Страница:
Лу Синь принесла с собой маленькую жаровню, на которой лежали серые продолговатые камешки. Прежде, чем Шейн успел опомниться, китаянка ловко вставила эти камешки между пальцев ног Шейна и принялась массировать ему ступни. Ощущения были волнующие и неожиданно приятные, хотя камни были весьма горячи. Шейн даже заурчал от удовольствия.
Потом он сообщил Лу Синь, что хочет есть, она кивнула и удалилась, а еще через несколько минут перед Шейном оказался маленький столик, уставленный тарелками, тарелочками, мисочками и блюдечками. Некоторые были накрыты крышками, и от них поднимался пар. Шейн набрался наглости и спросил, что это за блюда. Бесстрастно-вежливая официантка сообщила названия, среди которых Шейн узнал только томаты (жаренные в прованском масле с листьями аригуты) и земляные орехи (протертые с араукарией), которых, впрочем, так и не нашел, ни по вкусу, ни на глаз.
После еды полагалась релаксация, которую Шейн встретил, как старую знакомую, едва ли не со слезами облегчения. Проще говоря, заснул. Снились ему ростбиф, свиные отбивные, яичница с беконом, окорок, индейка на День благодарения, жареные цыплята по-орлеански и прочие мясные блюда. Во сне Шейн был счастлив, так счастлив, что не хотел просыпаться, но Лу Синь была беспощадна.
Несчастный страдалец был препровожден обратно в салон, и там с ним делали такое, о чем Шейн поклялся не рассказывать никогда и никому.
Вивиана Олшот провела эти три часа куда более приятным образом, хотя настроение у нее было ужасное. Она остервенело тратила полученные ею в качестве задатка деньги Шейна Кримсона. Блузки, трусики, сумочки для коктейля, бусы, перчатки, носовые платки, купальники, блеск для губ, контактные линзы фиолетового и зеленого цветов – Вивиана вышла из последнего бутика и с облегчением сгрузила бесчисленные пакеты в багажник. До этого она посетила автомойку и заставила помыть и вычистить машину не только снаружи, но и изнутри. Теперь в салоне пахло лавандой, а не стариной Джейдом. Кстати, пора бы забрать пса… Нет, попозже. Сначала неандерталец.
Жозеф, разумеется, волшебник, но и ему вряд ли под силу переделать этого странного парня. Хотя глаза у него хорошие. Серые, спокойные, очень внимательные. И руки… Вивиана никогда не видела таких рук. Все ее знакомые парни раз в неделю делали маникюр. Смуглые руки с набухшими венами – это неприлично. Но так сексуально!
Черт, о чем ты думаешь, Вивиана Олшот! Ты просадила пятьсот баксов на чепуху, ты съела три порции клубничного мороженого, ты выкурила полпачки сигарет, но так и не успокоилась.
Вивиана подъехала к салону Жозефа и мрачно вывалилась из машины. Внутри ее уже ждал Жозеф, сияя, как новенький соверен.
– Ви, душенька, я караулю тебя у самой двери, чтобы сказать тебе спасибо.
– За что это?
– Детка, ты не представляешь, что это за прелесть.
– Жози, о чем ты?
– Я понимаю, ты страшно далека от моих маленьких радостей, но все же такая девушка не может не понять душу художника. Я получил полное творческое удовлетворение.
– Жози, мы оба думаем об одном и том же?
– Не знаю, о чем думает твоя хорошенькая и хулиганская головка, а старый Жозеф полчаса назад плакал от счастья.
– Ты…
– Я подсматривал за ним, за твоим ковбоем. Я смотрел на дело рук своих, потому что мои девчонки – это тоже я. Я смотрел и плакал от гордости. Это была отличная работа.
– Жози, давай мне моего ковбоя, можно не заворачивать.
– О, Вивиана! Сейчас вся твоя напускная грубость осыплется, словно прошлогодняя листва. Пойдем в кабинет. Каюсь, грешен, люблю мелодраматические эффекты. Мы подготовили торжественный выход твоего протеже.
В кабинете Вивиана плюхнулась на диван и с сожалением вспомнила о забытых в машине сигаретах. Жозеф погасил верхний свет, зажег свечи и уселся рядом с девушкой. Откашлялся, посмотрел на часы, еще раз откашлялся и провозгласил неожиданно звучным и чистым баритоном:
– Дамы и господа, я счастлив представить вашему вниманию несомненную жемчужину коллекции Жозефа… ШЕЙН КРИМСОН!!!
Высокая резная дверь в противоположном конце кабинета распахнулась, в лицо Вивиане ударил яркий свет. Потом из этого огненного занавеса показалась размытая темная фигура. Она сделала несколько шагов вперед… Вивиана судорожно всхлипнула и громко произнесла:
– Чтоб мне лопнуть! Этого не может быть. Ты кого мне подсунул, Жози?!
4
5
Потом он сообщил Лу Синь, что хочет есть, она кивнула и удалилась, а еще через несколько минут перед Шейном оказался маленький столик, уставленный тарелками, тарелочками, мисочками и блюдечками. Некоторые были накрыты крышками, и от них поднимался пар. Шейн набрался наглости и спросил, что это за блюда. Бесстрастно-вежливая официантка сообщила названия, среди которых Шейн узнал только томаты (жаренные в прованском масле с листьями аригуты) и земляные орехи (протертые с араукарией), которых, впрочем, так и не нашел, ни по вкусу, ни на глаз.
После еды полагалась релаксация, которую Шейн встретил, как старую знакомую, едва ли не со слезами облегчения. Проще говоря, заснул. Снились ему ростбиф, свиные отбивные, яичница с беконом, окорок, индейка на День благодарения, жареные цыплята по-орлеански и прочие мясные блюда. Во сне Шейн был счастлив, так счастлив, что не хотел просыпаться, но Лу Синь была беспощадна.
Несчастный страдалец был препровожден обратно в салон, и там с ним делали такое, о чем Шейн поклялся не рассказывать никогда и никому.
***
Вивиана Олшот провела эти три часа куда более приятным образом, хотя настроение у нее было ужасное. Она остервенело тратила полученные ею в качестве задатка деньги Шейна Кримсона. Блузки, трусики, сумочки для коктейля, бусы, перчатки, носовые платки, купальники, блеск для губ, контактные линзы фиолетового и зеленого цветов – Вивиана вышла из последнего бутика и с облегчением сгрузила бесчисленные пакеты в багажник. До этого она посетила автомойку и заставила помыть и вычистить машину не только снаружи, но и изнутри. Теперь в салоне пахло лавандой, а не стариной Джейдом. Кстати, пора бы забрать пса… Нет, попозже. Сначала неандерталец.
Жозеф, разумеется, волшебник, но и ему вряд ли под силу переделать этого странного парня. Хотя глаза у него хорошие. Серые, спокойные, очень внимательные. И руки… Вивиана никогда не видела таких рук. Все ее знакомые парни раз в неделю делали маникюр. Смуглые руки с набухшими венами – это неприлично. Но так сексуально!
Черт, о чем ты думаешь, Вивиана Олшот! Ты просадила пятьсот баксов на чепуху, ты съела три порции клубничного мороженого, ты выкурила полпачки сигарет, но так и не успокоилась.
Вивиана подъехала к салону Жозефа и мрачно вывалилась из машины. Внутри ее уже ждал Жозеф, сияя, как новенький соверен.
– Ви, душенька, я караулю тебя у самой двери, чтобы сказать тебе спасибо.
– За что это?
– Детка, ты не представляешь, что это за прелесть.
– Жози, о чем ты?
– Я понимаю, ты страшно далека от моих маленьких радостей, но все же такая девушка не может не понять душу художника. Я получил полное творческое удовлетворение.
– Жози, мы оба думаем об одном и том же?
– Не знаю, о чем думает твоя хорошенькая и хулиганская головка, а старый Жозеф полчаса назад плакал от счастья.
– Ты…
– Я подсматривал за ним, за твоим ковбоем. Я смотрел на дело рук своих, потому что мои девчонки – это тоже я. Я смотрел и плакал от гордости. Это была отличная работа.
– Жози, давай мне моего ковбоя, можно не заворачивать.
– О, Вивиана! Сейчас вся твоя напускная грубость осыплется, словно прошлогодняя листва. Пойдем в кабинет. Каюсь, грешен, люблю мелодраматические эффекты. Мы подготовили торжественный выход твоего протеже.
В кабинете Вивиана плюхнулась на диван и с сожалением вспомнила о забытых в машине сигаретах. Жозеф погасил верхний свет, зажег свечи и уселся рядом с девушкой. Откашлялся, посмотрел на часы, еще раз откашлялся и провозгласил неожиданно звучным и чистым баритоном:
– Дамы и господа, я счастлив представить вашему вниманию несомненную жемчужину коллекции Жозефа… ШЕЙН КРИМСОН!!!
Высокая резная дверь в противоположном конце кабинета распахнулась, в лицо Вивиане ударил яркий свет. Потом из этого огненного занавеса показалась размытая темная фигура. Она сделала несколько шагов вперед… Вивиана судорожно всхлипнула и громко произнесла:
– Чтоб мне лопнуть! Этого не может быть. Ты кого мне подсунул, Жози?!
4
Триумф Шейна Кримсона был полным и безоговорочным, жаль только, что сам он не мог насладиться им в полной мере. Бравый заправщик мучительно стеснялся, не зная, куда девать руки, и ощущая себя голым из-за непривычной пустоты на лице и голове. Шейн никогда в жизни не стригся коротко, а усы отрастил в семнадцать лет, чтобы скрыть юношеские прыщи, так что смущение было вполне объяснимым. Владей он собой получше, ему страшно польстило бы выражение лица гордой Вивианы Олшот. Впрочем, родные и знакомые Вивианы вряд ли одобрили бы это выражение. Девушка сидела с раскрытым ртом, нахмурив брови, и недоверчиво разглядывала Шейна Кримсона. Потом она спохватилась, выдохнула воздух и обратилась к Жозефу:
– Жози, я всегда думала, что ты продал душу дьяволу, но сегодняшний день подтвердил мои подозрения. Это же полный…
– Ви, мне было чертовски приятно с ним работать. Прекрасный материал.
Я не материал, я человек, хотелось заорать Шейну, но язык пересох и застрял где-то в горле, поэтому молодой человек издал только придушенное покашливание. Вивиана отреагировала бурно.
– Нет! Умоляю вас, ни слова. Дайте мне насладиться этим зрелищем. Ах, если бы можно было заставить вас провести остаток жизни в абсолютном молчании!
Смутился даже Жозеф.
– Ви, дорогая, это несколько бестактное замечание, ты не находишь?
– Бестактное? Да это вопль души, ничего более. Если бы ты слышал все эти «сталбыть», «кажись», «короче» и прочие перлы! Нет, в ковбойских сапогах, джинсе и усах – это даже создает колорит, но в костюме и с этой прической… Исключено! Жозеф, мои поздравления. Сколько я тебе должна?
– Нисколько. Вернее, заплати девочкам по обычным расценкам за процедуры.
– Ты же босс!
– Вот именно. Я работал ради удовольствия. Именно потому, что я босс, я уже могу себе это позволить.
– Надеюсь, второй экземпляр тоже готов?
Жозеф неожиданно расхохотался.
– О да! И он тоже меня порадован. Я никогда не видел такой говорящей морды.
Шейн вышел из ступора.
– Джейд?! Что вы с ним сделали?
Вивиана фыркнула.
– То, что вы должны были сделать у себя в прериях. Его вымыли и расчесали. Я правильно говорю, Жози?
– Да. Еще маникюр – или педикюр, никак не могу решить – санация пасти, чистка ушей, таблетки от… ну, в общем, хорошие таблетки, новый ошейник, подбор косметических средств и рекомендации по питанию.
Шейн в ужасе посмотрел на Жозефа и пролепетал:
– И беднягу Джейда тоже? Он этого не перенесет… Какие еще рекомендации?
Жозеф немедленно превратился в кокетливого трансвестита.
– Дорогуша, надо лучше следить за старичком Джейдом. Он ведь уже, ха-ха, не мальчик. Чем ты его кормил?
– Обычно, чем. Кашей и мясом.
– Вот! Никаких каш! Никакого мяса! Боже упаси кости. Овощи на пару, побольше картофельных очисток, мясо постное не чаще одного раза в неделю, овсянку не варить, а заваривать кипятком, про витамины прочитаешь сам.
Шейн с подозрением посмотрел на Жозефа.
– Откуда это вы так хорошо разбираетесь в собаках? И где вы мучили Джейда? Там же, где меня?
Вивиана и Жозеф переглянулись с явным возмущением, потом девушка холодно процедила:
– У мистера Жозефа Сантуццо есть дочернее предприятие. Косметический салон для домашних питомцев «Мой пушистый пупсик». Там работают профессиональные ветеринары, косметологи и визажисты…
– Для собак?!
– И кошек, дорогуша. А еще для попугайчиков, канареек, крокодилов, варанов, питонов и черт-те какой еще дряни. Богатые люди, в сущности, страшно одиноки, правда, Ви? Вот и заводят всякую дрянь. Тебе повезло, ковбой, у тебя шикарная псина. У меня была похожая, в той жизни, про которую я так не люблю вспоминать.
– Почему?
– Потому что в той жизни у меня ничего, кроме псины, и не было. Ладно, долгие проводы – лишние слезы. Мистер Кримсон, отныне вы всегда желанный гость в нашем салоне. Ви, не запускай эпиляцию и целую тебя миллион раз. Мистера Джейда уже ведут к машине. Всего хорошего.
Жозеф послал им воздушный поцелуй и удалился невыносимо вихляющей походкой. Вивиана решительно подхватила Шейна под руку и направилась к лифту.
В зеркальной стенке лифта Шейн увидел незнакомого парня, сошедшего с рекламы сигарет «Мальборо». Смуглый румянец на высоких скулах, серые глаза смотрят из-под густых бровей спокойно и чуть насмешливо, рот очерчен четко и немного жестко, подбородок волевой. Светлые волосы подстрижены коротко, но не чрезмерно, костюм, состоящий из темных брюк и светлого шерстяного пуловера, сидит практически идеально, и вроде бы знаком этот парень Шейну Кримсону – но все-таки чужой. Не тот, кому приветственно подмигиваешь по утрам в зеркале. Этому хочется сказать «Здравствуйте, сэр».
Вивиана вывела его из задумчивости, пихнув в бок кулачком. Для преподавателя хороших манер она держалась на редкость нахально.
– Приехали. Выходите, откройте дверь, придержите ее для меня. Я выйду первая, вы следом, но потом обгоните и откроете дверь машины. Сначала с моей стороны, потом… О Господи!
Шейн проследил взгляд Вивианы и тоже остолбенел. У самой двери на небольшом коврике сидело изваяние Идеальной Собаки. Густая шерсть была причесана волосок к волоску, и стало видно, что в окрасе Джейда преобладают серый, белый (о нем Шейн вообще не догадывался) и рыжий цвета. Уши стояли торчком, глаза блестели, когти на лапах были подстрижены, и могучую шею облегал солидный кожаный ошейник с серебряными заклепками. Рядом с Идеальной Собакой стоял маленький инструктор-японец и прямо-таки лучился от удовольствия.
– Мистер Кримсон? Мисс Олшот? Рад вручить вам мистера Джейда. Мы с ним стали настоящими друзьями.
Мистер Джейд покосился на инструктора со снисходительным презрением и вновь перевел обожающий взгляд на Шейна. Вивиана бесцеремонно шагнула вперед и с подозрением потянула носом воздух. Видимо, ее все удовлетворило, потому что она воистину царственно кивнула и улыбнулась маленькому инструктору.
– Мистер Кримсон от души благодарит вас за отличную заботу о его милом питомце.
Еще один снисходительный взгляд мистера Джейда заставил Вивиану прикусить язык и слегка поежиться. Собаки не могут так здорово соображать, с тоской подумала девушка. Это все нервы. Какого черта она согласилась на эту идиотскую работу…
Старина Джейд со вздохом облегчения угнездился на заднем сиденье, Шейн Кримсон безупречно открыл дверцу перед Вивианой, а потом непринужденно уселся на соседнее кресло. Безумный день подходил к концу, и Вивиана не могла дождаться того момента, когда можно будет запереться в комнате и забыть о Шейне Кримсоне хоть на несколько часов. Слава Богу, у нее очень большая квартира…
– Вивиана?
– А? Простите, я задумалась.
– Я очень хочу есть.
– Что-о?
– Есть хочу. У Жозефа меня кормили пареной травкой и вареными орехами. Утром я выпил кофе с молоком.
– Нельзя говорить «хочу есть»! Надо… пригласить меня поужинать в ресторан.
– А вдруг ты… вы откажетесь?
В его голосе звучал такой искренний ужас, что Вивиана не выдержала и расхохоталась.
– Не откажусь. Я тоже проголодалась. Сейчас забросим мистера Джейда домой и…
– Гав!!!
Вивиана чуть не врезалась в светофор, резко затормозила и с возмущением повернулась к псу на заднем сиденье.
– Ты что себе позволяешь! Мы чуть в аварию не попали! Шейн, чего он хочет?
– Он не хочет сидеть один дома.
– О'кей, но в ресторан его не пустят.
– Он может посторожить машину.
– От кого, Господи! Мы в центре столицы штата, а не в диких пампасах.
– В пампасах не воруют.
– Почему?
– А там никого нет. На то они и дикие.
– Так. Спокойно. Забудем о пампасах. Хочет сторожить машину – пусть сторожит машину. Я хочу есть!!!
– Вивиана?
– Да?
– Значит, все-таки можно так говорить?
– О Господи!
Они успели съесть по отличной свиной отбивной, потом Шейн поборолся с зеленым горошком, который все норовил ускользнуть от него по тарелке, Вивиана в это время рассказывала ему о винах – какое к какому блюду подается. Потом ей показалось, что Шейн ее не слушает, и она потребовала повторить все, что она говорила, но, к ее изумлению, Шейн выдал все слово в слово. Вивиана с веселым ужасом откинулась на спинку стула и принялась рассматривать своего визави. А Колин прав, вдруг мелькнуло у нее в голове. Он довольно симпатичный парень, да и с юмором у него все в порядке. Почему она на него взъелась? Не такой уж он и деревенщина, вон как легко управляется с ножом и вилкой.
– Шейн?
– Да?
– Не обидитесь, если я спрошу?
– Как я могу. Спрашивайте все, что хотите.
– Где вы научились правильно есть?
– Ах, это… У нас в городке жила одна женщина. Вдова какого-то сенатора. Она родилась в наших краях и вернулась в городок после смерти мужа. Дом у нее был на горе, красивый, белый. Настоящая южанка она была. Детей своих не было, вот она и привечала нас, голодранцев. Часто приглашала на чай, а то и на обед, учила потихонечку, как вилку держать, как правильно пить и не прихлебывать. Книжки давала кое-какие, но это уже не всем.
– Вам давала, правильно?
– Почему вы знаете?
– Не почему, а откуда. И я не знаю. Мне так кажется. Вы на вид надежный.
– Я и так ничего себе.
Вивиана опять рассмеялась. Странно, но настроение стремительно улучшалось. В этот момент к столику подошел метрдотель.
– Извините… мисс Олшот, это ваш «мерседес» стоит на углу?
– Да, а что, собственно…
– Боюсь, мисс, вам лучше пройти на улицу и посмотреть самой. Там полиция…
Вивиана торопливо выбралась из-за стола, Шейн последовал за ней.
Полиция действительно была, целых две патрульные машины. Четверо полицейских занимали стратегически выгодные позиции под прикрытием собственных машин, пятый, с пистолетом в руках, красный и взмокший, вел себя очень странно. Он неуверенно бродил вокруг машины Вивианы и приговаривал:
– Ну, отдай, будь умницей! Мы ведь для того и приехали, чтобы забрать этого плохого дядю. Отдай, не хулигань. Слышь, по-хорошему тебя прошу, а не то именем закона…
Полицейский сделал попытку приблизиться к машине, но тут же отскочил, поскольку в вечерних сумерках раздалось рычание, сделавшее бы честь любому тигру. Только сейчас Вивиана поняла, в чем еще состоит странность ситуации. Из окна дверцы водителя торчали ноги и нижняя часть туловища. Само окно было вдребезги разбито.
Вивиана ошеломленно подумала: «Вот тебе и столица штата!», но в этот момент Шейн осторожно отстранил ее, шагнул вперед и очень спокойно произнес:
– Джейд, отпусти. Все в порядке.
Из машины донеслось гораздо более дружелюбное ворчание, ноги в окне дрогнули – и через миг на асфальте разлегся целый и невредимый грабитель, на лице которого застыл тоскливый ужас. Его немедленно скрутили, а старший из полицейских подошел к безмолвной Вивиане и Шейну.
– Примите мои поздравления, миссис! И вы, сэр. Отличное противоугонное средство. Кто у вас там, бенгальский тигр? Хотя непохоже. На этом парне не осталось ни царапины, только на горле синяки. Ваш сторож так и держал его, пока мы не приехали.
Шейн усмехнулся.
– Он никогда не укусит человека, сержант. У меня дома такие псы охраняют стада. Волков душат, а воров – воров сбивают с ног и приносят хозяину. Любая мать доверит Джейду своего грудного ребенка и не будет волноваться.
Сержант с уважением покосился на разбитое окно, из которого выглядывала лохматая физиономия.
– Да… Вот бы нам такого в патруль! Ты молодец, ушастый! Заслужил медаль! Напомни об этом хозяйке. Мэм, вы подпишите протокол?
– К-конечно…
Когда полиция уехала, увозя незадачливого грабителя, Вивиана обрела голос, а Шейн – забытое чувство превосходства.
– А вы говорили, здесь не воруют.
– Впервые в жизни не знаю, что и сказать. Теперь я буду его бояться.
Шейн немедленно перепугался сам.
– Что вы, мисс Вивиана! Он же мухи не обидит. Он охранял вашу машину, потому что вы ему нравитесь. Он очень гордый пес, ему мало кто нравился дома…
– Да не трещите вы так! Ничего я ему не сделаю. М-да. Похоже, на сигнализацию теперь можно не разоряться. Ну что? Предлагаю поехать домой.
– А по дороге купим мороженое.
Шейн предложил это с таким искренним детским восторгом, что Вивиана опять улыбнулась. Господи, да ей в жизни не приходило в голову покупать вечером мороженое и есть его дома, залезая ложкой прямо в пластиковый стакан, облизываясь и не думая о калориях…
Она потрясла головой. Что-то слишком много образов стало на нее накатывать в последнее время. И до чего странных. Вот хоть этот – они с Шейном в пижамах сидят на диване, хохочут и едят мороженое одной ложкой, а у их ног довольно ухмыляется мохнатая физиономия мистера Джейда…
Дома на лестничной клетке мистер Джейд внимательно обнюхал фикус и снова задрал ногу. Кошмар, подумала Вивиана. Меня выселят из дома. Эта мысль несказанно ее рассмешила, и девушка хихикнула, но тут же нахмурилась и схватила Шейна за плечо.
– Запретите ему! Это приличный дом…
– Зря он это делать не будет. Видать, еще кто-то оставил ему письмецо.
– Что? Вы смеетесь?
– Вовсе нет. Собаки так переписываются, вы что, не знали?
Не знала, грустно подумала Вивиана. Не знала, потому что у нее никогда не было собаки.
Уже поздним вечером, когда Шейн спал в своей комнате, а мистер Джейд, удовлетворенно вздохнув, уснул на коврике у Вивианиной кровати, девушка услышала, как открылась дверь соседней квартиры. Вивиана на цыпочках помчалась в прихожую и припала к глазку. Мистер Вимстед, владелец нескольких газет и сети супермаркетов, выходил из квартиры напротив. У его ног вертелся упитанный пудель откровенно розового цвета. Внезапно пудель поднял голову, принюхался… подбежал к кадке с фикусом… кадка была высоковата, поэтому малыш от усердия встал на передние лапки…
Значит, завтра мистер Джейд найдет очередное послание, с неожиданным удовольствием подумала Вивиана Олшот.
Видимо, с Вивианой продолжали твориться странности. Иначе невозможно объяснить тот факт, что буквально через пару дней она совершенно привыкла к своим постояльцам. Более того, ей это казалось совершенно естественным. Еще более того – она уже не представляла, как жила без них.
Мистер Джейд будил ее утром, осторожно тыкаясь холодным мокрым носом в любую обнаженную часть тела Вивианы, а когда она с визгом открывала глаза, радостно облизывал ей лицо шершавым и горячим языком. После этого нужно было срочно бежать в ванную, потому что, несмотря на все усилия Жозефовых сотрудников, из пасти Джейда несло отнюдь не розами.
Потом она умывалась, а мистер Джейд сидел и преданно смотрел, как она это делает. Принимать при нем душ Вивиана стеснялась, поэтому на это время Джейд изгонялся из спальни и отправлялся на поиски горячо любимого хозяина. Горячо любимый хозяин брал поводок и шел на утреннюю прогулку.
Через три дня обитания Шейна в доме выяснилось, что он уже познакомился со всеми консьержками, почтальонами и охранниками в гараже, мамаши с колясками дружески машут ему рукой при встрече, а хозяин небольшой пекарни на углу кормит Джейда горячими булочками и толкует с Шейном о политике. Вивиану сей факт ошеломил. Она никогда не думала, что с хозяином пекарни можно разговаривать в принципе.
Учить Шейна оказалось в основном легко, иногда смешно до колик, и лишь изредка – обременительно. Он слишком любил задавать дурацкие вопросы.
Почему нельзя благодарить официантов? Почему нельзя складывать постельное белье и прибирать за собой, когда выезжаешь из номера в гостинице? Почему нельзя самому брать шланг на заправке? Почему машину нужно непременно сдавать в сервис и ни в коем случае не ковыряться в моторе самому? Почему не едят на торжественных приемах? Зачем нужно быть в курсе всех сплетен и точно знать, кто с кем когда развелся? Какого дьявола нельзя говорить «какого дьявола»?
Больше всего Вивиану злило то, что ей самой эти вопросы никогда и в голову не приходили, а Шейн их задавал, не останавливаясь.
– Ви, я не понимаю. Ведь джентльмен должен быть галантен с дамой, так?
– Так.
– Миссис Голси – дама.
– Кто такая миссис Голси?
– Уборщица на нулевом этаже.
– О Господи, откуда ты…
– Я относил белье в стирку, а она там убиралась.
– Шейн! Ты НЕ ДОЛЖЕН относить белье в стирку. И знать, как зовут уборщицу, тоже не должен.
– Но ведь она дама?
– Ну…
– Не мужик же!
– Шейн!
– Виноват. Так как насчет миссис Голси?
Вивиана злилась еще больше, потому что не знала, что ответить. Проклятый неандерталец был абсолютно прав – если рассуждать логически. И нес явную чушь – если стоять на позициях высшего света.
К концу второй недели Вивиана поймала себя на каких-то странных, можно сказать, социал-демократических мыслях. Это надо было прекращать, и девушка решительно заявила: хватит заниматься вопросами этикета. Пора переходить к вопросам общей культуры.
– Жози, я всегда думала, что ты продал душу дьяволу, но сегодняшний день подтвердил мои подозрения. Это же полный…
– Ви, мне было чертовски приятно с ним работать. Прекрасный материал.
Я не материал, я человек, хотелось заорать Шейну, но язык пересох и застрял где-то в горле, поэтому молодой человек издал только придушенное покашливание. Вивиана отреагировала бурно.
– Нет! Умоляю вас, ни слова. Дайте мне насладиться этим зрелищем. Ах, если бы можно было заставить вас провести остаток жизни в абсолютном молчании!
Смутился даже Жозеф.
– Ви, дорогая, это несколько бестактное замечание, ты не находишь?
– Бестактное? Да это вопль души, ничего более. Если бы ты слышал все эти «сталбыть», «кажись», «короче» и прочие перлы! Нет, в ковбойских сапогах, джинсе и усах – это даже создает колорит, но в костюме и с этой прической… Исключено! Жозеф, мои поздравления. Сколько я тебе должна?
– Нисколько. Вернее, заплати девочкам по обычным расценкам за процедуры.
– Ты же босс!
– Вот именно. Я работал ради удовольствия. Именно потому, что я босс, я уже могу себе это позволить.
– Надеюсь, второй экземпляр тоже готов?
Жозеф неожиданно расхохотался.
– О да! И он тоже меня порадован. Я никогда не видел такой говорящей морды.
Шейн вышел из ступора.
– Джейд?! Что вы с ним сделали?
Вивиана фыркнула.
– То, что вы должны были сделать у себя в прериях. Его вымыли и расчесали. Я правильно говорю, Жози?
– Да. Еще маникюр – или педикюр, никак не могу решить – санация пасти, чистка ушей, таблетки от… ну, в общем, хорошие таблетки, новый ошейник, подбор косметических средств и рекомендации по питанию.
Шейн в ужасе посмотрел на Жозефа и пролепетал:
– И беднягу Джейда тоже? Он этого не перенесет… Какие еще рекомендации?
Жозеф немедленно превратился в кокетливого трансвестита.
– Дорогуша, надо лучше следить за старичком Джейдом. Он ведь уже, ха-ха, не мальчик. Чем ты его кормил?
– Обычно, чем. Кашей и мясом.
– Вот! Никаких каш! Никакого мяса! Боже упаси кости. Овощи на пару, побольше картофельных очисток, мясо постное не чаще одного раза в неделю, овсянку не варить, а заваривать кипятком, про витамины прочитаешь сам.
Шейн с подозрением посмотрел на Жозефа.
– Откуда это вы так хорошо разбираетесь в собаках? И где вы мучили Джейда? Там же, где меня?
Вивиана и Жозеф переглянулись с явным возмущением, потом девушка холодно процедила:
– У мистера Жозефа Сантуццо есть дочернее предприятие. Косметический салон для домашних питомцев «Мой пушистый пупсик». Там работают профессиональные ветеринары, косметологи и визажисты…
– Для собак?!
– И кошек, дорогуша. А еще для попугайчиков, канареек, крокодилов, варанов, питонов и черт-те какой еще дряни. Богатые люди, в сущности, страшно одиноки, правда, Ви? Вот и заводят всякую дрянь. Тебе повезло, ковбой, у тебя шикарная псина. У меня была похожая, в той жизни, про которую я так не люблю вспоминать.
– Почему?
– Потому что в той жизни у меня ничего, кроме псины, и не было. Ладно, долгие проводы – лишние слезы. Мистер Кримсон, отныне вы всегда желанный гость в нашем салоне. Ви, не запускай эпиляцию и целую тебя миллион раз. Мистера Джейда уже ведут к машине. Всего хорошего.
Жозеф послал им воздушный поцелуй и удалился невыносимо вихляющей походкой. Вивиана решительно подхватила Шейна под руку и направилась к лифту.
В зеркальной стенке лифта Шейн увидел незнакомого парня, сошедшего с рекламы сигарет «Мальборо». Смуглый румянец на высоких скулах, серые глаза смотрят из-под густых бровей спокойно и чуть насмешливо, рот очерчен четко и немного жестко, подбородок волевой. Светлые волосы подстрижены коротко, но не чрезмерно, костюм, состоящий из темных брюк и светлого шерстяного пуловера, сидит практически идеально, и вроде бы знаком этот парень Шейну Кримсону – но все-таки чужой. Не тот, кому приветственно подмигиваешь по утрам в зеркале. Этому хочется сказать «Здравствуйте, сэр».
Вивиана вывела его из задумчивости, пихнув в бок кулачком. Для преподавателя хороших манер она держалась на редкость нахально.
– Приехали. Выходите, откройте дверь, придержите ее для меня. Я выйду первая, вы следом, но потом обгоните и откроете дверь машины. Сначала с моей стороны, потом… О Господи!
Шейн проследил взгляд Вивианы и тоже остолбенел. У самой двери на небольшом коврике сидело изваяние Идеальной Собаки. Густая шерсть была причесана волосок к волоску, и стало видно, что в окрасе Джейда преобладают серый, белый (о нем Шейн вообще не догадывался) и рыжий цвета. Уши стояли торчком, глаза блестели, когти на лапах были подстрижены, и могучую шею облегал солидный кожаный ошейник с серебряными заклепками. Рядом с Идеальной Собакой стоял маленький инструктор-японец и прямо-таки лучился от удовольствия.
– Мистер Кримсон? Мисс Олшот? Рад вручить вам мистера Джейда. Мы с ним стали настоящими друзьями.
Мистер Джейд покосился на инструктора со снисходительным презрением и вновь перевел обожающий взгляд на Шейна. Вивиана бесцеремонно шагнула вперед и с подозрением потянула носом воздух. Видимо, ее все удовлетворило, потому что она воистину царственно кивнула и улыбнулась маленькому инструктору.
– Мистер Кримсон от души благодарит вас за отличную заботу о его милом питомце.
Еще один снисходительный взгляд мистера Джейда заставил Вивиану прикусить язык и слегка поежиться. Собаки не могут так здорово соображать, с тоской подумала девушка. Это все нервы. Какого черта она согласилась на эту идиотскую работу…
Старина Джейд со вздохом облегчения угнездился на заднем сиденье, Шейн Кримсон безупречно открыл дверцу перед Вивианой, а потом непринужденно уселся на соседнее кресло. Безумный день подходил к концу, и Вивиана не могла дождаться того момента, когда можно будет запереться в комнате и забыть о Шейне Кримсоне хоть на несколько часов. Слава Богу, у нее очень большая квартира…
– Вивиана?
– А? Простите, я задумалась.
– Я очень хочу есть.
– Что-о?
– Есть хочу. У Жозефа меня кормили пареной травкой и вареными орехами. Утром я выпил кофе с молоком.
– Нельзя говорить «хочу есть»! Надо… пригласить меня поужинать в ресторан.
– А вдруг ты… вы откажетесь?
В его голосе звучал такой искренний ужас, что Вивиана не выдержала и расхохоталась.
– Не откажусь. Я тоже проголодалась. Сейчас забросим мистера Джейда домой и…
– Гав!!!
Вивиана чуть не врезалась в светофор, резко затормозила и с возмущением повернулась к псу на заднем сиденье.
– Ты что себе позволяешь! Мы чуть в аварию не попали! Шейн, чего он хочет?
– Он не хочет сидеть один дома.
– О'кей, но в ресторан его не пустят.
– Он может посторожить машину.
– От кого, Господи! Мы в центре столицы штата, а не в диких пампасах.
– В пампасах не воруют.
– Почему?
– А там никого нет. На то они и дикие.
– Так. Спокойно. Забудем о пампасах. Хочет сторожить машину – пусть сторожит машину. Я хочу есть!!!
– Вивиана?
– Да?
– Значит, все-таки можно так говорить?
– О Господи!
***
Они успели съесть по отличной свиной отбивной, потом Шейн поборолся с зеленым горошком, который все норовил ускользнуть от него по тарелке, Вивиана в это время рассказывала ему о винах – какое к какому блюду подается. Потом ей показалось, что Шейн ее не слушает, и она потребовала повторить все, что она говорила, но, к ее изумлению, Шейн выдал все слово в слово. Вивиана с веселым ужасом откинулась на спинку стула и принялась рассматривать своего визави. А Колин прав, вдруг мелькнуло у нее в голове. Он довольно симпатичный парень, да и с юмором у него все в порядке. Почему она на него взъелась? Не такой уж он и деревенщина, вон как легко управляется с ножом и вилкой.
– Шейн?
– Да?
– Не обидитесь, если я спрошу?
– Как я могу. Спрашивайте все, что хотите.
– Где вы научились правильно есть?
– Ах, это… У нас в городке жила одна женщина. Вдова какого-то сенатора. Она родилась в наших краях и вернулась в городок после смерти мужа. Дом у нее был на горе, красивый, белый. Настоящая южанка она была. Детей своих не было, вот она и привечала нас, голодранцев. Часто приглашала на чай, а то и на обед, учила потихонечку, как вилку держать, как правильно пить и не прихлебывать. Книжки давала кое-какие, но это уже не всем.
– Вам давала, правильно?
– Почему вы знаете?
– Не почему, а откуда. И я не знаю. Мне так кажется. Вы на вид надежный.
– Я и так ничего себе.
Вивиана опять рассмеялась. Странно, но настроение стремительно улучшалось. В этот момент к столику подошел метрдотель.
– Извините… мисс Олшот, это ваш «мерседес» стоит на углу?
– Да, а что, собственно…
– Боюсь, мисс, вам лучше пройти на улицу и посмотреть самой. Там полиция…
Вивиана торопливо выбралась из-за стола, Шейн последовал за ней.
Полиция действительно была, целых две патрульные машины. Четверо полицейских занимали стратегически выгодные позиции под прикрытием собственных машин, пятый, с пистолетом в руках, красный и взмокший, вел себя очень странно. Он неуверенно бродил вокруг машины Вивианы и приговаривал:
– Ну, отдай, будь умницей! Мы ведь для того и приехали, чтобы забрать этого плохого дядю. Отдай, не хулигань. Слышь, по-хорошему тебя прошу, а не то именем закона…
Полицейский сделал попытку приблизиться к машине, но тут же отскочил, поскольку в вечерних сумерках раздалось рычание, сделавшее бы честь любому тигру. Только сейчас Вивиана поняла, в чем еще состоит странность ситуации. Из окна дверцы водителя торчали ноги и нижняя часть туловища. Само окно было вдребезги разбито.
Вивиана ошеломленно подумала: «Вот тебе и столица штата!», но в этот момент Шейн осторожно отстранил ее, шагнул вперед и очень спокойно произнес:
– Джейд, отпусти. Все в порядке.
Из машины донеслось гораздо более дружелюбное ворчание, ноги в окне дрогнули – и через миг на асфальте разлегся целый и невредимый грабитель, на лице которого застыл тоскливый ужас. Его немедленно скрутили, а старший из полицейских подошел к безмолвной Вивиане и Шейну.
– Примите мои поздравления, миссис! И вы, сэр. Отличное противоугонное средство. Кто у вас там, бенгальский тигр? Хотя непохоже. На этом парне не осталось ни царапины, только на горле синяки. Ваш сторож так и держал его, пока мы не приехали.
Шейн усмехнулся.
– Он никогда не укусит человека, сержант. У меня дома такие псы охраняют стада. Волков душат, а воров – воров сбивают с ног и приносят хозяину. Любая мать доверит Джейду своего грудного ребенка и не будет волноваться.
Сержант с уважением покосился на разбитое окно, из которого выглядывала лохматая физиономия.
– Да… Вот бы нам такого в патруль! Ты молодец, ушастый! Заслужил медаль! Напомни об этом хозяйке. Мэм, вы подпишите протокол?
– К-конечно…
Когда полиция уехала, увозя незадачливого грабителя, Вивиана обрела голос, а Шейн – забытое чувство превосходства.
– А вы говорили, здесь не воруют.
– Впервые в жизни не знаю, что и сказать. Теперь я буду его бояться.
Шейн немедленно перепугался сам.
– Что вы, мисс Вивиана! Он же мухи не обидит. Он охранял вашу машину, потому что вы ему нравитесь. Он очень гордый пес, ему мало кто нравился дома…
– Да не трещите вы так! Ничего я ему не сделаю. М-да. Похоже, на сигнализацию теперь можно не разоряться. Ну что? Предлагаю поехать домой.
– А по дороге купим мороженое.
Шейн предложил это с таким искренним детским восторгом, что Вивиана опять улыбнулась. Господи, да ей в жизни не приходило в голову покупать вечером мороженое и есть его дома, залезая ложкой прямо в пластиковый стакан, облизываясь и не думая о калориях…
Она потрясла головой. Что-то слишком много образов стало на нее накатывать в последнее время. И до чего странных. Вот хоть этот – они с Шейном в пижамах сидят на диване, хохочут и едят мороженое одной ложкой, а у их ног довольно ухмыляется мохнатая физиономия мистера Джейда…
Дома на лестничной клетке мистер Джейд внимательно обнюхал фикус и снова задрал ногу. Кошмар, подумала Вивиана. Меня выселят из дома. Эта мысль несказанно ее рассмешила, и девушка хихикнула, но тут же нахмурилась и схватила Шейна за плечо.
– Запретите ему! Это приличный дом…
– Зря он это делать не будет. Видать, еще кто-то оставил ему письмецо.
– Что? Вы смеетесь?
– Вовсе нет. Собаки так переписываются, вы что, не знали?
Не знала, грустно подумала Вивиана. Не знала, потому что у нее никогда не было собаки.
***
Уже поздним вечером, когда Шейн спал в своей комнате, а мистер Джейд, удовлетворенно вздохнув, уснул на коврике у Вивианиной кровати, девушка услышала, как открылась дверь соседней квартиры. Вивиана на цыпочках помчалась в прихожую и припала к глазку. Мистер Вимстед, владелец нескольких газет и сети супермаркетов, выходил из квартиры напротив. У его ног вертелся упитанный пудель откровенно розового цвета. Внезапно пудель поднял голову, принюхался… подбежал к кадке с фикусом… кадка была высоковата, поэтому малыш от усердия встал на передние лапки…
Значит, завтра мистер Джейд найдет очередное послание, с неожиданным удовольствием подумала Вивиана Олшот.
***
Видимо, с Вивианой продолжали твориться странности. Иначе невозможно объяснить тот факт, что буквально через пару дней она совершенно привыкла к своим постояльцам. Более того, ей это казалось совершенно естественным. Еще более того – она уже не представляла, как жила без них.
Мистер Джейд будил ее утром, осторожно тыкаясь холодным мокрым носом в любую обнаженную часть тела Вивианы, а когда она с визгом открывала глаза, радостно облизывал ей лицо шершавым и горячим языком. После этого нужно было срочно бежать в ванную, потому что, несмотря на все усилия Жозефовых сотрудников, из пасти Джейда несло отнюдь не розами.
Потом она умывалась, а мистер Джейд сидел и преданно смотрел, как она это делает. Принимать при нем душ Вивиана стеснялась, поэтому на это время Джейд изгонялся из спальни и отправлялся на поиски горячо любимого хозяина. Горячо любимый хозяин брал поводок и шел на утреннюю прогулку.
Через три дня обитания Шейна в доме выяснилось, что он уже познакомился со всеми консьержками, почтальонами и охранниками в гараже, мамаши с колясками дружески машут ему рукой при встрече, а хозяин небольшой пекарни на углу кормит Джейда горячими булочками и толкует с Шейном о политике. Вивиану сей факт ошеломил. Она никогда не думала, что с хозяином пекарни можно разговаривать в принципе.
Учить Шейна оказалось в основном легко, иногда смешно до колик, и лишь изредка – обременительно. Он слишком любил задавать дурацкие вопросы.
Почему нельзя благодарить официантов? Почему нельзя складывать постельное белье и прибирать за собой, когда выезжаешь из номера в гостинице? Почему нельзя самому брать шланг на заправке? Почему машину нужно непременно сдавать в сервис и ни в коем случае не ковыряться в моторе самому? Почему не едят на торжественных приемах? Зачем нужно быть в курсе всех сплетен и точно знать, кто с кем когда развелся? Какого дьявола нельзя говорить «какого дьявола»?
Больше всего Вивиану злило то, что ей самой эти вопросы никогда и в голову не приходили, а Шейн их задавал, не останавливаясь.
– Ви, я не понимаю. Ведь джентльмен должен быть галантен с дамой, так?
– Так.
– Миссис Голси – дама.
– Кто такая миссис Голси?
– Уборщица на нулевом этаже.
– О Господи, откуда ты…
– Я относил белье в стирку, а она там убиралась.
– Шейн! Ты НЕ ДОЛЖЕН относить белье в стирку. И знать, как зовут уборщицу, тоже не должен.
– Но ведь она дама?
– Ну…
– Не мужик же!
– Шейн!
– Виноват. Так как насчет миссис Голси?
Вивиана злилась еще больше, потому что не знала, что ответить. Проклятый неандерталец был абсолютно прав – если рассуждать логически. И нес явную чушь – если стоять на позициях высшего света.
К концу второй недели Вивиана поймала себя на каких-то странных, можно сказать, социал-демократических мыслях. Это надо было прекращать, и девушка решительно заявила: хватит заниматься вопросами этикета. Пора переходить к вопросам общей культуры.
5
Колин Фаррелл снял трубку и приветливо улыбнулся. Он всегда приветливо улыбался, когда звонила Эта Женщина, хотя она и не могла видеть его лица.
– Я приветствую вас, миссис Олшот!
– Ого, как официально! Привет, зануда.
– Марго, я страшно рад тебя слышать. Как океан?
– Прекрасен, как и миллион лет назад. Единственное, что его портит, так это консервные банки вроде моей «Звезды Юга».
– Где ты теперь?
– Недалеко от Африки, но еще ближе к Индии. Правда, по пейзажу этого не скажешь. Не пудри мне мозги. Отчитывайся.
– Значит, так. Акции Вейсмита упали, но пока идут пять к одному, Макдермот настаивает на семи с половиной, а Аль Саракш сбивает цену в нашем восточном отделении…
– Знаю. Мы с ним случайно пересеклись в Триполи. Я ему обещала оторвать башку.
– А он что?
– Руку поцеловал и сказал, что с Монти у него никогда не было таких волнующих свиданий.
– Еще бы!
– Колин, как там наша коза?
– На удивление хорошо.
– Клиент доволен?
– Трудно сказать. Она таскает его по выставкам и галереям. Один раз я ходил с ними – оказывается, Ви действительно неплохо разбирается в античной мифологии. Она так рассказывала про неприятности Крона с детьми…
– Надо же, что творится. Колин, ну а мальчик что?
– Мне он нравится. Не знаю, что он запомнил из греческой мифологии, но в бизнесе его успехи налицо. Мне приятно его учить.
– Я рада. Слушай, а ничего, что они живут в одной квартире…
– Миссис Ол! Я вас не узнаю!
– Ну да, да, глупости говорю, верно, но ведь она моя единственная внучка, как-никак.
– Она взрослая, совершеннолетняя и современная девица,
– Между нами говоря, современные девицы ни бельмеса не понимают в настоящей жизни.
– Марго, а что такое настоящая жизнь?
– Не прикидывайся, очкарик. Ты-то знаешь. У тебя жена, дом, три дочки и уже два внука, если не ошибаюсь?
– Не ошибаешься. Ты никогда не ошибаешься, Марго.
– Если бы. С Ви я ошиблась, именно поэтому и волнуюсь.
– Не думаю, что произошло что-то непоправимое.
– Будем надеяться. Я просто немного не учла того, что вовсе не всем дано от природы выживать в джунглях, даже не чихнув. Я бросила малышку, а она во мне нуждалась. Один Бог знает, чем это может обернуться.
– По-моему, они подружились. Во всяком случае, я давно не слышал, чтобы Вивиана ТАК смеялась.
– Это хорошо. Вот когда увидишь, как она из-за него плачет, – немедленно извести.
– Ты бы ей позвонила.
– Еще чего! Чистота эксперимента! Ладно. Потерплю до Дели. Чао.
– Всего доброго, миссис Олшот. Целую ручки, Марго.
Шейн сидел в кресле у окна и читал Аристофана. Джейд сидел рядом, положив большую голову на колено хозяину, и смотрел на свое божество с тихим обожанием. Картина была настолько идиллической, что Вивиана замерла в дверях, отчаянно жалея, что вынуждена разрушить гармонию.
– О, Ви! Привет. Мы с Джейдом зачитались. Смешной малый этот дед.
– Почему это Аристофан – дед?
– Ну… потому что у него на портрете борода.
– У тебя были усы, ну и что? Ладно, ну его к… Оставим Аристофана в стороне. На время. Сегодня филармония, ты не забыл?
– Ох, Ви, а может, лучше на выставку…
– Нет! Все, что есть в городе, ты уже видел. Теперь только Лувр, Прадо и Эрмитаж…
– Это у русских?
– Да, в колыбели революции.
– Нас не пустят, Ви. Мы империалисты.
– Господи, сколько ерунды у тебя в голове. Не сбивай меня, Шейн Кримсон! Сказано: Гендель, значит, Гендель.
– Моцарт мне понравился…
– А Бах?
– Не. То есть не очень. Мрачновато. Сразу видно, что он глухой был.
– Это не он, это Бетховен. Шейн, мне надо с тобой поговорить.
Он ей нравился, он так ей нравился, что она это только сейчас поняла, и холодный пот прошиб Вивиану Олшот. Ей плевать, что он путает Баха с Бетховеном! Что засыпает на концертах классической музыки. Что ходит играть в шахматы с бездомным стариком в сквер напротив. Что Джейд окончательно загубил фикус и превратил ее коврик в Бог знает что.
– Я приветствую вас, миссис Олшот!
– Ого, как официально! Привет, зануда.
– Марго, я страшно рад тебя слышать. Как океан?
– Прекрасен, как и миллион лет назад. Единственное, что его портит, так это консервные банки вроде моей «Звезды Юга».
– Где ты теперь?
– Недалеко от Африки, но еще ближе к Индии. Правда, по пейзажу этого не скажешь. Не пудри мне мозги. Отчитывайся.
– Значит, так. Акции Вейсмита упали, но пока идут пять к одному, Макдермот настаивает на семи с половиной, а Аль Саракш сбивает цену в нашем восточном отделении…
– Знаю. Мы с ним случайно пересеклись в Триполи. Я ему обещала оторвать башку.
– А он что?
– Руку поцеловал и сказал, что с Монти у него никогда не было таких волнующих свиданий.
– Еще бы!
– Колин, как там наша коза?
– На удивление хорошо.
– Клиент доволен?
– Трудно сказать. Она таскает его по выставкам и галереям. Один раз я ходил с ними – оказывается, Ви действительно неплохо разбирается в античной мифологии. Она так рассказывала про неприятности Крона с детьми…
– Надо же, что творится. Колин, ну а мальчик что?
– Мне он нравится. Не знаю, что он запомнил из греческой мифологии, но в бизнесе его успехи налицо. Мне приятно его учить.
– Я рада. Слушай, а ничего, что они живут в одной квартире…
– Миссис Ол! Я вас не узнаю!
– Ну да, да, глупости говорю, верно, но ведь она моя единственная внучка, как-никак.
– Она взрослая, совершеннолетняя и современная девица,
– Между нами говоря, современные девицы ни бельмеса не понимают в настоящей жизни.
– Марго, а что такое настоящая жизнь?
– Не прикидывайся, очкарик. Ты-то знаешь. У тебя жена, дом, три дочки и уже два внука, если не ошибаюсь?
– Не ошибаешься. Ты никогда не ошибаешься, Марго.
– Если бы. С Ви я ошиблась, именно поэтому и волнуюсь.
– Не думаю, что произошло что-то непоправимое.
– Будем надеяться. Я просто немного не учла того, что вовсе не всем дано от природы выживать в джунглях, даже не чихнув. Я бросила малышку, а она во мне нуждалась. Один Бог знает, чем это может обернуться.
– По-моему, они подружились. Во всяком случае, я давно не слышал, чтобы Вивиана ТАК смеялась.
– Это хорошо. Вот когда увидишь, как она из-за него плачет, – немедленно извести.
– Ты бы ей позвонила.
– Еще чего! Чистота эксперимента! Ладно. Потерплю до Дели. Чао.
– Всего доброго, миссис Олшот. Целую ручки, Марго.
***
Шейн сидел в кресле у окна и читал Аристофана. Джейд сидел рядом, положив большую голову на колено хозяину, и смотрел на свое божество с тихим обожанием. Картина была настолько идиллической, что Вивиана замерла в дверях, отчаянно жалея, что вынуждена разрушить гармонию.
– О, Ви! Привет. Мы с Джейдом зачитались. Смешной малый этот дед.
– Почему это Аристофан – дед?
– Ну… потому что у него на портрете борода.
– У тебя были усы, ну и что? Ладно, ну его к… Оставим Аристофана в стороне. На время. Сегодня филармония, ты не забыл?
– Ох, Ви, а может, лучше на выставку…
– Нет! Все, что есть в городе, ты уже видел. Теперь только Лувр, Прадо и Эрмитаж…
– Это у русских?
– Да, в колыбели революции.
– Нас не пустят, Ви. Мы империалисты.
– Господи, сколько ерунды у тебя в голове. Не сбивай меня, Шейн Кримсон! Сказано: Гендель, значит, Гендель.
– Моцарт мне понравился…
– А Бах?
– Не. То есть не очень. Мрачновато. Сразу видно, что он глухой был.
– Это не он, это Бетховен. Шейн, мне надо с тобой поговорить.
Он ей нравился, он так ей нравился, что она это только сейчас поняла, и холодный пот прошиб Вивиану Олшот. Ей плевать, что он путает Баха с Бетховеном! Что засыпает на концертах классической музыки. Что ходит играть в шахматы с бездомным стариком в сквер напротив. Что Джейд окончательно загубил фикус и превратил ее коврик в Бог знает что.