-то из толпы.
— Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, брат Елдырин, с меня пальто… Ужас, как жарко! Должно полагать, перед дождем… А собачонка ничего себе… Шустрая такая…
Надеюсь, встречали не только у Чехова.
Искра уже пролетела, подвал дрожит, — а будет ли взрыв? Возможно. Но могут быть и варианты. Во-первых, разрешаешь ли ты себе свою обиду? Свой крик? Свое возмущение? Это две очень разные обиды, одна с выставленными надутыми губами напоказ: "Ты обидел меня, ты плохой!" — и другая, огорченная сама собой: "Прости, что я на тебя обиделась. Я не права, это мои старые болячки". Первая летит клинком вперед, вторая гасится на взлете. Любая эмоция проходит через наше воспитание и раскручивается только при идеологическом обосновании: "Я прав, мое переживание — правомерно".
• Имею я право сердиться, когда мы договорились, а она не сделала? Имею. Ну, любимая, погоди!
В ночном лесу какая-то оттянутая вами же еловая ветка хлобыстнет вас по лицу звонче любой пощечины. И что вы ответите этой наглой деревяшке?
О Тимур
Меня иногда спрашивают, почему — как-то не по Козлову — я обычно не тороплюсь свои эмоции и настроения сглаживать, а позволяю им — быть?
До известного, ясное дело, предела.
Отвечаю легко: потому что эмоции — это моя энергия! Это то, что меня двигает, дает возможность мне от чего-то отбиваться, чего-то хотеть, достигать, к чему-то стремиться… А поскольку я в душе лодырь (то есть человек разумный и экономный), то сильная мотивация для меня штука очень полезная.
Вопрос о мотивации — основной вопрос психологии, как знает любой студент.
Любое жизненное топливо надо беречь, а пробужденную им силу аккуратно в мирные цели направить. Например, я злюсь? Чудно, у меня давно уборка не сделана и в благодушном настроении еще столько же сделана не будет. А тут — самое то настроение. Я вял и устал? Отлично, в нормальном состоянии отдохнуть не удается в принципе, а тут такой повод! Я язвителен и ироничен? Самое время поинтересоваться у сотрудников, как идут дела, а то в обычное время они мне как люди очень нравятся. Мне грустно? Как раз подходяще, чтобы книжку умную и добрую почитать. Мне "вожжа попала под мантию" — очень пригодится, чтобы затеять давно задуманное дело или пойти учиться чему-то раньше отложенному.
Такое вот душевное скопидомство. А точнее, самое что ни на есть душевное айкидо, применение принципа: "Не противостоять, а использовать".
O
Повторю, любая эмоция проходит через наше воспитание. Насколько я понимаю, невоспитанных существ нет вообще: есть воспитанные в разных традициях. Вот, например, домашняя кошка, если прижать ей лапку, орет как резаная. Дикая же, лесная кошка, попав в капкан, не издаст ни звука. И дело вовсе не в болевом пороге — все живые, просто дикая кошка воспитана в лесу и знает своей шкурой: "Будешь орать — сожрут раньше времени".• Любой дикарь воспитан не менее, чем мы с вами, просто у него немного другие разрешения. И другие табу.
Если эмоцию разрешили — она выходит на волю. Но она пока еще бледная и неживая. Чтобы разозлиться как следует, нужно время — время на ее раскрутку. Чтобы эмоция поднялась в полной правде, ее нужно наполнить напряжением тела, воплотить в слова, отлить в действия. То, что перед вами последний подонок, вы вначале только неясно чувствуете. Когда же вы это ему сформулировали — сильно, хлестко, немного с нижней челюстью вперед, — вот тогда его низость вы прочувствовали в полной мере. Хорошо, что он вам ответил и на его удар можно было ответить ударом. И вот, когда наконец-то поднялся адреналин, в гневе сузилось сознание, а потом брызнули слезы — вот оно, вот оно, настоящее чувствование!
• Полный оргазм. Кстати, кто любопытствовал — физиологическая картина практически идентичная. И с той же пользой для здоровья.
БЛАЖЕН, КТО ССОРИТСЯ!
Вот такая схемка. Вот такой слаженный душевный механизм, который для целостного обозрения представлю уже в совсем общем виде.
Итого: общая схема эмоционального реагирования
Не пожалейте времени, чтобы хорошо разобраться в этой схеме, а еще лучше, возьмите пару своих личных ситуаций, где вы кем-то возмущались или на кого-то обижались, и сделайте подробную раскладку: как вам это удалось…
• Скоро убедитесь, что гораздо легче искренне попереживать, чем разобраться, как же это у меня выходит?
Итак, схема:
"Решетка" слева — это те жесткие формочки из верованийи желаний, в которые мы пытаемся запихнуть мир. Складываются эти формочки из того, что принято думатьо людях и мире, из моих объективных нужди из личного самоутверждения, где в центре торчит мое огромное "Я".
• Пока в нас живут наши верования и желания, мы не можем или не хотим принимать людей и ситуацию такими, какие они есть. Напомню, что место верований могут занять размышления, а место желаний — обдуманные и реалистичные планы.
В результате этого мы кидаем навстречу миру требовательное: "Должно быть так!" или "Нет! Так быть не должно!", что обычно никак не стыкуется с реальностью. Точнее, верования сталкиваются не с самой реальностью, а нашим ее очень субъективным восприятием.
• Вспоминайте: рамки понимания ситуации, выделяющие и отсекающие часть реальности фильтры, увеличивающие и приближающие ее фрагменты линзы, вхождение в ситуацию…
Столкновение верований и реальности дает повод для переживаний, но раскручивается ли этот повод и в какую сторону, определяется составляющими личностного подвала:
— стереотипамивоспитания,
• Привычкой злиться? Обижаться? Расстраиваться? Улыбаться и поддерживать окружающих?
— наличным эмоциональным состоянием,
• Тревожным или пофигистским, бодрым или усталым, угрюмым или солнечным.
— эмоциональной памятью
• Если в детстве вас облаяла страшная собака, вы сжимаетесь теперь даже при лае собаки, которая боится вас. Весь наш эмоциональный опыт — как удачный, так и трудный — собирается в душевный сундучок и хранится годами, создавая обширный фронт работ психоанализу, дианетике и всей остальной психотерапевтической братии под общим девизом: "Какое трудное событие детства заставляет вас так страдать?"
и главным, я бы сказал системообразующим компонентом:
— нашими душевными и житейскими выгодами.
• Умелый манипулятор не только умело организует себе нужное видение ситуации, обоснует свою абсолютную правоту и раскрутит изначально бледную эмоцию до полноценно телесного проживания, но и создаст основу всего: сам реально спровоцирует ту ситуацию, которая чуть попозже его так возмутит.
Вот и сделайте анализ какой-нибудь обидки: что вы решили не видеть в той ситуации, что преувеличили и поставили прямо перед своими глазами, как из отстраненной позиции встали в предельно личную и на какие верования и личные болячки налетело то видение ситуации, которое вы сконструировали.
• А самое главное, зачем вам все это было нужно?
И что вы теперь думаете, когда смотрите в чьи-то чистые глаза и слышите простодушное: "Я просто обиделась!" Просто?
• Скоро убедитесь, что гораздо легче искренне попереживать, чем разобраться, как же это у меня выходит?
"Решетка" слева — это те жесткие формочки из верованийи желаний, в которые мы пытаемся запихнуть мир. Складываются эти формочки из того, что принято думатьо людях и мире, из моих объективных нужди из личного самоутверждения, где в центре торчит мое огромное "Я".
• Пока в нас живут наши верования и желания, мы не можем или не хотим принимать людей и ситуацию такими, какие они есть. Напомню, что место верований могут занять размышления, а место желаний — обдуманные и реалистичные планы.
В результате этого мы кидаем навстречу миру требовательное: "Должно быть так!" или "Нет! Так быть не должно!", что обычно никак не стыкуется с реальностью. Точнее, верования сталкиваются не с самой реальностью, а нашим ее очень субъективным восприятием.
• Вспоминайте: рамки понимания ситуации, выделяющие и отсекающие часть реальности фильтры, увеличивающие и приближающие ее фрагменты линзы, вхождение в ситуацию…
Столкновение верований и реальности дает повод для переживаний, но раскручивается ли этот повод и в какую сторону, определяется составляющими личностного подвала:
— стереотипамивоспитания,
• Привычкой злиться? Обижаться? Расстраиваться? Улыбаться и поддерживать окружающих?
— наличным эмоциональным состоянием,
• Тревожным или пофигистским, бодрым или усталым, угрюмым или солнечным.
— эмоциональной памятью
• Если в детстве вас облаяла страшная собака, вы сжимаетесь теперь даже при лае собаки, которая боится вас. Весь наш эмоциональный опыт — как удачный, так и трудный — собирается в душевный сундучок и хранится годами, создавая обширный фронт работ психоанализу, дианетике и всей остальной психотерапевтической братии под общим девизом: "Какое трудное событие детства заставляет вас так страдать?"
и главным, я бы сказал системообразующим компонентом:
— нашими душевными и житейскими выгодами.
• Умелый манипулятор не только умело организует себе нужное видение ситуации, обоснует свою абсолютную правоту и раскрутит изначально бледную эмоцию до полноценно телесного проживания, но и создаст основу всего: сам реально спровоцирует ту ситуацию, которая чуть попозже его так возмутит.
Вот и сделайте анализ какой-нибудь обидки: что вы решили не видеть в той ситуации, что преувеличили и поставили прямо перед своими глазами, как из отстраненной позиции встали в предельно личную и на какие верования и личные болячки налетело то видение ситуации, которое вы сконструировали.
• А самое главное, зачем вам все это было нужно?
И что вы теперь думаете, когда смотрите в чьи-то чистые глаза и слышите простодушное: "Я просто обиделась!" Просто?
Что ты делаешь?! — Основания и целесообразность
Если в вашу сторону возникло удивленно-непонимающее: "Что ты делаешь?", то, кроме универсального "Сам дурак", возможны лишь два осмысленных способа ответить: показать основания своих действий или их целесообразность.
Есть ли основания так поступать? Целесообразно ли это делать?
Это два очень разных вопроса, но отыгрывать (примерять к себе и другим) нужно и тот и другой.
Основание — это
откударастет данное действие. Есть ли для него почва, насколько она тверда, сколько причин для этого действия?
• Вы дали взаймы хорошему человеку, срок прошел: у вас есть ОСНОВАНИЯ требовать возврата долга. А вот будете ли вы требовать — это уже вопрос не оснований, а целесообразности.
Целесообразность — это кударастет данное действие. На что нацелено, ради чего совершается, какой результат имеется в виду?
• Вы звоните, хороший человек просит вас дать ему еще месяц отсрочки. Оснований для отсрочки нет никаких, но вы подумали и, имея в виду пожить летом у него на даче, соглашаетесь. Довольны оба.
Заметим, кстати, что настоящий автор появляется только у действий, построенных для того, чтобы— вместе, кстати, с ответственностьюза эти действия. А если вы действуете потому что — вы не автор, а только то, что отреагировало на воздействие извне и без ответственности за происшедшее. Те же простые вопросы — об основаниях и целесообразности — встают в связи с любым душевным переживанием. Вы переживаете — вы это делаете. Почему вы это делаете? Зачем вы это делаете? Не могу гарантировать, что эти вопросы избавят вас от ненужных переживаний сразу. Но по-прежнему от души и с невинным выражением лица вы свои глупости переживать уже не сможете. Факт. Невинности вы уже — лишились.
• С чем вас от души и поздравляю!
Есть ли основания так поступать? Целесообразно ли это делать?
Это два очень разных вопроса, но отыгрывать (примерять к себе и другим) нужно и тот и другой.
• Вы дали взаймы хорошему человеку, срок прошел: у вас есть ОСНОВАНИЯ требовать возврата долга. А вот будете ли вы требовать — это уже вопрос не оснований, а целесообразности.
Целесообразность — это кударастет данное действие. На что нацелено, ради чего совершается, какой результат имеется в виду?
• Вы звоните, хороший человек просит вас дать ему еще месяц отсрочки. Оснований для отсрочки нет никаких, но вы подумали и, имея в виду пожить летом у него на даче, соглашаетесь. Довольны оба.
Заметим, кстати, что настоящий автор появляется только у действий, построенных для того, чтобы— вместе, кстати, с ответственностьюза эти действия. А если вы действуете потому что — вы не автор, а только то, что отреагировало на воздействие извне и без ответственности за происшедшее. Те же простые вопросы — об основаниях и целесообразности — встают в связи с любым душевным переживанием. Вы переживаете — вы это делаете. Почему вы это делаете? Зачем вы это делаете? Не могу гарантировать, что эти вопросы избавят вас от ненужных переживаний сразу. Но по-прежнему от души и с невинным выражением лица вы свои глупости переживать уже не сможете. Факт. Невинности вы уже — лишились.
• С чем вас от души и поздравляю!
Верования
— Господа, давайте уточним! Имеешь любовницу — на здоровье! Все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтобы на них женились. Это аморально!
Воскликнул Рамкопф.
Когда идет разговор об основаниях переживаний, он, как правило, сводится к
• верованиям
и
• выросшим из них привязанностям.
Верования — это те (как правило, не вполне осознаваемые) предположения о людях и о мире, которые человек отказывается как ставить под сомнение, так и подтверждать какими-то аргументами.
• К примеру, для семнадцатилетних девушек это обычно: "Всем парням нужно только одно" и "Настоящую любовь не купишь", ребята их возраста убеждены, что: "Мужчины не плачут" и "Друзей не предают, а предателей не прощают", а все вместе они знают, что: "Потеря близких — это ужасно", а "Лучшая музыкальная группа — XXXXX!" (Зачеркнута в бою.)
Вот Жанну, например, не устраивает мир, в котором требуют пропуска.
— Потому что это несправедливо! Они же всех нас знают, зачем тогда требуют пропуска?
— Верно, а ты твердо знаешь, что мир должен быть справедлив?
— Но это же неуважение к нам! Меня как будто грязью облили!
— А у тебя есть верование, что к тебе все должны относиться с уважением? Почему ты так решила?
— Мне это полагается!
— Кем?
— … (сбилась, молчит).
— Жанна, когда вдруг ливанул дождь и промочил тебя насквозь — это полагается, чтобы тебя облили водой с головы до ног?
— Но одно дело — дождь, другое — люди.
— То есть в своей душе дождю ты разрешаешь обливать тебя водой, а людям — не разрешаешь. А дальше, когда люди твоего запрета им не послушались, у тебя в душе стоит предписание: "Тогда я злюсь…"
Как правило, твердое и привычное верование скоро прорастает душевной привязанностью: очень личной связью, которая убирает спокойно-объективное восприятие происходящего и колыхание которой почти автоматически делает душе больно.
• И тогда предательство уже не только удивляет, а мнет душу и сбивает с ног. Ну как он мог?!
Естественно, на таком фоне любые логические построения выглядят кощунством и переубеждают слабо. Когда душа болит, логика — что милиционер: говорит все правильно, а противно. А поскольку верования для человека самоочевидны, то основания для любой эмоции есть всегда.
• Как "почему я плачу"? А что он меня обидел?!
Но разговор о целесообразности также труден и, как правило, начинается с небольшого насилия: вы утверждаете(то есть доносите силой), что переживание человека есть его выбор.
• Он, бывает, сопротивляется и пытается настоять, что ничего подобного, ничего он не выбирал и действовал только потому что, а вовсе не для чего-то. Но вы ему этого не позволяйте.
Вместо этого требуйте обоснований, почему он сделал именно такой выбор. То есть ставьте вопрос: зачем? Тогда он вынужден начинать думать, и тогда у вас появляются шансы. Хотя бы минимальные.
Разборка
Как все это может происходить в реальности? Ну, если не совсем в реальности нормальной жизни, то хотя бы в реальности психологических групп?• Очевидно, что народ в таких группах уже не обычный, а немного особый.
Для тренировки возьмем пару диалогов с занятия, где люди по просьбе ведущего чистосердечно поведали о своих на неделе переживаниях.
• Заметим, что ныне в Синтоне такое возможно только в самом начале работы. Спустя пару-тройку месяцев народ, смущенно улыбаясь, утверждает, что как-то ничего такого не вспоминается. Потому что теперь в жизни все «хорошо». Впрочем, если только повспоминать что-нибудь из досинтоновской жизни…
Но тогда рассказы были такие — неслабые.
Ко мне ночью пришел друг Дима. Я удивился, чего это он, — он ведь в армии. Оказывается, действительно, у него проблемы и из армии он сбежал. Я ему: "Ты соображаешь, чем это тебе грозит?" Он говорит: "Знаю. Три года дисбата…" Я его покормил, дал денег, и он ушел. Ну, я потом остаток ночи не спал, за него переживал.
— Спасибо, что ты помог другу. Но вопрос о другом: почему ты стал переживать? Что, мало бегут из армии? Вот ты читаешь в газете: "Молодой солдат Дима сбежал…" Что у тебя в душе?
— Но это же мой друг!
— А что такое для тебя «друг»? Это человек, по поводу которого ты себя считаешь обязанным переживать? Ты добровольно принимаешь на себя такое обязательство? Чье было решение переживать по поводу круга людей, которых ты называешь родными и близкими?
— … (на этот вопрос не отвечает никто и никогда).
— И ты имеешь ровно то, что ты себе выбрал! Вы имеете право переживать любые эмоции, но, чтобы вы знали, — это ваш личный выбор, и, когда вы захотите от них отказаться, вы можете это сделать всегда!
Итак, что здесь было?
Вначале — установление контакта и поддержка: "Спасибо, что ты помог другу".В нормальной жизни, а не на таком тренинге этот момент должен быть существенно большим, если даже не единственным.
Далее — вопрос об основаниях переживания: " Почему ты стал переживать?" — и поиск личной привязки. "Объективно здесь такогособытия нет, почему же случившееся было воспринято так серьезно?" Естественно, выплыло: "Друг!" А «друг» — значит, традиционное верование: "Если друг в беде, нельзя оставаться спокойным".
• Внимание! Наша культура все время устраивает нам подтасовку, поскольку фраза "оставаться спокойным" имеет два смысла: "эмоционально не дергаться, не переживать" и "не предпринимать никаких действий, не заботиться". Мы боимся бездушия последнего смысла и поэтому постоянно мучаем душу первой интонацией.
"А что такое для тебя друг?"На такой вопрос ответить можно, но уж точно не быстро. Это просто сбивка, которая человека останавливает и дает возможность услышать тебя. "Это человек, по поводу которого ты себя считаешь обязанным переживать?"Ответить на это прямо «нет» — неудобно, потому что "Как же за друга не переживать?", ответив же «да», он съедает формулировку "Я счел себя обязанным", где есть явный момент личного выбора. И ответственности.
"Ты добровольно принимаешь на себя такое обязательство?"Выделение, вынесение в центральный тезис самого неудобного для него обстоятельства — обстоятельства личной ответственности.
"Чье было решение переживать по поводу круга людей, которых ты называешь родными и близкими?"Риторический вопрос, содержащий ответ об авторстве, и, по сути, завершение психотерапевтической дискуссии. "И ты имеешь ровно то, что ты себе выбрал!"Закрепление итога битвы.
Последняя фраза: "Вы имеете право переживать любые эмоции…" — небольшое смягчение, чтобы снять накал битвы, а потом маленькая педагогическая нотация. Хотя, наверное, и необходимая. Результат? Человек задумался. Много ли это? Раньше я считал, что много, сейчас же я знаю более эффективные методы работы.
• Здесь происходила все-таки разборка, все-таки битва, и изначально психолог и человек оказывались по разные стороны баррикады. Если же удается создать ситуацию, где они работают вместе, а еще лучше — где работает сам человек, а психолог выступает только в роли его помощника, результатом оказывается не «задумался», а — "научился".
• Вот, например.
После рассказа о том, что она видела, Машу до сих пор трясет — потому что она была в роддоме у подруги. Так вот, там женщины, по сути, без медицинской помощи. — Маша, как ты сейчас можешь описать свое чувство? Это бессилие? Ярость? Возмущение?
• Одновременно подстройка и наезд. Наезд (пусть самый маленький) в том, что чувства предложено конкретизировать и вообще в них разобраться. Вместо того чтобы разделить ваши чувства, вам предлагают разобраться в них!!
— Все вместе.
• То есть "Может, и так, но разбираться не буду".
— Но, например, не удивление, не огорчение?
• Подсказка других возможных переживаний может разрыхлить твердость исходного.
— При чем тут огорчение? Вы бы видели, как там женщины мучаются, а помощи — никакой!
• Сопротивление. Услышать не захотела.
— Да, Маша. Природа не предусмотрела помощи при родах, но есть врачи, которые женщинам делают подарок — помощь при родах. И вдруг женщина оказывается без подарка. Это вызывает ярость?
• Предложение альтернативного взгляда на ситуацию.
— Но женщина могла остаться дома!
• Сопротивление. Услышать не захотела.
— Верно, но она выбрала ехать в роддом: на кого же ей злиться, если уж она решила злиться?
• Предложение выйти из роли жертвы и взять ответственность на себя.
— Но меня бесит плохая медицинская помощь!
• "Да не нужна мне ваша ответственность!"
— Маша, тебя бесит смерть?
• Попытаемся сбоку.
— Нет.
— А что страшнее — смерть или плохая медицинская помощь?
— Смерть.
— А что же ты бесишься?
— Так именно потому, что из-за этого может быть смерть!
— Да, но пока-то ее нет? Зачем же нужно беситься? От этого действительно кому-то станет лучше?
• Прямое предложение рассмотреть целесообразность переживаний.
— … (молчание).
• Остается надеяться, что Козлов это понимал и делал специально.
Раньше, получая такой результат, я расстраивался: "Не получилось! Не смог донести! Она ничего не поняла!" (срабатывает верование "Психолог Козлов всегда должен быть успешным"). Позже мне объяснили то, чего я действительно не понимал. Конкретно после этого занятия меня обняла сама Маша: "Николай Иванович! Ну что вы так серьезно относитесь к моим словам! Ведь я же тогда просто не хотела вас слушать и возражала просто так! Ну я же не дура, на самом деле! Не расстраивайтесь!"
• Спасибо, Маша!
Спасибо, мои друзья! Без вашей помощи мне моя помощь вам часто не срабатывает.
Мои и наши верования
Я знаю:
Что бы со мной ни случилось,
Все произойдет наихудшим образом.
И к этому я готов.
Я знаю:
Жизнь станет лучше тогда,
Когда раз и навсегда я расстанусь
С Надеждой.
И еще сказал себе я:
Не бойся.
Не верь.
Не проси.
Дети Надежды — Разочарования.
И нет у нее других детей.
— Надо ждать, — говорит Надежда.
И вот ждал я.
Но зря.
Господи.
Я знаю:
Потом не придет никогда.
Помоги мне проститься с надеждами
И жить не будущим, но настоящим.
А. Деркач
Сейчас я тему возмущения и стоящих за ним верований даю по-другому. Так, чтобы мы были сотрудниками, а не бились, отрабатывая навыки опрокидывания позиции друг друга. Идет группа, то есть мы вместе и положено думать. Не наезжая ни на кого, формулирую общее положение о том, что самая типичная основа возмущения или обиды — это неприятие реальности. "На меня накричала мама, я почувствовала на нее обиду!" Значит, у тебя в душе живет уверенность, ожидание, что мама не должна быть мамой такой, какая она есть, а должна всегда тебя понимать и никогда на тебя не кричать. Так?